Киннары между собой продолжали о чём-то спорить, Ивар с умным видом пытался до кого-то достучаться, и никто не заметил, как в стволе хтонического дерева, тихо и незаметно вдруг появилось дупло. Совсем небольшое по сравнению со стволом, но очень внушительное по меркам человека. Тиана, кажется, даже голову в плечи вжала в ожидании немедленной кары за такое святотатство, но ничего не произошло. Даже аборигены продолжали всё так же обсуждать их невероятно важные проблемы, не обращая внимания на происходящее.
— Ирс! — позвал Лежнев. — Давай, собирай своих и направляемся внутрь.
Старый десантник удивлённо вытаращился на появившийся проём, потом кивнул и отдал своим приказ по внутренней связи. Солдаты только теперь заметили сотворённое Кусто кощунство. Кто-то, кажется, Дин, возмутился по общей связи:
— Это что… это мы сделали? Да это же преступление!
— Не засоряем общий канал! — спокойно отчеканил Ирс.
Герман Дина уже запомнил, этот товарищ оказался одним из самых проблемных. Тиана говорила, что на него так повлияло избавление от симбионта — изначально Дин казался ей вполне здравомыслящим парнем.
— Можешь потом предъявить мне обвинения, — предложил Герман на личном канале.
— Да при чём здесь это! — чуть не плача ответил парень. — Это же символ цивилизации киннаров, а мы его портим!
Лежневу даже неловко стало. Привык ожидать от киннаров какую-нибудь дурость, вот и начал язвить заранее. А парень-то просто переживает. «Вот как бы ты отнёсся, если бы какие-нибудь наглые инопланетяне прилетели, и звезды с кремля посрывали?» — подумал парень, и ещё сильнее устыдился.
— Не переживай, — ответил он Дину. — Смотри, он уже зарастает. Что-то же нужно было делать, а то от вашей цивилизации скоро только этот символ и останется. Это ваше правительство, должен отметить, вообще ни к чёрту.
— Я понимаю, — вздохнул Дин. — Только всё равно как-то не по себе. Без симбионта вообще трудно.
— Ничо-ничо, — подбодрил Лежнев, и хотел добавить «то ли ещё будет, когда ты в кого-нибудь влюбишься», но не успел. Они как раз вошли в здание.
Герман не ждал особых неприятностей от предстоящего визита в «святая святых». Ну что могут им противопоставить беззубые пацифисты киннары? Настойчивые требования прекратить безобразия? «В крайнем случае, это будут приказы, рассчитанные на симбионтов, которых ни у кого из них нет, — думал парень». Тем неприятнее оказалась реакция на вторжение, которая последовала буквально сразу. Из стен выметнулись гибкие щупальца, сверху полилась кислота — слишком слабая, чтобы разъедать скафандры, но неприятно липнущая к ткани. К тому же кислота закрывала обзор, налипала на забрала, отчего видимость упала практически до нуля.
— Зафиксировано вторжение! — разносился по зданию чей-то вежливый голос. — Всем агрессорам просьба покинуть здание, иначе вы будете уничтожены. Приносим свои извинения за неудобства.
— Отходим, — рявкнул Ирс, и Герман был с ним, чёрт побери, согласен! Двумя взмахами меча он срезал стебли, ухватившие его за ноги, потом освободил растерявшуюся Тиану. Десантники во всю стреляли, разнося лианы на части и отступали.
— Однако, тёплый приём, — выдохнул Лежнев, когда все выбрались наружу. — Тут вот так с наскока явно не получится.
Опасения о том, что изнутри вслед за ними тоже что-то полезет, не оправдались. Видимо, нечему было лезть.
— И что будем делать? — спросил Ирс. — Нас просто не хватит, чтобы пройти.
— Что-то будем, — буркнул Лежнев, — подумать надо. — Кусто, ты по камерам коридоры видел — как по-твоему, Гаврюша пройдёт?
— Точно! — хлопнула себя по забралу Тиана, — Чистоплюев в той системе оставили. И ведь можно было забрать, просто забыла!
— По-моему, должен пройти. Даже в сбруе, — ответил Кусто. — Не в той, что ты ему сделал, а в той, что Мариги подарили.
— Отлично! Так и поступим. Тиана, ты не помнишь, куда я положил свои подарки от маригов? Ну помнишь, перчатки, чтоб как у джедаев силой всякие фокусы делать?
