Завхоз снова в игре!

Глава 1

― Все в сборе? Отлично. Вначале заслушаем короткий доклад о расследовании так называемого «Альбионского инцидента».

― Изучение системных логов игры показало, что в 12:45 11 мая 1042 года по времени Темной Империи в игре, неигровой персонаж первого уровня, Квыр Дарбыш…

― Он чем-то важен?

― Ничем. Один из инвалидной массовки, на ступенях храма Тавоса в столице губернии. Максимум, чего он смог бы добиться, увеличения на 10 % количества подаяний, когда состарился бы еще на пять лет. Никакого участия в игровых событиях, минимум опыта и тот срезан с коэффициентом 10, по общей формуле.

― Понятно. Нет, формулу не надо приводить, продолжайте.

― В 12:45 игровая система на базе Квыр Дарбыша сгенерировала нового персонажа…

― Постойте! Как это сгенерировала? Сама?

― Это основа «Триэма», ммм, простите, Мира Меча и Магии. Миллионы, десятки миллионов жителей и объектов, мы не можем, как раньше, задавать каждый заранее. Точнее говоря, если бы мы действовали, как раньше, то не создали бы первую в мире виртуальную игру с полным погружением. Особые псевдоискусственные интеллекты отвечают за эти вопросы, и мы не вникаем в каждую деталь, иначе нам пришлось бы нанять в сотрудники половину Индии и Китая. Мне продолжать?

― Да.

― Сгенерировала нового персонажа, того самого Аргуса Филча. Персонаж был создан с первым уровнем, но также система вписала ему предысторию, достижения, параметры, словно он прожил на свете сотню лет и много чего успел совершить.

― Версии случившегося?

― Случайное совпадение ряда факторов.

― Например?

― Просачивание информации из интернета — мы просто вынуждены использовать общие интернет-каналы, иначе не достигли бы такой популярности, никто из игроков не стал бы ждать, пока мы ему проведем в дом нашу отдельную линию. Да мы и не смогли бы такого сделать, не во всемирном масштабе.

― Постойте, меня уверяли, что информация надежно зашифрована и завязана на сервера Виртуала.

― Так и есть. Но каналы все равно общие, поэтому мы предполагаем, что где-то что-то да просочилось.

― Где-то что-то? Вы и сами не знаете?

― Это общая проблема лавинообразного увеличения объема информации. В случае с Филчем мы могли разобраться, так как поднимали логи по конкретному персонажу. Чтобы ответить на вопрос о просачивании, нам надо будет перебрать вообще все логи, а это такой объем…

― Я понял, не продолжайте. Отделу безопасности — принять меры.

― Уже принимаются. Равно как и против подобной случайной генерации.

― Так вот, просачивание информации — иначе ничем нельзя объяснить образ Филча, совпадающий с тем, что было показано в фильмах про Гарри Поттера.

― Какого еще Гарри Поттера? Того самого? Уффф. Нет, конечно, у нас мир магии, но…

― Это могло стать одним из факторов. Потом этот странный дробовик — несомненно, аномалия.

― И почему дважды король Альбиона?!

― Теперь уже трижды. Это следующий пункт в нашем списке — система решила создать противовес Темной Империи, то есть вся эта история с Альбионом — лишь последствия работы игрового генератора баланса.

― Тогда почему он родился как житель Темной Империи?

― Чтобы вражда была непримиримой, у Императора ТИ усилен параметр, отвечающий за обладание территорией, и каждое покушение на нее он воспринимает как личное оскорбление. Сделано это для того…

― Неважно. Так что, Темная Империя была сделана слишком сильной?

― Генератор баланса не работает с игроками, он может их оценивать лишь примерно и в общей куче, а это неизбежно дает сбои. Не буду вдаваться в детали игровых альянсов, но игроки чересчур нажали, используя всевозможные уловки, а Император Ангабор, оскорбившись, что на его территорию посягают, нажал в ответ. Сами знаете, неигровые персонажи, империи и королевства специально создавались уровнями выше обычных игроков, чтобы сделать игру интереснее, а также уравновесить самих игроков.

― То есть Темная Империя привлекла слишком большие силы и игра решила уравновесить ее Альбионом?

― Да, такова наша версия на данный момент. Меры, чтобы такое не повторилось, уже принимаются.

― Еще лучше будет, если вы просто удалите этого Филча.

― Мы не можем.

― Что?!

― Нет, нет, погодите, мы можем стереть персонажа, но…

― Но?! Говорите, что вы мнетесь!

― Его создала сама система и завязала на него весь Альбион.

― То есть, если его удалить — все вернется, как было?

― Да.

― Так удалите!

― Но пиар-отдел…

― Что пиар-отдел?

― Во-первых, было разослано всеобщее оповещение, если мы сейчас откатим все назад, то можем резко подорвать свой имидж. Мы с огромным трудом погасили первую волну негатива о сырой и недоработанной игре, что пошла сразу после выхода Мира Меча и Магии, сейчас, по всем прогнозам, в людях назрело достаточно недовольства для второй волны. Откат Альбиона вполне может стать тем толчком, что запустит эту вторую волну, и будет она намного сильнее и мощнее. Конкуренты, наступающие нам на пятки, не упустят такого случая сбросить Виртуал с пьедестала.

― Во-вторых?

― Во-вторых, за прошедшие сутки, с момента провозглашения Филча королем Альбиона, зафиксировано резкое оживление игроков на форумах и в самой игре. Приток новых пользователей увеличился в полтора раза, приток доната… эээ… ввода реальных денег в игру в три раза.

― Почему?

― Все или почти все уверены, что это часть континентального события, связанного с Темной Империей, о котором давно уже ходят слухи.

― А на самом деле?

― На самом деле оно планировалось через три месяца и в ином формате, морском. С усилением тех королевств, что уже попали под влияние игроков, дабы люди не расслаблялись. Но мы, разумеется, об этом молчим, сценаристы сейчас лихорадочно переписывают все. И так как игроки уверены, что будут грандиозные битвы — раз уж Темные Легионы выступили — они лихорадочно тратят деньги, запасаясь всем необходимым. Уверенность в том, что это запланированное обновление, дополнительно подталкивает их тратить деньги — в преддверии квестов, сражений, возможности проникновения в Империю, возможности выступить на стороне Империи.

― Разве мы такое планировали?

― Через год-полтора, для подогрева интереса к игре. Но игроки уверены и по сети ходят слухи, даже официальный пресс-релиз лишь усугубил ситуацию, так как об Альбионе до этого никто ничего не говорил.

― И?

― И вот, в такой ситуации, когда люди потратили массу реальных денег, мы неожиданно возьмем и все откатим назад. С юридической точки зрения мы может и будем правы, но с точки зрения имиджа четыре шанса из пяти, что этот скандал станет слишком крупным. К тому же есть еще один момент, игровой, который неустанно муссируют в сети.

― Что там еще?

― Может, лучше дать слово представителю игрового отдела?

― Нет уж, я уже понял, что с точки зрения игры мы там можем все исправить, но при этом навредим своей репутации. Продолжайте.

― Когда обсуждалась концепция игры, я специально уточнил этот момент, она преднамеренно была сделана как мир Меча и Магии, мир королей, феодализма, того, чего не существует в реальной жизни или того, что уже давным-давно осталось в прошлом.

― Я в курсе, я был на том обсуждении.

― Ставка сыграла, привлекла интерес игроков, мы сумели набрать аудиторию и продолжаем увеличивать и увеличивать ее. Но если потребности игроков в магии были удовлетворены, пускай и не до конца…

― Как это не до конца?! Мне докладывали об обратном!

― Прошу прощения, я неверно выразился. Не до конца — имеется в виду, что игроки просто еще не достигли таких уровней, чтобы использовать часть высокоуровневой магии. За прошедшее с начала игры время самый лучший из игроков достиг лишь 253-го уровня, тогда как есть заклинания и магия, требующая 500-го, а то и 1000-го уровня. И игрокам известно о наличии такой магии, что подстегивает их желание качаться, повышать уровни и оставлять больше денег в игре, давно известная и хорошо показавшая себя модель. Плюс к этому еще есть бонусы за каждый сотый уровень… но я отвлекся. Магия была представлена игрокам, даны возможности изучения, показаны некие сияющие непокоренные вершины впереди. Не то с частью, касающейся феодализма и королевских корон. Мы сумели привлечь государственные инвестиции, как социальной программы по улучшению…

― Чем выше ты в лестнице власти, чем больше твой титул, тем больше у тебя ответственности и обязанности. Я помню, можете пропустить эту часть.

― Да, чем выше, тем сложнее. Максимум, чего сумели добиться игроки за это время — несколько титулов баронов, причем в каждом случае за каждым из них стоял крупный клан, вкладывавший ресурсы, время, силы участников. Игроки, однако же, нашли уловку, с вольными городами и управлением в нем — так как оно идет без титулов, то и обходится дешевле. Мы закрываем на это глаза, так как игроки вкладывают деньги в города.

― Давайте к сути!

― Суть в том, что король Филч пожаловал титулами графов глав тех трех кланов, что поддерживали его еще до того, как он стал королем. Форумы разрываются от сообщений, цена на услуги магов-портальщиков только за последний час увеличилась на пятьдесят процентов. Все рвутся в Альбион, так как все видели общее сообщение о выступлении Темных Легионов. Главы кланов получили свои титулы в приграничных с Империей областях и теперь, чтобы сохранить их, им придется драться с Империей. Но игроков это не останавливает, все уверены, что так и должно быть, что им дают легкий способ получить титулы, в рамках запланированного события. Уверены, что корпорация Виртуал сделала хитрый ход.

― Вот с этого и надо было начинать! Даааа, отмены и потери такого игроки нам не простят, однозначно. Это что же, нам придется оставить все, как есть?

― Есть способ, ну не все исправить, но откатить частично обратно, не вызвав неудовольствия игроков.

― Слушаю.

― Аргус Филч — неигровой персонаж, если его убить, то он не возродится. Но убивать надо игровыми методами, тогда Филч будет убит, а Альбион останется.

― И что это нам даст?

― Мы снимем привязку Филча к Альбиону, то есть королевство не пропадет моментально, но так как король убит, то можно будет ввести сценарий гражданской войны. Королевство развалилось, титулы аннулировались сами собой, а игроки ничего не скажут. Им был дан шанс, но они его упустили — это нормально.

― И как мы сможем его убить игровыми методами? Заговор во дворце?

― Нет, атрибуты Власти и все связанное с ними у Филча зашкаливают, все альбионцы преданы ему, но у нас есть внешние источники. Всякие там Храмы Теней, с ассасинами, лиги ночи, задания игрокам и не игровым персонажам, за пределами Альбиона, там, где…

― Неважно. Понятно. Действуйте. И держите ситуацию с Альбионом и Филчем на особом контроле.

Глава 2

Борисов стремительно шагал по коридорам дворца, держа руку на Лобзике и не глядя по сторонам. Придворные кланялись, кто-то пытался подойти ближе, но охрана отпихивала. Доносились шепотки «король не в духе». Борисов знал, что вокруг нет врагов — спасибо Лобзику — но все же руки не убирал. Надежные и проверенные соратники изменились вместе с землей вокруг, стали мощнее, выше, сильнее, и Борисову требовалось время, чтобы разобраться.

В себе, в делах и в том, что вокруг происходит.

Все эти «дети богов» не слишком-то скрывались и постоянно болтали о вещах, знакомых Борисову по Земле. Причем он проверил на нескольких соратниках, включая Ханнали, те слышали нечто иное или просто не понимали, о чем идет речь, и по умолчанию считали, что дети богов беседуют о своих, божественных чертогах и землях, в которых проживают.

Магия, способная в мгновение превратить бесплодные скалы в цветущую столицу, населенную различными созданиями! Воистину божественная мощь, и дети богов — земляне? Тут что-то не сходилось, и Борисов был полон решимости выяснить, что именно. Раньше он не мог давить на «детей богов», от которых шли деньги и услуги… да и сейчас не особо мог, в преддверии войны с Темной Империей, но все же возможности его по сбору информации резко расширились.

Но это тоже могло подождать.

― Верховного мага ко мне, — отрывисто бросил он на ходу, — и главу разведки!

Раз уж магия создала ему целое королевство, да еще и с подданными, то там должно быть все, не так ли? Вон за окнами дворца целый город шумит, славит своего короля, который только что проскакал по улицам.

Впереди вышел кто-то, перегораживая коридор, и охрана сразу сомкнулась. Борисов не ощущал угрозы, сделал жест, и охрана отступила. Сзади недовольно проворчал что-то Архин, звякнул новеньким топором.

― Ваше Величество, — склонилась в глубоком приседе перед ним молодая женщина.

Украшенное драгоценностями платье оставляло открытыми плечи. Глубокое декольте в таком приседе являло взору Борисова все до самого пупка, а то и ниже, демонстрируя отсутствие нижнего белья.

― Я — герцогиня Альвийская, Джозефа Вастиас, и я взываю к вашему милосердию!

Это Борисову было знакомо — по Альбиону, настоящему Альбиону. Разве что там никто так глубоко не приседал и не пытался демонстрировать ему сиськи, зная, что можно нарваться на наказание от его пяти жен.

― Встаньте, — бросил Борисов, — и излагайте быстро.

― Мой муж, герцог Алонсо Вастиас, всю жизнь служивший вам верой и правдой…

Всю жизнь, отметил Борисов. Хогвартс тоже был создан таким, словно стоял тут не одну сотню лет, и дворец вокруг выглядел отнюдь не новым. С магией такого уровня точно шутить не стоило, но вот докопаться до причин и истоков следовало.

Было бы еще на все это время!

― … был убит скальными троллями! Они разоряют герцогство! Умоляю вас, Ваше Величество!

Выпрямившаяся герцогиня, которой на вид было лет двадцать, смотрела на Борисова преданно и с обожанием, призывно приоткрыв алый ротик. Даже глазками захлопала.

― Сейчас над моими подданными нависла гораздо большая угроза, — ответил Борисов прямо, решив не разводить политесов, — и дорога каждая секунда.

Герцогиня все поняла, убралась в сторону, еще раз присев напоследок и продемонстрировав оттопыренные молочные железы. Даже в старом теле Филча что-то шевельнулось.

― Добро пожаловать, Ваше Величество, — согнулась перед Борисовым в поклоне Мариэтта.

На ней была все та же форма горничной, но немного иная, более роскошная. И сама Мариэтта изменилась, стала более властной, что ли? Вся «старая команда», все, с кем он работал в Ветреной, изменились примерно так же, выросли над собой. Это было хорошо, ибо на кого еще полагаться, как не на свою команду, с кем заведовать хозяйством-королевством, как не с соратниками? Но эта мгновенность изменений… ведь в подчиненных могло смениться что угодно, не так ли?

Поэтому Борисов предпочитал проявлять осторожность и не мог не возвращаться мысленно к этой теме. И опять, и снова, при том, что над королевством висела огромнейшая угроза, которую непонятно было, как решать. Первый шаг Борисов уже предпринял — выдал главам кланов титулы графов, пусть «дети богов» почешутся, первыми примут на себя удар Империи.

― Все готово, — указала Мариэтта.

И правда, стол уже был накрыт, и Мариус, паря над диваном, поглощал какой-то дымящийся напиток. Увидев Борисова, он чуть взлетел, наклоняя голову, сложил руки перед собой, словно в молитвенном жесте.

― Ваше Величество, — прошелестел он.

Борисов оглянулся. Охрана осталась снаружи, за массивными дверями, внутрь прошли лишь приближенные, Аврэль, Дуболом и Архин.

― Садитесь, — взмахнул рукой Борисов, — и давайте без политесов. Можете звать меня, как прежде, Команданте, но только в ближнем кругу.

Уселись, Мариэтта встала за спиной Борисова, Мария разливала и разносила напитки.

― Ты теперь Верховный Маг? — прямо спросил Борисов у Мариуса.

― Истинно так, Команданте, — опять склонил голову тот.

― Мы отвечаем за весь дворец, ваше величество, — прошелестел в ухе голос Мариэтты, — слышим ваши мысли и желания и выполняем их.

― А Ллеонил тогда?

― Он глава Хогвартса, — сообщила Мариэтта.

А Левозуб, надо полагать, так и остался казначеем, подумал Борисов, но вслух спросил другое:

― Тогда где глава разведки? — и тут же сам и скривился.

Ну да, разведки в Ветреной считай и не было. Вот граница, вот дети богов, пытающиеся пробиться в крепость, за спиной Империя, вокруг скалы. Разведка не нужна. Главы нет.

― Понятно, — проворчал Борисов, — моя недоработка. Есть у нас тут какие-то рейнджеры, лазутчики, хоть кто-то, способный сходить к врагам в тыл?

― Разумяется, — тут же донеслось еле слышное мяуканье.

Он возник, словно из ниоткуда, и устроился в кресле так, словно сидел тут всегда. Борисов одобрительно кивнул, еще раз окинул взглядом явного представителя семейства котолюдей и обратился в пространство.

― Есть у нас карта королевства?

Мариус прищелкнул пальцами, пробормотал, и столик с напитками и сладостями изменился. По нему раскатилась карта королевства Альбион с окрестностями. Борисов так и впился взором, ощущая нечто смутное на границе сознания, словно связь со всем Альбионом.

― Герцогство Альви, — бросил отрывисто Борисов.

Мариус указал, и часть королевства окрасилась в иной цвет, словно кто-то шлепнул алую кляксу. Борисов озадаченно потер подбородок.

― То есть Троллий хребет никуда не делся?

― Все во власти богов, — пробормотал Мариус, вознося руки к потолку.

Троллий Хребет пролегал поперек королевства, все той же защитной чертой, что и раньше. Решение пришло к Борисову мгновенно.

― Так, ты, — палец его ткнул в представителя котолюдей, — бери своих людей и отправляйся сюда.

Теперь палец Борисова указывал на Троллий Хребет.

― Пройдешь по горам, узнаешь, где обитают племена троллей, все нанесешь на карту. Справишься быстро — станешь главой разведки, ясно?

― Мне по душе вольные странствия, ваше величество, — промурлыкал тот в ответ.

― Значишь, станешь главой рейнджеров, без работы не останешься, — махнул рукой Борисов.

В следующее мгновение кошкочеловека в кресле уже не было. Вопрос с главой разведки мог немного и подождать, следовало подумать, кого поставить на такой ответственный пост. Впрочем, Борисов был настроен оптимистично, верил, что подходящая кандидатура быстро найдется.

― Герцогине Альви отбыть домой, отвести всех людей от Тролльего Хребта, — бросил Борисов в пространство, — этот же указ передать и по остальным областям. Альбион их не оставит без помощи, но сейчас война с троллями невозможна.

Да, немного потеряют в территории, но зато тролли перестанут жрать людей. Разобраться с Империей, потом повернуть армию, особенно магов, на троллей, подумал Борисов, глядя на карту.

― Мари уже стучится к ней, — сообщила Мариэтта. — Вызвать остальных?

― Передайте сообщение, зачем людей дергать, — проворчал Борисов добродушно. — Есть у нас способы связи?

― Курьеры, голуби, магические создания, порталы, а также кристаллы связи.

― Отлично, действуй, — сделал жест Борисов.

Он отхлебнул чая, посмотрел на соратников.

― Мы все служили Темной Империи, а теперь готовимся биться против нее. Если кто-то хочет уйти, я пойму.

Аврэль пожал плечами.

― Наш договор в силе? — спросил Архин.

― Разумеется.

― Что с детьми богов? — спросил Дуболом мрачно.

Борисов тоже помрачнел.

― Не буду врать — мы не выстоим сами против Империи, — сказал он.

Пускай даже Альбион получился огромным, а его жители готовы были сражаться за своего короля. Тысяча лет жизни, опыт, подготовка, армия, нет, в одиночку Империя раскатала бы Альбион как каток кучку дымящегося асфальта. Нужны были союзники, мобилизация, хитрости.

― Мариус, покажи на карте области севернее Тролльего Хребта, — сказал Борисов.

Подсвеченная область подтвердила наихудшие опасения Борисова — провинцию Рахаад разделило надвое. Отойди она целиком к Альбиону, можно было бы попробовать сразиться в горловине, где сходились два хребта, очерчивая провинцию, но сейчас? Без вариантов — земли в бывшем Рахааде детям богов, раз их так радуют пустые титулы, а основную линию обороны держать по Тролльему Хребту. Четыре прохода — надо подумать, как бы завалить парочку — удержать будет легче.

― Видишь? — указал Борисов. — Нам нужны дети богов, чтобы сражаться с Империей, чтобы Альбион не пал.

Дуболом сидел мрачный, сжимал кулаки так, что дерево хрустело. Кора на нем стала темнее, а сам он плотнее. Несло недоброй магией, опасностью, словно от мрачного бурелома.

― Но потом… о, можешь не сомневаться, — ухмыльнулся Борисов, — они попробуют взять власть в свои руки, прибрать Альбион, как прибрали многие королевства. Вот тогда наступит твое время, если ты понимаешь, о чем я.

― Понимаю! — крикнул Дуболом, вскакивая. — Я не подведу вас, Команданте! Я могу действовать?

― Действуй, — небрежно разрешил Борисов, и Дуболом выбежал из зала.

Борисов посмотрел на оставшихся.

― Война будет страшной, — сказал он. — Нам нужны будут маги и лучники, проклятия, партизаны, удары в спину, все, что угодно, способное уравновесить силы. Да, уравновесить.

Взгляд его упал на карту.

― Империи покровительствует Тавос, — заметил Мариус негромко. — Какого бога вы выберете, Команданте, чтобы его уравновесить?

Глава 3

Борисов помолчал, затем встал и подошел к окну, сложив руки за спиной. Посмотрел на простирающийся внизу, шумящий и кипящий жизнью Хогвартс, провел пальцем по стеклу.

― Бронебойное? — спросил он негромко.

Мысли его при этом были обращены, разумеется, к «детям богов». Если это и правда земляне, то и методы они будут использовать земные. Здесь нет огнестрела? Его заменит магия. Умелый лучник пошлет стрелу за полкилометра, чем не снайперка? Проникновение под невидимостью, отравление, о да, земная история за последние двести лет была богата на покушения. Что этому могли противопоставить несчастные короли? Кучу охраны вокруг? Так дети богов, поди, еще и радовались, что не промажут или бомбу швыряли, чтобы уж наверняка, уложить короля вместе с охраной.

Неудивительно, что перед ними пали все королевства, кроме Темной Империи.

― Команданте? — переспросил Мариус, подплывая ближе.

― Говорю, зачаровано против дальнобойных атак?

Мысли Борисова, переключенные Дуболомом, продолжали раскручиваться в направлении противостояния с детьми богов. Общий враг — на этой почве можно было подружиться с Темной Империей. В теории. На практике Борисову вначале предстояло как следует отпинать эту самую Империю, чуть ли не до капитуляции, чтобы они задумались о дружбе. Нет, просто задумались о том, что лучше слушать Альбион, а не воевать с ним, да.

Войска. Новички, как и те подкрепления, что прибывали в Ветреную. У Империи — опытные легионы, транспортная система, маги, не чета Мариусу. Джинн, конечно, тоже подрос в плечах, синий дым внутри него стал интенсивнее, но опыт, опыт! Опыта бытия Верховным Магом у него не было.

― Нет, команданте, — немного озадаченно отозвался Мариус. — А зачем?

Ну вот, да. А зачем, когда все вокруг любят своего короля и готовы умереть с его именем на устах? Ощущение бессилия, того, что он стоит с ложечкой перед озером, которое надо вычерпать этой самой ложечкой, опять накатило на Борисова. Но все же… все же он уже был королем.

― Очень хороший вопрос, зачем, — медленно повторил он, еще раз проводя рукой по стеклу.

Обернулся, посмотрел на остальных. Аврэль сидел небрежно, Архин уже сжимал в руках топор и озирался, словно высматривая эту самую дальнобойную атаку. Не то, не то, подумал Борисов раздраженно, нужна система охраны, нужна разведка и контрразведка, нужны спецслужбы, нужно выявлять и предотвращать заранее, а не героически закрывать грудью, когда уже поздно.

Но это точно был вопрос не к Мариусу.

― Мариэтта, — негромко сказал он.

Горничная тут же оказалась рядом, поклонилась.

― Да, Ваше Величество.

― Откуда на тебе и твоих сестрах столько оружия?

Под формой горничных они были увешаны оружием, словно шкаф модницы платьями.

― Мы всего лишь следуем вашим мудрым указаниям, Ваше Величество.

― Без политесов, — поморщился Борисов.

Лесть это, конечно, приятно, но куча времени в никуда, а время сейчас на вес золота. Да, подумал Борисов, прямой конфронтации с детьми богов пока нет, более того, они нужны, чтобы сразиться с Империей. Взамен они потребуют золота, власти, людей, храмов своих богов, всего. Но все же время будет, за это время нужно успеть подготовиться.

А сейчас заняться выживанием Альбиона.

― Служить и защищать, команданте, — коротко ответила Мариэтта.

― Отлично. Вы управляете дворцом.

― Ко…

― Вы управляете, — с нажимом повторил Борисов.

Мариэтта, казалось, преобразилась прямо на глазах. Форма стала ярче, грудь больше, взгляд пристальнее. Эти не предадут, понял Борисов, а значит, через них и нужно работать. Но это могло подождать до конца совещания.

― Мариус, — повернулся он к джинну.

Тот терпеливо ждал, скрестив руки на груди.

― Ты — Верховный Маг, так?

― Истинно так.

Мысли Борисова опять перескочили, но его можно было понять — столько дел, столько проблем и все требовали решения прямо сейчас, любое промедление могло оказаться роковым потом. Если Рахаад разрезало пополам, то, в каком состоянии портальная сеть Империи? Как быстро сюда перейдут легионы? Из-за них Борисов не стал ждать и прямо у стен свежесотворенного Хогвартса вручил главам кланов детей богов титулы графов, дабы привязать к себе и не дать разбежаться сразу.

Информация!

― Может ли магия сделать бессмертным? — спросил он.

Да, это был ключевой вопрос многих его действий. Он долго стремился к бессмертию, но оно, словно заколдованное, все ускользало из рук. В Халкегинии казалось — цель достигнута, но вот оно — старое тело Филча, крепкое еще, конечно, закаленное уборкой в огромном замке и погонями за дурными учениками, но все равно тело старика.

― Нет, — тут же ответил Мариус. — Творец, в его бесконечной мудрости, сотворил мир Триэма так, что даже боги тут не бессмертны.

Борисов стиснул зубы, подавляя желание грязно выругаться. Бессмертных нет, а вырваться из этого мира он не может, пока висит метка «Проклятый Богами». Как от нее избавиться? Убить всех богов? В теории можно, а на практике — шиш. Проклятье!

― Укрепить тело? Омолодить?

― Это возможно, команданте, но вам лучше обратиться с этим вопросом к мудрейшей Ханнали, ибо нам, джиннам, чужда медицинская магия.

Ну да, подумал Борисов, когда ты дым и можешь затянуть в себе дырку, таблетки точно пить не требуется.

― Есть в твоей Гильдии маги — Призыватели?

― Есть.

― Я бы хотел…

Борисов остановился, потер пальцами виски. Тут же рядом оказалась Мариэтта, но Борисов отстранил ее руку. Бесполезно. Не в смысле массажа головы, конечно, а бесполезно начинать всю эту историю с изучением магии Призыва. О да, заманчиво было бы ощущать всю страну, как ощущал он Бодрую Квакушку в подземелье под дворцом или Лобзик в руке. Но сколько придется учиться? Потом, все потом.

― Команданте?

― Нет, все потом, страна сейчас важнее, — ответил Борисов.

Он вернулся и сел в кресло.

― Дальнобойное оружие побеждает тех, кто сражается врукопашную, — изрек он.

Архин загоготал, сотрясаясь всем телом. Кресло его вздрагивало, скрипело и стонало. Аврэль лишь улыбнулся дипломатично.

― Это вы, просто, команданте, не видели варваров с каменной кожей или паладинов в броне, — мягко заметил Мариус. — Или настоящих великанов.

― Настоящих не видел, — не стал скрывать Борисов. — Но будущее все равно за авиацией и пушками. Так, Мариус, слушай задачу. У Альбиона есть соседи и помимо Темной Империи, так? Так. Но они нам войны вроде бы еще не объявляли.

Борисов посмотрел на карту. Названия сопредельных стран ни о чем не говорили. Но главное — они были мелкими, в сравнении с Альбионом. Геополитически все было ясно, Империя отгородилась Тролльим Хребтом, умертвила земли, разбила всех крупных соседей и те не смогли возродиться. Получился крупный и наверняка нищий конгломерат всех подряд, который никак не мог угрожать подбрюшью Империи и не привлекал к себе толпы детей богов, так как брать тут было нечего.

― Значит, оставляем там гарнизоны и магов в Гильдиях по минимуму, остальных перебросить на север, часть оставить здесь, в Хогвартсе. Будет и резерв, и усиление столицы, и можно будет провести несколько тренировок.

― Сделаю, команданте, — кивнул Мариус. — Но войска мне не подчиняются….

― Я очерчиваю общий план кампании, — перебил его Борисов. — Вам нужно его знать, чтобы действовать наилучшим образом. Также, мне потребуется отряд магов — щитовиков, зачаровать дворец, и несколько тех, кто будет сопровождать меня в охране.

Аврэль вскинул головы.

― Вы — мой ближний круг, — прямо заявил Борисов. — Кому мне еще доверять, как не вам? Тратить ваши таланты на охрану? Расточительство! Кстати, Мариус, возьми этого недоучку-жреца, Ддоса, дай ему учителей.

― Каких?

― Самых лучших и терпеливых, способных обучить его самой разрушительной магии. В битве с Империей нам не помешают крупные калибры.

― Должен заметить, команданте, что его заклинания благословлял Тавос, — занудно заметил Мариус, — покровитель Темной Империи. Теперь Ддос не сможет использовать силу этих благословений. Но если у Альбиона будет свой…

― Нет, — отрезал Борисов.

Проклятый богами, проклятый богами, стучало в голове. Возьми тут покровителя, да, он тебя сразу и проклянет еще разок, вместе со всей страной. Бродила смутная, не оформившаяся мысль, что с богами нужно договариваться через их детей — жадных, алчных, властолюбивых.

― Не сейчас, — пояснил он, смягчая резкость высказывания. — Рано.

Тем более, что если удастся стакнуться с Империей, то можно будет и Тавоса вернуть.

― А как же дети богов? — спросил Мариус.

― Храмы пусть ставят… у себя во владениях, — проворчал Борисов. — Еще выделить площадку за пределами столицы, пусть возрождаются там. Хм, это вопрос к Ллеонилу, раз уж он мэр столицы. В общем, Мариус, действуй по поставленным задачам, как будут новые — я сообщу.

Джинн поклонился, сложил руки и с хлопком исчез.

― Аврэль — мне нужны лучники. Лучники, лучники и еще раз лучники, много лучников. Действуй, собирай, нанимай. Можешь привлечь кого-то из своих сородичей, помимо Барраэля — привлекай, даю тебе полную свободу действий!

― Это будет недешево, команданте.

― С Левозубом я вопрос утрясу, — помрачнел Борисов.

Деньги! Кровь экономики и вечное зло. Интересно, подумал Борисов, если целую страну сотворило из ничего, то можно ли также с деньгами? Или нужно будет по старинке: поборы, налоги, производства, репарации, торговля? Впрочем, этот вопрос точно мог потерпеть.

Аврэль кивнул и тоже ушел.

― Тогда мне тоже будет задание? — усмехнулся Архин, полируя топор пальцем.

― Нет, — мотнул головой Борисов. — Все по-прежнему, если только ты сам не захочешь иного.

Потому что охрана нужна будет, добавил он мысленно, как часть всей этой параноидальной системы защиты против детей богов. Или не слишком параноидальной — все же будущие противники не мелкие гоблины.

― Тогда поработаю и дальше, команданте. А бога все же лучше выбрать.

― Кого? — взмахнул рукой Борисов. — Я проклят всеми.

― Ликование земли, встречающей своего короля, сотрясло горы и обнажило часть храма неизвестного бога неподалеку от Хогвартса, команданте, — сообщила Мариэтта, появляясь рядом.

«Знак?» подумал Борисов. Впрочем, какая разница? В его положении нужно было хвататься за что угодно. И Архин рядом, отлично, мало ли какие там проклятия в заброшенных храмах.

― Пригласи метрессу Ханнали, — бросил он Мариэтте, — и отправимся туда.

Да, потратить часик на развалины, а потом в Рахаад, как можно быстрее в Рахаад!

Глава 4

Борисов со своим кортежем — охраной вылетели из ворот Хогвартса, едва не стоптав бросившихся навстречу детей богов. Борисов мысленно присвистнул — за стенами образовался прямо настоящий палаточный городок, сплошь из детей богов. С этим можно было работать, да, но и держать их за стенами не годилось — могли и обидеться.

― Король!

― Ваше Величество!

― Аргус, я тебя люблю! — общий шум и гам прорезал пронзительный, ультразвуковой визг.

Борисов вздрогнул вместе с толпой. Один из магов Мариуса вскинул жезл, все вокруг озарилось синим цветом, и Борисов со свитой оказались словно бы в огромном темно-синем яйце. Купол распихал детей богов, заглушил их звуки. Несколько особо богато разодетых попытались толкнуться в купол, но тут же отскочили, словно ошпаренные. Толпа, хлынувшая было следом за Борисовым, остановилась, прислушалась к словам своих, видимо, лидеров.

― Благодарю, — кивнул Борисов на скаку, маг просиял.

Можно было отправиться и по воздуху, и перейти порталом, но тогда не удалось бы взять с собой группу охраны. Стоило подумать над вопросами быстрого, безопасного перемещения группой, да с прицелом на будущее — чтобы дети богов не могли отследить. Сейчас они не кинулись в погоню, но что будет в будущем? И завести секретаря, подумал Борисов на скаку. И укрепить тело, а то он уже немолод, таким галопом носиться.

― Передайте в Хогвартс, Ллеонилу, — прищелкнул он пальцами, — пустить детей богов в Хогвартс, но только в город! За порядком следить, кто будет нарушать — сразу штрафовать и за стены.

Хотят в город? Пожалуйста, пусть тратят деньги. Попутно еще немного наполнить казну на штрафах, посмотреть, как охрана в городе справляется, и показать, кто тут главный. Немного рискованно, но пойдет.

― Где этот храм?

― Вон там! — указал кто-то рукой чуть левее.

Борисов бросил взгляд, да, там виднелись несколько скальных пиков. Преобразование крепости Ветреная в столицу Хогвартс затронуло местность вокруг, убрало скалы, заменив их пашнями, дорогами, лесами и даже полноводной речкой. Собственно, дорога как раз и вела к мосту через реку, затем уходила в лес.

― Слава королю Аргусу Первому!! — проорали караульные на мосту.

Они едва успели поднять средневековое подобие шлагбаума, копыта дробно простучали, выбивая щепки. Зачем тут пост, подумал Борисов, когда до столицы рукой подать? Нет, влезать в каждую мелочь не годилось, секретаря, нарезать задачи Ллеонилу и иже с ним, пусть работают. Впрочем, разбойников можно было применить и иначе, выдавить на территорию Империи, например.

― Осторожнее, — процедил Архин, — тут, говорят, разбойнички пошаливают.

― В получасе езды от столицы? — Борисов изумился настолько, что произнес вслух.

Магия, создавшая ему страну, не скупилась на мелочи. Разбойники, ха! Впрочем, Лобзик вокруг никого не ощущал, то ли Архин ошибался, то ли у разбойников хватило мозгов не соваться на вооруженную группу, сверкающую бронями и оружием. Ну и маги, конечно, Мариус дал трех, щитовика, портальщика и связиста, и все они были в одеяниях Гильдии.

― Неплохо, — оценил Борисов, слезая с взмыленного коня.

Поводья подхватил кто-то из охранников, Борисов же пытался оценить опасность при помощи Лобзика. Тот ворчливо твердил, что никого внутри не ощущает. Сотрясения ликующей земли вызвали обвал и оползень, стесали часть склона, под которым проступили очертания храма.

― Для расчистки дороги потребуется время, — почтительно заметил один из магов, — если хотите, Ваше Величество, я запрошу Гильдию…

― Нет, — дернул головой Борисов. — Внутрь пойдем вдвоем. Я и Архин.

Стоило бы взять магов, но их Борисов не знал. Люди Мариуса — да, хотя и не совсем люди, конечно, но неважно. Вся эта история с меткой и проклятием богов могла привести к чему угодно, так что, пожалуй, не стоило рисковать непроверенными людьми.

― Свяжитесь с Гильдией, — бросил Борисов, прежде чем его начали уверять в готовности идти за ним в огонь и воду. — Осмотрите окрестности. Подготовьте отчет.

― Построить стационарный портал в Хогвартс, Ваше Величество?

Борисов обжег его взглядом, и маг заткнулся, стушевался. Кто знает, что там в храме? Вылезет какая-нибудь древняя гадость, через портал выползет прямо в столицу, да еще и сожрет всех детей богов, то-то радости всем будет! Так-то, конечно, плевать, пусть сожрет, но только после победы над Империей.

Завал преодолели достаточно легко, камни лежали плотно, не шатались под ногами, не было риска провалиться в трещину. Архин крутил в руке маленький топорик, часто втягивал ноздрями воздух, словно хотел унюхать проклятия.

― Броню бы вам хорошую, гномскую, команданте, — заметил он разок.

― Все будет, — проворчал Борисов, — не видишь, живем, как на вулкане.

Обнажилась, собственно, только верхняя часть храма, и Борисов задумался — как же так? Если здесь раньше было здание, то как оно целиком оказалось внутри скал? Если храм вырубили в скале, то почему его не снесло оползнем? И почему, глядя на эти огрызки, он твердо уверен, что перед ним храм?

― Так, через ворота не зайдем, — заметил Архин глубокомысленно.

Гном приложил руки к скале, задвигал ими нежно по камню, словно лаская его.

― Туда! — указал он вверх.

Прямого входа в здание не было, но гном не растерялся, применил проклятие Мягкого Камня, проложившее им дорогу к одному из верхних окон.

― Почему твоя магия не проделала нам проход? — пропыхтел Борисов, протискиваясь в щель.

Да, в броне он здесь не прошел бы точно.

― Божественный храм, — ответил Архин, прищурившись. — Давно заброшенный, но все равно, что-то еще да осталось. Но уверен, если ударить во всю силу, да комбинацией трех проклятий…

― Стой! — заорал Борисов, жалея, что не может перехватить занесенную руку гнома.

Не хватало еще ответного удара, тут, пожалуй, одной проклятой меткой не отделались бы. Пожалуй, становилось понятно, почему Ханнали наотрез отказалась сюда ехать.

― Хорошо, команданте, — пожал плечами гном, опуская руку.

Затем начал снимать с себя броню.

Воздух в храме был затхлым и безжизненным, настолько, что, казалось, можно умереть от одного вдоха. Архин скрестил пальцы, пробормотал формулу, и воздух вокруг посвежел.

― Обратное проклятие воздуха, — шепнул он тихо, — помогает против гнили.

