Завязать след

20

СКАЙЛАР

У меня жар.

Я чувствую, как пот стекает у меня по спине, пока я пытаюсь закончить с заказами на день. Девин занята регистрацией, а я остаюсь за прилавком, покрывая макароны глазурью.

Я взяла слишком много выходных, и, хотя персонал неплохо справлялся с управлением кафе, я замечаю неорганизованный инвентарь и беспорядочные витрины с выпечкой.

К сожалению, мое сотрясение мозга не оставило мне другого выбора, кроме как остаться дома.

Теперь моя кожа горячая и раскрасневшаяся, моя половая железа чешется, а матку сводит спазмами.

У меня начинается Течка.

У меня ее не было уже год, и она вот-вот накроет меня, как приливная волна.

— О Боже, — стону я про себя, вытирая муку с фартука.

— Ты в порядке? — Спрашивает меня Люк, ставя рядом со мной чашку с водой со льдом. — Ты не слишком хорошо выглядишь, Скай.

Я закрываю глаза и медленно вдыхаю и выдыхаю.

— Честно? Я уже несколько недель чувствую себя неважно, — говорю я, убирая волосы со лба. — Но я держусь.

У нас наконец-то есть перерыв в потоке клиентов, и Девин подходит, чтобы присоединиться ко мне. — Ты могла бы взять еще неделю отпуска, — настаивает она, раскладывая розовые макароны по коробкам ко Дню Святого Валентина. — Мы здесь бы об этом позаботились.

— Нет, мне нужно вернуться, — говорю я, морщась. Моя рука тянется к животу, и я выдыхаю сквозь стиснутые зубы.

— Нет, правда, Бен работает над делом Эйприд, а у тебя все еще сотрясение мозга…

— Девин. Это не мое сотрясение мозга, — многозначительно говорю я. — Это что-то другое.

— Что могло бы… о? О. — Ее глаза расширяются, когда она осознает это. — Твой Жар? — шепчет она. — Ты сказала, что у тебя год не было течки!

Я киваю. — Именно. И Лэндон приедет в воскресенье. И он приведет Ривера.

Она моргает, затем на ее лице появляется медленная, порочная улыбка.

Я хмуро смотрю на нее. — Нет. Это не из-за этого. Они собираются поговорить со мной об Эйприл. И Лэндон сказал, что хочет сравнить кое-что с Беном.

Но ее ухмылка становится только шире, и она поднимает брови, глядя на меня.

— Что? — Я огрызаюсь, но мой тон ее не останавливает.

— Они нравятся тебе, и ты нравишься им, — говорит она нараспев.

Я чувствую, как мои щеки краснеют еще больше. — Это глупо, — бормочу я, намеренно не глядя на нее, пока достаю коробки ко Дню Святого Валентина.

— Подожди, они приедут в воскресенье? Это День святого Валентина! — говорит она.

Я стону. — Дэвин, клянусь Богом…

— Я знала, что ты найдешь себе горячих детективов! — продолжает она.

Я ставлю коробку на стол и со вздохом опираюсь локтями на стойку. — Дело не в этом, — бормочу я. — Дело в Эйприл. Это должно быть только про Эйприл.

Я не уверена, кому я напоминаю — себе или Девин.

— Я была эгоисткой, — мягко говорю я, встречая ее веселый взгляд. — Я не думала о ней так много. Это как… У меня глупая влюбленность, и я отвлекаюсь. И я чувствую себя ужасно из-за этого.

Улыбка Девин исчезает. — Ты ведешь себя как человек, — уверяет она меня. — Винить себя за то, что ты ладишь с ними, не так уж плохо. Эйприл согласилась бы со мной.

— Я делаю больше, чем просто лажу с ними, — бормочу я прилавку, стыдясь смотреть на нее.

Я ожидаю восторженного визга или какого-нибудь торжества, но Девин удивляет меня. — Хорошо, — просто говорит она. — Тебе это было нужно.

Я снова смотрю на нее. — А?

— Ты не ела и не спала. Ты только пила кофе и никогда не улыбалась. Теперь на твоих щеках появился румянец, и иногда ты смеешься. Ты все еще не на сто процентов, но ты функционируешь как та Скайлар, которую я встретила до всего этого. Может быть, даже лучше, теперь, когда ты выходишь из своего сухого периода.

