Земля обетованная

3. Повелитель дракона — 2

Если бы я был президентом и ежемесячно, как полагается, должен был отчитываться перед своими избирателями с высокой трибуны, я бы сказал: «Дорогие россияне…» — нет, не так. «Дорогие атланитяне», — и не так. «Дорогие товарищи, господа, братаны»? Не то…

Бог миловал, я не президент, я — король и лапшу вешать не привычен. Поэтому, архивируя подвиги для потомков и сына Сергея — думаю, что когда-нибудь он здесь объявится, — могу записать следующее…

Соцобязательство по углублению речного русла и частичному уничтожению порогов было выполнено. Прорубил окно не в Европу, а больше — к материку Евразия и буйному Атлантическому морю-окияну с помощью пороха. Когда все подготовили, так жахнули, что река вспять повернула.

Чудовищный взрыв произвел на рыбаков неизгладимое впечатление. Несколько дней они боялись со мной заговорить и при встрече делали предохранительные жесты от сглаза — плевок через левое плечо.

Я дал себе слово, что никогда больше не воспользуюсь древним милитаристическим изобретением китайцев. Нечего пугать аборигенов, надо радоваться, что они не доросли до древних китайцев династии Тан или Мин. И пусть не дорастают. Всему свое время.

Артур изучал небо нашего мира и клятвенно заверял, что столкновений с кометами и метеоритами в ближайший миллион лет не предвидится. Гибель от звездного молота нам не грозит.

Итак, река вернулась в свои берега. Средняя глубина — два, два с половиной метра, для галер большего не надо.

В южной части озера обнаружились громадные пещеры-гроты. Когда-то из них добывали камень для замка. Позже, чтоб не пустовали, их использовали в качестве доков для галер. Галеры мы вывели наружу и стали подготавливать к плаванию. Я и сам отправился бы на материк, но Капа не разрешает. «Это слишком далеко, это слишком неразумно… Я боюсь оставаться с Анжелой одна, а вдруг что случится? Нет, Петя, и еще раз нет, даже не думай…» Одним словом — женщины.

Капа нашла себя. В поселке появилось новое, пахнущее кедром здание. Над крыльцом на золотой табличке, пожертвованной женой старосты, выгравированы священные слова: «ШКОЛА». Конечно, надпись была сделана кириллицей, кузнецом Гефетом.

Деревня медленно превращается в поселок городского типа. Люди начали посещать школу — начальные и подготовительные классы. Капе это занятие по душе, но еще больше — детям и взрослым. Почему-то они считают, что скоро научатся владеть магией и станут великими жрецами.

Лиль две недели болтался по деревне с зеленым лицом, а затем сгинул в неизвестном направлении. В жреческом домике окно закрыто, двери заколочены крест-накрест. Стоящая рядом бронзовая чаша, со старыми потеками крови жертвенных животных, завалена полевыми цветами, клочками одежды, обрезками ногтей. Словом, на́ тебе, Боже, что нам не гоже. К обрядовому столбу, символу мужского начала богов и богоизбранных, привязаны пестрые ленточки и душистые пучки трав. Говорят, раньше к нему привязывали воров, государственных преступников, шпионов, нарушителей законов и прочих подозрительных лиц. До летального исхода в них кидали камешками. Кучка речных голышей и сейчас лежит под столбом. Лиль пропал — никто плакать не стал…

Хорошо, что взрывы были после его исчезновения. Вот он не успокоился бы, пока не узнал правду о порохе.

Кузнец Гефет Вул меня немного помучил, но я его навел на мысль, как добыть из обогащенной руды железо. Пусть оно будет невысокого качества, высокоуглеродистая сталь дело серьезное, но железо это не бронза.

Да, Гоша выздоровел. Дракоша, как ласково называет Анжела, оказался веселым, безобидным и любопытным. Рыбы, которую ежедневно привозят рыбаки, хватает с избытком. По ночам мы его выгуливаем, иначе не даст спать — будет выть и мяукать. Днем не выведешь — рыбаков перепугаешь. Выгуливаем втроем, по графику. Оказывается, «прокатиться на драконе по ночному озеру под звездами, да под луной — непередаваемый кайф», — говорит Анжела, и я с ней согласен. Тем не менее Гоша не игрушка, а живое существо, родившееся в море, и как это не прискорбно признать, теперь он может и должен вернуться домой. Думаю им воспользоваться, когда флотилия пойдет мимо пиратской стоянки, созданной гвардейцами-дезертирами. С появлением Гоши и гибелью со всем семейством предыдущего короля (Гоша случайно перевернул их лодку: плавать, к сожалению, никто не умел) часть замкового гарнизона ушла в низовье реки и занялась выгодным и прибыльным ремеслом — пиратством, а по-современному — рэкетирством. Проходящие мимо суда должны были платить дань.

Анжела плачет и кричит, говорит, что отправится в море вместе с дракошей. Пора бы ей и в самом деле встретить принца на белом коне. Возраст подходит, и одной проблемой станет меньше. Говорят, у короля Атласа есть сын. Может, набраться наглости и отправить к нему посольство?

Под моей умелой королевской рукой оживилась жизнь в поселке. Оказалось, что в нем не так мало людей — около двухсот дворов, плюс небольшой пастушеский отряд в горах. В поселок они возвращаются к зиме. Чуть больше десятка хуторов расположено в диком поле. Их бы давно Атлас прибрал к рукам, да мешают лес и топи, разделяющие наши королевства.

