Зов крови

Глава 1 — Где-то: «Монолит»

[Грэй]

Гул в ушах немного стих, тяжесть прошла. Ломка в костях была уже не такой сильной, как час назад. Я открыл глаза и приподнялся на локте. Кругом густой туман, дальше двух метров от себя уже ничего не видать. Так… оружие при мне, снаряжение тоже. Значит, меня не бросили, потому что иначе забрали бы все, что у меня есть. А раз меня не бросили, значит, меня не нашли.

Я посмотрел на карту в КПК. Спутник здесь не брал, значит, выход придется искать самому. По ощущениям…

Я поднялся на ноги, и, шатаясь, побрел вперед, сняв с плеча «винторез». Дробовик потерял. Жаль.

Я брел, пока не споткнулся о труп одного из долговцев. Присел на колено, перевернул. Веки того были широко раскрыты, из носа, ушей, рта и глаз текла кровь. Нет, уже не текла, теперь была черная засохшая кровь. Кровоизлияние мозга…

Парня звали Рекрут, он был немногим старше двадцати. Зачем же вы все претесь в Зону? Я был дураком, которому нужен был второй шанс, потому и пошел, но вы-то куда?

Я посмотрел его ПДА. Тоже нет сети. Пошел дальше, сзади кто-то словно звал меня, я обернулся, но ничего не заметил.

Через два часа ходьбы я набрел на еще один труп. С ужасом узнал Рекрута. Как это? Я два часа шел вперед, никуда не сворачивая, как я мог вернуться назад? Если только я не попал в какую-то пространственную аномалию.

Я пошел в другую сторону, через несколько минут увидел еще одно тело. Это был Бард, командир одного квада. Рекрут был из его группы. Он лежал на боку. В одной руке Бард держал пистолет; взгляд был устремлен в землю. На сырой земле подле головы была разбрызгана кровь и мозги долговца. Застрелился. Я взял КПК Барда. На экране было несколько значков, и шел счет. Так это диктофон. Я нажал «остановить», а потом «воспроизвести». Хмурый тихий голос начал говорить:

«Уже часа два блуждаю в этом тумане… Наткнулся на труп Рекрута. Через несколько минут снова на него же. Еще нашел Грэя и Чижа.

… наверное, я сошел с ума… Не может такого быть… Я не сворачивал в течение часа и споткнулся о тело Рекрута. Какой-то силуэт впереди… зову. Не слышат… или не хотят слышать.

Все чаще вспоминаю сказки друзей о «Пузырях». Думал, бред, ан нет… Как ты там, Наташа? Это ты идешь ко мне через плотный слой тумана? Показалось. Я начинаю бредить.

… черт! Черт, черт, черт!!! Как же это больно… встретил последнего члена нашей группы — Горыныча. Он в меня стрелял, целый «рожок» выпустил, хорошо, хоть промазал… но только двадцать семь пуль мимо прошли… Три меня задели.

Истекаю кровью. Рука сама берет пистолет. Именной, «за отличную службу». Хм…

Не будет больше ничего этого. Меня жена ждет. Прощай, долбанная Зона».

Грохот выстрела, стук падающего тела, а дальше идет просто шум. Чьи-то шаги… Бормотание. Снова тишина.

Я еще полминуты постоял, прислушиваясь, но больше ничего, кроме помех не услышал. Только собрался выключать, как раздался голос:

«Смотри-ка, круто он себя. Чего он там бормотал, не расслышал? Долговец, хе».

Другой голос ответил:

«Как он сюда попал?»

«Наверное, как мы… Ох, черт, башка-то как болит…»

Подал голос третий:

«Монолит… почему ты покинул нас?»

«Гюрза, спокойно! Мы освободились от Зова, зато теперь попали еще куда-то… надо искать выход».

Послышалась какая-то возня, Гюрза что-то бубнил.

«Гюрза, мать твою! Идем, может здесь есть еще кто-то живой. Анахорет, да помоги мне!»

«Монолит, вернись…»

«Гюрза! Мы свободы, как ты не понимаешь?!»

Глухой удар, и стук падающего тела. Потом снова возня, и тишина.

Я выключил запись. Где-то здесь три монолитовца, да еще какие-то странные… Он сказал, они свободны. Свободны от Монолита? Только этот Гюрза почему-то не принял свободу…

Кинул комп в рюкзак. Присел на одно колено, попытался рассмотреть следы на сырой земле. Разогнал рукой сгустки тумана. И они были отчетливо видны. Вот я дурак, сразу надо было на землю смотреть. Хотя тяжело это будет, туман такой, особенно возле земли… Как в каком-то старом фильме про инопланетян.

Я пошел по следам, иногда разгоняя ногой туман и сверяясь со следами.

Я выглянул из-за угла. Грохнул выстрел, я почувствовал боль в плече — и рухнул обратно. Последний бандит имел отличную реакцию — успел-таки выстрелить. А я блин, совсем старею… Больше такого не повторится.

Я стиснул зубы, прижимаясь спиной к стене. В плече застряла пуля, из раны текла кровь. Больно… Еле поднял левую руку, чтобы перезарядить пистолет.

Выругался, когда из плохо слушающейся руки выскользнула обойма для пистолета. Не люблю я огнестрельное оружие. Вечно какие-нибудь проблемы. Но врукопашную не очень-то хочется идти с прострелянной рукой.

Я вытащил правой рукой нож и взял его за лезвие. Унял быстрое биение сердца. Прислушался: слышались тихие шаги — бандит, наверное, посчитал, что пристрелил меня.

Когда шаги послышались совсем близко, я вздохнул и резко вылетел из-за угла, выкинув вперед руку с ножом. Бандит не успел даже дернуться в сторону — и нож по рукоять вошел ему в горло. Я стиснул зубы и вытащил клинок.

Привалился плечом к стене, осел на землю, зажимая рану на плече. Надо вытащить пулю… Больно это, наверное, я же никогда этого не делал. Черт возьми, я первый раз словил пулю!

Идут к черту эти Волк с Сидоровичем — больше я не буду выполнять их долбанные задания. Иди, мол, помоги зачистить лагерь бандитов. Их там сейчас пара человек… Ха, шестеро их было. Хорошо, хоть быстро приловчился стрелять. И бандюганы сами стреляли еще хуже, чем я. Мне приходилось калечить людей. Но не убивать, хотя я и мог.

При себе ничего не было, чтобы вытащить пулю. Только нож. Так, что там нужно сделать? Продезинфицировать рану? Спирта у меня нет. Зато у бандюков наверняка есть водка. Я пошел обыскивать трупы бандитов, зажимая рану в плече.

При себе у бандитов ничего не оказалось. Значит, надо поискать в зданиях. Зашел в один дом, по ящикам легко поднялся на второй этаж. Там было что-то вроде спальни — несколько матрасов на полу, ящик с тушенкой и ящик с водкой. То, что нужно. Лишь бы не паленая.

Волк неожиданно появился в дверном проеме, как раз когда мокрая от крови пуля звякнула о пол. Я выругался, слегка разбередив рану кончиком клинка, когда увидел его.

— Давай помогу, — предложил он. — Сталкер, блин. Бинты с собой не пробовал брать, а, Терминатор?

— Нет, — огрызнулся я. Волк достал бинт и туго перетянул мое плечо.

— Спасибо, те, Серый, — сказал сталкер. — Эти бандиты нам давно уже в кишках сидят, а ты быстренько их разделал. За такое дело могу инфой поделиться. К ЧАЭС тебя мог бы отвести сталкер по кличке Медведь. Его найдешь в Лиманске.

— Круто, — кивнул я. — А до Лиманска меня кто отведет?

— Проводника в Баре найти можно, — пожал плечами Волк.

— А к Бару меня кто проведет?

— Через Свалку — новички уже сами ходют.

— Ну не в первый же день в Зоне!

— Ну договорись с кем-нибудь в лагере, может, кто-нибудь пойдет на Свалку, а там и в Бар заглянете. Ты, главное, деньгами не свети, раз они есть.

— А кто такие проверки придумал? — поинтересовался я.

— Да никто не придумывал, — отмахнулся Волк. — Они сами напрашиваются на ум. Нужно же посмотреть, что из вас получается. Я не хочу, чтобы из сталкеров убийцы выходили, обычно я новичкам задания даю, там, логово мутантов зачистить, или артефакт дешевый какой-нибудь найти, или карту аномалий составить. А тут просто сталкеры, бывает, жалуются, что на АТП отдохнуть нельзя, бандиты сидят. Ну, вот и подумал, и тебе проверочка, и нам хорошо. Ведь верно?

Я отогнал ненужные мысли. Скоро уже начну ходить на автомате. Волк, конечно, козел, но нельзя же отвлекаться, если ни одной аномалии здесь не встретил, это еще не значит, что их здесь нет.

Снова опустился на колено, разогнал ладонью сгущающиеся слои тумана над землей. Следы все еще вели вперед. Пошел дальше.

Тишина, лишь под ногами слегка чавкала сырая земля. Впереди послышались голоса. Сквозь туман не определить, где находились говорящие, но по звуку выходило, что недалеко.

Оказалось, что даже ближе чем я думал. Я сделал пять шагов и чуть не налетел на спину одного монолитчика. Тот сразу вскочил, развернулся и отпрыгнул назад; еще один поднял руки вверх и с мольбой в голосе произнес:

— Сталкер, не стреляй… пожалуйста.

Я оглядел их. Одеты одинаково — в черные комбинезоны «Монолита», в которых стали ходить все сектанты месяца три назад. На земле в двух шагах от говорившего лежал еще один — Гюрза, видимо.

— Вы кто такие? — только и произнес я. Обычно монолитовцы не разговаривали с обычными сталкерами, и никто их так близко и без оружия не видел — люди чаще предпочитают смотреть на них через оптический прицел снайперской винтовки. Шутка, конечно, видели их и без оружия, и так близко, но чтобы кто-то заговорил нормальной членораздельной речью — о таком я не слышал.

— Я Колдун… это Анахорет и Гюрза.

— Грэй.

— Мы… сталкеры.

— Монолитовцы, — уточнил я.

— Уже нет… мы… э-э… свободны от Зова. Мы больше не монолитовцы. Мы не слышим его.

— Почему же? — поинтересовался я, держа Колдуна на мушке.

— Опусти оружие, пожалуйста, — взмолился Колдун. Я медленно опустил «винторез», внимательно следя за монолитовцами.

— Ты помнишь что-нибудь, что с вами произошло?

— Помню лишь, как мы с группой шли к Центру Зоны, — начал монолитовец. — А потом яркий свет… и непроглядная тьма. Больше ничего не помню. Мы людей убивали, да? Монолитовцев не любят, так ведь? Что нам делать, Грэй?

— Если б я знал, мужики, — пробормотал я. Я верил этому странному монолитовцу, в голосе которого слышались нотки отчаяния. Я покосил взгляд на Анахорета — низкого мужика лет тридцати с растрепанными грязными волосами — тот смотрел на меня, не отрывая взгляд. В его взгляде тоже читалась мольба.

Сколько же вы были под контролем, ребята? И сколько еще таких монолитовцев, которые очухались?

— Будем держаться вместе, — решил я. — Вы стрелять умеете?

— Разумеется, — с готовностью ответил Колдун. — Я служил в «Чистом небе» до… всего этого.

— Значит, начинаешь вспоминать, — улыбнулся я. — Не помнишь, в каком году до Сердца Зоны добирались? Не где-нибудь в две тысячи одиннадцатом?

— Точно…

— Поздравляю. Ты под контролем был лет десять.

— Че, правда? — удивился Анахорет, глянув на Колдуна. Колдун сам был в шоке.

— А мне показалось, каких-то пару дней…

— Ладно, хватит болтать. Нужно искать выход, — решил я. — Поднимайте этого, — я кивнул Гюрзу.

Анахорет похлопал по щекам лежащего на земле парня. У него под головой лежал рюкзак наподобие подушки; парень был бледен.

— Водки ему дайте что ли. Что с ним?

— Не знаю… видимо, никак не может отойти от Зова.

— Я его понимаю, — вмешался Колдун. — У меня у самого вой в башке стоит.

— Вой? — переспросил я, глянув на него.

— Да, вой. Голоса еще… Зовет меня Монолит, да не может дозваться, я вроде как далеко… но вроде как и близко…

— Анахорет, а ты слышишь что-нибудь?

— Я? Нет, — помотал головой монолитовец. Я глянул на Колдуна, потом снова на Анахорета. На голову Колдуна был надет шлем, такой черный монолитовский шлем с защитными очками и отсоединяющейся дыхательной полумаской.

— Сними-ка шлем, — попросил я, подойдя к нему.

— Зачем? — удивился монолитовец, сделав шаг назад.

— Слушай, не время шутить, снимай шлем! — рявкнул Анахорет, вставая.

— Ладно-ладно.

Колдун снял шлем, под которым оказалось ничем не примечательное лицо тридцатилетнего мужчины. Короткие волосы, гладко выбритый подбородок, зеленые глаза, нахмуренные брови.

— Ну что? А теперь?

— Э-э… я больше ничего не слышу… — пробормотал Колдун, вертя в руках шлем. — Что это за хрень?

Я взял его шлем в руки, заглянул внутрь. Сорвал тонкую подкладку под макушкой и провел пальцем по металлической сетке в подшлемнике.

— Тут какая-то фигня, похоже на шлем военсталов. Только у них от пси-излучения, а тут, видимо, наоборот, для приема Зова. Это ваше начальство делает, я так понимаю?

— Ничего себе, — произнес Анахорет. — У Гюрзы тоже такой шлем, мы его сняли сейчас.

— А у тебя?

— Я потерял… наверное. Когда очнулся здесь, шлема уже не было.

— Слушай, это хороший шлем, он от пистолетной пули защищает, — пожаловался Колдун.

— Лучше словить пулю в башку, чем быть ходячим приемником, — отмахнулся я и выкинул шлем куда-то в туман. Краем глаза проследил за полетом шлема… и удивился — шлема упал на землю и покатился куда-то вниз. Значит, мы на где-то холме. А возвышенностей или низин здесь я еще не встречал — только пустая равнина.

— Идем, — сказал я. — Вниз.

Глава 2 — Янов: Янов?!

[Ведьмак]

— Янов? — удивленно воскликнула Лиса.

— Янов, — подтвердил Беркут. — А в чем дело?

— Дело в том, что слишком много тут сталкеров, — ответила девушка. — Прямо как в далеком две тысячи двенадцатом, когда «Выжигатель» вырубили. Потом, правда, через пару лет, монолитовцы выгнали сталкеров… и мутанты, и Выбросы…

— И что?

Я не слушал их перепалку. Уселся на пень и посмотрел вперед. Конечно, разглядел я мало, но заметил множество железнодорожных путей, которыми местность испещрена словно рубцами. Впереди виднелась станция Янов, возле которой бродили люди — их я разглядел только с помощью бинокля Беркута. Действительно, откуда в Центре Зоны столько сталкеров? Судя по снаряге, вольные сталкеры, еще видел пару долговцев, выясняющих отношения с какими-то мужиками метрах в тридцати от входа. Никак не зомби, это точно. Это точно сталкерский лагерь.

Я посмотрел на Лису с Беркутом. Еще с нами были два долговца: Скелет — командир одного квада — и Степан — тот самый, что обвинял меня в убийстве. Это все, что осталось от отряда «Долга», пока мы выбирались из города. «Выбирались» — громко сказано. Нас вышвырнуло из города после Выброса — и после двухчасовых блужданий по туману мы вышли сюда на холм. Несколько бойцов пропали сразу — но мы держались вместе и, наконец, выбрались. И вот, мы оказались на холме южнее Янова.

— Ну что, пойдем к ним? — спросил Беркут. Скелет и Степан молчали.

— Пойдем, нам нужна еда и боеприпасы, — отозвалась Лиса. — А куда вы потом?

— Не знаю. Нужно связаться с базой — проводника мы посеяли, а куда дальше идти — вопрос.

— А куда вы шли? — поинтересовалась девушка.

— Не твое дело, — буркнул Беркут и приказал: — Бойцы, выдвигаемся! Идем в следующем порядке: Лиса первая, Ведьмак, я, Скелет и Степан замыкает. Шагом марш!

Лиса вздохнула и пошла вниз с холма. Следом пошел я, глядя под ноги и стараясь не упасть. Ноги скользили по влажной земле, так что я чуть не грохнулся.

Собирался дождь, тучи нависали над головой так низко, что казалось, будто небо вот-вот свалится на землю. Но небо не падало, по некоторым сталкерским байкам, поддерживаемое знаменитой полосатой трубой на ЧАЭС. Легкий утренний туман рассеивался, где-то завыл слепой пес — зонная живность пробуждалась.

Что-то не нравится мне то, что говорят эти Лиса с Беркутом.

«Почему?»

Потому что людям, которые опытнее тебя, нужно доверять.

«Ты же сам говорил, чтобы я не доверял никому!»

Ну да, но прислушиваться к их словам надо. Как я слышал, никого в Сердце Зоны не должно быть — и вот видишь, здесь есть лагерь. Странно.

«Не знаю, о чем ты. Думаю, это даже хорошо».

Как знать.

Вечно он всем недоволен. Есть люди плохо, нет людей тоже плохо.

Мы спустились с холма и побрели к станции вдоль железнодорожных путей. Впереди был мост, под которым одиноко стоял брошенный состав. Последний вагон был свален с рельсов и лежал на боку, в первом вагоне что-то ярко светилось, и это свечение с безумной скоростью носилось по вагону. Мы подошли ближе и принялись обходить состав, мало ли что это за аномалия.

Вдруг из дверей сваленного вагона высунулась по пояс тощая человеческая фигура в противогазе. «Хобот» противогаза при этом задергался и послышалось рычание — до боли знакомое рычание снорка. Я припомнил слова Старшины «Стрелять только в голову» и приготовил к бою «узи» — выдвинул приклад и передернул затвор.

