Земля тридевятая

- Мы осторожно, грибочки поедим, костер зальем, - пообещал Олег.

- Где воды возьмете? Колодцев нет, до болота далеко.

- Где-нибудь возьмем.

- Ну, как знаете.

Древопуп скрылся в чаще.

- Раньше боялись его пуще, чем деува, - сказал Олег.

- Вовсе он не страшный, брошенный какой-то, мне его жаль, - Утана сняла с костра ветку с жареными грибами, попробовала, - вкусно!

Олег подумал, что при резких, скачкообразных изменениях в любом обществе неизбежно появляются лишние работники, инженеры, бухгалтеры, шахтеры. В данном случае без дела остались древопупы, крутени, ягаи, может, даже колдуны. Забрали у них силу, стали они обычными людьми, либо чудовищами никчемными, вроде этого древесного типа.

- Хорошо, но мало, - сказала Утана, поднимаясь.

- Еще хочешь?

- Я пошутила, так объелась, что больше ни кусочка не влезет.

Олег, как заправский турист, костер затоптал и на угли помочился. Обещал залить, и залил, после чего отправились дальше. Неожиданно пошел дождь, сначала потихоньку, затем сильнее. Одежда листвяная неплохо от дождя защищала, но, все равно хотелось устроиться где-нибудь в сухости и тепле. К сожалению, деревень поблизости не наблюдалось. Вышли они на опушку, туман сгустился, укрыл округу ватной белесой пеленой.

- Сейчас бы в теплую избу, да печь растопить, - мечтательно сказала Утана. Олег вздохнул, перспектива провести ночь под дождем не вдохновляла. Неожиданно впереди мелькнуло что-то белое, неужели избушка? Пританцовывая, шагала впереди бодренько Лала, женщина дождя и тумана. Значит, сонник туманный по-прежнему здравствует на этой земле? А ведь один из верных псов хозяйских, задача у него отправлять в болото злостных нарушителей. А ну, как подействует на него гипноз, не поискать ли листьев грабы? Фигуркой своей мужиков, конечно, привлекает она по-прежнему, а вот волю подмять, скорее всего, уже не в силах. Обернулась красавица, прозрачная одежда почти ничего не скрывала.

- Я думала, давно ты сгинул, как жив, остался, расскажи? А я отведу вас к пустой избушке, это рядом.

- Ничего мне от тебя, Лала, не нужно, - ответил Олег, - ступай своей дорогой.

- Ты ее не гони, - вмешалась Утана, вот ведь добрая женщина! - У тебя с ней что-то было? Если так, пусть идет с нами.

- Не могло у меня с ней ничего быть, она меня в болото завела, из-за нее я чуть не утоп.

- Неправда! - казалось, искренне возмутилась туманная дева. - Он меня соблазнил, в избушке у Ягаи с ним целую седмицу жила, пока не надоела. Смотри, девушка, тебя так же бросит!

"Вот, зараза! - подумал Олег. - Не мытьем, так катаньем, натура подлая! Мне бы веник из грабы, отхлестать по известному месту!". Грабы под рукой не было, да и Утана экзекуцию не одобрит. Девушка, как и отец, была ярым приверженцем примитивной деревенской правды. А Лала усмехалась, поглядывала на впавшую в задумчивость спутницу, вышагивала весело, пританцовывала, эдакая прима-балерина Большого театра. Неожиданно дождь прекратился, из-за туч выглянуло солнце. Проступили сквозь поредевший туман деревья и кустарники, танцующая дева незаметно растворилась в насыщенном травяными ароматами воздухе.

- Она колдунья? - спросила Утана, не в силах оторвать взгляда от места, где только что танцевала пассия сонника туманного.

- Была когда-то, - ответил Олег, - колдунов здесь больше нет.

- Она все врет, а зачем? - сказала вдруг Утана. - Ты не такой Олег, чтобы наиграться и бросить.

- Ей нужно было меня погубить, но не сложилось. Хватит о ней, давай лучше подумаем, где ночевать будем. Что-то меня не воодушевляет перспектива сна на мокрой земле.

Им повезло, через некоторое время они наткнулись на стог, где можно было прекрасно устроиться и отдохнуть, что наши герои и сделали. Сено в глубине стога осталось сухим, так что, выспаться удалось на славу.

Проснувшись утром, перекусили орехами. Олег увидел неподалеку деревню. Не хотелось ему повторять прежний опыт, когда мужики упрашивали Катерину устроить банный стриптиз. Объяснил ситуацию подруге, та, впрочем, ничуть не смутилась.

- В деревнях часто парятся совместно в бане, - сказала она, - что в этом такого?

Не знала Утана, что такое мужской оголодавший коллектив.

- Доверься мне, - сказал Олег, - и подожди здесь. Схожу я туда один, скоро вернусь, не переживай.

Убедить ее не удалось, удалось уговорить. Видел, расстроилась подруга, не осознала тяжесть проблемы. Ничего, пусть в стогу посидит. Решил быстро сбегать, одна нога здесь, другая там. Деревня явно была обитаема, почему и захотелось туда заглянуть. Такие деревни теперь редко попадались, все больше брошенные, с пустыми избами.

Узнал Олег деревню Небыль, казалось, ничего здесь с той поры не изменилось. Все так же Колдун сидел на завалинке у крайней избушки с палкой в руках. Вырисовывал на земле свои закорючки. Мужики местные опасливо обходили его стороной. Колдун, конечно, не тот был, что раньше, другой уже, перерожденный. Присел Олег рядом, поинтересовался, как дела.

- Откуда путь держишь, бродяга? - спросил Колдун.

- Издалека.

Хмыкнул тот, начертил несколько значков.

- А я, было, подумал, из соседней избы ты явился.

"Шутит дядя, это хорошо, - подумал Олег, - с таким проще общий язык найти".

- Ходил я за край мира, вернулся. Все здесь другим стало, отчего так?

- Противостояние, - глубокомысленно изрек Колдун, - знакомо тебе такое слово?

Еще бы не было знакомо! Сколько государств на Земле друг другу противостояло!

- Расскажи, все, что знаешь, - попросил Олег.

- Борзый ты, - отвечал Колдун, - многого хочешь. С какого перепугу буду я тебе душу раскрывать?

- Что здесь произошло, моих рук дело, мне и исправлять.

- Да ну? - подивился собеседник. - Уж, не из хозяев ли ты будешь, что ходят в блестящих шкурах?

- Единственный я, таких больше нет.

- Мужики часто о себе воображать много начинают, гордыней обуянные. Одни цветов маоры нанюхаются, мозги законопатят, другие борзянку жуют и становятся бешеными карликами. Признайся, какую траву нюхал?

- Не наркоман я, не балуюсь.

- Слово, какое выдумал! Чего от меня хочешь, человече?

- Обустройство сего мира хочу знать, что было, и чем стало.

- Доказать можешь, в чем особенность твоя?

"Сыграть, что ли с ним в крестики-нолики? - подумал Олег. - Меня ведь за это тогда чуть ухват не утащил. Нет, нужно что-то более весомое". Заглянул он в свою торбу, которую поставил рядом. Пара орехов там лежала, два подсохших плода рухи, зерен маковых горсть, камешки для высекания огня и две пороховые гранаты. Вскрыл одну, убедился, что порох сухой, не отсыревший.

Колдун на торбу покосился, скривился презрительно.

- Покажу кое-что, - сказал Олег, - гляди, не испугайся. И мужикам скажи, чтоб не боялись.

- Обойдутся, чего показывать собрался?

- Вон тот домик с провалившейся крышей в сторонке, не жилой, видно. Сейчас от него одни ветки останутся.

- Дунешь, или плюнешь? - ехидно спросил Колдун. - Никак, у тебя внутри ураган? Смотри, чтобы по ошибке сзади не выскочил.

- Не выскочит, - сказал Олег, доставая бомбу. До хижины было метров пятнадцать. Как бы осколками не задело!

- Отойди, что ли, подальше. Опасно здесь оставаться.

- Показывай, что хотел, иначе мужиков позову, они тебе бока обломают и, как последнего обманщика, выставят из деревни.

Пожал Олег плечами, огонь высек, весело побежало пламя внутрь адской машинки. Спустя четыре секунды бомба скатилась по дырявой крыше внутрь хижины. Грохнуло, дымом все заволокло, куски дерева и веток полетели в разные стороны. Колдун отчего-то сидел уже на земле, рот разинут, глаза выпучены. Палка, которой вычерчивал иероглифы, валялась в сторонке.

- Убедился? - спросил Олег. Из домиков показались испуганные лица.

Поднялся Колдун, кряхтя, уселся на завалинку, палку свою подобрал. Задумчиво на Олега посмотрел.

- Значит, содеянное поправить собрался? Поздно, не получится. Слушай, не перебивай.

Со слов Колдуна выходило следующее. Жили себе невесть где, творцы, они же хозяева. Что-то у них случилось нехорошее, повымерло там все живое. Осталась их малая горстка, спохватились, возжелали население возродить. В ядовитом, отравленном мире сделать это было невозможно. Пробили они туннель в соседний мир, границы новых земель обозначили, с одной стороны, отделившись скальной грядой, с другой, создали еще один туннель, в виде туманной стены. С обеих сторон непроходимые болота сотворили. Исполнительных слуг понаделали, из частиц собственных тел людей заново принялись выращивать.

"Генная инженерия, - подумал Олег, - из своих клеток человечество воссоздали, сильны!".

Однако плоть их, из которой люди получились, отравленной, испорченной оказалась. Для того чтобы ошибки исправить, мужчины и женщины должны были рождаться раздельно, в течение длительного времени, не производя совместного потомства.

С этой целью хозяева использовали некоторые виды ореховых деревьев. Строго-настрого запрещено было нарушать установленный порядок, изуродованные гены при обычном воспроизводстве за два три поколения приводили потомство к вырождению.

За порядком следили так называемые установщики-спокойники, в одном лице местная власть и полиция: жабень, крутень, ухват, древопуп, сонник туманный и другие. Нарушителей безжалостно уничтожали на суше, на воде и под водой. На этом информационная часть речи закончилась, принялся Колдун жаловаться на жизнь.

- Последнее время мысли в голове моей перепутались, - сказал он, вырисовывая на земле иероглифы, красиво получалось, художественный дар у мужика! - Не стало хозяев, деревня вымирает, новые люди из лесу приходить перестали.

К ним осторожно подступили мужики, не молодые, все в возрасте.

- Где орехов хмельных взять, подскажи, Колдун? - требовательно спросил один из них.

- А закуска? Пока орех сыщешь, вспотеешь, - подхватил другой.

- Помоги, Колдун, напои, накорми!

И это мужчины? Тошно Олегу стало.

- Прежде ушел бы я от них в другую деревню, - сплюнул Колдун, - стоило подумать, и я уже там. Теперь не получается, даже мысли читать не могу!

- А зерен маковых пожевать?

- Пусть травницы жуют. Колдуном нарекли, значит, должно умение быть, а его как раз и нет! Пошли вон отсюда, не то деува позову! - крикнул он, мужики в страхе разбежались.

- Позвал бы? - поинтересовался Олег.

Покачал головой собеседник.

- Не послушает теперь меня деув. Солнце печет с неба, орех яркий свет не любит. Люди помирают, новые не нарождаются, конец миру приходит.

"Ультрафиолет плохо действует на орехи, - догадался Олег, - молочно-белое небо препятствовало жесткому излучению".

- Выход есть, - возразил он.

- Это какой? - уставился на него Колдун.

- Собирай людей, веди в соседнюю деревню, к женщинам. Люди не в лесу должны рождаться из орехов, а в деревнях, от женщин и мужчин, как природой установлено.

- Да что ты такое говоришь, установщики-спокойники житья не дадут! - повысил голос Колдун и вдруг замолчал. Где они теперь, эти установщики?

- Не пора, ли совместную жизнь налаживать? Может, частицы плоти, изуродованные, уже восстановились? - сказал Олег.

"Если нет, мы из Крепости здоровые гены приведем, местным помереть не дадим!" - подумал он.

- А ну, как хозяева, из-за гряды скальной, вновь объявятся?

- Стоит ли ждать?

Колдун тяжело поднялся, опираясь на палку.

- И впрямь, отведу-ка я их к бабам, - решил он, - знаю несколько деревень в округе. Пока в силе был, в каждой побывал. Говорят, пустых деревень много стало, но хоть в одной, кто-то должен остаться? А ну, мужики, топайте сюда!

Пока те робко подходили, спросил:

- Чем людей кормить, если орехов не хватит?

- На опушке руха растет. Свиней лесных развелось множество, мясцо у них вкусное, сам пробовал!

- Эдак следующая жизнь свинячья будет! - воскликнул Колдун и вновь осекся. Крепко въелся в мозги прежний порядок. Никак не мог он осознать, что жизнь теперь одна единственная, человеческая.

- Отведу вас в соседнюю деревню, - объявил мужикам, - новую жизнь начнем.

Недоуменное бормотание было ответом, припомнить они не могли, чтобы когда-либо к соседям ходили. А если бы им растолковали, что отправляются к существам иным, удивительным, с широкими бедрами, да большой грудью, ни в жизнь бы не поверили. Потому как таких тварей земных встретить можно, разве что во сне!

Глава третья

Деревня опустела, Колдун увел мужиков на поиски счастливой доли. Наши герои обосновались в его избушке, решив немного передохнуть. После очередного сеанса связи Олег впал в задумчивость.

Утана почувствовала перемену в его настроении.

- Что случилось, Олег? - спросила она, после того, как ее благоверный провел, молча почти час, прислушиваясь к далеким мыслям Шан.

- Неприятное известие, - наконец, ответил он, - бран Закрам, перешел горы во главе тысячи воинов и соединился с войском Банты.

- Крепость им не взять! О чем беспокоиться?

- Мастера горного вождя везут с собой какие-то устройства, извергающие жидкое пламя на расстояние в десятки метров. В этом пламени сгорает все, кроме, разве, железа. Такое оружие применялось в давние времена на моей родине и называлось "Греческий огонь". От него не существует защиты, пламя невозможно погасить водой.

- Значит, мы возвращаемся?

- Не успеем, да и нет в этом смысла. Я объяснил Шан, что они должны сделать, послушаются совета, справятся с врагом.

- Что ты ей сказал?

- На юге, за полем, где растет руха, расположена горловина, в сотню шагов шириной. Справа ограничена глубокой рекой, слева горами. В этом месте я предложил устроить засаду. Помнишь, мы однажды получили сонное зелье? Мышки тогда до утра проспали.