Вот с другой, южной стороны, за рекой, более опасное соседство — анархическое кочевое царство пастухов-животноводов.

Озеро с островом лежит в небольшой долине, частично защищенной лесом и горами, за ними степь и бескрайние пастбища. Они заканчиваются возле Великих Гор. Что там? Никто не знает, Марко Поло пока не родился.

Вот и все, что произошло и превратилось в историю. Только прошел не месяц, а два.

— Не забудь про платок, — крикнул я стоящей в воротах Анжеле.

— Не волнуйся, с башни хорошо все видно, — на ее груди блестел черный корпус морского бинокля.

Староста нервно ерзал в лодке, ощупывая и похлопывая надувные резиновые бока.

— Это магия? — спросил Брик.

— Лучше скажи, чего хочет Атлас?

Час назад Брик Рыжик постучал в ворота замка и объявил, что на восточном берегу озера дожидается аудиенции король Атлас и его сотня вооруженных всадников.

— Известно чего, — Брик ухмыльнулся, — поля с хуторами будет требовать. Ему на востоке воевать с лесом не сподручно, а тут все готовенькое.

— Как будет требовать?

— А так — поставит острожек и объявит хутора своими, у него же войско.

— А хлеб ты где меняешь? Где живут твой брат и племянники?

Брик помолчал, обдумывая слова и едко заметил:

— Каждый король обязан иметь дружину.

— Вот и назначаю тебя воеводой.

Староста покачал нечесаной головой.

— Не могу, я избран старостой и отвечаю за деревню. Ты — наш король, — лукавая улыбка промелькнула в рыжей щетине, — отвечаешь за всё. Атлас стар. Он хитер и тщеславен, не зря его прозывают Восточным Лисом. Он осторожен и умеет выжидать. Пока правил старый король Симпл Шестой, Атлас и не думал соваться сюда, ему хватало забот с дикарями-лесовиками и со степняками. Сейчас самое время отобрать у твоего королевства лакомый кусочек. Заодно познакомиться с новым королем-соседом, чтобы убедиться, что никакой опасности он не представляет.

— Ты так думаешь?

— Нет, я так не думаю.

Лодка обогнула остров, стал виден восточный берег.

— Садись за весла, негоже королю катать старосту.

Брик, смеясь, перебрался на мое место, взял в руки весла.

— Если ты договоришься с Атласом, то можешь спокойно выводить галеры в море.

— Ты видел в море драконов? — поинтересовался я.

Брик задумчиво покачал головой.

— Я не видел, другие видели, и не раз. Видел в нашем озере. Настоящее чудовище с тремя головами и пятнадцатью хвостами, не знаю, как ты мог с ним договориться. — Он уважительно посмотрел на меня и искренне добавил: — Ваше величество обладает сильной магией. Я видел зубы чудовища — острые копья, глаза — как ваша лодка.

— Король должен уметь все, — скромно ответил я и посмотрел на берег. Вдоль кромки воды выстроилась длинная цепочка всадников. Тоже мне, демонстрация силы. Солнце золотило бронзовые доспехи, вздернутые наконечники копий, украшенные трепещущими на ветру треугольными зелеными флажками. На головах, в виде шлемов, — звериные черепа.

— Гвардия, — восхищенно протянул Брик. — Молодцы как на подбор. Телохранители Атласа.

Чуть впереди и отдельно от всех стояли двое всадников. Один широкий, второй потоньше и на белом коне.

— У него что, сын есть?

— Царевич Виктор.

«Мечты сбываются и не сбываются, а все хорошее и есть мечта», — негромко пропел я, думая о том, что у моей дочери множество талантов и один из них, похоже, пророческий, как у Кассандры.

Нос лодки ткнулся в берег, звякнула галька, Брик Рыжик поднял весла. Выходить я не спешил, уселся на борту, свесил по сторонам ноги.

Такой финт удивил Атласа. Черный конь нервно и недовольно фыркнул, затанцевал на камешках. Густые седые брови взметнулись вверх, сердито зашевелились длинные белые усы. Длинные седые волосы выбились из-под шлема, сделанного из головы какого-то хищника и обвитого золотым обручем.

Ты! — рыкнул он. — Как встречаешь короля?! — Атлас демонстративно положил руку на рукоять меча.

Я на всякий случай нащупал в кармане «подарок» брата, с ним я всегда чувствовал себя увереннее. Постарался воспроизвести интонацию Атласа.

— А ты? Ты — как встречаешь короля?!

Гвардия Атласа возмущенно зароптала, наконечники копий наклонились.

— Если хочешь, могу сойти на берег, но ты должен слезть с лошади. Мы два короля и стоять должны в равных условиях.

— Они нас поднимут на копья, — пробормотал Брик Рыжик и отодвинулся на край скамьи, поближе к воде.

Темные глаза Атласа внимательно меня изучали. Могли — искололи бы до смерти. Одна рука терзала ручку меча, другая усы. Я заметил выплывшую из-за острова и медленно дрейфующую в юго-западном направлении флотилию рыбаков. Группа поддержки.

Атлас расхохотался, разряжая обстановку, и спрыгнул с коня — достойный политика ход. Я выпрыгнул на берег. Гвардия продолжала натянуто смеяться. Мы оказались одного роста. Виктор также спешился, из вежливости к старшим.

— Значит, ты король? — громко спросил Атлас, оценивающе рассматривая меня.

— Значит, король.