Лиса и долговцы тоже приготовили к бою оружие, а тут на мосту показался еще один урод в противогазе. Из первого вагона, который мы уже миновали, выпрыгнул еще один снорк.

Мы не сговариваясь открыли огонь по первому снорку, но тот быстро исчез в недрах вагона. Я резко развернулся и выпустил длинную очередь в снорка, который оказался позади нас. Несколько пуль пробили уродливый череп мутанта и превратили его морду в красное месиво. Снорк бешено завизжал и принялся прыгать на месте, царапая морду руками — его добила очередь из пулемета Беркута.

Снорк, рычавший на мосту спрыгнул — и прямо на голову Степана. Тот заорал от испуга и принялся крутиться во все стороны, отбиваясь дробовиком. Снорк окутал парня руками и ногами, кто из них больше боялся, было непонятно. К ним подскочила Лиса и шарахнула прикладом «Сайги» по спине снорка. Тот лишь зарычал, но не отпустил. Послышался еще один крик — снорк вонзил зубы в шею долговца, и Степан рухнул на землю, бросив дробовик и зажимая руками рану. Снорк отскочил от него и прыгнул ко мне. Я сделал шаг назад, вскинув «узи»… и споткнулся обо что-то и упал на спину. Снорк приземлился прямо на меня, и страшные окровавленные зубы потянулись к моему лицу. Но его челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от моего носа — кто-то держал снорка позади. Мутант резко отлетел назад — это Беркут схватил его за шею и сдернул с меня.

Я быстро поднялся, кивнув в знак благодарности, и вскинул «узи», выпустив длинную очередь в снорка. Тот, только что приземлившийся на ноги, получил всю очередь в торс, но умирать не спешил. Он зарычал, звериные глаза за стеклами противогазов налились кровью, и снорк прыгнул ко мне.

За какие-то доли секунды я понял, что сам зверею, как он. Я отбросил «узи», рука потянулась к ножу на поясе, и я прыгнул навстречу мутанту. В это время я слышал стрельбу рядом, но не обратил внимания — это Лиса и Беркут стреляли по последнему снорку, который до этого прятался в перевернутом вагоне.

Мы со снорком столкнулись, и он, конечно же, сбил меня с ног. Мы вместе упали на землю, я ударился спиной о какой-то камень, а снорк повалился на меня и обмяк. Я сбросил его с себя, выдернув нож из его горла. Вытер клинок об остатки одежды снорка и встал в полный рост, глядя на спутников. Скелет как раз прикончил последнего. Степан лежал, не шевелясь, земля под ним впитывала его теплую кровь.

Мы одновременно кинулись к нему, Лиса оказалась возле Степана первой, и по ее лицу, когда она выпрямилась, стало понятно: мертв. Беркут оторопело отошел назад — он еще не верил, что потерял всю команду за каких-то пару дней. Он молча отвернулся. Я присел возле Степана — горе горем, а ему боеприпасы уже не нужны. Я взял его дробовик, оглядел. После падения о камни больше не в рабочем состоянии. Жаль. Взял подсумок с патронами, снял с запястья ПДА и вручил Беркуту. Он командир, ему и владеть компом парня.

Взял его пистолет — отечественный МР-445 «Варяг» — с кобурой и двумя запасными обоймами. В основном такие поставляются на экспорт, у наших на вооружении таких пистолетов нет. И откуда у Степана этот пистолет?

— Идем, — сказал я спутниками.

Лиса и Скелет кивнули, Беркут никак не отреагировал. Я глянул на Лису, та опомнилась и пошла первой, следом пошел я, затем Скелет и Беркут.

Когда-то красивое кирпичное здание вокзала теперь выглядело угрюмо — скорее благодаря заколоченным окнам и множеству мусора вокруг. Но из здания раздавались голоса, смех и музыка — там шла жизнь. Я открыл дверь и кивнул Лисе, мол, иди первая. Та ехидно улыбнулась и зашла в здание. Затем зашли и мы.

Два десятка взглядов тут же метнулись к нам, послышался щелчок передергиваемого затвора. Впереди, в другом конце зала ожидания был еще один выход, справа от него виднелось окошко билетной кассы. Из окошка высунулась чья-то голова. Бритый под «ежика» мужик окинул нас взглядом и спокойно произнес:

— Эй, пушки уберите! Тут вам не стрельбище, а бар.

Мы молча повесили оружие за спины и на плечи и прошли дальше. Сталкеры успокоились, и вновь возобновили разговоры. Они стояли за столиками у стен, кто-то сидел на скамейках, явно нездешних. Тощий мужик, сидевший на ящике в углу, начал наигрывать на гитаре какую-то мелодию. Мужик за окошком кассы махнул нам рукой, подзывая к себе.

— Привет, сталкеры! Я Мясник, — улыбаясь, произнес он. — Что будем заказывать?

— Можно пару вопросов задать? — поинтересовалась Лиса.

— Задавай! — бросил Мясник.

Беркут и Скелет отошли к ближайшему столику, за которым стояли два долговца. Те приветственно пожали им руки и накинулись с вопросами. Я же остался рядом с Лисой.

— Когда вы тут обосновались?

— Да недели две назад, — ответил Мясник. — Это свободовцы затеяли. Тогда что-то много всяких группировок в Центр полезли, они подумали, что они, хуже что ли? Ну вот и пришли сюда, да еще припасов притащили, еще вольные потянулись. Свободовцы где-то склад вскрыли, а меня пригласили сюда барменом. Ассортимент у нас тут еще маленький, но сталкеры заходят, притаскивают что-нибудь интересное. Патронов у нас много, оружия пока мало.

— Погоди, как две недели? — прервала его Лиса, задумавшись.

— Ну да, две недели, — повторил Мясник, почесав щетину на щеке. — Точно помню. Еще когда Лиманск исчез.

— Лиманск две недели назад исчез? — переспросила Лиса, совсем ничего не понимая. Или, наоборот, начинавшая догадываться. А вот я не понимал, как Лиманск мог исчезнуть две недели назад, если мы походили там всего день…

— Откуда вы такие взялись? — пробормотал Мясник. — Вы не из «Пузыря» какого?

— Именно оттуда… — буркнула Лиса. — Нужно передохнуть, — сказала она мне.

— А что у вас тут из развлечений? — поинтересовался я, окинув взглядом здание вокзала.

— О, особую популярность у нас имеет выпивка, — ухмыльнулся Мясник. — Есть свой гитарист. Витька! Твое здоровье! — бармен наполнил рюмку и выпил за тощего мужика, сидевшего в углу. — Там, на свободовской стороне в южном крыле, есть врач, Костоправом кличут — старый хрыч, но дело свое знает, — и в подвале у них небольшая арена — для тех, кто хочет выпустить пар и выбить пару зубов неприятелю. Лидер «Свободы» здесь — Локи. Это именно он решил вернуться сюда и возобновить дела здесь. И многие его поддержали, как видишь.

А в северном крыле — где теперь засели долговцы — ничего интересного. Ну есть у них там техник, сержант Грегоренко, — нарочито громким голосом сказал бармен. — А главный у них — полковник Шульга. В прошлый раз тоже был здесь. Вот Локи с Шульгой спорили, чуть не подрались друг с другом, пока выясняли, где чья сторона будет. Только Локи раньше пришел, и раньше южную сторону занял, а Шульга так вопил, когда узнал, что его любимый кабинет заняли, — Мясник сиял от счастья, пока рассказывал эту историю. — И это, спать захотите, можете взять любую кровать в любом крыле. Кроме кабинетов командиров, естественно.

Лиса оперлась о самодельную стойку бара. Я глянул на нее: выглядела она нехорошо.

— Девка, тебе, может, водочки чуток? — беспокойно спросил Мясник. — А то, гляжу, нервы шалят у тебя.

— Налей-ка, — распорядился я. — И мне тоже, айда, Лиса, лечиться будем.

Я отвел Лису к одному свободному столику. Поставил пару стаканов, бутылку водку, взял у Мясника тарелку с наскоро нарезанными бутербродами с колбасой. Налил Лисе чуток, себе, выпил, закусил. По телу распространилось приятное тепло. Лиса тоже выпила, что-то пробормотала.

— Слушай, я одного не пойму, — начал я, подливая еще, — как так получилось, что прошло две недели? Мы что, во времени переместились?

— Ну типа того, — кивнула Лиса. — В Лиманске, когда он исчез, время по-другому шло, вот нам и кажется, что мы там совсем немного пробыли. — Она повернулась к сталкеру, стоявшему за другим столом, и спросила: — Какое сегодня число, не подскажешь?

— Щас, — ответил сталкер и глянул на ПДА. — Сімнадцяте листопада.

— Спасибi, — поблагодарила Лиса и повернулась ко мне. — Охренеть.

Уже семнадцатое ноября? Да я прибыл в Зону… числа двадцать шестого. Вспомнилось удивленное лицо парня на Кордоне, который выпалил «Сегодня 27-е!». Кстати, к чему это он? Я тогда не придал значения этому. Да и сейчас это ненадолго задержалось у меня в памяти. Вот уже три недели ищу брата. А ведь узнал о том, что он должен быть в «Олимпе» еще в первый день. Мой путь что-то затянулся… Слишком затянулся. Как там мама одна? Волнуется небось! Я совсем забыл о доме, о том, что мама извелась там вся после ухода Сереги, а теперь…

Я глянул на КПК. Какой там мейл у мамы? Нужно что-нибудь написать ей, успокоить… Я зашел в сеть. Почта. Так, написать сообщение.

«Привет, мам! Я в порядке, все еще ищу, уже скоро вернусь». Кажется, хватит, и врать не пришлось. Я отправил сообщение и налил себе еще водки. Кажется, теперь я окончательно привык к местному «аналогу» противорадиационных препаратов. Водка, как и в далекие студенческие годы, не опьяняла, а только согревала.

— Кому написал? — поинтересовалась Лиса, заметив, что я отправлял письмо.

— Матери, — ответил я, доедая бутерброд.

— Что написал? — спросила девушка. Видимо, ей не доставало общения.

— Написал, что все хорошо, — ответил я.

— Послушай меня, — начала Лиса. — Ты слишком загружен и слишком угрюм. Пообщайся с народом, со мной поговори, а то издохнешь скоро от одиночества. Нельзя так к жизни относиться.

Я молча посмотрел на нее. Но девушка не собиралась сдаваться.

— Знаешь одного парня, Угрюмым звали? А хотя да, его не стало еще до тебя. Так вот, он слишком угрюм был. Мало с кем общался, потому и кончил плохо. Одиночки тут не выживают, тебе никто даже помогать не захочет, если в беду попадешь.

— Посмотрим, — буркнул я.

— Ага, посмотрим, — согласилась девушка. — Так, ночь переждем здесь, утром выходим.

— Ладно, — вяло бросил я. Я уже не знаю, как могло измениться что-либо в Зоне за две недели. За две недели брат мог погибнуть в этом Чистилище… Не хотелось об этом думать.

— Нам нужны патроны, — сказала Лиса. — Но денег нет. И оружие тебе бы не помешало. Но денег опять же нет. К тому же я не поведу тебя через Припять, пока не узнаем безопасную дорогу. Кто знает, может, кто-нибудь согласится идти на Север.

Я пошел в сторону свободовского крыла. Спустился в подвал посмотреть, идут ли кулачные бои, о которых говорил Мясник. Там столпилась куча народу, в центре круга людей стояли два качка, голых по пояс. Я все это разглядел над головами зрителей, благо рост позволял. Толпа кричала, подгоняла бойцов, а в углу на стуле сидел маленький свободовец кавказской наружности. Он радостно пересчитывал деньги — тотализатор устроил, видимо.

В другом углу на двух лежащих друг на друге матрасах сидел, привалившись к стене еще один сталкер. У этого были узковатые глаза и острый нос, черные волосы с проблеском седины были стянуты резинкой на затылке. Он недовольно поглядывал на толпу, взорвавшуюся криками от радости — бойцы столкнулись в поединке. В руках мужик держал какую-то книгу. Справа от матраса стоял железный сундук, на котором лежали его рюкзак и двуствольное ружье.

Я подошел к нему, сел на деревянный ящик рядом.

— Здорово, — поприветствовал меня сталкер.

— Привет, — ответил я. — Чего бой не смотришь?

— Достали меня эти кулачники, — огрызнулся сталкер. — Впервые за десяток лет вернулся в свой любимый подвал, а тут эти… Свободовцы теперь на этой стороне заправляют.

— Так ты здесь был уже?

— Да, я здесь главный охотник, Зверобой, будем знакомы. — Я пожал жилистую руку. — Стреляешь хорошо?

— Жертвы не жалуются, — усмехнулся я. — Ведьмак.

— Ведьмак? За что прозвали? — поинтересовался Зверобой.

— Да, было дело, парочку мутантов завалил. Сперва на Кордоне кровососа, потом контролера на Дикой территории. Встретил двух сталкеров, они меня так и назвали.

— На химер охотился когда-нибудь? — поинтересовался он.

— Нет, слава богу, — ответил я. — Слыхал, сильно опасные?

— «Сильно опасные», — спародировал меня Зверобой, усмехнувшись. — Смертельно! На них в одиночку лучше не идти. А еще лучше охотиться на них днем, а лучше часа в три ночи — они в это время дрыхнуть ложатся. А пока они спят и одного выстрела в голову хватает. Но если промажешь — или она услышит и учует — мой тебе совет: начинай молиться и отбегай в сторону, как только она прыгнет к тебе. Да стрелять в голову не забывай.

— Спасибо за совет, — кивнул я. Информация могла пригодиться.

— А заработать не хочешь? Мне второго номера не хватает, на химеру идти.

— А сколько? — поинтересовался я. Кровь в жилах требовала адреналина.

— Десять штук подкину, — серьезно сказал Зверобой. — И патронов, если нужно.

— Маслята мэнэ трэба, — по-украински проговорил я. — Ты не знаешь, у Мясника что в ассортименте есть?

— Да у него «калаши» только! — махнул рукой Зверобой. — Ты в Сердце Зоны, тебе дробовик приличный нужен, против мутантов лучше всего. У тебя с собой сейчас что?

— Только «узи» и «беретта».

— Дерьмо, — твердо сказал Зверобой. — Конечно, мастер может с любым оружием по Зоне ходить, но ты никакой не мастер, вижу. Сдохнешь ты с «узишкой». Так ты на охоту со мной пойдешь?

— Пойду, — кивнул я.

— Тогда ща.

Зверобой потянулся к своему ящику, убрал рюкзак и дробовик с крышки, поднял ее и достал охотничье ружье.

— «Селезень», модификация ружья КС-23, — протараторил Зверобой. — Мой «Бекас» получше будет, но это тоже ничего. Главное, мощный, магазин только маленький, но один патрон можно вставить сразу в ствол, так что у тебя будет четыре выстрела, а не три.

— Знаю, — кивнул я. Снова сказал спасибо небесам за то, что читал в детстве книги про оружие, а не журналы с голыми бабами. Я взял в руки дробовик, подержал в руках. Упер деревянный приклад в плечо, прицелился в стену.

— Когда выходим? — поинтересовался я.

— Часа в три меня разбуди и пойдем, — сказал Зверобой и улегся на матрас. — И пушку оставь, придешь, отдам.

Я кивнул и вернулся к Лисе в зал ожидания. Девушка уже почти допила бутылку, я был в шоке.

— Ни хрена себе… Ну ты и алкашка, — буркнул я. — Тебе бы поспать.

— Самое то, — улыбнулась Лиса, дыхнув перегаром. — Для сна самое то…

Героическая девушка. Еще и пошла сама искать кровать, почти даже не шатаясь. Я глянул ей вслед, надеясь, что она не попадет в какую-нибудь историю, и подошел к Мяснику.

— Здоров, — поприветствовал его снова я и спросил: — Почем «узи» возьмешь?

— «Узи»? Да тут никому такая хрень не нужна, ты иди новичкам на Кордоне впаривай! Хотя постой, есть один парень, только он редко сюда заходит. Прикинь, лет семнадцать парню, а он сталкер. С самого рождения тут, ты прикинь! Так вот он с «узи» ходит. Сюда пару раз заходил, патронов прикупить, так что может и возьмет вторую. Давай, штук за пять.

— На. — Я снял с плеча пистолет-пулемет и отдал ему подсумок с патронами.

— О, слушай, совсем из головы вылетело! — Мясник наклонился поближе. — Тут до вас четыре сталкера заходили, тоже как вы, потерянные немного. Трое монолитовцев бывших и вольный. Тоже вроде из Лиманска… В Припять пошли, если что. Часа два назад.

— Не, не знаю, — ответил я. Подумаешь, тоже несколько сталкеров, которые потерялись во времени и пространстве… Хотя… Беркут говорил о каком-то сталкере, который вел их, может, и он выйти не успел, тоже переместился… Хотя, долговец сказал, что сталкер пропал. Бредятина какая-то…

Я отошел от стойки, положив вырученные деньги во внутренний карман куртки. Кстати, хороший комплект мне Лиса дала, теплый и непромокаемый… Жаль только, встроенного бронежилета или еще каких-нибудь примочек, вроде сталкерских комбезов, нету.

Я уселся на освободившийся ящик в углу, привалился спиной к стене.

Спать не хотелось. Да и не хочется засыпать под шум толпы снизу, в подвале, хотя уснуть я и смог бы. Просто мыслей было слишком много, и не все хорошие. Слишком много странных совпадений случилось во время моего «веселого путешествия». Я вспомнил второй день, когда нас вытащили из плена бандитов военсталы. Вспомнил слова одного бойца: «У двоих сквозные дыры размером с кулак — хрен знает, что такие дыры может оставить». И вспомнил контролера на Дикой территории. У него тоже сквозная дыра в спине была. Совпадение? Или мне кто-то помогает?

