Змеиный культ

Глава 15 «Союзники»

Несколькими днями позже.

Церта-Сити, кабинет Канцлера

— Да говорю же Вам! Генерал не в себе, он одержим «циклоном»! — воскликнул Фальтус, вскакивая со стула.

— Я не желаю слышать эту чушь! Если Вы и дальше намерены распространять эти сплетни, то я буду вынужден упечь Вас под замок, мистер Фальтус, — грозно ответил Канцлер, хмуря свои густые брови.

— Слухи? Какие слухи? Я лично видел, как его взяли под контроль. Это больше не Абрахт, это Азаир! Демон, который манипулирует телом генерала, пытается манипулировать и Вами! — бешеные глаза Фальтуса блестели, тяжёлым сверлящим взглядом уставившись на собеседника.

— Хватит! Сядь на место и послушай, что я тебе скажу! — вновь возмутился Канцлер, стукнув кулаком по столу.

Фальтус одёрнул свой пиджак и по привычке поправил галстук, после чего вновь уселся на стул.

— Генерал Абрахт приходил ко мне с отчётом. Он сообщил о том, что ваша миссия провалилась, и потери превысили все разумные пределы. Им пришлось отступать. Генерал сообщил мне, что Вы и ваши люди погибли. Поэтому я признаться, удивлён и рад видеть Вас вновь, мистер Фальтус. Но слышать столь глупые сказки, в оправдание вашего провала, я не намерен. Я совсем недавно общался с Абрахтом и не заметил ничего странного и необычного в его поведении. Наоборот, он полон решимости и рвения. Вызвался лично вести армии Доминиона. Генерал Абрахт — великий человек, герой своего поколения и всего человечества! Я не желаю слушать эту клевету в его адрес. Надеюсь, мы друг друга поняли, мистер Фальтус? — голос Канцлера казался спокойным, но его напряжённое лицо не могло скрыть внутреннего возмущения.

— Вы не желаете мне верить, считая, что я прикрываюсь ложью, оправдывая свои неудачи? Но это не так. Мне удалось достать саркофаг. Удалось вытащить его из этой проклятой пирамиды. Но доставить его сюда я не смог, мне помешали. Абрахта больше нет. Его тело подконтрольно «циклону». Его отродья пытались разорвать меня и моих людей. Поэтому Азаир и сообщил Вам, что мы погибли, так как сам искренне в это верил. Но нас спасла группа незнакомцев. Таинственная вооружённая группировка. На их лицах были стальные маски в виде змеиных морд, а на плечах нашивки со свернувшейся в клубок змеёй, кусающей собственный хвост. У них был «Репрессор». Лишь благодаря им мы смогли одолеть порождения «циклона». Но они появились не просто так. Им нужен был саркофаг, и они его забрали. Вот что на самом деле случилось в тот день у пирамиды! — Фальтус оживлённо жестикулировал, размахивая руками. Громким голосом он тараторил быстрые фразы, практически на одном вдохе. Быстрый возбуждённый монолог невозможно было прервать, хотя Канцлер несколько раз пытался.

— Что? Что ещё за группировка? И откуда у них «Репрессор»? Ты хоть понимаешь, что этот танк самое совершенное оружие Доминиона?! Да и к тому же это прототип. Он не запущен в серийное производство. Их собрано всего десять и они под строжайшим учётом! — глаза Канцлера округлились.

— Вас заинтересовало только то, что кто-то спёр ваш новый трактор? Проверьте склады! Как минимум одного «репрессора» не досчитаетесь. Но суть не в этом. Суть в том, что генерал одержим. Даже не так, подождите… Одержимый генерал ведёт целую армию в земли Иерихона. А может так статься, что через неделю-другую он поведёт их на Доминион. Вот где основная проблема. Пора прозреть! Я говорю Вам правду, Канцлер. Мои оперативники подтвердят это, — лицо Фальтуса покраснело, глаз вновь начал подёргиваться.

— Ваш рассказ похож на бред. Мы проверим отчётности по хранящимся на складах прототипам, — расслабленно ответил Канцлер, откинувшись на спинку своего кресла.

— Проверьте склады лично. Отчётности можно подделать, — Фальтус нервно улыбнулся.

