Звёздный капитан

Первый шаг

2211 г. КЧС «Своенравный», орбита планеты Рур, Фронтир.

Фронтир иногда ошибочно называют «Южный сектор», пытаясь скрыть за витиеватыми словами, грустную правду.

Что такое сектор с административной точки зрения? Это территориальная единица со своей администрацией, которая исполняет волю вышестоящих государственных органов. Сектора — сугубо зависимые субъекты, не обладающие ни политической, ни законодательной, ни экономической свободой.

Фронтир же обладал всем вышеперечисленным: губернатор выбирался независимо, законы, действовавшие в секторе, значительно отличались от таковых в Содружестве, а экономика была жестоко завязана на администрации планеты Рур.

Такая странная ситуация стала результатом двух факторов. Первый заключался в том, что Фронтир был чрезвычайно удалён от прочих колоний. Для сравнения: полёт с Земли на Эдем занимал в среднем от трёх до четырёх дней, тогда как путешествие к Руру в идеальных условиях было делом как минимум месяца. И это на современных кораблях! В эпоху колонизации планеты, путь был в трое, а то и вчетверо дольше! Разумеется, аналогичные трудности имелись и с прямой связью.

Второй фактор происходит из первого: не имея средств, позволяющих нормально контролировать сектор, тому делегировались различные полномочия. Медленно, по чуть-чуть, в течении века сектор обрастал практически полной автономией.

Тем не менее на 2211 год он оставался в формальном подчинении. Причиной тому было то, что местные заправилы, в лице губернатора и его «совета», наживались на торговле с остальным Содружеством. С течением времени их аппетиты росли просто в геометрической прогрессии, что вызывало раздражение очень многих влиятельных людей, которые и продавили решение о том, что нужно навести в секторе порядок. Это и было поручено мне.

***

Шипя, дверь шаттла открылась, впуская меня на борт Своенравного. Передо мной по струнке смирно стоял лейтенант Фаррел, а также мой адъютант Кештин. Последний, как только моя нога коснулась пола, провозгласил:

— Капитан на борту! — ему только свистка не хватало, как на древнем флоте.

Мне оставалось только отмахнуться. Сейчас я меньше всего хотел этого тупого официоза. Последние восемь часов мне довелось провести на приёме у губернатора Фронтира, что не самым положительным образом сказалось на моей психике и душевном равновесии.

— Насколько всё плохо? — поинтересовался Фаррел.

— Совещание через три часа, до тех пор крутимся на орбите, — мрачно сказал я и побрёл к себе в каюту.

Больше всего в этот момент мне хотелось кого-нибудь убить. Губернатор сектора оказался клиническим идиотом. В буквальном смысле: он пускал слюни, невнятно разговаривал, и у него была нянька кормившая его с ложечки. Возможно, это была идеальная маска, скрывающая великий ум, но во время нашего с ним ужина он едва не съел ложку.

Вместо него сектором правили двадцать два «советника», в основном из местных богачей и чиновников. Разумеется, они все присутствовали на ужине и очень активно интересовались, чем именно я планирую заняться.

Опытным дипломатом или светским человеком меня было сложно назвать. Но в этом бою мне не оставили бы ни единого шанса, даже если бы я всю жизнь только что и делал, что ходил на подобные сборища. На очередном вопросе я растерялся, не зная, как ответить, что мгновенно было воспринято как признак слабости.

«Очередной юнец в форме пришёл учить нас как жить» — читалось на лицах всех присутствовавших в тот момент.

Это было полное поражение: я ожидал найти в лице губернатора или его окружения союзников, но вместо этого встретил лишь насмешки, язвительные фразы и полное пренебрежение.

Под вопросом оказывалась вся моя миссия в целом. Без поддержки этих людей, насколько неприятными они бы не являлись, шансов навести порядок во Фронтире не было никаких.

— Не стоит так переживать, капитан, это может негативно сказаться на вашем здоровье, — заметил корабельный ИИ, когда я зашёл в свою каюту. — Может быть, травяного чаю?

— Отстань, — буркнул я, заваливаясь на свою койку.

Несмотря на то, что мы «служили» вместе уже почти месяц, привыкнуть в тому, что я нахожусь на корабле под управлением искусственного интеллекта мне никак не удавалось. Он был везде и всегда, готовый в любой момент вставить свои замечания.

— С вами хочет поговорить некто Роман Османов, — никак не реагируя на моё недовольство, сообщил искусственный интеллект. — Замечу, на ужине он не присутствовал.

Меня словно током ударило. Семейство Османовых было одним из самых богатых и влиятельных в Содружестве. Их называли Габсбургами двадцать третьего века. Правда, в отличии от оных, Османовы занимались в основном бизнесом и в политику лезли редко.

— Соедини нас по видеосвязи.

— Он настаивает на личной встрече, — через некоторое время ответил ИИ. — Просит разрешения подняться на борт.

— И речи быть не может! — резко ответил я.

Мне хотелось до последнего сохранить в тайне не только наличие ИИ на борту, но и тот факт, что корабль, возможно, является самым современным во всём флоте.

— В таком случае он согласен встретиться на борту его личной станции через час. Лететь с текущей позиции сорок минут.

— Хорошо, подготовь шаттл.

Я закрыл глаза и принялся считать в уме, пытаясь таким образом хоть чуть-чуть отвлечься от мрачных мыслей. Произошедшее у губернатора сильно выбило меня из колеи. Я совершил типичную ошибку планирования: не учёл человеческий фактор. Целый месяц мною разрабатывался план действий, но стоило пропустить всего одну деталь, и всё пошло прахом.