- Ты собираешься накормить им врагов, но как? - удивилась Утана.

- Кормить не придется, когда вражеское войско подойдет к горловине, нужно взорвать заложенные мины, начиненные сонным зельем.

- И убить людей во сне? - возмутилась девушка. - Не по деревенской правде это!

- По-твоему, лучше позволить врагу сжечь Крепость вместе с бабами и детьми? Да и не обязательно всех убивать. Надо обязательно казнить брана Закрама. Чтобы не повадно было к нам ходить. Воинов в полон взять, рабами сделать, пусть работают, пользу приносят. Мастеров заставить открыть секрет огненной смеси, нам эти знания пригодятся!

- Рабов у нас никогда не было и, надеюсь, не будет! - с отвращением сказала девушка. Святая простота! Пришлось Олегу свою идею смягчать.

- Рабами они пробудут лет пять, потом пусть выметаются на все четыре стороны, если захотят, конечно.

Промолчала подруга, не по нраву была ей затея. Утана заранее жалела чужих баб, которые мужиков домой не дождутся, или дождутся спустя годы. Покачал Олег головой. Такова была сермяжная правда деревенской общины. Назови Крепость хоть городом, хоть государством, правду эту раньше, чем лет через сто, изжить не удастся.

Два дня, с нетерпением ожидая известий, пробездельничали они в пустой деревне. Тревожились за тех, кто остался в Крепости, как-то там пойдут дела?

Следующим вечером услышал он далекий голосок Шан. Охрим с Трабатом, все сделали в точности так, как он советовал. Заложили мины в том месте, где должны были пройти враги, воинов поставили в отдалении, арбалетчики укрылись за холмом. Вражеское войско перло буром, две тысячи человек, не меньше. В первых рядах везли тележки, ощетинившиеся длинными медными трубами. Попадись, кто на дистанции выстрела, плюнули бы огненной струей. После того, как взорвались мины, остальное было делом техники. Практически все войско в той горловине сонное полегло. Кое-кто из арбалетчиков, нанюхавшись отравы, также уснул. Забыли предусмотреть, чем вязать пленных, пришлось на скорую руку принимать решение. Бабы сбегали в рощу, надрали липучей листвянки. Брана Закрама, едва проснулся, казнили у стен Крепости. До последней минуты он не мог поверить, что все его войско взято в плен. Ругался, брызгал слюной, пока Охрим не срубил мечом ему голову. Чужие воины, осознав, что случилось, вели себя смирно, на следующий день всех приставили к делу. С мастерами все оказалось просто, защитники Крепости получили новое страшное оружие.

- Я не сомневался, что все так и будет, - сказал Олег.

- Не по правде это, - упрямо заметила Утана, - не честно.

- А огнем людей жечь честно? - он готов был рассердиться, пока не вспомнил простую истину: с женщиной спорить и ругаться не имеет смысла, она всегда будет права.

Получив добрые вести, Олег с Утаной решили поутру продолжить путь. Ночью Олег взглянул на небо. Лапа деува показывала на север. Собственно, куда им идти? На севере они упрутся в скалы с заваленной пещерой. Ему туда нужно? Где искать неведомого абонента, и сколько для этого потребуется времени? В прошлый раз он добирался до прохода несколько месяцев. В конце концов, Олег лег спать, решив, что "утро вечера мудренее".

Утром они положили в торбу несколько творожных орехов, которые нашлись в хижине Колдуна, и покинули деревню. Долго шагали вдоль леса, пока Олег не увидел впереди картину, показавшуюся знакомой. В памяти всплыли двигуны и съеденный лес. Именно этот разросшийся лес и предстал перед ним. Ему захотелось туда заглянуть.

- Что тебе в том лесу? - поинтересовалась Утана.

- Хочу посмотреть, что там сейчас делается.

Оказавшись в чаще, он даже узнал дерево, с которого на него свалилась обнаженная Милия. Ничего особо примечательно здесь не было. Пустые ореховые скорлупки тоскливо висели на деревьях, от армии двигунов следа не осталось. Постоял Олег, посмотрел, да и отправился дальше.

- Все посмотрел? - спросила Утана. Ей стало любопытно, почему он сюда заглянул? Он не ответил, этот лес стал неинтересен. Он бодро шагал, девушка за ним едва поспевала. На повороте, где заканчивались деревья, остановился, нос, к носу столкнувшись с толпой. Мужики выглядели растерянными, на лицах уныние, в руках палки.

С удивлением они разглядывали Олега и его спутницу.

Плотный бородач в листвяной набедренной повязке, без шапки, с грязными спутанными волосами, и кожей, коричневой от загара, воскликнул, обернувшись к толпе: - Глянь-ка, Указ правду баял!

- А мы его побили, и прочь прогнали! - подхватил шедший рядом, худощавый мужчина.

- Указ не соврал!

- Нужно было его выслушать! - раздались голоса.

- В чем дело, мужики? - миролюбиво поинтересовался Олег. Загалдели все разом, пока бородач не гаркнул во всю мощь глотки: - А ну, замолчали!

Сразу воцарилась тишина.

- Был у нас блаженный мужичок, Указом звали, - продолжал бородач, не сводя с девушки липкого взгляда, - как с орехами плохо стало, сказал нам, ступайте, ищите деревню с бабами, начнете новую жизнь. Мы его спросили, какие такие бабы? Он объяснил, растолковал, что с ними делать нужно. Побили его за глупые речи, прогнали из деревни. Только от этого жить легче не стало. Орехи в ближнем лесу перевелись, если кто помирает, замены нет, новые люди не приходят, мужиков наших теперь по пальцам можно пересчитать. Вспомнили совет блаженного, собрались, да пошли. Встретили вас и видим, баба, точь-в-точь, как он описывал.

- Ступайте дальше, найдете деревеньку, - сказал Олег, - там и жить станете.

- Э, нет, мил человек, так не пойдет.

- Это почему? - напрягся Олег, Утана спряталась за его спину.

- Указ нам объяснил, для чего бабы нужны. Вот и хотим мы его слова проверить и самим во всем убедиться.

- Еще он говорил, что люди не из орехов должны рождаться! - влез в разговор долговязый. Толстяк, не поворачиваясь, тяжелой палкой приголубил его между глаз, Олег аж засмотрелся, до чего ловко вышло! Долговязый сел на землю, закатил глаза.

- Ты Грыля до смерти, не убил ли? - озабоченно спросили сзади.

- У него башка крепкая! - ответил бородач. - Нечего вылезать было!

Отпихнул сидевшего в сторону, тот завалился на бок.

- Убедиться мы должны, правду ли Указ говорил.

- Мы пойдем себе, а вы убеждайтесь, сколько влезет, - ответил Олег.

- Не пощупав, не проверишь, а, мужики? - бородач обратился к толпе. Те дружно закивали, а тот продолжал:

- Уступи ты ее на вечер, мы спытаем, все проверим, после заберешь. Вреда не причиним, не бойся, ничего у нее не отвалится. Пока делом займемся, ты в сторонке посиди, отдохни. Хмельным орехом тебя угостим.

"Заботливые, какие отыскались!" - подумал Олег и, заметив, что народ придвинулся, выхватил меч.

- Но, но, не балуй, - сказал бородач, ухватив палку двумя руками, - добром просим!

Олег с одного удара разрубил палку пополам. В руках толстяка остались две половинки. Тот с огорчением уставился на них.

- Оборзел ты никак, ягоды борзянки наелся? Где я теперь такой добрый посох возьму?

- У Грыля забери, - посоветовал кто-то, - все одно помрет!

Пока мужики промеж собой разбирались, Олег поторопился увести Утану подальше от этого места. Изрядно удалившись, услышали: - Эй, вертайтесь, потолковать надо!

Ни у Олега, ни у его подруги разговаривать с озабоченными деревенскими мужиками желания не наблюдалось. Продолжили они свой путь, и вскоре мигрирующая толпа осталась далеко позади.

Глава четвертая

Олег раздумывал о том, что происходит в земле тридевятой. Население деревень, наконец, начало сниматься с насиженных мест в поисках пропитания и лучшей жизни. Все привнесенное экспериментаторами в эти земли потеряло силу и смысл. Твари лишились почти всех чудесных возможностей, искусственное небо растаяло, орехи стали такими, какими были до эксперимента. Жезаль и анак засохли, словно исчезла питающая их живительная среда.

- Что мужики от меня хотели? - поинтересовалась Утана.

Он попытался объяснить.

- Как это, без моего согласия? - не поняла девушка.

- Вот так, бывает, что и без согласия.

- Нехорошо это, не по правде деревенской!

"Если бы все поступали согласно правде! - подумал Олег. - Не было бы тогда ни у кого проблем!".

Ночью он сориентировался по звездам, решив отправиться на северо-запад. В тех землях он еще не был. Продолжали путь затемно. Он долго рассказывал подруге о созвездиях, о том, что звезды такие же солнца, как и то, доброе и теплое, что они видят на небе.

- Выдумщик ты, Олег, - сказала девушка, подумав, - звездочки маленькие, а солнце большое.

- Звезды от нас намного дальше, потому и кажутся маленькими.

- Покажи мне еще созвездия, - попросила она, - смотри, те несколько звезд похожи на жабеня.

- Может, когда-нибудь их так и назовут, пока я дал название только одному созвездию. Оно очень удобное, лапой всегда показывает на север, хвостом на юг.

Утана уже знала, что такое север и юг, потому переспрашивать не стала. Они шагали через поля всю ночь и очень устали. Поэтому встреченной деревеньке обрадовались. В примыкающем к деревне болоте деревья были похожи на лесопосадки, высаженные через равные промежутки. Хижины оказались крошечными, словно были рассчитаны на карликов. Огорчился Олег, места для ночевки не было.

- Смотри, вон там большая изба! - обрадовано воскликнула Утана. И впрямь, последняя изба в деревне была сродни гостевой, больше даже той, которая была в Крепости.

Внутри обнаружился жуткий беспорядок. Прежде здесь стояли четыре лежанки, стол и бревна в качестве скамеек. Все теперь было изломано, изгрызено, на полу валялись куски дерева и даже от пня, служившего столом, осталась одна труха.

- Ой, смотри, что это там? - Утана испуганно указала в угол.

Олег увидел высохшие мумии, сваленные в кучу. Маленькие тела были изуродованы, изорваны, словно подверглись атаке стаи бешеных зверей.

- Не нравится мне это, - пробормотал Олег. Двигаться дальше не было сил. Перекусили орехами и устроились на импровизированной лежанке, которую Олегу удалось кое-как собрать из обломков дерева.

Ночь прошла на удивление спокойно, никто их не потревожил. Поднявшись утром, поспешили покинуть это жуткое место, мертвые карлики в углу хижины были слишком неприятными соседями.

Пробирались запад, блуждая между болотами и лесными массивами. Порой приходилось возвращаться, чтобы обойти трясину. Однообразные дни были похожи, как близнецы-братья. Спали на теплой земле, хорошо, что дождей не было. Наконец, вышли на широкую тропу. Тропа привела их на поляну. В центре лежало большое бревно, за ним, словно за столом, восседал крупных размеров, голый по пояс, карлик. Надеть на него полосатый пиджак, повязать полосатый галстук, копия чиновника получится, которого Олег в родной Управе видел. Карлик сразу ему не понравился хмурым взглядом и злобной усмешкой, открывшей ряд треугольных акульих зубов. Дальше на земле повсюду лежали его собраться, вялые, болезненные. Время от времени кто-то переползал с одного места на другое. Возможно, кому-то помешало яркое солнце, другим, наоборот, в тени было холодно, и они выползали на солнце. А "чиновник", за импровизированным столом, казалось, лучился довольством, упиваясь своей значимостью и силой.

- Кого это к нам принесло? - спросил он, окинув путников внимательным взглядом.

- Мы ненадолго, - сообщил Олег, - передохнем и пойдем дальше.

- Мне здесь не нравится, - шепнула Утана.

- Назовитесь, кто такие, и откуда?

- Из деревни Небыль, - про деревню любителей хмельного, Олег мог много порассказать! - Подруга по дороге прибилась, вот мы вместе и путешествуем.

- Похвально, похвально, - ответил карлик, задумчиво барабаня по бревну пальцами, - как думаешь, путник, отчего перестала уродиться ягода борзянка?

Олег пожал плечами.

- Я в ягодах не разбираюсь. Травы кое-какие знаю, а в чем, собственно, проблема?

- В недоброе время на нашей земле некий человек законы порушил, силу у нас, призванных, отнял. Вот я и спрашиваю, как следует с таким человеком поступить?

- Вопрос не по адресу, - сказал, Олег, напрягшись. Утана почувствовала неладное, отступила на шаг.

- Человек этот словечками непонятными любит бросаться. Что значит, к примеру, "не по адресу"? Смысл как будто, ясен, но слов таких я прежде не слыхивал.

"Контрразведчик на мою голову взялся, - подумал Олег, - папаша Мюллер!".

- У нас в деревне Колдун много слов новых выдумал, - сказал он, - и знаки всякие любил на земле вырисовывать.

- Колдуны такие, рисовальщики, - согласился карлик, - но должен тебя огорчить, в этом лесу мы отыскали местечко, где восстанавливаем былые силы. И ягода борзянка там растет, хоть пока ее мало, всего один кустик. Мы ее поливаем, лелеем и холим. Придет время, мы снова будем хозяйничать на этой земле. Никто нас не остановит.

- Зачем ты мне это говоришь?

- Слухи до меня дошли, что ты и есть тот самый человек, порядок нарушивший.

- Ничего я не нарушал.

- Тебя видели за туманной границей.

- Пойдем мы, пожалуй, - сказал Олег, беря Утану под руку.

- Нет, погоди, - лицо карлика перекосило злобой, он даже привстал с места, - сейчас я тебя кое с кем познакомлю.

Он сунул в рот два пальца и оглушительно свистнул.

"Соловей-разбойник, мля!" - подумал Олег с восхищением. У него бы так не получилось. Из-за деревьев выдвинулись три карлика. Полноценные боевые двигуны, не размякшие полуживые человечки, ползающие по округе. С этими даже меч не поможет, порвут в клочья.

"Трое из ларца, одинаковы с лица!" - Олег торопливо открыл торбу, доставая камешки для высекания огня.

- Братцы, - сказал карлик, - этих двоих надо зачистить.

