Зов крови

[Грэй]

Глава 1 — Припять: Подальше от Центра…

Я выбрался из кишащей тварями канализации. Отдышался. Отряхнул любимый плащ. Тяжело это, бегать по Зоне. А под ней еще тяжелей.

Быстро набрал на ПДА сообщение, отправил. Не дошло. Ну еще бы, им под землю не дойдет.

Припять встретила меня как всегда, нерадостно. Ветер гонял листья и мелкий мусор по улице, в центре которой прилегло отдохнуть стадо кабанов. Огромные живучие твари — все, что нужно о них знать, прежде чем валить от них.

Огромный вожак, с одним сломанным бивнем, поднялся, вздыбив холку. Он потряс головой, очевидно, готовясь к нападению. Только этого мне еще не хватало. Не для этого я целый день брел по чертовым подземельям, кишащим мутантами, чтобы вылезти в канализацию Припяти, кишащую мутантами, из которой вылезти в Припять, кишащую мутантами. Слишком много «кишащих мутантами». Центр Зоны как-никак.

Я вскинул «винторез», приготовившись стрелять. Неотрывно глядел в глаза кабана, надеясь, что он не нападет. Вожак хрюкнул и стукнул копытом по асфальту.

— Ну и ладно, — буркнул я. Развернулся и побежал прочь от пристани. Кабаны преследовать не стали. Скорее всего были сыты и просто ленились. Мне это на руку. Только если бы все мутанты в Припяти были так же сыты… Мне предстояло пересечь весь город.

Вообще мне предстояла трудная задачка, по сравнению с которой Припять — еще цветочки, но я должен был сделать это. Жизни двух десятков людей висят на волоске, и я единственный, кто вылез из этого поганого подземелья.

В клумбе слева от меня поднялся фонтанчик земли, и я отскочил в сторону. Ого, снайперы. Из огня да в полымя. Монолитовцы.

Я рванул к ближайшему подъезду и засел там. Выстрелов я не слышал, видимо, пользуются глушителями. Грамотный народ, ничего не скажешь. Но я грамотней. Успел заметить двоих на крыше.

Я вбежал в одну из давным давно заброшенных квартир, через пролом в стене попал в соседнюю, выбрался на лестничную площадку. Уселся подальше от окон и чтобы видеть лестницу. Отдернул рукав на левой руке, врубил ПДА, быстро ввел пароль. Высветилась надпись: «Welcome in you world, Grey».

Так-так, нахожусь я на Огнева… Лучше сократить через дворы — не хочу светиться перед монолитовцами. Дойду до старого автовокзала… А там и выберусь из Припяти. Это легко… по крайней мере звучит легко.

Я пробирался осторожно, короткими перебежками, боясь наткнуться на патруль или быть замеченным снайпером. Мутантов во дворах было мало, в основном всякие расплодившиеся слепые собачки. Отпугнуть одну маленькую стайку можно выстрелом из дробовика, который висел у меня за спиной. Всегда ношу с собой «Винтарь», дробовик и две «беретты».

Когда я подобрался к прачечной, расположенной во дворах, счетчик Гейгера в детекторе угрожающе защелкал. Я выругался и принялся искать безопасную дорогу, на всякий случай проглотив антирадиационную таблетку. Не люблю я эту химию, но все-таки…

Тут завибрировал и детектор аномалий. Не надо волноваться, подумал я, обращаясь к нему. Я и без тебя аномалии заметил.

Что верно, то верно. Аномалии я и так видел, даже чуял что ли. И мутантов и всю остальную живность. Чутье мое меня не подводило, хотя не так давно я в Зоне. Всего ничего.

Я зашел в прачечную и запер двери. Здесь можно передохнуть.

Слева от входа была разрушенная лестница на второй этаж, впереди еще одна комнатушка. Я частенько бывал в Припяти, и чаще всего отдыхал именно здесь.

Здесь явно был когда-то давно чей-то схрон. Об этом свидетельствовали несколько кроватей и ящики с боеприпасами и медикаментами, ныне, правда, пустые. Вряд ли монолитовский, иначе я бы подорвался на растяжке еще в первый раз, когда пришел сюда. Скорее всего схрон брошенный. Я сел на одну из кроватей, вытащил из полупустого рюкзака за спиной полбуханки хлеба, банку тушенки. Поставил все это на стол рядом с кроватью, достал флягу, отхлебнул. Горло обожгло. Хорошо.

Я быстренько навернул свой обед, пустую банку из-под тушенки бросил в пустой ящик, куда я складывал мусор. Потом вытащил пачку сигарет, достал одну, стиснул губами. Чиркнул спичкой о коробок. Слегка загляделся в маленькое пламя…

— Грэй, мать твою! Не выходи отсюда! — рявкнул Капитан. — Ты сам сдохнешь и нас в могилу загонишь!

— Не загоню, — ответил я. — Кэп, если эти карты не врут, можно выбраться отсюда через туннели.

— Если карты верны, то нам тем более не нужно идти по туннелю! В Припять? А что же не сразу в ЧАЭС?!

— Успокойся, Кэп, все мы на взводе, — вмешался Карлик. — Пускай Грэй идет по туннелю. У нас пока есть еще припасы, можем месяцок-другой продержаться.

— И ты туда же? Дверь нельзя открывать! Вдруг там монстры?

— Успеем закрыть, если нужда припрет, — ответил я. — Я выйду, пройду по туннелям. Если все получится, попытаюсь связаться с вами.

— А почему бы не идти всем? — подал голос Дуплет. — Пойдем все — больше шансов отбиться.

— Больше шансов на то, что нас разорвут, — отрезал Капитан. — Ладно, Грэй прав. Если пойдет один — шансов выжить у него больше.

— Вы даже не знаете, насколько больше, — подтвердил я.

Я напоследок махнул рукой остававшимся в подземелье сталкерам. Потом крикнул Технику:

— Открывай!

Техник, стоявший за приборной панелью на втором ярусе зала, дернул рычаг, и массивная железная дверь со скрипом начала отъезжать в сторону. Я поднял дробовик и направил в проход, ожидая увидеть какую-нибудь тварь. Два снорка, караулившие по ту сторону, не заставили себя ждать. Первый выпрыгнул из-за двери, и тут же получил заряд дроби в лоб. Второй прыгнул следом, но не прямо на меня, а в сторону, поэтому подох только со второго попадания.

Я вскинул дробовик, направив луч фонаря в проход. Луч осветил мириады пылинок, витающих в воздухе, но больше ничего не было. Я оглянулся последний раз на Техника и шагнул в длинный коридор…

Собачий лай отвлек меня из воспоминаний. Я задул спичку и убрал сигарету обратно в пачку. Снова покурить мутанты не дают. В двери в приемную заскреблись. Я вошел в приемную, держа дробовик наготове.

Вдруг дверь сорвало с петель. Я еле успел отскочить в сторону и тут же пустил заряд дроби в огромного кабана. Тот лишь помотал головой, явно начиная злиться. Я вбежал в соседнюю комнату, стреляя по мутанту с одной руки, не оборачиваясь. Я прыгнул на одну из огромных старых стиральных машин, которых здесь было полно. Оттолкнувшись от нее, схватился одной рукой за край дыры в потолке, сквозь которую был виден второй этаж.

Кабан врезался в стиральную машину, даже его дури не хватило, чтобы свалить ее. Монстр попятился назад и начал искать меня. Поднял голову, увидел меня и угрожающе захрюкал. Кабан подпрыгнул на передних лапах, попытавшись задеть меня. Я резко подобрал ноги под себя и спустил курок. Еще один заряд дроби заставил кабана попятиться. Сколько же тебе надо, тварь?

Я снова выстрелил, и кабан наконец успокоился. Вернее, упокоился. Я спрыгнул на пол, и перехватил дробовик двумя руками. Я же слышал собак, перед тем как в прачечную ворвался кабан. О, а вот и собачки залаяли.

Одна вбежала через второй вход, который находился в этой же комнате, а вторая попала в комнату через ту же дверь что и я. Потом забежала еще парочка собак, но я уже был занят с первой парой. Разрядив дробовик в тварюг, я выхватил две «беретты», кинув дробовик на пол. Псевдособаки — трудные твари, каждая может выдержать с полдесятка попаданий, некоторые даже пулю в голову выдерживают. Эти две были не самыми сильными тварями, которых я встречал, но поразительно ловкими. Мне пришлось с ними серьезно повозиться, но собаки вскоре лежали на полу с пробитыми черепами.

Я осел на пол, отдышался. Черт, растерял форму, пока сидел в подземельях.

Я вытащил магазины, забил их патронами, зарядил пистолеты, брал их в кобуры. Поднял с пыльного пола дробовик, левая рука привычно начала заряжать дробовик патронами из пояса-патронташа. Первый патрон, второй, третий… седьмой, восьмой.

Все, больше не надо тут оставаться. Пойду-ка я лучше, поскорее надо сваливать из Припяти. Выберусь на окраину, а там пройду вдоль Кольца, огибающего ЧАЭС, до Лиманска.

Ну, все, я готов.

Глава 2 — Лиманск: Темные и упыри

Припять со мной даже не попрощалась. Не послала вслед никаких мутантиков, не подбросила на пути аномалию. Видимо, я ей уже надоел за все пребывание в Зоне. Потому что именно на севере я бывал чаще всего.

Окрестности Янова я прошел в ускоренном темпе, не особо я люблю эти места. Припять не боюсь, а вот Янов жутковат. А говорят, когда-то давно, еще году в две тысячи двенадцатом здесь немало сталкеров обосновалось. Говорили, неопасно тут было, и артефактов полно. И бункер ученых тут стоял, да и сейчас стоит, только нету тут больше ученых, повымерли давно.

Впереди виднелись уютные домики Лиманска. Лиманск — город странный. Это знают все. А вот откуда он взялся, такой, никто не знает. Его никто не строил, и появился он сам по себе, в две тысячи восьмом, аккурат после второго взрыва. Сразу нежилой, с полуразрушенными домишками, заросшими парками, потрескавшимся асфальтом, выбитыми окнами, брошенными машинами посередь улиц… и с работающим электричеством. В любом доме нажми на переключатель — загорится лампочка. Тут и жители местные есть — только к ним главное не приставать с расспросами, потому что это либо зомби, либо темные сталкеры, и еще не знаешь, кто опасней.

Тут и достопримечательности свои есть: Площадь Советов, Памятник Пятидесятилетию (!) Лиманска, Парк Ленина… Откуда все это взялось только? Может, Зона не только разрушать умеет, но и создавать? Хотя пока только создавать разрушенное…

Я прошел мимо ржавого «КамАЗа», одиноко стоявшего у подхода к городу. Старая потрескавшаяся дорога уходила вглубь городка, маня за собой. Я только второй раз вхожу в этот город, и снова начал чувствовать, как спина холодеет, и по коже пробегают мурашки.

Я подходил к Площади Советов, которая как раз была на окраине. Ничего особого она из себя не представляла. В конце Площади (в том, с которого я подходил) стояла высокая кирпичная башня, использовавшаяся неизвестно для чего, но отлично служившая для точки снайпера. Справа и слева от Площади стояли две четырехэтажки, а впереди виднелась строительная площадка, на которой стояла так и не законченная шестиэтажка — да и начатая ли?

ПДА молчал, детекторы тоже. Ни аномалий, ни радиации, ни активных КПК в этом районе. Зато на площади стояли толпы зомби. А вот и первая категория местных жителей. Единственные в Зоне, серокожие зомби. Возле башни, на крыше автомобиля, словно на помосте, стоял какой-то мужик в сталкерском комбезе и будто что-то говорил толпе. Что у них тут, митинг что ли?

— Слава! — промычала вдруг толпа, поднимая руки. Странно смотреть на эту толпу полуразложившихся кусков мяса, невнятно складировавших давно забытые лозунги.

Я обошел площадь в случае чего готовым стрелять. Хотя ни у кого в толпе я не видел оружия. Так, кто тут у нас? Есть и зомби в гражданском, есть в военной форме, несколько в сталкерских комбинезонах.

— Все, братья мои, пришло время для войны! — вдруг внятно произнес кто-то за спиной. — Так выгоним же темную силу из нашего города! Советский народ! В бой!

Я обернулся. Все зомби повернулись в мою сторону и побежали вперед. Именно побежали! Не побрели, не захромали, а побежали, как нормальные люди. Что за бред?! Я попятился назад, готовясь стрелять, но зомби, похоже, бежали не за мной. Они оббегали меня стороной, а я озирался, не зная что делать. В такой переплет я попал первый раз. Зомби митингуют, бегают. Это не по правилам.

