Звёздный дождь на закате мироздания

Глава № 2: Приход чёрного тумана

Лишь когда большая часть привезённых припасов была погружена в подвал, а их остаток брошен на кухне, я смогла почувствовать себя чуточку спокойнее. С таким количеством продовольствия при условии, что Цзянг Шутиан сумеет вернуться домой и защитить их, эта семья всё-таки сможет выжить.

Когда мы вернулись из магазина, медсестра обрушилась на нас с таким бешенством, что, казалось, вот-вот взорвётся от негодования. А из-за того, что я упорно отказывалась идти отдыхать, пока все припасы не будут определены на свои места, её лицо и вовсе приобрело вид разъярённой тигрицы. В конечном итоге, лишь объединившись с Лин-бо, ей удалось затащить меня в ванну. А после мне было велено лечь в кровать, чтобы она смогла проверить всевозможные жизненные показатели моего тела.

И стоило моей спине коснуться простыни, как я почувствовала неимоверную усталость и тут же отрубилась вплоть до следующего дня. Когда же я вновь открыла глаза и взглянула на часы, было уже за полдень.

Вылезая из кровати, я позвала медсестру и Лин-бо, чтобы те помогли мне помыться и разобраться с естественными нуждами.

Даже оказавшись лицом к лицу с незнакомым мужским телом, я оставалась довольно спокойной для женщины, что внезапно превратилась в молодого парня. В конце-то концов, ну чего я там не видела? А вот медсестру это, напротив, изрядно смутило, вероятно, из-за того, что она всё ещё была довольно молодой. С виду ей никак не больше тридцати лет. Я же в свою очередь сейчас обладала телом молодого привлекательного парня в самом расцвете сил. Нет такой девушки в мире, которая втайне не мечтала бы съесть подобного прелестного юнца!

После ванны я планировала поесть чего-нибудь лёгенького, после чего закусить это очередной порцией куриного бульона. Хотя, возможно, уже слишком поздно пытаться привести это тело в норму…

— Сяо Ю.

Я подняла голову. То были Дядя с Тётей. Шуюн сказала мне, что вчера они уходили повидаться с другом, а к тому времени, как мы вернулись из торгового центра, они уже спали. Мы даже специально попросили нанятых для перевозки грузчиков быть особенно аккуратными, чтобы сильно не шуметь и не разбудить их.

— Добрый день, дядя, тётя.

Я принялась придирчиво их осматривать. На вид им было приблизительно сорок с небольшим лет. Тёте я могла бы дать даже чуточку меньше сорока, хотя, возможно, они оба просто хорошо сохранились. Им просто физически не могло быть меньше сорока. Похоже, у этого моего дядюшки и его покойного старшего брата была весьма внушительная разница в возрасте.

Оба супруга с виду походили на типичных книжных червей, что было плохой новостью. Если честно, в глубине души я надеялась, что дядя окажется настоящим мачо. Было бы совсем шикарно, если бы он ко всему прочему имел чёрный пояс по дзюдо и тхэквондо, владел боевыми искусствами, имел превосходные навыки владения различными типами холодного оружия, а также был метким стрелком. Но, увы, хоть идеальный дядюшка из моих грёз и был бравым молодцем, суровая реальность была такова, что он оказался не более чем вялым мешком с костями.

— Сяо Ю, откуда у нас на кухне столько вещей? — озадачено поинтересовалась тётя. — Это ты всё это накупил?

Я кивнула и ответила:

— Мы с Юн-юн вчера прошлись по магазинам. Не уверен, что на меня нашло, и зачем я всё это купил, — к счастью, они не видели подвал. Иначе никто бы мне не поверил, даже если б я заявила, что окончательно свихнулась.

— Ничего страшного. Подумаешь, купили чуток больше, чем надо, — принялась успокаивать меня тётя. — Ничто из купленного тобой не является скоропортящимся, так что мы можем просто не спеша их расходовать.

— Тётя, вы с дядей и сегодня куда-то собираетесь уйти?

Если так, я просто грохнусь в обморок здесь и сейчас и тем самым заставлю вас остаться дома, чтобы ухаживать за мной.

— Нет, конечно, — немного извиняющимся тоном заверила меня тётя. — Просто вчера один наш близкий друг, которого мы давно уже не видели, уезжал в долгое путешествие. Мы просто обязаны были его проводить. Если бы не это, мы с твоим дядей ни за что бы от тебя не отошли. На мне всё ещё лежит обязанность за твоё сбалансированное питание! — тут её глаза немного покраснели от слёз. — Ты взгляни на себя, сплошные кожа да кости.

На это заявление дядя недовольно возразил:

— Ну хватит уже, разве ж тут есть над чем слёзы проливать? Сяо Ю уже проснулся, да и док нас заверил, что никаких серьёзных осложнений возникнуть не должно. Просто дай ему ещё немного времени, и он вновь станет нашим старым добрым Сяо Ю, которого мы все знаем и любим.

— Ты прав, — тётушка тут же спрятала своё жалостливое лицо и, схватив меня за руки, заявила. — Ну же, пошли кушать! Даже Юн-юн отказалась есть, пока ты не проснёшься!

Я улыбнулась и с готовностью подчинилась. Когда же мы добрались до обеденного стола, я обнаружила, что он весь уставлен тарелками с различными блюдами. Вот только вся эта еда готовилась на пару настолько долго, что фактически таяла во рту. Скорее всего, это было специально сделано для того, что мне легче было её усваивать.

