Звездный охотник

ГЛАВА IV

Мэйсон стоял, замкнувшись, как бы раздумывая, бросить ли вызов Гарру Аттену или нет. Фактически, капитан-гидранец предотвратил стычку. И последняя вещь, которую он хотел бы — это была схватка с личными врагами Бронда Холла, но он должен поступать так, как действовал бы реальный Бронд Холл.

Он снял руку с пистолета, и, надувшись, процедил:

— Я не принесу никаких неприятностей, но я еще подумаю над тем, кто заставил меня гнить в тюрьме Сириуса целый год.

Гарр Аттен обратился к нему с мрачным акцентом:

— Бронд, выбрось это из своей головы прямо сейчас, так как многое изменилось. И если ты полетишь в грабительский налет, то я пошлю предупреждение всем близлежащим звездным королевствам.

— И что мы теперь должны делать? Заняться сельским хозяйством? — прорычал Мэйсон.

— Здесь, в Пограничных областях, можно много торговать с гуманоидами, ваши корабли также пригодны для этих миссий, а не для разграбления, — твердо сказал Гарр.

Старый Хокси подал свой гундосый голос.

— Выходит, я стал жить мимо своего времени, в то время как капитанам Пограничных областей не позволяется совершить небольшое ограбление, если они хотят этого.

Ропот согласия раздался от многих в большой комнате. И пылающая искра вошла в желтовато-коричневые глаза Гарра Аттена.

— Вы полные дураки! У нас есть шанс сделаться реальным звездным королевством, а не укрытием для беглецов. Самый грандиозный шанс, который кто-либо когда-либо здесь имел. И вы отбросите его ради небольшого ограбления?

— Ты все еще не сказал нам, как собираешься достичь всего этого, — проворчал один из людей.

— Вы узнаете это позже, — ответил Гарр. — До этого времени, вы подождете.

Эти неустрашимые преступные капитаны не были довольны, это явно видел Мэйсон. Но ни один из них не стал прямо сейчас спорить с грозным лидером-гидранцем. Он вынуждал их принять его планы на доверии. Но что планировал Гарр Аттен? Как он мог добиться становления королевства, чтобы другие галактические правительства признали бы его? Мозг Мэйсона начал быстро переваривать все. Это могло бы оказаться ключом к объекту его миссии.

Капитаны отвернулись, разбившись на кучки. Мэйсон шагнул поперек комнаты, игнорируя враждебный взгляд Файамана, и подошел к Гарру Аттену.

— У меня есть некоторые новости, и я думаю, что ты должен их знать.

Гидранец нахмурился.

— Какие?

— Я могу рассказать это всему Куруну, если ты этого захочешь. Ну так как?

Гарр Аттен повернулся с унылой краснотой на лице.

— Хорошо, пойдем, и ты расскажешь мне свои драгоценные новости конфиденциально.

Он пошел к двери. Мэйсон последовал за ним, отмечая, что Файаман все еще наблюдает с выражением, которое казалось ему странно знакомым. Он попробовал вспомнить, где видел его прежде, и его личные банки памяти подсунули изображение огромного голодного серого кота, который уставился на молодого кролика в траве.

Он не увидел Фэрли и девушку Луа, пока не оказался снаружи. Те шли вниз по улице под руку. Девушка влюблено смотрела на Фэрли, покачивая под ярким шелком бедрами с провокационным изяществом. Ее длинные волосы спускались вниз по спине. Мэйсон позавидовал Фэрли, но в следующий момент забыл об этих двоих.

Гарр Аттен последовал вперед через заполненную людской толпой улицу. Этот путь Бронд Холл помнил хорошо. Они перемещались мимо потока человеческих, получеловеческих и нечеловеческих лиц, разукрашенных как маски странного хора. Затем они сместились в более темные места, где окна зданий светились осторожными тусклыми огнями, прошли мимо пояса высоких и гротескных полиповых деревьев, которые двигались в их странной полуживотной эволюции, корчась далеко от любого прохожего. Их большие сладко-зловонные вымпелы цветов качались и колебались.

