Знак зверя

Глава 37 Город-призрак

Костёр горел и плевался искрами. Так себе костерок — одно название, только маленький котелок каши сварить. Где взять много дров посреди сухой степи, которая начинает переходить в пустыню? Серый привычно лежал на животе возле костра, поджав под себя ноги. Караванщики уже привыкли, что конь не привязан, как положено, а отдыхает прямо среди людей, и лишь изредка посматривали в его сторону.

Слабенький огонь выхватывал из ночи небольшое пятно, на границе которого лежали путешественники. Дальше лежала сплошная темнота с несколькими светляками соседних костров. Только Серый с его сумеречным зрением видел в ночи редкие фигуры часовых.

— В караване говорят. — медленно сказал Шамир. — Что твой конь отгонял вражеских лошадей. Мол, как только белый жеребец вступил в бой, так они все и побежали.

Молодой южанин как-то незаметно прибился к их компании. Вот и сейчас он задумчиво помешивал подвешенное над огнём варево. Неверные блики огня освещали его смуглое лицо, очерчивали острые скулы. В темноте Шамир казался взрослее. А ведь он наш ровесник, подумал Серый, или даже младше нас. Только пока мы беспечно учились в школе и университете, джигит занимался… одни духи знают, чем он занимался. Воевал, наверное. Чем-то таким, что делает глаза взрослыми и усталыми.

— Ерунда! — решительно возразила Тая.

— Ерунда. — охотно согласился Шамир. — Я бы заметил. Но многие верят.

Южанин попробовал на вкус варево. Подумал. Помешал ещё раз.

— Скажи. — наконец, произнес Шамир. — Тебя и этого тринни действительно благословили Знаком Выдры?

— Если да, то что с этого? — настороженно спросила Тая.

— Ничего. — Шамир дружелюбно поднял руки. — Ничего. Я мало что знаю о великой выдре, и она мне не враг.

— Но тебе известно про Знаки.

— У моего отца был Знак Кобылицы.

Серый и Тая невольно переглянулись. Южанин первый раз сообщил что-то о своём прошлом.

— Был? — осторожно спросила девушка.

— Да. — Шамир на мгновение закрыл глаза. — Я не хочу об этом говорить.

— Нет проблем.

— Что?

— Хорошо. Я хотела сказать, да. Не будем.

Южанин молча кивнул. Серый отметил, насколько хорошо улучшилось их понимание языка за последние недели. Конечно, Хорис иногда ещё подсказывал Тае, но девушка вполне могла вести разговор. И конь тоже мог, если бы не притворялся простым животным.

— Ты отлично стреляешь из лука, тринни. — помолчав, сказал Шамир. — Любой сотник был бы рад тебя видеть в своём отряде.

Хорис поднял голову и вопросительно посмотрел на южанина.

— Прости, я раньше думал, что ты просто слуга. И говорил с тобой без почтения. Я даже не спросил твоего имени.

— Я служу моей владычице. — просто сказал куница и подкинул ветку в костёр.

— Отец мне никогда не рассказывал об этом. — помолчав еще немного, сказал Шамир. — Когда вы получили благословение, он… она, великая выдра, вы слышали её? Она что-то сказала? Можно её о чём-то спросить?

— Это важно? — осторожно переспросила Тая.

— У меня есть… вопрос. — вздохнул Шамир. — Я приходил в храм, молился великой Вэл и спрашивал возле алтаря, но никогда не получал ответа.

— Мы не только слышали, но и видели саму Дэки. — мечтательно сказал Хорис. — Я уже не увижу ничего прекраснее.

— Видели⁈ Правда?

— Да. — честно сказала Тая. — И даже говорили с ней. Но, может быть, у всех это по-разному.

— Может быть… — джигит с молчаливым восхищением посмотрел на друзей, затем задумался, рассеянно помешивая в котелке. — Готово.

При виде варева конь брезгливо поморщился и решил, что наконец-то он остался в выигрыше. Серый отвернулся, опустил морду в мешок с зерном и старательно захрустел.

— Вкусно?

Как обычно, Элли появилась из ниоткуда, но конь уже начал привыкать. Он не вскочил со ржанием, и только прянул ушами.