Досчитав в уме до тысячи и издав тяжёлый вздох, я встал и подошёл к зеркалу. Оттуда на меня глядел измученный капитан Чейдвик с бардаком на голове, который был едва прикрыт фуражкой. Оправив заляпанные на приёме манжеты, мне оставалось только собрался с силами и двинуться в путь.

***

Станция, на которую я прилетел, была весьма незаурядным зрелищем. Кто-то словно выдернул обычный деревенский домик с куском окружающей территории, запихнул это всё в биокупол и закинул на высокую орбиту.

В шлюзе меня встретила пара охранников и, переговорив по рации, молча, без досмотра пропустила внутрь. В лицо мне ударил приятный теплый ветер, вокруг витал запах скошенной травы, а вдалеке слышалось пение птиц. Дело словно происходило не на космической станции, витающей на орбите планеты, а в сельской местности.

«Интересно, сколько людей может позволить себе такую дачу?» — задумался я, глядя на громадину планеты, что была видна в небе.

Один из таких как раз показался, выходя из дома. Это был подтянутый мужчина лет тридцати, с короткими чёрными волосами, цепким взглядом ярко-голубых глаз, одетый в простенькие спортивные шорты и майку с рисунком какого-то аниме-персонажа.

— Капитан Генри Чейдвик, я полагаю? — протягивая мне для пожатия руку, спросил он.

— Да, а вы Роман Османов? — я коснулся его руки и ощутил неприятный, металлический холод, едва удержавшись чтобы не отскочить, настолько это было неожиданно.

— Не пугайтесь — это протез, — увидев мою растерянность, ответил бизнесмен. — За домом есть веранда, но если хотите, можем обсудить дела и в моём кабинете.

Я покосился на окружающую меня природу, которая кипела жизнью и просто тянула подойти и понаблюдать.

— Да, это будет отвлекать, — угадал мои мысли Роман. — Кабинет так кабинет.

Жестом он пригласил меня следовать за ним и направился внутрь дома. Тот оказался очень старомодным, с кучей деревянной мебели, полочек с какой-то всячиной и мягкими коврами, которые я безжалостно топтал своими сапогами, вымазанными травой.

Пока мы шли, я внимательно присмотрелся к руке Романа — та была идеальной: никаких следов искусственных сочленений или механических частей. Очень дорогостоящий протез, но почему-то неидеальный.

— Как думаете почему? — неожиданно спросил бизнесмен, шевеля искусственной рукой и опять угадывая ход моих мыслей. — Почему она холодная?

Я хотел было ляпнуть какую-то банальную чушь, но неожиданно понял, что ответ, в общем-то, на поверхности:

— Потому что вы хотите, чтобы другие знали, что это протез.

— Верно, — Роман усмехнулся; похоже, он этот вопрос задавал куда чаще, чем получал верный ответ. — «Османовы идеальны во всём и всегда» — так гласит наш девиз, но в чём смысл прятать свою травму? Ложь ради лжи.

Мы вошли в маленький кабинет, большую часть которого занимали два кресла и стол. Дав мне время утонуть в бархате, Роман заявил:

— Здесь нас никто не подслушает. Не люблю обсуждать бизнес при посторонних.

— Бизнес? — уточнил я.

— Вам ведь поручено навести в секторе порядок, не так ли? — спросил Роман и, получив мой кивок, продолжил. — Так вот мне тоже. Османовы пришли во Фронтир лет десять назад. Мы построили там, внизу, на планете огромный перерабатывающий комплекс.

Мужчина скривился как от зубной боли.

— Меня прислали выяснить, почему комплекс простаивает. Было это два года назад. Я пытался разговаривать с местными языком взяток, подкупа, переговоров, угроз — всё впустую. Как я понимаю, у них тут сложился относительно устойчивый альянс или, вернее, картель, который почти всех устраивает, — Роман заметил усмешку на моём лице. — Вы хотите что-то сказать?

— Зачем делиться с кем-то деньгами, если они все и так твои?

Сказав это, я откинулся в кресле, позволяя тому полностью меня поглотить и спросил:

— Так что вы предлагаете?

— Союз, соглашение, сделку в конце концов, — пожал плечами бизнесмен. — Я знаю, что ваш приём прошёл не очень. Местным плевать на Содружество и его законы, плевать на капитана Чейдвика. Давайте это исправим. Вместе!

Едва ли мне удалось сдержать усмешку, услышав это. Мы оба понимали, что цели у нас абсолютно разные. Сумей Роман вклиниться в местный бизнес, этого разговора попросту не случилось бы. Законы Содружества волновали его не больше, чем снобов, которые унижали меня пару часов тому назад.

Мне не хотелось участвовать в местных полукриминальных разборках и тем более рушить уже существующую систему власти, сколь порочной она бы ни была, в угоду таким же людям, но с Земли.

— Простите, но, кажется, мы говорим о разных вещах, — пожимая плечами, ответил я. — Мне не интересны ваши бизнес-планы.

— Ничуть не сомневаюсь, — довольно равнодушно признал Роман. — Просто ситуация такова, что выбора ни у меня, ни у вас нет.