Борисов хотел сказать, что, может, не стоит использовать магию внутри храма, но опоздал. Здание тихо вздрогнуло, мимо пронеслась пара камешков с купола. Борисов ощутил чье-то присутствие, не враждебное, но всеобъемлющее, незримое.

― Ты пришел просить моей помощи, прОклятый? — прошелестело в воздухе.

― Кто ты? — крикнул в ответ Борисов.

― Ты пришел в мой храм, прОклятый богами, но не знаешь, кто я? Я — Бог Жадности.

Борисов нахмурился, посмотрел на Архина, тот пожал плечами.

― Сколько же я… а, понятно, — изрек голос. — Я был среди тех, кто помогал Творцу, входил в первый Высший Пантеон, и прошло столько времени, что меня уже просто забыли.

― Помогал Творцу? — жадно спросил Архин.

― Чтобы удержать что-то, нужна жадность, — тихо усмехнулся голос, — но не думаю, что вам интересны истории такой древности.

― Мне, мне интересны! — гном подпрыгивал, едва не выскальзывая из брони.

― Ты жаден до знаний, это хорошо, — ответил голос, — но твой попутчик подходит мне больше.

Борисов покривился. Себя он предпочитал считать не жадным, а хозяйственным.

― О, он мог бы стать моей аватарой хоть прямо сейчас!

― Эй, даже не пробуй! — встревожился Борисов.

― Не волнуйся, без твоего добровольного и осознанного согласия ничего не выйдет. По крайней мере, пока я настолько слаб.

― Откуда же ты тогда все знаешь? — подозрительность и паранойя в Борисове росли, как на дрожжах.

― Я бог, пускай и ослабевший за все эти эоны.

― Ты что-то говорил о помощи мне?

― Ты проклят всеми богами мира Триэма, всеми, кто находился в мире в момент получения тобой метки, — прошептал голос.

Борисов неожиданно понял. Равно как и то, что выход все же есть — убить всех богов, раз уж бессмертных среди них нет. Убить всех, кто сейчас правил Триэмом. Убить и метка исчезнет или новые боги не будут обращать на нее внимания. Но сколько времени и сил потребуется на такой геноцид богов? По силам ли оно одному Борисову?

― Я помогу тебе, — продолжал голос, — за это меня когда-то и свергли, за то, что я был жаден до власти, хотел убрать всех остальных богов и сам стать Творцом.

― У меня тут намечается большая война, — деловито ответил Борисов. — Поможешь?

― Мне нужно набраться сил, — отозвался голос. — Храмы, паства, жертвоприношения, много жертвоприношений!

― Человеческих? — насторожился Борисов.

― Любых! Я бог Жадности, мне все сойдет! Я даже готов отдавать немного взамен!

― Что это значит — даже готов немного отдавать? — тихо спросил Борисов у Архина.

Тот лишь пожал плечами, в который уже раз.

― Я был жаден, лишь брал у своих поклонников, но ничего не отдавал, — отозвался голос. — В день битвы богов они не поддержали меня. Я осознал свои ошибки и готов отдавать взамен. Немного.

Голос неожиданно взмыл в темноте храма.

― Стань моим аватарой, и я смогу возродиться быстрее! Смогу помочь тебе!

Архин хотел что-то сказать, но Борисов уже отвечал, быстро, не раздумывая.

― Вот уж нахрен!

Аватара это все же не бог, раз, Борисов и сам тут был вселенцем, в этом теле, никаких гарантий, что дух Жадности не отвесит ему пинка, как он сам в свое время переебал настоящего Филча лопатой, два. И три, даже не касаясь слабости бога, завхозу, королю, правителю, неважно, требовалось уметь не только брать, но и отдавать. А этот божок, похоже, умел только брать.

― Хорошо, — согласился голос, — есть и другой способ.

За их спинами раздался писк, и Борисов, обернувшись, увидел, что в окно лезет какой-то комочек.

― Детеныш скального хомяка, — пояснил голос, — он слаб, как и я.

― И что с ним делать? — озадаченно спросил Борисов. — Поклоняться?

― Кормить! Кормить и он станет сильнее, выше, быстрее, а вместе с ним стану сильнее и я!

― Кормить — это можно, — согласился Борисов, беря хомячка на руки. — Особенно, если он ест все подряд. Откормлю и вернусь.

Храм еще раз содрогнулся, словно в знак согласия.

Глава 5

― Да, об этом я не подумал, — признал Борисов, глядя на пылающий внизу Сойль.

Граница Альбиона прошла ровно по центру города, и дети богов не стали медлить. Клан «Алые Орлы» штурмовал ту часть, что осталась на стороне Темной Империи, и город горел уже в полусотне мест. Бежали горожане, что-то колдовали маги, пытались справиться с нарушителями стражники. Тщетно. Стен в столице провинции практически не было, а те, что были — давно пришли в негодность за ненадобностью. Жирное, откормленное подбрюшье Империи внезапно лишилось защитного панциря, и хищники впились в него.

― Да что ж ты делаешь, блок, отвод, а потом сверху!

Архин дернул рукой, словно помогая сражающимся. Борисов не стал уточнять, кому из них, посмотрел на остальных спутников. Два мага Мариуса стояли молча, сложив руки на груди, словно подражая джинну. Ханнали играла с хомяком, который носился за ней и пытался ухватить, а заодно и грыз камни, мрамор, гранит, черепицу, все, что попадалось в развалинах бывшего дворца губернатора. Кто развалил дворец и почему в развалинах не роются мародеры, Борисов не знал.

― Ханнали! — позвал он. — Что тут случилось?

― Да известно что, — отозвалась Темная Фея.

Она тоже изменилась — крылья ее снова стали интенсивно-черными, и прибавилось два новых крыла, а морщины на лице разгладились. Также вылезли клыки, словно Ханнали мутировала в фею-вампира. Ханнали увесисто плюхнулась на плечо Борисову, достала самокруточку и задымила. Хомяк, ничуть не растерявшись, начал прогрызать туннель в огромном камне, устремляясь куда-то вниз.

― Твое величество взял принадлежащее ему по праву, включая земли вокруг, — начала объяснять Ханнали, — а ведь давно известен первый закон сохранения территории Темной Империи: если где-то чего-то убыло, то и у губернатора, значит, тоже убыло.

А значит, убыло и у Империи, подумал Борисов. Значит, Ангабор Первый жаден до территории.

― То есть, дворец свои же и развалили?

― Магия, — бросила Ханнали. — Тарлин потерял половину Рахаада, а Сойль перестал быть столицей провинции. Скорее всего, его уже вызвали в столицу и сделали секир-башка, вот так.

Фея провела миниатюрным пальчиком — ногти на которых стали острыми коготками — по горлу.

― Дворец и развалился, — закончила Ханнали и сделала новую затяжку.

― Плохо, — искренне огорчился Борисов.

Посреди провинции оборону не построишь, разве что… партизанская война. Портальная сеть в Рахааде, скорее всего, тоже сломалась, когда «сломалась» столица, ничем иным отсутствие легионов под стенами Хогвартса объяснить не получалось. Значит, легионам придется топать через весь Рахаад, да, тут можно было развернуться. Борисов, прищурившись, смотрел на развалины дворца и горящий Сойль, лихорадочно обдумывая и прикидывая варианты.

― Для нас хорошо, — заметила Ханнали, — пока нового губернатора не пришлют, в провинции будет хаос и беспорядок, бери — не хочу.

― Что? — развернулся к ней Борисов.

Мысли его переключились в новом направлении. А ведь и правда, открытость границы — это не только минус, но и плюс. Дети богов хотели грабить Темную Империю? Он даст им эту возможность! Переброс порталами прямо от границы Альбиона на другую границу, оплата по минимуму, с небольшой прибылью, разумеется, и вперед! Вот она — Империя, открытая вам, делайте там, что хотите. Легионы, конечно, всю эту шушеру стопчут — в прямом столкновении, но дети богов не дураки, в прямой бой там не полезут. Вот она — партизанская война на добровольных началах и с минимумом усилий. Более того, те, кто проскочит за спину легионам — обнаружат перед собой новые, богатые земли и будут грабить их.

В общем, хаос в тылах, стычки, обходы, необходимость растягиваться и прочесывать местность, все то, что требуется, дабы потянуть время. И противников не жалко, ни детей богов, ни темноимперцев. Провинцию же Рахаад, ту часть, что отошла к Альбиону… да, ее, пожалуй, придется сдать. Размен территории на противника, ослабление, подготовка к решающему сражению. Столица, да. Возможно, Хогвартс тоже придется разменять, и затем перенести столицу на этом основании за Троллий Хребет.

― Говорю, имперцы сильны твердой рукой и грамотным управлением, — ответила Ханнали.

Это подкрепляло мысли Борисова. Противопоставить порядку хаос, высокопарно выражаясь. Парадоксально, но он рассчитывал в вопросе обороны на Тарлина, «отжать» с его помощью всю провинцию, устроить оборону в горах, только тех, что окружали Рахаад. Парадокс же заключался в том, что останься Тарлин на посту, Борисову и Альбиону пришлось бы намного хуже, тогда как его отсутствие, наоборот, открывало перспективы, давало шанс на спасение.

― Это хорошо, — согласился Борисов.

В целом получалось, что не зря съездили. Скорее всего, ему бы доложили, и об анархии в Рахааде, и о разграбленном Сойле, но пришли бы тогда ему в голову мысли о партизанской войне и швырянии детей богов навстречу имперцам? Кто знает?

― Да вы что творите, косорукие невежды?! — заорал Архин, потрясая топором. — Клином, клином стройтесь! И магией по зданию, чтобы угол завалился!

― Энтузиаст, — хмыкнула Ханнали, выпуская клуб черного дыма.

― Слушай, ты же у нас теперь министр здравоохранения? — неожиданно сообразил Борисов.

Даже голову повернул, посмотрел в упор на клыкастый оскал.

― Чавооо?

― Главная по лечению над всем королевством?

― Ну, типа того, — неохотно признала Ханнали. — Только я одна заебусь всех лечить.

― Зачем одна? — удивился Борисов. — Ты же главная! Помощники, госпитали, деньги, лекарства, все твое, только делай и родина в моем лице тебя не забудет.

― Хочу быть королевой фей! — тут же, не задумываясь, выдала Ханнали.

― Х-хорошо, — почесал подбородок Борисов, — будешь, если, конечно, мне по силам будет сдержать это обещание.

― Ничего, — оскалилась Ханнали, — я помогу.

Борисов кивнул, собираясь вернуться мыслями к Архину и поданной им идее. Городская война! Не то, чтобы Борисов был в ней специалистом, но не ему же сражаться? Превратить Хогвартс в огромную ловушку, ударить детьми богов, которые как раз мастера в подобном, да своих войск добавить, из числа тех, кто умеет. Разумеется, и имперцы умеют, не могут не уметь брать города, но опять, слова Ханнали о порядке и управлении. Навязать бой в Хогвартсе, создать хаос, оборвать управление, порубать в капусту как можно больше войск — чтобы в Империи хотя бы задумались над тем, чтобы вступить в диалог с Альбионом.

И не только в Хогвартсе, если подумать, продолжал разматывать мысль Борисов. Если сдавать половину провинции, то надо и в городах в ней обеспечить полноценные ловушки. Проблема ровно та же, что и со всем остальным — где взять опытные войска? Где взять систему подготовки тех, кто придет на замену убитым? Эх, будь у него хотя бы год, нет полгода! Впрочем, о таком можно было поразмыслить и в Хогвартсе.

Борисов развернулся к магам Мариуса, собираясь приказать отправить его в ближайший город Альбиона. Хогвартс Хогвартсом, но портал для детей богов нужен как можно ближе к границе. Возможно, даже в доставшейся ему половинке Сойля — горевшей и чадившей не меньше имперской. Похоже, что вначале имперские войска вторглись в альбионский Сойль, раз уж Император Ангабор де-факто объявил войну, а потом явились дети богов и занялись охраной своих владений.

Поставить портал не во владениях детей богов, но как можно ближе к границе, решил Борисов.

― Так…

―…гите, — донеслось сдавленно-жалобное и не совсем понятное.

Словно ветер завывал в трубе. Борисов оглянулся.

― Это из дыры, которую прогрыз твой хомяк, — подсказала Ханнали.

― Он не мой, — мрачно ответил Борисов.

Зачем он взял хомяка, Борисов отлично представлял — не стоило портить отношения с тем, кто хотя бы готов был с ним как-то работать. Но что дальше делать с животным, Борисов не знал. Знал он пока что только одно, в его покоях эта все грызущая фигня жить точно не будет. Пожалуй, стоило отдать ее Мариэтте, чтобы пристроила куда-нибудь — слуг во дворце много.

― Можете убрать камни? — спросил он у магов.

Те развели руками.

― Эх, раззудись рука, разойдись плечо! — врубился в камни Архин.

―…ней! — донеслось из дыры.

― Ааааа!!! — протяжный визг.

― О, этот голос я знаю! — обрадовалась Ханнали.

Борисову голос тоже показался смутно знакомым, но спросить он не успел. Раздался треск, скрежет, и из камня, прямо под удар боевой мотыги Архина, вырвался хомяк. Глаза его пылали неугасимой жадностью, а размером он был уже с пуделя. Мотыга ударила хомяка в лоб, и тот моментально впился зубами, сгрыз и сточил оружие за считанное мгновение.

― Дедушкина мотыга! — ахнул Архин, вскидывая руку.

― Погоди, — остановил его Борисов.

Боевой всепожирающий хомяк мог и пригодиться, если исхитриться и как-то его выдрессировать. Есть служебные собаки, почему бы не быть служебному хомяку? Вслед за хомяком из дыры показалась голова губернатора. Или бывшего губернатора?

― Друг мой! — обрадовался Тарлин, вылезая.

Выглядел он, ну не самым лучшим образом, мягко говоря. Стоило бы удивиться, как он вообще выжил, но Борисов списал это на компактность цвергов, их общую крепость и привычку ко всяким подземно-каменным делам.

― О нет, вы же теперь враг Империи! — воскликнул Тарлин, дергая волосы на голове.

Боль в его голосе была неподдельно искренней. Борисов озадаченно поскреб подбородок. Этот момент — с врагом Империи — он тоже как-то не додумал, по инерции воспринимая все так, как оно было во время последнего визита. Губернатор — лучший друг, его дочь — невеста Борисова, мир-дружба, ну и так далее.

― О, мой Сойль! — заломил руки Тарлин, глядя на пылающий город. — Мой дворец! Что же делать?

Следом за Тарлином вылезла и его дочка, помятая и оборванная. Мило улыбнулась Борисову, хлюпнула длинным носом.

― Вы все еще мой друг, — мягко сказал Борисов Тарлину, — хотя война и разделила нас. Что же касается того, что делать… давайте обсудим все, как следует.

Глава 6

Борисов остановился, посмотрел вниз. Площади внизу и улицы были запружены детьми богов.

― Мариэтта, — бросил в воздух Борисов.

Горничная возникла за спиной.

― Ты подобрала человека, о котором я тебя просил?

― Да, Ваше Величество. Он ждет вас внизу.

― Что с охраной дворца?

― За прошедший час шестьдесят восемь попыток проникновения, самый умелый смог проникнуть в помещения кухни. Подано шесть тысяч семьсот восемьдесят два прошения, получено три тысячи…

― Стоп, — негромко сказал Борисов, вскидывая руку. — Этим всем пусть занимается мой секретарь и канцелярия, у меня нет времени вникать в каждую бумажку.

― Будет сделано, — поклонилась Мариэтта.

В этом новый Альбион выгодно отличался от старого. Там, Борисову приходилось лавировать и курсировать, ждать удара в спину, выискивать заговоры и верных людей, идти на уступки, пытаясь удержать на троне Тиффанию и себя рядом с ней. Здесь альбионцы были верны ему, из кожи вон лезли, чтобы служить и защищать, пускай еще вчера они были частью Темной Империи.

Да, если бы не Темная Империя и дети богов, можно было бы расслабиться и счесть это отдыхом от семьи и обязанностей. Наверное. Вопрос с меткой и богами все равно оставался неясным. Но все равно, исполнители работали, и это было прекрасно.

― Вы втроем — будете сопровождать и охранять меня на встрече, — распорядился Борисов.

Если дети богов уже лезли так настырно, то, что будет через неделю? Определенно, запланированные меры предосторожности следовало усилить в разы. Потом.

― Как пожелаете, — чуть слышно прошептала Мариэтта в ухо, растворяясь в воздухе.

Смутная связь с ними и дворцом зудела где-то на краю сознания Борисова. То ли магия Призыва искала выхода, то ли они сами хотели заключить контракт. Еще не помешал бы контракт с хомяком, который сейчас, словно бобер, точил деревья и кусты в парке. Хотя бы затем, чтобы эта скотина не сожрала однажды самого Борисова.

С этими мыслями он отправился на встречу с детьми богов.

― Всем, кто отправляется в Темную Империю, отправка порталом обойдется в один золотой, — объявил Борисов. — Альбион не будет взимать с вас пошлин за вносимые с территории Империи товары и вам будет дана возможность беспрепятственно покинуть пределы королевства, если вы вернулись с чем-то опасным и запрещенным. Сейчас работает только один портал, из Хогвартса в Риндон, но уже завтра заработают порталы на границе королевства. Цена останется такой же, пока не будет закончена война с Темной Империей!

― Ураааааааа!!! — прокатился громовой крик над площадью.

Больше половины собравшихся развернулось и ринулось к порталу, топча друг друга.

― Глав кланов прошу проследовать во дворец, — продолжил Борисов. — Но только глав кланов! Те, кто попытается проникнуть самовольно, будут наказаны.

Он знал, что это не остановит детей богов, но считал нужным сделать формальное предупреждение. Теперь пусть лезут, в самом лучшем снаряжении, оно пригодится и людям Борисова. Из толпы вышли два десятка глав, среди которых выделялись лидеры кланов «Алые Орлы», «Дети Гондора» и «Александр Македонский». Борисов не только заглянул в Риндон, но и завернул к детям богов на границе, дабы пригласить их на встречу.

Охрана на воротах — два орка в броне и минотавр — подтянулись, выпрямились, когда к ним приблизился Борисов. И тут же взмахнули оружием! Удар секиры развалил надвое невидимку, тут же, впрочем, ставшего видимым. В каждой глазнице у него торчало по кинжалу Мариэтты.

«Он пытался пробраться за твоей спиной», — проворчал Лобзик.

«А раньше ты сказать не мог?»

«Да он только подошел и ножиком тебя пырять не собирался».

«Все равно, сообщай, по возможности».

«Ладно, ладно», — еще ворчливее отозвался Лобзик.

― Вещи изъять, запретить въезд в Альбион, — бросил Борисов в пространство.

Главы кланов смотрели угрюмо, но молчали.

― Заметьте, я даже не стал приглашать магов, чтобы узнать, в каком клане он состоял, — заметил Борисов, разворачиваясь.

Он рассчитывал сбить немного спесь с глав кланов, но ошибся.

― Мы требуем титулы графов всем главам кланов, и баронов их заместителям! — обрушился на стол кулак главы клана «Светлый Путь».

― Разгромите легионы Темной Империи, и Альбион вас не забудет, — лениво парировал Борисов.

В сущности, все сводилось именно к этому вопросу. Дети богов хотели титулов и храмов до битвы с Империей, как гарантии того, что Аргус Первый их не «кинет». По роли Борисову следовало бы обидеться (и ему пришлось отдавать прямой мысленный запрет Мариэтте, которая собиралась перерезать хамам горло), но в этот раз дети богов правильно нащупали его слабину. Альбиону было не выстоять в одиночку, а взывать к соседям было бесполезно — не успели бы. Темные Легионы уже вошли в бывший Рахаад и скорым маршем продвигались к бывшему Сойлю.

Поэтому Борисов терпел, но в то же время не уступал, твердо стоя на только что озвученной им позиции. Вначале победа над Империей, потом титулы и награды. Титулы были слабым местом детей богов, и таким образом переговоры зашли в тупик.

― А им тогда за что титулы? — прозвучало в сотый уже, наверное, раз, с указанием на глав трех кланов, работавших с Борисовым в Ветреной.

― За то, что они поддерживали меня, когда я еще не был королем.

― Но они же не сражались с Империей! Только давали взятки за легальный вход туда!

― Клевета в адрес представителей властей наказывается конфискацией имущества и отправкой на каторжные работы, — заметил Борисов, — но так как это были власти Империи, с которой у нас сейчас война, то я не буду звать стражу.

Он поднялся, вскинул руку, прерывая всех, кто пытался что-то сказать.

― Не забывайтесь! Вы можете помочь мне и получить титулы и земли. А можете не помогать и останетесь без титулов. Империя разгромит Альбион и все вернется к прежнему статус-кво. Или Альбион все же разгроми Империю, но вашей заслуги в том не будет. Всё!

Обе стороны поняли, что прогнуть друг друга не удастся, и Борисов сходил со своего козыря. Всегда найдутся люди, готовые рискнуть сейчас, чтобы получить нечто в будущем. С настоящими детьми богов Борисов может и не рискнул бы, но вот земляне — да, с этими стоило попробовать.

― Те, кто не верит честному слову короля Альбиона, могут покинуть королевство прямо сейчас!

― Мой клан и я верим! — встала глава клана «Спасем мир».

Борисов с удовольствием обозрел красавицу, сообразив, как именно они собираются спасать мир. Остальные внимали, несколько глав переглядывались, и Борисов понял, что дети богов выбросили в ответ на стол свой козырь.

― Мы готовы сражаться и даже не возьмем ни монетки из казны Альбиона! — провозгласила Клепопатра Третья, вскинула голову, попутно демонстрируя прелестную шейку, в которую так и хотелось впиться губами и зубами.

Ее поддержали одобрительным гулом.

― Но и взамен мы хотели бы получить больше, чем просто титулы!

― Говорите, — шевельнул рукой Борисов.

― Титулы — в зависимости от вклада в войну, не так, чтобы кто-то сидел в тылу, совал деньги и стал графом, а кто-то сражался, проливал кровь и умирал, и тоже стал графом!

Взгляд в сторону «Детей Гондора» был более чем красноречив.

― Допустим. Еще?

― Полное освобождение от налогов и пошлин на десять лет!

Борисов незаметно скривился. Да, дети богов — это источник денег, но еще и источник проблем. Перевесят ли их деньги потерянные налоги с целой области? Неясно. Зато ясно, зачем это делается, и ответ не понравился Борисову. Решая проблему сейчас, он закладывал мину с отсроченным механизмом под будущее. Но если не решить проблему сейчас, то и Альбиона не будет. Впрочем, тут имелась одна лазейка, да и срок…

― Пять, — бросил он.

― Согласны!

― Все?

― Нет, — Клепопатра чуть облизала губы, заговорила медленнее. — Ваше Величество, вы холосты и бездетны.

Борисов, припомнивший своих жен и детей из двух миров (даже трех, если считать ту Землю, на которой он родился и прожил много лет, пока Барсик не нассал ему на приборы в больнице) чуть не заржал неприлично, во весь голос.

― Темная Империя будет разгромлена, в Альбионе воцарится мир, и встанет вопрос о престолонаследии. Вам потребуется наследник, а значит, и жена.

Говорила она медленно, с чувственными паузами, выпячивая достоинства и воздействуя какой-то любовной магией, незаметной, изощренной. Впервые старое тело Филча принесло пользу, не слишком-то реагируя на эту манящую плоть. Борисов шевельнул рукой, приглашая продолжать, и мысленно сделал пометку, заняться уже личной защитой и на этом фронте.

― Было бы справедливо выбрать жену среди тех представительниц знати, кто помогал вам в отражении угрозы, — закончила Клепопатра. — Разумеется, из числа детей богов.

Борисов не стал спешить с ответом. Козырь детей богов был понятен, логичен, и, как ни странно, отвечал интересам самого Борисова. За такую морковку в будущем они будут биться точно и биться яростно, так как нет Альбиона — нет и королевы. Но королева из числа детей богов? Как скоро Борисов скончается прямо на ней или подавится яблоком? Контролировать ее он точно не сможет, дети богов это вам не Тиффания и даже не Генриетта.

Борисов умирает, королева берет власть в свои руки, заманчивая приманка.

Полностью собственное королевство, да еще и побившее ранее Темную Империю! В других королевствах дети богов влияли опосредованно или добились того, что их не трогали, разрешали многое. Но все же на тронах сидели отнюдь не дети богов.

― Разумеется, — улыбнулся Борисов. — Давайте заключим договор, но! Взамен я ожидаю, что вы выступите к границе прямо сейчас. Темные Легионы уже идут и битва, скорее всего, состоится уже завтра.

А еще столько надо сделать, мелькнула мысль. Бесконечный день, когда он стал королем, все никак и не думал заканчиваться. Войска Альбиона уже перемещались туда же, к границе, но не было главнокомандующего, и так далее, проблемы, вызванные цейтнотом, росли как снежный ком.

― К тому же, я хочу от вас партизанской войны, — продолжил Борисов. — Разграбления Империи, ударов в спину, срыва поставок продовольствия, разрушения новых портальных площадок, рейдов к городам и складам, всего того, где требуются умелые действия в тылу противника небольшими силами.

Главы кланов улыбались, переглядывались. Борисов окончательно вычислил «ядро» — шесть кланов, выдвинувших Клепопатру, как глашатая. С этим тоже можно было работать.

― Вот, магический пергамент и чернила, — донесся голос Мариэтты.

― Приступим? — улыбнулся Борисов детям богов.

Глава 7

Дети богов не подвели, ударили, рассыпались по приграничью Темной Империи, словно стая голодной саранчи. Задержали легионы на сутки, дали время подготовиться. Борисова немного беспокоило то, что разведчики Империи видели подготовку и ушли со сведениями, но легионы не стали менять маршрута. Считали себя намного сильнее? Тайный план? Лучше всего было бы, конечно, если бы у легионов просто был приказ двигаться по прямой, не сворачивая никуда, пока не доберутся до Хогвартса.

Но роскоши считать врагов дураками Борисов себе позволить не мог.

― Сигнал первой эскадрилье — начать обстрел, — бросил Борисов.

Запел рожок, в воздух взлетели флажки и ракеты. Маги постарались, наколдовали тучи, и теперь из них вывалилась «первая эскадрилья», дети богов на летающих лошадях. Сборная солянка из кланов, все, у кого были летающие питомцы. Вниз полетели снаряды и заклинания, прямо на огромный лагерь имперцев. Борисов припал к трубе.

― Кто ж так бьет! — донесся сбоку возмущенный возглас Ридера.

В лагере началось шевеление, появились флажки на башнях, дуновение ветра донесло звук трубы. Лагерь был устроен по римскому образцу, защищен магией — лазутчикам детей богов пробраться не удалось. Борисов послал и своих людей, но они задерживались, сверх всяких сроков, и поэтому он отдал сигнал к атаке.

Заклинания расплескались о невидимый купол, снаряды взорвались, столкнувшись с ним. Вал земли, окружавший лагерь, резко расползся, заваливая собой ров. Легионы, печатая шаг, тут же двинулись вперед, и Борисов ощутил дрожь земли.

― Сигнал батареям правого фланга, — скомандовал он.

Новые флажки на башне справа — специально увеличенной по высоте. В рядах легионов что-то шевельнулось, и огромный пылающий метеорит ударил в сторону Риндона.

― Спасайте короля! — истерично взвизгнул кто-то.

Перед Борисовым немедленно вспыхнул десяток щитов, воздух вокруг сгустился и преломился. Каждый клан выделил в «помощь королю» по пятерке детей богов. Целительницы, телохранительницы, магички с щитами — все в пятерках были исключительно женского пола. С исключительными внешними данными, едва прикрытыми одеждой, и украшениями, от которых так и фонило любовной магией.

К чему все это, Борисов понял сразу же, но ничего не сказал, лишь принял некоторые меры предосторожности. Под страхом смертной казни было запрещено воздействовать на короля Аргуса Первого магией, любой магией, без разрешения Ханнали, сидевшей сейчас на плече Борисова и кровожадно скалившей клыки при виде легионов. И Ридера прихватил, оторвав от свитков, писцов и запасов.

Метеорит пролетел мимо и ударил в сигнальную башню. Удар был так силен, что башню сломало и отбросило внутрь города, где немедленно начались пожары. Борисов мысленно сплюнул, но это было лишь начало.

Дальнобойные заклинания и катапульты ударили справа, и один из легионов развернулся, устремился туда. Небольшой лесок, из-за которого летели заклинания, ничуть не смущал легионеров, шаг оставался ровным и быстрым, словно двигались автоматы, а не люди. В воздухе вспыхивали щиты, отражая атаки батареи магов и катапульт, но Борисов на нее особо и не рассчитывал.

Вот растянуть силы имперцев и оторвать их друг от друга — рассчитывал.

― Запалить лагерь имперцев, отрезать им пути отхода.

Дети богов дружно вручили бразды главнокомандующего Борисову, то ли, чтобы не ссориться между собой, то ли затем, чтобы посмотреть на него в деле. Если он окажется плохим полководцем и королем, то к чему будет биться под знаменами Аргуса? Проще будет устроить переворот, послать его голову Ангабору, в качестве жеста примирения, и зажить припеваючи, отжав себе королевство.

― Воздух! — разнесся выкрик.

Отряд имперских виверн вынырнул, обрушился сверху на детей богов на пегасах. Имперские маги и лучники не уступали детям богов, и в воздухе вспыхнуло жестокое побоище. Легионы продолжали надвигаться и ежесекундно метали из своих глубин огромные пылающие снаряды в сторону Риндона. Вокруг города вспыхивали щиты, но маги успевали не всегда.

Стены были проломлены уже в трех местах, там суетились горожане, работали маги, стягивая камни обратно, возводя новые баррикады. Пока что все шло по плану, легионы должны были немного разойтись в стороны, втянуться в битву, завязнуть в боях на стенах и за ними, лишившись мобильности и единства строя.

Новый удар и снова щиты вокруг Борисова, но в этот раз его все же задело.

― Разрешите полечить вас, Ваше Величество, — умильный голосок слева, и тут же эхом справа.

Две магички из разных кланов, но обе одинаково раздетые. Не то, чтобы это раздражало, но отвлекало и наводило на мысли. Например, о том, что дети богов держат его за дурачка, под которого можно подложить бабу и заранее пропихнуть ее в королевы. На этом можно и нужно было сыграть, внося раскол в ряды детей богов, вот только… сейчас Борисову требовалось, чтобы они выступали единым альянсом.

Но никто же не мешает заранее выдать парочку авансов, не так ли?

― А ну кыш! — рявкнула Ханнали.

Она бы и про блядей добавила, да Борисов ее перед боем попросил сдерживаться, намекнул на некоторые моменты внешней политики. Он как раз вернулся из подземелий, после долгого общения с главой будущей секретной службы (и надо заметить, человека Мариэтта подобрала правильного), и думал, как совместить безопасность, лечение, не подставиться самому и не задеть детей богов раньше времени. Ханнали все поняла, оскалилась и тут же без стеснения посоветовала отодрать какую-нибудь из придворных, да хотя бы ту же герцогиню Альви.

Борисов тогда лишь вздохнул в ответ, но вдаваться в объяснения не стал.

― Команданте, — шепнула она на ухо Борисову, — может, переберемся в более безопасное место?

Борисов лишь покачал головой. Одна из составляющих плана — выманивать на себя легионы, ведь он же личный враг Ангабора, не так ли? Объяснять фее он ничего не стал, крикнул.

― Второй эскадрилье — сигнал! Активировать ловушку на правом фланге!

Легион уже втянулся в лесок, снося его, словно косарь траву. Из туч вывалилась вторая эскадрилья, в этот раз альбионцы на грифонах, небольшой отряд лучников-магов под руководством Барраэля. Борисов видел, как он махнул рукой, и вниз полетели стрелы.

Прямо между легионами, продолжавшими наступать на Риндон, и тем, что ушел вправо.

Щиты легионов не отразили этого удара, так как он был направлен не в них. Стрелы разгорались в полете, неся в себе мощное заклинание. Стрелы ударили в землю, и земля ударила фонтаном в ответ, обрушиваясь на легионы убийственным градом. Легионы закрылись и в это же мгновение лесок, прикрывавший батарею магов, вспыхнул.

― Сигнал… а нет, не надо.

Клан «Пекло», специализировавшийся на работе с огнем, выскакивал из подземной засады. Лес пылал неугасимо, и в этом пекле клан «Пекло» разил имперцев. Батарея магов и катапульт удвоила скорость обстрела, не давая остальным снять щиты, мешая им прийти на помощь своим. Огромный овраг, вырытый залпом стрел, оказался еще дополнительно укреплен магией, и теперь перегораживал дорогу, не давал напрямую прийти на помощь погибающим в пламени товарищам.

― Основной батарее — открыть огонь!

Маги легионов не растерялись, ударили, и бесчисленные мосты перечеркнули овраг, по ним побежали легионеры. Из укрытий поднимались дети богов, сверху садили лучники Барраэля, оттянувшись чуть в сторону. Ударила основная батарея магов, снеся три четверти мостов. Легионеры падали в бездну, и Борисов, вцепившись руками в зубцы стены, удовлетворенно хмыкнул.

― Воздух! — снова раздался выкрик.

Часть виверн отделилась, промчалась над стеной, поливая все вокруг магией и стрелами. Заклинания рвались, снося стену и здания, разрывая тела горожан и обычных солдат, не защищенных магией. Следом мчались дети богов на пегасах, измученные, закопченные, но полные решимости сражаться. Не дожидаясь сигнала Борисова, из самого Риндона в воздух взмыла засадная группа, ударили снизу вверх стрелометы, стрелами, пропитанными ядом. Одну виверну задело, вспороло пузо, и она с жалобным воплем рухнула вниз, круша дома.

Город был эвакуирован, остались только добровольцы, готовые сражаться, да и сам Борисов считал, что города и села до самого Хогвартса придется сдать и разрушить. И все равно было жалко разрушенного. Но времени упиваться жалостью не было, легионы сменили тактику.

Они разделились, как того и хотел Борисов.

Перешли на бег, сотрясая землю ударами тысяч ног, копыт и хвостов, разрушая стены огненным градом снарядов, таким, что маги в Риндоне просто не справились, смогли отразить лишь один удар из пяти. Ридер бесстрашно шагнул вперед, прямо перед Борисовым, выкрикнул нечто зубодробительное, из одних согласных, раскинув свиток перед собой, словно вывеску. Фиолетовое пламя вырвалось из свитка, пожрало его и атаки имперцев

― Ваше Величество! — крикнул Ридер. — Отступайте!

― Да, пора уже, — поддержали его Ханнали и Архин.

Борисов тем не менее промедлил мгновение. Он планировал задержаться, чтобы легионы подошли вплотную, втянулись и тогда удар основных сил детей богов с левого фланга оказался сокрушающим. Молот и наковальня, в роли которой должны были выступить отряды Скрыника и Бутки, сейчас накапливающиеся у трех ворот.

«Опасность!» — пронзил мозг выкрик Лобзика.

Борисов развернулся резко, но все равно опоздал. Черные фигуры выскакивали из воздуха, рубили детей богов, кромсали охрану Борисова. Сам Борисов и сделать ничего не успел, как в него прямо в упор ударили три стрелы, а также два метательных ножа и заклинание.

Глава 8

Броня на Борисове выдержала удары, только раскалилась, гроздь защитных амулетов, врученных Мариусом, сгорела, словно и не было. Удар едва не выбросил его за пределы стены, но Борисов удержался, уперся ногой и разрядил Лобзик прямо в ближайшего убийцу.

― Бегите! — заорал Архин.

Он прыгнул вперед, принял на себя удары четырех коротких мечей, и в ответ раскроил одному из убийц голову, вцепился в оружие остальных.

― Беги! — поддержала его Ханнали, срываясь молнией с плеча Борисова.

Она вцепилась в лицо еще одному убийце, клыками прямо в глаз, и волны черного дыма хлестали из нее, захлестывая тело убийцы. Борисов шагнул вперед, пинком отправляя одного из державших Архина в полет со стены. Лобзик хлопнул, прямо поверх головы гнома. Отброшенный убийца перекувыркнулся, начал растворяться, но одна из магичек хлопнула о камень площадки разноцветное яйцо.

Радужные переливы окутали площадку, стену, все вокруг, и Борисов пошатнулся.

Два десятка фигур в черном, на стенах, на крышах, повсюду вокруг.

― Король в опасности! — донесся издалека могучий рёв Скрыника. — За мной, альбионцы!

Нет, хотел крикнуть Борисов, но не получилось, пришлось уклоняться, крутиться, вертеться, уходя от атак. И все равно он не успевал, удары то и дело скользили по броне, били по охранникам, которые молча принимали на себя атаки и умирали за Борисова. Ханнали хлесталась молниями и дымом с двумя магами, била так, что все вокруг темнело на мгновение, но и только.

― Враг Империи! — прогремело за спиной.

Борисов оглянулся, замер на мгновение. Огромный Император, от земли до небес, указывал в его сторону пальцем. «Благословение Императора», звякнуло в голове, «улучшает характеристики легионов, внушает страх врагам, срок действия — 1 час». Промедление это могло бы оказаться роковым, но рядом мелькнул клинок. Стрела, летевшая прямо в голову Борисова (шлем он уже где-то потерял), оказалась отбита.

― Мнеяу нет прощения, — промурлыкал рейнджер.

Задание с троллями он выполнил в кратчайшие сроки, и Борисов отправил его в лагерь имперцев. Земля содрогалась, легионы с внешней стороны и бойцы Скрыника приближались. Молния пробила стену, взорвалась внутри радугой, разбрасывая защитные порядки детей богов — приданной группы целительниц и магичек. Рейнджер отмахнулся клинком, отбил выпад ближайшего убийцы и ударил в ответ.

― Я задержаулся, — сообщил рейнджер прерывисто. — Это ловушка!

― Да ты что, мохнатый, — прохрипел Архин, вставая рядом.

Голос гнома был исполнен сарказма. Борисов оглянулся — остальная охрана и маги были мертвы. Ханнали еще сражалась, и дети богов внизу тоже, Ридер куда-то делся. Один из выжившего десятка убийц выкрикнул тарабарщину, и радужные переливы тут же исчезли, вместе с фигурами в черном.

― Вниз, команданте! — Архин пихнул Борисова без всякой вежливости.

Тут же в него ударил меч, гномья броня выдержала, но с трудом. Рейнджер сделал выпад, закрылся, Борисов несколько раз выстрелил из Лобзика, пятясь к лестнице вниз. Бойцы Скрыника бежали, но все равно, все висело на волоске.

ДАДАХ! БАБАМ!

Борисова оглушило и отбросило, вместе с взорвавшейся стеной. Откуда-то сбоку, словно в замедленной съемке вынырнул окровавленный, шатающийся Ридер, швырнул бумажного «ежа» из свитков. Оттуда рвались заклинания, и удар оказался смягчен, Борисова прокатило по камням, выкатило в проулок, прямо под ноги толпе Скрыника.

― Ангабор!

― Империя!

― Смерть изменникам!

В пролом рвались легионеры, рубили и кромсали, остатки группы детей богов в момент оказались изрублены.

― Команданте! — взревел Скрыник громогласно.

― Альбион! — поддержали его минотавры.

