Золотая чаша Колоксая

Глава 11

Этот день отличался от предыдущих. Путешественники не шутили и не смеялись. Кто-то скорбел о погибших друзьях, кто-то всерьёз опасался стать следующей жертвой. Дружинники и дядьки напрягались при каждом подозрительном лесочке и даже деревце, раз за разом бросая пытливые взгляды на видунью: не чувствует ли она угрозы? Нимфириель лишь отрицательно качала головой. Сама альвийка больше походила на выходца с того света, чем на защитницу: бледная, с голубыми прожилками вен на висках и шее, с торчащими острыми ушами, хорошо заметными из-за заплетенной косы. А больше всего пугали лихорадочно блестящие глаза: от них веяло каким-то отчаянием и страхом. Дорога давалась Нимфириель очень тяжело. Несмотря на помощь Володаровича, девушка чувствовала себя всё хуже. Но когда тарская княжна предложила пересесть в повозку, альвийка отказалась и, указав на видневшийся вдалеке лес, попросила о привале. Время было подходящее, и дядьки с молчаливого согласия Радомира объявили о скорой остановке.

Пока охранники суетились около своих лошадей, видунья передала Накиму Пелгу, а сама, спотыкаясь, углубилась в лес. Дриады её уже ждали. Они окружили девушку и осторожно гладили по плечам, по голове. Тихие голоса сливались с ветром, который легонько шевелил зелёные волосы лесных дев. Альвийка прижалась к высокой берёзе и умиротворённо замерла, чувствуя прилив сил. Даже дышать стало легче, как будто кто-то снял груз, мешающий вдохнуть полной грудью. Чтобы не истощать одно дерево, Нимфириель переходила от одного к другому, с каждым разом чувствуя себя всё увереннее. Бежали минуты за минутами, и видунья, наконец, почувствовала себя здоровой, как будто не было долгой дороги из Маг’яра в Тарсию и обратно, не донимал каждый день приставучий колдун, выматывая нервы. Пальцы покалывало от энергии, дарованной лесом.

Вдруг дриады как по команде опустили руки и бесшумно растворились среди зелени деревьев: на поляну вышел человек. Альвийка благодарно погладила старый тополь и неохотно повернулась.

— Я в порядке, Камен.

— Ты и вчера это говорила, — дядька успел заметить необычных помощниц видуньи. Но не стал разбираться, почему они ушли. Ему было достаточно, что дриады помогли Нимфириель. В свете дня было отчётливо видно порозовевшее лицо девушки, руки и плечи уже не пугали выпирающими костями. Без всяких сомнений, альвийка оправилась после проклятия неведомого колдуна. Это радовало! Маг’ярец и видунья медленно направились к обозу, принюхиваясь к ароматным запахам.

После обеда путники не спешили расходиться, остались сидеть около костра, тихо переговариваясь. Колдун что-то помешивал в небольшом котелке, выклянченном у поварих, потом заметил, как Нимфириель разглядывает его амулет, и тихо выругался. Вот уж закрутила судьба: камень, который должен был оберегать его от альвийки, теперь на её же шее и защищает эту остроухую заразу! Девушка перехватила его недовольный взгляд и спрятала амулет за пазуху.

— Что? — она вскинула бровь, насмешливо поглядывая на колдуна.

— Ничего! — буркнул тарс, протягивая кубок с отваром. — Пей давай! А то сдохнешь по дороге!

Видунья по-своему истолковала его досаду.

— Не бойся, верну я тебе твою цацку.

— Да кто ж её после тебя наденет?! — Володарович брезгливо поморщился.

Альвийка недобро усмехнулась:

— Надо же! Какие мы стали нежные и ранимые!.. А кто, как не высшие альвы, научили людей создавать такие амулеты?

— Так то высшие альвы, а то ты… Разницу чуешь? — фыркнул Радомир.

Окружающие притихли, прислушиваясь к перепалке. Камен с Волином устало переглянулись: похоже, эти двое не успокоятся никогда! Отставив в сторону ещё очень горячий напиток, Нимфириель демонстративно взялась чистить амулет от пыли, используя для этого тряпку и слюну.

— А тебе волхвы не рассказывали, кто научил их ворожбе и лекарскому искусству?

Колдун заметно напрягся, наблюдая, как его творение оплёвывают в буквальном смысле этого слова. Заметил насмешливый взгляд альвийки, понял, что всё это делается намеренно, и изобразил полнейшее безразличие к происходящему.

— …А где учился ваш Верховный Волхв, у кого? — продолжала допрос девушка.

— Ой, как-то не запомнилось, — ёрничал тарс.

Видунья чуть задрала нос, перечисляя:

— …Строить каменные города, делать железное оружие, варить стекло…

Володарович нагло ухмыльнулся:

— Тебя послушать, так если бы не альвы, люди до сих пор жили бы в лесу и ели сырое мясо.

Девушка сложила руки на груди и внимательно посмотрела на колдуна:

— Кто знает… Но ты точно ползал бы где-нибудь под корягами, охотясь на мышей. Змей!