Огромная толпа пронеслась мимо меня и убежала в неизвестном направлении. Я, интереса ради, побежал следом, чуть на расстоянии. Зомбаки махом пересекли строительную площадку. Любой профессиональный трейсер позавидовал бы тому, как передвигаются эти куски мертвой плоти через препятствия. Я сам проскочил через здание, и глядел на удаляющуюся толпу с высоты. Зомби бежали во весь опор, спускаясь с холма, на котором строилось здание.

Потом вдруг грохнули взрывы, я даже слегка опешил. Толпа нарвалась на заботливо выставленные кем-то мины. Что же это за хрень тут творится?

Я надвинул защитные очки стального шлема на глаза и начал осторожно спускаться, следя за окнами зданий, перед которыми рвались мины. Если кто-то ставил мины на этих уродов, то и отстреливаться они наверняка будут, а мне еще не хватало поймать пулю своей полуседой головой, накрытой серым капюшоном.

Впереди послышалась стрельба, я глянул вперед. Палили с балконов, прямо по бегущей толпе, отстреливая тех, кто не подорвался на минах. Ага, ясно… оснащены стрелки оружием русским — два ПКМ, СВД, «калаши». Не монолитовцы, эти предпочитают в основном натовское оружие. Свободовцы тоже больше натовским вооружением пользуются. Вполне возможен «Долг» или русские вояки, но откуда они здесь, в Центре?

А ведь обойти улицу где-нибудь еще нельзя, слева радиоактивная речушка, справа еще несколько жилых зданий. Если бы не решетки на окнах, которые, видимо, были поставлены этими защитниками, то я бы просто юркнул в окошко. А тут…

Попытка не пытка, пойду напролом. Авось пропустят.

— Стой, сталкер, — грубый голос заставил меня поежиться. Такой ледяной и неестественный голос.

— Стою, — ответил я, остановившись.

— Как звать, че тут делаешь, и когда свалишь отсюда на хрен?

— Грэй, иду, сейчас же.

— Коротко, но правдиво, — хмыкнул здоровяк, нацеливший на меня АКМ. С пятиэтажек, стоявших по бокам, на меня смотрели вороненые дула пулеметов и снайперки. — А теперь говори, зачем ты сюда идешь, и как очутился в Центре.

— Я иду из Припяти, хочу свалить отсюда, — начал я. — Моим друзьям в «Олимпе» помощь нужна.

— В «Олимпе»? — Здоровяк нахмурился. — Нету уже никакого «Олимпа» давно, хватит нам мозги насиловать.

— Слушайте, я вам все расскажу, но не здесь. У меня мурашки по коже от этого места. И от зомби этих несет жутко.

— Зомби? — хмыкнул темный. — Зомби — это старый век. Теперь у нас тут упыри. Зомби-мутанты, называй как хошь.

— Упыри? Вы че, книжек начитались?

— Ага, книжек… Ты сам видел, как бегают твари. У нас тут война с ними. Они себя местными жителями считают, а то, что они уже подохли давно, их не волнует. Нас темной силой считают, уроды.

Вы же сами мутанты, хотел сказать я, но не сказал. Часто приходилось сдерживать себя, потому жив до сих остался.

— Так значит, война? — ухмыльнулся я. — Это не война, это бойня.

— Бойня? Ну давай, иди, дерись с толпами упырей без оружия. И посмотрим, что будет.

— Ладно, ладно. — Я примиряющее поднял руки. — Ты прав, эти упыри ваши нудные твари. Кстати, сколько их?

— Да хрен их знает. Каждый раз прибегают откуда-то. С разных сторон, мы уже задолбались боеприпасы на них переводить. Хорошо хоть потерь пока нет. Но твари эти с каждым днем все сильнее. Разведка докладывает, что нападают упыри после каких-то собраний, где им кто-то что-то втолковывает, хотя я сомневаюсь на этот счет.

— А вот это правда, — сказал я. — Я как раз вошел в город, как увидел толпу зомби на Площади. У них там что-то вроде митинга было, я подумал, имитируют жизнь, а потом мужик на помосте как рявкнет, и зомби как ошпаренные побежали.

— Вон, значить, как. — Темный нахмурился. — Ладно, сталкер, проходи, нечего тут стоять. Идем, с главным поговоришь.

— Можешь звать меня Сокол. Я лидер группировки «Тени Чернобыля». Как тебя зовут, сталкер?

— Грэй.

— Значит, говоришь, видел, как какой-то мужик что-то втолковывал зомбакам? И кто же это?

— Да не знаю, по движениям такой же зомби, но снаряга свеженькая, на морде противогаз.

— На морде противогаз говоришь… Короче, сталкер. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Хочешь пройти через город, придется поработать с нами.

— Ладно, что надо делать?

— Поохотиться на этого мужика. Кто знает, кто это такой, может, его вообще нет, а нам мозги контролер пудрит.

— С чего же начинать? — поинтересовался я.

— С того, что нужно будет найти следующее место «промывки мозгов». Ты и еще двое наших парней возьмете сталкера, а мы будем оборонять наш район.

— Хорошо.

— Будьте наготове, снарягой запаситесь. Я отправлю разведку, будут следить за сборищами упырей. А вы несетесь со всех ног на точку и берете живьем этого «промывателя».

— Я уже наготове.

— Докладывает Репин, нашли место митинга, на строительной площадке. Упырей тут душ на сто, на помосте стоит какой-то мужик в черном плаще.

— Каком еще черном плаще? — пробормотал Сокол. — Грэй, ты ничего не перепутал?

Не успел я и рта раскрыть, как снова раздалось шипение, затем голос из рации сообщил:

— Докладывает Ястреб, мы нашли сборище. У южного выхода из города, упырей пятьдесят тута.

— Это Гром, нашел митингующих. Тут… А-а, черт!

По рации донеслось несколько выстрелов, крик боли, рычание и визги. Страшную смесь звуков прервал громкий стук, и связь прервалась.

— Гром, Гром! — крикнул Сокол. — А, сука, что за черт? Грэй, ты пойдешь к строительной площадке, Мясо — к южному выходу, Гиви — к парку Ленина, последний раз Гром отправлялся туда.

Я бежал на всех парах к строительной площадке, боясь опоздать. Пока я бежал по лестнице на верх холма, оттуда вдруг побежали упыри. Я чертыхнулся и вскинул дробовик, надеясь, что они и на этот раз оставят меня без внимания. Но на этот раз два упыря подбежали ко мне. Оба получили по заряду дроби по мордам и покатились вниз с холма, остальные же решили просто оббежать меня.

Я продолжил подъем и взбежал на площадку. Где же искать теперь мужика в черном плаще?

— Грэй! — тихо позвал кто-то сверху. Я поднял голову.

На третьем этаже стоял низенький крепыш в черном комбезе и «эсвэдэшкой» в руках. Он махнул мне рукой и почти беззвучно прошептал:

— Поднимайся!

Я кивнул и побежал по лестнице вверх. Преодолев два этажа, я взлетел на третий готовым стрелять во все, что движется. Сталкер по кличке Репин приставил палец к губам, а потом сделал мне жест рукой, чтобы я не высовывался особо. Темный стоял за бетонной колонной и следил за темной фигурой, стоявшей у края этого яруса, там где не было стены.

— Это он? — тихо спросил я, подойдя к Репину. Он кивнул и нацелил СВД на сталкера. Мы бесшумно направились к фигуре, держа ее на прицеле.

Вдруг сталкер в черном плаще резко обернулся. Два глубоких черных глаза пристально глядели на меня. Я застыл и не смог пошевелиться. Что за черт? Этот урод просто парализовал меня взглядом. Но Репин-то спокойно двигался.

— Эй, урод, а ну оставь его в покое! — приказал он мужику. Тот поглядел на Репина.

Я увидел как блеснули глаза мутанта (а сомнений, что это мутант, уже не оставалось), и тяжелый шлакоблок поднялся с пола и пролетел через весь этаж, устремившись к спине Репина. Я не смог даже рта раскрыть, чтобы предупредить темного, и с болью смотрел как шлакоблок врезается в затылок сталкера.

Темный рухнул ничком, шлакоблок разлетелся надвое, и облако бетонной крошки и пыли окутали темного. Репин лежал на животе не шевелясь, а я стоял, парализован.

Черноглазый посмотрел на меня и подошел. Его шагов не было слышно, хотя шел он, не крадясь, а спокойно. И его тяжелые берцы вряд ли позволили бы идти бесшумно.

— Ты Грэй? — спросил он. Голос его звучал неестественно тихо, но каждое слово будто звучало в мозгу. Потом он кивнул сам себе и снова спросил: — Это же ты был в ЧАЭС?

Я не мог ответить, но, похоже, ему ответ и не требовался. «Псионик!» — осенило меня. И телекинетик, и телепат, что же он еще умеет? Управлять сознаниями других людей и мутантов?

— У тебя много вопросов, — говорил Черноглазый. — Я тебе отвечать на них не буду, возможно, ты узнаешь на них ответы позже.

«Урод», — зло подумал я.

Черноглазый резко выставил левую руку вперед, и я встал по стойке смирно, а потом рухнул на спину. Из меня выбило дух, а потом я еще чуть не задохнулся оттого, что подо мной вздымилась туча пыли.

Черноглазый встал рядом и внимательно разглядывал меня.

— Хозяевам ты не нужен, — говорил он. — Ничего личного, просто приказ.

Он поднял руку, и я почувствовал, как меня начинает что-то придавливать к полу. По всему телу прошла тупая боль. Потом я краем глаза заметил, как шевельнулся Репин за спиной Черноглазого.

«Только не думать об этом!» — всплыло в сознании. Но о чем же думать?!

«Throw away my dreams

This fight for my life isn't getting behind me…»

Репин поднялся на четвереньки…

«…and I've been told to scream

Where no one can hear me, it doesn't mean nothing…»

… тряхнул головой, потер затылок, рука дотронулась до запекшейся корки крови…

«So make me believe

Just take me away from this hell I've created…»

Он огляделся, посмотрел в нашу сторону. Взгляд его уткнулся в спину Черноглазого, и он стиснул зубы, под скулами заиграли желваки, а взгляд его стал таким недобрым, что я искренне не позавидовал псионику, но продолжил мысленно напевать, боясь, что мутант и сейчас читает мои мысли.

«… and I'm afraid

I'm breaking my own vows knowing I'll go down in flames…»

Меня снова стало вдавливать в бетонный пол. В спину больно уткнулся ствол «Винтореза» и что-то твердое в рюкзаке. Если бы я мог, я бы закричал от боли, но я не мог даже моргнуть сам.

Репин выпрямился во весь рост, потер шею, размял. Я не слышал ни звука от него, хотя темный был нехилого роста и телосложения. В его руке появился нож, который казался зубочисткой для него. Сталкер бесшумно подошел к Черноглазому. Я хотел остановить его, но не мог. Темный выбросил вперед руку с ножом, схватив мутанта за плечо.

По моему телу прошла судорога, потом оцепенение прошло. Я приподнялся на локте. Послышался отчетливый хруст — Репин со всей его дурью перебил позвоночник мутанта. Черноглазый обмяк, и не упал только потому что его поддерживал Репин. Сталкер отпустил Черноглазого и тот шлепнулся на пол.

— Что ты сделал?! — рявкнул я, вскакивая. — Его надо было взять живьем!

— Тут и так все понятно. Против нас какие-то странные силы играют, раз уж у них псионики что-то вроде проповедников у зомби.

Я сжал кулаки, но успокоился, опустив голову. Черт с ним, не мое дело. Я сделал все, что мог, а темный убил этого. Может, хоть другие группы смогут доставить живьем псиоников.

— Обыщем его, — решил я. Он кивнул и принялся обыскивать труп мутанта.

— А ты молодец, не сдал меня мысленно. Он же считывал твои мысли?

— Да, — кивнул я. — Я на подсознательном уровне принялся напевать одну старую песенку, а псионик слушал ее.

— Какую песенку? — поинтересовался темный сталкер.

— Группы «Godsmack».

— Не знаю такую.

— Ну и дурак.

Я усмехнулся, достав пачку сигарет. Тока поднес сигарету ко рту, как Репин хлопнул меня по плечу и кивнул в сторону. Я глянул туда. Толпа зомби шла с севера к строительной площадке.

— Не время, — сказал темный.

Я с сожалением убрал сигарету обратно в пачку.

— Короче, Сокол, проблема одна вышла, — потупившись, начал Репин. — Мы тут, это… случайно.

