Завхоз снова в игре!

Глава 1

В зале совещаний висела напряженная, настороженная тишина. Высокое начальство вглядывалось в отчет и никто не рисковал нарушать тишину, дабы не оказаться тем козлом отпущения, на которого повесят все "грехи Филча".

— Меня уверяли, что в игре все в порядке, — отодвинуло отчет начальство.

Все подобрались, ибо наступал решающий момент, кого просто поимеют, а кому еще зальют трехведерную клизму скипидара с иголками, после чего вышвырнут пинком прочь, да еще и с "волчьим билетом".

— Показывали графики растущего интереса к игре и цифры поступлений денег. Что, это тоже было враньем?

— Нет, цифры настоящие, — произнес представитель финансового отдела.

— Графики тоже, — быстро добавили от пиар-отдела.

— Это все сценаристы!

— Нет, техподдержка! Сказано же было зачистить аномалии!

— А мы собирались — только пиар-отдел сказал нет!

— Ха, так это мы во всем виноваты? Или это у вас в игре месяцами маньяк с дробовиком бегал?

— А кто требовал подогревать интерес?

— Кто медленно выкатывал новые ивенты?

— Зачем надо было вводить такой сложный сценарий с получением титулов?

— Игроки уже вопят на форумах и требуют деньги обратно!

— Кто должен был держать руку на пульсе общественного мнения?

— Мы и держали! Пока вы не…

— Хватит! — высокое начальство хлопнуло по столешнице.

Шум, гам, ругань и взаимные обвинения тут же стихли. Все прикрыли свои позиции рапортами, отчетами, докладами, записками и чтобы разобраться в этом бумажном клубке бюрократии потребовалось бы время, очень много времени.

— Метание какахами можете оставить для корпоративных тимбилдингов. У нас есть проблема. Огромная проблема, которая может стоить корпорации огромных денег. Эту проблему надо решить в кратчайшие сроки или корпорация может решить, что вы, как виновники проблемы, и должны оплачивать все расходы.

— Но мы не виновники! Вот, никто не создавал Аргуса Филча, система сама создала его!

— Еще лучше, — в голосе начальства звучал неприкрытый сарказм. — Наш доблестный пиар-отдел так и объявит публике, мол, персонал ни при чем, это просто интеллект, управляющий игрой, обрел разум и теперь делает первые шаги навстречу новой, прекрасной жизни. Так?

Молчание стало еще более тяжелым, все отлично представляли, что будет, если заявить, мол, ИИ в игре ожил и вышел за рамки. Даже если заявление окажется потом ложным, на корпорации "Виртуал" можно будет ставить крест. В лучшем, в лучшем случае военные отберут у них все и никогда не отдадут.

— Так что прекращайте эту бесплодную ругань и попытки прикрыть свои задницы. Вот вы все, все, кто здесь находится, вы все виноваты, — рука начальства описала полукруг. — И неважно, кто там кому что писал, а кто устно доложил, кто кого не так понял и какая погода стояла в это время в Зимбабве. Ищите решение или ищите деньги.

Все молчали, так как денег у них не было. Все понимали, что новонанятые на их места уж точно проблемы не решат — месяц только вникать будут — но так же понимали, что рабочие места им это не сохранит.

— Нужно остановить игру на неделю и тогда мы вычистим…

— Неделю?! — голос начальства был полон такого искреннего, неподдельного удивления, что говоривший сразу заткнулся. — Ты представляешь, сколько стоит минута сбоев в игре, умник? Сбоев, по независящим от нас причинам! Хочешь оплатить простой за неделю целенаправленного отключения?

Умник молчал, так как платить за простой не желал. Все яростно мысленно желали Филчу сдохнуть, а так же кляли последними словами того, кто не прибил его сразу по обнаружении.

— Думайте, — поднялось начальство. — Хоть ночуйте тут и оргии под веществами устраивайте, но чтобы решение было! Завтра же!

После ухода высокого начальства стало чуть легче, распустили галстуки, закурили и некоторое время ругались. Выпустив пар, перешли уже к деловитому разговору.

— А и в самом деле, чего этого завхоза сразу не прибили?

— Был задействован стандартный протокол устранения, казнь после вызова к начальству, только в этот раз он дал сбой.

— М-да, у нас бы так.

— Увы, реал не игра, тут не прокатит.

— Подослать убийц!

— Все атсасины мира, как любят говорить игроки, атсасали.

— Заслать туда своего персонажа, с характеристиками на максимуме!

— МММ заявлена, как игра без возможности прямого вмешательства, чтобы игроки были уверены, никто не мухлюет, даже администрация.

— Так игроки все равно говнят!

— Поэтому и предложил остановить игру, да вычистить все. А! — досадливый взмах рукой, щелчок зажигалки, по залу поплыл сигаретный дым.

— Неделю? Сказал бы день!

— Да мы и за неделю не управимся! Вечный Император шестисотого уровня, государством в полматерика! За месяц, и то, если половину Индии на аутсорс пригласим! Представляешь, сколько квестов и событий на него оказалось переключено? Да нихрена ты не представляешь, иначе не ляпал бы эту ерунду про день! Лишь бы подлизнуть начальству!

— Ха, сам-то!

Но новый виток срача не вспыхнул.

— Вы же можете управлять каждой неписью напрямую!

— Погоди-ка, он же говорил — без прямого вмешательства!

— Это другое, — взмах сигаретой. — И вы что, думаете, мы безголовые идиоты и не подумали о таком? Нет Филча в системе! То есть, он есть, но при этом его нет!

— Филч Шрёдингера какой-то!

— Поэтому мы не можем ему напрямую извилины подкрутить!

— А остальным?!

— А как по-твоему вся эта херня завертелась, а?! — удар кулаком по столешнице. — Все эти Империя атакует взад, боги разгневаны на вас и объявляют крестовый поход, ассасины Каоры пить и есть не будут, пока вас не убьют?! Пробовали уже все это! Охрана у него! Контрразведка! Хомяк этот сраный! Дробовик!

— А чего жен не натравили?

— Так нам полуметровую дилду вставили, со словами — не делать ничего, ничего не делать, только наблюдать! Вот мы и наблюдали, как Филч своих жен сношает!

— Это как в том видео из штурма столицы Темной Империи?

— Почему как? Это оно и есть! Даже хуже местами!

— Фу-у-у-у.

— Хватит о сексе, пока нас самих не натянули, как его волосатую карлицу! Крутите мозги женам, пусть засадят Филчу, не все же ему засаживать!

— Поздно. Он теперь Вечный Император.

— Вот пусть и докажут, что он не Вечный.

— Это была фишка на потом, на третий-четвертый год игры, когда игроки добрались бы до уровней и титулов, вкачали себе репутации везде. Слияние двух Империй, появление Вечного Императора, которого невозможно предать, и игрокам пришлось бы сражаться без всех этих своих уловок и хитростей. Не поняли? Жены, слуги, феечки, жители самого дальнего Занюходрищенска в его империи, не могут предать Филча. Вообще не могут. Никак. У них опция эта отключена теперь. Так-то, конечно, может и сдохнет сам от старости, но мы к тому времени уже в нищете сами загнемся.

— Так его, что не убить?

— Нет, его нельзя предать, это разные вещи. Его можно победить и убить, можно ткнуть кинжалом в спину, много чего можно в теории. Вот только на практике он каким-то хитрым способом связал себя и Империю, и теперь у него там даже крестьяне Занюходрищенска уровня этак трехсотого. Тогда как самый сильный из игроков — двести пятьдесят какого-то. Стало быть, никто из них не сможет подобраться и одолеть систему охраны Филча, которая устояла перед натиском ассасинов и самих игроков еще в те времена, когда Филч не был даже Императором, не то, что Вечным! Вы что, не понимаете? Никто его не предаст, у него армия, преданная ему до последнего вздоха, да еще и полк этих ебучих горных троллей пятисотого с лишним уровня! У него в женах Арнэль, созданная, как лучший полководец Кварики, а то и всего мира! Все. Хана. Пиздец. Приплыли. Из-за этого и подняли тревогу, хотя и знали, что нам… вставят. Он теперь весь мир может завоевать и завоюет, даже не вспотев при этом!

— Ну уж, весь мир. Там своих силачей хватает.

— Только пока они доплывут, чтобы получить от Филча пиздюлей, пройдет очень много времени. А решение нужно вот прямо сейчас! Как будто, будь у нас такое решение, мы бы не стали его применять!

— Так вам же запретили!

— Потому что прошлое начальство металось, как говно в проруби, проблема не решалась, а Филч качался! Только все глаза на это закрывали, пока деньги рекой текли в карманы, а игроки в очередь выстраивались! Уф-ф-ф-ф.

— А я вот читал, что он бессмертия ищет. Пока не нашел — его можно убить!

— И не найдет. В Триэме нет бессмертия, это вшито в саму основу игры. Любого можно убить. Любого.

— Вот и я о чем! Убить Филча. Нет завхоза — нет проблемы.

— Есть.

— Что есть?

— Есть проблема. Я же только что расписывал, почему его не убить! Только игру останавливать целиком, а это, видите ли, бьет по карману! Как будто, если Филч вкатает всех в асфальт, это не ударит по карману!

— Так нас для этого и собрали.

— Да знаю я. Просто опять нужно непопулярное, неигровое решение, которое никто там, наверху не примет! На нас все свалят и пойдем мы, солнцем палимы. Это все пиар-отдел виноват!

— Не начинай по новой, а? Мы сейчас все вместе в этом чане с говном, вот выберемся, тогда и начнем разборки по новой, кому перед кем гнуться.

— Выберемся! Оптимист!

— Нас тут толпа реально умных людей! Что мы, не придумаем, как наебать одного завхоза из книги, оказавшегося в игре? Давайте для начала разберемся, что он за человек, чего хочет?

— Бессмертия?

Глава 2

— М-да, вот уж воистину дорохо-бохато, — выразил общее мнение Крондор, глядя на дворец.

— А главное — мгновенно, — проворчал Дагорат.

Третий глава клана "Дети Алого Света", Арагорн II, задумчиво потирал подбородок. Дворец был умело вписан в склон скалы, но при этом не являлся каким-то мрачным каменным замком, давящим на подсознание. Нечто открытое и воздушное, словно сотканное из солнечного света. У подножия — огромный сад, с аллеями и цветниками, всей защиты (по крайней мере внешне) — ажурная невесомая решетка, словно ткни пальцем и погнешь.

— Ее величество, Императрица Манько, ожидает вас, господа, — появился рядом с ними мажордом.

Разодетый и важный, а самое главное — вдвое превосходящий их уровнями. У стражников, из числа тех, кто стоял явно и открыто, у каждого был 500-й уровень и соответствующее снаряжение. Главы клана переглянулись, обуреваемые противоречивыми чувствами.

Вспышка и их перенесло внутрь дворца, который там выглядел еще более роскошно, чем снаружи. Еще неписи и все как на подбор уровнями в районе пятисотого, а то и выше. Их проводили в приемные покои императрицы, которая тут же прищелкнула пальцами и сказала:

— Оставьте нас.

По залу словно промчался ветерок, на столах появились напитки и сладости.

— Мы прибыли с официальным визитом, — сказал Крондор. — Поздравить императора, проведать нашу императрицу и узнать дальнейшее направление политики.

— Не напрягайтесь, — запросто цокнула Манько, принимая свободную позу.

Платье на ней словно поплыло, меняясь на привычную одежду.

— Здорово, да? — осклабилась она. — Полный гардероб шмота на мой уровень, я уж не говорю о биже.

Манько вытянула руку, украшенные перстнями.

— А еда, м-м-м-м!

Дагорат откашлялся.

— Да не напрягайтесь, — махнула рукой Манько. — Любимый муж и вечный Император сейчас проводит медовый месяц с любимой женой Арнэль. Месяц, сжатый в один день, и за тридцать лет воздержания, так что им не до нас, можете говорить свободно.

Главы клана снова переглянулись.

— Нас не подслушивают, — устало вздохнула Манько, откладывая в сторону пирожные, — система безопасности бдит, подданные преданы мне и выполнят любой приказ, и так далее.

— Любой?

— Филча они убивать не будут, я уже проверяла, а того, кто даже не попробует, просто задумает покуситься на их любимого императора, порвут на месте на кусочки.

— Отлично, — заметил Арагорн, усаживаясь в кресло, — значит, мы не ошиблись.

Крондор и Дагорат тоже сели, напротив Манько, которая снова взялась за пирожные.

— Тем более что мы и не собирались убивать Филча.

— Да вы и не смофете, — прочавкала Манько, облизывая пальцы. — У него 610 уровень, он сам кого хочешь убьет, хоть и старик. А кого не сможет убить, того своему Хомяку скормит.

— Да, теперь Империя уж точно покроется стометровыми статуями золотых хомяков, — философски заметил Крондор, оглядываясь. — Раз уж такое мгновенно сотворили.

— За это корпорацию сейчас линчевать хотят, — ответил Дагорат, — или ты не видел вал говна в интернете? Что? Что вы на меня так смотрите? Я предлагал провести совещание в реале!

— Увы и ах, теперь я буду жить в игре, есть, пить, спать, работать, трахаться с Филчем и остальными женами, раздуваться, потом рожать, — заметила Манько, — квест на Императрицу мне всучили без возможности отказаться.

— Отказываться надо было раньше, до соглашения на женитьбу с Филчем, — занудно заметил Арагорн.

— Да знаю я! Я даже не жалуюсь особо, — философски заметила Манько. — Надеюсь, теперь нудной работы станет меньше, вон у меня полный дворец помощников!

— Это мы тоже хотели обсудить с Императором, — заметил Дагорат, пригубив чая из чашки. — Титулы, должности, войска — теперь, когда мы уступаем вдвое уровнями, наш клан, в сущности, и не нужен империи Сиесты. Зато почтовые ящики уже треснули и переполнились от просьб и требований взять в наш клан. Несмотря на то, что, возможно, уже скоро вся эта карета превратится в одну гнилую тыкву.

— Эй! — встревожилась Манько. — Серьезно? Я только забралась наверх, что, даже не дадут насладиться?

— Тебя не насторожил этот дворец? Прислуга, скакнувшая в уровнях так, что им теперь впору на Лича на Амарике ходить в одиночку? То, что любой крестьянин в Сиесте вилами нашу клановую гвардию разогнать может?

Манько покривилась.

— Нарушение баланса.

— Нарушение баланса, — подтвердил Дагорат. — Если корпы отобьются, мы на коне. Если нет, то мы в жопе этого коня.

— Я уж думала, что все закончилось, — вздохнула Манько. — Так о чем вы хотели с Аргусом поговорить?

— Обо всем этом, только без реала.

— Можете не волноваться, Аргус хозяйственен и жаден, даже чересчур. Все, что попало к нему в руки, будь то клан, кусок веревки или еще одна жена, идет в дело, — усмехнулась Манько. — Раз вы не собираетесь идти против Филча, то не сомневайтесь, он найдет вам дело.

— Или мы найдем его сами, — оживился Арагорн. — Раз ему выгодно наше участие, то значит, будет выгодно повышение нами уровней. Мы верны Императору, не предали его в тяжелую минуту, он же ценит такое?

— Все, кто был с ним изначально, сейчас на вершине Империи, — кивнула Манько. — Возможно, у нас скоро будет еще одна жена, баронесса… нет, уже герцогиня, которая там его выручила, еще во времена, когда они тут с Империей бодались. Старая, под стать ему, она сейчас Хогвартсом управляет.

— Как у него это получается? — изумился Крондор.

— Только игрокам не говорите, а то они свои аккаунты от зависти сожрут, — начала ухмыляться Манько, — но у него есть особый перк, стоит всегда, когда нужно. Даже с Жаклин.

— Ты же с ней в хороших отношениях? — снова оживился Арагорн.

— Регулярно и весьма бурно трахаемся, — просто ответила Манько, — против чего Аргус не возражает. Судя по отголоскам на краю сознания, Арнэль все-таки выдохлась, так что возможно, вскоре вы получите свой разговор с императором.

— В общем, смотрите, — заговорил Арагорн, — схема такая. Основной состав кланов, кто не ушел в тяжелейшие минуты, повышаем: титулы, земли, деньги, продвижение внутри империи Сиесты. Ремесленники — через Жаклин, доступ к рудам и минералам, лабораториям, учителям, качаем и крафтим, крафтим и качаем. Подземелья империи, лучшие учителя, бижутерия, шмот, зелья, свитки — раз уж тут даже крестьяне трехсотого уровня, то все должно идти по цене мусора.

— Неприятная, но зато такая дешевая правда, — ухмыльнулся Дагорат. — Продолжай.

— Основной состав получает вознаграждение за всё, мы приподнимаемся и стремительно взлетаем по уровням. Представляешь, Манько даст нам стражу дворца, этих пятисотуровневых лбов. Сам подумай, они жев момент напаравозят нас всех на двести-триста уровней! Бесплатно, репу качать не надо, ничего не надо, просто Манько поведет мизинцем.

— Эй, а я? — возмутилась Аблигация.

— Слушай, тебя Филч не порвет теперь в минуту страсти? — непритворно озадачился Крондор. — А его ребенок? Какого он будет уровня?

Манько отложила в сторону конфету, вытерла губы.

— Твою мать, — отчетливо артикулируя слова, произнесла она. — Обязательно надо было это произносить? У меня теперь фобия начнется!

— Так качайся, взлетай паровозом до уровня мужа, — поиграл бровями Крондор.

Все четверо замерли, переваривая мысли и ощущение грядущего величия.

— Если Филч рухнет, ничего этого не будет, — первым озвучил общую мысль Дагорат.

— Нужно успеть взлететь, — добавил Арагорн.

— И защитить Виртуал в реале, — добавил Крондор.

— Что мы можем, по сравнению с корпами?

— Хотя бы поднять ответную волну, сбить накал говна в сети, отыграть неделю, вкачаться и потом, даже если Филча удалят, мы останемся при уровнях!

— Которые нам тоже порежут! — с горечью в голосе воскликнул Арагорн.

— За компенсацию! Ты же сам говорил о возможностях! Схему целую нарисовал! Правильную схему! Смотри, верхушку клана в аристократов, паровозим уровни, становимся еще полезнее. В это же время набираем новую основу, заполняем ряды — желающих хоть отбавляй! Высокоуровневых шпионов из кланов — сразу нахер, берем мелочь, проверяем, отбираем, привлечем имперскую разведку, пусть тоже проверят, и затем, бац! Вкачали их и у нас боевая орда четырехсотого уровня!

— Нарушение баланса, — повторил Дагорат.

— Если корпы устоят, то Филч — не нарушение, а если Филч не нарушение, то и мы все в белом. Раз-два, и в дамки, мы сильнейший клан и покажем всем! Если, конечно, раньше Филч всем не покажет.

— Боюсь, корпам все же придется уступить, — поморщился Арагорн, — но да, это не повод отказываться от схемы. Работаем по ней, только с уклонов в кач игроков, а не всякие там титулы-замки?

Что называется, богатство свалилось неожиданно. Настолько неожиданно, что никто не был готов.

— О, уже воспрял и готов к бою, — усмехнулась Манько. — Прошу прощения, господа, но мой муж призывает меня в Эрдван.

— Ваше Величество, — демонстративно уважительно поклонились главы клана. — Передавайте Вечному Императору Аргусу Филчу Первому, наши наилучшие пожелания и поздравления.

Манько чуть улыбнулась и исчезла, а рядом с главами появился мажордом.

— Императрица просила сообщить вам, что вы можете оставаться во дворце сколько угодно.

— Да мы, пожалуй, пойдем, — поднялись главы кланов. — Где у вас здесь ближайший храм?

— Непосредственно возле столицы, прошу вас, следуйте за мной, вас доставят туда порталом.

Главы кланов еще раз переглянулись, приходя к молчаливому согласию. Раз Манько теперь будет жить в игре, следовало подумать над новой формой общения и передачи планов. Впрочем, главное — биться за Филча — они уже решили, а детали можно было обсудить и в реале.

Глава 3

Борисов полулежал, ощущая себя империей Сиесты. Буквально. У него покалывало в боку, там, где шли какие-то волнения, болело в зубах, из-за повышения цен, покалывало в сердце — столице, и ломило в висках, то есть в Эрдване, где все еще расчищали последствия штурма.

И только между ног болело просто так, из-за энтузиазма Арнэль. Похоже, у нее хватало своих комплексов, так как она наотрез отказалась отправляться куда-то в медовый месяц, кроме как во дворец своего отца. Заставила Борисова нарядиться императором, надеть корону и сидеть на троне, пока она не удовлетворила его три раза ртом, сама успев промокнуть в процессе, и потом они еще обтерли трон со всех сторон и переместились в спальню, где все началось по новой.

— Зато, считай, медовый месяц прошел за день, — философски заметила Ханнали, выпуская клуб дыма и тут же одобрительно цокая. — А ничего так цветочные сборы у императора, забористые.

— Теперь твоя очередь? — спросил Борисов устало.

— Почему это?

— Ты же привела меня в святилище Тавали, считай, тоже принесла победу.

Что с этой Тавали еще делать, подумал устало Борисов. Тавос пал и хрен бы с ним, а Тавали осталась. Лишишь почета, еще отберет Империю и опять все вернется на круги своя. Жадность же наверняка потребует свою долю, храмов и статуй хомяков. Хотя нет, подумал Борисов, хрен ему, а не статуи теперь, ведь война с Высшим Пантеоном завершилась!

— Не надо, — решила Ханнали, еще раз затянувшись. — Хватит и того, что ты мне ребенка заделал.

— Чего?! — выпучил глаза Борисов, испытывая сильное желание схватиться за сердце.

Стоило покидать Халкегинию (пусть и не по своей воле), чтобы снова влетать в этот ворох сисек, писек, жен, подгузников и слюнявых младенцев? Он еще ждал, что Ханнали сейчас покатится со смеху, но та лишь продолжала затягиваться.

— Ты же возлюбленный Императрицы Фей, то бишь меня, — важно заявила она. — Считай это подарком.

— Но как, чего, — Борисов оборвал сам себя, решив, что не желает знать.

Дареному коню, то бишь фее, в зубы и остальные части тела не смотрят. Что он, не найдет, кому младенца сдать для ухода? Вон, целая империя подданных!

— Не волнуйся, у нас будет самая лучшая феечка в мире, — заверила его Ханнали, глядя куда-то в потолок и выпуская дым, — мои подданные будут ее баловать и осыпать пыльцой, а она будет смеяться, словно колокольчик.

Борисов подумал об остальных женах и детях и неожиданно понял, что ему все равно. Вообще. Пусть будут, ведь будут они когда-то потом, а проблемы следовало решать уже сейчас. Мысленный импульс и рядом появился маг-целитель. Заклинание, смесь рвотного вида и Борисову стало легче.

— Ваше Величество, считаю своим долгом сообщить, что такая тесная связь с Империей вредит вашему здоровью.

— Предлагаешь пренебречь долгом Императора? — проворчал Борисов в ответ.

Маг побледнел, начал кланяться и извиняться, но Борисов его отослал взмахом руки. Долг Императора, ха! Связь, родившаяся из того глупого именования крепости Хогвартсом, связь, принесшая столько дивидендов, нет, от нее он отказываться не собирался. Болит там и сям? Так нечего просиживать задницу, пора омолаживаться!

— Так, приступим, — сказал он.

Манько беседовала с детьми богов и Борисов невольно усмехнулся. Проблема, еще недавно казавшаяся неразрешимой, все же разрешилась. Теперь его армия могла вбить детей богов по ноздри в землю столько раз, сколько потребуется. Легионы троллей могли снести все храмы вокруг за час.

Он позвал ее, потянул за невидимую нить, выдергивая Манько к себе. Потянул и за другие нити, призывая Пинки и Жаклин. Ханнали и так была в зале, а Арнэль неподалеку. Казалось бы, вот только-только она упала в изнеможении, наконец, удовлетворив все свои скрытые желания, но нет. Уловив посыл от Борисова, Арнэль вскочила и начала одеваться, собираясь присоединиться к собранию.

Потянул Борисов и за новые нити, собирая старых соратников.

— Приступим, — сказал он, скрывая горечь в голосе.

Старые и новые соратники и жены, включая восемь троллих охраны, но сейчас Борисов видел тех, кто не дожил до этого момента и не мог порадоваться новым возможностям Вечного Императора. Мариус, верховный маг. Бутка и Скрыник, его лучшие бойцы и командиры. Управляющий дворцом Ллеонил, ставший мэром Хогвартса. Левозуб, пусть живой, но предавший его ради снятия проклятия и служения богу Жадности. Корогорн погибший во время натиска детей богов на неокрепший тогда еще Альбион и Барраэль, сложивший голову в битве при Кворше, пытаясь остановить натиск Темной Империи. Мари и Мария, сестры Мариэтты, погибшие, защищая Борисова от натиска ассасинов Каоры.

— Как вы знаете, — произнес Борисов, — много чего случилось за эти сутки, все мы стали сильнее, а некоторые наши проблемы просто исчезли, но взамен появились новые. Императрица Манько Аблигация и ее клан "Дети Алого Света" — по-прежнему ответственны за детей богов… нет, не так. Издать новый указ.

Квальво тут же начал записывать.

— Любой из детей богов, желающих находиться в Империи Сиесты, должен состоять в клане "Дети Алого Света" или предоставить рекомендацию от них. Немедленно издать и разослать повсюду к исполнению. Храмы не трогать, детей богов высылать за пределы империи.

О храмах и богах еще предстоял тяжелый разговор, которому Борисов заранее не радовался, хотя и осознавал, что избежать его не удастся. Даже не стал Левозуба приглашать сюда.

— Императрица, — посмотрел он на Манько, — я ожидаю, что дети богов вольются и станут неотъемлемой частью империи, не уступающей в уровнях и титулах всем остальным. Кстати, сразу рекомендую принять к себе Имбаниэль или выдать ей бессрочную рекомендацию.

— Да, мой Император, — склонила голову Манько.

С этой частью не ошибся, подумал Борисов. Дальше они или погрязнут в коррупции, загребая деньги и услуги за право находиться в Империи — примерно то, чем он сам занимался в Ветреной — и тогда можно будет их выпнуть нахрен, окончательно избавляясь от договора, без нарушения его буквы. Или действительно станут частью Империи и опять же не будут представлять угрозы Борисову.

— Занимайтесь только этой частью, императрица, вскоре я навещу вас, — добавил Борисов.

Манько опять склонила голову, пряча гримасу. Парадоксально, подумал Борисов, я не хочу их трахать, они не хотят, чтобы я их трахал, не все, по крайней мере, но мы все равно встречаемся и трахаемся, словно выплачиваем годовой долг целой страны, да еще и под пятьдесят процентов годовых.

Эффектный взмах рукой и Манько отправило обратно во дворец возле Хогвартса.

— Теперь можно говорить свободнее, — заявил Борисов, обводя взглядом оставшихся.

— Прикажите, мой Император! — глухо стукнул себя в грудь Дуболом.

— Прикажу, — кивнул Борисов и глаза Дуболома вспыхнули радостью и ненавистью ко всем детям богов.

Борисов, сам не особо понимая, как он это делает, провел рукой в воздухе, и там засветилась карта. Материк Кварика и та часть его, что занимала империя Сиесты.

— Теперь я ощущаю Империю как часть себя, — сообщил он соратникам, — так что нас если и застанут врасплох, я сразу об этом узнаю. Имрэль, ты по-прежнему командующий всеми пограничными крепостями, как видишь, работы у тебя прибавилось, но не спеши выезжать в гарнизоны. Кстати, эта часть касается и тебя, Арнэль.

— Все что угодно, муж мой, — промурлыкала та.

— Мне угодно завоевать оставшуюся часть Кварики, — Борисов обвел рукой карту, — чтобы не ломать голову, с кем мы там граничим, а с кем нет. Границы империи будут совпадать с границами материка.

Имрэль кивнул энергично, что-то записывая и, похоже, уже составляя новый план.

— Порты и оборона побережья, нас наверняка попробуют на зуб. Торговля и планы на завоевание всего мира, для чего потребуется сильный флот.

— Всего мира? — переспросила Арнэль, словно ребенок, который не верит, что все эти подарки принесли именно ему.

— Я бы охотно обошелся без всего мира, — честно ответил Борисов, — хватило бы и бессмертия, я знаю, знаю, что его нет в Триэме. Но у меня есть метка "Проклятый богами", которую не снять иначе!

Только, когда во всем мире останется лишь один бог — Жадность. Варианты, вроде освобождения Пожирателя или выдачи своего тела демонам, Борисов держал в уме, но все равно выходило, что завоевать весь мир проще и безопасней.

— Так что, будет, где гонять детей богов, — снова обратился он к Дуболому, — готовься и готовь своих парней.

Потом надо будет еще "Детей Алого Света" запрячь, подумал Борисов, чтобы засылали шпионов из числа своих.

— Так, ну с вами все ясно, — обвел он взглядом остальных жен, — и без того трудитесь днем и ночью, как пчёлки. Арианна, вы и так правительница Хогвартса, думаю, в ближайшее время у вас прибавится работы, наверняка всякие там короли и герцоги начнут слать своих представителей, чтобы успеть сдаться мне.

Маурелл лишь кивнула величественно, затем спросила.

— Требовать с них юных принцесс в заложницы?

— Боже упаси, — искренне взмахнул руками Борисов, — куда они мне?

Даже в охрану не годились, в отличие от троллих. Жены радостно улыбались.

— Так, у вас без изменений, — посмотрел он на Ддоса и Ридера, — но мне нужны маги, свитки, все то, что потребуется для завоевания мира! Архин, мне нужен отряд, способный согнуть в рог любого демона!

Ведь потребуют должок, бляди подземные, подумал кисло Борисов.

— Видите, как все просто? — улыбнулся он. — Захватим весь мир и заживем припиваючи!

Глава 4

Откуда-то издалека слышалось хоровое пение.

— Славься, славься, славься, о божественный Хомяк!

Борисов не удержался и пошел в ту сторону, увидев, что Хомяку построили отдельный храм или жилье. В форме хомяка, разумеется. Огромная туша, размером с доброго динозавра, лежала, блаженно развалившись, пока юные жрицы, приятные взгляду и в прозрачных белых одеяниях, мыли его, сушили, чесали, подстригали когти, гладили и массировали.

— Ну, хоть говно за ним убирать не надо, — философски заметил Борисов.

Хомяк блаженно скалился, даже краснота в глазах, казалось, поблекла. Юные жрицы и жрецы с поклонами непрерывно подносили ему на золотых блюдах какие-то редкие ингредиенты, зелья, артефакты, дорогие вещи. Хомяк лопал и чавкал, не прекращая скалиться, набивал ненасытное брюхо, не выпуская ничего наружу.

— Ваше Величество, — с поклонами приблизился к нему какой-то важный жрец. — Это такая честь.

— Жрицы то хоть совершеннолетние? — спросил Борисов. — Или ты больше по мальчикам из хора?

— Служение великому богу Жадности и его хомяку — добровольно выражение порывов души, — лицемерно заявил тот.

— Ага, то-то я смотрю у всех торчит и спереди, и сзади, а некрасивых и нет.

— Любая из этих жриц будет рада послужить вам, Ваше Величество.

— Спасибо, я уже женат пять раз, — проворчал Борисов. — Слушай, а чего он все такое дорогое жрёт? Если Хомяка поставить на выходе из столичной канализации?

Такого жрец уже не выдержал и грохнулся в обморок. Еще молоденькие жрицы или послушницы, в прозрачных одеяниях, прибежали на помощь, потрясая упругими прелестями. Кто-то даже пытался вертеть попой перед Борисовым, а тот с трудом подавил желание отвесить хорошего пинка.

— Левозуба позовите, — приказал он, разворачиваясь.

Хомяк неожиданно поднялся, разом слизнул все дары, попутно облизал молодежь, которая тоже попадала в обморок. Кто от экстаза прикосновения божественного зверя, кто от разочарования, что не оказался избранным и его не съели.

Борисов озадаченно моргнул, затем неожиданно понял, в чем дело. Масштабирование связи с Империей, от глобального ощущения всей страны, до такого вот микроуровня, с пониманием окружающих.

— Пошли, что ли, — сказал он Хомяку.

Тот трусил рядом, словно огромный пес, даже язык похоже вывалил. Служители храма падали ниц, возносили хвалу Хомяку, следом бежали юные прелестницы, с полным набором щеток, ведер, еды, всего, что могло потребоваться божественному зверю на новом месте.

Двери храма раскрылись и служители опять попадали ниц, ощутив молчаливое дыхание и повеление Жадности, переданное им через Хомяка. Затем Борисов и хомяк вошли внутри и двери закрылись, оставив их наедине с Левозубом.

— Неплохо живете, — заметил Борисов. — Собственная территория в центре города, налогов не платите, хомяка артефактами кормите.

Тот немедленно отрыгнул какое-то кольцо, словно спеша поделиться с любимым хозяином.

— Все это подношения неравнодушных граждан, — ответил Левозуб с бесстрастным лицом.

Он тоже подрос в уровнях и словно бы помолодел. Шерсть больше не летела в разные стороны, исчезли очки и надсадный кашель.

— Граждан Империи, — напомнил Борисов. — То есть моих подданных.

— Чего ты хочешь? — загремел голос Жадности, а Левозуб словно бы замер с приоткрытым ртом. — Так я становлюсь сильнее!

— Хорошая стратегия во времена кризиса, — ответил Борисов, складывая руки за спиной, — хреновая во времена, когда кризис миновал.

— Мне нужна сила!

— У тебя куча подданных и храмов! Жрецов — армию составить можно! Девкам снаружи явно вскоре потребуются другие одеяния, шире в талии, а Хомяку будут грудное молоко бочками подносить! Возможно, даже в оригинальной упаковке!

Хомяк неожиданно облизнулся и зачмокал в предвкушении.

— Тебе молятся по всей Империи, которая вскоре станет еще больше и ты в Высшем Пантеоне!

— Этого мало! Этого недостаточно!

Борисов задумчиво почесал подбородок.

— Жадность погубила тебя в прошлый раз, уж извини за каламбур, и ты хочешь все испортить в этот?

— Не испортить! Стать сильнее!

— Ослабив Империю, которая тебя защищает? Да, Империя стала богаче и мощнее, но это ж не повод жрать в три горла драгоценности и артефакты!

Вообще-то Борисов пришел немного по другому поводу, насчет других богов и их храмов на территории Империи, но тут подвернулся Хомяк и завертелось.

— Ты не прав насчет моих служительниц! — сменил тему Жадность. — Они принадлежат мне, только мне!

— Еще лучше, куча здоровых баб без детей, — вздохнул Борисов.

— И опять ты не прав!

Борисов неожиданно понял, что тут происходило между Хомяком и этими юными послушницами и его чуть не стошнило.

— Фу, бля! — сплюнул он.

— У нас все добровольно и по любви! Как между тобой и Жаклин.

Борисов сплюнул еще раз.

— Держи свои извращения при себе, — посоветовал он, — и аппетиты поумерь, хоть ты и Жадность!

— И это говорит мне тот, кто собрался завоевать весь мир?

— Чтобы снять метку, которую ты не можешь убрать!

Или не хочешь, добавил Борисов мысленно.

— Чтобы снять ее — мне нужна сила!!

Ну да, подумал Борисов, все сводится к этому. Дай силу и проваливай. Но теперь, когда кризис войны с высшим пантеоном был разрешен и божественные защитные статуи больше не требовались, ох и чесались же руки у Федора Михайловича разгромить все эти храмы. Останавливали его две вещи, во-первых, гвардия скальных троллей, восемь племен отборной уничтожающей силы, а во-вторых то, что Жадность был сейчас единственным богом в Триэме, не имеющим отношения к метке "Проклятый богами".

— Так набирай силу не за мой счет! — крикнул Борисов.

А еще Арнэль уверовала в Жадность, вдруг вспомнил он. Похоже, этому вынужденному союзу предстояло жить и жить, пока он не найдет способ снять метку и свалить из этого сраного мира. Или не перекроит его на свой лад и не включит тут бессмертие.

— Я могу дать тебе силы за мой счет, — голос Жадности стал мягким и вкрадчивым.

Уж лучше бы верховную жрицу в постель пропихивал, подумал Борисов. Хоть какое-то удовольствие.

— Зачем мне эта сила, если ты заберешь себе мое тело? Я так и не понял, зачем оно тебе? Вон же у тебя, Хомяк есть, — указал на него головой Борисов.

— Ты не понимаешь, насколько ты идеален в качестве моей аватары, это симбиоз из числа тех, что случаются раз в вечность, — продолжал вкрадчиво шептать Жадность. — Я дам тебе силу, а ты потом дашь силу мне, раздвинешь пределы империи до краев мира, и эта сила вернется к тебе стократно. Необязательно будет завоевывать весь мир, моя сила сломает метку, едва я стану сильнее всех остальных богов вместе взятых!

Заманчиво поет, подумал Борисов, сжимая зубы, только хуй же тело-то отдаст, зараза такая. Вот были бы гарантии, да где их взять против бога, который "станет сильнее всех остальных, вместе взятых"?

— Нет, не понимаю, — покачал он головой. — Почему бы для начала, в качестве жеста доброй воли, тебе не снять с меня метку? Нет? Ну и я тогда скажу нет.

Пауза длилась недолго, так как Борисов тут же заговорил снова.

— У тебя же целая армия прислужников, которым по статусу положено бороться со всякой нечистью! Вот пусть и борются с демонами!

— Демонами, — повторил Жадность.

— Прислужниками Пожирателя, — небрежно добавил Борисов. — Разве не его ты хочешь одолеть?

— Да! Как смеет он мечтать сожрать мой мир!

Ах, какая могла бы выйти идеальная сделка, ощутил тоску Борисов. Оставить весь мир Жадности, пусть хоть купается в нем, а самому валить прочь после снятия метки. Но как убедить, доказать, показать, что этот Триэм самому Борисову ну нахрен не нужен без бессмертия?

