Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму

Глава 21

Глава двадцать первая

Ариадна испуганно шарахнулась в сторону, отойдя от брата на безопасное расстояние. Потрясённо посмотрев на выломанную часть спинки, Кен осторожно положил деревяшку на столешницу.

— Ты не знаешь моего отца, — сказал он тихо, почти безэмоционально. Его взгляд был устремлён на сестру, но слова адресовались мне. — Он умер, сражаясь с Посланцами. Я не хочу такой судьбы своей сестре.

Он сделал шаг к девушке.

— Ари… Мы должны с тобой уехать. Ты в опасности!..

Звонкая пощёчина разнеслась по всему залу. Голова парня чуть дёрнулась, но не более, скорее от неожиданности, тогда как охотница сразу же схватилась за свою руку и зашипела от боли, видимо отбив пальцы.

— Наш отец отдал жизнь за нас! — неверяще прошептала дочь Родрика. — Я никуда с тобой не поеду!

Мой птенец словно в прострации поднял руку и дотронулся пальцами до щеки.

— Вот так, значит…

Девушка сделала опасливый шаг назад.

— Ари. Ты хочешь такой же судьбы, как и наш отец? Хочешь умереть от какого-то иномирянина⁈ — бывший деревенский следопыт сделал шаг к сестре. В его голосе засквозила желчь. — Хочешь кончить также, как он⁈ Ты думаешь, я не любил его⁈ Да побольше твоего!

Вампир сделал ещё один шаг. С каждым словом он распалялся. Ариадна потрясённо мотала головой. С моей стороны было видно, как по её щеке бегут слёзы.

— Я понимаю, что значит отделить зёрна от плевел! И понимаю, что он погиб зря! Он не должен был сражаться! Если бы не эта глупость, странное желание поиграть в героя, все бы мы были сейчас живы! Нас бы никто не убил! Я бы не превратился в вампира, а ты бы так не страдала! Он совершил глупость! Я вижу это и вскоре увидишь ты!

Двумя стремительными шагами он приблизился ко всё ещё пятящейся охотнице и схватил её за руку. Но не потянул за собой. Вместо этого, уже тише, произнёс:

— Ари, пойми, я не хочу причинить вред. Я хочу защитить тебя.

— Глупость?.. — давясь слезами произнесла дочь деревенского старосты. — Значит его смерть для тебя — глупость?

— Я не это имел ввиду… — начал было мой птенец. — Ты не так поняла!

Было уже поздно.

— Я никуда с тобой не пойду!

Вырвав запястье, она развернулась и бросилась к подножью трона. Глаза сестры Кена были красными, по щекам бежали слёзы.

Дальнейшие события разворачивались стремительно.

Зарычав, вампир двумя быстрыми шагами настиг беглянку и дёрнул за плечо, рывком разворачивая к себе. Не контролируя себя от эмоций, девушка одним движением, отработанным сотни раз, выхватила из-за пояса дагу и всадила брату в живот. Тот округлил глаза, его хватка ослабла, чем Ариадна и воспользовалась. Она вывернулась и бросилась ко мне.

Когда сын деревенского старосты попробовал снова догнать беглянку, я в мгновение возник перед ним и мощным ударом наотмашь отбросил в сторону. Парень с грохотом приземлился спиной на столешницу, умудрившись её при этом не сломать — добротные у Старейшего столы, ничего не скажешь.

Стоять в стороне больше было нельзя. В семейную драму я не вмешивался, потому что родственники должны сами решать свои проблемы. Когда же дело дошло до поножовщины… Дочь Родрика могла пострадать. Этого допустить было нельзя.

Кен резво вскочил, не отводя взгляда от Ари, видимо намереваясь броситься к ней. Я кинулся на перехват и с силой впечатал парня в столешницу. Грудь ожгло болью.

Опустив взгляд, заметил торчащую из солнечного сплетения деревяшку. Немного под углом, бывшая ранее перекладиной стула, сейчас она торчала из моего тела. Вдоль спины разлилась предательская слабость. Я нахмурился. Дёрнулся было достать её, но внезапно понял, что руки не слушаются!

Уперевшись в меня ногами, совсем ещё юный высший с ненавистью оттолкнул мою тушку в сторону. Пролетев добрых пару-тройку метров, я рухнул на пол.

