Зона Пси

Глава 3

1

Минут пятнадцать ехали молча. Лиза несколько раз крутила ручку магнитолы, хотела поймать любимую радиостанцию с бухающей музыкой, но, кроме неприятного шипения, визга и скрежета, похожего на зубной — ни одного человеческого слова не прозвучало. Виктор начал клевать носом, монотонное шуршание шин и приятное покачивание повели его в сон. Неожиданно джип толкнуло. Лиза громко вскрикнула, матерясь, закрутила руль то в одну сторону, то в другую.

Солдат открыл глаза:

— Что, что случилось?

Елизавета ударила ногой по тормозам. Молча схватила с заднего сиденья ветровку, накинула на плечи и вышла на улицу. Солдат выскочил следом. Они прошли метров пятьдесят, каждый подсвечивал дорогу своим фонарём. Впереди замаячило что-то белёсое, а когда подошли ближе, перед ними лежал ягнёнок, между глаз выжжено клеймо в виде перевёрнутой звезды. Бедное животное беззвучно открывало и закрывало окровавленный рот, половина тела раздавлена, внутренности выбивались откуда-то сзади.

— Это не я его, — сказал Лиза. — Еле успела объехать.

— Наверное, молодёжь. На пляже я слышал, как промчалась машина. Музыка и гогот звучали на всю вселенную.

— Мм. Наверное. — Лиза достала сбоку из-под ветровки пистолет и выстрелила ягнёнку в голову. На вопросительный взгляд Виктора, она ответила:

— Я же сказала, что полицейский.

Солдат молча кивнул, и они направились к джипу.

Через минуту после поворота за первыми появившимися деревьями — глазам предстала автозаправочная станция. Ореолы светящихся фонарей на фоне ночи создавали туманный ореол над всей заправкой.

— Наконец, хоть какая-то цивилизация. Заедем спросить… заправим бак, и воды купим. — Елизавета посмотрела на стрелку датчика топлива, нажала педаль газа, и через две минуты джип «Вранглер» подъезжал к бензоколонке. Скрипнул ручной тормоз.

Солдат открыл дверь, глубоко вдохнул свежий воздух и чуть не поперхнулся: воздух наполнен ядовитым духом серы с примесью бензина. Виктор сошёл на асфальт, поднял рюкзак с резинового коврика и надел на плечо. Шланг с заправочным пистолетом валялся перед носками берцев, широкая лужа жидкого топлива отливала светом фонаря с навеса. Валялись открытая пачка «Мальборо» с рассыпавшимися сигаретами и приоткрытый пустой спичечный коробок. Кругом притаилась подозрительная тишина, изредка нарушалась треском какого-то насекомого.

Лиза подошла к Виктору. Осмотрелась, дёрнула подбородком, указывая на пачку от сигарет и спичечный коробок.

— Ощущение, что хотели поджечь, но не успели.

Они прошли к стеклянным дверям и вошли в магазин.

Елизавета направилась к прилавку и кассе, чтобы сразу оплатить бензин, а потом уже посмотреть ассортимент на полках. Когда заходили в дверь — Солдату показалось, что под розовыми неоновыми трубочками на стекле витрин увидел отпечаток руки, похожий на кровавый. Он хотел подойти и посмотреть, но перекинул внимание на вопрос Лизы:

— Эй, здесь кто-нибудь есть?

Виктор осмотрел зал и подошёл к спутнице.

— Э-эй! — позвала Елизавета. — Нас кто-нибудь обслужит? — Она повернулась к Виктору. — Хоть бери что надо и уходи.

— Слушай… — Солдат обернулся и внимательно пробежался глазами по залу. — Мне кажется, здесь вообще никого нет. Смотри, валяются бутылки с колой, рассыпаны конфеты… орешки… печенье. — Он прошёлся вдоль полок, подобрал с пола газету и вернулся к кассе.

— Давай подождём, может, в туалет вышли.

Минуты три они стояли молча. Солдат бегал глазами по строчкам газеты. По мере того, как углублялся в текст, зрачки постепенно расширялись:

— Я не понял… это прикол какой-то?

— Что?