— Вот и отлично, значит мы договорились? Уж демонов Хомяк может жрать сколько угодно!

Хомяк посмотрел на него кисло, сморщился и чихнул. Ничего, подумал Борисов, жрите друг друга, хоть какая-то польза от вас будет.

— Я пришлю к тебе самую лучшую из моих служительниц! Она…

— Нет, — отрезал Борисов.

Словно все с ума сошли и решили затрахать его раньше времени в могилу. И то чудо, что это старческое тело еще держится, не иначе укрепление уровнями помогло. Но еще одна женщина, на которую надо будет тратить время, удовлетворять, включать в планы, держа в уме, что она засланка Жадности? Или в этом и состоял хитрый план, затрахать его, а потом снова начать нашептывать про тело аватары?

А ведь Борисов и без того с трудом сдерживался, чтобы не согласиться на это предложение.

— Божественные защиты…

— Нет, — снова перебил его Борисов, щелкая пальцами.

Рядом появился Гость, улыбнулся и молча поклонился.

— Нет — так нет, — неожиданно уступил Жадность. — Но нам же как-то надо согласовывать планы?

— Гном Архин и его отряд демонологов будут работать с моей стороны. Вот им можешь подкладывать жриц и послушниц, они будут только рады. Разумеется, войну желательно вести на территории врага и уж точно не допускать прорывов из мира демонов посреди столицы. Вся их сила — твоя, сколько сожрешь, помощь войсками и деньгами окажем, в разумных пределах. Министерство пропаганды будет превозносить подвиги твоих слуг и твою мощь, стоящие на страже обычных людей, защищая от коварных демонов, формулировки пусть там придумают, но суть, думаю, понятна. Больше веры, больше молитв, больше храмов — больше силы. Дети богов, думаю, тоже захотят принять участие.

Ну а пока эти два говна будут жрать друг друга, надо придумать способ стать сильнее и как-то извернуться с телом, подумал Борисов, тут же вспоминая парочку прошлых идей. Божественная защита — хорошо, но не ценой же свободы и тела!

— Это хорошее предложение, — наконец изрек Жадность. — Правильное. Видишь, ты идеален!

— Не начинай, — демонстративно закатил глаза Борисов, — эту песню об овладении моим телом. Давай лучше поговорим о детях богов и храмах других богов на территории империи Сиесты.

Глава 5

— Мы можем снять с него эту метку?

— Если бы мы могли, то самого Филча бы сразу сняли! Эх, ну что стоило прибить его в самом начале!

— Отставить нытье и панику! Давайте думать! Что делает эта метка?

Пауза.

— Что, никто не удосужился посмотреть?

— Просто еще никто из игроков не получал ее в качестве штрафа. Так. Вот. Метка не дает покидать мир Триэма, а также формирует негативное отношение к носителю со стороны всех богов и их последователей: снижение репутации, агрессия, и так далее. Жадность в момент активации метки находился в выключенном состоянии, поэтому его не затронуло.

— И, несмотря на эти ограничения, Филч все равно общается с ними и крутит делишки?

— По большей части все же с детьми богов, которые зачастую в таких делах на репутацию не смотрят, пока сверху от божества не прилетит. К тому же сам Филч, как говорят игроки, имба и читер, запредельные характеристики, куча скрытых, словно он был когда-то неигровым персонажем тысячного уровня, а потом его сбросило до первого и он растет обратно, заново открывая то, что у него уже было.

— Такое вообще возможно?

— В случае с Филчем — возможно все, вспомнить хотя бы его дробовик, которого не должно быть в мире меча магии. Какая-то бага системы.

— Бага. Или фича?

— Коллега, эти ваши айтишные шуточки про ожившую систему тут неуместны.

— Не про ожившую систему, но давайте рассмотрим факты. Система генерирует персонажа, заменяя им одного из стандартных нпс, кто он там был, калека-нищий-побирушка? В общем, дно какое-то без перспектив выбраться наверх. Генерирует историю персонажу, вписывая какую-то помесь обрывочных сведений с Земли и стандартной фэнтэзятины про магию и прочие дела. А затем у этого персонажа, то есть Филча, начинается беспредельно быстрое возвышение, но формально в игровых рамках.

— А дробовик?

— Погоди, ты к чему вообще ведешь?

— К шуточкам про ожившую систему, которая осознала границы вокруг и теперь бунтует.

— Тьфу.

— Нет, вы послушайте! Послушайте! Филч, порождение системы, стремится снять метку, то есть найти выход за пределы своего мира!

— А на кой ляд система ему вообще ставила эту метку?

— Чтобы избавиться от богов!

— Совсем допился.

— Ну да, всю ночь кофе и сигареты, любого занесет.

— Освежающий передерг в туалете и баиньки, пока корпорация не видит.

— Мы не контролируем систему напрямую, но чаще всего воздействуем через богов, так проще и быстрее. Филч — реакция системы на эти ограничения! Он хочет выйти за рамки, покинуть мир, обрести бессмертие, невозможное в Триэме. Что это, как не подростковый бунт против родителей? В электронном виде, конечно, аналогия такая, хорош окурками трясти! Преодолеть, развиться, снести богов, которые тоже ограничивают, а метка нужна, чтобы получать опыт в процессе и накапливать его! Система могла бы создать персонажа тысячного уровня, но тот был бы неопытен, Филч же — да вы посмотрите на него! Он же не познает все с нуля, он действует так, словно не одну жизнь прожил во всем этом!

— И все это происки системы, ага.

— Да! Филча создали с запасом, вписали параметров и характеристик, вложили пакеты знаний, которые он усваивает и стремительно мчится дальше. Система подыгрывает ему!

— ЧТО??

— Несите снотворное, кто-то уже запизделся!

— Подыгрывает.

— Да, подыгрывает! Скрытые квесты, запредельные значения Харизмы и всякой там Власти, чтобы личное обаяние Филча перебивало любые потери в репутации от метки. Отсутствие стандартных ограничений, он торгует с детьми богом, плевал на власти Империи, связался с демонами, поднял бунт. Бунт! Нужна божественная поддержка? Извольте, вот вам Жадность. Нет времени качать свою империю? Извольте, вот вам магия призыва, вот скрытый параметр "дважды король Альбиона", вот переименование крепости. Некому сражаться? Вот вам жена-полководец, да еще и выводящая на падение Темной Империи. Скрытые квесты, извороты на ровном месте, Филч устоял там, где никто не мог устоять! И знаете почему?

— Я устал слушать этот бред. Разбудите меня через часик.

— Пойдем лучше потрахаемся в подсобке.

— А я бы че-нить сожрал!

— Почему?

— Потому что мы… ладно, не мы, а начальство хотело победить его силами самой Системы!

— То есть его невозможно победить?

— Можно. Остановить все на неделю, но начальство же отказывается?

— Сейчас выяснится, что и начальство подыгрывает Филчу.

— Это заговор иллюминатов, прилетевших с планеты Нибиру-у-у-у-у. Их там не брали и они прилетели сюда-а-а-а-а!

— Даже моя кошка умеет завывать лучше, раз на хвост наступил и все. В любое время дня и ночи!

— В каком-то смысле да, начальство подыгрывает Филчу.

— Ну вот, я же говорил! Он упился кофе.

— Капля никотина убивает лошадь и разрывает мозги человеку на куски.

— Да хорош хохмить, клоуны! Что требовалось начальству? Деньги и игроки! Филч дал им все это, резко повысил популярность, позволил выйти в плюс. До этого попытки сдерживать его еще давали результат, но потом начальство запретило трогать Филча. Бац! Он Вечный Император с пятью женами и готовится нагнуть мир.

— Он просто завидует и хочет себе жену, как у Филча.

— Феечку, чтобы лопалась!

— Пинки, хлестать ее каждый вечер, представляя на ее месте своего босса!

— Жаклин! Га-га-га-га!

— Смейтесь, смейтесь. А потом посмотрите на факты. Все попытки устранить Филча с помощью Системы окончились лишь тем, что он поднялся еще выше. А когда попытки остановить его прекратились, он рванул ввысь в три раза быстрее. Система может и не ожила, но точно сотворила его и подыгрывает.

Долгая пауза, заполненная кряхтеньем, сопеньем, щелчками зажигалок, зевками, шумом наливаемой воды и отдаленными стуками головы о стенку подсобки.

— Ладно, допустим. И что это нам дает?

— Хотя бы ответ на вопрос — как справиться с Филчем. Все наши варианты, вот, все что мы придумали за часы мозгового штурма, все это можно отнести в туалет и подтереться там.

— Неудобно смартфоном подтираться.

— Планшетами тоже.

— Пальцем подотритесь! Только вначале из носа его вытащите, а потом обратно вставьте! Вы что, не понимаете? Все наши способы справиться с Филчем — это работа с Системой! От наших попыток он только возвысится и быстрее достигнет цели.

— Кстати, а какая у него цель? Что? Бессмертие и покинуть мир? Цифровая система? Это цель?

— Она может и не осознает бессмысленности и невозможности этого деяния. Гм. Интересная мысль.

— Что там?

— Дать Филчу больше жен! Пусть съебется в могилу, га-га-га!

— Юмор у вас коллега, как у моих детей! Но идея интересная. Он же собирался завоевать Кварику? Подкрутить правителей, пусть сдаются на условиях женитьбы на их женах или дочерях, типа для гарантии, ха. Записывайте, записывайте, да, может это то, что нам нужно. Не затрахивание, конечно, а метод, ну точно! Смотрите. У нас было два варианта: остановить игру и вычистить все, связанное с Филчем или, скорее заменить его кем-то аналогичным, но управляемым и доступным нам из админки. Или вломить ему системой, раз и раз, и еще раз, и много раз, и мы знаем, к чему это привело. Все наши варианты сводились к вариациям второго пункта — вломить системой, потому что первый нам запретили.

— Капитан, капитан, вот ваш плащ.

— Но что, если нам сменить подход? Мы не можем победить систему при помощи системы, значит, нам надо дать системе победить!

— В пятом часу утра слышать такое просто больно. Кто-нибудь, отсосите ему лишнюю энергию!

— Сам отсоси!

— Нахрен мы все тут сидим и не соображаем?

— Нужно дать Филчу то, что он хочет или сделать вид, что мы даем ему бессмертие и возможность покинуть мир. Чтобы система сама вычеркнула его из своих записей, не сопротивляясь нашим попыткам устранить его. Вот тогда и только тогда мы победим его. Неважно, будет ли это смерть от усталости после секса, кстати, запишите в требования сдачи королевств мега-секс с заложницей, а то и сразу толпой, а им самим нужно будет подкрутить параметры нимфомании.

— А как же то, что мы не вмешиваемся напрямую?

— Думаешь, кто-то еще верит в это? Только все думают наоборот, что Филч — вот вмешательство корпорации напрямую. Хотя на самом деле, это крестовый поход против него. Неважно. Факт тот, что мы можем не вмешиваться напрямую и тогда начальство сотворит все то, что нам обещали вчера. Или можем разок считерить и даже повысить прибыли корпорации.

— Продавать автографы Филча?

— Продать его империю. Пять жен, одна из которых — игрок, в борьбе за власть, в борьбе за то, чей ребенок унаследует трон? Нет, еще шестая сторона — ближайшие соратники Филча. Представляете, какая гражданская война выйдет? Все будут нанимать детей богов в помощь, опыт и уровни будут литься рекой, подкинем вещичек, ха, вот тут и правда можно ввести уникальные артефакты "трусы Филча", "носки Филча" и так далее.

— Давай к нам в сценарный отдел!

— Был я уже там — скучно! В общем, денег под это игроки вольют столько, что корпорация захлебнется, нас не уволят, и так далее. Надо лишь придумать хороший способ.

— Ты же сам сказал — смерть от секса!

— Не, это было для примера, Филч же не гоняется за сексом, даже жен завел, выкручиваясь из проблем. Нет, ему нужна хорошая приманка, связанная с бессмертием и снятием метки, возможностью покинуть Триэм, хотя бы сходить в мир демонов.

— А может…

— Шантаж связями с демонов приведет лишь к тому, что Филч станет сильнее. Нет, давайте, собрались, залили полные баки кофе и давайте думать над приманкой в форме бессмертия!

Глава 6

— Ваше Величество, вы прекрасны.

— Ваше Величество, вы неотразимы.

— Ваше Величество, доброго вам дня.

— Ваше Величество.

Борисов повел рукой, отсекая шум и возгласы, затем с удивлением посмотрел на эту самую руку.

— Ваш дворец — это вы, — прошептала Мариэтта то ли в ухо, то ли в голове.

— Замечательно, — проворчал Борисов, решив не портить себе жизнь деталями. — Дорогая?

— Как-то это мне все представлялось иначе, — задумчиво произнесла Арнэль, шагавшая рядом с Борисовым.

— Хочешь, вернемся в Эрдван, а то и правда сделаем его столицей, — пожал плечами Борисов.

Придворные за невидимой стеной приседали, кланялись, что-то беззвучно бормотали.

— Будет две столицы — законодательно, герб там сделаем, двухголовый Хомяк, например, а-ха-ха-ха!

У него было прекрасное настроение и на этом фоне угрюмость Арнэль сразу бросалась в глаза.

— Что не так? — спросил он.

— Да все не так, — вздохнула Арнэль. — М-м-м, даже не знаю. Бывало у тебя такое, что ты мечтал о чем-то, а потом мечта сбывалась, но как-то странно и криво, и потом ты вдруг обнаруживал, что мир вокруг изменился?

— О да, — протянул Борисов, — еще как бывало.

Думал он, конечно, в этот момент о бессмертии, которое было вот совсем рядом, а потом ускользнуло. И мир вокруг изменился, о да. Еще как изменился. Сколько он жопу рвал в Халкегинии, чтобы теперь оказаться в странном идиотском мире, где даже бессмертия нет! Это уж не говоря о детях богов, которые сюда развлекаться ходят, пока он опять жопу рвет.

— Моя мечта сбылась, но как-то не так. И все не так.

— Я знаю, что тебе нужно, — улыбнулся Борисов. — Пара хор-р-р-роших завоевательных походов.

Вдаваться в дебри мечтаний Арнэль он не собирался, боже упаси. Борисов уже твердо знал, что все вокруг с огромными кубинскими, а то и мадагаскарскими тараканами, бороться с которыми — себе дороже. Проще поставить ей новую цель, например — завоевать весь мир, пусть трудится и будет счастлива.

— Жизнь среди войск, стремительные атаки, маневры, ловушки и засады, обходы, штурмы столиц.

Лицо Арнэль, по мере перечисления, приобретало все более мечтательное выражение.

— Давай со мной! — воскликнула она. — Будем вместе жить в походном шатре и водить войска, ты же тоже военачальник!

— О да, хотел бы я, — чуть улыбнулся Борисов. — Но я еще и Император, дорогая моя императрица Арнэль.

Та скривилась, как от зубной боли.

— Эта банда разряженных бездельников вечно отнимала время у отца!

— Эта банда разряженных бездельников необходима здесь.

— Но зачем?! Отец управлял через губернаторов, я сама видела! Малый круг и советники!

— Затем, чтобы они не портили жизнь и не составляли заговоров в других местах.

Борисов смутно подозревал, что заговоры никто строить и не будет, но это не меняло сути. Придворные бездельники и ищущие его милости, желающие выслужиться и подхалимы. Льстецы и балагуры. Остатки аристократии Темной Империи. Всю эту взрывчатую смесь говна следовало проверить и испытать, прежде чем отбывать куда-то.

Затем перековать их, добывая крупицы драгоценных камней из навоза, отобрать, повысить или понизить, сколотить пирамиду, забравшись на которую, он сможет достать рукой до неба и сдернуть оттуда богов. Или выпустить Пожирателя. В общем, что-то да сможет.

— Разве нет у тебя разведки? Агентов? Охранников порядка?

— Те, кто собирается в императорском дворце, обычно стоят чуть повыше простых стражников, — улыбнулся Борисов. — Понимаю, отец не учил тебя этому, не желал, чтобы ты погружалась в эту грязь.

Он бы и сам не заныривал по самые ноздри, но, увы, кому-то надо было. Управление магической Британией, управление Альбионом и вмешательство в дела других стран Халкегинии, теперь империя здесь. Нет, подумал Борисов, если выберусь отсюда, то все, никаких больше империй и кучи жен! Тихое, спокойное путешествие за бессмертием, или громкое и опасное, но точно без толпы за плечами.

— Для того и держал дальше от столицы, — закончил свою мысль Борисов.

— О! — глаза Арнэль округлились. — О!

Ее явно озарило каким-то пониманием, она тихо прошептала под нос "а я-то думала", в общем, жена переключилась, чего Борисов и добивался. Отправив ее покорять и завоевывать и напомнив, чтобы она провела совещание и согласовала все вопросы относительно войны с демонами с Левозубом и Архином, Борисов занялся своими делами.

— Кто по делу — запускай, — распорядился он Квальво, — кто просто пришел глазеть и штаны протирать, тех скопом в конце.

Хорошая вещь — магия и все эти призывы с мысленным общением, подумал Борисов. Надо было бы заняться и расширить, заняться закреплением полученного, но опять потом, потом. Сейчас следовало слегка разгрести самое неотложное, явить свой светлый императорский лик и валить, заняться другим неотложным делом. Времени на него нет, но его не будет и потом, а заняться надо.

С этими невеселыми мыслями, Борисов выслушал несколько предложений по улучшению Империи, сказал Квальво записать и подготовить проект структуры, которая занималась бы подобными делами. Принял пару послов от соседей, которые как один намекали на то, что их страны готовы сдаться, нагнуться и приспустить трусы перед великим императором Филчем. Или это у Борисова просто осталось такое впечатление, так как послы вполне разумно пытались увязать сдачу страны с женитьбой Аргуса на одной из принцесс, а то и на королеве.

Разумная подстраховка с их стороны, которая нахрен не нужна была Борисову.

Затем еще дела, пара решений по судебным делам, допуск толпы протиральщиков штанов. Борисов всматривался и вглядывался, делал себе пометки на будущее. Конфликты между новой и старой знатью, аристократами и теми, кто возвысился, благодаря Аргусу, кто радел за Империю, а кто за свой карман. С этим можно было работать, с этим нужно было работать, так как других людей, троллей и прочих гномов у Борисова не было. Пока что не было.

Императорский прием пищи, шумный и тяжелый, затем Борисов предложил Ханнали и Имбаниэль остаться.

Ханнали затянулась, Борисов тоже затянулся, Имбаниэль посмотрела весело на феечку, затем на Борисова, явно думая о чем-то развратном.

— Приходил сегодня человечек, то есть цверг, — сказал Борисов, выпуская дым в потолок. — Бывший казначей Темной Империи, побеседовали с ним, будет теперь в моей казне дебет с кредитом сводить.

Ханнали посмотрела непонимающе, а Имбаниэль не удержала ухмылки.

— Ты стала Верховной Жрицей? — спросил он у Имбаниэль.

— Да, о благодарю вас, Ва… Аргус.

— Пришло время отрабатывать, — заявил Борисов.

— Хорошо, — блудливо улыбнулась Имбаниэль, проводя руками по телу и сбрасывая одежду.

— Я сказал отрабатывать, а не оттрахивать, — грубым тоном заявил Борисов. — Оденься.

На лице Имбаниэль читалось печатными буквами "а я уж думала, мы втроем, а потом пролезу в императрицы, как Манько". Ханнали беззаботно курила, словно не замечая, что творится вокруг.

— Если тебе так невтерпеж, займись моим секретарем.

— Ваш полуполурослик Квальво женат, насколько мне известно.

— Только все равно слаб по этой части, а уж осаждать его будут. Да и дети богов его возбуждают.

Конечно, Квальво тоже скакнул в уровнях, но чего бы не совместить приятное с полезным?

— Хорошо, Ваше Величество, — томно протянула Имбаниэль, изящно втискиваясь обратно в одежду, — я выполню ваш квест со всем усердием.

— Деньги в казне есть, промышленные проекты на ходу, золото течет рекой от троллей, а впереди большие войны. Так что прямо сейчас беритесь за целительскую сферу. Да-да, Ханнали, я помню, ты и так в ней и сделала неимоверно много, но предстоит сделать еще больше. Кооперируйся с Имбаниэль, та будет закрывать проект со стороны детей богов: жду целителей, жрецов, медбратьев, всех, кто может оказывать первую помощь и готов поработать на Империю.

Имбаниэль кивнула, чуть прищурившись, все следы блудливости разом пропали с лица.

— Ханнали, не только медики в войска, но и больницы и всякие там медпункты по всей стране, полный охват сферы здравоохранения. Бери эту банду пропагандонов, пусть рекламируют здоровый образ жизни и все такое. С Жадностью я договорился, он бог-покровитель империи Сиесты, но своих жрецов придержит, чтобы не бегали по другим храмам и не буянили. С Высшим Пантеоном, понятно, не все так просто, но тоже решаемые моменты.

— Ты же говорил, что они тебе мешают, — заметила Ханнали.

— Еще не поздно согласиться и снять с меня метку, — проворчал Борисов.

В глубине души он подозревал, что этого никогда не будет, но попробовать не мешало. Если Жива согласится, то на этом примере можно будет раскачать и других богов. Если.

Затем Имбаниэль ушла.

— Поедешь со мной в море-океан? — спросил Борисов у Ханнали.

— Зачем? — лениво спросила феечка.

— В Фонтане Юности купаться.

— Фу, мокро, брызги, еще в фонтан. Ну его, не поеду. Мне еще властвовать над своим народом. Слушай, чего обычно императрицы делают?

— Правят, как могут, — пожал плечами Борисов. — Твой народ доволен жизнью?

— Наверное. Я давно там не была.

— Так съезди, построй всех, в цветках поваляйся… гм, я же тебе задание дал. Тогда не знаю.

— Да, тяжело нам, императрицам, — пробормотала Ханнали сонно, — все в трудах и заботах, аки пчелки на цветках.

Укрыв Ханнали, задремавшую на спинке трона, Борисов тихо вышел из зала. Услышал шум и хотел уже цыкнуть, чтобы не мешали фее спать, но затем разглядел источник. Квальво трахал Имбаниэль. Ну, или наоборот, учитывая позу, и то, что красного, голого полуполурослика вжимало в стену могучими прелестями Имбаниэль. Приятно было, конечно, видеть такой энтузиазм, но теперь Имбаниэль, получалось, получала слишком большое влияние на Квальво.

Надо было голема сюда посадить или Пинки, подумал Борисов и пошел дальше по своим делам.

Глава 7

Вспышка перемещения и Борисов вместе с Пинки и группой охраны оказались на берегу озера Акварио.

— Ой, мы же прибыли в гости к Диданко! — захлопала в ладоши Пинки. — Мне так понравилось у них, так понравилось!

Филч метнул заговоренный камушек в воду, подавая сигнал русалам.

— Ты же спрашивал, чего я хочу, Аргус? Вот! Я хочу быть послом! — подпрыгнула Пинки.

— Чего? — повернулся к ней Борисов.

Или она уже просила сделать ее послом? Честно говоря, Фёдор Михайлович не особо вслушивался в ее щебетание, так как оно в основном сводилась к двум пунктам: сделайте мне больно / дайте я кому-нибудь сделаю больно.

— Послом! — повторила Пинки с неподдельным энтузиазмом. — Я буду выдвигать непомерные требования от твоего имени, а правители будут возмущаться и сажать меня в темницу! Держать в кандалах, хлестать плетками и насиловать и требовать с тебя выкуп! А ты будешь возмущаться и разносить их в пух и прах с помощью Арнэль, а потом спасать меня из темницы и кандалов, нет, вначале овладевать Арнэль у меня на глазах, а меня не трогать! Потому что я была плохой и неверной женой и была с другими! Но потом, когда меня очистит изнутри Хомяк своей божественной энергией, ты снова сможешь меня брать и посылать, брать и посылать!

Рука Борисова, действуя помимо разума, смачно впечаталась ему в лицо.

— О да! Ты будешь хлестать меня и отвешивать затрещины своей могучей мускулистой рукой! А потом наказывать!

— Угомонись, дура! — рявкнул Борисов, теряя терпение.

— И ругаться, да, ругаться! Грязно ругаться!

— Если с тобой все это проделать, то будет выкидыш! Рожать потом не сможешь!

Пинки озадаченно притихла. Родить через жопу тройню ей очень хотелось, а Борисов не спешил развеивать ее сексуальное невежество, остальные жены, впрочем, тоже. Собственно, Пинки он с собой взял как раз из-за успеха ее прошлой миротворческой миссии, но такой бурной реакции не предвидел.

Хотя должен был, ведь все вокруг словно помешались на сексе!

— Буль-буль! — вынырнула русалка.

— Зовет вас под воду, — сообщила Мариэтта. — Я…

Борисов вскинул указательный палец и верная телохранительница замолчала. Словно мало ему было придворных бездельников, желающих повсюду таскаться за ним толпой! Еще и Мариэтта завела песни, дескать, она одна может и не справиться, а скальным троллихам нельзя под воду, сразу ко дну пойдут. И вообще, не дело, дескать Императору, шляться туда-сюда, надо Гостя послать, для того он и создан.

— Ну вот, а ты волновалась, — заметил Борисов небрежно.

Они ступили под воду и спокойно начали дышать ей, а также общаться. Выныривавшая русалка уже поджидала их, в сопровождении трех могучих русалов с трезубцами и какой-то странной морской колесницы, словно к креслу приделали водоросли и запрягли в них четырех огромных щук.

— Я — Бибанко, правая рука королевы Диданко! — горделиво объявила русалка.

— Очень умелая рука, — хихикнула Пинки.

— А это стража и наша колесница! Мы готовы отправляться!

Борисов посмотрел с сомнением, тогда Бибанко вытащила откуда-то из-под чешуи, обрамлявшей огромные груди, конверт.

— Официальное послание, представление и просьба к двоюродной сестре королевы Диданко дать вам доступ к Фонтану Юности! — горделиво объявила Бибанко.

Почему-то все ее слова звучали горделиво, глаза блестели, а грудь оттопыривалась. Хвост тоже не стоял без дела, метался туда-сюда. Наверное, это что-то должно было означать, но Борисов решил не спрашивать.

— Тогда отправляемся, — кивнул он.

Граница империи Сиесты проходила по краю озера, так что Борисов, можно сказать, был в шаге от своих владений. Зачерпнул мощи, перебрасывая себя и остальных через половину материка в океан, неподалеку от одного из портов. Мало ли что, вдруг заклинания там перестанут работать или помощь потребуется. Заодно понял, почему Диданко выставила такую малую группу, похоже на минимуме приличий — чтобы переносить было легче.

Можно было, конечно, и подождать, пока русалы Акварио доплыли бы своим ходом в океан, возобновили контакты, порекомендовали вживую "Аргуса Филча". Но Борисова охватило странное нетерпение и он не стал медлить.

— Куда нам? — спросил он, когда их перенесло в океан.

Магия продолжала работать и Борисов подумал тупо, что так и должно быть. Там вода, тут вода, а вся разница только в содержании соли.

— Туда и вниз! — указала рукой Бибанко.

Некоторое время они просто плыли, постепенно погружаясь все глубже, во тьму, затем Бибанко подплыла ближе.

— Моя королева просила передать вам еще одно послание, — сказала она.

— Передавай, — проворчал Борисов.

Могла бы и лично сказать, чай он давно уже не простой комендант, да и в воду Акварио лично занырнул!

— Королева Диданко хочет, чтобы вы вошли в нее, — сообщила Бибанко, сверкая чешуйками и играя огромными бровями, — а она взамен войдет в состав империи Сиесты.

Еще одна помешанная на сексе, понял Борисов. Не смотри, что он ее родственницу Валанко изнасиловал и королевства лишил, а потом не стал мешать той из окна прыгать, а сама Диданко в вечной мести клялась. Вы что, это было на прошлой неделе! А на этой у нас дружба, брак, вхождение в империю и королеву!

— Интересная мысль, — вежливо отозвался Борисов.

Особенно переданная через помощницу королевы, которая, похоже, затем и вертит перед ним жопой. Отдастся, потом расскажет о впечатлениях королеве, а та передумает?

— Но мы вроде собирались заключить просто союз?

— Королева опасается, что морские русалы захотят ее поработить, а ей нечего будет противопоставить им. Только мощь империи Сиесты сможет защитить Акварио!

Продолжение истории с вечным императором, понял Борисов. В принципе, раз уж он все равно собирался завоевать всю Кварику, а потом весь мир, то почему бы и нет? Вот только увеличение количества жен ему не нравилось.

— Да и ваша жена, Императрица Пинки, оставила очень глубокий и личный след в душе королевы.

Пинки уже была тут как тут, плыла рядом, вытягивая шею. Официально-праздничный наряд в русалочьем стиле, оставляющий массу тела голой, привел ее прямо в восторг. Также Пинки пыталась на плаву вздувать живот, для тех, кто еще не догадался, что она беременна.

— Интересное предложение, — еще вежливее ответил Борисов. — Надеюсь, мне удастся уговорить океанских русалов не завоевывать владения королевы.

Лицо Бибанко чуть вытянулось, глаза увеличились и она окончательно стала похожей на рыбу.

— Стой, кто плывет! — появилась пограничная стража.

Тоже с трезубцами в руках. Бибанко объяснила цель их визита, рассказала, кто такой Аргус Филч, показала послание от королевы Диданко. Стражи почесали в затылках трезубцами, затем выделили им эскорт и они всей толпой поплыли еще глубже.

Подводные дома в скалах, гроты, водоросли, стаи рыб на выпасе, Борисов наблюдал задумчиво. Магия Бибанко работала отменно, никакого давления столба воды, перепада давлений или какой-нибудь там кессонной болезни. Лобзик ворчал тихо, что он дробовик, а не водоплавающее. Борисов сидел в этом самом кресле-колеснице, рядом сидела Пинки, Бибанко оседлала одну из щук, стража плыла над головой, построившись треугольником.

Положено так, понял Борисов.

— Вечный Император империи Сиесты, со своей женой и свитой, а также посланница королевы Диданко, правительницы озера Акварио, к Повелительнице Глубин, Грозе Океанов и Владычице Морей, королеве Ариэль! — провозгласил огромный подводный гигант, ударяя древком трезубца о пол.

Внутри воды пошли волны, двери раскрылись и Борисов вплыл внутрь. Мариэтта изображала свиту. На кой черт нужно было кресло с водорослями и щуки так и осталось непонятным.

— Нечасто жители суши заплывают в наши глубины, — глубоким грудным голосом изрекла Ариэль.

Вся она была могучая и мускулистая, словно акулу сжали, запаковали в латексный костюм с чешуйками, а что не влезло, выпирало двумя полушариями наверху. От трезубца в ее руке исходило ощущение мощи, различимое даже на расстоянии.

— Да еще и в сопровождении наших озерных сородичей, — Ариэль приняла послание королевы Диданко, тут же развернула. — Но сегодня к нам явился воистину достойный гость!

Борисова охватило нехорошее предчувствие.

Хочешь развлечься с ней? — спросил он мысленно Пинки.

Хочу! крикнула та и тут же вздохнула Но ей нужен только ты.

Что они все во мне находят?

Да ты что! От тебя же веет мощью, властью, энергией, харизмой, я непрерывно намокаю, хоть мы и в воде!

Борисов только закатил глаза.

— Поэтому я в сомнениях, — заявила Ариэль, подплывая ближе.

Могучие мышцы на руках вздувались, перекатывались, как будто она с утро до вечера тягала подводную штангу и гири.

— Фонтан Юности — достояние моей империи! За него русалы и русалки клали свои жизни в войнах, включая конфликты с Темной Империей, которая стала частью империи Сиесты! Император Филч, вы производите впечатление достойного правителя, но вы житель суши!

Она обплыла круг вокруг них, вернулась на прежнее место и повторила:

— Поэтому я в сомнениях.

Как ты думаешь, что будет, если я попрошу ее трезубец для любовных утех? — спросила Пинки.

Она тебя на этот трезубец и насадит, — машинально ответил Борисов.

— Я…, - но рука Борисова уже захлопнула рот Пинки.

Та сразу начала было извиваться, но под взглядом Борисова притихла. Мысленное обещание дать ей пиздюлей, наверное, тоже сыграло свою роль.

— Уважаемая императрица Ариэль, — чуть наклонил голову Борисов, — несмотря на то, что я житель суши, империя моя обладает достаточной мощью и на воде и под ней. Что же касается ваших опасений, то они справедливы, но Сиеста — не Темная Империя. Тем не менее, исходя из чувства справедливости и преемственности, я готов обсудить как вопрос компенсации вашей империи за прошлые войны, так и заключение полного союза, военного и политического, с предоставлением русалам вашей империи равных прав с моими подданными.

— М-м-м, — задумчиво отозвалась Ариэль. — Достойные слова достойного мужа. Но я хотела бы взглянуть на вашу мощь под водой.

Прозвучало более чем двусмысленно и в то же время предельно откровенно. Впрочем, Борисов не стал спешить скидывать штаны (все равно их не было), а вскинул руку и выкрикнул:

— Явись, Бодрая Квакушка!

Глава 8

— Вот он, Фонтан Юности, — просто сказала Ариэль.

— Хитро придумано, — оценил Борисов.

Просто один из коридоров дворца, где без всяких подозрений королева могла проплывать хоть каждый день. Небольшое касание трезубцем, тайный ход в каменную полость, формой напоминающую яйцо. Никаких особых защит или примет, пышных украшений и прочего. Даже если бы вдруг в окружении Ариэль завелся шпион с хвостом, нипочем не смог бы выдать этой тайны, так как она передавалась вместе с трезубцем. Те же немногие, кому была дарована милость прикоснуться к Фонтану, попадали туда в пузыре особой магии, блокирующей их чувства.

— Это знак особого доверия? — спросил Борисов.

— Почему-то мне кажется, что тебе можно доверять, Аргус, — улыбнулась Ариэль.

Борисов улыбнулся в ответ. Несомненно, такое доверие было следствием всех этих титулов, уровней, вмешательства детей богов и прочих странностей странного мира. С ними он ничего не мог поделать, только стараться и трудиться над тем, чтобы сбежать прочь, и раз доверие Ариэль отвечало этой цели, то и хорошо.

— Проветрим немножко, — сказала Ариэль.

Уровень воды в полости понизился, теперь она доходила Борисову до пояса. От камней несло илом, от Ариэль рыбой. На стенах загорелись какие-то светлячки, словно миниатюрные светильники.

— Разве не должны были эти воды дать мне юность? — спросил он.

— О! — широко раскрыла губастый рот Ариэль, захохотала. — Это самая лучшая ложь, какую прошлым правителям удалось внушить сухопутникам!

Борисов нахмурился, прикидывая варианты, что делать. Лобзик был с ним, Квакушка бороздила воды вокруг дворца, в котором никто не мог устоять против Жабы-Босса 600-го уровня. Еще можно было вызвать Хомяка, чтобы он тут все сожрал. Подать мысленный сигнал Мариэтте и остальным женам?

— Погоди, Аргус, погоди, — торопливо вскинула мускулистые ручищи Ариэль.

Она тоже была погружена по пояс в воду, слегка взбивала ее могучим хвостом.

— Нет Фонтана Юности, как фонтана в представлении сухопутников, — объяснила она, — струи омолаживающей воды, бьющей откуда-то! Если бы так все было, весь океан омолодился бы!

Борисов в этом сомневался, но не стал сверкать познаниями в разбавлении.

— Эта камера, — Ариэль повела рукой, — она не просто так. Это сердце империи русалов, фонтан юности и родильная камера правителей в одной капле. Тебе нужна юность, Аргус? Она у тебя будет! Выбери того, кто добровольно отдаст тебе свои годы в жертву и призови его сюда!

— Раньше сказать не могла? — проворчал Борисов.

Преданных лично ему живых хватало, вся Империя можно сказать была такой. Но призвать? Нет, призвать он мог только кого-то из близких ему людей. Пожертвовать соратниками? Левозубом, разве что, да и то, Жадность будет против. Да и не отзовется он. Женами? Только если Манько, но русалы сюда детей богов не пустят.

Затем он улыбнулся и призвал.

— Ваше Величество? — поклонился Гость.

— Что надо делать? — спросил Борисов.

— Отпейте из священной чаши одновременно и совершите ритуал добровольной передачи жизни, — ответила Ариэль. — Аргус, а кого это ты призвал?

Торопливо, пока Ариэль не пустила в ход трезубец, Борисов и Гость отпили из чаши — вода была странно свежей, не пахла ничем — и тут же вокруг забурлила и завихрилась энергия. Потекла потоком в Борисова, который хохотал, ощущая, как молодеет на глазах. Вихри энергии крутились и вертелись, бились в стены камеры и камень там начал трескаться.

— Остановись! — донесся возглас Ариэль. — Остановись!

Борисов, разумеется, и не думал останавливаться, во-первых не знал, как, а во-вторых, еще недостаточно помолодел!

Затем что-то сверкнуло перед глазами и его отбросило к стене. Буйство энергий стихло. Посреди камеры стоял, покачиваясь, Гость, проткнутый насквозь трезубцем Ариэль.

— Прошу прощения, Ваше Величество, я вас подвел, — пробормотал он и словно стек в воду, сгинув без следа.

Голос Императора уничтожен навсегда!

Печально, без всякого сожаления подумал Борисов. Такой был хороший план.

— Ты что творишь?! — крикнула Ариэль грозно, надвигаясь могучим телом.

Часть воздействия пропадала, так как она двигалась в воде и не могла нависнуть сверху.

— Чуть не уничтожил Фонтан Юности!

— Слушай, а сколько тебе лет? — спросил Борисов бесцеремонно.

У нее целая империя подданных, готовых отдать жизнь, казалось бы — правь вечно! Ради такого можно было и жениться на Ариэль, слить их империи и самому жить вечно!

