22

Границы между науками за последние несколько столетий стерлись, а любые научные вопросы обретают философский, а порой — и религиозный смысл. Если мы можем создать человека, который до последней молекулы не будет отличаться от других людей, кого в результате мы получим? Вероятно, на этот вопрос отвечать не стоит. Возможность есть, но нет желания. Теперь мы умеем творить лучше самой природы. Мы умеем разрабатывать и производить машины, в сравнении с которыми некоторые образцы эволюции выглядят весьма неуклюже. Но… не есть ли это всего лишь продолжение эволюции — и тогда снова наступает черед философских рассуждений.

Гордон. «Как это делается»


Прослужив двадцать лет в регулярных войсках ЦСБЗ, Черил приобрела две вещи: полное разочарование в людях и почти сверхъестественное чутье на потенциально большие неприятности. Когда она увидела долговязого человека, стоявшего между рядами подвязанных лоз, она не крикнула ему: «Привет!» и даже не стала спрашивать, что он тут делает. Она проворно пригнулась и залегла, включила модуль и послала запрос сборщикам. Андроид с металлической кожей, ростом в два с половиной метра вряд ли явился наниматься на сбор пассифлоры или для того, чтобы закупить оптом сок для виноделов. Черил лежала совершенно неподвижно и надеялась на то, что андроид ее не слышит. Когда по междурядьям пошли первые сборщики, она испытала ни с чем не сравнимое облегчение.

Увидел бы этих сборщиков кто-нибудь не местный, у него бы мурашки по коже побежали. Они были сконструированы таким образом, что могли передвигаться среди лиан, не причиняя растениям большого вреда, поскольку собирали только те плоды, которые достигли нужной степени зрелости. Обнаружив таковой плод, сборщик его не срывал, а обхватывал «челюстями» и высасывал из него сок. Как только мешкообразное туловище сборщика наполнялось до предела, он возвращался к одному из пунктов сбора сока, и там жидкость из сборщиков перекачивалась в цистерны. Разработчик сборщиков взял за основу земную форму жизни, идеально приспособленную для этой цели, в итоге получился черный пластиковый паук с туловищем размером с футбольный мяч.

Пауки проползли мимо андроида. Он повел головой из стороны в сторону. Черил внесла в программу работы сборщиков изменения, чтобы они обработали кусты пассифлоры неподалеку от андроида, а потом осторожно отступили. Теперь, если очень повезет, обладатель металлической кожи, может быть, и не заметит Черил. Она надеялась на то, что шуршание в кустах отвлечет его и он не услышит, как бьется ее сердце, как она дышит.

Оставив позади себя четыре ряда шпалер, Черил присела на корточки за небольшой цистерной сокосборника, похожей на силосную башню, и с помощью модуля передала сообщение столичным властям. Она не удивилась, обнаружив, что передача сообщений заблокирована. Не удивилась и тогда, когда увидела мужчину, шагавшего через два ряда от того места, где она притаилась, в сторону дома смотрителя. Мужчина был одет в простой деловой костюм, у него были черные волосы, а на глазах — темная повязка от солнца. Все бы ничего, если бы на плече у него не висела боевая винтовка системы Дрескона.

Черил с предельной осторожностью начала отступать в противоположную сторону. Мужчина не спускал глаз с дома смотрителя плантации и переговаривался с кем-то по рации. Значит, были и другие. Что ж, можно лишний раз порадоваться тому, что за двадцать лет службы в войсках выработалась еще одна полезная привычка. Эта привычка очень помогала ей выслеживать отдельных обитателей Виридиана, любивших подкрасться и отлить сока из сборной цистерны, дабы потом продать его за пару шиллингов виноделам. Короче говоря, Черил постоянно носила камуфляжный костюм типа «хамелеон». И она не сомневалась: если бы не этот костюм, она уже давным-давно была бы покойницей.

Справа от Черил послышалось пять негромких хлопков — явно эти звуки исходили не от того мужчины, которого она заметила. Она замерла, ей вдруг стало жутко. До того мгновения, как ее уха достиг противный комариный писк, последовавший сразу за выстрелами, ей еще казалось, что на поле, возможно, проводят какие-то учения. Черт, все-таки пули-ищейки! Кем бы ни были эти люди, они стреляли пулями-ищейками. Звон разбитого стекла еще сильнее подстегнул страх: стреляли по дому смотрителя. Если бы она оказалась внутри, пули уже нашли бы ее по теплу тела. Затем из дома послышалось два взрыва — видимо, пули разыскали два наиболее очевидных источника тепла, и центральное отопление приказало долго жить.