— И солдаты у тебя есть?

— Есть моряки.

— Так это рыбаки, — усмехнулся Атлас.

— Теперь солдаты.

Атлас, щурясь, посмотрел в сторону дрейфующего флота.

— Не кажется ли тебе, что ты наглый самозванец, обманом завладевший троном?

— Разве?

Мой ироничный тон Атлас игнорировал.

— И дошли до нас слухи, — заговорил он хорошо поставленным голосом, оглядываясь на ухмыляющихся головорезов, — что ищешь ты иных богов, хочешь дать людям запретные магические знания, супруга твоя учит детей рыбаков скверным обрядам. Каждую ночь ты спускаешься в мир теней с новорожденным ребенком, чтобы принести его в жертву дракону.

— Что? — Я опешил. Никогда не приходилась участвовать в дебатах на высоком политическом уровне, но догадываюсь, что в решении политических проблем используются старые проверенные средства: вранье, интриги, запугивание, шантаж и прочее. Если нет криминала, можно придумать.

— Вот и подумали мы, — Атлас торжественно улыбнулся, — нужен ли здесь тот, кто нагло именует себя королем, а на самом деле им не является? Может быть, боги ожидают моего вмешательства? И не только боги, приходят люди и плача просят меня вмешаться в судьбу их королевства, помочь избавиться от самозванца. — Атлас, как хороший актер, вошедший в роль, закатил глаза.

Из-за спин всадников на маленькой тощей лошадке, со скорбным лицом показался Лиль.

— Как я не мог выполнить воли богов и не отозваться на просьбы пострадавших и обиженных? — Лицо Атласа приняло суровое выражение. — Я призван навести здесь порядок.

— Вот как? Может быть, ты просто заберешь восточные поля и не будешь вмешиваться в мои дела? — насмешливо спросил я. Прямой вопрос сбил Атласа с толку. Так скоро и откровенно высокопоставленные особы не договариваются — не принято это у королей. Старик растерянно посмотрел на меня, он ожидал ответного «наезда», оправданий и униженных просьб о замирении.

— Кхе. Кхе, — Атлас откашлялся и покачал головой. — Нет. Нет. Нет. Я вижу, что мне придется арестовать тебя, судить и покарать как самозванца и служителя тьмы. Прямо сейчас.

Я к нему:

— Ты уверен, что у тебя получится? Не обманули ли тебя, сочинив лживую историю? — Сунув руку в карман, я не обнаружил белого платка. Оглянувшись, увидел его на дне лодки. Растяпа. Пришлось лезть в другой карман и нащупать прохладную рукоятку пистолета, пандоровский подарок братца.

— Уверен, — Атлас отступил в сторону. — Стража, ко… — его голос осекся, округлив глаза, он смотрел на озеро. Гвардия всхлипнула, крепче сжимая копья, задерживая дыхание. Испуганно ойкнул Брик Рыжик.

— Папочка, есть проблемы?

Я развернулся. Над Бриком нависала глупая, с раскрытой улыбающейся пастью, морда Гоши. На драконьем горбу восседала мокрая амазонка — Анжела.

— Ты как сюда попала? Я не подавал знака.

— Принца увидела на белом коне и поняла, что нечего терять время на башне. Кажется, я подоспела вовремя? А он ничего, правда, папа? — Анжела рассмеялась.

Я посмотрел на окаменевшего, находящегося в прострации Атласа.

— Предлагаю продолжить разговор в замке? По-семейному, как добрые соседи и законные короли своих королевств, — я обещающе подмигнул.

Веки Атласа дрогнули, он кивнул, потому что говорить не мог, вид Гоши с раскрытой пастью очаровывал и завораживал не только его, но и отважную гвардию. На негнущихся ногах он зашагал к лодке, приняв приглашение.

— Вылазь, — приказал я Брику. — Отведешь конармейцев в поселок на постой. Пусть гвардию не обижают. — Поискал глазами «обиженного» Лиля, но его уже и след простыл.

— Эй, принц, хочешь прокатиться на драконе? — спросила Анжела.

— Я? — растерянно переспросил юноша, скидывая шлем с головы и вытирая побледневшее, вспотевшее лицо. — В другой раз, спасибо…

— Конь так не ходит.

— А как ходит конь? — раздраженно спросил Атлас, теребя усы и морща лоб.

— Буквой «Г».

— Я не помню.

— Вот так, — я терпеливо показал, в который раз, варианты ходов конем. — Если ты поставишь его на это поле, я съем слоном.

Атлас задумался. Шел третий день его визита. На деле он оказался вовсе не занудой — старый вдовствующий мужик, лишенным поддержки и приятного окружения друзей, которым можно доверять. Капа его очаровала, особенно после того, как приготовила пирог из вишневого варенья (старые запасы, по случаю приезда гостей). Я же извлек из своих истощающихся резервов (неплохо бы брату сообщение скинуть, пусть посылочку организует) бутылку «Белого аиста».

Отведав пирога с вареньем, попробовав коньячка, Атлас оттаял душой и телом, поверил в нашу исключительность и избранность. Но самое большое впечатление на него произвело мое секретное оружие — наш Гоша.

— Он, что, и огнем плюется?

— Плюется.

— М-даа-ааа.

Прогуливаясь со мной по замку, он с завистью говорил:

— Тебе хорошо, живешь с семьёй, в страже нет необходимости. Тишина, спокойствие, никаких заговоров.

