Злобные чугунные небеса

42

— И что же ты собираешься предпринять? — спросила Паленая.

— Постучать в дверь и посмотреть, ответит ли кто-нибудь. А если дверь откроют, придется пройтись этой штуковиной по черепам, — ответил я, помахивая своей усмирительной дубинкой.

Глазка в двери не было и Кейзи, чтобы посмотреть, кто явился, наверняка придется ее открыть.

Я постучал. Паленая нервно оглядывалась по сторонам. И все время принюхивалась.

— Трудно сказать, но, похоже, они снова спустились вниз, — заявила крысючка.

Я еще раз постучал и пояснил:

— Плеймет, Рафи и я ходили здесь вверх и вниз.

Ответа на стук не последовало.

Здание затряслось. Дорис принялся за работу.

За дверью что-то упало.

Я быстро, между двумя ударами дубины, вскрыл замок.

— Отойди к стене и как можно крепче зажмурься, — сказал я Паленой.

Затем я открыл дверь, встал на колени и, вытянув руку с дубиной, толкнул коврик-ловушку. Результат оказался таким же, как и в прошлый раз. Шипение, хлопок, вспышка. Волосы мне удалось уберечь, но запястье я все-таки опалил. Кейзи, надо думать, изменил направление взрыва.

Взгляд через плечо подтвердил правильность предположения. Стена дымилась в двух футах от места предыдущего ожога. И опаленная площадь стала значительно больше.

У меня стали возникать подозрения, что Кейзи не намерен блюсти наш с ним альянс. И кроме того, я принялся размышлять: почему именно этот серебряный эльф охотнее прибегает к насилию, чем его соотечественники.

— Оставайся на месте, — велел я крысючке. — Эта хлопушка взорвется еще пару раз.

Вторая попытка удовольствия мне не доставила. Взрыв, как и в прошлый раз, был значительно слабее, зато произведен опять под другим углом. Я потерял большую часть своей дубинки, и слегка обжарил костяшки пальцев. Когда я взглянул на то, что осталось от моего оружия умиротворения, с пострадавшего конца еще капал расплавленный свинец.

Вокруг нас начали скапливаться свидетели. Старшее поколение обитателей дома, видимо, планировало совершить налет на жилье Кейзи, как только представляющие опасность существа — то есть мы с крысючкой — уберутся с их пути.

Дорис продолжал молотить во внешнюю стену дома. Это наверняка привлекало всеобщее внимание и в конечном итоге должно было неизбежно привести к появлению полиции.

— У нас мало времени, — сказал я крысючке. — Но излишняя поспешность может оказаться весьма опасной, а возможно, и смертельной.

Я улегся на пол и вытянул руку, чтобы вызвать третий взрыв. Взрыв был значительно слабее прежнего, но все же достаточно яркий для того, чтобы перед глазами поплыли красные пятна.

Затем я вспомнил, что Кейзи просто перепрыгнул через ковер.

Лучше перебдеть, чем потом жалеть всю оставшуюся жизнь.

Я скакнул.

В комнате по сравнению с прошлом визитом ничего не изменилось. Кейзи все снова разложил по местам. В помещении царил полнейший порядок. Наверно, жилище Дила Шустера выглядело примерно так же.

Я взглянул в окно, которого на внешней стене здания почему-то не было. Из него открывался вид, который открываться не должен. Я предполагал увидеть стену соседнего здания — а вместо этого смотрел на улицу перед фасадом дома.

Любопытно.

Из-за занавески, прикрывающей вход в спальню, послышался какой-то глухой звук.

— Закрой дверь, — сказал я Паленой, — и не своди глаз с — окна. Высматривай тех, кто может принадлежать к Охране, и таких, кто, по твоему мнению, способен доставить нам неприятности. — Отведя занавесь спальни в сторону, я крикнул: — Эй, кто там? Привет!

Ответа не последовало, и я вошел в спальню. Там обнаружились двое из трех пропавших. А именно: Рафи и его матушка.

Кайен пребывала без сознания. Рафи тоже. Но последний беспокойно ворочался. На маме и сыне не было никаких намеков на одежду. Одежка Рафи валялась на полу. Создавалось впечатление, что ее разбросали, поспешно раздеваясь. Но ничего, что могло бы служить прикидом Кайен, я в спальне не увидел.

Я изо всех сил старался не отвлекаться на созерцание натюрморта.

— Эй, Паленая! Как, по-твоему, ты сумеешь напасть на след чьей-то одежды, если ее носит другой?

Она встала в дверях спальни, и ее взору открылось то, что видел я.

— Вот это да! — Она замерла, переводя взгляд с окна на распростертые тела и обратно на окно. — Здорово! А разбудить их ты можешь?

Я уже пытался — но безуспешно. Кроме того, я изо всех сил старался ничем не выдать реакцию, которую вызывал у меня интерес, проявленный Паленой к устройству человеческого организма.

— Ты находишь эту женщину привлекательной? — спросила она.

Если бы этот вопрос задала другая женщина, я счел бы его ловушкой или намеком. Что касается Паленой, ею действительно руководила любознательность.

— Да, особенно учитывая то, что она — мать троих детей.

Размеры человеческих новорожденных постоянно приводят Паленую в ужас. У ее соплеменниц помет составляет до восьми особей, общий вес которых меньше, чем одного человеческого детеныша.

— А как мужчина? Он тоже привлекательный?

