Завоевать три мира

Глава 4

— Ты сошел с ума, — машинально проговорил Марк.

— Нет, — ответил Махони, опираясь на стул и хватая ртом воздух. К его вспотевшему лбу прилип рыжий локон. — Я видел… Направляясь к главному входному шлюзу, я остановился в южном корпусе… чтоб посмотреть, как они будут входить… О, что они делали. Наряд полицейских поднялся на вал, у каждого в руках пистолеты. Клен, Том, Мануэль и двое-трое других, которых я не знаю, шли между ними с поднятыми руками. Они увидели меня, когда спустились. Мануэль… крикнул мне: «Беги! Они восстанавливают старое правительство!» — и в этот момент один из полицейских ударил его по голове, а… их начальник, нацелив на меня свой пистолет, сказал: «Стоять, именем… закона». Я был уже близко к повороту, и поэтому, отходя понемногу назад, спросил: «Какого закона?» «Правительства Соединенных Штатов», — ответил он… А я отступил еще немного и говорю ему: «У нас не было проблем с ним». — Тут он сказал, что имеет в виду законное правительство, а не заговорщиков, и в этот момент понял, что я собираюсь делать, и крикнул мне: «Стой, или я буду стрелять!» Но я был уже настолько близко к повороту, что, резко развернувшись, я побежал и скрылся. Я только слышал, как пуля шлепнула в стену. Я нырнул в ближайший переходной тоннель, и вот я здесь!

Фрезер опустился на стул.

Это было нереально. Этого не могло быть. Такие вещи случались только на ЗВ. Боже, такая грубая мелодрама в его спокойной жизни.

Хотя, такое уже было однажды в Калькутте во время прохождения им воинской службы. Его часть прилетела туда, чтобы помочь местным властям прекратить антиамериканские беспорядки. Да, там делалось все достаточно грубо, и его даже стошнило, когда огнеметы направили на толпу. Или профессор Хоуторн, у которого Марк учился в колледже… слишком старый и достаточно знаменитый, чтоб им занималась секретная полиция — по крайней мере, игра не стоила свеч, так как он ограничивался изучением своей собственной версии истории — но он делал определенные пассажи от Джефферсона и Гамильтона в предпочтение Гарварду. И больше всего досаждало то, что он заставлял своих студентов рассказывать ему, что в тех сочинениях подразумевалось. Конечно, молодые бандиты, которые избивали его и сжигали книги не были официальными лицами, и полиция обещала начать расследование. Но внезапно профессор Хоуторн умер от разрыва сердца (так во всяком случае говорили). Это было довольно мелодраматично, не так ли?

Обычное же исправление было, конечно, же более мягким. Однажды они забрали молодого Ольсена из химической лаборатории, обвинив его в распространении подрывных памфлетов. Он вернулся несколько недель спустя с совершенно противоположными взглядами. Но как химик он был уже потерян.

И даже такие случаи считались исключительными. По большому счету, ты ничего не видел и ничего не слышал, кроме похвал нашему дальновидящему президенту Гарварду и его стойкой администрации. Понемногу это начинало надоедать.

Фрезер встряхнулся. Его тело было напряжено как никогда. Так что говорила Лора? «Сделай необходимые приготовления и уходи из города».

Слишком поздно теперь, подумал он. Но вслух сказал:

— Да. — Его мысли опережали слова. Это место необходимо им для чего-то. Если восстание было подавлено, то они не были бы здесь. Итак, Клен, Том, Мануэль и любой из технарей могли послать радиосигнал на Землю несколько дней назад или хотя бы саботировать работы. О-хо-хо. — Полиция должна быть здесь с минуты на минуту. Пойдем.

Он вскочил и в два прыжка оказался возле выхода. Очень осторожно он приоткрыл дверь и выглянул. Коридор пока что был пуст.

— Проходи, — сказал он Махони. — Если мы поторопимся, то сможем захватить вездеход и скрыться.

Марк направился вправо.

— Нам не сюда, — возразил Махони.

— Мне нужно забрать семью, — сказал Фрезер.

— Ну… хорошо. Пошли, — согласился Махони.

Они вошли в грузовой лифт. Он двигался вниз настолько медленно, что его скорости позавидовал бы самый искусный китайский палач, издевающийся над своей жертвой. Фрезер почувствовал, как кровь застучала в висках, к горлу подступил комок, лоб и руки покрылись испариной. Его палец все еще крепко давил на кнопку нижнего этажа.