Те осклабились, открыв острые зубы. Олег высек огонь, бомба в его руках зашипела. Маленькие человечки замерли, удивленно уставившись на него. Он швырнул бомбу им под ноги, успев увидеть, как один двигун нагнулся, чтобы ее поднять, в это время прогремел взрыв. Карликов раскидало в стороны, как тряпичные куклы, на месте взрыва осталась дымящаяся метровая воронка.

- Что ты с ними сделал? - заикаясь, спросил "чиновник". Олег не ответил. Услышав в чаще нарастающее жужжание, он схватил Утану за руку и потащил к болоту.

- Зачем? - она пыталась слабо сопротивляться.

- Ныряй! - приказал, едва они добрались до воды. - Задержи дыхание и сиди в воде, сколько сможешь!

Они плюхнулись в болотную жижу и погрузились с головой. Как Олег и предполагал, взрыв растревожил гнездо ядовитых жужжей. Жужжи в земле тридевятой, встречались редко, как правило, одиночки, разворошить гнездо означало верную смерть. Пока Олег с подругой сидели в болоте, смертоносные насекомые безжалостно расправлялись с двигунами, не пропустив ни одного карлика.

Олег и Утана, наконец, поднялись, отплевываясь и протирая глаза. Насекомые кружились на поляне, постепенно возвращаясь в гнездо. Рядом вынырнул жабень, спросил:

- Что за шум?

- Двигуны разворошили гнездо жужжей, - ответил Олег.

- Вот дурни! - жабень нырнул, мелькнули зеленые лапы. Опасался лягух ядовитых насекомых.

Выбрались из болота, и, убедившись, что жужжи улетели, вернулись на поляну. Возле бревна неподвижно лежал давешний карлик, с перекошенным лицом синюшного цвета.

- Пойдем отсюда, - сказала Утана, отвернувшись.

- Сначала умоемся, я видел неподалеку колодец.

Они смыли болотную грязь и тину, напились вкусной колодезной воды, после чего покинули поле смерти, полное мертвых двигунов.

Глава пятая

Путешествие затянулось, дни шли за днями, недели за неделями. Олег решил пройти на север через западные земли, там, где раньше не был. Во встречных пустых деревнях путники устраивались на ночлег. Живности становилось все меньше, питались впроголодь редкими орехами.

Олег размышлял, что бы случилось с этими землями, если бы двигуны и впрямь восстановили популяцию. И пришел к выводу, это неизбежно привело бы к катастрофическим последствиям. Боевые карлики предназначались исключительно для уничтожения, и никак иначе. Как и предсказывал когда-то Колдун, сожрали бы подчистую леса и деревни. Потом отправились бы на юг, к Крепости. Пришлось бы дать генеральное сражение. Чья бы взяла, неизвестно. Олег искренне надеялся, что на сей раз, уничтожен их основной и последний рассадник. Не дай бог им возродиться, хотя конечно, кое-где одиночки еще могут встречаться.

- Когда мы вернемся в Крепость? - спросила вдруг Утана. - Я по отцу соскучилась, и подругам.

- Милая, я отправлюсь назад, как только найду того, кто прислал мне зов.

- Разве маковые зерна не помогают тебе в поисках? - спросила она.

- Один раз что-то такое было, - признался Олег, - очень далекое и невнятное.

- Пожуй их, как следует, и побольше.

- А можно? Голова от этого не лопнет?

- Лусья не любила подслушивать чужие мысли, считая это неправильным. Как-то раз, еще до твоего появления в деревне, малая дочка Понка-лесоруба пошла в лес и пропала. Сария тогда едва с ума не сошла. Искали всей деревней, не могли найти. Лусья пожевала маковых зерен, голосок девочки услышала, но разобрать ничего не могла. Пришлось еще жевать.

- Нашли девочку?

- Она провалилась в нору жуденя, потому мысли были плохо слышны. Можешь, смело жевать, плохо не будет.

- Вечером попробую, - согласился Олег. Ему самому надоели бесконечные скитания. Можно годами бестолку бродить по земле тридевятой.

Обедать устроились на травянистом холмике. Вид отсюда открывался замечательный, леса, поля, ярко освещенные по-летнему жарким солнцем. Олег открыл мясной орех, который нашел сегодня в лесу, разделил на две части.

"Иной раз, кажется, что вернулся на Землю, - думал он, разглядывая живописную картину, - не хватает птиц в небе да жужжания насекомых, хотя после смертоносных жужжей без насекомых лучше обойтись". Тишина и благолепие настраивали на мирный лад. Едва слышно шелестел ветер в кронах деревьев, в голубом небе неторопливо плыли редкие облачка.

- Ты хотел бы вернуться? - спросила Утана. Олег не сразу понял, что она имела в виду. В Крепость они непременно вернутся, а на Землю? Смутные картины всплывали иногда в памяти. Улицы, забитые автомобилями, толпы на тротуарах, магазины, офисы, и, конечно, родной институт. Особенно ясно виделись эти картины, когда он принимал травяную смесь и мог отбарабанить наизусть целые страницы художественной или научной литературы. А вот лицо Маечки Скворцовой почему-то вспомнить не удалось, было оно расплывчатым, становясь похожим то на гармию Лианку, то на травницу Милию, когда та еще была человеком, то на Катю. Он задумался, где сейчас Катя, жива ли?

Утана терпеливо ждала ответа.

- Этот лесной уголок напомнил мне далекий дом, - сказал он.

- У тебя взгляд сделался, - она на мгновение задумалась, - не здешним, словно мыслями ты улетел далеко-далеко. Если бы мог, вернулся?

- Нет, - он покачал головой, - я теперь там чужой, да и отвык как-то. Там все другое, хотя иногда встречаются вот такие пейзажи. Мне здесь больше нравится. Я там жил в каменной хижине, дышал пыльным отравленным воздухом, ходил по улицам среди огромных толп.

Она протянула руку и нежно коснулась его небритого лица.

- Бедный, как ты мог так жить?

"А куда было деться? - подумал он. - Мы все так жили, нам такая жизнь казалась нормальной". Единственное, о чем он всерьез скучал, был институт. Хотя на первом курсе было много, как он считал, лишних предметов, тем не менее, до сих пор не мог забыть преподавателя биологии Марину Анатольевну. Она с первых дней поразила его своей эрудицией и даже выделяла, как одного из перспективных студентов. Он подумал, что лучше бы попал в эти земли, закончив, третий или четвертый курс, было бы легче разобраться в том безобразии, которое здесь творилось.

Пообедав, они отправились дальше. Пробирались сквозь заросли, сворачивали, обходили трясину. За последние дни не встретили ни одной деревни. Олег решил, что западная часть самая малонаселенная. Неделю спустя им открылись странные лесопосадки, деревья, похожие на кипарисы, росли в воде, с равными промежутками друг от друга. Кто бы это здесь постарался? Олега после всего, что ему довелось пережить, удивить было трудно. Скорее всего, давешние скафандроносцы проводили здесь свои грандиозные эксперименты, отсюда и всевозможные былые чудеса, и ровные лесопосадки. Вскоре они наткнулись на остатки давно брошенной деревни. Порушенные разломанные домики выглядели жертвами бомбардировки. Многие сгнили, превратившись в труху. По ночам гнилушки излучали бледный фосфоресцирующий свет.

- Неужели не найдется местечка для ночлега? - разочарованно пробормотал Олег. Не хотелось, которую уже ночь проводить под открытым небом. В лесах водились злобные деувы, с которыми лучше не встречаться. Если, конечно, дорожишь жизнью. Деувов он пока не видел, однако много о них слышал. Они нашли полуразрушенную избушку, внутри она оказалась разделенной на две части, хозяин для чего-то озаботился поставить перегородку из толстых веток.

Олег с Утаной устроились в сохранившейся половине. Здесь находилась большая лежанка, стол в виде широкого пня, лавки. На столе лежали давно высохшие орехи, похоже было, люди покинули деревню в спешке, не успев забрать провизию. Об этом говорила и большая плетеная торба в углу, полная сгнивших остатков.

- У меня ноги отваливаются, - пожаловалась Утана, устроившись на лежанке. Листвяные покрывала давно пожухли и рассыпались, однако наши путники от усталости готовы были уснуть хоть на камнях.

- Не забудь пожевать мак, - напомнила девушка.

- Поужинаем, займусь. Ноги болят, не страшно. Ты теперь заслуженный турист, можно сказать, сдала норму кандидата в мастера спорта.

- Это что такое? - спросила девушка. - Опять непонятное говоришь!

Он стал ей объяснять, что такое футбол, волейбол, плавание, туризм.

- Делать вам нечего, - выслушав, сказала она, - вы что, всю жизнь, как старики, на месте сидите? Разве может человеку не хватать движения?

- Ну да, - подтвердил он, - даже термин такой есть, гиподинамия.

- Твоя гиподинамия может быть только у больных, кого лечить надо. У нас попробуй, посиди! За водой нужно сходить, поле копать, руху собирать, сарай строить. У вас там все лентяи и больные?

Олег вздохнул, многие рвались к природе, на дачи, в леса, к сожалению, порывы были недолгими, эпизодическими. Основная жизнь кипела в переполненных душных городах. Он подумал, что у разных цивилизаций и пути разные, одни развиваются в деревнях, на природе, другие в городах. И никто не знает, какая из них, в конечном итоге, станет сильнее, получит подавляющее преимущество.

Едва они поужинали, Утана выложила на стол кучку маковых зерен, после чего повернулась к стене и сразу уснула. Олег тяжело вздохнул, спать хотелось зверски! Торопливо пожевал, провалившись в сон, увидел себя в лесу, впереди на широкой прогалине открылось каменное двухэтажное здание. Построенное из белого камня, оно казалось настоящей крепостью. Маленькие окна на втором этаже, забранные голубоватыми, явно пуленепробиваемыми стеклами, серая металлическая дверь, похожая на дверь сейфа, с наборным цифровым замком. Обитатели этой современной крепости отгородились от незваных гостей бронированной дверью, надежными крепкими стенами, несокрушимыми стеклами. Олег в своем сне уверенно подошел к двери, протянул одетую в серебристую перчатку руку к выпуклым квадратным кнопкам. На кнопках было изображение иероглифов, палец в перчатке нажал на растопыренного паучка, затем на решетку, и, в конце, на иероглиф, отдаленно напоминающий индийскую свастику. Дверь отъехала в сторону, он вошел. Открылся длинный белый коридор, с многочисленными дверями по обе стороны. После этого картинка сна резко сменилась.

На лесной поляне, рассевшись полукругом, собрались лесные твари. По левую сторону торчал из земли массивный ухват, поводя маленькими черными глазками. Рядом пристроился древопуп, неподвижный, как самому себе памятник. Дальше стоял крутень, с четырьмя руками, как у индийского бога Шивы, руки его с длинным острым когтем каждая, никак не могли найти себе места, постоянно двигались, то упирались в бока, то растопыривались. Нервный он, что ли? За ним, Олег глазам не поверил, в прозрачной накидке пристроилась дева туманного сонника, неподвижная, только ноги слегка пританцовывали. Лицо у красотки холодное, высокомерное. Далее присоседились еще два персонажа, идентифицировать которые Олег не смог, один круглый и безглазый, словно колобок, или бочонок с лапками, другой вроде богомола, эдакий кузнечик-переросток. Замыкал собрание карлик-двигун, сидевший на земле, по-турецки скрестив ноги. Чуть дальше, в стороне, из болота торчала голова жабеня.

Олег сознавал, что это всего лишь сон, но до чего яркий и четкий, из разряда, так называемых, вещих. Пожалел он, что послушал Утану и стал жевать на ночь зерна, наблюдаемая картина была ему неприятна. Но сделать ничего не мог, действие разворачивалось без его участия.

- Зачем ты подала сигнал красной опасности и собрала нас здесь? - скрипуче вопросил древопуп. Откуда-то сбоку вышла и встала перед собравшимися Ягая.

- Нам всем угрожает скорая гибель, - сообщила она.

- Мы и так полумертвые, - отозвался карлик.

- Что ты предлагаешь? - спросил ухват.

- Не собираюсь много говорить, - продолжала Ягая, - хотите выжить, не мешайте человеку, дайте ему дорогу.

- Кому именно? - пританцовывая, жеманно спросила Лала. Лицо ее, тем не менее, сохраняло все то же холодное и высокомерное выражение.

- Вот этому, - Ягая повернулась и неожиданно ткнула пальцем в него. Олег почувствовал себя персонажем гоголевского "Вия", когда, не удержавшись, тот взглянул чудовищу в открывшиеся глаза.

- Закопать его! - рыкнул ухват.

- Разорвать! - взвизгнул карлик, подскочив на месте, лицо его исказила гримаса ненависти.

- Утопить в болоте! - поджав губы, добавила Лала.

Остальные молчали, только жабень на заднем плане булькнул что-то типа: "Болваны". На этом сон прервался.

Утром Олег проснулся с больной головой.

- А говорила, плохо не будет, - простонал он.

Утана поспешно положила ему на лоб влажные листья.

- Прости, милый, я не знала, что так получится, - оправдывалась она, - полежи, все пройдет. Что-нибудь узнал?

Он безнадежно махнул рукой.

- Кошмары снились.

Глава шестая

Олег пришел в себя только к полудню.

Он припоминал увиденное во сне. Собрание на поляне напоминало театральную постановку, только в чем смысл? Зачем Ягая призывала ему не мешать?

Что касается белого здания в лесу, похоже, было, явился военпред, открыл кодовый замок, проверил качество строительства, коридоры и комнаты, расписался в приемке и отбыл, восвояси. Рассказывать Утане о своих снах он не стал, все равно ничего не поймет. Надо идти дальше на север, глядишь, в конце концов, доберутся до скалистой гряды. Путешествие затянулось, сколько недель, или, скорее, месяцев, они болтаются по этим лесам? Потом можно будет вернуться в Крепость. Подруга молчит, терпит, но видно, дается ей это с каждым днем все труднее. Хорошо хоть вести они получают добрые, все дома в порядке, больше никто на Крепость не нападает, пленных приставили к работам, кого в поле, кого в кузницу, Охрим задумал вторую крепость у реки ставить, рабочих рук много, надо пользоваться. Пускай строят, глядишь, постепенно вырастет крепкое государство. А вот как быть с "абонентом", Олег не знал. Надо бы его отыскать, да и слова Ягаи, сказанные во сне, напрягали. Что за опасность нависла над землей тридевятой?