— Мы с этим разберёмся, — строго ответил Канцлер. — Ты провалил ещё одно задание. Я разочарован в тебе и твоём ордене. Но всё же подписал бумаги о возрождении «Искариот».

— Хм-м… Интересно. И что же сподвигло Вас к этому шагу? — довольным голосом уточнил Фальтус, вальяжно закидывая ногу на ногу.

— Вот это! — Канцлер открыл ящик своего стола и достал оттуда несколько снимков, после чего протянул их собеседнику.

— Твою мать… — прошептал Фальтус, напряжённо вглядываясь в снимки.

— Несколько дней назад он был найден на улице одной из трущоб. Тело находится в городском морге, вивисекция не проводилась, — пояснил Канцлер, скрестив руки на груди.

— Боже, его же всего распотрошили…

— Отсутствует сердце и верхняя конечность. Голова разорвана на куски. Предположительно поработала наша новая крупнокалиберная винтовка с разрывными снарядами, — произнёс Канцлер, внимательным взглядом разглядывая своего собеседника.

— Это ангел. Немыслимо! Мне нужно будет его осмотреть. Вскрытие будут проводить мои специалисты. Перевезите тело в Департамент, — оживился Фальтус, моментально спрятав фотографии в карман своего пиджака.

— В здании Департамента идёт ремонт. Я распорядился, чтобы его привели в порядок в кратчайшие сроки. Придётся проводить вскрытие в городском морге. Мы обеспечим безопасность и секретность всех полученных данных, — заверил Канцлер, наблюдая за тем, как подёргивается правый глаз возбуждённого детектива.

— Спасибо. Искариот сами позаботятся о безопасности, — Фальтус торопливо встал со стула и направился к выходу.

Его голова разрывалась от обилия вопросов. Вопросов, ответы на которые найти, никак не удавалось. Оставалось лишь надеяться на то, что детальное изучение трупа искалеченного ангела подарит ему новые зацепки. Но смогут ли эти зацепки привести детектива к ответам? Или они приведут его к ещё большему количеству вопросов?..

— Нам нужно найти и уничтожить остальных ангелов. Необходимо выследить их всех. Вы поняли меня, мистер Фальтус? — Канцлер строго окликнул уходящего Фальтуса.

— Искариот знают свою работу. А вы лучше прислушайтесь к моим словам и остановите генерала, пока ваше бездействие не закончилось бедой для всех нас, — напутственно ответил Фальтус и хлопнул дверью.

Покинув здание, он направился к своему убогому жилищу, затаившемуся в трущобах шумного города. Был поздний вечер. Суетливый город неизменно сиял рекламными щитами и неоновыми вывесками, расположившимися вдоль дорог, по которым стремительно проносились роскошные автомобили. Путь в трущобы был неблизким, но и не особенно далеким. Свежий вечерний воздух бодрил и приводил мысли в порядок. Фальтус шагал по вымощенным плиткой тротуарам, обдумывая их недавний разговор с Канцлером. Удивительно, что Канцлер отказывается ему верить. Отказывается замечать безумие одержимого генерала. Да и вообще, складывалось впечатление, что Канцлер воспринял всё это не всерьёз. Он совсем не стал расспрашивать о вооружённой группировке с прототипом новейшего танка. Совсем не интересовался «циклоном». Да, Канцлер не верит ему! Он слепо доверяет генералу, а Искариот откровенно недооценивает. Но все же он возродил орден, а это значит, что у тринадцатого отдела появится шанс самим разобраться во всём этом хаосе и безумии. Очевидно, что одержимого генерала нужно устранить, но как это сделать, не лишившись при этом головы?.. И этот ангел… Кто мог его выпотрошить? Столько вопросов и так мало ответов. Департамент приводят в приглядный вид, поэтому начать полномасштабную работу можно лишь через неделю, не раньше. А пока нужно провести вскрытие и постараться найти зацепки. Нужно найти следы. Кто мог быть причастен к этому? Может быть Дарий? Или сам Абрахт? Нет, вряд ли генералу есть дело до ангелов.

Погрузившись в свои мысли, Фальтус не заметил, как добрался до знакомых трущоб. Покосившийся уродливый дом был уже близко. Фальтус поморщился.

«Убогая развалюха. Как только Департамент откроют, буду жить там», — мелькнула быстрая, словно молния мысль.