— Смотри. — Виктор поднёс газету к лицу Лизы, постучал указательным пальцем по названию статьи. — Буревестник красивых смертей… как тебе такое название?

— Что за газета?

— Буревестник.

— Никогда не слышала. Сейчас и газеты, наверное, не выходят. — Елизавета минуту читала. — О боже. Что это? Они детские смерти называют красивыми.

— И я тебе об этом… Так посмотри, какую смерть называют красивой. Как вообще смерть ребёнка может быть красивой? Любая смерть…

Елизавета заметно нервничала, вырвала из рук Виктора газету и отшвырнула.

— Эй, там! — крикнула она. — Если сейчас не выйдете, мы сами возьмём, что нам нужно и уйдём не оплатив. Иди, пожалуйста, посмотри — есть там кто или нет. А то будем ждать до утра.

Солдат обошёл прилавок и скрылся в дверном проёме, через полминуты вышел.

— Кроме коробок — там никого.

— Неужели заправку вот так вот оставили? Это ненормально. — Елизавета окинула полки долгим взглядом. — Берём что нужно, деньги по цене оставим, а там, как хотят. — С прилавка взяла полиэтиленовый пакет, раздвинула и кинула в него: два батончика «Марса», два «Сникерса», два пакетика «Скитлс», две пачки сигарет и охапку жевательной резинки. — Возьми воды, пожалуйста, шесть бутылок. Я оплачу.

— Я, как бы, сам могу оплатить. — Солдат взял трубку телефона, надавил на кнопку и прижал к уху. — Только для глухих. Она даже не шуршит. — Виктор нагнулся за коробкой с водой и за коробкой с банками пива — дождевик каким-то образом сдвинулся, оголил ручку обреза. Когда обернулся — на него смотрело дуло пистолета. Солдат замер, не понимая, что случилось.

— Стой и не шевелись, — посоветовала Лиза. — Какого беса у тебя обрез в рюкзаке? — Её глаза вдруг стали грустные, казалось, сейчас наполнятся слезами. — Ты кто такой? Ты не знаешь, где мы… куда дорогу ведёшь?

— Опусти ствол. — Солдат не знал, что ответить. — Я тебе зла не причиню. Если бы хотел, то там у пляжа что-нибудь сделал.

— Ты преступник?

— Нет.

— Мне верить? — Лиза нервно жевала губы, решая, как правильно поступить. — Какого чёрта ты мне его показал? Теперь я не знаю, что с тобой делать, как мне быть.

Они помолчали.

— Поедешь со мной, если отдашь ствол, — заявила Елизавета.

— Я никогда, ни при каких условиях не отдам своё оружие. Я лучше продолжу путь пешком.

— Вот скажи, зачем тебе обрез?

— Охочусь. Сов ищу. Вон, — Виктор кивнул, — одну уже нашёл.

— Вот ни разу не смешно. Мне теперь с тобой опасно находиться.

— Ты же полицейский.

— В первую очередь — я молодая женщина. — Елизавета медленно опустила пистолет. — Да что здесь происходит, чёрт побери, ни одного человека нигде нет? Рассказывай, как заплутал?

— Утром залез в старый длинный склад, через час вышел с другого входа, но уже ночью.

— Что-о? — Лиза завела глаза под лоб, провела ладонью по лицу. — Значит… Я въехала в туман… в непроглядный туман, думаю, как бы не столкнуться с кем-либо. Съехала с дороги и заснула буквально минут на десять… Я была уверена, что прошло десять-пятнадцать минут. Я даже полностью не провалилась в сон… всё время слышала, как птицы щебечут. Именно когда они замолчали — я открыла глаза… а вокруг темнота. Я подумала, что всё-таки заснула и не заметила, как проспала несколько часов. Оказывается… нет. И как ты думаешь, что это значит? Куда мы вляпались?

Солдат пожал плечами:

— Если честно — у меня нет вариантов. — Внешне Виктор был спокоен, но после короткого повествования Лизы — на сердце стало совсем неспокойно. — Предлагаю поехать дальше по дороге. А там разберёмся. Надеюсь.

— Раз у тебя есть оружие, тогда будешь меня защищать.