Так, затем, на Болотах произошел Выброс, который избавил меня от военсталов. Вроде и все, но я потом попал в драку в баре. Меня вытащили долговцы. Я отправился на Дикую территорию — контролера мне все-таки кто-то помог убить, подумал я. И Химик с Пригоршней там не случайно оказались — как будто кто-то оставил их, для подстраховки.

Наутро вернулся этот Старшина — и ему понадобился комп Щура. Тот единственный комп с инфой об «Олимпе». Как будто кто-то не хочет, чтобы об «Олимпе» знали. Позже выясняется, что это монолитовцы не хотят, чтобы я знал о лаборатории. Я по собственной глупости попадаю в плен и счастливым образом оттуда выбираюсь. И, опля! Именно в этот момент происходит Выброс, а я получаю проводника до Севера.

Войдя в Лиманск, вновь попадаю в переделку — и снова сбегаю. Встречаюсь с отрядом «Долга», который, вновь совпадение! идет на Север. А теперь, когда Лиса сказал, что нам нужна помощь, какой-нибудь отряд или точный маршрут, выясняется, что еще какой-то отряд идет в Припять.

Похоже, будто какие-то две силы борются за то, дойду я до конца, или нет.

Стало тошно от собственных мыслей. Это уже похоже на паранойю… Ну кому ты нужен, Ведьмак? Маленький, зеленый новичок, который всего лишь ищет своего непутевого братца…

— Леха, вот ты где, — вывел меня из полудремы знакомый голос. Вечно растерянный, слегка испуганный…

— Где тебя черти носили? — поинтересовался еще один голос. Уверенный, командный.

Я открыл глаза. Эти двое стояли передо мной. Снова. Я же их бросил в Рыжем лесу!

— Карташ, Старшина, как вы тут очутились?! — сдавленным голосом спросил я, вылупив глаза.

— Погоди, как это как очутились? — удивленно переспросил Старшина. — Сам нас сюда привел две недели назад и строго наказал ждать тебя! Ты какой-то странный стал с тех пор, как темные нас кинули там.

— Какие темные? Когда?

— Ну ты че, вообще с дуба йухнул? — сделал удивленные глаза Карташ. — А шг’ам где?

— Какой шрам? — переспросил я и тут же обхватил руками голову. — Блин, че за водка у Мясника? Уже галюны пошли…

— К-какие галюны? — заикаясь, спросил Старшина. — Ох, не нравишься ты мне… Перегаром несет от тебя!

— Так, давайте-ка поговорим начистоту… — успокоившись, начал я. — Я расскажу вам, все как было, а потом расскажите все вы. Хорошо?

— Хорошо, — кивнули сталкеры.

Мы переместились в свободовское крыло и уселись за деревянный столик с двумя скамьями — благо, был не занят. Я рассказал им всю историю, что произошла со мной — от того момента, как я их оставил в Рыжем лесу до момента, как я пришел на Янов.

Потом Старшина спокойно рассказал мне, что за история произошла с ними… и со мной тоже, по их мнению.

Началось это с того, что я рано утром разбудил их и велел не задавать вопросов. Разумеется, они накинулись с вопросами — шутка ли, темные исчезли, а оружие пропало. Но я велел не отчаиваться и вскрыл схрон темных на чердаке одного здания, в том же пионерлагере. Схрон был полон оружия и КПК монолитовцев. Мы загрузились, и я срочно повел их на Север. Сталкеры долго задавали вопросы, но я на них твердо не отвечал. Таким странным они меня ни разу не видели.

Мы дошли до Лиманска — и тут он исчез прямо на наших глазах. Как это произошло — никто не понял. Лишь гладкая равнина осталась на его месте. Я долго матерился, как донес до меня Карташ. Я, не отвечая на вопросы, пошел дальше и привел их на Янов, велел им ждать меня ровно две недели… и исчез. Там как раз подошли свободовцы, организовали бар. Далее, как сказал Старшина, они и ждали меня, а пока ждали, сталкерили потихоньку, искали артефакты — жили как все. И вот, только что вернулись с ходки — и злые как собаки, увидели меня, сидящего на ящике в углу.

— Все? — спросил я, оглянув их.

— Все, — выдохнули оба, счастливые от того, что рассказали мне всю историю.

— П****ц, — прохрипел я. — Что за бред? Все было именно так, как я рассказал! Не было меня с вами, я ушел.

— А у тебя брата-близнеца, случайно, нету, а? — с нажимом спросил Старшина.

— Брат есть, близнеца нету, — ответил я. — Может, вас контролер вел? Я знаю, контролеры бывают и не такое вытворяют.

— Это точно был ты! — уверенно сказал Саня. — Федька, подтверди!

— Угу. Я, правда, сначала тебе не поверил, вот и пытался остановить тебя. Ну там, за плечо схватил, так ты меня на землю как-то швырнул. И я точно поверил, что это ты, а не кто-то другой.

— Дела-а… — выдохнул я. — Я, право, не знаю, кто это был, но уж точно не я. Так что, извините, мужики, но ждали вы меня зря.

— То есть как — зря?! — приподнялся Старшина. — Да меня в Штабе уже, наверное, на боевые потери списали! А по твоему лицу сразу видно было — помощь тебе нужна, дело отлагательств не терпит. А теперь оказывается, что мы сидели просто так?!

— Слушай, я вообще тут ни при чем! Вот иди и жалуйся тому Ведьмаку, который тебя сюда притащил! Если он живой еще… А у меня дела тут.

— Какие? — поинтересовался военстал.

— На химеру ночью иду.

— Ты что, с ума сбг’ендил? — тревожно поинтересовался Карташ.

— С ума, не с ума, а деньги на экипировку нужны. В Припять завтра иду. Кстати, если хотите, можете завтра с Лисой поговорить — она как раз спит… где-то тут.

— И она здесь?

— Да, и она меня ведет на Север. Все-таки я еще не выполнил свою задачу.

— Случайно не брата ищешь? — поинтересовался Старшина.

— Брата… а ты откуда знаешь?

— Ты же… он мне и сказал, — Старшина сделал ударение на слове «он». — Просил помощи, сказал, один не справится. Я решил помочь — все-таки, ты мне помог в Рыжем лесу.

— Ну и дела тут творятся… А ты, Карташ, чего полез?

— Дык я ж… что же я, один через весь Рыжий лес назад пойду? Все-таки сдружились мы, с самого Кордона вместе. Вот и решил помочь.

«Да, дела», — подумал я. Еще один «я».

Не нравится мне это… Что еще за умник, который нами прикидывается?

«А ты ничего не умалчиваешь?»

О чем это ты? По-твоему, это моих рук дело?

«А чьих? Если есть голос, значит, вполне может быть и тело!»

Самому не смешно?

Было бы смешно, если не было грустно… Голос прав, не может такого быть. А может… Может, может? Слишком много этого слова!

— Ну, чего молчишь? — прервал тишину Старшина.

— Думаю, — буркнул я.

Это идея. Тебе не помешают лишние две пары руки в деле. Особенно, если идешь в Припять.

— Думаю, — повторил я, — о том, что может, и не зря вы ждали. Мне пригодится помощь. Мы же друзья?

— Друзья, — кивнул Карташ.

— Может быть, — улыбнулся одним уголком рта Старшина. — Я согласен идти в «Олимп». Тем более что выбора у меня не густо. Один через всю Зону к Кордону я не попрусь, и связи у меня нет со своими.

— И я пойду. Делать мне все йавно нечего, а помийать — так вместе, — ухмыльнулся Карташ.

Я ухмыльнулся. Посмотрел на ПДА — время подходило к трем. Пора будить охотника.

— Ладно, спасибо, парни, а меня ждет дело.

Глава 3 — Янов: Охотники и жертвы

[Ведьмак]

— Помнишь, что я тебе говорил? — шепотом спросил Зверобой, когда мы вышли из здания вокзала.

— Угу, — кивнул я, оглядываясь. В здании было светло и тепло, а здесь темно, хоть глаз выколи, и холод пробирал до костей, несмотря на теплый костюм.

— Стрелять только в голову! — все равно повторил Зверобой.

Мы шли на север, в сторону полустанка — там, по словам охотника, было логово химеры. Зверобой шел легко и бесшумно — была видна многолетняя выучка и профессиональный опыт. Я не отставал и шел тоже довольно бесшумно — но до старика Зверобоя мне было еще далеко.

— И чтобы ни звука! — строго наказал охотник. — Химера, когда спит, все равно слышит прекрасно. И чует, так что будь осторожен. Подходим с разных сторон — стреляем вместе. Не жди, когда убедишься, что химера мертва — все равно стреляй дальше, когда поймем, что точно мертва, понял?

— Да, — не уставал повторять я — лучше лишний раз выслушать добрый совет, чем потом жалеть на небесах, что не послушался.

Полустанок был довольно близко мы дошли за каких-то десять минут. Зверобой замолчал и пошел вперед. Мне показалось, что звук вообще кто-то выключил — настолько все было тихо. Не слышно было даже шарканья одежды охотника. Можно было не бояться, что химера услышит щелчки движения цевья зарядке нашего оружия — Зверобой строго сказал мне, чтобы я сделал это еще когда мы вышли.

Химера расположилась прямо на платформе и видела, наверное, уже третий сон, — с десяти метров до меня доносился присвист и тяжелое дыхание твари. Тварь выглядела неважно — странная пародия на кошку размером с теленка. Треугольная тупая голова с острыми ушами и торчащими из пасти уродливыми клыками, черная лоснящаяся кожа, маленький хвостик и мощные лапы, похожие на человеческие руки, но с огромными когтями.

Зверобой стоял метрах в пятнадцати от меня, но на том же расстоянии от химеры. Я ждал, когда он выстрелит, и сам держал химеру на мушке. У меня есть всего четыре выстрела, и еще один магазин с тремя патронами. Остается только ждать…

На руке неожиданно завибрировал ПДА. Звук вибрации в полной тишине донесся даже до Зверобоя — что было говорить о чутких ушах химеры. Глаза твари приоткрылись, и она вскочила. Мы одновременно открыли огонь. В ночной тишине выстрелы прозвучали оглушительно, и химера окончательно пришла в себя.

Я вновь выстрелил, но химеры уже не было на месте — она прыгнула к Зверобою. Охотник резко отпрыгнул в сторону, и пустил заряд дроби прямо в голову твари, пролетевшей мимо. Я побежал к ним, стреляя в химеру.

Выстрел, движение цевья, вылетела гильза, вновь выстрел… Химера сбила меня с ног как раз тогда, когда патроны в дробовике закончились. Я рухнул спиной на рельсы, и страшная лапа обрушилась мне на голову. Я вытащил пистолет из кобуры и сунул ствол прямо в развернувшуюся надо мной пасть. Нажал на спуск, и снова, и снова…

Выпустил весь магазин в пасть твари, не обращая внимания на то, что она уже обмякла. Все нажимал на спуск, даже когда закончились патроны, и потом, когда остывающий труп химеры стащил с меня Зверобой. Странно, наверное, я выглядел — глаз дергался, зубы стиснуты и палец все нажимает на спусковой крючок…

— Ну все, сталкер, хорош, — сказал Зверобой. Кажется, с сожалением. Наверное, подумал, что у меня сдали нервы… По сути, он был недалек от истины…

Я с трудом разжал пальцы, и пистолет бухнулся на землю. Опустил зависшую в воздухе руку. Ошарашено посмотрел на черный труп рядом с собой… и вскочил, истерично засмеявшись.

— Ха-ха-ха, и это все?! Да, Зона, что ты мне еще скажешь?! Давай, самое время выпустить на меня стаю кровососов, выводок бюреров и десяток контролеров! А еще заправь сверху взводом военсталов и накрой Выбросом! Ха! Давай же, я жду, сволочь!!!

Тяжелая оплеуха опрокинула меня на землю. Вторую Зверобой дать не успел — рефлексы сработали сами собой, и я сделал ему подножку, и старый охотник бухнулся рядом со мной. Он хмуро глянул на меня и произнес:

— У тебя кровь… на щеке. — Показал на себе.

Я провел ладонью по лицу. Почувствовал саднящую боль и влажность… убрал руку от лица — вся ладонь в крови. Химера поцарапала? Ха! Да она меня наверняка уродом сделала на всю оставшуюся жизнь! Надо рану обработать.

— Все? — спросил я. — Возвращаемся?

— Да, — прохрипел Зверобой, поднимаясь на ноги. — Идем, отдам награду.

Я поднял с земли «Селезень», который выронил, когда упал. С ружьем все в порядке, так что можно вернуть владельцу.

— Ты это, извини, Зверобой, — сказал я. — За то, что химеру спугнул.

— Не парься, — отмахнулся он. — Не виноват же ты, что тебе сообщение пришло.

Кстати о сообщении. Я открыл пришедшее письмо — мать написала. С души словно камень свалился.

«Наконец-то! Почему так долго не писал?! Как приедете, убью! мама». Не очень красноречиво, но справедливо. И почему она написала так поздно? Вернее, рано. Если не ошибаюсь, у них там только шесть утра — мама всегда в восемь на работу вставала. Не забивая себе голову, ответил ей снова, что все нормально, а не писал, потому что времени не было. Про то, что только что чуть не погиб в объятиях химеры, писать, разумеется, не стал — у мамы и так сердце слабое.

— Возьми это, — сказал мне Зверобой, когда я оторвался от компа. Я глянул на него — он протянул мне какой-то сверток. — Не разворачивай, просто около лица держи. Там «кровь камня», должна рану затянуть. Покоцал он тебя неслабо, шрам наверняка останется.

Шрам. В голове щелкнуло: Карташ постоянно спрашивал о каком-то шраме! Вот и шрам, вы просили? Ха, какая ирония. Я вновь поймал себя на том, что отвлекаюсь от реальности. Нельзя отвлекаться, нельзя.

Мы пришли на Янов, когда внутри не было ни одной бодрствующей души. Даже Мясник, который должен был бодрствовать, спал сном младенца в своей комнатке за окошком. Все кровати были заняты, все спали.

— Слушай, а они не боятся, мутантов или бандитов? — шепотом спросил я у Зверобоя.

— Вообще-то, каждую ночь назначают часовых… — пробормотал Зверобой.

Он подошел к одному из сталкеров.

— Эй! — толкнул спящего прямо за столом. — Эй, проснись!

Ноль внимания. Сталкер только свалился со скамьи на пол.

— Что тут происходит, черт побери? — уже в полный голос спросил Зверобой. — Эй, кто-нибудь тут меня слышит?!

В ответ ему была лишь звенящая тишина.

— Рота, подъем! Война! Бандиты, мутанты, Выброс!!! — заорал Зверобой.

Мы принялись будить сталкеров, расталкивать их, орать прямо в уши. Ноль внимания. На долговской стороне нашел Старшину и Карташа — те дрыхли снами младенцев. Нашел Лису — та мирно посапывала на кровати, подложив под голову свой рюкзак, а рядом положив ружье.

— Я не понимаю, что происходит, — сказал Зверобой. — Будто все разом впали в летаргический сон…

— Может, так оно и есть? — предположил я. — Какая-нибудь аномалия, или там, пси-излучение?

Давай, детектив, расследуй дело!

«Заткнись!» — попросил я.

— Никто не реагирует, — продолжил Зверобой. — Странно… Мы всего полчаса назад ушли отсюда. Нам остается только понять, в чем тут дело. Идем, проверим подвал!

Мы спустились в подвал Зверобоя. Но и там ответа на вопрос не нашлось: нашлись только десять спящих на полу свободовцев. Все сталкеры на станции были живыми — у каждого прощупывался пульс и было дыхание: спокойное и ровное.

— Ну наконец-то. Давно уже тебя жду, Ведьмак.

Мы резко обернулись к дверям — там уже стояла фигура в темном плаще. Лицо скрывал капюшон, руки были сложены на груди.

— И тебе привет, Зверобой, — сказал незнакомец. Голос был странным, и слышался будто у нас в головах.

— Ты кто такой?

— Это не столь важно. Важно, кто вы.

— Мы сталкеры. И мы тебе не причиняли вреда, — твердо сказал Зверобой.

— Помолчи, и я вам вреда не причиню. Только разберусь с одним делом, и уйду. И все на этой станции проснутся. Ведьмак, у меня всего лишь послание, и я хочу услышать ответ.

— Говори.

— Не ходи в «Олимп».

— Что? Это еще почему? — удивленно спросил я. — Откуда ты знаешь?

— Мы все знаем обо всех. Не ходи в «Олимп». Твоего брата там все равно нет.

— Что? Ты что-нибудь о нем знаешь?!

Я сделал шаг к нему, но будто нарвался на невидимую стену. Телекинез, сто процентов.

— Твой брат жив, но там его нет. И если ты дашь слово, что не пойдешь туда, будешь жить, понял?

— Где мой брат?

— Идет туда, но скоро мы и к нему придем. Надеюсь, он тоже послушается.

— Я хочу увидеть его!

— Увидишь. Дай слово, что не пойдешь.

— Нет! Сначала хочу встретиться с ним!

— Дай слово!

— Нет!

Невидимая стена передо мной будто сломалась, и я по инерции сделал несколько шагов вперед. Незнакомец резко поднял руку вверх, и меня подняло в воздух; горло сдавило.

— Кончай спектакль! — прохрипел я. — Я всего лишь хочу встретиться с братом!

— Тебе нельзя идти дальше на Север. Никому нельзя. Больше мы не допустим этого. Дай слово.

— Пошел ты!

В глазах потемнело. Сейчас этот мутант сломает мне гортань, и я дохну, так и не узнав ничего. Почему он не может мне просто сказать, в чем дело?

— Я подозревал, что ты упрям, но что настолько…

Ты даже наполовину не знаешь, какой я упрямый парень!

Грохнул выстрел, и я упал на пол. Совсем забыл о Зверобое. И незнакомец, видимо, тоже забыл. Когда я пришел в себя, отдышался и осмотрел комнату, почувствовал, как по спине пробежал холодок.