— Что?

— Убили псионика.

— Псионика? Убили? Расскажите все по порядку.

Мы с Репиным наперебой стали говорить о том, как встретили этого Черноглазого, о том, что он псионик, о его способностях. Управились за пять минут, и то потому что Сокол задавал нам обоим вопросы, на которые мы отвечали хором.

— Все ясно. Хотя бы понятно, с кем мы имеем дело. Уже хорошо.

— И с кем же, босс? — спросил Репин. Рядом с нами стояли еще несколько темных.

— Это не при посторонних, — прямо сказал Сокол, глянув на меня. Я пожал плечами.

— Ладно, я же теперь могу идти? Раз уж вы все узнали…

— Да, можешь сваливать. Иди, доброй Зоны, Грэй.

— Доброй Зоны.

Глава 3 — Рыжий лес: Немного о себе

Я шел не торопясь и держал в руках дробовик, хотя знал, что дорога будет безопасной. Я всегда чувствовал присутствие живых существ рядом. Такой вот способностью наделила меня Зона. Превосходным чутьем на аномалии, артефакты, людей, мутантов, и иногда даже на события.

ПДА на руке давно уже выдавал сообщение о том, что батарея разряжена, и пришлось мне достать маленький артефакт под говорящим названием «батарейка». Кроме того, что он может месяца на два продлить работу компа, он так же повышает и выносливость человека, за что так ценим среди сталкеров. У меня с собой всегда припрятана парочка сюрпризов, начиная сапогами, в которых спрятаны ножи, и заканчивая любимым серым плащом. В поясе-патронташе, помимо патронов, было несколько мини-контейнеров для небольших артефактов. Широкий пояс и так делал меня похожим на одного персонажа старой компьютерной игры, а серый капюшон дополнял сходство.

Имя свое «Грэй» я получил не случайно, как видите.

Я шел по улице к южному выходу и чувствовал, что за мною внимательно следят. Темные беспокоятся за свои владения и провожают меня.

Их считают мутантами. Темными сталкерами, не такими как все. Возможно, и вправду они мутанты, среди них встречались псионики, всякие силачи, они были самыми опытными сталкерами, с их-то чутьем Зоны. Кто-то говорит, что они слушают самих Хозяев Зоны, кто-то говорит, что они слушают саму Зону. А еще я видел в их лагере нескольких псевдособак, которые вели себя как обычные сторожевые псы.

Если подумать, я такой же как они. Мое чутье тоже появилось только после того, как я пришел в Зону. Сердце съежилось при мысли о том, что я темный. Это значит, что я не смогу покинуть Зону, потому что даже пара часов вне Зоны гибельна для темных сталкеров.

Я вздрогнул и ускорил шаг. Хотелось поскорее уйти из этого жуткого места.

Под вечер я миновал Лиманск, который много лет назад появился где-то западнее от Рыжего леса. Поначалу город постоянно менял свое местоположение, но потом остался на одном месте между Припятью и Рыжим лесом.

Я зашел в маленький поселок Чистогаловка, который находился прямо на лесной опушке. На западе отсюда была еще одна Чистогаловка, которую я для верности звал Верхней. А в Нижней у меня был схрон, в котором я планировал переночевать. Хотя ох как не любит Зона планирований…

Так-так… Левый одноэтажный домишко с покосившейся крышей, в любой момент готовой обвалиться. Я глянул на установленную мною месяц назад растяжку, подпрыгнул, зацепился руками за балку, подтянул ноги, взобрался на нее. Прыгнул вперед, схватился руками за следующую балку и спрыгнул на пол. Позади осталась покачиваться встревоженная «Карусель». Она никогда не меняет своего местоположения, потому и отлично защищала мой схрон от любопытных сталкеров. Растяжка перед нею стоит больше для отвлечения внимания. Даже если кто-то просто станет ее обезвреживать, побеспокоит «Карусель», которая тут втянет любопытствующего в себя. А потом… да что потом, знает любой новичок.

Но на этом защита схрона не заканчивается. Я убрал скрепленные друг с другом снизу доски, к которым был прикреплен сверху ярко-зеленый макет «Студня». Теперь можно считать, что все. Даже опытному сталкеру не взбредет в голову лезть к «Студню», тем более если он заметит «Карусель» перед ней.

Я влез в образовавшуюся дыру в полу и попал в подвал дома. Закрыл люк изнутри этими же досками. Щелкнул выключателем. Тускло загорелась лампочка, работающая на слабом генераторе, осветив схрон.

Дряхлый столик, который мне частенько приходилось чинить, пара стульев, раскладушка с потрепанными матрасом, несколько железных ящиков, еще один стол, покрепче, на котором стояли железные тиски и вечно лежали инструменты. В одном ящике лежали патроны для «винтореза» и дробовика, в другом лежали несколько полезных артефактов на черный день, в третьем два цинка патронов для «калаша», который лежал на ремонтном столике с прошлого моего посещения. Еще один ящик был заполнен консервами. Все это, кроме артефактов, я растащил со старого военного вертолета, рухнувшего в Припяти. Тогда, правда, мне помогал один сталкер, но он неудачно был застрелен монолитовцем после этого, так что о моем схроне кроме меня никто не знает.

Я сел на раскладушку, скинув сапоги и плащ и оставшись в теплых карманистых штанах и теплом свитере. Я достал из ящика контейнер с «огненным шаром». Вытащил «шар», и почувствовал, как воздух в комнате стал нагреваться. ««Огненный шар» постоянно поддерживает вокруг себя температуру двадцать шесть градусов, вне зависимости от условий внешней среды», — вспомнил я прочитанный как-то полевой отчет из ПДА ныне покойного ученого.

Я поставил на стол спиртовку, зажег и начал подогревать холодную тушенку. Банка чуть набухла, и я удовлетворенно хмыкнул. Ножом вскрыл банку, вдохнул аромат горячей тушенки и принялся за трапезу. Вовремя спохватившись, вытащил из ящика бутылку «Столичной», открыл, налил на донышко в бокал, стоявший на столе.

— За Зону, — сам себе сказал я, выпил и принялся за еду.

Старый приемник, висевший на стене, затрещал. Этот радиоприемник, как и мебель, и инструменты был здесь в подвале до того, как я устроил себе здесь схрон. И так и включался сам по себе, не смотря на то, что он был под землей. Поначалу я, бывало, просыпался по ночам, когда он внезапно включался, но потом привык, и не реагировал не него. Крутил он только одну волну. Но эту волну стоило послушать.

Из динамика раздался голос:

— Приветствую, сталкерская братия! С вами ваш покорный слуга-ди-джей Велимир! Вы только послушайте, что творится в Зоне, друзья! В Лиманске бушует самая настоящая гражданская война, сопровождающаяся интервенцией из ЧАЭС. Полчища неизвестных тварей, местным темным людом названных упырями, гибнут под градом пуль. Там от трупов уже и яблоку негде упасть!

Я усмехнулся. Этот Велимир все знает. А кто он такой, никто не знает. Может, очередная шутка Зоны, а может, и вправду сидит такой мужик в Припяти и крутит свою волну. Кстати, мой коллега — до Зоны я работал ди-джеем на молодой станции «Рок-остров».

— Кроме событий в Лиманске, друзья мои, позвольте рассказать вам об одном милом, уютном баре, который оказался в когтистых лапах неизвестных тварей. Бар этот когда-то пользовался популярностью, туда только самые матерые сталкеры ходили. Но однажды потребовалась новая площадь бармену. И открыл он и несколько его друзей нижние уровни подземного комплекса под звучным названием «НИК-17». Лучше бы они этого не делали, поверьте, друзья. Сначала все шло хорошо, но когда около пятидесяти сталкеров спустились в подземелья, железная дверь за ними захлопнулась, и они остались там. Я не знаю, живы ли они, это произошло месяц назад, стал ли этот комплекс их склепом? Я не знаю, братья. Но, надеюсь, скоро узнаю.

— Как же ты, не уследил за мной, Велимир, — хмыкнул я. — Вроде, обо всем первый узнаешь, а мой выход оттуда проморгал.

Я достал одну сигарету, но вдруг легкие сжало свинцом, из них вырвался кашель. Я подставил ладонь, и на тыльной ее стороне показались капельки крови. Я прищурился, но через мгновение понял: дело плохо. Сигарета лежала на полу, и я не стал ее поднимать.

Я зевнул, кинул банку в ящик для мусора и улегся на раскладушку. Та противно заскрипела, но это не могло помешать мне вздремнуть. Вскоре я отключился.

Дверь за мной захлопнулась. Эхо стука пронеслось по длинному темному коридору. Тонкий луч фонаря на дробовике высветил на стене справа рубильник. Попытка не пытка. Я дернул рубильник, надеясь, что лампы еще работают.

Одна лампа, находившаяся надо мной, врубилась с громким звуком. Затем еще одна и еще, и еще. Коридор медленно переходил из жутких лап тьмы в руки света. А пол был усеян костями, черепами, телами мутантов. А я думал, что окажусь в пыльном коридоре, в котором давно никого не было.

Я осторожно ступал вперед, стараясь не наступать на кости. И все же иногда мелкие косточки хрустели под ногами, и этот хруст отдавался эхом во всем коридоре.

Туннель вел вперед, никуда не поворачивал, и лишь изредка мне попадались раскрытые настежь двери по бокам. Я прошел где-то с полкилометра по коридору и наткнулся на еще одну железную дверь. Она была сорвана с петель, и я посветил фонарем в проход. Последние несколько ламп перед входом не горели, а в самом туннеле впереди уже не было света.

Я шагнул вперед, в темный туннель. В тишине, прерываемой лишь хрустом костей, когда я на них наступал, послышался нарастающий шорох. Похоже на стаю крыс.

Я посветил вперед фонарем. Тонкий луч выхватывал из темноты лишь очертания мелких костей и скелетов. Но тут из темноты прямо под луч выскочил огромный тушкан. Мутант, с локоть в высоту, отдаленно напоминал тушканчика, но морда с красными глазами скорее напоминала крысиную. Он завизжал, надыбился и бросился вперед. Я отпрянул назад, выстрелив в него из дробовика.

Выстрел на миг осветил коридор передо мной, и тут мне стало страхово. Первого тушкана снесло назад, но тут передо мной оказались еще двое тварей, а за ними бежали еще и еще. Я принялся палить в мелкую стаю (а это была еще мелкая), и бежать назад. С каждым выстрелом слышались визги и разлетались мозги и брызги крови, и стайка медленно уменьшалась.

Дробовик замолчал, отстреляв все патроны, и я рванул вперед, на ходу заряжая оружие. Зарядив дробовик, я резко развернулся, при этом пнув одного тушкана, и пустив заряд дроби в стайку. Тушканы разлетелись во все стороны и исчезли, но отнюдь не от выстрела. Я прислушался. В дали туннеля слышались тяжелые шаги.

— Только не это, — прошептал я, вскинув дробовик.

Фонарь выхватил из темноты фигуру псевдогиганта. Огромная двухметровая тварь, похожая на карикатурного человечка с длинными толстыми ногами и коротенькими ручками, встала передо мной, глядя своим единственным взглядом на меня. Гигант взревел и кинулся вперед, оттолкнувшись одной ногой, а вторую занеся для удара. Я же отпрянул назад, выстрелив прямо в уродливую морду мутанта. Тот взревел, но ему мелкие дробинки что семечки. Я увернулся от удара, поднырнув под его ногу, и оказался за спиной мутанта, выстрелив ему в спину.

Пока псевдогигант разворачивался, я, недолго думая, рванул вперед по туннелю. Псевдогиганты бегают не очень быстро, от них легко оторваться. На моем счету еще не было ни одного псевдогиганта, потому что я просто не стал с ними драться. Моя жизнь мне дороже…

Я открыл глаза, сел, помассировал виски, протер глаза. Посмотрел на ПДА, лежавший на столе. Восемь часов. Я проспал слишком долго, вот что значит, перегруженный день. На комп пришло сообщение, которое я тут же прочел.

«Молодец, Грэй, поторопись. После тебя еще двое попытались выйти вслед за тобой, но теперь там полчища тварей. Обратись к «Долгу» или «Свободе», попробуй заинтересовать «Чистое небо», но не надо вояк. Сегодня пропал Техник. Капитан».

Вот дураки. Принципы вам сейчас не на руку, когда ваши жизни могут легко оборваться. Хотя… может они и правы, что не нужно звать военных. Потому что вояки могут просто пристрелить их всех, и тогда окажется расклад похуже, чем в ситуации с мутантами. Кстати, как он смог отправить сообщение?

