Земля тридевятая

Иные женщины, напротив, питали к нему отвращение, считая убогим, дурачком.

Попробовал Олег мысленно дотянуться до Банты. Услышал резкий голос, некий полководец размышлял о скором походе. Воинов-то у них уже семь сотен, целая армия! Надо же, сколько дармоедов собралось! Собираются идти на север, то есть сюда, к Крепости. Осталось последнее мелкое препятствие, забрать деревеньку строптивую Атану. Что ж, приходите, милости просим, угостим, как подобает!

Узнав все, что хотел, Олег отправился к Лусье. Шан была дома, раскладывала пучками травы.

- Ой, дядя Олег! - воскликнула радостно.

- Давай, давай, поторопись, - шикнула на нее бабка. - Закончишь, отпущу, поиграешь с Олегом в игрушки, как их там, шашки.

Говорит серьезно, а в глазках хитрющих смешинки прыгают. Бабка тоже не проста, все понимает! Поинтересовался Олег у травницы, не могут ли в городе Банта воспользоваться маковыми зернами, чтобы шпионить за ними и читать мысли. Ответ порадовал. Никто здесь, кроме нее самой, не знал о чудесных свойствах маковых косточек. А сама она к ним никогда не прибегала, считая недостойным заглядывать в чужие мысли.

Привел он Шан домой, однако вместо шашек, затеял разговор.

- Ведомо ли тебе, - сказал, - что скоро большое войско под наши стены придет? Должен я о том заранее знать, - видя, что девочка его не поняла, объяснил: - Средством для связи хочу воспользоваться, вражеские мысли слушать.

- Бабушка Лусья зерна маковые жевать не велит, говорит, некрасиво это.

- Она не разрешает, а я разрешу, - сказал Олег, - только ты никому о том не рассказывай.

Объяснил, что с первого раза шум будет в голове и разноголосица. Когда голоса упорядочатся, попросил не играться с новой возможностью, не слушать сплетни деревенские, а постараться настроиться на воинов Банты.

Девочка серьезно ответила, что попробует, так Олег приобрел неоценимого помощника. Шан каждые два-три дня докладывала ему все, что смогла узнать.

В один из дней прибежала заплаканная и долго не могла успокоиться. Выяснилось, что после жестокой сечи захватили бантийцы Атану.

- В Атане, - всхлипывая, рассказывала она, - воинов всего было семь десятков. Вождь вызвал врага на поединок, над ним посмеялись и всех перебили. Раненых, за то, что сопротивлялись, безжалостно добивали. Как же так, дядька Олег, разве такое по правде?

Женщин и детей превратили в рабов после того, как изрядно побили палками. Ей было особенно жалко одного мальчика, мысли которого она слышала особенно четко. Отец у него погиб, с матерью разлучили, постоянно били и заставляли выполнять тяжелую работу с раннего утра до позднего вечера.

Олег в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность, будет, чем встретить жестоких захватчиков. Девочку он успокоил, поблагодарил и попросил продолжать прослушивание. Главное, не прозевать приближение врага, и вовремя укрыться за стенами.

Глава седьмая

Вражеское войско готовилось к походу, в Крепости подготовка была, в основном, завершена. Можно было слегка расслабиться. Он снова начал играть вечерами в шашки с Шан и Утаной, продолжил опыты с мышами. Бомб ручных изготовлено было сорок штук, что Олег счел достаточным. Двадцать арбалетчиков ежедневно отправлялись на тренировки. Десяток арбалетов лежали в запасе, Олег надеялся, что они не понадобятся. Охрим спрашивал, какое еще оружие Олег может предложить? Тот пожимал плечами.

- На мой взгляд, - отвечал, - хватит пока того, что есть.

- Если имеется какая задумка, только скажи, я все сделаю!

Рад бы Олег сказать, но больше ничего придумать не мог. Даже абсолютная память, ненадолго открывающая двери к кладовым мозга, не помогала. В свое время перечитал он кучу научно-популярной литературы, журналов и газет. О летающих тарелках, Тунгусском метеорите и других загадках. Ничем не могли помочь ему эти статейки. Зачастую всплывающая информация значительно превосходила скромные возможности деревенского кузнеца, к примеру, он мог нарисовать чертеж автомата, однако о технологии изготовления не имел ни малейшего представления. Или взять средний танк Т-34. Чертежи возникали перед глазами, практически в любом сечении, для любой детали. В детстве довелось рассматривать толстую книгу "Танк" с чертежами и иллюстрациями, выпущенную военным издательством в далеких пятидесятых для внутреннего пользования. Старую книгу Олегу подарил дядя, работавший в закрытом КБ конструктором. Но как изготовить танк в раннем средневековье? Да и не было нужды в такой сложной технике. Разве что плуг прицепить и поле вспахать! Гораздо важнее было, по мнению Олега, найти и приручить животных, местных лошадей. Нужда в тягловой силе была просто таки огромная! Однако сколько ни спрашивал мужиков, и самого кузнеца, таких животных никто не видел.

"Мир велик, - думал он, - может, на других материках найдется искомое?". На память приходила история завоевания Америки, когда индейцы впервые увидели всадников и приняли их за богов.

Он твердо решил в дальнейшем заняться поиском, а кто ищет, тот, как известно, найдет.

Шан и Утана помогали ему в опытах. Мышки, в зависимости от того, чем их кормили, порой выкидывали всякие фокусы, начинали расти, не умещаясь в клетке, или становились агрессивными. Такая мышь, размером с собаку, едва не откусила Утане руку, когда та собиралась ее покормить. Пришлось мышку прикончить.

В свободные минуты играли в шашки, Шан он пытался научить шахматам, рассматривая процесс обучения, как некий психологический опыт, тест на сообразительность. Игра оказалась слишком сложной, хотя простейшие ходы девочка освоила. Никак она не могла взять в толк, почему конь, которого Олег нарек "деувом", может прыгать через фигуры. Или взять, к примеру, рокировку.

- С какой стати "вождь" отдает свое место "бабе"? - удивлялась она. - Разве в жизни так бывает? И почему "подросток", добравшись до последнего ряда, превращается в "бабу"? На доске я не вижу колдуна, который бы мог это сделать!

Пришлось Олегу "деува" переименовать в "гармию", а "подростков" в "девчонок". Гармия могла перелетать через фигуры, превращение "девчонки", добравшейся до конца доски, в "бабу" было логично и вполне объяснимо. Дело потихоньку пошло на лад, Шан даже смогла у него два раза выиграть. Хотя игрок он был, надо сказать, аховый, так себе, любитель. Утана тоже заинтересовалась, ей нравилось смотреть, как другие играют. Если бы Олег мог сделать бумагу, первым делом, нарисовал бы игральные карты. Увы, возможности были ограничены, а столько всего было нужно! Хотел сначала нарисовать карты на дощечках, потом решил, что это неудобно и отложил затею на "потом". Когда-нибудь, он конечно и до изготовления бумаги доберется, но прежде придется отработать процесс получения стекла. Затем следует поискать нефть, если она вообще здесь имеется. Потом..., впрочем, "потом" было столько всего, что конца не видно. Вернувшись мысленно на грешную землю, подумал, что на первом месте стоит вопрос выживания Крепости, на втором бой с двигунами. Кроме пороховых бомб, крупинок сильнейшего наркотика и буйно разросшейся травы улль, больше в резерве ничего не было. Улль, конечно, вкусная трава. Шан недавно попробовала, и долго упрашивала дать ей еще. Вкус-то чисто земляничный! На женщин и девочек действует ошеломляюще, сильнее, чем на кошек валерьянка. Он строго-настрого запретил жителям деревни приближаться к плантации.

Вскоре узнал, что Тимаха, этот философ-самоучка, превратился в толстовца-миротворца. Ходит по деревне, проповедует о благом и добром солнце, которое светит всем людям. О том, что жить надо с соседями в мире, делиться урожаем, тогда не будет литься кровь и наступит время всеобщего благоденствия.

Послушал Олег, подивился. Язык у Тимахи подвешен неплохо, златоуст деревенский!

Подошел, спросил: - Что же ты народ подбиваешь отдать урожай злому ворогу? А если тот пожелает женщин забрать, тоже согласишься?

У философа своей женщины не было, сторонились они его, слишком высокопарные речи вел, а может, еще какая причина имелась.

- Замириться всегда лучше, чем мужиков на гибель посылать, - отвечал Тимаха, - двадцать человек упокоились, хорошо ли это?

- Если бы не они, мы бы все упокоились. Ты пораженческие речи прекращай, - рассердился Олег, и добавил непонятное, - чужой игрок в своей команде!

Сказал негромко, но с угрозой, так что даже жмуки испуганно разбежались из-под ног.

Тимаха смысла хоть и не понял, угрозу почувствовал, и проповедовать ненасилие и смирение прекратил. Однако в мыслях еще больше разозлился. Твердо решил сдать Крепость врагу в обмен на постройку храма солнца и организации прихода. В деревне его не поддержали, посему считал он жителей глупыми и недальновидными. Мысли Тимахи для Олега были открытой книгой, маковые зерна позволяли прослушивать "эфир". Войско вражеское было готово к походу, задерживала поставка партии медных панцирей. Удивился Олег, узнав имя поставщика, "бран Закрам". Интересно, чем расплачивались Бантовцы с "величайшим" вождем горным? Натуральным товаром, или монеты уже были в ходу? Вскоре он получил ответ на этот вопрос. Один из вождей сокрушался, что за медные панцири пришлось отдать слишком много, целых два десятка, рабынь. Значит, деньги, как средство обмена, еще не появились. Олег собирался этот недостаток в недалеком будущем исправить.

Крепость, тем временем, жила обычной жизнью. Поле засеяли, посадив местный аналог картошки, жмуки изредка разнообразили стол белковой пищей. Партии грибников и собирателей орехов регулярно отправлялись в лес, рыболовы приносили крупную рыбу. Улов делился поровну между жителями, если рыбы не хватало, заменялся грибами. Олег решил, что ввести деньги в оборот будет не сложно, но и торопиться не следовало.

Опыты с различными растениями продолжались. Бывшего студента все больше удивляла первая мышиная тройка, которой давно пора было убраться на тот свет. Зверьки об этом не помышляли. Шан и Утане доставляло немалое удовольствие возиться с ними, готовить смеси.

Иногда они с Шан играли в "морской бой". Отчего игра так называлась, она не поняла, потому что никогда не видела моря. Олег пытался объяснить, что море, это "очень большая река без берегов", но что отложилось в голове у девчушки, сказать было трудно. Тимаха к нему больше не подходил, зато чаще стала наведываться Лусия, интересовалась, чем он занимается и с какой целью. Когда сказал ей, что три мыши живут с момента его появления в деревне, травница не поверила. Убеждать ее не стал, но заметил, что отношение к нему стало более уважительным.

Как-то на досуге пытался уговорить кузнеца изготовить швейные иглы. Идеи-то в голове бродили, мозги, иной раз, казалось, вот-вот закипят!

- Для чего такая сложная в изготовлении ерунда нужна? - поинтересовался кузнец, когда они вместе с Утаной и Олегом угощались жареными жмуками.

- Попробуй такую тонкую волосинку закали, она в дугу свернется!

- Дочку спроси, она тебе скажет, что вещь и впрямь в хозяйстве необходима, - пытался "перевести стрелки" Олег, уверенный, что та его поддержит. Послушала Утана объяснения, и идею неожиданно зарубила на корню.

- В лесу полно листвяницы, - сказала она, - широкой и узкой, длинной и короткой, с удобными крючками-липучками. Выбирай, какая нужна. Отрывай, сколько надобно, наматывай на торс, или шапку мастери, сразу все будет готово. Порвется что, ступай в лес, рви листья, переодевайся. Зачем что-то долго зашивать и "штопать"? Все руки тонким железом исколешь! Хотел Олег рассказать про наперсток, подумал еще и выдал идею по поводу простынь и пододеяльников. Казалось, от таких вещей женщина никак не откажется! Но его опять ждала неудача.

- Тебе со мной на мягких душистых листьях, да под покрывалом листвяным, спать неудобно? - недобро прищурившись, спросила Утана. Попробуй, ответь утвердительно, скалкой огреет! Окинула смущенного мужчину победным взглядом и положила им еще по одной порции жареного жмука. Так и обломался Олег с иглами, а в дальнейшем расстался с мечтой и о швейной машинке. Хотя, прекрасно понимал, ни машинку, ни челнок смастерить ему не по силам, слишком сложная штука.

- Ты дочку слушай, - довольно сказал кузнец, вытирая рукавом губы, - она плохого не посоветует.

Радовался, что не придется возиться с никчемной трудоемкой мелочью. До Олега, наконец, дошло, хватит уже изобретений. Скоро чужое войско подойдет, а он в облаках витает.

День был солнечный, жаркий. Захотелось ему искупаться в речке.

- Пойдем купаться? - сказал Утане. Купались они не часто, в основном, поздно вечером, в темноте, когда рядом никого не было. Купальников и плавок здесь не изобрели, приходилось плескаться голышом.

- День ясный, неудобно, - засмущалась та.

- Лучше баньку истопите, - посоветовал, Охрим, поднимаясь из-за стола, - передовые разъезды вражеские могут подойти, убежать не успеете.

Вопрос с купанием отпал, когда с надвратной башенки донеслись крики стражей.

- Враг идет!

Однако стражники ошиблись. К Крепости приближалась толпа беженцев, когда их пересчитали, оказалось пятьдесят человек. Двадцать два мужика, восемнадцать женщин и дети. Двое мужчин были ранены, ими занялась Лусья. Прибывших расселили по пустующим избам, места хватило всем. Олег не упустил случая пожевать маковых зерен, проверить, что за люди явились. Прекрасная вещь, эти зерна, полиграф отдыхает!

"Необходимо проверять всех, кто приходит в Крепость, враги могут пуститься на хитрость. Не Троянского коня подарить, а прислать "группу товарищей" для предательского удара в спину" - думал Олег. Пришлые оказались жителями небольшой деревеньки Куртель, бежавшими от отряда некоего Арвака из объединенного города (или, все же деревни?) Банта. Беженцы злые были, зубами скрипели. Хорошее пополнение Крепость получила! По их словам, захватчики отличались крайней жестокостью, сопротивляющихся мужчин убивали. Женщин и детей пленили, издевались, заставляли выполнять тяжелую, зачастую ненужную, работу.

На следующий день к Крепости подошли завоеватели.