— Привет. Хочешь зерна? Вроде ничего.

— Нет, спасибо. Мне не нужно.

Единорожка грациозно улеглась рядом с конём. Она слегка задела Таю, и девушка все же ойкнула.

— Элли! — возмущенно сказала всадница. — Аккуратнее!

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Серый единорога. — Ты видела битву?

— Скорее слышала. Слишком много крови. Мне от неё становится плохо. Я легла и закрыла глаза, пока всё не закончилось.

— Сейчас лучше?

— Немного. — единорожка зябко повела гривой. — Всё равно плохо. Нет леса.

— Ты говорила, что единорогам плохо без леса. — конь настороженно посмотрел на спутницу.

— Угу.

Серый тревожно всхрапнул. Ему не нравилось, как выглядит Элли. Лошадка была какая-то… погасшая. Она казалась нездоровой, если смотреть с точки зрения человека. Хотя и лошади тоже болеют, вроде бы.

— Я потерплю. — единорожка поняла его беспокойство. — Просто силы словно тают. Я сейчас немногое могу. Будь осторожнее — больше не получится тебя вылечить. Хорошо ещё, что мы идём медленно, за твоим бегом я бы сейчас точно не поспела.

— А твоя аура незаметности не исчезнет? — с тревогой спросил конь.

— Не должна.

Сложно сказать, какая будет реакция, если посреди каравана вдруг обнаружится настоящий единорог. Серый подозревал, что ничего хорошего. Многие северяне считает божественную кобылицу — демоницей, и к её слугам относятся соответственно. Кстати. Серый фыркнул, привлекая внимание спутницы.

— Спроси его про отношения. — беззвучно попросил девушку конь.

— Шамир. — спросила Тая. — Ты же с юга, верно? Что у вас с жителями лесов?

— Вражда. — пожав плечами, ответил джигит. — Злоба. Они ненавидят нас. Мы ненавидим их. Иногда приходится терпеть, например, караванщиков. Торговцев стараются не трогать. Без торговли плохо.

— А кочевники?

— Этим всё равно, кого грабить…

— И давно так?

— Всегда. Раньше, говорят, была большая война. Очень давно. Сейчас немного спокойнее.

— Но ты же южанин. И в лесной дружине.

— Меня терпят. — вздохнул Шамир. — Я три года воевал. За меня поручились. Но когда я только приехал на север, просто выжить оказалось нелегко. Приходилось браться за самую опасную и грязную работу. Я тоже за эти годы… привык. Они не такие уж плохие люди. Но их волчий повелитель вызывает ужас.

Последние слова южанин произнес шёпотом и невольно оглянулся. Серый фыркнул. Знал бы джигит, что конь разговаривал с великим волком лично!

— Не так. — неожиданно возразил Хорис, помогавший с переводом. — Корн страшен в гневе, но если ты не враг — он пройдёт мимо.

Прозвучало, как цитата.

— Поэтому наши называют южан конелюбами? Потому что вражда?

— Угу. — кивнул Шамир. — Лучше не повторять такое на юге. Это не совсем оскорбление, у нас действительно любят и уважают лошадей, но…

— Когда хотят оскорбить. — фыркнул Хорис. — Добавляют другое слово.

— Какое? — наивно спросила Тая. Серый повернул уши.

Хорис шепнул, и девушка заметно покраснела. Конь не сдержался, и тихо заржал. Да, сочетание слов «лошадь» и «поиметь» формировало весьма убийственное выражение. Иногда, вероятно, убийственное в буквальном смысле слова.

— А вот за такое на юге точно зарежут. — холодно сказал джигит, подтверждая его мысли.

Огромный холм пламенел вдали в свете заходящего солнца. Его пологие склоны поднимались вверх на приличную высоту, которая позволяла называть холм небольшой горой. Дальнее зрение у лошадей не очень хорошее, но даже Серый видел, что обширная возвышенность покрыта множеством неровностей не совсем естественного происхождения.

— Это развалины. — тихо сказала Тая. — Очень, очень много развалин.

— Древний город? — предположил конь.