Холл был полон людей. Они медленно блуждали по нему беспорядочными группками, тихо переговариваясь. На их бледных лицах читалось изумление.

— Эй, Марк, — крикнул какой-то мужчина, — что ты собираешься делать?

Фрезер не обратил на него внимания. Ему хотелось бежать, но толпа была слишком густой, и приходилось прокладывать локтями путь в этом кошмарном скопище. Казалось, прошла целая вечность, пока он добрался до своих комнат. Дверь была закрыта. Он постучался.

— Боже Иисусе, — выдохнул Махони, — если их здесь нет…

— Тогда ты пойдешь один, — оборвал его Фрезер. Слюна загустела у него во рту. — Я не могу оставить их здесь, понимаешь?

В этот момент дверь открылась. На пороге, стоял пятнадцатилетний сын Фрезера Колин. Он держал над головой стул, замахнувшись для удара.

— Папа! — закричал он.

— Мама и Анна здесь? — спросил Фрезер, затолкнув Махони внутрь и быстро закрыв дверь.

Колин кивнул.

— Всем одеваться, живо! — скомандовал Фрезер.

Из внутренних комнат вышла Ева. Это была маленькая женщина, намного темнее своего мужа. У нее было нежное лицо с большими глазами. Анна, родившаяся десять земных лет назад на Ганимеде, следовала за ней. На ее щеках остались влажные дорожки от слез.

— Как хорошо, что мы решили ждать тебя здесь. Я никак не могла связаться с тобой по телефону. Это безумие, — Ева обняла его. — Что нам делать?

— Уходить из города, — ответил он.

— Н-н-н-ас убьют! — заплакала Анна.

Фрезер слегка шлепнул ее, после чего извиняющимся голосом сказал:

— Помолчи и иди собери свою одежду!

Они подошли к шкафчику с одеждой. Фрезер просмотрел костюмы и указал на один из них.

— Этот должен тебе подойти, — обратился он к Махони. — Конечно, это не совсем твой размер, но, боюсь, что у тебя нет выбора.

Ева растерянно стояла перед открытой дверцей.

— Сейчас не время скромничать, — сказал ей Фрезер. — Сними это платье и уложи в сумку.

Махони повернулся спиной к Еве, которая рывком стянула через голову одежду. В этот момент во Фрезере всколыхнулось желание, вернее, воспоминание о желании, так как на другое сейчас не было времени. Он подумал о прожитых с Евой годах. Придя сюда, она оставила больше, чем он.

Политика мало значила для нее. Но за все время, проведенное здесь, она ни разу ни на что не пожаловалась.

— Хорошая моя, — с нахлынувшей нежностью сказал Марк.

Он надел свой костюм. Ткань плотно облегала тело. Внешние приспособления — кислородный баллон, бутыль воды, пояс с отделениями для пищевых концентратов, батареи питания, набор инструментов — сильно увеличили вес. Он оставил шлем открытым и снял перчатки. Будучи более опытным, чем остальные, Марк собрался первым и у него осталось несколько мгновений, чтобы оглядеться. Возможно, ему никогда уже не придется возвратиться сюда снова. Здесь было тесновато и просто, как и у всех живущих в Авроре. Но Ева, дети и он сам сделали это помещение своим домом.

Книжные ленты плотными рядами стояли на полках. Незаконченная модель космического корабля возвышалась на загроможденном столе Колина. Рядом с оставленными Фрезером шахматами лежала коробка табака. Марк любил в свое удовольствие поиграть в шахматы или покер. Его взгляд упал на картину с видом Гольфстрима, висящую над кушеткой. Вода была почти фиолетовой, и огромное количество чаек кружило над ней. Но в такие ночи море должно светиться. Он вспомнил, как погружал свои руки в волны, бьющиеся о борт лодки и приподнимающие ее…

Это было в его отроческие годы на морской станции — плавающей ферме, где разводили китов и выращивали водоросли. Персонал станции состоял из людей из разных стран. На ней не было секретной полиции, и жили они крепко сплоченной общиной, не боясь, что кто-то будет доносить на них. Наверное поэтому он оказался плохо подготовленным к своей дальнейшей жизни. Когда, наконец, Марк прибыл на Ганимед, он чувствовал себя как человек, вышедший из подводной лодки с неисправной системой воздухообмена на свежий воздух.

— Ну, кажется, все готовы, — сказал Махони.

— Куда мы идем, папа? — смешным надтреснутым голосом спросил Колин.

