Зовите меня Норман (СИ)

Глава 40 Избиение младенцев

Ироду, как известно, не помогло…

Торжественно кувыркаясь, обгорелая и взбугрившаяся, Цитадель окуталась сиянием масс-поля… нет, не взбугрившаяся — медленно, мелкими рывками и с заметным перекосом один лепесток исполинского ретранслятора всё же выходил в рабочее положение.

— Огонь по Цита… — Начала было Шепард, но все всё сообразили и без приказа.

— … меня слышит. — Перебила её узнаваемая саларианская скороговорка. — Говорит спектр Совета Джондум Бау. Совет уничтожен. СБЦ уничтожена. Все жители уничтожены. Цитадель — это ловушка, её необходимо немедленно уничтожить. Повторяю. Необходимо немедленно уничтожить Цитадель. Повторяю. Всем, кто меня слышит. Говорит спектр Совета Джо… — Передача шла без шифра почти на всех каналах и прерывалась звуками стрельбы и пронзительными воплями хасков. После секундной паузы послание повторялось.

Дав нам едва достаточное время, чтобы отойти от бывшей столицы Галактики на мало-мальски безопасное расстояние, все корабли в системе открыли огонь из всего, что только было. Мои сенсоры с абсолютной достоверностью зафиксировали не менее тысячи поросят, вошедших в открытый проём. Даже если на станции и были какие-нибудь выжившие — теперь они точно погибли… как и хаски, я надеюсь. Пробарабанивший вслед за второй волной поросят град снарядов из рельсотронов творение Жнецов величественно проигнорировало, мучительно подёргивая следующим лепестком, через один от уже открытого.

Не дожидаясь полного раскрытия, в ослепительной вспышке — на порядок ярче, чем от обычных ретрансляторов, даже магистральных — возле Цитадели появились четырнадцать вражеских супердредноутов. Момент был выбран оптимально — сразу после очередной волны поросят, но помогло это мало: даже их щиты не смогли полностью выдержать полный залп всех собравшихся кораблей, а из ретранслятора выходили новые: потрёпанные и очень злые турианцы, жаждущие реванша, шустрые и расчётливые саларианцы, спешащие принять участие в нынешнем Рагнарёке, осмотрительные и хитро… очень-очень хитрые азари, до которых внезапно дошло, что время для интриг кончилось, и настало время действовать, немногочисленные по-настоящему боевые корабли кварианцев… и тысячи кораблей гетов, ведомые супердредноутом, по обшивке которого даже во время сверхсветового перелёта продолжали ползать ремонтные платформы и что-то спешно доделывать. Под объединённым огнём Жнецы продержались почти двенадцать секунд — и стало ясно, что они прикрывали собой Цитадель, пытаясь выиграть время для её полного раскрытия и приёма следующей группы — уже в двадцать три супердредноута.

Несколько мегакреветок вцепились в станцию, пытаясь не то открыть заклиненные лепестки, не то замедлить её падение на газовый гигант — это уже не имело значения, так как новая волна поросят, прошедших вплотную к станции, смела их одним ударом. Наконец-то величайшее чудо Галактики стало выглядеть в полном соответствии со своей истинной сутью: обугленный, покорёженный и жуткий монстр, несущий смерть всем.

Установился некоторый паритет: каждые четырнадцать с половиной секунд Цитадель принимала очередную группу Жнецов из тёмного пространства — численность варьировалась от девятнадцати до двадцати семи, но моя экстраполяция показывала медленный рост — пропорциональный открытию второго лепестка. Казалось, что поведение Жнецов лишено всякого смысла — ведь все прибывшие корабли уничтожаются задолго до появления следующей группы, однако примерно через час, когда очередная партия врагов установила новый максимум в тридцать два корабля — начали приходить доклады о количестве оставшихся боеприпасов, точнее, о его неуклонном снижении, и стало понятно: древние машины просто терпеливо ждут, пока у нас кончатся патроны, ведь даже десятки тысяч поросят, практически в упор жгущие станцию, до сих пор не нанесли ей критических повреждений. Я внезапно вспомнил встреченную ещё в прошлой жизни оценку численности Жнецов в миллион супердредноутов — это не считая прочей «мелочи». Уничтожая примерно два Жнеца в секунду, нам понадобится почти пять с половиной суток, чтобы расстрелять их всех… и это просто физически невозможно: не хватит снарядов, не хватит поросят, начнёт отказывать техника. Интересно, можно ли это считать патом или в шахматах есть более подходящий термин? Видимо, с арифметикой был знаком не только я — убедившись, что за полтора часа интервал прибытия не изменился ни разу, все снизили интенсивность обстрела.

— Кварковый суп. — Спокойно произнесла Джейн. — Надо попытаться перерубить крепления открытых лепестков — не зря же они пытаются их растопырить?