Две толпы схлестнулись с оглушающим грохотом и скрежетом. В мгновение ока первые ряды оказались изрублены, пали, и все новые и новые бойцы вливались в драку, топтали тела своих товарищей, норовя достать врагов, раскроить им головы.

― Это ловушка, — повторил рейнджер, — имперцы отправили портальную группу вам в тыл!

С небес рухнули грифоны, троих нашпиговали в падении стрелами, вместе с наездниками, еще одного ранило. Бестиолог, еще с Ветреной, орал и матерился, призывая на головы имперцев кары.

― Быстрее, Твое Величество! — заорал Кондор, глава «Алых Орлов».

Выглядел он так, словно его пожевало огромной челюстью, по щеке сочилась кровь.

― БЫСТРЕЕ! — заорал он, едва перекрикивая шум битвы.

В небо взмыли огоньки — артобстрел заклинаниями, только теперь имперцами по городу — и Борисов прыгнул на грифона. Ситуацию можно было спасти, битву выиграть, но только если он продолжал бы командовать, а сейчас… с противоположной стороны Риндона висело зарево, словно полярное сияние.

― АНГАБОР! — доносилось оттуда громогласное. — СЛАВА ИМПЕРАТОРУ!

Грифоны взлетели чуть выше, за спиной Борисова сверкали щиты, отражая обстрел имперцев, внизу все рвалось и полыхало, превращаясь в огненный ад, но он смотрел только на зарево. Порталы, порталы, порталы, из которых выходили и выходили все новые и новые легионы. Резервы и заслоны оказались смяты, отброшены.

― Яу узнал, но успеяул предупредиуять! — крикнул рейнджер сбоку.

― Что это были за бляди в черном?! — выдохнул яростно Борисов, внутри которого все словно закаменело.

Разгром, повсюду, куда ни кинь взор — разгром. Сохраняйся командование, еще можно было бы отбиться, сманеврировать, перебросить подкреплений из Хогвартса, а так имперцы ударили в момент, когда Борисов был занят сражением за свою жизнь и тем самым разом выиграли сражение. Где-то за спиной полыхало до небес — засада детей богов сама попала в засаду и их уничтожали, избивали, громили, словно детей.

― Ассасины из Храма Ночи! — крикнул Кондор.

― Ангабор, ссссука, — прошипел Борисов. — Схватить этих ассасинов и пытать!

― Бесполезно! — рядом зависла Ханнали.

Кровь стекала по ней, словно она искупалась в целой бочке крови. Фея скалилась безумно, взмахивала жезлом, который тоже был покрыт кровью.

― Пытки им только в радость! Они умрут, но ничего не скажут!

― Мазохисты, блядь! — сплюнул Борисов.

― Берегись!

Их накрыло тайфуном огня и молний, Кондор метнулся навстречу, скрылся в урагане, крикнув напоследок:

― Бегите!

Грифоны ржали и не слушались, огромным копьем снесло бестиолога, пробив насквозь.

― Вниз! — крикнул Борисов, поняв, что тут они лишь мишени.

Над головами промчались виверны, за ними летел полог тьмы, соприкоснувшись с которым пегасы и грифоны падали замертво.

― Каррфффффин щщщщхаааа!! — прорычала Ханнали, вылетая вперед.

Борисов молча швырнул грифона вниз, понимая, что фея долго не продержится. Из Ханнали хлестал черный дым, разгоняемый бешеными взмахами ее крыльев. Грифоны не столько опустились, сколько упали посреди разрушенной, обугленной улицы.

― Император!

― Альбион!

Две толпы схлестнулись, и Борисов с соратниками оказались в гуще битвы. Лобзик стрелял, Архин отмахивался топором, который держал в правой руке — левая висела плетью — и изрыгал проклятия во все стороны. Легионеров было меньше, они не успели собраться в строй, и альбионцы начали одолевать, теснить.

― К порталу! — скомандовал зло Борисов, ощущая жжение в груди.

Повернулся к рейнджеру.

― Найди Храм Ночи, — выплевывал на ходу приказы Борисов. — Убей их лидера!

― Они наемники, — заметил Архин хрипло.

― Тогда купи их! Или предложи встретиться, я сам куплю! Но чтобы эти бляди в черном больше не лезли! Если есть еще такие храмы — всех остановить! Бери людей, деньги, магов, что угодно, но останови их! — орал Борисов, не сдерживаясь.

― У меняу котята дома, — заметил рейнджер, кланяясь.

― Найди этот Храм, — прорычал Борисов, притягивая рейнджера к себе рукой, — и ты не пожалеешь. Слово короля!

Рейнджер поклонился, дернул мохнатыми ушами и исчез, словно и не было. В ближний круг, несомненно, титулы, деньги, лишь бы справился, подумал дергано, рвано Борисов. Из переулка выскочил десяток легионеров, от них, отступая, пятились двое из городской стражи, покрытые ранами.

― Убить! — рявкнул Борисов, указывая на легионеров. — Никакой пощады врагам!

― Никакой пощады!

Бегство по городу было стремительным и кровавым. Легионы, пробив стену в сотне мест, ворвались в Риндон, словно волки в овчарню. Ударили с тыла, сжимая хватку стальных челюстей, рвались к центру, к порталам в Хогвартс.

Туда же рвался и Борисов.

За время прорыва к нему то и дело присоединялись новые войска, сборная солянка всех подряд, включая детей богов. Присоединялись и тут же гибли под наскоками легионеров, которые показали, что тоже умеют воевать в городе. Магия и железо вокруг грохотали так, что к моменту прибытия к порталам, Борисов уже наполовину оглох.

На портальной площади шло кровавое побоище, и подходы уже были усеяны телами в два слоя.

― Стоять насмерть! За Альбион! — орал Бутка.

― Слава Императору! — доносилось с другой стороны.

Лучники с обеих сторон садили стрелами изо всех сил, и маги не отставали. Вихрь магии и стрел, заслоняющий солнце, в тени которого сходились в смертельной схватке орки, гномы, кобольды, великаны и люди, рубили без пощады и сами падали, проткнутые насквозь, с размозженными головами.

― В портал, команданте! Быстрее! — прохрипел Архин. — И тут же закрывайте его!

― И бросить всех вас?! Ну уж нет! — прогремел голос Борисова. — СЫНЫ И ДОЧЕРИ АЛЬБИОНА! ЗА ВАШИМИ СПИНАМИ СТОЛИЦА И ВЕСЬ АЛЬБИОН! НИКАКОЙ ПОЩАДЫ ВРАГУ!

Поздравляем! Вы впервые успешно применили благословение «Голос Короля»!

― Никакой пощады! — взревели альбионцы, усилили натиск.

Легионеров отбросили, и Борисов закричал.

― Всем жителям Риндона! Всем раненым! Отступить в порталы! Остальным — прикрывать отход!

Он понимал, что поступает глупо, нужно было рассеять часть войск, так у них было бы больше шансов спастись и потом разжечь партизанскую войну, без дополнительных переходов. Понимал, но в груди бушевала такая злость и ярость, что Борисов местами уже не соображал здраво. К этой злости примешивалась злоба и на самого себя, так и не сделал выводов, не извлек уроков из прошлых атак, только-только занялся вопросом охраны. И стоило подумать, если выживет, над симметричными ударами по Ангабору и его семье.

Если.

― Прорыв! Прорыв! — донеслись крики.

Войска империи прорвали оборону справа, хлынули прямо к порталам, куда вливалась толпа. Борисов, рыча сквозь стиснутые зубы, шагнул навстречу, вскинул руку и голос его раскатился над пылающим Риндоном.

― Явись, Бодрая Квакушка!

Глава 9

Борисов опять быстро шел по дворцу и опять перед ним расступались придворные, сгибались в поклонах, шептались еле слышно о разгроме в Риндоне.

― Архин?

― Жить будет, уже завтра встанет в строй, — ответил почти бегущий вприпрыжку рядом Квальво.

Борисов подобрал его два или три дня назад на развалинах Сойля, определил в помощники, и полуполурослик тут же преобразился. Чуть подрос, преобразился, стал серьезным и подтянутым. Даже шерсть на ногах стала кучерявее и темнее, словно Квальво сделали не только педикюр, но и завивку там. Заодно решился вопрос с секретарем — помощником.

― Все раненые размещены и ими занимаются, — продолжал тараторить Квальво в такт торопливой ходьбе.

― Настроения в столице?

― Мэр Ллеонил сообщает, — Квальво вытащил другой лист, — что жители столицы в гневе и собирают ополчение, которое будет сражаться с Империей. Пожертвования на войну с Империей продолжаются.

― Дети богов?

Стражники впереди скрестили оружие, Борисов ощутил омывающую его волну магии. Затем двери распахнулись и они: Квальво, Борисов и его охрана, прошли дальше.

― Увеличено количество стражи на улицах, пресечено несколько десятков попыток нарушения общественного спокойствия. Самые крупные инциденты — разгром лавки купца Алихана, в которой торговали товарами из Империи и…

― Товаром из Империи? — перебил Борисов помощника на ходу.

― Награбленное в Империи детьми богов, — коротко пояснил Квальво. — Второй крупный инцидент — попытка горожан разрушить храм Тавоса, возведенный детьми богов в божественной роще.

― Так и знал, что будут проблемы, — пробормотал Борисов.

― Ваше величество, помогите! Только на вас…

Бросившаяся наперерез молодая девушка оказалась моментально скручена и впечатана в пол.

«Какого?» — вопросил Борисов у Лобзика.

«Поверь, единственный вред тебе, о котором она мечтает, это покусать твоей плоти во время страсти», — хихикнул дробовик в ответ.

― … я уповаю!

― Квальво, разберись, — бросил Борисов.

Недоработки, недоработки, она вообще не должна была иметь возможности приблизиться. Впрочем, новая охрана явно сработала лучше старой, а что касается превентивных мер — их Борисов собирался обсудить после текущего визита, к казначею.

― К-команданте, — слегка закашлялся Левозуб, сплюнул шерсти. — Я к-как раз пишу вам отчет.

Борисов посмотрел на старого и седого оборотня, и задумчиво произнес:

― Скажу Мариусу, чтобы поискал, как снять с тебя проклятие.

Квальво рядом не было, в помещение с казной доступ имели только Борисов и сам казначей. Вынос и внос денег осуществляли особые големы, страсть к золоту у которых, понятное дело, отсутствовала.

― Не стоит тревожить Верховного, — отмахнулся лапорукой Левозуб, в воздухе опять полетела шерсть. — В-война же.

― Война — это деньги, деньги и еще раз деньги, — наставительно отозвался Борисов. — А чтобы они были, министр финансов должен радеть за свое дело. Где я найду другого такого казначея?

Левозуб снова закашлялся, снял очки и протер их о собственную шерсть. Борисов разглядывал задумчиво, размышляя как же так получилось, что остальные стали мощнее, а казначей нет? Или он улучшил навыки в какой-то другой области, но при этом сдал физически.

― Помощники не помешали бы, — согласился Левозуб, цепляя очки обратно, — но где ж их взять то?

― Старый, — неприлично заржал Борисов, — перед тобой целый король! Уж пару желающих стать казначеями как-нибудь найдем!

― Тогда да, тогда конечно, — закивал Левозуб.

― Ладно, что у нас с деньгами?

Вопрос был не праздный, насущный и животрепещущий. Разгром при Риндоне показал… много чего показал. Теперь Борисову требовались деньги — на наемников, на закуп, на улучшение войска, на оплату тем же ассасинам, черти бы их побрали! Одни расходы от этих убийц, еще и плати им! Впрочем, у Борисова уже была задумка и план — зачем просто перекупать? Нет, надо было перекупить и отправить убийц к самому Ангабору, пусть почешется. И еще что-нибудь придумать, чтобы контракт не перекупили, но это пока терпело.

― Деньги есть, — ответил Левозуб, делая жест лапой, — но скоро закончатся.

― Все как всегда, — вздохнул Борисов. — Причины?

― Война в целом и расходы на нее, это раз, потеря рудников и шахт в Альпаске…

Борисов чуть не переспросил было «где?», но смутная связь с королевством и звяк в голове подсказали: Альпаской именовалась теперь та часть бывшей провинции Рахаад, что отошла к Альбиону.

― … и населения там, а также самой территории, — скучным голосом продолжал, покашливая и погавкивая, казначей. — Нет населения — нет денег. Территории, отданные под графства детям богов, освобождены от налогов, в обмен на то, что они защищают границу. Вроде бы достойная компенсация, но в будущем в казну не поступит денег.

Борисов покривился. План на пограничную оборону детьми богов сработал лишь частично. Партизанская война и разграбление удались, а вот оборону смяли и порвали. Впереди была еще встреча с главами кланов, и Борисов не ждал от нее ничего хорошего. Разумеется, ему тоже было, что предъявить детям богов, но если начать ругаться — воевать вместе не выйдет. Плохо, очень плохо.

Вроде стал королем, а положение только ухудшается.

― … опять же тролли жрут население, — продолжал зудеть Левозуб, — а население это налоги. Жители бегут, объявляется режим бедствия, а в нем, согласно финансового кодекса, принятого сорок восемь лет назад, в таких случаях области освобождаются от выплат.

Одни проблемы от этих троллей, зло подумал Борисов, и не сладить с ними сейчас никак, разве что всю армию уложить в горах. Вот если бы имперцы с троллями схлестнулись, вот это было бы отлично! Рейнджеры доставили сведения, население отводили от Хребта, работа велась, но моментально ее сделать было невозможно. И Альбион терял деньги, а значит, и возможность вести войну.

― Соседи наши, Хмидия, а также Пронанс, уже объявили о временном карантине и прервали торговлю. Предлог, конечно, придуман хороший, медицинский карантин, вроде как деньги и не при чем, но мы все равно теряем деньги. Можно ожидать, что и другие соседи…

― Постой, постой, — дернул головой Борисов. — Почему мне не доложили?

― Да мальчонка ваш больше по официальной части, а я по финансовой, — не смутился Левозуб. — Отчетики мне несут, да вот беда, староват уже стал…

― Будут тебе помощники, будут, слово короля! — заверил его Борисов. — Соседи боятся Империи?

― Да, — просто ответил казначей.

― Хреново. Ладно, вот дополнительные возможные расходы, подумай, где денег взять.

― Казна не бездонная.

― Ты опять забыл — это казна королевства. Подумай.

Оставив озадаченного казначея чесать шерсть на морде, Борисов устремился дальше. Едва он вышел из помещения с казной, как из соседней комнаты выскочил красный, дымящийся Квальво. Рубашка его была в беспорядке, на штанах виднелся отпечаток помады.

― Вижу, очень просила, — бросил Борисов заикающемуся Квальво.

― Да меня ж моя Бранетка дома ждет! Что я ей скажу?

― Скажи, что действовал, спасая короля. Так же научись отказывать или пользуйся, а на прошениях их ставь штемпель «Отказать», да на меня вали, — посоветовал равнодушным тоном Борисов.

― Н-но это же… извините, Ваше Величество, — торопливо поклонился полуполурослик. — Будет сделано, Ваше Величество, разумеется, Ваше Величество.

Моя промашка, подумал Борисов, не надо было молодого пацана брать. Еще продаст гостайны за минет. Тоже вопрос к системе охраны, не так ли? Молодой, зато бегать сможет и работать за троих. Если б не охрана, Борисова поди уже самого окружили толпой и насильно отсосали и зализали в задницу.

― Не суетись, — посоветовал Борисов, — и не забывай, что ты не абы кто, а целый мой секретарь!

― Да, Ваше Величество.

― Главное — дело свое исправно делай, — бросил напоследок Борисов, — и будешь жить со своей Бранеточкой во дворце.

Квальво чуть не потерял сознание, но устоял на ногах.

Бодрая Квакушка была в порядке, даже поблагодарила Борисова за возможность размять лапы в Риндоне. За подземельем Квакушки жил тот самый человек, который должен был построить систему спецслужб, охраны и контрразведки. Несмотря на странную привычку сидеть на корточках на стуле и совать палец в рот, в деле он шарил и с М (псевдоним для секретности) Борисов беседовал долго.

― Проигранная битва — еще не проигранная война, — хлопнул ладонью по столу Борисов. — Если вы решили сдаться — то уходите, если нет — давайте сражаться!

― Мы будем сражаться, — ответил за всех Дагорат, глава клана «Светлый Путь», — но сражаться по-своему, без командования Альбиона.

― Справедливо, — отозвался Борисов.

В разгроме под Риндоном была вина и детей богов, но Борисов сдержался, даже решил подсластить пилюлю.

― Портальная сеть Альбиона по-прежнему к вашим услугам. И я отдал распоряжение ускорить работы по постройке храмов возрождения в роще к востоку от Хогвартса. Также будет издан указ, всем кланам, кто сражается с Империей, будут предоставлены скидки на товары, связанные с войной.

― У нас есть ответный подарок для вас, Ваше Величество, — сладко улыбнулась Клепопатра.

― И что же это? — чуть насторожился Борисов.

― Круглосуточная группа охраны.

Глава 10

Борисов не стал торопиться с ответом, задумчиво посмотрел в ответ. Суть подарка была примерно ясна, по крайней мере после Риндона, но кто сказал, что в эту игру могут играть только дети богов?

― Двадцать кланов, — немного торопливо добавила Клепопатра, попутно посылая ослепительную улыбку Борисову.

Борисов сделал вид, что любовные чары подействовали, чуть обмяк в кресле, глупо улыбнулся в ответ.

― Каждый выделяет по одной охраннице, — продолжала Клепопатра, — и они будут дежурить посменно, четыре группы по пять человек, каждая группа дежурит и охраняет шесть часов. Нужно лишь ваше согласие, Ваше Величество.

― Ваша жизнь в опасности, Ваше Величество, — добавил Пепел, глава клана «Пекло».

По сути повторялась история с Ветреной, только теперь дети богов давили на Борисова.

― Тогда было бы логичнее разобраться с тем, кто подсылает убийц, не так ли? — заметил он.

Дети богов переглядывались, и Борисов внимательно наблюдал за ними, стараясь сохранять лицо глупо-влюбленным в Клепопатру. Такое поведение вызвало тревогу у некоторых глав, которую они не смогли скрыть. В целом теории Борисова подтверждались — единства среди кланов не было, они собирались прикрыться Альбионом и поиметь, как его, так и Империю. Сражения и вклад в общее дело? Тут, пожалуй, не стоило преувеличивать заслуг и приписывать благородных мотивов — дети богов и без того постоянно сражались, и с Империей, и друг с другом, и с монстрами, со всеми подряд.

Борисов, разумеется, хотел все наоборот — поиметь детей богов и Империю, отстоять Альбион и с новых высот вернуться к старой задаче: с меткой, бессмертием и возможностью покинуть Триэм. Как? Неясно. Скорее всего, никак, если не натравить детей богов друг на друга и истребить, для чего следовало вначале придумать, как лишить их бессмертия. Задача, по сложности не уступающая «убрать с себя проклятую метку».

Борисов отодвинул стратегию в сторону, задумался о тактике. Кисло все выходило, очень кисло, но в то же время возникала хоть какая-то определённость. Побеждать Империю с участием детей богов, но при этом строить планы так, словно их нет. Иначе повторится разгром Риндона, который уже чуть не стоил жизни самому Борисову и ряду его соратников. Скрыник, которого вытащили его минотавры, до сих пор лежал между жизнью и смертью, так его изрубили в той свалке у стены.

― Храмы Ночи и Лиги Убийц никогда сами не посылают своих слуг, только в случае, если вы решили от них избавиться и напали первым, — пояснил Дагорат.

Кулак его при этом сжался. Какие-то личные счеты? Борисову не хватало информации и рычагов воздействия. Вывод? Нужно поработать с новоиспеченными графами, раз, расколоть союз двадцати по линии королевы, два, но так, чтобы в военном смысле они остались едины, три. Не проиметь Альбион в процессе, четыре, и самому не погибнуть, неважно, от убийц или от союзников, пять. Завести свою личную Лигу Убийц? Расположить их храм в горах троллей, пусть тренируются? Неясно. И непонятно, что с теневой стороной Альбиона, кто ей занимается?

Борисов пробежал мысленно по списку соратников.

Бутка и Скрыник — войска, но при этом Бутка больше занимается группами с усиленной подготовкой, а Скрыник — подготовкой новобранцев и штурмовыми полками первой линии, так сказать. Нужно тянуть их в командующие или искать себе нового генерала. Самому стать главнокомандующим? Возможно, но кто будет тянуть остальные дела? Ситуация как с магией Призыва.

Имрэль? Занят пограничными крепостями, кстати, надо и соседними королевствами заняться, налаживанием контактов, открытием торговли.

Корогорн? Занят Тролльим Хребтом, да и не годится он в генералы. Больше интендант, да.

Мариус — Верховный Маг, и этим все сказано.

Ханнали — хватит с нее и лечебных дел, это очень важно.

Ллеонил — мэр столицы. Левозуб — казначей. Ридер — на свитках и писцах, тоже очень важный проект, да и не годится он для темной стороны.

Архин? Нет, ему знания подавай, да и спец по проклятиям в охране пригодится.

Ддос? Вообще мимо, не его профиль.

Получалось, что как-то где-то подходил только Аврэль, но и у него были свои проекты. Могла ли польза от связей с теневой стороной Альбиона превысить пользу от лучников? Прямо сейчас — нет. Расширять ближний круг? Попробовать привлечь рейнджера, как его… Борисов так и не вспомнил имени, но от идеи отказался. Опять не тот профиль.

Получалось, что вопрос пока стоит отложить в сторону, а предварительно дело поручить Ллеонилу.

― Убирать надо заказчика, — добавила Клепопатра, по-прежнему мило улыбаясь.

― Я думал перекупить контракт, — вбросил пробный шар Борисов.

― Не выйдет! — бухнул зло Дагорат, стукнул кулаком.

Был он огромен, плечист и мышцат, и при виде него сразу становилось ясно, что будет, если ты не ступишь на светлый путь. Красивая внешность (впрочем, дети богов практически все были, как правило, красивы и могучи), несомненно, помогала ему сбивать с темного пути злодеек.

― У них там свой кодекс чести, — пояснил язвительно Дагорат, — раз деньги взяли, обязаны довести дело до конца.

Точно что-то личное, уверился Борисов, и при этом скривился мысленно. Перекупить не выйдет? Заказчика тоже не достать, имейся такая возможность, дети богов уже убили бы Ангабора Первого. Тогда что? Обрушиться всей мощью тоже не выйдет — не в условиях войны с Империей.

― Поэтому мы и решили предложить вам группу охраны, Ваше Величество, — добавила Клепопатра, — зная, что убийцы еще вернутся.

А также, чтобы самим подобраться ближе ко мне, мысленно закончил за нее Борисов. Пожалуй, меры предосторожности следовало удвоить и утроить, опасаться вообще всего, не только ударов в спину в бою. К счастью три служанки следили за дворцом, да так, что мышь не проскочила бы… у Борисова забрезжила мысль, но он пока отодвинул ее в сторону.

― И я с благодарностью приму ее, — улыбнулся в ответ Борисов.

Удвоить и утроить паранойю, проклятье! Как будто мало было проблем! Борисов улыбался, а внутри кипел. Каждая из проблем по отдельности была еще ничего, но вместе они составляли какой-то адский клубок, к тому же приправленный нехваткой времени.

― Разумеется, им придется соблюдать определенные правила, — продолжил Борисов, потому что именно этого от него и ждали.

По факту же получилось, что ничего открытого против детей богов теперь не обсудишь, их охрана всегда будет рядом. Сам факт отсылки охраны будет означать возможность заговора против детей богов, ну и так далее, и так далее. Впрочем, с этим тоже можно было справиться, и Борисов решил шагнуть максимально широко навстречу детям богов.

Ведь так не только они становились ближе к нему, но и он к ним.

― Мариэтта их проинструктирует, когда они появятся.

― Первая группа уже ожидает у дворца, — раздалось в ответ.

― У дворца? Ах да, стража же получила строгий приказ никого не пускать, — сделал вид, что задумался Борисов. — Что же, Мариэтта.

― Да, Ваше Величество, — появилась рядом старшая горничная.

Или как ее теперь следовало называть? Старшая управляющая дворцом? Неважно. Смогла бы она справиться с детьми богов, навались те все разом, вдвадцатером? Еще один пунктик к паранойе и охране.

― Проинструктируй.

― Будет сделано, Ваше Величество.

Доступ вида «везде, кроме», впрочем, Борисов не сомневался, что сии дамочки обязательно попробуют пролезть за ним и в ванну, и в спальню, и в казну, и на секретные совещания ближнего круга.

― Как только мои полководцы составят план нового сражения, я обязательно извещу вас и мы проведем новое собрание, — сказал Борисов, поднимаясь и тем самым давая понять, что совещание закончено.

Затем он подошел к трем новоиспеченным графам и обратился к ним отдельно.

― Вы первыми приняли на себя удар, господа, и сейчас ваши земли захвачены врагом. Возможно, я смогу выделить вам равноценную замену…

Договорить про Троллий Хребет Борисов не успел, все трое ответили в унисон, словно тренировались несколько часов, и ответили вежливым отказом. Мол, они верят в Аргуса Первого и будут драться за Альбион, а значит, и отвоюют свои земли обратно. Главы других кланов бросали в их сторону взгляды, и Борисов подумал, что если этой троице можно будет доверять, то задача сильно упростится.

Поблагодарив в ответ, Борисов перешел к финальной части заседания: остался наедине с Клепопатрой. Глава клана «Спасем Мир» сегодня была в платье, которое, формально закрывая тело, подчеркивало все, что нужно. Амулет на груди Борисова нагрелся, поглощая любовную магию, и это было уже плохим знаком.

Или в него не верили и спешили выдоить до падения Альбиона, или считали дурачком. Применять магию на короля, любовную магию, после прямого запрета? Клепопатру уже можно было казнить, Борисову оставалось только щелкнуть пальцами, но он сделал вид, что ничего не заметил и вообще сгорает от любви.

― О чем вы хотели поговорить со мной? — спросил он.

― Разумеется, об Альбионе, — чуть хрипло, с придыханием произнесла Клепопатра.

Она придвинулась ближе, посмотрела снизу вверх на Борисова прекрасными серыми глазами, пальчик пробежался по груди. Борисов отметил про себя, что недостаточно параноидален и там должна быть кольчуга. Всегда.

― Вам не хватает верных соратников… и соратниц, тех, кто поддержит вас, — продолжала Клепопатра, находясь уже вплотную к Борисову. — Кто готов трудиться и помогать вам, во имя процветания Альбиона!

Она словно бы ждала чего-то, и Борисов не стал спешить с объятиями. Все равно все и так подумают, что у них тут секс, для дела этого достаточно. Клепопатра не спешила скидывать платье и — самое главное — пресловутый «подгузник». Сделай она это и Борисов не стал бы разочаровывать женщину, отжарил со всем пылом якобы влюбленного (но королевой не сделал бы), но Клепопатра медлила.

― Да, мне их не хватает, — признал Борисов.

― Мы поможем вам, Ваше Величество! Можете на нас положиться! — заверила его Клепопатра и быстро покинула зал, а потом и дворец.

Борисов недоуменно почесал подбородок, пожал плечами и пошел заниматься делами.

Глава 11

― Летять утки, летять утки, — напевал тихо под нос Борисов, имитируя Папанова.

Сходство усиливалось тем фактом, что он тоже трудился над картой, отмерял, чертил и смотрел. Рядом висел Мариус, вливая в Борисова могучие потоки магии, из которых он улавливал самую капельку, и через магическую карту все того же Мариуса лучше ощущал кусочек Альбиона. Ту часть, которая лежала между легионами Темной Империи и Хогвартсом.

Требовалось сие для применения таланта полководца, открытого в себе Борисовым. Фёдор Михайлович составлял «план кампании», хотя тут вернее было бы говорить о «плане приостановки асфальтового катка». Остановить, отбросить, отобрать часть территории Империи и вот тогда можно уже будет торговаться. Альбион вернет захваченное, Империя успокоится.

Не то, чтобы Борисов сильно верил в успех предприятия, но не дав Императору по лбу, невозможно было рассчитывать на успех всего остального. Заикнись сейчас о переговорах и это будет совершенно воспринято как слабость и Император потребует всё. Борисов может и отдал бы, губернатор провинции всяко лучше, чем комендант пограничной крепости, да вот беда — все равно не вышло бы. Он посмел лично оскорбить Императора, отобрав его земли, и Ангабор бы припомнил случившееся. Может не сразу, но в ночи пришли бы тени и убили Борисова.

В сущности то же, что и сейчас, только сейчас Борисов — король.

Оставалось только избежать убийц, победить Императора и не дать детям богов вонзить себе нож в спину. Мелочи.

― Имперский легион — совершенно самодостаточная штука, — рассказывал Бутка, вышагивая туда-сюда по залу, перебрасывая секиру из одной ручищи в другую. — Иногда бывают еще усеченные легионы, как тот, что квартировал в Фаэло и приходил к нам на выручку, помните, команданте?

Борисов помнил. И остальные помнили. Как эта память совмещалась с «славной историей Альбиона, уходящей во тьму веков», у него в голове не укладывалось. У остальных вот укладывалось, так как никакого диссонанса они не ощущали. Осторожные расспросы Борисова ни к чему не привели и он, памятуя о могучей магии, создавшей королевство, не рискнул обострять вопрос. Такие силы могли раздавить его, едва коснувшись, а жить Борисов любил.

Еще больше ему нравилось бессмертие, да вот беда, не имелось такой штуки в Триэме.

Вполне логичный вывод «покинуть Триэм» разбивался о метку проклятого богами.

― Там была убрана часть служб, так как легион, по сути, выполнял только одну функцию — приходил на выручку пограничным крепостям, — продолжал Бутка. — Но полный легион — самодостаточен. Он обеспечивает всем сам себя, в нем есть маги на все случаи жизни, медицинская часть, инженерный отряд, все легионеры знают свой долг и задачу и даже убийство легата не остановит их.

― Стоп, — оторвался от карты Борисов, вскинул голову. — А как же то, что мне говорили про имперцев? Про порядок и подчинение?

Парившая в воздухе, лежа на спине, Ханнали выдохнула клуб дыма, превратившийся в светящуюся рощу, ответила.

― Если руководство убить, то легион продолжит выполнять свою задачу, так?

― Именно так, метресса, — кивнул Бутка, стукнул себя кулачищем в грудь. — Выдвинутся заместители, кто-то из десятка встанет на место убитого декана, и легион продолжит сражаться.

― Хреново, — заметил Борисов, снова склоняясь над картой.

Впрочем, даже такое можно было использовать к вящей пользе. Убил легатов, легионы продолжили сражаться по плану — план узнать заранее — и опаньки, зашли в заранее заготовленную западню. Всего-то не хватает: своих убийц и диверсантов.

Зато чужих — хоть соли и на зиму в банки закатывай.

Пока что Борисов держался на том, что Мариэтта, Мари и Мария контролировали дворец, ощущали чужаков, предотвращали вторжения. И то, парочке особо ловких удалось дойти прямо до охранниц из числа детей богов, к счастью, в этот раз их отбирали не только за крупные сиськи. Один ухарь отравил еду, причем замедленным ядом, так что дегустатор был еще жив, когда в зал ворвался хомяк и схомячил все блюда, пользуясь тем, что придворные не смели давать отпора «любимому хомячку Его Величества».

Был этот любимый хомячок уже размером с хорошего барана, жрал все, что лежит и Борисов достоверно знал, что его тринадцать раз пытались отравить. Отраву хомяк жрал с особенным удовольствием, предпочитая магическую. Он вообще предпочитал все магическое и как-то сожрал даже сапог самому Борисову и покушался на Лобзика. Смешно сказать, но охранницы из числа детей богов, все как один магички, приобрели привычку прятать все свое магическое.

Борисов даже хотел припрячь хомяка на роль дегустатора, но потом сообразил, что бесполезно. Все сожрет, ничем не подавится, и сиди гадай, было блюдо отравлено или нет. Так и бегал хомяк, отжираясь, а у Борисова все руки не доходили определить его в хорошее подземелье, да хотя бы то, что под дворцом, с Бодрой Квакушкой во главе. И М дополнительная защита, чего уж там.

Пока что хомяку нашлось только одно полезное применение — жрать трупы убийц, наверняка напичканные ядами, ловушками и бог знает чем еще. Хомяк жрал, облизывался и просил добавки. Как уж там Бог Жадности через него получал силы, оставалось только догадываться. Прозвища хомяк тоже не получил, так и оставшись Хомяком и «Пшелнахтварина», обычно сопровождавшееся пинком.

― Ваше Величество, — рядом возникла Мария, поклонилась. — Мэр Ллеонил прислал запрошенный вами отчет.

Борисов улыбнулся, взял папку. Охранницы из числа детей богов даже не пошевелились, знали, что бесполезно. Уже знали. Вначале еще пробовали подглядывать, и не только в бумаги. Пара ловких попыток залезть Борисову в штаны (он аж восхитился мысленно) заканчивались одним и тем же, как с Клепопатрой. Интимный момент, жаркое дыхание, готовность отдаться, потом стопор и уход под формальным предлогом.

Тревожный и настораживающий знак.

И вовсе не из-за отсутствия секса, нет, уж это Борисов в любой момент мог получить от Мариэтты или ее сестер, или придворных красавиц, так и рвавшихся согреть ему ложе. Внешность и возраст тут тоже роли не играли, так как охранницы все знали заранее и готовились сосать у титула короля, а не у возраста и внешности. И их уход мог означать, что они видели нечто, недоступное Борисову, но что?

Или они ждали какого-то шага со стороны Борисова?

В донесении Ллеонила сообщалось:

Глупость, конечно, посреди войны срываться и тайно идти на встречу в своей же столице с одним из «королей» криминального мира. Без охраны из числа детей богов (ибо им этого знать не надо), в своем облике (ибо иначе эффекта не будет), переться на встречу с тем, кто, возможно, и помогает убийцам проникнуть в Хогвартс.

Глупо и неэффективно.

Борисов подумал и написал ответную записку.

вручил Марии. Хрен с ними, криминальными делами, пока что пусть разрабатывают, кто там, у Ллеонила служит, потом пригодится.

― Продолжай, — махнул он рукой в сторону Бутки, снова склоняясь над картой.

― Каждый легионер умеет практически все: быстро маршировать, ставить лагерь, добывать провизию, сражаться на море и в горах и посреди городов, — продолжил Бутка. — Это обходится Империи недешево, зато и связываться с ней желающих очень мало. Только дети богов и могли додуматься воевать с Империей за один город.

Сидевшая за его спиной посвященная Живы громко фыркнула, а когда Бутка развернулся возмущенный, добавила:

― Хочешь третий глаз отращу?

Угроза была пустой, соратников Борисов тоже включил в круг «не применять магию без приказа», опасаясь подстав и каверз со стороны детей богов. Но все равно Бутка слегка посерел, дернул рукой, словно собираясь прикрыть ей лоб. Посвященная, магичка Имбаниэль из клана «Подорожник», поднялась, добавила дерзко.

― Вы всем королевством с Империей воюете, так что не стоит насмехаться над детьми богов!

― Прекратите, — устало бросил Борисов.

Выглядела посвященная богини жизни и лечения распоследней блядью, по правде говоря. А уж целительской попой так вертела, словно только и мечтала, как Борисов ее нагнет и насильно отымеет. Формально, конечно, придраться было не к чему, ритуальных одеяний у посвященных не было, лечила Имбаниэль хорошо, но вид ее!

― Оденься, — неожиданно вмешалась Ханнали, — на мне больше одежды, чем на тебе! Не позорь великую Живу!

Взмах жезла Темной Феи, и несколько кусочков ткани, изображавших одежду эльфийки Имбаниэль, начали растягиваться, стремясь вырасти в платье. К удивлению Борисова — магия Ханнали редко давала осечки — не вышло, растянувшаяся материя взяла и лопнула, оставив Имбаниэль полностью раздетой. То есть в «подгузнике» и повязке на груди.

― Я требую компенсации! — топнула ногой Имбаниэль.

Борисов, собиравшийся уже приказать посторонним покинуть зал, остановился. Вот оно! Компенсация! Вот чего они все ждали, компенсации, подарков и прочих дел, в обмен на секс со стариком. Как же он сразу не сообразил?! Расслабился среди любимых жен, позабыл за годы все оттенки. Ну точно, дети богов же не альбионцы, почтительного трепета и пиетета перед Борисовым не испытывают, а если дети богов земляне, так уж точно не испытывают, поди еще и ржут за спиной.

А подарков за секс, поди, будут ждать огромных. Дворянства столбового, а за то, чтобы в жопу дать сразу не меньше, чем титула графини. За секс втроем и девственность надо полагать герцогинями захотят стать, не меньше. Это уж не говоря о возможности ожидания слов «стань моей королевой».

«Хрен им всем по бороде и по пизде!» зло и яростно подумал Борисов. Подарков им! Так никакого королевства не напасешься! Ладно бы были мирные времена, но сейчас, когда все бьются на войне — и в случае поражения титулов вообще не будет — выдавать такие высокие запросы за какой-то там секс?!

― Принесите ей платье и продолжим, — скомандовал Борисов, снова склоняясь над картой.

Глава 12

Висящий на дыбе наемный убийца неожиданно дернулся, попробовал плюнуть в Борисова шариком чего-то ядовитого. Недоплюнул.

― Недоработка, — заметил Борисов, глядя на шипящий и пузырящийся под ногами камень.

― Извините, Ваше Величество, — покаянно ответил палач, швыряя горсть порошка на пол. — Кто же знал, что он сам себе зуб сумеет вырвать, да без помощи рук?

― Боли, значит, не боятся? — риторически вопросил Борисов. — Полезное что-то сказал?

― Только проклинал, ну да это ерунда, нас маги Верховного от проклятий регулярно чистят, — прогудел пыточных дел мастер. — Про начальство свое сказал, мол, если кто потревожит Старца, то он будет все равно, что живой мертвец. Найдут и убьют без всяких контрактов.

Борисов, который уже немного просветился по части наемных убийц, лишь кивнул в ответ. Дельце выходило тухлое, почти без перспектив, и сейчас Борисов размышлял над другим вариантом: сменить вектор, нанять убийц, чтобы те убили нанятых Ангабором. Тоже не панацея, наверняка у них свои кодексовые заморочки на этот счет, но и у Борисова руки были коротки, дотянуться всей силой до мест обитания ассасинов.

― Хоть что-то узнать от всех этих пленных удалось?

― Ничего.

― Тогда не тратьте время, сразу их скармливайте хомяку, — бросил Борисов, собираясь уходить.

С одной стороны это было опасно, вскармливать хомяка непонятного происхождения человечиной, с другой — так он быстрее набирался сил, раз, оставалась надежда, что он сдохнет, два, казнь в виде сжирания заживо могла отпугнуть кого-нибудь три. Точно. Стоило бы устраивать публичные казни, развлекая жителей и зарабатывая еще денег, но для этого вначале требовался способ хоть как-то держать Хомяка в рамках. Намордники, уздечки и сбрую он жрал не менее охотно, чем отходы, украшения, магические артефакты и все остальное. Если он не сожрал еще половину Хогвартса, то исключительно благодаря заботе Мариэтты и ее сестер, которые следили за Хомяком.