Я ела молча. Мне, конечно, хотелось побольше съесть всего этого, чтобы быстрее набраться сил и энергии, однако это тело попросту ещё слишком слабо. Оно способно принять в себя гораздо меньше еды, чем смог бы съесть нормальный здоровый подросток. Возможно, мне и удалось бы заставить себя проглотить чуть больше, но это в свою очередь могло бы вызвать рвотный рефлекс. В итоге мне ничего не оставалось, кроме как положить свои палочки на тарелку в ожидании того, когда все остальные также закончат со своим обедом.

— Есть кое-что важное, что я должен сообщить всем вам.

Все присутствующие подняли на меня свои взгляды.

— Сегодня никто не должен куда-либо выходить из дома. Так же этой ночью все мы будем спать в отдельных комнатах, — я бросила многозначительный взгляд в сторону дяди с тётей. — Даже дядя и тётя должны будут поспать раздельно. Ко всему прочему всем надлежит тщательно запереть двери своих комнат перед сном. Не забудьте на всякий случай подпереть дверь чем-нибудь тяжёлым.

На эти мои настораживающие слова Лин-бо, медсестра и Шуюн отреагировали довольно спокойно. В конце-то концов, они уже стали свидетелями того, как я всю ночь скупала один магазин за другим, словно обезумевшая, так что подобными словами их уже было не удивить. А вот дядя с тётей выглядели абсолютно ошарашенными.

— И зачем? — спросил дядя, откладывая в сторону свои палочки, после чего посмотрел на меня немного даже строгим взглядом. Но это меня не напугало, ведь он не был главой этого семейства. Самым авторитетным лицом в этой семье по-любому мог быть только Цзянг Шутиан!

Отвечая на вопрос дяди, мне оставалось лишь вновь свалить всё на сон, что я якобы увидела во время своей комы. Вот только это, похоже, только ещё больше раззадорило дядю с тётей. В итоге они уже даже не знали смеяться им или же плакать.

— Всё в порядке, — Шуюн, как и ожидалось, тут же приняла мою сторону. — Даге разрешил. А раз 21-ое уже завтра, сегодня все должны будут следовать указаниям Эрге!

Как я и думала, Цзянг Шутиан был самой авторитетной персоной в семье. Всего лишь одна фраза «Даге разрешил» делала мои слова не просто бреднями больного мальчишки, а писаным законом.

После этого все единогласно согласились подчиниться моему странному требованию, не став даже задавать каких-либо вопросов по этому поводу. Судя по их лицам, даже Цзянг Шуюн, скорее всего, не верила моим словам, однако все они были более чем готовы исполнить желания молодого юноши, что был серьёзно ранен и лишь недавно вышел из комы.

Эта семья и впрямь достойна того, чтобы уцелеть в том, что грядёт, вот только…

После обеда мы с Шуюн отправились осматривать округу, в ходе чего я расспрашивала её о разных важных вещах. В итоге я выяснила, что над дом даже лучше, чем я могла себе представить; оказалось, что мы находимся в окрестностях большого города, где все семьи жили в отдельных домах. Ко всему прочему у каждого дома имелся свой обнесённый высокими стенами участок.

На всех окнах в доме имелись железные решётки, скорее всего, в качестве предосторожности от потенциальных грабителей. В завершении вход в дом был оборудован сразу двумя дверями, причём внутренняя была полностью сделана из нержавеющей стали.

Боже, да это место просто предел моих мечтаний!

Необходимое количество припасов у нас уже было заготовлено, так что если Цзянг Шутиан всё же сможет вернуться домой вовремя, мы будем полностью готовы ко всему, что бы не преподнесла нам судьба.

В очередной раз подумав об этом величественном Даге, я не смогла устоять перед соблазном и набрала его номер, чтобы уточнить его местоположение, однако он оказался вне зоны доступа. Он что, всё ещё на борту самолёта? Я от всей души надеялась, что он не обманывает меня, просто напросто отключив свой мобильный телефон.

— Ге.

Я обернулась на зов и заметила Шуюн, что, стоя на веранде, глядела на меня со слегка побледневшим лицом.

— Что случилось?

И стоило ей указать пальцем на вид с веранды, как моё сердце тут же ухнулось в пятки. Я, конечно же, знала, что всё это непременно случится, ещё с тех пор, как по небу пронёсся алый метеоритный дождь. И всё же, несмотря на это, у меня оставалась последняя ниточка надежды, что последующие события будут отличатся от тех, что были известны мне… Но, как всегда, последняя надежда оборачивается величайшим разочарованием.

Шуюн вытолкала моё инвалидное кресло на веранду. Взглянув на открывшийся вид, я тут же заметила тонкую чёрную пелену тумана, что закрывала горизонт. При обычных обстоятельствах никто бы даже внимания на это не обратил. В конце-то концов, в этом загрязнённом мире подобные изменения были вполне обычным явлением. В половине случаев они даже будут иметь логичное объяснение, связанное с деятельностью самого человека. Из-за нас даже морская вода может приобрести горчичный цвет.

Но после того как я прилюдно описала грозящую всем нам катастрофу 21-ого числа, Шуюн стала куда как более чувствительна к вероятности подобного исхода, и не смогла просто проигнорировать этот клубящийся на горизонте чёрный туман.

Я и не думала, что чёрный туман начнёт расползаться так скоро. Возможно ли, что виной этому моё иное местоположение? Я прекрасно помню, что в тот раз я начала замечать странности лишь приблизительно в шестом или седьмом часу вечера.