Следующие два с половиной часа гетский супердредноут методично долбил «стебель» открытого лепестка без всякого видимого результата. К этому времени второй лепесток открылся почти наполовину, и с каждой вспышкой прибывало по тридцать два — тридцать четыре Жнеца. А потом пришла группа из двадцати восьми… затем — из двадцати девяти, а за ней — из двадцати семи. А ещё через полчаса, когда прибывающие группы стабилизировались на двадцати трёх — двадцати пяти кораблях, лепесток медленно-медленно начал отдаляться от станции.

Следующая группа прибыла не через четырнадцать секунд, а через одиннадцать, и в ней было не двадцать три Жнеца. И даже не тридцать три. Сорок семь гигантских кальмаров вцепились в станцию. К счастью, долётное время поросят не превышало секунды — и именно столько Жнецы и просуществовали после своего появления в системе Арктура. Произведённый перерасчёт объяснил причину такой суеты: сбросив лепесток, весивший лишь немногим больше миллиарда тонн с четвертью, станция сменила свою траекторию, и теперь должна была не чиркнуть по боку газового гиганта, а на скорости в почти пятнадцать процентов световой войти практически точно в его центр, и до этого жизнеутверждающего события оставалось всего десять часов, двадцать три минуты, пятьдесят четыре… пятьдесят три… пятьдесят две… словом, секунды тикают.

Жнецы сосредоточили свои усилия на попытке спасти Цитадель, игнорируя любой риск — как минимум дважды прибывшие сталкивались между собой с фатальным результатом. Складывалось впечатление, что раскрытие лепестков увеличивает зону приёма кораблей — настолько близко от расстреливаемой станции они выходили. Супердредноут гетов снова сосредоточил огонь на всё ещё пытающемся открыться лепестке — снова в режиме «кваркового супа». Интервал между прибывающими группами сократился до восьми секунд с четвертью, и численность их снова стала расти — с отметки в двадцать кораблей примерно. В группе из двадцати восьми кораблей друг с другом столкнулись уже три Жнеца сразу, и дальнейший рост прекратился. Объединённые флоты продолжали непрерывно стрелять — и между кораблями и базой флота Альянса непрерывно курсировали транспортные корабли, пытающиеся хоть как-то восполнить расход боеприпасов. Свои транспорты были и у союзников, но даже суммарно их груза до конца падения хватить не могло. Не лучше была ситуация и у гетов — несмотря на потрясающую точность прицеливания и предельную экономию, поросята должны были кончиться задолго до отстрела всех пяти лепестков… Но геты и не собирались этого делать — точка прицеливания чуть-чуть сдвинулась с середины рычага, удерживающего лепесток, на его крепление к кольцу Президиума… и ещё одна линия поросят потянулась к разбитому промахами участку кольца рядом с уже пустым шарниром, где гамма-датчики наблюдали небольшое повышение излучения.

— Интересно, если взрыв обычного ретранслятора полностью уничтожил всю систему Бахак, что случится при взрыве Цитадели? — Задумчиво спросил я вслух.

Повисшая тишина была очень неприятной.

— Зато Цикл прекратится. — С мрачной решимостью сказал Гаррус.

— Не факт. — Ещё более мрачно возразил я. — Им понадобилось около трёх лет, чтобы долететь из своего тёмного пространства до Бахака. Что мешает остальным прилететь сюда ещё через три года? По моим оценкам их вполне может быть и миллион, и десять, и даже больше.

— По каким-таким оценкам? — Голосом Шепард можно было бы заморозить что угодно — включая тот самый взрыв Цитадели.

— По приблизительным. — Тяжело вздохнул я. — Есть разные оценки длительности Жатвы протеан, вот, пусть Лиара меня поправит, если ошибусь, от ста до трёхсот лет. Есть разные оценки боевых возможностей их кораблей. Исходя из этих оценок и известного итога, можно примерно прикинуть необходимое количество Жнецов, участвовавших в процессе. Один из вариантов — миллион. Есть и другие, самая оптимистичная — примерно сто тысяч, самая пессимистичная — четыреста миллионов. В любом случае, на данный момент мы уничтожили более сорока тысяч супердредноутов, и Жнецы даже не подумали сменить тактику, что позволяет считать оптимистичную оценку оптимистичной излишне. — Я снова вздохнул. — На месте Жнецов лично я бы запросто пожертвовал бы Цитаделью, дабы вселить в органиков ложную уверенность в победе, а основные силы отправил бы своим ходом на обычном сверхсвете, благо, разрядка масс-ядра им не требуется, и через три года свалился бы как снег на голову ничего не подозревающим «победителям», как раз когда одурманенные агенты влияния продавили бы идеи о сокращении вооружений и непомерных военных бюджетов. — Трёхпалые руки как будто специально созданы, чтобы изображать кавычки, неудивительно, что Спаратусу, мир его праху, так нравился этот жест. — Что? Это просто голая логика!