— Не знаю. Наверное.

Холм медленно приближался. Серый вышагивал во главе каравана, как обычно, но смотрел на развалины города. Странно понимать, что некогда здесь жили многие тысячи людей. Может быть, десятки или даже сотни тысяч. А сейчас только ветер мечется посреди камней.

В глубине руин могла запросто скрываться засада, но Атаульф, вопреки ожиданиям, отозвал авангард обратно к каравану. Сказал, что впереди опасности нет, хотя по виду развалин этого не скажешь. Что-то некогда обрушилось на большой город, и это не только время. Серый немного подумал и «отправил» Шамира на усиление тылового дозора. Если опасности нет спереди, то она может появиться сзади.

После боя с налётчиками, разведка пополнилась тремя неплохими трофейными конями и представляла собой заметную силу. Дозоры постоянно отсылались не только вперёд, но и назад. Своевременное раскрытие засады подняло авторитет Таи до небес, и взрослые мужчины подчинялись юной девушке без нареканий. Сама девушка, впрочем, в командиры не рвалась. Серый посмеивался про себя — знали бы дружинники, что в действительности приказы отдаёт не всадница, а её белый жеребец!

Несколько раз дозорные замечали небольшие группы всадников, которые следовали за караваном на отдалении. Кочевники не рвались в бой. Видимо, они убедились, что гнаться за белым конём бессмысленно, да и соловый жеребец Шамира тоже показал себя превосходным бегуном. Тем не менее, непрерывная слежка действовала на нервы, конь постоянно ожидал нового нападения. Зачем они следят? К чему готовятся?

Серый даже подумывал захватить «языка», но потом отказался. Да, он мог бы легко догнать любого из степняков. Но потом бы пришлось сражаться. И в преследовании слишком легко попасть в засаду. Даже самый быстрый конь бежит медленнее стрелы.

Караван миновал руины сторожевой башни, некогда выложенной из светлого камня. Сейчас в свете заката, она казалась запятнанной кровью. Башню старательно обогнули стороной. Серый мрачно смотрел на развалины. Атаульф счёл их безопасными, но конь невольно прикидывал, сколько налётчиков может в них прятаться.

— Встаём здесь. — приказал Атаульф, когда до остатков городской стены осталось лишь пара сотен метров. — Со стоянки ни шагу. Внутрь никто не заходит, если жизнь дорога!

— Почему? Что там? — не удержалась Тая.

— Не знаю. — хмыкнул предводитель. — Все глупцы, которые вошли в город, там и остались. Он проклят давным-давно.

— Тогда зачем мы здесь? — девушка с явной опаской посмотрела в сторону руин.

Видимо, подобные опасения появились у многих. Из каравана послышались недовольные возгласы, люди нервничали.

— Тихо! — рявкнул Атаульф, оборачиваясь к отряду. — Мы здесь в безопасности. Трусливые конелюбы боятся даже издали посмотреть на это место.

— А город?

— Просто не подходите близко. — подключился один из старейшин торговцев, тот самый, со спокойным лицом — Мы здесь не первый раз. Снаружи не опасно. Если что-то есть внутри, оно никогда не покидает стен.

Не сказать, чтобы это сильно успокоило людей, но авторитет Атаульфа и ветеранов оказался сильнее. Как пояснил южанин, опытные караванщики здесь бывали часто, и это место считалось у них хорошим для ночёвки.

— Я бы так не сказал. — поёжился Шамир. — В таких заброшенных городах прячется древний ужас. Говорят, сотни лет он копит силы, чтобы потом залить землю тьмой. Кто знает, когда ему захочется выйти?

— И много таких… городов?

— Много. — невесело ответил Шамир. — Есть огромные, больше этого.

— На севере тоже есть древние руины. — внезапно сказал Хорис. — Здесь в них тоже ищут сокровища?

— Иногда. — юноша пожал плечами. — Обычно не возвращаются.

Южанин выглядил обеспокоенным. Серый попросил Таю выяснить, что случилось.

— За нами шли степняки — ответил Шамир — Много, десятка два, верхом. Пришлось всем быстро отступить назад.

