Завоевать три мира

Глава 11

Некоторое время Фрезер сидел, глядя на передатчик. Затем сцепил руки и положил их на панель. Лишь свист ветра нарушал тишину. Луч солнца, проникший через передний иллюминатор, оттенял его вздутые вены и узловатые пальцы. Глянув на них, он понял, что страдал от перенапряжения.

«Черт побери! Сорок — это же не старость. Но иногда чувствуешь себя стариком. Ну, хватит хныкать! Соберись. Развонялся тут, как старый козел.»

С надменным видом он поднялся и обошел вездеход. Данни Мендоза предоставил ему машину специально для связи с Юпитером. Он мог использовать аппаратуру и отдыхать в перерывах между сеансами. Раздевшись, он налил в таз воды и стал тереть себя губкой, хотя в этом не было необходимости. Раскаяние после встречи с конформисткой?

По-своему она была привлекательной. Он усмехнулся, вспомнив, как она сунула ему записку. Это было в Авроре — очевидно, после роскошного угощения динамитом никто не появился бы в штабе Свейна на корабле и не рискнул бы закурить. Фрезер сопровождал Сэма Хоши. Там была Лорейн и двое старших офицеров. Очевидно, она представляла город. Комната была переполнена. Все угрюмо сидели на краешках стульев. Все, кроме Свейна, доминировавшего на сцене. Не потому, что он кричал или ругался. Он демонстрировал самообладание победителя.

Его рука рассекла воздух.

— Давайте прекратим споры, — сказал он. С моей точки зрения, вы мятежники. Вы убили и ранили много преданных людей. Ваши потери меньше тех, которых вы заслуживаете.

Хоши открыл было рот, но, опомнившись, лишь хрустнул пальцами. Двое из его сыновей были мертвы.

В глазах Свейна затаилась улыбка.

— У вас, конечно, другое мнение по этому поводу, — продолжал он. Маловероятно, чтобы сейчас кто-то изменил его. Так вот, я профессиональный военный и могу понять, что вы были искренни, хотя и введены в заблуждение. Вопрос не в чувствах, а в делах. Я больше заинтересован в успехе моего дела, чем в вынесении приговоров.

— А как насчет приговоров впоследствии? Скажем, когда появится политическая полиция? — поинтересовался Фрезер. — Зачем нам сдаваться, если через год нас арестуют, посадят в тюрьму, расстреляют или промоют мозги?

Лорейн нахмурила брови.

— Это нехорошее слово, Марк.

— Назовите это перевоспитанием, — продолжал он. — Лучше умереть стоя.

— Я не могу дать вам никаких гарантий, — признался Свейн. — Однако, я подумаю над этим.

Фрезер смотрел в аскетичное лицо и верил. Что касается полиции и судов — да, но у Свейна было полно других возможностей свести счеты с мятежниками. Как бы то ни было, поражение было тем комом, который надо было проглотить. Хоши потянулся вперед.

— В системе Юпитера пять тысяч человек, — сказал он бесстрастно. Намного меньше, чем может убить одна из ваших ракет на Земле. Не говоря уже о тех, кто погибнет от рук карательных отрядов. Мы же, со своей стороны, готовы пожертвовать всей колонией, чтобы остановить вас.

— Однако у вас это не получится, — отвечал Свейн. — Будет задержка, да. Но «Вега» по-прежнему останется на свободе. Есть другие места, куда мы можем отправиться. Некоторые астероиды, например. Они не столь удобны, как Ганимед, но в случае его потери могут быть использованы. Хотя я не верю, что вам это удастся.

Он подался вперед и, сцепив пальцы, сверлил присутствующих взглядом.

— Признайте факт, — продолжал он. — Вы разбиты. У вас остался лишь долг перед вашими женами и детьми. Я повторяю свое предложение: расходитесь по домам и прекратите дальнейшее сопротивление. В свою очередь мы оставим вас в покое.