— НЕТ!! — раздался испуганный женский крик откуда-то над головой. — Что ты сделал⁈

По всему организму начал распространяться холод. Он проникал в конечности, заполнял каждую клеточку, полностью обездвиживал мышцы. С удивлением осознал, что сердце не бьётся.

«Сложно биться, когда в тебе деревяшка…» — хмыкнул внутренний голос.

— Я не пойду с тобой!! — донёсся голос Ари откуда-то сбоку. — Ты убил его!!

— Потом ты поймёшь! — ответил ей мужской голос равнодушно.

— Спасите!! — по ушам больно резанул визг.

Лёгкие разрывало от боли и нехватки кислорода, но онемение распространилось на всё тело. Я не мог сделать спасительный вдох, не был в силах набрать хоть немного так необходимого кислорода. Сознание билось в агонии, мозг посылал сигналы к безусловным рефлексам, чтобы я набрал в лёгкие хоть немного воздуха. Тщетно. Мои губы лишь слегка шевельнулись, приоткрываясь.

«Но… Как?..» — билась в голове единственная потрясённая мысль.

Раздалось рычание. Затем звуки борьбы и удар. Короткий, но ёмкий хруст. Ещё один удар. Затем чей-то хрип. Потом оглушительный хруст ломающихся костей.

В этот момент на моё тело навалилось что-то тяжёлое. Я даже не мог скосить глаза, чтобы посмотреть, что это. Мой взгляд был устремлён строго в одну точку на потолке.

И тут перед глазами появилось заплаканное лицо Ариадны.

— Нет!.. Нет-нет-нет!.. — потрясённо шептала девушка, обнимая моё лицо ладошками, заливаясь слезами.

«Да живой я!» — хотелось воскликнуть, но тело не слушалось.

Пропало жжение в груди, исчезло ощущение нехватки кислорода. Остался лишь холод, постепенно заполняющий всё тело.

Охотница обхватила мои плечи руками и с рыданиями уткнулась в грудь.

— Что ж, сестра. Ты сделала свой выбор… — пронёсся безразличный голос. Раздался звук удаляющихся шагов. Затем лёгкий скрип открывающихся дверных створок.

Кен ушёл.

Границы поля зрения начала затапливать тьма, постепенно заволакивая всё доступное пространство. Не то, чтобы это было страшно, но я даже не знал, где возрожусь.

«И возродишься ли…» — напомнил внутренний голос. Умирать очень не хотелось.

«Вытащи грёбаный кол!» — билась в сознании мысль. Я хотел закричать, потребовать, сделать хоть что-то, чтобы сказать, что я живой!

Тщетно. Тело не слушалось.

Сконцентрировавшись, вложив в это действие свои последние силы, я резко выдохнул.

Точнее попытался резко, но в итоге изо рта вышел тихий еле-заметный выдох. Ариадна вскинулась и потрясённо посмотрела на меня. Её взгляд искал в моих остекленевших глазах признаки жизни. Потом её внимание переключилось на торчащую из моей груди деревяшку.

Сглотнув, осторожно обхватила её двумя ладошками. Тело пронзило болью, вынудив мои глаза против воли ещё немного расшириться. Видимо девушка заметила мою реакцию, потому поджала губы и…

Раздался хруст, а позвоночник словно пронзили раскалённой иглой. Я с хрипом втянул в лёгкие воздух, а моё тело против воли выгнулось дугой.

— Сука! — захрипел, переворачиваясь на бок и пытаясь проморгаться от внезапно активизировавшихся слёзных каналов, начавших заливать картинку влагой.

Перевернувшись на живот, подтянул колени и встал на четвереньки. Поднял мутный взгляд и огляделся. На полу подле трона валялось два тела. Повернул голову. Ариадна сидела рядом, потрясенно смотря на меня раскрытыми глазами.

Подтянув правую ногу к груди, попробовал подняться на ноги, но пошатнулся и точно упал бы, если бы хрупкое тело не прижалось ко мне сбоку, предотвращая это самое падение. Охотница помогла мне подняться. Я медленно поплёлся к телам, отчётливо понимая, что они уже мертвы.

Казалось, что мы двигались вечность. Сила очень медленно возвращалась к окоченевшим членам, потому двигался я как улитка.