— Чего вы от меня хотите? — мне начинал надоедать этот разговор, который постоянно уплывал куда-то вдаль

— Что бы вы, капитан, выполнили своё задание и навели здесь порядок! Верите вы или нет, но меня вполне устраивают законы Содружества.

«Потому что написаны они, в том числе, Османовыми» — подумал я, но в слух сказал другое:

— Всё ещё не понимаю, зачем мне вы.

— Деньги, информация, — развёл руками Роман. — С радостью поделюсь всем, чем смогу с вами, капитан. Ради нашего общего блага.

— Деньги вам не очень-то помогли, — заметил я. — Что до информации — кто знает, насколько она достоверна.

Бизнесмен понимающе кивнул.

— Да, проверить искренность друг друга нам не помешает. Предлагаю небольшой компромисс: одно дело, я предоставлю всю информацию, а вы его выполните, как вам угодно. Если потом скажете мне «нет» в ответ на вопрос о дальнейшем сотрудничестве — так тому и быть.

Мне потребовалась почти минута, прежде чем я согласился. Очевидно, это была «сделка с дьяволом». Вопрос был в том, в какой момент она начнёт играть против меня. Мне действительно был нужен союзник, разбирающийся в местной политике, пускай от него и пахнет серой, а иконы плачут кровью.

***

— Думаю, вам стоит начать с чего громкого, но изящного, — Роман развернул в воздухе передо мной карту сектора. — Рур — центр местной логистики и производства, он соединён с остальным сектором тоненьким туннелем с таким же названием.

Карта приблизилась, отобразив несколько систем действительно выстроившихся в своеобразный «туннель».

— В одном месте этот путь сужается всего до одной системы, — ещё одно приближение. — Называется она «Вендиго». Ничего интересного, за исключением крупного пояса астероидов, который заняли пираты. Местные называют их «таможенниками», у них там целая станция. Насколько мне известно, немаленьких размеров, — с усмешкой сказал Роман. — «Таможня» взымает плату со всех кораблей, проходящих через систему. Большая часть транспортов платит деньги заранее, покупая себе что-то вроде пропуска, другие надеются пролететь бесплатно, но если поймают — стоит это куда дороже.

«Схема простая и надёжная» — подумал я и, не став интересоваться, почему Роман просто не заплатил, спросил другое:

— А если на транспорте будет оружие?

Мужчина раздражённо покачал головой.

— Во-первых, нужна дорогущая лицензия которую ещё попробуй получить, во-вторых, покупать пушки нужно у местных барыг втридорога, а в-третьих, команду-то тоже, скорее всего, придётся нанимать здесь, на Руре.

— Вы пытались протащить сюда что-то нелегально?

— Конечно! После того, как два вооружённых по всем правилам транспорта сдались без единого выстрела, я решил, что буду играть по-своему. Увы, ничего не вышло: транспорт-приманку, напичканный оружием, ждали, — бизнесмен криво ухмыльнулся. — К счастью, я его подорвал до того, как бомбу возле реактора обезвредили.

Сказано это было буднично и спокойно, таким тоном, которым обычно рассуждают о поражении в шахматной партии или неудачной ставке на гонках. Роман Османов ни на секунду не задумывался о том, что вместе с транспортом он подорвал и весь экипаж, который до этого сам же и нанял.

Судя по представленному снимку, ждали транспорт небольшие кораблики, так называемые «бродяги».

Бродяга — небольшой одноместный кораблик, что-то среднее между шаттлом и штурмовиком. От первых им достались размеры, а также автономность, позволяющая достаточно длительные космические перелёты, а в некоторых случаях и гиперпрыжки; от вторых вооружение и скорость.

Официально такой класс кораблей перестали производить давным-давно. Неофициально же, это был своеобразный символ свободы: каждый мальчишка мечтал, что купит себе такой и станет на нём покорять космос.

Для разномастных пиратов и наёмников бродяги были рабочими лошадками. Вдали от правительства, тысячи таких выполняли самые разные функции, чаще всего боевые.

В те времена, когда я наёмничал, у меня был такой же. Ярко-синий, латанный-перелатанный, зато мой.

— Сколько у них таких? — спросил я, кивая на изображение.

Для Своенравного бродяги вряд ли представляли значимую угрозу, тем не менее, неплохо было бы знать численность противника.

— Штук сорок, — пожал плечами Роман, — плюс пара древних десантных баркасов — на случай, если транспорт нужно досмотреть или захватить.

— Серьёзно они там окопались, — удивлённо заметил я.

— Именно. Думаете, справитесь?

— Попробовать стоит, — неопределённо ответил я, вставая.

— Всю информацию я уже отправил. Если вам потребуется что-то ещё — сообщите, — протягивая руку на прощание, сказал Роман. — Удачи, капитан Чейдвик.

***

— В этих астероидах у нас ни шанса, — уверенно заявил Фаррел, как только закончил осматривать карту системы Вендиго.

Он, я, Лютцев и Фоэлтон собрались в рубке не своеобразном совещании.

— Достанем издали, — равнодушно пожал плечами Лютцев. — У нас есть рельсотрон, его эти куски камня не остановят.

— Пираты просто сбегут, как только поймут, что мы собираемся делать, — качая головой, ответил я. — Мало уничтожить гнездо, нужно ещё и обитателей отловить.

Все поникли, понимая тупиковость нашего положения. Один только лейтенант Фоэлтон растерянно почесался.

— А что, если взять их штурмом? — спросил он.