— Можете взять с собой тех, кто хочет покинуть Аврору, — добавила Лорейн. Оставшиеся продолжат снабжать вас всем необходимым.

— Хороший трюк, — фыркнул Хоши. — А заодно избавиться от потенциальных мятежников и саботажников?

— Конечно, — сказал Свейн. — Но неужели вы настолько бесчеловечны, что не возьмете их?

«Он еще говорит о человечности! — подумал Фрезер. — Никогда я не пойму этих Гомо Сапиенс. Может быть, поэтому я так люблю Теора.»

Он разволновался. Необходимо вернуться в машину. Возможно, Теор вышел на связь. Между тем бесконечный бессмысленный разговор продолжался.

— Мы не можем отправиться сию минуту, — сказал Хоши. — Нам надо позаботиться о раненых.

— Я пришлю медперсонал, — пообещала Лорейн.

— Я хотел бы, чтобы вы покинули город немедленно, — настаивал Свейн, и дискуссия начиналась сначала.

В конце концов было заключено промежуточное соглашение. Ганимедяне встали.

— Всего доброго, — попрощался Свейн и стал перелистывать какие-то бумаги. Лорейн подошла к Фрезеру. Он уже был у двери и торопился выйти.

— Марк, — сказала она.

Он окинул ее холодным взглядом.

— Марк, мне очень жаль.

— В этом нет ничего удивительного.

Он открыл дверь.

— Неужели ты не понимаешь? Я должна делать то, что считаю нужным, также как и ты. А откуда мы можем знать, что действительно нужно? Это нечто, чего не взвесишь и не измеришь. Нет… — Она отвернулась, закусив верхнюю губу. — Это раздваивает человека.

Она была одета в платье строгого покроя. Но все же были видны ее стройные ноги и высокая грудь. В изумрудных глазах блестели слезы. Он помнил их совместную работу, их общий смех и не мог ее ненавидеть.

— Давай пожмем друг другу руки, — прошептала она.

Хоши не смотрел в их сторону. Фрезер протянул руку. Она судорожно схватила ее. Другая ее рука сжала его пальцы в кулак. Он почувствовал в нем маленький жесткий предмет. Она неуловимо качнула головой. Его сердце забилось. Он незаметно опустил его в карман, будто за ним следил целый космос.

— Пока, Марк, — сказала Лорейн.

Она повернулась и пошла прочь. Фрезер последовал за Хоши до следующего воздушного клапана. Их сопровождали двое вооруженных космонавтов. Коридоры были пустынны. Большинству жителей Авроры было предписано не выходить из своих квартир до окончания чрезвычайного положения. Хоши шел сгорбившись, не говоря ни слова. В голове Фрезера бушевало столько мыслей, что он не отважился сделать замечание. Да и о чем могли говорить побежденные?

Оставшись один в машине Мендозы, он достал записку. В ней говорилось:

«Встретимся у планетоходов в 08:00 следующего цикла. Не говори никому.»

День Ганимеда длится 7,15 земных дней. Колонисты измеряли время как в сутках, равных 24 часам, так и в циклах Альфа, циклах Браво. Другие спутники были мало заселены, чтобы вводить отдельные системы счисления.

Итак, ему предстояло свидание.

— Черт возьми! Чего она хочет от меня? Объясниться, предложить мне…

С кривой ухмылкой он отверг эту мысль.

Надо смотреть правде в глаза. Безобразный женатый старик. Нет, иногда случайные мысли посещали его голову… Но сейчас, когда Ева ждала его за горами, а сыновья Сэма лежали ледышками на взлетном поле рядом с Махони и многими другими, было не до того.

Фрезер закончил мыться, выжал губку над тазом и вылил воду в ректификатор. Затем провел бритвой по щетине и причесался. Снова скафандр, воздушная камера, и он уже в пути.

Флот колонии стоял в ряд, поблескивая на фоне громады кратера Апачей.

