Звездолет

Глава 11

Как выяснилось, призывать пиратов пугающе легко. Удалившись от «Банши» где-то на час пути, Солара и Доран отключили двигатели и по зашифрованной частоте отправили координаты челнока, ее имя и просьбу продать топливный блок. По заверениям капитана, теперь пираты должны были явиться сами. Оставалось только не сойти с ума за время ожидания.

– Ты точно не ошибся с сигналом? – спросила Солара, перегнувшись через руку Дорана, чтобы проверить приборную панель. Но тут же отшатнулась от бронебойного запаха краски для волос, от которого аж глаза заслезились. – Они уже давно должны прилететь.

– Они разбойники, а не врачи неотложки, – сказал Доран. – Явятся, когда захотят.

Солара вытерла вспотевшие ладони о штаны:

– Тоже мне, знаток нашелся.

Вместо того чтобы заглотить наживку для ссоры, он повернулся к ней – без единого следа паники на лице, ну что за несправедливость!

– Успокойся. Все пройдет хорошо.

– Я знаю.

– Тогда почему у тебя руки дрожат?

Глянув вниз, Солара поняла, что он прав.

– На вот, глотни. – Доран выудил из кармана куртки фляжку. – Капитан сказал, это тебя расслабит.

Солара быстро запрокинула флягу, и в горло полилось жидкое пламя, по вкусу напоминающее рвоту. Она закашлялась и постучала себя по груди.

– Спасибо, – прохрипела. – Если пираты загонят меня в угол, я просто на них дыхну.

– Лучше?

– Если под «лучше» ты подразумеваешь «паршиво», то да.

Доран страдальчески вздохнул и потянулся к ее запястью:

– Дай руку.

– Зачем это? – Солара уставилась на него с опаской.

– Помогу тебе успокоиться. Если во время переговоров будешь вот так трястись, нам конец.

– И как ты можешь помочь?

– Просто давай сюда руку! – огрызнулся Доран. – Почему с тобой всегда приходится сражаться?

Солара заворчала и протянула ему свободную руку, предварительно выставив тот самый, особенный палец. Она не знала, чего ожидать, но уж явно не нежного прикосновения. Застигнутая врасплох, Солара вздрогнула и резко выпрямилась.

Доран будто и не заметил. Так и смотрел на ладонь, массируя ее кругами, расслабляя мышцы, закостеневшие от слишком долгого сжимания кулака.

– Моя мама так делала, когда я был маленький. Это всегда успокаивало меня после дурных снов.

Солара понятия не имела, как реагировать. Доран держал ее за руку. Они угодили в параллельное измерение? А самое дикое, что ощущения совсем не раздражали. Вообще-то, они оказались довольно приятными. Все ее тело откликнулось на теплые касания, уговаривая Солару отдохнуть… в итоге она чуть не выронила фляжку.

– Порой я даже врал о кошмарах только ради этих моментов, – продолжил Доран. – Думаю, мама все поняла, потому что массаж прекратился.

– Вы с матерью близки так же, как с отцом? – спросила Солара.

На мгновение его пальцы замерли.

– Нет.

– Потому что она перестала массировать тебе руки?

– Потому что она ушла. Около восьми лет назад, сразу после развода.

– О.

К щекам прилила кровь. Солара ляпнула про массаж в шутку, а теперь мечтала забрать свои слова назад.

– Ушла… навсегда?

Доран кивнул.

– Почему? Куда?

– Точно не знаю. Но полагаю, мои родители слишком сильно ненавидят друг друга, чтобы находиться на одной планете. Раньше они работали вместе – собственно, так и познакомились. Мама ученый, именно она создала топливные фишки Сполдинга. Доход пошел огромный, но после распада брака они видеть друг друга не могли, и отец вытеснил ее из компании. Потом была эта история с… – Он замолчал. – В общем, думаю, мама не могла справиться с тяжелыми воспоминаниями, потому и ушла.

– Она хоть изредка с тобой связывается?

– Иногда.

Доран скользнул пальцами к внутренней стороне ее запястья, нежно поглаживая ямочки между тонких костей. В его тихом голосе слышались уязвимые нотки, и сердце Солары сжалось.