Черил завела руку за голову и, расстегнув карман на воротнике, вытащила из него капюшон. Натянула капюшон на голову, расправила маску на лице. Теперь можно было рискнуть встать и посмотреть. Из междурядий вышли трое мужчин и направились к дому. Они переговаривались и жестикулировали. Андроид следовал за ними. У Черил мурашки по коже побежали. Она включила программу увеличения изображения, довела показатель до десятикратного. Теперь можно лучше разглядеть диверсантов. Двое мужчин в деловых костюмах выглядели типичными здоровяками-охранниками, каких нанимают на работу некоторые организации. Главным, судя по всему, был третий, одетый в сетчатую рубашку и мешковатые штаны от солдатской формы. С ним что-то явно было не так.

Все, что Черил увидела, она загрузила как видеофайл и снова спряталась в кустах. Лицо третьего мужчины она взяла в рамку и с помощью особой программы отредактировала изображение. Получилось нечто жутковатое: оптический кабель, торчавший из его глазницы, видимо, плохо прижился, кожу покрывали морщины и прыщи. Черил снова встала, чтобы посмотреть, что будут делать захватчики дальше, и дала модулю команду записывать все, что привлечет ее внимание.

Один из здоровяков прошел по двору к транспортеру — антигравомобилю, представлявшему собой грузовик с открытым кузовом и рамкой, в которую можно было вставлять баллоны с соком. Другой направился за дом и вскоре вернулся, в кабине антиграва Черил. Так вот оно что — им был нужен транспорт! Отлично. Пусть забирают машины и выметываются отсюда. Теперь андроид отрывает раму от кузова грузовика. Оторвал, отшвырнул в сторону, уселся в кузов. Рама из пузырьковой стали жутко крепкая, ведь она выдерживала вес баллонов с соком.

Женщина сглотнула подступивший к горлу ком. Она правильно поступила, что спряталась. Второй громила забрался в ее ATM (интересно, как это им удалось взломать кодовый замок?), а одноглазый уселся за штурвал грузовика. Вскоре они взмыли в небо и с ревом промчались над головой Черил, включив все двигатели на полную мощность. Черил дождалась момента, когда они скрылись из виду, и только тогда встала и направилась к дому смотрителя. Она уже была около двери, когда ей на плечо тяжело легла чья-то рука.

Черил не растерялась. Сжала руку обидчика, рванула вперед, ударила нападавшего локтем. Ей было не до шуток — жизнь или смерть. Напавший на нее в ответ на удар охнул. А потом он ухватил ее за куртку сзади, крепко сжал предплечье и рванул вверх. Черил упала на спину, согнула ноги в коленях и прыжком встала в боевую стойку. Перед ней стоял крепко сложенный мужчина с коротко стриженными рыжеватыми волосами. Вид у него был такой, словно ему довелось немало повоевать. Черил выхватила свой жалкий чейнглассовый нож для подрезки лозы, и у нее мелькнула невеселая мысль: «Черт, парень же накачан!»

— Я мог бы позволить тебе войти, — сказал Джон Стэнтон, прижав руку к груди и болезненно поморщившись.

Черил замерла. Если она побежит, незнакомец, чего доброго, может выстрелить ей в спину.

— Ты о чем? — осторожно поинтересовалась она.

— Они украли личный ATM. Значит, знали, что тут кто-то есть.

— Ну и?

— Ты военнослужащая?

— Была.

— Тогда ты должна знать про пули-ищейки. У них запрограммированный уровень прицела. Пять выстрелов и два взрыва. Что это означает, солдат?

Черил вдруг похолодела, поняв смысл того, о чем говорил этот человек.

— А ты… не с ними? — спросила она.

— Уже нет, — ответил Стэнтон. — И предлагаю держаться подальше от этого дома.