Я быстро оделся, набрал патронов, взял пару полезных артефактов. Эх, сколько же я просидел в лаборатории? Считай, месяц. И осталось наших там девятнадцать… нет, уже шестнадцать. А спустилось пятьдесят. Хорошо, хоть ни одной аномалии нет. По крайней мере, известной аномалии нет, потому как тридцать человек пропали без вести, хотя и обыскали мы все.

Всего лишь три уровня лаборатории. Первый был нам известен сразу, там и располагался бар. Мы взломали двери на второй уровень, и тут-то все и началось. Каждому раздали работу, условились все встретиться на первом уровне, в баре. Но не тут-то было. Двери закрылись за нами сразу же, как только последний переступил порог на второй уровень.

Как мы не пытались открыть дверь, она не поддавалась. Ну мы, дураки, решили все равно обследовать лабораторию. Много чего интересного нашли, и, думаю, нашли бы еще больше, если бы смогли открыть дверь в кабинет главного ученого. Для всех было загадкой, почему вся лаборатория была пуста. Ни останков, ни разлагающихся трупов, ни костей — ничего не было. Будто весь персонал просто исчез. А потом стали пропадать наши. Каждый день по одному человеку. И вот результат — пропали тридцать человек. Потом я покинул лабораторию через эти долбанные туннели, о которых стало известно благодаря планам ученых. Еще двое пошли за мной и погибли в туннеле. И сегодня исчез Техник. Жаль его, хороший был мужик.

Нужно торопиться. Нельзя позволить, чтобы все они исчезли. Каждый день будет кто-то исчезать, так что у меня есть чуть больше двух недель на то, чтобы уговорить кого-то прийти на помощь туда. А в чем заключалась помощь? Зачистить местность от мутантов и открыть двери снаружи, чтобы выпустить наших. И валить оттуда куда подальше.

Я в который раз иду через Рыжий лес, и на этот раз он решил не подпускать меня близко к своему центру. Множество аномалий и радиация заставили меня сделать такой крюк, из-за которого я почти вышел к западному Кордону, где нарвался бы на пули натовцев. Французов, если не ошибаюсь. В поиске безопасного пути я потерял почти целый день, а значит, еще один опытный сталкер исчез в лаборатории. Лучше бы нам было сразу выбираться оттуда, погибло бы небось меньше народу, многие бы смогли выбраться несмотря на мутантов. А так медленно сводят себя в могилу, гадая, кто же будет следующим. Пока я шел, пришло очередное сообщение о смерти Семецкого. Говорят, это к удаче. Я не верил.

— Ничего, мужики, все будет нормально, — сказал я сам себе, идя вперед.

Передо мной показались двух- и трехэтажки Корогода. И я улыбнулся. Ну наконец-то, люди. В Корогоде находился блокпост «Чистого неба», не самые плохие люди, скажу я вам. Конечно, не главная база тут у них, но довольно хорошо укрепленная. И надеюсь, что им можно доверять.

Возможно, вид бредущего из Рыжего леса сталкера переполошил снайперов, потому что мне даже крикнули «Стой, кто идет!» не сразу. Я поднял руки и крикнул:

— Я сталкер, одиночка!

Меня пустили в огороженный колючей проволокой и минными полями лагерь сразу. Да, укрепились они тут основательно, нечего сказать. Видимо, не жалеет государство денег на «чистонебовцев», если то, что это все устроило государство, правда.

И экипированы чистонебовцы были на загляденье, и вооружены на отлично. Почти у всех легкие комбинезоны, но любой такой мог выдержать пулю из «калаша», да и защищали они от аномального воздействия неплохо. Все были вооружены натовскими винтовками, но не американскими пукалками, а немецкими «хеклер и кохами» да английскими «энфилдами».

— Стой, сталкер, — сказал мне подошедший мужик в болотного цвета комбезе и бронежилете. Нижняя половина его лица была скрыта маской, был накинут широкий капюшон. За плечом висела немецкая «Джи-36», а сам чистонебовец вертел в руке нож.

— Стою, — привычно сказал я.

— Кто таков будешь?

— Грэй, одиночка. Дело есть.

— Дело? Какое?

— Об этом с начальством говорить буду.

— Еще неизвестно, будешь ты с начальством говорить или нет. Ладно, проходи, оружие не доставай, не буянь, и можешь оставаться. Для таких как ты бродяг, у нас есть бар, вон в том доме.

Я пошел к указанной двухэтажке, над входом в которую висела вывеска «Комнаты». Сам бар находился на улице, под большим навесом. Несколько столиков с широкими скамейками, и барная стойка, возле которой стоял худощавый потрепанного вида мужик с густой черной щетиной. А чистонебовцы, как я погляжу, не слишком уж и от обычных сталкеров отличались. Кое-где на улице были разведены костры, вокруг которых сидели сталкеры в зеленых комбезах. Кто-то играл на гитаре, кто-то травил байку, кто-то мочил анекдоты.

Я подошел к бармену, лениво глядящего вперед себя. Как только он глянул на меня, лицо его оживилось, и он сказал:

— Ну приветствую, сталкер. Чего налить? Водки вчерашней иди прошлонедельной?

— А есть разница? — усмехнулся я, садясь на стул. Бармен тоже усмехнулся и поставил на стойку рюмку, которую тут же наполнил прозрачной.

— Первая — за счет заведения, а за остальное будешь платить, — объявил он. — Меня звать Холод, будем знакомы.

— Грэй, — представился я, опустошив рюмку. — Благодарю.

— Рассказывай, что тебя сюда привело? А то видишь этих, — он кивнул в сторону двух изрядно выпивших сталкеров, сидевших за одним столом, — они как пришли, сразу пить. А тут у нас потрепаться целыми днями не с кем.

— Мне рассказывать не о чем, я тут всего два месяца, — пожал плечами я. — Расскажи чего-нибудь сам.

— У нас тут до фига чего происходит, только вряд ли тебе будут интересны приколы наших дедов над духами. Дедовщина даже досюда добралась.

— В «Чистом небе» дедовщина? — изумился я. — Ее даже в «Долге» нет.

— Просто у «Долга» есть цели, и они их придерживаются. А мы… понимаешь, нашей группировке уже много-много лет, а единственное крупное дело, которое мы почти смогли закончить было в далеком две тысячи одиннадцатом, когда мы в ЧАЭС пошли. Только тогда половина наших там слегла, и непонятно ничего было.

— Тебя за такие разговоры командование не…

— Не-е… Командование уже знает итак все. Нам, понимаешь, дело нужно, а то парням уже осточертело сидеть на задницах.

— Да? У меня есть дело к вашему командиру.

— Правда? Какое?

— Ты трепаться об этом не будешь? — на всякий случай спросил я. Холод помотал головой.

И я рассказал ему всю свою грустную историю об «Олимпе» и сталкерах, которые были заперты там. Холод слушал, не перебивая, а когда я закончил, накинулся с расспросами:

— И что? Так все и было? Как же вы прожили там столько? И прям вот так вот и исчезали? Ну и ну…

— Холод, стоп. Как ты думаешь, заинтересует ваших такое дело? Неизведанная лаборатория на Севере Зоны…

— Конечно, заинтересует. Только тебя к командиру нашему не пустят просто так. Тебе себя проявить нужно.

— Что?! Проявить? Ничего себе! Там люди каждый день пропадают, а вам нужны какие-то доказательства?

— Тебя не знает никто, понимаешь? Дело в том, что тебе могут просто не поверить, ты же сам сказал, что тебя мало кто знает.

— Меня в «Олимпе» знают!

— В «Олимпе» водятся ветераны да долгожители, а ты в Зоне и трех месяцев не пробыл.

— Ну и что?

— Короче, Грэй, я тебе верю. Но начальство на слово не поверит, ему доказательства нужны. Ты иди, поговори с капитаном Орленко, поработай на него, может, потом допустят к генералу.

— Самому главному «чистонебовцу»?

— Нет, еще не самому главному. Самый главный за Периметром.

— Ладно…

Я поднялся из-за стойки и вдруг из громкоговорителя на улице раздался спокойный голос:

— Внимание всем отрядам. Говорит генерал Ковальский. Приближается Выброс, срочно найдите убежище.

Я выругался. Ненавижу Выбросы. При каждом Выбросе я чувствую себя неважно, даже находясь глубоко под землей.

— У вас тут переночевать можно? — поинтересовался я.

— Пятьсот за ночь. Вон там, в здании.

— Благодарю.

Я зашел в здание с вывеской. В подъезде чем-то воняло, было грязно. В вахтерской комнатушке сидел грозного вида старик и что-то бормотал.

— Чего надо? — проворчал он, увидев меня.

— Комнату.

— Шестьсот.

— Эй, Холод сказал, что пятьсот, не гони, мужик! — возмутился я.

— То сказал Холод, а это я говорю. Давай шестьсот рублей или сто гривен или проваливай.

— Ладно, ладно.

Я отсчитал нервному вахтеру шесть соток, и он довольно кивнул, кинув мне ключ. Я поймал ключ левой рукой, глянул на барку с числом 17 и потопал по лестнице. Все входные двери в квартирах были убраны, и в каждой комнате во всех квартирах было одно и то же: раскладушка, шкафчик, стол и стул. Хорошо, хоть были утеплены окна и было отопление. Так же работало электричество, и в каждой квартире (тут все были двухкомнатные плюс кухня) было по одному туалету с ванной. Моя семнадцатая комната была на втором этаже, потому как в каждой квартире было по три комнаты (кухни ныне тоже сдавались как спальни), а квартир на этаже по четыре.

Я запер дверь, сел на кровать, помассировал виски. Окна были хорошо заклеены, ни одной дырочки, значит, пережить Выброс тут вполне можно. Я скинул сапоги, положил свой шлем, рюкзак и оружие на стол, повесил плащ на стул. После подкрепился тушенкой и лег на кровать, дожидаясь Выброса. Нарастающий гул в голове и сгущение воздуха явно говорили о его приближении. Воздух наэлектризовался и слабо вибрировал. Потом грохнуло, кровать подпрыгнула, меня чуть не сбросило с нее.

В глазах потемнело. Тучи за окном были черными, а небо красным, смахивало на ад из голливудских фильмов. Сверкали одна за другой молнии, громыхал гром, земля слабо тряслась. Эх, сколько Выбросов я пережил за эти пять лет…

Зона одарила меня превосходным чутьем, но заломила такую вот цену. Кости страшно ломило, голова болела. Звуки стали резче, цвета ярче, затем все исчезло. Остался лишь я наедине с дикой болью во всем теле. А потом исчезло и это.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Мышцы одеревенели, голова налилась свинцом и гудела так же. Комната потихоньку приобретала очертания, а вот звуков никаких не было. Гробовая тишина стояла на улице.

Я лежал на спине. Бывает такое, когда думаешь, что сейчас встанешь и сможешь горы свернуть, но стоит тебе только шевельнуться, как сразу же накатывается дикая боль и слабость, из-за которой чувствуешь себя увеченным. Так было и со мной после каждого Выброса. Я пролежал часа два, пока наконец не почувствовал, что мышцы приходят в норму, и тело начинает слушаться.

Полная власть над телом пришла вместе с сильным приступом кашля. Противный кашель, при котором легкие горели, будто в них влили несколько литров расплавленного железа. Приступ прошел, и я сел, поставив ноги на пол, и оперевшись о стол, поднялся на ноги. Так и опираясь о стол, а потом о стену, подошел к окну. Выглянул. Гробовая тишина, как и всегда после каждого Выброса, и ни души на улице.

Но тут тишину прервал громкий голос:

— Говорит генерал Ковальский. Выброс закончился, можно выходить на улицу.

Потом веселый голос, принадлежащий уже не ему, добавил:

— Надеюсь, никто не пострадал, а кто пострадал, подходите в бар, подлатаем.

Я начал собираться. Глянул на время. Уже шесть часов утра. Начался третий день после моего выхода, значит, там осталось всего пятнадцать человек. Вот черт.

— Говоришь, важное дело к генералу? — переспросил полковник Орленко.

Низкий на голову ниже меня, крепкий, пошире меня в плечах раза в полтора, полковник обладал мощным басовитым голосом, от которого кровь стыла в жилах. Полковник обладал какой-то неуловимой скрытой харизмой и внушал доверие. Несмотря на хмуро сдвинутые брови, на его лице была веселая ухмылка, которая никак не ассоциировалась с серьезным человеком.

— Да, очень важное, — кивнул я.

— Расскажи мне. Я решаю такие дела.

