Звезданутые в саду

1. Тиана пха Сонрэ, десантник

Длинный, мерзкий сигнал подъема вырвал из сна, в очередной раз прервав сновидение в тот самый момент, когда она, казалось, почти увидела. Что именно она должна увидеть, Тиана не знала. Сон — прекрасный, удивительный, как будто из другой жизни, о которой она когда-то мечтала. Давно, в детстве ещё. Как будто она летит куда-то на огромном ликсе, видит его глазами бескрайний космос со звёздами, планетами и космическим ветром. Как будто она свободна. Она садится на планету с зелёными, дикими лесами и тёплым синим морем, выходит из слияния, и идёт в свою каюту. Там её ждёт… кто-то. Каждый раз, когда она должна с ним встретиться, мерзкая сирена прерывает сон и Тиана не успевает увидеть. А потом и сам сон испаряется, исчезает из памяти, как будто его и не было. Всего через несколько минут после пробуждения Тиана забывает о нём. Забывает даже о том, что вообще видит какие-то сны до следующего утра. Нельзя дать кому-то понять, что ей снятся сны. Десантница не совсем уверена, почему, но с тех пор, как эти сны появились, она ни разу не рассказала о них на еженедельной беседе с Линой га Риссой, штатным психологом корабля. И вообще старалась об этих снах думать как можно меньше, чтобы никак себя не выдать.

Впрочем, это совсем не сложно. Слишком тяжела и насыщенна жизнь у солдата киннара — некогда предаваться бессмысленным грёзам. После подъёма нужно успеть привести себя в порядок и одеться, что не так-то просто. Всё-таки кабинок всего десять, в то время как солдат на десантном ликсе почти три сотни. Времени на то, чтобы провести утренние процедуры у них совсем немного — всего двадцать минут, так что приходится поторапливаться. Ничего страшного, если не успеют — одежда прекрасно очищает тело. Просто сухой ионный душ — это одно из немногих удовольствий, доступных киннарским солдатам, и большинство не хочет его лишаться.

Отношения с другими солдатами у неё хорошие. Ровные, уважительные. Первое время после того, как её перевели на нового ликса, Тиану сторонились. Ничего удивительного — на этом тихоходе совсем не такие порядки, какие были на её прежнем. Наверное. Тиана плохо помнит своего прошлого тихохода. И вообще, воспоминания о последних годах своей жизни у неё не очень ясные. Ей сказали, это потому, что во время последнего боя она получила серьёзную травму. Во время того боя погиб её прошлый тихоход и почти все друзья. Тех, кто выжил, перевели на других десантных ликсов. Так ей сказали.

Помимо того, что она долго оставалась чужачкой на корабле, её ещё опасались из-за отсутствия симбионта. Уж как эта информация распространилась среди других обитателей корабля — совершенно непонятно. Должно быть, Лина га Рисса где-то проболталась. Нельзя так плохо думать о человеке столь высокого социального уровня, но Лина га Рисса Тиане вообще не нравилась. Она сама себе не могла объяснить, почему эта несоизмеримо более ценная для общества женщина вызывает такое отвращение, но ничего не могла поделать. И тщательно это скрывала. Правда, были у неё подозрения, что психолог видит её настоящее отношение, но об этом они не разговаривали.

Со временем отношения с другими солдатами наладились. Её перестали бояться и теперь общались вполне доброжелательно. Иногда даже принимали в свои беседы, не связанные с исполнением рабочих обязанностей. Тиана такие моменты ценила — ей было интересно узнать, что думают солдаты о тех или иных аспектах своего существования. Но сама своего мнения практически не высказывала. Стеснялась и боялась. Стеснялась — потому что обычно её рассуждения очень отличались от того, что думали другие солдаты. Разительно отличались. Может, из-за особенностей мыслительных процессов, связанных с отсутствием симбионта, а может быть, ещё по какой-то причине. Тиана старалась эту причину выявить, но пока не получалось.