― Ваше Величество, — замялся палач.

― Если хотите — тренируйтесь, — верно понял его Борисов.

После чего покинул подземелья — их хватало под дворцом, которому Борисов пока не присвоил имени. Дворец и дворец. Охранницы из числа детей богов в пыточную не пошли, возможно, дело было в том, что Борисов сюда приходил уже неоднократно. Остальные просто скучали, Архин читал какой-то толстый талмуд крайне некромантского вида.

― Планы меняются, — бросил Борисов на ходу, — Мариэтта, Хомяка к портальной комнате.

Даже спиной можно было ощутить, как содрогнулись магички охраны. Что же, Борисов на это и рассчитывал. О том, куда ездили, они, конечно, разболтают, но и пусть — Бог Жадности не откажется от новых поклонниц. Или новых жертв.

Местность вокруг храма была расчищена, приведена в порядок и огорожена. Десятник вытянулся во фрунт, пожирал Борисова глазами.

― Ты вернулся, — прошелестел голос.

Работы над расчисткой храма велись медленно, внутри вообще не убирались — Борисов отдельно запретил. Для внешнего мира здесь была алхимическая лаборатория в толще скалы. Голос звучал увереннее, сильнее.

― Я хорошо кормил твоего Хомяка?! — крикнул Борисов, и эхо заметалось между стен.

― Можешь не кричать, я и так тебя слышу, — усмехнулся голос. — Да, ты кормил его хорошо.

― А могу еще лучше!

Магички охраны почему-то нервно отреагировали на сообщение, что пришла пора накормить Хомяка как следует, и остались снаружи. Бойцы Бутки и маги Мариуса тоже, этих Борисов оставил уже сам.

― Мне нужны храмы! — грохотнул голос. — Поклонники! Жертвы!

― Наемные убийцы подойдут? Отлично. Квальво, запиши.

Полуполурослик, который отчаянно потел и дрожал, начал записывать, буквы расползались, бумага рвалась.

― Что же касается храмов и поклонников — насколько ты готов не жадничать?

― Чтобы отдавать, вначале нужно что-то получить! И я Бог Жадности!

― Да, это, конечно, недоработка, — почесал подбородок Борисов.

Впрочем, он особо и не рассчитывал на БЖ, так, проверил, удастся ли сходить с этого козыря. Не удалось, значит, пора перейти к Хомяку.

― Я дам возможность получить, — сказал Борисов, закладывая руки за спину, — но мне нужна власть над Хомяком!

― Ты же маг Призыва! Неужели ты не пробовал заключить контракт?

― Я в первую очередь король и думаю обо всем королевстве. Если я начну заниматься хомяками, то королевство сгинет и некому будет тебе ставить храмы.

― Справедливо, но я жду богатых жертв!

― Они будут, — уверенно пообещал Борисов.

Партизанская война, поднявшееся население, приток детей богов, занимающихся только грабежом, все это остановило легионы Темной Империи на полпути к Хогвартсу. Легионы разделились, рассыпались и пошли частой сетью по землям, ловя, уничтожая, убивая, прикрывая себе тылы. Дети богов в это же время накапливали силы в городке Кворш неподалеку от места остановки легионов, и Борисов тоже накапливал силы.

План детей богов был ясен и прост: самим разгромить легионы, потребовать увеличения награды.

― Ты обещал, — громыхнул голос и храм содрогнулся.

Хомяк подбежал к Борисову, встал на задние лапы, преданно глядя в глаза. От него несло сырыми камнями, плесенью и деревом. Ритуалов не потребовалось, хомяк молчаливо изъявил желание стать Призывом, Борисов молча согласился — надо полагать, всю остальную работу сделал сам бог Жадности. Ощущение хомяка было не таким, как с Бодрой Квакушкой, но Борисов решил, что не стоит заглядывать дареному хомяку в зубы.

― И не потеряй его!

Борисов остановился — это немного усложняло задачу. Вариант Бодрой Квакушки, возрождающейся после смерти, тут, очевидно, не работал. Впрочем… все было решаемо, если не жадничать.

― Разумеется.

― В Хогвартс? — спросил Дженнг, маг-портальщик.

― Нет, планы изменились, — бросил Борисов.

Он прищелкнул пальцами, сказал:

― Информацию по особым шахтам.

Квальво тут же извлек свиток, подал. Борисов пробежался взглядом, ткнул пальцем.

― Сюда, в Нордор, юго-запад Альпаски.

― И что мы там будем делать? — полюбопытствовал Архин, положив руку на топор.

― Нанесем визит в шахту магнетита, а потом отдохнем.

Вдовствующая баронесса Низамская (а раньше и Нордорская), Арианна Маурелл, низко поклонилась Борисову, сказала, не поднимая головы.

― Ваш визит в мое скромное жилище — честь, Ваше Величество. Я…

― Не надо, баронесса, — махнул рукой Борисов, — я в курсе ваших обстоятельств.

Погибший муж, сын где-то далеко, потеря земель, затопленная шахта магнетита — и потеря доходов. Но баронесса не сдавалась, управляла, вертелась и крутилась — ради сына, насколько понимал Борисов, которому требовались деньги на учебу. Или на развлечения, обычное дело для студентов вдали от дома.

― И предлагаю вам их улучшить.

― Простите, — немного смутилась баронесса, — но что я такого могу сделать для вас?

Борисов с удовольствием обвел ее взглядом — Арианна с годами располнела, подурнела, но в целом на этих волнах еще можно было приятственно покачаться.

― Титул графини Нордорской и увеличение ваших земельных владений вдвое, а также восстановление родового замка за счет казны Альбиона, — Борисов придвинул к ней патент, накиданный Квальво на коленке под диктовку.

― Я…

― Взамен вы обязуетесь заново запустить шахту и утроить добычу магнетита, а также поставлять его в казну по фиксированной цене в течение, ну скажем года.

Магнетит требовался магам, маги требовались Борисову, но об этом он промолчал. Арианна сидела ошарашенная, явно лихорадочно обдумывала предложение.

― Подумайте, у вас есть время до утра, — сказал Борисов, поднимаясь. — И скажите, чтобы показали, где вход в шахту, я помогу вам с расчисткой завалов.

За ночь Хомяк шахту не съест, но подкормится, а потом его можно и на поле боя выпустить. Всепожирающий боевой хомяк, таскающий часть добычи в казну, дело нужное. Во дворе шло движение, пришла новая смена детей богов.

― Я лично покажу вам вашу спальню, Ваше Величество, — заявила Арианна, — это мой долг, как хозяйки дома.

Кровать была приготовлена, перины взбиты, подушки расставлены и охрана снаружи тоже. Затем баронесса решительным жестом нагнулась и начала помогать Борисову снимать сапоги. Борисов, по правде говоря, ожидал чего-то такого, но не со стороны же хозяйки дома! С другой стороны… почему бы и нет?

― Я согрею вам постель, Ваше Величество, — заявила Арианна, выпрямляясь и сбрасывая с себя накидку, под которой обнаружилась ночная рубашка, от шеи до пят.

После чего решительным жестом нырнула под одеяло.

Глава 13

― Графиня Нордорская, — чуть наклонил голову Борисов, — в знак признания ваших заслуг.

Квальво с поклоном подал Арианне запечатанный свиток. Графиня оказалась неожиданно жаркой и пылкой, отдавалась со всей страстью, без фальши, но свиток ей Борисов вручал, разумеется, не за это. Равно как и титул. Но по предложению М, присланному ночью, следовало разыграть сценку для детей богов, создавая именно впечатление «титул за секс».

― Это честь для меня, Ваше Величество, — чуть зарделась Арианна.

Разумеется, Маурелл была не в курсе шпионских игр, и поэтому все вышло натурально. Дети богов пожирали глазами сцену, несколько из них (все было подгадано под смену группы охраны) явно отправляли сообщение главам своих кланов. Молча, разумеется, но чуть напряженная поза, отсутствующий взгляд, имелись мелкие признаки, позволяющие распознать подобное.

― Вы славно потрудились, но теперь вам предстоят еще более славные дела. Враг вторгся в Альбион! Сим свитком я вручаю вам всю полноту власти не только в Нордоре, но и в землях вокруг, и поручаю организовать сопротивление врагу.

Бывшая провинция Рахаад представляла собой по форме этакий блин неправильной формы, окруженный горами. Разделении провинции разрезало блин пополам, оставив северную часть в Империи, а южная отошла к Альбиону. Хогвартс располагался по краю этого полублина, в юго-восточной его части. Три других пограничных крепости, помимо бывшей Ветреной, тоже подросли в размерах и теперь выступали точками соединения, между той частью Рахаада, что отошла Альбиону, и остальным королевством, лежащим за Тролльим Хребтом.

Нордор и окрестности находились на юго-западе, в стороне от этих дорог, так что прямой опасности им сейчас не было. Но только сейчас, можно было не сомневаться, едва легионы ворвутся в Хогвартс и остальные бывшие пограничные крепости, как провинция Рахаад будет восстановлена. Это была еще одна причина поездки сюда — не только шахта магнетита и откорм Хомяка, не только вручение титулов, но еще и подготовка плацдарма. Порталы для захода в тыл врагам, переброска войск и прочее.

Зачем М попросил поставить в известность детей богов, оставалось только гадать, но Борисов уже убедился, что ему можно доверять. Пускай волна убийц не остановлена, но и Борисов еще жив, не так ли?

― И, разумеется, вы всегда будете желанным гостем в моем дворце и Хогвартсе, — добавил он с теплой улыбкой.

Арианна снова зарделась, чуть присела, и тяжелые шары грудей качнулись под платьем.

― Так, а где Хомяк? — оглянулся Борисов.

Больше рефлекторно, не привык еще. Затем потянулся, ощутил и позвал. Хомяк ворвался во двор замка, и эхо цокота оглушило всех на секунду. Клыки подросли, шерсть отливала буро-коричневым, а глазки налились красным.

― Саблезубый Хомяк, — хмыкнул Борисов.

В размерах его новый питомец не увеличился, но явно стал плотнее, мощнее. Ночное обжорство магнетитом явно пошло ему на пользу, в глазах даже мелькали какие-то зачатки интеллекта.

― Приделать крылья и будет клыкастая фея в помощь Ханнали, — напряженно пошутил Архин.

― Хорошая мысль, — без тени иронии отозвался Борисов.

Летающий всепожирающий хомяк. С его скоростью поглощения достаточно чуть задеть, чтобы животные лишались части крыла или хвоста, теряя летучесть и скорость. Можно в момент выводить из строя воздушные силы врага. Правда, и сам Хомяк будет уязвим, а ведь Жадность просил его вернуть целым.

― К-команданте? — чуть заикнулся Архин.

― Не боись, — осклабился Борисов, хлопнул гнома по бронированному плечу, — он не гадит, жадный слишком для этого.

― Ваше Величество!

― Сидите, — бросил Борисов, входя в палатку. — Я ведь говорил — лечиться!

Скрыник смущенно почесал отрастающий рог.

― Пропадут без меня мои парни, — прогудел он.

Борисов посмотрел на Ханнали, та лишь закатила глаза, мол, я пыталась, но посмотри, какая огромная орясина вымахала!

― Кто еще есть из наших — пригласить, палатку запечатать от прослушивания, карту на стол, — распорядился Борисов.

Еще нашлись Барраэль и Корогорн, прибывший в военный лагерь по своим интендантским делам. Ханнали взмахнула жезлом, осыпая искрами. Снаружи донесся шум и грохот.

― Это начинает утомлять, — вздохнул Борисов, отправляя Хомяка к очередному убийце.

Скорее всего, он просто выжидал его появления, зная, что Борисов обязательно появится в войсках.

― Так, у нас есть командиры, — он посмотрел на Бутку, Скрыника и Барраэля, — у нас есть интендант (Корогорн), у нас есть глава целительниц (Ханнали), но у нас нет главнокомандующего.

― Есть, — твердо ответил Корогорн, — вы, Ва… Команданте.

Да, такое имелось. Борисов изменился, стал лучше чувствовать обстановку, легче, словно сами собой, придумывались планы, оценивалась местность и расстояния. Нынешний план тоже был следствием его новых способностей. Но здесь вмешивалась паранойя — Борисов не знал, откуда все это взялось, и поэтому не мог стопроцентно полагаться. А ну как магия полководчества закончится или враги ее отменят?

― Я не могу управлять войсками и править страной одновременно, — ответил Борисов.

― Вам нужна королева, — простодушно заметил Бутка.

― Нужен помощник, который сможет управлять, — более реалистично отозвалась Ханнали.

― Премьер-министр не помешал бы, — согласился Борисов. — Но где его взять? Вот и мечусь сам по стране, хоть и знаю, что это неправильно.

Разумеется, люди нашлись бы, да что там, они имелись — ведь Альбион продолжал функционировать. Присмотреться, выделить, возвысить, повторить то, что было в Ветреной, только уровнем выше — сколотить верную команду управленцев, которым можно было доверить страну. Но время, время, время. В Ветреной оно было, а сейчас все приходилось делать на скаку и на бегу.

― Квальво, передай через магов, пусть вызовут Верховного сюда. Полог не нарушится?

― Обижаете, — оскалилась Ханнали.

Квальво выбежал из шатра-палатки, а Борисов склонился над картой. Вопрос с главнокомандующим так и остался висеть в воздухе, точнее говоря, молчаливо вернулся к прежнему решению: пусть король командует. В разгроме при Риндоне Борисов видел не так уж много, не смог оценить уровень своих военачальников, только убедился, что Бутка и Скрыник не годятся. Если бы не нехватка соратников из ближнего круга, Бутка с Аврэлем стоило бы полностью переключить на создание спецгрупп, а Скрыника на королевскую гвардию.

Но, увы.

― Команданте, — в палатку влетел Мариус, сложил руки в приветственном жесте. — Дуболом просил передать вам, что он занял позиции, готов и ждет только вашего сигнала.

С этими словами джинн протянул Борисову синий кристалл, внутри которого переливалась искорка.

― Достаточно бросить его оземь и Дуболом получит сигнал.

Борисов кивнул, спрятал кристалл в карман. Еще неизвестно, что там за отряд набрал Дуболом, насколько они боеспособны. Ненависть к детям богов это еще не все, не гарантия победы. Оставалось только надеяться, что тайная, очень тайная (поэтому Борисов и не встречался и практически не переписывался с Дуболомом эти дни) подстраховка окажется не нужна и дети богов не ударят в спину Борисову.

― Теперь диспозиция.

Палец его ткнул в Кворш.

― Город превращен в ловушку, поэтому легионы его, скорее всего, обойдут. В этом случае даем им увязнуть, активируем порталы и бьем по флангам. Скорее всего, легионы это предусмотрят и один из них будет штурмовать город или осаждать его, сковывая силы.

― Вы не берете в расчет детей богов, команданте? — удивился Скрыник.

Борисов очертил рукой местность слева и справа от Кворша.

― Дети богов готовятся и делают ставку на мощь. Возможно, что они в ночи ударят по лагерям легионов, обратив их в пепел. Возможно, они заманят на себя легионы и ударят, прямо в гущу свалки, ведь они смогут возродиться, а легионеры нет. Возможно многое. Они захотели самостоятельности и я не смог им отказать. Если они победят, то наступление Империи будет приостановлено, если они проиграют, то получат щелчок по носу и дальше будут сражаться, поумерив свой гонор. На одно-два сражения, не больше, но этого должно хватить.

Соратники внимали, пытаясь понять, куда гнет их король.

― Но дети богов — это не Альбион, поэтому брать их в расчет — ошибка. Может произойти что угодно, вплоть до того, что они ударят нам в спину и поэтому полагаться на них — ошибка, которую уже совершили при Риндоне.

― Но мы не сможем сражаться и с ними, и с имперцами одновременно! — вставил Бутка.

― Не сможем, — согласился Борисов, взмахнул рукой. — Но я что-то не вижу у шатра очереди из желающих предложить нам помощь. Бескорыстно предложить помощь и дружбу. Если дети богов победят при Кворше, когда там состоится битва…

― Завтра или послезавтра, — спокойно заметил Барраэль в пространство.

― … то потом они первым делом попробуют отобрать у меня трон. Даже такие ненадежные союзники лучше, чем их полное отсутствие, но из-за этого нужно постоянно быть начеку. Итак, смотрите, что вам предстоит в первой фазе.

Все склонились над картой.

Глава 14

Войска смотрелись браво, представительно, бодро. Сияли начищенными доспехами, смотрели на Борисова преданно, выражали свою готовность умереть за Альбион. Аристократы, приведшие свои отряды, почтительно раскланивались перед Борисовым, называли себя, Борисов совершал в ответ положенные телодвижения, произносил нужные слова. Квальво записывал всё, следуя неслышной тенью за королем.

Голос в голове не подводил, нашептывал Борисову кто перед ним, словно бы зажигал еще одну лампочку на мысленной карте королевства. Это было хорошо и прекрасно, если бы не паранойя Борисова. Всю эту «знать», с родословными длиной в сотни лет сотворила магия и кто знает, что она там им вложила в головы. Только ли преданность королю?

История Земли пестрела предательствами, переворотами, восстаниями знати, попытками оттяпать себе больше прав и реками крови, пролитыми при собирании власти, переходе в абсолютную монархию. С учетом версии, что дети богов — земляне, и планируемых реформ, можно было ожидать чего-то такого и здесь.

Особенно, если интересы детей богов и знати сойдутся на моменте устранения Борисова.

― Ваше Величество, нам сообщили ваш план и это гениально, — склонился перед ним очередной представитель.

Полувеликан барон Дромбос. Поклон выглядел так, словно он собирался разбить голову Борисова своей — при росте барона в почти четыре метра это было неудивительно. Отряд он привел небольшой, но могучий — такие же полувеликаны, с палицами, в броне и шлемах. Пожалуй, эти могли бы потягаться со скальными троллями, подумал Борисов с легким сожалением, что времени ознакомиться с королевством у него как не было, так и нет.

― Скажите, барон, — задумчиво изрек Борисов, — вы никогда не хотели стать герцогом?

― Никогда не хотел! Ахахахаха! — рассмеялся Дромбос, и вслед за ним его сородичи.

Звук был таким, словно в бетономешалку навалили булыжников и затем начали крутить. Ханнали что-то там колданула и звук ослаб, к облегчению Борисова.

― Прошу прощения, Ваше Величество, но вы так смешно пошутили! — заявил барон, утирая глаза.

― Отлично, — кивнул Борисов. — После битвы обратитесь к моему помощнику Квальво, и он проводит вас ко мне. Думаю, мое предложение окажется выгодным для нас обоих.

Он выпихнул вперед полуполурослика и подумал, что надо бы его в дворяне возвести, для таких вот случаев. Сам Квальво слегка вздрогнул, когда Дромбос наклонился к нему, но на ногах устоял. Это из замка графини Маурелл его пришлось едва ли не на руках выносить, так там над ним потрудились служаночки, желавшие угодить гостю, а здесь Квальво все же переборол страх.

― Служить вам и Альбиону — это честь! — кулак Дромбоса стукнул по броне со звонким гулом. — Я и мои люди готовы выполнить свой долг!

― Ни секунды в этом не сомневался, барон, — ответил Борисов спокойно.

В голове его уже созрели намётки плана: усилить Дромбоса лучниками, нет, магами и лучниками, дополнить алхимиками с зельями, подключить Ридера со свитками и Архина с проклятиями, досыпать рейнджеров и разведчиков. Создать ударную группу, способную выносить троллей, зачистить Хребет от них. Раньше он защищал Империю, кто знает, может, у магов Империи сохранились ключики к скалам Хребта и троллям в этих скалах?

Но даже если не сохранились, тролли представляли собой натуральный прыщ на жопе, ни сесть, ни выдавить, одни проблемы. Проблемы с коммуникациями, ведь через скалы троллей невозможно было ездить, проблемы с охраной, проблемы с тем, что они жрали все подряд, включая подданных Борисова. Создать кулак, зачистить горы, частично убрать скалы — территории там хватит на герцогство Дромбосу. Сам Хребет оставить, переконфигурировать в линию Мажино а-ля Альбион, вот это будет дело.

― Меня не беспокоить, — бросил Борисов, удаляясь в шатер.

План зудел в голове, надо было его записать, прикинуть детали. Обход войск он совершил, общий план довели до всех командиров (без деталей противостояния детям богов), всё было готово, насколько оно вообще могло быть готово. Можно было вернуться в Хогвартс, поработать там — собственно М так и рекомендовал, нигде надолго не задерживаться, ночевать каждый раз в разных местах, и так далее, дабы затруднить задачу убийцам.

Но причины задержаться тоже имелись. Являть вид, что король лично прибыл, и будет руководить сражением, такое всегда поднимает дух войск. Посмотреть на начало битвы, самостоятельные действия детей богов. Пообщаться и наладить контакты со знатью Альбиона, теми, кто привел свои войска, ощутить атмосферу и отношение. Извечная проблема — в глаза могут сколько угодно кланяться и уверять в своей преданности, но за спиной при этом могут держать отравленный кинжал.

Создать сеть информантов о настроениях в обществе?

― Ваше Величество? — раздался мелодичный голос.

Борисов не вздрогнул и не выстрелил из Лобзика лишь потому, что узнал голос. Полуорчанка Валея, одна из охранниц от детей богов. Собственно, именно этим — тем, что она наполовину орк, и внешностью: словно нарубленной топором, красотой, ушедшей в мышцы, она и выделялась среди остальных, поэтому Борисов запомнил, как ее зовут. Даже мелькала мысль спросить, как так вышло, и с бытием наполовину орком, и с внешностью, но как всегда, под напором дел, оказалось не до того.

«Лобзик?»

«Если бы я орал тебе в ухо каждый раз, как к тебе приближается кто-то из охраны, ты бы уже оглох и сошел с ума», — проворчал в ответ дробовик.

Оставалось только мысленно покачать головой. «Защита Лобзика» сбоила раз за разом, пожалуй, следовало поискать какое-то другое решение. Полог не сработал, надо полагать потому, что Валея, как охранница, была включена в список доверенных или имела при себе особый амулет. Теоретически, сейчас она могла убить Борисова и тот не успел бы даже вздрогнуть.

«Будь у нее такие намерения, я бы предупредил», — обиделся Лобзик.

― Битва началась? — немного сердито спросил Борисов.

Что-то ему подсказывало, что дело вовсе не в этом: то ли интуиция, то ли то, что Валея была без брони. Груди Валеи скорее стоило бы назвать грудками, зато выглядели они под стать телу — мышцато и накачано. Она выпятила их, бросила на Борисова раздраженный взгляд, мол, как же так, перед тобой самка обнажилась, а ты про какие-то битвы спрашиваешь!

― Нет, — ответила Валея.

― Тогда я просил меня не беспокоить, у меня дела, — ворчливо отозвался он.

Борисов откинулся на спинку походного кресла, посмотрел сердито на полуорчанку, скрестив руки на груди. После жаркой ночи с Арианной вид этих зеленоватых грудок вообще ничего не пробуждал. Разумеется, Борисов мог бы, если захотел — чудесная способность тела Филча все еще оставалась с ним. Проблема заключалась в том, что Борисов не хотел и подозревал разное нехорошее. Иначе с чего бы это вдруг дети богов перешли в секс-атаку как раз перед сражением с Империей?

― Вы прекрасны, Аргус, — неожиданно заявила Валея, — и я больше не могу сдерживать своих чувств! Ваш вид, как вы работаете, о, это так возбуждает! Как бы я хотела помогать вам! Быть всегда рядом с вами, в делах, трудах и заботах на благо Альбиона! И на ваше благо, ведь вы и есть Альбион, и вы тащите на себе эту неподъемную ношу! Разрешите помочь вам, подставить свое плечо…

Валея повела плечом, показывая, какое оно могучее и как прекрасно будет поддерживать тяжесть всей страны. Борисов смотрел на этот полуорочий полустриптиз и думал о другом: почему остальная охрана еще не ворвалась в шатер?

― Ваше Величество! — внутрь влетела Ханнали, следом ворвался Архин с топором наперевес.

Валея, словно предвидя этот момент, как раз чуть нагнулась вперед, сбрасывая с себя исподнее. Все, включая пресловутый «подгузник» детей богов. Таким образом, первое, что предстало перед глазами соратников Борисова — зеленая голая жопа.

― Эмгхмгм, — смутился Архин.

― Хорошо замаскировались, — Ханнали подмигнула Борисову, утаскивая гнома.

Валея шагнула вперед, словно и, не заметив того, что случилось, и Борисов подумал, что это ж-ж-ж-ж неспроста. Орчанка явно готова была идти до конца, в отличие от прошлых попыток других охранниц. Ей стоило уступить хотя бы затем, чтобы завлечь других детей богов, чтобы, наконец, перейти к той части плана с расколом кланов и втюхиванием дезы через постель. Дети богов что-то затевали за спиной Борисова (помимо явных планов, вроде пропихивания своей королевы, и тайных, по усилению своего влияния и численности в Хогвартсе), и его паранойе это не нравилось, очень не нравилось. Но как дети богов не могли свободно шастать по дворцу Борисова в Хогвартсе, так и он сам никак не мог пролезть в их кланы — некого было засылать.

― Разрешите помочь вам, — повторила Валея, делая еще шаг, — снять напряжение, помочь расслабиться.

Тут только расслабься, сразу в канаве без штанов окажешься, сердито подумал Борисов, наблюдая, как Валея делает еще шаг и опускается перед ним на колени. Снимает эти самые штаны и без всякого стеснения берет в рот. Надо полагать, это должно было шокировать Аргуса Первого, короля из средневековья, шокировать, возбудить и привязать к Валее.

Сосала она, впрочем, весьма умело, помогала руками, и Борисову даже почти не пришлось прибегать к способностям тела Филча. Грудками Валея терлась о ноги Борисова, так и продолжавшего сидеть в кресле, работала головой и заглатывала все глубже, помогая себе языком, который, казалось, тоже был накачанным и мускулистым.

Борисов в ответ изобразил положенные телодвижения, придержал ее голову рукой, ощущая, что Валея может вырваться в любую секунду, если захочет. Не захотела, сглотнула, выпрямилась, даже улыбнулась, демонстрируя, как ей понравилось.

― Спасибо, сразу прояснилось в голове, — чуть кивнул Борисов.

Валея стояла, словно ожидая чего-то. Борисов придвинул кресло обратно к столу, буркнул

― Альбион не забудет вашей помощи, — после чего потянул к себе бумаги, делая вид, что занялся чтением.

Валея перестала демонстрировать радость и скривилась, постояла секунду, словно колеблясь. Борисов держал руку на Лобзике, готовясь стрельнуть ей по ногам, перебить ступни. Но нет, Валея вернула подгузник и нагрудную повязку, подобрала одежду и броню, облачилась моментально и покинула шатер.

― Зеленые культуристки мне еще не сосали, — задумчиво заметил Борисов, после чего все же вернулся к делам.

Глава 15

Борисов проснулся от резкого удара по ребрам, обжигающей волны опасности.

«Вставай!» — орал Лобзик — «Сейчас будет жопа, прикладом чую!»

Борисов вскочил, лихорадочно, быстро собираясь, ощущая, как скрипит и страдает старое тело. Ускорение съедало жизненные силы и что-то подсказывало Борисову, что они ему еще пригодятся. Лобзик обжигал бок, Скальпель в ножнах холодил другой.

― Команданте! — полог шатра откинулся, внутрь заскочил Архин, за его плечом виднелась прелестная мордашка одной из охранниц.

Галантея, неожиданно вспомнил Борисов, специалистка по сигнализации и ловушкам, клан «Дуновение ветра».

― Что происходит? — рявкнул Борисов.

― Кто-то готовит заклинания Армагеддона, — напряженным голосом отозвалась Галантея.

Борисов неожиданно все понял, даже успокоился. Привычная ситуация, главы кланов спланировали что-то свое, никого в известность не поставили, дабы не было утечек. Но удар ночью? Внезапность ладно, но ведь после первого удара придется сражаться в темноте!

Но здесь Борисов ошибался.

Звездное небо скрутилось спиралью, одной, двумя, тремя, четырьмя, которые неистово завращались, да так, что в глазах зарябило. В лагере царил хаос ночного пробуждения, вскакивания с места и выбегания навстречу неизвестно чему. Хаос, судя по звукам, быстро сменялся слаженной готовностью, и это порадовало Борисова.

Охрана была рядом с ним, воздух трещал от заклинаний обнаружения, две жрицы торопливо благословляли всех, а какой-то маг из числа подчиненных Мариуса наколдовывал щиты.

Вы обладатель метки «Проклятый богами»!

Благословение Ируканы не оказывает на вас никакого воздействия!

Борисову на мгновение стало интересно, воздействуют ли проклятия, но проверять что-то не хотелось.

― Долго возятся, — заметила Ханнали, сидевшая на плече Борисова.

― Кто? Охрана?

― Нет, эти, — указала ручкой в небо фея.

И, словно услышав ее, из водоворотов на небе начали вылетать звезды, словно набравшие такую скорость, что вращение спиралей их больше не могло удержать.

― Падающие звезды, — усмехнулся Борисов невольно. — Говорят, есть примета, что в такой момент нужно загадать желание.

― Разве что желание быстрой смерти, — проворчала Ханнали.

Вылетавшие звездочки почти моментально превратились в светящийся поток, реку, стремительно помчавшуюся вниз. Поток прочертил темноту, ослепляя и на мгновение все стихло.

― И что…

Но договорить «и это все?» Борисов не успел. Земля затряслась так, что он не устоял на ногах, упал, оглушенный грохотом и треском, не слыша выкриков Лобзика. Небо вспыхнуло и вокруг на мгновение стало светло, словно днем.

Обитатели военного лагеря Альбиона еще гудели, носились и строились, готовясь к битве.

― Ваше Величество! — кто-то помог ему подняться.

Федор Михайлович невольно закряхтел, не ожидал он падения. Вспышка закончилась, и вокруг снова стало темно, но буквально на мгновение. Донесся торжествующий рёв, и в небо взлетели сотни шаров, словно осветительных ракет.

― Ожерелья Света, — пробормотала Ханнали тревожно.

Тут Борисов и сам узнал заклинания, которые видел еще в Ветреной. Ожерелья вращались огненными колесами, и наконец-то стало видно, что происходит вдалеке. Укрепленные лагеря легионов пылали, взрывались, и вместе с ними пылал Кворш, которого тоже зацепило ударом. На равнине справа от города виднелось шевеление — дети богов мчались в атаку на пылающие лагеря имперцев.

Удар детей богов смел защиту лагерей, даже не заметив ее.

― Насколько распространено такое заклинание? — тихо спросил он у Ханнали, думая в первую очередь о Хогвартсе.

Если дети богов или имперцы ударят по столице, то все.

― Оно общеизвестно, — отозвалась Ханнали. — По слухам, оно наследие эпохи битвы богов…

Волна от взрыва домчалась до лагеря Альбиона, ударила по глазам и носам, оглушило и заставило отвернуться. Когда Борисов развернулся, диспозиция на поле боя уже резко менялась.

― Всадники Ночи, — пробормотала Ханнали, срываясь с плеча Борисова.

В голосе ее слышался неприкрытый страх.

― Погасить факела! Убрать свет! — донесся резкий выкрик Феи.

Борисов всмотрелся, не столько увидел, сколько ощутил, отчасти при помощи Лобзика, как в небе мечутся сгустки тьмы. Они наваливались на Ожерелья, то ли гасили, то ли пожирали их, и освещенность поля боя резко падала.

Вдалеке загрохотала магия, заклинания начали чертить небо и тут же раздался грохот столкнувшихся армий. Железо об железо, магия о магию, и в свете последних Ожерелий Борисов неожиданно увидел сияние порталов Империи. Не вдалеке, нет, по бокам, там, где располагались укрепления детей богов.

И в освещаемом пожарами Кворше.

― Проклятье, — пробормотал Борисов. — Абисмаль! Закройте порталы в Кворш! Полог над лагерем!

С небес рухнуло что-то, ударилось в щиты, сверкнувшие вспышкой золотого, и проломило их. Рухнуло грудой тьмы, выбросило щупальца во все стороны, тяня их к Борисову.

― Ползучий Хаос! — визг Ханнали ударил по ушам. — Жгите его! Жгите!

Щупальце ударило в грудь Борисова, броня вспыхнула, подсветив на мгновение кусочек черной бездны, в котором тонул свет. Борисов уже вскинул руку, и Лобзик выплюнул несколько зажигательных зарядов, вгрызшихся в Хаос, начавших разъедать его. Копье огня пробило дыру в клубке и одновременно с этим Хаос рванул прямо на Борисова, пылающим тараном.

― Ваше Величество!

Борисова пихнули, а может, и отбросили пинком в сторону, и Хаос вцепился в одного из охранников, здорового орка, сожрал его за долю секунды, попутно залечив свои раны. Ударила вспышка света, но тут же оказалась сметена еще одним залпом с небес. Борисов откатился, выстрелил, еще выстрелил, рубанул Скальпелем по широкой дуге, отсекая щупальца Хаосу.

Визжала и бесновалась Ханнали, бежали солдаты, с небес валились снаряды, дырявя щиты лагеря.

― Король в опасности! — сбоку выкатился Архин.

Секира в его руках мерцала, и Хаос оттянул щупальца, словно в страхе. Небо над лагерем вспыхивало огнем и молниями, там, в свинцовых тучах, затянувших небо, кто-то яростно сражался. Сражение шло и в лагере Альбиона, крики доносились уже со всех сторон.

― Ваше Величество!

Из темноты вынырнули два мага, ударили огнем с рук, окружая Борисова своеобразным щитом.

― Воздух! — мимо пронеслась Ханнали.

С небес обрушился еще один снаряд, но расплескался, столкнувшись со щитом феи.

― Смэс! Тайщитэ огнэсмэс! — орал кто-то с жутким акцентом.

В хаос полетели кувшины, разбивались, выплескивая тут же вспыхивающую смесь. Борисов выдохнул тяжело, отступая от сгорающего клубка тьмы, сглотнул и крикнул.

― Не поддаваться панике! Отступаем к порталам!

Чуть не споткнулся, но повезло, как раз в это мгновение тело Валеи рассыпалось искрами и исчезло. Лобзик ударил широким веером картечи, Скальпель прочертил дугу. Не достал, но и удар убийцы до Борисова не дотянулся.

― Как же вы заебали! — прохрипел он, стреляя еще раз.

Но убийца уже отпрыгнул, скрылся. Из темноты вылетели несколько стрел, ударили в два щита, закрывших Борисова. Следом прогрохотало заклинание, но охранники лишь вздрогнули, устояли, не выпустив ростовых щитов.

― Каким хреном у нас разведка занята? — в сердцах выдохнул Борисов.

Никто не ответил. Имелось у Борисова страшное подозрение, от кого утекают сведения — в конце концов, если он сам кормился с кланов, пуская их за деньги в Империю, то, что мешало Императору сделать примерно то же самое, только наоборот? Кормить пару кланов, взамен получая от них сведения о деятельности детей богов, таких вот альянсах и союзах.

А на публику сражаться и числить эти кланы в непримиримых врагах.

― Сейчас, сейчас…, - прибежал еще один маг Мариуса.

― Никакой подсветки! — с небес спикировала Ханнали, впилась клыками в руку мага. — Короля убить хотите?! Всадники Ночи в небе!

В небе грохотало, сверкало и гремело, и такой же грохот доносился издалека. Магия и железо сходились с железом и магией, и оставалось только догадываться, кто там берет верх. Но судя по удару имперцев, к атаке детей богов они были готовы, и это означало наихудшие расклады.

― Щиты! Щиты держать!

― Они у северной стенки!

― Бей имперцев!

― За Альбион!

Борисов замер на мгновение, стараясь оценить ситуацию. Нет, его первое решение было верным, следовало отступать к порталам и оттуда в Хогвартс. Почти неделя подготовки, планы, стратегии, все это оказалось спущено в унитаз. Что там еще оставалось между Кворшем и Хогвартсом? Мост и излучина Бурной, да крепостица Барбаш, ветхая и старая, как говно мамонтов.

Больше ни крупных поселений, ни мест удобных для обороны, которые не получилось бы легко обойти, не имелось вплоть до самого Хогвартса. Там, конечно, имелись защитные сооружения, и осталась часть скал и ущелий, но все равно — враг у стен столицы. Враг умный, сильный, предусмотрительный, против его новичков и слабаков.

― Что там? — развернулся он.

― Еще один!

И убийцы, да, словно сходящие с конвейера. Умелые, скрытные, терпеливые и многочисленные. От отправленных на поиски Храмов Ночи ни слуху, ни духу, и во дворце не засядешь. Битва где-то впереди разгоралась, сверкали вспышки заклинаний, доносились матюги и команды, засвистели первые стрелы. По всему выходило, что имперцы перебросили к лагерю Альбиона часть сил, непонятно какую. Наверное, не слишком большую, сосредоточившись на детях богов.

Но все равно, проёб вышел знатным.

― Собраться! Отступаем к порталам! — снова выкрикнул Борисов и в этот раз его услышали.

Оба этих разгрома — да-да, Борисов уже не сомневался, что их поимели во все отверстия, вопрос оставался только в том, сумеют ли они отступить или нет — можно было расценивать как бесценные уроки жизни. Например, то, что не следовало связываться с детьми богов — пускай это и выглядело оправданным и логичным.

Да что теперь жалеть — уцелеть бы!

― Трубите отступление!

В небо взлетело несколько вспышек, вокруг началось шевеление. Впереди тоже виднелось шевеление, отряды Альбиона отступали под натиском легионеров империи, которые неостановим шли вперед. Несколько стрел ткнулись в щиты, Лобзик дернулся, из южной и западной частей лагеря теперь тоже доносились звуки битвы.

― Команданте! — с небес свалилась Ханнали.

Грудь ее была залеплена чем-то темным, три крыла отсутствовали.

― Кворш пал! — крикнула она хрипло, закашлялась, брызгая в ухо Борисов чем-то.

― Порталы оттуда отключили? — крикнул Борисов в ответ.

― Что? Какие порталы?

― Я же приказывал!!

Из центра лагеря донесся треск. Порталы сработали на прием и волна имперцев из Кворша хлынула в самое сердце войск Альбиона.

Глава 16

Повезло, спасла случайность. Рядом с порталами находился Дромбос со своими родственниками, и они врубились в толпу имперцев, словно ледокол в молодой лед. Огромные дубины и нечеловеческая сила, а также то, что прибывающие имперцы не успевали ни выставить строй, ни смагичить, позволили выиграть немножко времени, и Борисов не стал тратить это время зря.

― Сломать порталы! — заорал он изо всех сил. — Трубить отход! Общее отступление к Бурной!

Единственный выход — разорвать дистанцию. С детьми богов в тылу имперцы не смогут нормально преследовать, не смогут повиснуть на плечах. Если, конечно, вообще удастся оторваться.

― Скрыник! — крикнул Борисов. — Выдели отряд задержки!

Мгновенное понимание проскочило между ними, и Скрыник крикнул:

― Я сам поведу их!

― Нет!