Я рассказал ему историю с лабораторией. С серьезным лицом, а не так красочно описывая, как Холоду. Полковник внимательно слушал, при этом меряя шагами комнату, не перебивал, но когда я дошел до того места, где я покинул лабораторию, он остановился и сказал:

— Остановись. Как, говоришь, называется комплекс?

— НИК-17.

— И находится он в поселке Красное?

Я кивнул.

— Так-так…

Полковник быстро подошел к своему столу, на котором стоял ноутбук. Что-то набрал на клавиатуре, потом глянул на меня. Покачал головой, снова напечатал.

— Айда со мной, — проговорил он, секунду спустя.

Генерал Ковальский был полной противоположностью полковнику Орленко. Он был высок, крепок, лицо его все время было хмурым. Серые глаза пристально глядели на меня. Я заметил маленький шрам на левой щеке генерала. Ковальский был облачен в такой же легкий комбез «Чистого неба», но с погонами.

— Приветствую, сталкер, — хмуро произнес он.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — ответил я. Генерал всем своим видом внушал доверие и силу.

— Отставим формальности, — сказал он. — Расскажи, что у тебя за дело, иначе полковнику придется объясняться, почему он привел тебя сюда.

И я в третий раз рассказал историю НИКа-17. Генерал дослушал до конца, а когда я закончил, он спросил:

— Это что, шутка?

Мы с полковником переглянулись, затем Орленко спросил:

— Простите?

— НИК-17 вычеркнули из всех списков государственных лабораторий, а персонал оставили там. Все записи относительно лаборатории были удалены, а сам комплекс замуровали. Вместе со всеми учеными.

— Это уже понятно, но дело в том, что мы нашли эту лабораторию, — сказал я. — И там никого не было. Ни души — ни живой, ни мертвой.

— Если это правда, то мы рискуем наткнуться на много чего интересного. Ты сказал, что каждый день кто-то пропадал? В одно и то же время?

— Ночью, — угрюмо ответил я. — И всегда в разных местах. Как будто просто похищали человека, ничего от него не оставалось.

— Ты сказал, что кабинет главного ученого был закрыт. Может быть, если открыть его, что-нибудь да прояснится. Ты прав, это дело чрезвычайной важности. Полковник, срочно организовать штурмовую группу. Не больше двадцати человек в передовом отряде, главное: довести дотуда программистов и ученых. Сталкер, кто-нибудь еще знает об этой лаборатории?

Я открыл рот, но осекся. Вот я глупец! Они же убьют всех, кому известно о комплексе! И меня грохнут первым, потому что я им больше не нужен. И грохнут сталкеров в лаборатории, и темных, если выяснится, что они тоже знают.

— Нет, больше никто не знает, — сглотнув, соврал я. Генерал глядел мне в глаза, но игра в гляделки продолжалась недолго. В дверь постучали, и Ковальский сказал:

— Ты свободен, Грэй. Мы вытащим ваших, а ты можешь идти.

Глава 4 — Янтарь: Мистер Коул

Я свалил из Корогода по трассе в сторону Янтаря. Черт, черт! Наверняка скоро за мной вышлют палачей. Когда Корогод скрылся за деревьями, я побежал. Это же надо так вляпаться? Я подвел сталкеров! Не к тем людям я обратился за помощью! Нужно было идти к «Долгу».

Я бежал как мог, не обращая внимания на покалывание в боку и тяжесть в легких, пока на горизонте не замаячили заводские постройки Янтаря. Мне нужно было в Заполье, к добреньким ученым, охраняемым сталкерами. Заполье… Очередной поселок, который ныне был превращен в самую настоящую крепость. Без этого в Зоне никак. Если бы еще унять эту назойливую боль в груди…

Окруженный высокой бетонной стеной поселок (читай «ученый городок») пользовался популярностью среди сталкеров. Здесь всегда можно было найти работу у ученых. И западные, и наши ученые доверяли сталкерам и платили неплохие деньги за любой выполненный заказ, будь то просто услуги проводника, будь то принесенный артефакт.

Я пошел к Заполью, обходя огромное болото и свалку автомобилей. Еще один огромный крюк. Но с другой стороны, не лезть же в кучу ржавого радиоактивного железа? Я зашел в поселок через единственный вход, который располагался в восточной стороне Заполья.

Боль в сердце прошла, но теперь появилась одышка. Я вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну. Остановился, вытащил коробок спичек. Но не успел я и поднести сигареты ко рту, как рядом оказался сталкер в комбинезоне «Свободы».

— Так, мужик, ну-ка не кури здесь. У нас тут нельзя.

— Почему это? — удивился я.

— Это ты у ботаников спроси, не у меня.

Свободовец вернулся к своему посту у входа. Я пожал плечами и убрал сигарету обратно в пачку. Вот, придумали еще, курить уже нельзя.

Поселок небольшой, всего несколько дворов, но, видимо, все дома были заняты под нужды ученых. Это я заметил по тому, что сталкеры, которые сновали туда-сюда, сидели лишь на улице. Никаких удобств для не-ученых. Только костры и да спальные мешки на улице. Даже местный бар находился на улице под навесом, как у «ЧН». Торговец здесь был, но в его берлогу, один из ангаров, абы кого не пускали. Еще несколько ангаров служили ученым казармами, один ангар на десять человек.

Я пошел к ангару, на котором было написано «Склад». Железная дверь была приветливо открыта, а изнутри тянулся приятный аромат кофе. Вход был расположен на высоте около метра, и к двери была приставлена маленькая лесенка.

Мистер Коул приветливо улыбнулся и махнул мне рукой. Я ответил улыбкой. За глаза Коула называли Негром, и, думаю, понятно почему. Старый афроамериканец обнажил белые зубы и пригладил несуществующие волоски на лысой голове. Он был одет в джинсы и красную рубаху с закатанными рукавами. Один из немногих людей в Зоне, которые одеваются вот так вот, по-простому.

Мистер Коул снял очки и отложил книгу, которую он читал, на стол и сказал почти без акцента:

— Боже мой, Грэй! Каким ветром тебя сюда занесло? Где ты пропадал?

— Дела были, мистер Коул. Рад вас видеть, — добавил я и сел на пухлый диванчик, стоявший у стены.

— Рассказывай, ты знаешь, мне доверять можно.

— Я не сомневаюсь, — заверил я. — Но там ничего особенного. Побывал на севере, побродил в местах малохоженных, пострелял местных мутантов, да назад вернулся.

— Целый месяц там бродил?

— Да, многовато, — согласился я. — Но что поделаешь, интересно же.

— Я не пойму, как ты дошел до севера и вернулся обратно?

— Зона помогла.

Что верно, то верно. А как еще это объяснишь? Только тем, что я понравился Ей.

— Нужны боеприпасы, — перевел я тему. — Для дробовика и вот «Винтаря».

— Так-так… О, ты еще не потерял мой дробовик! — сказал Коул, снова надев очки. — «Мясник», SPAS-12М, сам сделал. Он тебя не подводил?

— Никак нет, — ухмыльнулся я. — Этот дробовик разнес голову не одного десятка мутантов.

— Я рад, что ты нашел ему отличное применение. Вот тебе патроны для него. А для твоей ВСС ничего нету, для этого барахла у меня патронов не бывает. Зато есть кое-что, что тебя заинтересует.

Коул отвернулся и принялся копаться в сейфе, стоявшем слева от него. Я пока оглядел ангар. Со времени моего последнего посещения склада, тут ничего не изменилось. Разве что оружие на стеллажах позади Коула и пара новых плакатов и журналов на полках.

На широком столе, за которым сидел мистер Коул, стоял компьютер, ЖК-монитор, клавиатура. Рядом стоял радиоприемник, из которого раздавались лишь помехи, полупустая бутылка скотча, инструменты и старенький револьвер фирмы «Смит и Вессон».

Наконец Коул выпрямился и положил на стол передо мной боевой нож. Я взял нож и осмотрел. Широкое обоюдоострое лезвие, довольно острый, но ничего особенного. Я вопросительно глянул на Коула, но тот улыбался.

— Что это? — наконец спросил я.

— Нож.

— Я вижу, что это нож, — сказал я. — Зачем ты мне его сунул?

— Потому что это не только нож, но и пистолет.

— Ты хочешь меня этим удивить?

— Не этим, — сказал Коул и выхватил из моей руки кинжал. Он направил клинок в сторону висевшей у дальней стороны ангара мишени и что-то нажал на рукояти. Рука американца слегка дернулась… и больше ничего не произошло.

— Ты совсем разучился шутить, — упрекнул я его. — Что ты хотел показать?

— Иди и посмотри, — обиженно пробурчал Коул.

Я поднялся и подошел к мишени. В самом центре увидел отверстие. Приподнял мишень и посмотрел на нее с обратной стороны. Из нее торчал кончик иглы. Я вытащил иглу и вернулся к Коулу.

— Что это за хрень?

— Это игла, — ответил тот.

— Я вижу. Нож ими стреляет?

— Ну да. Как видишь, с неплохой пробивающей силой. И еще… они намазаны ядом, парализует даже кровососа. Проверено.

— Круто, — кивнул я. — И как он заряжается?

— Вставляешь в рукоять такой вот магазин. — Коул показал мне маленькую коробочку длиной с два спичечных коробка. — Суешь вот сюда и все. В каждом магазине по тридцать игл. За «кровь камня» дам один такой ножик и два магазина к нему.

Я кивнул и вытащил из контейнера «кровь камня». Хотел сохранить для себя, мало ли какая беда приключится, но такой кинжал мне пригодится.

— Ножны к нему есть? — поинтересовался я.

— Конечно. Тебе — бесплатно.

Я вышел из его ангара, довольный новым приобретением. Всяческие кинжалы, ножи — вообще моя страсть, а это мне особенно понравился. Хорошо сбалансированный, да еще и стреляет. Новый нож лежал в ножнах на поясе, дожидаясь своей первой схватки.

Я глянул на ПДА, поглядел на время. Пора валить. Есть еще шанс помочь парням в лаборатории. Попросить помощи у «Долга». Их может заинтересовать лаборатория. Одна лишь проблема — «Чистое небо». Между «Долгом» и «Чистым небом» случился однажды один конфликт, давненько, насколько я знал, но память о нем еще свежа у обеих группировок.

Вообще крупных группировок в Зоне не так уж и много, самые сильные — это «Долг», «Свобода», «Чистое небо» и «Монолит». Каждая из них конкурировала друг с другом за влияние в Зоне, но первые три с радостью объединялись против свихнувшихся монолитовцев.

Я вышел из поселка, при этом злобно глянув на свободовца, который не разрешил мне курить на территории, и взял в руки дробовик. Предстояло опасное путешествие по Диким землям.

Глава 5 — Дикая территория и Бар: Наемники и долговцы

До Залесья я добрался быстро, и даже сам был удивлен. Западная сторона, в которой постоянно бушевали перестрелки, слышался вой, потому и называлась Дикой территорией. Но сегодня там было тихо, потому я насторожился. Шел тихо, дуло дробовика чуть опущено, правое плечо вперед — как всегда наготове.

Легкий ветерок гонял листья и мелкий мусор по земле. Иногда несколько листьев попадали в невидимый вихрь «Карусели», и аномалия отбирала у ветерка листочки и разрывала их на части, словно хулиган игрушку маленького ребенка. Но ветер усиливался, словно разозленный ребенок, и гнал остававшиеся листья дальше, но тут вспыхнул столб пламени — «Жарка» мигом сожгла листочки. И тогда ветер успокаивался, но продолжал легонечко гнать по земле пылинки и прочий мусор.

И тут меня словно громом поразило, и я замер на месте. Потом резко шарахнулся в сторону и вовремя: от того места, где я только что стоял, со стуком отрикошетила пуля и унеслась в неизвестном направлении. Я бежал к ближайшему укрытию со смешанными чувствами: сердце трепетало и упало в пятки одновременно. Снова чутье спасло меня.

Знать бы еще, от кого, и где этот стрелок? Я спрятался за несколькими бетонными плитами, рассчитав примерное местоположение стрелка. Я закинул дробовик за спину и выхватил «Винторез». Передернул затвор и слегка высунулся, скинув мешающийся капюшон.

БАЦ!!! Меня опрокинуло наземь, голова гудела, а вместе с ней и шлем, который, хвала Черному сталкеру, уберег меня от пули. Та прошла по касательной по макушке и не причинила мне особого вреда. Надеюсь, хоть сотрясения нет, но прилетело мне неслабо.