Глава восьмая

Поднялась суматоха, Олег даже растерялся. Сколько раз повторяли, кому и чем в подобной ситуации следует заниматься, все без толку! Народ суетился, бегал, жмуки кудахтали, бабы истошно верещали. Один Охрим поступил так, как ему было положено, отправился к складу воинскому, где брони хранились, к месту сбора ополчения. Олег же, среди суеты бестолковой, поспешил к воротам. Стражи свесились с башенки, тыча пальцами в приближающееся войско, у открытых ворот никого. Интересно, они собираются их закрывать? Видно, придется это сделать самому! Олег прикрыл тяжелые створки и задвинул массивный брус, после чего поднялся по узкой лесенке наверх.

- Вон, вон они! - возбужденно говорил Гарак, сын Охрима, дежуривший сегодня вместе с плотником Урманом. Тот вел себя спокойнее, словно много раз ему довелось наблюдать приближение тысячного войска. Чужих воинов явно было не меньше тысячи. Внушительная толпа, сверкающая медными панцирями, остановилась напротив ворот, вперед вышел вождь. На груди бронзовые бляхи, на голове железный круглый шлем, листвяные штаны заправлены в плетеные сапоги, на поясе кроткий меч. Некоторое время вождь разглядывал невиданное сооружение. Впервые видел он обнесенную деревянными стенами деревню. Рассчитывал, видно, на легкую победу, а теперь не знал, что делать.

- Эй, вы, там, за стеной! - крикнул, наконец, он. - Ворота открывайте, живыми останетесь. Это говорю вам я, Арвак, второй вождь города Банта.

Никто ему не ответил. Воины его стояли плотно. Сделай арбалетчики залп, все десять болтов нашли бы свои цели. Ни Олег, ни Охрим, который также поднялся на башенку, не торопились, предпочитая разойтись миром. Потопчутся чужаки у стен и уйдут, вряд ли смогут взять город.

По команде Арвака несколько воинов с топорами подбежали к стене и принялись ее рубить, полетели в разные стороны щепки.

На стенах замерли наготове ребята с арбалетами. Трабат отдал команду, тренькнула тетива, одна, другая, все до одного лесорубы полегли на месте.

- Никого не оставим в живых, вы умрете! - разозлился Арвак. Часть воинов отправилась в лес. Вскоре Олег увидел, что они тащат тяжелое бревно. Вот и первый в истории этой земли инструмент для штурма крепостных ворот, таран! Бревно поднесли к воротам, однако ударить не успели, полегли, утыканные болтами. Таран упал на землю и остался лежать рядом с неподвижными носильщиками. Войско по команде отошло на безопасное расстояние.

Олег с интересом ждал продолжения. Он был уверен в победе, тем не менее, не терпелось узнать, что еще придумает вождь. Тот не разочаровал, бантовцы сколотили большой щит, под прикрытием которого десяток чужаков снова приблизились к воротам. Бревно подняли, раскачали, раздался глухой удар, за ним второй, третий. Однако массивные ворота, укрепленные железными полосами, даже не заскрипели.

Олег достал адскую машинку, поджег заранее припасенными углями фитиль и бросил вниз. Бомба упала на середину щита. Со стороны вражеского войска послышался смех. Воины показывали пальцами, радовались неудачному, по их мнению, броску.

В это время оглушительно грохнуло, разметав щит на мелкие части. Бревно снова оказалось на земле, вместе с людьми, мертвыми или оглушенными. Вскоре два человека поднялись и неуверенной походкой побрели к своим. Стрелять в них, Охрим запретил.

- Нечего болты попусту тратить, - сказал он, - надеюсь, больше не полезут.

Те, кто находился рядом с Олегом, едва не оглохли. Урман тряс головой, Гарак сиял, как начищенный медный панцирь.

После недолгого совещания чужое войско встало на поле лагерем. Враги оказались упрямыми. К ночи Охрим выставил на стены стражу с факелами из горючей промасленной травы, предполагая возможный штурм. Олег тоже не стал спать, ходил по стене, проверял, как бдят воины, подбадривал часовых. Во вражеском лагере стучали молотки, солдаты сколачивали лестницы. Под утро начался штурм. Воины подтащили несколько лестниц, и, как муравьи, полезли на стены. На этот случай были приготовлены длинные рогатины, защитники Крепости хватали их, упирали в лестницу и сбрасывали вниз. Захватчики сыпались как горох, высота была небольшая, никто не ушибся до смерти. Однако вывихов и сломанных конечностей хватало. Слышались стоны, проклятия. Две лестницы сбросить не удалось, завязался бой, подтянулись арбалетчики, и вскоре враг со стены был сброшен. Неожиданно снизу стали прилетать камни, двоих защитников ранило в голову, третий погиб. Олег заметил неподалеку пращников. Однако, сюрприз! Показал Урману, тот вскинул арбалет, выстрел, одним пращником стало меньше. На этом, можно сказать, ночной бой закончился. В Крепости был один погибший и трое раненых. У нападавших потери были больше, они своих убитых унесли.

К Олегу подошел возбужденный Гарак.

- Теперь не сунутся, - радостно сообщил он, - побили их знатно!

- Не расслабляйтесь, - ответил Олег, - проспите новую атаку, если они прорвутся в город, нам конец.

Однако больше этой ночью никто их не беспокоил. Враги жгли костры, хоронили убитых.

Утром к воротам явился переговорщик, сам вождь Арвак, неожиданно повел миролюбивые речи.

- Нам нужны овощи, пустите нас на отдых в пустые избы, баньку истопите, накормите. Отдайте треть запасов рухи, и мы уйдем, никого не обидим. Мир лучше, чем кровавая битва.

Олег, стоя на башенке, хотел, было, рассмеяться, но в это время увидел лица мужиков, собравшихся на стене. Вспомнилась поговорка: "Простота хуже воровства". Слушая вражеские речи, мужики готовы были забыть рассказы беженцев о том, что случилось с захваченными деревнями. "Вот так, так! - думал пораженный Олег. - Быстро он наших крестьян уболтал, осталось поднять кверху лапки!". И еще подумал, что информационная война в этом мире штука не менее важная, чем арбалеты.

Рядом с воротами неожиданно появился Тимаха. Вид имел довольный, словно ему уже поклонялись, как наместнику солнца на земле.

- Вы слышали, люди? - возопил он. - Этот добрый воин призывает к мирной жизни! Поделитесь со страждущими малой толикой урожая! Обогрейте, накормите уставших воинов! Откройте им свои объятия! Возлюбите их, ибо все мы люди, дети солнца!

Тимаха, не переставая вещать, взялся за тяжелый брус, запирающий ворота. У большинства мужиков лица стали благостные, просветленные, разве только слезы не капали. Лишь немногие, Охрим, Урман, Трабат и подростки-арбалетчики, недобро смотрели на него. Положение спасла Лусья. Олег не успел заметить, когда она подошла к Тимахе.

- Ты чего несешь, пень трухлявый! - закричала она, уперев руки в бока, и повернулась к мужикам: - Вы, как дети малые, уши-то развесили! Бабы до сих пор плачут. Мало деревенских погибло, двадцать могил на погосте! Считать разучились?

- Что ты мелешь, старая, - сердито сказал Тимаха, - то дело прежнее, забытое, теперь будет нам всем мир.

- Погибель будет! - отрезала Лусья. - Слушайте, мужики! Я травница, ведаю, о чем думают чужие воины. Готовят они деревне страшную смерть! Арвак затаил зло, мы единственные, кого они не могут захватить! Откроете ворота, и старых и малых побьют.

- Ах ты, колода подзаборная! - рассвирепел Тимаха, в руках у него появился большой нож, какими обычно пользовались хозяйки. Со всех сил он ударил травницу.

Лусья упала замертво, солнцепоклонник снова ухватился за брус и принялся его толкать, однако закончить черное дело не успел. Урман поднял арбалет, щелкнула тетива. С болтом в горле будущий священник несостоявшейся религии упал рядом со своей жертвой. В тишине прозвучал отчаянный крик: - Бабушка Лусья!

Шан кричала, билась в руках Охрима, захлебываясь слезами. Помочь старой травнице уже никто не мог. Хмурые мужики и ополченцы столпились вокруг, до них, наконец, дошло, что бы их ожидало, поверь они предателю.

- Уходите, город вам не взять, - обратился Олег к чужому вождю, который все еще стоял у ворот. Тот пытался, было, возражать, но в землю рядом с ним воткнулся болт. Говорить было не о чем. Арвак ушел, вскоре ушло и его войско. Крепость, в самом деле, оказалась им не по зубам, но Олег знал, что они вернутся.

Глава девятая

Травницей отныне стала Шан. Поначалу девочка отказывалась.

- Мне страшно, - говорила она, - я еще маленькая и так мало знаю!

- Ничего, - Олег с кузнецом принялись ее уговаривать. - Всему научишься. Я тоже немного в травах разбираюсь, если что, помогу. Не бойся, смело берись за дело!

- Если не ты, кто будет раны врачевать? - пробасил Охрим.

- И я буду помогать, - сказала Утана, - какие травки собрать, только скажи.

Уговорили и не пожалели. Девочка оказалась на редкость талантливой травницей.

На следующий день Охрим объявил сход. Устроили его в поле, за стенами крепости, чтобы бабы не лезли и не мешали. На сход также пришли бывшие беженцы. Когда все собрались, кузнец сказал:

- Хочу я предоставить слово второму вождю.

Загудело собрание, недоуменно переглядывались между собой мужики. Конечно, вождь и староста деревни, в одном лице, каким являлся, Охрим, имел полное право назначить помощника, второго вождя. Перешептывалось собрание, гадая, кого он назовет. Одни говорили, сына своего, Гарака, другие предполагали плотника Урмана, мужика толкового и всеми уважаемого. Никто не ожидал, когда кузнец указал на Олега.

- Как же так, - сказал кто-то, - самый бесполезный человек в деревне, и вождь?

- Повторять не буду, - возвысил голос, Охрим, - то, что ворога мы прогнали, его заслуга!

Снова зашумело собрание, молчали только Урман плотник, Гарак и Трабат, командир арбалетчиков. Те были в курсе последних событий.

- Тихо! - гаркнул Охрим, мгновенно воцарилась тишина. - Второй вождь вам важное хочет молвить, слушайте!

- Мужики, - обратился к собранию Олег, - друзья! Вчера мы радовались победе над злым врагом, и подъели почти весь запас хмельных орехов.

В толпе раздались смешки, на лицах появились улыбки. Начнись вчера штурм, вряд ли Крепость смогла бы выставить кого-то на стены.

- Хочу сказать, повеселились, и хватит, дел впереди огромный воз.

- Какие там дела, - подал голос Грак водонос, - поливай овощи, чтоб не засохли, да вози из леса орехи, кстати, хмельных надо бы запасец восстановить. Утром похмелиться нечем было.

В толпе снова засмеялись.

- Враг ушел, можно жить спокойно! - закончил водонос, толпа одобрительно загудела.

- Хотелось бы все же узнать, - сказал Понк, лесоруб, работавший в бригаде Урмана, - какие такие заслуги у Олега-чудака перед деревней? Знаем мы, что он травами балуется, так травников мужиков доныне не было. Может, он колдун? Тогда нужно его гнать из деревни в три шеи!

Колдунов боялись. Все хорошо помнили, как однажды завелся один, звали его Негдун. Мужичок на вид был дохленький, потому казался безобидным. Пришел невесть откуда, попросился пожить, его по доброте душевной, поселили в пустовавшей избе. С той поры в деревне неприятности начались, орехи стали портиться, урожай гнить. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы случайно не приметили, чем он в своем домике занимается. Заклинания непонятные читает, фигуры человеческие, острыми ветками проткнутые, и странные знаки рисует на земле. Как прогнали его, жизнь наладилась.

- Не колдун он, - сказал Охрим, - а большой придумщик, арбалеты выдумал. Бомбы, бахающие и все вокруг разметающие тоже его придумка.

Никто из мужиков до сего дня не задумывался, откуда взялось такое необычное оружие? Кузнец сладил, значит, его идея. Ан, нет, оказывается, Олег измыслил! Настроение толпы поменялось, взгляды стали дружелюбными, хмурые лица разгладились.

- Мужики, - продолжал Олег, - переходим к главному. Хочу вас огорчить, не надейтесь на долгий мир, не успокоится враг. Деревня Банта подминает соседей, пали недавно Атана и Куртель. Войско захватчиков выросло, в чистом поле мы им проиграем.

- Чего беспокоиться? - сказал Понк. - За стенами отсидимся.

- Последнее дело, - ответил Олег, - недооценивать врага. Стены наши, конечно, хороши, однако можно их огнем пожечь. Делали их в спешке, из мягкого дерева, к огню не стойкого, потому и обнесли деревню быстро. Стену надо заново делать, из твердого дерева тукар.

- Это ж, сколько мы его пилить будем? - охнул лесоруб.

- Пилы, как следует, заточу, в день до десятка деревьев спилить сможете, - вступился кузнец, - понятно, работать, не на печке лежать. Мы с Олегом все обговорили, за полгода стену поменяем и не надорвемся.

Мужики Охриму возражать не стали, слово его было тверже железа, которое он ковал, и никогда не отступался от принятых решений. Работа была, конечно, не из легких, но деревенские к любой были привычны. Стали обсуждать будущую стройку. Стены решили возводить двумя бригадами, начав с ворот. Олег предложил бригадам разделиться. Одна бригада деревья валит и от ветвей очищает, другая тащит бревна в деревню, третья меняет секции стен. Раньше деревенские в кучу собирались, с криками и бранью, все вместе выполняли тяжелые работы. Хотя подобных работ у них еще не было. Все согласились, что бригадами работать будет быстрее.

Олег слушал и думал, что после замены стен придется перестраивать избы. Нынешние домики были не менее огнеопасны, чем стены. Их нужно спилить, корни выкорчевать, и возвести нормальные срубы пятистенки из негорючего твердого дерева. Иначе, какой смысл в том, что уцелеет стена, если дома сгорят? Однако озвучивать идею Олег пока не стал. И так простые деревенские мозги оказались перегружены, всему свое время. Поставят новую стену, тогда он с ними поговорит. Стену решили поднять еще на метр, внутреннюю галерею расширить. Сейчас там двоим было не разойтись. Лестниц для подъема на стену не две сделать, как сейчас, а несколько, может даже, десяток, чтобы не бегать через всю деревню.

