Завхоз снова в игре!

Глава 1

— Да! — взревел Борисов радостно.

— Ммм! — радостным оргазмом отозвалась Пинки.

Борисов вышел из нее, пнул, и Пинки замерла, придавленная крестом, подергиваясь от наслаждения и боли. Но все это было второстепенно, по сравнению с новым сообщением.

Дайте название своей Империи!

— Сиеста, — усмехнувшись, выдохнул Фёдор Михайлович.

Королевства Альбиона и Хмидии объединены в Империю Сиесты!

Вы становитесь Императором Сиесты!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 300!

Получен уникальный талант "Соломон"!

Магия Призыва автоматически улучшена!

— О, — выдохнул Борисов, потом вдохнул и закончил слово, — го.

Он ощущал свою Империю, словно та была живым существом. Враги терзали и кололи кожу на границах. Тревожно стучало сердце — Хогвартс — улучшившееся вослед за принятием титула Императора. Стремительными капельками пота истекали из страны отходы — ассасины, контракт которых на "убийство короля Альбиона" закончился. Приятной тяжестью давило добываемое в Тролльем Хребте золото. Неприятно чесалось под лопатками — Темная Империя готовилась к новому натиску.

Затем пришло понимание, уровень ощущений снизился, и Борисову открылась следующая ступень.

Те, с кем он заключил контракт, как с Империей Сиесты, только размером чуточку поменьше. Верный Лобзик и Хомяк, скучающий без боев и обжиралова, Бодрая Квакушка в подземелье под дворцом в Хогвартсе. Ханнали, мрачно дующая очередную порцию своей травки, прямо в тронном зале дворца Бергиненца и рядом с ней Арнэль, тоже мрачная, но снимающая стресс по-своему — работой и поисками мужа. Манько в бывшем Альбионе, строчащая донесение главам кланов, забыв о всякой осторожности. Жаклин в какой-то подгорной пещере и цверги вокруг нее, склонившиеся в поклонах.

Пинки в двух метрах от Борисова, со своим букетом ощущений.

— Арнэль, — потянулся он магией, усиливая связь.

Та встрепенулась, гаркнула:

— Ментальная атака! Усилить щиты! Закрыть дворец!

К счастью, с ней была Ханнали.

— Стойте! — взлетела темная фея. — Это и правда Филч! Он жив и он…

— Я в столице бывшей Хмидии, — перебил ее Борисов, — и стал ее королем, а затем Императором. Отставить тактику выжженной земли, я… мы поглотим все пять королевств и их соседей, присоединим к нашей Империи!

А сам он станет сильнее, и чем сильнее будет Борисов, тем сильнее будет Империя. Для начала хватит.

— Погоди, муж мой, — нахмурилась Арнэль, — мы же это обсуждали.

— Тогда у меня не было этого, — ответил мысленно Борисов.

Как все это работало, он представлял слабо, но работало же! Зачем знать схемы в телевизоре, если можно просто жать на кнопки? Борисов нажал на пару таких "кнопок" и ощущение Империи влилось в Арнэль, которая слабо охнула и едва не осела, успев ухватиться за край стола. Вскинула руку, бросившиеся ей на помощь командиры, включая Венсана, замерли. Пинки застонала и забилась на полу, потому что Арнэль от осознания Империи и опасностей просто моментально протекла и это ощущение передалось обратно Борисову и через него всем женам.

Даже Хомяк радостно засучил лапками.

— Это меняет всё! — взревела Арнэль. — Теперь ни один гад… ни один… я…!!

Она задыхалась от радости и предвкушения битв, и Борисов прикрутил связь. Похоже та требовала магии, так как у него тоже что-то начало звенеть в голове и слегка задрожали ноги. Но это было решаемо.

— Ваше Величество!! — в камеру ворвались хмидийцы, с оружием наперевес.

Склонились перед Борисовым и тот ощутил, что да, он может приказать им и приказ будет исполнен. Ненависть к Пинки или то, что он стал королем, а потом Императором? Неважно.