— Они собьют наш шаттл ещё на подлёте, а прикрыть мы его не сможем, — сказал Лютцев, как обычно хмурясь, говоря очевидные вещи.

— Свой они сбивать не будут, — ответил Ник. — Вик, ты говорил, что они досматривают некоторые корабли с помощью десантных баркасов. Сколько в такой влезет экипажа?

— Человек пятнадцать, — ответил я, начиная понимать, куда он клонит.

— Вот! Как раз штурмовая группа!

— Штурмовать станцию таких размеров всего одной такой — самоубийство, — заметил ИИ, который тоже участвовал в обсуждении. — К тому же, вас выдаст связь.

— Со связью многое может случиться, — заметил я отвлечённо.

Шестерёнки моего мозга работали как бешенные, продумывая план. Я сам не заметил, что поднялся с капитанского кресла и принялся ходить туда-сюда. Остальные, понимающе улыбаясь, сидели, ожидая, когда я начну раздавать приказы.

— Лютцев, — старый офицер поднялся, — отберите пятнадцать человек, желательно с опытом боёв. Убедитесь, что им можно выдавать оружие.

Вопрос лояльности, о котором я беспокоился на этапе сборов, за месяц путешествия вроде бы исчерпал себя, тем не менее, рисковать не стоило.

— Фоэлтон, найдите нам снаряжение.

— Вам? — осведомился ИИ. — Капитан, вы не считаете, что лично штурмовать пиратскую базу опасно? Устав запрещает участвовать высокопоставленным офицерам в таких операциях!

Остальные в рубке замерли, явно согласные с этим замечанием. Я же только пожал плечами:

— Опасно или нет, мне решать кто возглавит штурм, — я бросил выразительный взгляд на Лютцева, — и в этот раз никакой стрельбы из шокера.

Когда в рубке остался только я и Фаррел, тот спросил:

— А откуда мы возьмём транспорт, что согласится быть наживкой?

Я не рассказал никому, откуда добыл информацию, упомянул лишь, что слишком на неё полагаться не стоит, поэтому мне лишь оставалось коварно ухмыльнуться.

***

Сборы заняли два дня, из них большая часть времени ушла на ожидание транспортного корабля, который любезно предоставил Роман Османов в наше полное пользование и сделал всё возможное для того, чтобы создать впечатление, что на нём будет чем поживиться.

Первая часть моего плана ничего сложного из себя не представляла: транспорт должен был отправиться в систему Вендиго и старательно изображать из себя нахальную жертву.

Единственным усложнением изначального замысла являлось то, что в качестве экипажа у приманки были матросы со Своенравного. На этом настоял Лютцев, справедливо опасаясь, что местные нас выдадут с потрохами. Проблема заключалась в том, что и так скромная команда моего корабля сократилась почти на две трети.

На Своенравном остался Фаррел, Лютцев и всего сорок человек, что сокращало возможности фрегата до минимума. В случае, если что-то пойдёт не так и пираты догадаются, что транспорт — ловушка, прикрыть его никто не сможет.

Впрочем, пока всё шло нормально. Я стоял в рубке корабля-приманки и вместе с Фоэлтоном следил за управлением. Судно, что дал нам Роман, было огромным, словно кит, и таким же древним.

Глядя на его многочисленные латки, мне в голову лезли мысли о том, тот же ли это корабль, что когда-то сошёл со стапелей или после многочисленных ремонтов от оригинала уже ничего не осталось?

Прошёл примерно час, как мы вошли в систему, когда с нами попытались связаться.

— Игнорировать, — приказал я. — Прибавьте скорости, пускай думают, что мы пытаемся проскочить.

Это сработало — вскоре радар показал, что к нам приближаются два корабля, судя по характеристикам бродяга и что-то покрупнее, с десантом «таможенников» на борту.

— Выжди немного, а затем разворачивайся обратно, — сказал я Николасу. — Когда подойдут ближе, останавливайся и стыкуй их к правому шлюзу.

— Удачи, Вик! — крикнул Ник на прощание.

Терзаемый сомнениями по поводу того, не упустил ли какую-нибудь важную деталь, я отправился к штурмовой команде. Подбирая её, Лютцев постарался на славу: это были крепкие ребята, очень хорошо понимающие что их и меня, ждёт.

У нас было не так уж и много времени, чтобы отработать взаимодействие, тем не менее получившееся меня приятно удивило. Мы разбились на три отделения по пять человек в каждом. Изучив предоставленные чертежи станции, я решил, что разумнее всего взять под контроль центр управления, заблокировать оттуда все системы и дождаться, пока подойдёт Своенравный.

Время было нашим самым ценным ресурсом вкупе с фактором внезапности. Я ничуть не сомневался, что пираты на станции, кроме численного превосходства, куда лучше нас обучены ведению боя и в открытом сражении неизбежно нас задавят.

Но это будет после, сейчас главным было захватить шаттл. Пираты-таможенники действовали предсказуемо: бродяга дал предупредительный выстрел, а когда транспорт принялся тормозить, стал нарезать вокруг него круги. Баркас же уверенно шёл на стыковку.

— Дождитесь, пока они втянутся на корабль, и не действуйте без моей отмашки, — напомнил я мичману Митту, который был моим замом.

В первую очередь необходимо было захватить шаттл. Там был ретранслятор, с помощью которого можно было предупредить станцию об опасности и тем самым сорвать все наши планы.