Тиана снова воскликнула «Точно!» — и побежала к Кусто, Герман — за ней.
— Слушай, а чего тут всё как жестко? — поинтересовался Лежнев у подруги на личном канале. — Как-то не ожидал от киннаров.
— Я сама не ожидала, — вздохнула девушка. — Но, если подумать — это здание взращивали несколько тысячелетий назад, во время страшной войны. Не такой, как сейчас. Не удивительно, что они позаботились о том, чтобы оно могло себя защитить.
— Может, Кусто подальше отлететь?
— Нет, система защиты явно не воспринимает тех, кто находится снаружи, как врагов, — ответила девушка. — Иначе уже проявила бы себя.
— Думаешь, это автоматика? — задумчиво пробормотал Лежнев. — А то может те, кто засел внутри защищаются?
— Не знаю, — вздохнула девушка. — Выглядит, как автоматика — слишком шаблонные действия. Мне кажется, правительство может вообще не знать о нашем появлении. Или и вовсе о том, что происходит в системе. Иначе я просто не могу понять, почему они не предпринимают никаких действий.
— Странно это всё, — вздохнул Герман, вбегая в каюту. — Чем больше я узнаю о твоей родине, тем больше не понимаю, как вы вообще можете существовать при таком управлении.
— Я тоже, — вздохнула Тиана. — Раньше всё казалось так просто и правильно. Киннары — вершина развития расы, культурный идеал, стремление к светлому разуму, враги — технофанатики, которые потеряли свои корни, пошли по ложному пути. Сначала я мечтала вернуться сюда, потому что это мой дом, потом — потому что должна. И вот, моё возвращение стало причиной гибели стольких людей… Вся цивилизация того и гляди рухнет. Я стараюсь об этом не думать, но это страшно, Герман. Не жалею о том, что сделала — вы с Кусто теперь для меня всё равно важнее, но я должна была предвидеть. Это ведь я явилась в систему на кораблях технофанатиков.
Герман, который только что закончил экипироваться, подошёл к девушке и обхватил её за плечи:
— Ты — уж точно ни в чём не виновата. Да и я — тоже. Что это за цивилизация такая, которая может рухнуть из-за такой ерунды? Не из-за появления врагов, не из-за глобальной эпидемии, а просто из-за небольшого сбоя, устроенного двумя придурками, которые просто хотели убраться от них подальше. Что-то с этой цивилизацией очень сильно не в порядке, если такое происходит, вот что я хочу сказать. Киннарам в любом случае придётся что-то менять, и я думаю, это даже хорошо, что всё это происходит сейчас. Когда настоящей опасности нет. Да и не думаешь же ты, что всё действительно рушится? Ну да, ситуация паршивая. Но выберутся как-нибудь, а мы им поможем.
Тиана ткнулась лбом ему в плечо, ойкнула, задев жесткий угол одного из стволов, но отстраняться не стала:
— Мы же справимся?
— Конечно. Нам только до правителей ваших добраться, а там заставим их уже шевелиться!
Девушка кивнула, и отстранилась. Они двинулись на выход. Герман смотрел на изящную фигурку девушки и гадал, как так вышло, что она не потеряла память после обработки нейродеструктором? С тех пор, как он её нашёл, даже не было времени поговорить. Да что там, обдумать происходящее — и то некогда! «А ведь это необычно. Насколько я знаю, вообще невозможно считается! И тогда, после шторма она тоже быстро восстановила память. Мы, получается, даже не знаем, что происходит с нашими телами! Определённо, нужен отдых. Хотя бы месяц спокойного времени, чтобы прийти в себя и разобраться, что с нами случилось!»
Они вышли наружу, и Герман тяжко вздохнул. «Покой нам только снится, определённо». Аборигены были слишком заняты обсуждением, что необходимо сделать, поэтому неудачная попытка штурма правительства поначалу прошла мимо них. Пока Лежнев с Тианой вооружались, событие было, наконец, замечено и теперь десантников осаждали с вопросами, обвинениями и какими-то нелепыми требованиями.
— Пустите меня туда! Я им объясню, какую ошибку они совершили, — вопил какой-то гражданин, явно высокого социального статуса. — Вы, тупые солдаты, почему вы меня не слушаетесь⁈
— Какое право вы имели портить это произведение искусства⁈ — разорялся другой. — Это преступно! Это требует немедленного наказания…
В общем, у каждого из присутствующих было своё, невероятно важное мнение, а то и план действий, который необходимо было немедленно привести в исполнение. «Впрочем, как всегда — ничего страшного, — Герман слегка расслабился. — Всё время забываю, что дальше слов у них дело не идёт!»