Хотя, вероятно, виной тому было то, что мне пришлось просидеть за работой приблизительно до шести или семи часов, прежде чем я смогла наконец-то выйти из нашего офисного здания. Скорее всего, именно из-за этого я и заметила все эти настораживающие события слишком поздно. Выходит, туман стал распространяться гораздо раньше.

Я тут же невольно начала беспокоиться о перелёте Даге. На часах было только 3 часа дня, однако телефон Цзянг Шутиана постоянно находился вне зоны действия сети.

— Юн-юн, с этого момента звони Даге каждые полчаса.

Услышав мои слова, Шуюн ещё больше побледнела и решительно закивала. Она незамедлительно схватилась за свой телефон, как видимо, решив не откладывать это дело в долгий ящик, вот только дозвониться также не смогла.

— Что это там? — тётя вышла на веранду, держа в руках тарелку с моей рисовой кашей на курином бульоне. Она немного озадачено посмотрела на полосу чёрного тумана на горизонте, однако её это явление, похоже, совсем не насторожило. — Да уж, последнее время воздух в городе стал уж слишком загрязнённым. А теперь, Сяо Ю, идём-ка со мной, тебе нужно поесть ещё немного рисовой каши.

Хоть я и не была голодна, я всё равно послушно съела всю порцию. Мне было жизненно необходимо в кротчайшие сроки вернуть себе как можно больше сил.

К шести часам мы по-прежнему не могли связаться с Цзянг Шутианом. К этому моменту чёрный туман стал уже настолько плотным, что даже тётя с дядей начали потихоньку замечать, что что-то тут не так. Они даже набирали номер экстренной связи, 110, чтобы узнать о причинах этого явления, но так и не смогли дозвониться. Линии были перегружены.

— Сяо Ю, что тут вообще происходит?

Во время ужина дядя наконец-то не выдержал и выпалил этот тревожащий всех вопрос.

— Послушайте меня внимательно, — спокойным голосом начала я. — Сегодня все мы будем спать в отдельных комнатах. На следующее утро, если кто-то не выйдет из комнаты сам, люди снаружи должны будут сперва покричать и получить ответ, прежде чем открывать дверь комнаты. Если же ответа не будет, ни в коем случае эту дверь НЕ открывайте!

Дядя, разумеется, нашёл моё заявление крайне странным и озадаченным голосом переспросил:

— И почему же нам не следует открывать комнату, если мы не получим ответа? Что не так с человеком внутри?

Дядя поднял на меня свой взволнованный взгляд, даже остальные теперь со всей внимательностью ловили каждое моё слово.

— Кто бы ни был внутри, его уже вряд ли можно будет назвать человеком, — едва слышно ответила на вопрос я.

Лица всех присутствующих мгновенно изменились на 180 градусов. Дядя уже было открыл рот для нового вопроса, но я не дала ему и слова вставить, взмолившись:

— Послушайте, просто давайте вы все сегодня поступите так, как я вам говорю, ладно? Это всего лишь на день, и, если завтра ничего не случится, я обязательно извинюсь перед всеми вами. Но сейчас вы можете просто прислушаться к моим словам?

Дядя явно хотел что-то сказать, но в итоге просто кивнул головой, так ничего и не произнеся.

— После наступления 21-ого заприте все окна и двери, никуда не выходите и уж тем более не впускайте никого внутрь. Не включайте свет по ночам и не шумите. В идеале никто не должен вообще узнать, что в этом доме кто-то живёт.

Но что дальше? Глядя на эту семью, я не знала, что ещё могу для них сделать. Во всём доме было всего лишь два мужчины, но, в отличие от дяди, что по возрасту был на самом пике своей физической формы, Лин-бо уже было под шестьдесят. Ну и сколько же боевой силы они смогут продемонстрировать?

— В любом случае просто не выходите наружу, — беспомощно заключила я.

На это дядя криво усмехнулся и заявил:

— Но мы ведь не сможем всю жизнь прожить в этих четырёх стенах, ведь так?

— Всё остальное может подождать до возвращения Даге.

Как только я упомянула «Даге», все тут же успокоились и согласно кивнули. Они что, действительно все настолько доверчивы, или же никто из них не сомневается, что, даже если самолёт начнёт падать с небес, Цзянг Шутиан сможет расправить крылья и прилететь на них домой?

Это меня немало разозлило, но в то же время я прекрасно понимала, откуда в них взялась такая уверенность. С моего пробуждения прошло всего лишь каких-то там три дня, а самого Цзянг Шутиана я смогла повстречать лишь однажды в самый первый день, да и то, с моим-то мутным зрением, едва ли могла что-либо разглядеть. И всё же даже при таких обстоятельствах его аура истинного императора произвела на меня неизгладимое впечатление. Что же касается этих людей, что прожили под покровительством Цзянг Шутиана вот уже с десяток лет, их вера в этого человека попросту не знала границ!

Увидев, что на лицах всех присутствующих застыло одно и то же выражение «давайте дождёмся возвращения Даге», я невольно начала беспокоиться. Цзянг Шутиан вполне может и не суметь вернуться! В любом случае сейчас я могла лишь продолжать передавать им те знания, которыми сама обладала:

— Если заметите кого-либо, кто ведёт себя странно или же агрессивно, незамедлительно бейте его по голове. И убедитесь, что полностью размозжили его черепушку. Не пытайтесь его жалеть и оттого бить не во всю силу.