Я сидел в небольшом, специально устроенном закутке в шлюзовом отсеке и ждал. Со стороны выглядело так, будто это часть стены, но на самом деле я мог легко, и главное бесшумно, покинуть укрытие в считанные секунды. При себе у меня был пистолет, который пока находился в режиме шокера и планшет, на который выводилось изображение с камеры.

Шлюзовые двери раскрылись и через них, вольготно прогуливаясь, вышло девять человек. Оружие они держали опущенным. Шедший впереди недоумённо огляделся и сплюнул:

— Ну и где капитан этого корыта? Напомните мне прострелить ему колено, чтобы знал, как игнорировать таможню!

Пираты дружно заржали и двинулись дальше, явно намереваясь отправиться в рубку.

— А нам не нужно оставить возле шлюза кого-нибудь? — раздался вопрос.

Я замер — осторожные пираты в мои планы не входили.

— Да тьфу, — отмахнулся главарь, — быстрее зайдём, быстрее выйдем. Говорят, сюда фрегат этот летит, так что нефиг тянуть резину.

Больше не переговариваясь, они покинули шлюз. Посчитав в уме до десяти, я тоже двинулся в путь, но в противоположном направлении.

В уме у меня было только одно: открыть шлюз, войти, закрыть за собой, затем рвануть вперёд, пока не открылись вторые двери. Проделав это, я трясущимися руками достал пистолет и перевёл его в режим оглушения.

Двери шлюза с шипением открылись, пропуская меня на борт баркаса. От обычного шаттла он практически ничем не отличался, разве что возможностью стыковаться через шлюзы. Судя по дополнительным дверям, имелась так же и возможность войти «без спроса», например, через дыру в корпусе.

Внутреннее убранство было максимально убитым. Каким бы способом пираты не заполучили этот корабль, они либо сняли, либо отломали всё, что можно было отломать. К тому же, тут стоял такой запах давно не мытых тел, словно тут были не десять человек, а все сто.

Впереди, в районе панели управления кто-то копошился, знатно ругаясь. Когда я вошёл, пират, не поворачиваясь, заявил:

— Ять! Я ж говорил: проверьте снарягу! Ослы дегенеративные!

Голос был столь раздражённым, что и вправду захотелось проверить, всё ли я взял. Впрочем, это не помешало мне двигаться вперёд до тех пор, пока я не увидел говорившего: тот забрался под панель управления и, не обращая на меня никакого внимания, что-то там ковырял, судя по звукам, пытаясь починить. От удара шокером он хорошенько дёрнулся, приложившись головой, и затих.

Не торопясь, я осмотрел панель управления. Та выглядела незнакомо, но в целом понятно. Без особых проблем мне удалось найти и отключить всю связь.

— Баркас захвачен, — доложил я по связи. — Начинайте.

Судя по дальнейшим переговорам, вырубить всех остальных пиратов особого труда не составило. Когда мне доложили о том, что противник нейтрализован, я включил связь с пиратской станцией и принялся ждать. Начинался второй этап операции.

***

— Внимание, в системе вражеский корабль, всем немедленно вернуться на базу! — раздался испуганный голос по пиратской связи.

Я сверился со своими часами. Реакция у пиратов была так себе: Фоэлтон доложил мне о прибытии Своенравного почти пять минут назад.

Прочистив горло и сжав связки, стараясь сделать голос максимально похожим на тот, что принадлежал пилоту баркаса, я ответил:

— Тут какие-то проблемы с капитаном, наши ещё внутри!

— Я сваливаю, ещё не хватало сдохнуть тут! — вмешался ещё один голос, принадлежавший, судя по всему, пилоту Бродяги, что всё это время кружил вокруг транспорта.

— Принято, Бродяга-Восемь! — ответила пиратская станция. — Захватчик-Два, собирайте манатки и сваливайте оттуда побыстрее!

— Тут какие-то… — я отключился, создавая видимость проблем со связью.

Наш маленький радиоспектакль был окончен, и можно было передохнуть. В грядущей битве нашими главными союзниками выступали паника и неразбериха. Чем больше хаоса нам удаться создать, тем меньшее сопротивление мы встретим.

С появлением в системе Своенравного всё внимание пиратов несомненно будет приковано к фрегату, а значит меньше внимания будет уделено нам. Это было важно — на баркасе средств защиты не было и сбить его проблем не составляло.

Я оглянулся. За спиной у меня сидели другие члены штурмовой команды. Все были плотно упакованы в боевую броню. От прямого огнестрельного попадания такая вряд ли бы защитила, а вот от осколка — запросто.

На самом деле спор о том, в чём отправляться на штурм, отнял достаточно много времени. Я выступал за то, чтобы максимально долго притворяться «своими» и, соответственно, без боя пройти как можно дальше вглубь станции. Разумеется, ни о какой защите в таком случае речи не шло — как мы выяснили, пираты боевой броней не пользовались.

Мне оппонировал мичман Митт, как самый опытный в вопросе ведения классического боя. Он единственный из всего экипажа Своенравного, до службы на флоте, участвовал в наземных сражениях и, основываясь на своём опыте, настаивал на броне. Его поддержал Лютцев, высказавшись в том духе, что наша «маскировка» продержится ровно до того момента, как я открою рот, а значит, лучше даже не пытаться.

Решающим фактором стал шлем, прилагавшийся к боевой броне. Он обладал слишком широким функционалом, чтобы его проигнорировать. Главное, что он позволял — это дышать некоторое время в агрессивной среде, а также ориентироваться в дыму.