Черил сунула секаторный нож за пояс и выпрямилась. Потом кивнула и направилась к краю поля. Мужчина пошел рядом с ней. Черил обратила внимание на то, как он торопится, разглядела у него на шее пластырь. Вот почему незнакомец не ответил на ее атаку смертельным ударом — ему просто больно драться.

В следующее мгновение Черил отвела взгляд от него и, глядя на поле, сказала:

— Сборщики работают на химических батарейках, и эти батарейки греются.

Мужчина промолчал, но она заметила, каким стало выражение его лица, когда три сборщика выползли из междурядий и поползли к дому. Похоже, он хотел о чем-то спросить, но промолчал и проводил сборщиков усталым взглядом, а те переступили порог и вползли в дом. Последовало три взрыва подряд, из одного из разбитых окон вылетело две черных пластиковых лапы.

— Кто они такие — и кто ты такой? — спросила Черил.

— У тебя тут больше антигравов нет?

— Нет, и ты не ответил на мой вопрос.

Стэнтон пожал плечами и ответил, потому что теперь незачем было молчать:

— Урод — это известный подонок, сепаратист по имени Ариан Пелтер. Андроид-психопат носит кличку мистер Кран. Остальные — вроде меня, наемники.

— Зачем они здесь?

— Чтобы подохнуть, если все выйдет по-моему. А теперь скажи, где ближайший населенный пункт?

Черил махнула рукой:

— Около десяти километров в ту сторону.

— А станция рансибля?

— От города еще тысяча километров.

Стэнтон посмотрел в ту сторону, обернулся, глянул на дом.

— Ладно. Мне нужна аптечка, еда и вода. Считай это платой за твою жизнь.

— Все в доме, — сказала Черил и пропустила его вперед. Когда он переступил порог, она отправила в столицу записи со своего модуля и оставила канал открытым для связи в режиме реального времени. Этот человек вряд ли доберется туда, куда собрался, как только полиция получит ее запись. А еще Черил подумала о том, что на Виридиан, скорее всего, в ближайшее время наведаются люди из ЦСБЗ.


Чистый кислород из дыхательной маски хлынул в лицо Джарвеллис, и она сделала судорожный вдох. Эйфорически закружилась голова, но только на мгновение. Боль чувствовалась не слишком сильно, живительный кислород постепенно наполнял клетки организма. Но по мере их насыщения боль начинала заявлять о себе.

— Подожди, — послышался чей-то ворчливый голос.

Чьи-то руки бережно прикоснулись к ее шее и прижали к затылку пластырь с обезболивающим лекарством. Перед глазами у Джарвеллис плыло, но она сумела разглядеть решетчатый потолок и тонкую руку с голубоватой кожей. Рука ушла в сторону. «Это космоадапт».

— Тут вокруг муфты все оплавлено, придется резать, — проговорил обладатель ворчливого голоса.

— Значит, режь, — ответил ему женский голос. — У нее, наверное, кровь до сих пор хлещет.

Почти сразу послышалось жужжание, похожее на звук бормашины. Джарвеллис почувствовала, что космоадапт тянет к себе ее скафандр. Боль потеряла остроту, но для полной блокады боли пластыря маловато. Ее дела были плохи, и для того, чтобы узнать, насколько они плохи, вовсе не обязательно видеть собственные травмы.

— Есть контакт. Пусть Сэм подойдет.

Захрустели места герметичных соединений скафандра, послышалось гудение моторчиков, с помощью которых он раскрывался.

Джарвеллис вскрикнула, ощутив резкую боль в бедре.

— Черт, тут кусок чейнгласса. Прости, милочка. Зашей-ка эту артерию, Сэм.

Джарвеллис удержалась от крика — на этот раз в ее бедро словно бы вонзилось что-то жутко холодное. Стали доноситься влажные режущие звуки, боль стала сильнее. Следующий пластырь прилип к ее животу, еще один — к колену, и только женщине показалось, что боль стала окончательно невыносимой — она стала понемногу стихать. Что-то прикоснулось к ее груди — благословенное холодное онемение, волны анальгетиков заполняли ее кровеносные сосуды. Но узкая рука с голубоватой кожей не дала ей насладиться этим состоянием и похлопала Джарвеллис по щеке.

— He уходи. Хочу, чтобы подняла голову и посмотрела, — прозвучал ворчливый голос.