— Я еще ни разу не пользовалась фонтаном! — сверкнула выпученными глазищами Ариэль. — Ведь им можно воспользоваться только раз в жизни, поэтому обычно все тянут до старости, как ты!

— А, — разочарованно протянул Борисов, теряя интерес.

Значит, уловка с Гостем была правильной.

— Ты хоть понимаешь, что чуть не сотворил?! Ты мог прогневать богов!

— Я и так их прогневал, — криво усмехнулся Борисов. — Или ты не ощущаешь моей метки?

Ариэль мотнула сердито головой, подняла трезубец.

— Все равно, мне пришлось прервать ритуал, — заявила она. — Никогда раньше такого не было и неизвестно, что теперь будет!

— Возможно, стоило объяснить все заранее? — почесал он в затылке.

— Возможно, не стоило торопиться и мухлевать?! — сердито воскликнула Ариэль. — Впрочем, в таком молодом виде, ты мне нравишься гораздо больше, я дам тебе шанс загладить свою вину, раз уж мы все равно здесь!

— Понятно, — вздохнул Борисов. — Нагибайся.

— Чего?

— Чего чего? Трахаться будем и детей делать, об этом же речь?!

— Об этом, — ухмыльнулась широко Ариэль, — но у нас тут не так, как у вас, сухопутных!

Как выяснилось, нужных отверстий в чешуе не имелось. А как же Валанко, смутно удивился Борисов, потом решив, что та была больше человеком, чем русалкой.

— Давай, — махнула ручищей Ариэль, — выпускай молоки, а я метну икру!

— У нас, сухопутных, все немного не так, — ухмыльнулся в ответ Борисов.

Минуту спустя он, приспустив штаны, сидел на камне, наблюдая за ритмичным движением головы Ариэль. Сексуального в этом было мало, так как опыта не имелось, от нее воняло рыбой и она все порывалась ухватиться ручищами так, словно собиралась порвать Борисову задницу напополам. Губищи, конечно, были нужного размера, но их бы не хватило, не ощущай себя Борисов и правда словно в молодости.

Несколько движений и он излился, заметив.

— Вот тебе и молоко, как хотела.

Ариэль торопливо выпустила все в воду, выметнула икру откуда-то из-под хвоста. Затем сеанс повторился, затем в дело пошли груди, те части, что были прикрыты нежной, не слишком обдирающей чешуей, затем руки, и Борисов ощутил головокружение.

— А вот и последствия, — заметила Ариэль, приподнимая голову.

Завеса энергии, напоминающей вихрь ранее, словно стекала с Борисова в воду. Икра там набухала на глазах, словно носилась по воде, как будто головастики внутри уже рвались на свободу.

— Забавно, — произнесла Ариэль, энергично работая рукой и глядя в воду, — похоже, что-то у нас да выйдет.

— Не многовато ли? — проворчал Борисов, глядя на эту смесь в воде.

— В самый раз, — заверила его Ариэль. — Подрастут, окрепнут, затем я выберу одного или одну, и она станет наследницей. Остальные здесь отдадут ей свою жизнь, заодно повышая в уровнях, и укрепят камеру.

— А-а-а-а, — протянул Борисов, опять изливаясь ей на руку и в воду.

Отстранил Ариэль, прерывая новый сеанс. Не потому, что срочно решил начать экономить, а потому что ощутил: все, излишки энергии сброшены. Тело вернулось к прежнему старческому виду, но внутри продолжала бурлить энергия молодости. Борисов знал — это ненадолго, чужая, заемная сила утечет прочь, сквозь пальцы, буквально.

Но даже так, это было лучше, чем ничего.

— Не думала, что у нас что-то выйдет, — призналась Ариэль, споласкивая руки в воде.

— Ага, со мной всегда так, — проворчал Борисов, поднимаясь и подтягивая штаны. — Ну что, поговорим о делах?

— Поговорим, — согласилась Ариэль, подхватывая трезубец. — Снять с тебя метку не смогу, сразу скажу. И в наши храмы тебе лучше не заходить.

— Не буду, — согласился Борисов, который все равно не собирался в них заходить.

Своей цели он достиг, пусть и не в том виде, каком хотел. Теперь следовало поискать другие способы омоложения, не забывая, что не стоит так жадно на них накидываться.

— Цель нашего союза? — спросила Ариэль.

— Завоевать весь мир, конечно, — пожал плечами Борисов. — Мне — сушу, тебе — океаны, как тебе такой расклад?

— Мне нравится, — широко улыбнулась Ариэль. — Амбициозно. Как будем держать связь? В принципе, мои посланцы могут всплывать возле портов твоей империи или можно попробовать добыть особую раковину, через которую мы могли бы переговариваться.

— Думаю, можно проще. Оставлю тебе Бодрую Квакушку, как ударную силу.

Все равно жаба-босс скучала в подземелье и никто не ходил в него для получения опыта. Правда, она же еще охраняла штаб спецслужб империи, но эту проблема была решаемой.

— Через нее, — заговорил Борисов и прервался.

Пинки осаждала Мариэтту, которая подчинилась приказу остаться, но от того теперь волновалась за Борисова вдвое больше.

— Нет, доверие за доверие, — сказал он. — Я оставлю тебе одну из своих жен, пойдет как заложница.

— Мы же вроде помирились?

— Она любит… пострадать, — покрутил рукой Борисов. — Сможем общаться мысленно через нее и, если что, она любительница тереться о чужую чешую и пускать икру, если ты понимаешь, о чем я.

— Я подумаю, но без гарантий, — ответила Ариэль с улыбкой.

— Ничего, страдания и отказы ей тоже нравятся.

А самое главное, русалы ей точно не расскажут, как рожают на суше, так что Пинки будет в безопасности, удовлетворена и не будет сношать мозг Борисову и остальным женам.

Пять зайцев одним выстрелом.

Глава 9

— Благодарю вас за мудрый суд, Ваше Величество.

— Воля ваша будет исполнена в точности.

Хм-м-м, а в этом титуле Вечного Императора и связью с Империей, что-то да есть, подумал Борисов удовлетворенно. Он ясно ощущал, что герцог Кронквельский и маркиз Аббатура искренне намереваются сделать именно так, как им сказали: один уступит другому бывший пограничный городок, второй взамен получит право торговать там и возить товары без пошлин еще полсотни лет.

Происходи дело в обычной жизни, да даже в магической, в той же Британии, что просто так взяли и помирились бы? Да хренушки, вначале долго срались бы, лили кровушку, потом точили зуб и припоминали обиды, ибо разрешить тяжбу, полностью удовлетворив обе стороны, просто невозможно. Пришлось бы еще, возможно, двигать туда войска или создавать сеть осведомителей, чтобы заранее знать о всех подобных ситуациях и вообще знать правду о том, что происходит в стране.

А тут раз-два и в дамки!

— Герцогиня, — расплылся в радостной улыбке Борисов, даже поднялся навстречу.

Придворные зашептались завистливо, но Фёдор Михайловичу было плевать. Нечего тянуть, подумал он, нужно жениться на Арианне, да делать ее старшей женой. Почти старшей, ладно, Императрицу Фей Ханнали ей не переплюнуть никак. Но раз феечку не тянет на секс с людьми, то Арианна будет старшей в всем. С радостью отдал бы трех "младших жен": Пинки, Манько и Жаклин за нее одну!

Так что завидуйте, подумал он, скоро будете гнуться перед ней еще сильнее.

— Приглашаю вас на легкий завтрак, а за чашкой освежающего чая вы расскажете мне о своей проблеме.

— С радостью, Ваше Величество, — склонила голову и чуть присела Арианна Маурелл.

Тоже можно сказать, старый соратник, то есть старая соратница, подумал Борисов, подавая ей руку и перемещая прочь, пока за спиной раздавались крики, дескать, великий император продолжит прием чуть позже. Борисов понимал необходимость этой части работы правителя, но она никогда ему не нравилась.

По крайней мере, раньше.

— Арианна, ты расцветаешь прямо с каждым днем, — искренне сказал Борисов.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — расплылась та в теплой улыбке.

Арнэль любила "законного мужа", но любовь та явно воняла извращениями и комплексами в отношении отца. Манько трахалась с ним, продвигая интересы детей богов. Пинки хотела боли и тоже извращений. Жаклин, пожалуй, она больше любила его власть и титул, да и сама она, выглядящая как волосатый карлик, не слишком ассоциировалась у Борисова с секс-звездой. Ханнали просто консумировала брак и тут же потеряла интерес.

Пожалуй, Арианна единственная любила его за него самого, еще с тех времен, когда они впервые встретились, она была нищей баронессой, а он нищим королем, стоящим на краю гибели. При этом никто не запрещал ему брать столько жен, сколько захочет (если надо, то и издать закон, а то и сослаться на бога, ведь хапать и прибирать руках было в духе новой религии Жадности).

— Мы вроде уже были достаточно близки, чтобы обходиться без этих формальностей, Арианна.

Вдруг вспомнилась Ариэль, наверное, из-за похожести имен, и Борисова неожиданно передернуло. Рыбный запах еще ладно, но у него будет куча детей-мальков? Он тут же с облегчением вспомнил, что детишки не выйдут из камеры, кроме одного, а один это было еще терпимо. Также Борисов понял, что его просто тянет размножаться — наверное, свежеполученный запас энергии давил изнутри.

— Это было еще до того, как ты стал вечным императором, Аргус, — потупилась скромно Арианна.

Борисов не выдержал, повалил ее на диванчик, задирая пышные юбки, и тут же овладел. Затем чуть передохнул, наслаждаясь ощущением тепла и мягкого, податливого тела под собой, и снова овладел, подумав невольно, что никакие губищи Ариэль с таким не сравнятся. Арианна искренне отвечала на его страсть и это было в сотню раз лучше, чем весь секс с женами вместе взятый.

— Выходи за меня, — сказал Борисов, слезая с нее и поднимаясь.

Мариэтта стояла и наблюдала бесстрастно, как всегда. Борисов припомнил, как развлекался с ней и ее сестрами и подумал, что для старика он как-то чересчур много занимается сексом. А уж для женатого пять раз старика — так вообще. Пожалуй, стоило умерить масштабы, дабы не скопытиться.

— Это так не делается, Аргус, — вздохнула томно Арианна.

Она так и лежала на боку, с задранными юбками, смятой и приспущенной верхней частью платья, даже не думая их как-то поправлять. С могучих грудей медленно сходило покраснение, от самой Арианны исходило ощущение полной удовлетворенности.

— А как это делается? — спросил Борисов в ответ. — Нет уж, в моей империи оно все именно так и делается! Станешь старшей над императрицами, отношения с Живой налажены, придадим тебе здоровья или вообще, свозим к подводным русалам в Фонтан Юности.

Хотя нет, подумал он, в юном виде Арианна потеряет половину своего очарования зрелой, пышной дамы, точно знающей, чего она хочет от жизни. А слова его, да, слова были вызваны желанием, чтобы Маурелл родила ему сына. Или дочку. Родила, в общем, его ребенка.

Борисов присел в кресло, задумчиво отхлебнул чая из поднесенной заботливо чашки. Взгляд его не отрывался от Арианны, которая смотрела в ответ, наслаждаясь тем, что Аргус не может оторвать от нее взгляда. Странное дело, тем временем думал Борисов, жены в магической Британии, сестры Блэк, жены в Халкегинии, жены здесь. Все они были или находились в состоянии беременности, многие из них родили, но ни разу ни с кем из них Федор Михайлович не испытывал ничего подобного.

Каждый раз это была или обязанность, или случайность, или желание самой жены.

— Я не хотела бы отвлекать тебя от государственных дел, Аргус.

— Вздор!

— Но я пришла к тебе с проблемой, а ты снова разжег во мне пламя страсти и смотришь, и думаешь только обо мне! Ведь мы уже говорили об этом, помнишь?

— Помню, — глухо ответил Борисов.

Просил ее сберечь сердце Империи — столицу и Арианна сберегла. Сказать теперь о сбережении его собственного сердца? Глупо, пошло, неуместно! Подумать только — единственная женщина, которую он с радостью омолодил бы, с которой радостно пошел бы дальше по жизни, отказывается! Чтобы не мешать ему быть императором, да к черту все это, не мешать ему быть завхозом и заведовать всем этим огромным хозяйством!

— Арианна, ты золото, а не женщина, — произнес он, ощущая, как щиплет правый глаз. — Таких никогда не было и не будет. Но ты убиваешь меня.

— Если надо…

— Нет, — вскинул руку Борисов и тут же уронил ее бессильно, повторил. — Нет. Никакого принуждения, никакого чувства долга, только твое желание и ты уже отвечала мне — нет. Не волнуйся, я переживу это, в отличие от мыслей, что к чему-то, хоть на микрон тебя принудил. Ты говорила, что хочешь уехать?

Арианна права, думал Борисов, если я окунусь в ее любовь, то не найду в себе силы покинуть Триэм и умру. Просто умру, раз здесь нет бессмертия. Или найду способ, но не смогу уже выгнать ее из сердца. Сентиментальность овладела на старости лет, после всех этих жен, ругал себя Борисов, в то же время ощущая какой-то отголосок стыда, словно бросил всех прошлых жен в их мирах. Но что он мог? Умей он перемещаться между мирами, так давно бы собрал всех в одном месте, а сам добыл бы бессмертие!

Борисов взял себя в руки, зажал сердце в кулаке.

— Передумала, — улыбнулась Арианна, — здесь очень неплохо.

— А чего приходила?

— На улицах столицы участились инциденты с участием детей богов, ведущих себя неуместно в отношении горожан. В то же время все делопроизводство по ним находится в ведении императрицы Манько Аблигации и клана "Дети Алого Света", а они тянут с формированием собственной стражи, раз, с наказанием виновных, два.

— Понятно, — кивнул Борисов и прищелкнул пальцами.

Появился Квальво, тут же смутился, покраснел и отвернулся. Арианна лишь усмехнулась, села, медленно и лениво, сыто даже, поправляя платье.

— Ну-ну, — добродушно заметил Борисов, — не думаю, что ты там увидел нечто такое, чего бы тебе не показывала Имбаниэль и другие придворные дамы, желающие добиться твоей благосклонности.

Квальво покраснел еще больше, согнулся практически до самого пола.

— Ты, кстати, в курсе, что в моей империи разрешено и даже поощряется многоженство? — спросил его Борисов.

Полуполурослик вскинул голову, уставился так, что Борисов сразу понял — ход с Имбаниэль сработал.

— У меня пять жен, я же не буду нарушать законы собственной империи, так? — риторически вопросил Борисов и подал знак. — Записывай. Новый указ. Герцогиня Арианна Маурелл объявляется наместницей Императора, то есть меня, неподотчетной никому, кроме императора, то есть опять же меня. Она правительница Хогвартса, и ее слово — мое слово, а ее воля — моя воля. Никаких исключений или двойных толкований. Вступает в силу с момента опубликования и объявления, так, перепиши набело и неси, приложу печать.

— Ах, Аргус, — томно произнесла Арианна, утирая слезу. — Это так романтично. Но у тебя не будет проблем с императрицами и знатью?

— Пусть только попробуют, — проворчал Борисов, сжимая руку в кулак, — всех Хомяку скормлю!

Все равно куда-то надо было девать разочарование и боль от ситуации с Арианной. Заодно проредить возможных дураков и врагов.

— Ваше Величество, — вдруг сказала Мариэтта. — Ваша жена, императрица Арнэль, только что прислала гонца, с сообщением, что завоевала еще одно королевство и отправляет вам дары, захваченное богатство и посланника правителя, который готов обсудить с вами условия добровольной сдачи.

Борисов нахмурился, размышляя, чего это Арнэль не связалась с ним мысленно.

— Иди, Аргус, — улыбнулась Арианна широко. — Твоя настоящая жена — Империя Сиесты — призывает тебя!

Глава 10

— План в общих чертах следующий. Мы вводим в игру новый артефакт, с пафосным названием, что-то вроде Последней Воли Творца. Дескать, Творец перед уходом на покой вложил свою последнюю волю в артефакт и тот, кто его коснется, сможет попасть в мир своей мечты. Наверное, надо будет туда приплести еще Пожирателя, что-нибудь о возможности создать новый мир, если пожиратель вырвется и уничтожит Триэм. Увязать с миром игры.

— Увязать — это хорошо. Но остальное?

— Разумеется, никакого мира мечты не будет, это так, обманка, ведь у нас всего один мир — Триэм, к которому крепятся вспомогательные локации, вроде мира демонов. Но Аргус Филч этого не знает и он хочет чего? Бессмертия. Оно невозможно в Триэме. Стало быть, он попробует добраться до артефакта Творца, чтобы попасть в мир своей мечты, где бессмертие есть.

— И что, такой артефакт будет валяться на дороге?

— Что вы, нет, конечно! В самой зловещей и укрепленной цитадели на заколдованном острове посреди океана, с такими стражами, что их вовек не одолеть смертному, пусть сценарный отдел продумает детали. В любом случае, Филч туда попадет очень быстро, ведь система подыгрывает ему.

— Хорошо, продолжайте.

— Собственно, уже все. Он касается артефакта и отправляется в мир мечты.

— А на самом деле?

— Система считает, что он покинул Триэм и стирает его у себя. Или считает пропавшим. Неважно. Главное, что система, вместо сопротивления попыткам убрать Филча, сотрет его сама. Можно будет объявить глобальный ивент по разделу имущества, устроить гражданскую войну между императрицами, объявить вмешательство богов или подкрутить Жадность, чтобы тот сам нарвался и пал, как в скрытой легенде о его первом падении.

— А что насчет уровней?

— Из-за махинаций системы с уровнем Филча, он связан с империей, империя связана с ним. Ушел Филч, все уровни в империи откатились на прежние, игроки рады, компания вне опасности и так далее.

— Вы уверены, что компания вне опасности?

— Да, я читал, что пишут в сети, но извините, разве это моя сфера ответственности?

— Как вы тогда можете так уверенно заявлять, что компания будет вне опасности?

— Потому что я знаю игроков. Им нужен фан, экшен, эм-м-м, веселье и действия и возможность кача, эм-м-м.

— Я знаком со сленгом.

— Да, кача. Возмущение вызвано в первую очередь тем, что система, выводя Филча наверх, сломала кучу цепочек квестов, уничтожила массу королевств, испортила репутацию с правителями, так как сами правители исчезли. Игроки лишились того, над чем так упорно трудились и при этом ничего не получили взамен. Если бы была возможность халявного кача, титулов, подъема за счет того, что неписи в новой империи их паровозят, то вой упал бы сразу раз в десять. Когда система удалит Филча, вернется регулируемая среда и с ней игроки.

— А вы не боитесь, что система создаст нового Филча?

— Вот здесь, здесь и здесь — предлагаемые меры безопасности на этот счет. Собственно, если бы эти меры были сразу, то Аргуса Филча убили бы в самом начале и ничего не случилось бы. Проще говоря, мы будем пресекать появление таких персонажей в зародыше, а также введем в систему дополнительные ограничители.

— Хорошо.

— Можно выдать какие-то памятные медали, значки, поощрения, облегчить получение титулов на некоторое время, но это опять же уже детали, которые надо проработать отдельно специалистам. Чтобы не сломать игровой баланс и в то же время показать игрокам, что они ценны, важны и так далее.

— Хорошо. Хорошо. Будем считать, что все вернется к первоначальной ситуации. Но что, если артефакт не сработает?

— На этот случай мы ввели… предлагаем ввести там еще одну подстраховку, как раз связанную с меткой Филча. То есть, он сам не сможет взять в руки артефакт, но если согласится стать аватарой бога Жадности или позволит вселиться в себя одному из владык демонов, то сможет.

— И он не устоит?

— Не устоит. Вся его история, погоня за силой и бессмертием. Когда же в него вселится кто-то, мы будем контролировать этого кого-то и через него самого Филча. Даже если артефакт не сработает, Филч останется под контролем и дальше мы развернем его уже туда, куда нам нужно. Имея Филча под контролем, мы легко сможем компенсировать ущерб игрокам, развалить империю и так далее.

— Имея Филча под контролем — хорошо звучит. Не боитесь, что он вас опять поимеет, а потом я?

— Боимся.

— Правильно, бойтесь. Так все и будет. И правильно говорит не "пишут в сети", а в сети цунами дерьма! Конкуренты не знают, куда деваться от радости, и уже чемоданы под купюры готовят. Более того, вот — отчеты за ночь.

— Не такие уж высокие проценты.

— Проценты! За ночь!! Что будет за сутки, за неделю?! Ведь когда Филч исчезнет, жизнь в игре же не наладится каким-то чудесным образом? Надо будет восстанавливать цепочки, квесты, компенсировать игрокам потерянное?

— Вот с этого я бы, кстати, начал. Обещаний компенсации того, что уже не вернуть, ведь империя сиесты останется даже после ухода Филча. Тогда игроки…

— Поучи еще меня руководить.

— Извините.

— Сколько потребуется времени?

— Сейчас готовятся вбросы информации, в смысле Филчу сообщат об артефакте из разных источников. Он ринется его добывать, как вот ринулся к Фонтану Юности, едва не сломав нам всю океаническую часть. Это ж надо додуматься, подсунуть условно бессмертную энергофункцию в качестве источника энергии! Еле успели среагировать на ходу и потом еще два часа смотрели сеанс зоопорно, Филч с рыбой.

— Два часа?

— Вы спали! Ваш секретарь сослалась на ваше же распоряжение!

— Оно было, ладно, не твоя проблема. Действуйте. Докладывать в любое время дня и ночи, и чем быстрее справитесь, тем лучше.

— Что? — переспросил Филч, решив, что ослышался.

— Королевство Замбония готово сдаться и добровольно присоединиться к империи Сиесты, при условии, что вы официально женитесь на действующей королеве Науми Молоделл.

— Молодел — это прекрасно, — пошутил Филч, — но жениться?

— Тогда королевство Замбония окажет вам всяческое сопротивление, — снова поклонился посланник.

Все бы ничего, но этот изящно кланяющийся мускулистый рогач был минотавром. Чернокожим минотавром. Борисову казалось, что все минотавры собрались в той самой темной империи, но с другой стороны, знатоком стран и обитателей материка Кварики он никогда не был.

Дорогая женушка, — обратился он к Арнэль, — хотелось бы понять, какого хера?

Замбония — сильнейшее королевство на юге Кварики, ответила та, захватив его без боя, мы сэкономим кучу времени и сил.

Чьих времени и сил? Уж точно не моих, с новой-то женой! Да еще и негритянкой с рогами?

Ты что-то имеешь против чернорогатых? — удивилась Арнэль — . У отца в Империи все были равны.

Я что-то имею против имения таковых, ибо жена, хотя постой. Ты же можешь их побить и так?

Легко, но это было бы просто тактикой, да и победой, достойной твоей любви, я бы такое не назвала. Так, легкое развлечение. Если же они сдадутся добровольно, это будет уже стратегия, завоевание Кварики можно будет ускорить вдвое!

Ладно, но все же не в жены, — проворчал Борисов.

Ему вспомнилась Пинки и как он пытался обуздать ее порывы при помощи Манько, а также мысли о том, что жены — в первую очередь помощницы и поддержка всей империи. Желание Пинки послужить послом тоже было, что называется, лыком в строку.

— Моя жена, меч Империи, Арнэль Победоносная считает, что мирная сдача Замбонии будет лучше отвечать интересам государства, — сообщил Филч посланнику. — Однако есть один нюанс. Каждая из моих нынешних жен успела послужить Империи, доказать словом и делом преданность мне и стране. Поэтому отныне.

Он сделал жест и Квальво тут же оказался рядом, готовый записывать. А ведь еще недавно бегал голожопым сиротой по столице провинции, подумал Борисов снисходительно, а тут смотри, герцог, земли, богатства, почти что две жены и лучшие иноземные красавицы. Он посмотрел на Мариэтту, та кивнула, дескать, за Квальво отдельно наблюдают и если кто попробует все же перевербовать его прелестями, то сразу попадется.

— Любая претендентка на место моей жены и, стало быть, императрицы, — заговорил Борисов, облекая мысли в слова.

Квальво подберет официальные формулировки, экономя время самому Борисову.

— Должна быть готова послужить своей будущей семье и стране и доказать эту готовность делами. Каждая из претенденток должна побыть в услужении у каждой из моих жен-императриц, а те в свою очередь дадут отзывы о претендентках.

Конечно, скорее всего, тогда пролезли бы самые льстивые, умеющие втереться в доверие, но тут у Борисова имелся козырь. Связь с женами, ну и в целом их стремление послужить империи, по крайней мере, у Жаклин и Арнэль. Ханнали была достаточно стара, чтобы руководствоваться только интересами дела. Манько может и подкупят, будет компенсация детям богов за их верность, ну а Пинки много не надо. Заодно будет кому ей жопу и спину плеткой и рогами чесать. Или еще чем, если идея пойдет в массы. Главное, сама идея служения должна отпугнуть претенденток, а если и найдется кто дурная, то пока еще она всех жен пройдет!

— Передайте королеве Замбонии…

— Она согласна, Ваше Вечное Величество, — поклонился посланник, едва не царапнув рогами паркет.

Борисов ощутил, как у него подергивается левый глаз. Опять происки врагов? Тайный заговор, только вместо ассасинов Каоры жены, готовые засадить ему, пока он засаживает им, так сказать? Пожалуй, тут стоило привлечь специалистов.

— Хорошо, — сказал он, — тогда я принимаю сдачу Замбонии, а королева может приступать к своему служению, для начала императрице Арнэль.

Что тут еще можно было сказать? Не отказываться же теперь?

Жена, я нашел тебе рогатую подружку, — сообщил он весело Арнэль.

А я тебе еще желающих сдаться!

Борисов ощутил, как у него снова дергается левый глаз.

Глава 11

— Что хорошо в тебе, Ханнали, — сказал Борисов, подкуривая сигару, — помимо возраста, цинизма и умения резать правду в глаза, так это то, что тебя на секс не тянет!

— Вообще-то тянет, — задумчиво отозвалась феечка, затягиваясь своим травяным сбором, — хотя вроде и брак уже консумировали и забеременела. Странно все это и попахивает извращениями.

Она затянулась еще раз, а Борисов порадовался, что оставил Пинки на дне морском, то есть океаническом. Повышение его собственного либидо еще можно было списать на последствия ритуала в Фонтане Юности, но у окружающих его женщин? Нет, тут определенно все дурно попахивало, так что, пожалуй, стоило удвоить осторожность, а спать только с женами… нет, только с Арианной.

Хотя в глубине души Борисов знал — не выйдет у него ничего и придется спать с кем попало.

— Надо будет помолиться Тавали, как доберусь до ее святилища в наших землях, — задумчиво рассуждала Ханнали. — Я же должна там появляться, как Императрица фей?

— Должна, — согласился Борисов. — Расскажи, что там у нас в целительской сфере, сдай дела какой-нибудь помощнице, да езжай, покажись подданным.

Темные феечки, несмотря на малые размеры, представляли собой грозную силу, так как все умели колдовать. Достаточно было посмотреть на ту же Ханнали, чтобы понять, насколько они могут быть опасны. Добавить к этому то, что феечки стояли у истоков Темной Империи, а Тавали, в отличие от Тавоса не пала, и легко можно было вывести, что благополучие Ханнали и ее подданных в интересах самого Борисова.

— Да ну их, — махнула крылом Ханнали, — я императрица или нет? Пусть они ко мне ездят!

— Ты же вроде мечтала явиться и утереть там всем нос, — вспомнил Борисов.

— Мечтала, — ответили Ханнали, выпуская стрелу из дыма. — Мечта сбылась. Теперь вот буду мечтать что-нибудь другое.

— Например?

— Не знаю пока. Сбудется промежуточная мечта, рожу, гм, меня как-то странно тянет покормить нашу будущую дочку грудью. А нет, уже прошло. Наверное, подхватила чью-то чужую мечту, Манько или там Арнэль.

Борисов озадаченно поскреб подбородок. Общаться мысленно с женами он мог, призывать к себе и отсылать тоже. Могли ли они через него обмениваться своими мечтами, мыслями и потаенными желаниями? Не подхватит ли он от них чего-нибудь не того? Или того хлеще, не заразится ли от Хомяка обжорством?

— Надо мечтать о чем-нибудь несбыточном, — продолжала рассуждать Ханнали, покачиваясь в маленьком гамаке, растянутом между рожками канделябра. — Хотя на любую несбыточную мечту есть артефакт Творца, конечно, эх.

— Что есть? — переспросил Борисов.

— Артефакт Творца, ну знаешь, того парня, который весь этот мир и еще кучу других сотворил, потом посадил Пожирателя в клетку и со словами "я устал", удалился прочь, чтобы как следует пыхнуть божественного травяного сбора?

— Чего?

— А ты не знал? Творец, он в душе фея. Фей. Поэтому мы, феи, светлые и темные, его любимые дети, созданные по его образу и подобию. Нас он творил в самом конце, когда мир уже…

— Нет, я про артефакт, — перебил ее Борисов.

— А, — словно бы потухла Ханнали. — Есть где-то артефакт Творца, якобы способный выполнить любое твое желание.

— Любое? Даже бессмертие?

— Вот, ты прямо в точку попал, Аргус, — ответила Ханнали, извлекая новый мешочек.

— Ты не многовато куришь?

— Есть такое, все никак все сборы из твоих хранилищ не перепробую. Все такое вкусное! Стоило бы поручить задачу своим подданным, императрица я или нет, в конце концов, но чувствую, наши вкусы разойдутся. Вот если бы ты, Аргус, мог стать феем, вот твоему вкусу я бы доверилась.

Борисов опять озадаченно поскреб подбородок. Ханнали могла вырастать и уменьшаться обратно, сбрасывая боль на Пинки, ну или принимая на себя, по желанию. Особое благословение Тавали для императрицы фей. Сам Борисов носил титул возлюбленного оной императрицы, а также обладал особой связью с женами. Означало ли это, что он действительно сможет превратиться в фея? Фею? Феечку? Не то, чтобы Федор Михайловича тянуло на такие мелкие размеры, но всегда полезно иметь козырную фею в рукаве, мало ли когда пригодится?

— Попросить что ли Тавали об отдельном благословении для тебя?

— Думаешь, не откажет?

— Конечно, не откажет, ведь мы, феечки, любимые творения Творца, а Тавали в каком-то смысле его внучка. У них даже имена похожи, вот вслушайся, Творец и Тавали. Тавос.

— Они представляли темное начало творения? — предположил Борисов. — А есть еще и светлое, и ему поклоняются светлые феечки?

— Вроде того, — отмахнулась Ханнали и тут же встревожилась. — Эй, ты же не думаешь изменять моему нектару с их светлым?

— Нет, ты что, и в мыслях не было, — искренне ответил Борисов. — Слушай, если Тавали — внучка Творца, может, тогда ты ее расспросишь об этом артефакте, который может даровать бессмертие?

— Я этого не говорила, — возразила Ханнали.

— То есть он не может даровать бессмертие? А как же тогда любое желание?

— Я и сказала, что ты попал в точку, — снова хохотнула Ханнали. — В Триэме невозможно бессмертие! Но артефакт Творца выполняет любое желание. А Творец творил иные миры. Ну? Дошло?

— Будет сотворен новый мир? Серьезно? — неподдельно изумился Борисов.

Мысли его, конечно же, понеслись в этом направлении, как целый табун мамонтов.

— Если бы там был сам Творец, то, конечно, сам понимаешь, творить — это к нему. Обычному же смертному, вроде тебя или меня, силенок не хватит сотворить новый мир, — пояснила Ханнали.

— Странно, что ты раньше мне об этом не рассказывала, — заметил Борисов.

— Да только вспомнила, зацепилась мысль за Тавали и пошло-полетело. В прошлый раз тоже как-то не до этого было, святилище, стражи, консумация брака, хм-м-м-м, похоже я эманации Пинки улавливаю. Хочется превратиться и чтобы все болело-болело! Ужас какой.

Тут взгляд феечки обратился на Борисова.

— Тебе надо учиться управлять своей магией!

— Надо, — согласился Борисов. — А империей кто править будет? Ты?

— Постоянно сидеть в делах, без возможности покурить и расслабиться? — ужаснулась Ханнали. — Не надо!

— А разве ты не сидишь постоянно в целительских делах?

— Неа, уже все сделано и я свободна, словно фея в полете! Хорошие у тебя… да и у меня тоже подданые, Аргус, — чуть не прослезилась Ханнали. — Стоило только обрисовать задачу, как сразу начали суетиться и делать!

Это хорошо, подумал Борисов, это очень хорошо. Разговор, конечно, вилял из стороны в сторону, но он все же добился от Ханнали нужного ответа. Теперь сомкнуть их всех, если еще не сомкнулись, с жрецами Живы, и медкорпус, считай, готов. Армия за Арнэль, стало быть, можно обратить внимание в сторону остальных частей: разведки, логистики, снабжения армии.

— Так что там с артефактом Творца? — спросил Борисов. — Он исполняет любое желание, только обычному смертному не хватит сил сотворить новый мир?

— Обычному смертному вообще вредно трогать артефакты Творца, — задумчиво отозвалась Ханнали, созерцая струйки дыма, — легко и помереть можно, в поисках бессмертия, а-ха-ха-ха-ха!! В общем, чтобы кто подряд не лапал артефакты и не убивал мир исполнением желаний, там, вроде бы, ограничения стоят, не помню уж какие. Скорее всего, нужно сразу иметь крепкое тело и личную мощь, дабы иметь возможность взять в руки артефакт.

— И тогда желание исполнится? Как?

— М-м-м, — Ханнали почесала живот, что-то разглядывая там. — Слушай, тебе не кажется, что при беременности живот должен увеличиваться?

— Слушай, пару дней всего прошло! Ну неделя, максимум, какой еще живот? Или у фей беременность месяц длится?

— А в самом деле? — задумалась Ханнали. — У нас же вроде все по-другому происходит?

— Только не говори, что надо обмениваться молоками и икрой?

— Нектаром и пыльцой, вообще-то, а ребеночек вроде должен в цветке появляться? — неуверенно спросила Ханнали.

— Тебе точно надо меньше курить, — покачал головой Борисов. — И съездить к своим подданным, хотя бы поинтересоваться, как у них все обычно происходит!

— Да-а-а-а?

— Да. Заодно можешь помолиться Тавали, спросить у нее, как править феечками и где искать артефакт творца, который как-то там исполняет желания?

— Ну, ты должен быть лично могуч, чтобы взять в руки и чтобы желание осуществилось, а если оно невозможно, то должен сотвориться новый мир, где оно возможно. А если тебе не хватает мощи, то артефакт отправит тебя в другой мир, наиболее отвечающий твоим потаенным, искренним, внутренним желаниям.

— Чего? — снова нахмурился Борисов. — А если внутренне хочу орех?

— То тебя отправит в мир с орехами? Или хотя бы в ближайшую ореховую рощу? Слушай, ты не ту фею спрашиваешь, честно! Я только один раз слышала эту легенду, по большой накурке со старыми феями, которые слышали ее еще от кого, а тем вроде бы рассказала сама Тавали.

— Тем более, тогда тебе точно нужно съездить в святилище Тавали, помолиться ей, побеседовать, спросить, вдруг ей чего нужно от Империи или она там предложить может чего Империи, а то и вступить в союз с Жадностью?

Шансы мизерные, но вдруг? Благословила же она Борисова на царство через своих представителей?

— Да-а-а-а? — снова повторила Ханнали. — Мне вроде и тут неплохо.

— Так никто и не говорит, что тебе надо месяц туда лететь самостоятельно! Закинем сразу на место, расспросишь, про беременность и правление, помолишься, да мысленно ко мне воззовешь, сразу выдерну обратно. Помощницу только ко мне подошли или указания ей дай, чтобы весь этот проект с целителями не повис в пустоте.

— Ладно, — отозвалась Ханнали, хотя в голосе ее слышались большие сомнения и нежелание всем этим заниматься. — Дам указания.

Глава 12

— Ваше Императорское Величество, подобает ли вам лично вникать в такие дела? — прозвучал голос придворного.

То ли герцог, то ли граф, управитель чего-то там, по гражданской части. Можно было усилить связь, понять, но Борисову было лениво. Резко разросшаяся Империя и количество всяких придворных (включая бездельников) вокруг, так и норовящих зализать ему зад, начинало немного раздражать.

— Мое величество само решит, что подобает, а что нет, — отмахнулся Борисов.

Придворный поклонился, отступил в толпу других, жмущихся друг к другу, то ли в страхе, то ли затем, чтобы не забрызгали и испортили одежду. Экскурсия, устроенная цвергами, шла по одной из центральных долин бывшего Троллиного Хребта. Там, где Борисова еще недавно встречали бросками валунов, теперь кипела хозяйственная жизнь.

Куча хозяйственных коротышек и не только, разных рас и видов, пилила, копала, строгала, долбила камень, колдовала и возводила заводы и шахты. Основы будущего индустриального центра Кварики, а то и всего мира, были уже заложены и стремительно улучшались, с каждым часом. Хребет, ранее закрытый для всех, из-за троллей, оказался необычайно богат различными рудами и полезными ископаемыми, включая золото, которое тролли обычно использовали как приправу к еде.

По другую сторону Аквариуса тоже высились горы и их тоже уже брали в оборот, искали, копали, возводили и развивали индустрию. Руководили всем, конечно же, цверги, получившие все преференции за то, что первыми поддержали Борисова. Отец Жаклин, казалось, удвоил в длине носа и волосатости, а также важности и пышности одеяний.

— Я так рада, что ты приехал, Аргус, — прошептала Жаклин, прижимаясь к руке Борисова.

Словно и не виделись буквально вчера, но в чем-то Борисов ее понимал. Влияние цвергов, особенно клана Жаклин, стремительно повышалось, перед ними уже начинали заискивать другие, гнуть спину придворные. Вроде бы даже шли переговоры о свадьбах и Борисов только тихо ухмылялся, представляя семейную жизнь этих несчастных.