Я отполз к плитам, прислонившись к ним спиной. Отдышался, подождал, когда пульс придет в норму. Перед глазами плясали круги, и меня мутило. Когда разноцветный калейдоскоп перестал выписывать кренделя перед моим взором, я выглянул снова выглянул, только с другой стороны и стараясь меньше светиться. Как и думал, снайпер сидит на крыше давно заброшенной строительной площадки.

Я медленно взял винтовку поудобней, высунулся. И искренне разочаровался в снайпере: тот встал в полный рост и осматривал местность, думая, что вышиб мне мозги. Я-то думал, что ты профессионал, а ты…

Я поймал голову наемника в перекрестье прицела и нажал на спуск. Слабый толчок в плечо, приглушенная очередь, и голова наемника взрывается кровавыми брызгами, и он пропадает из поля зрения. Я вскочил и рванул в сторону строительной площадки, надеясь, что никто больше меня не запалил. Прежде чем я вбежал под спасительную стройку, успел заметить, как на крыше появились еще два наемника, готовые стрелять во все, что движется. Я побежал по лестнице вверх, приготовившись к перестрелке.

На последней лестнице, ведшей на крышу, мне встретился еще один наемник. Сине-серый комбинезон блистал чистотой, начищенная до блеска «М4» глянула мне в лоб… но винтовка наемника меня не успела напугать. Я отвел ствол в сторону правым предплечьем, оторвав левую руку от цевья «Винтореза». «Эмка» затарахтела прямо перед ухом, но, слава богу, глушитель на стволе не дал мне оглохнуть. Я машинально выхватил левой рукой «беретту» и пристрелил незадачливого наемника. Тот обмяк, навалившись на меня, и я сбросил его с лестницы.

А надо мной появился еще один сталкер в сером, направив на меня винтовку. Я, недолго думая, прыгнул вбок, с лестницы, благо никаких перил здесь пристроить не успели. Я упал на бетонный пол третьего этажа, а по лестнице спустился наемник. Я перевернулся на спину, бросив «беретту» и взяв винтовку обеими руками. Бронежилет не спас наемника, и он рухнул на пол, повалившись на своего спущенного с лестницы товарища.

Я поднялся, перезаряжая «Винторез». Быстро отдернул рукав левой руки, глянул на ПДА. Никаких активных КПК рядом он не показывал, но вполне возможно, что они просто были отключены. Я сунул брошенную «беретту» в кобуру и осторожно пошел на крышу, проверяя, нет ли там кого.

Оказалось, что наемников было всего трое. Я обыскал первого убитого, который лежал в луже крови и мозгов. Взял его ПДА, деньги, оружия брать не стал, не охота тащить до Бара, тем более что там дадут не так уж и много. У остальных тоже взял КПК и поискал какую-нибудь полезную информацию. Выяснил причину их сидения тут, оказалось, ждали одного военстала по кличке Старшина. Я прослушал звуковое сообщение:

«Упырь, вот тебе кой-какое поручение. У нас тут не совсем обычный заказ, достать КПК сталкера по кличке Щур. Особо не напрягайтесь, комп к вам придет сам, вместе с военсталом с позывным «Старшина». Пусть отдаст КПК, тогда грохните его. Придет он завтра, так что чтоб никаких планов, сидите на месте. Как достанете КПК, свяжетесь со мной».

Запись оборвалась, и я нахмурился. Я спас жизнь какому-то вояке, угробил троих наемников. А ведь сейчас-то хрен разберешь, кто из них прав, кто виноват. Хотя что это я? Прав, конечно, я, ведь они первые воевать полезли, ну и получили. А я защищался.

Я накинул капюшон и пошел в сторону Бара, не забывая при этом внимательно осматривать окрестности.

База «Долга» встретила меня с настороженностью, а ее обитатели — с подозрительностью. Сначала меня остановили, затем спросили, кто таков и куда колеса качу. Я ответил «стою», сказал «сталкер», пояснил, что к генералу. Мне вежливо ответили отказом, и сказали, что лучше мне свалить отсюда подальше и не мылить глаза начальству, потому как сегодня утром был уже один кадр, которого из кутузки полкан ихний вытащил.

Еще меня развернули на сто восемьдесят градусов и толкнули в спину. Здесь уже моя уязвленная гордость не выдержала, и я развернулся пнув под колено вежливого дежурного. Тот прыти не ожидал и свалился на живот, а друзья его ткнули мне «Абаканами» в грудь. Ну я сразу поднял руки, сказал, что все хорошо, не надо нервничать и что не надо грубить, тогда все будут целы, а этот вежливый дежурный даже живой.

Меня послали на все четыре стороны, решив, что я неадекватный, и еще пожелали добра. Один даже попросил номера моего компа, чтобы узнать потом, дошел я или нет. Я шутку оценил и решил не бить дурака.

На том и расстались. В смысле, пришлось мне незаметно лезть на их базу по крышам, чтобы встретиться с первым по интеллекту и адекватности долговцем, генералом Ворониным, о котором я был наслышан, как о здравом мужике и хорошем командире.

Меня никто не запас, а проникнуть в штаб через крышу было проще простого. Я бесшумно, даже не крадясь подошел к медленно бредущему по коридору долговцу. Тот шел прогулочным шагом, автомат висел на ремне на груди, одна рука лежала на прикладе, а вторая на цевье. Он даже не услышал меня, а я двинул прикладом «винтореза» ему по затылку. Долговец рухнул ничком, не издав ни звука, а я спокойно пошел дальше.

Кабинет зама по тылу, кабинет заместителя генерала, кабинет генерала. Сюда-то мне и надо. Я повесил «винторез» за спину, открыл дверь и зашел в кабинет.

Кабинет генерала был бы похож на обычный кабинет любого командира любой воинской части вне Зоны, если бы не чучела животных да головы на стенах. Неплохая коллекция трофеев, генерал, неплохая. Но я по делу пришел.

— Ты еще кто? — тихо спросил Воронин.

Он был облачен в черно-красный комбез, как у всех долговцев, только почище. Генерал привстал. Он был повыше меня, на висках сильные залысины, голубые глаза с непониманием смотрели на меня.

Рука Воронина потянулась к телефону, стоявшему на столе, но я вовремя сказал:

— Подождите, товарищ генерал, я тут инкогнито. Меня не хотели пропускать внизу, мне пришлось самому пробираться. Есть дело, требующее вашего вмешательства.

— Какое? — поинтересовался генерал. Его рука быстро выхватила пистолет из кобуры. Вороненое дуло посмотрело на меня. Хорошая реакция, для его возраста. Я даже не стал доставать пушку сам, потому как знал, что сейчас шутить не стоит. Это не тот человек, с которым надо шутить.

— Скажите, товарищ генерал, вам известно о НИКе-17?

— Нет, — покачал головой Воронин. — Почему это должно заинтересовать меня?

— Уже должно интересовать, потому что о НИКе-17 известно мне. Обычному сталкеру. Вся информация об этом научном комплексе была удалена из всех списков лабораторий в Зоне, но мы нашли его.

— Погоди, сталкер, не гони так быстро. Кому это вам, и что это за НИК-17?

— Вам известно о баре «Олимп»?

— Да, известно. Там собирались самые известные сталкеры, которые промышляли на Севере. Хорошие люди, многих я знал.

— Дело в том, что эти хорошие люди сейчас заперты в научно-исследовательском комплексе, о котором никому не известно. Мы-то, дураки, думали обогатиться, а вышло так, что оказались заперты. Бар был в самой лаборатории, на ее первом подземном уровне, а второй и третий уровень мы открыли потом. Я пришел к вам, чтобы попросить о помощи. В лаборатории осталось пятнадцать человек, и они не могут оттуда выбраться. Я сам смог уйти через туннели, кишащие мутантами, а сталкеры нет. Думаю, вы сможете найти там много полезной информации.

— У тебя есть какие-нибудь доказательства существования лаборатории? — спросил Воронин, видимо, заинтересовавшись моим рассказом.

— Есть.

Я протянул генералу флэш-карту из моего ПДА.

— Подключите к компу, там у меня есть некоторые планы лаборатории, пара документов, какие-то списки.

Генерал просмотрел информацию с флэшки. Нахмурился.

— Если это все правда, то у тебя есть шанс на то, что тебя не арестуют за то, что ты вломился в мой кабинет.

— Товарищ генерал, это правда! — заверил я. — Но… есть одна проблема.

— Какая?

— Идти туда надо быстрее по двум причинам: первая — каждый день пропадает один человек, вторая — «ЧН» тоже знает о лаборатории. И они уже сегодня вышли.

— У них есть преимущество во времени… — задумчиво сказал Воронин. — А так же в экипировке, и опыте. Но у нас есть командный дух.

— И у вас есть проводник, — добавил я. — Который может провести до самой лаборатории.

— Твоя правда. Подготовься хорошо, завтра с утра выходим. Я пришлю за тобой людей. Свободен. Я скажу, чтобы тебя пропустили.

Когда я вошел в бар, там была веселуха. Несколько новичков, остальные — ветераны. Пьянка в русском стиле. Бармена за стойкой не было, вместо него стоял невысокий тип в джинсах и свитере.

— А где Бармен? — поинтересовался я, встав около стойки.

— Пошел отдохнуть. Пока я за него. Я Сынок. Водочки?

— Пива, — сказал я. — Комнаты свободные есть?

— Есть, — кивнул Сынок. — Как обычно.

— Я здесь был последний раз месяц назад.

— О, понятно. Пятьсот рублей за ночлег.

— Держи, Сынок. — Я положил на стол мятую купюру. Взял две банки холодного пива, ключ и пошел в подвал, где находились комнаты.

Я вышел из автобуса, подкатившего к поселку. Следом вышел Андрюха.

— Все, Серега, немного осталось, — сказал он. — Давай остаток, а я проведу тебя к старлею Семенову, который проведет тебя через Периметр.

— Держи. — Я протянул ему толстенькую пачку денег. Проход в Зону — дело недешевое, тем более если идти через блокпост.

Мы пошли на запад, к трассе, где находился блокпост. Шли вдоль громадной бетонной стены, каждые метров двадцать вышка с пулеметом.

Легкий дождь барабанил по земле, ботинки шлепали по грязи. Я накинул капюшон куртки. С собой у меня была лишь старый рюкзак, в нем комплект сменной одежды, пара банок тушенки, хлеб, колбаса, пара бутылок минеральной воды. Мой проводник сказал, что самое необходимое выдаст после того, как мы попадем в Зону.

Мы подошли к блокпосту, где дежурил Семен, о котором говорил Андрюха. Перед опущенным шлагбаумом стоял высокий накачанный мужик в армейском бронекостюме. Он стоял со скучающим видом, автомат висел на груди, руки лежали на прикладе и цевье.

— Андрей? — спросил он, когда мы подошли к нему. — Это и есть тот новенький?

— Привет, Семен, — кивнул Андрюха. — Это он. Вот деньги. — Он протянул пачку проводнику.

— Отлично, — довольно сказал военный, взяв деньги.

— А разве не нужно было хотя бы отойти от лишних ушей и глаз? — тихо спросил я, украдкой оглядываясь. Никому из военных, похоже, дела до нас не было.

— Тут это не запрещено, — заверил военный. — Неофициально, — добавил он мгновение спустя.

— Короче, вот твои вещи, то, что я тебе обещал, — сказал Андрюха. — ПМ, коробка патронов, детектор аномалий и фильтрующая маска, и КПК. Новый, без глюков. На первое время хватит, если не сдохнешь. А, да, еще мешочек с болтами.

— А болты зачем? — поинтересовался я, принимая вещи.

— Узнаешь, — ухмыльнулся Андрей.

— Теперь можешь идти, — добавил Семен, — в твоем КПК отмечен путь до ближайшего лагеря сталкеров. Только запомни: ты отсюда уже не выйдешь. Либо сдохнешь, либо Зона тебя не отпустит. А если нет — то у нас приказ стрелять по всему, что движется из зоны отчуждения. Вали! Бегом, бегом!

Я рысью побежал вперед, решив, что лучше не ждать повторения приказа. Я побежал по трассе на север. И вдруг слева от меня по асфальту ударила короткая очередь. Я инстинктивно бросился в сторону, а потом раздался крик за спиной, усиленный мегафоном:

— Давай, беги, мужик, а то пристрелим!

Я решил не испытывать судьбу и побежал быстрее, а потом бросился в лес.

По карте в ПДА, отмеченной военным, я дошел до поселка Губин, где находился лагерь сталкеров. Дорога была долгая, напрямик идти шесть километров, но в Зоне нет прямых дорог. Я шел, часто смотря на ПДА. Многое я слышал об аномалиях и мутантах, и было жутко. Наступала ночь, темнело. Я вытащил фонарик из рюкзака и стал им освещать себе дорогу.

