Здесь вам не клан 3

Глава 14

Виктор Горчаков не стал корчить из себя большого босса. Завидев нас, мужик поднялся из-за стола, радушно поздоровался с каждым, предложил чаю, но мы отказались.

— Тёзка, — балагурил тайный советник, усаживая нас в мягкие кресла. — Это хорошо.

Гостепримство управляющего не ввело меня в заблуждение касательно его нрава. Взгляд цепкий, умный. Двигается экономно, ничего лишнего. Одновременно с трёпом ухитряется складывать документы, сканировать наш эмоциональный фон, делать какие-то выводы и доставать из ящика письменного стола лакированную деревянную коробку с канцелярским логотипом. Юлий, мать его, Цезарь.

— Спешите? — Горчаков уселся на прежнее место.

Я наконец-то смог рассмотреть этого человека получше. Короткая стрижка, чуть седоватые волосы. Лёгкая полнота — мужик отошёл от оперативной работы. Впрочем, если он возьмётся за себя прямо сейчас, то исправит положение за полгода-год... Дорогой костюм, явно пошитый на заказ. На запястье — механические часы. Будь я в старой России, они были бы швейцарскими, но здесь, в могущественной и технологически развитой империи я сходу узнал варшавский «БОСТОНЪ».

— Да, ваше высокопревосходительство, — подтвердил Волков. — Надо познакомить сотрудника с отделом, всё показать, рассказать...

— Понимаю, — кивнул Горчаков. — Тогда приступим.

Придвинув ко мне деревянный ларец, управляющий торжественно произнёс:

— Виктор Корсаков! Добро пожаловать в тайную канцелярию Его Императорского Величества. Уже не первое столетие мы словом и делом поддерживаем дом Романовых. Государь — основа империи. И теперь вы будете вносить посильный вклад в общую копилку. Прошу.

Я принял ларец.

— Внутри находятся ваше служебное удостоверение и карта электронного пропуска, — сообщил тайный советник. — Оружие, которое, я надеюсь, не придётся слишком часто применять. Теперь мы — одна большая дружная семья.

На губах босса — полуулыбка.

Вполне искренняя, между прочим.

— Спасибо, — я не знал, что говорить в подобных случаях. — Постараюсь оправдать доверие.

— Ещё как постарается, — заверил куратор. — Нам пора.

Спешно ретируемся, пожав сухую и крепкую ладонь начальника.

— Ты ему понравился, — сказал Волков, когда мы покинули приёмную. — Редкий случай.

— Он знает, кто я?

— Конечно. Знают все, кому положено знать.

Чувствую себя диковинной зверушкой.

Поднимаемся наверх.

Я держу ларец в правой руке.

— А зачем эти деревянные ящики? Почему не выдать табельное оружие и ксиву под роспись в самом Отделе?

— Во-первых, сложились определённые традиции, — пояснил куратор, сворачивая на очередную площадку. — Новички получают атрибуты силы из рук управляющих. Во-вторых, контейнер, выданный тебе тайным советником, обладает рунной защитой. Его настроили на твой психопрофиль, так что открыть ларчик сможет лишь один человек.

— Что мешает взломать?

— Как-нибудь попробуй. Тебя ждут сюрпризы.

— Это же дерево.

— Укреплённое особым образом дерево, — уточнил следователь. — Оно прочнее металла и служит неплохой заменой бронированному сейфу. Поверь, наши рунные мастера не зря едят свой хлеб.

Внутри коробки ничего не болталось.

Значит, атрибуты силы надёжно закреплены.

— У меня будет свой кабинет?

— Размечтался, — хмыкнул следак. — Пока будешь делить рабочее пространство с другими сотрудниками.

Добравшись до знакомого коридорчика с красным ковром, я облегчённо перевёл дух. Физподготовка Корсакова улучшилась, но от одышки я полностью не избавился. Думаю, потребуется ещё несколько недель упорных кардиотренировок, чтобы достичь приемлемого результата.

Мы упёрлись в бронированную дверь.

— Запоминай код, — сказал Волков. — Теперь можно.

Шесть цифр в непредсказуемой последовательности. Куратор нажимал клавиши медленно, давая возможность отложить инфу в памяти. Я молниеносно схватываю такие вещи. Всё-таки за плечами многолетний опыт проникновений на всевозможные охраняемые объекты.

Дверь щёлкнула, впуская нас внутрь.