Видя его озабоченность и решив, что Олега по-прежнему беспокоит головная боль, подруга принялась утешать: "К вечеру все пройдет, милый, потерпи! Поешь творожного ореха, глядишь, полегчает". Подкрепиться, в самом деле, не мешает, дело шло к полудню, солнце поднялось высоко. Перекусив, он почувствовал себя практически здоровым, взял полупустую торбу и выбрался наружу. Ветра не было, от болота поднималась едва заметная дымка испарений. По обеим сторонам дороги, ведущей вглубь леса, выстроились ровные ряды деревьев, несомненно, лесопосадки. Олег обратил внимание на дорогу, не асфальт, конечно, однако вполне себе твердое коричневое покрытие, ровное, словно укатанное тяжелым катком. На обочине рыхлая земля, неожиданно он увидел отпечаток большой лапы. Деув? Давно ли прошел? Олег потрогал меч, висевший на поясе. Вряд ли такое оружие эффективно против большой саблезубой кошки. Можно ли одолеть леопарда мечом? Он подумал, что можно, только придется заплатить немалую цену в виде глубоких ран и кровопотери. Идти все равно придется, не сидеть, же в этой развалюшке, даже если в чаще их ждет весь кошачий прайд. Утана вышла следом, зацепилась листвяной одеждой за гнилое торчавшее бревно, дернула, хижина, где они ночевали, завалилась.

- Ой, я не хотела! - воскликнула она, разглядывая дыру в листвяной тунике.

- Все в порядке, - ответил Олег, - крыша над головой здесь нам уже не понадобится.

Утана, подправляя одежду липучими листьями, на кошачий след внимания не обратила. Он подумал, так будет лучше, незачем ее нервировать. Может, следу этому месяц, или два. Хотя за месяц его наверняка бы размыло дождями. Одежда, наконец, была приведена в порядок, с помощью липучек это получилось быстро, путники бодро зашагали дальше.

- Какая странная дорога, - сказала Утана, имея в виду твердую поверхность.

Идеально ровная просека привела к настоящему забору из деревьев.

- Какое чудо! - воскликнула Утана. - Здесь, наверное, Колдун живет?

Дорога свернула налево, впереди открылся широкий проход, за ним двухэтажное белое здание. Антенны на крыше, узкие окна, металлическая дверь с кодовым замком.

- Давай уйдем отсюда, - жалобно сказала Утана, - я не хочу встречаться с Колдуном.

- Нет здесь никого, пойдем, малыш, посмотрим.

Он направился к двери, уже зная, что увидит. Девушка последовала за ним. Дверь оказалась та самая, из сна. Обнаружились и знакомые иероглифы: растопыренный паучок, решетка, знак, напоминающий свастику. Когда-то, может быть, не так давно, чья-то рука в серебристой перчатке нажимала эти кнопки.

- Олег! - испуганно воскликнула Утана. Он обернулся, в проходе между деревьями появился деув, размером со здорового пса, не зверь, а сплошные мышцы. Мех красивый, в коричневых полосах, серые усы топорщатся, треугольные ушки прижаты к голове. Кот приближался неторопливой грациозной походкой. Он был голоден, зеленые глаза с вертикальными щелками зрачков горели хищным огнем, из пасти, полной острых зубов, торчали два длинных клыка. Зверь был уверен, жертвы никуда не денутся, однако нападать не спешил. Олег заметил, каким взглядом он посмотрел на его меч. Возможно ли, что деув обладал зачатками разума?

- Не двигайся, - сказал Олег. Работает ли механизм двери? Это был вопрос жизни и смерти. Он, конечно, постарается дороже продать их жизни, но лучше бы обойтись без этого! Саблезубый кот приближался. Еще немного, он нападет, тогда уже не останется времени разбираться с кнопками. Олег нажал растопыренного паучка, решетку, значок свастики. Как в давешнем сне, дверь отошла в сторону. Олег, в отличие от зверя, был к этому готов. Он втолкнул подругу в помещение, и поспешно заскочил сам. Дверь закрылась, в следующий момент снаружи послышался тяжелый удар, деув прыгнул, опоздав на долю секунды. Если бы он успел? Страшно подумать! Олег стоял, прислонившись к двери, чувствуя в ногах противную дрожь.

- Где мы? - спросила Утана, снаружи донеслись скрежещущие звуки, деув безуспешно царапал металл. - Он сюда не войдет?

- Нет, милая, здесь ему до нас не добраться.

Они отправились по коридору вглубь здания. Справа и слева в стенах располагались двери. Почти все, к разочарованию нашего героя, были оборудованы кодовыми замками. Впрочем, дверей без замков также хватало. Первая дверь привела их в округлое помещение. Посередине стоял массивный стол, рядом кресло вполне современного вида, на столе овальной формы монитор, темный и безжизненный. Компьютер, конечно, должен где-то включаться. Не зная операционной системы, а главное, не умея читать иероглифы, нечего было даже пытаться. Стены были разделены на секции, каждая имела свою надпись, что они означали, Олег не знал. Возможно, здесь находились сейфы с ценной информацией, а может, то были пустышки. Утана, тенью следовавшая за ним, спросила: - Ты когда-то жил в такой избе?

Олег кивнул, они вернулись в коридор, открыли следующую дверь. Помещение оказалось копией предыдущего, за исключением прозрачного стеллажа у стены. У Олега загорелись глаза. За стеклом он увидел то, что, несомненно, было оружием: десять черных то ли пистолетов, то ли коротких автоматов, закрепленных в тонких держателях. Он попытался открыть прозрачную дверцу, однако это ему не удалось.

- Смотри, здесь нарисована ладонь, - обратилась к нему Утана. Олег едва не выругался, где были его глаза? На затемненной части дверцы он увидел изображение ладони. Оставалось приложить руку. Он задумался, левую, или правую? В конце концов, решил, что разницы нет, и приложил ладонь правой руки. Дверца осталась закрытой, в помещении вопросительно прозвучал женский голос. Олег не подозревал, что замок настроен на руки ученых, некогда обитавших в лаборатории по ту сторону скал.

Он еще раз посмотрел на стеллаж и подумал, что на сейф не похоже. Замок поставлен на всякий случай, чтобы человек, не имеющий доступа, не взял оружие. Что из этого следовало? Дверца сделана не из бронестекла, этот вывод Олег тут же проверил. Достал меч и со всей дури саданул по стеллажу. Утана вскрикнула, когда небольшой осколок впился ей в руку.

- Прости, - сказал Олег, извлекая осколок, - я не хотел.

- Он обиделся и меня укусил, - сказала девушка, открыв торбу и прикладывая к месту пореза лечебную траву. Олег взял со стеллажа оружие. Он решил называть его пистолетом. Имелся, где положено, курок, хоть и не совсем привычной формы, даже стоял предохранитель, имевший два положения. Олег попросил подругу отойти подальше, прицелился в стол с монитором и нажал на курок. Плазмер выбросил тонкую ослепительную струю огня, развалившую стол на две части. Помещение наполнилось дымом, женский голос принялся что-то тревожно говорить.

- Пойдем отсюда, - сказал Олег. Остальные помещения его разочаровали. Все они отличались одинаковой планировкой, только в одном громоздились у стены разнообразные металлические ящики. Каким было содержимое, он выяснить не смог, а тратить заряд "пистолета", чтобы вскрыть ящик, не стал. Неизвестно, сколько там осталось "патронов". Вдруг в нужный момент закончатся? К тому же, кто знает, может, там что-нибудь взрывчатое, типа динамита? Хотел, было, прихватить еще несколько комплектов оружия, потом махнул рукой, не так уж часто придется им пользоваться. Главное, отогнать деува. Затевать побоище он не собирался. Добраться до второго этажа также не получилось. Ни лестниц, ни лифта он не обнаружил. Интересно, как обитатели этого дома-крепости туда попадали? Они с Утаной прошли коридор до конца, осмотрели все открытые помещения. Его заело любопытство при виде двери с цифровым замком, на которой был изображен черный с красным пятиугольник. Не удержался, выстрелил в замок. Кнопки оплавились, деформировались, металл двери раскалился до красна, однако она так и не открылась. Олег потом подумал, вдруг внутри находится реактор, радиация, а пятиугольный знак предупреждает о смертельной опасности? И решил больше не рисковать.

- Я бы здесь не смогла жить, - сказала Утана, когда они вернулись к выходу. - Печки нет, готовить негде, неуютно как-то.

- Неуютно, - согласился Олег, - только изба эта не для уюта поставлена. Приготовься, сейчас выйдем, пообщаемся с нашим милым котиком.

Зверя снаружи не оказалось. На двери остались отчетливые следы когтей, как известно, когти у деува отличались необычной твердостью и прочностью, но проковырять толстый металл, он, конечно же, не мог. Они вернулись в лес и отправились дальше по дороге. Шагали, пока не стало смеркаться. На привале, который устроил Олег, повезло, удалось прибить свиненка, спавшего под кустом. Редкими были свиньи в западных лесах. Забрали тушку с собой. Олег осматривался в поисках места для ночлега, однако ничего подходящего не встречалось. По обе стороны дороги тянулись ровные ряды кипарисов, торчавших из болотной жижи. Изредка болото перемежалось лесными чащобами. Он пожалел, что они ушли из такого надежного каменного дома, но возвращаться было поздно. Когда совсем стемнело, Олег свернул на лесную опушку и принялся собирать ветки и обломки деревьев, которые здесь были в изобилии. Вскоре в костре весело заплясали языки пламени.

Утана, пристроившись у огня, тревожно посматривала по сторонам.

- Интересно, почему он ушел?

- Может, спугнул кто? - предположил Олег.

- Деува спугнули? Он сам, кого угодно, напугает.

- Это я так сказал, ушел он, и что дальше?

- Говорят, он может следовать за своей жертвой много дней.

- Бог с ним, с деувом, - сказал Олег, поглаживая ребристую рукоятку "пистолета", - лучше дай маковых зерен.

- Тебе опять станет плохо! - возразила девушка.

- Не станет, я чуть-чуть пожую, давай!

- Мак на голодный желудок жевать нельзя.

Олег задумался, орехи у них закончились, остался один с солью, в торбе болтались камешки для высекания огня, маковые зерна и маленький хрячок, добытый по дороге. В восточных и южных лесах свиньи разве не под каждым кустом сидели, а здесь появление одной единственной хрюшки казалось чудом. Леса были практически пустые, ни людей, ни зверей. Двигуны встретились, так и тех, жужжа извела. Деув бедный голодный бегает. Олег подивился своим мыслям, чтобы он опаснейшего зверя бедным назвал?

И вдруг напрягся, из зарослей кустарника, напротив, на него смотрели горящие голодным огнем глаза с вертикальными щелками зрачков.

- Там, там, - сказала Утана, и указала на кусты.

- Вижу, почему бы не поделиться добычей?

Можно было, конечно, послать туда смертельный огненный луч, но почему-то такая мысль ему претила.

Он отделил мечом изрядный кусок свиной тушки и бросил в кусты. Сдавленно мявкнуло, огненные глаза исчезли.

- Вот и все, зверь нас теперь не тронет, а если тронет, ему же будет хуже.

- Думаешь, ушел? - нервно спросила Утана.

- Нет, сидит за кустами и думает, как бы прихватить то, что недодали. Ушел он, ушел. Соль есть, давай шашлык приготовим.

Вскоре по опушке поплыл заманчивый запах жареной свинины. Насытившись, Олег достал маковые зерна. Сидя у костра, вспомнил далекую Землю, летние походы, песни под гитару. Мимолетно коснулась тоска по утерянному миру, и так же быстро растворилась в вечернем воздухе. Этот мир по-своему тоже не плох. У него есть любимая девушка, и дом, растущая и крепнущая Крепость. Любимое дело: загадочные, многообещающие травы. Чем бы он занимался на Земле? Был бы рядовым биологом среди огромной армии ученых. Здесь он на переднем крае, впереди планеты всей, знает больше, чем любая травница. В его багаже одиннадцатилетка, химия, физика, математика, по всем предметам "хорошо" или "отлично". Земная география, правда, без надобности, "окружающий мир" постольку, поскольку. Английский язык вообще ни к чему, кому он тут нужен? Жаль, в школе астрономию давно перестали преподавать. Звезды, созвездия, галактики для него не более чем пустые звуки. Как он вообще сумел выделить из множества звезд хотя бы одно созвездие? Олег вздохнул. Ведь он, в самом деле, знает больше всех. Но, при этом, почему-то ощущает себя недоучкой. Куда ни ткнись, появляется масса вопросов, а спросить не у кого. Он посмотрел на небо, где далекими искрами горели мириады солнц. Ночное небо завораживало. Постепенно стали действовать зерна мака. И вновь случилось странное, в его сознании вдруг стали всплывать яркие образы. Невиданные животные проходили перед мысленным взором, словно живые. Гиганты, отдаленно похожие на мамонтов, носороги, быки, лошади, скачущие по полям. Животные, вообще ни на что не похожие, шары, перекатывающиеся по местности, эдакие большие "перекати-поле". Что это, откуда? Олег испугался, не сходит ли он с ума?

И вдруг снова заметил два горящих глаза напротив, только на сей раз, не было в них прежней злобы. Он что, видит мысли деува? Из кустов мяукнуло.

- Он снова здесь, - придвинувшись ближе, испуганно прошептала девушка.

- По-моему, он нас не тронет. И знаешь, кажется, я вижу, о чем он думает. Таких животных здесь нет, но может, раньше были? Олег вдруг почувствовал исходящую от деува тоску и одиночество, ему даже захотелось завыть по-волчьи, или замяукать по-деувьи. Что-то не так было с саблезубой кошкой! Она, словно куда-то звала, просила о помощи.

"Все равно не уснуть, - подумал Олег, - пройтись, что ли, посмотреть, что там такое? С пистолетом не так страшно, если что, отобьюсь". Он решительно поднялся.

- Давай сходим, надеюсь, что недалеко.

- Куда ты собрался, на ночь, глядя? - удивилась подруга. - Не лучше ли сделать это утром?

- Утром может быть поздно.