Тонкий луч с трудом пронзал ночную тьму, выхватывая из нее силуэты деревьев. Возле Периметра лес был вполне похож на обычные леса, которых я вдоволь насмотрелся вне Зоны. Но кое-где за деревьями появлялись фигуры, которых я нигде не смог бы больше посмотреть. Один раз увидел огромного черного пса, который, завидев меня, убежал прочь.

В правой руке я держал «макаров», в левой — фонарик. Я брел по лесу, с опаской осматриваясь. И чуть не налетел на аномалию. Меня спасло лишь то, что после очередного моего шага, я наступил в лужу, и грязь разлетелась во все стороны. И она же активировала аномалию. Я не знал, как они действуют, но как только в аномалию начало затягивать и меня, я отпрянул назад. Передо мной закружился вихрь, вбирая в себя опавшие листья и ветки, а потом вихрь на мгновение застыл… и все, что находилось внутри аномалии, разнесло в клочья.

Я обошел по дуге и пошел дальше. Нельзя все-таки полностью полагаться на карту вояки. Если верить ей, то тут не должно было быть аномалии. Я взял детектор и осмотрел. Вот я дурак, совсем забыл о нем. Включил детектор. Как же им пользоваться? Он сам предупредит об аномалии, или еще что?

А я пока глянул на аномалию. Ведь есть же способ определить ее без детектора? Я присмотрелся. В ночной тьме еле заметно колебался воздух. Все-таки не так уж они и незаметны, как говорил Андрюха. Я пошел дальше, сунув детектор в карман.

Я отпахал без происшествий почти два километра, и тут вдруг увидел, что воздух слегка пульсирует передо мной. Детектор молчал, но мне это не нравилось. И тут я понял, зачем мне нужны были болты. Я вытащил мешочек, который дал мне Андрюха, взял один болт. Постоял, слегка волнуясь. Хотя че я волнуюсь? Что отскочит обратно и пробьет череп? Я тогда на небесах долго ржать буду от такой нелепой гибели.

Я почти без размаха швырнул болт вперед. Через мгновение что-то там вспыхнуло, и во все стороны полетела железная стружка. Я швырнул болт в сторону. Ничего не произошло. Отлично, так и будем обозначать безопасную дорогу. А вот то, что детектор молчал, мне не понравилось.

Я вытащил детектор. Желтая металлическая коробка, динамик сзади, несколько кнопок, рычажок, что-то вроде антенны. Я понажимал на кнопки, опустил рычаг. Ноль внимания. Я стукнул по ладонью по детектору и дернулся от неожиданности. Из динамика детектора вырвался такой пронзительный писк, что я отпрянул назад, а детектор вылетел из рук… и его затянула аномалия, дожидавшаяся добычи. Я выругался, когда стих писк, и детектор разорвало на куски.

Черт! Только настроил эту шайтан-машину, как она превратилась в кучку железных деталек и шестеренок, раскиданных по округе. Ладно, будем идти, кидая вперед болты, да тщательно всматриваясь в дорогу. Я-то сначала думал, что иду, включив внимание на сто процентов, а оказалось — ошибался. Оказалось, могу еще внимательнее осматриваться.

Я проснулся от громкого стука в дверь. Но только со второго раза понял, что стучатся не в мою комнату. Попытался улечься спать, но громкий крик не дал мне уснуть:

— Вставай, сталкер! Хватит дрыхнуть!

— А не пошли бы вы, а? — раздалось ему в ответ.

Снова постучали.

— Эй, вставай, а то я буду стучать, пока ты не выйдешь!

— Тебе лучше уйти от двери до того, как я выйду, мудила!

Снова громкий стук, который окончательно заставил меня проснуться.

— Еще раз так сделаешь, больше никогда так делать не сможешь, — раздался чуть ли не рык из соседней комнаты. Ну почему в Баре слышно все, что творится в коридоре и в соседних комнатах?

Потом дверь все же открыли, и крики и стук прекратились. Ну и хорошо, хоть уснуть можно. Но спустя некоторое время послышалась какая-то возня, и громкое шипение, словно армейская рация. Тут уж я сел на кровати, и обхватил голову руками.

Ну что за черт, что за черт?!

Я начал собираться, уснуть мне все равно не удастся. Собрал рюкзак, взял пустые банки из-под пива, закинул рюкзак за спину, «винторез» и дробовик — на плечи.

Вышел в общий зал. За стойкой со скучающим видом стоял вчерашний Сынок. Я кивнул ему в знак приветствия, сел напротив него. В баре было пусто, стояла гробовая тишина, прерываемая треском тусклой лампы, висевшей под потолком. Только потом я заметил сидящего в кресле в углу сталкера-новичка в кожаной куртке, черных джинсах и берцах. Новичок зевал, попивая горячий кофе.

Из коридора, из которого я только что вышел, вышел здоровый мужик в армейском бронекостюме. Неплохой костюм, в такие военсталы экипируются. Неплохая защита от пуль, аномальных воздействий, напичкан всякой электроникой и стимуляторами, но при этом легкий и удобный.

Мужик быстро протопал по залу и вышел. Минуту спустя вышел еще один высокий сталкер в черной куртке, черных джинсах и берцах. Пол-лица скрывал шлем с защитными очками, почти такой же как у меня. Вдруг его остановил тот новичок, который сидел в углу.

— Карташ? — удивился сталкер.

— Леха? Я же только что с тобой расстался, ты на север пошел… А где шрам твой?

— О чем ты? Ладно, потом расскажешь. Идешь со мной? Возможно Старшине пригодится помощь. Потом объясню.

Карташ кивнул и взял автомат, и сталкеры вышли. Я устало посмотрел на стоявшую на стойке кружку кофе. Много в Зоне нынче сталкеров. Все суетятся, не дают другим поспать, потом привлекают внимание в баре. Голос у одного сталкера, правда, был знакомый…

А потом вдруг меня осенило! Он сказал «Старшине пригодится помощь». Точно!

— Сынок, вот скажи, велика в Зоне вероятность того, что найдутся два сталкера с одинаковой кликухой?

Немного подумав, тот ответил:

— Невелика.

Я усмехнулся. Как тесен мир, и как много совпадений. В компе наемника говорилось об этом Старшине, о котором сказал сейчас сталкер. Точно, и говорилось, что он будет военсталом, и вот он облачен в «Булат» и идет навстречу туда. Я спас жизнь Старшине. Знал бы, что это он, попросил бы с него пива.

В бар зашли два долговца и подошли ко мне.

— О, наконец-то, — сказал я, увидев их. — Ну что, выходим?

Один состроил удивленное лицо, а второй вдруг сказал:

— Да, конечно. Ты готов?

— Готов, — кивнул я, вставая из-за стола. Мы вышли из бара, и долговцы пошли передо мной.

— Постойте, а куда мы идем? — спросил я, поняв, что мы идем в сторону Дикой территории.

— Встречаемся с группой. Ты как нас поведешь?

— Через Рыжий лес, Лиманск, Припять. А там решим.

— Хорошо, — сказал долгарь. Меня удивило то, что говорил только он.

— Как вас зовут? — поинтересовался я, когда мы покинули территорию «Долга». Вход на Дикую территорию был незамысловат: арка, заваленная машинами, и над ней была наскоро сделанная надпись: «Осторожно, дальше дикая территория Зоны».

— Я Штык, а это Пуля, — сказал все тот же. — А ты Грэй, тебя мы знаем.

Приятно, что хоть кто-то обо мне знает.

Мы шли через разрушенную улицу, по которой я шел сюда только вчера. Новых аномалий не было, никаких мутантов не копалось в руинах. Я глянул на ПДА. Перед нами шли эти Карташ и Леха, а их немного опережал Старшина, уже подходивший к месту встречи. А куда же идем мы?

— Штык, куда мы идем? — снова спросил я.

— Тут немного осталось. Только я не хочу, чтоб нас эти запалили. — Он имел ввиду шедших перед нами.

А сталкеры то появлялись, то пропадали из поля зрения. Потому что путь по Дикой территории представлял из себя сложный лабиринт, состоявший из домов, руин, аномалий и поездов, стоявших на старых путях. Мы шли так, чтобы сталкеры не запалили нас, а они тем временем шли так, чтобы Старшина не запалил их.

И все-таки мы с ними разошлись. Мы пошли на север, а они шли к той стройке, где должна была произойти встреча с наемниками. Только наемники-то мертвы, вот так вот.

— Ну что, куда мы идем-то?

— Наши вон там ждут, у тропы на Милитари.

— У тропы, значит, — пробормотал я. Происходящее начинало мне не нравиться, а особенно то, что долговцы постоянно о чем-то шептались.

И все-таки свершилось. В здании склада какого-то маленького завода мы встретили штурмовую группу, состоящую из пяти человек. Морды закрывали стальные шлемы с противогазами, у всех камуфляжные комбезы с бронепластинами, одинаковые бронежилеты. Три долговца с «Грозами», у одного многозарядный ручной гранатомет РГ-6, у последнего тяжелый ПКМ.

Штык и Пуля, которые привели меня сюда, были вооружены «Валами» с оптикой.

— Ну что, сталкер, готов? — спросил Штык, глянув на меня.

— Постой, — замешкался я. — Нужно с командой познакомиться.

— Ну давай, только быстрее.

— Маски снимите, — сказал я.

Долговцы замешкались. Я усмехнулся. Когда один боец снял шлем, я окончательно отбросил сомнения. Я узнал «долговцев». Это были вовсе не бойцы «Долга», это чистонебовцы. Вот черт!

— Это, парни, мне тут приспичило, — начал я, попятившись назад. — Отлить надо.

— Стой, — твердо сказал Штык. — Никуда ты не пойдешь. Уже пора выходить.

— Не-не, я все же пойду отолью. Очень надо, — заверил я. Рука быстро открыла один контейнер, в котором лежала «бомбочка».

— Стой! Не трогай контейнер!

— Там всего лишь зажигалка… — пробормотал я. Рука в перчатке выхватила артефакт и швырнула в толпу чистонебовцев. Я отпрянул назад и прыгнул за кучу ящиков, которых на складе было полно.

«Бомбочка» с громким хлопком разорвалась, и волна аномальной энергии разлетелась во все стороны. Послышались крики, возня, кого-то пришибло осколками, которыми разорвался артефакт. Когда волна прошла, я высунулся, выставив дробовик. Первый чистонебовец рухнул на спину, получив заряд дроби в живот. Еще один вскинул «Грозу», но я пристрелил его раньше, чем он нажал на спуск. Я снова сел за ящики. Где-то там затрещал пулемет, над головой засвистели пули калибра 7, 62, выбивая из стены передо мной бетонные крошки.

Перед глазами заклубился туман — ага, вот уже началось третье действие артефакта, после осколков и выброса аномальной энергии. Я перебежал в сторону под покровом густого тумана. Артефакт убил троих чистонебовцев, еще двоих убил я. Осталось еще двое.

Я осторожно выглянул из своего нового укрытия. Ни черта не видать. Это хорошо, смогу незаметно покинуть склад и сбежать. Но лучше будет, если я прикончу сталкеров и спокойно пойду отсюда. Значит, я был прав и все-таки «ЧН» решило меня грохнуть. Вернее, сначала использовать как проводника. Даже приоделись «Долгом», прочухав, видимо, о том, что я обратился к долговцам.

Туман начал рассеиваться. Я снова выглянул. Оба оставшихся в живых чистонебовца осматривали убитых.

— Чертова скотина, — бормотал один, держась за голову. — Ублюдок, мутант!

Обижаешь, мужик, я не мутант.

— Черт, башка трещит, — пожаловался другой. — Что за хрень он бросил?

— «Бомбочку», — ответил первый, в котором я узнал Штыка. — Артефакт такой. Он устраивает что-то вроде мини-выброса, когда взрывается.

— Ясно, — кивнул второй. — Где Грэй?

— Ушел, — ответил Штык. — Вставай, Грек, надо валить. Давай, набирай оружие, и сваливаем. В «ЧН» нам теперь делать нечего, группу угробили, Грэя потеряли.

Я усмехнулся. Значит, посчитали, что я сбежал, это хорошо. Но не буду я оставлять вас в живых, ребята. Я положил дробовик на пол и взял в руки «винторез». Передернул затвор, приподнялся. Пока, парни.

