Зверь. Изменил мне — изменил меня

Глава 26

Реальность оказалась куда жёстче, чем я могла вообразить. Мой врач, с которым я прошла огонь и воду, мог стать моим палачом. Поверить не могу! Но проверять не рискну. В эту больницу я не лягу. Да и в другую, наверное, тоже. После такого я вряд ли смогу доверить кому-то мои здоровье и жизнь.

— Динара Ильясовна, вы в порядке? — Татьяна заходит в гостиную.

— Да, всё хорошо.

Алла ушла полчаса назад, а я не могу заставить себя встать и пойти в комнату. Голова гудит, нога снова отекла и болит.

— Что Алле было нужно? — домработница присаживается в кресло, смотрит на меня с беспокойством.

— У меня сейчас нет сил объяснять, но сумки, которые ты собрала для меня в больницу, надо разобрать.

— Как? Почему? — Татьяна удивлена. — Динара Ильясовна, вы так ждали эту операцию!

Да-да, ждала. Поэтому ничего не заподозрила. Хотя звоночки были. До моей амнезии доктор настаивал на длительной подготовке к операции. Говорил о реабилитации, приёме лекарств. А сейчас он вдруг забыл все свои слова и стал настаивать на скорейшей госпитализации. Мне чуть ли не послезавтра надо было лечь на операционный стол. Лечь и больше никогда не встать.

— Татьяна, я правда устала, — вздыхаю. — Ещё немного посижу, посмотрю на огонь и пойду к себе.

— Хотите, я приготовлю вам ужин? Лёгкий.

— Аппетита нет.

— Господи, да что же вам сказала эта Алла?! — домработница хватается за сердце. — Вы от всего отказываетесь!

— Придётся отказаться от мечты снова ходить как все нормальные люди. По крайней мере, на какое-то время. Из-за этого мне грустно.

— Вы говорите загадками, Динара Ильясовна.

— Просто не хочу вдаваться в подробности, чтобы не раскиснуть ещё больше… А знаешь, — вздыхаю, — кое-кому я могла бы доверить своё здоровье.

— Кому? — Татьяна оживляется.

— Незадолго до моего отъезда из леса в стае Карима появилась шаманка. Она была готова взяться за меня. Наринэ ничего не обещала, но я чувствовала, что она может помочь.

— Наринэ, говорите? — моя домработница задумчиво щурится. — Так звали родную мать Карима. И она была шаманкой.

Смотрю на Татьяну, а перед глазами стоит образ Наринэ. Черноволосая, статная женщина… У них с Каримом определённо есть общие черты. Тогда в лазарете я обратила на это внимание, но значения не придала. Мало ли в мире похожих друг на друга людей или оборотней.

— Бывает же совпадения, — выдыхаю.

— Не думаю, что появление Наринэ в стае — совпадение. Старый тиран-альфа умер, и она вернулась домой.

— Карим ничего мне не говорил, — пожимаю плечами.

— Он мог не знать. Вряд ли Наринэ зашла в ворота стаи с громогласным «Я мать вашего альфы». У этой волчицы совсем другой характер. Она умная, но скромная. Умеет держать паузу, когда это нужно.

— Да, приятная женщина. Мы проговорили с ней в лазарете целый час. Наринэ умеет расположить к себе.

— А ещё она отличная шаманка, — рекламирует оборотницу Татьяна. — Полгода назад у меня сильно защемило шею. Я без конца бегала по врачам, колола уколы — ничего не помогало. А потом вспомнила про Наринэ и нашла её номер. Мы созвонились, я съездила к ней на приём, и всё прошло. Чудо!

— Или талант плюс опыт, — улыбаюсь грустно.

— Динара Ильясовна, вы должны позвонить Наринэ, — быстро достаёт из кармана передника телефон. — Где же?.. — листает записную книжку в смартфоне. — Нашла! Записывайте.

— Татьяна, остановись, — качаю головой. — Я не буду звонить шаманке из стаи Карима. Тем более она его мать.

— Что за предрассудки? Вы по каким-то причинам больше не доверяете врачам, но готовы довериться Наринэ. Почему не позвонить?

— Потому что это ниточка к альфе. А я не хочу.

— Не вредничайте, позвоните, — Татьяна продолжает настаивать. — Или я могу…

— Нет! — отрезаю, округлив глаза. — Тем более в стае не ловит связь. Это бессмысленно.

— Тогда напишем смс. Я напишу. Объясню, что работаю у вас, и ситуацию. Когда связь поймается — сообщение дойдёт.

Моя неугомонная домработница уже набирает смску. Делает она это небыстро, а я вздыхаю.

— Тогда не называй меня Динарой. Наринэ не поймёт. Напиши, что работаешь у Асии.

— У Асии? — Татьяна хмурится. — Без проблем. Главное, вы уже не против, — улыбается едва заметно.