Я вспомнил, что необходимым условием для получения кода было ментальное экранирование. Значит, Волков наводил справки о моих успехах в Академии...

— Куда сейчас?

— К начальнику отдела.

Фёдор Севастьянов отнёсся к моему появлению прохладно. Тайному советнику непрерывно кто-то названивал, так что Фёдор Антонович отделался дежурными поздравлениями и отправил нас дальше. Неприметный человечек, по которому так и не скажешь, что он — гроза одарённых целой империи. Низкорослый, крепкий, со слегка выдающейся челюстью и густыми чёрными бровями.

— По долгу службы тебе придётся много с кем взаимодействовать, — говорил Волков, шагая по бесконечному коридору. — Сейчас покажу кабинет. С коллегами познакомишься. И на сегодня всё.

— А пропуск мне зачем?

— Ты получаешь доступ в те части комплекса, которые не охраняются кодовыми замками. На паркинг, полигоны, в гаражи, арсенал, залы для брифингов. И в общий архив, разумеется.

— Я могу всем этим пользоваться?

— Не просто можешь. Должен.

— Машины у меня нет. Для чего нужен паркинг?

— Сейчас — нет. Но выдадим и заставим сдать на права. Выбора у тебя нет, оперативники перемещаются на своём транспорте.

Ясно.

Снабдят музейным раритетом, на котором в приличном обществе лучше не показываться.

— По арсеналу, — мы свернули за угол и продолжили свой путь. Пару раз мимо проходили неизвестные сотрудники спецслужбы, с которыми Волков здоровался отрывистыми кивками. — Ты будешь пользоваться табельным оружием, но отдельные операции... скажем... потребуют вооружаться более мощными штуками. У нас хватает игрушек, которые тебе понравятся, кибермансер. Рекомендую потратить свободное время на тир и полигоны.

— Я записался на ган-ката.

Волков покосился на меня с уважением.

— Разумно.

Мы вошли в комнату с двумя дверями. Простыми, не отягощёнными лишними наворотами. Четыре стола, платяной шкаф, система хранения. Парочка стульев у окна. На столах — компьютеры с рунной защитой и горы бумажного мусора. Значит, здешние сотрудники не настолько круты, чтобы пользоваться пищущими машинками... А вот проводные стационарные телефоны никуда не делись. Точнее — один телефон на весь кабинет.

Три стола пустовали.

За четвёртым сидела молодая женщина лет тридцати пяти. Когда хлопнула дверь, женщина отвлеклась от монитора — её уставшие глаза скользнули по Волкову и задержались на моём лице.

— Засиделась, Наташенька, — Волков сокрушнно покачал головой. — Дети ждут.

— Отчёт не станет ждать, — грустно улыбнулась сотрудница.

— По Сухомлинскому?

— Он самый.

— А что, Ромка тут ещё?

— Тут, — женщина вновь погрузилась в своё занятие. — И Ярик с ним.

— Вот и хорошо, — Волков подтолкнул меня к правой двери. — Привёл вам нового орла на растерзание.

Трудоголичку мы больше отвлекать не стали.

Куратор без стука вломился в соседний кабинет, и мы стали свидетелями занимательной сцены. Два мужика, толстый и тонкий, ожесточённо спорили у дальней стены, на которой висела карта с булавками, стикерами и магнитиками, прижимающими фотки неизвестных мне людей.

— В этот дистрикт они не поедут! — рявкнул толстяк. — Головой думай, а? Там усиленный контроль после прорыва! Проверяют айди, допуски, вообще всё!

— Они могут этого не знать, — флегматично возразил тощий.

Волков откашлялся.

— Тимофей, — толстяк благодушно осклабился. — Сколько лет, сколько зим.

— Мы вчера виделись, — хмыкнул куратор. — Не сильно отвлёк?

— Есть немного, — в голосе тощего хмыря послышалось раздражение. — А что случилось-то?

Взгляд толстяка прилип к деревянному контейнеру в моих руках.

— Новенького привёл, — следователь кивнул в мою сторону. — Выделите ему тут местечко. Пусть обживается.

— Он же пацан ещё, — опешил толстяк.

А вот худой оказался более сообразительным.

— Постой, Ярик. Это наш эмиссар. Завербованный.

Мужики переглянулись.

— Оставляю на ваше попечение, — Волков незаметно переместился к двери. — Долго не мурыжить. Ему на занятия утром.

— Добро, — хмыкнул толстяк.

Дверь за куратором закрылась.