– На дни рождения и праздники. Но настолько номинально, что даже говорить не стоит.

– Сочувствую.

И она правда сочувствовала, ведь знала, каково быть брошенной. Но в отличие от ее матери, у родительницы Дорана не было никаких оправданий – ей хватало средств для воспитания ребенка, не хватало лишь желания. Солара могла только представить, насколько это больно. Она посмотрела на Дорана новыми глазами, и в груди зародилось странное тепло.

– Думаю, теперь мы члены уже двух тайных клубов. Меня тоже бросила мама. И отец.

Доран прервал массаж и указал на флягу, а заполучив ее, сделал большой глоток, скривился и закашлялся.

– Пора уже вступить в клуб получше.

– Согласна. Может, в шахматный?

Он тихонько выругался себе под нос и еще раз глотнул кристаллайна. И вдруг глаза его замерли на какой-то точке вдалеке.

– Только не психуй, но они здесь. – Голос Дорана звучал глухо.

Проследив за его взглядом, Солара забыла, как дышать. К ним приближался самый уродливый корабль из всех, что она когда-либо видела – словно воплощенное зло с двигателем. Длиной как минимум с футбольное поле и в два раза шире, он, наверное, вмещал население небольшого города и целый ангар мелких шаттлов. Побитый и залатанный корпус судна свидетельствовал о жестоких схватках, а установленные по периметру импульсные пушки доказывали, что пираты не только получали, но и давали врагам жару.

Солара ожидала, что ее встретит челнок, а не вся махина. К такому она готова не была.

Интерком затрещал механическим голосом:

– Установите рычаги управления в нейтральное положение и приготовьтесь к подъему на борт.

Доран выполнил указание, и буксировочный луч рывками потянул их вперед. Медленно расстояние сокращалось, и наконец массивный задний люк распахнулся, точно пасть дракона, отправившая челнок в чрево зверя.

С губ Солары сорвался крошечный писк.

Доран крепко сжал ее ладонь:

– Посмотри на меня. – Она не послушалась, и он рукой развернул ее лицо. – Пока мы не приземлились, я должен знать, зачем тебе это. Мы не друзья. Даже не подельники. Так почему ты мне помогаешь?

Даже глядя на него, краем глаза Солара могла видеть ангар – слабоосвещенное, похожее на пещеру помещение, забитое разномастными челноками. Сердце забилось быстрее. Теперь пути назад не было.

– Ты знаешь почему. Если не добудем топливный блок – мы покойники.

– Но ты извернула все мне на пользу.

– И что с того?

– Должна быть причина.

Солара покачала головой – хорошее же у Дорана о ней мнение… Хотя после всего, что она только что о нем узнала, удивляться нечему. Если он не мог доверять родной матери, с чего бы доверился уголовнице?

– Вот тут ты ошибаешься. Большинству людей не нужны причины для достойных поступков. Я одна из них. Ты тоже мог бы стать таким, если бы постарался.

Кажется, Дорана проняло.

Он отпустил ее лицо, и тут интерком озвучил очередной приказ:

– Пассажир Лара, оставьте все оружие на борту и выходите, держа руки на виду. При любом проявлении агрессии с вашей стороны – стреляем на поражение.

Дрожащими пальцами она отцепила пистолеты и нож, затем улучила момент, чтобы вдохнуть поглубже, пока челнок заплывал в огромный металлический отсек и опускался. Люк со скрежетом закрылся, под легкое жужжание помещение заполнилось кислородом, и вскоре звуковой сигнал объявил, что можно выходить.

– Тридцать минут, – сказал Доран, открывая дверь челнока. – А потом я иду за тобой.

Солара не доверяла собственному голосу, так что просто кивнула, спрыгнула на стальной пол и прошагала к передней части огороженной площадки, где около железной двери, ведущей к воздушному шлюзу, стояло двое вооруженных мужчин. На первый взгляд они мало походили на пиратов – обычные люди с улицы. Разве что более откормленные.

Один из охранников – лысый бугай со второй парой глаз, вытатуированной на черепе – указал на очерченный на полу круг и велел:

– Встань там.