Перед тем как выйти, Солдат поднял газету, которую отшвырнула Лиза, сунул в рюкзак.

2

Джип «Вранглер» ехал полчаса по дороге, фары высвечивали серую шершавость, мелкие камушки и, как казалось Виктору, частые кровавые капли. Чтобы не пугать и не расстраивать Елизавету, он не стал говорить о своих подозрениях, но у него создалось ощущение, что недавно перед ними прошёл кровавый дождик. Несколько раз Солдат старался рассмотреть темноту через стекло двери — кроме чернильной слюдянистой пучины, он ничего различить не смог. «Там точно зависла бездна, — говорил Виктор в мыслях, — а дорога зависла над ней». Он посмотрел на спидометр — стрелка колыхалась на ста двадцати, перевёл взгляд на подсвеченную стрелку датчика топлива: заправиться забыли, через двадцать километров джип встанет.

Через сто метров впереди завиднелись огоньки.

— Солдат, тебе сколько лет? — Лиза неотрывно следила за дорогой. При виде света на столбах она облегчённо вздохнула, надеясь, что там будет поселение и они хоть узнают, где находятся.

— Двадцать пять. Почти.

— Значит, двадцать четыре. Говори точно.

Что-то промелькнуло справа на обочине дороги.

— Господи пресвятой! — вскрикнула Елизавета. — Ты видел, что там?! Ты видел?!

Солдат наклонился за банкой пива и, естественно, всё просмотрел; он быстро повернулся в окно, лишь успел заметить тыльную сторону дорожного знака, который сразу скрылся в темноте.

— Что? — спросил он.

— Там… там… Не знаю, что-то ужасное! Давай посмотрим.

— Давай. Тормози.

Елизавета плавно остановила джип, слегка завела на обочину. Ладонь нажала кнопку на приборной доске, с потолка заструился слабый свет. Лиза повернула лицо к Солдату, и он мысленно определил, что оно белее снега.

— Ты сиди за рулём, я один… — Солдат сильно удивился: что там такое могло быть, из-за чего у Лизы глаза чуть ли не повыскакивали из орбит? Он достал из рюкзака обрез и выпрыгнул из джипа, в руке щёлкнула кнопка фонаря. В двадцати шагах замаячил тот дорожный знак, до слуха донеслось карканье. «Надо же. Ночь, а вороны не спят». Не дойдя метров пять, Виктор осветил знак и по дуге стал обходить, чтобы на расстоянии встретиться с глазу на глаз с напугавшим Лизу объектом.

Солдат почувствовал, как холодные волны пробежались по всему телу. К круглому ржавому дорожному знаку привязан колючей проволокой шестимесячный человеческий плод, пуповина обвила трубу, кровавые брызги летели из-под мощных клювов двух воронов.

— Пошли вон! — крикнул Виктор и махнул ладонью.

Птицы вовсе не собирались слушаться человека, их ехидные взгляды отражали свет от фонаря. Солдат осветил всё место. На полметра ниже прикреплена металлическая пластина, где написано красной краской: «ЗВЕРЕЙ, УБИВАЙ, ВОСКРЕСАЙ, ИЛИ СДОХНИ. ЗАПОМНИ — ЛИШЬ ИЗ ГРОБА ВЫХОДА НЕТ».

Виктор непроизвольно вздрогнул, шёпотом повторил слова, подумал, как бы хорошо оказаться дома в уютной тёплой постели и видеть пятидесятый эротический сон. Да ладно — и без снов согласен. Но теперь ему светят — лишь скитания. Не стал он трогать воронов, оставил всё как есть, побежал к «вранглеру».

— Что там? — спросила Елизавета, когда Солдат захлопнул дверь. — Что клевали вороны?

— Дохлую кошку кто-то привязал к дорожному знаку.

— А мне показалось…

— Нет. Это кошка, — поспешил перебить Виктор. — Поедем поскорее отсюда.

— А разве вороны ночью не спят?

— Спят. Но это сказочные вороны.

Елизавета как-то подозрительно оглядела Солдата, повернула ключ зажигания. Джип «Вранглер» продолжил путь.

