Завязать след

1

СКАЙЛАР

— Привет, Скай?

— Угу?

— Клиент хочет заказать индивидуальную коробку ко Дню Святого Валентина.

Я морщусь, вынимая карандаш изо рта. — Просто выбирай любые вкусы, которые они захотят, — говорю я, уставившись в инвентарный список передо мной, цифры внезапно теряют смысл.

Сколько фунтов миндальной муки нам нужно? Хотя я только что подсчитала, цифра улетучивается из моего мозга.

— Но они хотят, чтобы выбор делали мы, — говорит Девин. — Мы это сделаем?

Нет причин для вспышки гнева в моей груди, и Девин не заслуживает того гнева, который грозит вырваться из моих уст. — Конечно. Просто выбери те ароматы, которые, по твоему мнению, подойдут, — осторожно говорю я, вертя карандаш в пальцах.

Я не отрываю взгляда от инвентарного листа, надеясь, что разговор окончен.

Но это не так.

— Я никогда раньше этого не делала, — говорит Девин тошнотворно сладким голосом. — Что, если я все испорчу?

Не теряй самообладания, Скай. Это просто праздник.

Я поворачиваюсь к нашей новой сотруднице и смотрю в ее молодое лицо. — Ты этого не сделаешь, — мягко говорю я. — Макароны с каким вкусом ты бы положила в коробку на День Святого Валентина?

Миниатюрная Омега прикусывает губу и смотрит в сторону передней части магазина. — Наверное, малиновый, шоколадный и, может быть, розовый? Это имеет смысл, не так ли? Это то, чего бы я хотела.

— Это идеально, — раздается голос позади Девин, и в поле зрения появляется Эйприл, бросающая на меня понимающий взгляд, когда ставит коробку с бумажными стаканчиками на полку. — Помни, в коробке двенадцать штук, Девин. И используй розовую ленту, а не серебряную.

Девин выходит из кладовки, и я снова обращаю внимание на список инвентаря, опасаясь неизбежного выговора от моей лучшей подруги.

— Ты не должна говорить с ней так, будто кто-то убивает твою кошку, Скай, — говорит Эйприл, ее темно-карие глаза сузились.

— О чем ты говоришь? — Невинно спрашиваю я, перечисляя мешки с мукой.

— Сегодня День Святого Валентина, а не похороны, — отвечает она. — Это неизбежно, особенно в нашем бизнесе.

— Я знаю это, — возражаю я. — Это будет здорово для продаж.

Эйприл громко вздыхает, и я поднимаю взгляд от своего инвентарного листа, чтобы встретиться с выражением ее сочувствия.

Я бы предпочла видеть, как она злится на меня. Что угодно, только не этот взгляд.

— Хуже, чем в прошлом году, быть не может, — мягко уверяет она меня. — Дальше все может стать только лучше.

— Я знаю это, — огрызаюсь я, недостаточно быстро, чтобы обуздать свои эмоции. — Я не хочу об этом говорить.

Я внутренне съеживаюсь. Я говорю как стерва. Просто потому, что День Святого Валентина для меня испорчен, это не значит, что я должна вести себя как угроза для всех остальных.

Особенно моей лучшей подруге, которая не заслуживает ни капли моего гнева.

Не похоже, что у нее тоже есть стая. Или даже только один Альфа.

Глаза Эйприл превращаются в щелочки. — Это написано у тебя на лице, — говорит она, скрещивая руки на груди. — Даже если ты не хочешь говорить об этом, выражение твоего лица говорит о многом.

— Да, что ж…

— Я собираюсь сказать это как твоя подруга и потому, что я люблю тебя, — продолжает она, — но ты должна держать себя в руках на работе. Ты должна это сделать. Девин чувствительна, и она улавливает твое настроение. И клиенты тоже.

Уф. Эйприл права. Она всегда права.

Я вздыхаю и сглатываю, смущенная комом, который встает у меня в горле.

Сегодня я выпила слишком много эспрессо, и у меня испортилось настроение.

— Да, я знаю, — ворчу я, закусывая губу. — Извини.

— Мне тоже жаль. — Выражение ее лица смягчается, она разжимает руки и со вздохом прислоняется к полке. — Просто пока держи себя в руках, и сегодня вечером мы оба сможем поплакать, набивая морды.

Я ухмыляюсь. — Мне нравится эта идея.

И это не может быть хуже, чем в прошлом году.

Время закрытия в April's Cafe уже почти подошло, а Альфа у кассы невероятно нерешителен.

Меньше месяца осталось до того, как все закончится, думаю я про себя.