— Ирс, как думаешь, если мы Гаврюшу вперёд пустим, он справится? С нашей поддержкой, конечно.
— Можно попробовать, — кивнул старик. — Я не знаю, насколько он разумный. Всё-таки, дикий ликс. Может такое случится, что он нас самих раздавит, если, скажем, испугается?
— Да не… И броня у него хорошая. Плюс ликсы кислоты не боятся, насколько я знаю.
— Ну давай попробуем. У меня всё равно никаких мыслей нет.
Ирс в последнее время, особенно после общения с Германом, слегка приуныл. Старик считал себя очень опытным воином, и его оскорблял тот факт, что какой-то совершенно гражданский в прошлом парень, ещё и дикарь, порой соображает быстрее него. И по делу, вот, что обидно! Нет, он на Лежнева не злился и не обижался, скорее на себя. Ну и на систему образования киннаров. Что-то с ней не так, если даже гражданский с варварской планеты оказывается лучше, чем опытный ветеран.
Впрочем, после удаления симбионта десантник стал с удивлением замечать, что эмоции, порой не то что не мешают, а даже наоборот, помогают. По крайней мере, действовать быстрее, а может, и соображать.
Герман возился с Гаврюшей. Ликсёныш не очень понимал, что от него требуется, и зачем? Всё же хорошо. Большой ликс рядом, с ним всё в порядке, хотя он изменился с последней встречи. Еды полно, все раны зажили, старший товарищ здесь рядом, и его подруга — тоже. Теперь вот от него просят куда-то идти, непонятно, зачем, но явно опять придётся драться. Что за странная любовь к глупым дракам?
Убедить малыша в конце концов удалось. Герман уже научился как-то распознавать его чувства и ощущения, и мог бы поклясться, что Гаврюша снисходительно уступил его уговорам. «Если уж тебе так это нужно, то так и быть. Потерплю. Но ты определённо дурачок, если считаешь это хорошим развлечением!» — так можно было интерпретировать мысли маленького тихохода.
— Да я согласен с тобой, Гаврюш! Вот зуб даю — глупостями занимаемся. Но что с нами поделать — люди вообще только тем и занимаются, что делают глупости.
— Угу, — ответил Гаврюша, и покорно полетел к пролому.
— Ирс! Я пойду впереди. Буду охранять Гаврюшу, а он меня. Мне кажется, так будет эффективнее. Вы будете меня прикрывать из-за спины тихохода, ширины прохода должно хватить.
— Я тоже впереди пойду, с Германом, — тут же добавила Тиана, и, повернувшись к напарнику добавила: — Не забывай, что я теперь — тоже боец. Меня учили!
Герман только тяжело вздохнул. Он и в своём-то решении сомневался — может, правильнее было бы всем идти за спиной у тихохода. Поменял привычный порядок парень потому что опасался каких-нибудь неожиданностей. Тихоходы реагируют медленно, а он, в случае чего, и спрятаться успеет, если какая-нибудь особенно неприятная неожиданность вылезет.
В первый раз в Изначальное древо входили хоть и настороженно, но с некоторой лихостью. Сейчас от лихости не осталась и следа — Герман с Тианой одновременно прыгнули в проём, и сразу начали рвать вновь появившиеся гибкие стебли. Не руками рвать, а с помощью подарка маригов. «Не зря тренировались!» — мелькнула у Лежнева довольная мысль. В правой руке — меч, которым он разрубал ближайшие выхлестнувшие из пола и стен щупальца, левая периодически конвульсивно сжималась, вырывая гибких гадов с потолка «телекинезом». На самом деле, конечно, никакой это был не телекинез, а обычное гравитационное воздействие, но Лежневу нравилось думать именно так. Удивила Тиана. Он-то думал, ей тяжелее придётся без холодного оружия, а оказалось, оно у неё есть. И ещё какое! Суставчатая коса — откуда она такую взяла, непонятно. Древко из металла, но смотрится так, будто его вырвали из какого-нибудь насекомого или вовсе скелета. Коса рубила ничуть не хуже его меча, а из-за формы, хорошо предназначенной именно для такой работы, была даже эффективнее. Герман аж залюбовался гибкой фигуркой возлюбленной. «Интересно, если ей сказать, что она похожа на самую красивую смерть, какую я только мог представить, она это за комплимент воспримет, или засветит косой по башке? Надеюсь, хотя бы древком!»
