Звёздно-полосатый враг

Глава 10. Ветер перемен

Кружит Земля, как в детстве карусель,

А над Землёй кружат ветра потерь,

Ветра потерь, разлук, обид и зла,

Им нет числа.

Им нет числа, сквозят из всех щелей

В сердца людей, срывая дверь с петель,

Круша надежды и внушая страх,

Кружат ветра, кружат ветра.

к/ф «Мэри Поппинс, до свидания». Наум Олев

– Мы горим? – всполошился я. – А ты мне тут сказки рассказываешь как ни в чём не бывало!

– А я чего? Тихо, спокойно делала свою работу, никому не мешала. Пока кто-то ловить меня не принялся!

– Меня, кстати, Влад зовут, – я вдруг вспомнил, что ещё не представился.

– Да знаю я, – скорчила недовольную рожицу сильфа. – Но каждого встречного-поперечного запоминать – слишком много чести! Поэтому будешь просто дяденька. Или лучше называть человеком?

– Эй! Там пожар! – вместо ответа напомнил я и ткнул пальцем в сторону окна.

– Эка невидаль! Нам не впервой! Звёздно-паскудные сколько раз уже пытались орков из лесов выкурить! Жгут, а мы – тушим. Шаманы, конечно. А эти – стреляют, взрывают. Мы же, сильфы, – новые деревья выращиваем. Ещё звёздные нелюди травить чем-то пытались, но напрасно – у орков страшный иммунитет – ни одна зараза к ним не липнет. Боится, видимо. Сильфы же спрятались в кокон и пережили агрессивную среду. А вот животинку изверги поубивали, это да... Печально.

– Так что же получается – сильфы с орками заодно? – удивился я.

– Вот ещё! – фыркнула крылатая. – Пленницы мы здесь. Рабы бесправные!

– Постой-ка! Но ведь ваша родина отсюда за тридевять земель! За долами, за горами, за туманными лесами. Да ещё и гномы с дроу между вами располагаются!

– Ветер перемен, – вздохнула Деликатеска, – унёс нас из родных краёв.

В небе прогремело, и тотчас же полил сильнейший тропический ливень.

– Ну вот, а Влад боялся! Но с огнём шаман сражался! – насмешливо продекламировала сильфа.

– А Деликатеска у нас, оказывается, поэтесса в душе, – усмехнулся я.

– Да ты, никак, шаришь, человече!

За окном сверкнуло да снова громыхнуло, послышался топот, и в комнату ввалились промокшие до нитки Лалвен, Тигруня и Торган. Чуть позже пригромыхал Борода в доспехах.

– Ух! Ух! – пыхтел он. – Нержавейка-промокайка, за шиворот затекайка, брр!!!

– Ну и хлынул, мя! Ну и дождище! – не без доли восторга пожаловалась Тигруня.

– Ой, любимый! Какая радость! – кинулась обниматься мокрая Лалка. – затем отстранилась и внимательно осмотрела меня. – Ты в себе?

– Нет, блин, кукухой тронулся! – пожаловался я. – Говорящие бабочки мерещатся.

– А, эта-то? Всего лишь сильфа она, самая обыкновенная, – и принцесса заглянула ко мне, извиняюсь, в трусы. – Так, тут всё на месте. Уф! А то дай волю этим двум! – и моя жена неприязненно зыркнула сначала на Тигру, а потом досталось и Деликатеске.

Принцессиным взглядом резать можно было. По крайней мере – воздух.

Под ногами пришедших уже принялись собираться лужи. Торган достал из сундука в углу новые короткие штаны а-ля шорты и, никого не стесняясь, переоделся. Промокшие закинул на подоконник.

– Ой, ну чего ты как мя! Носишься со своим мяу, как курица с яйками!

– Курица с яйцами – это уже петух! – не преминула заметить сильфа.

– А ты, зоолог, лучше вообще помолчи! Тебе право слова не давали! – осадила её Лалка и тут же снова переключилась на меня. – Благодать Илистри снизошла на тебя! Как же я соскучилась!