— Ей нравятся ваши макароны, — продолжает он, его темные глаза смотрят на стеклянную витрину с нашими угощениями. — Я просто не уверен, какие именно.

Мне хочется биться головой о стойку до тех пор, пока я не потеряю сознание.

Как он может не знать, какие вкусы нравятся его собственной половинке?

Осторожнее, Скай. Ты злишься.

По крайней мере, у этой Омеги есть Альфа, который вообще прилагает к ней усилия.

Джейсон никогда бы этого не сделал.

Итак, я подавляю свое нетерпение и делаю все, что в моих силах.

— Ну, ванильные всегда популярны. А малиново-лимонные — февральский эксклюзив, — предлагаю я. — Но ее здесь нет, поэтому я не хочу делать слишком много предложений. Я бы, вероятно, выбрала что-то безопасное.

— Хм. — Это, кажется, смущает его еще больше, и я меняю равновесие, стараясь не выглядеть скучающей.

Просто выбери вкус!

Любое из наших макарон было бы правильным выбором. К нам редко поступали жалобы, за исключением острой черной лакрицы.

Но это длилось всего один день, и ни Эйприл, ни я больше никогда не поднимали эту тему.

— Скай, увидимся позже, — кричит Эйприл, выходя через парадную дверь, оставляя меня с мистером Нерешительным и Девин, которая занята чисткой кофемашин.

— Хорошо, напиши мне, — говорю я, прежде чем снова перевожу взгляд на Альфу.

Его аромат приятный, с едва заметным намеком на гвоздику и кедр, настолько слабый, что его можно спутать с одеколоном. Это приятно и гостеприимно, но ничего во мне не будоражит.

Последние месяцы моя внутренняя Омега молчала. Я запихнула ее в самые темные уголки своего сердца, не в силах или не желая позволить ей воскреснуть.

Альфа, стоящий передо мной, почти не влияет на мои чувства.

Он достаточно красив и вежлив, поэтому я остаюсь с ним настолько терпеливой, насколько могу. В конце концов, у него добрые намерения.

Наконец, через десять минут после того, как Девин запирает дверь, он покупает упаковку из двенадцати ванильныых, эспрессо и лимонно-малиновых. Я аккуратно упаковываю их и перевязываю коробку серебристой лентой. Он доволен, и мы с Девин оба желаем ему спокойной ночи, открывая дверь, чтобы выпустить его.

— Боже мой, он был таким милым, — говорит Девин, пока я помогаю мыть посуду. Я не могу не улыбнуться ее энтузиазму. — Эта рубашка идеально сидела на его руках, Скай. Ах!

— Да? Я не заметила, — говорю я, протирая чайную чашку. — Думаю, он был достаточно симпатичным. А еще он женат.

— Я не могу дождаться, когда у меня будет стая, — продолжает лепетать Девин, игнорируя меня. — У меня будет около десяти Альф.

Я фыркаю, забавляясь ее жизнерадостности. Эйприл не зря ее наняла; она отлично ладит с клиентами и привлекательна. — Тебе лет шестнадцать. У тебя для этого полно времени, — усмехаюсь я, вытирая руки полотенцем.

— Мне девятнадцать! — возмущается она. — Мои часы тикают.

Я громко стону. — О, Боже. Если твои часы тикают, то мои взорвались и растворились в воздухе. — Я хватаю полотенце и вытираю столовые приборы, стараясь не допустить, чтобы горечь просочилась в мой тон. Она на десять лет меня младше, и я никогда не чувствовала себя такой старой или измученной, стоя рядом со светловолосой, голубоглазой Омегой. Ее натуральный аромат идеально сочетается с ароматом кофе; он медовый с легким привкусом корицы.

Она действительно была идеальной кандидатурой. Реквизит для Эйприл.

— Ты с кем-нибудь встречаешься?

Это невинный вопрос, и мне следовало этого ожидать. Тем не менее, я не могу не вздрогнуть, отвечая ей.

— Не-а. Не в данный момент, — бормочу я.

Девин усмехается. — Это смешно. Альфы приходят постоянно и пускают слюни на тебя и Эйприл! Из вас могла бы получиться супер стая!

Я ошарашенно смотрю на нее, пока она не смеется, отчего в уголках ее глаз появляются морщинки. — Я просто шучу.

Должно быть, она что-то заметила на моем лице, потому что ее улыбка быстро погасла. — Извини, если я слишком любопытна. Люди говорят мне, что я много болтаю и задаю слишком много вопросов, — говорит она с ноткой неуверенности в голосе.