Был куда более радикальный вариант: на борту Своенравного имелась пятёрка боевых скафандров, которые бы разнесли всё на станции в пыль. К сожалению, использовать их оказалось бы затруднительно — они были слишком громоздкими и в коридорах пиратской станции неизбежно бы застряли.

— Капитан, Своенравный в двух часах от нас! — доложил по связи лейтенант Фоэлтон.

— Хорошо, — ответил я и сообщил остальным, — отправляемся.

Члены штурмовой команды все как по команде выдохнули. До этого момента был шанс, что что-то пойдёт не так, и операция будет отменена. Теперь же, вместе с тем, как десантный корабль оторвался от транспорта-приманки, исчезли и последние надежды на это. Или мы победим, или умрём.

***

Управлять десантным кораблём оказалось не так просто, как казалось в начале. И без того старый, этот корабль явно многое пережил, в первую очередь, множество «модификаций» от своих текущих хозяев.

В угоду скорости пираты что-то перехимичили с двигателем и тот сильно перегревался. Тепло отводили по принципу «куда получится». Получилось во внутрь корпуса, и за сорок минут полёта внутри установилась настоящая баня. Хотелось скинуть с себя не только пропотевший насквозь комбинезон или неудобные пластины брони, но и всю одежду вообще.

Полегче стало, когда подлетели к астероидному поясу, где особо не разгонишься. Судя по всему, пираты чувствовали себя тут настолько вольготно, что, не стесняясь, проложили путь к своей базе с помощью навигационных буев.

Остальная команда принялась бурно это обсуждать, высмеивая такую наивность.

— Тишина! — приказал я, включая связь. — Это Захватчик-Два, у нас проблемы со связью!

— Объявились, ля! Чё так долго? — недовольно пробурчали со станции. — Шуруйте во второй ангар, а затем быро к командору на совещание! Похоже, будем драпать.

Отвечать на это я не стал, просто отключил связь и сконцентрировался на том, чтобы мы долетели в целости.

Пиратская станция оказалась настоящей громадиной, вмурованной в огромный астероид. Как я уже знал от Романа, в прошлом она принадлежала шахтёрам, но новые собственники переделали её под свои нужды. Главным изменением были восемь прямоугольников, закрытых массивными воротами — ангары. При нашем приближении один из них слегка приоткрылся, не полностью, но достаточно, чтобы мы пролетели внутрь.

Позволив автоматике завершить посадку, я глубоко вздохнул и нацепил свой шлем, выдыхая уже в нём. Как следует закрепив его и включив голографический интерфейс, я проверил связь. Остальные занимались тем же самым, поэтому эфир на пару десятков секунд заполнился галдежом, пока не вмешался мичман Митт.

— По порядковым номерам рассчитайсь! — рявкнул он и добавил. — Первый!

— Второй! — ответил я.

— Третий! Четвёртый! Пятый!..

У одиннадцатого возникла какая-то накладка — шлем не работал. Потратив драгоценные две минуты в попытках его включить, я махнул рукой и сказал:

— Нет времени! Остаёшься здесь и заблокируешь двери, никому их не открывай, а если примутся вскрывать — крикни, что у тебя активированная граната.

Матрос неуверенно кивнул в ответ. Неловко похлопав его по плечу, я повернулся к остальным:

— Мичман Митт, ваш выход, готовность двадцать секунд! Второе отделение за мной, держимся в центре. Третье отделение, замыкаете! Огонь на поражение по любому силуэту!

Когда двери десантного корабля чуть приоткрылись, Митт высунул в щель гранатомёт и выплюнул дымовую гранату, то же самое проделали и остальные бойцы его отделения.

— Вперёд! — скомандовал я, дав дыму пару секунду на распространение.

Предосторожность с дымом не была лишней — нашу заминку заметили, и в ангаре к тому времени собралось несколько человек. Наш отряд просто смёл противников, пользуясь тем, что мы их видели, а они нас нет.

Но и нам ориентироваться в задымленной обстановке оказалось куда сложнее, чем предполагалось. Дым прятал не только нас, но и предметы окружения, из-за чего я и ещё несколько бойцов едва не попадали, споткнувшись об многочисленные ящики.

Первое отделение во главе с Миттом, не обращая внимания на то, что остальные отстали, на всех порах рвалось к внутренней двери, ведущей из ангара, стремясь предотвратить её закрытие. Впрочем, это оказалось излишним — когда я добрался до неё, пираты ещё даже не подняли тревогу.

Она завыла почти минутой позднее, когда штурмовой отряд уже вовсю бежал по коридорам станции. До этого момента сопротивление было минимальным — только случайные встречные, да и то не вооружённые.

На очередном повороте, предотвратив блокировку двери, Митт притормозил.

— Развилка, капитан, — сообщил он.

Я сверился с картой, убедившись, что таковая на ней имеется. Карта была «худым» местом нашего плана. Её предоставил Роман Османов в числе прочей информации, и она запросто могла оказаться неверной и завести нас в ловушку. С другой стороны, вряд ли бизнесмен всерьёз предполагал, что я решусь на безрассудный штурм.

Коридор перед нами делился на два. Оба вели в нужном направлении, один чуть короче, но уже, другой — длиннее, зато шире.

— Левый коридор, — скомандовал я, выбирая короткий путь в расчёте, что пираты ещё не стянули силы.