Пренебрежительным взглядом окинув окрестности, Фальтус заметил как несколько дворовых мальчуганов разукрашивают похабными надписями соседнее здание, старательно орудуя баллончиками с краской. Облаченные в рваные грязные куртки и такого же жалкого вида штаны, двое сорванцов весело смеялись, допуская в своём громком разговоре чрезмерно частое употребление чересчур резкой и грубой брани. Говорили малолетние хулиганы о каком-то соседе, которого непременно надо бы подкараулить. Фальтус не стал тратить время на наведение порядка, так как знал, что это совершенно бессмысленное занятие. Он уже неоднократно гонял обнаглевших подростков, грозя им серьёзным наказанием, но они каждый раз возвращались и с невообразимым упорством брались за старое. Да и как можно призвать к порядку и культуре тех, у кого в этой жизни ничего нет сейчас, да и навряд ли что-то будет потом. Эти дети, всего лишь продукт нищеты и озлобленности. Нищеты и озлобленности, что являются изнанкой сияющего неоном города. Их возмутительные действия, это ничто иное, как протест против социальной несправедливости. Протест, который они неосознанно выражают в свойственной им манере. Фальтус поморщился, обходя переполненные мусорные баки, рядом с которыми уже основались несколько бездомных. Детектив взглянул на них недобрым тяжёлым взглядом, словно осуждая их сомнительное решение остановиться именно перед его домом. Впрочем, ему было плевать на них, ровно так же как и на выражающих протест сорванцов.

Приблизившись к своему дому, он торопливо вошёл в подъезд, в котором оказалось на удивление темно. Поначалу Фальтус подумал, что это дело рук местных беспризорников, которыми кишмя кишили эти убогие кварталы. Обнаглевшие подростки частенько выкручивали лампочки, чтобы смастерить из них примитивного вида бомбочки. Бомбочки, которыми они в последующем глушили роющихся в мусорных баках крыс. Впрочем, не менее интересным занятием для местной шантрапы было и поупражняться в точности стрельбы из рогаток. Придурковатые беспризорники могли попросту разбить пару-тройку ламп в подъезде, а заодно и несколько уличных фонарей. Стараясь не споткнуться и не разбить понапрасну голову, детектив осторожно поднялся по лестнице. Достал из кармана связку ключей. Побренчал ею на ощупь выбирая нужный ключ. Ни черта видно не было! Как бы он ни старался присмотреться, или привыкнуть к этой непроглядной темноте, но у него ничего не получалось. В этот самый момент его тревожный рассудок дополнил новый повод для беспокойства. Фальтус на мгновение допустил мысль о том, что в этой темноте его могут караулить те самые беспризорники, которые запросто способны прикончить такого как он. Прикончить за пару-тройку потёртых купюр, лежащих в его кошельке. Встревоженный новым страхом таящейся в темноте возможной угрозы, Фальтус принялся шарить по двери в попытке найти на ней ручку. Затем, раза с третьего или даже с четвёртого, он попал в замочную скважину ключом и, провернув его в замке, отворил дверь своей конуры. Спешно перешагнув порог, он привычно щёлкнул выключателем, в надежде, что непроглядная темнота не посмеет последовать за ним и останется жить на лестничной клетке вонючего коридора. Но света по-прежнему не было.

— Отлично! Ещё этого мне не хватало! — продолжая щёлкать, возмущённо бормотал Фальтус.

Неприятное чувство страха перед оплетающей его темнотой становилось всё сильнее и сильнее. Нет, сейчас он боялся вовсе не беспризорников, что могли скрываться в этой темноте. Сейчас он испытывал какой-то необъяснимый ужас перед самой природой этой темноты. Он чувствовал её каждой клеточкой своего тела. Чувствовал так, словно она была живой, обременённой сознанием тварью, жаждущей сожрать его как можно скорее. Странно, но ему почему-то вспомнились те жуткие голоса, которые довелось услышать в мёртвом Эйлате, когда он преодолевал один из окутанных тьмой коридоров полуразрушенного здания. Вспомнились леденящие кровь видения и безумные образы. Да, теперь Фальтус определённо боялся темноты, и этот страх множился с каждой секундой. Детектив поспешил закрыть на скрипучую задвижку свою входную дверь, после чего замер в остолбенении.