— Да какое спокойствие, разве оно есть, у нас, королей? Дел хватает.

— Хватает, — вздыхал Атлас. — Из каких земель супруга? Никогда не ел ничего такого вкусного. Сама готовит, а мои жены никогда ничего не умели.

— Боги дали.

— Шутишь, король Петр? — Атлас выразительно хмурил брови, переходил к политическим вопросам. — Ответь, зачем тебе восточные поля с хуторами? Твоему королевству суждено развиваться в другом направлении. У тебя великое морское будущее.

— А тебе зачем хутора, сам говорил, что своих хватает?

— При необходимости ты можешь их защитить?

— Ты сомневаешься?

Атлас выразительно вздыхал, жевал кончики усов.

— Но дракон водяной, он не может посуху?

— Летающий может.

— М-даа-ааа… Мне донесли, что тебе известна тайна огня, взрывающего скалы?

Я знал об осторожных расспросах гвардейцами кузнеца Гефета. Кузнец рассказал об этом старосте, Брик — мне. За тайну об «огненном зелье» кузнецу сулили золото и звание «королевского брата».

— Эту тайну знаю только я, потому что просил помощи у богов. Они помогают тем, кто использует знания не для пролития крови, а для пользы дела, такого как углубление русла реки.

— Они могут помочь мне? — осторожно интересовался Атлас.

— Нет.

— Твоя жена учит людей магии числа и тайне знаков?

— Учит, в наше время стыдно быть безграмотным.

— Так ты отдашь поля?

— Атлас, дорогой король, хочешь, я научу тебя великой королевской игре? Поверь, ты забудешь про поля. А если выиграешь меня — поля станут твоими.

— Что за игра?

— Пойдем в зал, я покажу. Конечно, ты не знаешь, что такое шахматы?

— Что такое шахматы?

— Они могут заменить сражения и битвы.

— Я согласен сыграть в игру, чтоб поля стали моими.

Он не подозревал, в какую ловушку попадает. Я оказался прав — игра покорила Атласа.

— За шахматной доской можно решить все проблемы, — говорил я.

Мы проводили за шахматами несколько часов в день. Атлас сердился, получая сокрушительные и быстрые маты, нервно жевал кончики усов, пирожки и булочки, которые приносила Капа. Так была уничтожена последняя коробка шоколадных конфет и допита бутылка коньяка.

Атлас сделал рокировку.

— Когда-нибудь, Петр, я тебя выиграю.

Я снял турой его пешку, концентрируя силы на королевском фланге.

— Еще несколько ходов, и будет мат, — предупредил я.

— Мат? — Атлас склонился над доской. Он ещё был далек от простого шахматного любителя, которым являлся я. Играя с Атласом, я чувствовал себя по меньшей мере гроссмейстером.

В зал смеясь вбежали Анжела и Виктор. Парень мне нравился — симпатичный, с развитой фигурой атлета, длинными, черными, вьющимися волосами. У Анжелы появился приятель-сверстник. Я и не подозревал, что ей было скучно без «датского принца», в которого она запустила коготки и вытворяла с ним все, что хотела.

В первый вечер она затащила беднягу в грот, знакомиться с Гошей. Узнав, что принц не умеет плавать, принялась учить и едва не утопила наследника. На пляже мелко, но парень упал в воду и стал захлебываться, когда перед ним появилась моя дочка в купальнике. Для него это все равно, что без ничего.

В другой раз она пыталась научить его игре на гитаре. Было слышно, как они горланят на вершине башни: «Но если есть в кармане пачка сигарет и билет на самолет с серебристым крылом, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день…».

В свою очередь он научил Анжелу верховой езде, дал в руки лук и стрелы… Хорошо, что стрелять они уехали далеко за поселок, иначе в деревне никто бы не выжил.

— Отец! — воскликнул Виктор. — Меня научили танцевать вальс.

— Что? Что танцевать?

— Вальс. — Виктор смеясь схватил Анжелу в объятия, и они закружили по залу.

— Она испортит парня, — проворчал Атлас, но его глаза улыбались.

— Раз-два-три. Раз-два-три, — приговаривал Виктор. Наконец они остановились.

— Папа! — воскликнула Анжела, выхватывая из-за пояса длинный узкий кинжал. — Круто, правда? Мне Виктор подарил. Он хорошо сбалансирован, и его удобно метать.

— Что?

Она подкинула стилет на ладони и неожиданно метнула в нашу сторону. Кинжал с глухим стуком вонзился в ножку стола.

— Не порть мебель. — Я посмотрел на Атласа. — Он испортит дочь.

— Дети, эти игры для двора, — пожурил Атлас.

Анжела подошла забрать кинжал.

— И вот что, дорогая принцесса, наведи порядок у себя в комнате, — добавил я.

— Нам надо слуг завести, как принято в королевских домах.

— Больше тебе ничего не надо?

— В магнитофоне сели батарейки, и я вытащила из твоего фонарика.

— Я тебя предупреждал, что берешь ненужный хлам. Батарейки я заберу.

— Пойдем, Виктор, ты слышал «Металлику» или «Аэросмит»? — Анжела обиженно вышла из комнаты, таща парня за руку.

— А что такое батарейки? — неожиданно спросил Атлас.

— Маломощные цилиндрической формы аккумуляторы электрической энергии для бытовых приборов.

Мы понимающе посмотрели друг на друга.

— У тебя взрослая дочь.

— У тебя взрослый сын.