То там, то тут сновали люди, мелькая в лучах заходящего солнца. Но их было немного. Большинство засело в своих вездеходах в ожидании отъезда. На востоке над пиками хребта Гленна сгрудились звезды. Юпитер разбух и достиг половины своей фазы. Тем не менее, земля оставалась в объятиях тьмы.

Подходя к кратеру, Фрезер старался держаться в тени. Затем он свернул налево, чтобы покинуть Аврору. Вехи, как старые друзья, указывали ему, как обойти город и незаметно приблизиться к полю с севера. Марка охватило какое-то необъяснимое ощущение, что они закоченели в этой немоте, как погибшие.

Перед ним возникли громады планетоходов. От них отделилась фигура, взяла его за руку и повела за собой. Было слышно, как в тишине ночи постукивали их шлемы.

— Ах, Марк!

Обе ее руки обвили его.

— Я не надеялась, что ты доверишься мне и придешь. Спасибо тебе, спасибо!

Он неловко переступал с ноги на ногу.

— Почему бы и нет?

— Это могла быть ловушка. Знай, твой побег был первым успешным актом неповиновения. Он был в ярости. В своей холодной, пугающей манере. Вчера я сомневалась, что тебя не схватят. И все же, когда готовилась конференция, я была вынуждена предложить твое имя, хотя не была уверена, что иммунитет поможет тебе. — Слова беспорядочно слетали с ее губ, прерываясь от неровного дыхания. — Я сказала им, что ты — самый выдающийся человек в колонии и можешь быть самым подходящим представителем. Лучше, чем Хоши.

— Это не так. Ты же знаешь, я никогда не был политиком или лидером.

Мне не хватает властности, и я недостаточно знаю людей. Я уже хотел отказаться от приглашения.

— Я вовсе не боялась этого. У тебя очень развито чувство ответственности.

— Вот как? Это даже забавно. Но к дьяволу все это! Итак, организовывая конференцию, ты рисковала моей жизнью. Зачем?

— В равной степени я рисковала и своей, — сказала она в оправдание.

— Ты? — усмехнулся он. — Прекрасная блондинка — предводитель мятежников?

— Марк, я думаю также, как и ты!

Он открыл рот от изумления.

— Я не одобряю Сэма Холла, — продолжала она приглушенной скороговоркой. — Я считала их честными людьми, введенными в заблуждение.

Может быть, я и теперь так думаю. Не знаю, все смешалось. Но я не могу поддерживать человека, который… может делать такие вещи… применить ядерное оружие против своей страны. Против любой страны, которая не сделала это первой! Я сидела одна и плакала. Боже, я так боялась. Меня тошнило…

— Но ты стала сотрудничать с ними, — тупо сказал он.

— Да. Разве этого нельзя понять? По громкой связи был объявлен набор волонтеров. Я должна была на что-то решиться. Что я еще могла, кроме как постараться добиться положения, позволявшего мне каким-то образом заниматься саботажем? Они уже успели собрать досье на многих из нас. У них нет психоаналитического оборудования, в противном случае мне не удалось бы одурачить их. Но среди них есть несколько офицеров, умеющих допрашивать.

Хотя у них были свидетельства моей лояльности и я пришла к ним добровольно, мне не поверили на слово. Мне до сих пор снятся эти двое, рявкающие свои бесконечные вопросы. Но я прошла через это. Сама удивляюсь, как мне это удалось. Теперь я майор. Я занимаюсь городом, работаю в качестве посредника. Люди подчиняются, но я знаю, что большинство из них ненавидят меня. Я почти слышу их мысли: «Пусть нам только удастся избавиться от корабля. Эта сука пожалеет, что родилась на свет!»

Она запнулась и замолчала.

— Пожалуйста, прости меня, Лора, — сказал Фрезер.

Она промолчала. Он спросил:

— Какая обстановка в городе?

— Странная, — сказала она загадочно. — Никогда не думала, что она будет настолько странной. Оккупация должна бы походить на тюремное заключение. Но нет, жизнь продолжается, хотя и в необычной манере. Люди занимаются повседневной работой. После смены они возвращаются домой и готовят обед, играют в карты или беседуют, или еще что-нибудь. Охраняются лишь жизненно важные объекты. Охранники — не профессиональные тюремщики.