Солдат воззрился на серую полосу дороги, исчезающую под колёсами джипа, и у него создалось такое впечатление, что не они едут по дороге, а она их давит. Он тоскливо пробежался по последним дням своей жизни и окончательно понял, что обречён: он потерял свой мир. Когда был на войне — командир говорил: «Чтобы не бояться, вы должны осознать одно — вы уже погибли. И если вам повезёт остаться в живых — считайте, что вы воскресли».

— Я уже умер, — прошептал Солдат, чтобы не слышала попутчица. — Ведь я не свой — я божий. — Он постарался всмотреться в темноту, заполонившую мир за боковым окном, но в ответ смотрел лишь непроглядный мрак. — Но я постараюсь воскреснуть.

— Никогда такого не видела, чтобы на протяжении десятков километров не попалось ни одной машины, — вывела Солдата из размышлений Елизавета.

— И не единого человека. Ты не пробовала позвонить по мобильной связи… дозвониться до своих?

— Нет здесь никакой долбанной связи. Словно в чёрную дыру провалились. — Елизавета во что-то всмотрелась, приблизила лицо к лобовому стеклу. — Что там впереди?.. Смотри, какие-то красные огоньки разбросаны.

Солдат не ответил — не успел ответить, — фары «вранглера» выхватили из темноты перекрёсток. На боку лежал старенький джип «Чероки» годов девяностых, мигали фары аварийной сигнализации. Повсюду разбросаны сумки, на некоторых блестели светоотражатели. На правом ближайшем углу перекрёстка — покосившийся обломанный деревянный столб, от него по асфальту тянулся зигзагом след тормозного пути.

Елизавета остановила «вранглер» перед большой сумкой, зачем-то погасила фары, включила габаритные огни.

— Вот и повстречали первых людей, — произнесла она, поворотом ключа заглушила двигатель. — Они, кажется, врубились в тот столб.

— Я пока ещё никого не вижу, — в голосе Виктора прозвучали беспокойные нотки. — Это, наверное, та молодёжь, которые за полчаса до нас проехали. Других машин не было.

— Вооружайся, — посоветовала Лиза, открыла свою дверцу. — Пошли. Там, наверное, срочная помощь нужна.

Они медленно подошли к «чероки», освещая фонарями пространство аварии.

— Охереть! — воскликнул Солдат. — Площадку, наверное, поливали кровью из вёдер. Наверное, тех, кто был в джипе — распотрошили как… снаряд, попавший в пузо.

— Может, кровь перевозили и опрокинули, — предположила Лиза.

Где-то справа вдалеке простонал вой шакала. Солдат метнул свет фонаря в ту сторону, но, кроме темноты, ничего не различил: лучи словно наткнулись на воздушную стену, за которой свет терялся. Виктор осветил дно «чероки» — от глушителя выхлопной трубы шёл слабый пар.

— Смотри, — Солдат наклонился, чтобы лучше разглядеть, — как сильно пузо распорото.

— Ого. Это на что они напоролись? Будто по дну прошлись стальными когтями. — Елизавета прошла к лобовому стеклу. — Эй, там кто есть? — Посветила фонариком. — Эй!.. Живые!.. — Провела лучом по салону, внимательно всматриваясь сквозь пыльное стекло. — Там, кажется, пусто. Залезь и посмотри на задние сиденья.

Солдат посветил в заднее стекло: ничего не различил. Осмотрелся, поднял две сумки, поставил одну на другую и влез на бок «чероки».

— Нет там никого. Будто всех вытащили и аккуратно прикрыли двери. Или испарились.

— Странно. — Лиза оглядела пространство вокруг джипа. — И сумки не подобрали. Всё же кто-то сильно ранен был? — Она осмотрелась. — В таком количестве крови не только можно купаться, а ещё и нырять.

Виктор вытянулся в полный рост и прошёлся светом по перекрёстку, посветил под ногами.

— Но я не вижу никаких следов. Сумки будто специально расставили. Как они вылезли? Окна даже не разбиты.

— Да, — задумчиво произнесла Елизавета. — Действительно, словно все испарились. А сумки… правда, аккуратно расставлены. В них даже не заглядывали, молнии застёгнуты.