После этих моих слов все уставились на меня испуганными глазами с бледными, как сама смерть, лицами. Теперь-то, полагаю, они уже приблизительно понимали, к чему я веду. В конце-то концов, похожие сюжеты в прошлом не раз встречались в самых разных фильмах. Теперь же, когда я вспоминаю о них, все эти фильмы кажутся мне фактически пророческими. Вот только, когда подобный сюжет разыгрался на самом деле, реальность оказалась куда более жестокой и пугающей, нежели любая фикция. Сейчас мне уже даже сложно сказать, что из этого было придуманной историей — фильмы или же реальность.

Закончив с ужином, я, Шуюн, дядя и тётя устроились в зале, чтобы немного поболтать. Из этих диалогов мне удалось узнать ещё немного информации о Цзянг Шую. Оказалось, что он представлял собой подобие мини-версии Цзянг Шутиана. Главным лицом в семье был, разумеется, Цзянг Шутиан, а вот вторым лицом в семье был вовсе не дядя, как можно было предположить, а Цзянг Шую!

Дядя, немного смущаясь, объяснил мне, что они с тётей почти весь год проводят безвылазно на раскопках и в различных исследовательских центрах, поэтому дома бывают крайне редко и не могут сами заниматься домашним обиходом. Вот только выражения лиц тёти и Шуюн выдали его с потрохами. На самом деле дядя был попросту беспечным мужчиной, все мысли которого были полностью забиты археологией. Он даже о самом себе не мог позаботиться и постоянно нуждался в чужой помощи! В прошлом в роли его покровителя выступал старший брат, а после смерти брата это бремя легло уже на плечи племянника.

Услышав это, я почувствовала ещё большую обеспокоенность.

Вот так мы и проболтали весь остаток вечера. Через какое-то время из-за крайне слабого состояния моего тела я настолько устала, что уже едва могла держать глаза открытыми. Хоть я и понимала, что по возможности должна сохранить как можно больше сил, я просто не могла заставить себя покинуть эту мирную дискуссию. Как бы мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно.

Лишь в десять часов вечера, когда я уже полностью обессилела, я принялась разгонять всех по их комнатам. Я так же позаботилась о том, чтобы в каждой из комнат было по коробке с бутылками воды, еда, аптечка и прочие важные мелочи. Так, для подстраховки.

Я провожала каждого отдельно до его комнаты и не отходила от неё, пока не раздавался щелчок запирания двери и не затихали шаркающие звуки передвигаемой мебели.

Когда же настала очередь Шуюн, она, прикусив нижнюю губу, отказалась захлопывать дверь комнаты сразу и вместо этого спросила умоляющим тоном:

— Ге, разве хотя бы мне нельзя остаться с тобой? Ты всё ещё так слаб. Тебе по-прежнему необходим чей-то присмотр!

— Так не пойдёт, — шутливым тоном ответила я. — С таким-то телом, как у меня, если ты начнёшь пинаться ночью, я даже ответить тебе не смогу.

Услышав мой ответ, лицо Шуюн немного побледнело, но она всё же сумела выдавить из себя лёгкую улыбку и кивнуть:

— И то верно. В таком случае я закрываю дверь!

Наконец, в коридоре остались лишь мы с Лин-бо. Он помог мне пододвинуть к двери рабочий стол так, что оставалась лишь небольшая щёлка, как раз достаточного размера, чтобы Лин-бо смог протиснуться обратно в коридор.

Однако по какой-то причине Лин-бо замялся у самого выхода и обернулся ко мне:

— Молодой господин, мой сын и его невестка сейчас в городе. Если что-то случится, можно ли мне будет привести их сюда?

Я нахмурилась. Если честно, подобная перспектива меня совсем не радовала. Если бы только Цзянг Шутиан был здесь, то я бы даже не сомневалась и позволила бы им присоединиться к нашей компании. Вот только сейчас, помимо Лин-бо, в доме был всего один мужчина в лице дяди. Если я разрешу сыну Лин-бо и его невестке прийти сюда, они вполне смогут перенять у нас главенство над всем домом, как кукушки захватывают чужие гнёзда.

— Давай подождём до завтра. Возможно, мой сон и не сбудется вовсе.

Я отмахнулась от просьбы Лин-бо, отложив решение этого вопроса на потом, хоть и понимала, что если эти двое не придут к нам прямо сейчас, то уже и вовсе никогда не придут.

Лин-бо же лишь кивнул в ответ, не желая, по-видимому, излишне на меня давить, и ушёл прочь. Скорее всего, это было из-за того, что даже сейчас ему всё ещё было трудно поверить в правдивость моей истории. Это вполне понятно, ведь до недавнего времени наша жизнь была довольно мирной. Большинство людей не смогут вот так запросто принять тот факт, что их внезапно должно забросить в обстоятельства, что прежде встречались разве что в фильмах.

Затем же настало время неравного боя; письменный стол может и был пододвинут уже фактически к самой двери, но я-то была в инвалидном кресле. Из такой позиции было ой как непросто передвинуть тяжелый письменный стол так, чтобы он плотно подпёр входную дверь.

Лишь спустя немалое количество времени, насквозь пропотев с головы до пят от чрезмерных усилий, я смогла наконец-то закончить запечатывание своей двери. После небольшой передышки я подкатила к шкафу и вытащила из его глубин с десяток поясов. По мне так находившегося в распоряжении Цзянг Шую разнообразия поясов было более чем достаточно всего для одного человека. В своей прошлой жизни я вообще поясами редко пользовалась.