Люди иногда заговаривают с ними. Слово за слово, — и кто-то из них оказывается родом из Айовы и его начинают расспрашивать, не знает ли он кузена Джо и как теперь выглядит космодром Дес Муанес. Или выглядел.

Возможно, война не пощадила и его, кто знает? Некоторые, проявившие открытое неповиновение, арестованы, но с ними хорошо обращаются и их можно посетить в отведенное время. Даже отпетые коллаборационисты имеют человеческое лицо. Они остались теми же людьми, с которыми мы обычно работаем, болтаем, встречаемся на вечеринках. Смотришь на них и не можешь найти в них никаких перемен. Их только окружила незримая стена, какое-то отчуждение… — Она горестно усмехнулась. — Я говорю, как рядовая колонистка. Хотя, конечно, я сама коллаборационистка.

— Многие ли из вас поступают так же, как и ты? — спросил Фрезер.

— Не знаю. Я не решилась откровенничать с ними. Может, и они не решаются на это. Однако, я сомневаюсь. Почти все поселенцы так долго отсутствовали на Земле, что стали аполитичными. Вы не привыкли заниматься политикой, живя только своими интересами. Думаю, что большинство из вас, стремясь быть «сонями», вскоре сделают неверный шаг, тут же попадут под подозрение, и все для них будет кончено.

— Что значит «сонями»?

— Видишь ли, подчас ты не знаешь того, что знает у нас любой ребенок.

«Соня» похож на меня. Я считаю, что коллаборационисты искренни то ли по велению сердца, то ли от страха или от оппортунизма. Но если бы удалось победить Свейна, то все они заявили бы, что были «пятой колонной» Сэма Хоши!

«Так же, как и ты, Лора?» — подумал Фрезер и с трудом выдавил из себя:

— Сколько же их?

— Пара сотен. Плюс почти столько же космонавтов, часть из которых несут вахту на «Веге». Вот где реальная угроза! Если бы не это, мы бы легко справились с командой, даже с их огнестрельным оружием. Но до тех пор, пока корабль может бомбардировать город… да, люди остаются лояльными в надежде на перемены. Так они превращаются в коллаборационистов, не так ли?

— Так же, как и мы с сегодняшнего дня, — вздохнул Фрезер. — Как движутся дела с производством боеголовок?

— Продолжаются организационные мероприятия. Я говорю «у нас», так как в мои обязанности входит подбор кадров. Хотя основная часть производства может быть автоматизирована, для реконструкции завода понадобится некоторое число инженеров и техников. Еще определенное количество специалистов будет необходимо для управления процессом плюс работники для добычи руды и получения изотопов. Естественно, каждый работающий колонист будет находиться под наблюдением. Но все равно нам следует подобрать своих людей. Не обязательно преданных делу, но хотя бы предсказуемых. Это можно сделать, просмотрев результаты их психологических тестов, хранящихся в медицинских файлах. На это уйдет время и, конечно, я сознаю свою некомпетентность.

— Интересно… у меня не выходит из головы… все ли члены экипажа благонадежны?

— Да. Кадровые военные специалисты периодически проходят тестирование. Да еще в таком ведомстве как Космические Вооруженные Силы…

Свейн похвастался, что ему пришлось уволить лишь трех человек.

— Лишь! Да, — выдохнул Фрезер.

Молчание угнетало его, и он никак не мог отшлифовать фразу.

— Хорошо, чего тебе от меня надо?

— Ты — единственный, кто может оказать мне реальную помощь, ответила она.

— Гм! Какую?

— Ты — хороший пилот-космонавт.

— Хочешь сказать, что сможешь провести меня на катер? Это бесполезно.