Оба тела лежали друг подле друга. Силсиэр и Геста. У первого неестественно была вывернута голова, буквально провернута на другую сторону. Кожа на его шее лопнула, мышцы были разорваны, а наружу торчала часть позвоночного столба. Посмотрел на тело, лежащее рядом. Горло вампирши было перерезано, а грудная клетка вскрыта. Рёбра были неестественно раздвинуты, что обнажило внутренние органы. Сердце не-мёртвой судорожно сокращалось, без дела валяясь внутри рёберной клетки. Оно было вырвано и больше не соединялось сосудами с остальным организмом.

Я склонился над Гестой, остекленевшим взглядом смотрящей в потолок.

«Пока вампир не превратился в пепел — он жив», — напомнил себе, пусть сознание и отказывалось воспринимать два растерзанных тела, как живые.

Слишком сильна устоявшаяся привычка и крепко знание о том, что такое «смертельная рана». Очень сложно привыкнуть к тому факту, что представители бессмертного вида живут немного по иным законам. Особенно высшие.

Не глядя вскрыл запястье когтем, тут же поморщившись от резкой боли. Кровь хлынула вниз, в ладонь и на пол. Протянув руку, заливая внутреннюю полость умирающего тела своей кровью, обхватил начавшее затихать сердце и передвинул выше, к порванным сосудам, буквально вложил его в переплетение красных трубок. Прямо на глазах от трубок к живому моторчику устремились тонкие жгутики ожившей плоти, которые сразу же начали впиваться в мягкую трепещущую плоть и соединять порванные кровяные каналы с клапанами.

Ещё через пару секунд сердце снова соединилось со своим организмом. Остекленевшие глаза не-мёртвой дёрнулись. Она захрипела, набирая в грудь воздух, что в купе с разорванной рёберной клеткой смотрелось жутко. Раздался булькающий кашель, потому что в лёгкие попала кровь из распоротого горла. Поднатужившись, перевернул девушку на бок, чтобы она могла сплюнуть.

В сознании билась тщательно контролируемая истерика. Не смотря на мои уверенные движения и понимание того, что именно нужно сделать, мозг отказывался воспринимать происходящее, как реальность. Достаточно представить в той же ситуации разорванную грудную клетку у человека. Это гарантированный труп. И мозг не мог принять никакой иной картины мира. Никак. Вообще.

Конечности слушались меня уже лучше, потому без помощи Ари я поднялся и склонился над сыном Старейшего. У него повреждений не было. Не считая вывернутой на другую сторону головы.

Обхватив его тыковку, которая легко поддалась, — очевидно, потому что она напрочь выломана из позвоночного столба! — я осторожно повернул её на бок, внутренне содрогаясь от иррациональной картины. Для моего сознания, принадлежащего обычному человеку, было чудовищно странно поворачивать напрочь вывернутую человеческую голову и возвращать её в естественное положение. Я поёжился.

Перевернув Силсиэра с живота на спину, довернул голову до естественного положения. Ничего не произошло. В потолок смотрел всё тот же стеклянный взгляд.

Поморщившись, извлёк кинжал и вскрыл ладонь, после чего начал капать своей кровью на порванную кожу и мышцы шеи, заливая ткани Сородича. Прямо на глазах плоть начала восстанавливаться, волокна принялись стягиваться друг с другом, кожа стремительно регенерировала.

Раздался оглушительный хруст. Сын Старейшего внезапно с хрипом втянул воздух и часто заморгал. Я залечил рану на ладони и убрал кинжал в ножны. Взгляд упал на потрясённо таращащую глаза Ариадну. Внутри шевельнулся Зверь, намекающий на то, что я потерял много сил и крови — не мешало бы подкрепиться.

Тяжело отойдя к ближайшей стене, — той, что слева от трона — буквально сполз по ней на пол.

— Уходи. Спрячься в комнате и не вылазь, пока я не позову. Эти двое… — кивок в сторону двух моих сервантов. — Они прикончат тебя с голода. Их организмы потеряли много крови, из-за чего им очень тяжело контролировать внутреннего Зверя. Сейчас они беспомощны, но через пару минут смогут подняться на ноги. Спрячься пока и не отсвечивай…

Я прикрыл глаза и упёрся затылком в стену за спиной. На тело начала наваливаться слабость.