— Ладно, у меня где-то была свеча… — взволнованно произнёс он, словно пытаясь сам себя успокоить.

Закончив с дверью, Фальтус направился к стоящему рядом со столом шкафу, где по его представлению должна была лежать старая парафиновая свеча.

Темнота невообразимая. Окна занавешены так, что свет с улицы в комнату совсем не попадал. Да и какой там мог быть свет, если больше половины фонарей вышли из строя ещё около месяца назад. Наверняка причиной этому послужили камни, выпущенные из рогаток всё тех же полудурков подростков. Фальтус на ощупь добрался до шкафа и стал торопливо открывать ящики и шарить в них, в надежде наткнуться на свечу. Под руки попадались разные предметы, которые были сейчас совершенно ни к чему. Старая пепельница, консервная банка с несколькими пуговицами внутри, разбитый стакан, перочинный ножик, какие-то пыльные бумаги и пара скомканных в комок носовых платков. Всевозможного хлама было с избытком, а вот заветной свечи нигде так и не было.

— Да где же ты, чёрт тебя побери?! — возмущённо шипел Фальтус, безрезультативно шаря в шкафу.

— Свет истины безмерно ярче и прекрасней, чем свет физический, что жаждешь ты пролить. И мрак неведенья темнее и ужасней, чем вечерними тенями оплетённый дом! — словно из ниоткуда раздался громкий вибрирующий голос.

Фальтус в ужасе отскочил от шкафа и развернулся в ту сторону, откуда донёсся голос. Два мерцающих красных уголька внимательно смотрели на него с противоположной стороны комнаты. Страх сковал его мышцы. Хотелось бежать, но ноги подкашивались. Так близко столкнуться с небесным, да ещё и в полной темноте, одному и без оружия… Шансов нет. Фальтус это прекрасно понимал. Понимал, что сейчас он умрёт.

— Кто ты? — чуть слышно выдавил из себя глава «искариот», не спуская глаз с трепещущих во мраке угольков.

— Имя моё мало значит для момента этого. Но всё же представлюсь, ибо требует того приличие. Зови меня Афелий, — вновь раздался нечеловеческий голос и вспыхнул яркий, слепящий свет.

Фальтус прищурился и прикрыл глаза ладонью, привыкая к слепящей вспышке. Источником света оказались два синевато-белых пульсирующих сгустка энергии. Словно светлячки они поднялись под самый потолок, рассеивая мрак своим ярким светом.

Теперь, когда тьма рассеялась, Фальтус узрел Его. Того, кто источал силу, немыслимую мощь, скрывающуюся в столь хрупком утончённом теле.

Красноглазый альбинос с бледной как мел, покрытой мелкими трещинками морщин кожей. Его длинные седые волосы были заплетены в косичку. Длинные оттопыренные остроконечные уши торчали словно антенны. Тонкие синие губы. Запавшие щёки. Выступающие скулы. Сияющие, словно рубины глаза. Безупречное лицо казалось каким-то неестественно красивым и аккуратным, словно принадлежало искусно выполненной фарфоровой кукле, а не живому существу из плоти и крови. Идеальная симметрия форм, была столь чужеродной в своём превосходстве, что человеческий разум отчаянно отрицал ее, упорно определяя как что-то ненормальное и даже нереальное. Это невольно зарождало страх. Страх перед неизведанным и непостижимым. Страх, который вынуждены испытывать убогие при встрече с всесильными. Совершенный ангел был облачён в красную тунику, поверх которой была надета титановая кираса с выштампованными на груди весами. Видимо эти весы что-то символизировали, но Фальтус не знал что именно. В правой руке он сжимал копьё, причудливое остриё которого было выполнено из чистейшего квартума. В левой руке ангел держал круглый титановый шлем, похожий на аквариум.

— Зачем же ты пришёл ко мне, Афелий? — осторожно спросил Фальтус, внимательно разглядывая гостя.

— Клеймо на мне позорное, что кровью смыть обязан. Преследуя лишь шанс последний, сулящий честь мою спасти. Я оказался заперт в этом мире жалком. И вынужден о помощи просить существ, презрение к которым безграничное питаю, — громогласно произнёс ангел, постукивая древком копья о пол.

