Завоевать три мира

Глава 5

Корабли Ниара вышли из Брантора и отправились через Тимланскую бухту на север. Стоя на корме, Теор глядел на серые волны, отделявшие его от берега. Там было видно движение сухопутных войск — красная масса фермеров с кивающими остриями блестящих шлемов и знаменами, развевающимися на ветру. Над головами идущих кружили форгары, маневрируя между рыжеватыми облаками. За ними на целую милю растянулся обоз из груженых повозок, смутно напоминавших шестиногих чешуйчатых тапиров. Некоторые из них тащили за собой платформы. Они отличались от повозок. Из-за плохих дорог колеса мало использовались на зыбкой поверхности Юпитера. Емкости, наполненные газом, держали платформу над поверхностью. Топот ног доносился, как отдаленный барабанный бой, заглушая плеск волн и скрип весел. Позади покрытые кустарником склоны поднимались к долинам Медалона, терявшимся в тумане.

— Что же, у нас своя дорога, — сказал он задумчиво.

Он отчаянно пытался не думать о жене и наследнике, с которыми попрощался на рассвете. Она не высказывала своих опасений вслух, а ласками попыталась отвлечь Теора от тягостных мыслей. Она носила в чреве их первого ребенка.

— Мы должны разбить их, — сказал он. — Норлак, ты должно быть уже закончил свои расчеты? Насколько мы превосходим их в силе?

— По крайней мере, шестнадцать к шестидесяти четырем, — ответил наследный отец. Но они профессиональные воины, а мы нет.

Элькор окинул взглядом свой флот. Он помахал низко летевшему форгару.

— Передай капитану «Клюва», чтобы замкнул строй. — Черный четырехгранник взмыл в воздух.

— Зачем так суетиться? — спросил Норлак. — До Орговера еще несколько дней хода.

— Немного тренировки не помешает, — ответил Рив.

В трюмах на носу и корме происходила пересменка. Уставшая команда оставила педали и взбиралась на палубу. Все отдыхали, облокотившись на борт. На какое-то время корабль стал игрушкой на волнах. Затем начала работать другая смена. Завертелись ремни и колесные весла по бокам широкого корпуса окунулись в воду. Рулевой поправил румпель, и судно двинулось дальше.

Оно напоминало длинный сосуд, низко посаженный в жидкий аммиак. Эта двигательная система была эффективней, чем весла, для такой большой галеры. Колеса служили в качестве волнорезов — преимущество немалое на планете, где волны движутся на шестьдесят процентов быстрее, чем на Земле.

Ниарцы умели обращаться с парусами, но применяли их редко, так как в такой плотной атмосфере практически не было ветров.

— Слишком долго мы ни с кем не воевали, — сказал Элькор. — Несколько сот патрулей на границах сдерживали натиск варваров. Было бы лучше для нас, чтобы каждый в Медалоне умел сражаться.

— Мрачная логика, — сказал Норлак. Его лицо исказила гримаса. Теор остался невозмутим. Это означало бы перерастание конфликтов в постоянную войну. Сам он, конечно, понимал разницу.

Бешеный натиск наводнения, разрывающий плотину, поле, вдруг превращающееся в кратер вулкана, или сель, сметающий селение с лица земли, — это было не одно и то же, что активные поиски смерти. Он пытался подкрепить свою решимость воспоминаниями об охотничьих экспедициях, когда приходилось встречать опасность с одним копьем или топором в руках. Но ничего кроме бегства в голову не приходило. Пульсирующие мышцы под кожей, свист рассекаемого воздуха над головой, с треском раздвигающиеся и жалящие кусты, сдерживающие его бег по бескрайней равнине. Он надеялся, что не испугается, когда начнется сражение.

Его предчувствия трудно было объяснить с человеческой точки зрения.

Человек наследует половину черт своей расы. Теор же сохранил лишь их третью часть. Он был индивидуалистом. Личностью, осознающей себя. Но и то, и другое было ему присуще в меньшей степени, чем типичному представителю человечества. Его волновал не столько страх, сколько чувство ошибочности того, что произошло и того, что еще должно было произойти. Это мучило его на чисто биологическом уровне.

Команда гребцов затянула песню. Она разносилась в воздухе вместе с запахом их пота:

— А если нас разобьют? — проворчал Норлак.

— Не хочу даже слышать об этом, — ответил Элькор.

Норлака обеспокоила его команда.

— Есть другие земли. Мы могли бы…

— Как жалкие отщепенцы? Сколько веков понадобилось нашим предкам, чтобы освоить эти земли? Мы можем превратиться в племя дикарей. Даже хуже, так как утратили многие из их искусств. — Элькор вскинул голову. — Лучше умереть!