– Ну-ну! – попытался вывернуться я из лап своей принцессы, ибо дроу полезла лобызаться. – Не при людях же! – я тут же вспомнил, что формально являюсь единственным человеком в комнате, потому исправился:

– Не при всех...

– Плевать! Моё! И я так соскучилась!

– Ты же вся мокрая! – попробовал я новый аргумент. – Аж течёт!

– Да? Ты почувствовал? – всё больше распалялась Лалвен.

– Тигруня тоже потеклау, глядя на вас, мяу!

– Отбздынь, блохастая! – отмахнулась дроу.

– Я же ещё без сил! – предпринял я новую попытку.

– Ничего-ничего, я всё сделаю сама, – кажется, Лалка совсем перевозбудилась.

Я принюхался.

«Ба! Да от тебя же несёт, подруга! Ты – пьяна!»

– Принцесса она, мяу! А ещё зверолюдок шалавамяу величает! – фыркнула наша полосатая спутница. Презрительно и назидательно.

– Да, я принцесса! Оставьте нас! – потребовала она.

– Между прочим, это мои хоромы! – заявил Торган. – Жаждущие могут пойти вон. Прямо под непогоду.

– Лал, а давай и правда выйдем? – предложил я жене в надежде, что холодный душ отрезвит её.

Но...

– Ты чего творишь? И почто так нализалась? – высказал я ей, когда мы вышли на крыльцо, и дверь за нами закрылась. – Никогда же раньше...

– Это всё кошатина виновата! – жена прильнула ко мне всем телом. – Отравила тебя своими лекарствами. И чтобы тебе помочь, я решилась тоже принять их. В качестве эксперимента. Чтобы найти антидот.

Капли дождя отбивали монотонную дробь по листьям деревьев и, не задерживаясь, срывались вниз, на землю. Равномерный перестук время от времени нарушали раскаты грома. А мы стояли возле двери под навесом, защищённые от небесной хляби.

– Это те «обеззараживающие» женские свечи, от которых на меня накатило с задержкой? – насупился я, ведь впечатления от лекарств Тигры у меня остались неприятные. – Но это вовсе не объясняет ароматов от тебя!

– Хи! Задержкой! Ик! Ты же не девочка! – улыбка Смеющейся девы Скалистых гор вышла гротескной.

– Ты же пьяна!

– Ну... Ты понимаешь... Тут такое дело... – Лалвен принялась задумчиво накручивать на свой палец волосы моей широкой и могучей мужской груди (спасибо – не лобка). Сильно крутить там было нечего, но дроу и не особенно расстроилась. – После того, как я рассосала эту Тигрину бяку, то меня с такой зверски непреодолимой силой потянуло на мальчиков. Только ты не подумай! Я не нарочно!

Мой мир рухнул. Не тот, старый, а приобретённый – с удобной и приятной Лалкой. Рухнул всего лишь от пары её слов. Наверное, я сам не заметил, как полюбил эту темнокожую остроухую девушку.

Жуткие сцены, когда моя жена принадлежит другому – гному, оркам по очереди – вспыхивали у меня в голове. Сердце рвалось на части. А ещё обиднее было то, что я чувствовал и свою вину.

«Так мне, уроду, и надо! Ведь я сам давеча видел сны обо мне с Тигрой. А если разум допустил... Предатель!»

Но разве же от этого боль становилась тише?

– И? Как оно? – только и смог выдавить из себя я. – Они.

* * *

Ой, где был я вчера – не найду днём с огнём,

Только помню, что стены с обоями...

И осталось лицо, и побои на нем.

Ну куда теперь выйти с побоями?

Если правда оно ну хотя бы на треть,

Остаётся одно – только лечь, помереть.

Хорошо, что вдова всё смогла пережить,

Пожалела меня и взяла к себе жить.

Владимир Высоцкий

– Ну Тыйхрен мне и предложил, – дроу опустила взгляд, – выпить. Сказал, что ему всегда помогает...

«Вот гномозвон! Жаль, что зверолюдки били его слишком прицельно, и он остался при своих двух!»

– Помогает, сказал, снять напряжение, раскрепоститься. И тогда всё должно само собой решиться, – продолжила Лалка.

– Ну да-ну да, ещё он, небось, и в бокал тебе подливал, чтобы помочь потом решиться? – вкрадчивым голосом поинтересовался я.