Солдат спрыгнул на асфальт.

— Лиз, что делать будем? Попробуй ещё раз кому-нибудь дозвониться. Я пойду к столбу, осмотрю.

Елизавета внимательно и вдумчиво осветила каждую сумку, посчитала. Удивилась — как двадцать больших сумок поместились в «чероки», а ведь примерно столько же валяется на другой стороне, — и пошла к «вранглеру» за мобильником.

Не дойдя пару шагов до столба, Виктор остановился, присел на корточки, ладонью провёл по трём бороздам на асфальте. Удивлённо обернулся на джип «Чероки» и снова посмотрел на три шершавые канавки метра три длиной. Холодок пробежал по спине, заставил содрогнуться.

— Такое ощущение, что кто-то из-под земли вытащил когти и пропахал пузо «чероки», — прошептал Солдат и обернулся: как там Лизка — звонит?

3

Елизавета опёрлась задом на крыло переднего колеса, лицо подсвечивалось от дисплея айфона, указательный палец бегал по экрану.

— Да, повезло сэру «вранглеру», на вид — задница Лизки упруже, чем мои эспандеры для рук, висевшие в кладовке. — Солдат усмехнулся, подумал: «И дыни такие же, как мячи. Соски через ткань торчат как пеленгаторы — ловцы жадных мужских взглядов».

Снова с правой стороны перекрёстка к небу взметнулось жалобное завывание шакала, только ближе — намного ближе. За спиной утробно прорычало. Виктор резко обернулся: казалось, грозный низкий рык своим дыханием едва не коснулся спины. Свет фонаря лёг на серую дымку над асфальтом.

— Мы же не в джунглях, — успокоил себя Солдат и шагнул к покосившемуся столбу. Скорее всего, это когда-то был столб электропередачи или фонарный; колючая проволока овивала сильно потрескавшуюся поверхность. На белом тетрадном листе, приколотом кривым гвоздём почти к самому верху, коряво написано красной краской: «СМИРИТЕСЬ, ВАШИ БОГИ ДАВНО СДОХЛИ». Чуть ниже всё той же красной краской нарисована перевёрнутая звезда в кругу, откуда протянулись красные потёки.

Солдат вспомнил, что похожее достал из бывшей жены, когда она мёртвая распласталась на диване. Приступ лёгкой тошноты создал спазм в горле. Виктор натужно кашлянул и в мыслях задался вопросом: «Меня сатанисты преследуют?» Он посмотрел на Елизавету; она шла к нему, скользила светом фонарика по дороге, утоляла своё любопытство. «Нас — преследуют».

Вспомнился странный сон из прошлой ночи в заброшенном доме отца. По центру комнаты на стуле с высокой спинкой восседал Бафомет, а сам Солдат пил молоко из его груди. Бывшая мёртвая жена вытанцовывала в юбке из марли, полностью пропитанной кровью; на её голове восседал белый череп барана, чёрные круги под глазами и вокруг рта смешались с пятнами крови. Звучала душераздирающая мелодия, стонали женские голоса. Пахло серой, металлом и хлоркой. Довольный Солдат отвёл губы от груди Бафомета и с улыбкой повернул лицо к жене. Барбара набирала темп в танце и так быстро крутила руками, что походила на бога Шиву. Неожиданно она замерла, так резко, что, казалось, остановилось само время. Она подошла к Виктору, опустилась на колени. В её глазах полыхала ненависть вперемежку со стеклянной пустотой. Глаза метнулись под лоб и застыли будто в мольбе, губы медленно растянулись в злобной ехидной улыбке. Помедлив, Барбара плюнула ему в лицо, сняла с себя марлевую повязку, перекинутую через плечи; пальцы рук сжали упругие женские груди. Раздался чмокающий взрыв, обдавший кровавой плотью лицо Солдата. Барбара стояла с растерзанными грудями, истерично смеялась, иногда издавая рыдающие всхлипы; её ладонь хлопнула Виктора по щеке, повернула лицо и воткнула его губы обратно в грудь Бафомета.

— Эй, ты чего замер? — возник голос Елизаветы.

