Зеркало Деметры (СИ)

9 июня 97 года Радуга. Луиза Дельгадо

Набережная Столицы производила фантастическое впечатление. Искусственный лес прямо у воды. Сейчас, поздним экваториальным вечером, людей не было видно, хотя их присутствие ощущалось. В мягкой тьме, до которой можно было дотянуться рукой, колыхались невидимые листья то ли кленов, то ли гинкго, то ли пальм. Над самой землей водили головками мини-прожектора; блики падали на шершавые ветки. Причудливые тени покрывали песок, парковые скамейки и руки сложным, ежесекундно меняющимся узором. И фоном для всего было море – бесконечное, светящееся даже во мраке, уходящее туда, где можно слиться с небом…

Ноги несли Борислава сами, и, задумавшись, он не заметил, как выбрел на открытое место. Маленькая освещенная площадка, вдающаяся в море. Она была обнесена легким парапетом, и посреди нее стояла белая травертиновая плита.

Борислав приблизился.

На плите была надпись:

Timothy Sawyer

2133 – 2156

To strive, to seek, to find, and not to yield.

Борислав постоял, читая. Было прохладно. Кто-то подходил из леса, но он решил не придавать этому значения. Радуга – одна из самых безопасных планет в Галактике…

Через мгновение он понял, что идет женщина.

Девушка. Светлая мулатка в длинном платье. Волосы у нее были, кажется, русые. Ночь мешала это понять.

– Его не успели спасти, – мелодично сказала девушка. – Он потерял зрение и не мог сам идти, а счет шел уже на секунды. Они бы, конечно, тащили его до последнего. И тогда могли погибнуть все. Он понял это. И ушел.

– Как? – Борислав подошел к девушке. От нее пахло ежевикой.

– В море, – сказала она. – Просто в море… Как вас зовут?

– Борислав. Борислав Дружинин.

– Луиза. Луиза Дельгадо.

Она обошла монумент и встала рядом. Борислав чувствовал, как бьется ее сердце.

– Часто здесь бываете? – спросил он.

Она тряхнула волосами.

– Да. Здесь хорошо думается, вы заметили?.. – Она шагнула вперед и нежно погладила пористый камень плиты.

– Тут красиво, – тихо сказал Борислав.

Луиза кивнула, не глядя.

– Иногда мне кажется, что я с Тимом давно знакома, – сообщила она. – Правда, это странно?

Борислав покачал головой.

– Ничего странного. Каждый погибший где-то жив.

Она кивнула.

– Я знаю. Но ведь он погиб за двадцать лет до моего рождения… А вы здесь работаете?

– Нет, – сказал Борислав. – По крайней мере, пока нет. Я… как бы сказать… в отпуске. В бессрочном, – он улыбнулся.

Луиза покосилась на него.

– Тоже из неудачников, – сказала она. – Не обижайтесь. Радуга – планета агробиологов, врачей и неудачников. Бродят тут толпами. Хотя чаще – поодиночке. Толпа одиночек…

– А вы – кто?

Она чуть повернула голову.

– А я медтехник. Не врач. Некоторые путают. Разочарованы?

– Нет, – сказал Борислав. – Но вас-то сюда как занесло?

– Я тут родилась, – сказала она. – Как раз в семье агробиологов. Родители сейчас в Южном полушарии. Мне все детство предлагали отправиться получать образование на Землю, а я не захотела, представляете?..

– Вполне. Но ведь здесь вы образование врача не получите…

– А зачем оно мне? – она улыбнулась. – Вы рассуждаете, как ученый.

– Я и есть ученый. Немного.

– Хорошо хоть немного, – сказала она. – Подождите… Разве вы в отпуске?

Борислав напрягся.

– Да. Непохоже?

Луиза грустно качнула головой.

– Не очень… Отпускники шатаются без цели. А вы похожи на человека, который что-то ищет.

– Да, – сказал Борислав. – Ищу. Только не знаю, что.

– Никто не знает, – сказала Луиза. – Ученые обычно думают, что знают, но они тоже не знают. Вы другой. Вы хотя бы знаете, что не знаете.

Борислав не нашел, что на это ответить, и они постояли молча, лицом к надписи и к лесу. Море тихо плескало за спинами.

Борислав думал о том, что люди все-таки очень разные. Интересно: считалось бы на Земле появление такой девушки ошибкой Учителя? Возможно, да. А возможно, и нет. С ней ведь все в порядке: делает свою маленькую работу и довольна. Кстати, чем она занимается-то? На Земле живых медтехников почти нет, если не считать школьников-практикантов; всю однообразную работу делают машины, а выпускники обычно идут сразу во врачи. А может, ей все равно, и она записалась в медтехи, просто чтобы не вызывать совсем уж косых взглядов. Причудливый бесполезный цветок.

– Где вы работаете? – спросил он.

– В гериатрическом центре. Сюда много пожилых туристов приезжает. И вообще, есть идея – сделать из Радуги главную здравницу Периферии. Не слышали?

– Не слышал, – сказал Борислав. – Я несколько лет провел не на Периферии даже, а за ее пределами. За фронтиром, так сказать.

– Не на Надежде?

– Нет… Есть много других планет. Про них про все, наверное, знают только специалисты. На некоторых живут люди. Миллиарды людей. И этим людям надо помогать…

Луиза слушала, наклонив голову.

– Помогать, – повторила она. – И как, у вас хорошо получается?

– По-разному. Но кое-что мы делаем.

Луиза промолчала. Борислав слушал ее дыхание. Слово «Прогрессор» он так и не произнес, но было очевидно, что Луиза знает, кто такие Прогрессоры, и относится к ним скептически. Как и большинство землян, если говорить честно. Хорошо еще, что Прогрессоры не любят рассказывать о своей работе.

– Если вы здесь надолго – заходите, – сказала Луиза. – Я обычно нахожусь в санатории «Холодная гора», там найти легко. И не бойтесь. О чужих планетах я спрашивать не буду, мне это неинтересно. Но… Если вы найдете то, что ищете, и захотите об этом рассказать – появляйтесь. Я хорошо умею слушать.

Борислав не успел ответить. Договорив, Луиза двинулась – и исчезла. Ее мягкие шаги были слышны из леса. Но, конечно же, догонять ее не имело смысла. Вспорхнула – и полетела дальше… Белая бабочка в темном грядущем.