Но минотавр уже скрылся. Борисов выругался, включился обратно в реальный мир. Хаос, полутьма, сражения со всех сторон, и невозможность подсветки — так как с небес немедленно брякнется какая-то гадость.

― Самых боевых магов сюда! И лучников! — скомандовал Борисов.

Потом чуть повернулся к фее, которая так и сидела на плече, хрипло дыша и роняя капельки крови.

― Усиль мне голос!

Поток пыльцы был совсем слабым, но все же хватило.

― ДЕРЖАТЬ СТРОЙ! — прокатилось над войсками. — ОТХОДИТЬ ВСЕМ ВМЕСТЕ! НИКОГО НЕ БРОСАТЬ! САМ УМИРАЙ, А ТОВАРИЩУ ПОМОГАЙ!

Разумеется, Борисов с таким же успехом мог бы «Спокойной ночи, малыши» запеть, главное было в благословении «Голос Короля» и демонстрации того, что Аргус Первый жив, что сражение еще не проиграно. Толпа вокруг Борисова становилась гуще, сдвигалась, менялась, и убийцы несколько раз попытались этим воспользоваться.

Не вышло.

― По моей команде! — крикнул Борисов. — Огня в ряды врага!

Легионеры были буквально в двух десятках метров. Он не видел их, но слышал стоны раненых, лязг железа, ощущал через Лобзика надвигающуюся опасность. Маги вокруг не совсем синхронно, но ударили кто во что горазд, и десятки огненных заклинаний обрушились на ряды врага и ряды альбионцев, увы, в темноте было практически невозможно прицелиться.

С небес донесся заунывный вой, в новую атаку ринулись Всадники Ночи.

― Убить их! Убить! — заорал Борисов так, что горло заболело. — Стрелять без команды!

Он почти что вызывал огонь на себя и ответная реакция не замедлила последовать. С небес ударили разряды, вспарывая землю и тела. Запах горелой плоти, крики и неумолчный шелест стрел. Щиты и снова грохот магии, выкрик

― Альбион!

Толпа ворвалась в пролом строя легионеров, прорвалась через огонь, и вокруг опять началась свалка, страшная и кровавая, в которой было не разобрать, друг перед тобой или враг. Шум битвы заглушал сигналы трубачей, а по местам, откуда взлетали вспышки, прицельно били вражеские маги.

Впервые в жизни Борисов пожалел, что Лобзик — дробовик, а не гранатомет.

― Отступление! Продолжай играть отступление! — крикнул он трубачу. — Сигнал вспышками!

Сигнал был тут же подан и новые Всадники ринулись с небес. Навстречу им ударил золотой луч, переплетенный чем-то вроде багровой тьмы, сшибая вниз и летающих созданий, и их наездников.

― Держать строй! Отступаем!

Борисов не столько видел, сколько ощущал, что не вся армия Альбиона слышит и повинуется ему. Кто-то кидался в бой, кто-то бежал, кто-то просто не слышал приказов. Но в этом хаосе, продемонстрировавшем Борисову всю глубину неподготовленности его армии, ничего уже поделать было нельзя. Только отступать, уповая на то, что удастся вывести хоть часть, удастся спасти хотя бы соратников.

Не удалось.

Уже светало, когда еще два легиона догнали их. Изможденные, раненые, истощенные альбионцы, сражавшиеся всю ночь, еще как-то могли сдерживать таких же уставших и раненых имперцев, висевших у них на плечах. Но никак не два свежих легиона.

Борисов нервно дернул шеей, хрустнул пальцами и коленками.

― Мне нужна сотня смертников — добровольцев, — негромко бросил он.

К нему шагнули все, кто услышал реплику. Борисов бросил взгляд на Скрыника, оставил его с войсками, указав на то, что доспехи минотавра больше похожи на колоду для рубки мяса, а сам он едва стоит на ногах. И вообще однорогий.

― У нас есть план? — небрежно спросил Архин.

― Вроде того, — проворчал в ответ Борисов.

Ох, как не хотелось ему идти на этот риск, ставить под угрозу жизнь Хомяка! Но козырей в рукаве больше не имелось, охрана детей богов полегла вся и новых не прибыло, из Хогвартса тоже не было вестей. Всадников Ночи отогнали, но страшной ценой. Столько всего надо было менять в армии, что голова шла кругом, и закрадывалась мысль, что проще создать армию с нуля.

Но для этого требовалось вначале выжить.

― Значит так, я нападаю с первой полусотней на левый легион, а вы на правый! — азартно предложил Бутка.

Если бы здесь была Ханнали, подумал Борисов, она бы треснула его по голове жезлом и назвала орясиной. Пригодился бы и Ридер, но, увы, его запасы иссякли — огромный вклад в спасение армии ночью, но сейчас он был практически бесполезен.

― Ваше Величество, вы же не хотите сдаться в плен Империи? — с подозрением спросил один из магов Мариуса.

Его имя вертелось на языке, но в то же время Борисов никак не мог вспомнить. Здоровенный и кряжистый, чем-то он напоминал Дуболома, о судьбе которого до сих пор не было вестей. Ударил в тыл империи? Детям богов? Задержал и дал армии Альбиона отступить?

До моста и излучины Бурной оставалось всего три километра.

― Я думал об этом, — не стал лукавить Борисов.

Сдаться под гарантии, что остальное войско не тронут, а потом сбежать. Но тогда Борисов еще как-то соображал и сообразил, что с него тоже возьмут слово не бежать. Ерунда, конечно, но ерунда для Борисова. Репутационные издержки для Аргуса Первого окажутся еще хуже, чем, если бы он потерял всю армию.

Иногда нелегко быть королем.

― И я придумал, — не стал вдаваться в детали плана Борисов.

Он уже проделывал такое однажды, неподалеку от другого Альбиона. Тогда у него тоже была чудо-техника и враг впереди казался несокрушимым. Тогда он выжил чудом. Сейчас? Неясно.

― Я пойду и сокрушу их всех в одиночку.

― Команданте, — негромко заметил Архин, — но зачем тогда мы вам?

― Если бы я пришел сдаваться один, мне бы не дали приблизиться.

― Нет, — твердо сказал Бутка. — Мы последуем за вами!

Борисов стукнул себя кулаком в грудь и альбионцы ударили в ответ. Затем Борисов достал походную корону, накинул на плечи плащ и спокойным, прогулочным шагом, направился к имперцам. Лобзик и Скальпель покоились в ножнах, щита у Борисова не было. Остальные тоже спрятали оружие.

― Зачем ты пришел, Враг Императора? — раздался выкрик, когда до легионов оставалась сотня метров.

Впрочем, с луженой глоткой легата его бы услышали и за километр. Борисов спокойно ответил.

― Вам же нужен я? Я пришел.

Не бог весть какая уловка, но позволила выиграть расстояние, приблизиться так, что до первого ряда щитов оставалось два десятка метров. Легат стоял впереди, держа руку на мече.

― Я пришел, — повторил Борисов, — и теперь, как король Альбиона, официально готов объявить вам… ХОМЯК, КУСЬ-КУСЬ!!!

Призванный Хомяк шлепнулся практически перед легатом, который еще отшатнулся, попробовал выхватить меч, но лишился и меча, и руки. Шерсть Хомяка все еще отливала металлом и по ней бегали искры. Его когти еще разрывали щиты, когда Борисов крикнул:

― Явись, Бодрая Квакушка! — после чего врубил ускорение.

Все вокруг замедлилось и Борисов явственно видел, как в него летят заклинания, стрелы, копья и даже кинжалы. Квакушка приняла на себя часть ударов и прыгнула вперед, давя строй, Борисов уклонился от всего остального, стараясь не вслушиваться в крики и стоны за спиной.

Рванул вперед, вослед за Хомяком, и, как и в прошлый раз, в другом мире, заорал:

― Банзай, бля!

Выстрел в лицо разнес голову легионеру, голову его соседа расколол топор Архина, следующего развалила секира Бутки. Сотня альбионцев напала на два легиона Империи, и легионы прогнулись под их напором.

Разумеется, это было в первую очередь заслугой Хомяка и Квакушки.

Жаба содрогалась, но держала удары, давила, топтала, плевала и жрала. Хомяк просто жрал, жрал и жрал все, что попадалось на пути, выедая целые просеки и безошибочно вылавливая из толпы магов. Уловив запах магии, он мчался, сжирая легионеров и ломая их строй, не давая действовать и сея панику. Удары в бока соскальзывали по шерсти, мечи, копья и стрелы исчезали бесследно в пасти, равно как и заклинания.

«Я принимаю все», сказал Жадность Борисову, и хомяк у него тоже жрал все.

― Команданте! — заорал Бутка в ухо Борисову. — Надо уходить!

Борисов оглянулся. Квакушка покачнулась и пала, вся израненная. От сотни альбионцев осталось не больше трех дюжин, раненых, уже отступающих. Хомяк продолжал жрать, но легионеры уже приспособились, начали противодействовать, пытались контратаковать и поймать его в ловушку. Армия Альбиона уже, несомненно, отступила до моста на Бурной, так что оставалась только одна проблема — как отступить самому Борисову?

Выход был только один — оставить Хомяка, чтобы жрал, пока не убьют, но Борисову ой как не хотелось этого делать, не хотелось оправдываться потом перед Богом Жадности.

― Команданте, — прохрипел Архин.

Гном, залитый чужой кровью, уже лишился брони и едва стоял на ногах, уже даже не пытался магичить и швыряться проклятиями. Мысль призвать демонов тут же отпала. Борисов заколебался, и тут, словно кавалерия из-за холмов, появилась подмога из Хогвартса. Хотя, в данном случае, вернее было бы говорить о кавалерии из-за облаков.

Пегасы, грифоны, виверны и какие-то еще огромные транспортные птицы, выныривали и мчались вниз, знамена Альбиона полоскались на ветру. Щиты легионов давно уже пали, вместе с магами, которых сожрал Хомяк, и теперь воздушный отряд беспрепятственно снижался. Потянулись вниз пунктиры стрел, ударили первые заклинания, и всадник, мчавшийся на самом первом из пегасов, неожиданно вскинул посох, закричал удивительно знакомым голосом:

― Алиенсика!

Черно-белый луч вырвался из посоха Ддоса, ударил вниз не хуже тактического ядерного заряда.

― Харакири отменяется, — проворчал Борисов, пытаясь спрятать Лобзика.

Все закружилось перед глазами, и он потерял сознание.

Глава 17

― Ну и дурак же ты, Твое Величество! — сердито заявила Ханнали, уперев руки в боки.

От миниатюрной феи, висящей в воздухе, это смотрелось бы даже комично, если бы не клыки.

― Дурак, — согласился Борисов, — а что делать?

Он закряхтел, сел на кровати, ощущая, как трещит тело, как ломит все кости и мышцы. Ничего такого, просто истощение от использования магии ускорения, просто вылезшие наружу недостатки старческого тела.

― Если у тебя абсолютная власть, то и ответственность тоже абсолютная, — развил он мысль.

― Ответственность! — вскинула когтистый пальчик Ханнали. — А то, что ты сотворил, было безответственно!

Борисов не стал отвечать. Не подоспей отряд, срочно переброшенный из Хогвартса, легионеры все же стоптали бы их там. А так, наступление Империи оказалось все же приостановлено, войска Альбиона закрепились на южном берегу Бурной. Альпаску пришлось сдать, разумеется, почти вся она была захвачена войсками Империи, но партизанская война продолжалась и только это имело значение.

― Неважно, — повел рукой Борисов. — Лучше найди мне магические способы омолодиться.

― За этим тебе к Живе, — оскалилась фея, — если богиня тебя благословит…

― Понял, не дурак, — Борисов все же поднялся.

Рядом появилась Мариэтта, подхватила его под руку.

― А если не дурак, то лежал бы, — проворчала Ханнали, но уже тише, сама понимала необходимость встречи с детьми богов.

Борисов тоже понимал и понимал, что там будет, но не чувствовал в себе сил. Жива? Жива.

― Спасибо, — поблагодарил он Мариэтту, — и если Имбаниэль из детей богов во дворце…

― Она здесь, — тут же ответила Мариэтта.

― Позови ее, и потом оставьте нас наедине.

Мало ли что. Вдруг что-то да сработает, а Жива жахнет проклятием? Борисову-то все равно, Имбаниэль же не жалко, в отличие от соратниц.

Но вышло все немного иначе. Имбаниэль сделала вид, что не удивлена приглашением в королевскую спальню, но Борисов отметил цепкие взгляды по сторонам, осмотр всего помещения, словно невзначай, легкие жесты, явно означавшие какую-нибудь детектирующую магию. Пускай. Он не ночевал дважды в одном и том же месте, и подумывал сократить штат охраны, полагаясь больше на секретность, чем на численность. Была также задумка ночевать в подземелье под дворцом, под боком у Бодрой Квакушки. Разумеется, хорошие убийцы смогли бы обмануть даже босса подземелья, но для входа туда им вначале пришлось бы незаметно пройти через дворец, охраняемый Мариэттой, Мари и Марией, а потом взломать вход, запертый надежнейшими заклинаниями Мариуса и его подручных.

― Богиня Жива, к милости твоей взываю! — вскинула руки Имбаниэль.

Грудь ее при этом выпятилась, натянула ткань так, что казалось та, сейчас порвется. Благословение омыло Борисова, с тем же результатом, что и в прошлый раз: метка заблокировала действие. Борисов не сомневался, что дети богов давно уже распознали на нем эту метку, но в этот раз Имбаниэль выглядела действительно удивленной.

Но самое главное — никаких божественных проклятий не последовало.

― Странно, неужели…, - пробормотала Имбаниэль, затем вскинула руку. — Радость Жизни!

Луч бледно-лимонного цвета вырвался из ее руки, ударил прямо в Борисова, который только и успел подумать, что сейчас ему конец. Но вместо смерти в нем взбурлила энергия жизни, заиграла в каждой клеточке, словно он снова стал молодым и бессмертным. Даже нарушение запрета на магию (хотя чего уж там, после разрешения на благословения, говорить, что магия запрещена было бы глупо) показалось незначительным, а может даже и правильным. Как можно было скрывать от него такую магию?

― Я вознагражу тебя! — прорычал Борисов, прыгая к Имбаниэль.

Впечатал ее тело в стену, срывая скудные одеяния. Он мог сдержаться, но не хотел, и посвященная Живы, похоже, тоже была не против порадоваться жизни. «Подгузник» отсутствовал и Борисов вошел в нее со всем пылом молодости, застучал об стенку, словно теннисным мячиком. Груди Имбаниэль болтались в такт движениям, и Борисов прогнулся, впился в них губами и зубами, рыча от наслаждения.

Наслаждения снова быть молодым и сильным!

Он уже смирился, наполовину забыл, что потерял, но это! Стремление к бессмертию, обида на тех, кто его лишил молодого тела, все это вспыхнуло по новой. Вспыхнуло и излилось из него, на несколько секунд прояснив голову.

Борисов отпустил магичку, почти уронил ее и тут же развернул, поставил лицом к стене и снова вошел, так как энергия продолжала бурлить в нем. Одежда на нем самом и полное ее отсутствие на Имбаниэль не мешали, вообще ничто не мешало, и Борисов, ухватив магичку за бедра, двигался так, словно отыгрывал роль отбойного молотка. Имбаниэль что-то там вскрикивала, пыталась то ли подмахивать, то ли вырваться, но это не имело значения, Борисов держал цепко.

Оплодотворил ее второй раз, отступил, ощущая, как проясняется в голове. Порадовался, что магия в Триэме есть, а вот различных венерических заболеваний — нет. Остатки бурлящей энергии спадали, и Борисов снова ощутил себя стариком. Разбитым стариком, едва оправившимся от истощения, но только что дважды поимевшим молодую, сисястую магичку.

― Ну, ты силен, твое величество, — восхищенно заявила Имбаниэль, как раз заправляя левую сиську обратно.

― Можешь считать, что я тебя наказал за применение магии без разрешения, — лениво бросил Борисов, которому было лень придумывать объяснение.

Он все же взбодрился, ощутил, что готов к встрече с детьми богов. К ругани, обвинениям, претензиям, попыткам свалить вину друг на друга.

― Наказал? — блудливо ухмыльнулась Имбаниэль. — Ты обещал меня вознаградить!

― Обещал — вознагражу, — бросил Борисов. — Чего ты хочешь?

― Хочу быть королевой!

― Дашь клятву Живой не вредить мне, во всем помогать и слушаться и я… подумаю, — ответил Борисов.

Имбаниэль задумалась, а Борисов мысленно улыбнулся. От охраны он таких клятв своими богами требовать не стал, но если эта блудливая целительница хочет быть поближе к его телу, он не против. С соответствующей клятвой, которая, конечно, не метка «проклятого богами», но кое в чем ей не уступит. Вот и пригодились консультации по детям богов и их клятвам своим «родителям».

― Подумаешь? — переспросила Имбаниэль.

― Давать титул королевы только за секс? Я еще не сошел с ума! — фыркнул Борисов. — А вот по совокупности заслуг можно. Будешь помогать мне магией. Повторишь заклинание?

― Радость Жизни — сильнейшее из моих заклинаний, я просто испугалась, что от меня ушла магия и врезала им, не слишком подумав, — ответила Имбаниэль задумчиво.

Борисов чуял — врет. Не сработавшее благословление ее может и удивило, а вот в остальном все было спланировано. Поэтому и «подгузника» не было, готовилась. И в заклинании был какой-то любовный компонент. Нет, просто разжигающий плотское влечение, иначе с чего бы он ее так отдолбил об стенку? Выцыганила у него ловко обещание вознаградить? Слово короля — это слово короля, он вознаградит ее, ведь не говорил, как именно? А хочет стать королевой, пусть поработает.

― Вот иди и подумай, — наставительно посоветовал Борисов.

Имбаниэль чего-то там еще хотела сделать, но Борисов решил, что хватит фамильярностей. Да, они только что потрахались, но все же магичка нарушила запрет и хочет слишком многого. Ему еще по договору с кланами королеву из числа детей богов выбирать.

― Мариэтта, — прищелкнул пальцами Борисов.

― Да, Ваше Величество.

― Помоги посвященной Имбаниэль собраться и проводи ее за пределы дворца, — равнодушным, скучающим тоном изрек Борисов. — Обратно впустишь только тогда, когда она будет готова назвать то, что хочет в награду, и будет готова принести клятвы.

― Слушаюсь, Ваше Величество, — чуть склонилась Мариэтта.

Квальво ухитрялся на ходу демонстрировать карту и рассказывать о примерном положении дел. Выглядело все еще хуже, чем думал Борисов. Он рассчитывал на партизанскую войну и рейды детей богов в тыл Империи, походы на территорию самой Империи, но это все, как отрезало. Разрушение порталов, воздушные патрули, слежка, дети богов теперь своими нападениями разоряли Альпаску, а значит и Альбион.

Не говоря уже о том, что их энтузиазм в отношении войны резко увял.

Дверь распахнулась, и в лицо Борисову ударили жаркие споры, запахи чая и выпивки, шелест карты, накрывающей огромный стол в центре зала. Скрип кожи, лязг металла, шепотки, волна злости. Единство детей богов против общего врага — Аргуса Первого. Позвать охрану? Нет, нельзя показывать слабость.

― Мы защитим вас, — шелест в ухе, голос Марии.

Нападут ли дети богов? Сейчас нет. Потом да. Готовить Хогвартс и войска к удару в спину. Мысли проносились в голове Борисова отрывисто, четко, словно кто-то посылал их на огромной скорости. Союз под угрозой. Нужны другие союзники. Хогвартс придется отдать. Союз был ошибкой. Нет. Союз был правилен тактически и ошибочен стратегически.

Под тяжелыми взглядами Борисов прошел и сел во главе стола.

― Итак, для начала я хочу знать, почему меня и моих военачальников не поставили в известность о плане атаки на легионы Темной Империи!!

Глава 18

Корона давила на голову, старалась вмять ее в землю. Королевская мантия давила на плечи, от роскошных и потому неудобных одеяний чесалось тело. Руки оттягивали держава и скипетр. Черт бы побрал эти официальные церемонии, в который уже раз подумал Борисов. Возможно, поэтому он и проводил столько времени с ближним кругом, соратниками, а также в выездах и разъездах, что там не надо было носить все эти регалии, раскланиваться, притворяться королем.

Скучное, глупое, необходимое, но все равно пожирающее время занятие.

― Начали, — бросил Борисов.

Снаружи затрубили трубы, забили барабаны. Мари и Мариэтта распахнули двери, и Борисов вышел наружу, на высокое крыльцо. Дворцовый забор, от которого сегодня по приказу короля никого не отгоняли, был облеплен зеваками. Большую часть их составляли дети богов, как правило, бесклановые. По-хорошему стоило бы провести церемонию прямо в Хогвартсе, возле ратуши Ллеонила, но риск покушений оставался высоким, и поэтому был изобретен такой вот промежуточный вариант.

Стрелки Аврэля сидели на крыше, следя за окрестностями. Маги Мариуса бдили. Под одеждой скрывалась броня и новая гроздь амулетов. Служба М набирала обороты, и уже больше половины убийц отлавливали еще на подходах к Хогвартсу или когда они только выходили из порталов.

И все равно ощущение стрел, нацеленных прямо в лицо, сохранялось.

― Слава королю! — загремело было над площадью, но Борисов чуть вскинул скипетр.

В полной тишине, под взглядами глав кланов и их приближенных, знати Альбиона и построенных войск, Борисов спустился по ступенькам туда, где его ждали три десятка солдат и Скрыник. Когда Борисов шагнул с последней ступеньки, Ханнали, сидевшая у него на плече, запищала заклинание.

― Славить сегодня следует тех, кто отдал жизнь за Альбион! — заговорил Борисов, и голос его разносился далеко.

Публичность. Пиар. Образ. Нужны СМИ, хотя бы газеты, подумал Борисов.

― Тех, кто погиб, думая в первую очередь о своей родине, а потом уже о себе! Им слава!

― Слава! — грохнуло над площадью.

Несколько испуганных птиц взмыли откуда-то из парка и тут же рухнули, пронзенные стрелами.

― Минотавр Скрыник! Выйди и преклони колено! — сказал Борисов.

Он не слишком помнил ритуал посвящения в рыцари, да оно, пожалуй, и не имело такого значения. Главное — сама церемония.

― Встань рыцарь Скрыник, барон Альтуанский, капитан королевской гвардии! — провозгласил Борисов, касаясь скипетром кончика рога минотавра. — Теперь ты щит и меч короля!

Он впился глазами и да, Скрыник на глазах изменился. Стал шире в плечах, рога его уплотнились и заострились, появились еще две пары маленьких рожек. Феномен изменения Борисов впервые заметил, когда Ветреная превратилась в Хогвартс, но тогда он списал все на всеобщую магию изменения. Опять же, дети богов пожалованные титулами графов, словно бы и не изменились.

И мысль отодвинулась на задворки, пока Борисов не встретил баронессу Маурелл.

Борисов отдал державу Квальво, выдернул из ножен Скальпель, протянул его Скрынику рукояткой вперед. Неподходящее оружие для минотавра, но опять же, здесь важнее был жест на публику. Скрыник принял меч, поцеловал лезвие и вскинул над головой под приветственные выкрики толпы.

― Вы! — Борисов обвел взглядом те три десятка, что уцелели в его атаке сотней на два легиона. — Теперь вы гвардейцы, а барон Скрыник — ваш капитан!

И да, эти три десятка, от людей до полутролля, тоже изменились. Не так сильно, как Скрыник, но изменились. Этот феномен требовал осмысления, понимания. Но все равно, руки у Борисова так и чесались, произвести все войска в гвардейцы, всем, кто не знатен, раздать титулы, и тем самым резко усилить армию.

― Слава королю! — снова загремело над площадью.

― Слава Альбиону! — провозгласил Борисов.

Разумеется, для них король был неотделим от Альбиона, но Борисов хотел сделать финт ушами. Еще он предпочел бы, чтобы все просто служили ему и лизали пятки, но позволить себе такого не мог. Ему требовались умные и изворотливые, храбрые и преданные, те, кто будет служить идее и стране, прилагая все силы, дабы Альбион жил и процветал. Те, кто не будет требовать надзора, не будут отвлекать на себя, тянуть силы и время. Не будет личной преданности? Плевать. Служение Альбиону уже гарантирует, что они не войдут в сговор с другими странами. Разумеется, тут оставалась та проблема, что они могли счесть Аргуса Первого слабым, безвольным и уничтожающим страну, но решение этой проблемы было уже всецело в руках самого Федор Михайловича.

― Маркиз Венсан! — провозгласил Борисов.

Вперед вышел людоящер, карлик, пожалуй, по их меркам — так как обычно людоящеры достигали в высоту двух с половиной, а то трех метров. Этот же оказался вровень с Борисовым.

― Вы храбро бились в Риндоне, маркиз, и умело командовали под Кворшем, ваш отряд первым отразил натиск врага, ударившего нам в спину, и вы последним вышли из битвы и держали оборону на мосту над речкой Бурной, пока остальные войска возводили укрепления.

Как выяснилось, имперцы все же послали отряды в обход, но Венсан не дал им сжечь мост, удержал и отбросил, а там и подкрепления из Хогвартса подоспели. Может, у Борисова и имелся талант к полководчеству, но армию он точно не тянул. Венсан оказался лучшим из имеющихся, а что касается самих битв… ну что же, ближайшая точно будет под стенами Хогвартса, так что отрываться от дел Борисову не придется.

― Примите этот маршальский жезл в знак того, что вы теперь — главнокомандующий войсками Альбиона!

Маркиз принял жезл, поданный Квальво, пошатнулся.

― Это величайшая честь для меня, Ваше Величество, — прохрипел он, пытаясь согнуться в поклоне до земли.

Борисов придержал его, поднял. Ну что сказать, когда перед ним гнулись, ему тоже нравилось, но сейчас важнее было другое. Циничный расчет на лучшие качества своих подданных, вот и все.

― Ждите меня во дворце, маркиз, — шепнул Борисов.

Военное совещание, обозначение ролей и целей, и, возможно, часть дел удастся скинуть с плеч. Еще нужна была разведка, связь, сигнальные команды и отработка, чтобы команды Борисова выполнялись сразу, а не так, как под Кворшем. Впрочем, теперь это станет головной болью Венсана, пусть ломает свою чешуйчатую голову.

Состоялись и другие награждения, в том числе и барона Дромбоса. Борисов искоса поглядывал на глав кланов, так как представление отчасти предназначалось и им. Жадные, ленивые, наглые, они взвалили вину за поражение на Борисова. Попытались взвалить. Борисов ткнул их носом в самостоятельность и прошлые крики, как они сами затопчут Империю.

В этот раз криков было не меньше, только иного характера. Переругались вдрызг. Дети богов не отказывались воевать с Империей, но при этом хотели грабить ее и наживаться, а не стоять насмерть и терять свое оружие, броню, магические вещи, питомцев. А если и терять, то чтобы Альбион все компенсировал. И, помимо денег, титулов с землями и больше, больше!

Борисов, признаться честно, охуел от такой жадности и наглости, и в то же время чуть не пустил ностальгическую слезу. Сам таким был, да и оставался, чего уж там. Но принцип — ничего за просто секс — действовал и тут. После долгой ругани Борисов встал и предложил простую систему: сумел разгромить легион? Вот тебе титул барона! Отвоевал кучу земли? Получи одну десятую и к ней титул, если таковой прилагается. Покажи, что ты служишь Альбиону, и только потом что-то требуй.

Дети богов сразу поскучнели, потеряли интерес, хотя союз пока не разорвали. Но Борисов, поглядывая на них, прямо жопой чуял — недолго осталось. Прибыли или чего-то завлекающего он детям богов предложить не мог — разве что Империю пограбить, и этим они занимались охотно, круглосуточно, с мизерным эффектом. Не говоря уже о том, что разоряемые ими земли еще неделю назад принадлежали Альбиону. С этим тоже надо было что-то делать, но что, Борисов пока не придумал.

― Заняться СМИ, — диктовал Борисов на ходу. — Минимум две газеты…

― Одна уже есть, — заметил бодро записывающий Квальво, — «Вестник Хогвартса».

― Отлично, пригласить редактора ко мне.

Будет министром пропаганды, подумал Борисов. Или нет? Вначале следовало встретиться.

― Связь с городами и глашатаи, вещание, пусть Верховный поколдует, — продолжал Борисов.

Квальво записывал, не сбиваясь, привык уже, что Борисов регулярно так вываливает пачку своих королевских мыслей, непонятных, но приносящих результаты. Сам Борисов подумал, что парня надо бы наградить и еще крепче к себе привязать, но пока не решил как, так как и сам Квальво еще не определился. Хочет ли он быть верным полуполуросликом, служить Альбиону и растить детей со своей Бранеткой, или быть королевским секретарем, регулярно пялить красоток и играть в шпионские игры по указке М.

― Раз в сутки оглашать новости и плюс еще возможность каких-нибудь экстренных объявлений, всегда пригодится. Также, вызови ко мне Левозуба после заседания… нет, отправь к нему целителя и предупреди, что я потом сам приду.

Как бы дуба не врезал, подумал Борисов, ищи потом казначея. Военную рутину он собирался скинуть на заседании с Венсаном, там же нарезать задач Скрытнику как капитану гвардии и отправить Бутку творить феодально-магический спецназ. Выйдет, конечно, ерунда, но главное — начать, даже из фигни легче лепить что-то годное, чем из ничего.

Затем деньги, деньги и еще раз деньги.

― И подготовь справку о землях, кто, чем владеет из знати, где владения короны, что свободно и так далее, — добавил он напоследок.

Не хотелось бы, но возможно стимулирования титулами не удастся избежать. Квальво поклонился и умчался, за ним незримой тенью последовал один из охранников. Свою охрану дети богов пока еще не отозвался, но опять же, интуиция подсказывала — недолго осталось.

― Уфф, — облегченно выдохнул Борисов, снимая корону и сбрасывая мантию, а также церемониальные одежды.

Скрыник и Бутка и глазом не повели, Венсан выглядел озадаченным.

― Все мы здесь соратники, — пояснил Борисов коротко, — так что без титулов и формальностей, и сразу перейдем к делу. Карту!

Глава 19

Борисов, ощущая, как гудит голова от цифр, разговоров с Левозубом и бригадой его помощников, а также спертого воздуха подземелий, почти упал в кресло. Появилась Мари, поставила поднос с чаем, начала разминать плечи.

― Открой окна, душно, — сказал Борисов.

― Никак нельзя, Ваше Величество, — с искренним сожалением отозвалась Мари. — Все окна заколдованы, по вашему же указанию.

Точно, подумал Борисов устало, блядские убийцы, когда они уже все передохнут. Неожиданно в голове вспыхнуло решение. Найти их Храмы и натравить Хомяка! Чтобы сожрал всю гору или где они там сидят, до последнего камешка!

Воздух вокруг стал прохладнее, потянуло ветерком.

― Так лучше? — спросила Мари.

― Пожалуй.

Магия? Магия. Плевать, отмахнулся Борисов, главное, что помогает.

― У вас переутомление, Ваше Величество, — заметила Мари, — вам нужно как следует отдохнуть и прибегнуть к целительской магии.

Борисов не стал отвечать, что уже прибегал, но как выяснилось, чрезмерное стимулирование заклинаниями потом вызывало ускоренное истощение. Он придвинул к себе послание от Имрэля, снял печать и вскрыл. Мари перешла к голове, то ли массировала, то ли почесывала ее.

― Через час у вас прием в тронном зале, — напомнила Мари.

― Разве вы не разбираете все эти жалобы и прошения? — отстраненно и рассеянно отозвался Борисов.

Он откинулся в кресле, еще раз перечитывая донесение Имрэля. На южной границе было неспокойно, соседи понемногу начинали щупать Альбион на прочность, проверять. Закрывали проезд, взвинчивали пошлины, переходили границы, якобы случайно, засылали лазутчиков. Уменьшение гарнизонов в крепостях и количества магов в городских гильдиях, переброска войск на север — все на войну с Империей! — все это дополнительно оголяло границу.

Борисов скривился, почесал подбородок.

― Прибыл посол Хмидии, — объяснила Мари, — но если вы вручите нам право говорить от вашего имени, Ваше Величество, то мы, конечно…

― Нет, — отрезал Борисов. — На вас дворец — это очень важно. Вы справляетесь — это главное.

― Благодарю вас, Ваше Величество.

Министр иностранных дел? Но где его взять? Имрэля послать? Нет, тут нужен был дипломат, а не воин. И Левозуб все уши прожужжал, как соседи подрывают торговлю. Повод разобраться? Повод. Отсрочить проблемы? Да.

― Так, отставить массаж, Ханнали, Ридера и Мариуса ко мне, — распорядился Борисов. — Срочно!

― Нам нужен министр пропаганды, — заявил Борисов соратникам.

― Кто? — переспросил за всех Мариус.

― Тот, кто будет рассказывать соседям, какие мы хорошие, внушать населению правильные мысли, а также очернять врагов, — подумав, ответил Борисов. — Также, он будет заниматься газетами, обращениями, воззваниями, в-общем, всем-всем, связанным со средствами массовой информации и информационной войной. Ридер!

― Прошу прощения, Ваше Величество, — растерянно ответил тот, поднимаясь.

Чернильные пятна, следы от зелий и реактивов, сумки и оттопыренные карманы, Ридер явно трудился и набивал свои закрома не хуже Хомяка.

― Нет, — махнул рукой Борисов, — продолжай трудиться, но, возможно, среди писцов и читателей, ты встречал кого-то, кто очень любит работать с информацией?

Ридер задумался. Конечно, Борисов планировал редактора газеты, но кто знает, может у Ридера найдется кандидатура лучше? И редактора не надо будет отвлекать — только задать общее направление работы газеты.

― Нам нужны будут песни и стихи, прославляющие борьбу Альбиона против Темной Империи, — продолжал Борисов. — Ханнали!

― Щас спою, — прохрипела фея и тут же выполнила угрозу. — Нас не пугала магия врага, и на него помчались мы, ага!

― Что-то в этом есть, — закашлялся Борисов, — но я вообще-то хотел спросить о другом. Если ты — Темная Фея, то надо полагать, существуют и светлые?

― Зачем вам эти бесполезные пожирательницы нектара? — задала встречный вопрос Ханнали.

― На подтанцовку, конечно же, — пожал плечами Борисов, затем сделал широкий жест рукой, словно обводил дворец. — Представьте, выходит на сцену певец… есть у нас певцы?

― Есть придворный менестрель, полуэльф Алютик, пригласить его? — спросила Мари.

― Позже. И вот он выходит, поет, а сзади танцуют светлые и пушистые феи.

― Необычно, — заметил Ридер. — Но что это даст?

― А вот это надо будет обсуждать уже с министром пропаганды. Есть кандидаты?

― Есть один, — не слишком уверенно ответил Ридер, почесал нос, оставив там чернильное пятно. — Кентавр Нагалопникус, очень он все это дело любит, и новости, и запах чернил, и свитки, может потому, что сам пишет, как…

― Кентавр копытом, — подсказала Ханнали и покатилась со смеху.

― Хорошо, попробуем кентавра, — кивнул Борисов. — Что со свитками и зельями?

― Все по плану и даже лучше, двигаемся с опережением, работа кипит круглые сутки, — оживился Ридер. — Возможно, потребуются еще склады.

Борисов отправил его к Ллеонилу, черкнув записку и приложив печать.

― Так, Ханнали, тут прибыл посол Хмидии, посидишь у меня на плече?

― Вместо инспекции кладбищ? Охотно!

― А что не так с кладбищами? — нахмурился Борисов.

― Защита от вражеских некромантов, накладывание чар, чтобы не воровали тела, а также проверка, чтобы они не стали очагами заразы, Ваше Величество, — ответил Мариус вместо феи.

― У нас проблема с болезнями?

― Пока нет, но обязательно будет, когда Империя осадит Хогвартс, — мрачно отозвалась Ханнали.

Борисов подвигал челюстью. Такого сценария ему хотелось избежать, и они долго обсуждали новый план с Венсаном, прикидывали силы, двигали войска по карте, прикидывали варианты.

― Ладно, — вздохнул он наконец. — Считаете нужным — действуйте. Позвал я вас по другому вопросу, как магов.

― Вся Гильдия Магов в вашем распоряжении, Ваше Величество, — склонил голову Мариус.

― Я уже понял, что бессмертия мне не получить, — задумчиво произнес Борисов, — и что благословения богов на меня не действуют из-за проклятой метки. Но магия-то действует! Может магия омолодить мое тело?

― Такое доступно только детям богов и тем, кто получал особое благословение богов, — незамедлительно ответила Ханнали. — Смирись, команданте, это не твой вариант.

― Смириться?! — гневно воскликнул Борисов. — Может, еще и Империи сразу сдаться?! Нет, я буду бороться! Что по силам вашей магии?

― Лечить тебя и поддерживать, — оскалилась фея. — Еще было бы неплохо не работать круглыми сутками, не злоупотреблять особо мощными целительскими заклинаниями и не сношать все, что движется, направо и налево. Не использовать магию ускорения, так как она питается твоей жизненной силой.

― А можно сделать так, чтобы она питалась чем-то иным? — спросил Борисов.

Последний шанс на выживание — резко ускориться, но толку с него, если потом падаешь от истощения?

― Эта магия связана с твоим телом, как ее менять?

― Возможно, Ритуал Изменения…, - заметил Мариус.

― Возможно, — задумалась Ханнали. — Терять нашему команданте все равно уже нечего, метка проклятого богами и так стоит.

― Стоп, о чем идет речь?

― Темный и кровавый ритуал, для которого нужен будет доброволец, согласившийся отдать тебе тело, и маг, достаточно безумный, чтобы его провести. Ты получишь часть свойств чужого тела, возможно, с их помощью удастся сделать так, чтобы магия ускорения питалась магией, а не жизнью.

― Уверен, тело джинна с этим справится, — снова сложил ладони перед собой и поклонился Мариус.

― Ну и гнев богов на десерт, так как они считают возможность изменения тел своей прерогативой, — усмехнулась криво Ханнали. — Но тебе-то все равно.

Это да, подумал Борисов, но стоит ли усугублять? Не настолько все плохо и магия ускорения не настолько панацея, чтобы идти на такие крайние меры.

― Пока отложим. Попробуйте найти хоть что-нибудь, так как работать меньше сейчас точно не выйдет. Так, теперь самый насущный вопрос: портальная сеть и порталы в любую точку.

Ханнали пожала плечами, занялась очередной самокруткой.

― Все мои маги напряженно трудятся на благо Альбиона, команданте, — ответил Мариус.

― Почему Империя может открывать в любой точке широкие порталы, настолько широкие, что туда целые легионы проходят? — гневно спросил Борисов. — Почему этому не противодействуют?

― Империя давно и широко практикует подобное, и открытие широкого портала требует слаженной работы группы особо подготовленных магов.

― Мне нужна хотя бы одна такая группа!

― Она будет, команданте.

― И чтобы никто из имперцев не открыл портал у нас в тылу!

― Укажите место, где будет проходить ритуал, и я зачарую его особым образом, — спокойно отозвался Мариус.

― Ага, — прищурился Борисов. — Понятно.