Глава 6 — Бар и Милитари: Ходка к Центру

Я вышел из здания, слегка шатаясь от возбуждения. Набрал патронов, а оружие и броню убитых спрятал в ящики, коих на складе было полно. Трупы стащил в ближайшую «Жарку», нечего сюда падальщиков привлекать.

Пошел в сторону бара, надеясь, что теперь уже отправлюсь в путь с настоящими долговцами.

— Стой, кто идет?! — рявкнул часовой, завидев меня в ночной темноте.

— Сталкер, — устало сказал я.

Несколько часов ночных блужданий по Зоне вымучили меня, как могли. На лице моем играла улыбка, я был счастлив оттого, что я был жив! По-настоящему жив!

Здоровенный, под два метра ростом, с обезьяньими чертами лица, часовой выпятил глаза, осматривая меня. Потом наконец отпустил, сказав:

— Ладно, иди, но я за тобой присматриваю.

В центре лагеря горел костер, вокруг которого расположился добрый десяток сталкеров. Я побрел к костру, но потом меня кто-то окликнул:

— Эй, зеленый! Иди сюда!

Я повернулся на звук и увидел сидящего на ящике перед домом сталкера. Он сидел, свесив ноги, прислонившись спиной к стене, и медленно опустошал банку энергетического напитка. Рядом стоял приставленный к стене укороченный «калаш».

— Че, еще один новенький? — спросил он. Я кивнул.

— Я Волк, будем знакомы.

— Серега, — представился я.

— Серега? — Волк задумался. — Так, я седня добрый, так что будешь просто Серым. Идет?

— Идет, — быстро согласился я.

— Это тебя Андрюха сопровождал? — поинтересовался Волк.

— Да.

— Хе, старый чертяка, все еще водит вас сюда. Я думал, он на Большой земле уже давно у моря живет, а он не может уйти. Не может, понял?

— Не понял. Почему?

— Потому что затянула его Зона. Не заходит в нее, боится, но отходить далеко тоже боится. Скоро поймешь и сам, если захочешь выйти. Не отпускает Зона никого.

Я нахмурился и сел возле костра. Спать хотелось страх как, мне все чаще приходилось подавлять зевки. Один сталкер, сидевший рядом, все-таки увидел, что я все борюсь с дремой, и посоветовал:

— Иди-ка поспи. У нас тут лежанки в домах бесплатные. Только спи вполуха и вполглаза, не то кто-нибудь да вещи твои с собой ненароком унесет. — Сталкер кашлянул и сделал глоток из своей большой фляги.

Я кивнул и направился к одному домику. В одной комнате стояло пять старых скрипучих раскладушек, но какое блаженство было улечься на раскладушку, пусть и с грязным, жестким матрасом, после длительной прогулки и потери стольких миллионов нервных клеток.

Я уснул мгновенно, едва скинув ботинки и коснувшись головой твердой как камень подушки.

Проснувшись, я сел и тут же сунул руку под кровать. Нащупав свой рюкзак, успокоился. Пистолет тоже был на месте, под подушкой. Я встал, потянулся, встряхнул головой, выводя из головы остатки сна, и вышел на улицу, прихватив свои вещи.

Что может быть лучше на завтрак, чем банка тушенки, разогретая на костре? Неделю назад я бы привел кучу примеров, но сейчас искренне верил, что лучше ничего не найти.

Вскрыв банку ножом, я принялся есть горячее мясо, заедая хлебом и запивая минералкой. Рядом сидел сталкер, который просветил меня вчера по поводу ночлега. Он непонимающе глядел на меня. Поняв, в чем дело, я усмехнулся. Наверное, он не понимал, как можно пить что-то, кроме водки.

Возле костра сидели еще двое новичков. Больше рядом никого не было.

Я пытался вспомнить, что же мне приснилось, но никак не мог. Что-то связанное с моим прибытием сюда, но что именно — не помню. Может быть, просто обрывки воспоминаний, не выветрившиеся из памяти, да и — я был уверен — не выветрятся они никогда.

— Серый! — окликнул меня знакомый голос. Я обернулся и увидел выходящего из подвала Волка.

— Здорово, — пробормотал я, рассерженный тем, что меня отвлекли от воспоминаний. — Чего надо?

— Дело есть. Ты же вроде не занят ничем?

— Почему это не занят? — переспросил я.

— Ну давай, скажи, что ты хочешь? Сейчас поешь и отправишься искать Клондайк артефактов? Оазис? Или сразу Монолит?

Как он узнал? Да, мне нужен именно Монолит!

— Что такое? Я что-то угадал? Хочешь к Монолиту? — усмехнулся Волк, довольный догадкой. — По твоей роже все видно.

— Кто может провести меня к нему? — спросил я.

— А у тебя оружие есть? — поинтересовался Волк.

— Да, есть! — Я вытащил из кармана «макаров».

— Да, паря. Я могу тебе помочь. Ускорю неизбежное — приставь ствол к виску и нажми на спуск.

— Да иди ты, — буркнул я, увидев самодовольное выражение на лице сталкера.

— А если хочешь правды: лучше-ка помоги нам с Сидоровичем. Есть одно дельце. А я подкину тебе кой-какую информацию о том, кто может провести тебя.

В сознании затеплилась надежда. Слабая, эфемерная, но надежда на то, что у меня получится.

Я ввалился на базу «Долга», растолкав дежурных.

— Мне нужно к генералу! — крикнул я, когда двое попытались оттащить меня.

— Отставить! — раздался звучный командный голос.

Меня тут же отпустили.

— Наделал ты шуму, — сказал подошедший ко мне долговец. Ростом с меня, лицо хмурое, похож на одного нашего полкана, еще в далекие времена моей службы.

— Полковник Петренко, — представился долговец. Оба-на, я еще и угадал.

— Здравия желаю, — поприветствовал я. — Мне нужно увидеть генерала!

— А он не хочет тебя видеть. Ты почему пропал? За тобой пришли в бар, а тебя там нет. Что за дела, сталкер?

— Меня хотели жестоко надуть и похитить, — честно ответил я.

— Кто?

— Об этом не при посторонних, — сказал я, покосившись на дежурных. Те сразу же сделали вид, что занимаются своими делами.

— Идем к генералу.

— Говоришь, чистонебовцы тебя вывели с базы?

— Каким образом?

— У них вся экипировка была долговская. И основное оружие, которым пользуетесь вы. Я узнал одного из них, заставив группу снять шлемы. Видел его на базе «ЧН».

— Вот хренотень, — выругался генерал. — Что же за чертовщина творится в последнее время? Эх, не будь тебя, Грэй, не было б проблем. С тобой пойдет три квада, выберешь им вооружение сам, в зависимости оттого, кто водится в тех местах. И себе оружия возьми.

— Нужно побольше дробовиков, гранатометов, да пулеметов, когда будем зачищать местность от тварей. Но через город пойдем, придется повоевать с монолитовцами. Главное — не напороться еще и на чистоплюев из «ЧН».

— Все ясно. Давай, иди, на сборы даю полчаса. Сколько там ваших осталось?

— Человек пятнадцать, или уже меньше.

— За сколько времени дойдете?

— Я оттуда дошел за два дня.

— Значит, хотя бы тринадцать ваших вытащим, — кивнул Воронин. — Все, собирайтесь!

— Есть, — отсалютовал я и пошел прочь из кабинета.

В группу мне попались парни толковые, стрелять обученные и в делах зонных опытные. Командиры квадов — Беркут, Скелет и Бард — мужики серьезные, но если надо — и шутку поддержат, и посмеяться с ними можно. К тому же Беркута и Барда я знал, виделись, когда я первый раз пришел в бар.

В общем, было в моем распоряжении два гранатометчика, два пулеметчика, два огнеметчика и два снайпера. Остальные четверо были вооружены дробовиками. Воронин понял мои слова о зачистке слишком буквально. А бойцы приняли весть о зачистке Чистилища на севере Зоны с энтузиазмом.

Мы отправились в путь сразу же, как только я оговорил предполагаемый маршрут с командирами квадов. Выступим на Милитари, но потом выйдем в Рыжий лес, не доходя до разрушенного легендарного Радара. Дальше пойдем по окраине леса до Нижней Чистогаловки, а потом Лиманск и Припять. Чтобы попасть в Чистилище, придется пересекать реку, а потом пройтись по тем местам до Красного. Жаль, нельзя пройти напрямик по туннелям — выйти наружу-то там нигде нельзя, а надо открыть лабораторию снаружи.

Я шел первым, как проводник. Первый квад, под руководством Беркута, шел следом, а два других прикрывали нас. По пути нам встречались лишь зомби, а мелкие стайки собак да стада кабанов обходили нас, решив, что большое количество людей с большими пушками лучше не трогать.

Зато тупая плоть, питавшаяся трупом у обочины трассы, заинтересовалась нами, но потеряла интерес, получив очередь меж глаз. Стрелял сам, решив не беспокоить без толку ребят.

Аномалии нас не беспокоили, чувствовать их я наловчился еще когда пришел в Зону. И, наверное, поэтому до сих пор жив, да еще и спокойно гулял по северу.

Легкий дождь барабанил по накинутому капюшону, под ногами хлюпали лужи. Мы шли вперед, такие уверенные в себе, крутые, не зная, что ждет нас через час, через два. В Зоне этого нельзя знать, невозможно. Разве только если ты ясновидящий.

Почувствовал знакомое покалывание в пальцах рук — передо мной крутилась «Карусель». Так мой организм реагировал на любую аномалию, оказавшуюся в метре от меня. Так со мной было всегда после моего первого Выброса, который я пережидал, сидя в том самом схроне в Нижней Чистогаловке. Тогда там еще не было «Карусели», а никакого схрона и подавно.

Мы шли без остановок до самого Лелева, а там устроились на привал. Уселись в одном здании, выставили охрану — все, как полагается. Просидели где-то полчаса, и снова отправились в путь, оговорив некоторые нюансы. Дело в том, что долговцы боялись «Выжигателя мозгов». Я сказал им, что нету там никакого «Выжигателя», и чтобы они думать о нем забыли, потому как не работает он уже много лет. А работал он еще задолго до моего прибытия в Зону, отключен сталкером, о котором ходили легенды — таинственном Меченом. Не знаю, как подействовали на них эти слова, но когда я сказал, что я же выжил там, один тихо пробурчал: «Только мутанты там и выживают…»

Беркут без размаха ткнул ему локтем по челюсти, чтобы не говорил всякую хрень про честных сталкеров, которые в одиночку отряды чистонебовцев валят. Я только удивился. Откуда он уже знает о том, что я завалил отряд «ЧН»?

Прежде чем мы вышли, Беркут, который был старшим в группе, поинтересовался, все ли сделали свои дела, в смысле, не приспичит ли кому по дороге отлить. Сначала все дружно ответили, что готовы, потом один вдруг спохватился и сказал, что ему приспичило. Ждали парня минуту, потом Скелет, который был его командиром, наорал на беднягу так, что тот, я думаю, не захочет в туалет еще по крайней мере полдня.

Я шел, как всегда первым, следом шел квад Беркута, остальные прикрывали по бокам. Когда мы вышли, я снова почувствовал боль в сердце, как вчера. Почему все так не вовремя? Когда мне было плевать сдохну я, или нет, я был здоров как бык, а теперь, когда я хочу жить, и у меня есть стимул… К этому всему еще подключился новый приступ, и я согнулся пополам, закашлявшись. Кровь брызнула на влажную землю.

Помнится, сталкер по кличке Юрист, за день до того как пропасть, жаловался на боль в суставах, мышцах и дикую боль в сердце. Правда, он объяснил это как «возрастное». Но я, бывало, замечал, как и молодые сталкеры хватались за сердце и матерились, а потом пропадали. Возможно, между этим есть связь. У меня еще не было таких симптомов, и надеюсь, не будет.

— Ты чего? — послышался сзади голос Беркута.

— Ничего, — прохрипел я, держась за сердце после нового приступа. — Нездоровится. Ща пройдет, идемте.

Но каким-то шестым чувством я понял, что Беркут мне не верит. И остальные долговцы, кто видел, как я схватился за сердце, тоже. Только не хватало мне, чтобы они посчитали меня мутантом.

А еще где-то в глубине сознания отчетливо проснулся страх. Впервые за два месяца, проведенных в Зоне, я почувствовал страх за свою жизнь. Нарастающий страх, медленно поглощающий сознание. Нет, я боялся даже не смерти, а неизвестности. Ведь неизвестно, что произошло с остальными, они просто пропали без следа. А еще в душе заиграло любопытство. Любопытство оттого, что будет после того, как я пропаду.