Зелье забвения и вкус любви. Печенька для проклятого мага (СИ)

Глава 5. Интриги

Громкий скрип двери вывел меня из полудремы. Я совсем утратила ощущение времени. Сколько дней прошло с неудавшейся свадьбы? Как долго я здесь уже нахожусь?

Поднимаясь с топчана, на котором лежала, я взглянула на дверь и увидела за ней знакомую фигуру. Теодор стоял в полумраке, и его лицо озаряла тонкая полоска света. На лице против воли появилась улыбка. Он снова пришел.

— Теодор, — выдохнула, шагнув к нему. Покачнулась на негнущихся ногах и схватилась за стену, чтобы не упасть.

— Тише, Элиана, — произнес он, прикрывая за собой дверь. — Мне с трудом удалось уговорить стражу, чтобы не мешали.

Я сглотнула вставший в горле ком и кивнула. Значит ли это, что скоро и Теодор меня оставит?

— Ты скоро не сможешь приходить ко мне? — задала вопрос, который мучил сейчас больше всего.

— И да, и нет, — хмуро ответил он и помог мне сесть на опостылевший топчан. — Скоро это закончится, Элиана. Мне почти удалось убедить короля, что ты должна иметь право высказаться в свою защиту.

Он сел рядом. Я чувствовала плечом тепло его тела и только в этот момент поняла, насколько сильно замерзла. Меня пробил озноб, и Теодор, будто почувствовав мою дрожь, притянул меня за плечи к себе.

— Не бойся, Элиана, — по своему истолковал мое состояние он. — Что бы ни задумала моя мать, у нее ничего не получится.

При одном упоминании Морганы во мне вспыхнула смесь гнева и страха. Эта женщина всегда казалась мне холодной и отстраненной, но только теперь я понимала, как сильно ее влияние оплетает весь двор. Она ведь и раньше все контролировала, вплоть до самой мелкой детали. И сейчас я понимала, что была лишь марионеткой в ее жестокой игре, цели которой пока невозможно понять.

— Я ее боюсь, Теодор, — неожиданно для себя призналась я. — Она сделала все, чтобы заставить всех поверить в мою виновность. Но что я такого ей сделала? — прошептала, глядя на свои ладони, словно могла найти там ответ.

— Мотивы Морганы понять нелегко, — со вздохом произнес Теодор. — Я предполагаю, что она хочет таким образом отомстить твоему отцу. Возможно, мать захотела какой-то артефакт, а Артур отказался его искать для нее. Если это так, то решить дело будет еще сложнее…

— Ты меня сейчас совсем не успокаиваешь, — с нервным смешком проговорила я. — И это не объясняет, почему Лайонел не пришел на собственную свадьбу.

Мое сердце вновь кольнуло болью. Она уже не ощущалась так остро, как прежде — скорее как начинающая заживать, покрытая тонкой корочкой рана. Я все еще не понимала, как он мог так со мной поступить.

— Брата сложно понять, — пожал плечами Теодор. — Лайонел всегда находился под влиянием матери больше, чем я или наша сестра Риона. Возможно, она смогла убедить его в том, что ваш брак нежелателен. Или опоила его зельем забвения.

Я вздрогнула, напряглась и, повернувшись к Теодору так, чтобы видеть его лицо, переспросила:

— Зелье забвения? Что это такое?

Теодор нахмурился, словно понял, что сказал лишнего. Но все-таки ответил, пусть и нехотя:

— Это снадобье, созданное матерью не так давно. Оно лишает человека памяти о чем-то конкретном…

— Или о ком-то.., - закончила за него.

Я мрачно посмотрела на дверь. Да, это многое объясняло. И резкую смену поведения Лайонела незадолго до свадьбы — его словно подменили. И то, что он в итоге не пришел…

Мне захотелось поаплодировать многоходовке Морганы. Так все продумать, выставить в таком свете — чтобы никто не смог решить, что это был ее план. Вновь вернулся страх.

— Что будет дальше, Теодор? — спросила, чувствуя, как замирает в груди сердце.

Теодор молчал. И эта тишина пугала меня еще больше. Я не знала, какое будущее меня ждет. Будет ли оно вообще?..

— Мы с Дартоном сделаем все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда, — сказал он и повернулся ко мне, поднял мое лицо за подбородок и мягко улыбнулся какой-то мальчишеской улыбкой, которую я раньше у него не замечала. — Но и ты, Элиана, не теряй духа, договорились? Все непременно будет хорошо.

Я прикусила губу и кивнула, чувствуя, как от слез защипало глаза. Так сложно было верить в это, так тяжело. Казалось, что с каждым днем, проведенным в темнице, во мне что-то медленно умирает. И только визит Теодора не позволял окунуться в пучину отчаяния.

— Мне нужно идти, — с сожалением произнес он, вставая.

Я тут же ощутила холод, на душе стало пусто. Проводив взглядом скрывшегося за дверью Теодора, я подтянула колени к груди и вздохнула. Тьма окутала не только камеру, но и меня саму.