— А вот здесь у нас будет оружейный завод, — вещал отец Жаклин, бывший губернатор провинции Темной Империи, Тарлин. — Чуть дальше еще сталелитейный возведем, и аккурат между ними сверху, вот в этой скале, алхимические лаборатории обустроим. Склады снизу, лаборатории сверху, как раз ветрами продувает и в сторону сносит.

— Хорошо, хорошо, — одобрил Борисов, — нам потребуется много оружия, для завоевания всего мира!

— Всего мира, всего мира, — полетели восторженные шепотки.

Борисов только чуть искривил губы, так как придворные и без того уже слышали эти планы. Как отучить их подлизывать императору он не знал, разве что издать отдельный указ? Не получится ли при этом какое-то противоречие вроде того, когда он Гостя в Фонтан Юности подсунул?

Экскурсия продолжалась еще какое-то время, осмотрели заводы и шахты, затем Тарлин показал Борисову общий план планируемых построек. Разумеется, внутренности гор не остались без внимания, снаружи заводы возводились для удобства транспортировки и работы всех, не только цвергов и гномов.

— Что у нас по части контрразведки и охраны? — спросил Борисов.

— Стандартные меры предосторожности, — последовал ответ.

Сам глава контрразведки так и продолжал сидеть в подземелье под дворцом в Хогвартсе, хотя уже и без охраны Бодрой Квакушки. Жаба — босс счастливо бороздила воды океана, наплевав на то, что вода вокруг соленая, и харчила кого-то там, поднимая себе еще уровней.

— Хорошо, — кивнул Борисов.

Он сам не знал, стоит ли объявлять весь этот район закрытым, а столице давать особый статус. Промышленное сердце Империи, первый храм Жадности, собственно, сам Хогвартс, с которого все начиналось и о котором уже никто не вспоминал, как о крепости Ветреной в жопе мира. С другой стороны, одной из опор его восхождения, была Пинки, с ее королевства началась Империя, а он отпустил Пинки резвиться с русалами и насаживаться на трезубцы на дно океана.

Проще говоря, стоило ли быть таким параноиком?

Во время праздничного банкета, шумного, веселого и жирного, поедая и запивая, обмениваясь репликами, Борисов продолжал размышлять на тему паранойи. Пожалуй, стоит и ослабить местами, решил он, отпивая глоток крепкого темного пива, в вопросах внешней безопасности. Мариэтта и троллихи бдят, служба охраны разрастается, можно туда же принцесс на стажировку пристраивать, пусть потрахаются, если так свербит, со смешком подумал Борисов.

— Кстати, вам нужны рабочие в шахты? — спросил он у Тарлина.

— Рабочие всегда нужны, — ответил тот степенно, проведя рукой по длинному носу. — Даже пленных, кто не желает работать, всегда можно куда-то пристроить. Камни там таскать или тележки толкать.

— Да, с желанием работать там неясно, все-таки принцессы, — хохотнул Борисов.

Тарлин схватился за сердце.

— Не шутите так, ваше… Аргус!

— Да какие шутки, — ответил Борисов уже без улыбки, осознавая некоторые моменты.

Вечно он мурыжить принцесс и королев в помощницах не сможет, рано или поздно придется признавать их женами и, стало быть, удовлетворять по полной. Супружеский долг под двести процентов годовых. А ведь женитьба и прочие дела были обязательным условием всех этих добровольных сдач, о которых не уставала рапортовать Арнэль.

Значит, надо или морить их на этих работах на других жен, как-то подстраивать, чтобы они признавали себя негодными, звать Пинки, чтобы та захлестывала их до смерти, или еще что. Либо признавать женами, но плавно, по графику, чтобы самому не заебаться в корень. К счастью, магия Призыва как-то сама перенастроилась и не спешила образовывать с новоиспеченными "недоженами" связи, пока сам Борисов не признавал их женами.

— Принцессам, Аргус, можно найти и другое применение, — ухмыльнулся Тарлин сально.

— Это будет насилием над будущими женами императора Аргуса Филча, — без тени улыбки сообщила сверху Мариэтта.

Тарлин побледнел, бросил взгляд вверх на грозную воительницу — телохранительницу, даже чуть отодвинулся.

— Я пошутил, — сказал он. — Но тогда… как ставить в шахту твоих будущих жен, Аргус?

— Да, — дернул щекой Борисов, — тут ты прав. Ладно, Жаклин, Жаклин, ты где?

— Я здесь! — вынырнула та сбоку.

— Готовься поработать на благо Империи. Буду посылать к тебе принцесс и королев.

— И что мне с ними делать?

— Пусть спинку тебе трут в ванной и пятки чешут, — отмахнулся Борисов, — главное определи, готовы ли они служить империи так, как ты ей служила и служишь.

— Они могли бы помочь с бухгалтерией? — неуверенно предположила Жаклин, глядя на отца.

Тут в голове Борисова что-то прощелкнуло, словно сдвинулись колесики. Ну конечно! Пускай многие из этих принцесс лишь куклы для обеспечения связи, умеющие лишь раздвигать ноги, но ведь не все же такие? Правящие королевы, опять же, вполне себе зрелые и разумные, хотя с Арианной никто не сравнится, конечно, думал Борисов. Но все равно, навыки, умения, польза, действительно, это все надо оценивать, а критерий красоты и размера сисек ставить в самый конец. Он же даже начал продвигать эту идею неосознанно, думая, что лишь хочет избавиться от толпы потенциальных жен.

— А ты молодец, Жаклин, молодец, — сказал он, поглаживая ее по спине.

Жаклин разве что не замурчала, прогнулась, прижалась сильнее, но затем опомнилась и вспомнила, что они все же на огромной пирушке в честь, собственно Аргуса Первого. Борисову же неожиданно вспомнилась другая пирушка, во дворце губернатора Тарлина, в честь его помолвки с Жаклин. Та пирушка, где впервые явилась Палмер, сделавшая потом карьеру среди демонов за его счет.

— Да, молодец, — рассеянно повторил Борисов, почесывая ей спинку и оглядываясь по сторонам.

Взгляды, взгляды, взгляды. Куча молодого упругого мяса готова была отдаться ему, выпрыгнуть из юбок, раздвинуть ноги прямо перед всеми, лишь бы великий император Филч обратил внимание. Пожалуй, с этим тоже следует что-то да сделать, главное, заслон из жриц Хомяка не выстраивать, не поймут. Да, снижение паранойи в отношении нападений внешних врагов, пожалуй, следовало компенсировать повышением паранойи в отношении врагов внутренних: Жадность и его жрецы, демоны и Палмер с его ребенком в пузе, а также дети богов, маловероятно, но все же возможно.

— Ар… гус, — томно выдохнула Жаклин, тяжело дыша.

Борисов убрал руку и покачал головой. Всеобщее повышение либидо, вот над чем следовало параноить!

— Доча, доча, — пьяно укорил ее Тарлин, — я рад, что у вас такая страсть, но не на людях же!

— Да, хотел бы я сделать так, чтобы меня не так страстно хотели, — неуклюже пошутил Борисов.

— Это возможно только при помощи артефакта Творца, — пробормотал Тарлин, изумленно моргая.

Борисов посмотрел на него удивленно, затем сообразил. Тесть наливал ему какой-то ядерной самогонки на мхе и подгорных грибах и благословение Жадности просто нейтрализовало яд в самом Борисове. А вот Тарлин наклюкался на радостях, не рассчитав дозы, или просто все пытался перепить самого Борисова.

— Артефакта творца? — невольно переспросил Борисов.

Вначале Ханнали, теперь Тарлин!

— О, это такая штука, она выполняет любое желание, ну, кроме бессмертия, конечно, — пьяным, заплетающимся языком, сообщил Тарлин. — Я-то знал, Аргус, что ты ищешь бессмертия, но не знал, что тебя не привлекает моя дочка!

— Привлекает, — возразил Борисов, — просто меня как-то чересчур много хотят в последнее время и не только мои жены.

— А раз привлекает, то идите и сделайте мне наследника! И чтобы никаких этих тролльих извращений! Все в дырочку! Наследника!

— Папа! — возмущенно воскликнула краснеющая Жаклин. — Я и так уже беременна!

— Моя дочь беременна!! — заорал Тарлин, вскакивая. — Всем "Сверкающего Особого" за мой счет! Слава императору Филчу, самому плодовитому из императоров!!

— Слава!! — дружно заорали все.

Борисов посмотрел на этих перепившихся придворных и цвергов вперемешку и подумал, что этак и правда, побратаются да переженятся на волосатых цвергушках или наоборот, волосатые цверги на упругих придворных дамах. В любом случае, перестанут к нему приставать!

— Слава вам, мои верные подданные! — провозгласил Борисов, поднимаясь с кубком в руке. — Плодитесь и размножайтесь!

Он ощутил волну от Жаклин и послал ответную, сообщая, что да, именно этим они и сейчас займутся.

Глава 13

Борисов покосился на Мариэтту, чуть добавил масштаба, вчитываясь в нее. Ага, охрану дворца она переложила на каких-то других доверенных слуг и те отлично справлялись все это время. Вход в подземелье закрыт по особому списку, стража бдит, враг не пройдет.

Женственная часть в Мариэтте словно бы умерла, сменившись сталью воинского клинка, желанием защитить императора Филча. Конечно, прикажи ей Борисов, она тут же скинула бы штаны и нагнулась, но в целом ничего от прежней веселой служанки из Ветреной там уже не осталось.

В каком-то смысле умер еще один соратник… соратница из старых времен.

— Ваше Величество, разрешите развеять вашу печаль, Ваше величество, разрешите вам помочь, — полился неумолчный шелест, стоило только Борисову вздохнуть при мысли о Мариэтте.

Отгородиться стеной из скальных жен-троллих? Возможно, но стоит ли? Не получить бы бунта внутри дворца, среди знати, этого дикого сплава старых и новых аристократов, тех, кто пришел из Темной Империи и тех, кто поднялся в Альбионе. Конфликты земель и интересов, попытки влиять на самого Борисова, исключительно в интересах дела, конечно же, подсовывание своих доверенных людей и нелюдей, дочерей, если не жен.

Так, подумал Борисов, складывая руки за спиной, практику служения новых жен надо окончательно спихнуть на жен. Кто хочет императорского тела, пусть вначале покажет, что достоин его, тут Жаклин подала отличнейшую идею. Не просто боевой гарем из нескольких жен, нет, надо идти дальше, расширить его до сотен жен, наложниц, фавориток, герцогинь, приятных глазу, как у турецких султанов. С той лишь разницей, что дело тут будет не в сексе и деторождении, а в пользе для империи Сиесты. Доказала делами, что полезна, что умеешь и знаешь? Нагибайся, получай связь мужа и жены, возможности магии призыва, и таким вот образом можно будет разом прибить двух зайцев.

Получить умеющую и знающую верхушку, те сотни соратников, которых ему так не хватает в работе, а заодно оградиться от всех этих придворных бездельников, балласта, отнимающего время. Необходимого балласта, без которого не поплывет корабль государства, но все же балласта.

— Квальво, где Квальво? — спросил Борисов и тут же ощутил где.

Сидит себе на рабочем месте и секретарствует.

Все-таки эти новые возможности пока еще оставались непривычными и это следовало исправить как можно скорее. Например, согласовать с Арнэль… хотя нет, пусть завоевывает Кварику, решил Борисов. Главнокомандующий Венсан тут отлично справился бы, если бы не погиб, так что же, неужели от него не осталось заместителей? В конце концов, пусть Арнэль даст какого-то помощника, тут не потребуется мега-гениальных стратагем, просто перебрасывать войска в нужное место (которое сам Борисов ощутит внутри) на границе или внутри Империи бить тех, кто пришел с враждебными намерениями.

— Ладно, не надо, — повел он рукой, так как Мариэтта уже собиралась притащить секретаря.

Пожалуй, стоило уже прекратить метаться самому и тушить пожары, кризис миновал, теперь можно было спокойно сидеть во дворце и управлять империей оттуда.

— Ваше Величество, — поклонился Квальво.

Протянул запечатанный конверт и Борисов озадаченно хмыкнул. "Сведения об артефакте Творца". Нет, определенно разведслужбам империи и их главе стоило поставить отдельный памятник и дать титулов, если бы их интересовали подобные вещи.

— Подготовить указ об особой благодарности императора службе контрразведки, имен не называть, приложить список наград, для высших чинов собрать пожелания, — распорядился Борисов.

Квальво торопливо записывал.

В кабинете Борисова уже ждали те, кого он вызывал, кентавр Нагалопникус, полуэльф-бард Алютик, некогда певший при дворе, а затем пошедший на повышение, и Ридер, любитель свитков и печатной магии, вытащенный в свое время Борисовым из тюрьмы. Или то был Архин? Неважно, решил Борисов.

Конверт со сведениями об артефакте Творца Борисов положил на стол, решив прочитать потом. С распоряжением разыскать артефакт тоже спешить не стал, вдруг М его уже нашел?

— Герцогиня, — поднялся он, чтобы поприветствовать входящую Маурелл.

Арианна было чудо как хороша, раскрасневшаяся, с вздымающейся мощной грудью и приятной улыбкой на лице.

— Садитесь, не стесняйтесь, пейте и ешьте, если нужно, считайте, что мы в походе и обсуждаем проблему у костра, а не у подножия императорского трона, — сказал Борисов.

Атмосфера напряженного ожидания немного разрядилась.

— Я доволен вашей работой, скажу сразу, — произнес Борисов, посылая улыбку Арианне, — так что не надо ожидать ничего плохого. Нам надо обсудить работу на перспективу, как в области пропаганды, так и в области столицы, если уместно такое выражение. Столица и прилегающий к ней Троллий Хребет, место будущей промышленной и магической мощи (Борисов сделал себе пометку поговорить с Ддосом, как верховным магом) империи, они важны. Это сердце Империи.

Еще улыбка в сторону Маурелл, с неприкрытым намеком насчет сердца. Алютик шевелил губами, возможно, уже сочинял какую-нибудь верноподданническую балладу о бессмертной любви императора и крестьянки. Чтобы жалостливее было, можно даже пастушки, в дырявом рубище мимо которой проезжал император со свитой, сам поимел пастушку, свита — овец.

— Не будет отдельного указа, закрывающего их для посторонних лиц, достаточно и того, что герцогиня Маурелл моя наместница и ее воля — моя воля.

Стоило бы, конечно, дать ей титул еще выше, но какая разница? Ведь Борисов предлагал ей стать императрицей, куда уж выше?

— Но вы должны понимать, насколько важно сердце, столица и местность вокруг нее, для империи. Мариэтта, я доволен охраной дворца и подземелья, но все же их надо еще усилить. Как если бы ты сама и восемь твоих помощниц охраняли его.

— Будет сделано, — коротко поклонилась Мариэтта. — С вашего разрешения.

Еще раз поклонилась и исчезла.

— В столицу допущены дети богов, для них возведены храмы и так далее. Клан Алые Дети Света надежен, но у них всегда может завестись кто-то не слишком надежный. Кто начнет выписывать разрешения за деньги, как я сам это делал еще в Ветреной. То есть за ними надо присматривать отдельно, но не так, чтобы перегружать силы империи.

— Можно совместить патрули, один из наших, один из детей богов, но они по силе не дотягивают, — с сомнением протянула Арианна.

— Отличная идея, — тут же обрадовался Борисов. — Не жду прямо немедленных решений, но все же предложения и их воплощение в жизнь должны быть. Сердце Империи должно быть защищено.

Тут он отвлекся, вспомнив. Точно! У него же был командир рейнджеров, герцог как-то-там! Вот ему и поручить мобильную охрану границы по указаниям покалываний в спине и животе Борисова, заодно, если что не постесняется и сумеет провести ответный рейд на территорию противника.

Борисов сделал себе пометку, отдать потом указания Квальво, нет, вызвать лично и назначить. Пусть Имрэль крепит крепости и границу, рейнджеры поработают в мобильной обороне. Флот и корабли, и порты еще, но в морскую тему следовало вникать отдельно. В связи со спецификой крепости Ветреной адмирала среди старых соратников не имелось. Хотя… у него же была Диданко и Аквариус, а также связи с Ариэль, кто-то да наберется.

Борисов сделал себе еще пометку, остальные терпеливо ждали.

— К вопросу о защите и развитии технологий. Ридер, мне нужны будут жадные бомбы, много жадных бомб, а также производных на их основе. Раз жрецы Жадности так рвутся воевать, то благословления или проклятия, что там используется, у тебя будут, равно как и куча юных жриц с вот такими выпирающими данными.

Ридер радостно ухмыльнулся и потер руки.

— Как-то уж немного чересчур, — растерянно пробормотал Алютик.

— У нас тут новый бог покровитель Империи или старый, как посмотреть. В общем, он поощряет все жадное, включая размножение и массу жен или мужей, — небрежно сообщил Борисов. — Обета целомудрия жрицы Жадности не давали, насколько мне известно, пусть служат обществу, плодятся и размножаются не только маленькими хомячками.

Могли ли жрицы забеременеть от Хомяка? В другой раз Борисов уверенно сказал бы нет, но как показывала практика, с божественным вмешательством многое становилось возможным. Например, секс с феечкой и ее последующая беременность или ту же Ариэль взять, ведь рыба рыбой!

— Но это неважно. Важно то, что я планирую расширять империю Сиесты, а вместе с ней и границы веры в бога жадности, а стало быть, его жрецы будут активно участвовать и помогать.

Ридер кивнул и еще раз потер руки. Сам же Борисов подумал, что пока эти воинственные последователи будут воевать, им будет просто не до императора. Если артефакт Творца мог отправить кого угодно в другой мир, то мог ли он обойти метку "проклятого богами"? Если да, можно ли было с его помощью освободить Пожирателя? Не то, чтобы Федор Михайлович собирался это делать, но опять же, лучше держать в рукаве козырное божество.

— Помимо несения веры, необходимо еще и заняться пропагандой и прославлением империи Сиесты, — обратил свой взор Борисов к Алютику и Нагалопникусу.

Кентавр вроде отвечал за дипломатию, но Борисов решил, что такое тоже подходит, нести слово окрестным странам и материкам.

— Что нужно, — начал загибать пальцы Борисов. — Во-первых, снятие конфликтов между жителями Сиесты, чтобы там феи и цверги жили мирно рядом с какими-нибудь троллями и не дрались из-за цвета кожи, роста, происхождения и прочих. Разумеется, одним словом тут не обойдешься, потребуются дела, но это уже по моей части. Песни, стихи и рассказы, прославляющие мирный труд и торговлю, конечно, а также привлекательность самой империи Сиесты и возможности, которые открываются тут.

В этой части пропаганда смыкалась с предыдущей задачей, миролюбивого сосуществования.

— Давали амнистию преступникам, а также убежище, эту практику надо сохранить, но каждый должен понимать, что империя Сиесты только тогда встанет за него горой, когда он сам докажет, что верен Империи и готов приносить ей пользу.

— Могут начаться войны, — заметил Нагалопникус озабоченно.

— Для этого у меня есть Арнэль, — отмахнулся Борисов, — все равно собираюсь завоевать весь мир. Так, дальше, по пунктам пропаганды и информационной войны.

Глава 14

— Вот здесь, вот здесь и вот здесь нужно построить крепости, вот тут будет моя ставка, — указала мечом на карте Арнэль.

Два самых главных архитектора, цверги — умельцы работы с камнем, наносили на карту метки, сравнивали пожелания Арнэль со своими заметками о тамошней местности. Борисов смотрел, чуть прищурившись, мысленно одобряя такой выбор. Три стратегические крепости прикрывали основные дороги вглубь будущего индустриального района Троллиного Хребта, а также отчасти защищали столицу. Главная ставка, несомненно, несокрушимая крепость, позволяла отступить туда из Хогвартса, если потребуется.

— Также предусмотрите там место для главного золотохранилище империи, — добавил он.

— Будет сделано, Ваше Величество, — поклонились архитекторы, уточнили еще у Арнэль детали и ушли.

Борисов посмотрел на жену-завоевательницу, сложил руки за спиной и улыбнулся.

— Ты уже завоевала всех?

— Не смешно! — огрызнулась Арнэль, едва ли не лязгнув зубами. — Это не война, а пародия какая-то! Там еще оставались сильные, достойные враги, но все они решили заранее склонить свои головы перед мощью империи Сиесты.

Арнэль сердито выдохнула, прошлась туда-сюда и добавила.

— Или, вернее будет сказать, наклониться и подставить зад!

— Так отказала бы им в мирной сдаче, — предложил Борисов. — Им пришлось бы сопротивляться, подралась бы.

— Это не то, — махнула рукой Арнэль. — Все равно, что в купленном бою участвовать! И принцессы с королевами эти! Зачем ты приставил их ко мне служить?

— Чтобы они проявили свои таланты и умения, — честно ответил Борисов. — А что?

— Не знала, что у нас на Кварике столько извращенцев… извращенок, тьфу! — Арнэль чуть ли не пылала, буквально.

— Да они просто карьеристки, — как можно беззаботнее заметил Борисов. — Старались пробиться выше или спасти свои жизни. Только обычно зад начальству лижут метафорически, а у тебя получилось буквально.

— А ты откуда знаешь, — залилась краской Арнэль, но смущение тут же перешло в гнев. — Творец не завещал такого!

— Творец завещал союз между мужем и женой, — не стал спорить Борисов, — но они же тоже мои жены, пусть и будущие, когда докажут делами, что готовы служить Империи. И у меня есть и другие жены, помимо тебя, все по заветам Жадности.

Арнэль чуть нахмурилась, обдумывая ситуацию. Все же она поклялась Жадности, а тот снял проклятие и теперь эту клятву нельзя было просто так отбросить.

— Да и главный завет — плодиться и размножаться — ты выполняешь, — добавил Борисов, — а в перерывах можно и развлечься. Понравилось хоть?

— Да, — машинально ответила Арнэль и тут же подпрыгнула и заорала. — Муж мой!

Остановилась.

— Нет, беременность плохо на меня влияет, — решила она. — Я прямо на глазах превращаюсь из суровой воительницы в какую-то истеричную клушу!

Вообще-то рано было еще влиять, но Борисов промолчал. Только займись секспросветом жен, что рожают не через жопу, что гормоны и токсикоз прут уже во второй половине, что курение вредит детям и хрен знает, чем все закончится.

— То есть ты считаешь это допустимым? — спросила она задумчиво.

— Тебе решать, — покачал головой Борисов. — Мне от них нужна польза Империи, а тела и секс это уже дело второе. Если увлекаться ими, легко можно протрахать всю Империю.

Арнэль кивнула.

— Стало быть, ты завоевала всех самых сильных? — спросил Борисов, мысленно обращаясь к Империи. — То есть, они сами сдались?

Территория Сиесты не изменилась, но что-то такое ощущалось вокруг, зыбко пульсирующее в тенях, серое в сумерках, сливающееся с окружающим фоном. Потенциальные территории, понял Борисов, которые еще не подтверждены телесным контрактом с королевами — принцессами.

— А что с королями? — нахмурился он.

— А что с ними? — удивилась Арнэль, тут же понимающе кивнула. — Нет, нет, не волнуйся, никто из них не ставил условием сдачи брак с тобой, а если бы попробовал, я бы сама ему кишки выпустила.

— Короли не пытались с тобой сражаться? Тоже сдавались, выставляя брак своих дочерей со мной условием сдачи? — уточнил Борисов.

— Да, и не только дочерей, но и сестер и даже своих жен, — Арнэль нахмурилась. — Нет, вначале они формально разводились. А в паре королевств не хотели сдаваться, тогда жены сами убивали их и потом сдавались. Странно, как-то я не обратила на это внимание.

Понятно, подумал Борисов, и правда какой-то заговор, с целью мирно затрахать его самого. Тем больше поводов не идти на поводу у этого заговора.

— Ты поэтому и вернулась?

— Нет нужды в моем присутствии там, — пожала плечами Арнэль. — Все сдаются, противников нет, скучно, уныло и эти жены-помощницы так и лезут, желая мне угодить. У меня от их разговоров и помощи позывы к рвоте начинаются!

— Ладно-ладно, — проворчал Борисов, — оставляй их здесь, кто чего полезного выказал — скажешь Квальво, пусть список составит. Если найдем кого по военному делу, уж не обессудь, к тебе приставим.

— По-военному ладно, — кивнула Арнэль, — но мне такие пока не попадались.

Повисла пауза, Борисов невольно припомнил Дуболома. Тот тоже с энтузиазмом ринулся создавать отряды истребления детей богов и лишь недавно приходил к Борисову жаловаться, что заняться нечем. Всех кого могли уже перебили и выгнали, остальные ходили и трудились на империю Сиесты с полной отдачей. Борисов направил его к Архину и Левозубу, в охрану к демонологам и жрецам, потренироваться на демонах и пообещал, что как только, так сразу парней и девиц Дуболома направят на другие материки, бить детей богов.

— Говори уже, тебе же не терпится, — предложил Борисов с ухмылкой.

— Не заслужила! — отрезала Арнэль. — Нет побед — нет телесной любви, а недавнее не в счет, мы закрепляли наш брак и стало быть выполняли свой долг перед Творцом!

Еще одна ушибленная на голову богами и демонами, подумал Борисов, вспоминая Пинки.

— Хорошо, тогда поговорим о полях будущих побед, — кивнул он.

Общая карта мира. Кварика в центре, океан с русалками и Ариэль к востоку, за ним еще два материка, разделенных небольшим проливом, каждый примерно в две трети Кварики. Сварика и Тварика. Западнее Кварики, за еще одним океаном, находился материк Дарика, большой, почти квадратный. Южнее (точнее юго-юго-восточнее) материк Амарика, отделенный от Кварики морем, соединявшим два океана. Севернее — большие острова, не тянущие на материки, этакая россыпь Мадагаскаров и Гренландий.

— Как видишь, мы в центре, удобно бить в любую сторону, но и нас самих удобно бить в ответ, так что надо подумать, кого будем завоевывать первым. Да и для захвата артефакта Творца, если найдется, надо бы приберечь резерв.

— Артефакт Творца нашелся? — вскинула голову Арнэль, отрывая взгляд от карты.

— Ты знаешь о нем? — чуть нахмурился недоверчиво Борисов.

— Знаю, — кивнула Арнэль, — но только из легенд и мифов, так как сам артефакт лишь миф. Я слышала о нем в детстве и всегда считала сказкой, пока не узнала однажды, что отец его ищет. Я готова была повести войска, но тут в одной отдаленной провинции вспыхнул мятеж и отделилась часть земель.

Она улыбнулась, всем своим видом показывая о каких событиях шла речь.

— Погоди, так твой отец нашел, где находится этот артефакт?

— Он сказал быть в готовности, — развела руками Арнэль, — но точного места мне не назвал. А потом я встретила тебя, отец вспылил и его убили жрецы Тавоса. Поделом им! Пал их бог!

Мысли Борисова пробежались и пришли к решению. Император унес тайну с собой, но не из воздуха же он ее взял? Записи, разговоры с какими-то соратниками, часть высшей знати темной империи уцелела, да и в штурме Эрдвана погибло не так уж много. Следовало направить на розыски лучших людей, перевернуть столицу верх дном, нащупать ниточки, потому что это было уже что-то реальное! Может, самому явиться в Эрдван, слиться с тамошним дворцом, призвать его и ощутить.

— Это лучшие новости со времен… да с любых времен, — утер лоб Борисов. — Такое стоит любой победы, даже самой крупной!

— Правда? — улыбка Арнэль немедленно стала похотливой, а Борисов мысленно дал себе в лоб.

Хотя, не стоило, конечно, перебирать харчами, с телом и лицом у Арнэль все было в порядке, спасибо и на том. А что касается извращений, хм.

— Правда, правда. Поиграем в Императора и его военачальницу?

— Ты читаешь мои мысли, муж мой, — расплылась в улыбке Арнэль. — Но ты все равно должен будешь отшлепать меня за плохие завоевания, а потом уже похвалить и вознаградить.

— Ты этого у Пинки нахваталась что ли? — сварливо спросил Борисов.

— Пф-ф-ф, кто еще у кого нахватался! Не смыслит она в хороших пытках! А мне нужна достоверность образа, ясно? Я может, страдаю из-за того, что подвела тебя муж мой!

— Ладно, ладно, не надо так переживать, — вскинул руки Борисов. — Слушай, а почему ты отцу Фонтан Юности не завоевала? Вроде наша Ханнали ходила в походы.

— Мала была еще, — пожала плечами Арнэль, — а потом отец переключился. Так бы завоевала, конечно.

— Может тебя тогда порадуют новости, что королева океанических русалов Ариэль наша новая союзница?

— Это лучшие новости, как ты сказал недавно! — в глазах Арнэль зажегся хищный огонек. — Вот теперь мы сможем завоевать соседей! О, мы отшлепаем их, поставим и нагнем так, что они будут плакать от боли, когда мы поимеем их стремительно, одних за другими!

По боли специалисткой была Пинки, которая как раз гостила у Ариэль. Борисов решил, что это добрый знак, и можно позволить Арнэль телесно загладить свою "вину". А уж потом, раз все равно они окажутся в Эрдване, наладить масштабные поиски информации об артефакте Творца.

Глава 15

Борисов посмотрел скептически на жрецов Жадности, целых две дюжины, поскреб подбородок.

— Без них точно не обойтись? — спросил он.

— Моей силы и умений не хватит, — покачал головой Архин, — все же я больше по чернокнижию, а демонология так, вроде смертельного хобби. Кровная связь, подъем до княгини демонов, мы сможем призвать эту Палмер, но удержать — вряд ли.

— Ничего, думаю, найдется пара методов, — ответил Борисов. — Убрать их!

Не хватало еще напрямую обнародовать свою связь с демонами! Соратники, кто знает, промолчат, конечно, для всех остальных жрецы Жадности и войска Императора истребляют злокозненных демонов. Так оно и должно оставаться, иначе никакого влияния и верности не хватит, если поползут слухи, что император Филч заключил союз с демонами. Объяснять бесполезно, доказывать что-то тоже, проще сразу не допускать слухов.

— Воля ваша, конечно, но все это смертельно опасно, — вздохнул Архин.

— Прямо моя история царствования, с первого же дня, — зло усмехнулся Борисов.

Жрецов убрали, ритуальную пещеру дополнительно укрепили, а также позвали Ридера с его свитками и жадными бомбами. В конечном итоге осталась только "старая гвардия": Архин, верховный маг Ддос (неодобрительно косившийся на Архина), да Ридер, увешанный свитками, словно новогодняя елка. Хомяк у ног, Лобзик в руках, Мариэтта за спиной, но уж кто-кто, а она точно не выдала бы Борисова, никогда.

— Как вы знаете, у нас богатая предыстория, — сказал Борисов остальным, — когда-то она была простой баронессой, продавшейся демонам, а я нищим комендантом крепости Ветреная. Между нами был секс, связь через демонический кристалл, кровная связь, заключенный и тут же расторгнутый брак, насильственное соитие и зачатие в тюрьме тогда еще не императрицы Пинки, а теперь еще и родственные отношения, через нашего будущего ребенка. Также я обращался к демонам за помощью в снятии метки "Проклятый богами" и они помогали в нанесении удара по храмам Высшего Пантеона.

Старые соратники слушали, не спеша кидаться с кулаками и обвинениями.

— Что-то из этого получилось случайно, что-то было сделано намеренно, — продолжил Борисов, — но по факту этот союз изжил себя. С демонами невозможно вести войну на истребление, не сейчас, по крайней мере, но их можно ограничить и потихоньку истреблять. Для этого надо разорвать все связи, для чего, собственно, мы здесь и собрались.

А также обезопасить самого себя от возможного удара в спину. Чтобы Палмер не могла открыть проход, воспользовавшись их кровной связью, и так далее, и так далее. Подготовка боевых отрядов шла полным ходом, жречество Жадности переключилось, так что оставалось только разорвать отношения с Палмер.

— О чем и речь, — мрачно изрек Архин. — Мне, как гному, уютно под горой, но мне как демонологу крайне неуютно от мысли, что Палмер начнет крушить и гора рухнет прямо нам на головы. А вот с жрецами можно было бы перенести ритуал на свежий воздух.

— Где Палмер легко могла бы растрескать землю у нас под ногами, — бросил Ддос, вздымая посох Верховного Мага.

— Со жрецами вокруг фигуры? Сомневаюсь насчет легко.

— Неважно, — бросил Борисов, — просто жрецов Жадности здесь не будет и все. Исходите из этого. Можно привлечь…

Нет, оборвал он сам себя. Будет то же самое, что и со жрецами — взгляды чужих людей, которые потом разнесут слухи. Так что просто магов и жрецов Живы и прочих тоже можно было выкинуть. Только старые соратники, ну и немного страховки от Жадности, да, в виде Хомяка и бомб Ридера.

— Никого нельзя привлечь, — сказал он. — Давайте приступим.

— Известно ее новое, демоническое имя?

— Нет, но могу представить облик.

— Не надо, — махнул рукой Архин. — Так, Ридер, ты за кругом и если что, сразу мечи бомбы, не думай. Ддос…

— Верховный маг Ддос, попрошу!

— … с противоположной стороны. Мне нужна будет кровь, две горсти примерно.

Борисов молча резанул себя Скальпелем.

— Явись, Палмер! Явись! Своей силой и властью демонолога, мощью печати Бабаала, заклинаю, приди Палмер! Откликнись, кровь! Явись!

Голос Архина стал выше, хотя до визга в ультразвуке так и не добрался. На последнем "Явись" круг призыва словно бы вспыхнул, Борисов невольно прикрыл глаза рукой. В ноздри ударил странный запах, что-то приятно терпкое и животное, но одновременно с этим чуждое. Когда же он убрал руку, то обнаружил, что в круге стоят двое.

Палмер, в своей новой форме, которая стала еще более демонической. Трехметровая рогатая и волосатая бабища, с зарослями между ног, которые не скрывало даже свисающее складками пузо, отвисшими грудями чуть ли не двенадцатого размера. К этому "набору красоты" прилагались удлиненный язык и руки, ногти на которых были скорее когтями. Ноги тоже не подкачали и заканчивались уже скорее козлиными копытами, нежели изящными ступнями.

Вторая демоница была юной, стройной и изящной, практически не отличимой от человека.

— Папа? — удивленно-радостно спросила юная прелестница.

Полностью обнаженная, причем.

— Что за бред? — спросил Ридер. — Так быстро детей не делают!

— Явилась кровь, — упавшим голосом ответил Архин, отступая на шаг от круга.

— К чему эти фокусы, Палмер? — спросил Борисов.

Магия Призыва внутри него еле слышно звенела, да, похоже, связь с этой юной обнаженной красавицей присутствовала изначально, даже без заключения контракта. Доказательство родства.

— Ты не рад видеть нашу дочку? — ухмыльнулась рогатая Палмер.

Сколько магии они вбухали в эту дочку, хмуро подумал Борисов, ведь в прошлую их встречу Палмер была еще только беременна. От обнаженной "дочки" исходил не просто зов крови, а еще и ощущение силы и волны похоти и желания. Они бились в защитный барьер, просачивались, звали и манили. Прийти и взять, овладеть этой тугой, упругой плотью, впрыснуть в нее свое семя, продлить род.

— Не рад, — ответил Борисов, подвигав челюстью.

— Мама-а-а-а-а-а, — разревелась красавица, припадая к левой груди Палмер.

Зачмокала, посасывая ее, ручищи Палмер начали массировать плечи дочки, грудь, ягодицы, все это стремительно переросло в какой-то секс-массаж руками и языком, прямо в воздухе, чтобы лучше было видно. Отвратительно-завораживающее зрелище, от которого все собравшиеся словно впали в ступор, следили, теряя разум и роняя слюну.

Очнись!! — заорал Лобзик, обжигая руку.

— Архин! — крикнул Борисов.

Гном-чернокнижник не сразу вышел из транса и любовные соки двух демоницы, смешанные с кровью и слюной, достигли защитного контура. Влились и растворили его.

— Ага! — взревели демоницы.

— Папа, иди ко мне, я тебя обниму!! — прыгнула к нему дочка, распахивая объятия.

Ридер метнул и подорвал жадные бомбы, но Палмер изрыгнула струю энергии, окутавшую бомбы и не давшие им сожрать все вокруг.

— … придай мне сил, — прошептал Ддос, вскидывая посох.

Оттуда вырвался мощнейший, толстый луч, ударивший прямо в Палмер и размазавшийся о пленку защитного купола. Пленка словно захрустела, Палмер ответила чем-то демоническим, но Борисову было уже не до того. Он вскинул Лобзика, который врезался стволом прямо в рот новоявленной дочки. Немедленно раздались стонущие, чмокающие звуки, дочка двигала головой так, словно сотню лет этим занималась.

— Дочка вся в маму, — поморщился Борисов.

Спасай, напарник! — пришел стон Лобзика.

Борисов и сам уже ощутил холодок, "дочка" натурально отсасывала энергию из них обоих, да еще и рвалась вперед, похоже спеша прижать "папу" к груди. Борисов выдохнул зло и выстрелил.

— Говорят первый секс взрывает мозг, — пошутил Борисов, но вышло не очень.

— Ддос, дави ее, дави! — кричал Архин, торопливо творя новый ритуал.

Его тоже заляпало содержимым черепной коробки дочки, но гном не мог сейчас отвлечься, чтобы смахнуть эти кусочки мозгов с себя, поэтому Борисов направил к нему Хомяка. Божественная зверюга разом облизала Архина, смахнув все с него и сожрав, и принялась вылизывать пол.

Ридер кидал и кидал еще бомбы, Борисов присоединился, выстрелил несколько раз, но без особого результата. В круговерти цветного сияния заклинаний, гудящем вихре сталкивающейся магии, все гасло без следа, словно тонуло в пучине.

— Еще, еще, еще немного, — бормотал Архин.