Стало быть, вопрос больше к Ллеонилу, развертывание наблюдательной сети вокруг Хогвартса, чтобы имперцы не зашли в тыл. Возможно, какие-то группы быстрого реагирования на попытки открыть портал, привлечь Бутку.

― Армагеддон?

― Только, если падут магические защиты Хогвартса, но если они падут, то столица и без того будет уже разрушена, — с болью в голосе объяснил Мариус.

― Хорошо, тогда надо будет обсудить этот момент. И пара групп быстрого реагирования, чтобы прибывали на место открытия портала и тут же закрывали его или не давали открыть.

― Я сделаю все, что в моих силах и силах моей Гильдии, — поклонился Мариус.

Борисов кивнул и отправился на встречу с послом Хмидии.

― Его Величество, Анабель Вторая, королева Хмидии, передает свой решительный протест Аргусу Первому, королю Альбиона! — звонким, хорошо поставленным голосом провозгласил посол.

Был он красив, изящно одет, но при этом по лицу читалось: скользкий, аморальный и бессовестный тип, в общем, дипломат. Борисов не стал брать свиток королевы, показал жестом Квальво, чтобы тот отложил его в сторону.

― Передай своей королеве, а также королям и королевам Пронанса, Мосайка, Далиуса и Морании, что я приглашаю их в Хогвартс обсудить их претензии, разрешить споры, а также заключить союз о дружбе между нашими королевствами.

Борисов знал, что так не делается, кое в чем поднаторел в Халкегинии, но он специально пошел на нарушение. Не было времени возиться с каждым соседом отдельно, нужно было обработать всех пятерых разом. Не говоря уже о том, что пока они договорятся между собой, пока соберутся, пока согласуют сроки, пока приедут, пройдет месяц, а то и полгода, и все это время можно считать условным перемирием, а значит и продолжать кидать силы против Темной Империи.

Глава 20

― Хватит, — вскинул руку Борисов.

Камни в защитных кольцах на пальцах неожиданно послали блик, ослепив на мгновение. Борисов моргнул несколько раз, наслаждаясь тишиной. Полуэльф Алютик в модных штанишках, туфлях с пряжками, камзоле и шапочке, с лютней в руках, терпеливо ждал.

― Поешь ты неплохо, — признал Борисов, — хотя не помешало бы добавить басов. Но репертуар!

― А что с ними не так? — высоким голосом спросил Алютик.

― С ними не так, что эти песни не годятся.

― Во дворце никто не жаловался, Ваше Величество. Вы не посещали мои выступления, но маркиз Пьятнамский, например, и герцогиня Альви, и граф Турнос мне аплодировали.

Борисов лишь растянул губы в понимающей улыбке. Красив, поет, песни под целевую аудиторию, тому, что близко знати, чего тут жаловаться?

― Я выступал с концертами в Пронансе и Морании, побывал даже в Эрдване! — не унимался Алютик.

― Мне нужны песни, которые поднимали бы простых людей в бой, — ответил Борисов. — Которые были бы понятны горожанам и крестьянам, тем, кто составляет основу и опору государства.

― Основа и опора государства — это знать! — вспыхнул эльф.

Борисов лишь усмехнулся еще раз, посмотрел внимательно на эльфа.

― Песни, которые бы вдохновляли людей и эльфов, гномов, полуросликов, троллей, всех-всех, трудиться на благо Альбиона.

― Никто никогда не писал таких песен!

― Значит, у тебя есть шанс стать первым и прославить свое имя в веках.

Эльф неожиданно смутился, Борисов ждал. Сзади появилась Мариэтта, прошептала в ухо.

― Он появился.

― Немедленно ко мне его! — оживился Борисов.

― Ваше Величество, — сказал Алютик, убавивший гонора «человека искусства». — Вы, очевидно, отлично представляете, о чем говорите. Не могли бы вы напеть мне хоть один пример.

― Раньше думай о Родине, а потом о себе, — тут же пропел Борисов.

Получилось без рифмы, но эльф что-то такое уловил, взглянул умоляюще.

― И даже тот поет о нашем небе, кто нашей Родины дорог не исходил, кто никогда под этим солнцем не был, но свет его по песням полюбил, — пропел еще Борисов.

Вышло опять же не совсем пение, но значения не имело. Алютик скомкал шапочку в руках.

― И песни, поднимающие людей в бой, — продолжил Борисов.

― У меня есть отличная баллада о рыцаре Кенинге! — оживился Алютик.

― Если она того же пошиба, что и остальные песни, то забудь, — припечатал Борисов.

Честно говоря, не сильно он верил в придворного менестреля. Холеный, красивый, явно пороха не нюхал, как ему писать боевые песни? Даже если напишет, будет какая-нибудь выхолощенная хрень, без энергии. Но не самому же перепевать «Вставай, страна огромная?»

― И гимн, — добавил он, вспомнив еще детали.

― Г-гимн? Но чем плоха моя баллада о рыцаре? — немного невпопад заметил Алютик.

― Слишком напыщеннаяу, — ответил вместо Борисова которейнджер, появляясь рядом с эльфом. — В обычных кабаках просят песни попроще.

― Чтобы они понимали в высоком искусстве! — вскинулся Алютик, хмыкнул высокомерно.

Борисов лишь вздохнул устало, и ведь только что говорил ему об основе и опорах государства!

― Значит так, — прихлопнул он ладонью. — Песни. Срок — неделю. Не справишься — вылетишь вон, из дворцовых менестрелей, да и из Альбиона тоже. Справишься — получишь титул и деньги, станешь главным по пропаганде. Ясно?

― Ясно, Ваше Величество, — ответил Алютик.

Поклоном он явно замаскировал гримасу и ответ сквозь зубы, но Борисова это уже не волновало. Задача поставлена, пусть рвет себе жопу и лютню. Не справится — конкурс на песни, победителя в придворные менестрели, хай все утрутся. С таким высокомерием войны не выиграть, да что там, недолго и до бунтов докатиться и оказаться поднятым на вилы.

― Докладывай, — сказал он рейнджеру, но тут же вскинул руку. — Стоп. Идем.

В подземелье было тихо и спокойно. Носился кругами Хомяк, поедая возрождающихся обитателей, и довольно похрюкивал, словно заправская свинья. После недавнего идиотского инцидента с очередной озабоченной магичкой из детей богов, Борисов спрятал Хомяка подальше от любопытных глаз. Козырь, конечно, но какой-то сомнительный — даже если сожрать все подгузники детей богов, они все равно останутся бессмертны.

― Вы же знауяете, кто тут бегаует, Ваше Вяуличество? — спросил рейнджер.

Уши его были прижаты, хвост нервно бил по ногам, шерсть топорщилась. Хомяк пронесся мимо, даже не повернув головы, только клыки сверкнули.

― Знаю, — мрачно ответил Борисов, — домашний питомец, который жрет лучше хозяев.

Жрет. Жрёт! Неожиданно детали одной головоломки сошлись, и Борисов рассмеялся облегченно.

― Идем! — хлопнул он по плечу рейнджера. — Познакомлю тебя с одним человеком.

― Он тут живет?

― Он вообще эксцентричен, но дело знает туго, — ответил Борисов, представляя себе М, сидящего на корточках на стуле. — Как и ты. Вместе вам предстоят великие дела!

Построить разведку и контрразведку, раскинуть сеть шпионов и создать спецслужбы, на благо Альбиона и самого Борисова. Чтобы всегда быть в курсе всего вокруг и не реагировать с опозданием.

― Идем, заодно расскажешь, как побывал в Храме Ночи.

Глава 21

Слуги вносили все новые и новые блюда, расставляли, подливали вина, уносили предыдущие. Свита Борисова не стеснялась, ела и пила, особенно выделялся Скрыник, не забывавший, впрочем, поглядывать по сторонам. Сам Фёдор Михайлович ел мало, по чуть-чуть отщипывал от каждого блюда, отдавая дань вежливости дому и хозяевам.

Хозяин, герцог Алуасский, седой и старый, тоже ел мало, выжидая. Внезапное появление Аргуса Первого вызвало в его замке переполох, сравнимый с вторжением врага. Женская половина, в лучших нарядах, сейчас усиленно строила глазки свите и самому Борисову. Расставленные вокруг зала гвардейцы бдили, маги увешивали замок заклинаниями, лучники следили за небом и дорогами.

Еще ничего не было решено, еще только предстояло встретиться — даже не со всеми этими Старцами и главами Лиг Убийц, а лишь их помощниками и представителями — но и это был уже прогресс. Просто не сбавлять паранойи и охраны, дожить и выжить. По отдельному распоряжению Борисова, незаметно переданному через Квальво, детям богов из группы охраны выделили отдельный стол. Почетный, самый почетный, но при этом все же отдельный и самый шумный, дабы меньше подслушивали.

Отношения с детьми богов в последнее время напоминали Борисову встречу двух людей, внешне вежливых, но при этом мечтающих вцепиться друг другу в глотку. Нет, были и те, кому он по-прежнему доверил бы спину, те же кланы «Алые Орлы» и «Дети Гондора», или Дагорату из «Светлого Пути», но вот в остальном. Вежливые улыбки и расшаркивания, с ножом за спиной и готовностью прыгнуть и вонзить этот нож в спину собеседника, едва тот отвернется.

Но так как легионы Темной Империи находились в дне пути от Хогвартса, приходилось улыбаться.

― Я слышал, герцог, что вы пострадали от набегов скальных троллей? — громко спросил Борисов.

― Увы, Ваше Величество, — вздохнул герцог печально. — Я лично выступил со своей гвардией, едва пришли новости, но они все равно успели сожрать три деревеньки, завалить шахту, из которой добывали железную руду и едва не взяли приступом городок Тамань.

― Королевству нужно железо, нужна сталь и оружие из нее, — веско заявил Борисов. — Пройдемте в ваш кабинет, герцог, и обсудим все там, не будем мешать людям веселиться.

Не бог весть какой предлог, но все же. Борисов предполагал предательство в рядах детей богов. Те, в свою очередь, обвинили Альбион в утечке информации, приведшей к разгрому под Кворшем. Пересравшись, сошлись на том, что виноваты убийцы, ведь как-то же они проникли в лагерь Альбиона? Борисов сделал вид, что согласился, но подозрения остались. Те крохи информации, что он успел ухватить в перерывах между делами и то, что рассказывали остальные, указывало — убийцы принципиально однозначны, делают только то, что нужно для выполнения контракта. Слив информации Темной Империи формально мог бы помочь им в выполнении их задачи, но по факту же — подозрения остались, как в анекдоте про ложечки.

Можно было не сомневаться, что дети богов думают примерно то же самое, только в отношении Борисова и Альбиона. Подставили, слили, предали, ударили в спину, лишь бы нажиться и не платить, и так далее. При всем том, что подобный образ мыслей был понятен и близок Борисову, он бы все же предпочел преданность, верность и честность. Пускай даже с прославляющими и хвалебными криками, сейчас летящими ему в спину.

Кабинет герцога был обставлен в тяжеловесном стиле. Массивные двери, мебель — не сдвинуть и тараном, толстые стены, полусумрак из-за окон-бойниц. Борисов бросил взгляд на Архина, тот кивнул и сосредоточенно начал вычерчивать топором прямо на паркете замысловатого червяка. Руну проклятия подслушивающих.

Джерольд Тарвини, герцог Алуасский, лишь посмотрел вопросительно, слегка приподняв седые брови, словно речь шла о совершеннейшем пустяке, а не о том, что гном портил паркет из темно-красного дерева, стоящего баснословных денег, да еще и не спросив разрешения хозяина замка.

― Мои искренние извинения, дорогой герцог, — приложил руку к сердцу Борисов, даже чуть поклонился, — но вопрос очень серьезный и иные меры предосторожности, помимо защиты вашего кабинета, могли насторожить моих врагов.

― Они настолько близко? — спросил Джерольд, раскрывая шкатулку. — Я могу пригласить своего чародея. Защиту мне делали лучшие мастера Пронанса, но это было давно, еще, когда мы жили с ними в мире.

Герцог извлек сигары, и Борисов не сдержал удивления. Помимо Ханнали с ее фейскими травками, вокруг не курил никто, и он уже решил было, что в Триэме просто нет табака. В старческом теле отсутствие такового переносилось легче, но теперь Борисов с удовольствием закурил. Из сейфа в стене герцог извлек две темные бутылки и налил красного вина, первым плеснув себе.

― Чародея приглашать не нужно, — отмахнулся Борисов, и уголек сигары прочертил красную линию в полумраке, — это тоже могло бы насторожить всех. Что вы думаете о Пронансе, герцог?

― Будет война, — незамедлительно ответил Тарвини. — Поэтому я не явился со своей армией под Кворш, я просто не мог оголить границы. По договору, заключенному еще моим прадедом с тогдашним королем Альбиона, герцогство Алуасское охраняет проходы к Серпску.

У Борисова даже глаз не дернулся, привык. Серпск или бывшая крепость Серп, один из четырех проходов через Троллий Хребет. Войска Темной Империи разлились по Альпаске, с противоположной стороны Хребта, не столько сражаясь, сколько блокируя города и крепости, не давая Альбиону перебрасывать там войска и подкрепления, и прикрывая себе тыл. Тот же Нордор, например, еще держался, но планируя операцию с фланговым ударом оттуда, Борисов исходил из того, что имперцев удастся отбросить или остановить при Кворше.

― Вы все сделали правильно, герцог, — заверил его Борисов и тут же переспросил. — Так говорите, будет война?

― Будет, поверьте моему опыту и интуиции, — качнул головой герцог. — Пронанс всегда точил зубы на земли Альбиона, еще в те времена, когда я сопливым оруженосцем бегал за рыцарем Калдуином в замке графа…

Он остановился, потом озадаченно развел руками.

― Надо же, имя забыл. До сих пор помню, как он выглядел, усищи такие…

― Герцог, — мягко перебил его Борисов, выдыхая немного дыма. — Поверьте, сейчас это неважно.

― Верю, Ваше Величество, — отозвался тот, — иначе вы не прибыли бы лично.

Борисов мысленно поморщился. Лично он прибыл по другой причине — из-за ограничений магии Призыва, которая так и оставалась у него пока слабенькой и неразвитой. Призыв Квакушки или Хомяка работал в пределах Альбиона, Лобзика — где угодно, так как тот, помимо магии призыва был связан с Борисовым еще и магией крови. Но призвать их он мог только к себе, не в какие-то заранее подготовленные места, и поэтому пришлось явиться лично.

― Так, где там она, — пошарил Борисов, доставая карту.

Ридер вместе с магами Мариуса соорудил новый, улучшенный пространственный карман, да еще и оформленный в виде отдельного предмета, который можно было просто носить в кармане. Или интегрировать в другие магические предметы, например в броню, таким образом, расширяя и дополняя свойства. Правда, стоило оно столько, что Левозуба чуть удар не хватил, да и Борисов озадаченно крякнул.

― Герцог, то, что вы сейчас услышите — будем знать только мы трое. Части плана будут известны исполнителям, но все вместе — только нам троим.

― Это честь для меня, Ваше Величество.

Борисов провел прямую линию от замка герцога до земель Альпаски, пояснил.

― Войска Альбиона пройдут вот так, мимо имперцев, блокирующих Серпск, и ударят в тыл легионам, которые будут штурмовать Хогвартс.

Заодно ни одна разведка их не обнаружит, добавил мысленно Борисов. Нет утечек информации — удар будет успешен, а дальше уж кто кого переможет в бою, но и на этот счет имелись задумки. Главное, суметь все же завязать этот бой, а не внезапную бойню с полным преимуществом имперцев.

― Простите, Ваше Величество…, - озадаченно и медленно начал говорить герцог.

― Дедаааа! — дверь в кабинет неожиданно открылась, внутрь просунулась голова одной из тех красоток, что сидели прямо напротив Борисова.

Голова ойкнула, увидев, наставленный на нее Лобзик.

― А ну кыш, вертихвостка! — рявкнул Джерольд таким могучим голосом, словно посылал войска в атаку. — Выпорю!

Развернулся к Борисову.

― Прошу прощения, Ваше Величество…

― Хватит извиняться, герцог, — отмахнулся Борисов. — Архин, запри дверь и подопри чем-нибудь, думаю, этого будет достаточно. Итак, вы хотели сказать, что не знаете, как провести войска там незаметно, да еще и не столкнувшись с троллями?

― Вы прочитали мои мысли, Ваше Величество.

― Явись, Хомяк, — небрежно бросил Борисов.

В следующее мгновение он понял, что защита замка и кабинета может среагировать не так, но было уже поздно: Хомяк явился. И немедленно вгрызся в ближайший стул.

― О! — понимающе воскликнул герцог.

― Один из магов из моей свиты задержится в замке, установит стационарный портал, — продолжил Борисов, — по которому будут переброшены войска. Затем им предстоит марш-бросок под Хребтом, но это уже не ваша забота, герцог. Ваша забота — не дать информации просочиться из замка, раз, обеспечить бесперебойную отправку войск в туннель, который будет начинаться прямо в вашем замке, два.

― Я уже давно хотел перестроить винный подвал, — спокойно кивнул герцог.

― Возможно, будут проблемы с Пронансом или вослед мне явятся убийцы, или дети богов начнут появляться в окрестностях, — заметил Борисов, — но информация не должна уйти из замка.

― Тогда надо скрыть правду в частичной правде. Я открыто начну работы в подвале и соседних помещениях, объявив, что вы поручили создать мне большой склад, с припасами, которые потребуются армии для штурма Пронанса.

Борисов мысленно поморщился. Идея была хороша, но публичность могла сорвать переговоры с соседями, на которые сам Борисов возлагал большие надежды.

― Лучше ничего не объявлять, закрыть и засекретить, чтобы потом кто-то из слуг, словно невзначай проболтался, — решил Борисов.

― Я так и сделаю, Ваше Величество, — поклонился герцог. — Будет прием и танцы в вашу честь.

― Я отбуду немедленно, — покачал головой Борисов. — Дела.

Хомяк дрожал и трясся, в предвкушении туннеля, который ему предстояло выжрать в кратчайшие сроки.

― Мои внучки будут разочарованы, но им это пойдет на пользу, — улыбнулся Тарвини.

― Ах да, и еще напишите в Хогвартс, кентавру Нагалопникусу, это мой новый министр иностранных дел, об опасности войны с Пронансом.

― Уже завтра письмо будет у вас на столе, — заверил его герцог.

Борисов понял, что они герцогом отлично поняли друг друга, и мысленно утер пот.

Глава 22

Борисов вздрогнул, вынырнул из забытья планов.

― Срочное послание, — с поклоном подала Мариэтта записку от М.

Борисов опять вздрогнул, так как раньше М посылал просто записки, доклады и советы, что делать, как вести линию шпионских дел в вопросе детей богов, чего ожидать от убийц. Рейнджер не подвел, даже временное перемирие с организациями убийц, на время переговоров, стало спасительным глотком воздуха, передышкой, о которой Борисов не смел и мечтать. Если бы не почти абсолютная защита дворца, охраняемого тремя верными служанками, он уже давно был бы мертв.

― Так, — крякнул он, раскрыв послание и пробежав глазами первые строки. — Задержись.

Мариэтта выпрямилась, застыла в позе ожидания. Борисов чуть покосился на нее, вздохнул. Мариэтта все еще была в костюме горничной, хотя ни она, ни ее сестры, давно уже не занимались ни уборкой, ни чем-то таким, на то во дворце имелся штат слуг. Пожалуй, стоило их наградить и дать… Борисов понял, что мысли его опять соскальзывают на другие дела, опережая действия.

Он взял перо и лист, быстро набросал записку.

― Ллеонилу.

Еще одна записка, ответ самому М, а через него и рейнджеру Д, раз уж теперь они работали в тесной связке. Вроде бы он перевез свою семью и котят в пожалованный дворец, Борисов не вникал, просто щедро наградил, как и обещал.

Еще одна записка.

― Дуболому, — бросил Борисов. — Потом пригласи ко мне Аврэля и Ханнали. Нет, вначале Верховного Мага Мариуса, потом Аврэля и Ханнали.

― Будет сделано, — поклонилась Мариэтта и исчезла.

Борисов позволил себе выдохнуть и откинуться в кресле. Выругался, стукнул кулаком, легче не стало. Заговор среди детей богов! Нет, он знал, что тот будет, но после разгрома Империи, когда начнется дележка власти, выбор, кто станет королевой, и там Борисов собирался сыграть на противоречиях, поссорить кланы между собой и просто помочь своим. Потери, но приемлемые.

Это же!

Дети богов регулярно удалялись к себе, на божественные планы, чтобы отдохнуть от смертного мира. Так гласила официальная версия. Борисов подозревал, что земляне, наигравшись, просто возвращаются домой. Домой! Из игры! И это означало, что он застрял в какой-то сраной игре, на потеху другим землянам! От одной мысли об этом у Борисова застилало глаза багровым, хотелось крушить, ломать и перебить к хуям всех детей богов, чтобы никто из них уже не смог возродиться.

Поэтому он старался реже думать об этом.

― Спокойствие, только спокойствие, — пробормотал он.

В общем, слежка за детьми богов и раскрытие их планов сильно осложнялись тем, что обо все важном они болтали у себя, куда не было хода шпионам М. Но он, сидя в подземелье, под надежной охраной Квакушки, продолжал собирать сведения, раскидывать сети и все-таки зацепил несколько важных обрывков разговоров.

Дети богов считали, что Аргус Первый их подставил и использовал, и собирались возместить убытки. Ударить в спину, когда легионы Империи начнут штурм Хогвартса, разграбить город и свалить, оставив альбионцев барахтаться. Не все кланы собирались предать, и сейчас М пытался выяснить, кому можно доверять, а кому нет. Тайна «утекла» и ее обсуждали уже одиночки, не связанные с кланами, как, собственно М и заполучил сведения.

Не такого ожидал Борисов и сейчас мысли его метались в поисках выхода.

― Команданте, — раздался голос Мариуса.

Джинн взмахнул рукой и сотворил столик с чаем и сладостями.

― Съешьте, вам станет легче, — посоветовал он.

Борисов выдохнул тяжело, ощущая, как дрожат руки от ярости и бессильной злобы, взял ближайший шарик чего-то сладкого. Несколько минут они ели и пили в тишине, затем Борисов все же не выдержал.

― Есть способ резко усилить Альбион?

― Есть, но он погубит Альбион, — спокойно ответил Мариус. — Вы уже, вероятно, заметили, Команданте, что когда вы одариваете титулами и наградами, ваши подданные становятся сильнее?

― Заметил, — кивнул Борисов. — Это же хорошо?

Собственно, это первое, что пришло ему в голову. Собрать войска, объявить всех гвардейцами, раздать титулов и наград, и тем самым совершить резкий скачок. Усиленной армией выбить детей богов из Хогвартса, сжечь божественную рощу, вышвырнуть их прочь из Альбиона, а затем развернуться и дать бой Империи. Усиление армии скомпенсирует потерю детей богов.

― Все хорошо в меру, — дипломатично ответил Мариус.

Он провел посохом Верховного Мага по воздуху, вычерчивая рисунок пирамиды.

― Пирамида власти устойчива, когда она пирамида, таким уж боги создали Триэм, — пояснил Мариус свой рисунок. — Если же вы начнете усиливать и увеличивать не по заслугам, то произойдет следующее.

Еще взмах посоха и основание пирамиды сжалось, и середина раздулась. Затем пирамида опрокинулась.

― То есть, только усилив основание, я смогу раздуть и вершину?

― Есть запасы, так называемый королевский резерв, складывающийся из деяний всего Альбиона, заслуг награждаемых, силы короля, — пояснил Мариус задумчиво, — и пока ваши действия не исчерпали резерв, пирамида власти будет стоять.

У Борисова мелькнула мысль, что, возможно, дети богов того и добиваются — чтобы он в панике кинулся становиться сильнее и тем самым сделал пирамиду неустойчивой. Фёдор Михайлович прогнал мысль прочь, такое потребовало бы слаженных деяний всех детей богов, их работы на единую, долгосрочную цель, чего у них не имелось. Подраться, пограбить, стать сильнее, развлечься — этим исчерпывались деяния четырех пятых всех детей богов.

― Ладно, такое не пойдет, — со вздохом сожаления признал Борисов. — Стать сильнее через бога?

― Это возможно, — признал Мариус. — Бог-покровитель страны насылает свои благословения, защищает страну, но вы же так и не выбрали бога для Альбиона, из-за метки, это раз, и процесс это не быстрый, это два. Тавос сотни лет покровительствовал Империи, прежде чем выбился в первую сотню и затем в Высший Пантеон.

Борисов засопел. Идея была понятна — ты делаешь бога сильнее, затем он делает сильнее твою страну. Но сотни лет?

― Ты знаешь про Хомяка и Бога Жадности, — сказал он, констатируя факт.

Мариус кивнул.

― Можно ли его, не знаю, как назвать, накормить что ли, до нужного состояния?

Хомяк жрал все, но особенно он любил магические вещи и заклинания. Несся к ним, пища и сверкая клыками, не замечая препятствий, которые тоже сжирал. Если бы не контроль Борисова над ним за счет магии Призыва, Хомяк бы уже сожрал башню Верховного, всю Гильдию, объел детей богов и, пожалуй, добрался бы до казны и големов-переносчиков в ней. Любовь Хомяка к золоту и драгоценным камням уступала лишь его любви к магии.

― Видишь ли…, - начал объяснять Борисов, но Мариус кивнул еще раз.

― Я понял, о чем вы, команданте, но нет, это не пойдет. Разве что мы скормим ему весь Альбион. Боги не могут питаться только материальным, — пустился он в свою очередь в объяснения, — им нужно и духовное, молитвы, поклонения, жертвы — в которых сплетается материальное и духовное, отдача части своей энергии богу, если так можно выразиться. Даже если мы всей Гильдией будем кидаться в Хомяка заклинаниями день и ночь, это не заменит поклонников.

― Плохо, — потер подбородок Борисов. — Очень плохо. Где же их взять?

― Не знаю, команданте, — развел руками Мариус. — Может, попробовать выстроить ему храм в Хогвартсе?

― Точно, — прищелкнул пальцами Борисов. — Исходный оставить под охраной, а новый построить. Пустить слухи, пропечатать в газетах и мне самому навестить тот храм пару раз.

― Богам нужно искреннее поклонение, — заметил Мариус с сомнением в голосе.

― Я не против, пусть верят искренне, — рассеянно отмахнулся Борисов, обдумывающий новый план.

Возможный будущий министр пропаганды и информации все еще обдумывал песни, да и срок в неделю не прошел. Усилием воли Борисов напомнил себе, что все это планы на годы, которых у него нет. Если он не отбросит Империю, не остановит детей богов, никаких годов, даже месяцев и недель у него не будет. Не Империя, так соседи сожрут — потому что, ну какие переговоры с тем, кто потерял столицу?

― Ладно, я сам этим займусь, спасибо за совет.

― Всегда рад помочь вам, Ваше Величество, — Мариус сложил руки в молитвенном жесте, пробормотал заклинание и исчез вместе со столиком.

Пришли Ханнали и Аврэль, но едва Борисов успел объяснить им наброски нового плана — проведение встречи с помощниками всяких там лиг убийц прямо в Хогвартсе, при посредничестве глав подпольного мира, как Мариус снова появился.

― Тысяча извинений, Ваше Величество, — витиевато-официально произнес он, — но со мной связался Верховный Маг Хмидии, чтобы испросить разрешения на открытие портала.

― Портала? Зачем?

― Чтобы переместить королеву Хмидии, Анабель Вторую, с дочерью, для проведения переговоров с вами, Ваше Величество, — пояснил Мариус.

Борисов потер лоб, ощущая недовольство собой. Блядь, как он мог забыть про магию и порталы, когда сам ими пользовался ежедневно? С каких хренов он решил, что королева поедет в карете со свитой? Стоп, нет, он же думал, что соберется с остальной пятеркой где-то в приграничном городке, на условно нейтральной территории. Думал, что у него будет время, пока пятерка договорится между собой. Чего эту Анабель вообще понесло сюда лично?

― Можно ожидать в ближайшее время посланий от других Верховных Магов, — заметил Мариус.

Борисов опять потер лоб. Ну конечно! Связались при помощи магии, договорились, прибыли. Если он и дальше продолжит так промахиваться, его точно сожрут! И главное, как не вовремя! Хотя… наверное, в этом и состоит замысел, не так ли? Трудно торговаться, когда под твоими стенами стоят легионы. Хм.

― Сообщи, что разрешение получено и остальным тоже давай разрешения. Мариэтта, мой парадный наряд и регалии, проведем официальную встречу.

― Мы пока займемся остальным, — сообщил Аврэль.

Встречи были скучными и однообразными, утомительными, короли и королевы подозрительными, их дети назойливыми, свиты шумными. Но наконец, все закончилось, и одновременно с этим Мариэтта принесла новое послание.

― Отлично, — оживился Борисов. — Собирайся, Квальво.

― Куда?

― Навестим одного твоего полусородича по имени Хрям Трям.

Глава 23

Борисов посмотрел на своих собеседников и опять ничего не увидел. Лица их оставались в тени, скрытые за масками и мощной магией. Сам он, наоборот, сидел открыто, свободно, словно и не находился в окружении тех, кто получил заказ на его убийство, и тех, кто нарушал законы Альбиона. Впрочем, стык королей подпольного мира Хогвартса и лиг убийц ничуть не удивлял Борисова — и те, и другие нарушали законы, занимались убийствами, так что симбиоз был неизбежен.

― Как только мы приняли заказ, он должен быть выполнен, — сказал один из собеседников.

Они даже представились, но Борисов и не пытался запоминать эти ложные прозвища.

― Этого требует наш кодекс чести, — продолжил собеседник.

― Вы же наемники и убийцы, какой еще кодекс, какая еще честь? — язвительно вопросил Борисов.

Окружения врагов он побаивался не сильно. Да, Хомяк сейчас занят важнейшим проектом, но есть еще Квакушка, есть Лобзик, есть магия ускорения. Хватит отбиться и свалить.

― Уж какая есть, — последовал спокойный ответ.

― То есть я не могу перекупить контракт?

― Нет.

― Предложить вам перебраться на территорию Альбиона?

― Нам и на нынешних местах неплохо.

― А если я перебью вас всех? — вопросил Борисов.

― Тогда, конечно, некому будет больше выполнять контракт, но не стоит обольщаться. Многие мечтали стереть нас с лица земли, но лишь пали сами.

― А если я убью Ангабора Первого?

Ответа не последовало, и Борисов вздохнул мысленно. Детская уловка, конечно, и он так и не узнал наверняка, Император ли заказчик или нет.

― Если я предложу вам контракт настолько крупный, что его исполнение займет все ваши силы?

Например, убить всех детей богов — раз они воскресают, то контракт не может же считаться выполненным?

― Вначале будет выполнен текущий контракт.

― Тогда зачем вы согласились на эту встречу?

И вот это был вопрос, наконец сломавший стену отчуждения.

― Ордена несут большие потери, но выполнение этого контракта теперь стало для нас вопросом чести. Если мы не убьем короля Альбиона, то возникнет вопрос — а за что погибли все наши братья? Заказчики потребуют выполнения взятых обязательств, и мы не сможем отступить. Наши братья будут гибнуть, ресурсы Альбиона истощаться, но однажды мы доберемся до вас.

Борисов мысленно усмехнулся. Правила запрещали им вступать в контакт, но раз уж рейнджеры Альбиона добрались до них сами, старцы вздрогнули. Ощутили угрозу не только кошелькам и орденам, но и своим жизням.

― Или я до вас, — кивнул Борисов.

― Тогда мы умрем, не потеряв лица.

Борисов задумался.

― Убить двойника?

― Не пойдет, вы же останетесь на троне.

― Стать одним из вас?

― Вы станете одним из нас, и затем глава Ордена прикажет вам покончить с собой.

― А если я сам стану главой Ордена?

― Короли не возглавляют лиги убийц.

― Ничего, я тайком, ночью, пока никто не видит, — ухмыльнулся Борисов. — Так что?

Ему не ответили, но это молчание было весьма красноречивым. Вполне логично, что существовал запрет на контракты на головы собратьев — глав, иначе хитрые заказчики, короли или дети богов, истребили бы ассасинов их же руками. Понятно, почему ему никто не говорит прямо — противоречит кодексу. Надо полагать, заказчикам это временное перемирие будет подано, как попытка убедить Аргуса Первого покончить с собой и не оттягивать неизбежное.

― А если я все же доберусь и уничтожу всех вас?

― Тогда мы умрем, не потеряв лица.

Борисов так и не понял, уловили ли они намек. Показательный ложный разгром, ассасины перебегают в Орден к Борисову, все довольны, процветают, возвращаются к своим занятиям, только уже под сенью короны Альбиона. Ладно, поняли или нет, наверняка все перескажут, а там уже эти старцы пусть чешут в своих старческих затылках.

Главное, что ему подсказали выход.

Более того, неожиданно подумал Борисов, став главой Ордена, я смогу лично встретиться со всеми этими Старцами и поболтать по-свойски. Узнать, кто заказчик, выдать пару контрактов на особо настырных врагов. Даже если орден убийц нужно будет сделать настоящим, тоже невелика проблема, просто тайная спецслужба, занимающаяся устранением врагов Альбиона, все формальности соблюдены и так далее.

― Что же, я рад, что мы поняли друг друга, — улыбнулся Борисов. — Надеюсь, мы больше не встретимся.

Его собеседники просто растворились в темноте и исчезли. Борисов, через Лобзик, ощущал их уход: какая-то маскировочная магия, совмещенная с телепортацией.

― Выходи, — позвал он, чуть повысив голос. — Поболтаем, не бойся.

― Я и так под виселицей хожу, чего мне бояться, — пробасил Трям Хрям, появляясь из темноты.

― Надеюсь, по понятиям не положено отказываться от любых предложений короля?

― Вообще, чиновникам и собакам-стражникам положено в рожу плевать, если схватили, — почесал кучерявую и немытую башку полурослик Трям. — Королю прямо гадить нельзя, а то он осерчает и всех перебьет.

― Не осерчаю, — усмехнулся Борисов. — Более того, есть шанс скостить и смыть часть своих грехов.

― На службу что ли идти? — недоверчиво отозвался Трям Хрям, сплюнул. — Лучше уж на виселицу. Службой грехов не смоешь.

― Смывать их надо будет привычной для вас жидкостью, кровью, — терпеливо объяснил Борисов. — Читать умеете?

― Дык.

Квальво, все беседу просидевший в стороночке, подал свиток. Хрям Трям цыкнул, смерив взглядом сородича, но ничего не сказал.

― Если решитесь, дайте знать, — сказал Борисов, поднимаясь.

― Ваше Величество, я…

Борисов бросил сердитый взгляд и Квальво заткнулся. Тоже мне, радетель чести выискался, сердито подумал Борисов. Похоже, не годился секретарь для шпионских игр, а жаль, деза от него проскакивала бы как намыленная, можно было бы многих надурить, провернуть массу дел. Впрочем, пусть, пусть трудится, честный секретарь тоже плюс, продолжал размышлять Борисов.

― Где это мы? — спросил он и тут же сориентировался.

В голове словно развернули карту. Район Слизерина, тупик Прядильщиков, самый бедный его конец. Впрочем, если срезать пару проулков, то можно выйти уже в Рэйвенкло, как раз к редакции «Вестника Хогвартса». Время еще было, встреча с пятеркой королей и королев должна была состояться только завтра утром, так что Борисов решил не терять времени зря.

― Вперед, — махнул он рукой.

В проулках никто не спешил пырнуть их ножом в спину, хотя общую опасность Борисов ощущал. Все как всегда, во времена опасности и бедствий, крысы активизировались и вели себя нагло, понимая, что властям не до них. Но с другой стороны, город был набит войсками, так что крысы не спешили кусаться.

Выбрались в Рэйвенкло, на проспект Строителей, чистенький, просторный.

― Ссстоять, — почти сразу же раздалось за их спинами.

Богато разодетая публика косилась, огибала их, кто-то показывал пальцем. На пороге одной из многочисленных лавок стоял, подпирая плечом косяк, хозяин — огромный орк — наблюдая за сценой, как патруль остановил двух бродяжек. Борисов мысленно признал промах, ведь одевался он для встречи с темными личностями, так что надо было вернуться во дворец, а не поддаваться спонтанному порыву.

― Совсем обнаглели, уже при свете дня лезут, — бросил кто-то.

Борисов, не спеша сдергивать капюшона, посмотрел на патрульных. Сержант, в годах, видавший виды, с длинными усищами, немного скрывающими шрам поперек лица. Двое подчиненных, здоровые лбы, явно знающие, как держаться за копья. Побить можно, но будет много шума и ненужного внимания.

― Я…, - Борисов начал распахивать накидку и тут же замер.

Сержант был быстр, очень быстр, несмотря на годы. Опыт, несомненно. Клинок застыл у горла Борисова, Квальво тоже замер, так как в лицо ему смотрело копье одного из подручных сержанта. Борисов все же закончил движение, чуть распахнув накидку. Сержант скосил глаза, увидел Лобзик и тут же глаза его широко распахнулись.

― Меч не убирать, — скомандовал Борисов, — взять нас под арест, отвести прочь с глаз.

― Сслушаюсь, — ответил сержант тихо, добавил еще тише, — Ваше Величество.

― Сержант Лиам Пятый, из стражи Хогвартса, — отрапортовал сержант, вытягиваясь. — Прошу прощения, не признал…

― В этом весь смысл, — перебил его Борисов. — Благодарю за службу, сержант. Держите глаза открытыми, возможно, скоро начнутся беспорядки, понимаете?

Сержант набрал полную грудь воздуха, чтобы гаркнуть, но тут же сдулся, прошептал.

― Понимаю.

Конечно, Ллеонил был в курсе, должен был принять все меры предосторожности, но втайне. Если же вот так предупредить одного из служак, то слух распространится быстрее, отнесутся к нему лучше и самое главное: будет замаскирована причина, по которой Борисов бродит по улицам, переодевшись нищим.

― Всем молчать о встрече, ничего не было, понимаете?

― Понимаю! — отозвался сержант, сжимая крепкий кулачище.

Впрочем, его подручные лишь пожирали верноподданно глазами Борисова, так что тут, похоже, все было в порядке. Неделю секрет продержится, а больше и не надо, там уже все решится с битвой за Хогвартс.

― Почему пятый? — неожиданно спросил Борисов.

― Папаша мой, да примет его душу Тавос, — смутился сержант, — всех сыновей называл Лиамами, а чтобы различать присваивал номера. Заодно счету нас учил с детства. Он-то маленько не в себе был, после того, как его один из детей богов шипастой булавой стукнул, но все же соображал.

Борисов лишь усмехнулся коротко, кивнул и уже собирался продолжить движение, когда Лиам заметил.

― По распоряжению мэра Ллеонила меры безопасности усилены, патрули повсюду, вас так и будут останавливать без конца.

Борисов остановился — опять сержант был прав. Кивнул Квальво, черкнул короткую записку, отдал сержанту:

― Надумаете послужить Альбиону, приходите во дворец, отдайте записку.

Просто сообщение для М обратить внимание, ничего особенного.

― Так что, переоденемся? — спросил Квальво.