Место, куда они вошли, оказалось растянутым помещением черного каменного здания, отдельно стоящее на краю города в полиповой роще.

Джунгли, казалось, цеплялись за него толстыми пальцами. Миллионы крошечных вечерних голосов мелких существ, звучали в них с каждого побега и листа травы. Туман возвышался с грунта и пробовал скрыть все в серебряной завесе. Но это здание выглядело столь же упрямо и неподвижно, как и человек, который построил его.

Служащие, которые впускали их, тоже были знакомы Бронду Холлу, но Мэйсон не мог подавить дрожь отвращения. Эти родные гуманоиды Куруна выглядели слабо похожими на человека — существа небольшого роста с выпирающими зубами и неприятно голой кожей. Гарр Аттен отослал их, и завел Мэйсона в большую пустую комнату, весьма аскетичную по сравнению с роскошью других капитанов.

— Хорошо, Бронд. Теперь мы здесь одни. Что за новости?

Резкие и пронзительные голоса небольшого количества насекомых, дрейфовавших в ночи снаружи, зашумели на потоках теплого воздуха через окна.

Мэйсон вспотел. Он вытер рукавом поперек лба и сказал:

— Я подумал, что тебя могло бы заинтересовать, что целая эскадра чьих-то крейсеров, висит в Туманности Весов. Я почти протаранил их в облаке, следуя сюда.

Своими словами он поразил Гарра Аттена, и прежде чем тот вернул свой обычный контроль над чувствами, проговорился:

— Ей-Богу, если Орион…

Затем он внезапно остановился.

— Но зачем, — невинно поинтересовался Мэйсон, — крейсерам Ориона сидеть в туманности, с закрытыми глазами? Они что, ждут сигнала напасть?

— Возможно, — раздумывая произнес Гарр Аттен, когда шагал взад-вперед. — Возможно.

Горячий влажный воздух тяжело оседал в легких Мэйсона. Его нервы внезапно стали покалывать иглы тревоги. Монотонные голоса вечерних певцов-насекомых снаружи диссонировали в ушах. Слишком много и так мало он узнал. А ведь одно слово и ложно брошенный взгляд, невзрачное дыхание — могли сыграть злую шутку, и он никогда не получит ответа, и даже может потерять свою жизнь.

И он бросил вызов, сделав голос Бронда Холла резким:

— Почему ты сказал Орион? Ты даже не размышлял, а ответил моментально. Что ты знаешь такого, Гарр, чего не знают остальные?

Гарр Аттен посмотрел на него тяжело, озабоченно.

— Я ничего не могу сказать тебе сейчас. Ты должен будешь подождать…

Мэйсон приблизился к нему.

— Подождать, — хмыкнул он. — Это прекрасно. Я и остальная часть, мы, конечно, подождем с эскадрой из крейсеров, нависшей над нашими головами, пока ты не соизволишь сказать нам, для чего они появились.

А вот я не думаю, что остальные купятся на это, Гарр. Я думаю, что они захотят сразу знать, зачем и для чего им все это терпеть.

Что-то быстрое случилось с лицом Гарра Аттена. Холодок пробежал по спине Мэйсона, несмотря на влажную высокую температуру.

— Не пробуй меня шантажировать, Бронд. Я не люблю этого. Я хочу чтобы ты скрыл эту информацию от других. И не пробуй при помощи нее вынудить меня рассказать тебе что-то.

"Как далеко мне продвигаться теперь? — думал Мэйсон. — Как далеко идти Холлу Бронду, если бы я был Холлом Брондом, и размышлял только о своей собственной шее, а не о том, что мне в действительности надо?"

— Я не собираюсь доверять тебе свою безопасность без объяснений, — сказал он Гарру Аттену. — Те крейсеры…

Он замер на середине предложения, прислушиваясь. Ничего не услышал. Все вечерние насекомые разом перестали петь. За открытым окном сад джунглей затих, как если бы его дыхание задержали.