На лице южанина проступила недовольная гримаса. Слово «назад» он еле выдавил из себя. Похоже, джигит куда охотнее померялся бы силами с кочевниками, но трое против двух десятков — не вариант.

— Потом отстали.

— Надо передать Атаульфу. — мысленно сказал Серый наезднице. — Пусть усилит караулы. Как-то я защите древнего ужаса не очень доверяю.

Смеркалось. Коню было тревожно. На небе высыпали первые звёзды. Люди раскладывались на ночлег. Серому показалось, что сегодня костры горят особенно ярко, а голоса особенно приглушены.

После заката с востока приползли плотные облака, которые закрыли собой небо. Звёзды погасли, лунный свет пропал, и стало совсем темно. Даже останки города исчезли в ночи. Большинство караванщиков тесно сгрудились возле огня, и старались даже не смотреть в сторону развалин. Но постепенно большинство костров погасло. Только негромко перекликались часовые вдоль границы лагеря.

Давно не встречалось такой плотной ночи. Пожалуй, сегодня даже для лошадиного зрения слишком темно. Серый молча стоял в темноте, лишь прядая иногда ушами.

— Серый. — единорожка снова появилась бесшумным призраком. Конь вздрогнул.

— Ты видел? — нетерпеливо спросила Элли.

— Что?

— Там, на самой вершине холма?

Конь настороженно посмотрел наверх. Мало ли — вдруг там дракон на вершине сидит. Нет. Ничего он толком не увидел, даже ночным лошадиным зрением. Облака немного рассеялись, и стало чуточку светлее, но до вершины холма далеко, пара километров. Кажется, там такие же развалины, что и в остальных местах.

— Не знаю. Что там?

— Нам надо туда. — загадочно сказала единорожка.

— Ты шутишь.

— Нисколько!

— В проклятый город? Зачем?

— Я чувствую зов Вэл. Это не голос, а словно… не знаю, как объяснить.

Конь сомневался, что это хорошая идея. После всех услышанных страшилок идти в город-призрак совершенно не хотелось, да ещё ночью. Поэтому Серый решил посоветоваться со своей спутницей. О чём немедленно пожалел.

— Я пойду с вами. — решительно сказала Тая. Вставать, впрочем, она не спешила. Из под соседнего одеяла высунулась любопытная мордочка куницы.

— Мы вообще то сами не решили ещё, пойдём или нет… — фыркнул конь.

— Я решила. — мелодично, но твердо сказала единорожка.

— Нет. — возразил Серый.

— Почему? — возмутилась Тая.

— Это может быть опасно. Элли, ты вообще знаешь, что там?

— Я уже заходила посмотреть, пока вы разбивали лагерь, только не отходила далеко от ворот. Никого нет, зато из города неприятно пахнет холодом. Думаю, там есть призраки. Кажется, это так называется на вашем языке. Бесплотные сущности, ушедшие за грань, и одновременно оставшиеся здесь.

— Они опасны? — недоверчиво спросила Тая.

— Призраки? Для смертных — да.

— Серый меня защитит.

— Как? — спросил конь. — Что я им сделаю, если они захотят напасть? Затопчу копытами? Шаманский щит, который я выбрал — это просто физическая защита. Думаю, он тоже не помеха для привидений.

— Всё равно. — упрямо сказала Тая. — Я пойду.

— Я тоже пойду. Я обещал тебе помогать… — Хорис покосился на единорога. — Знаешь, кому.

— Никто не пойдёт. — отрезал Серый — И ты не пойдешь. Я тебя не повезу.

— Пойду! — губы девушки сжались. — А если ты меня не повезешь, тогда мы больше не друзья!

Конь отпрянул, обескураженный неожиданной размолвкой.

— Тая. — растерянно сказал Серый. — Зачем ты так?

— Зачем? — расстроенно воскликнула девушка. — Ты ещё спрашиваешь, зачем?

— Извини… — растерянно сказал Серый. Он не хотел обижать подругу. — Я…

— Ты везешь нас всех на себе! — прервала его наездница. — Ты сражаешься в бою! Хорис стреляет из лука! И еще готовит, ухаживает за тобой, занимается покупками, и чего только не делает! Даже от Макса есть какая-то польза, хотя бы стырить чего-нибудь. Разве не так?