О двигунах Олег умолчал, знал об этой страшной угрозе, только Охрим. Кузнецу он рассказал, для чего высадил широкую полосу травы улль, и какую опасность она несет людям. Кузнец проблемой проникся и, вслед за Олегом, запретил деревенским туда ходить. Девицы изредка тайком подбирались к рассаде и лакомились вкусными ароматными листьями. Олег отлавливал нарушительниц, читая мысли, и передавал Охриму. Какие методы убеждения использовал кузнец, осталось неизвестным, только девицы впоследствии долгое время садиться не могли, вели себя, как шелковые и больше за северную стену не ходили.

Рассказал Олег и о наркотике, который обнаружил случайно. Было его всего ничего, несколько крупинок, чтобы изготовить в достаточном количестве, требовалось немалое время. Хотел кузнец сам тот наркотик попробовать, Олег едва отговорил, слишком опасным был такой эксперимент.

- Нешто и в самом деле начинает казаться, что в животное превращаешься, или размером с гору становишься? - удивлялся Охрим. Казалось ему это безобидным, пока Олег не рассказал о возможных последствиях, о том, что можно даже умереть.

- А ежели против карликов твоих, двигунов, использовать? - спросил кузнец.

- Слишком порошка мало. Обойдемся пока травой улль и минами пороховыми.

- А ну, как их из арбалетов пострелять?

- Целую гору карликов с зубами крепче железа? Представь, надвигается такая гора, прогрызает все, что встретит, стену нашу даже не заметит. Они камни грызут, что им дерево! Убьешь десяток, второй, а их, как звезд на небе!

Качал головой, Охрим, с трудом ему в такое верилось, но знал, Олег не обманывает. Если говорит, что грядет такая напасть, значит, так тому и быть. Не понимал кузнец, почему железо против них бессильно. Спросил, отчего так?

- В стране, откуда я родом, с ними бы справились, - ответил Олег, - напустили бы сотню самодвижущихся железных повозок, от них бы мокрого места не осталось.

Сказал, и засомневался, так ли могущественна земная цивилизация? В каких случаях оказываются бесполезными танки и пушки? Ладно, карлики, а микробы? Попробуйте победить с помощью танков армию вирусов? Догадываетесь, кто одержит верх?

Глава десятая

Теперь не только кузнец будил всех по утрам стуком своего молота, но и плотники, с "уханьем" и "хэканьем" возводящие заново стены. Хорошо бы, конечно, приспособить для этих работ ворот или полиспаст, но Олег не был строителем и боялся что-то сделать не так. А мужики, похоже, справлялись без механизации, сдабривая восклицания соленой бранью.

Олег продолжал опыты с мышами, первая партия долгожителей по-прежнему резвилась в своей клетке, не собираясь покидать бренный мир. Олег едва удержался, чтобы самому не принять снадобье вместе с Утаной и Шан. Останавливали возможные побочные эффекты. Однако твердо решил, когда-нибудь, испытать смесь на себе. Шан теперь проводила в его хижине почти все время. Вместе ставили опыты и записывали результаты на дощечках. Тонких этих дощечек скопилось уже изрядное количество, несколько ящиков.

- Дядя Олег, как много Вы знаете! - как-то сказала она. Знал он, будучи студентом недоучкой, не слишком много. Но, главное, способен был правильно систематизировать знания.

- Мы знаем, - поправил он девочку, - и надеюсь, узнаем еще больше. Ты запомнила рецепт изготовления пороха?

В эту важнейшую тайну он посвятил ее недавно. Если его не станет, секрет не должен пропасть. Провел ее к оврагу, показал остатки белого порошка, смешанного с землей. В овраге нужного вещества почти не осталось. Потом сходили к пещере с кристаллами, здесь также селитра практически закончилась. А впереди схватка с врагом, без взрывчатки не обойтись.

Девочка рассматривала пещеру с задумчивым видом.

- Дядя Олег, - наконец, сказала она, - если пройти вдоль предгорий на юг, можно встретить такие же пещеры и принести оттуда много кристаллов.

- Откуда ты знаешь? - опешил он.

- Мы с родителями пришли с юга и видели эти пещеры, - взгляд ее затуманился, лицо стало грустным, раньше она никому не рассказывала о своем прошлом, - я их хорошо запомнила. А потом на нас напали.

Она замолчала, Олег понял, ей тяжело вспоминать прошлое. Именно в то время она потеряла родителей. Самой удалось от разбойников убежать и укрыться в лесу, где ее нашли деревенские мужики.

Новость была отрадная, Олег решил поговорить с Охримом и отправить на юг бригаду.

А вскоре появилась еще одна группа беженцев. Это были люди из горного селения, на которое напали воины, брана Закрама, властителя земель по ту сторону гор. Горцы оказались людьми общительными и трудолюбивыми, и быстро влились в общину. Среди них даже был кузнец, который принялся с удовольствием помогать Охриму в кузне. Горцев поселили в хижинах. Свободных мест не осталось, что укрепило Олега в мысли о будущей перестройке города. Он полагал, что строить нужно будет, как минимум, двухэтажные просторные избы. Тогда можно население Крепости удвоить.

Вечером Олег пожевал маковые зерна, принялся прослушивать мысли новоселов и сразу наткнулся на интересную информацию. Принадлежали мысли не горцу, а мужику с равнин, который, по его словам, бежал из разрушенной Атаны и к беглецам прибился случайно. Был он человеком в возрасте, с седой бородой и большой лысиной, звали его Тарок.О чем же думал этот человек?

"Говорил я Арману, не нужно торопиться. За каким лесовиком ему понадобился, Охрим, вождь деревни? И как его заманить на лесную поляну? Задал мне задачку Арман!".

Олег отправился к новым поселенцам, поспрашивал, все ли хорошо, всем ли довольны. Община выделила каждому дому по десятку орехов и по две меры, примерно это соответствовало двадцати килограммам, местного картофеля. Его благодарили, спрашивали, какую работу нужно делать, чем помочь. Он велел пока отдыхать и обустраиваться, работа будет завтра.

Так, обходя дома, добрался до избушки Тарока. Отдали тому самую маленькую избу, площадью четыре квадрата. Глазки у мужика бегали, с лица не сходила угодливая улыбка. Сказался крестьянином из Атаны, сбежал, когда пришли враги. Всем был доволен, получив меру рухи и пару вяленых жирных рыбин. Попруга когда вялили, из синего ореха извлекали соль, так что рыба получалась едва ли не вкуснее знаменитой воблы. К слову сказать, сахар здесь тоже имелся в достатке, сладкие орехи буквально сочились приторным соком.

"Все есть, живи и радуйся, - думал Олег, глядя на улыбчивого бородача, - чего им не хватает? К соседям лезут, грабят, убивают?". На Земле из-за денег кровь лилась и войны велись. А здесь из-за чего? Денег-то еще нет! Другое здесь искушение, рабы и власть над людьми!

Выслушал Олег бородача, изобразил ответную улыбку, хоть и через силу она далась, противно было слушать вранье, и отправился к Охриму. Тот работу в кузнице закончил и сидел дома, вкушая мясные орехи. Подруга его, молчаливая простоватого вида баба, именем Канья, собрала на стол, приглашая Олега разделить трапезу.

Присел Олег, отведал ореха, хотя в рот угощение не лезло. Канья вышла, оставив их одних.

- К подруге пошла, та ей все деревенские новости выкладывает, откуда только что берется, а моя слушает и потом со мной делится, - сообщил кузнец, принимаясь за очередной орех. Оголодал, Охрим, молотом за день намахавшись!

- Новость у меня, - сказал Олег.

- Вижу, не просто так явился, - усмехнулся кузнец, - что ж, выкладывай.

- С горцами порядок, беженцы, вреда от них нет. А вот Тарока послали сюда из Банты выведать наши секреты.

- Каким это образом? - удивился кузнец. - Кто ж ему секреты откроет?

- Поручено ему, добыть образец арбалета, "оружия, которое мечет далеко железные стержни", - процитировал чужие мысли Олег, - "и еще шары железные, гремящие и убивающие".

- Быстро спохватились! Еще что?

- Задумали тебя заманить в ловушку. За лесом на поляне ждут наготове десять чужих воинов.

- Что предлагаешь?

Олег излишней жестокостью не отличался, однако на этот раз разозлился не на шутку, не хотелось ему врагов отпускать живыми, так и сказал. Кивнул головой кузнец.

- Не по деревенской правде это, но понимаю, иначе нельзя. С нами тоже неправильно воюют. На рассвете возьму арбалетчиков и пять десятков воинов, сходим на поляну. А что с этим, Тароком, делать?

- Лазутчиков вражьих всегда жизни лишали, причем самым изощренным способом.

- Где ж ты такое слыхал? - удивился Охрим. - Предположим, согласен я с тобой, а ну, как он запираться станет? Кто же невинного человека жизни лишать будет? Мужики тебя не поймут!

- Значит, надо заставить признаться, - упрямо сказал Олег. Сотни способов изобретены были для того, чтобы развязывать языки! К сожалению, в основном, связанные с членовредительством.

- Мучить его нельзя! - жестко сказал Охрим.

Олег хищно оскалился.

- Пойдем, - сказал, - возьми с собой Урмана плотника и Грака водоноса.

- Это для чего?

- Видаками будут, чтобы мужики потом не говорили, будто невинного смерти предали.

Вчетвером отправились к лазутчику. Олег перед тем заглянул в пустую хижину к Лусье. Боялся, что живунец, обитавший в железном горшке, успел подохнуть с голода. Оказалось, лечебного червя подкармливала травой Шан. Добрая девочка!

Как и ожидалось, Тарок все отрицал, кричал, что все неправда и навет. Из соседних домов подтянулись бабы и мужики, смотрели осуждающе, как же, над невинным издеваются! Приступил Олег к делу.

- Держите его, откройте рот.

Достал мерзкого на вид толстого белого червя, уставившегося на мужика черными бусинками глаз. Тот понятия не имел, что червь лечебный и его можно спокойно глотать. Решил, страшным образом казнить собрались, заорал, задергался, пытаясь вырваться.

- Зачем мучить, не по правде то! - донеслось из толпы.

- Пихайте червя! - сказал Олег громко. - Пусть сожрет доглядчика изнутри!

- Не надо! - в ужасе закричал Тарок. - Все расскажу!

- Говори! - Олег держал извивающегося живунца перед его лицом.

- Послали меня вожди Банты узнать про ваше оружие, и захватить кузнеца. Заставили силой, я не хотел!

- Засланный ты, со злым умыслом к нам явился, - сказал Охрим, и кивнул державшим шпиона мужикам, - увести, за городом казнить.

Будучи за воротами, пытался Тарок бежать, однако свалился, пораженный в спину болтом.

Поутру заглянул к Олегу кузнец, сказал дочке: - Давай хмельное, что-то у меня руки дрожат, в кузню сегодня не пойду.

Утана поставила на стол несколько орехов и поспешила уйти. Знала, что отец с арбалетчиками перебил за лесом десяток чужих воинов.

Глава одиннадцатая

Последние дни Охрим тренировал войско вместе с горским пополнением. Никто из мужиков на этот раз возражать не думал. Ясно было, время тратится не впустую. Ходили строем, бились на деревянных мечах, учили простые команды. Нескольким горцам не хватило панцирей, Охрим обещал за неделю отковать.

Сто тридцать воинов, много это, или мало? "Все на свете относительно, - думал Олег, - чтобы побить отряд из десяти чужаков, много. Дать достойный отпор объединенному войску города Банта, мало". Двигунам шею намылить, сколько нужно воинов? Тысячи не хватит! В то время как никто, кроме них с кузнецом, о нависшей опасности не подозревал. Туманная граница миров, судя по всему, надвигалась скачкообразно, не чаще, чем раз в столетие. Укорот не дать, когда-нибудь двигуны окончательно всех задавят, захватят материк. Начнут повсюду распоряжаться ухваты, крутени, жабени и прочая нечисть под чутким руководством заскальных экспериментаторов. Олег тряхнул головой, жизнь положит, а того не допустит! А жизнь у него, скорее всего, долгая должна получиться!

Пришлось сегодня и ему деревянным мечом помахать. В институте будущих ученых сражаться на мечах не учили, с копьем биться, тем более. Была у них секция САМБО, но Олег до нее на первом курсе так и не добрался. Все откладывал, некогда было. Наслушался от Урмана, который взял на себя роль тренера, в свой адрес обидных эпитетов. Сравнили его с "пнем неповоротливым", хотя, разве должен пень поворачиваться? А также с "орехом пустым, бестолковым". Опустили, в общем, ниже плинтуса. Домой вернулся, выжатый, как лимон. Хорошо, баньку мужики согрели, по очереди помылись. Добрался он до лежанки и сразу уснул.

На следующий день вместе с Охримом отправились к северной стороне, потащили за стену две массивные железные коробки.

- Осторожно, не урони, - пыхтя, сказал Олег, - не дай бог, рванет.

- Что такое "не дай бог"? К кому это ты обращаешься? - спросил кузнец.

"До чего здоров, даже не запыхался!" - с завистью подумал Олег.

- Присказка такая, не обращай внимания, - ответил он. Закопали коробки рядом с посадками травы улль, протянули к Крепости бикфордов шнур, плотно обернутый маслянистыми листьями качи.

Олег подумал, что через пару месяцев приготовит, наконец, достаточное количество ядовитого наркотика, чтобы можно было зарядить такую мину, вот только двигуны вряд ли станут ждать. Охрим, из-под ладони посмотрел в небо.

- Глянь, гармии летают!

Высоко в небе, усиленно взмахивая крыльями, летели две человеко-птицы.

- Эх, из арбалета не достать, - с сожалением сказал он.

- Зачем стрелять, живые твари, тоже жить хотят!

- Ты, Олег человеку иной раз готов башку снести, а тут тварей крылатых пожалел, - неодобрительно ответил кузнец.

- Человек иногда хуже самой ядовитой твари бывает.

Они проводили гармий взглядом, те скрылись на юге.

- С севера явились, из-за туманной стены, - сказал Охрим. - Давненько я их не видел.

Олег почувствовал неясную тревогу, уж не Лианка ли то была? И не предупреждение ли это о надвигающейся катастрофе?

Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, Олег принялся обрисовывать кузнецу новую идею. Нарисовал на земле карту. Поначалу тот не мог взять в толк, что сей рисунок, означает, потом до него дошло.

- Смотри, Охрим, это туманная граница, - провел он длинную черту, - южнее наш город. Тут, овраг, поля. Западнее, река, изгибается, подходит к самому оврагу. На востоке ореховая роща, дальше к югу горы.

- Ну, ты голова! - восхитился кузнец. - Как додумался до такого? И что значит "запад", "восток", что за удивительные словеса?