– Нет, – вздохнула принцесса. – «Пей из горла, – сказал он, – чтобы наверняка!»

– Чтобы наверняка... – шёпотом проговорил я.

Кажется, зрение подводило меня. Чёрная пелена легла на глаза, а в груди всё клокотало. Меня одолевала жажда.

Жажда убийства.

«А ведь этот гном мне сразу не понравился!»

– А дальше я пыталась потушить огонь, – Лалвен потянулась к моей эрогенной зоне, но я перехватил её руку, – желания.

– Вижу, до конца потушить не удалось, и ты пришла ко мне за добавкой! – да, получилось грубо, но у меня не было никакого желания сдерживаться.

«Что это за сжигающее изнутри мерзкое чувство? Ревность? Утрата? Обида? Злость?»

«До чего же паршиво!»

– Что-то мне стало нехорошо от выпитого, – пожаловалась Лалвен. – А ещё внизу живота всё горит и требует очищения... Помоги!

«Очищения ей захотелось! Я тебе не исповедник в церкви, чтобы отпускать грехи! И не святой, чтобы прощать... Хотя... Всё правильно. Это во мне говорят пережитки прошлого мира. Перед кем действительно нужно виниться, как не перед обиженным и обманутым?»

«Но мне от этого не легче».

Вспомнились свадебное татуирование дроу.

А развода не будет. В бракосочетательной системе тёмных эльфов расторжение брака попросту нет, не предусмотрено. Здесь семейные супружеские отношения – это дорога в одну сторону. «К одному концу», – я бы сказал, если бы не сегодняшний день. Как всегда и везде – концов может быть много, просто не всегда об этом известно. Или часть вариантов отметается по умолчанию. Просто по причине аморальности. Но они тоже реальны, что бы о них себе не воображали.

Ты прости меня, малыш,

Ду-ду-ду-дуру.

Если любишь то простишь,

Ду-ду-ду-дуру.[1]

«Помочь? Тебе? Что же с тобой сделали, моя Лалочка? Отняли у меня? Или только от меня зависит, сможем ли мы забыть и пойти дальше»...

– Ну? Мантикорик, ты чего, как не родной? Мне надо! – требовательно повисла на мне моя нетрезвая принцесса. – Надо помочь...

– Хорошо, – решился я и отстранился от дроу, – попробую помочь. Жди меня здесь! Я на минутку.

И я вошёл в жилище Торгана, оставив жену одну на улице.

Гном смеялся. Ему было весело, мелкому уродцу.

Торган снова расчехлил свой сундук и выудил оттуда шкатулку. Внутри неё оказались какие-то тряпицы, как мне поначалу показалось.

– Снимай! – сердито повторил орк, видимо, уже не в первый раз.

Сильфа вжалась в самый угол и обеими руками вцепилась в подол своего зелёного платья. Бабочка отчаянно мотала головой, усики смешно тряслись, а дорожки слёз змеились из глаз.

– Нет! – шептала она. – Я этого не переживу! Снова. Ещё и прилюдно.

– Эй, собственность, хватит ломать комедию! – Торган сердился всё сильнее. – Снимай, говорю! Иначе сам сорву! В лоскуты!

– Смелее! Смелее! – подбадривал Тыйхрен.

Только Тигра демонстративно отвернулась от разворачивающейся в углу драмы и с укором посмотрела на меня.

«Можно подумать, что это я во всём виноват!»

– Можно я хотя бы за ширмочкой? – с надеждой в голосе пропищала Деликатеска. – Переоденусь.

– С какой стати! – гнусно усмехнулся орк. – В этом вся соль!

– Вот-вот! Уважаемый дело говорит! Сымай портки – знакомиться будем! – поддакнул гном и похабно заржал.

Мне так хотелось ему врезать... Но за дверью меня ждала Лалка, а тут страдала бабочка.

«Ладно, с тобой я разберусь позже!» – я лишь скользнул взглядом по гному и шагнул к орку:

– Торган, – окликнул его, – я решил воспользоваться правом сильного!