— Для меня — ни в коем разе. Но это отчасти потому, что я его знаю. Однако некоторым женщинам он может показаться весьма привлекательным (природа наградила Рафи всего лишь одним достоинством — зато очень большим). — Итак, можешь ли ты взять след женской одежды? Полагаю, злодей мог переодеться дамой.

Паленая с некоторой тревогой оценила достоинство Рафи, посмотрела на меня, уставилась в окно и погрузилась в размышления. Я же тем временем пытался вернуть к жизни Кайен и ее сыночка.

Я не сомневался, что они находятся под воздействием какого-то колдовства, снять которое невозможно.

После довольно продолжительного молчания Паленая наконец разродилась:

— Я снова могу пойти по следу лошадей, — сказала она.

— И что это должно означать?

— Взять запах одежды чрезвычайно сложно. Зато я без труда могу идти по следам мистера Плеймета и мистера Тарпа, которые находились в обществе (как они полагали) женщины.

Она еще раз взглянула на Рафи, и вид того, на что она смотрела, встревожил ее сильнее, чем в первый раз.

Я открыл было рот, чтобы задать крысючке вопрос, но передумал. Ее мысли были заняты чем-то иным.

Лицезрению Рафи она посвящала гораздо больше времени, чем наблюдению за окном.

Итак, Кейзи сумел перевернуть все вверх тормашками. Чтобы найти Кипа, ему была нужна помощь. Поэтому он превратился в Кайен Проуз и заставил Плеймета и Плоскомордого двинуться туда, куда ему надо. Эти парни, несомненно, станут сражаться как львы, защищая славную Кайен от злобных серебристых эльфов.

— Гаррет! Что-то происходит.

Будучи по природе своей человеком незатейливым, я прежде всего посмотрел на Рафи, полагая, что парню начали сниться сладостные сны. Но ничего такого, что могло сразить Паленую, с ним не происходило.

— Что?

— Окно. Оно стало показывать совсем другие картины.

Я подошел к окну.

Крысючка была права. В окне, сменяя одна другую, возникали четыре различных уличных сцены.

— Ты не прикасалась к нему? До чего-нибудь дотрагивалась?

— Нет! Просто стояла и смотрела на… Я никогда не думала, что эти штуки такие большие… Только машинально взяла в руки вот этот продолговатый серый камень… — С этими словами она продемонстрировала свою лапу. Ее усы отогнулись назад. И тем не менее она ухитрилась покоситься на Рафи.

Я взял у нее «камень». В комнате находилось несколько предметов, мало чем отличающихся от него. Но сегодня таких предметов было гораздо меньше, чем во время моего первого визита, и это говорило о том, что какую-то их часть Кейзи прихватил с собой.

Эльфы, которых мы преследовали и которые несколько раз вышибали из меня дух, использовали для этого какие-то фетиши или амулеты. Не исключено, что все эти штуковины — магические приборы.

Я задумался. В нашем распоряжении уже имелась небольшая коллекция этих вещиц. Часть мы взяли в том месте, откуда утащили Кипа, а часть я отнял у Рафи. Не опасно ли, не зная свойств этих предметов, держать их рядом с моим партнером? Может, лучше передать их полковнику Тулу? Оказав ему услугу, я получу дополнительные очки. Не исключено даже, что я принесу пользу Короне, если эти эльфы вдруг окажутся колдунами из дальних стран.

Паленая негромко пискнула, и этот звук мог означать что угодно — восторг, удивление, отчаяние или все вместе. Я заглянул в соседнюю комнату и повторил свой вопрос:

— Ты к чему-нибудь прикасалась? Что-нибудь делала?

Паленая, пятясь, удалилась из спальни, не переставая пялиться на достоинство Рафи. И так и пялилась, пока я не задернул занавеску. Я фыркнул, но развивать тему не стал. У меня возникло подозрение, что в будущем она не станет проявлять тягу к романтическим экспериментам.

Я решил, что, пожалуй, стоит собрать здесь все предметы, представляющие интерес для ведомства Тупа, а то через минуту после того, как мы с Паленой уйдем, жилище Кейзи превратится в голое место.

— Гаррет…

— Да?

— Ты сказал, что если увижу что-то интересное…

— И ты нашла Рафи чрезвычайно интересным юношей.

— Нет, не это, — ответила она таким тоном, что я застыдился.

Сын мамы Гаррет, увы, склонен иногда ставить плотское выше духовного.

— Я видела что-то интересное в окне.

Я понял, что она хочет сказать, когда в окне снова возник вид перед фасадом дома.

На противоположной стороне улицы расположились три серебристых эльфа. Они держались поодаль от толпы, но их одеяние было настолько необычным, что не могло не привлечь внимания. Однако на них никто не глазел, а значит, и здесь в ход пошло волшебство. Людей это волшебство обманывало, но не могло ввести в заблуждение окно.

Троица прикидывалась женщинами. Женщинами, которые не знают, куда двигаться дальше. Одна из них всматривалась в какой-то предмет, находящейся в ладони вытянутой руки, и одновременно поворачивалась направо и налево.

— Мы сотворили нечто такое, что привлекло внимание врагов Кейзи, — сказал я. — Скоро они окажутся здесь. Но пока им еще не до конца понятно, где его искать. Поэтому линяем отсюда, пока не поздно.

Я посмотрел в окно, когда на нем снова появился вид улицы перед домом. Меня интересовало, есть ли у этих серебристых отродий талия и груди? Выглядели малышки прекрасно, и, будь я проклят, если у них не имелись выпуклости, способные привлечь внимание мужчины к элегантным серебряным формам.