- Я так направления обозначил, на востоке встает солнце, начинается день. На западе солнце заходит. За лесом, и у оврага, у реки, хочу поставить две башенки с наблюдателями.

- Для чего они тебе понадобились? - Охрим привычно, почесал в затылке. Знал, однако, что Олег зря предлагать, не станет, задумался, замолчал.

- Хоть и читаю я мысли, все же может подобраться враг незаметно, а народ у нас беспечный. На речке плещутся, в рощу по орехи и грибы ходят. В поле бабы часто работают, водоносы воду возят.

- Здесь воду берут, - Охрим ткнул пальцем в импровизированную карту. Ручей был не таким полноводным, однако, с водой чистейшей. Видно, на дне бьют ключи. Олег любил купаться в ледяной водичке и Утану к тому приучил. Та поначалу визжала, сопротивлялась, потом привыкла, понравилось.

- Увидят стражи ворога, как городу знать дадут?

- Костры разожгут, добавят листья твердого дерева, при сжигании дым густой получится. Увидим дым, узнаем, что враг близко.

- На все у тебя ответ готов, добро, построим твои башенки, дело не хитрое.

Так и появились в пределах видимости из Крепости две дозорные башни. Вид с них открывался замечательный, чужому войску незамеченным никак не подобраться. Спокойнее стало Олегу, переживал только за северное направление. Даже во сне пытался придумать, как справиться с посланниками земли тридевятой. Но ничего подходящего в голову не приходило. Известные способы защиты крепостей не годились. Можно было, к примеру, выкопать ров, но что от него толку без воды! А вода из реки наверх, естественно, не потечет, да и остановит ли вода карликов?

На южном направлении сделано все возможное. Когда-нибудь, используя порох, смастерят они с Охримом оружие посерьезнее, минометы, или камнеметы с бомбами.

Стену, между тем, продолжали перестраивать, бригады сменялись, работая без перерыва. Стучали топоры, подтаскивали бревна. Заменили почти всю южную сторону.

Они с Охримом в очередной раз проверили посадки травы улль, долго смотрели на туманную стену, всю в переплетающихся белесых струях.

- Канья меня не хотела сегодня из дома отпускать, даже расплакалась, - сказал кузнец, - говорит, беду чует.

У Олега самого лежал на душе пудовый камень.

- Ты всех предупредил? - спросил он, хотя знал, Охрим каждому жителю, подробно объяснил, что делать и куда по тревоге бежать. Давно они диспозицию обсудили, в тележки погрузили необходимый скарб, накидки на случай прохладных ночей, одеяла листвяные и матрасы. В коробах у каждой семьи хранился минимальный запас овощей, все это в случае необходимости можно было взять с собой. Судя по рассказам стариков, о том, как прошлый раз стена тумана надвинулась, Крепость должна оказаться на захваченной территории. Поэтому Олег предложил всем уйти в лес и переждать события там.

- А как же моя кузница? - сокрушался Охрим. - Запас железа, где я все это потом возьму?

- Главное, людей сохранить, положи на тележку кое-что из инструмента на всякий случай. Чтобы начинать не с пустого места.

Так кузнец и поступил. Целый день то, складывал железо в тележку, то выбрасывал, заменяя молотками, топорами, гвоздями. Загрузил, было, наковальню, но деревянная ось подломилась, тележка упала, пришлось тяжесть снять. Переживал так, словно каждую вещь от сердца отрывал. Но, наконец, все было собрано, и теперь они, с Олегом стояли рядом с туманной границей, разделяющей миры. Каждый думал о своем. Стемнело, на безоблачном небе зажглись первые яркие звезды.

Кузнец вдруг напрягся: - Что это там?

Из колышущегося тумана появилась щуплая фигура, спотыкаясь, побрела к ним, споткнулась, упала. Пришельцем оказался карлик, точнее карлица. Олег ахнул, Милия! Из ее спины черным кинжалом торчала большая ядовитая колючка. Олег знал этот яд, от него не существовало противоядия. Кто-то там, на той стороне, обрек карлицу на мучительную смерть. Она с трудом подняла голову.

- Под утро ждите, придут.... - прошептала и испустила дух.

Милия травница, ценой своей жизни решилась их предупредить! Олег, было, хотел, ее похоронить, но передумал, время было дорого. Неизвестно, что тут скоро начнется, спасать надо людей. Промедление, как говорится, смерти подобно. Он потянул застывшего истуканом кузнеца за руку и сказал: - Очнись, пойдем, людей поднимать!

В суматохе порядок удалось навести не сразу. Женщины пытались догружать тележки, Олег с Охримом и несколькими мужиками безжалостно сбрасывали лишнее на землю. Наконец, кое-как построились в колонну. Открыли ворота, люди медленно потянулись к темневшей, вдалеке, роще.

В Крепости оставались Олег, Урман, и сам Охрим, поставивший сына во главе колонны.

С Олегом хотела остаться Утана, но он сказал, что она им только помешает. Охваченная глубокой печалью, покидала девушка Крепость. Чем ее успокоить, если сам не уверен, что доживет до утра?

Канья долго не могла от кузнеца оторваться, плакала.

- Не плачь, побьем ворога, - успокаивал он.

- Что ж ты войско не ополчил, гонишь мужиков от себя? - рыдая, спрашивала женщина. Колонна замедлилась, бабы подступили, желая услышать ответ. Охрим нахмурился, собираясь разразиться бранью, но тут вмешался Олег.

- Не мечом махать придется. Будем живы, завтра все свидимся, а теперь не мешкайте, ступайте.

Плачущую Канью увели, колонна оставила Крепость. Олег прикрыл ворота, запирать не стал. Отправились втроем к западной стене, показали Урману, где заложены горючие шнуры, которые в нужное время необходимо запалить.

- Если мы с Охримом не сможем этого сделать, - сказал плотнику Олег, - подожжешь. Угли в этой железной банке.

- Как узнать, когда жечь? - спросил Урман, ему было не по себе. Одно дело, видеть перед собой врага, пусть в броне, и с оружием. Сражаться и убивать, даже, если не повезет, пасть в битве. Но когда ожидается появление ночных призраков, поневоле испугаешься.

- Ступят они на ту полосу травы, тогда и жги. Главное, не уснуть, иначе все пропадем.

Спать и впрямь хотелось. Знать бы наперед, что ожидается этой ночью, можно было бы днем отоспаться, но время назад не воротишь.

Ночь вступила в свои права, небо засияло мириадами звезд. С северной стороны потянуло прохладным ветерком, принесшим странные звуки, шорохи, всхлипы и даже, как будто, далекие стоны. Долгое время ничего не происходило, Урман клевал носом и, в конце концов, уснул. Туманная стена, обычно подсвеченная с противоположной стороны слабым фосфоресцирующим светом, на этот раз погасла, слившись с ночным мраком.

- Пусть подремлет, потом разбудим, - сказал Охрим. Сон у него от волнения, как рукой сняло. Под утро, когда на востоке появились первые проблески зари, растолкали плотника.

- А? Что? - спросонья тот не понял, где оказался. В это время все и началось.

Из тумана с тяжелым гулом, от которого задрожала земля, выкатилась гора. Темная масса наехала на полосу травы улль, остановилась и вдруг расползлась бесформенным холмом. Оттуда донеслось бормотание, писк. Приглядевшись, можно было различить отдельных карликов, мелькающие в воздухе ножки и ручки. Олегу показалось, что он слышит даже хруст пережевываемых листьев. Холм постепенно разделился на две части, одна из которых миновала травяную полосу и направилась к Крепости.

- Поджигай! - приказал Олег. Урман запалил фитиль, веселый огонек побежал в сторону незваных пришельцев. Грохот, вспышка, на мгновение осветившая сюрреалистическую картину. Карлики надвигались, словно девятый вал, они бежали не только по земле, но и по головам сородичей. Сколько их там было! Обе бомбы взорвались, однако, без заметного результата. С тем же успехом можно было пытаться остановить руками лавину. Другая часть, неожиданно откатилась, повернула назад, устремившись к туманной границе.

"Неужели трава улль подействовала?" - подумал Олег. По рассказам стариков, в прошлый раз, карлики не разделялись.

- Бежим! - спохватился он. Что было духу, они помчались к воротам, и дальше, прочь из Крепости, вовремя! Позади, за стенами затрещало, заухало. Оказавшись на приличном расстоянии, они, наконец, остановились.

- Крепость горит, - сказал Олег. Странно, пожара он не ожидал. Хотя с двигунами могло произойти все, что угодно. Явно у захватчиков что-то пошло не так после взрывов, а может, и от действия травы улль.

- Новая стена, похоже, уцелела, - заметил кузнец.

- А хоть бы вся сгорела! - возбужденно сказал Урман. - Заново отстроим!

Плотник был счастлив остаться в живых после того кошмара, который им довелось наблюдать. На радостях он был готов горы свернуть.

Они вернулись в Крепость, когда рассвело. От северной стены почти ничего не осталось. Охрим, видя изгрызенные куски дерева, только головой качал. Деревня выгорела, от изб остались одни угли. Двигуны, разрушившие город, бесследно исчезли, словно растворились в воздухе.

Вскоре выяснилось, что в подвалах уцелели запасы овощей, инструменты. Больше всех радовался, Охрим, обнаружив практически целой свою кузницу. А Олега ждал тяжелый удар, вместе с избушкой сгорели мыши и дощечки с записями экспериментов.

Растерянно стоял Олег у пепелища.

"Что теперь делать? - думал он. - Я ведь даже рецепт смеси для идеальной памяти не вспомню!". Неужели все придется начинать заново?

- Что взгрустнул? - почти весело обратился к нему кузнец. - Мы с Урманом тут прикинули....

- Что вы прикинули, о том позже поговорим, - сказал Олег. Самое время ставить новые хоромы из твердого дерева! И пусть плотники спорят, ругаются и кричат, он будет стоять на своем.

- До самой туманной стены ни одной травинки не осталось, все вытоптали, - сказал Урман.

- Пойдемте, посмотрим, - сказал Олег. На месте травы улль, в самом деле, была голая земля. Карлики съели? Две глубокие воронки на поле еще дымились. Идти было неприятно, словно земля эта, спекшаяся, как будто выжженная напалмом, навсегда умерла.

- Пакость какая! - кузнец провалился по колено. - Не земля, а труха!

"Двигуны куда подевались, обратно убрались за стену? - подумал Олег. - Экспериментаторам, пожалуй, обидная получилась пощечина!".

До туманной границы оставалось метров двести, когда в переплетающихся белесых струях образовался темный квадрат, эдакая дверь в иное измерение. В проеме появилась фигура в блестящем скафандре, лицо скрыто забралом, видывал Олег таких за скальной грядой. Они остановились.

- Это что за пень гнилой? - шепотом поинтересовался Охрим. Ему никто не ответил.

Существо в скафандре, поднеся к шлему квадратный прибор, похожий на бинокль, явно что-то высматривало, на трех мужиков оно обратило ни малейшего внимания. "Пытается, паразит, понять, кто мог ответный удар нанести" - понял Олег.

"То ли еще будет, - с ненавистью глядя на блестящую фигуру, думал он, - они меня за муравья держат, но я не простой муравей, разумный, могу больно укусить!".

Хотел, было снова средний палец показать, но сдержался, жест его мог с головой выдать, а возможности у экспериментаторов наверняка немалые, стрельнут каким-нибудь супероружием, выдернут раздражающую занозу. Фигура в скафандре скрылась в темном проеме, который тут же затянуло туманом. Стена не двинулась, оставшись на прежнем месте. Олег внутренне возликовал, землю свою они на этот раз отстояли.

В Крепости их уже встречали. Как обычно, бабий ор заглушил прочие звуки. Не откладывая дела в долгий ящик, Олег попросил Урмана настрогать дощечек, опыты надо продолжать, пускай даже с нуля. Подошла Утана, обняла, прослезилась.

- Все в порядке, милая, - сказал он.

- Построим новый дом? - спросила она.

- Лучше прежнего!

Подбежала Шан, улыбающаяся, веселая.

- Я рада, что все вы живы и здоровы!

- Мышек новых придется наловить, - сказал он и добавил огорченно, - записи пропали.

Шан, все так же улыбаясь, удивленно посмотрела на него.

- Дядя Олег, я же все помню, рецепты заново напишу! Вот, послушайте, для улучшения памяти надо взять полчасти жгучего растения "пур", две части травы "ну", все это смешать с соком ягоды "шмур".

Она продолжала говорить, а у него с души свалился тяжелый камень. Понял он, все теперь будет хорошо. И пусть кто-нибудь попробует помешать, порвем в хлам!

Глава двенадцатая

- Ты уверен? - спросил Охрим.

- Уверен, и не отступлюсь, - ответил Олег. Кузнец задумчиво зажал бороду в могучей длани.

- Сколько тебя знаю, не перестаю дивиться. Куда ж нам податься, по-твоему?

Олег взял прутик и набросал карту. Крепость, лес, горы, овраг, реку. Речку, или, скорее, большой ручей за лесом.

- Вот сюда, к излучине ручья.

- А Крепость? Стену из твердого дерева заново строить придется?

Олег оглянулся, нет ли кого поблизости, придвинулся к собеседнику поближе, зашептал.

- Крепость заново и дома новые, другие.

- Так всегда, сначала думаю, глупость вещаешь, а начинаешь объяснять, все на свои места становится, - озадаченно произнес кузнец, - сегодня же, грузим все, что уцелело и отправляемся.

- Тележек хватит?

- Овощи за один раз не перевезти.

- Часть овощей оставим в хранилище, - сказал Олег.

- Врагу руху оставлять? - Охрим вытаращился на него.

- Так надо, потом объясню.

Кузнец поинтересовался, стоит ли сохранить наблюдательные вышки.

- Перенесем подальше, сюда и сюда, и мы всегда заранее будем знать о приближении неприятеля.

Как обычно, мужики на сходе пошумели, повозмущались, переезжать на новое место ни у кого желания не было.

- Тихо! - кузнец поднял руку, посмотрел на толпу, взгляды недоумевающие, недовольные.

- Все знают, что произошло этой ночью, - сказал он, - страшного ворога побить удалось. Помните, что старики сказывали? Стена пришла, Жмыхицы и Пушинки вместе с людьми поглотила.

- Помним, и что? - раздались нетерпеливые голоса.

- В этот раз не получилось, в другой повторится. Хотите разделить судьбу тех двух деревень? Стройку все одно начинать надо заново, какой смысл возводить Крепость на пепелище, когда можно сделать это дальше от опасного места?