Атлас покрутил усы.

— Хорошо, не нужны мне поля.

— Да и земли там не такие уж хорошие, — согласился я. Посмотрел на шахматы и сказал: — Думаю, что это ничейная партия.

— Ничья, так ничья, — Атлас поспешно стал расставлять фигуры для новой партии.

— Со стороны юго-восточных драконовых гор пришла номада. Её вождя зовут Бешеный Глюк. Они уничтожили в долине две номады, заняли их кочевья и зовут другие номады присоединиться в поход на север.

— Хочешь сказать, что может быть война?

— Если с Бешеным Глюком ничего не случится — может. — Атлас задумчиво покрутил ус. — Жаль, что у тебя только один дракон.

— Две галеры скоро пойдут в море.

— Для торговли или пиратства?

— В Гадир, для торговли.

— Гадирские оружейники делают замечательные доспехи — легкие и прочные. — Глаза Атласа загорелись. В зал вошла Капа. На ней был обыкновенный спортивный костюм с неброской надписью «Адидас».

— Мужики… вернее, короли, вы кушать собираетесь?

— А что у нас сегодня? — Атлас облизнулся.

— Сибирские пельмени.

— О-о-о! — протянул король, не подозревая, что это — таким безграничным было доверие к кулинарным способностям Капы…

На следующий день, пробыв в гостях четыре дня, король Атлас уехал. Прощание состоялось на месте встречи. На этот раз я явился со всеми домочадцами.

— Хочу оставить для вас десять гвардейцев, — сказал Атлас.

— Зачем?

— Ты мне доверяешь? — Атлас нервно задергал концы усов.

— Доверяем, доверяем, — поспешила вставить Капа.

— Пригодятся. Чему-нибудь рыбаков научат, а когда пойдешь в море, помогут договориться с пиратской заставой. Скоро я пришлю к тебе тех, кто пришел на службу от старого короля Симпла.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я и протянул подарок — шахматную доску. — Тренируйся на досуге.

— Благодарю, — Атлас с радостью принял шахматы. — Клянусь, в следующий раз поставлю мат.

— Посмотрим.

— Это тоже вам, — Капа краснея, протянула королю сверток с едой. — Там блинчики, я завернула их в фольгу, чтобы сохранили тепло, и ваш любимый вишневый пирог.

— О-о-ооо! — Атлас обнял мою супругу и поцеловал в щеку. — Я пришлю повара, чтобы вы показали ему, как готовятся пирог и сибирские пельмени и еще, как их…

— Котлеты по-киевски.

— Точно, котлеты. — Атлас снял с шеи тяжелую золотую цепь, протянул Капе. На медальоне была изображена ревущая голова барса.

— С этой гривной любой на моей земле окажет вам королевские почести и выполнит любое желание.

— Я не могу принять такой дорогой подарок, — смутилась Капа.

— Ты меня уважаешь?

Капа сделала реверанс и надела на шею золотую цепь с медальоном. Мы крепко пожали друг другу руки и обратили взгляды на детей.

Последними уроками для бедного Виктора явились уроки вежливости и объяснения правил рыцарского поведения. Анжеле пришло в голову сделать из него типа, похожего на Ланселота или сэра Персиваля. На юношу нельзя было смотреть без сострадательной улыбки. Он протянул Анжеле венок полевых цветов.

— Это вам, моя принцесса.

— Спасибо, — Анжела улыбнулась и строго спросила:

— Где моя фотография?

— Здесь! — юноша пламенно стукнул себя по левой стороне груди, загудела бронза доспеха.

— А где моя резиночка от волос?

— Здесь, — Виктор тряхнул головой. Волосы на затылке были обхвачены синим кольцом.

— Храни её и думай обо мне каждый день.

— Каждый миг, моя принцесса. Мой конь, Митлок, остается здесь. Он быстр как ветер и послушен. Ты ему понравилась, а Вилен будет давать лук, когда попросишь.

— Скоро я приеду к тебе в гости, — Анжела поймала мой взгляд и быстро добавила: — Если папа пустит.

— О, Анжела, — Виктор умоляюще посмотрел на меня.

Я пожал плечами и сделал вид, что ничего не слышал. Анжела приблизилась к принцу и звонко поцеловала в щеку.

— До встречи.

Юноша стал пунцовым.

— До встречи, — пробормотал Виктор, шатающейся походкой тяжело раненого побрел к коню.

— Нельзя их надолго разлучать, — Атлас готов был всхлипнуть.

— Да, дорогой сосед, — вспомнил я, — если встретишь Лиля, скажи, пусть возвращается, что я зла не держу.

— О-кей, — ответил, улыбаясь король Атлас.

Я округлил глаза: где он подобрал это слово? Наверняка от Анжелы или сына.

Скоро решилась другая проблема. В тот день я устроил смотр флотилии. Из темных доков подземных гротов были выведены отремонтированные, просмоленные, две одномачтовых галеры. Даже не верится, что такие суденышки могут бороздить и пересекать морские пространства.

Шестнадцативесельные кораблики — места едва хватало для гребцов и товара.

Вдоль невысоких бортов подвешены круглые щиты. Носы галер украшали вырезанные из дерева головы дельфинов.

Корабли чуть покачивались в спокойных водах озера. На одной из галер были я и староста. Иногда из воды выныривала любопытная рогатая голова Гоши, На его горбу, смеясь, восседала русалка — моя дочь.