– А? Да неужели? – казалось, орк безмерно удивился, что я знаю про этот их обычай, но, к его чести сказать, опомнился быстро. – Хорошо. Но не сейчас. Видишь, я немного занят. Давай завтра поговорим на эту тему, лады?

Право сильного. Про этот орочий обычай мне ещё Лалка рассказывала. Всё банально и просто – прав сильнейший. Будь то сила физическая или магическая – не важно! Самый-самый – на вершине пирамиды орков. Великий вождь. Но такие рождаются крайне редко. Обычно же верхней ступенькой остаётся следующее звено – вожди племён. Им дозволено всё. Хочешь оружие соплеменника (или иноплеменника)? Пожалуйста! Его женщину? Не вопрос! Пусть только вякнет, если жить не хочет! Но если несогласный вызывал на поединок и побеждал, то сам поднимался на ступеньку выше. А дерзнувшему и проигравшему обычно путь один – смерть. Редко покусившихся оставляют. Только если слишком полезен и... А так – в назидание остальным! Чтобы боялись, и неповадно было! Следующая ступень зелёного сообщества – командиры и шаманы. Затем – воины. А следом – все остальные. Слабаки! Единственное, что забирать себе чревато – так это награды вождя. Их полагается вернуть дарителю, подняв с убитой тушки некогда одарённого. Отнять у живого – проступок гораздо худший, нежели прикарманить себе с трупа. Вождь за такое шею свернёт. Иначе какой он вождь!

– Так не пойдёт! Я забираю её у тебя! – и я указал на сильфу. – Здесь и сейчас! Да-да, она мне нужна прямо сию минуту!

– Ты – не орк! Право сильного на тебя не распространяется! – недовольно заявил Торган, вертя в руках прозрачное платьице под стать крылышкам сильфы.

– Отчего же? Я честно победил тебя в поединке. Так что один раз – вполне! Ты же дрался со мной по своим законам! Как орк с орком! Вот и соизволь! В комплекте – и я кивнул в сторонушкатулки с Деликатескиной одеждой.

Торган посопел десяток секунд, вращая глазами, сжимая и разжимая кулаки.

– Забирай! – и он протянул мне шкатулку.

Сильфа бочком-бочком, по стеночке добралась до меня, в обход орка и гнома. Препятствий ей никто не чинил. Затем она вспорхнула и уселась мне на плечо.

– Дяденька, ещё мой пакт-ошейник у него потребуйте! Если я окажусь далеко от него, то умру! – шёпотом пропищала она мне в ухо. – Зелёная дылда его вместо кольца на мизинце носит.

Именно сказала в этот раз, а не сама себе подумала.

– Да, и её кольцо-ошейник! – я послушал совета сильфы.

Торган будто съел что-то кислое и противное – так его перекосило. Но, ничего, стянул с пальца кольцо и положил его сверху шкатулки. Я всё забрал.

Странное деревянное колечко, испещрённое мелкими незнакомыми рунами. А я ожидал увидеть руны знакомые? Пф!

– Так, Деликатеска, у меня к тебе дело... – начал я, но рядом вдруг оказалась подкравшаяся незаметно Тигра.

– Мрр! Не так нужно с собственностью разговаривать, мяушонок! Задание! Говори: «Есть задание, мяу!» или «Слушай мою команду!» И, вообще, колечко-то лучше сразу на свой палец оденяу! Пока они вдвоём с сильфой не потерялись!

– Потом! Всё потом! – отмахнулся я. – Никакого рабства! Деликатеска, помоги Лалвен, как и мне! Почисть её внутривенно!

– Испить её крови? Вы с ума посходили? Мне лопнуть? Да и у принцессы твоей сейчас внутри такой коктейль намешан! Думаешь, мне не противно?

– Надо! – не отступал я.

Я чувствовал, что поступаю крайне скверно, принуждая отнятую у орков сильфу. Нет рабству... Но время сейчас играло вовсе не на руку Лалвен, да и настроение у меня было – атас!

«Каюсь, но потом, потом!»

– Ну вот, сам дяденька – гурман, а мне парашку кушать! – прошептала себе Деликатеска и полетела к двери.