Я фыркаю. — Мне не следовало тебе этого говорить.

— Ты делаешь все возможное для Эйприл, — мягко продолжает Девин. — Ты делаешь больше, чем большинство людей. Это не значит, что ты должна жертвовать тем, чтобы быть целостной личностью.

Меня бесит, что она права.

Уголок моих губ приподнимается. — Что бы я без тебя делала? — бормочу я. — Ты умнее, чем я была в девятнадцать.

Затем начинается новая судорога, и я наклоняюсь над стойкой, резко выдыхая.

— Ты бы все еще работала, и никто не приказывал бы тебе идти домой, — говорит она, игриво дергая меня за пучок. — Это место похоже на хорошо смазанный механизм. Я буду поддерживать его в рабочем состоянии, пока тебя не будет.

Я стону. — Я вернулась меньше недели назад. Я не должна просто уйти.

— И нам будет хорошо без тебя, — настаивает Девин. — Разберись со своим Жаром, отдохни и наслаждайся Днем Святого Валентина.

— Хорошо, а как насчет специальных ароматов для благотворительных коробочек на апрель…

— Я с этим разберусь. Возвращайся домой и готовься к своему чудовищному Жару.

Я даже не спорю с ней. Девин поддерживала заведение в рабочем состоянии с тех пор, как меня не стало, и остальной персонал отличный.

Интересно, есть ли у меня полномочия повысить ее до помощника менеджера. Ключи от моего магазина уже у нее, и она знает, как все делать.

И она отличный друг.

Я обдумываю это, возвращаясь к своей машине, изо всех сил стараясь не волноваться из-за воскресенья.

Все будет хорошо.

Я могу справиться и с Ривером, и с Лэндоном одновременно, верно?

Я просыпаюсь в воскресенье утром, и все плохо.

Мне не приходилось надевать скользкие трусики больше года, но теперь я достаю их из своего шкафа. Они отлично впитывают влагу и невероятно мягкие, но пользоваться ими кажется непривычным.

Моя температура усилилась, и по телу пробегает озноб.

Мои симптомы Жара никогда не были такими сильными.

Я чувствительна к малейшему прикосновению, даже когда одеваюсь.

Мое влагалище буквально ноет, отчаянно желая, чтобы к нему прикоснулись.

Я хватаю свой вибратор из самого дальнего угла прикроватной тумбочки, ставлю его на самую высокую настройку и впиваюсь зубами в подушку, испытывая жалкий оргазм.

Я не могу быть такой возбужденной, когда появятся Ривер и Лэндон. То, что я сделала с Ривером, было… невероятно, но я не уверена, знает ли Лэндон.

Мне нужно избавиться от возбуждения в моем организме.

Но силикона недостаточно, и все, о чем я могу думать, — это Альфа.

Моя внутренняя Омега кричит от потребности, умоляя, чтобы его наполнили и трахнули.

— Не сегодня, — бормочу я, принимая дополнительную дозу подавляющих средств вместе с безрецептурным лекарством от симптомов Жара. — Пожалуйста, просто отложитесь до завтра.

Я завариваю чай, чтобы облегчить Жар, и принимаю его с Омега-мультивитаминами.

Я даже смотрю видео о тепловой йоге и в итоге рушусь на пол после неловкой стойки на руках.

Ничто не помогает, и оба, Лэндон и Ривер, должны прибыть к полудню. Даже мой самый мягкий свитер и самые легкие брюки для отдыха не спасают мою нежную кожу.

Наконец я сдаюсь и завариваю чашку кофе.

Я сделала все, что могла. По крайней мере, от меня не будет пахнуть тепловыми феромонами, а в моем доме пахнет кофе.

Все в порядке.

Но к тому времени, как раздается звонок в мою дверь, я становлюсь перегретой, перевозбужденной развалиной.

Я ожидаю увидеть их обоих, когда открываю дверь, но вместо этого меня встречает только улыбающийся мне Лэндон. Он одет в свою обычную приталенную белую рубашку на пуговицах и темные джинсы, отполированные, но все еще повседневные.

В его руке букет темно-красных роз.

— Привет, — улыбается он, демонстрируя ямочки на щеках. Затем протягивает мне розы. — С Днем святого Валентина.