— Можно отправляться в путь хоть завтра, все готово, — задумчиво сказал Брик Рыжик, провожая взглядом нырнувших Гошу и Анжелу. Рыбаки все ещё не могли привыкнуть к дракону. Он по-прежнему вселял в них суеверный ужас чудовища, вырвавшегося из мира мертвых.

— Вижу в поселке вооруженных людей, — объявил Оляпа Кучерявый. Он протянул руку в сторону берега. Там стоял трактирщик Дон Косина, размахивая руками, чтобы привлечь наше внимание. Со стороны поселка до нас донеслось улюлюканье и смех, на холме замелькали доспехи солдат.

— Это не наши, — сказал староста, он имел в виду людей, оставленных Атласом.

— Гвардейцы в замке, делают ревизию арсенала.

— Тогда я знаю, кто это. К нам пожаловал Пулик, — староста сплюнул в воду и посмотрел на меня, ожидая распоряжений.

— Кто такой Пулик?

— Бывший воевода короля. Это он организовал пиратскую заставу и перекрыл выход в море. Ваше величество собиралось с ним встретиться. Вздорный тип.

— К берегу! — крикнул я, вспомнив, что сейчас открыта школа и Капа ведет занятия. Я увидел голову Гоши, зажавшего в пасти рыбу, на его горбу сидела Анжела.

— Правь к поселку — у нас гости! — крикнул я.

Анжела свистнула, хватаясь за треугольную пластину, Гоша проглотил рыбу и нырнул.

Когда мы пристали к берегу, там уже стояли солдаты Пулика, вооруженные кубками с вином. Было видно, что нас они не боятся. Солдаты зубоскалили, пили вино, громко отрыгивали. В стороне лежал здоровяк трактирщик. Дон Косина постанывал, держась за голову. Рядом покоился пустой бочонок из-под вина. Над бочонком стоял деформированный временем и чревоугодием (про таких говорят: «беременный с двух сторон») крепыш с квадратной челюстью и цепкими бульдожьими глазами. Лысая макушка блестела, как айсберг под солнцем, над остатками длинных серых волос. Его живот готов был разорвать опоясывающий ремень. Уперев руки в бока, он пьяно ревел:

— Все смотрите, это наша королева. — Солдаты отвечали веселым ржанием. Бледная Капа стояла перед воеводой, растерянно мигала, глядя на смеющихся. Рыбаки, их жены и дети робко жались в стороне. Я соскочил с галеры и побежал к Пулику.

— Смотрите, вот и король пожаловал.

— Что случилось? — спросил Капу.

— Они, — Капа не удержавшись, всхлипнула, — поломали в школе мебель и грозились сжечь.

— Сожжем, — заверил Пулик.

Я повернулся к нему, и в этот момент он ударил меня ногой в живот. Хороший, сильный и профессиональный удар — отбросил меня в воду. Наступила минута молчания, похожая на вечность: короли не должны падать, их непозволительно бить ногами.

Капа кинулась ко мне, но ее перехватил Пулик. Мокрый, красный от гнева и стыда, я медленно поднялся. Солдаты и Пулик злорадно заржали. Их гогот перекрыл разъяренный рев Гоши, неожиданно вынырнувшего недалеко от меня. Длинная шея выстрелила в сторону воеводы. Хищные челюсти щелкнули в опасной близости от головы Пулика. Он с криком упал на «мягкое место» и, быстро перебирая ногами, отполз на безопасное расстояние. Солдаты, побросав кубки и оружие, побежали вверх по склону и остановились перед растянувшейся цепочкой рыбаков, вооруженных длинными кольями и веслами.

— Гоша! — крикнул я.

Голова дракона выросла передо мной, черные глазки вопрошающе уставились.

— Все в порядке, — успокоил я дракона. Длинный шершавый язык, пахнущий сырой рыбой, лизнул лицо.

— Анжела, попридержи дракона, хочу серьезно поговорить с толстым господином. — Я ласково улыбнулся Пулику.

Его передняя челюсть больше выдвинулась вперед, глазки опасно заблестели. Он поднялся и медленно попятился назад, в его руках дергался широкий и короткий меч.

— Солдаты, ко мне! — взревел воевода. Посмотрев на меня, ухмыльнулся. — Думаешь, я боюсь твоего вонючего змея?

— Конечно, боишься и меня будешь бояться, если не попросишь прощения у королевы за свое хамское поведение.

— Что? — воевода раскрыл рот.

— Петя, — Капа попробовала меня остановить, — в таком состоянии тебе лучше с ним не связываться.

— Отличное состояние. Дорогая, задеты не только королевское величие, но и мужская гордость. Анжела, следи за драконом, не дай ему вмешаться. — Я двинулся к Пулику. — Не люблю заставлять людей, но ведь ты этого хочешь, признаешь только силу, да?

Пулик довольно оскаблился.

— Смотрите, сейчас я вашему королю оторву голову. — Отбросив меч, воевода раскрыл медвежьи объятия и пошел навстречу, приговаривая: — Иди, иди ко мне, мой птенчик.

Конечно, он не знал, что в юности я занимался боксом, пока не пошел после института на завод. Честно говоря, я и сам забыл, так давно это было и так давно меня никто не злил. Тяжела ты, шапка Мономаха.