У нее не было никакого желания шевелиться. Джон погиб. «Лирика» больше не существовало. Все было кончено. Похлопывание сменилось пощечиной, голос прозвучал сердито:

— Очнись, черт подери!

После всего случившегося такое обращение показалось ей жестоким. Почему эти люди просто не могут оставить ее в покое? Джарвеллис открыла глаза и приподняла голову, чтобы обратиться к ним с гневной речью, но это у нее в итоге не получилось.

Она лежала на керамалевом полу в шлюзе переходного люка. Слева от нее разместился маленький робот, похожий на морскую двустворчатую ракушку. У робота было два суставчатых манипулятора, и когда Джарвеллис увидела, как он располосовал ее ногу для того, чтобы зашить артерию, только что вернувшаяся жизнь едва не покинула ее. В бедренной мышце торчало окровавленное чейнглассовое лезвие. Что было под повязкой на груди, женщине совсем не хотелось видеть. Она перевела взгляд на тех, кто находился рядом с ней в шлюзовой камере кроме робота.

Это были космоадапты — старик и старуха в мешковатых комбинезонах, но даже эта свободная одежда не могла скрыть их худобы. Предки этих людей когда-то подверглись радикальной адаптации. Они идеально подходили для жизни на орбитальной станции, для условий невесомости. Стоило бы им оказаться на планете, где сила притяжения была бы более или менее близкой к земной, и они бы сломались, точнее, смялись, как куклы из бумаги. Джарвеллис заметила, что у мужчины вокруг губ запеклась короста, а на голубоватой коже выступили пятнышки крови. Точно, космоадапты способны в течение короткого времени выдержать космический вакуум. Наверное, это старик втащил ее в люк.

— Станция все еще вращается, — сообщил он ей.

Она попыталась понять, к чему он клонит. Старуха, стоявшая рядом с ним, держала в руке нейроблокатор. Почему, интересно знать, она его не использовала?

Старик продолжал:

— Слушай внимательно. Без надлежащей медицинской помощи ты погибнешь. Здесь, на самом краю кольца, гравитация составляет около одной четвертой G. Я тебя сюда подтащил с помощью лебедки. В одиночку мне тебя в глубь станции не дотащить, а нужное оборудование не работает. Короче, получится слишком долго.

Джарвеллис опустила голову. Вот оно что! Здесь, для этих людей, ее вес был неподъемен. Наверное, они с большим трудом стояли вертикально.

Она облизнула пересохшие губы и заговорила надтреснутым голосом:

— Моя нога.

— Сэм поставит зажим на артерию, но больше мы сейчас ничего не сможем сделать.

— Проклятье, — вырвалось у Джарвеллис, и она уставилась на стену за головой.

От задней части ее скафандра тянулся кабель к лебедке, поспешно прикрепленной к стене. Правой рукой она ухватилась за кабель и не стала опускать глаза и смотреть на свое бедро, ощутив резкую боль. Маленький робот по имени Сэм все-таки поставил зажим.

Дюйм за дюймом, переживая адские муки, Джарвеллис подтягивалась и подтягивалась, держась за кабель, пока не высвободила из штанин скафандра ноги. С правой ногой никаких проблем не было. А вот левая словно отнялась. Освободив ее, Джарвеллис вскрикнула от боли, но не оставила попыток выбраться из скафандра. Космоадапты попятились назад. Случайный удар — ну, мало ли, оступится, поскользнется, — и их кости сломались бы, как леденцы. Наконец ей удалось боком вылезти из скафандра. Встать на ноги — об этом не могло быть и речи.

Старик отступил еще на шаг и нажал на кнопку у внутреннего люка. Диафрагмальный люк открылся, издав весьма немелодичный скрежет — тут все было старое.

— В пятидесяти метрах отсюда — подъемник. Мы пойдем впереди тебя. Я даже не спрашиваю, сможешь ли ты добраться, потому что других вариантов у тебя просто нет.

Джарвеллис казалось, что другой вариант у нее есть, но она молча, терпя сильнейшую боль, поползла на боку. Маленький робот выгнулся буквой U и покатился чуть позади Джарвеллис. Похоже, он радовался возможности проявить себя в роли пастушьей собаки.

Загрузка...