На стене позади того места, где стоял псионик, красовались его мозги и кровь. Сам псионик лежал на полу рядом; из-под него растекалась лужица крови. Верхняя половина черепа отсутствовала, да и оставшаяся нижняя выглядела удручающе.

Я приподнялся и заметил, что валяющиеся на полу свободовцы тоже просыпались. Передо мной встал Зверобой и протянул мне руку. Я тоже протянул руку, и охотник помог мне подняться.

— Не знаю, кто это был, но, кажется, тебе стоило бы прислушаться к его словам, — сказал Зверобой. — Но ты, кажется, слишком упрям, чтобы его послушать.

— Ты даже не представляешь, насколько я упрям, — усмехнулся я. — Я не отступлю, даже если меня об этом будет просить контролер.

— Верю, — серьезно сказал Зверобой. — А знаешь, что? Оставь ружье себе. И артефакт. Щас подкину тебе денег и патронов. Поздравляю, ты охотник.

Наутро я, Старшина, Карташ и Лиса собрались за одним столиком и обговаривали план действий на сегодня. А именно: поход в Припять.

— Значит, дальше вчетвером? — пробормотала Лиса. Выглядела она не очень — растрепанная, хмурая и с похмелья. Мы заказали немного водочки для нее — полечиться. Карташ и Старшина вчера не пили, а я с похмелья не мучился.

— Вчетвером, — подтвердил военстал. — Хорошо, хоть оружие есть — спасибо, что обманула нас, Лиса, насчет оружия. Нашли мы ваш схрон.

— Как? — удивилась девушка.

— Он подсказал, — кивнул в мою сторону Карташ.

— А ты как узнал? — посмотрела на меня Лиса.

— Не спрашивай, сам не знаю, — пожал плечами я. Эти двое сдали меня, вернее, кого-то еще, с потрохами.

— Слушай, а откуда у тебя шйам? — поинтересовался Карташ. Показал пальцем на себе, постучав по щеке.

— А что тебя удивляет, ты же все время спрашивал про шрам? — съязвил я.

— Нет, ну сейезно!

— На химеру вчера ходил же.

— На химеру ходил? Я что-то пропустила? — поинтересовалась Лиса.

— Ты спала сном младенца. Да все тут спали…

— В смысле?

— Забудь.

— Мы вчера об этом, кажется, говорили.

— Угу.

— И?

— И хватит об этом.

Лиса фыркнула.

— Вчера в Припять ушли четыре сталкера, один вольный, три бывших монолитовца, — объявил я. — На Янов до нас часа за два пришли, тоже как мы, потерялись во времени.

— То есть?

— То есть тоже исчезли с Лиманском третьего ноября.

— Вот как? Почему ты мне сразу не сказал?

— Не хотел будить.

Девушка закатила глаза, стиснула зубы и резко махнула рукой, целясь мне в лоб. Я молча подставил руку, и ее кулак уперся в ладонь. Лиса зарычала от злости и села спокойно.

— Короче, выходим сейчас же и пытаемся догнать их.

Когда мы вышли, оказалось, что мы не одни такие, кто решил прорваться в Припять. Было еще несколько групп вольных сталкеров, отряд «Свободы» и два одиноких долговца — Беркут и Скелет. Все старались держаться подальше друг от друга, кое-кто пытался обогнать других, кто-то наоборот шел позади. А вот долговцы примкнули к нашему отряду — и мы были не против.

— Куда вы все же идете? — поинтересовался Скелет.

Здесь можно было не бояться аномалий — если они здесь есть, то их сразу видно. Потому что аномалии здесь, можно сказать, «грандиозные». Это может быть огромная яма в километр диаметром и полкилометра в глубину, и в ней могло быть множество мелких «Воронок». Или мог быть огромный рубец в земле, в десяток метров в глубину и в пять метров в ширину. Эти огромные поля аномалий виднелись издалека и вляпаться в них можно было лишь в пьяном бреду. А простых «одиночных» аномалий здесь не водилось, как сказала Лиса.

— Мы идем в Припять, — не спеша рассказывать все, ответил я.

— Везет. А нам нужно попасть в Красное. Это дальше, за рекой.

По спине пробежал холодок.

— В Красное? Зачем? Там же, говорят, нет ничего.

— Есть. Недавно к нам пришел один сталкер с очень полезной информацией…

— Скелет! Кончай болтать! — рявкнул Беркут, шедший в паре метров от нас.

— Есть, — грустно сказал долговец и отошел от меня.

Мы с Карташом и Старшиной шли рядом, Лиса с Беркутом шли первыми. Метрах в пятистах от нас шла группа свободовцев, впереди маячили в легком утреннем тумане спины двух одиночек, подходивших к городу.

Припять встретила нас гнетущей тишиной. Легкие порывы ветра гнали мелкий мусор по улицам, склоняли росшую прямо из асфальта траву. Заброшенная Припять выглядела как самый настоящий постапокалиптический город из фильмов и видеоигр. Над городом нависали серые тучи, растительность захватила власть над улицами, в домах зияли черные глазницы окон. А над зданиями вдалеке возвышалось колесо обозрения.

— И куда нам теперь? — поинтересовался Старшина.

— Нам нужно пересечь Припять. В смысле реку. Так что идем на причал. Обычно там у монолитовцев есть катера, они же и реку контролируют…

— Постой! Вам тоже надо через реку? — остановился Беркут.

— Да. Ладно, будем друг с другом честны. Мы направляемся в поселок Красное, в «Олимп». Не знаю, зачем, вот этот вот сталкер меня нанял. — Взгляды устремились ко мне. — Я довожу его дотуда, и мы расходимся. Вот и все.

— Зачем тебе в «Олимп»? — спросил Беркут. Его взгляд пронзал насквозь.

— Брата ищу, — глядя ему в глаза, ответил я. — Он должен быть там.

Или скоро будет. Не забывай о словах псионика.

— Да, мы в курсе, что там есть сталкеры, — кивнул долговец. — Приходил к нам сталкер, говорил, что оттуда. Чертежи какие-то показывал Воронину, сказал, что проведет нас туда. Провел…

Внутри что-то снова проснулось. Я достал из внутреннего кармана куртки фотографию брата, которую все еще таскал с собой, и показал долговцу. Беркут взял фотку, внимательно посмотрел и кивнул:

— Этот. Сто пудов.

Глава 4 — Припять: Встреча

[Грэй]

Я глянул вслед удаляющимся монолитовцам. Жаль парней, куда они теперь пойдут? Сказали, пойдут искать ответы. Какие ответы они пойдут искать? Идут на юго-восток, в сторону ЧАЭС. Ясно, зачем они шли в Припять, кроме как отсюда, на АЭС нет пути, ведь ее окружает плотное Кольцо аномалий.

А я сидел в прачечной, где больше двух недель назад отбивался от кабанов. Вряд ли теперь в «Олимпе» хоть кто-то остался. Я потерял две недели в этом «Пузыре», а так как каждый день пропадал один человек, там уже никого не должно было остаться. И теперь я все больше хотел попасть на нижние уровни лаборатории. И узнать, кто виноват во всем этом. Или что.

Весь отряд долговцев погиб, но теперь вскрыть дверь я смогу. Я взорву ее ко всем чертям динамитом, которым собирались ее взрывать долговцы. Динамит был у Рекрута, а потом его забрали монолитовцы, они же и отдали его мне.

Всю ночь мы просидели в прачечной, лишь один раз я выходил к причалу, охраняемому сектантами. Там стояли два катера, и было два десятка монолитовцев. Слишком много для меня одного, я же не супермен. До Зоны, да и здесь, приходилось сталкиваться с группами до пяти противников, я их бил один, но не с двумя десятками вооруженных профи. Жизнь в нашей стране просто обязывала знать приемы рукопашного боя, только я был самоучкой. Да и брат мой тоже, мы всегда старались запоминать любые приемы, увиденные по телику или показанные отцом. А вкупе с паркуром это имело блестящие результаты.

— I що? — прорычал Медведь. Я стиснул зубы и повторил:

— Мне нужно в АЭС.

— Навiщо вона тебе? — поинтересовался великан. Шутка ли, Медведь был ростом более двух метров, я едва доставал ему до груди. За всей его растительностью на лице, самого лица видно не было — лишь маленькие черные глаза, лениво смотревшие на меня. — Говори, не стісняйся.

— Монолит нужен. Звал он меня, правду говорю.

— Монолит, говориш? А навіщо?

— Это… мое дело.

— Ну не хочеш говорити, не говори. Я не заставляю. Але я хочу знать, хто ти такий.

— Я простой сталкер, называй меня Серым. Пришел недавно в Зону, нанял проводника досюда. Мне посоветовали обратиться к тебе.

— Хто?

— Волк.

— Волк? Тога поможу тебе.

— Спасибі, — от радости я даже заговорил по-украински.

— Але… мене треба п’ять тисяч. Поїдемо через Прип’ять.

— Но ведь это огромный крюк! Тут до АЭС недалеко…

— Ну i йди сам, раз недалеко.

— Ладно, ладно, ты проводник. Будут тебе пять тысяч, легко. Главное, доведи меня дотуда.

Великан Медведь шел впереди с пулеметом наперевес и сказал, что пока можно аномалий не опасаться. Даже показал мне одну местную аномалию, добавив, что если не дурак, то можешь и сам пройти по Янову. Потому что здешние аномалии за километр видны.

— Слушай, я сожалею, что ты поругался со своими…

Действительно, когда Медведь согласился мне помочь, он здорово поругался со своим отрядом. Там была какая-то девушка, еще один широкоплечий здоровяк и два парня. Он под конец уже зарычал и напрочь отказался с ними говорить. А потом велел мне ждать его и вернулся уже со снаряжением. Вышли мы немедленно.

Почему-то мутанты нас не трогали, может быть, от Медведя от самого исходило что-то… звериное. Это и хорошо, так как вряд ли отбились бы от большой стаи собак — Медведь бы попросту не успел перестрелять всех из пулемета, а у меня были с собой лишь «макаров», АКС-У и пара «рожков» к нему, и два ножа. И самое надежное оружие, которому я больше всего доверял — мои ноги, руки и голова.

Писк ПДА отвлек меня от воспоминаний. Я посмотрел на спутниковую карту. Несколько точек приближались к моему местоположению со стороны Янова. Еще две шли на север, они меня не интересовали. Интересно, кто это? Просто искатели приключений, решившие попытать счастья в Припяти? Запросто.

Я взял «винторез» и поднялся на второй этаж — вернее, забрался, ведь лестница была обрушена. Слегка отодвинул стальной лист на окне и выглянул. Так, судя по одежде, два долговца, два вольных, наемник и девка в черном — темная. Странная компания приближалась к прачечной. Шли без шлемов, можно разглядеть лица. Я вытащил бинокль и осмотрел их… и чуть не выронил бинокль от удивления.

Долговцы: Беркут и Скелет, те самые, что шли со мной.

Девушка — та самая девка из отряда Медведя, Лиса, которую я вспоминал минуту назад.

Один сталкер — вольный, видел его в баре. Картавый, точно помню. Если не ошибаюсь, его называли Карташом. Наемник — это тот военстал, который был в том же баре, Старшина, насколько помню. А вот последний…

Последнему я сейчас набью морду за то, что он пришел сюда! Но больше меня удивляло то, почему он здесь… он же должен сейчас быть в армии!

Кроме гнева, душу заполнила радость… я же его не видел почти восемь лет! Но Лиса вдруг остановилась и жестом приказала остановиться остальным. Так, что случилось? Засекла сигнал моего ПДА? Так не беспокойся, ты же девка опытная, должна знать, что я не монолитовец, у них ведь компы не сигналят о себе. Тогда что? Почуяла что-то?

ПДА на запястье вновь завибрировал. Я глянул. Сообщение о Семецком. Подобный мусор я удаляю сразу. Те сталкеры тоже получили подобное сообщение, не потому ли остановились? Грохнул выстрел, и я вновь выглянул в окно. Сталкеры разбежались в поисках укрытия, только Скелет свалился на асфальт. Под ним растекалась лужа крови.

Я окинул взглядом улицу и крыши домов. Это точно монолитовские снайперы, больше некому.

Военстал открыл огонь из натовской винтовки, Беркут начал палить куда-то вверх из пулемета. Я был уверен, что он не попадет. Надо помочь сталкерам.

Я подбежал к другому окну и отодвинул стальной лист. Высунул ствол «винтореза» и начал искать цель. Нашел снайпера на крыше ближайшей поликлиники. Ну все, сектант, только я имею право стрелять в него…

Экспансивная пуля попала точно в глазницу монолитовца и вылетела из затылка, прихватив с собой всю затылочную долю черепа. Сектант исчез на крыше.

Все, теперь чисто, он был один.

Сталкеры подошли к мертвому Скелету. Помочь ему уже было нельзя, пуля попала в точно сердце, и смерть наступила мгновенно. До меня донесся крик Беркута: «За что?!». Видимо, он потерял всех остальных в отряде и остался один. Это было очень плохо.

Так, у Скелета взяли оружие, а Беркут взял напарника на плечи и понес куда-то. Хочет похоронить? Так пусть идет сюда, здесь, за прачечной, вольные сталкеры целое кладбище устроили.

Я хотел крикнуть им, но остальные уже объяснили ему, куда нужно идти. Беркут кивнул, но товарища не бросил и понес его к прачечной. Через несколько минут Лиса вывела сталкеров к кладбищу. Несколько могил были вырыты — значит, кто-то уже хотел здесь кого-то хоронить, но не успел. Оно и лучше.

Я спустился на второй этаж, взял одну лопату, давненько уже стоявшую в углу и вышел к ним. На меня тут же взглянули несколько стволов: двух ружей и штурмовых винтовок. Беркут не мог снять с плеча пулемет, пока держал Скелета. Весьма угнетающее приветствие.

— Привет, — буркнул я.

Глава 5 — Два брата

[Со стороны]

Никто бы ни за что не подумал, что эти двое — братья.

Старший был примерно на голову ниже младшего, поуже в плечах; брови его были хмуро опущенными вниз, но на губах играла улыбка. Он был жилистым, стройным. Темные растрепанные волосы опускались почти до плеч, жесткая щетина не добавляла харизмы. Зеленые глаза пронзительно смотрели на брата.

Младший, натуральный десантник, высок, плечист, строен, подтянут, но немного худоват. Увидев старшего, слегка прищурился, но потом на его губах появилась усмешка — эти губы давно уже по-настоящему не улыбались. Левую щеку пересекали два длинных шрама, левая бровь тоже была рассечена. Короткие волосы и гладко выбритый сегодняшним утром подбородок тоже не добавляли сходства с братом. А в серых глазах тоже виднелась усмешка, а еще радость.

Ни Карташ, ни Старшина, дольше всех из присутствующих знавшие младшего, ни разу не видели на его лице столько эмоций. Обычно это были злость, гнев и ярость. Лиса, видевшая и младшего, и старшего, была удивлена. Больше всего тем, что встретила старшего, хотя думала, что тот погиб. Но поднапрягши память, поняла, что видела старшего не один раз, два месяца назад, а еще видела его лет пять назад в лагере — когда ей еще запрещали выходить за пределы Лиманска.

Беркут тоже был удивлен, увидя старшего — еще бы, это же его пропавший проводник!

Пока в младшем кипели эмоции, старший улыбался. Шутка ли, младший пришел!

Алексей кинулся к брату, с его плеча слетело на землю ружье. Сергей выпустил лопату и раскинул руки, думая, что брат побежал обниматься. Велико было его удивление, когда он получил сильную оплеуху и упал на землю.

— Урод! — крикнул Алексей. Сергей опешил. Что такого он сделал? — Твою мать, какого черта ты ушел?!

— Спокойно…

— Молчать! — рявкнул Алексей. Он рывком поднял брата на ноги и схватил за грудки, слегка приподняв. — Ты что, мудила, не понимаешь, что ты натворил? Мать вся извелась, они с папой теперь отдельно живут, а ты сюда за богатством пришел?! Маме еще повезло, что у нее есть младший сын. Умный!

— Дай сказать…

— Потом скажешь! Два, да уж почти три месяца назад ты ушел из дома, и никаких вестей от тебя! И мама узнала, что ты свалил в Зону! Не беспокойся, мамочка, все будет в порядке, — тонким голоском проговорил Алексей. — Я все исправлю. Что ты исправишь?!

— Слушай, мы не виделись восемь лет, зачем ругаться?! — выпалил Сергей и прикусил губы. Зачем он это сказал?!

— Ты что, в этой Зоне еще и мозгом повредился?! Ты сам меня в армию два с половиной года назад провожал!

— Да, ошибся немного…

— Погоди, а ведь правда, я тебя пять лет назад видела, — вмешалась Лиса. Братья обернулись к ней. — Ну, это точно был ты. Неопытный…

— Это был не я! — с нажимом сказал старший. Лиса потупилась…

— Конечно, не ты, ты ведь только два месяца назад додумался в Зону уйти!

— Заткнись! — заревел теперь Сергей, оттолкнув брата от себя. — Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить! Тебе никогда не понять! Мне… даже пришлось пережить это дважды.

Старший понурил голову.

— И даже во второй раз… мне не удалось.

— О чем это ты? — спросил Алексей.

— Наташа умерла! — рявкнул Сергей. — Ты ее знаешь, девушка моя. Погибла в автокатастрофе.

— Я в курсе, мама говорит, что ты именно из-за этого умом тронулся…

— Заткнись! — повторил Сергей. — Я пришел в Зону, потому что Монолит меня позвал!

Наступила тишина. Если бы кто-нибудь видел эту картину, он бы поспешил удалиться отсюда.

Сергей стоял в стороне от всех, все взгляды были устремлены на него. Несколько человек стояли напротив, никто не шевелился. И если бы не развевались полы плаща старшего, да волосы его и Лисы, можно было бы подумать, что это просто качественная скульптура, неизвестно кем поставленная на кладбище в заброшенной Припяти.

— Я тебе сейчас покажу Монолит! — рявкнул младший и кинулся к брату.