— Те крейсеры, — продолжил мягко Мэйсон, — находятся далеко.

Он двинулся к письменному столу в углу.

— Я могу нарисовать тебе грубую диаграмму их местоположения…

Он увидел замешательство, и затем внезапное понимание в глазах Гарра Аттена.

— Хорошо, сделай это, — согласился Гарр Аттен, склонив плечо, и с интересом наблюдая, как Мэйсон рисует. Внезапно предводитель капитанов потянулся и коснулся лампы, и комната почернела. В тот же самый момент Мэйсон услышал шепот Гарра Аттена: "Двигайся!"

Но он уже перемещался и бежал через комнату. Но прежде, чем он успел ее пересечь, крошечная звезда, интенсивная и ослепляющая, коротко вспыхнула за письменным столом и исчезла, забрав с собой большую часть стола и кусок соседней каменной стены. Все произошло беззвучно, так как смертельная ракетная энергия очень бесшумна.

Мэйсон прыжком преодолел оставшуюся часть пути через комнату, выхватывая свой собственный пистолет. Снова появился свет из эжекторного механизма оружия, и второй взрыв звезды умер за окном. Гарр Аттен открыл ответный огонь. Он был невредим, и это хорошо. Убийцы не было видно…

Хорошо. Да, действительно. Но это также хорошо и для Хью Мэйсона, потому что они вдвоем стояли вместе за столом, и разряд энергии был нацелен на любого из них. Но кто его выпустил? Файаман, желая завалить Холла Бронда? Один из капитанов, желая убрать Гарра Аттена с пути, с его новым режимом законов и приказов? Или же кто-то под именем В'ранн, возжелал уничтожить замаскированного шпиона-землянина под именем Хью Мэйсон?

Мэйсон на скорости выбрался в зал с Гарром Аттеном, чуть не опрокинув друг друга. Позади них в комнате появился внезапный свет, и когда они заскочили в зал, то дверь, которую они только что миновали, исчезла в бесшумной вспышке.

— Другая сторона дома, — прохрипел Мэйсон. — Выйдем и окружим…

Гарр Аттен испепелил его убийственным взглядом, но ничего не сказал. Они пробежали длинноватый зал, где полудюжина гуманоидных служащих скорчилась в напряженных шарах в углу, а их встревоженные небольшие лица обменивались информационными сигналами. Они выскочили на черную каменную скользкую террасу, орошенную росой, и затем завернули за угол дома.

Маленькие певцы ночи все еще тихо молчали среди листьев и трав, пережидая гигантов, сотрясающих их мир. Воздух был наполнен запахом жизни и смерти — обычным в тех джунглях, независимо от того, где ты находишься. И где-то здесь, в тени высоких полиповых деревьев, где зеленоватый лунный свет смешался с туманом, как сладкий яд в чашке, затаилась потаённая смерть.

Гарр Аттен тихо зажестикулировал, и они разделились. Вползая в тень, каждый теперь рассчитывал только на себя, в то время как холодная роса впитывалась в их одежду. Они прислушивались, останавливались, замирали у полиповых деревьев, быстро перемещались как олени поперек залитых лунным светом мест, каждым тугим нервом ожидая внезапный свет и воздействие разрушения.

Они преследовали кого-то, и кто-то преследовал их.

Стена дома с окном, за которым стоял убийца, показалось черной и голой в лунном свете. Мэйсон находился в тени между двумя высокими полиповыми деревьями и прислушивался. Когда он так стоял, то вытер руки о рабочий комбинезон, чтобы стереть с них сальный пот, а затем потер руку об руку, чтобы согреться. Его конечности были холодны, несмотря на то, что остальная часть его тела находилась во влажной теплоте.

Стояла глубокая тишина, и казалось, что весь этот мир мертв в течение миллиона лет.

Затем внезапно Мэйсон услышал движение и шорох возле полипового дерева в нескольких ярдах от него, издававшие неопределенный звук в округе, как будто что-то корчилось и крутилось. Мгновенно он понял, что звук означает то, что кто-то близко передвигается у гротескного дерева. Мэйсон отодвинулся подальше на дюжину футов от того места, где он был, и скользнул во влажную траву.