― Ничего, и так проберемся, — ответил Борисов, которого разобрал внезапный азарт. — Поболтаем с редактором, а оттуда уже отбудем порталом во дворец.

В конце концов, подумал Борисов, надвигая капюшон, чем я хуже Гарун-аль-Рашида?

Глава 24

― Это было безответственно, — ворчала Ханнали, осыпая Борисова пыльцой фей и искрами. — И глупо. Пригласил бы его во дворец, этот редактор примчался бы на полусогнутых.

Борисов оглянулся, но охрана из числа детей богов торчала за дверью. Сработал кристалл связи, донесся голос Венсана.

― Ваше Величество, легионы Империи ночью совершили марш-бросок и разбили лагерь под Хогвартсом!

Борисов дернул щекой. Ему казалось, что у него есть еще день, как раз хватило бы озадачить пятерку королей и королев своими предложениями, да вежливо выпроводить их по домам. Впрочем, даже такой вариант развития событий был предусмотрен.

― Сообщения всем по плану 3, - бросил он Мариэтте, появившейся за спиной.

Затем он обратился к Венсану.

― Куда смотрела разведка и патрули? — спросил он.

― Все тайно вырезаны, применена сильнейшая маскирующая магия, — в голосе Венсана слышалось искреннее смущение и раскаяние.

А остальные промолчали, потому что еще не пришло время, подумал Борисов и мысль эта была нерадостной. Так мог и весь план сорваться. Понятно, почему не пошли на штурм с ходу — защита Хогвартса еще работала. Понятно, чего ждут — укрепляют свои защиты и прощупывают окрестности.

И… имперцы опять обошли планы Борисова, плохо, плохо, очень плохо!

― Надеюсь, армия готова к обороне? — мрачно спросил он.

― Прикажите, Ваше Величество, и я…

― Никаких нападений на лагеря легионов! Одни уже напали, — проворчал Борисов, смягчая тон. — Держать оборону, держать! Хоть зубами за камни, но продержаться до завтра!

― Да я…

Но Борисов уже деактивировал кристалл, выдохнул тяжело. Если легионы пойдут на штурм и возьмут Хогвартс сегодня, то неловко выйдет. Впрочем, нет худа без добра, Империя под стенами Хогвартса могла ускорить переговоры и отправку соседних правителей обратно. В принципе, Борисову от них практически ничего не требовалось, кроме временного перемирия, чтобы не лезли пока — в общем, как с орденами убийц, только на ином, официальном уровне.

Но и снимать штаны и нагибаться из-за тяжелого положения тоже было как-то не резонно.

Встреча проходила в Королевском Зале, маги, прибывшие извне, уже поколдовали там, проверяя, не замыслили ли альбионцы нехорошее. В свою очередь Абисмаль, помощник Мариуса, проконтролировал, чтобы гости не наколдовали чего-то вредного. Были у Борисова нехорошие мысли в сторону этого Абисмаля, ведь тот промедлил при Кворше, дал имперцам ударить прямо в центр войска Альбиона, но мысли эти он пока придержал при себе. Во-первых, не годилось вмешиваться в работу соратников — раз уж поручил, во-вторых, вытекающее из первого, спрашивать — так с Мариуса, и в-третьих, тут вначале следовало поработать подручным М.

С собой Борисов прихватил Архина и Ханнали.

Остальные тоже поступили схожим образом, прихватили с собой магов, бойцов и советников, по два на каждого правителя. Только королева Хмидии, Анабель Вторая, огромная, жирная даже, словно задыхающаяся в одежде, прихватила дочь, принцессу Пинки. Имя было необычным, выбивающемся из общего ряда, и Борисов, присмотревшись, решил, что Анабель согрешила с кем-то неземным. На фоне мамы дочка выглядела бледно-розовой, тощей тростиночкой, которая того и гляди грохнется в обморок. Судя по некоторым признакам, мама натаскивала дочку в дипломатии или использовала в качестве доверенного секретаря.

― Признаться, я был удивлен приглашением, да еще и переданным через посла соседнего королевства, — заговорил король Пронанса, Людо Третий, без всяких церемоний.

Лицо его было в пятнах, словно от оспы, волосы странно-пегого цвета и глаза с вертикальными зрачками. Речь его звучала рычаще, казалось того и гляди залает.

― Не в том положении Альбион, чтобы так нагло оскорблять своих соседей, — продолжал Людо.

Король Мосайка, Бергиненц Первый, молодой еще, в сущности, парнишка, кивал в такт словам Людо, смотрел на него с восхищением. Старый Аргус явно пришелся ему не по вкусу, возможно из-за того, что наставник или советник Бергиненца был таким же старым и постоянно что-то нашептывал ему в ухо.

Королева Далиуса, Валанко Мидиарт, дама средних лет, во внешности которой было нечто рыбье (Далиус занимал треть берегов Акварио, крупнейшего озера на материке, и в озере этом жили русалы), смотрела, не моргая, пучила глаза. Помощница периодически брызгала на нее, то ли духами, то ли водой для увлажнения.

― Внимание притягивает, интересничает, — шепнула Ханнали, — могла бы и магией все исправить.

Борисов был такого же мнения и строить глазки Валанко не собирался. Король Морании, Альбего Сорера Карлиус Третий, самый пожилой из всех, был, пожалуй, ровесником Филча. Территории его соприкасались с Альбионом лишь краешком, и чувствовалось, что Альбего утомлен и прибыл, скорее из-за опасений насчет Империи и желания поддержать союз пяти перед лицом ее неминуемого разгрома Альбиона. Не то, чтобы он был союзником, но давление лет, отсутствие юношеского задора, нежелание затевать войну — все это было плюсами в пользу Альбиона и Борисова.

― На войне не до расшаркиваний, — бросил Борисов.

Похоже, попал в тон, верно угадал насчет характера.

― Теперь вы собираетесь втянуть нас в войну с Империей? — звонким, ломающимся голосом воскликнул Бергиненц, отпихнув рукой потянувшегося к уху советника.

― Я не собирался вас никуда втягивать, — нейтрально ответил Борисов. — Но когда прекрасная королева Анабель (та приосанилась и улыбнулась, отчего подбородки заколыхались) прислала мне ноту, я подумал — почему бы не обсудить наши разногласия? Признаться честно, я немного удивлен стремительностью решений и прибытия, но также и восхищен вашей скоростью. Теперь я не сомневаюсь, что мы сумеем быстро решить все вопросы и расстанемся добрыми друзьями.

Немного лести, проверки реакций. Знают про легионы под стенами Хогвартса, ну тут трудно было бы не заметить, пожалуй. Лесть съели, Анабель стреляет глазками. Представив секс с этой жирной тушей, Борисов мысленно содрогнулся. Тоже, конечно, выход, переспать во имя Альбиона, потереть жабры Валанко, уже двое из пяти, с Альбего договориться, сунув кусок земли и куш, а Пронансу и Людо дать понюхать бронированного кулака, затянутого в перчатку.

Но как-то не хотелось Борисову прибегать к такому решению.

― Заключать соглашения с тем, кто вскоре падет под мощью Империи? — прорычал Людо.

― Вы можете остаться и посмотреть, как я разгромлю Империю, — растянул губы в улыбке Борисов.

Он не врал, и часть правителей это ощутила, не магией, конечно, дипломатическим чутьем, опытом и интуицией. Дочь Анабель что-то быстро писала, подсовывала маме листы.

― Ведь ради этого же все, правда? — выстрелил наугад Борисов и ощутил, что попал. — Посмотреть, в каком состоянии Альбион, урвать куски, когда Империя уничтожит меня и мое королевство?

― Враг Императора — это серьезно, — подал голос Альбего, не слишком громкий, но уверенный. — Империи тысяча лет, и за ее историю немало противников становились личными Врагами Императоров. Ни один из них не выжил. Они были убиты, земли их преданы разорению или разграблены соседями, как это случилось с Беркией, и память осталась только в исторических хрониках. Если вам дороги ваши поданные, то отдайте свои земли нам и они выживут. Империя восстановит границу по Тролльему Хребту и прекратит кровавое нашествие.

Подданные Борисову были дороги, но именно в качестве его подданных, а не чьих-то чужих. В то же время, окончательно стала понятна поспешность сбора соседних правителей — с Империей не особо договоришься, но в то же время не-Врагов Ангабор трогать не будет.

― Мы даже можем предоставить вам убежище, — колыхнула телесами Анабель, — разумеется, втайне, чтобы Империя не прознала.

Борисову сразу представился комфортабельно обставленный подвал, где эта жирная туша будет иметь его и уходить. Он, конечно, ценил жизнь, очень ценил, и жаждал бессмертия превыше всего, но… сидение в подвале из милости Анабель точно не приблизило бы его к бессмертию и изрядно сократило жизнь.

― Предлагаю вам всем войти в состав Альбиона на очень выгодных условиях, — проявил ответную наглость Борисов. — Второй раз я такого предложения делать не буду.

Чего стесняться, если его уже поделили, как дичь на охоте, и приготовились разрезать и зажарить. Странно даже, что соседи к Императору на поклон не пошли. Или пошли? Или побоялись, что Ангабор прямо скажет, мол, Альбион мой, и тогда придется утереться и сидеть, молча в тряпочку?

― Да вы наглец! — воскликнула Валанко, причем непонятно было, возмущается она или восхищается.

― Беру пример с соседей, — ответил Борисов. — Я-то думал, у нас лишь мелкие пограничные разногласия, а вы уже Альбион на части поделили!

― Как король вы должны думать в первую очередь о королевстве и подданных! — твердо заявил Альбего. — Даже дети богов уже вас не спасут!

В его словах имелся резон, для внешних наблюдателей Альбион, пожалуй, выглядел обреченным. Борисов заколебался на мгновение — сказать, не сказать? — но затем решил не говорить. Слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать даже такой возможностью утечки информации.

― Причем тут дети богов?

― У вас даже охрана из них, — указал Альбего, — такое бывало уже неоднократно. Короли уповали на детей богов, их силу, им казалось, что бессмертные станут надежной защитой, но выходило все наоборот. Мы вынуждены мириться с детьми богов, но приближать их к себе опрометчиво и глупо. И король, совершивший такой поступок, пытается уверить нас, что способен разбить Империю?

― Способен! — прорычал Борисов. — Я еще не сдался, Альбион еще не разгромлен и Хогвартс не взят!

― Когда он будет взят, окажется уже поздно, — резонно указал Альбего, — наши войска должны стоять на землях Альбиона, чтобы Империя их не тронула.

― Да вы…, - но Борисов остановился, услышав какой-то шум снаружи.

Зал был зачарован, так что или звуки снаружи были очень громкими, или…

Дверь в зал рухнула, оглушающей волной прокатился звон мечей и грохот магии. Один из стражников повернулся, скалясь наполовину срубленным лицом, и выкрикнул отчаянно.

― Измена!

После чего упал мертвый, а в зал хлынули дети богов.

Глава 25

Сквозь волну нападающих Борисов увидел лежащую Мари, проткнутую в десяти местах, смятую магией, и волна ярости ударила ему в голову.

― Ко мне, гвардейцы!! — взревел он могучим басом, швыряя державу в нападающих.

Уклонился от молнии, амулеты поглотили еще один удар, Борисов запрыгнул прямо на стол.

― В атаку!! — заорал Борисов. — Живых не оставлять!

Скипетр опустился и размозжил голову ближайшему из детей богов, Лобзик выплюнул заряд картечи, отбросившей еще двоих. Борисов дернул было скипетр, но тот так и остался торчать, застрял в черепе. Скальпель очертил дугу, оказался отбит, два амулета на груди Борисова вспыхнули и сгорели, а его самого отбросило к стене.

― Прошу прощения, — прошелестела Мариэтта, подхватывая Борисова в полете.

Вид у нее был оглушенный, смятый, и Борисов скомандовал.

― Собраться! Все потом! Сейчас — спасайте остальных!

Дети богов уже рубили Анабель, кромсали ее на куски, словно разделывали лося и рвали с королевы украшения. Людо, выхватив огромный меч, рубил и махал, два мага его помогали, прикрывали щитами. Валанко что-то пищала в ультразвуковом диапазоне, Бергиненц прикрывал ее, энергично размахивая мечом. Его советник лежал, ухватившись за грудь, из которой торчало два арбалетных болта.

― А ну подходите, бляди! — заорал Борисов, прыгая вперед.

Хомяк был занят наиважнейшим делом, грыз туннели вокруг лагерей легионов, Квакушка здесь раздавила бы всех, так что Борисов применил единственный доступный ему актив — самого себя. Рванул вперед с ускорением, и залпы болтов и заклинаний промчались мимо, ударили куда-то в стену. Скальпель тут же вспорол бок ближайшему, разваливая кольчугу, словно бумагу, Лобзик разнес голову другому, забывшему закрыть забрало шлема.

Но этот прыжок вперед мог лишь отсрочить неизбежное, так как дети богов лезли и лезли в дверь, словно внезапно посреди дворца появился храм возрождения. Из дверей доносился грохот и треск, слышны были выкрики, проклятия и заклинания, визг и хохот.

― Ко мне, гвардейцы! — снова заорал Борисов. — Ко мне!

― Дайте места для драки! — раздался сбоку выкрик Архина. — Хверрщщазз арррррргаррррррикэн!

Голос в голове неожиданно шепнул Борисову, что это проклятие зрения, а жжение в груди — от сгоревшего амулета — подтвердило, что оно сработало. Борисов вскинул Лобзик, начал садить по площади, быстро оглянулся. Мариэтта уже собрала уцелевших — из королей и королев уцелели все, даже изрубленная Анабель, но Альбего, Бергиненц и Валанко оказались ранены, а их свита убита — в углу, прикрывала собой, то и дело стреляя из небольшого арбалета и кидая ножи.

Мари появилась снова, вместе с Ханнали.

― ПРЕДАВАТЬ СВОИХ?!! — разъярилась фея.

― Команданте, отходим, — потянул его Архин.

Несмотря на проклятие зрения, дети богов отмахивались, да еще как. Гнома уже задели несколько раз, подрубили руку и ногу, да и самого Борисова достали несколько раз магией, только броня и амулеты спасли. Ханнали выросла резко, рывком, до двух метров, и теперь ее красные глаза, когти и клыки действительно внушали ужас.

Проклятие спадало, и среди детей богов раздавались встревоженные возгласы.

― ВЗРЫВ ПЫЛЬЦЫ!!!

И Ханнали взорвалась, превратившись в облако пыльцы, которое молниеносно устремилось к детям богов, после чего взорвалось. На пол шмякнулось тельце, бьющееся в предсмертных судорогах, и Борисов торопливо подобрал его. Взрыв расширялся, выжигая все вокруг, и амулеты на груди Борисова лопались один за другим, не в силах остановить это расширение.

― Проклятие, Мариэтта, Мария — уносите всех отсюда! Это приказ! — гаркнул Борисов.

Спасти королей, самим сломать стену и тоже спастись, чем не план? Мариэтта и Мария поколебались мгновение, но выполнили приказ, и Борисов развернулся к Архину, собираясь предложить ему применить проклятие мягкого камня.

Не успел.

― Кровью своей, магией и жизнью, призываю защитника! — провозгласил Архин, роняя капли крови в круг.

В другое время Борисов восхитился бы, ведь гном на полу моментально, своими топорами, вычертил идеальный круг, с вписанным в него квадратом, еще кругом, треугольником и звездой. Круг вспыхнул и там появилась фигура, которую тут же захлестнуло огнем.

― Проклинай стену! — Борисов ухватил гнома за плечо, отдернул руку от раскалившейся кольчуги.

― Магия… на нуле…, - прохрипел Архин.

Его шатало и покачивало, все раны, словно раскрылись шире, начали кровоточить сильнее. Из пламени выскочили двое детей богов, огромных, в бронях и шлемах, с секирами в руках. Выстрел Лобзика оказался парирован, донесся гулкий смех, секира вспыхнула, парируя удар, и Скальпель сломался.

Борисов двинул телом, отпихивая Архина за спину и чуть наклонился, глядя исподлобья.

― Хо…

Но договорить он не успел. Из пламени вылетел кнут, захлестнул ближайшего гиганта за горло, и Борисов тут же рванул влево, вкладывая в движение всю магию скорости, какую только мог. Второй гигант как раз повернулся к собрату, затем назад, и проморгал начало движения. Борисов оказался у него за спиной, всадил двойной заряд из Лобзика в промежуток между броней и шеей, тут же ударил еще, сбивая шлем, и снова выстрелил, прямо в затылок, разнося череп.

― Ням, — облизнулась баронесса Палмер, появляясь из огня и слизывая кусочек мозга, прилетевший ей прямо на губы. — А ты знаешь, Арги, как порадовать женщину.

Кнут вспыхнул и второй гигант пал, тоже лишившись головы. Лишние детали одежды баронессы Палмер сгорели и сейчас она стояла в первозданной красоте, поигрывая кнутом. К красоте добавлялись маленькие рожки на голове, хвостик сзади, копытца на подошве.

― Ты точно вызывал защитника? — озадаченно спросил Борисов у Архина.

Тот не отвечал, так как пребывал без сознания.

― Еще какого, Арги, — ответила вместо него Палмер.

― Арги?!

― После того, что между нами было, почти что на глазах у твоей невесты, какие могут быть между нами церемонии? — баронесса облизнула полные губы, чуть выпятила грудь. — И да, он вызывал защитника.

― А явилась ты. Я должен был догадаться, — пробормотал Борисов, следя за Палмер.

Разврат, похоть и сладострастие. А муж ее, стало быть, пострадал за свои анти-демонические взгляды.

― Никто еще не догадался, а явилась я в таком виде, — последовал жест руками, очерчивающий тело, — дабы не тратить время на объяснения. Тебе нужен защитник, о да, Арги. Легионы штурмуют стены Хогвартса, дети богов грабят твою столицу, а окрестные короли мечтают поделить твои земли и готовят войска, чтобы ударить тебе в спину. Все Ордена Убийц охотятся за тобой.

― Я в курсе, — бросил Борисов.

Непонятно было, почему не возвращаются Мариэтта и Мария, и поэтому Борисов не отпускал Лобзика, продолжал следить за… полудемоницей?

― Скажи слово, подпиши контракт, открой дорогу, и орды демонов защитят тебя, сокрушат всех твоих врагов!

― А потом сожрут всех вокруг.

― Они сожрут твоих врагов.

Блудливая улыбка гуляла на губах Палмер, и она подходила, шажок за шажком, виляя бедрами. Копытца выступали в роли туфель на каблуке, удлиняли ноги визуально, хвостик якобы прикрывал промежность, на самом деле лишь привлекая к ней внимание.

― Детей богов, Империю, соседние королевства, всех, на кого ты укажешь, — продолжала Палмер свое соблазнение, — и тебе даже не придется за это платить!

― Почему это еще? — Борисов отодвинулся, не открывая взгляда от собеседницы.

― Ты и так проклят, зачем нам твоя душа, если мы не сможем ее утащить? А то, что за тебя заплатят другие… разве не так ты действовал всю свою жизнь? Ты и без того наш, ну же, Арги, давай, капля крови, одна подпись и все твои проблемы будут решены!

― И я останусь тут один посреди сожранного демонами мира? А когда вы его сожрете, то пропадет и моя метка, и вы и меня утащите?

― Даже Королю Демонов не под силу сожрать всех богов, — Палмер была уже близко.

От нее веяло жаром, страстью, похотью, готовностью отдаться. Готовностью служить, достаточно будет Борисову щелкнуть пальцами.

― Что же твой муж твоих рогов не заметил? — попытался он перевести тему.

― Заметил и тут же разорался, старый дурак, об опасности демонов, — хихикнула Палмер. — Они дали мне красоту, вечно юное тело, ну а рожки, знаешь, за них очень удобно держаться.

Она развернулась и нагнулась, встала в нужную позу, заодно демонстрируя Борисову влажную, манящую промежность. Налитые груди чуть качнулись, словно призывая их потискать. Действия свои Палмер явно подкрепляла какой-то магией, так как Борисов с трудом сдерживал позывы плоти, желание овладеть ей.

― Они выполнят и твои желания, а платить будут другие. Ты хочешь бессмертия? Оно будет!

Палмер придвинулась уже совсем близко, и Борисов вскинул руку с Лобзиком. Дробовик воткнулся в рот баронессе, кажется, даже сломал там пару зубов, но Палмер лишь застонала. Начала двигать ртом, засосала оба ствола, и до Борисова донеслось эхо возмущенного вопля Лобзика.

― Мы защитим тебя, не сомневайся, — каким-то чудом внятно произнесла Палмер, продолжая сосать дробовик.

Она опустилась на колени, руки ее тискали груди, щипали соски. Палмер призывно смотрела снизу вверх, молчаливо умоляя овладеть ей.

― Я буду твоей рабыней, — продолжала она, — можешь делать со мной все, что хочешь, это аванс перед заключением контракта.

― Всё, что хочу? — задумчиво переспросил Борисов.

― Да, всё, — страстно простонала Палмер. — Клянусь своим хвостом!

Борисов хотел разнести ей голову, но в последнюю секунду сдержался. Пускай демонам нет сюда хода, но кто знает? Убийство посла явно их разозлит, и в нынешнем положении точно не стоило плодить врагов.

― Тогда проваливай обратно к демонам!

Пол под Палмер раскалился, вспыхнул и она провалилась в него, едва не утянув ртом Лобзик.

― Надумаешь — позови, — донеслось напоследок, и по полу прокатился кристалл связи, в глубине которого светился багровый огонь.

Огонь впереди сразу же начал спадать, зашевелился и застонал Архин, а рядом с Борисовым появилась Мариэтта.

― Мы не могли пробиться к вам, Ваше Величество! — воскликнула она. — Что случилось?

― Да так, — неохотно ответил Борисов, пряча возмущенно плюющийся Лобзик и подбирая кристалл с багровым огнем внутри, — заходила тут одна знакомая, поболтали за жизнь.

Глава 26

― Что это?

― Форум игры.

― Разрывающийся от сообщений о «ивенте в Хоге»! Какого чёрта?! Почему Филч не только до сих пор жив, но еще и заключил союз с лигами убийц?! Было же приказано — держать ситуацию на особом контроле!

― Мы держали. Защита в рамках игровых процессов, к тому же сами игроки защищали Филча, вот логи…

― Почему ничего не предприняли?!

― Дальнейшее усиление убийц привело бы к реакции генератора баланса! Вместо этого мы усилили империю и ненависть Императора, перебросили саму Арнэль, увязав это…

― Дальше!

― Как видите, Империя разгромила Альбион, еще немного и был бы взят Хогвартс, а сама страна поделена между соседями. Аргус Первый или пал бы на поле боя, или оказался бы схвачен и выдан Императору.

― Или сбежал бы.

― Или сбежал бы, но без ресурсов своего королевства не смог бы противостоять убийцам!

― Ему и не надо им противостоять!!! У них союз!!! Вы там совсем ебанулись что ли?! Было сказано — убить! Ненависть в максимум! Какого хуя?!! Молчать! У тебя там админы в отделе или криворукие ебланы из жопы мира?! С одной неписью сраной справиться не можете, и вот он итог, полюбуйся!

― Форум всегда гудит во время масштабных событий. Ну, побили игроков, что такого? Не первый раз им дают мзды во время попыток переворота.

― Не первый расссс, да? Откуда взялись эти отряды по всему Хогвартсу, да еще и с каким-то там деревом во главе, а? Почему убийцы и уголовники работают заодно с Филчем?

― Зато игроки чуть не сделали за нас всю работу, сумели проникнуть во дворец, почти убили Филча!

― Почти!!! Почти не считается!!! Что будет завтра? Он разобьет Империю?!! Молчать! На, полюбуйся!!

― Ого!

― Как?! Как, блядь, это вообще возможно стало?!

― Тэкс, игроки давали согласие, ага, божественный хомяк, особая абилка, нет, ну тут все в рамках игрового процесса.

― Ах, в рамках. Вот ты знаешь, в рамках рабочего процесса, я окажусь в роли героини этого ролика. Начальство удалит с меня одежду, вставит воронку в жопу и засыплет через нее полведра иголок, а потом зальет скипидаром, выебет и высушит! Насилие в игре с удалением подгузника! Начальство поимеет меня, потом я поимею вас, а потом еще и спущу пиар-отдел, который полным составом поимеет вас еще раз и подвесит за яйца. Потому что такой пиар-катастрофы игра не переживет!

― Шеф, ну а у нас что, юристы закончились? Вот они соглашения…

― Срать общественному мнению на соглашения. Мы обещали, а теперь выясняется, что в игре можно насиловать без согласия.

― Дайте им компенсацию, ведь они не просто так прислали видео?

― Компенсацию мы дадим и вам… нам всем, чувствую, еще предстоит постоять на коленях, высасывая прощение. Немедленно решите проблему Филча.

― Но генератор баланса…

― Немедленно. Отключите генератор.

― Игра упадет! Мы не может заблокировать регион, там легионы империи под стенами Хогвартса, там Арнэль, а квесты с ней глобальные — это надо блокировать материк. Шеф!

― Что за блядские отмазки? Игровой процесс вам не дает? А какого хуя он дает вот это, насилие над игроками?! Хоть что-то вы можете?

― Так, стоп, шеф. Ага, вот оно. Метка «Проклятый богами». Придется, правда, немного поколдовать, мы такого еще ни разу не объявляли, но уже завтра…

― Бегом!!! Иначе завтра нас здесь уже не будет!!! Ни меня, ни тебя, ни всего вашего отдела!!!

Борисов, прихрамывая, подошел к груде тел. Придворные, прислуга, охрана дворца, гвардейцы. Тела детей богов уже исчезли, но и без них груда напоминала сцену со скотобойни. Под ногами хлюпало и чавкало, несколько гвардейцев оттаскивали тела в сторону, складывали у стены.

― Выпейте, Ваше Величество, — поддержал его под руку Мариус, протягивая склянку.

Зелье пахло травой, но перебить привкуса крови во рту все равно не смогло.

― Воспользовавшись доступом во дворец, дети богов применили мощное, заранее подготовленное заклинание, скрывшее их активность и слегка оглушившее системы защиты дворца, — тихо говорил Мариус. — Затем они установили портал, по которому к ним прибыло подкрепление, и атаковали внезапно всех.

Борисов кивнул. Становилось понятно, почему верные охранницы-служанки не среагировали. И не скажешь ничего, сам дурак. Дал доступ. Некого винить.

― Барон Альтуанский пробился к порталу и закрыл его своим телом, — продолжал Мариус.

Из груды тел как раз вытаскивали Скрыника. Изрубленного, разорванного, так и не отрастившего обратно рог, потерянный при Кворше. Борисов невольно вспомнил, как минотавр всегда храбро кидался в сечу, рубился на самом острие и тяжело вздохнул.

― Наградить капитана гвардии Скрыника посмертно орденом Вечности, — распорядился он. — Установить статую перед дворцом.

Он оглянулся, но верный Квальво отсутствовал.

― Ваш секретарь валяется без сознания, — сообщил Мариус, — пытался остановить детей богов, когда те ворвались к нему.

К счастью, все особо важное и компрометирующее, Борисов хранил или в своем кабинете, или у М, внизу, куда нападавшие просто не добрались. Тем не менее, на душе стало тяжко, хотелось рвануть ворот, заорать, разрубить какое-нибудь ближайшее дитя богов.

― Мэр Ллеонил сообщил, что битва за Хогвартс еще продолжается, — шепнул Мариус, — но дети богов ее проигрывают. Дуболом и остальные выполнили свою задачу.

Донесся отдаленный грохот, дворец чуть содрогнулся и Борисов тут же ощутил вибрацию кристалла связи.

― Мой король! — прохрипел Венсан. — Легионы пошли на штурм! Мы умрем, но не пропустим их!

Борисов хотел что-то сказать, но не смог. Запала не было. Мысли плавали вялые, хотелось лечь и закрыть глаза, ничего не делать. Рука словно сама нащупала багровый кристалл Палмер, мелькнула мысль, что баронесса знала, когда прийти. Воспользоваться? Натравить демонов на детей богов? Рука потянулась дальше, но тут раздался возглас:

― Это предательство!

Борисов чуть повернулся, посмотрел на короля Пронанса. Людо Третий пылал гневом:

― Нас заманили в эту ловушку и хотели убить!

― Что ты сказал? — тихо переспросил Борисов, отбросив всякую вежливость.

Он шагнул вперед, кладя руку на Лобзика, ощущая, как теряет голову. Здесь, рядом с телами тех, кто не пожалел жизни, дабы остановить детей богов. Рядом с изрубленным и разорванным телом Скрыника. В присутствии Борисова и в отсутствие Ханнали, едва не отдавшей жизнь, чтобы остановить тех, кто рвался убить королей, слова Людо звучали вызовом, кощунством, оскорблением. Перчаткой в лицо.

― Кто пустил детей богов во дворец?! — с вызовом спросил Людо. — Нас заманили сюда под видом переговоров и хотели убить, а когда не вышло…

― Пошел вон!! — крикнул Борисов, и голос его сорвался на постыдный визг.

Все, на что его хватило — не отдавать приказа убить этого сраного королишку. В груди разгоралась ненависть, мысли путались.

― Верховный! Вышвырнуть его из Альбиона! Немедленно! — клацнул зубами Борисов. — Когда я разберусь с Империей, я приду! Сожгу Пронанс! Покажу, что бывает, когда я хочу убить! Жди! Убью лично! Обос…

― Ваше Величество, — тихо прервал его Мариус, — вы теряете лицо.

Борисов выдохнул и вдохнул, дышалось тяжело, хотелось рвать и метать.

― Он оскорбил павших альбионцев! — выкрикнул Борисов. — Я…

Мариус что-то наколдовал, Борисову стало легче. Он облизал губы, обвел всех взором.

― Добить детей богов, вышвырнуть их всех к хренам из Хогвартса!

― Часть детей богов помогала нам, — еще тише заметил Мариус, — и продолжает помогать. Выпейте еще, Ваше Величество.

Борисов проглотил залпом. На вкус зелье было как дерьмо и это внезапно отрезвило. Ярость никуда не делась, бушевала в груди, жгла изнутри, но теперь Борисов хотя бы мог соображать.

― Остальных королей и королев вылечить и пинком выслать из Альбиона, к чертовой бабушке, — скомандовал Борисов.

― Королева Анабель Вторая очень плоха, ее лучше не трогать и не двигать сейчас. Без метрессы Ханнали, боюсь, мы не сможем ей помочь.

― Ее оставить, остальных вылечить и порталом по домам, — выдохнул Борисов. — Если у них не хватает мозгов подумать, кто их предал, а кто нет, я подумаю за них. Богорощу сожгли?

― Первым же ударом.

― Вылечить Квальво. Списки мне, кто предал, кто нет. Всех детей богов, кто предал — запретить въезд в Альбион. Все кланы, кто предал — выкинуть из Альбиона, земли и титулы отобрать, объявить врагами королевства.

Ярость продолжала бушевать в Борисове. Завтра он захлопнет ловушку и разберется с Империей, в этот раз все планы были построены без детей богов. Потом нагнет эту пятерку соседей и возвысит тех детей богов, кто не предал.

― Коня и охрану, — распорядился Борисов.

― Сейчас выезжать на улицы…

― Коня и охрану, — повторил он с нажимом.

Самому глянуть на разрушения и убитых в столице, показаться горожанам и самое главное войскам. Затем на стены, натиск легионов сегодня надо отразить, может даже и лучше, что они напали преждевременно, так завтрашняя ловушка будет достовернее. Но чтобы она была достоверной, надо выстоять сегодня, отбиться, доделать и переделать кучу дел.

Борисов чуть прикрыл глаза.

― Ваше Величество, — произнес Мариус.

Борисов открыл глаза, посмотрел на Верховного Мага в упор и увидел, что тот его понял.

― Собирайте убитых и раненых! — скомандовал Борисов. — Первых похоронить с почестями, вторых вылечить и как можно быстрее, Альбион в опасности!

Он развернулся и быстро зашагал к выходу, сжимая рукоять Скальпеля. Эти бляди посмели ударить в спину, посмели предать его! Посмели убить его соратников! Посмели обвинить его самого в предательстве! Борисов оскалился и тихо прорычал:

― Я вам покажу, как надо правильно бить в спину!

Глава 27

Борисов ехал по Хогвартсу, мрачнея с каждой секундой. Горожане таскали трупы, неумело пытались оттирать кровь на мостовой и стенах, заделывали проломы в стенах. Следы лютой битвы повсюду, удары магией, грабеж и насилие, убийства и тела, тела, тела. Дети богов ударили внезапно, одновременно с атакой на дворец, и их раздробленность, умение действовать поодиночке и малыми группами, обернулись преимуществами.

Из проема вытащили дверь, с копьем, пробившись насквозь, как толстое дерево, так и патрульного, оборонявшего дом. Борисов узнал в убитом одного из городских стражников, бывшего с сержантом Лиамом Пятым, тяжело выдохнул. Из дома выглядывали испуганные лица горожан, тут же озарявшиеся радостью при виде короля.

― Поехали, — бросил Борисов.

Смотреть на убитых, слушать радостные крики — приветствия королю — не хотелось.

― Собранное с убитых детей богов оставить тем, кто собрал, — бросил он, когда отъехали чуть дальше.

Увидев вместо привычного лица Квальво хмурое зеленое лицо орка, Борисов чуть не сплюнул.

― Поехали, — повторил он, ускоряя движение.

Чем дальше от дворца, тем меньше становилось разрушений, и это тоже очень не понравилось Борисову. Дети богов явно хотели не только убить королей, но и закрепиться во дворце, призвать подмогу из собратьев в городе, взять власть в свои руки.

Грохот битвы впереди становился все сильнее.

― Ваше Величество!

Из проулка вынырнул Дуболом, в сопровождении разношерстного отряда, от полурослика до одноглазого тролля с каменной дубиной. Сам Дуболом выглядел так, словно бригада дровосеков вначале рубила его, а потом испытывала ручные и бензопилы, стесывала ветки и сучья.

― Ваше Величество! — повторил Дуболом.

― Видел, все видел, — отозвался Борисов. — Молодцом! Вы все — молодцы! Часть детей богов не предала Альбион — их не трогайте!

Лицо Дуболома исказилось, словно кто-то пытался разломать кору изнутри, выбить дупло. Смотрелось жутковато, честно говоря. Реакция остальных была примерно схожей и неудивительно — Дуболома Борисов отпустил в «свободное плавание», чтобы тот собрал таких же, как он сам. Ненавидящих детей богов. Готовых жизнь положить на то, чтобы убивать и убивать их.

И он собрал — маленькую армию, частичке которой теперь не нравились слова Аргуса Первого.

― Мир полон детей богов, которых можно убивать и убивать, не стоит трогать тех, кто не стал бить в спину Альбиону в тяжелый момент, — повторил Борисов.

Обратная сторона фанатизма — одержимость идеей настолько, что даже приказы побоку, но вроде команду Дуболома проняло. Сам Дуболом со скрипом склонил голову, сказал.

― Как прикажете, Ваше Величество.

― Держите оборону в Хогвартсе, лечитесь, отдыхайте — нас ждет масса славных битв с детьми богов!

Борисов говорил бодро, радостно, но внутри не слишком веселился. Мало было проблем с Империей, нажил себе еще врага. Бессмертного (в отличие от Борисова — и эта разница бесила до скрежета зубов), умного, деятельного, жадного, подлого и могучего врага. Единственный плюс — отсутствие монолитности среди детей богов.

Затем он махнул рукой и отряд помчался дальше к стенам.

― Снова тащат! Каменщики — приготовиться! — раскатилось над стеной.

Борисов созерцал битву, даже не пытаясь вмешиваться. Как ранее Ветреная, так и сейчас Хогвартс был умело вписан между скал Тролльего Хребта, перегораживая собой единственный проход. Скалы вокруг города были искусственно изменены, превращены в заколдованное нагромождение ущелий, обрывов, ловушек и тупиков. Единственные доступные проходы отлично простреливались и выше их стояли дежурные посты, готовые перерубить веревки и засыпать врагов камнями.

Имперцы, собственно и не пытались пробиться в обход, по горам, только выставили несколько заградотрядов возле показавшихся им подозрительными ущелий. Основная же масса войск атаковала Хогвартс в лоб, в направлении трех главных ворот.

По дороге, словно средневековый гоночный болид, несся таран. Рядом с ним бежали два отряда легионеров, умело закрываясь щитами. На самом таране стоял десяток непрерывно колдующих магов, и воздух перед ними искажался и рябил от обилия щитов. По бокам от них, прямо по склонам бежали еще легионеры, разбившись на десятки, и каждый из них тащил лестницу. Двигались, медленно, но неумолимо, невесть откуда взявшиеся осадные башни, то и дело застревая на камнях и неровностях склона. Возле них тоже шла борьба магов, свои делали дорогу гладкой, маги Хогвартса пытались подловить в яму или подкатить валун побольше размерами.

Со стен садили лучники и из укрытий снизу прилетали стрелы-копья, баллисты имперцев пытались прикрывать своих. В воздухе кружили грифоны и какие-то новые птицы, но приближаться к Хогвартсу опасались, с башен города то и дело срывались молнии, пытаясь достать вражеских летунов. Промчалась стайка гарпий, уклонилась от молний, но попала в засаду, из-за стен выметнулась группа альбионцев на пегасах, ударила стрелами и магией.

― Оттаскивайте их на кухню! — донесся выкрик. — Сегодня на обед будет жареная гарпятинка!

Донесся могучий, здоровый хохот. С духом войск, похоже, все было в порядке — возможно, мрачно подумал Борисов, потому что они еще не знали, что Хогвартс за их спинами чуть не пал.

― Навались!

Еще одна глыба слетела со стены, но таран не достала. Щиты внизу переливались, видно было, как маги на таране вскидывают руки, словно физически удерживая камень от падения.

― Вот так! — крикнул кто-то рядом с Борисовым.

Внизу открылись потайные входы, одна из групп Бутки наскочила прямо на таран, не защищенный понизу. В легионеров полетели колбы, потянулись густые клубы зеленого дыма. Орки торопливо рубили магов, бросали кувшины с огнесмесью на таран. Трое упали, пробитые стрелами, еще двоих изрубили легионеры, с небес ударили молнии. Группа сомкнулась, отступила, не дав прорваться за собой в Хогвартс.

― Вот так и во…, - начал Венсан, но тут же крикнул. — Берегись!

Над головами пронесся могучий огнешар, выпущенный с одной из осадных башен.

― Катапульты — не спать! — заорал людоящер. — Кто развалит башню — лично поставлю бочонок вина!

Ответом был радостный рев. Заклинания внизу лупили в стену, но защита Хогвартса держалась. Легионеры добежали до стен, начали карабкаться, из бойниц высовывались рогатины, пихали лестницы, легионеры рубили деревяшки, но не слишком успешно, те оказались окованы металлом. Впрочем, и толкатели не слишком преуспели, легионеры то и дело словно стреляли чем-то в стену, якорили лестницы об камень, не давая их отпихивать.

― Пироманты! — скомандовал Венсан.

Катапульты продолжали швыряться обломками и камнями, но в осадных башнях тоже имелись маги, уводили снаряды в сторону, отбивали. Со стен взлетела мобильная группа, помчалась, что есть мочи к ближайшей башне, имперские летуны в небесах немедленно рухнули на них, началась воздушная свалка.