Сергей слегка согнул колени и пригнулся, увернувшись от тяжелой руки брата, но он не ожидал, что брат окажется так хорошо подготовлен. Потому что младший резко ударил его коленом по носу и добавил локтем по спине. Старший согнулся, потом упал на одно колено. Брат схватил его за шкирку и хотел толкнуть в сторону, но Сергей резко выбросил правую ногу в сторону и развернулся вокруг своей оси, опрокинув брата на землю.

— Зачем ты поперся за мной?! — крикнул он, вскакивая на ноги.

— Потому что волновался! Мать волновалась! — ответил Алексей, поднимаясь. — Тебе плевать, что у мамы больное сердце?!

— Какого черта ты вообще так рано вернулся?!

— А ты не знаешь, что пришлось пережить мне! — крикнул младший и ударил брата.

Сергей одной рукой поймал руку Алексея и хотел сделать захват, но брат ударил ногой… прямо по поясу с артефактами.

— Идиот! — заорал Сергей, отходя назад и скидывая пояс. — Ложись! — рявкнул он, откинув пояс в сторону и прыгая на землю.

Все последовали его приказу.

Ремень, отлетев на несколько метров, взорвался на мелкие кусочки, и от него пошла небольшая ударная волна. Сергей вскочил и с сожалением посмотрел на то место, где только что разорвался его ремень с пятьюдесятью тысячами долларов в аномальной валюте.

— Что это было? — просипел Карташ, поднимаясь на ноги.

— «Бомбочка», — с грустью ответил Сергей. Его недобрый взгляд уткнулся в брата. — Ты… дай, я тебя обниму, брат.

Милая картина была со стороны. Два брата, не видевшиеся… один не видел второго восемь лет, а другой видел первого три года назад. Маленькая случайность заставила их встретиться, но это отнюдь не конец истории…

[Ведьмак]

Черт подери, брат…

Доволен?

«Знаешь, впервые за долгое время».

Ну, солдатик, теперь можешь гордиться собой. Еще один приказ выполнен на ура!

«Это было вовсе не задание…»

Ты действовал как солдат! Выполнял задание! Никакой инициативы, лишь строгий приказ матери! Ты сам-то хотел его искать? Нет!

«О чем ты?! Это мой брат, и я искал его по собственной воле!»

Что-то воля твоя часто совпадает с волей других…

«Ложь!»

— Леха, как же я рад! — наконец сказал брат, отойдя назад. — Ну и вымахал ты за это время…

— А ты очень сильно изменился. Как будто не видел тебя лет десять…

— Ну-ну, просто давно не виделись. Тебя же отправили в Африку, а там революция сейчас…

— А хрен с ней, с революцией…

— Так почему ты так рано вернулся?

— Комиссовали меня, месяц назад. Вернулся, тебя нет, мать в слезах в последнее время. После этого я и поехал за тобой. Сколько мне из-за тебя пришлось пережить…

— Ты еще не знаешь всего, что произошло со мной.

— Ладно, братья, — вмешалась Лиса, — хватит. Ведьмак, нас еще ждет «Олимп».

— Мне туда уже не надо, я нашел, что искал.

— Ты шел в «Олимп»? На самый Север Зоны, где люди кучи мутантов? Ты…

— А что ты там делал?

— Я — другое дело, я там случайно оказался, — отмахнулся брат.

Серега о чем-то умалчивает… Это очевидно!

— Серый… Не доводи меня опять, я ведь иногда сначала бью, а потом думаю…

— Ты даже не представляешь, насколько мы похожи.

— Серега! Ладно, приедем домой, все расскажешь!

— Что? Домой? Ты издеваешься? Я еще не закончил свое дело.

— Какое дело?

— В «Олимпе». А ты кругом и шагом марш до дому.

— Не командуй здесь. Я отправлюсь с тобой в «Олимп», а потом поговорим.

— Ладно. Ты парень взрослый, запрещать не буду. Вдвоем-таки веселей.

— Именно.

— Значит, наш уговор еще в силе? — ухмыльнулась Лиса.

— Какой уговор? — поинтересовался Серега.

— Я веду его до «Олимпа», а там расходимся.

— И за сколько? — сощурился старший.

— За нож, — потупился я.

— И все? — недоверчиво спросил брат.

— И за двести штук зеленых.

— М-мать… ты че, откуда у тебя такие деньги, умник?

— Я об этом не думал как-то…

— Ты никогда не утруждал мозг…

— Лиса, все, я расторгаю контракт. Позже заплачу тебе твою долю за то, что вела меня, но сейчас меня ждут дела…

— Конечно заплатишь, — кивнула Лиса. — Но я все равно теперь пойду с вами. Это становится… интересным.

— Я пойду, — пробурчал Беркут. — У меня приказ. Только сначала похороню Скелета.

— Я тоже пойду, — сказал Старшина. — Я и так… далеко зашел.

— А я… мы же друзья, — закончил Карташ.

Глава 6 — В оковах памяти: Прошлое изменить нельзя

[Грэй]

Жизнь полна случайностей… Нет, она из них состоит. Вот уж кого я не ожидал увидеть здесь, так это брата. Так еще оказалось, что я уже встречался с ним, в баре! И не узнал по голосу.

И снова жизнь свела меня с этими Карташом, Старшиной, Лисой и Беркутом. Каждого из них я встречал, вспомнил Лису — видел же ее, когда пришел к Медведю. И еще видел ее пять лет назад, молодой семнадцатилетней девкой.

Судьба, или Зона, сыграла со мной злую шутку. Я добрался до Монолита. Он действительно существовал… и исполнил мое желание. Но я все испортил, вместо того, чтобы исправить.

Потому-то у нас такая огромная разница и не совпадение во времени. Я действительно ушел два месяца назад по меркам Лехи… но это был другой я. Звучит, как в книге, или в фильме, но я отправился во времени назад. Это Монолит виноват.

Я напряг память.

«Загадывай желание!» — проревел Монолит. Тысячи голосов, разных голосов, прозвучали в голове, но все говорили одно и то же. Черная поверхность кристалла притягивала взгляд. Я подошел ближе.

Отчетливо слышал, как капает кровь из моего бока. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от сердца и застряла между ребер. Адская боль… Но Монолит не давал мне ее почувствовать.

— Дай мне второй шанс! — крикнул я. — Спасти Наташу!

Я еще не знал, как это произойдет, и, честно говоря, не верил до конца, что получится. И получилось.

Яркая вспышка на миг ослепила меня, а когда открыл глаза, оказалось, что я стою в совершенно другой комнате. Тускло горели красные аварийные лампы, и я осмотрел комнату. Уже не было слышно Зова тысяч голосов. Я опустил рубильник на стене, электрический ток пошел по толстым проводам к разной аппаратуре у стен, и вспыхнул свет.

Яркий белый свет, который вновь ослепил меня. Когда глаза привыкли к нестерпимо яркому свету, я разглядел всю эту аппаратуру. Для чего она предназначалась, было непонятно. Позади меня была наглухо закрытая стальная дверь, впереди — огромный цилиндр, внутри которого было пусто. Я почему-то подумал, что здесь давно уже никого не было, но ни малюсенького слоя пыли нигде не было.

Я подошел к цилиндру высотой в два метра.

— Что это? — пробормотал я.

«Хоть кто-то пришел…» — раздался тоскливый голос в голове.

— Кто здесь? — резко обернувшись спросил я. В глазах тут же потемнело от боли — я совсем позабыл о пуле под сердцем.

«Ты меня не увидишь, меня здесь нет… я теперь полтергейст… Я давно уже здесь. Жду кого-то».

— Кого ты ждешь?

«Кого угодно, кто сможет помочь мне. Тебе отсюда не выбраться. Только один путь — вот эта машина».

— Машина?

«Можешь называть ее машиной времени. Это было так давно, что я уже не помню ее названия».

— Кто ты такой?

«Я доктор Ливанов, ученый «О-сознания». Бывший. Мы экспериментировали над временем и пространством. Я один понял, что зря мы это делали… весь персонал исчез, одному мне повезло… Я остался где-то между нашим и другими мирами. Машина оказалась неисправна. Чтобы ее починить, нужно множество артефактов. Я чувствую у тебя… «Аномальный аккумулятор», продукт «Электры»…»

Я вытащил из контейнера на поясе «батарейку».

«Хватит на один переход».

— Какой переход?

«Тебе нужно вернуться в прошлое, я так понимаю? Спасти свою девушку? Валяй… Вставь артефакт в один из контейнеров, дающих энергию. Я попробую набрать нужное место. Тебе нужно в Оренбург, да? На пару месяцев назад?»

— Верно, — ответил я, вставляя «батарейку» в контейнер справа от высокого цилиндра.

«Входи в машину».

Я вошел в цилиндр. На мониторах у стен что-то изменилось, появились какие-то цифры. Я почувствовал, как повышается давление, сердце начинает бешено колотиться, отдаваясь в висках.

Что происходит? Послышался холодный женский голос:

— Nine, eight…

Я почувствовал головокружение. Ноги стали ватными.

— … seven…

— …six…

— Какого черта? — крикнул я.

— …five…

«Сталкер, кажется, у нас проблема… машина неисправна, я не могу изменить время… Ты попадешь на пять лет назад, запомни! На пять лет…»

— …four…

«… не уходи из Зоны…»

— …three…

«… ни в коем случае не встречайся ни с кем…»

— …two…

«… особенно с собой…»

— …one…

«… извини…»

— …zero…

Я нервно стучал по столику. Хоть бы успел… Вагон трясся, по расписанию мы уже должны были быть в Оренбурге. По расписанию…

Попутчик с опаской поглядывал на меня. Еще бы, серый плащ с капюшоном не внушал доверия. Хорошо, что я оставил все оружие в Зоне, в «Олимпе». Друзья позаботятся об оружии. Я иногда поглядывал на рюкзак. Мне удалось провезти «душу». Но надеюсь, она не понадобится.

Поезд подъезжал к станции. Послышался голос проводницы:

— Еще только Оренбург, спите.

Дверь открылась.

— Мужчина, вам в Оренбурге выходить? Так вот, выходите.

Я кивнул и поблагодарил. Собрал вещи и пошел к выходу. Собирались еще люди, выходившие здесь. Еще один проводник отворил дверь, и я вышел из вагона.

В лицо тут же ударил сильный ветер, я закутался в плащ. В Зоне в нем всегда было тепло… нужно было купить теплую одежду.

У меня осталось лишь несколько часов. Нужно было выезжать раньше… Как же мне все исправить? Угнать собственную машину, чтобы тот я и Наташа пошли пешком? Тогда они, то есть мы, не попадем в аварию. Но что же делать дальше? Как все пойдет? Все вернется обратно, и мы с Наташей будем жить вместе? Или будут вместе только другой я и Наташа, а я останусь один… в чужом потоке времени.

Невесело… Я четыре с лишним года ждал этого.

Возле вокзала, как всегда стояло множество автобусов и такси. Я тут же запрыгнул в одну машину и сказал водителю:

— В Степной гони!

— Слющий, дарагой, не кричи так, — забеспокоился водитель-кавказец, выруливая со стоянки. Хорошо, хоть машину уже прогрел. — Чо, опаздываем, да? Не боись, дарагой, я тэбэ быстро-быстро давезу, даже не успеишь асазнать, как усе произошло, да! Куда тэбэ именно нада?

— На Просторную давай…

Я все больше нервничал. Из-за метели таксист ехал медленно, хорошо, хоть машин не было. Мы доехали за час, как раз до дома того самого друга, где мы с Наташей были на дне рождения. Я расплатился и вылетел из такси, расслышав слова кавказца:

— Ну и дила…

Я не знал точного времени, когда мы должны отъезжать. Где-то ближе к полуночи… Я увидел свою «BMW» на парковке возле подъезда. Отлично, значит, еще не уехали!

Я подбежал к машине, только собрался выбить стекло, как раздался крик:

— А ну уйди от машины, ворюга!

Что это, мой собственный голос?!

— Я вызову милицию!

Точно, так все и было. На глаза навернулись слезы. Я успел, сейчас все исправлю! Нужно только задержать их.

— Что тут происходит? — послышался еще голос.

Совсем забыл, тогда ведь мимо проходили двое патрульных… Черт! Так ведь я тогда видел себя. Меня как громом поразило… я и в прошлый раз пытался изменить все! Тоже хотел угнать машину, и тоже вот так вот глупо стоял, размышляя, что делать. И ломанулся прочь.

Нужно избавиться от ментов, благо навыки рукопашного боя позволяют. Оба дежурных побежали за мной, а еще раздался голос Наташи позади:

— И ты еще побежишь за ними?!

Нет, не побежал. Остался и сел в машину, завел двигатель. Я этого уже не видел, убежав за угол, но я знал, что он будет делать.

Резко остановился, развернулся и шагнул навстречу патрульным, выкинув обе руки вперед. Они бежали на одинаковом расстоянии от меня, и оба рухнули, как подкошенные после ударов основанием ладони по переносице. Сначала хотел в кадык, но у них там мягкие шарфы и мех на куртках. Я перепрыгнул через бесчувственные тела ментов и побежал обратно к машине. А та уже отъезжала. Совсем забыл о своей «BMW», она у меня ездила в любом состоянии, даже прогревать не обязательно. Я побежал следом, начиная паниковать.

Машина отъехала, и я рванул к другой. Выбил стекло, соединил нужные для того чтобы завести мотор провода. Никогда не угонял раньше машин, просто фильмов насмотрелся, да книг начитался и на память никогда не жаловался. Самоучка. Пришлось немного подождать, пока прогреется двигатель, и только потом я поехал, вспоминая маршрут. Так, уже поехал не туда, ладно, сейчас объеду.

Сзади послышалась сирена и просьба остановить машину. Патрульная милицейская машина… Черт!

Я ускорился и поехал дальше. Так, все произойдет где-то на объездной, значит, мне нужно туда, чтобы остановить собственный автомобиль. Жаль, нет телефона, позвонить себе же на мобильный. Благо, спустя пять лет его помню.

Город я знал плохо, но нужно было срочно догнать их. Впереди горел красный, позади ревела сирена. Ладно, сейчас попробую оторваться…

Я пролетел перекресток и с ужасом обнаружил собственный автомобиль. За долю секунды увидел свое удивленное лицо, испуганное лицо Наташи, затем взгляд скользнул на руль, на котором была нарисована марка машины. «Мерседес»…

Глухой стук удара заставил меня подпрыгнуть в кресле, и я резко дал по тормозам. Машину развернуло на скользкой дороге, она легонько ударилась в столб. Я, шатаясь, вылез из машины, и побежал обратно, к перекрестку, откуда послышался еще один удар — в машину снова врезались. Я пробежал мимо патрульной машины, из которой вылезли менты. Увидел на дороге себя — лежащего без чувств. Наташа была в машине.

— Стой! — рявкнули сзади, но я не послушался. Тогда раздался предупредительный выстрел в воздух, но я все равно не остановился. Сзади послышался топот ног, видимо, преследовали. Я не оборачивался, выхватывая из внутреннего кармана сверток с «душой». Подбежал к машине, раскрыл дверь. Сзади меня схватили за плечо, но я лишь отмахнулся от мента, кинув сверток Наташе. «Душа» должна сработать…

Глухой удар рукоятью пистолета по голове, и глухая тьма накрыла меня.

— Ну и рожа… точно бандит.

Хлесткий удар по лицу заставил меня прийти в себя.

— Ну че, пьянь, оклемался? Будешь еще машины угонять? А?

Кажется, меня доставили в дежурку. Теперь допрашивать будут. Щас, немного приду в себя и убегу.

— Дайте… воды. Они живы?

— О пострадавших задумался, баклан? — сплюнул один мент. — Ты бы о себе теперь подумал!

— Живы они, их доставили в больницу, — вмешался другой. — А вот у тебя серьезные проблемы. Угнал машину, спровоцировал аварию, у тебя при себе был предмет из Зоны отчуждения. И, я думаю, принес ты его с собой нелегально, да?

— Они точно живы? — спросил я.

— Отвечай на вопрос! — рявкнул первый, снова замахнувшись.

Я сидел на стуле, руки были скреплены наручниками спереди. Лучше бы вы меня связали… Я резко поднял руки и предплечьями поймал руку мента. Привстал и опустил руки, отведя их в сторону. Локтем треснул по лицу милиционера, послышался хруст — я сломал ему нос, и мент рухнул без чувств. Рука второго потянулась к кобуре на поясе, но он дотянуться не успел — сильный удар ногой раздробил ему бедро.

Я быстро принялся искать ключи от наручников, освободился. Прихватил с собой ключи от патрульной машины и выбежал. В дежурке было всего три человека: эти двое и охранник у дверей, которого я треснул головой об стену. Я выбежал из здания, сел в машину, завел двигатель.

Машина забуксовала, затем рванула вперед. Я ехал в больницу, нервно стуча пальцами по рулю. Сердце бешено стучало, за несколько часов я превратился в опасного преступника.

Я остановился возле отделения морга. Глянул на время на радио… Опоздал.

Я точно помню время смерти Наташи. Значит, она уже в морге. Я снова не успел. Опять! Я незаметно влез в больницу, быстро нашел свою палату. Один раз мне встретился шатающийся санитар, но я юркнул за угол, и он, прошел мимо, решив, что ему просто показалось.

В палате я долго сидел возле своей койки, всматриваясь в свое лицо. Дыхательные трубки были проведены к носу, капельница у кровати. Попискивали приборы, зеленая линия, показывающая пульс, слабо дергалась.

— Как же так, Миронов? — прошептал я. — Ни ты, ни я не успели. А я не успел уже во второй раз.

Я слегка улыбнулся.

— Прошлое нельзя изменить, теперь мне ясно. И ты не сможешь изменить. Но Монолит тебя все равно позовет, и ты все равно пойдешь в Зону. Доберешься до Монолита, он отправит тебя к этой машине. Ливанов поможет тебе, но машина даст сбой, и ты отправишься на пять лет назад. И проживешь четыре с половиной года в Зоне, потом отправишься сюда. И… опоздаешь…

Слеза потекли по лицу.