- А колодец как копать? - спросил водонос. Люди, чуявшие воду, встречались не часто. Укажет такой человек место, где копать, и до воды обязательно достанут.

- Предлагаю поселиться у излучины ручья, стену возвести так, чтобы ручей через городище протекал, вода там чистая, ключевая.

- Никогда прежде мы не возводили жилищ, - с сомнением произнес Урман плотник, - обычно находили рощу избушечную, там и селились. Наша деревня в давние времена началась с такой рощи. Не лучше ли найти место, где избы уже выросли и стоят готовые? Одно такое я знаю, за оврагом, день пути, дома давно людей ждут, может, туда переселимся? Где избы выросли, там всегда вода близко.

Охрим вспомнил карту, которую рисовал Олег.

- От леса слишком далеко, - сказал он. - Стены из чего возводить будем?

- Нужны стены-то? - в один голос загомонили мужики.

"Ясный пень, - сердито подумал Олег, - легче пузом кверху лежать на солнышке, чем Крепость строить! Ничему последние события мужиков не научили!".

- Зато враг о нас не скоро прознает, - продолжал гнуть свое Урман, - в той стороне деревень отродясь не было. И от стены туманной пограничной далеко, она до нас за три поколения не доберется.

Принялись обсуждать предложение мужики, явно склоняясь к простому решению. Олег смотрел на бородатые недовольные лица, и всюду видел нежелание раздражающих перемен. Хотелось им жить, как прежде, по старинке.

"Не будет, по-вашему, - подумал с неприязнью, - тоже мне, дети природы, дальше своего носа ничего видеть не хотят. Сегодня хорошо, а завтра хоть потоп". Охрим, неожиданно, привел весомый аргумент.

- Не получится там селиться, - сказал он, - питаясь одной рухой, захиреете. Не помните разве историю деревни Краток?

Олег эту историю слышал. Деревня располагалась в глухой горной долине. Все бы хорошо, но путь до ближайшей ореховой рощи занимал не менее двух дней. Без орехов болеть стали люди, дети хилыми рождались, деревня, в конце концов, вымерла.

- До реки оттудова не так далеко, - упорствовал Урман, - рыбу будем ловить.

Пока Охрим соображал, что ответить, в спор вступил Олег.

- Урман, - обратился он к плотнику, - ты, прежде чем корыто вытесать из дерева, колоду должен разметить, где отпилить, а где строгать надобно?

- То ведомо, - приосанился плотник, - не разметив, можно заготовку испортить.

- Откуда тогда тебе ведомо, поможет ли рыба выжить в дальней деревне? Всякую мысль надо сначала проверить, разметить, как бы. Вдруг народец, все одно, без орехов болеть начнет? Не даром ведь в той стороне ни одной деревеньки не было заселено, дома пустые стоят!

Задумался Урман, смутился. Сравнение с плотницкой работой вышло убедительное, крыть было нечем. Не дал опомниться, и Охрим, ковал железо, пока горячо.

- Значит, решили, - подвел он итог, - ежели тележек не хватит, сегодня же новые смастерим, завтра выдвигаемся.

Сход закончился. Не сказать, чтобы мужики деревенские остались, сильно недовольны. Работать они умели, однако не прочь были и побездельничать, если представлялась возможность. Кузнец такой возможности не дал, пришлось подчиниться, а куда было деться?

Стали мужики расходиться, к Охриму подошел горский кузнец Брагаль.

- Правильно решили, - сказал, - Крепость надо делать лучше прежней, есть у меня задумки.

- Давай, выкладывай, - заинтересовался Охрим. Предлагал Брагаль построить внутри Крепости каменный дом, если враги все же ворвутся внутрь, можно будет там укрыться. Смысла городить донжон, по мнению Олега, не было. Долго ли внутри просидишь без воды и пищи? Тогда уж нужно копать из донжона подземный ход к лесу, или оврагу. Пройдут столетия, наступит развитое средневековье, со стенобитными машинами и прочей техникой, тогда другое дело, а сейчас это лишнее. В ближайшие годы ни одному противнику силой Крепость не взять, а предательства не допустим. Вторая задумка Брагаля касалась ворот. Предлагал горец соорудить за воротами квадратный дворик, причем внутренние ворота сделать боковыми, чтобы в тесноте таранным бревном нельзя было размахнуться. А из надвратных башенок в этом дворике всегда можно захватчиков пострелять. Идея Олегу понравилась, Брагаль просиял и предложил самолично изготовить железные полосы, чтобы оббить ворота.

- У нас в горах стен вокруг деревень не ставят, - сказал он, - вместо того башенки дозорные каменные стоят на дорогах. Если бы не такая башня, никто бы из нашей деревни не спасся, когда пришли воины, брана Закрама.

- Кто такой этот бран? - спросил Олег.

- У него десять сотен воинов и дом в большой деревне по ту сторону гор. Давно грозится перейти горы, добраться сюда, в долину и подчинить всех.

- Ну-ну, - хмыкнул Олег, - видали мы таких "подчинителей".

На следующий день началось "великое переселение народов". Олег, прежде всего, пожевал маковые зерна. Было бы обидно, попасться в такое время, когда они не готовы к обороне. Кроме того, поручил ежедневно жевать зерна Шан, слушать чужие мысли. Он надеялся в случае тревоги успеть подготовиться, или уйти и пересидеть нашествие в глухом месте.

Вскоре у ручья, за ореховой рощей, застучали топоры. Мужики привычно разделились на бригады. Рубили твердое дерево тукар, срезали ветки, обтесывали бревна. Затупившиеся топоры и пилы тащили к Охриму. Бестолковой суеты на этот раз было меньше. То ли народ привык к дисциплине, то ли знали теперь, кому и чем заниматься.

Появились первые фрагменты стен, поставили две надвратные башенки. Стены сделали выше, не легко будет врагу забраться. Спать первое время приходилось под открытым небом, хотя плотники работали день и ночь, в две смены, и уже появились первые дома. Олегу и Охриму пришлось выдержать целую битву, те хотели один в один скопировать прежние деревья-избы. Привыкли, видите ли, к неказистым, тесным жилищам! Олег начертил на земле устройство сруба, поясняя, как соединять венцы, хотя самому далеко не все было ясно. Плотники, все же, специалисты, разобрались после долгих криков и споров. Смастрячили, наконец, первый сруб, подивились удобству и простору. Понравилось, и пошла работа! Олег настоял, чтобы дома ставили в одну линию, а расстояние между ними было не менее пяти метров. Дерево твердое практически не горит, но все же, как говорят, береженого бог бережет. Кора дерева тукар идеально подходила в качестве черепицы. Олег развел на пробу небольшой костер и попытался ее поджечь. Как же, легче было сжечь кирпич. Кстати, о кирпичах, это была одна из задач, которые непременно придется решать в недалеком будущем. Каменные печи, промазанные глиной, дымили и трескались.

Олег смотрел, как растет будущая Крепость, фронт работ казался неохватным. Хорошо хоть Охрим дал ему нескольких баб в помощь. Под руководством Шан они рвали травы, сушили, складывали в железные горшки. Шан угольком на каждом горшочке записывала, какая трава там находится. Неоценимая у него оказалась помощница! Благодаря девочке вскоре они восстановили картотеку на дощечках. А когда у Олега с Утаной появилась добротная просторная изба, отловили несколько мышей и продолжили опыты.

Снова зашевелился вдалеке враг. Выяснилось, что горный владыка бран Закрам, женат был на дочери вождя объединенных деревень Банты. Алтия была его любимой женой, впрочем, не единственной, одной из многих. Олег так и не разобрался, в тонкостях местного многоженства. Или не жены у него были, а наложницы? Впрочем, вопрос этот его не сильно интересовал. Объединенные родственными узами, вожди собирали огромное войско для наказания непослушной Крепости.

Прикинул Олег, сколько времени им понадобится на подготовку, и решил, что до прихода врага успеют подготовиться. Работа спорилась, поднимались стены, строились избы. С внутренней стороны начали сооружать галерею, куда можно было подниматься по деревянным лестницам.

Охрим иногда, приходил к Олегу, разглядывал сруб, который, по приказу кузнеца, возвели одним из первых, вторым была кузница. Цокал языком, качал головой.

- Как назвать-то сие жилище? - спрашивал. - Просторно! Избушка, не избушка, пещера, не пещера.

Дом отличался от тех, что были раньше, прежде всего, оконными проемами. Стекла здесь не знали, окна выполнили в виде узких бойниц. В случае чего, в такой избе можно будет некоторое время держать оборону.

Неожиданно прибыла еще одна группа беженцев. Рассказывали страшные истории. Бран Закрам ввел в своих деревнях жесточайшие порядки. Всех мужиков, кроме детей малых и древних стариков загнал в ополчение. Кузнецы не успевали изготавливать доспехи, бронзовые мечи, наконечники стрел и копий. Тех, кто не подчинялся, безжалостно казнили. Земли остались без посевов, кое-где трудились на полях женщины, однако местного картофеля катастрофически не хватало. Рощи ореховые бран объявил своей собственностью, питались орехами только он сам, его семья и приближенные "к трону". Жители подвластных деревень голодали, спасаясь рыбной ловлей, но этого явно было недостаточно. Решить внутренние проблемы предстояло единственным способом, успешным завоевательным походом.

Беглецы рассказывали, что в войске Армана, вождя Банты, построили башню на колесах. Башню затем разобрали, детали уложили на телеги. Олег решил, что, скорее всего, это осадная башня, с которой воины будут перебираться на стены. Если ее смастерили из негорючего дерева, придется подумать, как с такими башнями бороться. Впрочем, самым подходящим оружием являлись пороховые бомбы, корпуса которых изготавливал, Охрим, а Олег занимался начинкой. Не забывал он и о наркотике. Удалив из избы женщин, кипятил и выпаривал сложный раствор, получая очередные крупинки яда. В плотной железной банке хранились уже около ста граммов этого опаснейшего вещества.

"Такого количества, по-моему, хватит, чтобы свести с ума небольшой город" - думал Олег. Он решил накапливать яд до тех пор, пока будет возможность.

А беглецы прибывали. Люди бежали от голода и жестокого обращения. Олег и Шан прослушивали мысли новоприбывших. Доглядчиков среди них больше не попадалось. По всей видимости, вождь Банты сделал ставку исключительно на военную силу. Его воины тренировались на специально изготовленной высокой стене, ставили башню, перебирались на стену, поджигали, используя пучки горючей травы.

"Быстро учатся, - думал Олег, - но и мы не лаптем щи хлебаем". Вспомнил он грека Архимеда. Почему бы не позаимствовать у гения кое-какие идеи? Интересные механизмы изготавливал Архимед для обороны Сиракуз! Они с Охримом посидели, покумекали. В результате в стене под зубцами были оставлены горизонтальные бойницы, куда на железных осях установили бревна, поворачивая которые, можно было легко смахивать осадные лестницы. Бревна представляли собой рычаг, о котором древний грек высказался следующим образом: "Дайте мне точку опоры, и я переверну всю землю!". Олег с мужиками на пробу прислонили к стене лестницу, махнули бревнышком. Находись кто на лестнице, руки и ноги бы поломали. Оставалось обучить защитников Крепости пользоваться новинкой, чем и занялся Гарак.

Глава тринадцатая

Олег даже испытал жалость к чужим вождям, выслушивая мысленные сетования на трудности подготовки к большому походу. Помощник Армана лишился головы за то, что утаил несколько мер рухи, в то время, как войско сидело на голодном пайке. Попробуй, прокорми такую кучу бездельников!

"Жили бы в своей Банте, пахали поля!" - думал Олег. Пройдут годы и столетия, красть станут уже не картошку, а серебро и золото, или то, что здесь будет считаться деньгами. Олово, например, или цинк. Бронзовые доспехи имелись только у военачальников, прочие воины были облачены в медные панцири. Значит, олово в дефиците. Повезло ему, что Охрим кузнец, оказался таким продвинутым! Впрочем, бомбы с медными корпусами были бы ничуть не хуже. Особенно если начинить их мелкими камнями.

Одно время не давала Олегу покоя идея удобной тары для воды, думал он, хорошо бы смастерить бочки. Пытался донести мысль до Урмана, тот посмотрел на него, как на ненормального.

- Где это видано, чтобы из дерева круглые короба собирать? - плотник начал перечислять технологические трудности.

- Края каждой доски под определенным углом обрезать придется. Доски должны быть отструганы идеально, иначе вода просочится. Знаешь, сколько сил нужно, чтобы выстругать одну такую доску?

Урман говорил, а Олег мысленно себя отругал. Давно нужно было механизировать процесс изготовления досок. Пол, который здесь делают, из половинок бревен получается, конечно, сверхпрочный, но каждое такое бревно по три часа пилят. Недаром избы готовы, а пол в них земляной, деревянный еще укладывать предстоит.

- Ладно, оставь это, - махнул рукой Олег, на лице Урмана отразилось немалое облегчение. Сколько бы он, бедняга промучился с этими "бочками"!

Собирался плотник уйти, Олег его остановил, начертил на земле примерную схему лесопилки. Урман только глазами хлопал.

- Бревно опускается под своим весом, - начал объяснять Олег, - здесь пила, движется возвратно-поступательно, вверх и вниз.

- Для чего все это? - спросил Урман, хотя видно было, что интересно ему стало. - Что горизонтально пилить, что вертикально, в чем разница?

Олег пририсовал водяное колесо, и рычажный механизм.

- Колесо вертится, пилу вверх-вниз потащит, - сказал он.

- Чудишь ты, Олег, - возразил плотник, не въехав окончательно в идею, - колесо тугое, втроем, пожалуй, не провернуть.

- А если в реку опустим, вот так, - Олег пририсовал лопатки. - Как думаешь, у реки сил хватит?

- Вода и десять колес потянет, - Урман вдруг переменился в лице, - это что ж получается, река сама доски пилить будет?

Плотник удивленно посмотрел на него.

- Я мужиков позову, пойдем к реке колесо ладить!

- Погоди мужиков звать, после этим займешься.

- Это сколько времени сэкономить можно!

- Скоро сражаться придется, а колесо и лесопилка подождут.

- Опять вороги к нам собираются? - расстроился плотник.

- Разделаемся с Арманом, вождем Банты, и с браном Закрамом, горцем, тогда и начнем водяные колеса ставить.

Два дня спустя поднялись над сторожевыми башнями черные дымы, а вскоре и сами стражники прибежали.