— Даже более бесполезно, чем ты думаешь. Из них, из каждого выкачали весь запас воздуха и сняли регуляторы реакции. Их могут поставить на место лишь в случае крайней необходимости. И обязательно в присутствии охранников. На других спутниках также нет свободных катеров. Перед вашей атакой Свейн выслал туда свои катера. Их полетом управляла навигационная система. По каждому припаркованному судну была выпущена небольшая ракета.

Отчасти это была мера предосторожности против какого-нибудь самоубийцы, который попытался бы спикировать на «Вегу». Ее пушки, конечно, могли бы легко предотвратить любую подобную попытку. Главным образом, это было сделано для укрепления их власти над нами. Если мы не подчинимся, то наши люди на Ио, Каллисто и других спутниках умрут с голоду, либо будут расстреляны, так как вокруг каждого из спутников вращаются их сторожевые катера.

— Понимаю, — Фрезер судорожно сглотнул. Его ладони увлажнились. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Свейн проглядел один корабль. Его ускорения будет достаточно, чтобы вовремя достичь Земли и предупредить правительство.

— Не понимаю.

— Это «Олимпия».

— Но…

— Я знаю. Его полет был отложен из-за бедствия на Юпитере и он еще не укомплектован пищей, водой и другими запасами, но в остальном корабль готов к полету! Неизвестно, сколько еще ловушек они заготовили. Кроме того, на корабль в упор смотрят пушки «Веги».

Кровь стучала в висках Фрезера. К горлу подкатил ком.

— Если экипажу каким-то образом удастся попасть на борт… Еще не знаю как, у меня не было времени, чтобы все обдумать. Может быть, мы сумеем найти выход. Ты бы мог управлять им, не правда ли?

— Как я попаду в него? До захода солнца Хоши должен покинуть город.

— Пойдем со мной в город. В суматохе эвакуации вход туда безопасен.

На самом деле желающих не так много. Высококвалифицированным специалистам не разрешат покинуть город. Ты можешь спрятаться в моей каюте. Мы все обдумаем, когда я вернусь с работы. Я не прочь поголодать, разделив с тобой свой паек. Риск очень велик, я осознаю это, поэтому не буду осуждать тебя, если ты откажешься. У тебя семья, а я свободна — разница существенная. Это все, что пришло мне в голову.

«Снова на свободу!»

Нет, это фраза из телевизионной мелодрамы. От сознания своей причастности к плану у Фрезера перехватило дыхание. Капитан Мэнли Вильянт, гроза космоса, погрузит несколько тонн припасов на кар, протаранит кордон охранников и у них на глазах ворвется на корабль. Они не успеют и глазом моргнуть. Но Марку Фрезеру довелось видеть побежденную армию. У него на руках умер человек. Их руководитель, в скорби, возвращался домой с двумя превратившимися в лед телами дорогих ему людей. Марк должен был позаботиться о Еве, Анне и Колине. В прошлом он мирился с любым правительством и находил, что жизнь не так уж плоха. Он был уверен, что если понадобится, он смирится и на этот раз. Будучи уже в зрелом возрасте, он понимал, что жизнь человека представляет собой серию компромиссов. Он не видел никаких перспектив, кроме своей героической смерти. Да и вряд ли это будет героизм. Взвизгнет, как животное на бойне, когда луч лазера продырявит ему пузо. Либо будет пресмыкаться, когда его схватят… Чисто женская мысль: допускать, что Свейн нуждается в его мозгах. Находясь в рядах сторонников Хоши, он подпадал под общую амнистию. Но если его заманят в город и арестуют, Ганимед не встанет на его защиту. Его казнь была бы еще одним ударом по боевому духу его товарищей. Возможно, последним для того, чтобы сломить его.

— Как ты поступишь, Марк?

Занятый своими мыслями, он едва слышал ее голос.

— Я соглашусь с любым твоим решением, — сказала она. — Но ты должен решить сейчас.

— Я надеюсь…

Его голос сорвался, и он начал снова:

— Я надеюсь, у тебя в номере найдутся успокаивающие таблетки, Лора?