— А ты?.. — голос Ариадны оказался совсем рядом. Даже не услышал её шагов. Ноздрей коснулся запах человека.

Зверь внутри шевельнулся вновь и раскрыл глаза. Он потянулся, хищно изгибая спину, просыпаясь от долгого сна.

— Жить буду. Иди, — рыкнул тихо.

— Я хочу помочь! — упрямо заявила девушка.

«Дура», — констатировал внутренний голос.

— Поможешь. Просто иди. Я уже не умру, — терпеливо попросил, открывая глаза. Охотница отшатнулась. Из груди вырвался рык, а Зверь внутри окончательно пришёл в себя и хищно втянул воздух, улавливая такой манящий девичий запах.

— Убирайся! — прошипел я.

Поджав губы, дочь деревенского старосты собрала волосы и сложила их на левом плече, после чего подошла и рухнула подле меня на колени. Склонилась к моему лицу правой стороной шеи.

— Пей! — напряженно сказала сестра Кена.

— Что ты делаешь? — прохрипел, давя порывы Зверя. Ноздри щекотал манящий запах.

— Если я уйду, вы перебьёте друг друга. Или ещё что-нибудь. Выйдите на улицу и сгорите! Крови в зале нет, вам придётся идти по дневному лесу! Если на пути попадётся кто-то из клана — вы просто растерзаете его!

— И поэтому ты решила пожертвовать собой? — прорычал, с трудом сдерживаясь.

Хотелось оттолкнуть глупую, но на пальцах уже выдвинулись когти. Я понимал, что если коснусь её хоть пальцем, то наоборот притяну к себе и вгрызусь в глотку. Касаться Ариадны было нельзя. Я отвернул голову и закрыл глаза, тяжело дыша.

— Я доверяю тебе и знаю, что ты не причинишь вреда. И заодно остановишь этих двоих, — раздалось над моим ухом.

Девушка уселась на мои бёдра и обхватила моё лицо ладонями. Повернула к себе.

— Пей. Иначе вы втроём вломитесь в мою комнату и тогда мне точно не жить!

В её словах была толика истины. Три голодных высших вампира — это мощно. Ни один засов не спасёт.

Я обнажил клыки. Зверь довольно заурчал, забирая контроль.

— Надо… Из руки… — прохрипел. Было уже поздно. Зверь окончательно завладел телом. Я схватил плечи охотницы.

Последнее, что успел сделать, это сдержаться и не разорвать её шейку, вместо этого плавно введя клыки в её шею.

— Ах-х… — ушей коснулся тихий женский вздох.

В рот скользнула кисловатая жидкость. Это была не кровь каких-то там бандитов, которых я обычно пил. То был скорее нектар. Он разливался горячей волной по языку, скользил в пищевод и разливался теплом в груди. Глоток. Ещё один.

Я жадно алкал нежную девичью кровь, буквально всасывая её в себя, боясь пролить хоть каплю. Ещё глоток. И новый…

«Оторвись…»

Новый глоток…

«Заканчивай уже…»

Я сделал ещё один глоток и разлепил глаза. Собрав всю свою волю в кулак, рванулся вперёд, перехватывая контроль над телом. Сделав последний глоток, буквально с силой оторвал самого себя от её шеи и тут же зажал аккуратные ранки ладонью.

— Ты жива? — спросил хрипло.

Лицо Ариадны было бледным, но она слабо кивнула.

«Исцеление тенями».

Ранки мгновенно затянулись. Я ждал, что девушка сейчас зашипит от боли, но вместо этого её губы тронула слабая улыбка.

«А Нокс вопил при исцелении так, как будто ему ноги заново ломают…» — задумчиво произнёс внутренний голос.

Раздался шорох. Я перевёл взгляд за спину охотницы. Там на ноги уже встал Силсиэр. Его плотоядный взгляд был направлен на дочь старосты. Суженные зрачки кроваво-красных глаз говорили о том, что ничего разумного в нём сейчас нет.

Перехватив сестру Кена, сдвинул её со своих бёдер на пол рядом и поднялся, не отводя взгляд от юного вон Шейна.

— Не вздумай, — угрожающе прошипел.

Ответом мне стало хриплое рычание. Я сжал нить, связующую с вампиром. Тот дёрнулся и с испугом уставился на меня. В глазах начали появляться признаки сознательности. Наклонив голову, тихо, но внушительно произнёс:

— В подвал.