- Идут, идут! - Понк, лесоруб, дежуривший в тот день на юго-западе, подпрыгивал от возбуждения.

- Тьма идет, сила великая! - вторил Грак, водонос, прибежавший с юго-восточной башни.

- Спокойнее, ребята, - сказал Олег, - давайте поднимемся на стену и посмотрим, что там за великая рать явилась.

Воинов впрямь явилось многовато. Навскидку Олег насчитал не менее трех тысяч. По нынешним временам воинство могучее. Остановились чужаки в полукилометре от городища. Не ожидали они его на этом месте увидеть. Командиры принялись бегать, отдавать приказания. К штурму готовятся? Ожидания не оправдались. Вражеское войско принялось обустраивать лагерь. Небольшая группа воинов отправилась к бывшей Крепости.

- Пока атаки не будет, - сказал Олег.

Они со стены вглядывались в суету вражеского стана.

- А когда? - беспокойно спросил Охрим.

- Ночью, думают, мы спать будем.

Охрим подозвал сына и велел принести факелы. Тот спустился вниз и отправился к Канье, которая вместе с помощницами занималась сбором горючих масляных листьев и изготовлением факелов.

Пришел Урман, втащил на галерею тяжелую корзину с ручными бомбами. Бомбы разместили в специально предназначенных для этой цели нишах.

Отдельно положили железный короб с горящими углями.

Из вражеского лагеря донесся стук топоров. Плотники готовили приспособления для штурма. Олегу было интересно, что они там мастрячат, но слишком далеко, не разглядеть.

"Когда еще стекло получим! - с досадой подумал он. - Да и отшлифовать качественно смогу ли?". Простейшая подзорная труба очень бы пригодилась!

- Пусть люди пока отдыхают, - обратился он к Охриму.

- А ну, как штурм начнется?

- Им лестницы сколотить надо, не быстрое это дело. Лучше немного поспать, ночь предстоит бессонная.

- Оставить стену без присмотра? - нахмурился кузнец.

- Почему без присмотра? - Олег взглянул на забитую людьми галерею, всем хотелось посмотреть на чужой лагерь. - Часовые, если что, поднимут тревогу. Вы как знаете, а я пошел.

Он спустился вниз. В том, что штурм не начнется до поздней ночи, он был уверен. Услышал сзади топот спускающихся с галереи воинов, кузнец все же последовал его совету. Тем лучше, встретим врага бодрыми и отдохнувшими.

Штурм начался ранним утром, враги видимо и впрямь рассчитывали застать защитников Крепости врасплох. Не на тех напали! Все были на стенах уже с полуночи. Едва приставили к стенам лестницы, запылали факелы, осветив штурмующих.

- Навались! - раздалась команда, рычаг великого грека повернулся, лестница исчезла, из темноты донеслись крики боли. Вслед за первой были сброшены и другие лестницы. Появились первые потери у защитников. Пращники принялись обстреливать стены, два человека были серьезно ранены. Многих спасли железные шлемы и панцири.

- Укрыться за зубцами! - приказал Олег и вовремя, камень просвистел рядом с его ухом. Он посмотрел вниз и увидел медленно двигавшуюся к воротам массивную повозку. Бревенчатая крыша была укреплена на деревянных колесах и оббита медным листом. Из-под нее торчал конец тяжелого бревна.

"Сейчас в ворота бить начнут" - понял он. Это было не смертельно, за воротами располагался квадратный дворик, построенный из таких же негорючих прочных бревен.

- Крикни ребятам в башнях, пора взрывать, - приказал он Гараку.

Сын кузнеца ушел, стражи в башнях бросили в "черепаху" адскую машинку. Внизу рвануло, однако, без особого эффекта, отлетели всего лишь несколько щепок.

"Крепкую крышу сделали!" - с досадой подумал Олег. Деревянный танк вплотную приблизился к воротам, но ударить не успел. Грохнул двойной взрыв, боковые деревянные колеса соскочили с осей, конструкция завалилась на бок. Раздались крики, видно, кого-то придавило. Еще один взрыв, деревянный танк рассыпался на отдельные бревна. Один воин остался лежать неподвижно, двое других бросились наутек. По ним не стреляли, они исчезли в ночи.

Неожиданно Олег заметил темное пятно, которое, раскачиваясь, медленно приближалось.

"Осадная башня!" - дождавшись, когда сооружение подкатят почти вплотную, он поджег фитиль и швырнул бомбу в черный зев проема, где уже виднелись с обнаженными мечами и копьями вражеские воины. Громыхнуло, башня медленно сложилась, и под стоны и крики, с грохотом завалилась. Вторую башню, с другой стороны ворот, разрушить не удалось. Две бомбы отскочили от опор и бестолку взорвались на земле. Третья, залетев внутрь, вообще не взорвалась, скорее всего, погас фитиль. На перекинутых мостках началась рубка, арбалетчики вступили в бой, не позволяя врагу перебраться на стену. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы очередной заряд не повредил опору, после чего башня упала. Больше у врага башен не было. Пращники некоторое время обстреливали стены, воины пытались ставить лестницы, однако все атаки были успешно отбиты. Защитники Крепости потеряли семь человек убитыми и два десятка ранеными. В наступившем рассвете люди на стенах увидели внизу поломанные осадные башни, остатки "черепахи" рядом с воротами и чужаков, уносивших из-под стен убитых и раненых.

- Сегодня штурма можно не ждать, - обратился к Охриму Олег. Кузнец выглядел усталым, но довольным, врага побили с малыми потерями. Он вдоволь намахался мечом, отбиваясь от лезущих из башни врагов.

- Ступай домой, - сказал кузнец, - отдохни, передай дочери, что у нас все в порядке.

Только сейчас Олег почувствовал навалившуюся усталость. Дома Утана накормила его вкусными орехами.

- Где Шан? - спросил он, беспокоясь о своей юной помощнице.

- За водой пошла, скоро вернется.

Прежде чем лечь спать, Олег пожевал маковых зерен и прочитал вражеские мысли. Разведчики принесли неприятельскому вождю весть о наполовину уцелевшей стене старого города и большом запасе сохранившихся овощей. Арман принял, как он считал, гениальное решение. А именно, восстановить разрушенный город, отстроить дома и стены, основать базу, форпост государства Банта. Можно будет держать Крепость в постоянном напряжении и страхе, и, в конце концов, ее захватить. Не позволить защитникам обрабатывать поля, и выходить за орехами. Оголодают, сдадутся на милость победителя, никуда не денутся! Олега всего передернуло, когда узнал, как собирается поступить с населением упрямой Крепости жестокий Арман. Не учитывал завоеватель два фактора: пороховые заряды с наркотиком и, самое главное, армию двигунов, которые, Олег был совершенно уверен, скоро сюда вернутся. Экспериментаторы, к бабке не ходи, сочли неудачу досадной случайностью и теперь наверняка попытаются взять реванш! Тогда и посмотрим, что из всего этого получится!

Глава четырнадцатая

- А если взорвать заряды сейчас? - прошептал Урман. Они затаились в кустах на взгорке, наблюдая за чужаками, хозяйничающими в бывшей Крепости.

- Рано, - ответил Олег, - этих побьем, другие придут, посерьезнее.

- Это, какие, другие?

- Те, которые из-за стены.

Дошло до плотника, замолчал, впрочем, ненадолго.

- На скорую руку, плохо делают, - сообщил, наблюдая, как восстанавливают стены. - Дерево мягкое, пожечь можно, да и гнить начнет.

Крепость, выстроенная у ручья, была главным предметом гордости Урмана.

- Пусть хоть из камня строят, - проворчал, Охрим, - все одно им конец будет.

Олег подумал, если двигуны в ближайшее время не придут, придется взорвать один из двух зарядов и потравить захватчиков. Выжидая удобный момент, не хотелось торопиться. Слишком много времени ушло на то, чтобы приготовить отраву.

А гости незваные уже заканчивали восстанавливать стену, и занялись строительством домиков, точных копий прежних, неудобных, тесных, низких. Ничего не поделаешь, инерция мышления!

- Уходим, - сказал Олег и принялся отползать назад, к кустам.

- Шнуры проверил? - спросил плотника. Шнуры они изготовили из длинного растения, похожего на лианы, затем обернули несколькими слоями масляных листьев. Оба шнура, прикопанные в земле, заканчивались здесь, рядом с кустами, Урман соорудил для них из дерева коробки, похожие на обычные камни, которыми и замаскировали концы.

- Будут гореть, за милую душу, - ответил Урман и пополз следом. Замыкающим был Охрим. Перед тем, как уйти, кузнец бросил ненавидящий взгляд на город, пообещав себе, что в скором времени он сюда вернется. В городе уже приступили к сооружению центральной башни, донжона, резиденции вождя Армана. Донжон строили из того же мягкого, горючего дерева. Олег подумал, что двигунам без разницы, мягкое оно, или жесткое, горит, или нет. Прогрызут, труху оставят.

Дома Утана его "обрадовала".

- Чужаки на поле урожай копают, наши овощи собирают, - сказала она. Шан, сидевшая на лежанке, кинула на него взгляд, полный надежды и боли.

- Дядя Олег, разве мы ничего не можем сделать?

- Не спеши, девочка, каждому овощу свое время.

Она пословицу не знала, задумалась, какие овощи он имеет в виду, не те ли, которые враги выкапывают?

В дом заглянул Понк.

- Тебя Охрим зовет.

- Что случилось? Мы только что с ним виделись!

- Переговорщик от Армана к воротам пришел.

- Чего хочет?

- Мужики опять бузят, Арман предлагает сдать Крепость, обещает на равных присоединить нас к своим деревням, в войско зовет, говорит, пойдем вместе южные земли воевать.

Олега посетило острое чувство дежавю. Недавно Тимаха подбивал народ на сдачу деревни. Теперь эти глупцы готовы поддаться на ту же удочку? Схватил несколько маковых зерен, запихнул в рот, буркнул женщинам: "Скоро вернусь" и вышел вслед за лесорубом. Злость распирала, кол мужикам на голове теши, рот раззявят, уши развесят и слушают, словно показали им небо в алмазах! Пока к воротам добрался, мысли чужие в голове зашевелились. Удивительно, в этот раз посланник вроде бы говорил правду. Обещал взять деревню в объединенную Банту, людей не обижать, мужиков привлечь к воинской службе. Слушал Олег, как переговорщик распинается, какие в Крепости люди смелые и воины справные, и никак не мог понять, где "собака зарыта". Оглянулся на Охрима, тот набычился, того и гляди мужикам юшку пустит. А те столпились у ворот, слушают, крякают от удовольствия, улыбаются, перемигиваются. Вот, мол, мы, какие крутые, сам вождь большой Арман, с нами дружбу водить хочет! Вот-вот какой-нибудь дуралей вроде Тимахи-солнцепоклонника полезет ворота открывать.

Дошло до него, наконец, в чем хитрость, когда прислушался к мыслям самого вождя, который обустраивался в старой Крепости. Посланник уверен был, что говорит правду, да только вождь его обманул, чтобы мужикам мозги запудрить. Прежние злобные, жестокие мысли в голове Армана гнездились, словно клубок ядовитых змей.

Когда толпа придвинулась, а мозолистые руки требовательно потянулись к запорному брусу, Олег обратился к мужикам.

- Сдохнуть хотите? - громко спросил, и так это было неожиданно, что мгновенно наступила тишина.

- Кто там глупости говорит? - раздался из-за ворот голос посланника.

- Возвращайся к вождю, - отвечал Олег, - скажи, я знаю все, что он задумал. - Повернулся к мужикам. - Из вашей кожи барабанов Арман собирается наделать, женок ваших отдать своим воинам на потеху. Детишек в голодное рабство забрать, на тяжелые работы, у него долго не живут, камни заставит таскать для стен. Хотите такую судьбу, мужики? Вы Крепость построили, гордиться должны, любо-дорого посмотреть, ни Арману, ни брану Закраму, горскому вождю она не по зубам. Взять ее можно только хитростью, предательством, что и собирается проделать вождь Банты. Половину деревень он покорил, обещая еды вдоволь и успешные походы на соседей. Кровью и безымянными могилами путь его отмечен. Ворота откроете, мертвым завидовать станете. Решайте, надоело мне вас, остолопов недалеких, уму-разуму учить.

Повернулся и ушел, сколько можно повторять одно и то же? Жаль, недоставало ораторского таланта кузнецу. Здоровенный был, силушкой физической не обделен, а на речи слабоват.

"Закон нужен, - подумал Олег, - чтобы под страхом смерти подчинялись вождю, иначе придет однажды чужой уговорщик, а нас с кузнецом поблизости не окажется, откроет дурачье ворота, и пиши, пропало. Сами не понимают, какое чудо на зависть неприятелю построили. Слабоваты здешние мужички умишком. Может, Охрима царем провозгласить? Попробуй тогда, возрази царю батюшке!". Вернулся домой мрачный, девушки, видя его настроение, с расспросами не лезли.

Прилег отдохнуть, сон не шел, да и рано было спать. Утана у печи хлопотала, что-то вкусное собиралась приготовить. Оказалось, жмуков хотела запечь, вечером Охрим зайти обещал.

Смутная мысль не давала Олегу покоя. Что-то связанное с недавним вторжением двигунов. Стал он вспоминать по порядку, как все было. Тем вечером они с Охримом видели гармий, позже из темноты Милия раненная появилась, предупредила о готовящейся акции.

Что-то важное он упустил. Стена тумана обычно светлая, даже беззвездной ночью, белесая, словно подсвеченная с другой стороны. В тот раз она погасла, туман, словно темным пологом укрылся. Вывод очевиден, в земле тридевятой наступила ночь перемен! Значит, следующее нашествие нужно ждать именно в такую ночь.

Вскоре явился Охрим, уселся, молча, за стол, Утана подала хмельные орехи и жмуков, и вместе с Шан ушла к соседям. Олег приступил к трапезе, впившись зубами в сочное мясо, по вкусу оно почти не отличалось от куриного.

- Ты ушел, дурачье наше в спор полезло, - сообщил Охрим.

- Как ты их сумел переспорить?

- Переспорил я Баркта птичника, не знаю, выживет ли теперь.

Олег Баркта почти не знал. В ополчении тот не состоял, хотя на вид был мужик крепкий. Разводил "курей" у северной стены.

- Он через ворота успел с переговорщиком пообщаться, мужиков стал на предательство подбивать. Приложил я его, как следует, теперь жалею, помрет, пожалуй.

Охрим задумчиво, оглядел свой кулак.