Словно почувствовав, что человек следует за ним, деув скрылся во мраке, издалека донеслось его жалобное мяуканье. Теперь и Утана прониклась звериной тоской и поспешила следом. Миновали лесопосадки и вскоре оказались на большой квадратной поляне, посередине которой увидели длинное сооружение из тусклого металла или пластика, ангар, не ангар, склад, не склад. В торце зиял широкий проем, здесь свободно мог пройти высокий человек. Деув юркнул внутрь, оттуда донесся его, мяв, напоминающий плач ребенка. Олег на секунду задержался у входа, слишком феерической казалась окружающая картина. Чужое звездное небо с мириадами звезд и туманностей, в обрамлении высаженного кем-то леса. Оставив размышления, он, решительно шагнув внутрь. От стен исходил мягкий свет. Справа протянулся вдаль ряд туманных полусфер полутораметрового диаметра, тускло сияющих отраженным светом. Деув замер в отдалении. Слева от прохода напротив каждого купола возвышалась стойка пульта с монитором. Разноцветные лампочки перемигивались в одном единственном месте, там, где в напряженной позе застыл дикий кот. Олегу было достаточно взглянуть на самую первую клетку, потому что ничем иным полусферы быть не могли, чтобы понять, что все это значит. Там, где приборы пультов не работали, обитатели клеток были давно мертвы. С негодованием и ужасом он обнаружил в силовых клетках высохшие мумии, все, что осталось от детенышей зверей, которые некогда обитали на этих землях. В этом "зоопарке", по-видимому, проводили на животных опыты, но однажды все это хозяйство бросили. Не исключено, что некоторое время несчастных зверей подкармливала автоматика.

"Экспериментаторы, мля! - с ненавистью подумал Олег. - Вас бы самих сюда посадить!". Он подошел к деуву, Утана следовала рядом. Она жалела несчастных животных, хотя не понимала, как такое могло случиться. Понимал он, и если бы в этот момент встретил кого-нибудь из хозяев, тому бы не поздоровилось. В клетке, рядом с которой на пульте все еще мигали огоньки, Олег обнаружил двух маленьких котят, один из которых не подавал признаков жизни. Другой ползал, издавая едва слышный писк. Рядом с клеткой валялись куски мяса, то был убитый деувом жудень, которого кот принес, чтобы накормить малышей. Однако передать мясо сквозь силовое поле он не мог.

- Зачем с ними так поступили? - спросила Утана, голос ее был полон горечи. Она уже поняла, что таких животных, останки которых они увидели здесь, на этой земле больше нет. Неведомые экспериментаторы не тронули деува, жуденя, похожего на земную землеройку, свиней и жмуков. Не тронули гармий и еще какую-то мелочь. Остальные обитатели лесов и полей были безжалостно уничтожены.

Олег не ответил, он думал, каким образом детеныши деува попали внутрь клетки. Вряд ли их поймали хозяева этого давно покинутого зверинца. Скорее, кот (или кошка?) сам оставил их здесь, полагая это место наиболее безопасным, а тупая автоматика, обнаружив животных, включила силовое поле. Олег посмотрел туда, где заканчивался ряд клеток. Ни одного огонька, все до одного пульты темные. Какого черта их не кормили? Он посмотрел внутрь клетки. Лоток сухой, воды ни капли. Животные погибли, скорее, от жажды, чем от голода. Деув неподвижный, как сфинкс, сидел рядом.

- Выпусти малыша, - прошептала Утана, словно громкий голос мог осквернить этот могильник.

"Попробовать порезать пульт из пистолета?" - прикинул Олег, разглядывая стойку. Лампочки на панели весело перемигивались. Он вспомнил, как пытался прожечь дверь, и чем это закончилось. Что же делать? Среди непонятных надписей и символов на пульте, вроде свастики или решетки, обнаружились две, расположенные рядом, большие круглые кнопки. Одна красного цвета, другая черного. Такие кнопки устанавливались и на земной аппаратуре. Красная кнопка в виде гриба означала аварийное отключение. Попробовать нажать? А вдруг вместо отключения автоматика попросту уничтожит содержимое клетки? Он подумал, что у тех, кто затеял этот чудовищный эксперимент и создал такую аппаратуру, этика должна в корне отличаться от земной. Прежде всего, жестокостью и практичностью. Эти существа, язык не поворачивается назвать их людьми, походя, могли уничтожать то, что мешало выполнению их планов. Он подумал, что, как это ни странно звучит, нажимать надо не красную, а черную кнопку. Набирать на пульте команды Олег не умел, значит, приходилось рисковать. Маковые зерна еще действовали, он ясно чувствовал отчаяние и горечь животного, а также слабую надежду на то, что человек поможет. Как объяснить деуву, что риск чрезмерно велик? И снова Олегу показалось, что дикий кот обладает зачатками разума. В его желтых глазах Олег уловил решимость, словно он подталкивал, делай, и будь, что будет! Не думая о том, что произойдет в случае неудачи, Олег надавил на круглую черную кнопку.

Глава седьмая

Как долго они пробирались на север, Олег понятия не имел. Может, месяц, а может, полгода. Он не следил за временем, часы складывались в дни, дни в недели, недели в месяцы. Лесопосадки закончились, пошли глухие леса, кое-где перемежаясь болотами. Стали чаще попадаться свиньи, с продуктами проблем больше не было. Иногда попадались грибы, которые собирали и жарили на импровизированных вертелах. Пару раз появлялся древопуп, наблюдал, как светятся угли в прогоревшем костре, а от грибов исходит тонкий аромат. Было у деревянного человека обоняние, или нет, оставалось загадкой. Молча, смотрел, затем разворачивался и исчезал в лесу. Не было у древопупа прежней силы и скорости, не мог он причинить никому зла. В отдалении, соблюдая дистанцию, за путешественниками следовал деув, нес во рту котенка, которого Олегу чудом удалось вырвать из лап смерти. Решил, видно, зверь поменять ареал обитания, покинуть районы плохой охоты. На привалах Олег предавался размышлениям, что же, все-таки, здесь происходило. Судя по всему, "зоопарк" закрыли задолго до того, как он принялся расправляться с двигунами. Если раньше у Олега нет-нет, да и просыпалась совесть, когда вспоминал, как взрывал и травил карликов, теперь, наоборот, жалел, что маловато им досталось. Где сейчас деятели в серебристых скафандрах, чем занимаются? Здание, в котором хранилось оружие и ангар "зоопарка", вне сомнения, принадлежат им. Вот только там их что-то не видно. Отсиживаются за скалами, почему? Он знал, что когда-нибудь спросит с них за все несчастья, которые обрушились на эту землю.

Устроили привал, развели костер. На ветках жарился поросенок, Утана, время от времени, переворачивала его, чтобы мясо не подгорело. Деув, устроившись в густом кустарнике, доедал половину свиньи, которую ему презентовал Олег. Котенок слегка подрос и уже не ползал, а бегал вокруг родителя. Тот от малыша отходил редко, если уходил, непременно возвращался со свиньей в зубах. Олег с Утаной пытались понять, кошка это, или кот, но так и не пришли к единому мнению. Глаза у котенка только-только открылись, он часто спотыкался, падал. В конце концов, деуву это надоело, он схватил малыша за холку и слегка встряхнул. Котенок замер и вскоре заснул, уткнувшись носом в шерстяной бок.

Перекусив, оправились дальше. Встретив пустую деревню, решили устроиться на отдых. Избы выглядели так, словно только что выросли. Олег решил, что в этой деревне жителей еще не было. И впрямь, ни запаса орехов, ни листвяных покрывал они не нашли. Даже лежанки отсутствовали, пришлось сходить в лес и набрать мягких листьев, чтобы постелить в ближайшей избе. Когда все было готово, Утана водрузила пустую торбу на большой пень, заменяющий стол, неизменный спутник саморастущих избушек.

Она хотела, было, поиграть с котенком, Олег запретил. Деув мог принять ее действия за угрозу малышу. Какие бы там у него ни были зачатки разума, все же, это не домашнее животное. Увидели бы их милую компанию местные крестьяне, в жизни бы не поверили. Чтобы саблезубый кот мирно соседствовал с человеческой парой?

- Я пошел, - сказал Олег, собираясь на охоту.

- Останься, у меня плохое предчувствие, что-то нехорошее ждет в лесу.

- Я недолго.

- Я пойду с тобой.

Олег отрицательно покачал головой. На охоте девушка могла только помешать. Ходить тихо не умела, вечно у нее под ногами потрескивали ветки, а поросята последнее время стали попадаться пуганные. Видно, уже знакомы были с человеком.

- Я рядом опушкой пройдусь, - сказал он.

Он долго ходил по лесу, стараясь в чащу не углубляться. Не только свиней, не было здесь вообще ничего живого. Деревья стояли молчаливые, ни ветерка, ни шороха, ни скрипа. Встретил небольшое болотце, мутная вода похожа была темное зеркало. Обошел вокруг, лес, словно вымер. Олег собрался, было, возвращаться, но в этот момент что-то сильно дернуло за ноги. Падая, почувствовал, как шустро обматывают его зеленой липучей лентой.

Лежа на земле, повернул голову, единственное движение, на которое теперь был способен. Запеленали, словно младенца! Рядом стоял большой колобок на тонких ножках, деловито наматывая ленту. Рядом с безглазым чудаком, Олег такого видел во сне, стоял карлик.

- Хватит мотать, - обратился к колобку, - видишь, уже не шевелится. Можешь убираться.

Тот бросил ленту и покатился в лес. "Такие животные раньше населяли эту землю, - подумал Олег, - насколько помню, не было у них ни рук, ни ног. Генетики поработали?".

- Наконец я до тебя добрался, - сказал карлик, приблизившись, - придется за свои проделки ответ держать.

- Освободи меня, - сказал Олег, - тогда отвечу.

Руки его были плотно прижаты к телу, так же, как и оружие.

- Нашел дурака, сколько ты наших побил колдовством своим гремящим. Знаешь, что это такое?

Он извлек из листвяной одежды ядовитый шип, точно таким убили Милию.

Сообщил: - Умрешь не сразу, придется помучиться.

Олег, как ни старался, ничего не мог сделать, упаковали качественно.

- Сволочь ты, - сказал он, - убьешь меня, все сдохните!

- Ягая наболтала? Нечего глупости слушать, она из ума выжила, - ответил карлик, - но, что-то я разговорился, пора кончать.

Он поднял шип. То, что произошло дальше, ни карлик, ни его жертва не ожидали. Мелькнула коричневая тень, клубок из двух тел покатился по лужайке. Деув рвал карлика своими страшными когтями, тот, заливаясь голубоватой кровью, успел несколько раз ударить зверя шипом. Наконец, оба затихли, дикий кот поднялся и, качаясь, направился к человеку, обнюхал его, вцепился в листвяные полосы и потащил. Видно было, дается это нелегко, яд уже начал действовать. До опушки было рукой подать, кот вытащил Олега из-за деревьев, пристально посмотрел в глаза, словно желая что-то сказать. Лапы его подогнулись, он рухнул на землю. По красивому телу прошла судорога, зверь затих. К ним уже бежала Утана. Она пыталась разорвать зеленые путы, когда это не удалось, принялась их разматывать. То и дело она оглядывалась на мертвого кота, ее глаза были влажными от слез.

- Он меня спас от смерти, - сказал Олег. Утана кивнула, все же не удержалась от упрека: - Говорила ведь, чтобы не ходил!

Олег не ответил, женщина была права. Но разве знал он, что так получится? Освободившись от пут, вернулся в хижину и буквально упал на лежанку. Не удивился, когда подруга принесла котенка. Тот заснул у нее на руках. Кормить его было нечем. Сами также остались без ужина, но это были не важно. Смерть прошла рядом, задев своим крылом дикого кота. Олег подумал, что надо бы его похоронить, но сил у него не осталось. Утана угадала его мысли.

- Я похороню, - она положила котенка на мягкую листвянку, за неимением лопаты взяла меч и вышла.

Пока она копала могилу, он подумал, что слишком расслабился. Был ведь сон-предупреждение, многие установщики-спокойники не смирились, затаили злобу. Если бы не деув, не помогло бы ему оружие. Как знать, с чем еще придется столкнуться?

Котенок, тем временем, заворочался, замурчал, открыл глаза, осмотрелся, подполз к Олегу, уткнулся мордочкой в бок и снова уснул.

На следующий день отправились дальше. Вскоре повезло, на опушке, не забираясь в чащу, Олег сумел добыть небольшого поросенка. Тот глупый был, видно, отстал от матери. Развели костер, не дожидаясь, пока пожарится, утолили голод, подкрепившись полусырым мясом. Не забыли накормить маленького деува. Ближе к полудню увидели впереди обширные болота. На берегу, Олег решил сделать привал, котенок, приняв торбу за удобную нору, забрался внутрь и там затих.

- Давай его как-нибудь назовем, - предложил Олег.

- Зачем коту имя? - удивилась Утана. Они сидели на взгорке, Олег бездумно швырял в темную воду мелкие камешки.

- У меня дома кошкам всегда давали имена.

- И как ты его хочешь назвать?

- Васькой, - ответил Олег, вспомнив, что у бабушки был любимый рыжий кот Васька.

- Что за "Аська"? - удивилась девушка. - Несерьезно звучит. Пусть будет лучше Алак, был когда-то такой силач в деревне. Железные цепи голыми руками рвал.

Так стал котенок Алаком, хотя сам об этом еще не подозревал.

Неожиданно начал моросить мелкий дождь, клубы тумана поплыли над болотом. На воде, в нескольких метрах соткалась из тумана женская фигура в полупрозрачной одежде. Пританцовывая, повернулась к Олегу.

- Попали вы в западню, болота далеко тянутся, на многие санты.

Новость была не самая приятная, придется опять возвращаться, много дней обходить топь. Слух резануло незнакомое слово, какие еще "санты"? Что понадобилось этой поганке, ведь не только для того явилась, чтобы огорчить путников?

- Хочешь меня? - Лала изобразила эротические телодвижения.

"Как она на воде держится? - подумал Олег. - Не иначе, голограмма, да еще с силовым полем в качестве наполнителя!". Он помнил, как дотронулся до ее руки, живой и теплой. А та продолжала ерничать.

- Ты всегда пер напролом, вот и иди ко мне через болото!

Она затанцевала на месте, протягивая к нему руки. Балерина, мля! Олег тряхнул головой, отгоняя наваждение.

- Отвали! - сказал громко. Дождь вдруг прекратился, туман истаял, танцующая женщина пропала.

- Чего она к тебе пристала? - спросила Утана. - Уж, не влюбилась ли?

Высунулась из воды зеленая голова жабеня.

- Добро пожаловать! - квакнул лягух. - Заходи, гостем будешь!

- Как-нибудь в другой раз, - ответил Олег, поднимаясь на ноги. Отдохнули, пора в путь. Дорога предстояла неблизкая.

- Жаль! - искренне огорчился тот и исчез в трясине.