Использовав все оставшиеся силы, чтобы перетащить своё бренное тело на кровать, я обессилено рухнула на постель. От тяжёлого дыхания моя грудь столь мощно вздымалась при каждом вздохе, что, казалось, вот-вот взорвётся. Я была вынуждена пролежать в этой позе какое-то время, прежде чем смогла вновь найти в себе силы двигаться. Воспользовавшись ремнями, я плотно привязала свои ноги к металлической раме больничной койки. После недолгих размышлений я сделала то же самое с левой рукой, закрепив её к изголовью кровати, вот только с правой рукой я уже ничего поделать не могла.

Так я и осталась молча лежать на своей больничной койке, не зная, когда именно настанет час моего суда. Я ждала, но очень скоро заскучала. Я чувствовала сонливость, но не желала вот так запросто засыпать. Чтобы хоть чем-то себя занять, я принялась крутить головой туда-сюда, в поисках чего-нибудь интересного.

И стоило мне повернуть голову влево, как я тут же замерла, зачарованная открывшимся видом. Там, сбоку от кровати, стояли несколько фоторамок с изображениями Цзянг Шую, Цзянг Шуюн, величественного Даге по имени Цзянг Шутиан, дяди, тёти и ещё одной супружеской пары, что была мне незнакома. К гадалке не ходи, они являлись биологическими родителями этого тела.

Если бы вся эта семья была сейчас в сборе, то, возможно, у меня и появилась бы причина продолжать жить дальше. Даже если я и не являюсь Цзянг Шую сейчас, стоило бы мне провести с ними достаточно много времени, и я смогла бы в конечном итоге стать настоящим Цзянг Шую, разве не так?

Да уж, как жаль…

Ведь среди всех присутствующих в доме людей, у меня был наименьший шанс благополучно пережить эту ночь. Как только наступит час суда, физически слабым людям придётся хуже всего. А сейчас у меня даже не было сил для того, чтобы самостоятельно встать, что уж там говорить о моих шансах на выживание?

С самого начала я уж было подумала, что Боги на небесах милостиво даровали мне второй шанс и возможность прожить спокойную жизнь в этом хоть и ином, но мирном мире. Я бы не жаловалась, даже если бы эта жизнь оказалась скучной.

Но вскоре я поняла, что Боги жестоко забросили меня сюда, дабы я вновь испытала на себе…

Апокалипсис.

Изначально я планировала, что Цзянг Шутиан всё же сможет успеть вернуться домой вовремя. В таком случае я могла бы с чистой совестью покончить с собой ещё до наступления полуночи с 20-ого на 21-ое и избавить себя от этой медленной пытки. Но он всё же не успел, а может, его тогдашнее обещание и вовсе было всего лишь уловкой для того, чтобы успокоить меня, и на самом деле он даже не планировал лететь обратно. Однако также высока была вероятность и того, что его самолёт просто-напросто разбился по дороге. Если дело в этом, то, выходит, я самолично навлекла на него смерть.

Дурное предчувствие твердило мне, что второй вариант, увы, был ближе к истине. Где-то в глубине души я не сомневалась, что Цзянг Шутиан был человеком слова. Раз он дал своё обещание, он намеревался его выполнить. Он никогда бы не отмахнулся от слов своего младшего брата. Выходит, что он мёртв из-за меня?

Поэтому, чтобы отплатить свой долг перед ним, а также ради Шуюн, что последние несколько дней неустанно заботилась обо мне, я обязана была сделать всё возможное, чтобы выжить. Если мне это всё же удастся, то, возможно, я смогу защитить Шуюн, используя свой опыт из прошлой жизни. И мне останется лишь молиться, что Цзянг Шутиан по-прежнему жив где-то.

Ну что ж, уже почти время. Я покосилась взглядом в сторону своего окна и, как и ожидалось, увидела чёрный туман, что уже начал просачиваться внутрь комнаты. Прятаться или пытаться залатать окна было абсолютно бесполезно. Этот чёрный туман нельзя остановить. Куда бы ты ни пошёл и где бы ни прятался, он всё равно настиг бы тебя.

Я перевела свой взгляд на часы. 12:01. Ну что ж, похоже, 21-ое уже наступило.

Продолжая лежать на больничной койке, я спокойно дожидалась своего часа. Сперва чёрный туман окутал собой всё пространство комнаты, после чего начал медленно подыматься, пока его уровень не сравнялся с горизонтальной поверхностью кровати. Наконец чёрный туман принялся медленно подползать ко мне по простыням.

Я следила за ним своими широко открытыми глазами. Хоть это и был уже мой десятый раз, к такому попросту невозможно привыкнуть. Первая волна боли пришла от ступней, словно бы их опалило разъярённое пламя. Силой воли я заставила себя не двигаться и просто позволила своим ступням гореть дальше.

Затем чёрный туман укусил меня за мизинец, при этом весь палец пронзила такая боль, словно бы его там медленно пережёвывают, но и это было лишь самым началом агонии. Различные типы боли принялись одна за другой атаковать мои конечности. Меня резали, жгли, замораживали, раздавливали…

Боль!

Кругом сплошная боль!

Я переживала на себе все мыслимые и немыслимые типы пыток, что только существовали на планете. Всё, что я сейчас могла, это лишь испытывать боль. Мой рот безвольно раскрылся. Я стонала, слёзы сами собой текли из глаз.

Агония во всём теле отнимала у меня способность дышать, хоть я и старалась раскрыть рот как можно шире. Грудь горела так, словно я задыхаюсь…

Я не смогу, не выдержу… Я…

Превращусь в иного.