Иногда мне кажется, что моя домработница и мёртвого уговорит ожить. Вообще не проблема для неё.

— Отправила? — интересуюсь как бы между прочим.

— Отправила, — с чувством выполненного долга отзывается Татьяна.

Минуты не проходит, а её телефон пищит смской. Неужели Наринэ ответила так быстро?

— Кто там? — задаю совсем нетактичный вопрос.

Татьяна молча читает текст сообщения, и её лицо меняется. Из улыбчивой женщины в возрасте она на глазах превращается в хмурую старушку. Кажется, у неё даже морщин прибавилось.

— Наринэ… — поднимает на меня стеклянный взгляд. — Она просит передать вам, что Карим разбился на машине.

Сердце ухает вниз. По рукам и ногам бегут мурашки ужаса.

— Что ты такое говоришь? — шепчу без голоса. — Как это — разбился?

Абсолютно растерянная домработница суёт мне в руку телефон:

— Почитайте сами.

Держу её смартфон в руке и боюсь читать. Я не хочу, чтобы это оказалось правдой…

21:45 Наринэ: Танечка, передай Асии, что Карим разбился на машине. Он в тяжёлом состоянии. Мы с Назимом везём его в стаю. Пусть девочка приедет как можно скорее.

Ничего не соображая и почти ничего не слыша из-за гула в ушах, нажимаю кнопку вызова прямо из сообщения. Гудок. Второй.

— Да, я слушаю… Слушаю! — голос у Наринэ взволнованный.

— Что с ним? — только и могу из себя выдавить.

— Всё не очень хорошо, но надежда есть. Если ты приедешь, шансы альфы выжить возрастут в десятки раз. Волк сильнее, если его пара рядом.

— Я приеду, да. Сейчас.

Отдаю Татьяне телефон — рука дрожит. Я вся дрожу. Хватаю трость, встаю и не думая, как буду добираться до стаи, хромаю в прихожую.

— Господи боже ты мой! Динара Ильясовна! — домработница бежит за мной. — Побежали, будто здоровая! — обувается рядом со мной. — Я вас отвезу.

Всю дорогу я как в тумане. Татьяна что-то говорит мне, спрашивает — отвечаю, но мыслями я не здесь. Я будто в прошлое вернулась. В тот страшный день, когда мы с отцом попали в аварию. Меня переломанную везли ночью в машине скорой помощи по загородной трассе в больницу. Я знала, что папы больше нет…

Воспоминания встают перед глазами яркими стоп-кадрами. Та ночь осталась незаживающей раной в моём сердце. Не думала, что придётся пережить что-то подобное ещё раз. Но пришлось.

Если с Каримом что-то случится, как мне жить?..

— Приехали, Динара Ильясовна, — Татьяна тормошит меня за плечо.

— А? Что?.. — ожив, кручу головой.

За стёклами машины высокий частокол, факелы горят… Мы перед воротами стаи. Я села в машину у собственного дома и попала в телепорт, отправивший меня в прошлое, а очнулась уже в лесу. Время в дороге пролетело как одно мгновение.

— Идите, я подожду вас в машине, — домработница гладит меня по руке. — И помните, Динара Ильясовна, вы сильная женщина. Вы всё выдержите.

Татьяна хочет меня успокоить, но я только больше переживаю из-за её слов. Я не хочу больше ничего выдерживать. Больше всего я боюсь ситуаций, где приходится переживать не за себя, а за близких.

— Пойду… — отзываюсь эхом и выхожу из машины.

У ворот меня встречает Наринэ. Волчица выглядит уставшей, но спокойной. Это дарит надежду.

— Как Карим? — голос у меня дрожит.

— Ему сейчас нелегко, — вздохнув, Наринэ берёт меня под руку и ведёт в поселение. — У него травма головы и много переломов.

— А как же волчья регенерация? Разве она не должна его исцелить?

— Должна, но не обязана. То, что происходило с альфой до аварии, истощило его почти до предела. Регенерация просто не работает.

— Тогда нужно отвезти Карима в город, — судорожно соображаю, как я могу помочь. — У нас машина… Мы с Татьяной отвезём альфу в больницу.

— Девочка, не говори глупостей, — Наринэ тянет меня за руку к лазарету. — Ни один доктор не поможет твоему истинному. Только ты можешь это сделать.

И тут я понимаю, что до этого были цветочки. А теперь мне по-настоящему страшно. Я совсем не знаю, как помочь зверю.

— Что я должна делать? Наринэ, объясните, — сжимаю пальцами предплечье волчицы.

— Просто будь рядом с альфой, — помогает мне подняться по ступенькам крыльца. — Ты его лучшее лекарство. Оборотень легко может восстановиться после травм, если ему есть ради чего жить. Понимаешь, о чём я, девочка? — заглядывает мне в глаза.

— Ох, Наринэ… — выдыхаю. — У нас с Каримом всё сложно.