Я качаю головой. Она очаровательна, и трудно оставаться в дерьмовом настроении, когда она порхает повсюду, распространяя позитив.

— Это не так. Ты дружелюбна, и это отличное качество, — мягко говорю я. — Ты от природы энергична. Но иногда я не собираюсь воспринимать этот позитив так сильно, как Эйприл или другие, ладно? Не принимай это близко к сердцу.

Она кивает. — Я не буду. Но если ты когда-нибудь захочешь поговорить о Альфа-штучках, я вся во внимание.

Я раздражаюсь. Если бы она знала мои “Альфа-штучки”, она бы убежала с воплями.

Но я киваю и улыбаюсь ей самой лучшей улыбкой, на какую только способна.

— Звучит заманчиво. Позволь мне завершить контрольный список, и мы сможем уйти отсюда.

Эйприл не пишет мне после работы.

Все в порядке, правда. Часть меня испытывает облегчение от того, что я могу просто залезть под одеяло и вырубиться пораньше, но это немного не в ее характере.

На следующее утро я прихожу в кафе и готовлю макароны. На этой неделе я начинаю рано вставать, и я провожу время, слушая подкасты о самосовершенствовании, пока отделяю яичные белки и снова и снова просеиваю миндальную муку.

Наши макароны великолепны, но на их приготовление уходит много времени. Но с тех пор, как много лет назад мать Эйприл научила меня их готовить, я время от времени работала в кафе во время учебы в колледже, осваивая свое ремесло.

После колледжа кафе стало более постоянной работой. Вместо простого бариста или кассира я практически управляю всем бизнесом с Эйприл, что идеально подходит для меня.

Благодаря плотному графику и постоянным задачам, управление кафе поддерживает мою организованность и здравомыслие.

Если я буду бездействовать слишком долго, я могу утонуть в своих мыслях, и последнее, что кому-либо нужно, — это двадцатидевятилетняя плачущая Омега.

Ты все еще выздоравливаешь. Плакать — это нормально.

Тебе нужно быть добрее к себе.

В моих наушниках гремит подкаст, и я снова и снова повторяю мантры, отчаянно пытаясь найти в них хоть каплю правды.

Я готовлю макароны порцию за порцией, ориентируясь на наши февральские фирменные блюда.

Идеи для различных вкусовых сочетаний крутятся у меня в голове, и после того, как основные партии готовы, я пробую с разными ингредиентами, чтобы понять, что добавить в меню на следующий месяц.

Розовый и черный чай? Я попрошу Эйприл попробовать; если она выплюнет, значит, нет.

Мы не можем позволить себе еще раз попробовать острую черную лакрицу.

Три часа спустя мой фартук перепачкан миндальной мукой, а пальцы испачканы пищевым красителем.

Я не самый аккуратный пекарь, но печенье всегда получается вкусным.

К тому времени, как кафе открывается, я сижу в подсобке, поправляю прическу и надеваю фартук. Девин и Анна уже здесь, а Эйприл нет.

Это странно. Эйприл пунктуальна до предела.

— Привет. Ты что-нибудь слышала от Эйприл? — Спрашиваю я Девин, пока она спешит в подсобку за пакетом молотых кофейных зерен.

— Нет. Но мы начинаем работать, — говорит она.

Я хмурюсь. Не могу вспомнить, когда в последний раз Эйприл опаздывала, но я отбрасываю эту мысль в сторону, туго завязываю фартук и возвращаюсь к работе.

Я стону. Очередь уже за дверью, и без одной головы это будет не весело.

Ко второму часу у нас заканчиваются макароны на весь день. Обычно мы с Эйприл празднуем день успешных продаж, но ее до сих пор здесь нет.

Что за черт.

Когда толпа стихает, я звоню ей, и меня сразу же отправляют на голосовую почту.

Девин видит мое лицо, когда я убираю телефон обратно в карман. — Что случилось? — спрашивает она. — С Эйприл все в порядке?

Я качаю головой, хмурясь. — Отправила ей голосовое сообщение.

Но прежде чем я успеваю сосредоточиться на этом, входит еще одна группа людей, и я разливаю капучино и разливной кофе с фальшивой улыбкой на лице.

Не слишком ли остро я реагирую?

Может быть, у нее разрядился телефон или она проспала.

Но Эйприл не спит спокойно.

Неприятное чувство скручивается у меня в животе, и я пишу и звоню ей еще три раза в течение дня.

Эйприл должна была закрыться сегодня вместе с Люком и Джейми.