Но Фрезеру понравилась его интонация. На границе вдали от Земли воспитывались чертовски прекрасные дети, если они выживали.

— К одной из внешних станций, — ответил Фрезер. — Этот боевой корабль захватывает нас в интересах гарвардистов. Но я уверен, что его команда не сможет оккупировать ничего, кроме Авроры. Находясь за пределами Гленна, мы будем наблюдать за их дальнейшими действиями.

Анна крепко зажмурила глаза, прерывисто вздохнула и сказала:

— Побежали, Макдаф.

— Пошли, — автоматически поправил Фрезер. — Всем держаться как можно плотнее ко мне. Пат, ты прикрываешь тыл. Наблюдай за полицейскими, но если увидишь их, не беги. Они могут начать стрельбу.

Они прошли назад в холл и направились к ближайшему гаражу, заставляя себя идти спокойно. Соединительные туннели были пусты. Двери вдоль проходов — распахнуты, и это выглядело непривычно. Сапоги тяжело ударяли в пол, и эхо шагов разносилось по залам.

«Что же произошло, пока мы были внутри?» — недоумевал Марк.

Они повернули за угол. Полицейский стоял в середине следующего коридора. Это был полный мужчина в ажурной униформе, опоясанной белым ремнем. В руках у него был огнемет. Он поднял раструб вверх.

— Стоять! — загрохотал его голос в наушниках. — Куда это вы собрались?

Фрезер отступил назад.

— Домой, — сказала Ева.

— Вот как?

— Мы идем от Маре. Один из молодых людей сказал, чтобы мы шли домой и оставались там.

— Ладно, проходи! — Ева потянула Фрезера за рукав. Он безропотно последовал за ней в противоположную от гвардейского поста сторону. Когда они миновали следующий поворот, Махони, присвистнув, сказал:

— Отличная работа, девочка. Как это ты сообразила?

— Если никого не было в холлах, значит, они должны были оказаться внутри, — сказала Ева.

Она кусала губы, чтобы унять их дрожь.

— Папочка, — начала Анна, — может быть лучше…

— Молчи, малявка, — сказал Колин.

Махони открыл дверь к нижнему уровню. На Авроре был нижний этаж для хранения всего, что не боится холода. Сырой воздух витал вокруг них.

— Допустим, что они уже установили наблюдение за гаражом, пробормотал Махони. — Что же нам тогда делать?

Фрезер нырнул в комнату для инструментов, и через минуту вышел оттуда, держа в руках молоток и два длинных гаечных ключа.

— Тебе, мне и Колину, — сказал он.

— Против пистолетов? — запротестовала Ева.

— Если будет нужно.

Марк и сам не до конца сознавал, зачем. В самом деле он не был героем.

Он никогда даже не считался драчуном. Конечно, в молодости он был намного и слабее. Возможно, это и послужило причиной того, что он готов был сражаться сейчас.

— Анна, — обратился он к дочери, — ты самая безобидная из всех нас.

Сможешь пойти впереди? Если там будут гвардейцы, заговори с ними. Отвлеки их внимание. Я уверен, что их не может быть там более одного.

Он взял ее за плечи и заглянул в глаза, так похожие на глаза Евы.

— Это трудная задача, дорогая моя, — сказал он, сдерживая нахлынувшие слезы. — Но ты у меня храбрая девчонка.

Маленькая тонкая фигурка, вздрогнув, крепко прижалась к нему. Даже через скафандры Марк почувствовал, как она дрожит.

— Х-хорошо папочка, — она повернулась и пошла вперед. Ева сжала руку Фрезера. Они шли в полной тишине, приближаясь к переходу в гараж. Анна остановилась на повороте. Крик оттуда, казалось, вытолкнул ее назад.

— Эй, ты! Что там с тобой?

— Я не могу найти моего папочку, — запричитала Анна и побежала вперед, исчезнув из поля зрения Фрезера. — Пожалуйста, помогите мне найти моего папочку!

Фрезер кивнул Махони и Колину. Они приблизились к углу. Истерические завывания Анны смешались с раздраженными ответами гвардейца, которые не внушали надежду.

— Сейчас, — прошептал Фрезер. — Выпрыгиваем и бросаем.

Он прыгнул к противоположной стене и, развернувшись на пятке, бросил молоток. Ключи Махони и Колина полетели туда чуть позднее. Они часто играли в бейсбол на поле за Авророй.

Полицейский рухнул, пораженный. Он попытался подняться на колени, изрыгая проклятия удивленным голосом. Его пистолет был поднят. Но мужчины навалились на него. Как и следовало, борьба была короткой и неприятной.