Слова, что произносил альбинос, лились легко и непринужденно, словно песня. Его голос был суровым, но вместе с тем приятным и пробирающим до мурашек. Голос, что затрагивал потаённые струны человеческой души, непроизвольно располагая к себе любого собеседника.

— Я не совсем понимаю. Ты всегда так разговариваешь? Или только в особых ситуациях? В любом случае, я не тот, у кого ангелу стоит просить помощи. Видимо ты не понимаешь, что такое «Искариот», — надменно улыбаясь, ответил Фальтус.

Позорное чувство страха бесследно пропало. Детектив осмелел, понимая, что если ангел не прикончил его в первые секунды контакта, то и в последующем он, скорее всего, этого не сделает.

Однако Фальтус по-прежнему не спускал глаз с острия пульсирующего неукротимой энергией копья, невольно представляя с какой легкостью оно может пронзить его тело.

— Язык ваш примитивный знаю плохо я, но язык древних неведом тебе вовсе. Посему решим, что говорить я буду так, а ты старайся понимать ту истины крупицу, что несу в словах своих тебе я. Что за общество вы ведомы мне. И цели ваши тоже знаю. Но уверуй в то, что я один способен истребить вас и всех, кто следовать за вами жаждет тоже. А помощи прошу лишь как компромиссное для нас решение. То выгодно для нас обоих будет, — многозначительно произнёс альбинос и вновь ударил древком копья о пол.

Фальтус заметил, что передние зубы гостя металлические, видимо он где-то лишился своих настоящих.

— Не хочу хвастаться, но мы однажды уже прикончили такого как ты, — Фальтус указал пальцем на плавающую в банке голову ушастого ангела.

— Известно это мне. Тацирий, имя его. Он был велик и превосходен, но коварство ваше взяло верх в ту ночь. Я Мастер Дознаватель и пять тюремщиков со мной. Мы силой обладаем, с коей в этом жалком мире тягаться не сможет никто, — Афелий вновь стукнул древком копья о пол и покосился на плавающую в банке голову. На лице ангела читалась скорбь и боль утраты.

— Не буду спорить. В ту ночь, когда мы встретили Тацирия, наш орден понёс небывалые потери. И мы не можем оправиться от этих потерь и поныне. Так в чём же твоё предложение? — Фальтус осторожно выдвинул стул, послышался звон катающихся по полу бутылок. Усевшись на стул, Фальтус внимательно смотрел в красные глаза альбиноса.

Абсурдность этой ситуации зашкаливала. Глава великого ордена «Искариот» вынужден беседовать с каким-то там ангелом, вместо того, что бы прикончить его. Но выбора не было. Фальтус прекрасно понимал, что у него нет ни единого шанса одолеть этого незваного гостя один на один. Поэтому ему ничего не оставалось, как послушно сидеть за столом и слушать льющиеся, словно горный ручей речи альбиноса, в надежде, что тот поскорее уберется туда, откуда пришёл и наконец-то оставит Фальтуса в покое.

— В мире вашем зло таится, что Видящим себя зовёт. Есть ангел древний он и брат мой к сожалению. Он знания впитал непостижимой мудрости времён. Вселенной грани ощущая, он ткань материи менять способен. И вызов бросил он Отцу, задумав уничтожить. За то пленён был миллиарды лет. Но всё же смог бежать коварный Сетт. Теперь он здесь, среди приматов смертных. Он силы копит, и план свой воплощает в жизнь. С ним армия учеников из рода древних ангелов, талантливых манипуляторов струн мироздания. Они намерены учителя возвысить своего до Демиурга, что Господа повергнет и станет безграничной силой. Те ангелы — твои враги и рода вашего, как впрочем, и мои и рода моего. Прошу тебя помочь нам, ибо жаждем мы остановить его. Одним нам справиться не в силу с этим, но вместе шансы возрастут. Я клятвенно заверю, что покину мир ваш, как только жизни брат лишится мой. Мне ведома вся ваша нетерпимость к посланникам небес, но уверуй, что и я терпеть не в силах род ваш жалкий. Союз наш нужен всем и выбора, пожалуй, нет. Ну что же, человек, поможешь мне в борьбе со злом чьё имя Сетт? — Афелий закончил свой долгий, льющийся, словно песня монолог ударом древка копья о пол.

Красные, мерцающие глаза сверлили взглядом сидящего на стуле собеседника.