По башке он получил сразу, как об этом подумал, но не от Тианы, а от пропущенного гибкого стебля — нечего было отвлекаться. Первый натиск, который они с Тианой организовали, начал выдыхаться — всё же стеблей было слишком много, да и кислота начала опять залеплять забрало, и никак не удавалось выкроить секунду, чтобы утереться. Однако на расчищенное ими место, наконец, ввалился Гаврюша. Увидев, как обижают друзей, тихоход мгновенно разъярился, и Герману с Тианой сразу стало легче. За последнее время, ликсёныш изрядно поднаторел в управлении когтем, так что гибкие стебли теперь отлетали от стен пачками, разбрызгивая вокруг всё тот же кислотный сок.
— Так-то лучше! — обрадовался Лежнев — у него появилось, наконец, время, чтобы очистить забрало, и жизнь сразу стала намного прекраснее.
Плана дворца правительства ни у кого из штурмующих не было. Да вообще, у Германа сложилось впечатление, что этих планов вовсе у киннаров нет. Видимо, Кусто удачно проделал проход, и, пройдя через образовавшийся тоннель, они оказались там, где и должны были оказаться посетители, если бы прошли в здание, так сказать, штатным образом. После того, как последние лианы были оборваны, они с Тианой и Гаврюшей вырвались на простор. Герман замер на секунду, подавленный размерами помещения.
Холл был очень просторным. Кусто, в нынешних размерах в нём не уместился бы, а вот раньше, до того, как вырос, вполне мог бы и втиснуться, пусть и с трудом. Сканеры скафандров показывали круглое помещение метров восьмисот в диаметре. Высота значительно больше, километра полтора — стены сходились вместе конусом где-то очень-очень высоко. До того, как они ворвались в помещение, здесь явно было очень красиво. Окон нет, зато стены светятся мягким, переливчатым светом — от светло-голубого, до светло-жёлтого. Угадываются какие-то картины — наверное, очень красивые, но различить, что именно там нарисовано невозможно, потому что всё это великолепие сейчас скрыто за щупальцами. И эти щупальца значительно больше, чем те, что были в проходе. Герман инстинктивно повёл рукой, пытаясь раздавить и оторвать одно такое — но бесполезно. У Гаврюши получилось лучше, однако его самого начали оплетать более тонкие щупальца. Пока без ранений, но они ограничивают ликсёнышу подвижность, рано или поздно одна из крупных лиан его достанет.
Вот на этих тонких они с Тианой и сосредоточились — нужно сделать так, чтобы тихохода ничего не ограничивало. Герман не успел подумать, куда делись десантники — вокруг раздались выстрелы и стало значительно легче. «Сами слишком быстро вырвались вперёд, — сообразил парень, — они за нами просто не успели. Внимательнее надо!» Теперь, когда они стояли тесной группой, опасно уже не было. Гаврюша даже взлетел невысоко, чтобы противные стебли перестали пытаться подкопать его снизу, и принялся весело орудовать когтем, срывая толстые лианы. До людей ни одна так и не добралась. Остальные прикрывали ликсёныша и срывали более мелкие стебли, которые не слишком теперь и мешали — достаточно оказалось очистить пространство вокруг себя. Новые стебли продолжали расти, но медленно — Ирс выделил пятёрку десантников в отряд, задачей которого было убирать исключительно новые ростки на том пятачке, где стояли люди.
— Что дальше? Я отсюда вижу три прохода, а их, может, ещё больше — не видно за стеблями, — Ирс указал на резные деревянные двери. Очень высокие и массивные, плотно закрытые. Скорее, даже не двери, а толстые деревянные полотна характерной формы, вросшие в стены. Лежнев был уверен, что выбить их будет не просто, но это уже частности. Главное, что там, за ними, эти проходы явно есть.
— Ну, я бы мог предложить разделиться, но Гаврюша у нас один. Сначала предлагаю зачистить зал — видите, самые здоровые лианы, после того, как их отрывают, больше не растут. Ну, или растут, но очень медленно, — поправился Герман, чей взгляд как раз упал на один такой отросток, первый, который выдрал Гаврюша. Он мог бы поклясться, что ликсёныш оторвал гибкое щупальце прямо на уровне стены, а теперь отросток выдавался почти на метр. Этакая гибкая культя, истекающая едким соком.