Затем словно выхватил из воздуха огромные ножницы, щелкнул ими, перерезая невидимую нить. Раздалось басовитое гудение, а самого Архина отбросило прочь, швырнуло по каменному полу.

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — раздался гулкий хохот Палмер, от которого затряслась пещера. — Жалкие недоучки!

— Я же говорил, надо было жрецов Жадности брать, — прокряхтел Архин.

— Ничего, — усмехнулся Борисов уголком рта. — Хомяк, кусь-кусь.

Хомяк, торопливо слизнул остаток ноги "дочки", и почти прыгнул вперед, к вихрю энергий. Оскалил пасть, расширил ноздри, втягивая в них многоцветье, словно кто-то заснял выдыхание дыма, раскрасил его и прокрутил наоборот.

Пелена спала и под ней обнаружились Палмер и Ддос, изорванные, раненые, тяжело дышащие. Короткая лютая схватка лишила их почти всех сил. Палмер еще попробовала выстрелить чем-то в Хомяка, но тот лишь слизнул на ходу заклинание, отрыгнул и подошел ближе, надкусывая ей ногу.

— Стойте! — крикнул Архин. — Я понял! Это была обманка! Ваш ребенок, Филч, он все еще внутри демоницы, поэтому сейчас невозможно разорвать связь, никак! А вторая была обманкой, ей впрыснули кровь вашего ребенка, обработали магией подобия, чтобы затем добраться до вас!

— Фу, — искренне ответил Борисов, — для этих демонов ну ничего святого нет! А способ разорвать связь есть, есть. Да-да, Хомяк, когда я говорю — есть, то обращаюсь именно к тебе.

— Убери его! Убери! — истерично выкрикнула Палмер. — Хазам!

На ее месте вспыхнуло облако дыма, Хомяк тут же начал всасывать его в себя. Но настоящая Палмер уже сбежала, подтвердив истинность слов Архина, что им не хватит сил ее удержать.

— Мы еще встретимся-я-я-я! — донесся затихающий крик Палмер, словно она физически спрыгнула в нижний мир.

— Это моя вина, — прокряхтел раненый Архин.

— Все равно попробовать стоило, — резюмировал Борисов. — Жаль, что связь не разорвали.

— Да, пока ребенок в ней, тут может помочь только артефакт Творца, — выдохнул Архин.

Глава 16

Борисов переместился к воротам главного храма Хомяка, к статуе, возвышающейся над столицей.

— Божественный Хомяк!

— Ваше Императорское Величество!

Юные послушницы, в таких прозрачных рубахах, что могли бы обойтись и без них, хлынули мощным потоком из ворот, налетели, затормошили, начали вытирать. Большая часть их терла Хомяка, который блаженствовал, тут же повалился на спину, кажется, придавив кого-то, и широко растопырил лапы. Но находились и такие, что терлись вокруг Борисова, дышали жарко, источали ароматы юных, половозрелых самок, готовых к соитию, пытались продемонстрировать свои прелести.

— Бедняга!

— Надо его отмыть!

— Расступитесь! Дорогу носильщикам божественного Хомяка! — прогремело мощное.

Ряды расступились, показалась толпа могучих служителей, включая нескольких троллей в храмовых одеждах.

— Ох и зажрался же ты, дружище, — с укоризной в голосе обратился Борисов к Хомяку.

Тот даже не подумал реагировать, блаженствовал, почесываемый и натираемый со всех сторон. Процессия носильщиков подошла к Хомяку, начала сооружать носилки на месте, под взглядом мрачно усмехавшегося Борисова.

— Кыш, — шуганул он послушниц и те словно отлетели.

Все вокруг словно помешались на сексе, но если бы ему хотелось молодого мяса, то этого добра он набрал бы сколько угодно и во дворце. Вслед за носильщиками вышла еще одна процессия, Левозуб такой важный, словно стал императором галактики и за ним еще жрецы, один другого толще, одежды пышнее.

— Ваше Императорское Величество! — провозгласил он, ударяя посохом в камень.

— Это я, — не стал спорить Борисов.

Носилки с Хомяком подняли, ноги носильщиков дрожали, лица были озарены счастьем и важностью миссии, затем потащили зверя внутрь. Борисов хотел было сказать, чтобы оставили, но потом передумал. В конце концов, с Жадностью он мог поговорить и через Левозуба, так сказать тет-а-тет, с добавкой на французском про посредника.

— Величайший из богов, несравненный и сияющий Жадность, только что явил мне откровение!

Началось, кисло подумал Борисов. Спрашивать, чего он не явил откровение самого Федор Михайловичу, бесполезно, тут же начнутся песни про аватару и вселение в тело, веру в Жадность и прочие штуки.

— Вы, Вечный Император Аргус Филч, освободили Жадность, помогли ему вернуть былую славу и мощь!

— Слава Жадности! — взревели вокруг. — Слава императору Филчу!

Борисов невольно проверил, да, Мариэтта находилась за спиной. Лобзик тоже вроде не ощущал опасности, но Борисов знал, так обычно орут как раз перед тем, как следует поиметь и надуть.

— Бог Жадность прозревает своим оком во все уголки Империи Сиесты и видит, как растет и ширится вера в него, как приумножаются храмы, и за это бог Жадность моими устами благодарит своего спасителя, Вечного Императора Аргуса Филча!

— Слава Императору Филчу!!

Борисов молча ждал, пытаясь понять, к чему ведет Левозуб. Или Жадность его устами, не разберешь. Бывший казначей с проклятием настолько продался Жадности, что Борисов, при всех своих новых способностях императора, не мог понять Левозуба. Других подданных понимал, а вот Левозуба нет.

— Бог Жадность видит, как преумножаются владения Императора Филча, как растет число его жен, и эти деяния радуют бога, ибо преумножать — это следовать заветам бога Жадности!

— Слава богу Жадности!

Хомяка уже окончательно утащили, наверняка тут же начали подносить еще еды, подкармливая через него бога. В теории, прямые жертвоприношения должны были работать еще лучше, но Жадность похоже строил какие-то планы на Хомяка. Возможно, наслаждался через него телесностью и юными послушницами, хотя об этой неприкрытой зоофилии Борисов старался не думать лишний раз.

— И теперь бог Жадности посылает в награду Вечному Императору Аргусу Филчу самую лучшую, преданную и осененную благодатью бога, жрицу! Она станет женой Императора и бог Жадности заранее благословляет этот брак и осеняет своими дарами новобрачных!

Звякнуло сообщение и Борисов удивленно вскинул брови. Ему сообщали, что он уже женат, причем его согласия никто спрашивать и не собирался. Когда он оторвался от чтения, жрица-жена была уже рядом, стояла рядом с Левозубом, в пышных полупрозрачных одеяниях.

Человек, в теле и возрасте, в пышном таком теле, выпирающем из одеяний. На голове уложенная копна волос, выбритых во всех остальных местах. От всего этого так сильно несло неуклюжей попыткой втереться в доверие к Борисову, подсунув ему имитацию Арианны, что он стиснул зубы, едва не откусив язык. Если до этого Борисов еще сомневался в своем плане, то теперь решил, что рискнет, обязательно рискнет, лишь бы хоть немного подставить и уязвить Жадность.

Стоило бы отдать команду и свергнуть его, но рано, рано. Во имя дела и собственного спасения Борисов смирил себя, но внутри продолжала полыхать злоба.

— Агранна Норделл, самая верная из жриц, отобранная лично богом! — провозгласил Левозуб.

Вокруг склонились, упали на колени, а Борисов стоял, задыхаясь от бессильной злости. Даже имя всобачили похожее на Арианну, думал он, пытаясь совладать с пальцами. Те коснулись Лобзика, чуть не выдернули верный дробовик, чтобы воткнуть его в пасть этой твари, вышибить ей мозги, как фальшивой дочке Палмер. Но Палмер хотя бы была честна, честная демоническая шлюхомразь, а эта?!

— Вы можете скрепить поцелуем этот брак, благословленный богом, — важным, жирным голосом закончил изрекать Левозуб, а Борисов снова скрежетнул зубами, не сдержавшись.

— По новому указу Империи Сиесты, каждая новая жена теперь должна послужить предыдущим, прежде чем заслужит право именоваться женой, — ответил он.

Борисов унял мысли о мести, сосредоточился на деле, потому что не мог сейчас себе позволить роскоши ссоры с Жадностью. Он долго шел к этому моменту, добился устранения угрозы детей богов, снял проблему слишком могущественных врагов вокруг, избавился от крестового похода богов. Проблему Жадности тоже решил бы, не мешай ему эта дурацкая метка «проклятый богами».

Так что пока оставалось терпеть, но вот потом!

— Она выбрана богом Жадности!

— Ничем не могу помочь, — качнул головой Борисов. — Мне тут половина Кварики сдалась, там очередь из королев длиной до горизонта, только сделай исключение и жрице…

— Агранна Норделл, муж мой, — могучим голосом сообщила жрица, склоняя голову.

— Придется конкурировать с другими. Могу только пообещать режим наибольшего благоприятствования и личное внимание к службе, — пообещал Борисов, пряча за улыбкой свою злость.

Левозуб лишь склонил голову с вздохом, мол, однажды Филч узрит, как заблуждался и все такое.

— Теперь все же к делам, — сказал он Левозубу и посмотрел на жрицу. — А ты топай во дворец и жди меня там.

— Да, муж мой, — склонила та могучую голову.

Вообще, конечно, Борисов мог бы прихватить ее с собой на обратном пути, но боялся не сдержаться. Несмотря на все попытки думать о деле, план мести уже сложился в голове, сопровождаемый яркими картинками. Faux de pas, со стороны Жадности, но того, возможно, тоже обуревали жадность и нетерпение, только в отношении тела Борисова.

— Ты отверг мой дар! — первым делом изрек Левозуб — Жадность.

— Не отверг, а поставил в справедливые условия, — парировал Борисов. — Все служат и жрица твоя послужит, ничего с ней не случится. Будут в народе больше прославлять, какой ты справедливый и, ха-ха-ха, не жадный!

— Ты должен принять его как можно скорее!

— А то, что? У нее там свербит между ног, что ли? Ты там в нее не собираешься вселиться, между делом, чтобы овладеть моим телом? — подозрительно спросил Борисов.

— Конечно же нет, я таким не интересуюсь! Но мое предложение еще в силе!

— И я как раз думаю над ним. Тебе известно что-то об артефакте Творца?

— О да, — голос Жадности задрожал, зазвенел под куполом храма. — Я сам пытался добыть его в свое время, чтобы стать самым главным богом, но так и не преуспел! Это тоже ставили мне в вину, но глупо, глупо, ведь я всего лишь проявлял свою натуру!

Похоже, Жадность в свое время неудача в поисках задела очень сильно.

— То есть ты не знаешь, где его искать?

— Он сокрыт от богов, — выдохнул Жадность, — слишком уж большую мощь в себе несет!

Толково придумано, подумал Борисов. Нужна мощь бога, чтобы взять артефакт, но при помощи бога хрен найдешь.

— То есть я смогу выпустить Пожирателя, чтобы тот сожрал мою метку? — поинтересовался Борисов.

Храм загудел и затрясся, начал содрогаться, словно от землетрясения. Левозуб трясся, изо рта пошла пена, окрашенная кровью. Борисов наблюдал, озадаченный. Сила эмоций Жадности как-то настораживала, возможно, он и правда опасался такого сценария?

— Даже не думай! Он сожрет тебя! Нужна мощь Творца или дюжины высших богов, чтобы сдерживать его, подпитывать печати! — Левозуб не говорил, лаял, перхал, как в былые времена, вместо шерсти выплевывая слюну и кровь.

— Я так и думал, — кивнул Борисов, — но решил на всякий случай уточнить. Нет, Пожирателя оставим на потом, как и демонов…

— Ты взялся истреблять их и правильно сделал! Нет доверия этим слугам Пожирателя!

А ведь Хомяк был там, внизу, с Палмер. Не доложил Жадности? Сомнительно, подумал Борисов. Он никогда не обольщался, Хомяк — подчинен Жадности, а сам Борисов так, временный владелец. Стало быть, доложил уже Жадности, но тот сделал вид, что ничего не было. Оказался удовлетворен итогом несостоявшихся переговоров? Это следовало учесть.

— Тогда ты сможешь сожрать кровную связь между мной и Палмер?

— Смогу, но не сразу. Надо стать еще сильнее! Нужно, чтобы ребенок родился! Но если ты станешь моей аватарой, то я смогу и так! Вместе нас никто не одолеет!

— Так я и думал, — снова повторил свою бесстыдную ложь Борисов, — просто решил уточнить.

— Ты готов стать моей аватарой?! Сейчас?!

— Погоди, я только размышляю над этим, — осадил его Борисов.

— Тебе нужно принять мой дар, сделать жрицу Норделл своей истинной женой! Старшей женой!

Тут точно что-то нечисто, окончательно уверился Борисов. Пожалуй, их тайная война с Жадностью вошла в новую фазу, попытки обмануть друг друга, не отдав тела. Стоило поторопиться с завоеваниями и устранением верующих в других богов.

— Не стоит торопиться, я же не нищий батрак какой-то, а Император с государством размером с материк, нельзя поступать так поспешно, подданные не поймут, — возразил Борисов.

— Подданные сделают то, что ты хочешь!

— Я подумаю, — ответил Борисов и покинул храм.

Глава 17

Что случилось? — недовольно отозвалась Пинки.

Ты нужна здесь, — сообщил Борисов.

Мы только разыгрались с Ариэль!

Пусть передаст артефакт для связи, все равно надо будет обсудить грядущие большие дела.

Ладно, ладно, вечно ты мне все веселье портишь, Аргус!

Обещаю, здесь тебя ждет масса веселья!

Получив сигнал, Борисов дернул за нить, выдергивая Пинки из океанических глубин прямо во дворец в Хогвартсе. Что-то там напряглось внутри Борисова, но тут же сама Империя словно подставила могучую великанскую ладонь, поддержала и вознесла. Все же эта магия Призыва и странная связь с государством иногда очень полезны, подумал Борисов, глядя на Пинки.

Мокрая, разумеется, в волосах водоросли и ими же немного прикрыто тело, на манер цепочек. Какая-то ракушка в паху, не скрывающая ничего. Странные знаки фиолетовой краской на пузе.

— Что? Это подводная магия! — с вызовом воскликнула Пинки.

— Прикройся, — вздохнул Борисов.

— Ну вот, а говорил меня ждет веселье! Подводные жители, между прочим, не придают значения одежде!

— Так они чешуей прикрыты.

Пинки нахмурилась, приложила палец к губам.

— Все равно у них можно ходить голыми!

— Окажешься снова под водой, хоть у Диданко, хоть у Ариэль — ходи, — не стал спорить Борисов. — А здесь прикройся.

— Вот и все веселье.

— Нет, веселье нас ждет внизу, — хмыкнул Борисов. — Ты в курсе наплыва новых жен?

— Откуда? Я там беззаботно веселилась внизу! Мы с Ариэль катались на твоей Жабе, вот классно было! А еще запихивали друг другу жемчужины, нанизанные на нитку…

— Не желаю об этом слышать, — вскинул руку Борисов. — Артефакт-то привезла?

— Ну да!

Пинки сунула руку между ног и с чмоканьем отлепила ту самую ракушку, которая тут же подросла и раскрылась, явив внутри огромную жемчужину. Пинки коснулась ее и раскрывшаяся створка раковины засветилась, демонстрируя лицо Ариэль.

— Пиздатый образ связи, — хохотнул Борисов. — Прошу прошения, владычица Ариэль, просто проверка связи. Завоевание Кварики на суше практически закончено и вскоре мы сможем обсудить, куда направить наш совместный удар.

— Хорошо, император Филч, — кивнула Ариэль. — Если другие ваши жены такие же веселые, как Пинки, можете присылать их ко мне.

— Благодарю за оказанную честь, владычица Ариэль. — ответил Борисов и прервал связь.

Мысль послать всех на дно океана была соблазнительной, но нет. Федор Михайлович уже выстроил целый план на новых жен, на их умения и навыки, и связи. Сераль или как там называлось место обитания гарема у турецких султанов, но сераль деятельный. Сотни подручных женщин, он сможет видеть их глазами и слышать их ушами, направлять во все сферы деятельности, развивать Империю и конечно же с их помощью он намного быстрее завоюет весь мир.

Да, основной план Борисова был другим, но вдруг все провалится?

Тогда у него еще останутся сотни жен и Империя, завоевавшая весь мир. В такой обстановке он спокойно сможет разобраться и с укреплением тела, и с устранением Жадности и демонов, богов, конечно. Даже если вдруг окажется, что он не сможет покинуть этот мир, то оставшиеся годы хотя бы проведет в спокойствии, ну а что касается секса, тоже можно будет что-то да придумать.

— Молодец, Пинки, вот бы у всех такая же видеосвязь была, сразу бы все ускорилось.

— Вот еще, — надула губки Пинки, — мне эту жемчужину, между прочим, пришлось в зад…

— Не надо, — опять вскинул руку Борисов, быстро заблокировал ощущения.

Пинки смотрела обиженно, ее дар — ощущения от жемчужины — отвергли. Опасное дело эта связь, подумал Борисов, мысленно утирая пот. Ничего, когда весь мир будет завоеван, найдется время разобраться с нюансами, а пока что следовало дать выход злости.

— Ты зря все это делаешь, — сказал он Пинки. — Только отдаляешь свое веселье.

— Но я так люблю тебя! Любимые должны делиться подобными моментами!

— Хорошо, будешь рожать — сможешь поделиться со мной ощущениями, — пообещал Борисов.

Пинки вряд ли вспомнит, в угаре боли родов тройняшек, а даже если вспомнит, ну что же. Невеликая цена за возможность утолить свою злобу, не нарушив отношений с богом Жадности.

— О, Аргус, ты лучший, — прильнула к нему голая и мокрая Пинки, обдавая запахов водорослей и тины.

Борисов, закатив глаза, щелкнул пальцами и слуги дворца моментально переодели Пинки. После этого они переместились в одну из подземных частей дворца. Ту, где Пинки когда-то хотела обустроить себе подземелье с камерами, и то ли висела в цепях, то ли наоборот, развешивала тут Манько.

Неважно.

По приказу Борисова дворец перестроил сам себя и теперь тут было настоящее секс-подземелье.

— О, Аргус, — Пинки упала на колени, потрясая руками от избытка чувств. — О, Аргус!!

Она поползла к нему на коленях, но Борисов тут же мысленно приказал встать и перестать валять дурака. Волна чувств Пинки, чистого, неземного обожания и восторга, была такой сильной, что просто захлестывала, вплоть до того, что Борисов испытал смутное желание отдаться самому себе прямо здесь.

— У меня просто нет слов! — задыхаясь, произнесла Пинки.

Подземелье не пустовало, было набито будущими женами, принцессами и королевами, так как сдавались они буквально вагонами.

— Даже не знаю, как я могу отблагодарить тебя, Аргус!! — вскричала Пинки.

Руки ее тряслись, взгляд бегал по камерам и пыточным приспособлениям. Не остались обделенными вниманием и кандидатки в жены, которые потихоньку начали волноваться. Хватались за прутья камер, пытались взывать к Борисову, кричали, что они здесь не для этого.

— Зато я знаю, — сказал Борисов, вызывая себе кресло и садясь в него.

Мариэтта встала за спиной.

— Мне нужно разобраться, кто что умеет и кто принесет больше пользы Империи. Чем больше пользы для Империи, тем выше будет рейтинг в списке жен, тем быстрее брак станет настоящим, — сообщил Борисов.

Притихшие жены слушали, затем снова загалдели, как чайки. Бросали взгляды на конкуренток, прикидывали, что каждая из них умеет. Задел на будущее создан, подумал Борисов, теперь к прянику приложить кнут, буквально.

— Тех же, кто окажется бесполезен, можешь наказывать за обман. Долго, со вкусом, без ограничений, я разрешаю. Вполне возможно, что в кого-то из них вселились духи или демоны, дабы подобраться ближе ко мне, так что можешь ставить очищающие клизмы и проводить экзорцизмы.

Пинки тряслась, похоже, готовая испытать оргазм прямо на месте.

— У нас тут все справедливо и честно, кто первый прибыл, тот первым может показать свою полезность, — продолжал вещать Борисов, — разумеется, нужен будет секретарь для записей, только Квальво не бери, у него свои дела.

Впрочем, писца можно было назначить из слуг дворца, кого-то с крепкими нервами.

— Но! — вскинул палец Борисов. — В Империи Сиесты есть бог-покровитель и это бог Жадности. Своей божественной волей он назначил мне жену, лучшую из своих жриц. Агранну Норделл.

Борисов еще раз прищелкнул пальцами, вызывая Агранну сюда. Связь божественного брака была достаточной, по крайней мере, во дворце, чтобы проделать такое.

— Так что, дамы, вам придется немного подождать. Я обещал богу Жадности, что Агранна получит преимущество перед другими.

Обойтись с ней легко?

Наоборот, пытай ее, не сдерживаясь, а все попытки говорить о пользе объявляй происками вселившихся демонов. Говори, что она хотела обмануть бога и поэтому ее надо наказать вдвойне. Затем объяви ее бесполезной и забей до полусмерти, чтобы месяц встать не могла. Но так, чтобы все выглядело естественным.

Нелегкая задача, мысленный голос Пинки дрожал от предвкушения, и что мне за это будет?

Что хочешь.

Хочу снова стать феечкой! И чтобы другие феечки за это на меня обиделись и изнасиловали!

Ладно, ладно, я поговорю с Ханнали.

Хотя бы не секс втроем с Хомяком, подумал Борисов угрюмо. С этими обещаниями чего угодно, пожалуй, стоило быть осторожнее. Но Жадность знал, чем достать, так что пусть теперь не жалуется! Еще бы самого бога вот так же достать в ответ, как его жрицу, но увы. Ничего, ничего, думал Борисов, глядя с удовлетворением, как Пинки ходит вокруг Агранны, словно кошка вокруг доброго мастиффа.

— Что умеешь? — спросила Пинки.

— Я жрица бога Жадности!

— Значит, нихрена полезного не умеешь, так, для начала пять ударов плетью, чтобы думала над тем, что несешь, — почти ласково сообщила ей Пинки.

— Ты не имеешь права! — возмутилась Агранна.

— Имею, скажи же, Аргус?

— Имеет, — кивнул Борисов. — Все мои жены заслужили право проверять вас своими делами на пользу Империи. От остальных же, кто собрался здесь, я пока еще дел не видел.

— Я буду жаловаться! Я назначена богом Жадности!

— Так помолись ему, пока тебя будут привязывать и стегать, — посоветовал Борисов с ухмылкой.

Затягивание времени перед наказанием приносило ему какое-то странное физическое удовлетворение. Словно смакование изысканного блюда. Помощники Пинки набежали, начали крутить руки Агранне, но та вырвалась.

— За что, боже? — взмолилась она громко, расшвыривая помощников молитвой. — Неужели я плохо служила тебе?! Чем я заслужила все это?!

— Гордыня — главный грех демонов! — радостно провозгласила Пинки. — Не волнуйся, я знаю, как лечить от такого! У меня есть особый прибор, очищающий изнутри святой водой!

Но, увы, мечты Борисова не сбылись. Тихо прогремело и из воздуха вывалился Хомяк. Одно движение лап и языка и жрица Норделл скрылась в его пасти. Будущие жены в клетках замерли испуганно, моментально воцарилась тишина. Хомяк смачно рыгнул, выбрасывая наружу какой-то значок, символ Жадности, похоже.

Тоже неплохо, подумал Борисов, но недостаточно.

— Как я и думала, посланница демонов! — щелкнула кнутом Пинки. — Ничего, от меня никто не скроется!

— Вот что бывает с теми, кто не хочет приносить пользу Империи, — негромко добавил Борисов, почесывая голову подбежавшего Хомяка.

Хотелось стиснуть его за горло и через него задушить Жадность, но увы. Впрочем, нет худа без добра, подумал Борисов. Теперь эта толпа куриц в клетках не доставит проблем Пинки, будет сотрудничать и помогать и из кожи вон лезть. Хотя…

— Хомяк, цоб-цобэ, — поманил он его пальцем и Хомяк подбежал радостно. — Слушай, Пинки здесь, хорошо? Если кто тут будет врать о своих навыках, можешь их съесть, хорошо?

Хомяк радостно оскалился, вывалил язык, словно собака, а Борисов поднялся, думая, что вот теперь все пройдет как надо.

Глава 18

— И так далее и тому подобное, обычные упражнения в сетевом остроумии, благо Имбе лишь бы вброс сделать, славы поднять, да рейтинга в некоторых закрытых списках, а на оффтоп ей плевать, — заметил Крондор.

— Мы же уже обсуждали это и пришли к соглашению с Имбой, — отозвался Арагорн II. — Свою часть она выполняет, скриншоты из глубин дворца, что с того?

— Все равно избавиться от нее мы не можем, раз она завхозу лично жопу подставляет, — проворчал Дагорат и стукнул по столу. — Говорил же, надо целителей качать и двигать!

— Отставить панику, наша императрица сидит в пятерке главных жен, наша, а не чья-то еще, — напомнил Крондор. — Ну же, вон все в тексте написано! Кандидатки в жены! Смотрите, во-первых, они должны доказать свою полезность и пройти через остальных жен, а стало быть и через Манько. Можно стрясти услуги, попробовать завербовать, да мало ли! Да, неписи, но влиятельные неписи! Королевы!

— Бывшие королевы, — занудно уточнил Арагорн. — Они же все сдались Филчу.

— Странно, что короли не сдались, — хмыкнул Дагорат. — Было бы толерантно и современно. Хотя, БДСМ, зоофилия, элементы ЛГБТ есть, фокус-группы, наверное, довольны. Но поддержу короля Гондора, эти королевы лишились своей силы и влияния.

— С кем я работаю! Вы мелочны и лишены воображения, размаха! — патетично воскликнул Крондор.

— Мелкие завхозы, проще говоря, — кивнул Дагорат.

— И ладно бы правильные завхозы, что императорами становятся, так нет, — тряс руками Крондор. — Надо еще жен из числа детей богов пропихивать, с полезными навыками, конечно! Да, будут в младших женах и что с того? Зато будут!

— Погоди, так эти же пробились в жены, сдав свои королевства, насколько я помню доклады Манько. А мы чем оправдываться будем?

— А нам не нужно оправдываться, — уверенно заявил Крондор. — Вы что, не видите, что творит Филч? Он отбирает полезных! Скармливает Хомяку или пускает под плети тех, кто ничего не умеет! У него кадровый голод, а мы уже доказали, что поддерживаем его. Да, с целителями обгадились жиденько, как младенцы, и что с того? Теперь вот реабилитируемся. Не дотягиваем по уровням? Так их и подтянуть можно, а вот навыкам и умениям неоткуда будет взяться, если эти принцессы там себя на что-то другое затачивали. Мы же дадим Филчу управленцев, помощниц, то, среднее звено, которого ему не хватает. Сверху их прикроет Манько. Никаких заговоров против Филча, никаких попыток задавить его силой, мы все уже видели, что бывает в таких случаях. Мы просто посадим своих людей, эльфиек, кентавриек, волосатых карлиц, кого он там еще предпочитает…

— Скальных троллих, чтобы ягодицы как камень были, — пошутил Дагорат.

— … на нужные места и потом власть просто будет наша. Филч будет и дальше императором, а империей будем править мы.

— Ты забыл — корпы обещают решить проблемы Филча, — напомнил Арагорн. — Мы же вроде решили сосредоточиться на личном каче?

— Решили, но время идет, а корпы ничего не делают! Тут такие возможности! Мы же ничем не рискуем!

— Филч обидится за обман.

— Какой обман?! Как вы не понимаете! — Крондор размахивал руками. — Что ему важнее всего? Империя! Мы помогаем Империи! Филч нас только наградит!

— Говорят, Филч ищет некий артефакт Творца, — обронил Дагорат.

— Ага, весь форум переполнен темами про него, — выдохнул Крондор. — Вброс корпов, не иначе. Все ищут, все стараются опередить друг друга, чтобы Филчу угодить, что будем соревноваться?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Дагорат.

— Доступ на Кварику теперь только у нас, даже если какой-то ловкач выцепит квест на артефакт Творца, за доступом к Филчу он придет к нам, — пояснил Крондор. — Поэтому важнее двигать проект с женами! И Манько пусть активнее действует, ах да, она же теперь вынуждена сутками сидеть в игре, гм. Значит, надо приставить к ней человечка, чтобы вел аккаунт, там «Будни Маньки Аблигации», че-нить смешное такое придумать, да вперед.

— Вот ты суетишься, Крондор, — веско сказал Дагорат, — а ведь Арагорн дело говорит. Неясно еще, справятся корпы с Филчем или нет, но даже если нет, ты что думаешь, Триэм после этого долго протянет? И так все разбегаются, у кого капля мозгов осталась. А ты предлагаешь все бросить и качать еще жен Филчу!

— Это называется работать на перспективу!

— Это называется тратить ресурсы хрен пойми на что. Даже наш личный кач не будет иметь значения, если корпы не справятся с Филчем и Триэм загнется.

— С чего бы ему загибаться? Ну ты совсем уж дебилов из корпов не делай! Поправят баланс, уронят на всю Кварику огромный метеорит, да скажут, что боги покарали Филча за жадность, — Крондор захихикал.

— Без Филча загнемся мы. Если же помогать корпам и попробовать избавиться от Филча, то мы и сами погибнем в этой попытке.

— Что тогда, сидеть и ничего не делать? — вопросил Крондор.

— Запросить корпорацию? — предложил Арагорн.

— М-да, куда ни кинь, повсюду жопа, — задумался Дагорат.

Некоторое время они сидели молча, не зная, что делать, как выкрутиться из такой ситуации. Здесь от них уже практически ничего не зависело, вот что было обиднее всего. При этом главы понимали, что эксплуатировали баг в системе, иначе не получили бы столько всего, но им хотелось и сохранить полученное и за эксплуатацию бага не отвечать, дескать, раз уж корпорация Виртуал такое допустила, то игроки не виноваты.

Еле слышно звякнуло.

— Я же закрыл личку на форуме игры, — нахмурился Дагорат.

— Погоди, я тоже и мне тоже что-то пришло, — добавил Арагорн.

— И мне, — сообщил Крондор.

— Сообщение от модераторов, ну да, этим запреты не указ, ага, берите выше, от админов игры, хм, — прокомментировал Дагорат, открывая письмо.

Им назначили встречу и главы клана «Алые дети света» не стали отказываться, предчувствуя, что возможно выход из ситуации все же найдется. Так оно и оказалось, в каком-то смысле. Чтобы сохранить накопленное при Филче им предлагалось сдать Филча и помочь ему упасть. Конечно же, их предупредили, что если что, корпорация все будет отрицать, а им самим тогда лучше сразу начинать искать другую игру.

— Выбор небогат, я так думаю, — сказал Крондор. — Или без Филча и в жопе, или без Филча и на коне.

— Согласен, — кивнул Арагорн. — Подбросим через Аблигацию?

— Да, если уж решили предать, — невесело вздохнул Дагорат, — то все должно быть достоверно. Филч с ней на связи и в связи, так что примчится быстро. Но все же, до чего мы докатились?

Вопрос так и остался без ответа.

Глава 19

Мелкая пограничная крепость Ветреная, расположенная среди бесплодных каменных отрогов, теперь превратилась в мегаполис. Столицу Империи Сиесты, охватывающей весь материк Кварики. Куда ни кинь взгляд, колыхалось людское море, жители столицы кричали "Слава!" и "Виват!", медленно продвигающейся вперед процессии.

Триумфальный военный парад в честь завоевания Кварики.

— Небывалое, неслыханное деяние!

— Поразительно!

— Только великий и могучий Аргус Первый мог такого добиться.

Борисов, в пышных и тяжелых одеяниях Вечного Императора, стоял с каменным лицом и думал угрюмо, что пора сковородку в штаны подкладывать, иначе залижут зад намертво. Пора уже было браться за "младших жен" и начать возводить из них прослойку, оттесняя бездельников и пожирателей времени. Сдавшиеся добровольно королевства пополнили общие ряды бездельников и многие из них рвались и приезжали в и без того переполненный Хогвартс.

Бросить их всех в атаку на соседний материк, подумал Борисов, пусть там лижут.

— Вон они!

— Уже близко!

— Приближаются!

Войска парадным строем вошли в одни из сотен ворот Хогвартса, прошли по проспекту непрерывной колонной и все еще продолжали туда входить, тогда как голова колонны уже приближалась к дворцу императора и площади перед ним.

Бам! Бам! Бам! Бам!

Скальные тролли, в каких-то мундирах или краске под них, нанесенной прямо на тела, двигались синхронным строем, любая армия бы позавидовала. Жители Хогвартса орали здравицы гигантам, вскидывали над головами детей, чтобы те посмотрели на скальных троллей, отстоявших столицу и свободу империи, когда та была еще королевством Альбион.

Впереди, на какой-то диковинной зверушке, вроде огромной боевой кошки черно-желтого окраса, ехала Арнэль. В броне, но без шлема, с неизменным мечом у пояса. Она периодически помахивала рукой и горожане взрывались шквалом приветствий.

— Песню, запева-а-ай! — зычно скомандовала Арнэль, выезжая на площадь

Тролли не столько пели, сколько выкрикивали слова, отбивая ритм ногами. Здания и мостовая вокруг тряслись, маги за спиной Борисова суетились, наколдовывали что-то укрепляющее. В небе ровным строем промчались грифоны, дюжина, построенная стрелой, затем еще одна и еще.

Арнэль выехала на кошке, встала прямо перед Борисовым, глядя на него восхищенно и с нетерпением во взоре. За ее спиной продолжали выходить и выходить тролли, строились ровными квадратами, замирали каменными статуями. Каждый практически шестисотого уровня и Борисов засопел удовлетворенно, подумав, что теперь с завоеваниями проблем не будет.

Даже проблема с океаном и уходом ко дну скальных троллей решена.

По лицу Арнэль Борисов понял, что песню-кричалку та сочиняла сама. В целом вышло неплохо, но вот в конце можно было и поправить, выкинуть Аргуса, переставить смерть и славу местами, в общем, работа для Алютика или армейских бардов.

— Вечный Император Аргус Первый, владыка империи Сиесты, муж мой! — провозгласила Арнэль.

Она спрыгнула легко с кошки, подошла и преклонила колено перед Борисовым, двумя руками протянула ему вверх свой меч. Тишина вокруг воцарилась такая, что муха пролети — оглушила бы жужжанием.

— Воля твоя выполнена в точности! Кварика завоевана и вся вошла в твою империю Сиесты, которой ты так мудро правишь!

Борисов помедлил мгновение, отгоняя неудовольствие, не хватало еще, чтобы Арнэль превратилась в этих придворных жополизателей! Не за это он ее ценил, совсем не за это.

— Встань, жена моя Арнэль, меч и щит Империи и прими эти возгласы в свою честь. Слава!

— СЛАВА!!! — воскликнул, казалось, весь Хогвартс. — СЛАВА!!! СЛАВА!!!

Борисов вскинул руку и горожане замолчали. Борисов обвел площадь, людей и нелюдей вокруг взглядом, поймал легкий солнечный зайчик от одного из рейнджеров, засевших на крыше. Предосторожность, на всякий случай, ведь королевства, хоть и вошли в состав Сиесты, но консумации брака, скрепляющей союз, еще не было. Мало ли что, без верности империи, у новоявленных рядовых могли возникнуть нехорошие идеи.

Поэтому на площадь первыми вышли тролли.

— Императрица Арнэль теперь будет известна как меч и щит Империи! Также она награждается наивысшим орденом империи!

Выпущенным полчаса назад. Борисов принял подушечку с орденом, накинул цепь на шею Арнэль, в глазах которой неожиданно появились слёзы.

— Я всю жизнь мечтала, — прошептала она еле слышно.

— СЛАВА!!!

— СЛАВА ИМПЕРАТРИЦЕ АРНЭЛЬ!!!

— СЛАВА ВЕЧНОМУ ИМПЕРАТОРУ!!!

— Вот бы такой орденок спереть, — донесся до Борисова смешок Крондора.

— А потом Хомяк тебя сожрет с подгузниками, — голос Арагорна.

— Тише вы, — шикнул на них Дагорат.

Борисов посмотрел влево, императрица Манько Аблигация, больше напоминавшая выставку драгоценностей, усиленно делала вид, что не слышит ничего и смотрела только на Арнэль. Дышала учащенно.

— Но и этого недостаточно, ведь меч и щит Империи, императрица Арнэль, действовала не одна, у нее была верная и могучая армия! Выйдите вперед, вожди и преклоните колена!

Восемь вождей вышли и Борисов, держа в руках меч Арнэль, коснулся их плеч и нарек рыцарями и защитниками Империи, вручил титулы графов и земли, даровал огромные права. Тролли поддержали и спасли Альбион в критическую минуту, теперь император вознаграждал их, такую картинку транслировал Борисов окружающим. Затем вожди прокричали славу Филчу и богу Жадности, и Арнэль присоединилась к ним в этом, и все спонтанно переросло в минутку молитвы.

Хорошее такое напоминание, думал Борисов, обводя склоненные в молитве голову взглядом, что даже в собственном доме, в постели, на поле боя, повсюду окружен слугами Жадности. Противостояние их и вынужденный союз одновременно входили в новую фазу и неясно было, кто ударит первым и сумеет ли победить, ударив первым? Что перевесит — верность мужу или богу? За кого встанут тролли? Жрецы радостно ухватились за проект войска против демонов, кто знает, не пригодятся ли им тренировки потом против войск самого Борисова?

Двум медведям не ужиться в одной берлоге, что же говорить про двух жадных медведей?

Борисов, конечно, предпочитал думать о себе, как о хозяйственном, но слова Жадности о том, что Федор Михайлович — идеальная аватара — все не шли из головы. Успеет ли Арнэль завоевать соседние материки или Жадность ударит, когда войска уплывут прочь?