- Туда ему и дорога, - сказал Олег, - предатели нам не нужны.

Ужин закончили в полном молчании, настроение было подавленное.

- Надо закон огласить, - сказал Олег. Чего тянуть, еще немного, кто-нибудь сдаст их врагу с потрохами!

- Какой такой закон? - не понял кузнец. Олег пояснил, вождю обязаны не только беспрекословно подчиняться, он должен иметь единоличное право казнить и миловать. Царские, или, может быть, диктаторские полномочия? Как иначе общине выжить в тяжелое, военное время? Охрим задумался.

- Не поймут меня, - сказал, наконец, - эдак деревенскую правду порушим.

- Правда у нас теперь городская, по ней и жить придется.

- С Бантой разберемся, тогда вопрос подниму, - решил кузнец. Не по нраву ему была идея, однако понимал, иного выхода нет. Без сильной власти с таким народишком пропасть легче, чем раз плюнуть.

- И еще, пока не забыл, - Олег рассказал кузнецу о том, что нападение с той стороны, скорее всего, ожидается в ночь перемен.

Глава пятнадцатая

Вождь объединенных деревень Банты, Арман в просторной комнате донжона готовился отойти ко сну. В комнате стоял стол с табуретами, две широкие лежанки, для вождя и первого помощника. Оба только что вдосталь накувыркались с рабынями из Атаны. Когда деревню захватили, оказалось, она полна красавиц писаных. Арман взял себе десяток, другой десяток отослал родственнику и союзнику, брану Закраму. Не посмотрел, что у того сестра родная в женах, одно другому не мешает!

Вождь устроился на лежанке, оставшись в набедренном поясе из травяных листьев. В донжоне было жарко, или просто, не остыл после пылких любовных утех?

Вождь посмотрел на орехи, лежавшие на столе. Воины его, наголодавшись в походе, объелись и теперь мучились животами. Ничего, скоро привыкнут жить сытно! До чего глупый в Крепости вождь! Оставил половину крепких стен вокруг разрушенной деревни, и целые ворота, оббитые железными полосами. Вождь задумался. Возьмем Крепость, придется сохранить жизнь Охриму кузнецу. Хороший мастер, пусть обучает кузнецов Банты и расскажет, где железо берет. Хотя доглядчики доносили, тащат откуда-то ему руду в обмен на железные изделия и овощи, только овощей теперь Крепости теперь не видать, как и орехов. И железа тоже Охрим не получит. Оголодают, сами ворота откроют, ох, повеселимся тогда! Перебьем мужиков, самых красивых баб оставим, и будут у него две деревни, да какие! Дома невиданные, рубленные из твердого дерева, стены крепчайшие, ни один враг не порушит. Хотя врагов у Армана не осталось. Придется в дальние южные походы собираться, кто на месте сидит, тот закисает и мхом покрывается.

Все же, удачная мысль была, соорудить внутренний дом, какая-никакая, дополнительная зашита. Вождь привык чувствовать себя защищенным, поэтому и стражи у него было много, целых три десятка воинов.

"Из этого бы дома к лесу подземный ход, тайный прокопать!" - подумал он и решил, что обязательно прикажет сделать это позже. Если осада Крепости затянется, можно будет прорыть и туда такой ход, тогда получится взять ее без больших потерь. Арман довольно улыбнулся, все-таки, светлая у него голова, за что ценят его друзья и ненавидят враги.

Неожиданно до него докатился едва слышный басовитый звук, тело отозвалось каждой клеточкой, каждым нервом. Смертной тоской повеяло издалека. Чувство опасности не просто принялось кричать, возопило, требуя немедленно уносить ноги.

В комнату заглянул стражник, охранявший покои. Это было необычно, стражники бдели на своих местах и никогда не беспокоили тех, чей покой охраняли.

- Вождь, - обратился к нему стражник, в голосе звучала тревога, - со стороны туманной стены слышен шум.

Арман, впервые увидев белесую стену, упирающуюся в небо, испытал безотчетный страх, даже хотел отказаться от мысли занять разрушенную деревню. Однако Бахор, советник, верно служивший еще его деду, успокоил. Туманная стена стояла здесь с незапамятных времен. Не приближайся к ней, и ничего с тобой не случится.

- А если туда войти? - спросил Арман.

- Никто из любопытных, поступивших столь глупо, назад не вернулся, - ответил Бахор. Тогда вождь и решил отстроить разрушенную Крепость. В конце концов, звезды на небе не менее удивительны, чем эта белесая стена. Стоит себе, и пусть стоит, мы ее не трогаем, она не трогает нас. С того дня вождь перестал обращать на нее внимание, хватало других забот.

- Позови Бахора, - приказал Арман стражнику.

- Он почивает.

- Подними! Тащи его сюда!

Вскоре слегка помятый советник предстал перед вождем.

- Что угодно владыке? - спросил, стараясь подавить зевоту. Арман приник к узкой бойнице, разглядев в густом мраке огромную шевелящуюся массу. Что это? Или триста вражеских воинов, засевших в крепости, решились на безумную вылазку?

Он повернулся к старику и указал на бойницу.

- Посмотри, что там такое?

Бахор проковылял к окну. Туманная завеса, обычно тускло подсвеченная, на этот раз была скрыта мраком.

Мудрец, проживший долгую жизнь и не раз, глядевший в лицо смертельной опасности, не был бы мудрецом, если бы, подобно своему хозяину, не почуял надвигающуюся гибель. Он повернул к повелителю искаженное страхом лицо.

- Если мы не покинем это место за два десятка вздохов, смерть заберет нас! - сказал он.

- Тревога! Все уходим! - страшным голосом закричал вождь и бросился к выходу. Старик, понимая, что они не успевают, поспешил следом. Донжон превратился в ловушку. Поднялась паника, воины хватали оружие, полагая, что оно поможет им справиться с опасностью. Большинству казалось, что это обычное нападение. Наконец, они выбрались из башни и построились у стены. Открыли ворота. Северная, только что выстроенная стена вдруг затрещала и рухнула под могучим напором. Темная шевелящаяся масса хлынула в город. Карлики набросились на трехтысячное войско. Пустив в ход, мечи и дубины, воины бились отчаянно. Однако противника было во стократ больше. Карлики гибли десятками, на их место вставали сотни, которые поглощали людей и дома с легкостью набегающей на песчаные замки морской волны. Воинам Армана не помогли даже медные панцири, незащищенные части тела мгновенно перемалывались острыми крепкими зубами. Войско стремительно таяло, вот уже на месте трех тысяч человек остались сотни, затем десятки, последним погибли вождь и мудрец, пытавшийся проскочить за ворота. Старик не успел, скрытый тысячами маленьких прожорливых человечков.

Олег не стал заново высаживать траву улль. Экспериментаторов не стоило недооценивать, двигуны вполне могли обрести иммунитет. Что ж, их ждал еще один сюрприз! Рвануло сразу в двух местах. Ядовитое облако накрыло гибнущее городище. Не зря Олег неделями и месяцами готовил опасное зелье! Шум и треск затих, вся масса двигунов на мгновение замерла, словно к чему-то прислушиваясь. Часть карликов упали на землю, где осталась лежать, расползаясь и превращаясь в грязную жижу. Оставшаяся часть набросилась на своих собратьев, беспощадно их уничтожая. Беснующиеся зубастики, в конце концов, собрались в огромный шар, который покатился назад к туманной границе.

Олег, прятавшийся в кустарнике неподалеку от поля битвы, поджег шнур, который отозвался веселым шипением. Последняя мина была заложена у самой туманной границы.

В тумане, как и в прошлый раз, образовался квадратный проход. Оттуда выдвинулись трое в скафандрах. Они с трудом несли тяжелое устройство, похожее на скрепленные между собой серебристые шары. Остановились, поставили устройство на землю, склонились, что-то там настраивая. "Момент истины, - понял Олег, - включат свою машину, нам конец!".

На фигуры в скафандрах, занятые своим делом, навалилась волна карликов, сбивая с ног. Промчалась, исчезла в тумане. Вокруг установки появился светящийся ореол, и в этот момент прямо под ней взорвалась последняя мина. Шары лопнули, извергая фейерверк искр, вихрящийся красный огонь охватил разбросанные на земле фигуры. Огонь погас неожиданно быстро, оставив после себя множество мелких блестящих осколков. Двое с трудом поднялись, подхватили третьего, который не подавал признаков жизни, поволокли к квадратному проходу.

Туманная стена заколебалась, пошла волнами. Что-то с ней происходило, словно живое существо корчилось в приступах сильнейшей боли. Фигурки в скафандрах заторопились, задергались, едва успели затащить своего неподвижного коллегу в квадратную дверь, когда стена впервые за бесконечно долгие годы, или даже тысячелетия, вдруг окончательно пропала.

Глава шестнадцатая

- Зачем тебе куда-то уходить? - спросил Охрим. - Банта теперь не скоро в себя придет, живи себе, поживай, добра наживай!

Олег улыбнулся, хотя ему было не до веселья. Просто высказался кузнец, в точности, как герой старой сказки.

- Дочку мою с собой тащишь, зачем?

- Не ее не тащу, - огрызнулся Олег, - сама собирается.

- Не пущу! - кузнец грохнул по столу кулаком. Знал, Охрим, что с Олегом запрет не пройдет, но не понимал, что надо сделать, чтобы оставить его в деревне. И от этого испытывал безнадежное отчаяние. Что ни делал Олег, всегда прав оказывался. Не стало той стороны. Исчез туман, пропала граница, разделявшая параллельные миры. Мир единый стал, объединился. Открылась земля тридевятая, Олегу даже казалось, что видит он отсюда то самое деревце с запретными плодами и Бугра, сидевшего на камне. А ночью услышал зов, далекий и вроде бы знакомый голос звал, умолял прийти. Не мог он пренебречь, сделать вид, что не слышит. Словно зов совести, сильнее страха, привязанности или привычки. Разобрал Олег только одно слово: "Помоги!", и этого оказалось достаточно. Все заботы, пушки медные, бомбы с терочными запалами, технология изготовления бумаги и стекла, все ушло на второй план, стало неважным.

- Вы теперь без меня справитесь, - сказал он, - у меня важное дело появилось.

- Я с тобой пойду! - заявила Утана.

- Да что ты такое говоришь, дочка! - в отчаянии взвыл кузнец. Стояла она на своем, упрямая была, вся в отца.

Собирались весь следующий день, хотя не сборы то были, скорее прощание.

- Прости меня, - грустно сказала Шан, - мое место здесь, травница я, кто будет людям помогать, лечить их?

- Не за что тебя прощать, - ответил Олег, - твой выбор правильный. У нас разные дороги.

- А у меня с тобой одна, - сказала Утана, укладывая в короб припасы.

- Орехов в лесах много, нужно ли столько брать? - заметил он, потом подумал, может, все изменилось? Эксперимент пошел вкривь и вкось, растут ли сейчас в земле тридевятой орехи на деревьях? Возьмем короб, запас, как говорится, карман не тянет. Охрим сидел за столом, мрачный, словно кувалдой пришибленный.

- Ты нас прежде времени не хорони, - сказал ему Олег, - помирать я не собираюсь, и дочку твою в обиду не дам. Глядишь, еще вернемся.

- Сам говорил, без печати схарчат тебя, - глухо произнес кузнец.

- То было прежде, - возразил Олег, - непременно спрошу Бугра перед тем, как дальше идти.

- Так он тебе и ответил!

Ничего не сказал Олег. Торбу с едой взял, меч короткий, похожий на римский гладиус, который ему Охрим, в первые дни пребывания в деревне сковал. Хороший был меч, не тяжелый, удобный. Больше вещей у него не было. Одежда та, что на нем. Мозги и память о прежней жизни тоже на месте. Все, что мог, он сделал. Крепость людям построить помог, арбалеты сладил, секрет изготовления пороха оставил Шан. Много травяных тайн она знает, например, как открыть закоулки памяти, или средство, продлевающее жизнь. Думал Олег, принять, его перед тем, как отправиться, потом рукой махнул. Не успел он это средство, как следует, проверить. Не стоило рисковать.

"Ага, а сам без печатей невидимых надумал туда топать, - язвительно заметил внутренний голос, - или считаешь, риска нет?". Был, конечно, риск. Но чувство важного, незаконченного дела появилось вместе с неведомым зовом. Незаконченные дела Олег терпеть не мог.

Провожали их, Охрим, Шан, Урман и Трабат. На Охримее лица не было. Ушел бы с Олегом и дочкой, да дел полно остается. Не время оставлять Крепость, военному вождю и старосте в одном лице. Угроза из-за гор никуда не делась, а ему пока нет достойной замены.

- Может, передумаешь? - спросил Урман.

Покачал головой Олег, самому тяжело было расставаться.

- Если что понадобится, спрашивайте Шан, она поможет.

- Дядя Олег, - сказала девушка, - не забывайте зерна, я их в торбу положила.

"Умница! - подумал он. - О дальней связи я забыл, кузнецу весточку от дочки иной раз передам, отца успокою!". Впрочем, в земле тридевятой маковых зерен было навалом. И опять пришла мысль о том, что все там теперь может быть не так.

- За нас не беспокойтесь, - сказал Трабат, Олег был благодарен ему за эти слова. Хоть кто-то на прощание пытается их приободрить. - Крепость врагу не сдадим.

Охрим обнял Утану, на глаза девушки навернулись слезы.

- Я вернусь, отец, - сказала она. Если бы Олег был в этом так уверен!

Положил в короб две бомбы круглые, на всякий случай. Мало ли с чем придется столкнуться! По прошлому опыту знал, сколько в тех землях всякой нечисти обретается. Не забыл прихватить камешки, с помощью которых можно было добыть огонь. Неудобный, конечно, способ, зачастую требовавший времени и терпения, однако иного способа здесь не знали.

Дальше тянуть смысла не было, направились к бывшей границе. Расстались с провожающими на рыхлой, словно бы выжженной земле. Охрим, несчастным видом молчал, словно воды, в рот набравши. Шан помахала рукой, переняла от Олега земной обычай. Путники пересекли бывшую границу, а четыре маленькие фигурки так и остались стоять, словно надеясь, что они передумают и вернутся. Идти оказалось не так близко, как полагал Олег. В прошлый раз за какую-то минуту проскочил он сквозь туман, только не учел, что на стыке вселенных прежде действовали совершенно иные физические законы. Странное это было место, широкая полоса мертвой серой земли, похожей на пустой шлак, словно остатки отработанной породы.