— Заковать ее в кандалы, — указал он стволом Лобзика на Пинки, — но обращаться бережно!

— Нет! — неожиданно зарыдала та. — Я была плохой королевой! Меня надо отстегать кнутом!

И ощущения потом передадутся всем, неожиданно подумал Борисов. Пожалуй, с улучшенной магией Призыва следовало разобраться в первую очередь. Сразу после военных дел и обеспечения безопасности Империи. Двое бросились к Пинки, начали отцеплять от креста, бывшая… нет, действующая королева укусила одного, но тот стерпел, ничего не сделал в ответ. Хорошо, подумал Борисов, приказов слушаются, а Пинки нужна, без нее Империя может развалиться на королевства и все преимущества пропадут.

Он прислушался к Империи — бывший Альбион и не думал скукоживаться до гор и крепости Ветреной. Альбион стал частью Империи и оставался Альбионом, несмотря на переименование. Хорошо. Но Империю все равно терять не стоило — хотя бы из-за прерванного натиска ассасинов.

— Освободить и вылечить моих соратников, Бутку, Дуболома и Архина, — отдал новый приказ Борисов, — потом доставить их сюда. Портальщикам — открыть переход в Тулундию. Главнокомандующему — отчет о войсках и сдать их под командование королевы Арнэль!

Или она теперь Императрица? Неважно.

— Храмы богов Высшего Пантеона — снести нахрен.

Что-то еще нужно было… из области дипломатии? Нет.

— Ах, да и принесите мне нормальной одежды и чего-нибудь бодрящего, — сообразил Борисов.

Манько, видимо отойдя от экстаза, покинула мир Триэма. Борисов потянулся, но нет, за пределы игрового мира его связь не доставала. Плохо. Взять еще жену из числа детей богов? Было бы неплохо, конечно, смотреть ее глазами, слышать ее ушами, спереть все секреты детей богов — выйти за пределы Триэма.

— Ваше Величество, как изволите заковать?

Все защиты пали и Борисов призвал Хомяка, ощутив, что тот засиделся в Хогвартсе. Жадность плел какую-то свою интригу, но магии Борисова не хватало перебить силу бога, не хватало даже на то, чтобы направить Хомяка подслушивать.

— Ошейник ей и приковать к Хомяку, — небрежно отмахнулся Борисов.

Сам Хомяк получил приказ не жрать Пинки, охранять ее и носить на себе. Хмидии больше нет, можно будет посадить Пинки во дворце в Хогвартсе, там ее никто не достанет. А пока пусть Хомяк приглядит за ней.

— Какая шерсть, какие лапы, какие зубы, — тут же заворковала Пинки.

Практически голая и в кандалах, она, кажется, наслаждалась этим унижением и тем, что на нее смотрели бывшие подданные. Ничуть не стесняясь, она тут же полезла к Хомяку вниз, хихикая, мол, у такого зверя все должно быть большое. Хомяк придавил ее лапой, выпустил когти, Пинки захихикала счастливо, попыталась облизнуть их.

Подданные Пинки, а теперь Борисова, отводили глаза. Кажется, им было стыдно.

— Не волнуйтесь, я заберу ее с собой, — усмехнулся Борисов. — На перевоспитание.

Поклоны, возгласы благодарности, обожание во взглядах. Стоило бы порадоваться популярности, но он теперь был их Императором.

— Быстро, есть в городе дети богов?

— Есть и немало, в последнее время они обосновались здесь, так как отсюда шел натиск… на Альбион.

Говоривший — один из придворных, надо полагать — произносил слова все медленнее, пытаясь уложить в голове такую резкую смену государственного курса.

— Ничего, — заверил всех (а собралась уже немалая толпа) Борисов, — теперь уже мы устроим им натиск!

Появились Дуболом, Бутка и Архин, переодетые и подлеченные.

— Ну ты силен, командир, — прохрипел Бутка.

— В городе дети богов и храмы, — сказал Борисов, обращаясь к Дуболому. — Всех, кто относится к Высшему Пантеону — в труху, в пепел, чуть позже прибудет подкрепление, но начать надо немедленно!