Душ ей в этот раз достался — успела почти первой, и даже постояла в нём целых две минуты. Настоящая удача! Десантница даже подумала, что сегодня будет хороший день.

— Пха Сонрэ! — недовольно поприветствовал её Дин. — Вечно ты задерживаешь! Нельзя так любить телесные удовольствия! Ты ещё плотской любовью с кем-нибудь займись!

Дин — это напарник, её «стоящий за левым плечом». Хороший человек. Несмотря на ворчливость, он довольно снисходителен к её особенностям. Как и напарница, «стоящая за правым плечом», Далил. Они уже давно тренируются вместе, и в случае абордажа или десанта действовать будут этим же составом. Тиана не стала бы называть этих людей своими друзьями, но с ними ей было довольно комфортно. Иногда она даже позволяла себе говорить им то, что думает. Не слишком часто.

— Только не с тобой, Дин, — улыбнулась девушка, натягивая стандартный комбинезон. — Я предпочитаю мужчин повыше ростом.

Дин возмущённо фыркнул. Не потому, что Тиана в нём не заинтересована, а потому что собеседница в принципе не отметает с негодованием саму возможность соития. Вершина вульгарности!

— Только не ляпни такое га Риссе! — крикнул парень уже из душа. — Не забудь, кстати, у тебя завтра очередной сеанс. Это я понимаю, что ты шутишь по-дурацки, а прекрасная га Рисса может и не понять. Заставит тебя снова пить те таблетки, от которых ты сонная!

Настроение у Тианы немного испортилось. Очередной сеанс, точно. Беседы с Линой га Риссой для Тианы были обязательны вчетверо чаще, чем для остальных десантников. По официальной версии — это из-за того, что десантница пережила ужасный стресс после гибели своего корабля вместе с командой, и ей требуется помощь для восстановления душевного равновесия. Однако Тиана была на сто процентов уверена, что дело совсем в другом. Это из-за того, что для неё невозможна установка симбионта. Когда она интересовалась, почему так произошло, ей объяснили, что это из-за травмы, которую она получила в той катастрофы. Мозг немного повреждён, отчего полноценное питание симбионта становится невозможным. Девушка сделала вид, что поверила. На самом деле она помнила другую версию. Ещё один смутный сон, который перестал сниться, как только она смогла его досмотреть.

Задерживаться в душевой и дожидаться напарников десантница не стала — скоро завтрак, а у неё ещё одно дело. Нужно забежать к старому Ирту. Единственный на корабле, с кем она почти по-настоящему подружилась. Старый-старый интендант был настоящей достопримечательностью для новичков — редко когда удаётся увидеть по-настоящему пожилого десантника. Это работники мирных профессий доживают до возраста, когда медицина уже не в состоянии надолго поправить внешность. Старому Ирту почти три сотни лет. Он мог бы уже давно «сойти на твердь», как говорят на флоте, но почему-то мужчина предпочитает оставаться в строю. Конечно, медицинские показания уже не позволяют ему полноценно тренироваться и, тем более, ходить в бой, но он, каждый раз, когда поднимается вопрос о списании всеми правдами и неправдами добивается сохранения места. Хотя бы вот так, интендантом.

Обычно новички, подивившись на «динозавра», быстро теряют интерес, но Тиане со Иртом было интересно. Он ей казался необычным, говорил не так, как положено по наставлениям, да и саму девчонку вроде бы выделял. По крайней мере, Тиане казалось, что он искренне радуется каждый раз, когда она к нему заходит.