Пулик, ухая, замахнулся. Я легко ушел от удара, внезапно оказался перед ним и быстро провёл серию коротких ударов. Прямым — поставил челюсть на место. От двух боковых — зрачки Пулика закачались из стороны в сторону. Надо отдать должное грузности и массивности воеводы. Он устоял на ногах, но руки бессильно опустились, коленки задрожали и начали подгибаться. Воевода рыкнул, совсем как Гоша, и пал на колени. Я перехватил его за шиворот, чтоб не растянулся, и грубо встряхнул.

— А сейчас готов просить прощения или мне свернуть тебе шею?

— Э-эээ! — проревел воевода.

— Не разобрал, повтори: «Уважаемая королева, простите меня, пожалуйста, я так делать больше никогда не буду».

— Королева, — прохрипел Пулик.

— Петя, оставь его, — стала заступаться Капа.

— Не вмешивайся. — Мои пальцы впились в жирный затылок воеводы. — Ты что, повторить не в состоянии? Начинать надо со слова «уважаемая».

— Уважаемая…

— Громче!

— Ты задушишь меня, — прохрипел Пулик.

— А надо бы, — я ослабил хватку.

— Уважаемая королева, прошу вас простить меня.

Я наклонился и прошептал:

— Добавь — «пожалуйста».

— Пожалуйста! — рявкнул Пулик.

— Хорошо, Петя, отпусти его. Я прощаю вас. — Капа покраснела и отвернулась.

Я несильно толкнул Пулика в шею, он ткнулся лицом в песок. Капа покачала головой, осторожно приблизилась к воеводе, погладила по голове и спросила:

— У вас ничего не болит, он не сильно вас ударил?

Да, женщины это мировая загадка, почище фараоновых гробниц и этрусских письмен, а также ангелы и сама святая кротость. Кто скажет, что знает и понимает женщин? Мне оставалось громко и презрительно фыркнуть и обратиться к задержанной толпе мародеров:

— Так, теперь все вы дружно и громко попросите прощения и не забудете добавить волшебное слово — «пожалуйста».

Солдаты упали на колени. Так как это был склон, им пришлось упираться ладонями. Они дружно заревели:

— Уважаемая королева, пожалуйста, простите нас, мы так больше не будем.

— Подними их и никогда так, Петя, больше не делай, — укоризненно сказала королева-жена.

— Не забывай, кто ты, — тихо возразил я.

Капа махнула разбойникам рукой.

— Поднимайтесь, я вас прощаю. — Она медленно поднималась по склону, пунцовая от смущения и стыда за поступки этих людей, стараясь ни на кого не смотреть.

Кряхтя, встал воевода.

Я оглянулся на Пулика.

— И последнее: пойдешь со своими головорезами в поселок и почините школьную мебель. — В стороне грустно переминался с ноги на ногу Дон Косина, заглядывая в пустой бочонок.

— Заплатите уважаемому трактирщику за хлеб и за соль.

— И вино?

— Вот именно, птенчик, — я не смог сдержать улыбки, в этот момент Пулик совсем не был похож на воинственного забияку, явившегося «построить» поселок и нового короля.

— Заплатите старосте штраф. Он скажет, сколько надо за оскорбления и непрошеный визит. Потом можете убираться на все четыре стороны, но грабить больше не советую.

Пулик ничего не отвечал и старательно прятал глаза.

Позже выяснилось, что это были очередные интриги неугомонного Лиля, вот уж смертельно раненная гордость. После того, как замерла торговля и рыбаки занимались строительными делами по углублению русла реки, Пулику и его бравым солдатушкам-ребятушкам нечем было заняться, как неожиданно подвернулся отставной жрец и соблазнил их открывающей перспективой на царство или грабежа беззащитных рыбаков. О драконе он умолчал…

Вечером за мной прислали Оляпу Кучерявого.

— Солдаты все исправили. Стоят на площади, уходить не хотят, требуют встречи с вами.

Пришлось плыть в поселок.

Гвардейцы Пулика, тридцать человека, выстроились на площади перед «билом» и загипнотизированным немигающим взглядом смотрели в сторону заходящего солнца. Едва я появился в сопровождении старосты и Оляпы, как они дружно взревели:

— Да здравствует наш король!

— Вольно, — объявил я. Солдаты расслабленно улыбнулись. К нам подобострастно подбежал Пулик. Хриплым голосом, немного запинаясь, заговорил:

— Ваше величество, мы тут… кхе-кхе… обсудили и просим вашего разрешения… кхе-кхе… остаться нести службу на пользу вашего величества и королевы.

Я с удивлением воззрился на воеводу. Лицо Пулика приняло помидорный цвет, глядя мне в глаза, он ответил:

— Признаем вас нашим королем. Меня еще никогда не били, — тихо добавил он.

— А надо бы. Могу ли я вам доверять? Комендант крепости и охрана у меня есть.

— Испытайте, — Пулик выхватил меч. — Можете отрубить голову.

Я оглянулся на старосту.

— В Гадир пойдут две галеры. С солдатами будет безопаснее. Одну галеру под командование Пулика.

Брик Рыжик согласно кивнул.

— Мы успеем подготовить и третью галеру.

— Отлично. На каждую галеру по семь солдат, остальных временно разместить в школе. Придется им строить себе казарму под руководством плотника Корзара. Что скажешь, воевода?

— Приказы короля не обсуждаются, — ответил Пулик.

Да, люди когда захотят, могут быть милыми, добрыми и вежливыми…

— Ну, я не знаю, что с ним делать и чего ему не хватает? — Анжела сердито притопнула ножкой.