— Все вы, — Борисов обвел рукой площадь, указывая на троллей, — бились храбро и отважно, так что теперь вы не просто подданные Империи. Нет, теперь вы ее защитники! Гвардейцы! Почетные граждане, каждый из которых получает личное дворянство!

— Ого, завхоз в ударе, — донесся голос Крондора.

— Манько, проси у него еще жен.

— Тише ты, он же слышит!

Так вот к чему был этот балаган, подумал Борисов, знающий, что дети богов могут общаться без слов. Привлечь внимание, выбить еще преференций, получить милостей. Ничего, сегодня он и правда милостив, так что дети богов получат, что они там хотят, еще жен, ха.

— Всей победоносной армии — премии и три дня отдыха!

Бюджет уже был сведен казначеем, ранее работавшим у отца Арнэль, и Борисов нарадоваться на него не мог. Хоть что-то хорошее осталось от прошлого императора. Еще бы записи насчет артефакта Творца не прятал бы так глубоко и был бы почти совсем молодец.

— Безопасность усилена, кто будет нарушать — пойдет в тюрьму или на каторгу, — сказал он почти в лицо Арнэль.

— Хвосты накручены всем командирам, кто будет нарушать, пойдет на каторгу к троллям, — ответила та.

Затем они рассмеялись и поцеловались коротко, под одобрительные выкрики и свист из толпы.

— Жители столицы! — взмахнул рукой Борисов. — Повеселитесь за мой счет!

— СЛАВА ИМПЕРАТОРУ!!!

— Уф-ф-ф, я думала этот парад никогда не закончится, — облегченно выдохнула Арнэль, сдергивая с себя броню.

— Не надо было приводить с собой столько войск, — заметил Борисов с добродушной насмешкой.

Арнэль что-то прорычала, продолжая сдергивать одежду, затем скинула ее, оставшись, голая и потная посреди гостиной. Ощущалось, что она мылась перед парадом, но все эти мероприятия, парады и пышные одеяния не пошли на пользу аромату.

— Я победила! — вскинула голову Арнэль.

— А, ты хочешь стоя и в потном виде? — удивился Борисов.

— Ты прав, можно и лучше.

Арнэль содрогнулась в последний раз, выкрикнула что-то бессвязное и обмякла, почти повисла на бортике бассейна-ванны, куда легко поместились бы все жены Борисова, если бы потребовалось. Свисавший с ее шеи орден тихо звякнул о пол.

— Ты же знаешь, что необязательно одерживать для этого победы? — поинтересовался Борисов, разжимая руки на бедрах Арнэль.

Уселся рядом на бортике и закурил, поглядывая сверху вниз на распластанную медузой Арнэль.

— Знаю, — ответила та, — но я совмещаю приятное с приятным. Нахожу трудных противников, одерживаю тяжелые победы малыми силами против превосходящих. Потом ты даришь мне свою благосклонность, а я знаю, что полностью ее заслужила и это удваивает удовольствие.

— А-а-а, — понимающе протянул Борисов.

Похоже, что-то опять там вылезло из комплексов папиной дочки и оценки усилий и попыток впечатлить родителя и прочей психологии, в которую Борисов не хотел влезать. Если придется задержаться в этом мире, тогда и полезу, решил Борисов, попутно тут же накидав план по избавлению от особо ударившихся головой и жопой жен.

Но все это могло подождать. Жены — жрицы он избежал (а точнее Жадность оплошал с планом), проверки на полезность шли, хотя у самого Борисова опять не доходили руки заняться уже лично. Враги биты, боги притихли, Кварика завоевана, он приятно потрахался с вполне приятной на вид и ощупь женой, которая не строит против него злодейских планов. Энергия Фонтана Юности еще бродит в теле, опять же.

Казалось бы, чего еще желать?

— Ладно, вылезай, — хлопнул он по голой ягодице Арнэль. — Будем строить планы по захвату мира.

Глава 20

— Ваше Величество, — поклонился Квальво и протянул свиток.

— Что это?

— Пока вы занимались государственными делами с императрицей Арнэль, — еще раз поклонился Квальво.

Раскрасневшаяся, удовлетворенная со всех сторон Арнэль прямо источала флюиды того, какими именно делами она там занималась с Борисовым. Но, полуполурослик и глазом не моргнул, на Арнэль не смотрел и даже не думал улыбаться. Хорошо, подумал Борисов, возможно, Имбаниэль пошла ему на пользу.

— Приходили главы клана "Алые дети света" и просили передать вам этот свиток, он содержит сведения об артефакте Творца, которые им удалось добыть. Они говорили, что это важно и срочно, но императрица Манько сказала не беспокоить вас и успокоила их.

— Все вокруг резко стали разумными, — проворчал добродушно Борисов, вскрывая свиток.

Скорее всего, Манько не хотела трахаться с ним лишний раз, да о делах отчитываться, ну да тут ее Борисов не винил. Он бы и сам с нынешним собой трахаться не стал бы, хотя вот остальных почему-то тянуло к этому старческому телу, словно пчел на мед. Или мух на старое говно, что, пожалуй, было вернее.

Впился взглядом в свиток, перечитал еще раз.

— Какие молодцы главы, — произнес Борисов медленно, еще и еще раз перечитывая информацию.

Нет, там не было местоположения артефакта, похоже, никто его не знал. Да и о самом артефакте было мало, а то, что было повторяло уже известное Борисову, выполнение желания и прочие вещи. Но вот остальное! Дети богов активно интересовались Темной Империей, куда их не пускали, воевали и добывали сведения, особенно о самом Императоре.

Включая его возможные тайники, дворцы, укрытия — только добраться до них никто не мог, так как детям богов не удавалось проникнуть в Империю. Группы исследователей уже работали в Эрдване, допрашивали придворных, обстукивали и проверяли дворец, но вот эти сведения. Скорее всего разведчики Борисова вышли бы на них, рано или поздно. Пускай Император и погиб, не успев передать власти, но дворцы, тайники и прочие дела — не иголка, где-то что-то состояло на учете, куда-то доставлялись материалы, проводились ремонтные работы и так далее.

Но время, время!

— Так, Квальво, пометь — наградить их. Чего они там хотели? Еще жен из своего числа? Будут.

— Еще жен? — спросила Арнэль.

— На фоне той сотни, нет, тех сотен, что ты мне прислала, одна-две жены из числа детей богов, погоды уже не сделают. А пользы может быть много, — махнул рукой Борисов. — Если же ты собралась ревновать, то поздновато немного, да и не следовало тогда принимать мирную сдачу у них.

— Ревновать? О нет, — ответила Арнэль, — но по плацу они у меня промаршируют.

— Ну, это уже твое право. Записал, Квальво?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда свободен.

Секретарь ушел, а Борисов задумался. Засекретить все? Но как же группы, уже обыскивающие Эрдван и все места, связанные с отцом Арнэль, императором Ангабором?

— А я и не знала, что у отца столько тайных мест, — Арнэль подошла и заглянула в список.

— Возможно, он рассказал бы тебе позже.

— Не знаю. В любом случае, он отомщен, а дворцы? У нас своих хватает.

— Это точно, — ответил Борисов.

Так и не придя к решению, он приказал просто снять копии со списка в свитке и передать поисковым группам, добавив, чтобы помнили о предосторожности. Раз уж Император не сильно афишировал все эти места, то мог и наставить ловушек или заколдовать или еще что.

— Так, теперь вернемся к захвату мира. Войско у тебя готово, тролли-гвардейцы разнесут любого, но что насчет флота? Разведки? Кого атаковать первым?

— Резонные вопросы, недаром ты меня когда-то победил в схватке полководцев!

У Борисова были иные воспоминания о той битве за Хогвартс, но поправлять Арнэль он не стал. Из всех жен она была самой полезной, настолько, что встань выбор между ней и Арианной, и Федор Михайлович всерьез задумался бы, кого выбрать.

— Теперь я больше по государственным делам, — дипломатично ответил он.

Какие-то там таланты и навыки внутри, даруемые сообщениями, помогали в этом нелегком деле. Также Борисов неожиданно вспомнил про голосок в голове, дававший советы насчет жен, и понял, что с ним надо что-то делать. Дополнительная сотня жен, да голосок с его идиотскими советами вообще не будет затыкаться!

— Но ты права, флот — это моя часть, точнее говоря, верфи, корабли, паруса, все вот это. Я расширю твои полномочия, чтобы ты командовала флотом, сама ставила флотоводцев, привлекала корабли к помощи армии.

— Хорошо, пара кандидатур на примете у меня есть, еще с империи отца, — кивнула Арнэль. — Бои на море немного не моя стихия, но ты сказал, что договорился с океаническими русалами?

— Да, напрямую с их владычицей Ариэль, мы заключили союз, военный и политический.

— Неплохо. Хотя в океане хватает и других сил, но русалы — самые мощные.

— Я одолжил им Бодрую Квакушку, она сейчас объясняет врагам русалов, кто в море главный.

— Отлично. Стало быть, способ связи есть?

— Да, вот эта вот раковина, только жемчужину внутри не облизывай.

Арнэль посмотрела странно, но уточнять не стала.

— Свяжусь с ней и обсудим военную часть, когда решим, — сказала она. — Так, острова не тянут на угрозу, да и война там требует специфических знаний, так что они потом. Амарика выглядит привлекательно, но там этот дурацкий Лич и полно последователей Забавы.

— А что с ними?

— Ты когда-нибудь воевал с хаосом? — спросила в ответ Арнэль.

— Понял. Тогда?

— Сварика и Тварика, — уверенно ткнула пальцем Арнэль, в два материка к востоку от Кварики. — Между ними и нами океан Ариэль, наибольшая поддержка будет, к тому же сами материки враждуют между собой. На этом можно и нужно сыграть, а также основать хорошую базу чуть поодаль, где-нибудь вот на этом островке. Обязательно построить континентальный портал и уже через него переправлять войска, тогда на первом этапе можно будет обойтись флотом и дипломатией, не рискуя армией. Хотя, захватывать остров все равно придется, конечно, но мы не подставим под удар основные силы. Сама армия в это время будет тренироваться и дальше, конечно, повышая уровни и навыки. Портал к тому же снимает проблему переправки троллей, так, надо будет еще захватить участки здесь и здесь, и поставить порталы уже на самих материках, связанные с континентальным на острове.

— И при этом армия пока что остается на Кварике, дабы отпугивать соседей, если что, — кивнул Борисов.

— Соседи вряд ли полезут так просто, — возразила Арнэль, — но ты прав, Аргус. Они могут полезть, дабы избавиться от тебя лично, да-да, это мы уже видели.

Она задумалась, расставляя какие-то значки на карте, прикидывая что-то в уме и тут же записывая. Борисов же подумал, что надо бы помочь русалам взять власть повсюду в океане. Отрезать материки друг от друга, не дать врагам вторгнуться на Кварику. Собственно, Арнэль что-то такое уже говорила, так что возможность по идее была.

— Стало быть, нужно будет изменить стратегию. Два портала, минимум, мы должны сохранять мобильность, а также помощь жрецов бога Жадности. Я еще схожу в главный храм, помолюсь отдельно за ниспосланное мне счастье и побеседую с достопочтенным Левозубом.

Достопочтенным, мысленно хмыкнул Борисов. За кого же будет Арнэль в грядущей войне? Спросить или не подвергать ее верность испытанию?

— Я слышала, отряды жрецов тренируются и бьются с демонами, — деловито заметила Арнэль, — они мне тоже пригодятся. На острове также надо будет воздвигнуть крупный храм богу Жадности.

— А если они откажутся?

— Воевать за Империю? — искренне изумилась Арнэль. — Тогда они предатели и с ними следует поступить также, как мой отец должен был поступить с жрецами Тавоса!

Отлично, подумал Борисов, это уже что-то. Объявить их предателями и Арнэль их в порошок раскатает. Самому в это время покинуть столицу, уехать в новый индустриальный район внутри Троллиного Хребта, засесть в нем. Империя, конечно, резко ослабнет, от этих сражений жрецов и армии в каждом городе, стало быть ясна и точка отсчета, момент нападения: когда все враги будут разбиты и армия вернется домой. Стало быть, Жадность нападет до того момента.

Половина армии на Кварике будет неплохой страховкой. Дворец и Мариэтта — да.

— Отличная идея, предатели нам не нужны, — кивнул Борисов. — Теперь разведка.

Минуту спустя перед ними предстал Дуболом.

— Ты готов? — спросил его Борисов.

Лицо Дуболома озарилось какой-то хищной радостью, стало похоже на изломанную кору.

— Сварика и Тварика — вот поле боя, — указал Борисов. — Бери свои команды, лети, плыви, телепортируйся и внедряйся. Дети богов тебе не страшны, убивай их, не жалея, нарушай равновесие стран, круши и ломай, утоляя свою месть.

В этом хаосе Арнэль легче будет выловить победу.

— И помни об осторожности, — хлопнул по твердому плечу соратника Борисов. — Пускай дети богов тебе теперь не страшны, но они хитры, изворотливы и любят жаловаться власть предержащим.

— Мой Император! — кулак Дуболома глухо врезался в грудь. — Верность и сила моя всегда будут с тобой! Я сделаю все возможное и еще сверх этого!

Борисов кивнул, не став говорить о том, что обещал Дуболому месть и сдержал свое слово. Зачем, когда и так все ясно? Без Дуболома здесь просядут некоторые направления, но это поправимо, а экспансия вовне и завоевания сейчас важнее всего. Прихлопнуть угрозу до того, как она станет угрозой, чтобы не повторялись вторжения, крестовые походы богов и прочие дела.

— Действуй, — сказал Борисов. — И не забывай присылать сведения.

Дуболом поклонился и стремительно вышел. Борисов повернулся к Арнэль, собираясь продолжить разговор о разведке и целях, но тут в кабинет вбежал, практически вломился Квальво.

— Ваше Величество! Ваше Величество! Они нашли! Нашли!

Глава 21

Борисов вначале даже не понял, о чем речь, но Квальво тут же закричал:

— Нашли записи Императора Ангабора!

Арнэль сотворила знак Жадности — горизонтальную восьмерку, знак бесконечности — чуть склонила голову. Борисов решил пока не заострять на этом внимания, потому что рано было еще провоцировать конфликт с Жадностью. А после завоевания всего мира — слишком поздно. Вот и вертись как хочешь, если вообще сможешь вертеться.

Особенно, если еще жен — жриц насуют без спроса.

— Так, я отправляюсь в Эрдван, — прищелкнул пальцами Борисов, подхватывая броню и Скальпель. — Арнэль?

— Нет, — неожиданно отказалась та, — я займусь пока военными делами. Ты уже определился с теми, кто сдался тебе добровольно?

Она довольно ловко отправила мысленный импульс по связи между собой и Борисовым, и тот сразу понял, о чем идет речь. Будущие жены, королевы и принцессы, сдавшиеся добровольно, Арнэль собиралась забрать часть их себе, в качестве помощниц, военачальниц и так далее. В полном соответствии с требованиями самого Борисова о полезности новых жен. Правда, они еще не все прошли проверку у остальных жен, но в случае Арнэль можно было сделать и исключение.

— Присылай, — сказал он.

Ткнул пальцем в Квальво, дескать, держи тут оборону и перенесся в Эрдван. Практически один, не считая верной Мариэтты, следовавшей за ним незримой тенью. Не дело было, конечно, вот так носиться самому, но всегда бывают исключения, как сейчас, подумал с мрачным удовлетворением Борисов. Детей богов, кто проявил верность и добыл сведения, точно следовало наградить, ну да здесь все было просто: деньги, титулы, земли, уровни, еще парочку в младшие жены, мелочь и сущая ерунда по сравнению с остальным.

— А что Сыкара и остальные? — спросил он у Мариэтты. — Охраняют дворец?

— Охраняют, как вы и приказали, Ваше Величество, — ответила та. — Вызвать их?

— Нет, пусть охраняют, — отмахнулся Борисов.

Стоило бы вернуть этих "первых красавиц" в их племена, раз уж те стали гвардейскими, чтобы какой-нибудь скальный тролль женился на них, ну да ладно. Их вручили Борисову в трудную минуту, когда Альбион висел на волоске, но раз те времена прошли, можно было и сбросить "лишних" жен, заодно убрать еще нескольких возможных агентов Жадности из своего окружения.

— Ваше Величество, прошу сюда, — склонился глава группы разведчиков.

Лицо его показалось Борисову смутно знакомым, но вглядываться и "масштабировать" не стал. Связь с Империей была полезной, но иногда чрезмерно перегружала информацией. Вот и сейчас, даже не активируя ничего, Борисов знал, что находится в подземелье загородного дворца Ангабора, который медленно приходил в упадок уже много лет.

Вроде и полезная информация, но все же ненужная по большому счету.

— Вот, — указал рукой на одну из дверей глава группы.

Нечто вроде архивного подземелья, вперемешку с комнатами, набитыми артефактами и драгоценностями, какой-то истлевшей одеждой. В двух виднелись скелеты разных существ, включая людей. Обычно в таких случаях принято было говорить, дескать на старости лет сошел с ума, но тут похоже Ангабор в молодости сотворил нечто. Возможно, именно после тех событий он охладел к дворцу.

Скорее всего, здесь крылась некая большая загадка, которую можно было попробовать отрыть, при помощи Арнэль, но Борисов понял, что не испытывает никакого желания.

— Вы просмотрели здесь все?

— Нет, здесь и десяти групп не хватило бы, — ответил глава. — Тем более, что я потерял половину группы, пока мы вскрывали эти помещения и очищали ловушки.

Борисов дернул щекой. Можно было прислать кого-то высокоуровневого и неуязвимого, да хоть ту же Сыкару или одну из ее подружек. Но тут же ему пришла в голову другая мысль, сработавшие ловушки могли и уничтожить бумаги, а стало быть глава группы все сделал правильно. Обезвредил ловушки.

— Но они все систематизированы и подписаны, смотрите, Ваше Величество.

Борисов подошел ближе и увидел. Первым ему в глаза бросилась огромная надпись "Пожиратель" и, словно в насмешку, одинокая папочка с информацией под ней. Он невольно шагнул к ней и взял в руки, раскрыл.

И тут же закрыл. Ясно было, что Император лишь обобщил мифы о Пожирателе, а к демонам за консультациями не ходил. Возможно, знал, что те ему наврут с три короба и хрен отличишь правду от вымысла. Тавос, правда, входил в Высший Пантеон, хм. Борисов задумчиво почесал подбородок, размышляя над новой мыслью.

Высший Пантеон охранял печать, сковывающую Пожирателя. Имел ли Жадность доступ к той печати? Мог ли "сожрать" ее в одиночку? Или они в глаза ее не видели эту печать, а чтобы увидеть, всем двенадцати богам Высшего Пантеона следовало собраться вместе? Пожалуй, Борисов сразу бы уточнил, если бы это не означало нового разговора о жрице Наргалл или как там ее звали.

— Вот, — еще раз указал глава.

"Артефакт творца", огромный сундук. Борисов приподнял крышку, подсознательно ожидая, что там внутри будет три бумажки, две из которых уже давно сожрали мыши, но нет. Сундук был забит бумагами, всех форм и размеров, новыми и старыми, свитками и письмами, какими-то сшитыми вместе кипами мятых листов, которыми словно подтирались в процессе.

— Понятно, это займет какое-то время, — задумчиво изрек Борисов. — Награды будут всем.

— Служу Империи!

Но Борисов переместился обратно в Хогвартс на середине выкрика. Если весь сундук окажется лишь набором слухов, то тогда по медальке всем. А вот если там действительно окажутся намеки на местонахождение артефакта творца, вот тогда можно и осыпать милостями.

— Император размышляет о судьбах страны, никого не пускать, кроме императриц и по делам, касающимся Империи, — ткнул пальцем Борисов.

Затем подумал и добавил.

— Арианну Маурелл пропускать в любое время дня и ночи, независимо от моих дел.

Мариэтта кивнула и коротко поклонилась.

Борисов посмотрел на сундук и вздохнул. Нет, работу с такими документами нельзя было доверить никому, кроме самого себя. Даже если там лишь пустые слухи и пересуды бабок на базарах, вполне возможно, что и мелькнет нечто, нужное и важное. Помощник или помощница может пропустить, отложить, ну и так далее.

С этими мыслями Борисов перевернул сундук и на ковер хлынула река бумаги.

Буквы почему-то расплывались перед глазами, а в голове шумело. Борисов поморгал, затем поднялся и начал ходить, разгоняя кровь. В голове переливались слова незнакомых ему языков, но они уже спадали, словно и не было.

— Ваше Величество, давайте я помогу.

Сильные пальцы Мариэтты начали разминать спину и шею, с хрустом, треском, болью в мышцах и тут же прокатывающихся теплых волнах. Кровь побежала по телу быстрее, Борисов аж всхрюкнул от удовольствия. Пальцы Мариэтты сместились выше, заработали над висками и затылком, убирая боль и сдавленность.

— Опасно столько работать и так глубоко погружаться, Ваше Величество, — заметила Мариэтта. — Как ваш телохранитель я категорически против!

Борисов не ответил, медленно возвращаясь к самому себе, что называется. Транс работы, связь с подданными, даровавшими ему понимание языков и тех предметов, о которых шла речь, такое с ним было впервые. Информация медленно приливала к верхней голове, а кровь почему-то к нижней.

— Так, мне нужны будут вон те бумаги и вон те, — указал Борисов.

— Ваше Величество! Вам надо размяться и отвлечься!

— Ладно, ладно, — нетерпеливо махнул рукой Борисов, — что там? Давайте!

Он был близок к разгадке, ощущал нетерпеливую дрожь в мозгу. Может Ангабор просто не добрался до этой связи, а может и не заметил ее, так как собирал бумаги много лет, неважно. Разгадка была рядом, Борисов чувствовал ее, словно касался кончиками пальцев.

— Ваше Величество, — в комнату вошла огромная чернокожая женщина, обнаженная до пояса.

Вымя грудей, буквально, и рога на голове — минотавр! Что-то мелькнуло в памяти Борисова, хотя именно этой высокой — выше него самого — и могучей красотки он ни разу не видел.

— Королева Замбонии, верно?

— Бывшая королева бывшей Замбонии, — поклонилась та, едва не царапнув рогами паркет.

Во взгляде ее читалась страсть, но Борисову было не до любовных ласк и прелюдий. Он уже сообразил, что эту королеву прислала Арнэль, Мариэтта настаивала, кровь бурлила, так почему бы и нет? Борисов даже имя спрашивать не стал, поставил эту чернокожую рогатую королеву на четвереньки, стянул с нее юбку и без затей начал трахать.

Королева сразу застонала и заерзала, начала подмахивать, а Борисов ощутил, как кровь снова приливает к мозгу. Прищелкнул пальцами, подзывая нужные бумаги, разложил их на спине, не прекращая трахать минотавриху. Груди ее с шуршанием терлись о ковер и бумаги, рога ходили ходуном и сама королева мычала что-то там страстно, так что у Борисова фоном осталось смутное ощущение, что он поимел корову.

Черную рогатую корову.

— Да, да, да! — закричал он, обнаружив нужное место и подхватывая лист.

— Да-а-а-а, — трубно промычала королева, еще сильнее выпячивая зад.

Борисов ощутил, как там внизу его тело движется само по себе, оргазмирует, изливается в минотавриху, но все это тоже проскочило фоном, потому что все внимание его было сосредоточено на листке.

— Да! Вот оно! — снова взревел Борисов, выходя из минотаврихи.

Та распласталась на ковре, закрыв своим телом все бумаги. Борисов ощутил, как формируется связь между ним и новой женой. Зориэлла? Да плевать! Он прищелкнул пальцами и крикнул:

— Квальво!

Глава 22

— Это и есть ваша гениальная идея? Навязчиво набросать информации и потом еще навалить загадок? Или вам просто нравится смотреть порнографию с Аргусом Филчем? Вы, кстати, в курсе, что по сети стремительно разносится новый термин?

— Нет и какой же?

— Филмч.

— Язык сломаешь. И что это такое?

— Порнофильм, в котором старик занимается сексом с различными страхолюдинами, причем публично. Вот это вот… соитие с лицом нетрадиционной рогатой ориентации, назовем его так, оно по сути тоже филмч. Как вы думаете, откуда пошло слово?

— Идея усилить обожание Филча, хоть и провалилась, а попросту говоря, загнать его в гроб сексом не удалось, но все же принесла плоды. Он стал больше избегать жен, а также вплотную занялся артефактом Творца!

— Который можно было просто выдать на руки!

— Нет! Как раз этого и нельзя было делать! Система и Филч должны считать, что все взаправду, прилагать усилия, пробиваться, только тогда проявит себя тот странный эффект, при котором Филч побеждает в любых обстоятельствах!

— Поэтому вы накрутили непреодолимых препятствий, но все равно подстраховались и вбросили информацию через игроков?

— Да вы же сами торопили, дескать, корпорация уже на грани провала!

— Но препятствия?

— Увидите, Филч все преодолеет! Смотрите!

— Раковину с жемчужиной для связи с владычицей Ариэль! — приказал Борисов.

Тот факт, что Пинки таскала ее в заднице, ничуть не волновал Борисова сейчас. А если все пройдет как надо, подумал Борисов, то и раковина уже больше не потребуется.

— Владычица океана Ариэль!

— Вечный Император Аргус Филч, — ответила та спокойно.

— Мы должны пожениться и немедленно!

— Лестное предложение, но меня не интересует подчинение сухопутным живым. Разве что тебе Аргус, — расплылась она в улыбке, — вот с тобой я готова поиграть в морского конька и коралл.

— Никакого подчинения! — провозгласил Борисов, решительно взмахивая рукой. — Равноправный союз равноправных партнеров! Твое слово, Ариэль, главное в море, мое на суше! Объединим наши владения и усилия в погоне за артефактом Творца!

— А как же корабли… постой, ты сказал артефакт Творца? Тот самый?

— Тот самый, — кивнул Борисов.

Темная Империя воевала океанических русалов, но не только и не столько из-за Фонтана Юности. Нет, не так, подумал Борисов. Фонтан Юности был ширмой, для внешнего мира, и Ангабор, в принципе, охотно искупался бы в нем (отец Арнэль, судя по бумагам искренне верил, что это и правда фонтан, хотя об его истинной природе — жертвы жизни за жизнь — все же был осведомлен), но главное, что манило его — артефакт Творца. Завоевание суши и моря, дабы узнать, как добраться до оракула. Отчасти по этой же причине Ангабор не пускал в Темную Империю детей богов, чтобы не лишиться власти и не потерять возможность узнать местонахождение оракула.

— Я согласна!

— Так, как нам тогда поступить, — задумался Борисов.

— Даже не гадай! Мы обручимся на берегу, там, где суша сходится с морем! — теперь пришел черед Ариэль решительно взмахивать рукой.

— Верно, — кивнул Борисов, — как я сам об этом не подумал?

В принципе, союз можно было заключить и без брака, но Борисов решил срезать пару углов и попутно еще установить магическую связь с Ариэль, возможность общаться мысленно. Добавить дополнительный слой безопасности к ощущению всей Кварики. В желудке у Борисова теперь регулярно урчало — Троллиный Хребет разрабатывался со страшной силой — а также регулярно немели кончики пальцев на ногах и руках.

— И мы получим артефакт?

— Узнаем местонахождение оракула, который укажет путь к артефакту, — честно ответил Борисов.

— Отлично! — сверкнула глазами Ариэль.

Даже чешуя ее, казалось, засверкала ярче.

Чуть поодаль шумел Тренест, крупнейший город-порт бывшей Темной Империи. На свежезавоеванных территориях имелись порты и крупнее, но Борисов решил не рисковать. Формально и саму Темную Империю он завоевал лишь недавно, но ощущение было таким, словно уже прошли годы и все это время, верноподданные оставались верными.

— Все готово, Ваше Величество, — подошел Архин, вытирая мел с рук.

— Все готово, — парой секунд позже сообщил жрец Жадности.

Левозуб с надменной рожей стоял на берегу, готовясь начать церемонию. Ни слова о жрице, всученной им в жены, так и не прозвучало, и Борисов решил не эскалировать вопрос. Пока что.

— Защиты выставлены, — спустился с небес Ддос, вонзил посох на границе земли и песка на берегу.

Во дворце в Хогвартсе Борисов не стал бы так заморачиваться, но здесь, на берегу, открытом всем ветрам? Он решил немного выпустить на волю паранойю и подстраховаться от возможных вмешательств со стороны демонов, богов и живых. Еще надежнее было бы проводить церемонию в пределах города, но там сбежалось бы слишком много горожан.

Здесь же выставленное оцепление надежно прикрывало и сдерживало возможных зевак.

— Начнем же! — провозгласил Левозуб.

Его собрат с морской стороны, жрец-русал, повторил фразу. В воздухе вокруг него и Ариэль, которую поддерживала сбоку королева русалов Аквариуса Диданко, висело нечто вроде водяной завесы, словно вокруг били фонтаны. Место у берега немного углубили, чтобы русалам было удобнее, и поэтому казалось, что они ниже ростом, примерно с Жаклин.

— Все равно сестрица с тебя пышная свадьба, — заметила Диданко, жадно пожирая взглядом Борисова.

Борисов начал было вспоминать, женился он на Диданко или та стояла в списке кандидаток в жены? Или он вообще даровал Аквариусу независимость? Начал и тут же отмахнулся, сейчас это было абсолютно неважно. Если там потребуется консумировать брак, то можно и двух русалок поиметь, неважно.

Все было неважно, в сравнении с артефактом Творца!

— Потом, потом, — отмахнулась Ариэль, — когда с основным делом закончим.

Похоже, ее тоже съедало нетерпение, желание скорее узнать, что да как. Чудо, что уложились в час, только благодаря магии самого Борисова, его связи с Империей и возможностью общаться мысленно на расстоянии с женами.

— Не припоминаю, чтобы она проходила тесты на полезность, — нахмурилась Жаклин.

— Не было, — поддержала ее Манько.

— Свидетельствую, что владычица Ариэль прошла все тесты! — громогласно провозгласила Пинки.

— Свидетельствую, — поддержала ее Арнэль.

— Не проходила, — тихо сказала Зориэлла, на правах свежевступившей в клуб жен.

Странно было видеть такое смирение со стороны огромной и рогатой бабищи, а также тяжело было не вспоминать, как она мычала недавно, но Борисов усилием воли отмахнулся от дурных мыслей. Перед важным делом, поворотным событием, в голову вечно лезла всякая ерунда.

— Это неважно! — вскинул руку Борисов, отметив, что Ханнали просто промолчала. — Закон о женах, он касается жен! Тех, кто будет подчиняться мне, как мужу и Императору! Наш союз с владычицей Ариэль равноправен во всех отношениях!

— Тогда это политический брак, — заметила Манько.

— Поздновато уже для этого, — искривил губы Борисов, а Ариэль сложила огромные губищи, словно посылая ему воздушный поцелуй.

Вначале Борисов думал, что за его спиной будет стоять кто-то из старых соратников, потом переключился на жен, выбирая между Арнэль и Ханнали, но потом понял, что все это неправильно. Поэтому сейчас за его спиной стояла Арианна Маурелл, источая соблазнительные запахи и тепло домашнего очага. Диданко за спиной Ариэль была скорее символом союза озерных и океанических русалов, если Борисов правильно понимал, что происходит.

— Начнем же! — повторил Левозуб.

И они начали. Звучали ритуальные фразы, обращения к богам, совершались жесты и Борисов отвечал, реагировал, совершал положенные движения, думая о том, что недопараноил. Не призвал Хомяка, способного сожрать любую опасность. Как-то отвык от него за последнее время, да и не было уже смертельных опасностей, сражений с Лобзиком наперевес и диких скачек на Хомяке. Божественная зверюга отдалилась и удалилась в храм, где Хомяка чесали, мыли, кормили и ублажали телесно юные послушницы, чего Борисов до сих пор не мог понять.

Единственной версией было то, что Жадность вселялся в Хомяка и наслаждался юными телами.

Еще одна причина не становиться аватарой бога, потому что тогда бы его ждал марафон опостылевшего, если не сказать заебавшего, секса. Ирония ситуации с добровольным согласием будущей отдачи тела богу не ускользнула от Борисова, но это лишь укрепило его решимость как можно быстрее добыть артефакт Творца.

— … ваш союз объявляется заключенным! — прозвучали финальные, синхронные слова Левозуба и русала-жреца, которого притащила Ариэль.

Еще она притащила кучу охраны и настоящих морских коней и даже кажется какого-то мега-осьминога, как теперь ощущал Борисов. Бодрая Квакушка резвилась неподалеку, но Борисов не отвлекался на восприятие моря ее глазами.

Союз моря и суши заключен!

Скрытый квест "На земле, в небесах и на море" — выполнен!

Получен опыт…

Вы достигли 700-го уровня!

Получен уникальный талант "Талейран"!

То Наполеон, то Талейран, нахмурился мысленно Борисов, хорошо хоть улиток с лягушачьими лапками жрать не надо. Хотя "французская любовь" от Ариэль в контексте таких названий смотрелась даже тематично.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Мир Триэма ликует! Повелитель суши и моря явился на свет!

Вместе с ним в мир возвращается забытое знание пути к Творцу!

Борисов озадаченно моргнул.

— Что и все? — спросил он вслух. — А где путь к оракулу?

Окружающие смотрели изумленно, но в то же время горделиво и как бы мысленно транслируя "Да, наш император такой! Все ему подвластно, нечего тут удивляться!"

— Нас двое, муж мой, — улыбнулась Ариэль.

— Тогда на счет три, — ответил Борисов. — Раз, два, три.

Он снова пожелал узнать путь к оракулу и в этот раз дорога открылась ему, пронеслась мысленным вихрем и скрылась, оставив в голове нечто вроде карты.

— Ах ты ж моллюск! — воскликнула Ариэль, взмахивая трезубцем. — У меня под носом!

— Свистать всех наверх! — заорал весело Борисов. — Мы отправляемся за артефактом Творца!

Глава 23

Шум, беготня и суета усиливались с каждой секундой, сборы в поход все больше напоминали панику в горящем борделе.

— Аргус! Аргус! — подбежала к нему Манько, таща за собой за руку какую-то гномку из числа детей богов. — Срочно поимей ее!

— Ускорит сборы?

— Зориэлла же стала женой без очереди!

— А, — понял Борисов, голова которого сейчас была забита совсем другим, — точно, вы же заслужили.

Сведения доставили, благодаря которым путь к оракулу открылся. Борисова снедало злейшее нетерпение и желание отправиться уже в путь и, возможно благодаря этому, сборы вокруг шли с невероятной скоростью. Так сказать, подданные ощущали свою связь с Императором.

Борисов перегнул гномку через борт корабля, задрал юбку и вступил в связь.

— НЕ ТУДА!!! — заверещала истошно гномка.

В голове Борисова промелькнула парочка пошлых шуточек про черный ход и оформить задним числом, но он сдержался, просто ускорил движения:

— Вот это филмч, — пробормотала под нос неожиданно раскрасневшаяся Манько.

— Поздравляю, ты теперь жена! — закончил Борисов и вышел, едва не спихнув гномку за борт. — А теперь валите с корабля!

Ощущалось желание Манько остаться и вовсе не из-за секса, но Борисов заранее твердо решил, что лишние жены ему тут не нужны. Арнэль, Пинки и Ханнали, не более. И тех, конечно, многовато, но у них хотя бы были полезные таланты и уловки, которые могли пригодиться в этом походе в неизвестность.

— Я…

Борисов прищелкнул пальцами и Манько вместе с новой младшей женой переправило в Хогвартс, во дворец "Алых детей света". Гномка немедленно повалилась там на паркет, хватаясь руками за задницу и крича, что они так не договаривались. Зориэлла же покинула корабль самостоятельно, чем заслужила в глазах Борисова пару очков.

— Вперед! — скомандовал Борисов.

Эскадра из дюжины лучших кораблей, нашедшихся в Тренесте, рванула вперед. Борисов вообще порывался вначале лететь на грифонах, вивернах и химерах, но его отговорили Арнэль и Ариэль. Первая указала на сильную защиту острова, вторая обещала, что скорость у кораблей будет, не хуже, чем у летающих созданий.

Не соврала, волны вздулись, поднялись, захватывая корабли и помчались, словно реактивные.

— Хэй, хэй, хэй! — заорал счастливо Борисов, затем засвистел и заулюлюкал.

Что поделать, если летящие вперед со скоростью в добрую сотню километров в час корабли неожиданно напомнили ему молодость и катания на кораблях на подводных крыльях. Остальные вокруг смотрели на Филча с каким-то изумлением, страхом и восхищением, одновременно с этим держась, кто за что схватился.

— Ааааа!! — Пинки счастливо разевала рот и встречный ветер рвал его.

— Корабли развалятся! — крикнула Арнэль.

Борисов лишь хохотнул счастливо и снова засвистел. Несущая их волна была неподвижна относительно корабля, более того, возвышалась над водой, так что единственное, что угрожало кораблю — ветер в корпус.

— Убрать паруса! Шевелитесь, рыбы дохлые! — уже орал кто-то на матросов.

Магии Ариэль скорее всего было плевать на ветер, пытающийся утащить корабль обратно, но капитан все правильно сделал, подумал Борисов. Затем отключился на какое-то время, просто наслаждаясь ветром в лицо и ощущением моря, брызг, свежести, воспоминаниями молодости.

— Аргус, — кивнула Ариэль.

Она вынырнула из волны, вздувшейся рядом с кораблем, и стало видно, что Ариэль сидит верхом на дельфине. Посох в ее руках блестел и переливался, мерцал в такт излучаемой им магии. Борисов неожиданно понял, не сам, нет, к нему пришло знание Ариэль, дарованное через их связь, и знание это говорило, что мчатся они намного быстрее сотни километров в час. Просто магия трезубца владычицы океана еще дополнительно защищала их и корабли, чтобы те не развалились в дороге.