Глава восьмая

В пустынных западных землях после долгих скитаний набрели они на деревеньки, расположенные по соседству. В той, которая именовалась Пустошками (кругом пустоши раскинулись) проживали женщины, другая, до которой добрались наши путники, называлась Оглобли, жили там мужики. При первых признаках наступившего хаоса, жители и жительницы стали ходить друг к другу в гости. Оттого в Пустошках было уже немало детишек. Здесь жили десятки объединенных семей.

В деревне Оглобли путникам были рады. Встретили, как гостей дорогих, баньку истопили, накормили, спать положили. Наутро во время сытного завтрака со свининой принялись расспрашивать, где были, что видели. Не велел Олег подруге рассказывать о странностях, встреченных по дороге. Мало ли что люди подумают, еще за колдунов примут. Про деува рассказал вкратце, что к ним прибился зверь с котенком. Ахал народ, удивлялся, чтобы деув выказывал мирный характер, такого еще не слышали.

- Где же сейчас деув и его котенок? - спросил кто-то. Дело было в избе, где деревенские потчевали Олега с Утаной завтраком. Кроме свинины, угощали также орехами, творожными и мясными, нынче весьма редкими.

- Сгинул деув, - ответил Олег.

- Как мог сгинуть такой сильный зверь? - удивился кто-то.

- Схлестнулся с лесной нечистью, нечисть порвал, и сам погиб.

- А тебе, откуда известно? - спросили недоверчиво. Столпились вокруг, всем было интересно послушать.

- Может, привираешь?

Мужики нахмурились, лгунов нигде не любили.

- Докажи правоту, иначе не будет тебе веры, - сказал, как припечатал староста деревни, дородный дядя, с окладистой бородой и крепкими руками.

- Доказательство в моей торбе, - ответил Олег, народ повалил в гостевую избу, где их поселили. Утана открыла торбу и продемонстрировала мужикам мирно спящего котенка. Заахали мужики, заохали, клыки у зверька были острые.

- Чудо! - произнес кто-то.

- Уж не колдуны ли вы?

- По-человечески к животному отнеслись, сразу и колдуны? - сказала Утана. - Или вы малого зверя испугались?

- Да я что, я ничего, - смутился тот, кто про колдунов сказал, - больно дивное зрелище!

- А у нас есть диво не меньшее, - сказал вдруг староста, горделиво уперев руки в бока. Он походил на удачливого купца, совершившего выгодную сделку. Наш герой поинтересовался: - Что за диво?

Оказалось, промеж двух деревень, едва стали рушиться прежние порядки, образовалась стихийная ярмарка.

"Вот чудо, так чудо! - мысленно воскликнул Олег. - Мы в Крепости до такого еще не додумались!".

На ярмарку тащили все, что пользовалось спросом. Листвяная одежда, новая и ношеная, сандалии, также листвяные. Шапки, удобные палки, (то есть, ровные, без заноз, и по весу подходящие). Орехи, плоды рухи и много иной всячины. Продавцы с покупателями занимались натуральным обменом, каждый старался расхвалить свой товар, оттого шум стоял на ярмарке, как на окружной дороге, когда по ней потоком шли грузовики.

Здесь успели забыть прежние времена, ухвата не боялись, хотя и встречали иногда. Лалу не так давно трое мужиков едва на сеновал не затащили, не было у нее прежней гипнотической силы. Ругалась она страшно, но не далась, в воздухе растворилась.

- Она в свое время многих наших мужиков в болото спровадила, - рассказывал один из той самой троицы, - вот и собирались мы ее за это, как следует, помять.

Нынче жители деревень внимания не обращали, ни на крутеня, если он ночью по улицам ходил, ни на жабеня, когда тот в болоте пузыри пускал. На все, что прежде было страшнее страшного. Надоели прежние порядки.

В женской деревне Колдунья была, вредная, сварливая, болезни на людей насылала, все ее боялись. Как силы лишилась, почуяла, чем перемены могут для нее обернуться, подхватилась и сбежала. С тех пор никто ее не видел, обе деревеньки вздохнули с облегчением.

Олег вновь вернулся к мыслям о ярмарке. Денег здесь не было, и быть не могло. Местные металлов не знали, даже дерево обрабатывать не умели. Он помнил, что на Земле некоторые племена на островах, в качестве обменной валюты пользовались ракушками. Деревенские жители и того были лишены. Водные пространства здесь были представлены исключительно грязными болотами.

- Хотелось бы посмотреть, как торгуете, - обратился к старосте Олег. Он не собирался ничего приобретать, да и не на что было менять. Камешки, которыми высекал огонь, отдавать нельзя, самим пригодятся. Немного соли тоже для себя оставил. Кота они с Утаной, ни за какие коврижки бы не отдали. Зверек был забавный, любил играться, при этом аккуратно втягивая острейшие когти, чтобы никого не поранить. Рос не по дням, а по часам. Исправно отзывался на кличку "Алак", сразу подбегал, требуя угощение. Если не давали, делал умильно-обиженную мордочку.

Староста, услышав, что Олег желает посмотреть местное торговое чудо, расплылся в довольной улыбке.

- Больше всего народу собирается во второй половине дня, - сообщил он, - а также раз в месяц устраиваем торговый день.

"Раз в месяц? - удивился Олег. - Кто-то, значит, дням счет начал вести? Может, у них и календарь есть?".

Выйдя из деревни, Олег увидел огромную толпу. Казалось, на пустоши собрался народ не из двух, а сразу из десяти деревень. По всей округе расположились импровизированные прилавки, сооруженные из веток и обломков деревьев. Олега интересовало не товар, который продавали, а сам процесс торговли. Утана, наоборот, немедленно прикипела взглядом к торговым рядам. Она никогда не видела магазинов или рынков, в ней проснулась женщина, стремящаяся приобрести понравившиеся, как правило, бесполезные вещи. Она остановилась рядом с продавцом листвянки, не в силах отвести взгляда от оригинально склеенной шапочки.

- Один клубень рухи, - сказал продавец, заметив ее интерес.

- У меня с собой ничего нет, - огорчилась та.

"В лесу полно листвянки, - с раздражением подумал Олег, - разве трудно надергать полос и сделать точно такую шапку? Нет, загорелось ей!". Вслух ничего не сказал, боясь обидеть подругу. Подумал только, не дай Бог, оказаться с Утаной в современном супермаркете. Она не вышла бы оттуда до старости!

- Примите в подарок, - сказал сопровождавший их староста, доставая из плетеной сумки, висевшей на плече, плод рухи.

- Приходить сюда с пустыми руками не правильно, - добавил он и улыбнулся, - тем более, с подругой!

И подмигнул девушке, та залилась краской. Товар перекочевал в руки старосты, руха продавцу. Староста вручил шапочку Утане. Та принялась благодарить, он ответил, что гостям в Оглоблях всегда рады. Сделать подарок для него вовсе не разорительно, а доставляет немалое удовольствие.

Олег оглядел ярмарку, между рядов можно было ходить до вечера. В основном, торговали продуктами, кроме овощей, среди которых попадались незнакомые, попадались свиные туши, свежие, копченые и жареные. Возле таких прилавков всегда было шумно, поросята стоили дорого, одной рухой не обойдешься. "Натуральный обмен неудобен, - думал Олег, - надо будет для нашего будущего рынка начеканить монет". Ему захотелось вернуться в гостевую избу, ничего интересного на этой ярмарке для него больше не было. Шум, гам, суета, все это успело надоесть на Земле. Но не бросишь же Утану одну! В соседнем ряду подрались два мужика, ноги-руки замелькали, прилавок рассыпался, в воздух взлетели ветки, плоды рухи. Визг, крики, в драку влезла баба, схватила палку, принялась охаживать всех подряд.

Староста немедленно ринулся в бой. За глаза его прозвали "Оглоблей", даже поговаривали, якобы, свое название деревня получила именно из-за него. Миг, охая и стеная, драчуны оказались на земле. Шум поутих, только рыкающий голос Оглобли разносился над побитыми торговцами.

- Идем домой? - предложил Олег. В глазах девушки он заметил сожаление, но перечить она не привыкла. Прошли вдоль рядов, собираясь покинуть ярмарку, и в этот момент Олег увидел то, чего встретить, никак не ожидал.

За прилавком стоял парнишка лет десяти, спрашивается, откуда взялся? Десять лет назад дети еще проживали в отдельных деревнях, рождаясь из лесных орехов жезаль. Детских деревень поблизости не было, а если и были, очень и очень не близко. Но не мальчик привлек его внимание. На прилавке лежали несколько орехов, и темный прямоугольный предмет, в котором Олег безошибочно признал планшетник. Не земной, конечно, фирмы "Эппл" или "Самсунг". Земным здесь взяться неоткуда. Конструкция и форма прибора отвечали оптимальным эргономическим параметрам, для всех обитаемых вселенных, как параллельных, так и перпендикулярных. Олег подошел к прилавку, все верно, заляпанный грязью, прозрачный экран, однако целый, с правой стороны ряд кнопок. На кнопках значки, среди которых знакомая уже свастика и решетка.

- Пошли, - Утана потянула его за руку и добавила недовольно, - уговорил вернуться, а сам застыл, как приклеенный.

Олег обратился к мальчику:

- Что хочешь за эту вещь?

Тот испуганно посмотрел на него.

- Не слышу ответа, - повторил Олег, Утана поняла, что именно его заинтересовало. Удивилась, увидев значки на кнопках. За продавца ответил сосед, торгующий свининой.

- Немой он, этот чудной камень давно на сюда таскает.

- Если немой, как торгует?

- Я помогаю. Поначалу он хотел одну руху получить за эту вещь. Мы ему предлагали клубень, даже два, а камень этот странный собирались выбросить в болото. Колдовская вещь, не добрая. Он понял, что мы собирались сделать, не дал.

- Где он ее взял?

- Кто его знает, - мужик пожал плечами, - давно немой прибился к нашей деревне.

"Пожевать бы мак, послушать мысли!". Увы, зерна закончились, в лесах поблизости они мака не встречали.

Олег заметил, что глаза у мальчика стали круглые, он уставился на "пистолет", висевший на поясе. Паренька затрясло, он схватил планшетник и протянул Олегу.

- Бери, задаром отдает, - сказал мужик. Так и стал Олег обладателем инопланетного прибора. Пока шел к избе, рассуждал, нужна ли ему эта вещь? Аккумуляторы внутри наверняка дохлые. Потом себя одернул: судил с позиций человека двадцать первого века. Какой век по счету у экспериментаторов? У них фантастические технологии, они умеют пересаживать сознание, изменять организмы, выращивая, или наоборот, убирая лишние органы. Могут создавать живые голограммы. А их универсальный переводчик, который позволяет понимать речь аборигенов? Неужели при таких технологиях аккумуляторы будут работать всего какие-то жалкие пять-шесть часов?

Вернулись в гостевой дом, кот по-прежнему дремал в торбе.

- Его надо было назвать "Засоней", - заметил Олег, подумав, что торба малышу уже стала тесновата.

- Я его разбужу, - сказала Утана, извлекая из глубин листвянки кусочек свинины, припрятала, когда их угощали завтраком.

- Алак! - сказала она, сунув мясо котенку под нос. Олег не успел заметить, как оно оказалось в пасти. Проглотив угощение, Алак поднялся, сладко потянулся и принялся прыгать вокруг девушки, требуя с ним играть. Пока она занималась котенком, Олег устроился за столом, протер экран влажными листьями, и нажал расположенную отдельно кнопку, которая ничем иным, кроме как кнопкой включения, быть, не могла. Затаив дыхание, ждал. Минуту спустя экран засветился, женский голос что-то произнес. Невидимый переводчик (высочайшие технологии, блин!) сообщил: "Просим Калану подтвердить готовность".

"В здании переводчик не работал, - подумал Олег, - почему бы?". Он не знал, и знать не хотел, обрадовавшись, что с него не потребовали пароль.

- Калана подтверждает готовность, - ответил, не имея понятия, кто такой Калана, или что это такое. На экране появилась заставка, фантастический вид не менее фантастического города.

Глава девятая

Который день они двигались на север, обходя многочисленные болота. Получалось медленно: шаг вперед, два назад. Ночевали под открытым небом, деревень больше не было. Питались орехами, изредка встречавшимися в лесу и редкими неосторожными свиньями, которые, на свою беду, не боялись человека.

Утана часто вспоминала ярмарку, она была очарована возможностью выбирать и покупать вещи.

- Обязательно надо организовать то же самое у нас, в Крепости, - повторяла девушка. Олег в ответ только вздыхал. Ему уже виделись многочисленные шкафы, забитые платьями, шапочками, блузками, шалями, шубами и прочими предметами одежды. Ярмарку устроить, конечно, придется, заодно предусмотреть в избе место для барахла. От этого все равно никуда не деться.

Котенок весело бегал вокруг, вчера он поймал жуденя, прежде чем съесть, с гордым видом притащил его к месту привала. Утана пыталась выяснить, что такого интересного узнал Олег у плоского ящичка, после чего на целый день впал в задумчивость. Он ответил: "Меньше знаешь, крепче спишь". Она обиделась, хотя не могла не признать, что от страшных секретов и впрямь лучше держаться подальше.

Большая часть файлов оказалась закрыта паролем. Конечно, интересно было посмотреть их содержимое, но и того, что узнал, за глаза хватило. Планшетник принадлежал некой Тэрре Калане, биологу. Тот деревенский продавец, видимо, оказался свидетелем ее гибели, в результате чего лишился дара речи, однако догадался прихватить с собой планшетник.

Что же там было такого важного? Файлы содержали описания опытов, Олегу совершенно непонятных. Не сразу он догадался, как заставить переводчика читать непонятные тексты. Однако постепенно дело наладилось. Интересной была докладная записка некоему Барру Этану, с отчетом о проникновении ядовитой атмосферы материнской планеты в новые земли. Из записки следовало, что в запасе у них не более четырех-пяти лет. Предлагалось ускорить строительство базы, а также прекратить опыты с местными животными в биологическом блоке.

"База, по-видимому, то самое здание, где мы побывали, а я раздобыл оружие, - думал Олег, - а блок не иначе, как "зоопарк". Вот паразиты! Интересно, отчего погибла хозяйка планшетника? Жестокая баба, "опыты, значит, прекратить"! Животных бросить, чтоб в мучениях передохли!".