Мы находились в подземном гроте, у наших ног лежал Гоша и жалобно мяукал, требовательно хлопая ластами по воде.

— Разве ты не знаешь, чего он хочет? Свободы.

— Знаю, — Анжела скорбно посмотрела на меня. — Сегодня снова пытался удрать в речку.

— Папа прав, Гоша морской дракон, и ему хочется домой, — вступила в разговор Капа.

— Король всегда прав, — пробормотал я.

— Хорошо, — согласилась Анжела, — давайте его проводим.

Она запрыгнула в покачивающуюся рядом с драконом лодку. Это была лодка старосты, нашу лодку Гоша продырявил своими рогами, и она лежала во дворе, просушиваясь и ожидая починки.

Дракон вопросительно изогнул шею.

— Да, едем-едем тебя провожать, — Анжела показала ему язык. Гоша воспользовался моментом и лизнул её.

Я и Капа забрались в лодку. Капа прошла на нос, держа перед собой смолистый факел. Я оттолкнулся веслом от ступенек, Гоша бесшумно нырнул.

Оба судна, подводное и надводное, плыли по секретному подземному фарватеру. Галерея извивалась, ход то сужался, то расширялся, на влажных стенах поблескивало желтое факельное пламя. Впереди раздался вздох-выдох Гоши — значит, выход близко.

Лодка обогнула каменную стену, и мы выплыли из-под низкого гранитного козырька в озеро. Ночь выдалась безлунная, темная…

Это хорошо, пусть думают, что Гоша здесь, в озере. Все-таки он нам здорово помог в вопросах урегулирования внешней и внутренней политики. Жалко лишаться такого стратегического оружия. Неделю назад Капа явилась из школы и сказала, что за глаза меня прозывают «Повелителем драконов». Этот титул выше, чем просто король.

Я взял курс в западную сторону, туда, где из озера изливалась река и торопливо бежала среди скалистых гор на свидание с батюшкой-океаном.

Анжела тихо всхлипнула.

— Хочешь съездить в гости к Виктору? — попытался я утешить дочь.

— Хо-о-о-чу, — Анжела всхлипнула громче.

Где-то впереди Гоша шумно ударил хвостом по воде, несколько капель упали на меня.

— Ему будет хорошо в море. Море — его стихия, — вздохнула Капа.

С правой стороны появилось несколько желтых огоньков. Кому-то в поселке не спалось. Галеры ушли вчера, рано утром. Поселок устроил путешественникам торжественные проводы. Брик Рыжик получил от меня в дорогу последнюю бутылку «Русской» и был безмерно счастлив напитком героев. Временным старостой я назначил хозяйственного трактирщика Дона Косину.

Я прислушался — спереди донесся шум реки, вытекающей из озера. Я остановил лодку. Провожать дракона до моря в наши планы не входило.

— Ну, что ж, давайте прощаться? — Я негромко позвал дракона.

Дракон шумно фыркнул, появляясь из воды, кладя голову на борт лодки с угрозой её перевернуть.

— Что, приятель, домой собираешься? Верно, здесь на развод немного рыбы оставить надо. Смотри, какую рожу отъел. — Я похлопал дракона по голове. Гоша замяукал и посмотрел в сторону реки, словно понимал, что ему говорили и почему он здесь.

— Да, Гоша, отправляйся домой, — Капа ласково дотронулась до носа дракона.

Анжела схватила Гошу за рога.

— Ты хоть иногда будешь в гости заплывать? — Дракон с готовностью лизнул Анжелу.

— Смотри, будь в море осторожным. Там, наверное, не только такие, как ты, чудовища водятся, — продолжала напутствовать Анжела. — На свадьбу приплывай, — она громко чмокнула дракона, отпустила рога.

Гоша вытянул лебединую шею и вопросительно посмотрел на нас. Я показал ему в сторону реки.

— Давай греби.

— Шевели ластами, — добавила Анжела.

Гоша коротко взвизгнул, словно щенок, и нырнул. Он появился с другой стороны лодки. Огромная ласта-крыло шлепнула по воде, обдавая нас брызгами. Таким образом дракон отдавал нам честь и прощальный салют. Гоша коротко взревел и скрылся в воде. В поселке испуганно залаяли собаки. Появился Гоша далеко впереди — шумно вылетел из воды, на миг показав огромное тело, распластав в воздухе плавники, как крылья. Тоже мне, летающая рыбка.

Дракон ушел под воду, длинный хвост в прощальном залпе ударил по речной глади. Все… Гоша уплыл.

Посидев немного в ничем не нарушаемой тишине, я развернул лодку и медленно погреб в сторону замка. На башне горел маленький, дежурный огонек, там всегда кто-нибудь дежурил: считал звезды, дремал или пробовал показанные Анжелой гитарные аккорды. Три — самых простых и важных.

Десять гвардейцев, оставленных Атласом, нашей жизни в замке не мешали. Дел им хватало. Десятник Вилен не давал вести праздный образ жизни. Гвардейцы занимались ремонтом стен, привели в порядок заброшенный арсенал, занялись ремонтом в башне, где от старости и сырости некоторые каменные блоки расшатались и нуждались в свежем растворе.

— Анжела?

— Что? — В голосе дочери звенели слезы.

— Ты что-то про свадьбу говорила?

— А что делать? Здесь вообще в 14 лет замуж выходят.

Я пожал плечами, не зная, что ответить. Капа дипломатично промолчала или знала больше меня, у женщин свои секреты.