Это оказалось ошибкой — там нас уже ждали, почти мгновенно прижав огнём. Я растерялся, не зная, как поступить — не лезть же под пули, но выручил Митт, который соображал куда быстрее:

— Разрывная! — крикнул он и, едва дождавшись взрыва, рванул вперёд.

Остальные последовали за ним, прикрывая огнём. Смяв ошеломлённых пиратов, мы проскочили узкий коридор.

С этого момента наше продвижение сильно замедлилось: противник держался достаточно стойко и умело. Боец из моего отделения неудачно высунулся и мгновенно лишился головы. Ещё одного, уже из третьего отделения, подстрелили огнём сзади. Медленно и верно нас зажимали в тиски, а до центра управления оставалось почти двести метров.

На отметке в полторы сотни, мы вообще встали: коридор перед нами был слишком длинным и узким, а на другой стороне уже хорошо окопались пираты. Пришло время задействовать небольшой козырь.

— Дым! — приказал я, а когда нас скрыло от противника, указал на участок стены. — Взрывчатку сюда!

За стеной нас ждал служебный туннель, настолько узкий, что пришлось выстроиться в цепочку по одному — но там, по крайней мере, никого не было. Благодаря манёвру, мы прошли ещё сорок метров и вышли в тыл к противнику.

Пираты так растерялись, увидев нас выходящими «не из того» коридора, что вместо того, чтобы перестроится, бросились в рассыпную. Не знаю, был ли это осмысленный манёвр или импровизация, но это оказалось для них самым верным решением. Завязалась схватка, грозившая затянуться и дать противнику столь необходимое ему время.

— Не тратьте время! — крикнул я, понимая к чему всё идёт. — Второе отделение, пустить дым! Митт, идём на прорыв!

В очередной раз дымовая завеса укрыла нас от противника и позволила выйти из боя. Дальше по коридорам никого уже не было, вплоть до самого центра управления. Правда, путь к нему преграждала тяжёлая бронированная дверь.

— Митт, дверь! — скомандовал я. — Второе и третье отделение — рассредоточиться, прикрываем!

Пираты наседали уже по полной, во всю пользуясь численным превосходством и свободой манёвра. Пока взрывом выбивали дверь, мы потеряли ещё троих.

— Живо все внутрь! — раздался мой крик.

Внутри нам особого сопротивления не оказали — те пираты, которые уцелели после взрыва, были оглушены и вообще не понимали, что происходит. Теперь был мой черёд действовать.

— Митт, держите оборону!

— Есть! Вы, двое, тащите те шкафы к проёму…

Не слушая его, я подбежал к саму большому пульту. Мозг, перегруженный адреналином и недавними событиями, отказывался работать. Мне потребовалась почти две минуты, чтобы сообразить, что делать.

В первую очередь я заблокировал все двери на станции, в том числе и ангарные. Во вторую, отключил свет — судя по опыту с дымом, у пиратов были проблемы с действиями в условиях ограниченной видимости. Следом под нож пошла связь.

Это практически сразу возымело действие.

— Капитан, они отступают! — сообщил Митт.

— Перегруппировываются, — продолжая исследовать консоль, ответил я.

Наконец мне удалось найти искомое. Сняв шлем и прочистив горло, я включил общую связь по станции:

— Говорит капитан Генри Чейдвик, флот Человеческого Содружества! Вы блокированы и отрезаны! Немедленно сложите оружие и сдавайтесь!

Мне пришлось повторить это трижды, прежде чем последовала какая-то реакция.

— Капитан, тут человек, в руках что-то белое! — сообщил один из матросов.

— Подпустите так, чтобы он мог сказать, что хочет. Держите его на мушке и про коридор не забудьте! — ответил за меня Митт.

Последовала задержка, сопровождавшаяся какими-то окриками и шебуршанием. Наконец, матрос сказал:

— Просят переговоры!

Митт вопросительно посмотрел на меня и, получив моё подтверждение, ответил:

— Хорошо, скажи, пускай присылают!

И вновь повисла напряжённая тишина, пока матрос объяснялся с пиратом.

— Говорит, что он и есть переговорщик!

Отряхнувшись, я подошёл к проёму, образовавшемуся после взрыва двери, и выглянул. Пират стоял посередине коридора, с поднятыми руками и абсолютно безоружный.

— Назовитесь! — крикнул я.

— Олаф Бренденсон! — представился пират.

— Вы говорите за весь остальной экипаж станции?

— Да!

— Вы согласны на капитуляцию?

— Согласен, капитулируйте, — достаточно ехидно ответил Олаф. — Капитан, как вас там, флота как его там, нас тут четыреста человек! Вас едва ли двадцать! Сдавайтесь.

— Станция запечатана!

— Это вопрос времени, — равнодушно ответил пират.

Спорить с ним было сложно — мне удалось закрыть двери, но ничто не мешало открыть их вновь.

Митт показал жестом, что хочет что-то сказать. Отойдя чуть в сторону, я выслушал его.

— Тот матрос, которого мы оставили, он починил шлем, — сообщил мичман. — Говорит, в ангаре темно и никого нет.

Я пожал плечами, не желая забивать свою голову проблемами одиноких матросов, и вернулся к переговорщику.

— И что вы предлагаете?

— Сдавайтесь, — невозмутимо повторил Олаф. — Обещаю вас отпустить, конечно, за вознаграждение…

— Сюда движется мой корабль, если он не получит подтверждение того, что станция захвачена — откроет огонь и разнесёт тут всё в пыль.