В своем бредовом состоянии я забыла, какой сегодня день.

Я беру розы, и мое сердце замирает.

Альфа заботится о нас!

Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то дарил мне розы.

Джейсон всегда говорил, что это пустая трата денег.

— Спасибо тебе, — бормочу я, не в силах сдержать улыбку. — Ты не должен был этого делать.

Я подношу розы к лицу и вдыхаю. Они божественны.

— Сегодня День Святого Валентина, — просто говорит он. — Конечно, ты заслуживаешь цветов.

Я борюсь с внезапным желанием заплакать.

Мое влечение к Лэндону отличается от влечения к Риверу. Ривер дикий, неуправляемый и имеет доступ к моей темной стороне. Меня тянет к Лэндону из-за его доброты, понимания и милого нрава.

И он тоже чертовски горяч, о чем моя внутренняя Омега никогда не забывает.

Он здесь, чтобы поговорить об Эйприл, напоминаю я себе. Цветы — приятный жест, но его здесь нет, потому что сегодня День Святого Валентина.

— О! Заходи, — говорю я, отступая назад, когда понимаю, что он все еще стоит в дверях. Когда он входит, я бегу на кухню, открываю шкафы в поисках стеклянной вазы, чтобы поставить цветы.

Ставя розы в центр кухонного островка, я наблюдаю, как он осматривает мою гостиную. — Слишком много свечей, — весело комментирует он, разглядывая пять, которые я зажгла по всей площади.

— О да, — бормочу я, когда спазм пронзает мой живот. — Я большая поклонница свечей, — хихикаю я.

Даже для моих собственных ушей это звучит как полная чушь.

Его глаза встречаются с моими, и его улыбка исчезает. — Все в порядке? — спрашивает он, наклоняя голову. — Ты выглядишь немного… не в себе.

Я прикусываю губу. Я никогда не была хорошей лгуньей, но я также не хочу, чтобы он уходил, если я признаюсь ему в том, что происходит.

Мои соски напрягаются сквозь свитер, и я морщусь.

— А, я в порядке, — говорю я. — Я просто немного не в себе.

Какое-то время мы пристально смотрим друг на друга, пока он не кивает. — Я могу уйти, если ты хочешь… но я не смогу навестить тебя еще неделю, — добавляет он. — Я не хочу навязываться, если ты плохо себя чувствуешь.

— Все в порядке, — выпаливаю я, и он наклоняет голову.

Чувствует ли он мой запах? Спреи, свечи и подавляющие средства не действуют?

Затем веселая ухмылка украшает его губы. — Если ты так говоришь, — говорит он, затем указывает на диван. — Ты не возражаешь, если я сяду? Мне нужно многое с тобой обсудить.

Не знаю, почему меня так смущает, что мы собираемся сидеть вместе на диване, но я с энтузиазмом киваю. — Да. Ага. Хочешь что-нибудь выпить? У меня есть кофе. Хочешь кофе?

Это звучит нелепо. Я делаю все возможное, чтобы отвлечься от того, как сексуально выглядит Лэндон и какой восхитительный у него аромат.

Мне приходится напрячь все силы, чтобы не упасть на колени и не умолять его о члене.

Прекрати это!

— Кофе звучит великолепно, — говорит он, бросая на меня понимающий взгляд. — Если ты, конечно, не возражаешь.

Не знаю, что он находит такого забавного, но у меня по коже бегут мурашки, когда я наполняю свою кружку и наливаю ему.

— Что-нибудь добавить? — Я задыхаюсь, мои руки трясутся.

Мне нужно собраться. Сейчас.

Из меня вытекает слизь, и я неловко ерзаю.

Это была плохая идея. Плохая, скверная идея.

Но я уже сказала ему остаться, и что я могу сказать сейчас?

“Извини, Лэндон, но я так чертовски возбуждена, что могу умереть. Увидимся на следующей неделе!”

— Я приму все, что ты мне дашь, — бормочет он.

Я чуть не роняю кружки.

Я не упускаю из виду двойной смысл и сдерживаю себя, чтобы не захныкать.

К счастью, я могу добраться до дивана, ничего не уронив, и вручить Лэндону его кружку. Наши пальцы соприкасаются, когда он берет его у меня, и по моей руке пробегает электрический разряд.