Если дети богов позовут подкрепления при помощи связи вне Триэма, столица Хмидии может стать ловушкой. Стоило бы устроить самим детям богов ловушку — при помощи Арнэль — но не было сил вникать. События последних часов измотали Борисова, физически и эмоционально, даже если забыть о Палмер и демонах. Связь с Палмер не ощущалась — то ли проклятие метки работало, то ли тот факт, что они не были женаты и не заключали контракта.

— Мне нужны будут антидемонические средства и защиты, — сказал он Архину.

Гном-чернокнижник покривился.

— Все, контракт ассасинов аннулирован, такой плотной охраны больше не потребуется, — заверил его Борисов, — так что будешь заниматься любимым делом. Включая призывы и пытки демонов.

— Дайте их мне! — донеслось сдавленное-счастливое со стороны Пинки. — Я всех демонов перевоспитаю!

— Командир, так это, что тут случилось? — спросил Бутка.

Борисов посмотрел на Пинки, на соратников, на подданных и объяснил коротко:

— Я стал Императором через жопу. А теперь за работу!

Все засуетились и забегали, Дуболом деловито рванул к выходу, Архин задумчиво разглядывал самого Борисова, кажется, даже пытался принюхаться.

— Да-да, от меня воняет демонами, — отмахнулся Фёдор Михайлович и повернулся к Бутке. — В столицу и лечиться.

— Но…

— Никаких но. Ты мне нужен в строю и здоровый. Если Имрэля там еще не долечили, будете щупать медсестричек вдвоем. Неважно.

Мысли Борисова скакали, плясали и рвались на волю. Столько всего надо было успеть, сделать, осуществить.

— Так, кто тут главный? Ты?

— Я — первый советник…, - важным жирным голосом начал выводить какой-то разряженный толстячок.

— Отлично, ты тут за главного пока! — приказал Борисов. — Выполняйте приказы, как вломите детям богов, нахуй их из Хми… из Империи! Всех забить палками и утопить в сортирах, предварительно сняв вещи! А к тому времени я уже новых указаний пришлю. Ферштейн?

— Я…

— Вот и отлично. Так, все, в Тулундию, — Борисов задумался на секунду, но передумал.

Проще на словах Арнэль сказать, чем оргазмы туда-сюда гонять и магию тратить. Ему указали направление и Борисов быстрым шагом пошел, почти побежал к портальным площадкам. Следом цокал Хомяк, хихикала и звенела кандалами Пинки, поспешал, недовольно ворча под нос, Архин.

— Жаклин? — тем временем связался с женой Борисов. — Срочно строй всех и разворачивайте производства, заводы, шахты, рудники, бери в оборот всех, кто связан с горами. Хребты Темной Империи? Захватывайте, все равно им звезды дать придется! Ты — главная, от тебя зависит мощь Империи!

Потом то же самое, только не про горы, а детей богов, он оттранслировал Манько.

Портал раскрылся и Борисов ступил обратно во дворец в Тулундии.

— Несите корону, — приказал Борисов, — и коронуйте меня королем Пронанса.

Глава 2

Вы становитесь королем Пронанса!

Королевство Пронанс автоматически включено в состав Империи Сиесты!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 305!

— Хм, — задумчиво изрек Борисов, глядя на сообщение.

— Странное ощущение, — в такт ему отозвалась Ханнали.

— Согласна, — кивнула Арнэль.

— Что там? — насторожился Борисов.

— Ты стал сильнее и мы стали сильнее, — объяснила Ханнали.

— Это хорошо, — одобрил Борисов, кивая в такт своим мыслям, — нам потребуется много силы. Карту!

Смена подданства автоматически переключила лояльность и это было хорошо. Тревожно немного, ну как неведомая игра решит переключить обратно, но сейчас это играло на руку Борисову.

— Не стоит усердствовать, — посоветовала Арнэль. — Каждое поглощение…

— Делает меня и вас сильнее! — перебил ее Борисов. — Ты-то, Арнэль, ты должна понимать!