Ге…

Сяо Ю, Сяо Ю!

Эрге… Отзовись же, Ге… Хнык… Эрге…

— ЭРГЕ!

Мои глаза тут же широко распахнулись, а сама я сделала резкий глубокий вдох. Моя грудь продолжала стремительно вздыматься и опадать, сокращаясь столь отчаянно, что, казалось, меня вот-вот разорвёт на части. Какое-то время я могла лишь тяжело дышать, слушая доносившиеся из-за двери причитания.

— Юн-юн…

Попыталась прокричать я, однако с моих губ сорвался лишь едва различимых шёпот, настолько тихий, что даже я сама его едва слышала. Моё тело обессилело настолько, что я не могла пошевелить даже пальцем. Вся простыня подо мной была насквозь пропитана потом. Должно быть, у меня была крайняя степень обезвоживания. Если не смогу восполнить объём воды в своём организме в самое ближайшее время, непременно погибну!

— Юн…

В этот раз я даже слога выдавить из себя не смогла. Чёрт, я не умерла во время часа суда, но, вместо этого, погибну от обезвоживания. Даже я находила эту ситуацию весьма прискорбной.

— Ге! Ге! Так, ну всё, я так больше не могу! Я собираюсь открыть эту чёртову дверь. Я решила!

— Ладно, сделаем это вместе! — пошёл на поводу её глупой идеи дядя, абсолютно игнорируя все мои вчерашние наставления. Разве я не запретила вам открывать двери самостоятельно, не получив ответа изнутри?

Раздался резкий звук отпирающейся двери, после чего последовала серия ударов, с явным намерением принудительно вышибить дверь. Один удар, второй, на третий удар дверь резко распахнулась, а преграждающий путь письменный стол с громким «ба-бах» перевернулся на бок. Тут же в комнату влетели три человека и с глазами полными откровенной паники уставились на меня.

Я же в свою очередь глядела на них в ответ. Из-за сильного обезвоживания я уже не могла выдавить из себя и звука, так что мне оставалось одними лишь губами произнести беззвучное «Воды…».

Тут же ко мне бросилась тётушка и поднесла тарелку к моим губам. Опять куриный бульон.

Я выпила целых три тарелки этого куриного бульона, пока меня уже не начало тошнить от него. Я остановилась и попросила простой воды, чтобы прополоскать рот. До того, как я смогла выпить куриного бульона, склизкое ощущение во рту было просто невыносимо, однако теперь мне уже было гораздо лучше. Всего десять минут назад я была фактически одной ногой в могиле, но уже сейчас я на сто процентов уверена, что смогу выжить.

— А что с Лин-бо и медсестрой? — в комнате, помимо меня самой, я смогла насчитать всего троих людей. Из-за этого меня тут же посетило плохое предчувствие.

Все трое многозначительно переглянулись друг с другом, после чего дядя принялся говорить от лица остальных:

— Медсестра сейчас лежит на кухне. Мы пытались позвать её, но она не отвечала, так что, полагаю, она мертва. Мы не решились подойти к ней, чтобы проверить, так что наверняка сказать не можем. Что же касается Лин-бо, то мы ещё не успели дойти до его комнаты, так что пока ничего не знаем о его состоянии. Ранее мы заглянули на кухню лишь потому, что ходили за куриным бульоном для тебя.

Услышав о том, что медсестра сейчас лежит на кухне моё лицо тут же посуровело. Какого хера она делает на кухне? Должно быть, она полностью проигнорировала все мои инструкции и прямо посреди ночи, покинув свою комнату, спустилась на кухню, где её и настиг час суда.

— Зачем ты так себя связал? — принялся отчитывать меня дядя, развязывая ремень, удерживающий мою левую руку. — Ты только взгляни, у тебя же всё запястье растёрто чуть ли не в кровь.

Потому что я беспокоилась, что вы, ребята, непременно проигнорируете мои предостережения и вломитесь в мою комнату, даже не получив ответа. Зачем же ещё мне понадобилось бы столь скрупулезно себя связывать?

В итоге вы и впрямь вломились в мою комнату, как я и предполагала. Я вынуждена была похвалить саму себя за дальновидность, но жаловаться на их безрассудство у меня не было никакого права. Если бы они не вошли, я бы наверняка умерла прямо на этой самой койке.

Я медленно привстала на локтях. После этого моего несанкционированного действия у всех на лице появилось такое выражение, словно они желали заставить меня вновь лечь в кровать. Вот только сейчас ни у кого из нас совершенно не было свободного времени разлёживаться тут понапрасну. Нам следовало разобраться с целым рядом вопросов и как можно скорее.

— Дядя, немедленно ступай на кухню и забаррикадируй входную дверь. Что бы ни случилось, не прикасайся к медсестре и старайся вообще не шуметь. Если она вдруг начнёт шевелиться, немедленно возвращайся назад!

Дядя тут же кивнул и без каких-либо пререканий отправился выполнять поручение. Похоже, это моё тело действительно принадлежало второму по старшинству лицу в семье. Даже дядя, что был гораздо старше по возрасту, беспрекословно подчинился моему указанию.

— В таком случае, я пойду проверю Лин-бо, — тут же заявила Шуюн.