Радомир клацнул зубами, обескураженно глядя на нахалку. Маг’ярцы да и некоторые тарсы давились смехом. Через секунду мужчина сам не выдержал и сдавленно хохотнул:

— Вот же поганка!

Довольная альвийка взяла лечебный отвар, отхлебнула и зашипела от боли в обожжённом языке.

К вечеру они одолели никак не меньше тридцати вёрст, а то и больше. Быстро поужинали и уснули, устав в дороге. Видунья вместе с Жунем и Пересветом первыми заступили в дозор. Маг’ярец и тарс сидели у костра. А Нимфириель присела у повозки, опираясь на колесо, и, прикрыв глаза, слушала. Лес жил своей обычной жизнью. Трещали сверчки, звенели комары, да фыркали обозные лошади, бесшумно ступая по росной траве. Кругом царила сонная тишина. Хорошая ночь, чтобы отдохнуть и набраться сил на завтрашнюю дорогу!

Рядом всхрапнул Озар, его тут же ткнул в бок молчун Милан и, повернувшись, засопел дальше. Девушка улыбнулась, уловив обрывки его сна. Милану снился дом, матушка с доброй улыбкой. Альвийка перевела взгляд на Озара. Тут было не так умиротворённо. Тарсу снилась потасовка в корчме, он пытался кого-то ударить, но не получалось… Нимфириель устало вздохнула и потянулась, как кошка. В её сознании всё было спокойно, да и дриады сообщили, что здесь нет разбойников. Как поняла видунья, именно благодаря лесным девам, они до сих пор не сталкивались с любителями лёгкой и быстрой наживы. Дриады известными только им средствами делали так, чтобы разбойники уходили с дороги необычного обоза. Тем не менее альвийка не собиралась расслабляться, зная, как быстро покой из приятного может стать вечным. Где-то ухнула сова. Нимфириель резко повернулась, вскидывая руку в защитном жесте. Почти сразу поняла, что всё в порядке. И покачала головой, успокаивая вскочивших дозорных:

— Это на самом деле сова.

Те кивнули, но решили обойти обоз на всякий случай. Девушка осталась одна среди спящих и, не спеша, подошла к огню. Она не мёрзла, но около костра было спокойнее. Видунья смотрела на пляшущие языки пламени и думала. Потом насторожилась, почувствовав тревогу и беспокойство, не свои — чужие. Кому-то снился кошмар. Альвийка оглядела своих товарищей и чуть не застонала вслух. Колдун! Потом она же ещё и виноватой окажется, что сон подсмотрела. А тарс почти кричит этот кошмар! Хоть снимай амулет и отдавай обратно!

Девушка торопливо легла на своё место, чтобы быть подальше от мужчины, с головой укрылась накидкой. Не помогло. Изуродованные кошмаром образы липли к её сознанию. Бессилие тарса, его жалкие попытки успеть… Видунья закрыла уши руками, как будто это могло помочь. Казалось, это она бежит изо всех сил, но ни на шаг не приближается к Володару. А тот зовёт, призывно машет рукой, что-то говорит… Кошмар волхва становился всё ярче, всё реальнее. И, не сдержав ругательства, Нимфириель резко села.

… Радомир видел во сне отца.

Опять торопился и опять опаздывал на встречу.

Опять не успел.

Опять был в той самой дубовой роще, а прямо перед ним — проклятый ведьмин круг из поганок.

Опять дышать тяжело.

Опять ноги не идут…

Дуб. И белое, мёртвое тело отца. Ещё не успевшее остыть!.. Тупое отчаянье выдирало внутренности. Не успел!.. Глаза жгло, словно в них сыпнули песком. Но слёз не было! Никогда не было. Только холод, расползающийся изнутри, замораживающий всё.

Неожиданно заболело плечо. Радомир хотел выхватить меч, но никак не мог его найти… Что-то было не так. Что-то мешало…

Сон!..

Молниеносное движение — и альвийка зашипела от боли.

— Пусти руку!

— Что тебе надо? — мужчина крепко держал девичье запястье.

— Тебе снился кошмар.

— Надо же! Какая трогательная забота!.. — процедил Володарович и побледнел от догадки: — Сука, ты влезла в мой сон!

— Даже не собиралась! Ты громко спал, — Нимфириель вырвала руку, — поэтому я тебя разбудила.

Радомир прожигал взглядом недовольное лицо альвийки, заметил, как она потирает запястье:

— Дура, я мог свернуть тебе шею.

Девушка лишь фыркнула и пошла на своё место. Как раз вернулись Жунь с Пересветом и встревоженно посмотрели на хмурого волхва. Тот махнул рукой:

— Ничего. Просто дурной сон.

Мужчина накрылся плащом, но так и не уснул. Лежал, прислушиваясь к звукам за спиной. Тихо переговаривались дозорные, трещали поленья в костре. Но Радомир был уверен, что ОНА тоже не спит.

Что видунья видела в его сне? Что почувствовала, глядя на того, кого убила? Убила без причины! Просто так, ради баловства!

И почему разбудила его? Совесть мучила? Или пожалела?..