Несколько секунд мы изучали друг друга. Толстяк полностью игнорировал дресс-код, предпочитая простую и удобную одежду. Потёртые джинсы, голубая рубашка, вязаная жилетка ромбиком. Мужику было основательно за сорок, лысину он даже не пытался скрыть. Просто брился под ноль. И носил круглые очки в серебряной оправе. Тощий оперативник, напротив, производил впечатление педанта, уделяющего своей внешности пристальное внимание. Идеально отглаженные брюки со стрелками, белая рубашка, жилетка от костюма-тройки. Пиджак висел на ближайшем стуле. А на тумбочке в углу закипал электрочайник.

— Кофе будешь? — спросил толстяк. И зачем-то уточнил: — Растворимый.

— Не откажусь, — улыбнулся я.

Кабинет был старым и тесным, рассчитанным на четверых сотрудников. Два стола пустовали, на третьем были навалены бумаги, а четвёртый представлял собой образец упорядоченности. Чистота, отсутствие пыли, все вещи на своих местах.

— Давай знакомиться, — толстяк, которого называли Яриком, забил болт на разгоревшийся спор и полез в шкаф за кружками.

— Виктор Корсаков, — представился я. — Учусь в Академии Магикум.

— Ты нам про Академию не заливай, — выдал тощий. — Мы знаем, что ты вселенец. Весь Отдел уже в курсе.

— Одно другому не мешает, — хохотнул Ярик. — Этот упырь с человеческим лицом, Витенька, зовётся Романом Протасовым. Оперуполномоченный по клановой преступности. А я — простой консультант из низов. Ярослав Грызло.

Держусь, чтобы не заржать.

— Смейся уже, — разрешил толстяк. — С фамилией мне не повезло, брат.

Хмыкнув, я пересёк комнату и остановился у широкого окна. Наш кабинет располагался в угловой части здания, так что я видел кусок проспекта и двор с припаркованными машинами.

— Вон твоё место, — сказал Протасов. — Справа от окна.

Я двинулся в указанном направлении.

Один из двух чистых столов. Выдвижные ящики, ощущение дешевизны. ЖК-монитор, системный блок под столом. Видавшая виды клавиатура и оптическая мышка. Музейный раритет.

Положив ларец рядом с клавиатурой, я обогнул стол и плюхнулся во вращающееся офисное кресло.

— Тут Игорёк работал, — сказал Грызло, рассыпая кофе по кружкам. — Повысили.

— А свой ноут нельзя подключать?

Опер и консультант воззрились на меня, как на блаженного.

— Додумайся ещё, — пробурчал Роман. — Категорически запрещено правилами внутренней безопасности.

— Тут везде хитрые протоколы и подключение по локальной сети, — пояснил толстяк. — Никто не хочет утечки секретов государственной важности.

Мог бы и сам дорубить.

А что, в твоём мире «Ростехно» позволило бы всем и каждому тащить в штаб-квартиру квантовые блоки или подключаться напрямую к локалке без установки дополнительного софта?

— Держи, — толстяк поставил передо мной внушительную кружку с бело-коричневой бурдой. — Это капуччино.

— Спасибо.

Делаю первый глоток.

Суррогатная дрянь, но коллег надо уважить.

Сдвигаю клаву и провожу пальцами по крышке деревянного контейнера. Пора бы уже разобраться с содержимым ящика Пандоры.

— Прикажи ему открыться, — посоветовал Роман. — Мыслекомандой.

Я отправляю сигнал в пространство, но ящик не реагирует. Пробую сдвинуть крышку пальцами — безрезультатно. Вот же дерьмо...

Протасов закатывает глаза.

— Откуда вас только присылают? Найди руну Кеназ, она активирует цепочку. Положи туда палец, а уж затем приказывай.

Руна Кеназ...

Я вообще не видел на ящике никаких рун.

Хотя...

Вот они, еле заметные закорючки в кружочках. Проступают, реагируя на тепло моей ладони. Память предшественника подсказывает, что Кеназ — это птичка, смахивающая на прямой угол. Две сходящиеся под углом линии. Прикладываю большой палец к руне и посылаю команду:

Откройся.

Крышка плавно скользит в пазах.

Сама по себе.

Внутри — набор вкусняшек. Удостоверение сотрудника тайной канцелярии в айди-формате, с моей фоточкой и указанием должности. Электронный пропуск — пластиковая карта на цепочке... Оба предмета вложены в вертикальные прорези, утопленные во вспененной субстанции. Тут же — пистолет и запасной магазин к нему.