— Судьба у нас с тобой такая. Опаздывать.

Я вышел из палаты, как раз когда послышались шаги двух людей. Спрятался за угол.

— Третий день уже не сплю, — пробормотал один. — Мне этот больной все видится, уже в больнице видел…

— Это из-за недосыпа, — уверенно сказал другой.

— Только знаешь, он какой-то другой был, матерый что ли. Да еще небритый и заросший.

— Это тебе не в зеркале почудилось? Сам-то когда бороду сбреешь?

— Я тебе серьезно говорю, видел…

— Бред! — твердо сказал другой, и шаги стали отдаляться.

— Пойду еще кофе выпью…

— А за больным кто следить будет?

— Он в коме, не приходит в себя второй день. И вряд ли придет, у него черепно-мозговая травма серьезная, гуманней будет не мучить его, а отключить аппаратуру.

— Может еще придет в себя.

— Надеюсь.

Они прошли мимо, не заметив меня. Затем тихонько скрипнула дверь и вышел еще один человек. Крадучись он пошел в сторону лестницы.

На миг меня охватило желание остановить его, сказать, чтобы он ничего не делал, потому что все равно делать без толку. А потом захотелось предупредить его о том, что через четыре года он должен выехать на день раньше. А потом передумал. Нельзя изменить прошлое.

Глава 7 — Припять и Чистилище: Нас считают смертниками…

[Ведьмак]

Серега сидел рядом и о чем-то думал, я напряженно вглядывался во тьму, надеясь увидеть своих. Мы засели на крыше неврологического отдела поликлиники. Наконец-то различил Лису с Беркутом, лежавших на земле недалеко от кафе «Припять». Еще дальше где-то во тьме сидели Старшина и Карташ. Ровно в полночь начиналась операция. Ничего особого — просто небольшой штурм и расстрел монолитовцев. Их было около двух десятков, и мы, если все сделать грамотно, легко захватим лодку. Для этого мне пришлось взять ПКМ Скелета, и установить на сошках на крыше. Когда побежим — придется бросить.

Но, зная мое везение, нужно было готовиться к худшему.

— Взвод, к бою! — разорвал тишину чей-то голос. Монолитовцы насторожились — все похватали оружие и приготовились к осаде. А это плохо.

— Начинаем через минуту, раз такое дело, — шепнул Серега. Мы связались с нашими и сообщили о начале операции через минуту.

— Огонь! — шепнул брат, спустя минуту. Мы одновременно начали стрельбу по монолитовцам. Застрочил пулемет Беркута, послышалась стрельба из «Сайги». Дальше затарахтели натовки Карташа и Старшины. В первые секунды боя монолитовцы валились на землю, не зная куда стрелять, но потом начали стрельбу.

Я пустил веер пуль по сгрудившимся на улице сектантам, снял нескольких, но остальные попрятались.

— Ну, давай же, Беркут!

Стрельба из пулемета затихла, зато долговец взял в руки гранатомет РГ-6 и выпустил три гранаты по монолитовцам. Одна залетела точно в кафе, где прятались три сектанта. Монолитовцы точно не ожидали такого штурма. И тут Серый вытащил одну «колбаску» динамита. Щелкнул зажигалкой, подмигнул мне и швырнул взрывчатку вперед. Динамит попал точно в кафе. Через несколько секунд прогремел взрыв.

Одна стена рухнула наружу, крыша обвалилась, засыпав схоронившихся внутри монолитовцев. Туча пыли взметнулась вверх, а Лиса, Беркут, Старшина и Карташ побежали вперед, к причалу.

— Давай, как раньше, да?

Мы вместе спрыгнули с крыши на мягкую землю, синхронно перекатились и побежали вперед. Мы все почти одновременно оказались возле катеров, по одному влезли в маленький катер, разместились. Беркут снял с доски на причале цепь, оттолкнул катер. Серега принялся заводить мотор сзади, Старшина занял позицию у руля. Затарахтел мотор, Лиса крикнула:

— Вперед!

И катер на тихой воде рванул на север.

— Эй, а тут аномалий нет? — совсем не вовремя забеспокоился военстал.

— Есть! — радостно ответила Лиса.

— Что?! — заорал Старшина, начиная рулить обратно.

— Не ссать! — рявкнул Беркут. — У нас миссия!

Когда мы отплыли на приличное расстояние от берега, Беркут поднял гранатомет и выстрелил в сторону оставшегося у причала катера. Раздался взрыв, огненный шар быстро рассеялся, и обломки катера уже тонули в воде.

— Правильно, — одобрил Серый. — Нас могут преследовать.

Мы быстрое пересекли речку, Лиса велела Старшине рулить прямо и вести по отделившейся от реки ветви на север. Мы плыли уже против течения, проплыли под мостом и впереди завиднелись жилые сельские дома.

— Вот, поселок Красное, — объявила Лиса. — Где-то тут «Олимп». Все, Ведьмак, ладно, я пока обратно отправлюсь, это уже не мое дело. Так что сваливай и копи деньги, долг вернуть. Кстати, возьми это.

Она что-то кинула мне. Я поймал одной рукой липкий зеленый шарик. В мозгу что-то щелкнуло, но я не вспомнил, что это такое.

— Что это?

— Артефакт, отпугивает мутантов. Небольшая гарантия того, что ты вернешь мне деньги, не сдохнув тут.

— Спасибо, — усмехнулся я и убрал шарик карман.

— Ну… удачи, — сказала Лиса, и мы сошли с борта на твердую землю.

Девушка отогнала катер и поплыла обратно. Мы несколько секунд глядели ей вслед и пошли по дороге к поселку.

— Осторожнее, — сказал Серега. — Мы тут все в большой опасности. Мутантов до хрена и просто… Здесь очень много «Жарок» и «Электр». Стоять! «Жарка».

Мы обошли по дуге аномалию. В ночной тишине мы отчетливо различили далекий гул вертолета.

— Тут рядом натовский Периметр, — объяснил Серый. — Вроде вертолет приближается…

И вправду, гул все нарастал. Вскоре появился и виновник шума. Вернее виновники: два американских десантных вертолета с парой десятков десантников на бортах.

— В дом, быстро! — рявкнул Серый, и запрыгнул в окно ближайшего дома.

Мы по очереди залезали следом, молясь, чтобы пилоты вертолетов нас не заметили. Но нашим мольбам не было суждено сбыться — шестиствольный пулемет под кабиной вертолета застрочил в наш дом. Пятимиллиметровые пули насквозь пробивали стены дома. Мы лежали на полу в рядок, а пули свистели над головами, на нас сыпались осколки штукатурки. Одна стена обрушилась и на нас посыпалась зола и дранка — видимо, стена была засыпная, как любили многие жители прошлого века.

— Черт! — заорал Старшина, когда прогремел взрыв, и крышу дома снесло.

Беркут вскочил, подняв гранатомет, который все таскал с собой. Один вертолет развернулся боком к нам. Железная дверь отъехала в сторону, и оттуда выглянули американские десантники. Готовясь палить по нам. Беркут выпустил одну гранату в вертолет — и весьма удачно. Она попала в салон машины и взорвалась внутри. Долю секунды спустя взорвался топливный бак, и вертолет превратился в красочный фейерверк.

Пилот второго вертолета в спешке отвел свою машину подальше и развернул кабиной к нам. Шестиствольный пулемет улыбался нам хитрой шестиствольной улыбкой.

— Почему он не падает?! Тут же полно аномалий в воздухе! — взбесился Серый, вскочив. — Чего разлеглись?! Ходу отсюда!

Мы разбежались в разные стороны, Беркут на ходу стрелял по вертолету, но противопехотные гранаты не причиняли вреда стальной обшивке. Второй пилот начал стрельбу из пулемета; пули быстро погнались за Старшиной, выбивая фонтанчики из земли.

Я закричал, спустя несколько секунд закричал и Старшина — когда град пуль обрушился на него и опрокинул на землю. Что случилось с телом потом, я не смотрел, но ясно представлял, что может сделать «миниган» с телом человека.

Сквозь шум винтов я услышал лай — первые собаки бежали на трапезу. Я глянул на вертолет: пилот уже отвлекся от нас и стрелял по мутантам. И откуда-то вырвалась огромная туша, очень отдаленно напоминавшая человека. Псевдогигант бежал к нам, пятимиллиметровые пули выбивали из его спины кучу мяса и крови. Тварь рухнула, пробежав метров десять, и больше не шевелилась.

Боковая дверь вертолета открылась, и из нее высунулся десантник с винтовкой. Я не видел выражения его лица, но он, видимо, решил пострелять сам.

Вертолет завис в воздухе возле двухэтажки с полу-обвалившейся крышей. Десантники не заметили наглую химеру, забравшуюся на крышу дома — это обошлось им дорого. Лишь в последний момент, когда химера прыгнула в вертолет. Я не видел, что произошло там, но заметил, как окрасилось кровью стекло внутри кабины; вертолет потерял управление и начал заваливаться на бок. Из боковых дверей попрыгал десант — несколько американцев полетели вниз, но одному не повезло — вертолет перевернулся, и натовца перерубило винтом.

Десантники попадали на землю, вертолет с химерой рухнул в двухэтажку, подняв тучу пыли. Откуда-то появились Карташ и Беркут, затем к нам подошел Серега. Беркут держал руку у груди — результат встречи с псевдособакой. Карташ и Серый были целы, только чересчур перевозбуждены — ну еще бы, после всего этого.

Послышался вновь лай, нас окружил с десяток собак. Я нащупал в кармане артефакт Лисы и вытащил. Собаки зарычали, но не нападать не стали. Лишь ходили по кругу диаметром метров десяти, но не заходили.

Мы осмотрели лежащих на земле десантников. Двоих успели загрызть мутанты, еще один неудачно упал в «Жарку», четвертый сломал себе ноги и позвоночник, приземляясь на разрушенную кирпичную стену высотой в метр. Зато последний пришел в себя, он был целым.

Натовец закашлялся, и я в миг оказался возле него, сел рядом и приподнял за лямки жилета.

— Where am i? — прохрипел он.

— Welcome to hell, bastard! — рявкнул я.

— Where is my friend’s? — поинтересовался натовец, оглядываясь. Кажется, он еще не полностью пришел в себя и не осознавал, с кем говорил.

— You friends in ravine eating horse! — ответил я. Сзади раздался смешок — Серега понял, что я ему сказал. А вот американец совсем не понял, что я имею ввиду — явно, такого выражения у них не было.

— What? — слабо спросил он, приподняв голову.

— Дай-ка, я с ним поговорю, — сказал брат и слегка оттолкнул меня от натовца. Я отошел, предоставляя брату говорить самому. — Hi, fucking asshole! Speak, who send you here?

— Ours command… — прохрипел натовец.

— Why?!

— I don’t know! — выпалил натовец. — This command…

— Concord, faggot, you live, — сказал Серый и отошел. — Говорит, что их командование послало сюда. Для чего только?

— Серый, кто-то не хочет, чтобы мы зашли в лабораторию. За мной уже охотились монолитовцы и наемники ради одного только компа с вашей просьбой о помощи. И постоянно какая-нибудь хрень происходит.

— Ну это у тебя с детства, — ухмыльнулся Грэй. — Ладно, идем, нам еще дверь в лабораторию открывать. Беркут, динамит у тебя еще есть?

— Есть, не беспокойся. Нужно связаться с Ворониным.

— У тебя есть рация? А то ПДА здесь не берет. — Беркут помотал головой. — Тогда обыщем десантников.

Мы обыскали трупы солдат, забрали все оружие и боеприпасы, взяли аптечки и еду. У одного нашлась портативная радиостанция, Беркут собрался связаться с «Долгом», но Серый сказал, что сначала нужно дойти до «Олимпа». Долговец кивнул, и мы пошли в сторону сельской администрации. Собаки все так же ходили рядом, словно конвой, но не нападали. Я вспомнил нечто похожее на Янтаре — когда множество мутантов боялось нападать на нас. И вспомнил зеленую лепешку на плече Карташа. Глянул на зеленый шарик в своей руке, слегка расплющил его. Это такая же штука. Но откуда у Карташа тогда взялся этот артефакт?

Единственное, что мне показалось странным — это то, что исчезло тело Старшины. Но «Трамплин», зависший в воздухе в том месте, где я последний раз видел Старшину, все объяснил.

Мы зашли в здания сельсовета, врубил свет. Несколько ламп осветили помещение. Когда-то здесь действительно было уютно, но сейчас вся мебель покоилась под слоем пыли, в углах висела паутина. На барной стойке нагло расселась огромная крыса.

— И это самый популярный бар на Севере? — недоверчиво спросил Карташ. Его слегка пошатывало от перевозбуждения, к тому же он был слегка не в себе после того, после смерти Старшины.

— Это был лучший бар на Севере, — поправил Серый.

— Он был лучшим, потому что был единственным, так?

— Так.

— Куда нам дальше?

— В подвал.

Мы спустились в сырой темный подвал «Олимпа». Он был заставлен полками с какими-то контейнерами, видимо, для артефактов, ящиками с оружием. За два с половиной месяца никто здесь ничего не тронул, даже странно. Хотя, судя по тому, что я слышал об этом месте, ничего удивительного. Перед нами стояла тяжелая стальная дверь с магнитным замком. Возле нее на стене была панель с кнопками — для кода.

— Вот она, чертова дверь. Мы открыли ее с помощью декодера, но потом она захлопнулась и напрочь отказалась работать.

— Взрывать будем? — спросил Беркут.

— Сначала свяжись со своими, — ответил Серега. — Поднимемся наверх, отсюда не возьмет.

Долговец кивнул и достал рацию, и мы снова поднялись наверх. Я, Карташ и Серый встали у окон, наблюдая за улицей. На запястье завибрировал ПДА, я посмотрел что там. «К вам идут монолитовцы, приготовьтесь». От кого пришло сообщение, непонятно. Я предупредил всех, упер приклад новенькой «М4» к плечу и глянул на брата. Тот приготовил к бою «винторез», Карташ передернул затвор «эмки». Беркут все-таки связался со своими.

— Якут, это Беркут, прием! Мы дошли до «Олимпа», нужна помощь! Присылайте вертолет!

— Беркут? Ты живой что ли?!

— Если вы срочно не пришлете вертолет, то ненадолго!

— Тебя понял, Беркут, жди.

Долговец убрал рацию и взял в руки винтовку. Посмотрел на нас, кивнул.

— Карташ, ты должен заложить взрывчатку! — сказал Серый. — Мы будем здесь, а ты иди и подожги вот это все, и быстро сюда, понял?! Давай!

Карташ кивнул и рванул в подвал, держа в руках связку с динамитом. Должно хватить, чтобы разнести эту дверь. Через несколько секунд Серый сказал:

— Вон они!

Он же и выстрелил первым. Я выглянул из окна. Два десятка монолитовцев в черных комбинезонах направлялись к нам. Видимо, они не знали о том, что мы предупреждены. Первый сектант рухнул как подкошенный, остальные тут же разбежались в стороны. Мы попрятались за стены, длинные очереди тут же проделали дыры в штукатурке позади нас. Беркут выхватил одну гранату, выдернул чеку и швырнул. Ребристая «Ф-1» пролетела к одному монолитовцу, тот с криком прыгнул на землю, но это бесполезно — осколки «эфки» поражают все в радиусе до трехсот метров.

К нам присоединился Карташ. Я перебежал к другому окну, выходящему в переулок, и тут же присел, завидев сектанта. Пули пронеслись надо мной, на меня посыпалась штукатурка из стены за спиной. Я вскочил и оказался возле окна, выпустив короткую очередь в монолитовца. Но тот, похоже, не торопился умирать, даже получив три пули в торс. Я снова выстрелил, на этот раз очередь разнесла ему голову, и сектант рухнул на землю; его палец еще вдавливал спусковой крючок, я спрятался за стену. Глянул на друзей — те отстреливались, тоже перебегая от окна к окну.

И тут грохнул взрыв, облако дыма и пыли вылетели из подвала и заволокли весь первый этаж. Потом проследовала череда мелких взрывов — видимо, рванули боеприпасы в подвале. В ушах стоял гул после мощного взрыва, легкие забило едким дымом; я выпрыгнул в окно, прижался к стене соседнего дома. Голова почти не соображала, хотелось бросить оружие и сидеть тут…

— Что это было?! — кричал один монолитовец, не понимая, что происходит.

Он прошел через переулок, глядя на дом, в котором стояла стена дыма, и чуть не споткнулся об меня. Я с трудом поднял винтовку и пристрелил его, сектант свалился рядом. Я поднялся, опираясь об автомат. Понемногу дым начал рассеиваться, и я зашел в дом.

— Серый! — крикнул я, сам не слыша своего голоса. Пришлось щуриться, я почти ничего не видел. — Саня! Беркут!

Послышался кашель слева от меня. Я пошел на звук и нашел сидящего за перевернутым металлическим столом Карташа. Тот сидел, прижав ладони к ушам, на щеках была запекшаяся кровь. Вот плохо, если перепонки лопнули… Я поднял его и крикнул:

— Слышишь меня?!

Саня крикнул в ответ:

— Слышу!

Раз кричит — значит сам себя плохо слышит. Ничего, слух придет в норму. Мы принялись искать Беркута и Серого. Брат показался сам, шатаясь, он выбрался из-за барной стойки. Потом в здание вошел Беркут — он, как и я, вылез на улицу. Все живы…

Глава 8 — «Олимп»: Level 1

[Ведьмак]

Серый подошел ко мне, оглядел. Он сам слегка шатался, был бледен, но в глазах читался гнев и готовность стрелять во все, что движется.

— Что, монолитовцы уже закончились?! — с задором крикнул он. Я кивнул. Беркут оперся о стену, все взгляды устремились к нему. По комбинезону текла кровь, плечо и бок были прострелены в нескольких местах. Еще и шлем треснул — видимо, пуля попала, но пробить шлем не смогла.