Наиболее ценной из всех документов оказалась инструкция, приложенная к записке. Текст был казенный, стандартный, подробно описывалась процедура деактивации пространственного туннеля, позволяющая разъединить мертвую планету с новым миром и, таким образом, прекратить процесс отравления. Олега мороз по коже пробрал, когда он это услышал. У них там, оказывается, мертвая планета! Погубили, значит, умники, собственный мир, и приперлись сюда? Только вас здесь не хватало! Из сотен видов животных оставили, от щедрот, всего несколько. Да и тем, скорее всего, подправили генетику, приспособив к меняющимся условиям сказочной тридевятой земли. Плохая сказка у вас, господа, получилась! Насадили искусственных созданий, всяких жабеней и ухватов, чтобы бдели, следили за исполнением дурацких законов. Эту землю, в конце концов, вы бы все равно угробили. Дело ведь не в неверных законах или неправильных животных. Неправильными оказались вы сами, живущие не по пути, указанному самой природой, "по правде крестьянской, деревенской", как выразилась бы Утана.

Процесс деактивации туннеля был описан подробно, "для чайников". Олег подумал, что кроме него заняться этим будет некому. Хотя с этим не все еще до конца ясно. Деактивацию предполагалось проводить за скалами, в центральном здании лаборатории. Во-первых, скафандроносцы его опять оттуда выпрут, во-вторых, там вроде как обвал произошел, гремело изрядно. Как пробраться через заваленный туннель.

Об этом он размышлял, пока они день за днем, мерили шагами леса и долы. Вспомнив сон, пришел к выводу, что правильнее всего будет обратиться к Ягае. Она словно предвидела, кто отправится сквозь скалы на ту сторону, даже прочих установщиков призывала помочь, вот и спросим у нее совета. На той стороне, правда, дышать нечем, атмосфера ядовитейшая. Эту проблему также предстояло решить.

Что случится, когда туннель исчезнет? Вместо скалистой гряды появится то, что находилось на этой планете изначально, хотелось бы знать, что именно?

"Гармия что-то говорила о море" - вспомнил Олег. Самое главное, он выяснил, получил исчерпывающую информацию, почему рождение людей запрограммировано и организовано через орехи, а не так, как задумано природой. Ученые за скалами пытались восстановить уничтоженную популяцию, используя собственный испорченный генетический материал. По-видимому. Именно в этом состояла основная цель эксперимента. Люди, рождавшиеся с помощи ореховых деревьев в новых землях, фактически являлись их детьми, потомками, с больными генами, отравленными неизвестным ядом. Для исправления нарушений непременным условием являлось отдельное развитие мужских и женских хромосом. Экспериментаторы проложили своему потомству длительный и сложный путь, причем за счет изуродованной экосистемы целой планеты.

Его отвлек от размышлений котенок, который приволок из кустов небольшого свиненка.

- Силен добытчик! - уважительно сказал Олег. Животное было в два раза больше самого Алака.

К вечеру, поужинав жареной свининой, они растянулись возле костра. Олег натащил из ближней рощи листвянки, соорудив некое подобие постели и теперь лежал на спине, чувствуя тепло от прижавшейся к нему Утаны. Он смотрел на небо, полное звезд, созвездие Деува правой лапой по-прежнему указывало на север. Как долго еще они будут добираться до скал? Чужой планшетник как будто теперь не нужен, однако выбрасывать действующую машинку было, жаль.

"Нам бы такие технологии!" - с завистью подумал Олег и вскоре уснул. С котенком не страшно оставаться ночевать под открытым небом, если что, предупредит об опасности.

Олег проснулся, как будто его кто-то толкнул. Утана спала, прижавшись к нему. Костер прогорел, угли погасли. В темноте обнаружились два горящих глаза, Олег решил сначала, котенку не спится, но потом понял, это взгляд взрослого, матерого хищника. Куда девался Алак, почему молчит? Глаза приблизились, он, стараясь не делать резких движений, нащупал пистолет. Ребристая рукоятка удобно улеглась в ладони. Низкий рык разнесся по опушке, деув приготовился прыгнуть. Ему ответил тонкий мяв, Олег увидел котенка. Алак стоял между ним и большим зверем, выгнувшись дугой и встопорщив шерсть. Защитник, мля!

"Не промахнуться бы, не задеть малыша, а главное, не опоздать" - подумал Олег, направив ствол на зверя. Утана по-прежнему спала. Котенок снова запищал, в его голосе прорезались злые, угрожающие нотки. Деув словно в нерешительности замер, затем резко сунулся в торбу, где они оставили кусок жареной поросятины. Схватив мясо, зверь исчез во мраке. Олег испустил облегченный вздох, убивать деува не хотелось.

"Жаль, часов нет, неизвестно, сколько времени осталось до рассвета" - подумал он. После визита зверя сон не шел, он поднялся, собрал хворост, разжег костер. С мурчанием подошел котенок, по земным меркам здоровый котище, потерся о ноги.

- Молодец, - похвалил Олег, - не сдрейфил.

Так и сидели до утра, большой клыкастый кот и человек. Человек смотрел в гипнотизирующее пламя костра и разговаривал с котом, тот внимательно слушал, словно все понимал. Олегу пришла в голову занятная мысль: что, если универсальная программа-переводчик, действующая в этих землях, синхронно переводит речь на кошачий язык? Вот только ответные "мявы" на человеческий почему-то не переводятся. "Ничего, мы с Алаком друг друга и так с "полумява" понимаем" - подумал он.

Когда небо над лесом заалело, Утана проснулась, посмотрела на них.

- Почему не спите?

Он не собирался рассказывать о ночном визитере, ни к чему пугать девушку, тем более, все обошлось. Но рассказать все же, пришлось, после того, как она попросила жареной свининки.

- Убежала свинина, - сказал Олег.

- Ты шутишь? - девушка посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

- Ночью родич заглянул в гости, пришлось угостить мясцом.

- Откуда у нас здесь родичи? - не поняла Утана.

- Не у нас, у него, - Олег кивнул в сторону котенка, невозмутимо сидевшего у костра.

- Ах! - она испуганно прикрыла рот ладошкой. - А если бы у нас не оказалось еды?

- Тогда бы мы с Алаком вежливо попросили его заглянуть в следующий раз.

Глава десятая

Седой, как лунь, человек, в блестящем скафандре, с трудом передвигая уставшие ноги, шагал по коридорам лаборатории. Человека звали Тэрр Барр Этан. Первая часть имени означала принадлежность к Восточному материку, где еще недавно проживали благородные Уркты. "Барр" означал статус инженера-управленца. Этаны были большой семьей, известной на материке. Члены семьи были вхожи во все клановые отделения научных и промышленных зон материка. Все это когда-то, имело значение, а теперь же навсегда осталось в прошлом. Спешить было некуда. Эксперимент провалился, пошел не так, как было задумано. Человек открыл дверь в кабинет. Он был одним из главных распорядителей Центра, но теперь прежняя иерархия потеряла всякий смысл. Он мог распоряжаться только самим собой и еще исполнительными, но тупыми автоматами. Тэрр Барр Этан тяжело опустился в кресло, с облегчением откинувшись на высокую спинку. Задумался, погрузившись в воспоминания. Планету Цо привело к катастрофе противостояние трех могущественных кланов. От рядовых ученых, и даже высших управленцев, практически ничего не зависело, они выполняли тайные заказы кланов, и попробуй, откажись! На момент катастрофы планета представляла собой единое государство, единый организм. Казалось, цивилизация достигла идеального состояния гармонии, о которой в далекие эпохи раздробленности мечтали гениальные умы. Никто теперь не скажет, в какой именно момент между тремя материками, тремя расами, которые отличались незначительными внешними признаками, возникло напряженное противостояние. Кажется, пустяк, если у людей разная форма ушей или разрез глаз. Почему одни вдруг стали считать себя выше и умнее остальных? На южном материке жили Гуйры, приземистые, плотные, с красноватым оттенком кожи.

Бывший главный распорядитель отдал голосовую команду, и извлек из синтезатора упаковку освежающего сока тейвы. Он думал о том, что жизненный путь его заканчивается. Он жил слишком долго, пришла пора, уйти. Глотнув пересохшими губами сок, он вновь вернулся мыслями в прошлое. Эпоху единой экономики называли эпохой изобилия. В самом деле, любой житель планеты мог получить все, что ему было необходимо.

Предшествующая эпоха была эпохой знаний. Ученые планеты Цо путешествовали в своих эйлетах по солнечной системе, исследуя все десять планет, совершая удивительные открытия. Тысячи туристов пересекали океаны, бывая на всех трех материках, многие отправлялись даже на другие планеты. Хорошее было время! Затем неожиданно все кончилось, общество, окончательно объединившееся, построившее универсальную единую экономику, утратило интерес к космическим исследованиям. В то время, на грани двух эпох физики потрясли мир, открыв путь в параллельные пространства. Когда была доказана принципиальная возможность создания межпространственных туннелей, повсюду, словно грибы после дождя, стали вырастать физические лаборатории. Открытие в корне перевернуло представление о физических свойствах вакуума. Никто больше не путешествовал по солнечной системе. Все три материка замкнулись в собственных исследованиях. Гуйры на юге, Айры на западе, Уркты на востоке. Между тремя расами возникла подозрительность, от которой жители планеты, казалось, избавились столетия назад. Кому-то пришла в голову мысль, что последние открытия могут быть использованы в военных целях. Вспомнили давно прошедшие времена, когда на материках велись бесконечные войны. Появились первые секретные объекты, где ученые занимались проблемами разрушения и уничтожения себе подобных. Процесс обособления стал неуправляемым. Единой власти, как таковой, в эпоху изобилия на планете не существовало. Ее заменяли умные машины, которые, суммируя мнение жителей, выделяли главное и доносили до большинства. Такой вид управления социумом практически каждому представлялся идеальным. Однако подобная система оказалась не готовой к жесткому противостоянию. Внешне все было замечательно, только жители теперь, опасаясь за свою жизнь, перестали посещать соседние материки. Поток туристов иссяк.

Главный распорядитель Тэрр Барр Этан тяжело вздохнул. Ему не было жаль погибшую цивилизацию. Подобно отдельным биологическим особям, она смертельно заболела и умерла, значит, на то имелись веские причины. Ядовитый аэрозольный газ, надолго отравивший атмосферу и полностью уничтоживший фауну, придумали Гуйры, к которым остальные обитатели планеты относились с высокомерным презрением. Возможно, ученые Гуйров сами не ожидали такого убийственного эффекта, а может, это была случайная авария, утечка смертоносного вещества.

Более сотни лет назад, на секретном, защищенном объекте их было пятьдесят человек, пятьдесят молодых ученых, талантливых физиков, генетиков, биологов, психологов, лингвистов. Перед ними была поставлена грандиозная задача восстановления расы Урктов, а затем и всей цивилизации, в недавно открытом параллельном мире, еще не зараженном смертельным ядом. Какими они были наивными! Оставшись единственными обитателями планеты, полагали, что вырастят себе смену, детей и внуков, которые продолжат, и, в конечном итоге, успешно завершат эксперимент. Иллюзии вскоре рассеялись, все пятьдесят обитателей лаборатории, мужчин и женщин, оказались бесплодными, с изуродованными генами, отравленными изобретенной Гуйрами чудовищной эмульсией. Инженер Тэрр Барр Этан работал в паре с Тэррой Каланой, молодым ученым биологом, которая очень скоро стала для него единственным самым близким человеком. К сожалению, она была неосторожна и вскоре погибла, когда на нее в лесу напал деув. Незадолго до того они спорили, следовало ли полностью зачистить подопытную территорию, или, все же, сохранить некоторые виды животных? Сохранили, на свою голову. Своей-то фауны не осталось, вот и пожалели чужую. Хотя большую часть, все же, истребили. Оставили несколько видов, в том числе хищного деува, биологи настояли, и свиней, как универсальное питание. Использовать свиней в пищу предполагалось только после завершения эксперимента. Неприхотливые, питающиеся травой и листьями, те вскоре расплодились в огромных количествах. Вскоре был пробит туннель в следующий мир, также оказавшийся населенным, там жили люди со здоровыми генами. Многих тогда посетила мысль, не заселить ли этими здоровыми людьми подопытную планету? Однако задача ученых состояла в том, чтобы восстановить собственную расу, а не заниматься репликацией чужого генетического материала. Туманный туннель, ведущий в дальний мир, сделали односторонним. Можно было уйти, но не вернуться. Лингвисты запустили программу единого языка, повсюду люди стали понимать друг друга.

Вскоре возникла необходимость раздвинуть область эксперимента, места не хватало. Подопытная территория оказалась островом, расширяться было некуда. Не сразу пришли к решению, что делать с обитателями следующей планеты за туманной стеной. Гениальный биолог и генетик Глор для этой цели вырастил идеальных чистильщиков, после чего зону эксперимента успешно расширили.

Если бы инженер мог жить дальше! Средний срок жизни людей планеты Цо составлял двести лет, не мало, но и не слишком много. В конце концов, по прошествии времени, все ушли, он остался один. Некому теперь было заниматься научными экспериментами и выяснять причину неудач.

Человек в скафандре допил сок тэйвы, на этот раз показавшийся безвкусным. Ему явилась навязчивая мысль покинуть защищенное помещение и вдохнуть ядовитый воздух. Надоела старость, одиночество, безнадежность! И эксперимент этот, гори он, синим огнем! Прожив более двухсот лет, он уйдет, и ему наплевать на то, что станет с остальным миром.

Он посмотрел на стену, где среди пятидесяти знаков, принадлежавших тем, кто здесь некогда работал, осталось одно пустое место.

"Все же, Глор забрал с собой знак Каланы, - с сожалением подумал он, - полагал, я не замечу. Зачем он это сделал? Она была моей подругой и не отвечала ему взаимностью". Вместе с пропавшим золотистым диском Глор унес в дезинтегратор кусочек столь дорогой инженеру памяти.

Неожиданно он вспомнил недавний эпизод с инициацией Ягаи. Что-то тогда показалось ему странным. К сожалению, как раз в то время взбесились чистильщики, и стало не до охранительницы предгорий. Потом умер Глор, гениальная голова. Так что же было странным? Может быть, изучающий взгляд Ягаи? Взгляд взрослой женщиной с родного Восточного материка, а не девушки из примитивной деревни? Она прошла жесткие критерии отбора, именно поэтому крутень забрал ее в ночь перемен. Ночь, когда ускоряются биологические процессы, а программа Глора проводит независимые эксперименты с отдельно взятыми особями. Интересно, какую следующую программу запустил бы этот гений, останься он жив? Инженеру Этану иногда казалось, что Глор сумасшедший. Впрочем, гениальность и сумасшествие, как известно, идут вместе, рука об руку.