— Да-а… Признаться, я немного удивлён. Если ты говоришь правду, то у нас под боком целая армия ангелов. Да ещё и какой-то Видящий, который собирается стать Богом… И ты просишь помощи, так как один не справишься… — Фальтус задумчиво анализировал услышанное, нервно покручивая в руках, извлечённый из кармана своего пиджака, коробок спичек.

— Так и есть, — спокойно согласился альбинос, по-прежнему не спуская глаз с озадаченного человека.

Ангел неподвижно стоял на месте, не проявляя при этом никаких эмоций на своём прекрасном лице. Таинственный альбинос редко и поверхностно дышал и лишь изредка моргал. И от этого красноглазый гость казался ещё более жутким и зловещим.

— Возможно, ты знаешь то, чего я не знаю. Ответь мне на некоторые вопросы, — Фальтус скрестил руки на груди и с подозрением прищурил правый глаз.

— Конечно же, я знаю много больше, чем скудный разум твой вместить способен, — жутким, реверберирующим смехом рассмеялся альбинос.

Пожалуй, это было одно из немногих его эмоциональных проявлений, которые Фальтусу довелось увидеть за всё время их весьма продолжительного контакта.

— Что в саркофагах? — нахмурился Фальтус, явно раздражённый самоуверенностью ангела.

— Этого я не ведаю, — громогласно ответил Афелий, не изменившись в лице.

— Интересно… Значит, не так уж и много ты знаешь… — надменно улыбнулся Фальтус, резким движением вытряхивая из пачки сигарету.

— Мне неинтересна эта ерунда и суета. Меня заботят цели высших мер, — монотонно ответил ангел, вновь стукнув копьём о пол.

Странные удары древка копья о пол невероятно раздражали неврастеничного детектива. Впрочем, Фальтус виду не подавал. Он заметил, что эти удары знаменуют концовку каждого из сказанных альбиносом умозаключений. Словно красноглазый таким образом ставит точку или подводит черту всему сказанному. Нелепая и невероятно бесящая привычка.

— А кто такой Дарий? Демон в красном. Регенерирует несовместимые с жизнью раны. Я его видел в городском музее. Он тоже искал саркофаг, — продолжил расспрос Фальтус, открыв спичечный коробок.

— Дарий. Я помню их. Служить они решили Сетту. Это существа неведанные мне. Не люди и не ангелы. Их сила велика, а ярость беспредельна. Демон в красном — враг опасный он и коварный. Но зная то, что нужен саркофаг им был, я полагаю, что важное в нём что-то есть. Ибо Видящий искать не станет понапрасну то, что не играет роли в судьбе, что он искусно переплёл, — Афелий вновь стукнул древком копья о пол, оповещая, что закончил свой монолог.

Непробиваемое на эмоции лицо ангела стало мрачнее. Видимо вспышки воспоминаний из глубин далёкого прошлого его невероятно опечалили или даже разозлили.

— Дарий убил двух моих оперативников. Он должен ответить за это, кем бы он ни был, — строго произнёс Фальтус, с ещё не прикуренной сигаретой в зубах, разглядывая кружащие под потолком сгустки загадочной энергии.

— Куда больше жизней он отнял у братьев моих, посему и я желаю возмездия не меньше твоего, — уверенно кивнул ангел, а после вновь покосился на банку с забальзамированной головой своего собрата.

Фальтус небрежно чиркнул спичкой о край коробка, разжившись пламенем. Прикурив, детектив затянулся и выпустил изо рта облако едкого дыма. Сделав ещё несколько частых жадных затяжек и стряхнув сигаретный пепел в переполненную пепельницу, Фальтус заметил, что запах табака совершенно неприятен его гостю. Понял он это по его непривычно напряжённому, сморщенному лицу и какому-то озлобленному взгляду. Решив больше не раздражать жутковатого «союзника», детектив спешно затушил сигарету.

— А что ты знаешь о выпотрошенном ангеле, что сейчас находится в городском морге? — Фальтус достал из-под стола начатую бутылку крепкого пойла, открутил крышку и плеснул в стакан.

— Он из числа учеников, вслед за Сеттом идущих. Больше мне неведомо об этом ничего. Кто жизни лишил его, я тоже не ведаю. Кто сердце его чёрное унёс, не ведаю. И что искал он в этом месте, не ведаю, — Афелий вновь стукнул древком копья о пол, осуждающим взглядом уставившись на стакан.