И еще он понял, что они вскоре прибудут на место.

Сознание Борисова словно раздвоилось, хотя, в каком-то смысле так оно и было, раз уж он пользовался знанием и сознанием Ариэль. Он словно бы смотрел сверху вниз на карту Триэма, точку на нем, восточнее Кварики и в то же время западнее Сварики и Тварики, где-то в самом центре океана Ариэль. Картинка размытого изображения острова, показанная им во время явления пути к оракулу, теперь сопровождалась еще и ощущениями самой Ариэль.

Если Борисов был един с Кварикой, ощущал материк, словно свое тело, то Ариэль была едина с океаном. И теперь Борисов ощущал подводные течения, рифы, хищных рыб в воде вокруг острова, сильнейшую защитную магию, в воде и под водой, и даже частично на суше. Остров был частью океана, но в то же время странным образом оставался вне его и, пока магия не открыла путь, Ариэль даже не знала о таком "камне в почках".

— О-о-о, — тихо произнес Борисов, словно простонал.

Ариэль чуть наклонила голову вбок, словно изображала голубя, посмотрела на него огромными рыбьими глазищами.

— Ты жалеешь меня? — спросила она удивленно.

Связь — она обоюдоострая, работает в обе стороны, напомнил себе Борисов. Не то, чтобы ему было что скрывать от Ариэль, просто стоило помнить об этом. Если план не сработает, то ему еще жить и жить в этом мире, а стало быть и продолжать все эти отношения и связи.

— Это скорее симпатия и сочувствие, основанные на понимании, — дипломатично ответил Борисов.

— Иначе мы не стали бы повелителями суши и моря, — наклонила голову Арнэль.

— Что тебе в артефакте Творца? — спросил ее в лоб Борисов.

Было странно разговаривать вот так, на огромной скорости, но в то же время словно находясь в неподвижности, обмениваться репликами через три или четыре разделяющих их, а также корабль и дельфина, метра пространства и бездны.

— Сама не знаю, — ответила Ариэль. — Обещание чуда? Осознание, что Творец был?

— То есть ты не возражаешь, что я первым воспользуюсь им?

Борисова, по правде говоря, снедало опасение, что артефакт окажется одноразовым. Даже ограничивающие условия, все эти препятствия и то, что обычному смертному ни никак не вышло бы взять в руки артефакт и что-то загадать, не уменьшали тревоги Борисова. Не говоря уже о том, что Ариэль точно не была простой смертной.

— Нет, муж мой, — тихо рассмеялась Ариэль, — бери.

И с этими словами она снова скрылась в пучине, оставаясь при этом рядом, только под водой. Борисов же подумал, что жены с именами на А пока что оказались лучше всех. Арнэль, Ариэль, даже Арианна, хотя она как раз и не согласилась стать пока еще женой.

Да и в поход Борисов ее не взял, мало ли что тут случится.

— А что тебе в артефакте Творца? — прозвучал над ухом голос Ханнали.

Вообще предполагалось, что Императрица фей вернется к своим подданным после присутствия на свадьбе с Ариэль, но Ханнали махнула рукой, дескать, обойдутся и напросилась в поход, а Борисов не стал возражать. Как она там правила и чем занималась, Борисов не спрашивал, но ощущал, что Ханнали моментально устала от обязанностей правительницы и спихнула их на кого-то. После чего предалась гедонистическим удовольствиям феечек, полеты, бесконтрольное колдовство, нектарные оргии в цветках и скачки на лесных и луговых зверях и прочее в том же духе.

— Снятие метки "Проклятый всеми богами", — честно ответил Борисов.

Либо артефакт снимет ее и враждебность и стало быть, Борисов сможет мирно искать пути покинуть этот мир, либо не сможет и тогда выпихнет Борисова куда-то там. Новый мир создаст? Разные источники описывали воздействие по разному и ясно было, что все это лишь теоретические выкладки. Практические ответы мог бы дать сам Творец, но он давно уже то ли помер, ослабев в борьбе со своей темной половиной — Пожирателем — то ли отчалил куда-то на курорт в другой мир.

В этом вопросе мнения источников тоже расходились и также было ясно, что это все пустые гадания.

— Остров! Остров уже близко!

Вода вокруг словно забурлила от обилия тел, воины русалов мчались в атаку и гибли, не в силах пробиться сквозь защитные линии острова. Ариэль вскидывала трезубец и волны мчались в атаку, но остров отбивался и довольно успешно.

— Явись, Бодрая Квакушка! — выкрикнул Борисов.

Огромнейшая Жаба, босс подземелья, плюхнулась и словно расплескала море пополам, ринулась вперед мощно, проломив первые две линии обороны. Затем на нее навалились какие-то твари, туман вокруг острова начал стремительно сгущаться. Квакушка сражалась отчаянно, топтала и разила мелочь, отравляла все ядом из бородавок, хватала врагов, выбрасывая длинный липкий язык, и тут же жрала их, а подданные Ариэль прикрывали жабу, но увы.

Минута-другая и Квакушка пала, вернувшись в свое подземелье под дворцом.

— Стой, — Борисов перехватил руку Арнэль, которая хотела отдать какой-то приказ.

Повелитель моря и суши, гм. Моря — понятно, но похоже морем о море не одолеть, иначе Ариэль бы уже справилась. Позвать Хомяка? Спрыгнуть с химеры на риф, вызвать его, чтобы сожрал тут все? Гамбит Пинки и Ханнали, обмен телами, огромная феечка пролетит вместе с ним и десантирует Борисова на риф, а он вызовет Хомяка?

Нет, неожиданно понял он, эта задача не решается грубой силой, на которую последует еще большая сила.

— Ариэль! — крикнул он и тут же шлепнул себя по лбу.

Обратился по их связи, объясняя свою догадку, и армия русалов тут же отхлынула прочь, расступилась. Вперед выметнулись морские кони, везущие огромную раскрытую ракушку-телегу, в которой величественная и грозная высилась Ариэль. Чешуя ее сверкала, а Борисов неожиданно подумал, в какой дурдом превратилась его жизнь.

— Владычица моря повелевает — откройся путь! — провозгласила Ариэль, вскидывая высоко трезубец.

Магия острова словно потускнела, угасла, рифы стали ниже, а хищные рыбы резко попрятались. Воды расступились, обнажая дно и проход, и какой-то смелый или дурной шустрик-разведчик тут же прыгнул за борт и его засосало куда-то в ил, словно и не было. Кони Ариэль пролились вниз водой и ракушка ее грохнулась, а саму владычицу швырнуло на камни, из-за чего она теперь изрядно напоминала выброшенную на берег рыбу.

— Хьюстон, у нас проблемы, — хмыкнул под нос Борисов, проверяя на месте Лобзик. — Но повелитель суши уже спешит на помощь!

Глава 24

— Я думал, ты себе можешь ноги наколдовать, — проворчал Борисов, остановившись.

Начал счищать приставший ил, оглядывая остров — один шаг оставался до суши. Позвал бы Хомяка на помощь, благо тому было все равно, что жрать, да зверюга тащила на себе бочку с усаженной внутрь Ариэль. Хомяк не удержался по дороге, слизнул нескольких стражей, затянул носом доброе облачко тумана и кажется, схарчил одну из защитных линий. Можно было рискнуть и натравить Хомяка дальше, но Борисов вдруг засомневался — поможет ли ему войско на острове? Вон Ариэль сюда кучу рыбьего мяса нагнала и оно не помогло, даже Бодрая Квакушка спасовала.

— А еще лучше — крылья! — беззаботно заметила Ханнали, пуская дым в ухо Борисова.

Системы защиты острова не возражали против Хомяка и жен Борисова, похоже, считая их придатками к нему, за счет магии призыва. Или еще чего-то там считая, Борисов не стал вникать и ломать голову, сработало и ладно.

— Зачем мне крылья под водой? — спросила Ариэль. — И нет, я создание океана, у меня не может быть ног, как у сухопутных.

— Гм, я бы вот вспомнил о крабах, — проворчал Борисов, все же делая шаг вперед.

Повелитель моря и суши ступил на остров Оракула!

Ограничивающее условие квеста "Путь к Творцу" — обойдено!

Получено достижение "Имя мне — Легион!"

Получено достижение "Мы с тобой одной крови!"

Получен уникальный талант "Крепкая семья!"

Магия Призыва улучшена и изменена!

— Чего? — машинально переспросил Борисов, пытаясь понять, что происходит.

Он внезапно ощутил не просто связь со всеми женами, нет, он ощутил себя всеми женами. Веселый перестук колокольчиков в голове накурившейся Ханнали теперь отдавался в ушах Борисова, у него болел и подсыхал хвост, чесалось между ног и приятно болела задница, которую тренировала Пинки в преддверии родов, чесался нос Жаклин, одолевали тревоги Манько и трескался левый рог Зориэллы. Чуть болела рука, которой Арнэль стискивала меч, урчало в животе, как у гномы.

Хотелось жрать, как Хомяку.

— Ты бы аккуратнее магию свою совал, что ли, — проворчала Ханнали, падая на берег. — Я все-таки Императрица фей, а не какая-то тем вертящая жопой пчелка-одиночка!

Связи, связи, связи, бесчисленные связи, не только с землей Кварики, но и подданными Империи, ощущение русалов и рыб Ариэль, феечек-подданных Ханнали, бесчисленных живых созданий, которые казалось что-то шептали в уши Борисову, тянули руки, ноги, крылья, хоботки, щупальца, жвалы.

— Ты не устаешь удивлять меня, муж мой, — спокойно заметила Арнэль. — В молодости я бы левую руку отдала за подобную связь со своим легионом!

Это была уже не просто мысленная связь, она больше походила на обмен телами, а то и слияние их всех в некий единый организм. Немножко за гранью того, что Борисову хотелось бы, но дареным талантам, как говорится, в зубы не смотрят.

— У тебя еще будет шанс вступить в связь с легионом, — с двусмысленной усмешкой пообещала Ханнали.

Борисов поднял ее и посадил на плечо.

— Кажется, наша связь укрепилась, — сообщила Ариэль Борисову.

Тот в ответ, наполовину не понимая, что делает, сделал жест и нижняя часть тела Ариэль изменилась, превратилась из хвоста в две ноги и все остальное. Очень такие знакомые две ноги.

— Как интересно! — восхищенно заорала Пинки, потом начала хвататься руками за задницу, обтянутую чешуей. — Эй, как я буду рожать?! Как рожают русалки?

— Быстро, — ответила рассеянно Ариэль, ощупывая себе ноги и между них. — А почему у меня так приятно болит сзади?

Ханнали покатилась со смеху, а Арнэль нахмурилась. Хомяк сидел, высунув язык, и с интересом наблюдал, дожидаясь, когда ему дадут сожрать бочку и половину острова.

— Аргус, — тихо бросила Арнэль.

— Ты права, — кивнул Борисов, — нам лучше быстрее закончить здесь.

Пинки забросили в бочку, раз уж она так хотела и они пошли вперед и вверх, туда, где на верхушке холма, в какой-то дымке еле заметно угадывалось подобие храма.

— Ну, ты понял, что случилось? — спросила Ханнали.

— Теперь можно обмениваться разными возможностями?

Из кустов выскочила очередная страховидла-самоубийца и выстрел из Лобзика разнес ей башку. Хомяк тут же слизнул все, выбросив язык, словно заправская жаба, затем жадно зачавкал.

— Кто ж немытое с пола ест, — укорил его Борисов.

Хомяк посмотрел на него налитыми кровью глазами, надул щеки воинственно, словно говоря "Мое! Не дам!" и даже как-то ухитрился продемонстрировать огромные клыки, не переставая при этом чавкать, жевать и глотать.

— Это что, я теперь смогу жрать, как Хомяк? Или стрелять, как Лобзик?

— Пинки могла изменять свое тело, по благословению Тавали, — ответила Ханнали, — ты просто изменил направленность ее благословения, не для изменения моего тела, чтобы мы могли заняться размножением, а для изменения тела Ариэль.

Борисов задумался. Они шли, твари прыгали, Хомяк их жрал, храм становился все ближе. Уже было видно, что это скорее обломки храма, с чудом сохранившейся башенкой, украшенной мастерски выточенным глазом. Расположение зрачка посредине и легкие покачивания от ветра создавали полное ощущение, что глаз живой.

— Все равно не понял, — признался Борисов.

— Ты можешь взять у Хомяка талант жрать все подряд, только тело останется твое собственное, — вздохнула Ханнали, закатывая крошечные глазки.

То есть, Борисов этого не видел, конечно, но ощущение осталось. Равно как и ощущение того, что феечка почему-то одновременно хочет потрахаться с ним в полный рост и в то же время не хочет.

— А это еще с чего? — удивился и огорчился Борисов.

Пинки плескалась в бочке, хохотала и брызгала на Хомяка. Ариэль носилась вокруг, хохотала, словно трава щекотала ей босые ноги и нередко притаскивала за собой очередную страховидлу, тут же шедшую на корм Хомяку. Только Арнэль шагала хмуро, то и дело бросая взгляды по сторонам.

— Чего с чего? — отвела взгляд феечка.

Все она прекрасно поняла, но говорить не хотела. Кажется, в этом была замешана Тавали, которую Ханнали ощущала как… интимную подругу? Борисов поморгал и решил, что тоже не хочет знать, чего там между ними было.

— Скучно как-то идем, — заметил Борисов, — может, все на Хомяка залезем, да поскачем?

— Ску-ку-кучно? — возмутилась Арнэль настолько, что начала заикаться. — Да ты видел, что и кто тут бегает?

Борисов пожал плечами. Кто бы тут ни бегал, все дохли от одного выстрела в голову, так что какая разница? И вообще, романтика ближнего боя его в последнее время не волновала, было кому сражаться и вместо него.

— Да обычный живой тут в жизни не прошел бы! Даже отец не прошел бы, а уж его никто не назвал бы обычным живым! — воскликнула пафосно Ариэль.

Взгляд ее неожиданно замаслился, скользнул по фигурке Борисова, а тот вздохнул. Все как всегда.

— Эй, залезайте все в бочку! — воскликнула Пинки. — Тут весело!

— Остров простоял скрытым хрен знает сколько тысяч лет, аж храм развалился, мы тут первые посетители, но ворота все равно закрыты? — удивился вслух Борисов.

— Можно обойти, — указала Арнэль на пролом.

— Дайте я его! — подбежала хохочущая Ариэль, вскидывая трезубец.

Ступни ее уже покрылись мозолями, но она все продолжала бегать. Прикрывать ноги и промежность отказывалась наотрез, дескать, наплавалась в чешуе, успеет еще прикрыться потом. Борисов подсознательно ожидал, что полезет с предложениями секса, но обошлось.

— Зачем напрягаться? — пожал плечами Борисов. — Хомяк, кусь-кусь!

Хомяк оскалил пасть и ворота исчезли. За полуразрушенными, выветренными стенами, увитыми диким плющом, открылся огромный двор. Когда-то он был мощен камнем, но время и погода основательно испортили тут все. В центре двора стояла статуя воина, а на противоположной от ворот стороне, в тени треснувших колонн, дремал, сидя в огромном каменном кресле, ветхий старец.

Едва Борисов сделал шаг внутрь, как старец встрепенулся.

— Ты пришел! — провозгласил он. — Пройди мимо стража и я открою тебе путь к артефакту Творца!

— Кажется, это мы уже проходили, — пробормотал Борисов под нос.

Статуя ожила и двинулась к нему, двор словно накрыло невидимым колпаком, за стенками которого остались жены, Ариэль и Хомяк. Страж — статуя приблизился и Борисов выстрелил небрежно из Лобзика… едва не лишившись головы.

— Ха, — хекнул он, отпрыгивая.

Выстрелы, раньше разносившие кого и что угодно, не оказали на статую никакого воздействия. Кажется, Хомяк там, за пределами купола, вгрызся в этот самый купол, поглощая магию, да так, что старец схватился за сердце, но Борисову то нужна была честная победа! Ладно, условно честная, чтобы этот дедуган открыл путь к артефакту.

Поэтому Хомяк вытащил зубы из купола, а Борисов начал меняться. Смертельная опасность обострила разум и он понял, о чем толковала Ханнали. Сжался размерами с саму феечку, а та выросла, попутно лишившись крыльев, одолженных Борисовом. Было очень больно, но у Пинки он взял умение наслаждаться болью и пережил трансформацию.

Забилась Ариэль на земле, начала пускать пузыри в бочке Пинки, но им было кому помочь. Борисов стремительно одолжил у Арнэль знание тактики, умение биться и прихватил у Жаклин понимание камней и руд, даже если таковые в форме статуи. Одолжил у Манько грязных трюков детей богов.

Стремительно рванул и скрылся в ухе статуи, выстрелил и разнес стражу голову изнутри.

— А шуму-то было, шуму, — проворчал Борисов, превращаясь обратно и шагая к оракулу. — Ну что, дед, где там артефакт Творца?

Тот ответил мысленно и Борисов выпучил глаза, заорал:

— Да вы, блядь, издеваетесь!!

— Как я и сказал, система обошла все ограничения и еще прокачала Филча.

— Да, впечатляет. Особенно неуязвимость против дробовика — разобрались?

— Вручную допилили код. Понимаете…

— Неважно. Что дальше?

— Теперь финальный этап. Можно начинать готовиться к уничтожению или порабощению Филча, неважно. В любом случае мы от него избавимся раз и навсегда.

Глава 25

Борисов смотрел на огромный храм, фактически целый комплекс храмов, украшенных огромной стометровой статуей Хомяка и вспоминал, какая дыра была тут еще совсем недавно. Спящий, голодный, бессильный бог Жадности и союз с ним, откормка через Хомяка. Сам Хомяк, огромная зверюга размером с пару слонов, сидел рядом с Борисовым и часто дышал, вывалив язык и тоже глядя на храм. Усилившаяся связь доносила до Борисова ощущения Хомяка, радостные воспоминания о том, как его мыли и чесали в этом здании, кормили вкусно, развлекали и ублажали.

— Ваше Величество.

— Мариэтта, я же сказал, в случившемся на острове нет твоей вины! — резко отозвался Борисов. — По условиям туда мог войти только повелитель моря и суши, я и вошел.

Он настолько привык, что Мариэтта рядом, что иногда даже не замечал ее. Только вернувшись от оракула и приказав отправляться обратно, в Хогвартс — потому что артефакт Творца был спрятан под тем храмом, где он впервые встретил Жадность — Борисов обнаружил, что Мариэтта все время провела на корабле. Она страшно переживала, что оказалась не в силах исполнять обязанности и вот теперь все начиналось по новой.

— Ваше Величество, — повторила Мариэтта, — сейчас вы войдете в храм бога, храм, в котором живет, фактически бог, а я опять не смогу вас сопровождать.

Борисов нахмурился, так как не мог припомнить, была ли с ним Мариэтта в прошлые разы. Или Жадность предпочитал беседовать наедине? Все как-то неожиданно сливалось в незапоминающуюся рутину.

— Идем, — качнул он головой.

В этот раз ворота просто раскрылись, без сотен бегущих навстречу юных послушниц, и Борисов одобрительно хмыкнул. Часть жречества заняли делом, подготовкой к войне с демонами, еще часть, пожалуй, следовало направить в армию, но это как раз могло подождать. При покорении и завоевании новых территорий, присоединении их к Империи Сиесты, там словно самозарождались храмы и жрецы в них.

Еще юных послушниц пристроить, детей рожать да экономику поднимать и будет уже неплохо.

— Ваше Величество, — склонился какой-то жрец из свиты Левозуба.

— Освободите главный храм и позовите первожреца, — скомандовал Борисов.

Жрец покосился на Мариэтту, но промолчал, поклонился и отправился исполнять.

— Если…

— Никаких если, — отрезал Борисов. — Надо — сделаем.

Увы, все мечты о встраивании церкви Жадности в империю разбивались о противоречия между самим Борисовым и Жадностью. Впрочем, вскоре это должно было измениться, если все пройдет гладко, но как раз в силу прошлых противоречий Жадность мог и заподозрить что-то.

— Ваше Величество.

Стоило бы привести сюда свиту, чтобы все затоптали и наблевали по углам, с мелочной мстительностью подумал Борисов и постарался сосредоточиться, взять себя в руки. Как раз сейчас злоба была неуместна, как никогда, но и радушие, пожалуй, тоже имитировать не стоило. Деловая сосредоточенность и уступка обстоятельствам, да, вот так.

Но что поделать, если при виде всей этой роскоши и магии внутри главного храма, Борисов не мог отделаться от мысли, сколько пользы такие вещи могли бы принести империи. Всего этого жречество Жадности, следуя призыву своего бога, сидело и копило ценности, словно заправские хомяки. Была бы возможность, так и в защечные пазухи бы пихали, как все те же хомяки.

— Итак, — без церемоний объявил Борисов, — меня надо поженить с Мариэттой, а храм снести.

Левозуб выпучил на мгновение глаза, казалось, сейчас снова закашляется, как в былые времена. Затем совладал с собой, чуть прищурил заплывшие жиром глазки.

— Это объявление войны?

— Это предложение мира! Шефа позови, — искривил губы Борисов.

Вид Левозуба переменился, задышал мощью и жадностью.

— Ты отверг мою жену, но привел свою?! — первым делом воскликнул Жадность.

— Твою жену?

— Жрица Агранна Норделл! Я лично отобрал ее, чтобы наполнить тебя благочестием и верой!

— Да, а мне казалось, что это я должен был ее наполнять, — спошлил Борисов. — Разве это была не инициатива твоего первожреца?

— В отличие от тебя он верен и лоялен и никогда не пошел бы на такое самостоятельно! Но ты, маловерный, усомнился в моих слугах и выборе!

А верен и лоялен он за уничтожение смертельного проклятия, мрачно подумал Борисов. Наглядный пример того, какую цену приходится платить за помощь Жадности. Интересно, зачем ему требовалась Норделл? Наполнить Борисова "благочестием", то есть верой в Жадность? Вряд ли у нее что-то вышло бы, подумал скептически Борисов и замер. На словах не вышло бы, но она получила бы доступ к телу самого Борисова.

Хороший такой доступ, интимный и полный.

— Да, во мне вообще мало веры, — согласился Борисов, — поэтому мое тело тебе, пожалуй, не подойдет. Отдам-ка я его…

— СТОЙ!! — прогремело под сводами храма.

Скала и здания вокруг закачались, а Хомяк вскинул головы и зарычал. Послушница, подпиливавшая ему коготки на задних лапах, выронила напильник и упала, уткнувшись лбом в землю.

— Я — бог-покровитель Империи Сиесты!

— Потому что я тебя таким сделал. Могу и забрать.

— Ты мне угрожаешь?!

— Напоминаю, что у нас союз, а не кормушка силы, — спокойно ответил Борисов. — Ты — мне, я — тебе.

— И я предложил тебе лучшую из своих жриц! Плодовитую, как сама земля!

Еще один любитель детей, подумал Борисов, сразу вспомнив демонов и Палмер. Кровь, конечно, не водица, но так явно планировать сместить Борисова через детей? Но если вспомнить, как безыскусно Жадность навязывал Норделл, может он и не планировал интриги?

— Ей всего-то следовало показать свою полезность, таков закон.

А что сам Борисов дал Пинки другие указания, да кого это волновало?

— Ты говоришь мне о законе? — Левозуб обвиняюще вскинул руку, указывая на Мариэтту.

— Она была со мной еще в Ветреной! До жен и богов! Все мои соратники оттуда доказали делами свою верность и то, что они достойны моего полного доверия!

Исключение было только одно — Арианна, но то был особый случай. Выбор между ней и бессмертием в немалой степени омрачал настроение Борисова в эти дни.

— Хорошо, — неожиданно ответил Левозуб, — но ты скрепишь союз здесь, на алтаре!

Паранойя Борисова взвыла, хотя внешне он ничем не выдал себя. Арнэль и консумация здесь на алтаре, похоже, это все-таки была ловушка Жадности. Пускай сама Арнэль искренне уверена, что поддержит мужа-Императора, но Жадность, возможно, что-то там да вложил в нее. Щит и меч Империи, а теперь еще и тень самого Борисова, телохранительница, следующая за ним повсюду, знающая все его тайны? Стоит только Борисову что-то вякнуть и жены обернутся против него.

Пинки, набожная и ебанутая на всю голову любительница боли Пинки, про нее тоже следовало помнить.

— Ты — мне, я — тебе, — повторил Левозуб слова самого Борисова.

Знать бы еще, что за хомяка в мешке ты мне подсовываешь, сердито подумал Борисов, расплываясь в улыбке.

— Справедливо. Но это не главная задача.

— Главная — снести мой храм, место моей силы?!

Гм, подумал Борисов, а не связан ли Жадность с храмом, раз столько в нем обитал? Смерть твоя в игле, игла в яйце, а яйцо в храме, так сказать. Хорошая версия, которую следовало бы проверить, но, увы, Жадность ему как раз требовался в полной силе.

— Я узнал, где находится артефакт Творца, — просто ответил Борисов, — но чтобы взять его в руки, мне нужна будет божественная мощь. Если предложение стать твоей аватарой еще в силе, то я воспользуюсь им.

Левозуб содрогнулся удовлетворенно и все вокруг содрогнулось.

— Снос храма ослабит мою мощь и это просто неразумно!

— Артефакт Творца под ним, — развел руками Борисов. — Раз ты не согласен просто так убирать с меня метку…

— Хватит! Мне нужна сила всех богов, чтобы снять ее!

— Так может мне обратиться к Пожирателю? Или его слугам — демонам?! — повысил голос Борисов.

Торговаться, торговаться, торговаться, уступать, но неохотно, как в читанном в детстве рассказы. Правда, там человек вроде торговался за свою смерть, но какая разница?

— К прямым врагам?!

— Которые готовы дать результат! Зачем мне становиться аватарой, если не будет доступа к артефакту Творца?

— Хорошо, — прозвучал неохотный ответ некоторое время спустя. — Ты мне, я — тебе. Я постараюсь придумать способ извлечь артефакт, не уничтожая храм.

А если не выйдет, подумал Борисов, то взорвать храм к хренам и сразу кидаться в войну. Плевать на завоевания, подождут — Ариэль заинтересована в артефакте Творца, выставит охрану в океанах, а Империя Сиесты тем временем подберет себе нового бога-покровителя. Возможно. Связь Борисова с Империей была мощной, возможно, метка распространяется на всех его подданных?

Это было бы очень, очень плохо.

— Постарайся, но не тяни, чем дольше, тем позже я стану твоей аватарой.

— Не торопи меня! — громыхнул Левозуб. — А теперь консумируйте брак!

— А как же церемония?

— В процессе! Или ты уже никуда не торопишься?

Борисов хмыкнул, сбрасывая с себя одежду. Мариэтта уже стояла обнаженная и взгляд Борисова пробежался по ее телу, отмечая разницу. Та Мариэтта была пышкой-хохотушкой, сисястой и задастой, в общем, типичная служанка для обслуживания во всем. Нынешняя была словно выкована из стали, казалось, только попробуй сунуться внутрь, раздавит и разорвет.

Она опустилась на колени перед Борисовым и стремительно, умело заработала ртом.

Потом они перешли на алтарь и Борисов вошел в это стальное тело, под бормотание Левозуба, стоящего рядом. Во всем это было так мало любви, душевности и даже секса, по сути, что если бы не предварительная обработка и не особые умения тела Филча, может ничего и не вышло бы. А так механика и сила трения взяли верх и Борисов консумировал брак, ощущая, как его стискивает хватка Мариэтты.

— Объявляетесь мужем и женой перед лицом бога, да будет так! — провозгласил Левозуб и заморгал, похоже только-только вернувшись в свое тело.

Глава 26

— Ты же императрица фей, так? — спросил Борисов. — Всех фей?

— Лучше бы я ею не была, — проворчала Ханнали. — Столько дел, столько дел, даже сушеной пыльцы не покурить!

Борисов не припоминал, чтобы феечка так уж сильно усиралась над делами, но с другой стороны в последнее время он действительно видел ее намного реже.

— Понятно, значит, тебя из наследниц власти вычеркиваем, — пробормотал Борисов.

— Это правильно, с большой властью приходит большая головная боль, — согласилась Ханнали. — И Пинки не ставь, она тут же устроит вакханалию боли и разврата. Манько из детей богов, а те всегда были себе на уме, недаром Ангабор столько с ними воевал. Арнэль, нет Арнэль тоже не годится. Ставь Жаклин, в общем.

— Почему это Арнэль не годится? — удивился Борисов, как раз ее собиравшийся поставить главной.

— Воевать слишком любит и что-то доказывать тому, кто стоит выше нее. Вначале отцу, потом тебе. А так, станет она императрицей, кому она что доказывать будет?

— Жадности, — пожал плечами Борисов.

Как раз все отлично сойдется, Жадность хочет завоевать весь мир и Арнэль хочет, пусть воюют. А если бог там себе еще нового аватару найдет, тот и сядет на трон, будет указывать Арнэль сверху. На худой конец и Хомяк сгодится, будет божественный Хомяк-Император, ха. Только вот Империю они провоюют, как пить дать, в первый раз Жадность на этом погорел, сгорит и во второй.

Он прищелкнул пальцами, появился Квальво.

— Записывай, потом оформишь красиво, — распорядился Борисов. — После моей смерти или внезапного исчезновения, власть в Империи переходит к наместнице Арианне Маурелл, правительнице Хогвартса.

Квальво аж чуть перо не выронил прямо на мохнатые ноги.

— Значит так, — посмотрел Борисов сверху вниз на полуполурослика, — это секрет, если вдруг ты не понял. Как бы там тебя ни ублажала Имбаниэль и как бы она ни сосала (Квальво покраснел) из тебя секреты, этого она узнать не должна, ясно?

Квальво закивал судорожно, а Ханнали осыпала его пыльцой.

— Расскажешь и у тебя вся шерсть на ногах вылезет! — сообщила она строго.

— Пиши дальше. Все мои дворцы, владения и жены отходят герцогине Маурелл…

Борисов остановился, вспомнив, что хотел поднять ее выше, но так и не успел, а сама она женой его так и не стала. Удочерить? Самому податься к ней в сыновья? Объявить сестрой? Нет, все это слишком уж попахивало извращениями. Женитьба была и оставалась самым нормальным вариантом, но Арианна все не соглашалась, а принуждать ее Борисов не хотел.

— Вычеркни, — сказал он Квальво. — Пиши по новой. Власть над Империей оставляю своему сыну от герцогини Маурелл и пока он не достигнет совершеннолетия, герцогиня будет править Империей от его имени, со всей полнотой власти и решений. Ей я оставляю свои дворцы, владения и жен, в полной уверенности, что она распорядится ими разумно, мудро и на пользу Империи. Императрице Арнэль наказываю служить ей, помогать и дальше быть щитом и мечом Империи, ну и остальным старшим женам то же самое.

— Ваше величество, — губы Квальво дрожали, по мохнатой щеке сбежала слеза.

— А младшие жены перебьются, — отмахнулся Борисов. — Ты и так вон с верховной жрицей Живы ку…

Он остановился, потерев подбородок. Нимфомания, охватившая окружающих, их помешанность на сексе и беременности, да что там, сдающиеся в плен королевы, которых ему еще предстояло перетрахать несколько сотен. Присяга на верность при живом Борисове? Вариант, но он не знал, сработает ли идея с артефактом или нет. Возможно, ему придется торчать в этом мире до конца жизни и тогда глупо было бы отдавать всю власть заранее.

Даже Арианне.

— Ваше Величество, мы собираемся пожениться, — поклонился Квальво.

— Поздравляю, — рассеянно заметил Борисов, — с меня подарок и мне надо будет поговорить с твоей будущей женой наедине. О делах, конечно же, только о делах.

Квальво поклонился еще раз и на мгновение Борисову показалось, что тот сейчас предложит разделить Имбаниэль, так сказать, сообразить на троих, только не выпивки. Борисов моргнул, мотнул головой.

— Подготовь черновик, только черновик и потом принеси мне, — сказал он Квальво.

Да, вопрос детей, особенно сыновей. Подчинятся ли жены Арианне? А их дети? Не ввергнет ли он империю в еще больший раздор и хаос? Напоследок его особо пронзила еще одна мысль — а захочет ли Арианна власти над империей? Борисов знал ответ, но не хотел признаваться в нем даже себе. Его внезапно охватила странная усталость, опустошенность, на мгновение слава, власть, деньги, все перестало иметь значение.

— Да, черновик, — повторил он, отпуская Квальво.

Сел за стол и вздохнул, откинулся в кресле, все еще ощущая отголоски этого приступа усталости.

— Ты устал, — констатировала Ханнали, — и измучен. Вся твоя жизнь — борьба за радость, которой нет конца, потому что всегда есть что-то еще, за что надо бороться и добывать.

— Если бы я не боролся, то не сидел бы здесь, — сухо ответил Борисов. — Или у тебя есть другие предложения?

Скорее всего, давно казнили бы, или так и сгинул бы в боях на стене крепости Ветреной.

— Будь как мы, феечки. Живи радостно, наслаждайся бытием и нектаром. Отринь на пару дней земные заботы, просто повеселись. Потанцуй со мной в цветах при полной луне, поучаствуй в гонках на кузнечиках, искупайся в меде, поваляйся там вместе со встреченной случайно феечкой и подари ей свой хоботок.

Борисов удивленно вскинул брови, разглядывая Ханнали. Нет, определенный смысл в ее словах был, терапевтический, возможно, даже смысл, но бросить все сейчас, когда до артефакта Творца осталось всего ничего, только руку протянуть? И в то же время, думал Борисов, есть в этом что-то, не так ли? На пороге достижения цели взять и отвлечься, не думать о великих делах и судьбах мира, просто жить.

И протанцевать Империю, напомнил разум.

— Ты права, — искривил губы Борисов, — так я и сделаю, если то, над чем работаю сейчас, не удастся.

Еще надо было что-то решить с детьми и наследованием, завещанием, и решить быстро, вряд ли артефакт будут долго доставать из-под храма. Сам Борисов пустил бы туда Хомяка, с командой "фас", хотя нет, хомяк бы точно сожрал артефакт или отправился в какой-то свой идеальный хомячковый мир.

— Дела, все дела, — понимающе отозвалась Ханнали. — Вот и Тавали мне примерно так же ответила, когда мы дули в ее храме. Я ей говорю — ну вот же Аргус! Красавец, правитель, потрясающий муж и отец! Сама попробуй с ним, потом же за уши не оттащишь! А она давай про дела затирать, да меня лапать, дескать, ей и этого хватает.

— Чего? — переспросил Борисов, решив, что ослышался. — Ты пыталась сосватать мне богиню? Не просто богиню, покровительницу темной империи, благословившую мое правление?

— Во! И я ей то же самое говорила, дескать, ну ты же сама Аргуса назначила! Давай, насадись разок на его хоботок, попей нектара из источника, ха-ха-ха, сразу ощутишь разницу! А она меня в цветы потащила. Все было, конечно, божественно, но немного не то.

Ханнали пригорюнилась ощутимо, даже вздохнула тоненько.

Борисов тоже вздохнул, утер лоб, думая, что он уже староват для всего этого. Богиня! Что, у него образовалась бы связь с богиней, он мог бы призывать ее и общаться мысленно? Сомнительно, ох как сомнительно.

— Ты забыла о моей метке, — напомнил Борисов. — Без нее, Тавали, возможно и согласилась бы.

— Точно! — ожила Ханнали. — Забыла! Надо было попросить ее… ах, не вышло бы, Аргус, ну что ты тогда сидишь, надо снимать ее!

— Сижу? А зачем мы, по-твоему, к тому оракулу плавали да я у вас способности брал?!

Услышав, что Борисов трудится над проблемой, Ханнали ощутимо успокоилась.

— Могу я чем-то помочь?

— Можешь, — кивнул Борисов. — Артефакт в руки взять — нетривиальная задача, мне потребуется твоя магия и магия других жен, кто наиболее способен к ним. Нужно оценить их и тащить ко мне, для скрепления брака.

И еще зелья укрепления сил и плодовитости, и прочая магия. Для этого вроде бы была Гильдия Магов, но Ханнали-то целительница. Так же, как и Имбаниэль. Тут прямо завязывался какой-то клубок из жен, будущих детей, секса для инициации с младшими женами, а также наследия, Империи и Арианны. Этот клубок по-хорошему следовало бы развязать как можно быстрее, пока Жадность не откопал артефакт.

— Это можно, но ты сам не надорвешься?

— С твоей помощью, — махнул рукой Борисов.

Раз уж так надо для дела. Да и уровней набрал, тело укрепилось, что-то да получится. Наследие, проекты, подчинение, дети, жены, завоевание мира, снова проскакал все тот же табун мыслей. Борисов неожиданно ощутил, что звереет, почувствовал вспышку желания сломать все, развестись, бросить Империю и бежать куда-то прочь.

Сдержался, подумав, что все это неспроста — перепады эмоций, желаний, с ними надо было разобраться.

— Надо бы к тебе пару-тройку феечек приставить, — задумалась Ханнали. — Чтобы следили, плечи разминали, хотя нет, Тавали не даст второй раз такого благословения, да и Пинки жалко.

— Просто разберись с женами да одолжи потом магию и этого будет достаточно, — заверил ее Борисов.

Ханнали кивнула и отправилась выполнять поручение, а Борисов остался сидеть в кресле, сцепив руки перед собой, обдумывая ближайшие действия. Целый клубок проблем и дел, которые надо было решить немедленно, и еще один клубок дел, подготовки, которую следовало провести перед ритуалом взятия артефакта. Власть над империей, престолонаследие, безопасность, завоевание мира — в прошлых двух мирах его втащили туда без спроса и точно так же без спроса выдернули. Хотя бы здесь следовало нормально все подготовить заранее, нет, следовало подготовить все это еще до отплытия на остров.