— Спасибо, — говорит он, не сводя с меня глаз, и прикладывается к чашке.

Я подавляю всхлип и направляюсь к противоположной стороне дивана, сдергивая с него покрывало. Завернувшись в него, я откидываюсь на подушки дивана и встречаю улыбку Лэндона.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — он спрашивает снова, и ямочки на щеках появляются снова. На этот раз в его тоне не так много беспокойства, и мой желудок сжимается от предвкушения.

Он знает.

— Да. Кажется, я простудилась, — лгу я, обхватывая колени руками и откидываясь на подлокотник. К счастью, я тщательно вымыла диван после визита Ривера, и больше никаких скользких пятен не видно.

Это привело бы к неловкому разговору с Лэндоном.

Он слишком долго удерживает мой взгляд, его глаза изучают мои. — Как скажешь, — наконец говорит он. Затем он достает телефон и просматривает свои записи.

— Подожди. А где Ривер? — Внезапно спрашиваю я. — Он тоже собирался прийти, верно?

— Так и есть, он придет, — уверяет меня Лэндон. — Прямо сейчас он встречается с Беном.

Я хмурюсь. — Бен сказал мне, что Ривер ненавидел его.

Лэндон вздыхает. — Ривер ненавидит всех, включая меня. Но Бен смог попросить департамент снять отпечатки пальцев с машины, и он встречается с Ривером, чтобы обсудить это.

Мои уши навостряются. — Правда? Они это сделали?

— Ривер тоже потянул за ниточки с его стороны. У нас есть связи с командами криминалистов, — говорит он. — Это немного, но мы делаем, что можем.

В очередной раз я вспоминаю, как мне повезло, что они помогают мне.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — искренне говорю я, в то время как мое сердце учащенно бьется в груди. — Вы оба так много делаете для меня. Это много значит для меня. — Я дрожу, когда заканчиваю предложение, озноб сотрясает мое тело.

Я не могу так долго откладывать симптомы Жара, и они начинают проявляться снова.

Лэндон улыбается и похлопывает по месту рядом с собой. — Садись со мной, — мягко говорит он. — Ты замерзла.

Я не осознаю, что плачу, пока одна не скатывается по моей щеке. — Я… — мой голос замолкает, когда меня сводит судорогой.

— Скайлар. Иди сюда. — Он не требует, как Ривер, но я все равно чувствую команду в его голосе. — Я не могу с чистой совестью позволить тебе свернуться калачиком, чтобы согреться. Позволь мне позаботиться о тебе.

Позволь мне позаботиться о тебе.

Лэндон такой добрый, такой хороший, что у меня болит сердце.

— Я… я могу быть заразной, — выдавливаю я. — Ты же не хочешь заболеть.

— У меня стальная иммунная система, — смеется он. — Что бы у тебя ни было, я обещаю, что не подхвачу это.

Да, потому что Жар не заразен, а ты Альфа.

Тем не менее, я остаюсь свернувшейся калачиком в углу, неуверенная в том, как буду себя вести, если подойду к нему еще ближе.

Моя внутренняя Омега воет от отчаяния, отчаянно желая, чтобы к ней прикоснулись.

Отчаянно желающий быть любимым.

— Дорогая, — тихо говорит он, и у меня подскакивает давление. — Иди сюда.

Я перестаю бороться с этим.

Медленно я разворачиваюсь и подхожу к его стороне дивана, где он обнимает меня. Я утыкаюсь лицом в его бок, вдыхая всю чистоту Альфы.

Безопасность. Тепло. Комфорт.

Точно так же, как это было с Ривером, такое ощущение, что он обнимает меня уже в тысячный раз.

Когда в его груди начинает урчать, я прижимаюсь к нему лицом, вздыхая от удовольствия.

— Ты прекрасная маленькая лгунья, — шепчет он мне на ухо, его рука тянется, чтобы погладить мои волосы. — Ты же знаешь, что детективу никогда нельзя лгать, верно?

Его мурлыканье усиливается, и я хнычу у него на груди.

— Неприличное количество свечей. Духи, которыми ты пользуешься, чтобы замаскировать свой настоящий запах. — Его пальцы скользят от моих волос вниз к шее, и я подавляю стон. — Ты могла бы сказать мне, и я бы навестил тебя в другой раз.