— Интересно… Ты рассказал немного. Видимо не так-то ты и много знаешь, как хвастался, — Фальтус одним махом осушил стакан, поморщился и замотал головой.

— А что ведомо тебе? — осторожно спросил Афелий, продолжая изучать собеседника своими сияющими в полумраке глазами-рубинами.

Ангел казался Фальтусу враждебным и чуждым, но одновременно с тем манерным и учтивым. Альбинос не проявлял никакой агрессии, не давал волю эмоциям, да и вообще был весьма доброжелательным. Совершенно очевидно, что ему искренне был нужен этот союз. Но вот насколько всё это было нужно Фальтусу, этого не знал даже он сам.

— Есть два саркофага, — выждав многозначительную паузу, начал свой неспешный рассказ детектив. — Один был в музее, но его содержимое сбежало раньше, чем мы смогли прибыть на место. И сбежало не просто так, а перебило кучу солдат О.С.С.Ч. К тому же там объявился Дарий с двумя прихвостнями, они называли себя берсерками. Но ты и сам знаешь кто он. Он тоже искал саркофаг. Точнее то, что было внутри. Второй саркофаг мы нашли в Эйлате, в чёрной пирамиде. Саркофаг был целым, и нам удалось его достать. Но тут случилось непредвиденное. Циклон. Солдаты О.С.С.Ч. были взяты под контроль, вместе с генералом Абрахтом. Его тело захватил некий Азаир. Генерал бежал. Мы думали, что нам конец, но тут объявились таинственные воины в стальных масках в виде змеиных морд. Они устранили порождения циклона и забрали саркофаг. Наш Канцлер не верит мне. Он не замечает одержимости генерала. А тем временем Доминион вторгся в земли Иерихона. Началась война, — Фальтус вновь наполнил стакан и поставил бутылку на стол.

— Циклон есть предвестник Инфернального лорда пустоты. Пожиратель миров Астарот за этим стоит без сомнений. Если генерал ваш подконтролен ему, значит дело плохо очень. Хочет он свободу обрести, ибо заточён в тессеракте сейчас. А куб этот у Сетта полагаю я. Значит, генерал ваш Сетта ищет, свободу дабы принести хозяину Астароту. Нам поспешить, пожалуй, стоит, пока мирок ваш в хаос всепоглощяющей войны не погрузился, — нараспев произнёс Афелий, словно предостерегая своего «союзника».

— Удивительно, я ни за чтобы не подумал, что наступит тот день, когда я буду помогать ангелу! Но сейчас, пожалуй, ты единственный, кто не считает мои слова бредом… Знаешь, а я помогу тебе! Но как только мы покончим со всем этим, пообещай свалить восвояси, — Фальтус осушил ещё один стакан. Его нетрезвый взгляд уставился на ангела.

То ли это было действие алкоголя, то ли ещё что-то, но сейчас незваный ангел-альбинос даже нравился Фальтусу. Детектив чувствовал в нём какую-то необъяснимую поддержку и понимание. Как раз таки то понимание, которого ему порой так сильно не хватало.

— Тебе это обещаю с превеликим удовольствием я, — Альбинос улыбнулся, после чего пространство вокруг него исказилось.

Пурпурно-розовые всполохи, заменяющие и вытесняющие собой привычную реальность, расплывались ядовитыми кляксами за спиной красноглазого ангела. Нетрезвые глаза Фальтуса округлились, подёргиваясь от нервного тика. Афелий исполнил причудливый, приторно-манерный реверанс и сделал торопливый шаг назад. Непрерывно дрожащая аморфная материя портала мгновенно поглотила альбиноса, полностью растворив его в себе. Ангел пропал. Исчез, словно его никогда и не было. Остались лишь мучительные пугающие мысли, старательно посеянные им в разуме тревожного детектива.

— Да, это действительно интересно. Но, пожалуй, другого пути у нас нет, — сам себе сообщил Фальтус, вновь потянувшись к бутылке.

Вместе с альбиносом исчезли и порхающие под потолком светлячки, отчего в убогой конуре, что Фальтус называл домом, вновь повисла непроницаемая тьма.