Кивнув, наследник Шандара бросился к дверке за троном. Геста ещё регенерировала, валясь на полу. Её рёберная клетка с хрустом приходила в норму.

Я повернул голову к Ариадне. Привалившись к стене, девушка тяжело дышала с прикрытыми глазами. Кожа была бледной, как мел. Наклонившись, поднял её на руки, после чего отнёс в комнату наверху.

— Жди тут и никому не открывай. Я вернусь за тобой, — сказал тихо. Она слабо кивнула.

Заперев дверь на засов, просочился наружу в форме тумана и спустился вниз. Первым делом мне нужно было позаботиться о голодном серванте.

Скользнув в сторону дверки за троном, быстро добрался до подвала. Парень оказался там. Забившись в угол, вонзив когти глубоко в ладони, он сидел прямо на полу и покачивался вперёд-назад, вбивая затылок в камень. Его зрачки хаотично сужались и расширялись.

Подойдя ближе, привычно уже вскрыл запястье и позволил вампиру впиться в него клыками.

«Как вы задрали так грубо жрать…»

Дав ему сделать несколько глотков, с силой оторвал от своей несчастной конечности за волосы. Зрачки парня стабилизировались.

— А теперь тащи кровь для Гесты, — отдал распоряжение.

Кивнув, тот убрал когти с клыками и поспешил наружу.

Ещё через час я вернулся в комнату Ариадны. С Гестой всё было в порядке, как и с вампирёнышем — оба по очереди наливали себе в кружки кровь и жадно пили, стремительно регенерируя. Охотница мирно спала. Её губы были бледно-розовыми, обескровленными.

К городу прибыли поздней ночью. Сто двадцать семь вампиров во главе со мной и Силсиэром стремительно двигались по лесу, не выходя на дорогу и не привлекая внимания. До первых рассветных минут, когда небо осветится голубым, но солнце ещё не взойдёт, было порядка четырёх часов.

Ариадну я оставил в лесном поселении вместе с пришедшей в себя Гестой. Как оказалось, вампирша прекрасно себя контролировала — пусть она и выросла в поколениях, но её не постигла участь новообращённых, не способных контролировать Зверя. Сказывались почти шесть лет жизни в шкуре не-мёртвого.

Нас уже ждали. Ронсон вместе с отрядом из десяти стражников устроили лагерь возле дороги на Вердамт, в стороне от Калимата. Все были переодеты — обрядились в простую городскую одежду, оставили оружие по домам, взяв с собой только кинжалы и ножи.

Капитан стражи посвятил меня в план действий. Сначала нужно было ввести в город небольшие «партии» моих бойцов. По два-три вампира в каждой. Пара-тройка групп с западной стороны, то есть со стороны пустыни, и столько же с восточной, откуда мы приехали. В сумме это индивидов пятнадцать, плюс минус.

Пока они проникали, мы должны были разделиться на два отряда. Первый войдёт в город с западной стороны, изобразив местных пустынных скитальцев. Подходящий обоз уже был подготовлен и ждал в получасе езды от города. Сейчас его охранял десяток солдат стражи, обряженных в одежды пустынников. Вампиры должны были сыграть роль охраны, а роль купца отыграет доверенный друг капитана.

На вопрос, можно ли доверять какому-то там другу, командир стражи отозвался:

— Он на нашей стороне. Да и… Я рискую своей головой, если что, — он напомнил мне про магическое заклинание, которым я его «угостил».

Я кивнул, принимая информацию во внимание.

С обозом должны проникнуть четыре десятка вампиров.

«Итого в полсотни…» — подсчитал в уме. Оставалось ещё в районе семидесяти.

И вот тут в дело вступал следующий пункт плана. В стороне Трелиса люди Ронсона подготовили несколько телег, гружёных бочками и ящиками. Сейчас в нашу задачу входило, во-первых, разделиться, во-вторых, добраться до оставленных подвод.

Отряд из пяти десятков обогнёт город, после чего сорок не-мёртвых достигнут обоза, а десять проникнут в город тремя маленькими группами с интервалом в час. От толпы, что осталось на восточной стороне, отделится десять индивидов — они тоже проникнут в город небольшими группами. Все оставшиеся в быстром темпе рванут в сторону Трелиса.