Солдат вышел из задумчивого оцепенения:

— Вспомнил приснившийся кошмар. Давай уедем отсюда. Мне не нравится это место. Трупов, раненых не нашли… наши совести спокойны, а с «чероки» пусть следующие занимаются. Если, конечно, следующие вообще здесь когда-нибудь появятся.

Справа, потом слева, потом спереди и сзади раздались пронзительные вопли и короткие смешки гиен. Сначала четыре, дальше — десять, и уже сотня визгливого нечеловеческого смеха смыкала круг. Иногда, казалось — они переговаривались повизгивающим журчанием, и сквозь резкий хохот слышалось: «Ага, ага, а-ха-ха, ага, а-ха, ага».

Виктор светил фонарём в разные стороны, откуда точно испускались вопли, но, кроме призрачных теней не пойми отчего, ни одной живой души не узрел. Он повернулся к Елизавете.

— Лиз, давай, валим отсюда.

Лиза замерла возле столба, задрав лицо к листу, губы шептали написанное.

— Лиз, Лиз, уезжаем. — Солдат потормошил Елизавету за плечо. — Лиз, или сейчас нас сожрут. — Он повернул руку с фонарём и ещё раз осветил пространство за спиной.

— Здесь сказано, чтобы смирились, ваши боги сдохли. — Елизавета хохотнула. — Они, правда… наши боги сдохли? — Она ещё раз хохотнула. — Наши боги сдохли… сдохли… вот так вот раз… и сдохли, представляешь. Вот дураки.

Солдат непонимающе пялился на Елизавету, снизу подсвечивая фонарём, старался заглянуть в глаза: голос, мимика, движения, жестикуляция — всё изменилось в этой женщине.

Лиза застыла с глуповатой улыбкой, задержала задумчивый взгляд на глазах Виктора. Лицо приняло прежнее — разумное выражение.

— Так, ладно. — Лиза отёрла лицо ладонью. — Говоришь — давай уедем? Да, давай. Пошли к машине. Всё равно пострадавших нет и никому не дозвониться. — Елизавета переложила фонарь в левую ладонь, взяла под руку Солдата, и они поспешили к «вранглеру».

4

Через пять шагов они остановились так, будто были ножами и их глубоко воткнули в землю. Ладонь Лизы крепче сжала бицепс Виктора.

Им навстречу медленно шла собака — громадная собака. Бока, будто когда-то сильно обожжённые, раздувались. Голова опущена так низко, что нос, походивший на нос летучей мыши, иногда касался дороги. В углах пасти застыла кровавая пена, из неё по челюсти стекали красные струйки, капали на тёплый асфальт. Длинный ярко-алый язык свисал и тёрся по шершавому дорожному полотну под передними лапами. Собака издавала злобные клокочущие звуки. Жёлтые глаза с красными прожилками не сводили хищного взгляда.

Не дойдя метра три, собака замерла на месте. Нижняя челюсть легла на асфальт, короткий хвост — наверное, кем-то обрубленный — поднялся выше.

— Это такая собака? — прошептала Лиза. — Как ты думаешь, это не опасно?

— Я думаю — эта мутирующая тварь собирается на нас кинуться, — шёпотом ответил Солдат, искоса взглянул на Елизавету. — Где твой пистолет?

Лиза убрала пальцы с руки Виктора, ладонь полезла к заплечной кобуре. Виктор приподнял обрез, раздался слабый щелчок от взвода курка.

Собака хрипло взвизгнула и бросилась на Солдата. Лиза вскрикнула, отскочила в сторону. Громыхнул выстрел, снёс полморды. Собака по инерции пролетела вперёд, сшибла Виктора. И теперь он лежал на спине, с силой отодвигая от себя тело мутанта, стараясь убрать лицо в сторону от стекающей крови вперемежку с бледно-жёлтой жидкостью.

— Солдат, Солдат! — услышал Виктор голос Елизаветы. Он наконец-то свалил с себя мёртвую тушу и вскочил на ноги.

Лиза стояла, согнувшись, водила перед собой обеими руками: в правой зажат пистолет, в левой — фонарь.