— Забудь о трудностях. Не думай. Все проблемы вы должны решать вместе, — открывает передо мной дверь лазарета. — Заходи.

Я делаю шаг через порог, и сердце сковывает болью. Карим…

Опираясь на трость, прохожу к кровати, на которой лежит альфа. Повязка на его голове с большим пятном крови, а синякам и ранам на теле, кажется, нет числа. Я примерно понимала, что увижу в лазарете, но не понимала, как тяжело мне будет.

Ноги почти не держат. Ещё немного — и грохнусь тут…

Наринэ подставляет стул к кровати и помогает мне сесть. Голова кругом, и сердце заходится в частых ударах.

— Он спит? — шепчу.

— Да, спит. Я зажгла благовония, — шаманка кивает на тлеющие в чашечках порошки. — Одни травы помогают альфе не чувствовать боль, другие дарят крепкий сон. Я уберу снотворное, — собирает пиалы. — Скоро Карим очнётся. Поговори с ним.

— Может, не стоит сейчас? — отвожу взгляд. — Не лучшее время для разговоров.

— Наоборот. Сейчас лучшее время. Позже эмоции утихнут, и говорить начнёт разум. А разум худший советчик в любовных делах.

Вот она — разница между людьми и оборотнями. Мне, например, всю жизнь объясняли, что влюблённые совсем ничего не соображают. А слушать надо разум, а не сердце. Всё в волчьей стае не по-человечески. Но здесь это правильно.

— Я попробую, — обещаю Наринэ.

— Вот и умница, дочка. А я пойду.

Собрав чашки со снотворными травами, шаманка покидает лазарет, и я остаюсь наедине с раненым зверем. Возможно, если бы близкий человек был со мной в ту роковую ночь, когда мы с отцом разбились на машине, я бы пережила всё легче. Но его не было. Со мной тогда вообще никого не было. Тотальное одиночество замужней женщины. Врагу не пожелаешь.

— Я пришла. Я здесь, — шепчу и осторожно касаюсь руки альфы. — Только не умирай… — По щекам ползут дорожки солёной влаги.

Умнее ничего придумать не могла? Наверное, нет. С языка слетает то, чего я реально боюсь. Чего не хочу больше всего. Этот зверь сумел посеять в моём сердце маленькое зернышко чувств: оно проросло и дало длинные мощные корни. Просто так это чувство не выкорчевать, как бы я ни хотела.

Хлюпая носом, вытираю слёзы, а волк открывает глаза. Он смотрит на меня плавающим взглядом, словно пытаясь понять — настоящая я или видение.

— Я отправился к Луне, и меня встречает самый прекрасный ангел… — хрипит тихо и едва заметно улыбается.

— Не говори так, — беру его за руку. — Ты не отправился к Луне, а я никакой не ангел.

— Верно… Ангелы не умеют плакать. Значит, ты мне снишься, — шепчет и закрывает глаза.

— Нет, Карим, это я, — крепче сжимаю большую пятерню пальцами. — Ты в лазарете стаи, и я здесь, с тобой. Наринэ попросила меня приехать.

— Наринэ… — разлепив веки, Карим смотрит на меня. — Шаманка?

— Угу.

Киваю, решив этим ограничиться. Похоже, оборотень ещё не в курсе, что Наринэ — его настоящая мать. Сейчас не стоит поднимать эту тему.

— Наглая волчица суёт нос не в своё дело. Тебе не стоило приезжать.

Я так разволновалась, что ляпнула, не подумав. Получилось, что я совсем не хотела, но вынуждена была приехать, потому что Наринэ меня об этом попросила. Боже, как всё глупо прозвучало. А у меня сейчас душа на части разорвётся от боли.

— Если бы наша связь ещё работала, я бы почувствовала, что тебе плохо, и приехала без приглашения… — говорю и всхлипываю.

Опять не то. Но больше ничего не могу сказать. Реву.

— Не плачь, малышка. Слышишь, девочка? Не надо плакать, — раненый зверь пытается меня успокоить.

— Прости, это эмоции, — пытаюсь взять себя в руки. — Я очень испугалась за тебя.

— Правда? — на пересохших губах альфы снова мелькает едва заметная улыбка. — Значит, ты останешься?

— Останусь, — вытираю слёзу со щёк рукавом. — По крайней мере, пока ты не поправишься, я буду здесь.

— А потом?

— Потом… — повторяю эхом. — Я думаю, нам будет о чём поговорить. Но сначала ты наберёшься сил, чтобы раны и переломы быстро зажили. Хорошо?

— Как скажешь, — зверь больше не скрывает улыбку.

У меня много вопросов к Кариму: зачем он поехал в город? как попал в аварию? Но я не буду спрашивать. Не время. Я лучше подержу альфу за руку, прикоснусь осторожным поцелуем к его губам и просто помолчу. Он рядом, и кажется, что больше ничего в этой жизни не нужно.