— Ты хочешь уйти? — Спрашиваю я, немного испугавшись.

Может быть, он не хочет быть рядом со мной, когда я в таком состоянии.

— Я никогда не хочу уходить, — тихо признается он, его пальцы описывают круги на моем горле. — В этом-то и проблема.

Каждое прикосновение — провод под напряжением прямо к моему клитору, и я двигаю бедрами. — Тогда не надо, — бормочу я.

— Ты не понимаешь, какой эффект производишь на меня, — вздыхает он, его рука скользит под верх моего свитера. Когда его пальцы касаются моей ключицы, мое влагалище сжимается от ощущения. — Я этого не делаю. Я не теряю контроль. Но с тобой… все правила выброшены в окно.

Я таю от его прикосновений. Мое влагалище болит, из меня вытекает свежее пятно, и я издаю тихий стон.

— Лэндон, — выдыхаю я, когда его пальцы тянутся в сторону и касаются моей брачной железы. — Я, ты собираешься заставить меня…

— Такая чувствительная, — шепчет он, когда я дергаю бедрами от его прикосновений. Он удерживает меня на месте на диване, обняв за талию, и я беспомощна, когда он посылает по моему телу ударные волны удовольствия. — Такая красивая.

Достаточно одного нежного прикосновения его рта к моей шее к моей железе, и моя спина выгибается дугой. Я вскрикиваю, когда меня настигает оргазм, и он стонет в мою кожу, пока я извиваюсь под его хваткой.

Когда я наконец успокаиваюсь, он отпускает мою талию, поворачивается и обхватывает мое лицо руками. Его зрачки расширены, настолько, что в радужке почти не осталось коричневого цвета.

— Скажи мне, что я могу поцеловать тебя, — выдыхает он мне в губы. — Скажи мне, что я почувствую твой вкус.

Я киваю, тяжело дыша. — Да, — шепчу я. — Пожалуйста.

Все еще обнимая мое лицо, он прижимается губами к моим.

Это отличается от того, как целуется Ривер. Лэндон целует меня тщательно, но медленно, не торопясь. В этом нет отчаяния; просто его язык исследует мой рот, и я стону в ответ на поцелуй.

Невероятно жарко. У меня на лбу выступили капельки пота, я так перегрелась, что мне кажется, я вот-вот взорвусь.

— Смешная девчонка, — упрекает он, улыбаясь мне в губы. — Ты собираешься запустить мой Гон. Никакое количество свечей этого не остановит, я тебе обещаю.

Я всхлипываю и покусываю его полную нижнюю губу.

— Всегда проверяешь мой контроль, — выдыхает он, проводя ртом по моему горлу и впитывая синяки на коже.

Несмотря на туман похоти в моем мозгу, я внезапно вспоминаю, что он не единственный Альфа, который будет здесь сегодня вечером.

Ривер должен подойти с минуты на минуту.

— Подожди, — выдыхаю я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сорвать с себя одежду и не наброситься на него. — Ты должен знать, что я была с Ривером, — быстро говорю я, стыд струится по моим венам.

Они терпеть не могут друг друга. Что он скажет?

Он уйдет?

Но прежде чем я успеваю развернуться, он отрывает рот от моей шеи и встречается со мной взглядом. — Я знаю, — мягко говорит он с легкой улыбкой на лице.

— Но… тебя это не беспокоит? — Я заикаюсь, зарываясь пальцами в его рубашку и уставившись на его грудь. Я начинаю паниковать, и мое дыхание учащается.

Моя дурацкая Жара делает меня более эмоциональной, чем обычно.

— Скайлар, — говорит Лэндон, гладя меня по волосам. — Дорогая. Посмотри на меня.

Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его взглядом, который все такой же нежный. — Почему за тобой нельзя ухаживать все время? Если мы оба сделаем тебя счастливой, я не против.

Я открываю и закрываю рот. — Но…

— Ты заслуживаешь столько Альф, сколько захочешь, — твердо говорит он. — Если ты хочешь пачку из двадцати штук, я с радостью соглашусь.

Я моргаю, глядя на него. — Что…

— Кроме того, мы с Ривер уже говорили об этом, — говорит он, посмеиваясь. — Мы более чем счастливы поделиться тобой.

Мой разум превращается в кашу.