— Когда они узнают, что у нас в заложниках их капитан, вряд ли они так поступят!

Я едва сдержал себя от гневного крика. Что мешало мне не называть своё звание? Из-за глупой, очевидной ошибки, план провалился!

На секунду мне показалось, что это конец, а затем я понял, что шанс ещё есть. Один на миллион, блеф, наглый настолько, что только он и мог сработать. Мысль, словно молния пронзила меня. Едва сдерживая порыв начать ходить взад-вперёд, я принялся соображать.

— Митт! — мичман удивлённо ойкнул. — Тот матрос в трюме, он ещё на связи? Пускай возьмёт взрывчатку и заложит её в нескольких местах! И поживее!

Я же вернулся к переговорщику, твёрдо намереваясь тянуть время.

— Вы недооцениваете мой корабль — он уже ближе, чем вам кажется!

— Да? И где же он? — лицо Олафа не было видно из-за отсутствия света, но и так было понятно, что он едва ли не смеется.

— Это самый современный корабль в Содружестве, — заметил я. — Новейшие двигатели, система маскировки, орудия, в том числе способные пробить эту станцию насквозь.

— Капитан, давайте уже заканчивать, — Олаф опустил руки, словно хотел помириться, — очевидно, вы устали и несёте чепуху. Дальнейшее сопротивление приведёт лишь к лишним человеческим жертвам, но ни вас, ни ваших людей уже не спасёт.

Митт махнул мне рукой показывая, что всё готово и что у нас три заряда. Это был последний шанс — всё или ничего. Я собрал всю волю в кулак и как можно спокойнее, но при этом достаточно громко, чтобы услышал пират, скомандовал:

— Своенравный, цель — второй ангар, открыть огонь!

Мне показалось, что станция слегка вздрогнула, хотя, скорее всего, это было лишь игрой моего воображения. Впрочем, невозмутимый до этого предводитель пиратов, принялся испуганно озираться, явно что-то почувствовав. Мне же оставалось блефовать дальше:

— Повторяю своё требование — сдавайтесь или будете уничтожены!

— Этого не может быть! Он же был в трёх часах! Вы врёте! — Олаф явно не понимал, что происходит.

— Своенравный, повторить!

Ещё один далёкий взрыв окончательно выбил пирата из колеи. Он отбежал назад по коридору, откуда уже выглядывали его сообщники. Там завязалась какая-то отчаянная возня.

Пиратам нельзя было давать ни секунды времени. Если они догадаются сходить и посмотреть на повреждения, то мгновенно раскроют обман. Нужно было их дожимать и немедленно.

— Последний раз повторяю — сдавайтесь! — срывая голосовые связки, крикнул я.

Это не произвело никакого эффекта, поэтому мне ничего не оставалось кроме как устроить третий взрыв, но Олаф, растерянный и испуганный, поднял руки раньше:

— Чёрт с этим всем! Мы сдаёмся, капитан!

— Прикажите своим людям сложить оружие и собраться в ангаре номер восемь!

***

На то, чтобы перевезти весь экипаж станции на транспорт и организовать там их надёжное содержание потребовалось два утомительных дня. К счастью, пираты не оказывали особого сопротивления и вообще впали в апатию после новостей о том, как их обдурили.

Ещё столько же потребовалось, чтобы доставить их на Рур и передать местным властям. Это могло показаться глупостью, но ею не являлось.

Станция оказалась куда более ценным призом, чем мы считали изначально. Вскрыв личный компьютер Олафа, я обнаружил там массу переписок, счетов и прочего компромата.

Сама по себе эта информация ничего не стоила. Буквально — ничего нового об окружении губернатора и других высоких чинов сектора я не узнал. Обвинение в пиратстве можно было выдвинуть, не рискуя жизнью, прямо по прибытию в сектор, и ничего бы не изменилось.

Важно было совсем иное. Роман Османов, предоставляя мне информацию о станции и её деятельности, искренне предполагал, что «таможенники» контролируются губернатором и его пособниками, но как выяснилось, это было заблуждение. Пираты вели свою игру, задорого продавая свою лояльность то одним, то другим. Паутина подковёрных интриг оказалась столь обширной, что задетыми оказывалась большая часть верхушки сектора.

Публиковать весь этот компромат, по крайней мере, на текущем этапе было откровенно опасно. Сектор и так не был образцом стабильности, но действовавший преступный картель худо-бедно держал всё в узде. Что могло произойти, если бы он распался, не знал никто.

Корабельный ИИ, проведя малопонятные расчёты, предположил, в лучшем случае, тихий передел власти, который бы растянулся на долгие годы бандитского террора. Наиболее же вероятным исходом было погружение Фронтира в полный хаос.

Другим вариантом было предоставить в качестве жеста доброй воли всю эту информацию Роману Османову. Он определённо смог бы использовать её. Вот только в чьих интересах и что из этого бы вышло, никто не знал.

Поэтому весь компромат я оставил себе, не упомянув о нём даже в официальном отчёте. Единственное, что мне показалось разумным, это намекнуть «советникам» губернатора о необходимости честного суда над захваченными пиратами. Мало ли, о чём они могли рассказать. Забегая вперёд — это сработало и с «таможенниками» под руководством Олафа Бренденсона. Мы слышали о них последний раз во время оглашения приговора о пожизненном заключении где-то очень-очень далеко.