Теор отошел прочь. Несомненно, его наставник был прав, но ему претила мысль о возможности такого исхода. Спускаясь по трапу на палубу мимо отдыхавшей смены гребцов, он достал из-за пояса некое подобие арфы и прошелся пальцами по струнам. В такт стихам, доносившимся из трюма, по кораблю разлилась мелодия заздравной песни. Получилась ниарская сентиментальная баллада. На носовой палубе не было никого, кроме сигнальщика. Не обращая на него внимания, Теор нагнулся и прислонился к статуе на носу судна. Арфа трепетала под его пальцами.

— Теор! — Его пальцы разжались. Инструмент с грохотом полетел на палубу. — Теор, это Марк. Где ты?

Он схватился за медальон.

— Да, да! — Его пульс забился в ожидании ответа.

— С тобой все в порядке?

— Пока что да. — Он пришел в себя и продолжал уже спокойней, чем можно было ожидать. — Это действительно ты?

Прошло несколько секунд.

— Похоже, — мрачно хмыкнул Фрезер.

— Что с тобой случилось, брат? Ты не отвечаешь на имя Иден Йот.

— Мне очень жаль. Но все это время я был слишком занят проблемой выживания. Мое молчание повлияло на что-нибудь?

— Улунт-Хазул пренебрег моими доводами и ушел. Теперь мы вынуждены противостоять им, пытаясь ослабить их до того как они двинутся вглубь материка. Сам я останусь на борту корабля.

— Как? Атаковать с суши и с моря?

— Да. Мы думаем, что они не решатся бросить свой флот и разделят свои силы. Часть будет сражаться на море, а другая — на суше. Наше численное превосходство на материке может перевесить их опыт и технику.

— Если не будет никаких шансов, я останусь на корабле. У меня есть доступ к радио. Главный передатчик на Авроре автоматически переведет сообщения на волну Юпитера, и думаю, что они не сумеют отключить его.

Зачем это им? Надеюсь, они не догадаются. Поэтому, если тебе придется еще разговаривать с оккупантами в Ниаре…

— Я не боюсь. По крайней мере до тех пор, пока мы не станем причиной их поражения. Но что ты хотел мне сообщить? — взволновался он.

— Не очень приятные новости. Помнишь, я говорил, что правительство на Земле было свергнуто.

— Конечно. Я часто пытался разобраться, как администрации удается держаться на плаву, не заботясь о народе?

— Многие воспринимали его как благо. Но некоторые из нас чувствовали, что свобода важнее, чем безопасность.

— Не совсем понимаю смысл сказанного. Однако, продолжай, прошу тебя.

— В Авроре приземлился корабль. Все думали, что это дружественный корабль, но его команда захватила город. Это было поручение старых хозяев.

Я до сих пор не знаю, что произошло. Может быть, на Земле вспыхнула новая война. Я решил увезти свою семью. Мы с другом достали машину и убежали в горы.

— Вот как, — задумался Теор. Он взвешивал, смог бы он осуществить такое путешествие. В конце концов он оставил эти мысли. — Но ведь ты неоднократно говорил, что твоя раса может жить на Ганимеде только в искусственных условиях.

— Да. Мы направлялись к поселениям на противоположной части хребта.

Нас обнаружили и выслали за нами в погоню машину с солдатами. Когда мы отказались остановиться, они открыли огонь. Мы одели скафандры и продолжали побег даже после того, как наша кабина стала похожа на решето.

Да, это была гонка! Мы уклонялись от каждого ущелья, объезжая каждую тень, гребень или кратер. Если бы не опыт езды на Ганимеде, нам бы не вырваться.

Нам удалось добраться до перевала Шепарда и подать сигнал бедствия. К этому времени наш вездеход был выведен из строя несколькими меткими выстрелами. Мы покинули его и отправились пешком. Нашли пещеру. Имея пару ружей, можно было выдержать несколько часов осады. На быструю помощь рассчитывать не приходилось.

— Ты же говорил, что у поселенцев не хватало оружия?

— Гм!.. Но лазерный фонарь на близком расстоянии в два раза мощнее пистолета. А граната может здесь пролететь значительное расстояние. Нас спас человек по имени Хоши со своими сыновьями. Они рассчитались с нашими врагами и взяли нас к себе домой. Там мы и сидим до сих пор. Я использую его радио, лучевую пушку, направленную на ближайшую передающую башню, но это не должно тебя волновать. Я должен был связаться с тобой, Теор, как можно быстрее и выяснить…

Голос Фрезера запнулся и ушел куда-то.

— Ты молчал несколько дней. Твой полет занял столько времени?

— Н-нет. Просто я как раз сидел в пещере, когда должен был вещать.

Но, честно говоря, после спасения я был не в своей тарелке. Кроме того, нам надо было предупредить людей вдалеке, чтобы организовать ответный удар.

— Ты считаешь это возможным?

— Не знаю. Хорошо, если это получится.

Теор смотрел вперед, в безбрежную темноту севера. Нос корабля вгрызался в волны, и его обдавало прохладными брызгами. Несмотря на килевую качку, он удерживал равновесие. Затем протяжно сказал:

— Итак, наши войны совпали по времени, и мы ничем не можем помочь друг другу. Чем мы прогневили небо?