— Что я стану делать на планете? — спросил он как-то Тиану, поинтересовавшуюся, почему он до сих пор не уходит. Судьба так распорядилась, что я один из немногих солдат, что дожил до старости. Выслужил пенсию. Так и что ж ты мне предлагаешь, как и все эти гражданские наслаждаться заслуженным отдыхом? А как? Я ведь ничего не умею. Что я стану делать на планете? Просто сидеть с флейтой и пытаться извлечь из неё что-нибудь удобоваримое, как другие? Или там, с кисточкой? Так я потому и в десант попал, что к творчеству не способен. Так зачем мне это? Я ведь от тоски помру — и симбионт не спасёт. Он ведь тоже старый, и по секрету тебе скажу, уже почти не работает. Да и не нужен он, я и так спокойный, без всяких симбионтов. Нет уж, девонька. Я лучше буду следить, пока могу, за такими молодыми и растерянными девочками, как ты. И однажды, может, чем-нибудь помогу. Вы, молодые жизнь не цените… Может, это и правильно — нам ведь говорят, что мы брак, годимся только для разрушения, а творить не можем. А только мне всё равно, что нам говорят. Как по мне, так и десантник народу нужен. Кто бы иначе с технофанатиками проклятыми сражался? Эти умники высококультурные?

Вот и в этот раз Тиана пришла к старому Ирсу просто чтобы поболтать немного. Отдохнуть от окружающих в обществе человека, который кажется ей очень похожим на неё. Может, из-за отсутствия у неё симбионта?

— Скажи, Ирс, а что лежит в том ящике? Ни разу не видела, чтобы ты его открывал. Да и всё остальное в ликсе хранится, а это — ящик!

— Это, Тиана, списанные скафандры. Ну и ещё кое-какая мелочь. Десантник, он ведь обычно вместе с ним гибнет. Чаще всего ни тела не остается, ни скафандра. Но не всегда. Бывает, уже не мы охотимся, а на нас. В том ящике скафандры бойцов, которых прошлое нападение на нашего ликса застало врасплох. Со спущенными штанами. Так что вот, парней нет, а скафандры остались. Списанные. Вроде, положено утилизировать, а выкинуть жалко. Да и знаешь… какая-то память о бойцах. Как будто последнее стираю. Жалко. Потому и в ящике храню, что он-то на балансе, его ликс не сожрёт, а если скафандры достать и положить, то поглотит, как мусор.

Тиана задумчиво покивала, и побежала всё-таки на завтрак. В столовой тоже не хватает мест, нужно успеть занять столик. Можно, конечно, и стоя поесть, но девушке так не нравилось. Тоже странность — кроме неё никого из десантников не волновало, в каком положении принимать пищу. По дороге думала о погибших десантниках, от которых остались только скафандры. Даже имён никто не помнит, кроме, может быть, старого Ирса. Действительно жалко.

В столовую успела вовремя, взяла из конвертора стандартный салат и витаминный коктейль, уселась за один из последних столиков. В зале приёма пищи было уже многолюдно — далеко не все стали ждать своей очереди в душ. Тиана пережёвывала надоевший салат, здоровалась с редкими знакомцами. Есть тоже нужно быстро, потому что вот-вот начнётся построение и тренировки. Сегодня будут учения по противодействию вражеским диверсантам. Тиана старательно пережёвывала попадающиеся кусочки сырого мяса. Вспоминала свои сны.

Тот, первый сон был неприятный. Он о том, как ей делают операцию. Капсула устанавливает нового симбионта, всё проходит штатно. После операции ей стирают кратковременную память и дают предписание отправляться на десантный тихоход. Однако уже на следующий день после установки у неё начинает болеть голова, Тиана обращается к медикам. Капсула диагностирует смерть симбионта. Операцию проводят снова. Сколько раз повторялся этот цикл Тиана не запомнила, однако однажды она случайно услышала разговор медиков. Во время очередной попытки доктор консультировался с кем-то из исследователей по поводу её случая. Он говорил, что мозг пациентки по неизвестной причине отторгает симбионта, причём выяснить каким способом им так и не удалось.