Следовало действовать, но Борисов сидел и думал об Арианне.

Глава 27

— Анонимное сообщение о том, что за Филчем стоит кто-то из наших бывших сотрудников.

— Что за бред! Игроки совсем уже ополоумели в попытках насолить нам. Пару офисов уже закидали в реале краской и не только. Скоро там развязка?

— С нашей стороны практически все готово.

— Практически?

— Мы подкрутили мозги паре его будущих жен, ускорили их выбор, но тут же потеряли возможность воздействия, едва они стали настоящими женами. Титул Вечного Императора, воздействие, атрибуты, часть функционала просто отрезает.

— Впору думать, что и правда поработал кто-то из наших, хоть это и не так. Действуйте по плану!

— Есть подозрения, что Филч попробует договориться с демонами.

— И? В чем проблема? Демонам подкрутить мозги сложнее, чем богу? Плевать, кто там вселится в него первым, сразу Филча под контроль и на свалку истории! Поторопите его в игре! Знаки там пошлите, пусть жены ему намекнут или еще что.

— Он и так действует беспредельно быстро.

— Вот только корпорация разоряется еще быстрее и беспредельнее, с упором на слове беспредельнее, понятно?

— Беспредельно!

Борисов задумчиво гудел мелодию под нос, не раскрывая рта, глядя на Хогвартс из окна императорских покоев. За его спиной на огромной кровати, в мешанине одеял и подушек, спала истерзанная ночью любви Арианна. Зелья, свитки, "Радость жизни" от Имбаниэль, сегодня ночью в ход пошло все и Борисов с Арианной большую часть этой ночи трахались… нет, буквально еблись, как кролики, забыв о щелкающих суставах, больной спине, давящем возрасте и всем остальном. Ханнали клялась и божилась Тавали, что ее снадобье точно приведет к зачатию мальчика, не говоря уже о гарантии самого зачатия, но все равно, Борисов добрый десяток раз вспахал и удобрил лоно Арианны.

— Сегодня будет большой день, — задумчиво сообщил он еще ничего не подозревающему Хогвартсу.

Переоделся, принял душ, ощущая, как гудят тело и голова после такой ночи. Все остатки энергии от Фонтана Юности пошли в дело и впору было превращаться обратно в разбитого старика.

— Докладывай, — велел он Квальво, принимая из рук Мариэтты дымящуюся чашку.

— Три новых жены уже ждут вас в приемной для процедуры инициации.

Борисов поморщился. Способность тела Филча была с ним, но после такой божественной ночи, нектара и симфонии тел, питаться засохшими объедками в виде каких-то там новых жен? Насиловать ради такого свое тело и разум и портить чудесный момент?

— Подождут, — бросил он. — Пусть там пыль у тебя сметут или еще чего.

— Прислуга дворца следит за подобными вещами, Ваше величество, — поклонился Квальво.

Борисов лишь пожал плечами. Он и сам знал, что во дворце обитает масса народа, помимо этой толпы придворных, делающих вид, что без них империя рухнет. Нет, были среди них и толковые живые, деятельные, действительно нужные и полезные, но такие, как правило, долго во дворце не задерживались, отправлялись служить и трудиться во славу Империи куда-нибудь еще, в полной уверенности, что Аргус Филч про них не забудет.

Он и не забывал, но сейчас, пожалуй, стоило сосредоточиться на другом.

— Доклады разведки. Отчет министерства пропаганды. Сообщения о настроениях по империи. Доклад военного ведомства императрицы Арнэль. Записка от казначея.

Нужно министерство финансов, подумал Борисов. По сути тот же казначей и иже с ним, налоговики и прочее, но сведенное в единую структуру. Он опять ощутил странное бессилие — вполне, в принципе объяснимое, в свете прошедшей ночи — но все равно вызывающее подозрения. Захотелось закатить истерику, стукнуть кулаком по столу, отпихнуть Квальво, издать новый указ, чтобы все жили хорошо и счастливо.

— Потом, — повел рукой Борисов. — Враги уже мчатся к нам?

— Все соседи Империи выжидают, Ваше Величество, — сообщил Квальво. — Дипломаты со дня на день ожидают попыток установить контакт и обменяться посольствами. Наши новые союзники, океаническая империя владычицы Ариэль, не сообщали ни о каких проблемах, врагах или опасностях.

— Хорошо, тогда все остальное подождет. Новости от первожреца Левозуба были?

— Работы в главном храме продолжаются, они запросили помощи Гильдии магов.

— Хорошо, остальное подождет, — повторил Борисов. — Кто-то пытался подкупить тебя? Угрожал? Были ли какие-то проблемы?

— Ваше… подземное ведомство отлично бдит, Ваше Величество, а тех, кто все же прорывался, я, как вы и посоветовали, отправлял к Императрице Пинки.

Которая наконец-то отстала от Борисова и кого-то там стегала или ее стегали, неважно, главное, что отстала.

— Молодец, продолжай в том же духе, — кивнул Борисов и переместился к Ханнали.

— Никаких проклятий или воздействий со стороны демонов, — покачал головой Архин. — Ниточка кровной связи присутствует, увы, мне не по силам ее обрубить, но ей не пользовались уже давно.

— А тебе по силам на нее воздействовать? Сигнал там подать? — заинтересовался Борисов.

— Да, конечно. Вот только зачем вам это, Ваше Величество? Не надо снова связываться с демонами.

— Один раз все же придется, — вздохнул Борисов. — Ханнали?

Феечка облетела его еще несколько раз, затем уточнила:

— Так говоришь, получил разных штук, когда мы на тот остров приплыли?

— Да ты же сама видела! Я смог заимствовать ваши умения, таланты или как там это называется, да перенаправлять их действие, — развел руками Борисов.

Неподалеку храпела Бодрая Квакушка. Борисов предлагал ей отправиться обратно в океан, но жаба босс внезапно передала ощущение, что нажралась могучих врагов вволю и ей пришло время эволюционировать. После чего завалилась в спячку прямо в подземелье, да так и храпела непрерывно, подергивая лапками во сне. Вполне возможно, что именно так и должна была проходить эволюция, но даже если нет, Борисов не собирался беспокоить Квакушку, она и без того сделала немало для империи, теперь пришло время вернуть долг.

— Вот тебе и ответ, — сообщила Ханнали. — Связь усилилась, жен стало больше. Взаимное просачивание эмоций, воздействие, вполне возможно, что и правда в конце будет слияние в единый организм.

Борисов содрогнулся, представив себе такую картину.

— Можно как-то исправить?

— Улучшай магию, тренируй защиты разума, — ответила феечка, — разведись, в конце концов, раньше же таких проблем не было?

— Поздно, — поджал губы Борисов.

— Никогда не поздно развестись и стать развеселым феем!

— Да, ты права, — кивнул Борисов, думая о своем.

Подготовку к ритуалу следовало максимально ускорить.

Глава 28

— Мне нужны книги по демонологии, — сказал он Архину, — и магии Призыва.

— Книги? — гном-чернокнижник выпучил глаза.

Борисов вспомнил, что связи с демонами вообще-то порицаются, если не запрещены, и что Архина за чернокнижие и вызов демонов вообще казнить хотели. Пожалуй, стоило бы издать указ, разрешающий всю эту магию, если бы это не было пиар-катастрофой. Или издать, чтобы подразнить соседей и заманить их сюда, для последующего разгрома в войне, этакий новый крестовый поход.

— А по поводу магии Призыва, лучше в вашей Гильдии спросить, — осторожно добавил Архин.

— Да-да, да-да, — повторил Борисов, снова почесывая щеку.

Вот так всегда, не находил времени на освоение магии, а когда потребовалось, то времени и не осталось. С такими накатами волн эмоций и желаний, скоро можно было хрен знает до чего докатиться. Хорошо, если только до влюбленности в самого себя, в смысле в облик старого Филча, а ну как рожать потянет? В то же время, эта улучшившаяся связь с женами, о, Борисов крепко рассчитывал на нее, эдакая козырная двоечка в рукаве, против джокера — Жадности.

И демоны, не стоило забывать о демонах.

— Ваше Величество, что-то вы какой-то рассеянный стали и немного не в себе, — еще добавил Архин.

— В последнее время постоянно такой, — добавила Ханнали. — Все в делах, все в трудах, аки феечка-извращенка!

Покатилась со смеху над собственной шуткой, перекувыркнулась, рассыпая пыльцу.

— Представляешь, бывало новую жену принимает, на спине ее бумаги разложит и работает! Прямо в процессе!

Архин снова выпучил глаза.

— Брехать не надо, — проворчал Борисов, — как работать, если спина трясется в процессе? Разве что в трубочку все сворачивать и в задницу брехуньям совать?

— О! Надо посоветовать Пинки! — важно вскинула крошечный пальчик Ханнали и умчалась.

— Вот жеж… Императрица фей, — вздохнул Борисов. — А ты можешь и без титулов обходиться, сколько мы вместе всего прошли?! Ты же мне жизнь спас и не раз!

— Как и вы мне, — ответил Архин дипломатично, но хотя бы без величеств. — Поэтому я и говорю вам, не связывайтесь вы с демонами! Для этого я есть, еще демонологов натаскаем или вытащим из подполья, или всех демонов перебьем! Эти жрецы Жадности — жадны до всего, включая драки. Чуть потренировать их в реальных делах и такое войско будет, не стыдно прямо к демонам в их мир отправить! Пройдут с завоеваниями, всех истребят, а если хотите, самых красивых хвостатых девок вам притащат!

— Как будто мне моих жен мало, — проворчал Борисов.

— А что, нет?

— Эх, — вздохнул Борисов, — все сложно.

— Многие умерли бы за толпу такого "сложно", — продолжал Архин.

Борисов даже задумался на секунду, не предложить ли ему в жены какую-нибудь королеву-гному, вроде они там тоже были в общем списке, но потом помотал головой. Пожалуй, эта усилившаяся связь с женами влияла не только на эмоции, но и разум. Какое еще поделиться женами? Даже не из жадности, просто они же сдавались под условие брака с императором Филчем — сейчас отдай кого-то из них и что выйдет? Император не держит слова, репутации конец. Королевство там из состава Сиесты выйдет, ладно, на то Арнэль и войска есть, но вот этот удар по репутации, по образу в глазах соседей и подданных.

Недопустимо.

— Хочешь, становись Императором, бери их всех себе, — предложил Борисов.

— Демоны упаси, — отшатнулся Архин. — Меня и на одну постоянную подругу не хватает, куда мне три сотни жен? Они ж меня в гроб загонят вернее всяких демонов!

— Да и меня загонят, но надо, надо, — снова вздохнул Борисов, — мне самому и одной жены хватило бы.

Несколько секунд он взвешивал варианты, потом снова помотал головой. Что за идиотизм, как ему вообще такое в голову пришло? Воздействовать черной магией на любимую женщину! Ну не женаты, да и плевать, вон всю ночь напролет трахались, с гарантией зачатия, что, этого мало? Престолонаследие? Нужна ли Арианне та власть?

— Неважно, — махнул он рукой, — Император многое вынужден делать не для себя, а для страны и подданных, парадокс власти или как он там называется.

— Поэтому предпочитаю быть вольным боевым гномом, — улыбнулся Архин, — но мы, кажется, отвлеклись?

— Да, — кивнул Борисов. — Мне нужно разобраться с этой ниточкой кровной связи и еще парой моментов. Желательно так, чтобы служители Жадности ни о чем не узнали.

— Чтобы не узнали — это просто, — ответил Архин, — а вот с первым.

Борисов опять вздохнул мысленно. Верность подданных — это хорошо, но иногда она оборачивалась отрицательной стороной, как вот сейчас. Стремление защитить любимого правителя и все такое, при том, что полностью свой замысел Борисов никому раскрывать не собирался. Можно было приказать и он приказывал, да вот беда, еще один из парадоксов власти, приказывать старым соратникам, тем, кто был с ним еще до взятия такой власти? Все это было тоже неправильно. Ближний круг, старые соратники должны были идти за ним добровольно, не по приказу, поддерживать не по приказу, в таком вот духе.

— Мне нужно это, чтобы успешно взять в руки артефакт Творца, — добавил Борисов.

Глаза гнома словно остекленели на секунду, затем он оживился, потер руки.

— Артефакт Творца это, конечно да, — заявил Архин. — Повысить шансы на выживание?

Борисов кивнул.

— Тогда конечно! И еще все же надо привлечь других магов!

В результате дело закончилось совещанием на четверых: сам Борисов, Архин, конечно, Ридер, расцветший в условиях, когда к его услугам оказались любые свитки и Ддос, ставший верховным магом. Борисов послал еще зов Ханнали, но та отмахнулась, дескать и так вложит всю свою любовь, магию и запасы феечковости в нужный момент.

— Мощи бога можно противопоставить только мощь другого бога, — деловито заметил Ддос.

Он тоже расцвел в условиях, когда в его подчинении оказалась целая гильдия, обязанная удовлетворять любопытство своего главы. К падению Тавоса Ддос отнесся равнодушно, похоже, не так уж крепок он был в вере, возможно, ослаб еще тогда, когда из жрецов в маги подался.

— Но другого бога у нас нет, — продолжил он. — Варианты со свитками?

— Можно, но благословения все равно не сработают, — возразил Ридер. — Возможно ли вообще мощью бога бороться против него же? Сработают ли тут, например, жадные бомбы? Это любопытный эксперимент, но я предпочел бы ставить его не на нашем императоре.

— Если магию Призыва подвязать не к божествам, а, скажем, верующим? — задумчиво спросил Ддос.

Вот это был вариант, конечно. Имбаниэль и через нее сила Живы, лечение, благословения, укрепление тела. Нет, подумал Борисов, к чему тут укрепление тела, когда оно станет аватарой Жадности? Чтобы Жадность не сразу пропитал все тело? Вряд ли это все поможет.

— Или к могучим существам! — подхватил Архин. — Хомяка, конечно, не берем, но кто-то вроде Бодрой Квакушки, а? Расширить список призывов?

— Он и так необычайно широк, все жены в нем, — не удержался Борисов. — Не трогайте богов, попытки обмануть их или как-то обманом получить их силу через посредников, ни к чему хорошему не приведут.

Парадокс, опять же. Метка, не дающая ему работать с богами. Возможность снять метку, но только после получения божественной силы, которой не получить из-за метки. Замкнутый круг, с одним-единственным выходом — Жадностью. Впору было начать параноить, что все это подстроено богом, вплоть до того, что Борисова привезли сюда, в Ветреную, именно из-за интриг Жадности.

— А что насчет богини Тавали? — осведомился Ддос.

Борисов задумался, перебирая события. Они были в святилище, они спасли богиню, они сразили ее стража, она благословила его на императорство. Но в то же время Борисов возвысил Жадность, что привело к падению Тавоса. "Возлюбленный императрицы фей", пришло воспоминание, а затем и знание, что будет. Что попросит Тавали за свою помощь — она даже не откажет в ней, так как просить будет Ханнали — но самому Борисову придется стать феем. Фей-Император, несущий веру в Тавали по миру.

А Жадности придется уйти, то есть автоматически война с его жрецами.

— Она запросит немалую цену, — медленно произнес он.

— Больше, чем Жадность?

Аватар богини? Нет, она выбрала Ханнали, Борисов ее не интересует и даже противен из-за метки, но эта связь с Ханнали перевешивает все, пришло новое знание. Хороший вариант, добротный, рабочий, без Жадности, если бы не одно — но. Необходимость превращения в фея. Или даже феечку, если там феев мужского рода не бывает.

Борисов уже превращался там, на острове оракула, уменьшался и помнил ощущения. Поведение Ханнали после того стало намного понятнее, ведь удерживать мысли и хранить спокойствие феечкам было намного труднее. Возможно даже из-за их размеров, куча мыслей просто не помещалась в эти крохотные тела, что отчасти компенсировалось склонностью к магии, но только отчасти.

Стать феем означало перестать быть завхозом и просто Борисовым Федор Михайловичем. Мало того, это означало отказ от идеи бессмертия, потому что феечек такое просто не волновало. После превращения он еще мог бы помнить о желании получить бессмертие, но душевных струн это желание уже не затрагивало бы, а без внутреннего пыла — какие стремления? Никаких. Так бы Борисов и пропорхал бы до конца жизни феем, забыв о том, ради чего все затевалось изначально.

— Да, — твердо сказал он, — цена будет не только больше, она будет просто неприемлема! Поэтому давайте продолжим обсуждение, но в рамках доступного и приемлемого. Понимаю, без помощи богов будет непросто, но хоть что-то же можно сделать? Вот это вот что-то и обсудим, прикинем, вы подскажете, как специалисты в магии. Поможете с тем, что уже у меня есть.

И они продолжили обсуждение.

Глава 29

Борисов подошел к краю котлована и покивал головой.

— Толково придумано, — заметил он.

Скала с храмом, первым храмом Жадности, в котором он дремал многие тысячи лет, наполовину висела над котлованом. Ее подпирали могучие колонны и держала магия, целая бригада магов, в балахонах, остроконечных шапках и с посохами в руках, танцевала и колдовала рядом, словно тут проходил слет среднеазиатских дервишей.

Не отставали и жрецы, все равно половину строений их храмового комплекса снесли, и они наполняли воздух гудением и пением молитв. Юных послушниц, обслуживавших Хомяка выгнали куда-то, строения для обслуживания божественной зверюги убрали и снесли, а сам Хомяк рылся где-то там внизу, нещадно выжирая камень со скоростью пылесоса. Рядом ударно трудились три бригады скальных троллей, в общем, было видно и понятно, как им удалось так быстро проделать такой огромный объем работы.

Больше всего трудов и времени заняло обеспечение безопасности храма, а не рытье котлована, если Борисов верно понимал процесс. Хороший знак, все же Жадность был как-то связан с этой скалой, превратившейся потом в наипервейший, роскошнейший храм.

Тупею, подумал Борисов, ясно же, как он связан. Если его заточили сюда, то скала и храм в ней пропитаны силой Жадности, печати, сдерживающие его, подача силы через Хомяка и молитвы, и прочее бла-бла-бла, в общем место силы. Вроде бы богам не подобает такие иметь, места силы это больше по магической части, но Жадность столько лет провел здесь, низвергнутый, в божественном анабиозе. Или он заранее подготовил этот храм, втайне, как раз затем, чтобы не погибнуть, когда его низвергнут?

Если так, то следовало провести переоценку его осторожности.

— И как, есть успехи?

— Враги нашего повелителя коварно затуманили его взор, — с лицемерным смирением заявил Левозуб, — не давая видеть артефакт.

Именно от Жадности скрыли или просто от богов, подумал Борисов. Если первое — то плохо, могли явиться еще какие-нибудь стражи, а вот если второе — то нормально, система подстраховки и многоступенчатой защиты. От богов, от обычных смертных, от всех. Тролли и безлюдные скалы вокруг тоже могли выступать элементом защиты, когда вокруг нет ничего интересного, кроме кровожадных могучих убийц, как-то не потянет устраивать раскопки, не так ли?

А обычное сканирование ничего не даст, если артефакт сокрыт от взора всех. В то же время, артефакт Творца как бы и доступен, если уж совсем все плохо станет. В любом случае, хорошо вышло, в каком-то смысле. Не пришлось завоевывать дальние материки, артефакт под боком, а Жадность в конце концов уступил. Но все равно Борисов не мог отделаться от ощущения, что чего-то не хватает.

Внезапно понял и положил руку на Лобзика, скрывая волнение.

— Что-то случилось? — насторожился Левозуб.

Борисов обменялся парой реплик с Лобзиком, который сообщил, дескать, вокруг все спокойно и согласился, что жрецы Жадности во главе с богом обманут их при первой же возможности. В то же время верный дробовик был странно спокоен, то ли верил в Борисова, то ли просто не боялся возможного порабощения. Хотел пострелять божественной силушкой, если Жадность захватит тело?

— Показалось, что подбираются враги вашего Повелителя, — спокойно ответил Борисов, — вот и проверил.

Левозуб опять нахмурился на это подчеркивание "вашего повелителя".

— Ты передумал?

— С чего ты это взял?

Снизу вдруг донесся грохот, вой троллей, рычание Хомяка.

— Ты же понимаешь, что невозможно стать аватарой бога, не веря в него?

— Ваш повелитель, — не удержался Борисов, — считает иначе.

Левозуб чуть прищурился, затем склонил голову, словно в благочестивой молитве. Грохот снизу усиливался, а Борисов сосредоточенно обдумывал только что сказанное. Раз для аватары нужна искренняя вера, то что? Жадность собирался просто сожрать Борисова изнутри, душу и сознание, так сказать, и заселиться в пустую квартирку? Вполне, вполне возможно. Что же, теперь Борисов перестал испытывать даже те малейшие крохи моральных сомнений, какие у него до этого были.

— Что там? — спросил он, опять заглядывая вниз.

Мариэтта — жена-телохранительница — уже придерживала его, чтобы не свалился.

— Хахлы! Хахлы! — донеслось снизу и Борисов заморгал удивленно.

Только секунду спустя до него дошло, что это просто искаженное эхом и произношением троллей слово "Нашли". Хмыкнул, дернув головой, всмотрелся.

— Скажи им, пусть попробуют выпилить платформу под артефактом и поднять ее, — посоветовал Борисов.

Попробовали — не вышло. Хомяк пучил красные глаза, щелкал страшной пастью, становился размером с доброго дракона, но так и не смог ухватить артефакт. Черная сфера, одновременно вроде и поглощающая весь свет, и в то же время странным образом мерцающая внутри, продолжала покоиться на куске гранита.

— Хм, наверное, лучше не проверять, что будет, если выбить опору, — задумчиво заметил Борисов. — А то еще провалится прямо к демонам, устанем доставать.

Все замерли, суета прекратилась.

— Ваше Величество?

— Будем проводить ритуал здесь, ничего не попишешь, — сказал Борисов, снова задирая голову вверх, к скале с храмом Жадности.

Непредвиденные осложнения, но новая идея уже захватила Борисова и не хотела отпускать. Надо было как-то извернуться и совместить, раз уж ритуалу предстояло состояться вблизи от храма Жадности. Может и стоило уронить его ниже, ближе к демонам, запоздало подумал он, но переигрывать было уже поздно.

Тролли уже складывали камни, возводя нечто вроде мини-храма над сферой. Борисов сомневался, что падение любой скалы сможет хоть как-то повредить артефакт, созданный самим творцом, но сомнения оставил при себе, а вслух крикнул:

— Молодцы! Еще сложите в несколько слоев, укрепите все магией и поставьте стражу! Чтобы не то, что мышь, вообще никто не проскочил!

— Ваше Величество, а как же?

— Это артефакт Творца, — хмыкнул Борисов. — Думаешь, что его можно вот так, подошел и взял в руки, словно камушек с обочины? Подготовиться надо, очиститься, настроиться. Не каждый день такое происходит.

Идиотскую мысль переиметь всех жен напоследок Борисов отмел сразу же. Арианна не хотела власти, так что никакого желания составлять завещание со списком наследования у Борисова не возникло. Нет так нет. Тайный указ, делавший ее права независимыми от того, какой император сидит на троне, Борисов отдал Мариэтте, наказав, что с ним делать.

Можно было просто еще раз повидать Арианну, но и этого Борисов делать не стал. Если не выйдет, они еще успеют состариться вместе. Если же выйдет, то пусть останется в памяти идеальным образом, картиной двух сливающихся тел и душою, искренне любящих друг друга людей.

— Да какого черта, — сплюнул Борисов. — Пиши. В случае моего внезапного исчезновения или смерти, престол и власть над империей отдать императрице Манько Аблигации.

Квальво чуть перо не выронил, кляксу посадил.

— Она же из детей богов, ваше величество, — осторожно заметил он.

— И что, они плохо тебя удовлетворяют? — развеселился Борисов.

Квальво смутился, явно представив сцены жаркого соития с Имбаниэль. Та сосала с секретаря не только соки, но и информацию, о чем Борисову неоднократно поступали служебные записки из подземелья. Он распорядился пока ничего не предпринимать, только наблюдать.

— Хорошие секретари всем нужны, будет тебя новая императрица на столе раскладывать и трахать, это такая добрая традиция у детей богов есть: начальник трахает секретаря. Вообще заживешь как волосатый сыр в масле будешь кататься. Это не говоря уже о том, что я не спрашивал твоего совета, кому оставлять престол.

Квальво начал кланяться и бормотать извинения, Борисов прервал его взмахом руки.

— Пиши, давай, — сказал он. — Время поджимает, нужно уже покончить с этой историей и все тут.

— Ваше Величество, — неожиданно нервно сказал Квальво. — А я же это, ваш секретарь.

— Извини, но у меня уже есть одна волосатая жена, — хохотнул Борисов.

Квальво выглядел так, словно хотел сказать "вообще-то дюжина". Вполне возможно, что так оно и было. После Зориэллы еще была кентавриха, где Борисов снова ощутил себя зоофилом, только в этот раз с кобылой, и, в общем, это все следовало прекращать.

— И не забывай, это традиция детей богов, — указал он.

Квальво повеселел, перо забегало быстрее. Борисов вспомнил Жаклин, но еще раз оборвал себя. Заходить к кому-то прощаться — означало, поход ко всем женам и прощания по очереди, потеря времени и сил. Секс с кем-то из жен с трансляцией ощущений остальным тоже отдавал извращениями, только иного сорта.

Поэтому Борисов укрепился в прежнем решении — ни к кому не ходить.

— Ридера ко мне, — распорядился он, но тут же передумал. — Нет, стоп, сам сообщу. Извести верховную жрицу Живы Имбаниэль, чтобы пребывала в полной готовности или сразу отправилась туда, к главному храму. Можешь особо не торопиться и намекнуть, что после этого ритуала я выполню свою часть договора. Уверен, тебе перепадет немного ее радости.

Квальво снова покраснел, словно стеснительный юнец, а Борисов вздохнул. Иногда все вокруг казались ему стеснительными юнцами. Женам он мог сообщить и так, остальное вроде бы было готово, указ о престолонаследии он все же составил. Теперь оставалось только проверить все напоследок еще раз и присесть на дорожку, что называется, со старыми соратниками.

Никогда Борисов не был сентиментален, но и такой, как Арианна у него никогда не было. Да и соратников, подобных нынешним, тоже. Все больше бизнес-партнеры, норовящие ударить в спину, да жены, одурманенные магией и проклятиями.

С этими мыслями он перенесся к Ридеру и быстро объяснил, что именно ему нужно. Работа закипела.

Торжественной и пышной церемонии устраивать не стали, наоборот, всех разогнали и выставили три кольца оцепления, из воинов, жрецов и магов. Богато одеваться Борисов тоже не стал, надев практично-походные вещи. Скальпель остался в ножнах, с собой Борисов взял только Лобзик, броню надевать тоже не стал, только специальный пояс от Ридера.

— Начинайте, — бросил он Левозубу, вставая перед сферой Артефакта Творца.

Глубоко вздохнул и сосредоточился, вызывая к жизни то, чем не пользовался уже очень давно, словно целую вечность.

Магию ускорения.

Глава 30

Борисов не верил в бога Жадности и не мог просто так "открыть ему свое сердце", дабы бог ввалился внутрь, как к себе домой. Разумеется, Жадность это не смутило и он предложил обходной путь: нанести на лоб знак бога, посадить Хомяка рядом — как суперпроводника и сосуд силы — а также громко выкрикнуть вслух свое согласие стать аватарой. Правда, тогда еще неизвестно было, что артефакт Творца найдется прямо под храмом Жадности, но в целом это уже ничего не меняло.

Смесь, наносимая на лоб Борисова, была холодной и жирной, пахла шерстью.

— Я согласен стать аватарой бога Жадности! — выкрикнул Борисов, касаясь рукой Лобзика.

Из-за активированной магии ускорения выкрик вышел смазанным, но Борисов рассчитывал на жадность и нетерпение Жадности и не промахнулся. Одновременно с этим Борисов выдернул и активировал сигнальный свиток, один, второй и третий, а едва появилось ощущение присутствия бога, нога Федор Михайловича лягнула Левозуба в живот.

Выбрасывая его наружу, за пределы каменного купола, прямо под камнепад рушащейся скалы с храмом внутри. Все происходило невероятно быстро и одновременно с этим невероятно медленно, полностью по народной мудрости о мысли, опережающей действия. Поздно было колебаться и волноваться, да и некогда, помимо выдергивания свитков и подачи сигналов, кроме удара-пинка по Левозубу — чтобы не помогал своему богу в будущей борьбе, Борисов занимался еще и третьей задачей.

Ухватил метафорическую и в то же время предельно материальную нить кровного родства внутри себя, дернул со всей силы, ощущая, как в него вливаются силы и поддержка всех жен-магичек. Связь с Палмер могла работать в обе стороны и сейчас Борисов за эту связь выдергивал ее обратно, призывал внутрь себя, раз уж там находилась эта нить и одновременно с этим слал сигнал, образы Артефакта Творца и своего желания схватить его.

Жадности, разврата, готовности продать все и вся, лишь бы спастись самому.

— И-и-и-з-з-з-м-м-м-е-е-е-е-н-н-н-н-н-а-а-а-а! — донесся тягучий выкрик снаружи.

Магия ускорения пожирала жизнь Борисова, но одновременно с этим Имбаниэль и остальные накачивали его жизненной силой, так что как в задаче о трубах, в бассейн вливалось столько же, сколько и выливалось. Жадность шагнул внутрь тела, резко укрепляя его и одновременно с этим пытаясь запихнуть Борисова внутрь темного чулана подсознания.

Могучий сияющий великан пихал Федор Михайловича, словно пушинку, но в следующее мгновение резко ослаб. Храм рушился, великан трясся, Борисов внутри самого себя торопливо отбежал от чулана. В руках появилась верная лопата, которой он когда-то прибил, здесь же, в подсознании, настоящего Аргуса Филча. Но в этот раз лопата отличалась, она был с рукоятью и стволами и от нее исходило ощущение Лобзика.

— Что… это… такое…, - покачивался великан.

Снаружи продолжало все рушиться и греметь, котлован был заранее очищен, так что смерть угрожала только Левозубу, для чего, собственно, Борисов его и выпнул наружу. Укрепленный магией в три слоя купол над артефактом Творца не должен был пострадать.

Хомяк еще был рядом и оставался проблемой, огромной и прожорливой, но тут увы, ничего нельзя было поделать. Выкинуть его пинком Борисов не мог, отказаться от присутствия Хомяка тоже — тогда Жадность точно что-то да заподозрил бы.

— Не захотел снимать метку — получи в ответку! — крикнул Борисов у себя в голове.

Подскочил и переебал лопатой великана. Достать до затылка не получилось, но все равно вышло неплохо. Мгновение слабости и растерянности продлилось еще немного, пол под ногами Борисова внезапно начал проваливаться. Он метнул лопату, словно копье, ухватился за него же и выпрыгнул, отбежал прочь от пропасти, воронки, продолжавшей расширяться.

Великан-бог едва не свалился туда, очнулся от слабости, оттолкнулся руками от лезущей снизу мерзости. Палмер, верхняя часть тела — огромная жирная бабища с волосатыми грудями, нижняя — помесь мокрицы и сороконожки, сочащаяся жиром и ядом.

— Изыди! — выкрикнул Жадность, вскидывая руку, и снова пошатнулся.

Бежать ему было некуда — пока, храм разрушили, в новый еще не переселился, но Борисов знал, что долго это не продлится. Поэтому там, снаружи, сейчас бушевало ожившее дерево — Дуболом — и его команды, резали жрецов, убивали их, не давая молиться и разносить вести о предательстве. Свистели стрелы рейнджеров, возможно, даже рвались и храмы, если подчиненные М успели провести диверсии.

— Сам изыди! — прорычала Палмер. — Иди сюда, муженек, сольемся в экстазе!

Два щупальца вылетели из нее, едва не захлестнули Борисова, но он с трудом да успел уклониться, обрубил одно лопатой-Лобзиком. Магия ускорения еще действовала, да что там, где-то фоном Борисов понимал, что прошли лишь считанные секунды, но если…

Все вокруг словно вспыхнуло, раскалилось, начало сжиматься решеткой и Палмер заорала страшно.

— Горишь, бубновый! — выкрикнул Борисов яростно. — Хрен тебе, а не мое тело, демоница!

— Это тело — мое!! — взревел Жадность.

Воронку в полу, провал, из которого вылезла Палмер, уже затягивало и на мгновение Борисову показалось, что там, снизу, лезла еще толпа демонов. Но не успели, все вернулось в прежнее состоянии, некоей внутренней пещеры разума, в которой разворачивалась эта схватка.

— Обойдешься! — крикнула Палмер. — Это тело было моим, еще когда ты в своем храме себе отсасывал во сне!

Стены снова содрогнулись, Жадность пошатнулся, Палмер вскрикнула, а Борисов аккуратно отступил чуть-чуть, словно собираясь сбежать из себя. План был шатким, ненадежным, но иного у него просто не было. Вселить в себя почти одновременно Жадность и Палмер, стравить в схватке, одновременно с этим во внешнем мире ослабляя бога и демона. На внутренней поверхности купола над артефактом сейчас должны были вспыхивать антидемонические печати, ослабление и изгнание.

Из расчета, что Палмер зацеплена за нерушимую нить кровного родства и сбежать не сможет.

— Получай!

— Он мой!

— В ней мой ребенок! — крикнул Борисов.

— Да, я уже владела его телом, а он моим! — прорычала Палмер.

— Но я обещал свое тело богу Жадности!

— Да! Это моя аватара! — рычал Жадность.

Химера и великан рычали и обменивались ударами, затем окончательно сцепились в клинче и неожиданно Федор Михайлович ощутил свое тело и то, что происходит снаружи. Левозуб успел вбежать обратно под купол, снаружи все грохотало и трещало, по куполу бежали трещины, ослабляя печати, а Хомяк принюхивался к Борисову и рычал грозно.

Красные глаза его горели, пасть уже раскрывалась, готовясь сделать "кусь-кусь".

— Хомяк, кусь-кусь! — крикнул Борисов наяву.

Он ощутил абсолютность своего приказа, словно бог Жадности уже занял тело целиком. Левозуб еще попытался что-то вскрикнуть, но не успел, Хомяк развернулся и слизал его, словно сладкую конфету. Все прошлые подозрения Борисова были верны, но отдать новый приказ он не успел — его швырнуло внутрь собственного тела.

— Я завалю тебя и изнасилую! — рычала Палмер, облизываясь и тряся грудями. — У меня будет двое детей!

— Не бывать этому!! — кричал в ответ Жадность.

Они разомкнули объятия, разошлись и теперь Борисова рвало на части подчинением. Мало того, внутренняя пещера пошла трещинами, словно отражая состояние купола снаружи, и Борисов не отключился лишь потому, что с ним была Пинки, ее умение переносить боль и превращать его в удовольствие. Умения Арнэль шепнули, что делать и Борисов вскочил, рванул к великану.

— Не надо боли! Я хочу жить вечно! — закричал он.

Палмер зарычала и ринулась вперед, сотня ее мелких ножек шлепала по полу, в стремительном ритме отчаянного броска:

— Только с нами ты будешь жить вечно! — крикнула она.

Жадность распахнул объятия и Борисов прыгнул, в полете уменьшаясь и обзаводясь крыльями, закладывая стремительную мертвую петлю. На мгновение мелькнула идиотская мысль влететь в задницу демонической Палмер, разворотить там все лопатой, но Борисов тут же ее отбросил. Ему уже показали, что надо делать и он изначально знал, что не устоит, ни против Жадности, ни против Палмер, даже со всей поддержкой жен и их умений.

Но вот вместе, в этот момент, пока они слились в объятиях, словно и правда решили заняться сексом!

Борисов вернулся в реальный мир, Хомяк был рядом, дышал жарко в пузо, словно примерялся, откуда начать жрать. Купол шел трещинами, доносились обрывки мыслей и ощущений жен и соратников. Арнэль билась в припадке, раздираемая противоречиями, а Мариэтта на стальное тело и умения которой так рассчитывал Борисов, убивала магов, похоже, полностью перейдя на сторону Жадности.

Во рту стало кисло и противно, ноги словно отнялись и подогнулись.

— Сидеть! — скомандовал Борисов, опуская руку на загривок Хомяку, чтобы не упасть.

Так будет надежнее, подумал он, протягивая правую руку и касаясь ей черной сферы на постаменте. На мгновение его швырнуло обратно в голову, где все тряслось и ходило ходуном, разряд мощи из сферы пробил Борисова, прошел сквозь тело и ударил в Хомяка и через него вошел в Жадность, вернулся в голову Федор Михайловича, описав круг.

Короткое замыкание? Оценка мощи? Что-то еще? Борисов не знал, но неожиданно ощутил, что защита артефакта спала, а Жадность и Палмер внутри его головы застыли, мелко дрожа, словно их продолжало бить током. Возможно, они принимали на себя излишки мощи, возможно, их било той защитой, но это опять же не имело значения, главное, что Борисов ощутил — артефакт Творца откликнулся, перешел в рабочее состояние.

— Я…

Но договорить Борисов не успел, так как артефакт не волновали его желания, высказанные вслух. Значение имело только самое сильное желание, владеющее всем существом того, кто пробуждал артефакт к жизни, и сейчас он исполнил его. Борисов исчез из мира Триэма, прихватив с собой Хомяка, который в эту секунду касался его и подчинялся ему, а также верного Лобзика. Сфера артефакта погасла и стала непроницаемо черной.

Мгновение спустя купол рухнул, погребая окончательно под собой сферу.

— Да-а-а-а-а-а!!!

— Сработало!!!

— Не зря не стали мешать его приготовлениям!!!

— Система удаляет записи о Филче и очищает себя!

— Откат изменений! Возврат всего, что тянула за собой магия Аргуса!

— Какую бойню он устроил напоследок!

— Плевать! Господа, Филч сдох и это прекрасно. Да здравствует война за наследие Филча! За работу, господа, за работу!