Утана крепко держалась за его за руку, как будто боялась, что он вот-вот исчезнет. Здесь теперь светило солнце и не было давящего туманного неба, похожего на молочный плафон. Вскоре они увидели впереди камень, все так же ссутулился на нем старичок Бугор. Только выглядел он на этот раз каким-то неживым, будто искусственный муляж из папье-маше. Когда добрались до камня, Бугор, не поворачиваясь, спросил: - Почто вернулись?

- Без печати пройдем? - спросил Олег.

- Нет больше никаких печатей, - бесцветным голосом отозвался сиделец, - ступайте с миром.

Посетила Олега уверенность, что бы он ни сказал старику, как бы ни пытался разозлить, тот не пошевелится, не отреагирует, словно давно покинула его жизненная сила. Дерево с запретными плодами сладкими, похожими на яблоки, торчало тут же, засохшее. Не дерево, а палка с ветками. Сморщенные жухлые плоды валялись на земле. Линию, по которой туманная стена проходила, Олег хорошо помнил, перешагнул, крепко держа Утану за руку, и направился к проходу в колючих кустах, за которыми его в прошлый раз едва жабень не сцапал. Планов у него никаких не было, разве что надеялся отыскать того, чей зов услышал.

- Бугор твой неживой какой-то, - прошептала Утана, словно боялась, что старик услышит. Они пробирались через кусты, колючки больно царапали ноги.

Вот и место, откуда его гармия вытянула. С двух сторон темнел неподвижный лес.

- А ты говорил, здесь воды нет, - сказала Утана, наклонилась, зачерпнула темную жижу.

- И впрямь, такую воду не то, чтобы пить, руки не помоешь.

Не успел Олег ее остановить, высунулась из болота зеленая длинная лапа, ухватила девушку за лодыжку, потащила в топь. Настороже Олег был, не зевал, по сторонам не смотрел. Выхватил меч, если бы лапа не убралась, отсек бы безжалостно. А так по пальцам попал, кровью жижу болотную залил. Ахнула испуганно Утана, обеими руками в него вцепилась. В воде неподалеку булькнуло, высунулось чудище зеленое.

- Дурак, что ли? - квакнуло громко. - Ты мне палец оттяпал!

- Нечего хватать чужих женщин! - грозно ответил Олег, вытирая меч листьями и убирая в ножны.

- Беда у нас, а он железом махать надумал! - пожаловался жабень.

- Какая еще беда, - ответил Олег, - сиди себе на дне, пузыри пускай.

- Долбня ты деревенская, раньше я землю мог оболотить, сразу бы вас к себе забрал и жизнь новую дал. Теперь сижу вот, квакаю, власти у меня больше нет.

- Некогда мне с тобой разговоры разговаривать, прощай.

Квакнуло вслед неразборчиво, Олег не слушал, дальше направился. И впрямь многое здесь изменилось, прежде не удалось бы от болотного хозяина так просто отделаться, утащил бы в тину, превратил в тварей мерзких.

Часть третья

Глава первая

К вечеру набрели на деревню. Избы древесные пустые стояли. Нелюбимых Олегом ночей теперь не было, можно было спокойно устраиваться под крышей. Небо по ночам звездное, можно по звездам ориентироваться. Назвал он группу ярких звезд созвездием Деува, и впрямь, похоже, было, лапа из трех звезд протянута на север, хвост пятизвездный в сторону юга.

- Орехом поужинаем? - спросила Утана, увидев на столе в хижине несколько мясных орехов. Вспомнил Олег, как отравился однажды, а потом червя глотал. При одном воспоминании об этом его передернуло.

- Орехи лучше не трогать, - сказал он, - в лес пойдем, нарвем свежих.

Пока Утана доставала припасы, пожевал маковых зерен. Подумал, жалко будет, если чудеса после произошедшего с двигунами закончатся. Пропадет, например, связь дальняя. Внутренний компас его, дар гармии, вскоре после последних событий бесследно исчез. Предстояло теперь по землям этим тридевятым плутать, изредка ориентируясь по звездам. Связь, однако, пока действовала. Не успел приняться за еду, услышал мысли Шан. Успокоил девушку, рассказал, как первый день прошел. Велел передать Охриму, что с Утаной все в порядке. Дал бы и подруге зерен пожевать, только Охрим, целый день в кузнице занят, не до разговоров ему. В Крепости сажали руху, собирали орехи, часовые на стенах бдели. Договорились выйти на связь следующим вечером. Поужинали, легли спать. Хорошо на природе спится, так бы в городе в прежней жизни спалось! Среди ночи проснулся Олег, не понимая, сон то, или явь?

В темноте из пола выдвинулся огромный червь, уставился на него бусинками глаз. Ухват собственной персоной!

- Чего надо? - грубовато спросил Олег.

- Смотрю, кто в избу заселился.

- Посмотрел? Теперь проваливай, спать не мешай!

- Смелый ты! Раньше бы я тебя за такие речи в землю закопал.

- Мне жабень жаловался, нет у вас теперь силы.

- И то верно, нет, - показалось, что существо вздохнуло. - Сам сквозь землю хожу, других не трогаю. Прощай, человек.

- Постой, - спохватился Олег, - чего это жабень подругу мою хотел утащить?

- По старой привычке. Времена изменились, а он тем же остался, зеленым и глупым. Бывай, приятного сна.

Утром встал Олег, понять не может, приснился ему диалог, или, в самом деле, ухват наведался? Обессилела здешняя нечисть, кончилась их власть. Интересно, что с двигунами стало? Не верилось Олегу, что эти совершенные машины убийства станут плакаться в жилетку и жаловаться на жизнь.

Умылся из колодца, водичка приятная, холодная и вкусная. Орех один раскрыл, попробовал. Прошлый раз, отравившись, обратил внимание, на слабый привкус гнилостный. Этот орех оказался свежайшим, скушали один, потом второй.

- Куда дальше пойдем? - спросила Утана.

Он пожал плечами.

- Найти надо тех, кто меня позвал.

Солнце светило ярко, в бездонном голубом небе не было ни одного облачка.

Шагали они вдоль леса, к вечеру снова встретили деревню. Олег сразу ее признал, двухэтажные избы, широкие проемы окон на чердаках, только гармий видно не было. Что-то опустели деревеньки в землице тридевятой, обезлюдели! К чему бы это? Хотел было, дальше отправиться, слишком воспоминания были живы, только Утана пожаловалась, устала и ноги разболелись с непривычки, в Крепости таких дальних переходов совершать не приходилось.

- Что ж, давай здесь переночуем, - согласился он. В конце концов, почему бы нет? Что прежде было, быльем поросло. Девушка тут же нырнула в ближайшую избу. Олег недовольно поморщился, выбрала ту самую, где он в прошлый раз ночевал. Зерен пожевал, узнал, что в Крепости, по-прежнему, порядок. Показалось, опять его зовут, помощи просят. Едва устроились ужинать, услышал за стеной голоса.

- Пойду, гляну, - сказал и вышел на улицу. Разговаривали в соседнем домике, опять же, именно там, где в тот раз раненная гармия лежала. Утана следом за ним вышла.

- Ступай в избу, я сейчас буду, - сказал он.

- Боюсь за тебя, - заупрямилась девушка, - а ну, что случится?

Олег уже догадался, что увидит Лианку и ее сына. Мир тесен! Лианка, скорее всего, его, конечно, не признает. Интересно, о чем беседа? Прислушался.

- Не хочется отсюда навсегда уходить, - говорила Лианка, - не могу его забыть. Хоть бы разок еще взглянуть.

- Что ты нашла в этом деревенском мужике?

- Не простой деревенский мужик отец твой, явился с неба. Здешние мужики меня бы убили, а этот накормил и пожалел.

- Если он жив, тебя давно забыл, иначе обязательно бы отыскал.

- Непросто найти потерянного любимого человека, - вздохнула гармия. - Не так давно мне показалось, что я его встретила. Помогла выбраться из болота, потом поняла, что ошиблась.

- Если бы знала наперед, что это не он, стала бы помогать?

- Все равно бы помогла, Олег.

- Она сказала "Олег"? - пораженно прошептала Утана. - Как это может быть?

- Пойдем в избу, я тебе все расскажу, - ответил он. Рассказ не занял много времени. Утана неожиданно прониклась жалостью к крылатой женщине.

- Она до сих пор не может тебя забыть? И с ней твой сын? Ступай, поговори с ними!

- Ты меня спокойно отпускаешь?

- А что такого? Они все равно улетят, а ты останешься со мной. Гармии навсегда переселятся на дальние южные скалы, мне об этом еще Лусья говорила. Там им спокойно и безопасно.

Олег, в который раз, подумал, как ему повезло с женой. Хоть здесь нет свадебного обряда, давно он считал ее своей законной супругой.

- Не думай обо мне, я подожду здесь.

При его появлении гармии замолчали. От человека они не ждали ничего хорошего. Сын его, крепкий подросток, схватил тяжелую палку, лежавшую на столе.

- Уж не тебя ли я из болота вытащила? - присмотревшись, спросила Лианка.

- Меня, спасибо, все думал, как бы тебя отблагодарить, - сказал он. Крылатый парень настороженно наблюдал за ним, не выпуская палку из рук.

- Напомнил ты одного знакомого человека.

- Правда ли, что крылатый народ навсегда покидает эту землю?

- Твое, какое дело? - неприветливо сказал парень. Смотрел Олег на него и находил схожие с прежним телом черты, такой же формы нос, разрез глаз, а главное, решимость в твердо сжатых губах.

- Стена исчезла, плохо здесь стало, - печально отвечала Лианка, - орехов мало, неуютно. Больше мы сюда не вернемся. Это я уговорила сына напоследок заглянуть в деревню в надежде встретить знакомого, попрощаться захотелось. А ты что ищешь в этих местах?

- Отвечай! - парень крепче сжал в руках дубинку. Все более подозрительным казался ему бородатый деревенский мужик.

- Я тоже думал кое-кого встретить.

- Кого же?

- Лианка, и я хотел тебя напоследок увидеть, - сказал Олег.

- Отец? - челюсть у парня отпала. Лицо крылатой женщины стало похожим на маску. Повернулась она к сыну, сказала ровным голосом: - Олег, ступай, переночуй в избе старосты, ты знаешь, где это.

Тот, молча, кивнул, забрал палку, и ушел.

Женщина подошла, облизнув сухие губы, окинула его сияющим взглядом.

- Долго я ждала! - сказала, сбрасывая листвяную набедренную повязку.

- У меня подруга в соседней избе, - смутился Олег.

Все же, человекоптицы настоящие маньяки! Лианка в ответ ничего не сказала, усмехнулась, утащила его на лежанку, после чего повторилась бурная, давняя ночь.

- Хорошо, что ты не один, - сказала она, когда они, измученные, оторвались друг от друга. - У каждого должна быть пара. В южных гнездовьях меня ждет друг, и это тоже правильно. Все же, я рада, что встретила тебя и смогла вот так провести нашу последнюю ночь. Не переживай, подруга тебя поймет и простит.

- Откуда ты знаешь? - он смотрел на ее красивое лицо, гадая, чем так ее зацепил. Добротой ли, отзывчивостью?

- Будь она другая, ты бы ее давно прогнал, - рассудительно ответила Лианка.

- Быстро у тебя сын вырос.

- Мы, гармии, быстрее растем, чем люди, и живем дольше. Но хватит разговоров, иди ко мне!

Он вернулся под утро, ожидая скандала, слез, жалоб на жизнь, собираясь выслушать, какой он негодяй и эгоист. Такое на его памяти случалось иной раз между отцом и матерью.

- Попрощался? - спросила подруга, Олег кивнул.

- Я за тебя рада, - сказала Утана, - у меня одно единственное желание, чтобы тебе было хорошо. В Банте, судя по тому, что я слышала, у вождя и его помощников по нескольку подруг, наложниц, или рабынь. Я бы ввела такой обычай у нас в Крепости. Если мужчине это нужно, значит, так и должно быть.

Глава вторая

Орехов стало меньше, приходилось забираться далеко в чащу. В дремучих лесах теперь опасаться можно было, разве что, Деува, не обладающего волшебными свойствами, только звериной силой и острыми когтями. Зашли в лес, Утана сказала: - Грибами вкусно пахнет!

- Вкусно, - согласился Олег, сразу захотелось жареных грибочков. Попались им и орехи, не такие крупные, как обычно, но на безрыбье, как говорится и рак рыба.

- Я грибы соберу, - сказал он, - их здесь целая поляна, а ты поищи орех с солью. Сделаем грибной шашлычок, пальчики оближешь.

В бытность свою в Крепости Олег иногда такой шашлычок готовил, их любимое блюдо. Утана раздобыла орех, грибов больших и крепких, похожих на белые, без единого червя, Олег, набрал быстро, подрезая мечом толстые ножки.

Уселись у костерка, дрова прогорели, над пышущими жаром углями положили веточки с нанизанными аппетитными кусочками. Над полянкой поплыл ароматный дух, у наших героев потекли слюнки. В это время заметил Олег в чаще движение, затем услышали голос скрипучий.

- Почто мои грибы рвали?

Утана испуганно вскочила на ноги, Олег поднялся неторопливо. Древопуп прежде двигался стремительно, кто ему попадался, в хлам рвал. На сей раз древесное создание, коричневое, маслянистое, в годовых кольцах, ковыляло, подобно инвалиду. Оглядел деревянный человек кострище. Олег думал, попрется опять через угли, однако тот был ученый.

- Это ты одного из наших пожег?

- Грибов он пожалел, - сказал Олег, - сам, поди, не ест, и другим не дает.

- Не ест, - подтвердил древопуп, - нам, древесным людям, иное питание нужно.

- Жадничать нехорошо, - заметила Утана, испуг прошел, она с интересом разглядывала древесное создание.

- Порядок у нас такой, охраняем участки леса, куда людям заходить не следует.

- Отчего так? - удивился Олег.

- Прежде нельзя было здесь ничего кушать, неправильная тут еда. Огонь также не следовало палить. Повезло тебе в прошлый раз, уцелел. Теперь охранять не могу, ноги с трудом переставляю. Отчего так?

"Уж не с генетикой ли запрет был связан, - подумал Олег, - недаром орехи, в которых люди рождались, росли порознь, мужские и женские".

- Коли так получилось, - сказал он, - придется тебе к новым условиям приспосабливаться.

- И то верно, - деревянный человек кивнул в сторону углей, - с огнем осторожнее. Хоть сейчас дожди идут чаще, все одно лес сухой. Можете всю округу спалить.