— Принято, — согласился Ирс, и через пару секунд добавил, — Ну вы с Тианой даёте! Дальнобойное не используете, а эффективнее любого из нас. Что за способности такие?
— Это не способности, это перчатки специальные, — Лежнев помахал рукой, обтянутой псевдо-кожей. — Нам мариги подарили, в качестве отдарка за помощь. Интересно, как они там?
Зачистка зала прошла почти без труда — даже поболтать время нашлось. Герман рассказывал об их с Тианой приключениях у технофанатиков, Тиана периодически прерывала напарника и пересказывала так, как это выглядело с её стороны. Лежнев понимал, что отвлекаться на разговоры вроде бы бессмысленно, но работа и правда получилась скорее монотонной, чем опасной.
Минут через десять начали понемногу двигаться вдоль стены к противоположному концу зала — нужно же было осмотреть и выбрать, куда именно двигаться дальше. Тут уже было не до разговоров — на ходу внимания требовалось значительно больше. Когда проходили мимо одной из дверей Герман облегчённо выдохнул и рассмеялся. Настроение подняла табличка с надписью «Зал церемоний», написанная крупным и читаемым, но слегка непривычным шрифтом. Да и орфография слегка отличалась.
— Ну, по крайней мере, не придётся проверять каждую дверь — об этом ваши предки позаботились!
— Чему ты так радуешься? — спросил Дин по личному каналу. После того, как Герман его слегка приободрил, парень больше не стеснялся к нему обращаться.
— А ты представь, что мы бы в каждую из этих дверей по очереди заходили. Вон, смотри — музей. Только записано как-то странно. Жалко было бы перебить все экспонаты.
Табличка возле следующей двери действительно сообщала незваным гостям о том, что за ней находится собрание каких-то невероятно ценных артефактов древности.
— Это старые надписи, пояснил Дин. Так писали очень давно, с тех пор правила немного изменились и упростились. — И после паузы добавил: — Странно, что ты заботишься о киннарских ценностях.
— Что ж я по-твоему, варвар какой? — возмутился Лежнев. — А хотя да, по-твоему именно так. А мне вот всё равно жалко. Люди старались, собирали туда что-то, зачем ломать?
Дин ничего не ответил — не успел. Они добрались до очередных дверей в дальнем от пролома конце зала. На этих, единственных, поясняющих табличек не было, да и сами двери размерами были слегка поменьше, чем остальные, мимо которых они проходили.
— Попробуем в эти? — предложил Ирс.
Герман с Тианой переглянулись и дружно кивнули. Лучших вариантов всё равно не наблюдалось, да и слишком долго раздумывать времени не было — щупальца там, где они прошли, постепенно отрастали, и скоро пришлось бы снова косить.
Выбить двери оказалось непросто даже с помощью Гаврюши. Материал оказался настолько прочным, что сопротивлялся воздействию гравитационного когтя — минут пять бедный тихоход мучился, пока получился достаточно широкий проход. Герман попытался было помочь, да куда там! Нет, меч и это дерево резал, но там оказалась такая толщина, что ковырять пришлось бы очень долго. Когда отверстие, наконец, расширилось до нужного размера, Лежнев злобно выругался. Проход внутри был… но он явно зарастал ускоренными темпами. Спасало только то, что они действительно добрались до прохода быстро, ну и то, что изначально эти коридоры явно были очень широкими — дереву требовалось время, чтобы зарастить эти проходы.
Тиана заскочила внутрь первой, и сразу же бросилась вверх.
— Стой! Ты куда? — удивился Герман.
— Как куда? Мы должны добраться до верха быстрее, пока ещё есть, где идти! Потом пробиться не сможем. Ребята, быстрее!
— Я в смысле почему наверх? — поправился Герман. — Думаешь, они наверху?
Тиана резко затормозила, явно озадаченная. Раньше здесь была лестница, или, может быть, широкий пандус. Проблема в том, что эта лестница шла в двух направлениях — вверх и вниз. Ширина проходов с обоих сторон стремительно уменьшалась, и ещё неизвестно, как высоко нужно было лезть, так что времени на решение не было.