— Не стоит, — усталым голосом остановила её я. — Всё это время вы, ребята, только и делали, что кричали во всё горло, после чего даже выбили мою дверь. И, тем не менее, он всё ещё не показался. Даже если пойдёшь сейчас к нему, ты абсолютно точно не получишь ответа. Вместо этого возьми-ка лучше одну из тех бит в углу.

Я указала на три бейсбольных биты у входной двери, которые мы буквально вчера купили в торговом центре.

Я догадывалась, что Шуюн и те двое просто не смогут бросить их дражайшего Эрге в стороне и непременно вломятся в комнату. Вместе с тем, я не могла гарантировать, что одних лишь ремней хватит, чтобы сдержать «меня». Поэтому на всякий пожарный я заранее оставила у двери оружие, чтобы те сумели себя защитить.

— Сяо Ю, — тётя послушно взяла в руки одну из бит, но глядя на то, как не комфортно ей было держать это оружие в руках, я начала сильно сомневаться, что та действительно сможет воспользоваться им. — Что же на самом деле тут творится? Тот вчерашний чёрный туман…

От воспоминаний этой ночи, по всему телу тёти пробежала волна мелкой дрожи. Даже Шуюн побледнела.

— Этот туман же не вернётся сюда снова? — дрожащим голосом спросила Шуюн. — Только не говори мне, что и этой ночью—

— Нет, сегодня он уже не вернётся, — тут же успокоила её я.

Только раз в год. Я не стала произносить этого вслух. Ведь я даже не знала, сумеем ли мы вообще пережить этот год. Не было никакой нужды информировать их об этом заранее. Это лишь ещё больше пошатнёт их волю.

Услышав мой ответ, Шуюн и тётя тут же облегчённо выдохнули. Я же могла лишь испытывать глубокое сочувствие по отношению к ним. Та боль была воистину хуже смерти. Очень многие люди из моей прошлой жизни предпочли покончить с собой, лишь узнав, что им придётся проходить через эту невыносимую пытку каждый год.

Внезапно издалека раздались резкие звуки борьбы с последовавшим за ним мужским вскриком боли. Это же был голос дяди…

Сердце тут же ушло в пятки. Неужели что-то всё же произошло там внизу? Но я не могла не попросить дядю заглянуть туда. Если бы медсестра сама незаметно для нас вскарабкалась на второй этаж, это могло бы означать неумолимую смерть для всех присутствующих в доме людей.

— Дорогой! — тётя тут же пулей вылетела из комнаты. Шуюн ещё несколько секунд простояла в оцепенении, но затем припустила следом за ней.

Я была не вправе их останавливать. Всё, что мне оставалось, это ещё раз напомнить:

— Бейте в голову! Вы должны размозжить её голову! Юн-юн не пытайся быть к ней снисходительной и ничего не бойся! Ты должна защитить своих дядю с тётей.

Тётя к этому моменту уже давно успела скрыться из виду, но Шуюн затормозила в дверях. Она обернулась на меня своим поразительно бледным лицом, но всё же кивнула и захлопнула за собой дверь. Все спальные двери в этом доме были устроены таким образом, что, как только она захлопывалась, её уже невозможно было открыть снаружи без специального мастер-ключа. Юная мисс даже в этой ситуации не забывала позаботиться о моей безопасности…

Я тоже должна постараться ради всех!

До часа суда я была уверена, что ещё как минимум несколько дней не смогу самостоятельно стоять на ногах. Но после сегодняшней ночи я уже ничего не могла знать наверняка.

Я поднатужилась, поворачивая свою талию, после чего напрягла спину и выпрямилась, приняв сидячее положение. Не спеша опустив ноги с кровати, я сперва попробовала пошевелить ступнями. Убедившись в том, что могу ими свободно двигать, я сделала глубокий вдох и рывком поднялась, но тут же охнула и едва не завалилась обратно на кушетку. К счастью, мне всё же удалось сохранить вертикальное положение, хоть и с большим трудом.

Ступая вперёд небольшими осторожными шажками, мне удалось переместиться к двери, где я ухватилась за последнюю оставшуюся бейсбольную биту, после чего открыла дверь. И стоило мне сделать шаг из комнаты с намереньем прийти на помощь остальным, как я заметила в конце коридора тётю и Шуюн, что с обеих сторон поддерживали раненого дядю. Чуть позади за ними следовала та самая медсестра, как-то странно и неестественно двигая своими конечностями. К счастью, двигалась она весьма медленно, так как, по-видимому, не могла как следует контролировать своё собственное тело.

Ровно половина тела дяди была окрашена в кроваво-красный цвет. Я даже не смогла сразу с уверенностью сказать, где именно находилось его ранение.

— Уходите! Дорогая, Юн-юн, бегите без меня! Я был укушен, меня уже не спасти! Бросьте меня и уходите! — кричал на двух девушек дядя.

Лица обеих девушек были бледны, но они отказывались бросать свою тяжёлую ношу. В свою очередь дядя принялся отбиваться от них, пытаясь вывернуться из их крепкой хватки.

— Тащите его сюда! — закричала я. — Дядя, доверься мне, с тобой всё будет в порядке!

Услышав мои слова, дядя замер и перестал вырываться. Все трое совместными усилиями пытались как можно быстрее двигаться вперёд, но дядя, похоже, повредил свою правую ногу. Он мог лишь волочить её следом, так что их продвижение по коридору можно было охарактеризовать лишь как «очень медленное».

Я чуть приблизилась к ним. Моя собственная неустойчивая походка мало чем отличалось от дядиной, с его-то травмированной волочащейся ногой.