Достаю пушку.

Стоит на предохранителе.

Большой, чёрный. Заточен под девятимиллиметровые патроны. Сразу бросаются в глаза двусторонние органы управления. Тот же предохранитель. Кнопку выброса магазина я могу нажать любой из двух рук. Планка под лазерный целеуказатель и подствольный фонарь в наличии. На стволовой раме и рукояти — рунные цепочки.

Я даже про кофе забыл.

Напоминает пистолет Лебедева, только с совершенно невообразимыми модификациями. Я вспомнил оружейную лекцию в Магикуме, на которой нам показывали навороченный «ворон». Так вот, на моей пушке тоже светились оранжевым магические письмена. Выщелкнув магазин, я убедился в том, что патроны обычные, а вовсе не разрывные с ледяным уроном. Впрочем, ничто не мешает поменять одно на другое, если потребуется. Калибр позволяет.

Что там ещё было в лекции?

Вертинский говорил, что волшебных свойств у огнестрела может быть дофига. Прочность, влагостойкость, защита от перегрева, скорострельность. Бесшумность при отсутствии глушителя. Близкая к нулевой отдача...

А ещё мне понравилась функция автовозврата.

— Это «барс», — сообщил толстяк, наблюдая за моей реакцией. — Нравится?

Рукоять идеально легла в ладонь.

Эргономично.

Вес приятный.

— Что за руны?

— О, — вступил в разговор Протасов. — Я начинаю завидовать этому парню.

Перевожу недоумённый взгляд с пушки на опера.

— Ты на пороге дивных открытий, — пояснил свою мысль Протасов. — Ещё не был в тире, не укладывал зверушек на полигоне. Девственник.

Грызло коротко хохотнул — шутка товарища ему понравилась.

Я вогнал магазин в рукоять.

— Отдача, глушитель, безотказность, — начал перечислять тощий. — Это стандарт для спецподразделений. Автовозврат, опять же. Есть и уникальная характеристика.

— Это какая? — заинтересовался я.

— Распознавание по психопрофилю, — Протасов сделал глоток из своей кружки. — Стрелять из «барса» может только его владелец. И никто другой.

— Что упрощает внутренние расследования, — усмехнулся Ярик. — Согласись, можно превысить полномочия и захерачить вредного соседа. Продумать баллистику, собрать гильзы, обмануть экспертов. Заявить, что оружие у тебя стащили, а ты знать ничего не знаешь, ведать не ведаешь.

— Только не прокатит, — добавил Протасов.

— Опять же, тебя могут обезоружить в драке, — толстяк пробежался пальцами по клавиатуре своего компа. Ожил принтер, затаившийся в одной из ячеек системы хранения. — Убить тебя из твоего же пистолета преступник не сможет.

Делаю глоток из кружки.

И вспоминаю, как инструктор швырнул «ворон» в Громова и призвал оружие обратно.

— А как пользоваться автовозвратом?

Мои коллеги переглянулись.

Протасов выдвинул ящик стола. Достал свою пушку, положил на столешницу.

— Смотри. И учись, студент.

Опер встал, обогнул стол и сделал несколько быстрых шагов в сторону двери. Не глядя, завёл правую руку себе за плечо в характерном жесте. Словно обхватывая невидимую рукоять. «Барс» тут же материализовался в новой точке пространства.

В руке хозяина.

— Браво, маэстро, — толстяк наградил приятеля аплодисментами.

Я отложил своё оружие, поднялся с кресла и отошёл в противоположный угол — к столу неизвестного канцеляриста. И попытался повторить фокус с призывом. Не оборачиваясь.

Пистолет больно ударил по пальцам.

От неожиданности я его чуть не выронил.

— Неплохо для первого раза, — оценил Протасов.

— Практикуйся, — посоветовал консультант. — И не забывай, что дистанция автопризыва ограничена.

— Сколько? — спросил я.

— Метров десять, — пожал плечами толстяк. — Зато работает через стены и потолочные перекрытия.

Возвращаюсь к своему столу и аккуратно укладываю оружие в пористую выемку.

Ярик достаёт из принтера пачку листов, испещрённых мелким шрифтом. Протягивает мне, иезуитски ухмыляясь. Предчувствия недобрые.

— Что это? — спрашиваю я.

— Твоя должностная инструкция.