— Так. — согласился конь.

— А я здесь для чего? Что я делаю? Только занимаю место на твоей спине⁈

Серый озадаченно тряхнул гривой. С такой стороны он не думал.

— От меня никакой пользы!

— Не надо так говорить…

— Пф. — девушка решительно смахнула волосы с лица. — Мне наплевать, что там в городе, но я тоже хочу встретиться с Вэл. У меня единственной нет Знака! Понимаешь? Не желаю быть бесполезной!

На их компанию начали оглядываться. Хорошо хоть, Тая возмущалась на русском языке. Конь смущённо отвернулся. Стало не по себе. Впервые за долгое время, Серый не нашёлся, что сказать. Поэтому он просто повторил.

— Нет. Прости, Тая. Мне надо идти, чтобы поговорить с великой кобылицей. Но для тебя это слишком опасно. И для остальных тоже. Мы пойдем вдвоем с Элли.

— Ах, вот так⁈ Ну и иди себе! Козёл! Белый…

Выходить из лагеря Серый решил не в конском обличье. Большой белый жеребец слишком заметен даже ночью, и у людей могут возникнуть вопросы, куда и зачем он направился. Тем более, без хозяина. Вместо этого, конь аккуратно опустился на землю, пользуясь темнотой, и сосредоточился. Его сознание на мгновение померкло, а когда Серый снова стал осознавать себя — он встал на четыре крепких лапы. С каждым разом это становилось всё легче.

Ммм… сколько запахов. Серый с удовольствием и любопытством вдохнул ночной воздух. Переплетение разноцветных лент отлично показывало, кто и где находится. И где находился полчаса назад. Волчий нос был потрясающим инструментом. Каждый раз после обратного превращения Серый ощущал себя ослепшим.

Пожалуй, он мог легко выбраться из лагеря даже с закрытыми глазами, с помощью одного носа. Что Серый и сделал, посмеиваясь про себя над людьми, которые не замечали в темноте волка на расстоянии вытянутой руки. Словно слепые котята. Костры волк обходил стороной. Собаки могли бы забеспокоиться, но в караван их не взяли специально, чтобы не создавать проблем с местными.

Облака начали рассеиваться. Серый осторожно прокрался через открытое пространство, нашёл тень. И вместо матёрого волка обратно вышел белый конь.

— Элли?

— Я здесь. — единорожка посмотрела на коня. — Осторожно. Здесь бродит какой-то хищник. Пустынный шакал, может быть.

Или волк, мысленно усмехнулся Серый.

Охрана их не заметила. Двое сторожей, назначенных на пост за какую-то провинность, похоже, старались даже не смотреть на проклятый город.

Серый и Элли прошли мимо них и остались не замеченными. Во всяком случае, оба воина остались равнодушно сидеть не месте. Серый с сомнением покосился на стражу. Как можно не заметить огромного белого жеребца, пусть даже ночью?

— Ты и так умеешь? — спросил конь.

— Что?

— Отводить глаза на других. Меня они тоже не увидели.

— Плохо. — призналась единорожка. — Но это совсем-совсем просто. Они очень старались ничего не замечать.

Остатки облаков откатились на запад, и стало совсем светло. Лунный и звездный свет придавал развалинам мертвенный бледный оттенок. Перед воротами Серый остановился. Стена наполовину разрушилась. Ворота стояли черным провалом среди груды осыпавшихся кирпичей. Руины каменных башен торчали над ней, словно обломанные клыки. Порыв холодного ветра прилетел из разрушенных ворот и растрепал гриву. По шкуре коня пробежала дрожь.

— Нам точно туда надо? — переспросил конь. — Атаульф говорил, что оттуда не возвращаются.

Единорожка пренебрежительно фыркнула.

— Я уже побывала там. Не бойся, нас они не тронут.

— Они?

Но Элли уже прошла в проём ворот, грациозно покачивая задом. Цоканье её копыт оглушительно громко разлеталось в ночной тишине. После секундного колебания, конь шагнул следом.