Солдат подскочил к Лизе и направил свой фонарь туда, куда падал луч из её рук. Тихо присвистнул. И с ужасом подумал, что у него только один патрон — пачку из рюкзака с собой не взял. А ещё он подумал, что всё это похоже на ловушку — страшную, безысходную. А ещё проскользнула мысль: «В этих сумках, случаем, не та ли молодёжь запрятана из «чероки»?»

Солдат обернулся: и там тоже всё усыпано. Он обречённо прошёлся лучом по дороге, меряя в уме, сколько примерно шагов до «вранглера» и успеют ли добежать. И снова повёл лучом фонаря по «войску», их окружившему.

Это были сотни, быть может, тысячи гиен, шакалов, волков и таких вот, одного из которых он только что убил, мутантов. Впереди, слева и сзади на расстоянии десяти метров подошли и остановились по одному псу-монстру, которые крупнее и в разы страшнее убитого. Их кожа тигриного окраса испещрена гниющими ранами. Гиены — или подобие их — иногда издавали визгливые смешки, запрыгивали на спины других и через головы снова спрыгивали на дорогу, чтобы быть ближе, в первых рядах. Многие волки с проплешинами, изъеденными до рёбер кожами. Смрад витал от неумолимо смыкающегося смертоносного кольца.

Лиза боялась шелохнуться. Солдат взял её за рукав плащёвки и потянул к джипу. Слева одна из пятнистых гиен перепрыгнула тигрового пса-монстра, приблизилась, дважды «хохотнув» и оставив открытую пасть улыбающейся, остановилась в двух шагах от Елизаветы. Весь круг замер, будто в ожидании команды.

Солдат на полшага приблизился к зверю, направил обрез, медленно пропустил за своей спиной Лизу.

— Щемись к джипу, — тихо произнёс Виктор. — Заводи двигатель и… если что, уезжай прочь одна.

— Я тебя не брошу.

— Там видно будет.

Не отводя стволов от морды гиены, которая не отставала, но и пока ничего не предпринимала, Виктор двигался спиной за Елизаветой. Он услышал, как щёлкнула ручка двери «вранглера». Лиза или оступилась, или поскользнулась — вскрикнула. От неожиданности Солдат нажал на спусковой крючок. Выстрел разнёс левую сторону грудной клетки гиены. Зверя отбросило. В один миг на умирающую гиену набросились свои и растерзали. Волна воя, визга, грозного рыка, дикого смеха прошлась по звериному кругу.

Солдату показалось, что на них надвигается ад. Он заскочил в заднюю дверь и заорал:

— Лиза, гони! — Сразу с заднего сиденья пролез на своё место и достал из рюкзака пачку патронов, зарядил обрез.

Елизавета завела джип, перевела ручку передач и вдавила педаль газа до упора. Она собиралась немного сдать задом, объехать «чероки» и на набранной скорости проторить дорогу сквозь стену зверей. «Вранглер», ревя мотором, резко рванул назад. Солдат крутил головой и обрезом, готовый в любой момент открыть огонь. Удар в зад «вранглера» был настолько мощным, что у Елизаветы и Солдата чуть не поломались шеи.

— Что это?! — взвизгнула Лиза, стараясь вырулить руль.

— Не знаю!

Некая мощь понесла джип вперёд, распихав валявшиеся сумки (звери только успевали выпрыгивать из-под колёс), со скрежетом вонзила в «чероки» — и вместе с «чероки» ещё пронесла по асфальту несколько метров; «вранглер» заглох. Всё остановилось. На некоторое мгновение воцарилась тишина. Лишь вдалеке несколько раз отрывисто хохотнула гиена.

Бледное лицо Лизы повернулось к Солдату, губы ещё раз прошептали вопрос:

— Что это?

Виктор повернулся к заднему стеклу. Что-то промелькнуло наверх и грохнулось на крышу «вранглера». Солдат задрал лицо к потолку и направил стволы обреза вверх.

Нечто сделало один шаг и продавило крышу. Солдат воткнул в металлический выпуклый отпечаток ствол, размышляя — выстрелить или нет. Джип сильно качнуло, над передним стеклом что-то взметнулось и на «чероки» приземлилось существо.