— Скорее вниз! — скомандовал брат и пошел к лестнице.

Мы не дыша, вслепую пошли вниз, ничего не видя сквозь столб дыма. Я почувствовал, как что-то повалилось на меня сзади — это был Карташ. Я повернулся, подхватил его и потащил вниз, не зная что случилось. Через секунду все стало понятно, когда что-то чиркнуло о стену рядом — пуля.

Кто-то еще преследовал нас и пристрелил Карташа. Беркут помог мне дотащить Саню через покореженный дверной проем — здесь стояла дверь. Сама она лежала дальше, с небольшим углублением в центре — след от ударной волны.

Серега привалился плечом к металлическому косяку и вслепую стрелял назад. Из дыма выбежал первый монолитовец, и он первым получил порцию свинца в грудь. Следующий налетел на первого, и они оба рухнули, когда Серега выстрелил в него.

Мы с Беркутом оттащили Карташа к стене и усадили. Пуля прошла насквозь, пробив легкие.

— Карташ, не теряй сознание! — крикнул я, доставая аптечку. Беркут зажимал рану с обеих сторон, а я не знал, как помочь Карташу. Но через несколько секунд помогать уже было не нужно. Саня уронил голову, взгляд его помутнел.

— Черт! — рявкнул я, ударив со всей силы кулаком по стене. Только разбил кулак о какой-то камень в стене.

Беркут вколол себе стимулятор и обезболивающее из аптечки, его лицо налилось румянцем. Я подхватил винтовку и побежал на помощь Грэю, который в одиночку отстреливался от монолитовцев. Те стреляли в ответ, бой шел полностью вслепую. Ко мне подлетел Беркут, выхватив гранату.

«Эфка» взорвалась в подвале, не оставив ни единого шанса находившимся там монолитовцам, и стрельба прекратилась. Один сектант вылетел в коридор и покатился по земле.

— Почему здесь земля? — спросил Беркут, сильно хромая.

— Здесь были природные пещеры, — ответил Серега. — Видимо. А дальше все как обычно: заштукатуренные стены, плитка на полу, беленый потолок…

Коридор вел вниз, там, в конце виднелась еще одна дверь, раскрытая нараспашку. Мы поспешили вперед, боясь, что нас будут преследовать еще монолитовцы.

— Закроем эту дверь, — сказал Серега.

— А мы потом выберемся отсюда? Вы уже однажды застряли здесь.

— Я думаю, вряд ли мы продержимся под натиском черных, — ответил Серый, — взявшись за ручку двери. — Помогите!

Мы втроем начали закрывать тяжелую дверь. Дверь заскрипела, не желая закрываться, мы навалились сильнее и захлопнули ее. Громкий стук эхом разнесся по лаборатории. Серега двумя руками взялся за ручку и несколько раз повернул.

— Ну все. Идем.

Мы пошли вперед по длинному коридору, освещенному лампами на потолке. Некоторые мигали и трещали, было жутко. Мы проходили мимо дверей, за которыми стояли кровати и тумбочки. Даже трудно было поверить, что лаборатория пустовала, казалось, сейчас откроются некоторые двери, и будут выходить заспавшиеся ученые. Но этого не происходило.

— Первый этаж — жилые помещения. Здесь есть кухня, спальные комнаты и медотдел. Беркут, тебе нужно полечиться, прежде чем вскроем дверь на второй уровень.

— Согласен, — кивнул долговец.

Мы быстро дошли до больничного отсека, путь до которого был не близок через бесконечные коридоры. Беркут скинул комбинезон и черную футболку, обнажив окровавленный торс. Он поморщился, когда Серый обработал раны и каким-то инструментом, похожим на кусачки, принялся доставать пули.

— Зачем здесь столько комнат? — морщась, спросил Беркут. — Сколько народу тут работало?

— Человек двести, наверно. Комнаты одиночные. Мы тут и жили месяц.

— Как ты выбрался? — поинтересовался я.

— По старым коммуникационным туннелям. Они ведут в Припять и еще хрен знает куда, я видел ответвление, скорее всего, на ЧАЭС.

— Почему остальные не пошли?

— Потому что там было полно мутантов, а одному проскочить легче. — Серега закрыл раны лейкопластырем. — И только у меня был артефакт, как у тебя, отпугивающий мутантов. Но кое-кто ударил по поясу с «бомбочкой» и уничтожил все, что было.

Серый туго перебинтовал торс долговца. Потом обработал и туго затянул раненую руку долговца. Беркут кивнул, натянул футболку, но порванный в нескольких местах комбинезон надевать не стал, лишь взяв разгрузочный жилет. От треснувшего шлема тоже отказался.

— Еще у кого-нибудь раны есть? — спросил Серый.

— Только душевные, — бросил я. — Карташ и Старшина мертвы.

— Мне жаль. Они же вообще не имели к этому отношения.

— Да. Ладно, не будем заморачиваться — идем.

А неужели ты думал, что все выживут?

«Я знаю, что без жертв не обойтись».

Наконец-то ты стал думать головой, а не бросаться в атаку от эмоций. Вспомни, как ты действовал в Африке — если бы не твой гребаный альтруизм, можно было бы избежать многих вещей!

«Я действовал, как посчитал нужным, и не тебе судить меня».

О, именно мне, ведь я — это ты!

«В последнее время я начинаю сомневаться в этом».

Это и есть твоя главная проблема — ты вечно сомневаешься!

Серега закинул на плечи рюкзак, взял «винторез» и произнес:

— Пошли.

Мы кивнули и поднялись. Беркут немного постоял, сверяясь с ощущениями — все-таки четыре пули — это не шутки. Он вколол себе еще один стимулятор и подтвердил, что может идти.

Мы вышли из больничного отсека, и Серега повел нас дальше, к дверям на второй уровень. Впереди, в конце коридора виднелась еще одна стальная дверь, на которой был кодовый замок. Именно его группа Сереги не смогла открыть декодером. Надеюсь, мы сможем открыть, только у нас другой метод.

Где-то вдалеке, со стороны, откуда мы пришли, грохнул взрыв, и его эхо пронеслось по пустынным коридорам. Монолитовцы взорвали дверь, которую мы закрыли!

— Леха, Беркут, отойдите подальше отсюда и держите под наблюдением коридор, я пока заложу взрывчатку. Когда приду — вместе закроемся в одном из отсеков, чтобы нас волной не пришибло.

Мы кивнули и побежали к перекрестку двух коридоров. Если я правильно помню, мы пришли слева, значит и монолитовцы должны появиться оттуда. Мы с Беркутом встали по обе стороны от прохода и ждали. Шагов слышно не было, сектанты действовали аккуратно. Никого не было. Через полминуты к нам подскочил Серый, махнул рукой, указывая вперед, и побежал первым. Мы кивнули и побежали следом.

— Я немного укоротил фитили, — сказал Серый, влетев в одну из комнат. Он ударил кулаком по панели у двери — и металлическая дверь выехала из стены, закрыв проход. У каждого отсека была такая дверь, отъезжавшая в сторону. — Должно бабахнуть через ми…

Мощный взрыв эхом пронесся по комплексу, заставив нас вздрогнуть. Мы посмотрели на Серегу.

— Через минуту, говоришь? — зло сказал я.

— Не рассчитал…

— Да ты нас убить мог, мать твою! — выкрикнул я. — Если бы мы немного задержались, а ты еще немного укоротил фитили…

— Молчать! — поднял руку вверх брат. — Со своими ровесниками будешь так говорить, — добавил он. — Идемте!

Он открыл дверь и вышел, положив левую руку на цевьё винтовки. Я пошел следом, держа «эмку» у бедра. Мы дошли до перекрестка, Серега выглянул, махнул рукой и пошел вперед. Мы быстро перешли перекресток, но когда его миновал Беркут, послышались тихие хлопки — как стрельба с глушителями. Беркут рефлекторно пригнулся и припал плечом к стене, мы обернулись, но Серега приказал:

— Вперед!

Мы побежали по задымленному коридору, стараясь не дышать. О стены зачиркали пули — монолитовцы стреляли по нам вслепую. Серега первым влетел в покореженный взрывом проход, прыжком преодолел маленькую лестницу вниз и пробежал по двери, лежавшей на полу в двух метрах от проема.

Беркут, выхватывая гранату, рявкнул: «Ложись!», но мы поняли его без слов и прыгнули на холодный бетонный пол. Долговец швырнул гранату назад, где, предположительно находились сектанты — и, судя по матному вскрику оттуда, не ошибся.

Взрыв лишил жизни двух монолитовцев и тяжело ранил троих, одного из вынеся без ноги в наш коридор. Серый добил сектанта выстрелом в голову. Я глянул вперед — короткий коридор, в конце которого был дверной проем, на этот раз без двери. Я глянул на погнутую дверь, лежавшую на полу. На ней красовалась надпись желтой краской: «Level 2».

Глава 9 — «Олимп»: Level 2

[Грэй]

Грохот выстрела подействовал на меня отрезвляюще. Я убрал пистолет в кобуру и взял «винторез» двумя руками. Дальше еще один коридор, за дверным проемом — еще один, перпендикулярный тому, в котором находились мы. И откуда только слова такие знаю? Со школы еще, хотя не очень любил геометрию.

— Пошли, — сказал я в который раз и первым направился по коридору. Он был так же освещен…

В сознании что-то щелкнуло, и я остановился. Чувство опасности настойчиво нашептывало мне, чтобы я никуда не шел. Так-так… вид вот этих двух плит на потолке в конце коридора мне не нравится. Леха еще прошел вперед, и я схватил его за плечо. Он резко остановился и оглянулся, но я смотрел поверх его плеча. Обе плиты тут же опустились где-то на полметра от потолка, и над ними оказались две турели.

Я одновременно толкнул Беркута и Леху на пол, а сам отшатнулся назад; мелкие пули застучали о бетонный пол. Я инстинктивно рухнул на спину, и пули пролетали надо мной, рикошетя от пола. Я развернулся поперек коридора и покатился назад, боясь подниматься, слава богу турели не были запрограммированы рассчитывать траекторию движения цели и не попадали по мне.

Грохот стрельбы не прекратился, но чирканье слышалось уже вдалеке, и я осмелился глянуть вперед — Леха подскочили к правому пулемету и схватился за него, заставив замолкнуть. Турель явно не рассчитывала на такой прием и поворачивалась из стороны в сторону, не видя цели и все еще паля. Леха уперся ногой в стену и с силой развернул пулемет в сторону другого. Второй пулемет стрелял по Беркуту, который прыгал из стороны в сторону, но тут же был выведен из строя десятком пуль соседа. Брат оттолкнулся от стены, вырвав хрупкую турель вместе с проводами, и рухнул на пол.

Я поднялся на ноги, отряхнулся и подошел к ним, по дороге подняв штурмовую винтовку, брошенную братом.

— Ты где это научился? — спросил я. Леха подумал и ответил:

— Здесь. Только что.

— Молодец. Беркут, ты цел?

Долговец кивнул — ему тоже пришлось попрыгать, пока пулемет пытался попасть по нему.

— Откуда здесь такая хрень? — ошарашено спросил он.

— Не знаю, — ответил я; Леха бросил на пол бесполезный пулемет и взял в руки свое оружие. — Ну идем.

Мы вышли в следующий коридор — он был небольшим и в обоих его концах виднелись двери. Мы пошли вправо, дошли до конца и открыли дверь. Впереди была лишь тьма.

— Фонари есть у кого? — поинтересовался я, достав фонарик с пояса. Мы с Беркутом включили тактические фонари под стволами «М4». — А, ну да.

Мы медленно пошли вперед, опасаясь новых сюрпризов от комплекса. Тонике лучи фонарей выхватывали из темноты только какие-то ящики и огромные контейнеры. Я посветил вверх — потолок был высоким, как в спортзале. Значит, мы находимся под холмом близ Красного, потому что я не заметил, что мы опускались слишком глубоко.

Я посветил на один контейнер красного цвета. Он был большой, вроде тех, которые стоят в портах, дожидаясь отправки куда-нибудь за океан. На ребристой поверхности было написано: «Anomaly’s products. Dangerous. Don’t touch!». Черт, да здесь держат артефакты!

Я посмотрел на замок на дверке контейнера, повесил «винторез» на плечо, взял пистолет.

— Эй, ты чего?! — беспокойно спросил Леха. — Мало ли что тут! Лучше так вскрыть.

— Ага, чем? — поинтересовался я.

Леха пожал плечами и огляделся, водя лучом фонаря из стороны в сторону. Наконец он отошел и вернулся с монтировкой в руке.

— Вот этим попробуй. — Он бросил мне инструмент. Я поймал одной рукой и бросил обратно.

— Сам пробуй, Гордон Фримен, — усмехнулся я. — Ты чего без очков, кстати?

— Потерял, — буркнул брат, положив винтовку на пол, и треснул монтировкой по замку. Хрупкий замок отлетел, и дверь со скрипом открылась. Я посветил внутрь, отодвинув плечом брата. Пусто.

— В чем прикол? — нахмурился я, осветив углы контейнера. — Пусто, — объявил я. — Попробуем еще?

Мы вскрыли еще несколько контейнеров, и в двух нашлись артефакты. «Батарейка» и «медуза». Еще Леха нашел маленький поясной контейнер с шестью ячейками. Он же и взял себе артефакты, прицепив контейнер на пояс.

— Тут у них хранилище, — произнес я. — Не зря хотели сюда попасть, здесь сотни ящиков и контейнеров, кто знает, сколько тут еще артефактов?

— Идем дальше, — произнес Беркут. — Нужно попасть в кабинет главного или найти какую-либо информацию об этом месте.

— Твоя правда, — согласился я. — Ну идем.

Впереди появилось какое-то свечение, вроде электрического разряда. Потом появился шар, ну прям как в «Терминаторе». Не хватало еще только робота из будущего…

Робота из будущего не было — зато был отряд «Монолита». После того как шар взорвался, произошла вспышка, на миг осветив десяток сектантов, затем вновь наступила темнота. Мы сели за ящики, Беркут яростно зашептал:

— Откуда они здесь?!

— Я слышал, у монолитовцев есть какая-то хрень, которая телепортирует их, — ответил я. — Но сам ни разу не видел…

Над нами появилось несколько световых лучей — значит, монолитовцы видели в темноте так же, как и мы, вернее, ничего не видели. Радовало то, что у них тоже были обычные фонари, а не приборы ночного видения.

Беркут достал последнюю гранату, глянул на нас. На его лице мелькнула усмешка, но в глазах оставался холод — и он швырнул гранату, выдернув чеку. Бабахнуло, осколки разлетелись во все стороны, послышались крики боли и стоны. Мы одновременно поднялись и, слепя монолитовцев лучами фонарей, открыли огонь. Сектанты отреагировали быстро, попрятавшись за ящики.

Беркут отлетел назад, ударившись о контейнер, я посветил на него фонарем — ему повезло, пуля попала в плечо. Пока я затягивал ему рану, из которой хлестала кровь, Леха куда-то исчез, отключив фонарь. Монолитовцы прекратили огонь, и лучи света шарили в темноте, выискивая цели. Где-то послышалась возня, загрохотали выстрелы. Я выглянул из-за ящика, благодаря вспышкам выстрелов и лучу фонарей разглядел брата, стоявшего за спиной одного монолитовца, прикрываясь им, как щитом. С десяток пуль уже прервали жизнь сектанта, и Леха кинулся вперед. Где он так научился?

На долю секунды опередив следующего, брат правой рукой отвел ствол автомата в сторону и ребром ладони ударил по кадыку сектанта, затем уволок его куда-то влево и исчез из поля зрения. Монолитовцы стреляли ему вслед, но пули загрохотали о металл контейнера.

Я приставил винтовку Беркута с работающим фонарем к ящику, ему вручив свой «винторез» и сам отбежал в сторону под покровом темноты. Достал нож-игольник, купленный у мистера Коула и решил, что пора испытать его. Я взобрался на какой-то ящик, перепрыгнул на следующий, обходя монолитовцев. Те шли вперед, в сторону ящика, где впервые нас увидели — оттуда светил мой фонарь в потолок. Сектанты осматривали помещение, на ходу светя в стороны, один луч вырвал из темноты чью-то ногу в камуфляже, и сектанты открыли огонь. Я резко побежал вперед, взяв нож в левую руку обратным хватом. Вонзил клинок в шею одного сектанта, вытащил, перехватил нож по-другому и несколько раз нажал на кнопку на рукояти.

Один сектант задергался, палец вдавил спусковой крючок, и он выпустил остатки магазина в товарища, шедшего впереди, затем рухнул сам, извиваясь как змея. Потом затих и замер. Монолитовцы тут же обернулись, лучи фонарей наткнулись на монолитовца, которого я держал рукой за шею. Я упер ногу в спину сектанта и толкнул вперед, а сам побежал к ближайшему контейнеру.

Загрохотали выстрелы, пули засвистели позади, а я прыгнул к контейнеру, положив нож в ножны и выхватив обе «беретты». Монолитовцев было пятеро, видимо, вначале я ошибся, навскидку посчитав их. Двоих убила граната Беркута, потом мы скосили двоих, затем еще одного убил Леха и уволок второго. Затем я зарезал одного, парализовал второго, и тот пристрелил третьего.

Сейчас прогремели пять очередей, к ним присоединилась еще одна, потом две затихли — видимо, Беркут снял одного. Я привалился спиной к ящику, готовясь выглянуть, как в метре от меня промелькнул еще один луч фонаря. Я высунулся, стреляя с одной руки. Промазал, и сектант скрылся за контейнером.

Где-то рядом послышался глухой удар и хруст ломающихся конечностей, затем стук падающего тела, спустя секунду короткая очередь. Еще один удар, об пол звякнуло падающее оружие, и снова серия глухих ударов.