Солара послушалась, и луч с потолка просканировал ее на предмет наличия оружия. Едва он исчез, она сложила руки на груди, убедившись, что татуировки на костяшках прекрасно видны. Сработало. Охранники едва заметно, но явно уважительно кивнули. Хоть какая-то польза от этих меток.

– Топливный блок, да? – уточни первый.

Солара кивнула.

– Пятьдесят тысяч фишек.

Она притворилась, будто обдумывает предложение, тогда как на самом деле напряженно отсчитывала шестьдесят процентов. Половина от пятидесяти – это двадцать пять, и десять процентов от пятидесяти – это пять. Итого тридцать?

Перестраховавшись, Солара накинула еще пятерку:

– Тридцать пять.

– По рукам. Можешь оплатить внутри, вторая комната справа. Я отдам блок твоему пилоту.

Нажатием кнопки он открыл дверь в камеру воздушного шлюза – небольшой отсек, контролирующий герметизацию. Но когда попытался открыть следующую дверь, ведущую на корабль, она не поддалась.

– Хреновина опять заела, – пробормотал охранник.

– Наверное, проблема в сенсорах люка, – догадалась Солара и кивнула на пункт управления за стеклом, где другой пират хмуро пялился на приборную панель. – Спросите вашего друга, мигают ли ангарные лампочки.

Лысый бросил на нее скептический взгляд, но вопрос задал, а через мгновение коснулся своего наушника:

– Он говорит, что все светится.

– Значит, нужно почистить сенсор, – сообщила Солара. – Это легко исправить.

Лысый насмешливо обвел рукой огромный ангар, затем указал себе за спину:

– Как сенсоры люка связаны с воздушным шлюзом?

– Меры безопасности. Сами подумайте: что случится, если обе двери, – Солара кивнула на двери перед и за собой, – будут открыты одновременно с наружным люком?

Уголки рта охранника поползли вниз.

– Нас засосет в космос.

– Нас вышвырнет в космос, – поправила она. – Так что корабль не позволит открыть дверь, ведущую внутрь, пока не убедится, что ангар герметичен. – Покинув шлюзовую камеру, Солара устремилась к люку и жестом позвала лысого за собой: – И если сенсор загрязнился…

– То будет посылать неправильный сигнал?

– Именно!

Как она и думала, датчик на другом конце ангара оказался покрыт толстым слоем грязи. Протерев его подолом туники, Солара отступила и продемонстрировала результат охраннику.

– И все? – спросил он.

– Ну, давайте проверим, сработало ли.

Они вернулись к шлюзу, и дверь без проблем скользнула в сторону.

– Видите? Легко исправить, – сияя, повторила Солара.

Вместо благодарности за починку лысый уставился на нее так, будто она головоломка, которую он не может решить. Затем поднял указательный палец, отвернулся и, тихонько с кем-то переговорив, вновь посмотрел на Солару:

– Демаркус приглашает тебя присоединиться к нему за столом.

Ее горделивая усмешка дрогнула. Солара не хотела связываться с Демаркусом. К тому же никто не выдал ей инструкцию, как вести себя за ужином с пиратом. Вдруг она возьмет неправильную вилку и развяжет войну?

– Спасибо за предложение, – выдавила Солара, – но меня… эм… ждет долгий обратный путь, и моему капитану так нужен этот блок…

Она сразу поняла, что ляпнула глупость.

– Наш босс, – повторил лысый, будто для имбецила, – приглашает тебя к своему столу. Немногие вне Братства удостаивались такой чести.

Больше он ничего не добавил, но, судя по тону, выбора особо не было.

– Конечно. – Солара постучала себя по правому уху. – Прошу прощения. Я в прошлом году частично оглохла из-за боев без правил. С удовольствием поужинаю с вашим боссом.

Охранник проводил ее внутрь и велел следовать прямо по коридору до большого зала в центре корабля. Солара поняла, что на верном пути, когда запахи ржавчины и металла сменились ароматом жареного мяса и выпечки. Желудок заурчал так громко, что его можно было расслышать даже сквозь растущий гул голосов, и в попытке успокоить его, Солара прижала руку к животу. Она не могла показать здесь свою слабость – даже чувство голода. Впрочем, зря беспокоилась: стоило добраться до главного зала, и аппетит сморщился, точно листва в мороз.