Медики в результате сдались, а Тиана вспомнила всю эту историю уже после того, как прибыла служить на десантного ликса. Девушка прекрасно сознавала, что игнорировать воздействие нейродеструктора — более чем странно. Такого тоже просто не может быть — нейродеструктор уничтожает память безвозвратно, полностью стирая из мозга воспоминания. Киннарская наука говорит, что восстановление воспоминаний после такого невозможно чисто физически. Одно время девушка думала, что это ложные воспоминания, такие игры разума. Убеждала себя, что просто не понимает, что происходит. Даже почти убедила, пока во время одного из сеансов психотерапии Лину га Риссу не вызвал к себе капитан. За время недолгого отсутствия психотерапевта девушка успела посмотреть своё личное дело, и убедилась, что она помнит правду, а Лина га Рисса ей лжёт.

Очень жаль, что ей тогда не удалось просмотреть свою историю полностью — на экране была открыта только одна страница, перелистывать Тиана побоялась. Просто опасалась, что это — провокация, и за её действиями следят. Одно дело — пройтись по комнате психологической разгрузки, бросив случайный взгляд на экран. На такое ликс, который видит всё, что на нём происходит, не обратит внимания. Если же она подойдёт к экрану и станет что-то смотреть, тихоход может и доложить своему капитану. Сомнительно, конечно — Тиана почему-то была уверена, что тихоходу нет до неё дела, но рисковать она не стала.

Главное — она убедилась, что права. И что ей не кажется. А значит, эти сны — не просто так. Теперь Тиана была почти уверена, что вся её прошлая жизнь — это ложь. Странно было бы не догадаться. Если её обрабатывали нейродеструктором один раз, при установке симбионта, значит, обрабатывали и раньше. Скорее всего — на гораздо большую глубину. Ей, должно быть, полностью стёрли память. Девушке совсем не нравилась её нынешняя жизнь. Даже если из-за психической травмы воспоминания о прошлом померкли, должны были остаться моторные навыки, характерные привычки, умения. Ей говорили, что она всегда была десантницей, но Тиана не умела ровным счётом ничего, и до последнего времени здорово отставала от других солдат на тренировках. Впрочем, разрыв она сократила, и теперь почти не выделялась. Но это ведь странно, что ей даже команды пришлось разучивать заново. Нет, её обманули. Раньше она жила совсем по-другому.

Странно, но её совсем не удивлял этот факт. То, что её обманывают. Она не раз слышала, с каким восторгом и уважением обсуждают другие солдаты граждан более высоких социальных уровней. Особенно тех, которые учат самих десантников, отдают им приказы, дают задания. Авторитет руководства непреложен и непоколебим. Если что-то говорит начальник — значит, это точно правда. Если гражданин высокого уровня социальной полезности что-то делает — это точно во благо общества. Тиана так не думала. Где-то в глубине души она относилась к ним, как к чужакам, от которых лучше таиться. А ещё лучше — сбежать. Впрочем, как ещё можно относиться к тем, кто украл её прошлую жизнь? Возможно, девушка и вовсе их возненавидела бы, если бы не уверенность: воспоминания вернутся. Очень скоро она вспомнит свою настоящую жизнь — нужно только подождать.

Пустая тарелка из-под салата и стакан остались на столике, — ликс переработает, — а Тиана побежала на утреннюю тренировку. Как всегда — сначала просмотр обучающего видео. Совсем неважно, сколько раз до этого их видели более опытные десантники — смотрят все, а по окончанию проходят короткое тестирование, которое проверяет, насколько хорошо усвоена информация. Для Тианы каждое из этих видео пока незнакомо, поэтому она не скучает, а вот остальные стараются придумать себе какое-нибудь занятие или вопреки инструкциям меняют себе гормональный фон с помощью симбионтов, чтобы погрузиться в некое подобие полудрёмы.