Я чертовски уверена, что не оставлю их одних закрывать магазин, особенно учитывая, что День Святого Валентина не за горами.

— Я тоже могу остаться подольше, — подхватывает Девин, пока я с волнением пью свой кофе со льдом в задней комнате. — Ты можешь пойти проведать ее и посмотреть, все ли с ней в порядке.

Моя рука дрожит, когда я крепко сжимаю пластиковый стаканчик. — Если ты сделаешь это, тебе придется сделать дополнительный перерыв на обед, — напоминаю я ей. — Я не хочу, чтобы ты оставалась так долго.

— Я не возражаю! — Говорит Девин, ее голубые глаза становятся огромными, как блюдца. — Я тоже беспокоюсь о ней, Скай. Пожалуйста, сходи посмотри, все ли с ней в порядке.

Я колеблюсь. Здесь всегда должен быть менеджер, будь то я, Эйприл или даже ее мать, при случае.

— Хорошо. Но позвони мне, если что — нибудь случится, — приказываю я, — и я вернусь сюда.

Она встает на цыпочки и отдает мне честь, и я впервые за весь день смеюсь. — Поняла, босс, — говорит она.

Но неприятное чувство растет у меня внутри по мере того, как я приближаюсь к дому Эйприл.

Обычно дорога туда от кафе занимает десять минут.

У меня на это уходит пять минут.

Ее машина пропала с подъездной дорожки.

Мое сердце грозит выпрыгнуть из груди, когда я стучу в ее дверь громче, чем необходимо.

— Эйприл? — Я звоню в дверь снова и снова, прижимая кнопку указательным пальцем.

Если она там, то наверняка разозлится, но, по крайней мере, мне больше не придется беспокоиться.

— ЭЙПРИЛ? ЭЙ!

Я пытаюсь заглянуть в крошечное окошко рядом с ее дверью, но занавеска закрывает большую часть моего обзора. Я присаживаюсь на корточки и вижу крошечный осколок ее столика, рядом с которым стоит ваза с цветами и ее бордовая сумочка.

Ее сумочка лежит на столике в прихожей, но машины на подъездной дорожке нет.

Что за черт?

Неприятное ощущение в животе нарастает, но я говорю себе, что это из-за смехотворного количества кофе, которое я выпила сегодня.

Я снова стучу в дверь на всякий случай, но ответа по-прежнему нет.

— Черт, — шиплю я, вытаскивая свой мобильный телефон. Я звоню матери Эйприл, Тэмми.

— Привет, солнышко, — отвечает Тэмми нежным голосом. — Как дела?

— Эйприл с тобой? — Спрашиваю я, расхаживая по ее подъездной дорожке. — Она сегодня не появилась.

Пожалуйста, скажи "да", пожалуйста, скажи "да"..

— Нет, она не со мной, — отвечает Тэмми, и мой желудок переворачивается. — Ты была у нее дома?

Я сглатываю, не желая сообщать ей новости. — Да. Именно там я сейчас и нахожусь. Ее машины здесь нет.

На другом конце провода повисает пауза молчания. — Хм. Ну, может быть…

— Ее сумочка на столике в прихожей, Тэмми. Я вижу ее через окно, — выдыхаю я в панике. — И ее машины нет.

— Ладно, успокойся, Скайлар, — говорит Тэмми. — Все будет хорошо. Ты ей уже позвонила?

— Ее телефон сразу переключается на голосовую почту, — бормочу я. Я пинаю камешек на ее подъездной дорожке, кофе разжигает во мне нервную энергию, пока я изо всех сил стараюсь не сорваться.

Это не похоже на Эйприл. Она никогда бы не явилась на работу или не вышла из дома без сумочки.

Тэмми вздыхает. — Хорошо, — говорит она. — Я скоро приду с запасным ключом. Если ее не будет дома, мы предпримем следующие шаги. Я уверена, что с ней все в порядке, Скайлар.

Я понимаю абсурдность ситуации. Тэмми не должна утешать меня по этому поводу. Это ее дочь.

Эйприл просто моя лучшая подруга.

Но когда появляется Тэмми с запасным ключом в руке, я так сильно впиваюсь ногтями в ладони, что они кровоточат.

Эйприл здесь нет, и единственное, чего не хватает из ее сумочки, — это ключей.

Ее аромат Омеги поблек; нотки ванили и гвоздики затхлые и едва разносятся по дому.

Тэмми встречается со мной взглядом и прищуривает глаза.

— Вызови полицию, — говорит она. — Я не собираюсь рисковать.

Я сглатываю и набираю 911.