— Также, — Лэндон приближает губы к моему уху, и я дрожу. — Я бы с удовольствием посмотрел, как тебя трахают, пока я беру тебя.

Я замыкаюсь.

Грязь, которая только что изверглась из его рта, застает меня врасплох, и я хватаюсь за его рубашку и притягиваю его ближе, неистово целуя.

Его запах тоже изменился. Он сильнее, чем был, когда он впервые вошел в дом, и от этого у меня кружится голова.

Все, чем я могу дышать, — это Лэндон. Он в моих венах, его запах разносится по моей крови.

Он усмехается мне в губы. — Сними одеяло, красавица. Дай мне посмотреть на тебя.

Медленно я начинаю разворачивать ткань, когда он отпускает мою талию. Я чувствую на себе его пристальный взгляд и краснею, опуская взгляд на свою грудь, когда подставляю себя воздуху.

— Посмотри на меня, дорогая.

Дорогая. Меня никогда в жизни так не называли, и каждый раз, когда Лэндон произносит это, мое сердце замирает.

Я наконец встречаюсь с ним взглядом, и он такой красивый, что мне хочется поцеловать его снова.

В отличие от Ривера, он чисто выбрит, и его губы более полные.

Но они оба совершенны, по-своему.

— Прикоснись ко мне, — прошу я у его губ. — Прикоснись ко мне, Альфа.

Он стонет, и его сильные руки поднимают меня к нему на колени. Я сажусь на него верхом, мои бедра по обе стороны от его бедер, и его поцелуи становятся глубже.

— Это верно, — бормочет он, довольный моими всхлипываниями. — Такая хорошая Омега для меня.

Я вскрикиваю от его слов и прижимаюсь к его коленям. Он сжимает мою талию и втягивает воздух, когда я трусь об него.

Он твердый, как скала.

Этого недостаточно. Я хочу, чтобы он увидел меня, чтобы я позволила ему получить то, что я дала Риверу.

— Подними руки, милая, — шепчет он, и его взгляд темнеет. Я даже не думаю об этом; я мгновенно подчиняюсь ему. Мой свитер снимается за считанные секунды, и я остаюсь в простом белом кружевном лифчике. Он прозрачный, и мои соски чувствительны к ткани.

Судя по его отвисшей челюсти, он наслаждается видом.

— Идеально, — выдыхает он, оценивая мою реакцию, пока его пальцы пробегают по кружеву. Я кричу, перегретая и сверхчувствительная, и прижимаюсь к его эрекции, прикрытой одеждой.

— Черт, — шипит он, и я почти кончаю, просто услышав, как он ругается.

Я хочу, чтобы он полностью потерял контроль. Я хочу, чтобы его Гон взял верх, и я хочу, чтобы его узел завязался во мне.

Я наклоняюсь навстречу прикосновениям и тяжело дышу ему в шею, отчаянно нуждаясь в большем.

— Пожалуйста, — шепчу я, в то время как его рука продолжает ласкать мою грудь, а другая держит меня за талию. — Пожалуйста, еще, Альфа. Заставь меня кончить снова.

Его запах меняется, он становится богаче, чем когда-либо, и внезапно он переворачивает меня на спину. Лэндон наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я нетерпеливо приподнимаю бедра, терзаясь о его твердую длину.

— Ривер взял тебя сдесь? — он шепчет мне на ухо. — Могу ли я занять то же место, что и он?

О Боже мой.

Его рука проникает в мои брюки, стягивая ткань, пока я не остаюсь только в нижнем белье. Он проводит пальцем по моей щели и рычит.

— Ты промокла насквозь, — шепчет он, покусывая мочку моего уха. Я вскрикиваю и дергаюсь вверх, прижимаясь влагалищем к его пальцу. — Такая влажная, — продолжает он. — Какой беспорядок вы устраиваете, мисс Блум.

Он находит мой клитор, медленно надавливая и потирая, и я снова кончаю.

— Ты знаешь, что делаешь со мной? — рычит он. — Ты знаешь, как усердно я работал, чтобы не упасть на колени от красивой улыбки? Но в ту минуту, когда ты вошла в мой кабинет, мне захотелось овладеть тобой на этом столе.

Я умерла, думаю я про себя. Не может быть, чтобы это было по-настоящему.

— Вы делаете меня иррациональным, мисс Блум. И это должно вас пугать.