Старый человек в скафандре устало прикрыл глаза. В нижних этажах находился зал просмотров, где можно было увидеть все, что пожелаешь. К примеру, событие, происходящее в данный момент в любой точке экспериментальной территории. Изображение передавалось миллионами биологических нанокамер. Кроме того, в памяти автоматов хранились колоссальные массивы видеоинформации, относящихся к погибшей цивилизации. Можно было заглянуть в прошлое, вновь почувствовать себя городским жителем, пообщаться с давно ушедшими людьми. Пусть это всего лишь иллюзия, тем не менее, пока ученые были живы, они часто посещали зал. Это придавало сил и помогало в работе. Неумолимое время постепенно забрало всех, большинство умерли от старости, некоторые, как Калана, погибли при нелепых обстоятельствах. Эор, физик, например, задержался на поверхности дольше положенного, исследуя остаточные эффекты странной атмосферной аномалии. Это было, когда их осталось пятеро. Эор выдвинул предположение о падении метеора. Хотя такого в принципе быть не могло, метеоритная защита была рассчитана на долгие тысячелетия. В результате Эор, лазая по скалам, надышался яда и вскоре распрощался с жизнью. От болотного стража, который обитал в районе поисков, вскоре поступило сообщение о массивном теле, погрузившемся на дно. После гибели Эора никому не было дела, что же, там все-таки свалилось с неба.

Мысли человека в скафандре вернулись к судьбе, которая ожидала новые земли. Яд, распыленный в воздухе планеты Цо, оказался чрезвычайно устойчивым, и постепенно просачивался сквозь горы, через пространственный туннель. Почему так происходило, он не знал, возможно, физик Эор мог бы объяснить, но его мертвое тело давно распалось на атомы в дезинтеграторе. Через несколько лет концентрация яда в новых землях достигнет смертельного уровня. Кардинальным решением было разорвать связь двух миров, деактивировав туннель вместе со скальной грядой. Тогда ядовитая атмосфера навсегда канула бы вместе с мертвой планетой. Поначалу они так и предполагали сделать. На новой территории была построена укрепленная база. Они собирались переселиться туда вместе со своими потомками, но потомков никто так и не дождался, база осталась пустовать. Если бы он мог вернуть молодость и силы, возможно, перебрался бы на базу и попытался как-то повлиять на дальнейшие события, что-то исправить. Он бы остался там, разорвал связку миров, попытался восстановить утерянное. Теперь он умирал, понимая, что вслед за ним мертвыми станут земли, в настоящий момент полные кипучей жизни.

Глава одиннадцатая

Сколько времени прошло с тех пор, как Олег ходил через пещеру на ту сторону? Иной раз ему казалось, что это было только вчера, но стоило вспомнить последующие события, время растягивалось на месяцы и даже годы.

Увидев знакомую избушку, он пережил острое чувство дежавю. Здесь они с Катей впервые поменялись телами в ночь перемен. Из избы выглянула Ягая, расплылась в улыбке.

- Добро пожаловать, гости дорогие!

Чересчур любезна сегодня старушка! Впрочем, какая старушка, молодая симпатичная женщина! Приглашение приняли, их усадили на скамеечку за стол.

- Угощать не буду, - сказала Ягая, - некогда, сначала к делу.

Она посмотрела на него плотоядным взглядом, от которого Олег поежился. Что бы это значило?

- На зов явился? - спросила она. Не дожидаясь ответа, потому как все и так стало ясно, продолжала: - Постараюсь рассказать все, что знаю. И так, первое. Мир, который находится за этой скальной грядой, умер.

По мере того, как Ягая рассказывала, Олега охватывало недоумение. Многое он и так знал, все это было в планшетнике. Научных словечек, хоть и не всегда понятных, откуда бывшая колдунья набралась? Да и стиль разговора напоминал доклад на научной конференции. Перебивать не стал, решил дослушать до конца. Утана также молчала, почти все услышанное, было, ей непонятно.

- Второе, - продолжала Ягая, - мертвый мир соединяется с нашим миром пространственным туннелем, пробитым через скалы. На нашей земле хозяева вырастили людей, мужчин и женщин, определив им раздельное проживание, и поставив следить за ними помощников. Я была таким помощником. После исчезновения туманной стены, разделявшей два мира, мы, помощники хозяев, потеряли былое могущество. Прежде я могла мгновенно перемещаться в любую точку нашей земли, читать мысли, превращать в мертвый перегной любого, кто нарушал установленный порядок. Теперь я обычный человек, такой, как все.

- От меня тебе что нужно? - спросил Олег.

- Последний хозяин там, за скалами, умер.

Олег вспомнил фигуры в скафандрах, когда двое тащили третьего, не подававшего признаков жизни, и кивнул.

- Ты должен туда идти.

- В пещере обвал был, - возразил он.

- Не обвал, защитная плита опустилась, перекрыла вход, чтобы всякие деревенщины не лазили, - ворчливо сказала Ягая, - теперь ее нет, путь свободен.

- Там дышать нечем!

Утана смотрела на Ягаю, чувствуя, что ее единственному любимому мужчине грозит опасность, исходящая от этой непонятной женщины. Неожиданно накатило непреодолимое желание вцепиться Ягае в волосы и хорошенько ее за них оттаскать. С трудом сдержавшись, она повернулась к Олегу:

- Я пойду с тобой!

- Нет! - отрезала Ягая. - Ни мне, ни тебе, девушка, туда не пройти, автоматика не пустит.

Олег остолбенело смотрел на Ягаю, слово "автоматика" она сказала по-русски!

- Я этой "автоматике" ноги повыдергаю, пусть только тронет Олега! - Утана, подбоченилась. Ягая, не обратив на нее внимания, продолжала:

- Меня инициировали, превратив в Ягаю, два хозяина, оба уже очень старые. Это случилось там, за скалами. Один из них рассказал о моих обязанностях, потом они принялись говорить, не обращая на меня внимания.

"Нас не станет, что тогда? Отравим новый мир".

"Плевать! Какая разница, что будет после нас?".

"Может, расскажешь ей?"

"Делать мне нечего! Гори они в звездном огне!".

"Тогда пускай уходит, и будь, что будет!".

Один из них протянул мне фильтрующую повязку и сказал: "Ступай и не возвращайся!". Я вышла в коридор, но, напрягая слух, задержалась у приоткрытой двери.

"Не хочется тащиться целых десять сантов, оставил бы ты меня в покое! И знак не отдам, кощунство это. Их здесь ровно пятьдесят, память о тех, кто ушел. Первым погиб Улаат, командир боевой шестерки. Он молодой тогда был. Вон там знак Каланы, помнишь ее, Эор?".

"Разве ее забудешь!".

"Все-таки придется пойти и протестировать терминал".

- Услышав, что он тяжело поднимается с кресла, я натянула на лицо повязку и выбежала за дверь, - сказала Ягая. - Подождала, пока эти двое уйдут, вернулась и сняла со стены один из золотых дисков, надеясь, что его исчезновение заметят не сразу. Насколько я поняла, без этого диска, который они называли "знаком", автоматика не пропустит тебя через скалы.

В руках у нее появился золотой диск на тонкой цепочке. На диске были выбиты какие-то иероглифы.

- Выйдешь из пещеры, - продолжала она, - доберешься до центрального здания. Повязку я сохранила, дам ее тебе, чтобы не задохнулся, - она протянула ему плотную матерчатую повязку и диск.

- Туннель нужно, во что бы то ни стало, деактивировать, закрыть, но как это в точности сделать, мне не известно.

- Зато известно мне, - сказал он. Она удивленно и недоверчиво посмотрела на него.

Он хорошо помнил инструкцию по деактивации, которая, к счастью, оказалась в планшетнике. Без этого соваться на ту сторону не имело смысла. Он еще удивился подобному везению. На что она надеялась, собираясь отправить его на мертвую планету? На удачу, на русское "авось"? У него оставался только один вопрос.

- Кто ты? - спросил он.

Глава двенадцатая

Старый человек набрал шифр и открыл металлическую дверь. Включилось освещение. Старик, кряхтя, встал на красно-черный пятиугольник, четко очерченный на полу, и произнес: "Полдень, после окончания моей учебы". Он давно не был в зале, и прежде никогда не заглядывал в этот день, оставив это напоследок. Он тогда не смог прийти в "Три звезды", устраивался в секретную лабораторию, и очень жалел, что так и не смог выбраться. Потом решил, что когда станет совсем невмоготу, заглянет в прошлое, посмотрит, как отметили окончание учебы однокурсники. Автоматика выполнила приказ, перед ним появились прозрачные двери, которые разошлись в стороны. Искусственный интеллект, управляющий прошлыми видениями, встроил его присутствие в ткань событий, так что, можно было даже пообщаться с теми, кто сидел сейчас за столиком. Их было немного, всего пятеро однокурсников. Остальные прийти не смогли, как и он тогда. Спиной к нему сидела Калана, молодая, цветущая, ему было больно на нее смотреть. Рядом присоседились две девицы, он не помнил их имен, они потом куда-то уехали и сгинули вместе со всем населением планеты. Напротив устроились Глор с Эором, будущие светила науки, гении. Глор, насколько инженер помнил, в училище пописывал стишки, что в среде серьезных ученых считалось неприличным. Ученые обычно брезговали глупым стихосложением. Впрочем, генетик, в пору своей работы в лаборатории, сочинительство бросил.

- Гляньте, кто к нам пришел! - с наигранной радостью произнес он.

Рядом возникло виртуальное кресло, Этан сел. Он не собирался с ними беседовать, в этом не было смысла. Просто хотелось напоследок попрощаться со счастливыми временами беззаботной юности. Особого счастья при виде своих молодых коллег он не ощутил. Грубые, несдержанные, они так и не стали ему близкими друзьями, кроме Каланы, разумеется. Собственно, только из-за нее он сюда и пришел.

- Ты превратился в развалину, Этан, - сказал Эор, потягивая из чаши хмельной напиток.

- Сколько лет прошло? Может, расскажешь нам о будущем?

- Ни к чему эти глупости, - добавил Глор, - все равно изменить ничего нельзя. Он для нас древний призрак, ну, а мы для него призраки молодые. Давайте лучше веселиться!

Калана искоса посмотрела на него и отвернулась. Ему стало грустно, стоило ли вообще сюда приходить? Все же, он решил подождать и послушать, о чем они еще будут говорить. Одна из девочек попросила: - Глор, прочитай какое-нибудь стихотворение.

Он задержал пристальный взгляд на Калане.

- Пожалуй, я прочитаю посвящение.

- Кому же? - посыпались вопросы.

- Девушке, которая мне не дала.

Девицы прыснули в кулачки, приятель ухмыльнулся. Глор не пропускал ни одной представительницы противоположного пола и, надо отметить, небезуспешно.

- Валяй, - согласился Эор.

Не сводя взгляда с Каланы, будущий светило генетики продекламировал:

Губной помады килограмм,

И пудры полкилца,

Я подарить хочу, мадам,

Для Вашего лица.

Морщины, бледность без следа

Исчезнут с глаз долой,

Вернется сразу красота

С невинностью былой.

Присутствующие немедленно принялись обсуждать стихотворение.

- Произведение полно злобы, - вынес вердикт Эор.

- Пудра и помада, какая древность! - фыркнула одна из девочек.

- Сейчас это модно, ученые даже восстанавливают старые рецепты, - возразила другая.

- Сильно ты на нее обиделся, - добавил физик.

- Она мне не дала, - повторил парень, глядя на Калану.

- Идиот, - ответила та, - тебе шмарба, и та не даст!

Шмарбой называлось пушистое животное в горах, рогатое и грязное. С этими словами девушка встала и вышла вон. Сквозь прозрачные стены было видно, как она садится в эйлет, который вскоре исчез в небе.

Инженеру стало противно, будь он тогда с ними, получил бы будущий гений в лоб. А может, не решился бы оскорбить Калану в его присутствии.

- Ты обратился к ней, как к старухе, - заметил Эор, - любая бы обиделась.

- Всем подхожу, а ей нет, - зло сказал Глор, - много о себе мнит!

- Ты знаешь, кто ей нравится, - вяло отозвался физик.

Глор с ненавистью посмотрел на инженера.

- Эта старая развалина? Он одной ногой уже в вечности.

"Вы все давно уже там, - подумал Этан, - одного убил яд, другой умер от старости и тело его распылил дезинтегратор!".

Парни стали что-то обсуждать с девицами. Разговор перешел на одежду, затем парфюмерию. Вспомнили, что модно пользоваться духами, а не сверхминиатюрным синтетическим заменителем. Радовались, что давно отпала необходимость в краске для волос, волосы сохраняли свой естественный цвет даже в самом почтенном возрасте. Глор принялся хвалиться собственной гениальностью, обещая стать величайшим ученым. Этану стало не интересно. Они тогда и вообразить не могли, что всему миру готовит ближайшее будущее. До страшного события их отделяли десятилетия, и все же, обсуждать цвет волос, пудру и губную помаду, в то время как в секретных лабораториях уже было разработано средство тотального уничтожения? Он огляделся. В "Трех звездах" народу пока было не много, время не вечернее. Ожидаемого облегчения он так и не получил. Калану оскорбили, она ему об этом, кстати, никогда не рассказывала. Молодые призраки принялись трепаться о всякой ерунде, а древним стариком вдруг овладела безумная жажда жизни. Что интересно, был реальный шанс, ничтожный, мизерный! Почему бы его не испробовать, если другого выхода, все равно, нет?

Инженер Тэрр Барр Этан поднялся и, не заплатив за сок, который успел выпить, вышел на улицу. Платить не было необходимости. Виртуальная действительность подстраивалась под текущий реальный момент, оплатой можно пренебречь. Хотя никто бы не возражал, оставь он деньги на столе. Сервы, когда он покинет зал, и выключится объемная картинка, попросту отправят их в утилизатор. Призраки, занятые разговором, не обратили на его уход внимания. На улице, среди сияния витрин и огней, проносились в воздухе серебристые веретена эйлетов. Если бы он захотел, мог полетать над городом. Или отправиться, куда захочет. Можно встретиться с давно ушедшими родственниками. Впрочем, он не питал к ним теплых чувств. Едва исполнилось восемь, его спихнули в училище, а дальше им занимались преподаватели, роботы и люди. Он испытал острейшее чувство одиночества среди этого огромного фантастического города, полного псевдожизни. Неожиданно грудь старика прорезала острая боль, напоминая о том, что время выходит и пора принимать решение. Инженер поспешно вернулся в свой кабинет. Он подумал, что следующий приступ может его убить.