Взрыв тихого света появился там, где он только что находился. Он перевернулся и ударил бесшумным выстрелом из своего собственного ракетного пистолета туда, где размещалось полиповое дерево. Его разряд поразил дерево, взорвавшись еще одной беззвучной звездой. Но человек стоял близко у дерева, его оружие поднялось для второго выстрела в Мэйсона, и звезда полетела в его сторону.

Снова все покрылось темнотой, затем раздался ворчащий звук, шумный треск и падение разъединенного полипового дерева. Мэйсон поднялся на ноги и побежал вперед. Свободной рукой он выхватил карманный фонарик и посветил.

Там лежал Чен Фэрли, его широкие глаза на лице были ослеплены, одна рука все еще сжимала пистолет. Другая рука и часть его тела, задетые ракетным разрядом, отсутствовали. Когда Мэйсон смотрел вниз на окаменевшее синеющее лицо мертвого лиранца, у него сразу же возник вопрос. Был ли Фэрли агентом Ориона? Был ли?

"Если он агент Ориона, — размышлял Мэйсон, — то стал бы подозревать, что своевременное спасение Бронда Холла могло быть уловкой, чтобы появиться здесь замаскированному агенту-землянину. Но он привел с собой сюда женщину, и это не логично…"

Его сознание прыгнуло к другой мысли. Это девушка-лиранка, которая прилетела в пограничные области с Фэрли — все еще была живой. Он бы мог ее найти…

Внезапно он повернулся вокруг, поскольку услышал шаги. Свет поймал видную фигуру Гарра Аттена, подходящую между корчащимися деревьями.

— Я подумал, что он поразил тебя, — сказал Гарр. — Что за дьявол…

Затем он на мгновение затих, когда Мэйсон отошел от света над мертвым лицом. Наконец он произнес:

— Чен Фэрли. Но он был здесь только несколько недель, почему он попробовал…

Он прервался и резко спросил Мэйсона:

— Ты никогда не знал его прежде, чем прилетел сюда, Бронд?

— Нет, — ответил честно Мэйсон.

Гарр Аттен кивнул:

— Да, он не выказал сегодня вечером никакого признака, что узнал тебя. Таким образом, он, возможно, ничего не имел против тебя. Скорее всего, он попробовал убить меня.

— Если он здесь немного времени, то почему он так сделал?

Гарр сказал мрачно:

— Возможно, он был подослан одним из капитанов. Кем-то, кто хочет заполучить то, что я имею.

— А что ты имеешь, Гарр? — прямо спросил Мэйсон.

Гидранец посмотрел на него мрачно.

— Ты воспрепятствовал, чтобы меня здесь убили, Бронд. Поэтому я должен тебе кое-что рассказать.

Его большая, гигантская фигура, казалось, вырисовывалась в зеленом, туманном, лунном свете, и его голос зазвучал резко.

— В то время как ты находился в тюрьме, Бронд, сюда прилетел один человек. И у него есть тайна силы, которую галактика никогда не знала.

Мэйсону удалось сохранить непоколебимость на лице, но его мозг возликовал — это Рилл Эмрис!

— И с этой силой, — продолжил Гарр Аттен, — я могу сделать

Пограничные области свободным королевством. Я говорю тебе, что могу разбить всех звездных королей, как яичные скорлупы, если они попробуют меня остановить!

Холодное чувство вернулось к Мэйсону, когда он посмотрел на угрюмое темное лицо, отражающее фанатичную страсть. Он вспомнил предупреждение умирающего Олифанта об оружии космической мощи, как если бы он в тот момент увидел галактику, все ее империи и звездные королевства на краю пропасти.

— У меня осталось не так много времени, — с нажимом закончил Гарр Аттен. — Слишком мало! И я должен нанести удар, с крейсерами Ориона в засаде и моими капитанами, настроенными против меня. Теперь или никогда!