Оставив с восточной стороны десять клыкастых, отправил пятьдесят низших и Силсиэра огибать город. Сам возглавил отряд из оставшихся низших и бросился в лес, намереваясь за полчаса преодолеть расстояние до брошенных подвод. Передвигаться такой оравой на виду у всех было чревато. Группа стражников во главе с капитаном начала седлать лошадей — перемещаться по лесу с той же скоростью, что и вампиры, они не могли.

Тяжело груженные крытые телеги медленно подъезжали к воротам в Калимат. Охрану составлял десяток верховых, обряженных в чёрные одежды, и четыре десятка пеших, также укутанных в чёрное.

«И как им не жарко?..» — пронеслось в голове молодого «Ящера», однажды пропустившего в город непонятного субъекта, который заплатил целую золотую монету. Это было почти три недели назад. Сейчас его напарника рядом не было. Тот недавно ушёл из гильдии. На замену ему был поставлен молчаливый новичок, с которым даже нельзя было пообщаться нормально.

Когда обоз подъехал к воротам, гильдеец вскинул руку, останавливая караван.

— Что везём? Зачем в город? — задал он протокольные вопросы, сразу же вызвав меню и делая в нём отметки. Всё это нужно было для отчётности, чтобы отслеживать количество поступающего в казну гильдии золота.

— Специи, свитки, ткани, книги из руин. Приехали торговать, потом обратно поедем, — вежливо отозвался караванщик, который ехал впереди процессии. От остальных его отличало внушительно пузо и богато украшенные расписные одежды.

«Типичный южанин!» — презрительно подумал парень, отмечая себе информацию.

— На какую сумму товар?

Торгаш ответил не сразу, видимо размышлял.

— Думаю, золотых на двести, — наконец медленно протянул.

— Товар к осмотру, — вздохнул «Ящер» и двинулся к первой телеге.

Купец не возражал. В крытой повозке лежали ящики, бочки с каким-то песком, рулоны какой-то ткани.

Оставшиеся пять телег гильдеец проверять не стал — делать ему нечего ещё! Отметив всё что нужно, закрыл менюшку.

— Десять серебраков и проезжайте!

Цену он заломил почти в пять раза, но ему было плевать — тупые неписи не подумают ссориться с уважаемыми людьми, которые правят в этом городе. Эмблема зелёного ящера на его щите ясно давала понять всем желающим, что он тут закон и ссориться с ним чревато.

Скрипнув зубами, купец отсыпал требуемое в ладонь «Ящера». Кивнув, гильдеец махнул ладонью, командуя, чтобы караван проезжал внутрь.

«Ну вот на броню считай денег уже накопил…» — пронеслось у него в голове. Он подмигнул удивлённому напарнику.

«Ой понарегаются нубы по рекламе…» — мелькнуло раздражённое.

Он отвёл взгляд и уставился в сторону манящей пустыни.

Пересмешник, он же Палец главы Лиги, и он же мало кому известный Перрит Рунт, сегодня всю ночь бегал в поте лица, подготавливая убежища. Почти сто пятьдесят мест! Это ж крышей можно тронуться, чтобы всех уместить!

Пришлось экстренно запрячь местных мальчишек, чтобы обо всём докладывали. Мелкие засраны затребовали чуть ли не двойной тариф! Деваться некуда — глава Лиги приказал, значит надо делать.

Выдав дворовой шпане плату и указав, кого искать, он отправил их караулить ворота, а обо всех проходящих через ворота «подозрительных личностях» сразу докладывать.

Процесс был налажен быстро. Первые, кто проник в город в качестве одиночек, либо маленькими группами, сразу были отловлены людьми вора и отведены в подвалы домов нищих.

Когда в город приехал обоз и двинулся к самой богатой таверне в городе, началась вторая часть операции. Нужно было незаметно устроить пропажу целого обоза без привлечения внимания. Благо что эта «самая богатая таверна в городе» принадлежала Лиге.

На вывеске заведения была изображена похожая на городскую крысу, но таковой не являвшаяся, очень толстая мышь с клиновидной головой, образованной длинным вытянутым носом. Бич полей, который так ненавидели фермеры. Красная нарка.