И Елизавета, и Солдат направили фонари в лобовое окно.

Почти вплотную на них смотрели глаза полные ненависти и зла. Существо когда-то было человеком, мутировавшим в монстра. Его тело — словно местами было покрыто гудроном, в шишках, покрыто кровоточащими язвами; колени сильно опухшие. Нос почти отсутствовал, зато пасть, набитая острыми длинными зубами, почти во всё лицо. Над обеими щиколотками — кольца от кандалов, в левом кулаке сжата цепь с шаром, на котором торчали металлические шипы. К правой руке, начиная от локтя, прикреплена ремешками громадная перчатка с кривыми ножами. Настолько громадная, что Солдат удивился — как такое можно поднять. Человек-монстр сел на корточки, концы лезвий коснулись бампера «вранглера»; он несколько раз заглянул Солдату и Елизавете в глаза. И хоть это был монстр, в его взгляде читался разум.

Виктор направил на него стволы обреза. Лиза поворачивала ключ в замке зажигания, раза с десятого завела двигатель «вранглера». Джип медленно покатился от «чероки». Человек-монстр вытянулся в полный рост, что-то невнятное крикнул. На капот «вранглера» запрыгнул волк. Его единственный глаз светился мутной синевой, второй рассечён глубокой незаживающей бороздой. Пасть волка ударила зубами в стекло, словно хотела перекусить голову. Лиза вскрикнула и, наверное, от неожиданности ударила ногой по педали тормоза. Джип резко тормознул. Несколько десятков гиен издали весёлые смешки. Солдат точно увидел смеющуюся пасть волка, который длинной дугой лизнул по стеклу и начал изрыгать кровь. И через несколько секунд через лобовое стекло нельзя было ничего увидеть. Лиза двигала джип назад, ломались чьи-то кости. Включились дворники, с помощью струй из стеклоомывателя в лобовом стекле образовались окошки. Человек-монстр спрыгнул с «чероки» на землю, открыл одну из сумок, что-то достал и метнул. Человеческая грудная клетка в разодранной одежде ударилась со стороны водителя, волк спрыгнул с капота. Елизавета вскрикнула, резко вывернула руль, чтобы повернуть «вранглер» к перекрёстку. В боковое окно, где сидел Стрелок, врезалась морда шакала, оставила кровавую кляксу. Следом вмялась ещё одна морда, выбив себе глаз. Со стороны Елизаветы ударило, вогнуло немного дверь, стекло треснуло. Человек-монстр кидал из сумок человеческое мясо в джип «Вранглер».

Удары посыпались как горох, культивируемый для гигантов. Иногда одну сторону колёс приподнимало и, казалось, джип сейчас опрокинется набок. Человек-монстр поднял к небу пасть и заорал. Круг зверей расступился от «вранглера», чтобы с невероятной силой вновь сомкнуться и целиком поглотить. Морды скребли зубами по стёклам, бились лбами и носами, рвали лапами и когтями металл. Визжали, рычали, клокотали, смеялись отвратительными голосами гиен. Солдат вертелся то в одну сторону, то в другую, то в третью, то в четвёртую, боясь выстрелить: тогда в салон ввалиться вся эта звериная армада и разорвёт их в доли секунды. Лиза что-то кричала, яростно крутила руль то вправо, то влево. Звериный круг несколько раз расходился и сразу смыкался. Лиза поймала момент, когда вокруг джипа образовался круг пустоты, огляделась, увидела дорогу, сворачивающую с перекрёстка, и, что есть силы вдавив педаль газа, направила «вранглер» туда. Разбивая звериные морды кенгурятником, джип нёсся к спасению. Виктор воззрился в заднее окно, душа похолодела. Человек-монстр высоко взметнулся и теперь падал на них с приготовленной правой рукой для удара. Концы ножей лапы вспороли угол крыши. От удара «вранглер» встал на задние колёса, через несколько метров снова опустился на четыре колеса и понёсся по пустой дороге в непроглядную темноту.

На нервах — Солдат открыл окно, высунулся и дважды выстрелил из обреза в сторону перекрёстка.

Никто их не преследовал.