― Пробные атаки, щупают нас, — небрежно бросил Венсан, обводя чешуйчатой рукой-лапой ущелье.

― Сегодня продержитесь?

― Не уверен, — честно ответил Венсан. — Сейчас они прощупают оборону, найдут слабые места или определятся с участком атаки и ударят туда всеми силами.

Концентрация сил на направлении главного удара, припомнил Борисов. Что этому можно противопоставить? Только мобильно-магические группы, резерв, способный контратаковать на любом направлении и общую мобильность войск.

― Ворота?

― Слишком очевидная слабость, — ответил Венсан. — Имперцами командует кто-то опытный, он, скорее всего, будет изображать атаку на ворота, но лишь для того, чтобы мы держали там силы, а сам ударит куда-то в другом месте. Либо между воротами, либо по краю, чтобы подавить там стрелков и магов, перебросить часть сил в обход, дабы оседлать там скалы и получить преимущество.

Людоящер подумал и добавил.

― Либо ударит всеми магами в одно место, щиты такого точно не выдержат. Но мы сделаем все, что в наших силах!

― Сделайте тогда еще вот что, — Борисов вкратце изложил план.

― Это же! — расширились глаза Венсана.

― Очень, очень опасно, — кивнул Борисов. — Так и противник у нас не сопливые детишки.

― Понял, Ваше Величество! Подумаю, все сделаю!

Он явно ждал еще приказов, что король поведет войска на вылазку или ударит там с тыла, но Борисов промолчал. Посмотрел на битву еще немного, убедился, что шансы продержаться есть и отбыл обратно, немного успокоенный. Войска в самом Хогвартсе можно было перебрасывать к стенам — мятеж детей богов практически подавлен, остальное сделают Дуболом и его помощники.

И еще подстраховаться.

― Ночная вылазка на легионы? Нет, — решительно отказался Крондор, глава «Алых Орлов». — Я не желаю класть своих людей, как при Кворше.

― Я тоже, — добавил Арагорн II.

― Можно попускать осветительной магии, пусть понервничают, — добавил Дагорат.

Собственно, только их три клана и не стали бить в спину Альбиону. Остальные либо участвовали в заговоре, либо не знали о нем, но радостно присоединились к грабежам и мародерству.

― Пока что нервничают люди в клане! — резко заявил Крондор. — Ладно там рубиться с другими кланами, дело привычное, но мало кто верит в победу Альбиона, после сегодняшних событий. Которые еще, к тому же, не закончились.

Борисов кивнул. По всем признакам, имперцы готовили новый штурм, на этот раз всерьез. Впрочем, Борисов не менее серьезно рассчитывал отбить его и отложить решающий приступ на завтра. А ночью подергать имперцев за усы при помощи спецкоманд Бутки и рейнджеров Д, вкупе с детьми богов. Мелочь, но важная.

― Ваше Величество, — донесся шепот Мариэтты в ухо, — к вам направляются короли Мосайка и Морании и королева Далиуса.

Борисов развернулся, окинул взглядом. Бергиненц явно пылал гневом и собирался наговорить гадостей, Валанко выпячивала толстые рыбьи губы, лупала глазами, тоже явно обиженная таким приемом. Один Альбего был спокоен, но Борисов не взялся бы утверждать, что король Морании не будет мстить. Хладнокровно, по старчески расчетливо и потому наиболее опасно.

― Клянусь Богом Жадности, что я не знал об этих планах, не принимал в них участия и не желал причинить вам вреда! — вскинул руку Борисов, работая на упреждение.

В небесах ничего не громыхнуло и земля не содрогнулась, но все же клятва богом оказала свое воздействие, приостановила гневные слова. Последовали долгие раскланивания, с последующей отправкой по домам. Борисову оставалось лишь покачать головой — прямых обвинений удалось избежать, но гнев и недовольство в его адрес никуда не делись. Впрочем, это могло подождать.

― Так на чем мы остановились? — развернулся он к главам кланов.

Глава 28

― Ты дал клятву мной, это хорошо, — одобрительно громыхнул голос.

Борисов, ощущавший звенящую пустоту в голове и усталость, присел на ближайшую ровную поверхность. Храм внутри изменился, перестал быть пустым и пыльным. Появились очертания каких-то внутренних построек, колонн, в центре проступил алтарь. Хомяк немедленно запрыгнул на него и теперь носился кругами там, пытаясь поймать собственный хвост.

Наверное, это должно было отражать какие-то изменения в силе бога, Борисов не знал.

― Мне нужны поклонники! — провозгласил голос. — Нужны храмы!

Борисов посмотрел ввысь, дернул щекой. К счастью, храм оказался к юго-западу от Хогвартса, иначе здесь уже хозяйничали бы имперцы. За прошедшие дни солдаты обустроили тут небольшую крепость рядом, дабы отгонять случайных прохожих, но против легиона они не устояли бы. Собственно, Борисов оказался неподалеку случайно, хоронил павших соратников с почестями, потом вспомнил про храм, решил заглянуть.

― Храмы, — повторил он устало. — Будут тебе храмы.

Почему бы и не построить в Хогвартсе или рядом храм Жадности? Был бы Хогвартс.

― Хочешь силы и божественной мощи? — вкрадчиво спросил голос.

― Хочу, — не стал отрицать Борисов.

― Стань моим аватарой, неси людям слово божие, возводи храмы, и чем сильнее буду я, тем сильнее будешь и ты!

Это был выход, конечно. Примерно того же уровня, что и багровый кристалл Палмер. Подчиниться чужой силе, отдаться ей, в обмен на какие-то преференции. Становление аватарой дало бы Борисову личную силу, мотивацию развивать Бога Жадности и дальше, но в то же время… добровольно идти в подчинение? У демонов была сила и они не могли забрать душу Борисова, но взамен сделали бы его имя проклятым в веках и разорили бы все вокруг. Такое подходило, чтобы отомстить напоследок, но не сейчас.

― Возводить храмы и нести слово я смогу и так, — проворчал Борисов. — Мне нужна сила против Империи.

― Тавос входит в Высший Пантеон!

Храм содрогнулся, Хомяк развернулся и посмотрел на Борисова налитыми кровью глазами. Магические предметы Фёдор Михайловича, да и он сам, давно привлекали Хомяка, манили его, словно маяк в ночи. Можно было не сомневаться, что божественная сила Жадности, при необходимости, легко преодолеет запреты магии призыва, и тогда Хомяк сожрёт бывшего хозяина.

В то же время невозможно было отрицать полезность такой всепожирающей зверушки в хозяйстве, да и боги как-то не выстраивались в очередь, желая помочь Борисову. Оставалось только мысленно кривиться насчет очередных ненадежных союзников, от которых невозможно было отказаться, так как других просто не имелось. Но и пример детей богов, пример того, где можно оказаться с ненадежными союзниками, стоял перед глазами.

― Целая Империя и не только она — молится ему, несет дары, восхваляет, жертвует, делает сильнее! — продолжал грохотать голос. — И ты просишь меня… да еще и отказываешься стать моей аватарой?!

Паранойя Борисова немедленно заплясала по новой. Вся эта одержимость обретением аватары, тут, пожалуй, надо было проконсультироваться со специалистами. Посмотреть в книгах и хрониках. Сильный бог-покровитель Альбиона — хорошо, но если за счет Борисова, то нахрен надо, тогда проще обратно похоронить храм… непонятно как. Хомяк прожрет любые скалы, а как его убить?

― Делаю, что могу, не надо так возмущаться, — нейтрально отозвался Борисов. — Если я все брошу и займусь возвеличиванием, то страна падет и усиление сорвется. Поэтому чем-то помочь в твоих же интересах.

― А ты жаден, — неожиданно рассмеялся голос, — это хорошо, это правильно. Хочешь бессмертия?

― Бессмертия в Триэме нет.

― Тело бога могут ранить лишь другие боги или божественные предметы. Чуть осторожности и ты станешь бессмертен, — голос стал вкрадчивым, завлекающим. — А получив тело бога, можно подумать и над настоящим бессмертием.

― Которого нет.

― Потому что так решил Творец. Достаточно стать новым Творцом, поглотить Пожирателя Миров, как ты сам будешь диктовать законы Триэма, сам станешь решать, быть или не быть твоему бессмертию.

― Остались сущие мелочи, истребить и поглотить, — помимо воли, в голосе Борисова прорезался сарказм.

Он видел, куда клонит Жадность и это ему сильно не нравилось. Также становилось понятно, чего же он так быстро выбыл из гонки богов и оказался забыт и заброшен.

― Разве ты не убедился уже, что мой хомяк способен съесть все что угодно, даже несъедаемое? Подумай о том, что смогу я в полной силе.

― Хорошо, я подумаю, — ответил Борисов, поднимаясь.

Неожиданно его осенило. Зачем самому вступать в глубокую связь с Жадностью, когда можно подобрать кого-то еще? Кого-то, любящего деньги, а также страдающего от болезней и проклятий? Правда, можно было нарваться на обратный эффект — усиление жадности в Левозубе настолько, что он ни одной монетки из казны не отдал бы, но и тут имелись идеи. Например, сделать его Первожрецом, и пусть первожречит, вещает, добывает золотишко из альбионцев на радость Жадности, а казной будет заведовать кто-то из его помощников. Правда, тем помощникам всего несколько дней, ну да и хрен с ними.

― Ты сможешь снять проклятие? Он станет первым, кто присягнет тебе и будет служить!

― Первым мне присягнул ты! — радостно провозгласил голос.

Борисов мысленно закатил глаза. Опять двадцать пять. Жадным он себя не считал, предпочитая думать как о хозяйственном, крепком собственнике.

― В общем, он будет твоим первожрецом, — махнул рукой Борисов, — так как я просто не потяну королевство и религию одновременно.

― Пусть приходит, — громыхнул голос.

Чувствовалось, что он не слишком доволен, но Борисову было уже плевать. Главное — разрешить ситуацию, чтобы этот жадный бог-хомяк точил зубы на кого-то другого. Левозубу, стало быть, надо будет растолковать все подробно, а там пусть решает, хочет он такой помощи или нет. Маги ему помочь не смогли, так может хоть бог сожрёт проклятие?

― Ваше Величество, — присела принцесса Пинки.

Выглядела она какой-то бледной и дрожащей молью, того и гляди в обморок грохнется. Борисов с неудовольствием подумал, что знал бы — не приходил. С другой стороны, все остальные правители отбыли, только королева Хмидии и осталась. Вечерний штурм Хогвартса закончился тем, что имперцы проделали огромный пролом в стене, выбили двое из трех ворот и снесли там все баррикады и завалы. Работы по восстановлению велись, но ясно было — не успеют.

И имперцы вполне могли ударить ночью, смять заслоны и ворваться в Хогвартс, добраться до дворца и, в том числе и до Анабель Второй, которая так и продолжала лежать без сознания. В принципе, Борисову не было бы дела до этой жирной туши, не будь она королевой соседней страны. И того, что скажут, если она так и помрет в Хогвартсе. Не исключено, что остальные четыре королевства уже собирают войска и подзуживают Хмидию, чтобы вторгнуться в Альбион под предлогом защиты королевы, насильно удерживаемой «гнусным убийцей Аргусом».

― Ваше Высочество, — кивнул коротко Борисов.

Что делать с этой бледной молью, он не знал. Посмотрел на Ханнали. Та, тоже бледная и помятая, полулежала на диване, который был закреплен на специальной доске, придерживаемой в воздухе кем-то из дворцовых слуг. Тельце феи подрагивало, сама она то и дело прикладывалась к бутылке с чем-то красным, возможно, что и с настоящей кровью.

Поймав взгляд Борисова, Ханнали медленно покачала головой.

― Мы делаем все возможное, Ваше Величество, — заметил подошедший целитель.

Борисов посмотрел на него, машинально отметил, что глаза у целителя какие-то неестественно огромные, и тупо подумал «а может продержатся?» У Ханнали, насколько он понимал, просто магическое истощение, и если остальные целители будут поддерживать жизнь в Анабель, то фея, может быть, успеет восстановиться и вылечить.

Может быть.

― Ваше Величество! — неожиданно вцепилась в него Пинки и разрыдалась.

Тощие ручки ее держали цепко и сильно, не иначе как из-за истерического выплеска сил.

― Спасите мою маму! Я сделаю для вас, что угодно!

― Мне ничего от вас не нужно, — ответил Борисов медленно. — Жизнь королевы Анабель в руках целителей, молите их, я здесь бессилен.

― У нас есть целители! — всхлипывая, воскликнула принцесса. — Самые лучшие!

― Пусть их доставят, — распорядился Борисов. — Пусть пригласят детей богов.

― Благодарю вас!

Борисов вырвался из захвата, вся эта сцена была ему крайне неприятна. Указал и слуга отнес Ханнали в сторону.

― Ее спас жир, — слабым голоском пропищала Ханнали, — в паре мест просто недорубили. Но все равно без шансов.

― Хоть что-то?

― Ее надо было лечить сразу, прямо там, в зале заседаний, — сообщила фея. — Если бы не целители, она уже бы умерла. Тут нужен архимаг целительства, с бригадой помощников-магистров, артефактами лечения и специально оборудованным ритуальным залом. И то не факт, что удастся вылечить ее полностью. Или полное благословение Живы, в главном храме.

Борисов пожевал губами, посмотрел на фею.

― К следующему восходу она умрет, — продолжила Ханнали, уловив его молчаливый вопрос.

Борисов бросил взгляд назад, где продолжала плакать дочь Анабель, цепляясь за целителей, словно за самых родных ей людей, вздохнул.

― Восстанавливайся, мы без тебя, как без рук, — сказал он Ханнали.

Фея лишь усмехнулась в ответ слабо, чуть обнажив клыки.

― Что с королевой? — спросила она.

― Пусть лечат, может хмидийцы что сделают, а я спать, завтра будет длинный день, — отозвался Борисов. — Если, конечно, нас ночью Империя не затопчет, как сонных кур в курятнике.

Слуга метнул испуганный взгляд, но тут же снова сделал каменное лицо. Минусы бытия королем, подумал Борисов отстраненно, следи за каждым словом и жестом, делай по сотне дел каждый день, иначе все рухнет, трудись на износ, чтобы обычные альбионцы представляли, как ты тут сладко ешь, вкусно пьешь, таскаешь девок в постель и нихрена не делаешь.

Для поддержания реноме, по дороге в спальню Борисов прихватил пробегавшую мимо служаночку.

Глава 29

― Впечатляет, — признал Борисов.

Легионы выходили из своих лагерей, строились ровными квадратами. Четко, слаженно, быстро.

― Ваше Величество, я бы не стал медлить с ударом, — сообщил Мариус, подлетая ближе. — Я ощущаю готовящуюся сильную магию.

Шар в его посохе тоже мерцал, причем все быстрее и быстрее.

― Пусть выложат свой козырь, — набычился Борисов, невольно бросая взгляд вправо и вниз.

Пролом в стене был заделан на треть, на верхушке за самодельным тыном притаились бойцы с алебардами и пиками. Чуть поодаль высились помосты, лучники торопливо набрасывали тетивы, проверяли пучки стрел, разносимые подносчиками.

― Может, стоит уйти отсюда, явно же по пролому ударят, — проворчал Архин.

Из-под шлема и брони виднелись повязки, но гном упрямо стоял, заложив руки за пояс, касаясь лезвия метательного топорика.

― Пусть ударят первыми, — повторил Борисов.

Закрытый шлем ужасно давил на голову, но сейчас он не мог рисковать.

Ждать пришлось недолго. Легионы чуть расступились, вперед вышли командиры. Где-то за спинами загудели трубы и прокатилась волна магии. Командиры синхронно вскинули мечи:

― Империя!

― Империя! — отозвались легионы, делая шаг вперед и ударяя рукоятями мечей в щиты.

Земля содрогнулась, несколько особо дурных горгулий, взлетевших со скал, попадали замертво.

― Ангабор!

― Ангабор! — и еще один шаг.

Лицо Мариуса неожиданно исказилось, поплыло рябью, словно картинка на экране телевизора. Шар в его посохе нестерпимо мерцал.

― Нужно бить! Они накачивают эмоциями заклинание!

― Ждать! — прорычал Борисов. — У нас будет только один шанс!

Он бросил взгляд на Венсана, но людоящер стоял спокойный, наблюдал за имперцами, слегка оскалив пасть. Войска Альбиона ждали. Земля содрогалась от выкриков командиров и синхронных шагов легионов.

― Слава!

― Слава!

Над легионами вспыхнули призрачные фигуры Императоров, вскинувших руки. С этих рук сорвались толстые молнии, ударили в Хогвартс. Навстречу им с башен Хогвартса сорвались свои молнии, вспыхнули щиты, но маги империи постарались на славу. Пролом разворотило вдвое против прежнего, смело часть отстроенных за ночь баррикад. Снизу потянуло горелой плотью, донеслись выкрики ремонтников, стоны раненых.

Но и это было еще не все.

Молнии ослепили на мгновение, а когда зрение вернулось, перед стенами Хогвартса уже вспыхнули полусферы порталов. Из них стремительно выбегали великаны в броне, каждый тащил огромный валун. Между ними зеленой трехметровой мелочью мчались тролли, потрясая дубинами, принимая на себя удары заклинаний.

― Лесные тролли, — невесть зачем сообщил Архин. — Чуть лучше скальных, но нам это не поможет.

― Порталы в тылу? — повернулся Борисов к Мариусу.

Тот уже восстановил целостность лица, затряс головой. Борисов растянул губы в улыбке. Больше всего он опасался массового Армагеддона по Хогвартсу, удара такой силы, что столица будет уничтожена.

― Тогда…

― Берегись!

Борисова дернули и повалили, над головами просвистел валун. Великаны прицельно кидали их, снося зубцы стены и тех, кто стоял на ней, не давали лучникам и магам там стрелять. Тролли мчались вперед, явно желая все сломать и разрушить, всех убить и сожрать.

Земля снова содрогнулась — легионы пошли вперед, печатая шаг.

― Не надул завхоз! — проорал Битень Заумный, из числа детей богов.

Борисов старательно удержал лицо невозмутимым, потом вспомнил, что дети богов любят поминать Филча, как завхоза, причем почему-то обязательно в связи с Гарри Поттером.

― Лейся экспаааа на простореее, — запел его сосед, двухметровый Варварок, вкладывая в песню всю мощь голоса. — Здравствуй милый левел-ап, штурмовать неписьЕ море посылают квесты нас!

Рядом с ними Хренваманеель без устали швыряла во все стороны заклинания, ослабляя броню великанов и троллей. Дети богов, уступающие в размерах что великанам, что троллям, рубили их и косили, словно траву.

― Раззудись рука, разойдись мачо!

― Где лутеры? Мне что, самому собирать?!

― Щиты! Щиты держать, крабы!

Легионы продолжали мерно наступать, приближались к выщербленным, изломанным стенам, проломам ворот и проходу в стенах. Из недр легионов летели стрелы и заклинания, непрерывно сотрясая стены и убивая защитников Хогвартса, которые рубились с троллями. Дети богов держали ворота и пролом, но тролли лезли на стены, словно саранча, и великаны то и дело совершали попытки прорваться, вставая друг другу на плечи.

― Воздух!

Борисов бросил взгляд вверх. Он нарочито стоял на стене, в красной королевской мантии, с походной короной на голове, стягивая и стягивая к себе имперцев. Вот еще отряд на грифонах попробовал атаковать, но заклинания разбились о щиты — Мариус и дюжина подручных колдовали так, что только посохи дымились, тут же выглянули засадные отряды. Стрела Аврэля сняла лидера отряда, и он полетел вниз, где моментально оказался затоптан своими же великанами. Кто-то из детей богов успел прокатиться колобком, собирая вещи падающих с неба имперцев.

Грохот битвы нарастал, имперские легионы были уже совсем рядом со стенами.

― ТАВОС! ДАРУЙ СВОИМ ДЕТЯМ СИЛУ ТЬМЫ! — прогремело, перекрывая шум битвы.

Колонны тьмы вылетели из недр легионов, ударили прямо по стенам Хогвартса, вспоров щиты, словно их и не было. Синхронный удар полудюжины таранов оказался так силен, что моментально опрокинул стену, обрушил ее с грохотом и треском, вместе с защитниками и троллями. Зеленые создания прыгали с рушащихся стен, потрясая оружием, сразу врывались в ближайшие дома, мчались жрать горожан и раненых солдат, не успевших выбежать из-под падающей стены.

― Ваше Величество, я…, - Мариус стал полностью белым, почти невидимым, задыхался.

Борисов не слушал, всматривался в пелену пыли и дыма, из которой доносился топот и грохот. Внутри Борисова все кипело и плясало — имперцы опять походили с неожиданного козыря, теперь захват ими Хогвартса оказывался лишь вопросом времени.

Борисов оскалился.

Вообще, он рассчитывал, что имперцы ворвутся в заботливо приготовленный для них пролом, но роли это не играло. Просто пролом оказался шириной во всю стену, неважно. Но расслабляться было еще рано, вначале надо было еще убедительно отступить. Следовало отдать должное имперцам, особых усилий прилагать практически не пришлось — упавшая стена резко деморализовала всех.

― Трубить отход! — донеслась команда Венсана. — Четыре красных вспышки — всем!

Из оседающих клубов пыли выскочили дети богов, дали залп в пелену, не прекращая бегства, двое бойцов держали щиты, прикрывая своих. Выбежал с безумным взором окровавленный гном, промчался мимо, ошалело размахивая руками. Архин что-то командовал, Борисов медленно отходил, не отводя взора от завесы.

ПФУХ!

Пыль и дым осели, прибитые магией, и тут же донеслось громогласное:

― СМЕРТЬ ВРАГАМ ИМПЕРАТОРА!

― СМЕРТЬ!

Легионы рванули вперед стальной стеной, огибая островки, где великаны продолжали сражаться с защитниками и детьми богов. Несколько троллей попытались напрыгнуть на своих же, их моментально порубали в зеленый фарш. Из развалин летели стрелы, из глубин легионов немедленно в ту сторону били заклинания. Из чудом уцелевшего дома высунулся какой-то горожанин, метнул камень, тут же свалился вниз, пробитый навылет.

― Команданте! — отбросив вежливость, орал Архин, меча проклятия с двух рук. — Прибавь шагу!

Легионеры рвались к Борисову, охрана и подбегающие отряды альбионцев не подпускали их к королю. Борисов шагал среди охраны, даже не прикасаясь к Лобзику или Скальпелю, выманивал легионеров за собой. Имперцы рубили и кромсали, били магией, вокруг Борисова вспыхивали щиты и маги Мариуса били в ответ, вырывая просеки в рядах легионеров.

Повсюду, куда ни кинь взгляд, шла лютая сеча, и легионы продолжали вгрызаться в Хогвартс.

― Правый фланг прогнулся! — рядом появился Венсан.

Вдоль морды его тянулся шрам, на чешуе виднелись свежие зарубки.

― Еще немного, и легионы прорвутся, замкнут кольцо! — крикнул людоящер.

Отшатнулся от злорадного оскала Борисова, ну да, в эту часть он главнокомандующего не посвящал. Удар в тыл легионам был уже нанесен, и он лишь ослабил натиск — два легиона развернулись и теперь рубились с армией Хогвартса, переброшенной туннелем под Хребтом.

― Замкнут кольцо?! — захохотал Борисов. — Да сейчас сами замкнем кольцо! Явись, Бодрая Квакушка!

Огромная жаба рухнула с небес и проломила мостовую, рухнула куда-то вниз по самую маковку. Увидев этот сигнал все подземные отряды, сидевшие по хранилищам, вырытым Хомяком (труднее всего было не пускать его на поверхность), ринулись наружу, крича

― Альбион и Аргус!

Они оказались в самом сердце легионов, маги которых не ощутили ничего, потому что прохода и хранилища внизу рылись без магии. Отряды Дуболома и Бутки ворвались в ряды имперцев, круша их и истребляя, нарушая связность, не давая опомниться. Все то и дела метали алхимические зелья, повсюду рвались свитки-ловушки производства команды Ридера.

― ХОМЯК! КУСЬ-КУСЬ! — громогласно выкрикнул Борисов, устремляя в бой свое главное оружие.

Но и это было еще не все. Борисов раздавил особый кристалл и из окрестных скал волной хлынули цверги и гномы, ударили прямо в тыл легиону, который давил на правый фланг и тем самым растянул ряды. Верхушки скал тоже раскрывались — цверги торопливо тащили свои катапульты и баллисты, метали камни, громогласно крича что-то про то, что это их горы. Проходы, сделанные Хомяком и особая цверго-гномская магия скрытности в камне, позволили им затаиться под носом легионов, накопить силы. Прямой удар имперцы бы отразили, та часть армии Альбиона, что ударила в тыл, ясно это показывала. Но теперь, когда Борисов поймал имперцев в ловушку — удар горных коротышек оказался решающим.

Должен был оказаться.

Борисов от зависти вырвал бы себе бороду, имейся она у него и не будь голова закрыта шлемом. Магические вспышки, свист, легионы, как на учениях развернулись, перестроились. Стена щитов, из которой торчали жала-копья, встретила прилив цвергов, отбросила горных коротышек и затоптала. Легион, попытавшийся обогнуть Хогвартс, сжался в сферу, скрылся под щитами и отступал, огрызаясь короткими выпадами.

Таранный удар армии Альбиона в тыл оказался отброшен, более того, легион там умело расступился, рассыпался, ловя атакующих в мешок, готовясь истребить их. Имперцы в центре продолжали сражаться с группами Дуболома и Бутки, закрыв хаос упорядоченной стеной щитов, собираясь истребить этот самый хаос и сменить его порядком. Пока что Мариус и его маги блокировали прямые порталы, но можно было не сомневаться — имперцы сожмутся в кулак, опрокинут войска Хогвартса или отступят и там откроют порталы, уйдут или получат подкрепления, неважно.

Главное, что это тоже будет поражение, а Хогвартс можно будет брать голыми руками.

― Кто из вас осмелится отступить раньше меня?! — страшным голосом закричал Борисов, кидаясь вперед.

Отступавшие войска остановились. Имперцы наседали, но альбионцы не рисковали отступить мимо Борисова, переступить незримую черту.

― За Альбион!! — закричал Борисов, кидаясь вперед.

Ускорение и Лобзик в руку, в другую магический незримый поводок и Хомяка к ноге. Скальпель сломался и хрен бы с ним, Хомяк не хуже! Рывок, выстрел, выстрел, еще рывок! Ряд щитов оказался расколот, и тут же в пролом врубилась охрана Борисова, кромсая имперцев. Из глубин ударили фиолетовым огнем, маги Альбиона отразили удар, стряхнули его на легионеров вокруг, расширяя пролом.

― Смерть или слава!! — заорал Борисов. — В атаку, сыны Альбиона!

Ответом ему стал дружный рёв. Не жалея жизней альбионцы врубились в ряды легионов, раскололи их и пробились к командующему. Борисов бежал на острие, являя пример, натравливая Хомяка и раскалывая им и Лобзиком оборону. Командующий войсками Империи распоряжался, двигал свои отряды, бросал их в бой, продвижение замедлялось, но все равно, Борисов был уже рядом. Командующий словно бы растерялся, не отрывая взгляда от Борисова, и Фёдор Михайлович не упустил момента, налетел ураганом, опрокинул и смял охрану имперцев, приставил Лобзика к шлему командующего.

― Признай поражение и сдавайся! — рявкнул Борисов. — Прикажи своим солдатам сложить оружие и все останутся живы!

Хомяк внизу скалил клыки, точил зубы на командующего, но тот смотрел лишь на Борисова, не отрываясь. Потом прогрохотал.

― Я сдаюсь! — перекрывая гул боя. — Всем сложить оружие и прекратить сопротивление!

Над полем боя повисла мертвая тишина, все мгновенно остановились. Борисов уже собирался сказать пару слов, когда командующий имперцами снова загрохотал из-под шлема.

― Я побеждена! Некогда я поклялась стать женой того, кто меня победит, и теперь пришло время сдержать обещание!

Шлем оказался сдернут с головы и перед Борисовым предстала женщина лет тридцати. Лицо ее было красным, потным, злым и странно взволнованным. Сам Борисов в ответ на реплику выдал глубокомысленное:

― Э?

Глава 30

― Э? — выдала в ответ дочь императора Ангабора Первого, Арнэль, когда Борисов в свою очередь снял шлем.

Над полем боя установилась тишина, Арнэль и Борисов бодали взглядами друг друга.

― Женой? — переспросил Борисов.

― А где прекрасный юный рыцарь-король, лично поведший войска в атаку?

― Остался в прошлом, так что давай, вали к папочке, — грубо махнул рукой Борисов.

Тут же пожалел о жесте, ускорение далось ему нелегко.

― Команданте, ты что, — зашептал Архин горячо, — это же сама Арнэль, меч Империи, ее первый стратег! Еще никому не удавалось ее победить! Сам же слышал, она даже поклялась выйти замуж за того, кто справится, да так и осталась старой девой!

Арнэль фыркнула, Архин чуть откатился, прикрываясь Борисовым. Борисов бросил взгляд на Венсана, тот кивнул в ответ, прикрывая глаза.

― Я дала слово! Слово дочери Императора тверже мифрила! — гневно крикнула Арнэль. — Так что ты будешь моим мужем!

Борисов закашлялся, не зная, что сказать. К счастью, легионы действительно сложили оружие, повиновались приказу Арнэль, иначе он уже начал бы подозревать ловушку. Затянуть время, расслабить врагов, потом резко ударить. Но этого, кажется, можно было не опасаться — войска Альбиона и армия цвергов рассекали легионы, отводили магов в сторону, под присмотр Хомяка, оттаскивали оружие.

― Мое мнение в расчет не принимается? — прощупал он почву.

Арнэль нахмурилась, в небе громыхнуло. Борисов мысленно выругался — да, стоит ей бросить слово и легионы снова поднимутся. Убить ее? Стать стократным Врагом Императора? Лучший стратег, она же дочь Императора в заложниках — это ли не гарантия, как минимум начала переговоров? Разве не этого он добивался?

Но жениться на ней?!

― И мое! — раздался гневный выкрик.

Борисов чуть повернулся, кивнул Тарлину, тот поклонился в ответ. Сопровождавшие его суровые вояки смотрели на Борисова восхищенно. Жаклин же подскочила к Борисову, прижалась, вжимаясь броней и крикнула

― Это мой муж! Он дал слово!

― Да-да, слово короля, — подтвердил Борисов нейтральным тоном.

Цверги и гномы не подвели, выполнили свою часть уговора. Тарлин, хоть и перестал быть губернатором провинции, все еще оставался главой клана, уважаемым цвергом. Договор, заключенный ими в пылающем Сойле был прост и незамысловат. Цверги и все, кого сумеет привлечь Тарлин — помогают Борисову отбить натиск Империи и заключить с ней мир. Взамен Борисов выполняет прежние договоренности — женится на Жаклин, а также выделяет цвергам горы и шахты и все необходимое во владения.

Молчаливо подразумевалось, что Тарлин получит горы бывшего Рахаада, но у Борисова были свои соображения на этот счет. Оттяпать кусок Империи? Сомнительно, свое бы удержать. Выделить Тарлину Троллий Хребет, помочь с зачисткой, сделать цвергов несокрушимым оплотом посреди Альбиона, верной опорой короны. Все в выигрыше.

― Слово дочери Императора выше слова короля! — горделиво вскинула голову Арнэль.

Стало видно, что она хотя бы частично эльфийка. Кем являлся сам Ангабор, оставалось тайной. Не то, чтобы Борисов сильно интересовался этой загадкой, так, случайно узнал.

― Побежденной дочери Императора! — прыгнула вперед Жаклин, встала, уперев руки в боки.

Ее нос, казалось, еще удлинился, словно готовясь проткнуть Арнэль.

― Разве победитель не диктует волю побежденному? Разве не сдались они на твою милость, дорогой? — спросила Жаклин, оборачиваясь к Борисову.

Тот незаметно вздохнул. Продиктуешь такой, ага, как же, только вначале не забудь завещание написать. Чуть что пожалуется папочке и адьёс, или нет, такая жаловаться не будет, поднимет войска, которые поднимут Борисова на вилы.

Но с ситуацией надо было что-то делать, пауза затягивалась слишком неприлично.

― Дамы, думаю, — он оглянулся, — лучше продолжить этот разговор во дворце.

― Нет, давайте разберемся! — возмутилась Жаклин. — Или ты отказываешься от своих обещаний?

Лобзик полыхнул предупреждением, да Борисов и сам отметил, как напряглись цверги, прибывшие с Тарлином. Архин тоже, словно невзначай, положил руку на топор.

― Все обещания в силе, — ответил Борисов.

― Включая и наш договор? — прогремел голос с небес.

Дагорат, Крондор и Арагорн II опустились, в сопровождении нескольких детей богов.

― Включая и ваш договор, — не стал спорить Борисов. — Подбирайте кандидатку из своих кланов, ведь об этом же речь идет в первую очередь?

Главы кланов переглянулись, Борисов незаметно улыбнулся. В жизни они не договорятся между собой, каждый будет пихать свою кандидатку, из своего клана. Им следовало бы в договоре вписать по королеве от каждого клана, но момент уже упущен.

― Кандидатку на что? — спросила Арнэль.

― На место королевы, разумеется, — хладнокровно ответил Дагорат, глядя прямо на Борисова.

Не успев победить, союзники перегрызлись из-за трофеев, подумал Борисов. Бросил взгляд на дочь Императора, которая смотрела, кажется, наслаждаясь происходящим. Слова не стравливать союзников она не давала, признал мысленно Борисов, тут все верно. В принципе, если бы не Арнэль со своим словом, ситуация не выглядела бы такой идиотской. Женился бы на Жаклин, потом на представительнице кланов, и пускай та бы шлялась где попало по своим делам. Реальной власти у нее все равно не было бы.

Теперь же все выглядело не только идиотским, но и взрывоопасным.

― Королевыыыыы, — протянула Жаклин.

― Дети богов славятся своей красотой, — словно невзначай заметила Арнэль, откидывая прядь волос с уха.

Жаклин поняла намек, засопела страшно. Рука ее потянулась за топором. Борисов бросил взгляды вокруг: легионеров еще разоружали, войска носились вокруг, перестраиваясь. Эту часть Хогвартса предстояло восстанавливать, но несколько зданий и огромный кусок стены выглядели сущей ерундой по сравнению с этими разборками озабоченных вопросом выхода замуж за Борисова барышень.

Или женщин, подумал Борисов, еще раз глянув на Арнэль.

― Проваливай! — крикнула Жаклин, делая шаг вперед.

― Уйдя, я нарушу свое слово. Свидетели такого позора должны умереть, — произнесла Арнэль.

Вот теперь Борисов поверил, что она водила легионы в бой. Сказано было так, что даже его дрожь пробрала. Жаклин так вовсе отступила, хлюпнула длинным носом, повернулась к Борисову, демонстрируя обиженную, плачущую мордашку.

― Я бы хотел…, - начал Крондор, но договорить не успел.

С небес словно рухнул метеорит, прямо перед Арнэль, которая и бровью не повела.

― Что-то ты долго, — заметила она.

― Тысяча извинений, миледи, — последовал ответ, — ваш отец был занят очень важным делом.

Арнэль чуть дернула щекой, словно знала, чем таким был занят Ангабор. Фигура в воронке выпрямилась, и Борисов озадаченно моргнул. При своей человекоподобности она казалась сотканной из тьмы.

― Вот и дементоров прислали, — заметил Арагорн, под ухмылки остальных детей богов, — кто-нибудь знает заклинание Патронуса?

Сравнение было неприятным (потому что Борисов не любил напоминаний о том отрезке своей жизни), но метким. Разве что вместо холода фигура источала вокруг себя жар.

― Прошу прощения, слегка раскалился, пока мчался из Эрдвана, — сообщила фигура. — Я — представитель императора Ангабора Первого и уполномочен им для проведения переговоров о выкупе его любимой дочери, Арнэль. Можете звать меня Гость.

― Эй, я слово дала! — возмутилась Арнэль и тут же без перехода добавила. — Любимой дочери? Папа так и сказал?

Фигура что-то прошипела, Борисов заметил, как тянет шею Архин, вслушиваясь в непонятные звуки. Арнэль оскалилась, неприятно напомнив Ханнали, махнула рукой, прошипев что-то в ответ.

― Разумеется, на время переговоров война между Империей и Альбионом прекращается, — добавила фигура.

А если их итог не устроит Императора, то война возобновится, мысленно закончил Борисов. Тоже неплохой вариант давления, чего уж там. Не требуй слишком многого, или легионы возобновят свою победную поступь.

― Разумеется, — кивнул Борисов. — Предлагаю провести переговоры в моем дворце, ну, том, что от него осталось. Думаю, мы быстро придем к соглашению, и Император получит назад свою дочь.

― Эй! — опять возмутилась Арнэль.

― Хватит кричать! — крикнула ей Жаклин, прижимаясь к Борисову.

Теперь она сияла.

― Ты станешь моим злейшим врагом! — крикнула Арнэль.

― А то ты пришла сюда меня сладостями угощать, — парировал Борисов.

― Я — меч Империи!

― И я один раз одолел этот меч, — нарочито скучающе бросил Борисов, призывая Хомяка.

Тот разожрался так, что брюхо волочилось по земле. Шерсть свалялась колтунами, покрытыми запекшейся кровью. Хомяк плюхнулся на зад, сыто рыгнул и наружу вылетела чья-то зеленая и волосатая рука, едва не задев Жаклин, упала под ноги Борисову.

― Спасибо, но я уже поел, — хохотнул Борисов.

Арнэль заткнулась, то ли срезанная репликами Фёдор Михайловича, то ли впечатленная появлением Хомяка. Хогвартс тоже постепенно оживал, горожане и войска, сидевшие по засадам, подтягивались к месту битвы. Борисов посмотрел на пленных, прищурился.

― В качестве жеста доброй воли я возвращаю Императору Ангабору рядовых легионеров. Без условий и выкупа, но без оружия.

― Император, несомненно, оценит ваш жест, — ответил Гость. — Думаю, он может стать началом крепкой и долгой дружбы между вашими империями.

Борисов тоже так считал, особенно, если Ангабор утихомирит свою воинственную дочурку. Дети богов не возмущались, Жаклин тоже вроде успокоилась. Можно было облегченно выдохнуть и немного расслабиться, мир с Империей означал возможность передышки, возможность наконец-то заняться важными и нужными делами.

В небе громыхнуло так, что все присели, и вспыхнул какой-то странный знак, в голове зазвенело.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Проклятый богами Аргус Филч, король Альбиона, принес скверну в Триэм!

Во имя заветов Творца, Высший Пантеон объявляет о начале первого в истории крестового похода!

Все, кто помогут уничтожить Аргуса Филча — будут вознаграждены!

Все, кто помогут проклятому богами, будут и сами прокляты!

К оружию, дети богов и жители Триэма, пока зло не поглотило весь мир!

Борисов не стал оригинальничать и снова прохрипел свою же реплику, выданную им в прошлый раз:

― Вот дерьмо!