Сложностей с «упаковкой» новоприбывших не возникло — забив подвалы под завязку, как сельдь в бочку, он перешёл к забиванию отдельных домов местных нищих, принадлежащих Лиге. Таких дома было целых два. Удалось разместить всех.

Оставались только две небольшие таверны и особняк местного дворянчика, должного гильдии. С последним проблем не было — вопрос о предоставлении жилплощади был улажен, а сам «бла-а-родный», во избежание болтовни, временно переехал в «лучшую таверну в городе» — ага, ту самую, что принадлежит Лиге — и обязан был провести там «энное количество времени». То есть сидеть он там будет до тех пор, пока Палец Мастера не разрешит уйти. Спорить индивид не стал, прекрасно помня о своих долгах перед уважаемыми людьми.

Когда на улице стало светать, началась третья фаза. Самая сложная. Дневная.

Четыре брошенные телеги обнаружились в стороне от дороги, в небольшом лесочке, куда проехали едва не чудом. Внутри уже стояли открытые бочки и ящики. В них и предстояло загрузиться низшим. Подводы охранял пяток стражников, отчаянно косящих под крестьян. Мужики мирно сидели у костра и тихо о чём-то переговаривались, не заметив нашего прибытия.

«Вот ротозеи!»

Предстоял долгий день. Через некоторое время подъехал погоняющий лошадей отряд Ронсона. Вся моя маленькая армия медленно выступила из леса, заставив горе-охранников едва ли не похвататься за сердца. Бедолаги.

Я начал отдавать приказы. Всего в нашем распоряжении имелось четырнадцать бочек и девять ящиков. Всё вместимостью ровно одна единица груза «вампир обыкновенный».

Первая «партия» низших благополучно залезла в бочки и ящики, скрючившись в позе эмбриона, подтянув колени к груди и подбородку. Начинало светать. Солнце ещё не взошло, но небо посветлело. Пока солдаты правопорядка заколачивали уже погрузившихся в торпор вампиров, которым предстояла транспортировка в город, остальные не-мёртвые начали укладываться на землю и принимать позу эмбриона. Каждый подтягивал колени к груди и крепко обхватывал их руками, после чего в такой позе погружался в «Дневной Сон».

Всё это было необходимо для того, чтобы потом можно было спокойно загрузить окоченевшие тела в пустые бочки и ящики. Всё-таки торпор мало чем отличался от смерти. Приблизительно через два-три часа тело вампира деревенеет и поменять его положение становится очень проблематично. Во всяком случае, если нет цели что-нибудь сломать или оторвать. Если для высшего подобный нюанс был мелочью, то для низшего обычно заканчивался гибелью — у них просто нет такой регенерации.

Когда «товар» был заколочен, в некоторые телеги уложили тюки с сеном, маскируя бочки. Другие оставили так.

— Не придерутся, что контрабанда?.. — с сомнением посмотрел на открытые бочки.

Капитан хмыкнул.

— Скажем, что яблоки на зиму везём. В паре бочек, — он кивнул в сторону одной телеги, — действительно они лежат.

— И что? Думаешь, сработает? — иронично поднял бровь.

Ронсон покачал головой.

— Знаю. Всегда работает, — он усмехнулся в усы. — Не первый год капитанствую.

Укрыв уже заснувших низших сеном и лапником, чтобы их не коснулись даже непрямые лучи солнца, присел подле костерка. День будет длинным. Моя задача — проследить за погрузкой подвод. Разгружает их на месте Пересмешник и его команда.

По плану, Палец главы Лиги должен был принять телеги, быстро вскрыть ящики и бочки, а затем вытряхнуть оттуда одеревеневшие тела. После этого нужно загрузить «тару» назад и отправить повозку в обратный путь. И так целый день.

Чтобы ускорить процесс, проходить решили через двое ворот. Подводы должны были въехать в одни ворота и выехать в другие. Так риск будет снижен и не возникнет вопросов, почему один и тот же человек ездит туда-сюда. По прибытии к точке погрузки, возничего необходимо было сменить, потому как он уже прошёл через двое ворот и везде посветил своим лицом, даже пусть и отчасти скрытым соломенной шляпой. Разумеется, далеко не факт, что при выезде «Ящеры» обратят на какого-то крестьянина внимание, потому что обычно охранников интересуют въезжающие, а не выезжающие, но бережёного Ночь бережёт.