В этот раз им показывают типы возможных противников. Девушке некоторые из них знакомы, и не только по самостоятельно изученной информации. У десантницы возникло странное ощущение, что она в живую видела таких роботов, и совсем недавно. Неужели она в самом деле участвовала в абордаже? Вообще-то девушка почти полностью уверилась, что раньше она не была солдатом. «Скорее всего, я была свободной разведчицей, — думала девушка, — и у меня был собственный ликс. Но где тогда я могла видеть этих технических спрутов?» Казалось, стоит ей чуть-чуть напрячься, и девушка сможет вспомнить. Воображение рисовало странные картинки — как будто она смотрит со стороны за боем между совсем маленьким ликсом и этими спрутами. Картинки без начала и конца, однако они наполнены тревогой, желанием помочь…

Девушка невольно отвлеклась от просмотра, пропустила несколько типов врагов. В реальность она вернулась только после того, как на экране стали появляться экзотические противники, вероятность встречи с которыми невысока.

— Сейчас технофанатики крайне редко используют органиков во время захвата наших кораблей, — говорил бесстрастный голос. — Вам может показаться, что это позволяет сохранить человеческие жизни и в целом гуманно, но, если немного подумать, станет очевидно, что это не так. Какой бы совершенной она ни была, неразумная машина не может быть настолько же эффективна, как разумный человек. Разумных машин они не делают — для них это такое же табу, как для нас попытки создать разумную жизнь. Если же при выполнении задач используются автономные роботы, зачастую эти задачи не выполняются. Из-за этого можно проиграть бой, а в будущем — даже войну в целом. В этом случае пострадают граждане более высокого социального уровня, что, как вы, должно быть, отлично понимаете, неприемлемо. Из этого можно сделать вывод, что мы, истинные киннары, действуем гораздо гуманнее. Возможно, некоторые из вас погибнут, но вашими жизнями вы косвенно сохраните здоровье полезных для общества категорий граждан — медиков, учёных, художников и дизайнеров.

Тиана с большим трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Им всё время твердят, насколько же они бесполезны. Всё, что от них требуется — это защищать по-настоящему ценных членов общества, если потребуется — ценой своих жизней. Девушку почему-то искренне возмущала такая постановка вопроса. Она не считала себя бесполезной. Как и всех остальных солдат. При этом остальные, она видела, никаких противоречий в такой риторике не замечали. Все были согласны, что выполняют самую грязную и непочитаемую работу, и потому не могут претендовать на уважительное отношение. «Так уж сложилось, что я оказался не способен к любой созидательной деятельности, — пожал плечами на её вопрос Дин, когда она его спросила. — Так чего удивляться, что ценность моей личности для общества ниже, чем других?» Лицо у парня было совершенно спокойным, но девушке показалось, что она видит в глазах затаённую боль и обиду. Однако никто из её знакомцев не стремился делиться этими своими чувствами. Ничего удивительного — могут ведь и донести, и тогда придётся увеличивать количество сеансов у психотерапевта. А там порой применяются довольно неприятные методы коррекции поведения, уж Тиана знала.

Между тем голос с потолка закончил вводную часть, и началось перечисление наименее вероятных противников.

— Это органик, человек в десантном скафандре. Вооружён ручной плазменной винтовкой с переключаемыми режимами ведения огня. В качестве вспомогательного оружия используется вибромеч, который способен разрезать широкий спектр материалов, почти не встречая сопротивления. Оба образца — крайне негуманны. Для представителя культурного и цивилизованного общества использовать такое оружие против живых людей, даже солдат, совершенно неприемлемо. Крайне рекомендуется…

Дальше Тиана не слушала. Картинка на мониторе у неё в воображении трансформировалась. Скафандр технофанатиков сменился обычным пилотским, только кустарно модифицированным дополнительными приспособлениями. За спиной появился рюкзак, на поясе — несколько видов экзотического оружия. В руке человек по-прежнему сжимал вибромеч. И Тиана хорошо видела лицо за забралом скафандра.

Девушка до боли закусила губу. До крови. Нужно было во что бы то ни стало сдержаться, не показать, что с ней происходит. Память о её настоящей жизни вернулась. Вся, полностью, и не нужно было ждать, когда «вещие» сны по кусочку возвратят воспоминания. Теперь необходимо сделать так, чтобы об этом никто не узнал.