И я почему-то не стал ей напоминать, что обычно начинаю с самого невкусного. Вместо этого я оделся и собрал свои вещи. Кобура с пистолетом тоже оказалась на месте.

Когда мы с бабочкой вышли из жилища Торгана, то дроу уже нигде не было видно, будто она растворилась в дожде.

Сильфа снова вспорхнула мне на плечо.

– Э-э-эй! Лалвен! – прокричал я.

Только перестук капель был мне ответом. Гром одиноко прокатился по небу. Сердце защемило предрекая...

– Бу! – раздалось у меня над ухом.

Я даже подпрыгнул от неожиданности.

– Ну и шуточки у тебя Лал... – я обернулся и замолчал на полуслове.

Позади меня оказалась Тигра. Кошки умеют неслышно подкрадываться!

– Зря ты, мышонок, её одну оставил! До сих пор удивмяусь – как она смогла так долго продержаться, мя! То ли дура совсем, то ли мяу фригидная!

– Не понял! – только и смог я констатировать факт, что завис.

– А чего тут непомяутного, мышонок? Как яу ни старалась – ушастая не сдалась, – вздохнула Тигра полосатая. – Всё бредила про одного-единственного мяу. А ведь после вашей дурацкой свадьбы, мя, она кроме мужа была вправе завести себе ещё и до кучи наложников! Не понимяу я этого! Не понимяу! Зачем себя связывать только с одним или одной мя? Что она с тобой одним возится? Такая молодая и красивая мяу. Королевна. Весь мир у её ног! Смазливый мяушонок? Подумаешь! Знаешь, сколько таких кобелей в кромешной тьме водится, мрр?»

– То есть... Пока я тут лежал, она мне не изменяла! – осенило меня.

– Наконец, мяу! Дошло! – рассмеялась Тигра. – Вот только где твоя мя теперь? Зря ты её в таком состоянии одну оставил! Ох, зряу! Хотя мне-то что! Может, хоть теперь эта мя нос задирать перестанет!

«Теперь?! Что же я наделал! Надумал себе и бросил мою милую Лалочку именно тогда, когда был больше всего ей нужен! Она держалась ради меня, а я... Я»...

– Подержи! – сунул я в руки Тигры шкатулку и тут же бросился за завесу дождя прямо с Деликатеской на себе. – Лала!

Сильфа едва успела соскочить с моего плеча, чтобы не промочить свои крылышки.

Возможно, она бурчала что-то нелицеприятное в мой адрес, мысли вслух. Возможно. Но я ничего этого уже не слышал, ибо с головой окунулся в иной мир. Стена дождя окатила и скрыла от меня всё остальное.

«Эх, если бы она ещё могла унести все тревоги и волнения»...

– Лалвен! – кричал я, пытаясь пересилить шум льющейся с небес воды, вслушиваясь во тьму.

Сверкнула молния, выхватывая из ниоткуда что-то мутное и смутно знакомое.

Я осторожно приблизился. Мокрый до нитки.

– Господи! Это же портал! – разглядел я, что оказалось передо мной.

И точно – такой же овал червоточины, как и в Москве. Разве что размером скромнее – даже двое рядом не пройдут. Так сказать, одноместный.

Сердце учащённо забилось – вот он, путь домой!

«Стоп! А как же Лалка! Моя жена! И это ещё бабушка надвое сказала – куда приведёт этот портал»...

Я случайно опустил взгляд вниз. На траве лежало серое мокрое нечто. Тряпка.

Поднял.

Плащ с капюшоном, какие носят дроу. Ещё и с гербом Скалистых гор.

– Значит, вот куда ты подевалась, моя остроушка...

Я проверил ГШ-18 в кобуре. На месте! Как хорошо, что он не остался в хатке у зелёного бобра. А чем орк – не бобёр? Такие же клыки изо рта торчат.

«Чёрт с ним! С этим миром! Я в ответе только за одного человека! И тот – дроу», – решил я и смело шагнул в зияющий провал.

– Лалочка, потерпи, я иду за тобой!

– Апчхи! – примерно в это же время сильфа чихнула на пороге Торганова дома. – Ну, где там моя тёмноэльфийская кровушка?

[1] Глюкоза