Махони несколько раз ударил его по голове. Полицейский больше не двигался. И в этот момент Анна упала на руки отца. Он утешал ее как только мог. Но отчасти его мысли были заняты полицейским: молодой парень, так рано прошедший через кровь, нашел свою смерть. Он был, без сомнения, неплохим человеком. Он не стрелял в маленькую девочку.

Колин схватил лазерную винтовку, а Махони взял пистолет.

— Нам нужно только вот это, — театрально сказал мальчик.

Глядя в его сияющие глаза, Фрезер старался не думать о мальчишках, не намного старших его сына, которые уничтожили профессора Хоуторна.

— Быстрее, — попросила Ева. — Нас, возможно, уже услышали.

— Ты права.

Фрезер передал ей Анну, чтоб она несла девочку, и они прошли в широкое гулкое помещение гаража. Вездеходы стояли в ряд. Каждый из них представлял собой большую квадратную платформу с чистыми куполами сверху и с попеременно втягиваемыми колесами и звеньями гусениц снизу.

Аккумуляторные батареи всегда держались заряженными и ящики со снаряжением заполненными. Фрезер открыл ближайший вездеход и пропустил всех внутрь.

Он взял управление на себя. Вездеход заскользил вверх по склону прямо к воздушному тамбуру. Пока они ожидали в шлюзовой камере, Марка одолели сомнения: «Правильно ли мы действуем?»

— Марк, возьми, — Ева протянула ему таблетку из аптечки.

Он с трудом проглотил ее. Но наркотик стал действовать быстро. Тем временем выходная дверь открылась, и Фрезер почувствовал себя на мгновение сказочным воином. Он ощущал свое полное единство со Вселенной. Махони и Колин согнулись в своих креслах, Ева что-то напевала Анне, крепко прижав ее к себе. Холодный воздух, вылетающий из их ноздрей с мурлыкающими звуками, выталкивался из машины.

Звезды катились впереди него. Наступила ночь, и космос сиял от бесчисленных солнц — холодный водопад Млечного Пути. Европа повисла над черными вершинами гор Гленна. Город сиял, как белая кость. Линкор смутно вырисовывался за стенами укрепления, подобно чудовищу, упавшему на эту землю. А над ними Юпитер заполнял свою третью четверть. Планета пылала. В пятнадцать раз больше, чем Луна, видимая с Земли, и несравненно ярче.

Темный алмаз, опоясанный медными, кобальтовыми и малахитовыми полосами.

Колоссальное помутнение Южной Тропической Туманности захватывало ночную сторону, более тусклую. Темная лава на Ганимеде мерцала. Край ледника, показавшийся за цепью гор, казалось, танцует под звездами.

«Почему я так сильно скучаю по океану, имея все это?» — подумал Марк.

Он развернул машину к горам Гленна. За перевалом Шепарда было несколько маленьких поселений, состоящих из одной-двух семей. Они добывали металл в горах или лед на полях.

— Все идет нормально, — сказал он. — Обстановка под контролем. Через несколько часов мы будем в безопасности.

— Нет, — возразил Махони. — Никто не будет в безопасности, пока те ублюдки, вон там, не ослабят своего внимания.

Дорога была построена нестандартно. Флуоресцентные линии, прочерченные через скалы, показывали доступный путь. Они находились уже в двух милях от Авроры и были недалеко от кратера Апачи, который должен был скрыть их от постороннего взгляда. Склон кратера виднелся впереди, зубчатые вершины его были освещены Юпитером, а основание находилось в тени.

Приемник, автоматически настроенный на основную волну, неожиданно разразился угрозами:

— Эй вы там, в машине, на восточной границе! Именем закона, остановитесь!

Фрезер повернулся и, всмотревшись назад слегка затуманенным взглядом (еще действовала таблетка), с трудом увидел очертания такой же машины в миле позади.

Он переключился на свой собственный передатчик.

— Какие проблемы?

— Вы прекрасно знаете какие, черт вас возьми. Мы нашли часового, на которого вы напали. И мы послали наряд вооруженных солдат в погоню за вами. Остановитесь!

Кожа Пата Махони блестела от пота в свете Юпитера, проникающем через купола. Он закричал им:

— Ваши вездеходы не быстрее наших, и мы сможем скрыться от вас на этой местности. Так что беги домой, сынок.

— Сможешь ли ты передвигаться быстрее пули или энергетического луча, изменник?