В чреве корабля царило безумие.

Десятки длинных столов рассекали пространство, а скамейки вдоль них были битком набиты развязными членами экипажа. Их пьяный смех по громкости не уступал крикам, доносившимся с приподнятой площадки в центре, где полным ходом шел беспощадный кулачный бой. Один боксер слишком близко подошел к невидимым канатам ринга, за что и получил разряд тока в кулак, так и не дождавшийся противника. Голова бойца откинулась назад, и он рухнул под аккомпанемент из одобрительных возгласов и стонов. В толпе началась передача денег, и победители бросились к палатке борделя, чтобы потратить выигрыш.

Вот именно такого Солара и ожидала от пиратов.

Рядом нарисовался еще один вооруженный охранник – на сей раз мускулистая женщина с вытатуированным поперек ключиц кинжалом.

– Лара? – спросила она.

Солара вскинула подбородок:

– Да.

– Иди за мной. – Женщина двинулась в гущу толпы.

Изо всех сил стараясь замедлить дыхание, как учил ее Доран, Солара вперилась взглядом в затылок охранницы и пошагала за ней через комнату, а потом по лестнице на возвышение. Напротив боксерского ринга стоял отдельный столик, за которым ужинало четверо мужчин, срывающих куски мяса с длинного ребра. Лидера Солара вычислила сразу.

Проще простого.

Его окутывала аура властности, такая же заметная, как кроваво-красный пояс на его тунике. Сотрапезники проявляли почтение, чуть склонив головы, что было нетрудно, поскольку размерами главарь превосходил всех в зале. Демаркус оказался гороподобным. Упершись гигантскими кулаками в стол, он сканировал толпу проницательными глазами, предупреждавшими, что его не обделили не только мускулами, но и мозгами.

Лицо пирата, обрамленное длинными прядями каштановых волос, когда-то, наверное, было красивым. Но теперь шрамы и шишки испещряли кожу, высушенную солнцем и так туго обтягивающую кости, что становилось невозможно определить его возраст. Темные глаза Демаркуса замерли на Соларе и расширились, вспыхнув неподдельным интересом.

– Лара, – позвал он, поднимаясь с места.

Затем рубанул по воздуху рукой, и все мужчины без слов испарились. Демаркус все той же рукой указал на стул рядом с собой и разродился неожиданно очаровательной улыбкой.

Покупаться на которую Солара не собиралась. Сжав губы в тонкую линию, она села.

– Спасибо. Для меня большая честь разделить с вами ужин.

– Нет, это честь для меня. – Демаркус опустился рядом, изучая ее татуировки, и, как и охранники недавно, уважительно кивнул и вскинул бровь: – Кража в особо крупных и сговор в столь юном возрасте?

– Я беру, что хочу, – заявила Солара, оторвав ломоть хлеба.

– Как и все мы, не так ли?

– Точно. Забыла, где нахожусь.

Какое-то время Демаркус молча ее разглядывал:

– Что ты сперла?

– Трамвайные защитки, – призналась она, не видя смысла скрывать правду. – Для продажи на черном рынке.

– Ты училась на механика?

Солара кивнула:

– Тем и промышляю.

– Полезный навык, – задумчиво протянул Демаркус. – Слышал, ты починила дверь шлюза. Мы с ней несколько недель мучились.

– Пустяки.

– А еще ты боец. – Указательным пальцем он очертил контур ее скулы. – Кто ж тебя разозлил, птичка?

Солара отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Последний, кто коснулся моего лица без разрешения.

Демаркус от души рассмеялся, что, возможно, растопило бы ее сердце, не удерживай он ее на корабле, полном уголовников.

– Огонь-девка, мне нравится. Можешь не опасаться приставаний с моей стороны. На борту полно на все согласных баб. – Насадив кусок мяса на нож, Демаркус демонстративно его поднял. – Знай же, я забочусь о своих людях. Вдоволь еды, справедливая дележка добычи, личные койки. Если присягнешь мне на верность, через пять лет сможешь набрать собственную команду.

– Я не собираюсь вступать в Братство.

– А если я подслащу сделку?

– Это ничего не изменит.

– Поощрительная премия?

Солара покачала головой.