Увидав, в каком я состоянии, дядя тут же закричал на меня:

— Сяо Ю, немедленно зайди обратно в комнату!

Я же, проигнорировав слова дяди, уставилась на Шуюн:

— Юн-юн, не оглядывайся назад. Продолжай идти только вперёд.

К этому моменту медсестра уже была буквально в двух шагах от остальных. Юн-юн кивнула, послушно заставив себя смотреть только перед собой, полностью сфокусировавшись на подтягивании дяди к комнате.

Я переместилась и заняла место прямо перед этими тремя, что по-прежнему не осознавали, что идущая за ними по пятам медсестра уже подняла руки в замахе, готовясь в любую секунду наброситься на них со спины. Все десять её пальцев стали в два раза длиннее прежних, а суставы взбухли и округлились, словно маленькие мячики. Пасть свою она держала широко раскрытой, причём до такой степени, что уголки её рта аж разорвались. Все зубы у неё были заострёнными, и с них всё ещё капала свежая кровь.

Я отодвинулась в сторону, пропуская группу людей вперёд, после чего изо всех сил нанесла стремительный удар битой. Удар пришёлся прямо в голову уже прыгнувшей было вперёд медсестры, впечатав её обратно в пол.

Я опустила свой холодный взгляд на распростёршееся на полу тело медсестры. Та выла от боли, держась за свою голову, но я вновь обрушила на неё свой безжалостный удар. Я хотела в одночасье разбить ей череп всмятку, но её голова оказалась крепче, чем я предполагала. Ну, или я сама сейчас была попросту слишком слаба, так что после моего удара осталась лишь небольшая вмятина.

— Эрге, быстрее назад, там ещё один! — вскрикнула Шуюн.

Что? Я тут же подняла свой взгляд и действительно увидела ещё одну фигуру. Движения этого типа были ещё медленнее, чем до этого у остальных, так что сейчас он всё ещё волочился в дальнем конце коридора. Но хоть он и был невероятно медлительным, в моих глазах он был куда опаснее медсестры. Да что такое с этой горой мышц?

Хоть всё его лицо и было перекорежено вздыбившимися мускулами, я всё же могла с уверенностью сказать, что то был не Лин-бо. Откуда он только взялся? Неужели входная дверь уже сломлена?

На то, чтобы крушить черепушку медсестры, у меня уже времени не оставалось, так что я тут же развернулась с намерением вернуться в комнату. Вдруг что-то ухватило меня за лодыжку, отчего я незамедлительно рухнула на пол. Эта чёртова медсестра посмела вцепиться в меня! Я принялась отчаянно пинать её свободной ногой, попутно избивая бейсбольной битой её лицо, чтобы не позволить этой дряни укусить себя за ногу.

Я и впрямь была сейчас уж слишком слаба. Сколько бы я не пиналась, у меня не получалось вырваться из хватки. Битой я уже успела выбить несколько её зубов, но этого по-прежнему было недостаточно, чтобы вынудить её отпустить мою ногу.

Тем временем качок медленно надвигался на нас. Из одежды на нём были лишь штаны, нижняя часть которых была разорвана вздувшимися мускулами, из-за чего те стали больше похожи на подобие боксерских трусов. Каждая мышца на его обнажённом торсе больше походила на баскетбольные мячи, причём до такой степени, что от пропорций нормального человеческого тела у него уже фактически ничего и не осталось. Каждый его шаг вызывал неумолимую дрожь по полу.

Он был очень медлителен. Если бы нам требовалось лишь сбежать, то у нас бы не возникло абсолютно никаких проблем. Однако если мы всё же желаем удержать этот дом, то он станет для нас куда более грозным противником, нежели медсестра!

— Ай—!

Внезапно мою пленённую лодыжку пронзила волна боли. Эта чёртова сука только что попыталась раздавить мне лодыжку! Я тут же принялась вновь и вновь неистово колотить её запястье бейсбольной битой. С каждым новым ударом медсестра издавала истошные душераздирающие вскрики. Но, тем не менее, даже притом, что её рука к этому моменту была уже полностью изуродована, она отказывалась отпускать меня. Пульсирующая острая боль так и не покидала мою лодыжку.

— Хи-йа!

Неожиданно удар ещё одной бейсбольной биты обрушился на голову медсестры. Я на секунду опешила. Всего нескольких ударов этой биты хватило, чтобы всюду начала разлетаться какая-то розовато-белая субстанция. Каждый из этих ударов был в разы сильнее любого из моих.

— Пусти! Пусти! Пусти брата, кому говорят—

Шуюн с бешеной яростью долбила медсестру по голове. Из её глаз и носа не переставая текли слёзы и сопли. От той прежде милой девочки не осталось и следа.

Что же касается медсестры, то она уже избита до неузнаваемости и была одной ногой в могиле. Наконец, мне удалось пинком освободиться из её мёртвой хватки и вскарабкаться на ноги, терпя зудящую боль в лодыжке. После чего, схватив за шиворот обезумевшую Шуюн, я бросилась в комнату.

— Быстрее, нужно заблокировать дверь!

Я придвинула письменный стол к двери, но лишь этого было явно недостаточно. Прикроватные тумбочки, диван, кушетка — все как ненормальные носились по комнате, сдвигая всё, что только можно было подвинуть, к двери. Вот только в глубине души я сильно сомневалась, что это сможет нам помочь. Уже по его виду было яснее ясного, что качок — силовой тип иного. Хватит ли нам лишь этих мер?

И что же нам делать, если этого окажется недостаточно?