Я понимаю, что все еще кончаю. После этого моему бедному дивану нужна еще одна глубокая чистка; сейчас он скорее скользкий, чем мягкий.

Я не могу говорить. Я — не что иное, как раскаленное добела наслаждение, моя киска ноет и готова принять его.

Я наклоняюсь, чтобы расстегнуть его молнию, но он качает головой. — Не здесь, — говорит он. — Тебе нужно гнездо. Тебе нужно, чтобы с тобой обращались как с королевой, и мы можем дать тебе это.

Я снова на полпути между плачем и оргазмом. Его слова обращены к моей внутренней Омеге, но они также обращены и к Скайлар.

— Ты того стоишь, дорогая, — шепчет он.

Я едва могу говорить. С моих губ слетает приглушенное "пожалуйста ", а затем он поднимает меня на руки.

Он несет меня в спальню после того, как разворачивает нас по коридору.

Ты того стоишь. Позволь нам дать это тебе.

Его слова прокручиваются в моей голове, когда он укладывает меня на кровать. Я нежусь на матрасе, наслаждаясь прикосновением специальной пены к моему ноющему телу.

Лэндон садится на край кровати, и я тянусь к нему. Он недостаточно близко.

— Мой Гон начинается на удивление быстро, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Мне нужно знать, что ты этого хочешь. Если нет, мне придется уйти сейчас.

Он глубоко дышит, его кулаки сжимаются, и я поражаюсь тому, как сексуально наблюдать, как он теряет самообладание.

Но потом я вспоминаю, что Ривер все еще прибывает, и эта мысль заставляет меня застонать.

— Я хочу этого. Я хочу, чтобы вы с Ривером взяли меня, — выдыхаю я. — Мне это нужно, пожалуйста.

Он сглатывает, закрывает глаза и стонет. — Я давно этого не делал, — говорит он. — Я не могу обещать, что буду нежен.

Я наполовину уверена, что сплю.

— Да, — стону я, выгибая спину. — Мне это нужно, Альфа.

Моя пизда выставлена перед ним на всеобщее обозрение. Я промокла насквозь в своих трусиках для Жара, и моя киска видна сквозь влажную ткань.

— Черт, — шепчет он себе под нос, когда его глаза останавливаются на моей пизде. — Ты даже не представляешь, насколько ты красива, не так ли?

— Лэндон, пожалуйста, — умоляю я, проводя руками по своей груди. — Это больно. Это больно.

Он встает, и на секунду мне кажется, что он собирается раздеться, но вместо этого он уходит.

Альфа покидает меня. Я слишком много значу для него. Я слишком нуждаюсь…

— Где твои одеяла для гнездования? — хрипло спрашивает он. — Мне нужно знать сейчас.

— Нет, просто, пожалуйста…

Но он поворачивается ко мне, его взгляд становится стальным. — Тебе нужно гнездышко. С этого момента для тебя только самое лучшее, помнишь?

По-видимому, это не подлежит обсуждению.

Альфа заботится о нас!

— На верхней полке шкафа, — стону я, отчаянно пытаясь не сойти с ума и не закричать.

Я умру, если ко мне в ближайшее время не прикоснутся.

Он стягивает все одеяла до единого и накрывает меня роскошными тканями. Я мгновенно чувствую облегчение, безопасность и уют.

Конечно, он был прав.

Гнезда делают все лучше, а у меня их так давно не было.

Он начинает расстегивать рубашку, и у меня текут слюнки. Появляется рельефный пресс, и я более чем готова, когда…

Тук. Тук. Тук.

Мы оба замираем. Я смотрю на него поверх одеяла, наблюдая, как неподвижны его руки.

— Ривер, — раздраженно выдыхает он.

Я напрягаюсь. Я не знаю, как это будет продолжаться — они друг другу не нравятся. Что, если каким-то образом это станет странным? Что, если они…

— Не надо, — говорит Лэндон. — Я чувствую твою панику отсюда, Омега. Трогай себя, пока я не вернусь. Это приказ.

Властный Лэндон делает меня дикой.

Он заставляет меня хотеть повиноваться.

Моя рука скользит под одеялом и залезает под трусики, чтобы нащупать свой набухший, забытый клитор.

Я растворяюсь в этих ощущениях.