Где-то в другом конце зала началась перестрелка, я выглянул на звук. Увидел спины двух монолитовцев, палящих по Беркуту, который отсиживался в укрытии. С такого расстояния из пистолетов я по нему не попаду, нужно было подойти поближе.

Я тихо, почти бесшумно побежал к ним, надеясь, что сквозь грохот выстрелов монолитовцы меня не услышат. Я прошел мимо одного контейнера, вытянув слегка согнутые руки с пистолетами и не забыв заглянуть за него, и тут же чья-то рука ударила под мои предплечья, уведя руки вверх. Я машинально нажал на спуск, но тут голос брата произнес:

— А, это ты! Тише!

Монолитовцы впереди обернулись, и брат уволок меня за контейнер, спустя мгновение пустоту прорезали пули винтовок монолитовцев. Беркут среагировал мгновенно и застрелил обоих сектантов, как только они повернулись к нам. Мы вернулись к долговцу. Беркут прислонился спиной к деревянному ящику и тяжело дышал. Бинты на плече побагровели от крови, Леха принялся менять ему повязку.

Со стороны входа послышались еще шаги. Леха наскоро перебинтовал руку Беркута и глянул туда.

— Быстрее! — шепнул я, схватив свой «винторез». Посмотрел туда, откуда слышались шаги. Еще монолитовцы… — Валим отсюда!

Мы тихо побежали вперед, стараясь держаться за контейнерами. Добежали до противоположной стены склада, принялись искать дверь.

— Вон туда! — махнул рукой Леха и побежал туда. Я оглянулся и юркнул за один ящик, толкнув Беркута вперед. Надо мной промелькнул тонкий луч тактического фонаря и исчез. Я «гусиным шагом» добрался до друзей. Леха нажал на кнопку панели возле двери. Дверь отъехала в сторону, и мы выбежали из склада. Перед дверью я задержался, навел ствол на панель и выстрелил. Раздался хлопок, что-то там внутри взорвалось, и я выбежал следом за друзьями.

Брат снова нажал на кнопку с обратной стороны и закрыл дверь.

— Ты что там сделал? — поинтересовался он, глянув на меня.

— Немного усложнил им жизнь, — ответил я, оглядывая следующее помещение.

Снова коридор, мы стояли в самом конце его. В другом конце виднелась дверь, видимо, ведшая обратно на склад, в середине коридора была еще одна дверь. Мы побежали к ней, потом я приказал им оставаться на месте, а сам подскочил к двери в конце коридора. Открыл ее, выглянул. Так и есть, это была дверь на склад. Я прострелил панель этой двери и вернулся в коридор, закрыв ее.

Леха и Беркут открыли следующую и дожидались меня. Мы вошли в следующее помещение.

Снова коридор… казалось, что комплекс состоит из одних коридоров. Впереди массивная дверь с табличкой «Level 3», рядом панель с горящим красным светодиодом и углублением в середине — видимо для карты доступа. По бокам двери, на одной табличка «Начальник отдела. Ливанов А.В.», на другой — «Хранилище».

Леха открыл дверь в хранилище, а мы с Беркутом решили заглянуть в комнату начальника. Там царил хаос, видимо кто-то в спешке собирался и хотел покинуть помещение. Навсегда. И видимо, этот кто-то не успел — на полу были разбросаны вещи, раскрытый чемодан лежал в углу и из него вывалилось почти все, что в нем было. В общем, ничего необычного, всего лишь одежда да принадлежности для бритья.

Еще в комнате был компьютерный стол, шкаф, да односпальная кровать. Я подошел к столу, осмотрел лежащий на его поверхности мусор. Осколки оптических дисков, поломанные флешки. Я заглянул под стол, где стоял системный блок. Крышка была снята, внутренности переломаны. Но, кажется, неизвестный вандал плохо разбирался в компьютерах: винчестер был абсолютно цел, а значит, и информация.

Я отсоединил винт, и вдруг откуда-то из глубины легких вырвался кашель, и я согнулся пополам. Винчестер вылетел из рук, я упал на колени; глотку и легкие разрывало от противного кашля. Беркут озадаченно смотрел на меня, не зная, чем помочь. Когда приступ прошел, он почти шепотом спросил:

— Что с тобой?

— Лехе не говори, — прохрипел я, вытирая кровь с губ и подбородка. Поднялся, взял информационный орган компьютера и положил его в кармашек рюкзака. Потом мы обшарили комнату на предмет чего-нибудь, чтобы могло подсказать, что здесь случилось.

Беркут обнаружил в чемодане маленькую записную книжку. Открыл, пролистал несколько страниц.

— Дневник, — заключил он, листая. Открыл страницу с последними записями, прокашлялся и зачитал: «Черт побери! Пятьдесят человек этой ночью просто испарились. Я подозреваю, что во всем виновата машина…». Что еще за машина? — пробормотал Беркут, глянув на меня. Я пожал плечами. — «Сегодня исчезли еще несколько человек. Дверь комплекса закрылась! Потом закрылись двери, отделяющие уровни! Мы тут умрем с голода… Несколько рабочих и я. Говорил же я им, что не нужно этого делать, человечеству еще рано управлять временем… А они не слушали, им нужна власть… Услышав стук в дверь, я в спешке уничтожил всю информацию о машине, что у меня была. Лучше пусть исчезнет. Кажется, это бунт! Голодные рабочие не хотят умирать, я тоже. Но что я могу сделать?! Если кто-то читает эти записи, прошу: уничтожьте машину! Идите на третий уровень, а там… не ошибетесь. Одного заряда ЭМВ хватит, чтобы разнести ее. Я надеюсь… А сейчас… чувствую, легкое колебание в костях…» — Беркут прищурился. — Здесь дальше совсем непонятно, видимо, пальцы у него совсем сильно дрожали.

Я взял у него книжку и посмотрел. Действительно, буквы скакали из клетки в клетку, а затем слова оборвались. Я убрал книжку во внутренний карман плаща, вдруг пригодится.

— Пойдем, больше тут нечего делать, — решил я.

— И что же дальше?

— Ждать подкрепления, — ответил я. — Я не хочу лезть к той штуке, о которой написал этот Ливанов…

Ливанов, — мысленно повторил я. Где-то я слышал эту фамилию… Но где?

Слабый взрыв оторвал меня от раздумий. Я глянул на Беркута, тот приготовил к бою винтовку и выглянул из комнаты. А я кинул последний взгляд на комнату и заметил на вешалке на стене белый халат. Подошел, прочитал на пластиковом бэйждике: «Начальник НИК-17 Ливанов А.В.». Сунул руку в карман и выудил красную пластиковую карточку. Не от той ли двери карточка?

Беркут открыл стрельбу, я увидел брата в дверной проеме хранилища. Тот ухмыльнулся и подкинул на ладони гранату, затем швырнул в сторону, откуда мы пришли. Грохнул взрыв, спустя секунду стрельба возобновилась. Леха высунулся и выпустил длинную очередь из новенького «Абакана» по противнику. Беркут тоже отстреливался, затем о пол между комнатой и хранилищем что-то стукнуло, и Беркут сел за стену, я спрятался с другой стороны от двери, Леха тоже исчез из проема. Граната взорвалась, в комнату ворвались стальные ромбовидные осколки. Они стали рикошетить от стен, и нам с Беркутом чисто повезло, что мы оказались живы и даже не ранены.

Через пару минут перестрелка была закончена, благодаря Лехе, который закидал противника гранатами из хранилища. Да там что, оружейная, получается? Когда с монолитовцами, а это были они, было покончено, мы с Беркутом присоединились к Лехе в хранилище. Тот осматривал стеллажи с оружием, стоявшие в центре комнаты. У стен стояли ящики с боеприпасами, а прямо напротив двери стоял еще один металлический ящик на постаменте. Я подошел к серому ящику, осмотрел. Электрический замок с красным горящим светодиодом и вытянутым плоским отверстием, вроде того, что на двери на третий уровень.

Я достал карточку, сунул в отверстие и провел, дожидаясь результата. Замок пикнул, потом щелкнул, и крышка поднялась.

Внутри была футуристического вида снайперская винтовка длиной чуть меньше метра. Я взял ее в руки. Стальная, цевьё и рукоять покрыты ударопрочной пластмассой. В ящике лежали две громоздкие батареи с магазин, видимо, ими заряжается винтовка. Я упер приклад в плечо, положив ладонь на цевьё. Держать пушку было удобно, знать бы еще, как ею пользоваться. Мало знать, как стрелять, нужно еще знать, какая у оружия скорострельность, чем она стреляет, и как за ней надо ухаживать. Я заглянул в прицел, в центре перекрестия стояла красная точка.

— Ну-ка дай я посмотрю! — попросил брат и выхватил винтовку у меня из рук.

— Осторожнее! — ответил я и снова заглянул в ящик. Еще там лежала книжка, на обложке было написано: «Инструкции по эксплуатации ЭМВ-5». — Тут инструкция есть.

— Читай, — бросил брат, осторожно крутя в руках винтовку.

— «Электромагнитная винтовка модель пятая», — начал я. — «Высокоточное оружие, предназначенное для выведения из строя электротехники, боевой техники и пехоты в зависимости от вида боеприпасов». Устройство как у большинства оружия, только, как видишь, нету отверстия для откидывания гильзы… а гильз тут и не должно быть, вот батареи. Работает на энергии артефакта «вспышка». Так, «Батарея ЭМИ-1, выводит из строя электрические приборы»… лучше не буду дальше читать, ненавижу физику. А вот эти «гаусс-патроны» для уничтожения пехоты. Прицельная дальность — почти два километра, не слабо, да? Десятикратный прицел, кстати, регулируемый.

— Отдайте пушку мне, — сказал Беркут. — Нужно показать ее нашим инженерам.

— Ага, щас, — буркнул Леха. — Мы ее нашли, мы и пользуемся.

— Ты даже не знаешь, что это такое!

— ЭМВ-5, — ответил брат. — Высокоточное оружие, предназначенное для выведения из строя электротехники, боевой техники и пехоты в зависимости от вида боеприпасов, — слово в слово повторил Леха. А я-то думал, что он меня даже не слушал, пока возился с пушкой! А он слушал, да еще и повторил в точности… Недооценил я брата.

Беркут замолчал, наступила тишина. Леха открыл маленькую крышку на прикладе, внутри приклада была маленькая черная отвертка, предназначенная для разборки «гауссовки», маленький пузырек с маслом, чтобы смазывать детали, и еще какие-то инструменты. Шомпола для винтовки не было, видимо, при отсутствии пороха, ствол не загрязнялся, хотя нужно было хоть что-то для чистки.

— Дай-ка батарею, — попросил брат, и я протянул ему обе батареи. Но вставлять аккумулятор в окно ствольной коробки не стал, убрав их в кармашки на поясе. Винтовку он повесил на плечо, а в руки взял «Абакан».

— И что дальше? — спросил Беркут.

— Стоит пойти к этой машине, — все же решил я. — Пора узнать что там.

В подсознании выстраивалась картина происходящего, но слишком нечеткая, чтобы полностью рассмотреть ее. Особенно крепко в сознании засели три обстоятельства: неизвестная машина, управление временем и этот Ливанов. И… та самая ли это машина, которая отправила меня на пять лет назад? Я посмотрел на ПДА, в календарь.

Так, я пришел в Зону в августе этого года. То есть, тот я, кто ушел из дома в этом году. Он ушел в Зону два с половиной месяца назад, спустя месяц он отправился в прошлое, активировав машину времени. Я застыл: именно в то время, в конце сентября, начали пропадать сталкеры, сидящие тут. Пятьдесят человек, пятьдесят дней, и никого не осталось… А я сидел на первом уровне, когда я (он) переместился. Черт, черт! Как же все запутанно! Но именно так все и происходит, и никаких изменений во времени нет, то есть, брат Лехи, принадлежащий этому потоку времени, отправился в прошлое. И вдруг я почувствовал себя чужим, для него, для Зоны, для всего остального мира. Ведь я из другого времени…

Я посмотрел на Леху. Получалось, что пришел он не за мной, а за тем братом, что отправился в прошлое полтора месяца назад. И снова я почувствовал себя чужаком.

На душе стало гадко, и даже глаза защипало. Так, Миронов! Ты бывший милиционер, отставить хныканье! Это твой брат, а это теперь твое время, ибо Сергей Юрьевич Миронов из этого потока времени, двадцати четырех лет от роду, отправился на пять лет назад, а ты, двадцатидевятилетний Грэй, проживший в Зоне пять лет, стал единственным братом Алексея этого потока. И все, запомни, он твой брат, и ты по-прежнему будешь заботиться о нем, как о себе.

В сердце кольнуло. А ведь не получится долго заботиться. Потому что ты умираешь, — сказал ехидный внутренний голос.

В каком веке мы живем?! — ответил я. За деньги можно сделать операцию, а с моими талантами в Зоне можно легко раздобыть денег.

Но ведь брат пришел, чтобы забрать тебя из Зоны…

— Серега, ты идешь?

— Иду, — ответил я. Меня прошиб легкий пот, когда я услышал в себе ехидные слова разума. — Иду…

Той же карточкой я открыл дверь на третий уровень. И когда мы вошли, меня заколотило.

Глава 10 — «Олимп»: Level 3

[Грэй]

Ярко освещенная белая комната. Огромное количество компьютеров и прочей электроники. Километры кабелей. Двухметровый цилиндр — полтора месяца назад из него исчез для этого мира Сергей Миронов.

Ливанов — бывший ученый «О-сознания», руководивший проектом управления временем. «Весь персонал исчез…» Сталкеры тоже пропадали без следа. Я вспомнил чувство прыжка во времени — давление поднимается, все тело колотит. И разум где-то далеко, будто не успевает за телом…

Мы прошли дальше, к центру комнаты. Те контейнеры, в которых находятся артефакты, дающие энергию для машины. Беркут подошел к ним, я встал около контейнеров, Леха встал напротив входа в цилиндр.

— Это и есть машина? — поинтересовался Леха. — Та, о которой вы говорили?

Я думал, сказать ему, или не сказать, что я не тот Серега, которого он ищет. Но в то же время я единственный Серега, которого он теперь может найти. Хотелось поделиться с ним своей историей, что мне уже даже не двадцать четыре, а двадцать девять, рассказать, что я повидал, что пришлось пережить…

Шаркающие шаги у двери заставили меня вернуться в реальность. Мы обернулись к двери, вскинув оружие. Там стоял монолитовец в черном комбинезоне, в одной руке держа пистолет, а в другой гранату.

— Она без чеки, — хриплым голосом заверил он. — Разнесет на куски всех нас.

— Верим, — сказал я, держа его на мушке.

Сектант был плох. Наверное, это от того, что рана в груди кровоточила, на изорванном комбинезоне было море темной крови, а нога тащилась за ним, когда он шел. Но тем не менее, он не спешил умирать или даже терять сознание. Он не обращал внимания на раны.

— Наконец-то… — с каким-то странным акцентом он проговорил. — Ты, — указал он на Леху «береттой», — быстро, отдай ему «батарейку», — он перевел пистолет на Беркута.

— Откуда…

— Живо!

Леха одной рукой приоткрыл крышку контейнера на поясе, и протянул Беркуту синий светящийся камень. Долговец принял его и посмотрел на монолитовца, ожидая дальнейших указаний, что нужно делать.

— Положи ее во второй контейнер от машины, — приказал монолитовец. — Третья «батарейка» стабилизирует машину… она отключилась, когда вытащили две «батарейки», при этом машина дала сбой, и персонал исчез… пока кое-кто из вас не вставил сюда один артефакт и не возобновил работу. Она работала в пассивном режиме, ежедневно делая проверку систем и попытку отправить кого-либо во времени и пространстве, но со сбоями, поэтому одно живое существо пропадало каждый день… неизвестно куда. Если бы не ты, Грэй, то она бы не включилась, и все сталкеры были бы все еще тут… но ты решил помочь себе и отправился в прошлое… и, ирония судьбы, ты прожил пять лет в Зоне и оказался одним из тех сталкеров, что пришли сюда.

Беркут и Леха недоуменно смотрели на меня.

— Но ты молодец. Ты доставил сюда одну «батарею». А теперь здесь есть и вторая, а значит, система вновь будет в порядке. Давай, ставь батарею!

Беркут вставил артефакт в один из контейнеров. Загорелись те мониторы, которые были отключены, теперь все вновь работало.

— А теперь…

Монолитовец нажал на спуск, когда его пистолет был направлен на меня. Пуля проделала в моем животе девятимиллиметровую дырку, из которой хлыстнула кровь, мои ноги подкосились. Беркут начал стрелять, но и его пристрелили, но Леха почему-то не стрелял.

Монолитовец все еще стоял на ногах, даже когда Беркут выпустил ему в грудь полмагазина, но тут, прямо на моих глазах, ему снесло голову тонким синим лучом.

— Nine… — начался отсчет ледяным женским голосом…

— …eight…

— … seven…

— …six…

В глазах потемнело. Машина запустилась.

— …five…

Пять секунд…

— …four…

Четыре…

— …three…

Я посмотрел на цилиндр. Кого машина отправляла?

— …two…

Я хотел крикнуть, но изо рта полилась тонкая струйка крови, и я чуть не захлебнулся собственной кровью. Брат стоял в машине, не зная, что делать. Он же не мог пошевельнуться… на плече его висела «гауссовка».

— …one…

Светящиеся синие круги, вертевшиеся вокруг него, начали расширяться, отчего его почти не было видно.

— …zero…

Яркая вспышка ослепила меня, а затем все затихло. Исчез гул, который я сначала не замечал, осталась только острая боль в животе. Я лежал на спине, ногами к дверям, и очень некстати промелькнула мысль, что вот так, вперед ногами отсюда и выйду… Над головой промелькнул еще один синий луч, и я изо всех сил приподнялся, крикнув:

— Нет!

А потом успокоился, поняв, кто это сделал.

— Это ты, — утвердил я, измученно улыбаясь. — Пришел…

И тьма накрыла меня.