– Но мне нужен механик! – посетовал Демаркус. – Неужели мне никак тебя не убедить?

– Ваше предложение лестно, но меня устраивает моя жизнь.

– Жаль. – Он откусил кусок мяса и проворчал: – Потеря для меня.

Потом они ели в тишине, пока к столу не подошли два парня и не попросили Демаркуса уладить имущественный спор. Оба утверждали, что мертвый сосед обещал каждому из них свой лазерный пистолет, но письменного завещания не оставил. Парни положили на стол по монете и попросили босса «объявить вызов», что бы это ни значило.

Наклонившись, Демаркус прошептал Соларе на ухо:

– Что скажешь, птичка? Как бы ты поступила на моем месте?

Она притворилась, будто изучает спорщиков, тем временем стараясь не показать Демаркусу, как напрягается от его близости.

– Забрала бы пистолет в свой арсенал. Или продала бы, а деньги пустила на нужды экипажа.

Он упрекающе поцокал языком:

– Вещаешь как политик Солнечной Лиги. Где твое воображение?

– А что сделаете вы? – спросила Солара.

– Закон для таких случаев один. Они будут сражаться за пистолет, тип борьбы выберу я. – Демаркус посмотрел на парней: – Длинными палками в антигравитационной комнате. Победит тот, кто останется в сознании.

Соперники поклонились, положили на стол еще по монете и ушли.

– Ты ведь мало знаешь о пиратских законах? – догадался Демаркус.

– Вообще ничего, – признала Солара.

– Это способствует власти личности над группой. Так сильнейшие поднимаются на вершину, а слабаки вымирают. Этим мы и отличаемся от Солнечной Лиги. Мы поддерживаем порядок, не угнетая. Когда мой босс стал слабым, я вызвал его на бой. Теперь он работает на кухне, а я заправляю Братством в этом квадранте.

– Только в этом? А как же остальные?

– В каждом свой главарь, и мы не лезем на чужую территорию. Предпочитаем цивилизованное общение.

– Цивилизованное, – повторила Солара. – Звучит как-то скучно для пиратов.

– Возможно, но в нашем правосудии есть здравый смысл. Ты можешь сказать то же самое о Солнечной Лиге? – Демаркус провел пальцем по татуировкам на ее руке. – Для нас твои метки – знак почета, ведь они доказывают, что ты не боишься следовать собственным правилам. Ты бы преуспела здесь. Заработала бы такие богатства, которых большинству смертных и во сне не увидеть.

Не желая поощрять его, она молчала.

Демаркус завел руку за шею, расстегнул золотое ожерелье, прежде скрытое под туникой, и опустил его на стол, чтобы Солара могла оценить тонкую работу мастера и ослепляющий блеск украшения. Она никогда не видела настоящего золота – по крайней мере, не так близко, – и пальцы чесались от желания к нему прикоснуться.

– Ну же, – подтолкнул Демаркус. – Оно не кусается.

Солара заметила надпись на латыни, выгравированную на металле.

– Что тут сказано?

– Это один из наших самых древних догматов.

Ну разумеется. У преступников наверняка куча законов.

Демаркус подбадривающе кивнул:

– Примерь.

– Нет, спасибо. – Солара не знала, в чем дело, но что-то тут явно было не так. – Я не шутила, сказав, что не собираюсь вступать в…

– Предлагаю сделку, – перебил он. – Если наденешь ожерелье и дашь мне полюбоваться на тебя в нем, то потом можешь не снимать.

Она покосилась на Демаркуса:

– Оно станет моим?

– Навсегда.

Солара едва не ощетинилась от такого предложения, но при этом мысленно уже подсчитывала, на сколько лет можно закупить провизии. Прельщенная сильнее, чем хотела признавать, она провела пальцем по теплому золоту. Это ожерелье могло стать ее билетом в новую комфортабельную жизнь.

– Ладно, – наконец решила Солара и поднесла золото к шее.

Но едва замочек защелкнулся, на лице Демаркуса расплылась настолько хитрая ухмылка, что волоски на ее затылке встали дыбом. Именно тогда Солара заметила на пирате еще одно, точно такое же ожерелье.

– Тебе очень идет, птичка, – осклабился он. – Добро пожаловать в семью.