Ханнали, так и продолжавшая лежать на троне, смотрела с интересом. Пинки, прижатая лапой Хомяка, облизывалась, словно поедала их разговор.

— Что делает детей богов такой грозной силой? То, что им плевать на смерть! Одними сносами храмов, чтобы они не могли возродиться, тут не обойтись — мир большой и весь его не захватишь!

— А я всегда мечтала его захватить, — со спокойной улыбкой ответила Арнэль. — Нет-нет, не надо слов, я поняла о чем ты, муж мой.

— И мой! — пискнула Пинки. — О да! Этот гневный взгляд! Всади в меня свой меч!

Ханнали захихикала пошло. Принесли огромную карту и расстелили ее прямо на полу.

— Новый план? — спросила Арнэль. — Никакой выжженной земли?

— Твой план был идеален, — признал Борисов, — никто же не знал, что всплывут новые обстоятельства.

Он указал кивком на Пинки, затем снова обратил взор на карту.

— Пять королевств — соседей Альбиона… они должны исчезнуть. Двое уже поглощены, из оставшихся только Морания еще сохранила войска для сопротивления. Но они должны исчезнуть.

Взгляд его невольно обратился к Пинки. На том злополучном Совете выступала ее жирная мамаша, но и дочка потом натворила дел не хуже.

— Заодно мы станем сильнее, — посмотрел он на Арнэль.

— Понятно, — кивнула та, глядя на карту. — Мне нужно время. И мне нужно знать твои планы.

Теперь пришел черед Борисова задуматься. Ясно было, что Арнэль спрашивала о его планах, как Императора, чтобы согласовать с ними свою военную часть, но. Не было у него таких планов, потому что их просто не могло быть. Еще позавчера они кое-как отбивались, собираясь устроить выжженную полосу и засесть в горах, дабы гнобить врага при помощи троллей. Сегодня же.

— Мне тоже нужно время, — ответил Борисов.

Он отошел и присел на трон, задумавшись о политических делах. Непонятно было о каких опасностях говорила Арнэль, при поглощении Борисов получал уровни, а значит становился сильнее и крепче. Возможность разом присоединять к себе территории, поглощать их и получать верность жителей, тоже весьма радовала. Поглощать. Пожирать. Пожиратель.

Демоны — слуги Пожирателя.

Могут ли они пожрать метку? Жадность явно что-то темнил — скорее всего, желая за каким-то хером заполучить тело именно Фёдора Михайловича. Но ссориться с ним пока что было не с руки, единственный поддерживающий бог, как-никак. Да и Хомяк весьма полезен.

— Да, Аргус, — хихикнуло под ухом, — ну ты мастер, конечно.

— Что? — посмотрел он на Ханнали непонимающе.

— Я думала, меня в старших женах никому не переплюнуть, но эта девица явно справится, — феечка указала на Пинки.

— Ура! — тут же закричала Пинки. — Теперь я старшая жена! Требую немедленно освободить меня и подать одну… две… три демоницы для укрощения!

— Хуй тебе, я тут старшая жена, — усмехнулась Ханнали.

— Да! Дайте его мне! Я укрощу им… Хомяка!

Ханнали лишь покачала головой и снова рассмеялась. Арнэль, ходившая по карте, лишь посмотрела на них недовольно, но промолчала.

— Ты права, — прищурился Борисов. — Будет тебе демоница.

— Ар-р-р-гус, — прорычала Ханнали. — Не играй с этими силами!

— Я и рад бы, — поднялся Борисов с трона, — да эти силы уже поиграли со мной. И баронесса Палмер…

Появившийся Архин побледнел и сотворил какой-то охранный знак.

— … отлично поимела меня и ушла, как она заявила, с моим ребенком.

Еще один взгляд Арнэль.

— И все это из-за меня, я была плохой королевой, накажи меня, Аргус, — простонала Пинки, изгибаясь.

— Сейчас тебя демоны накажут, — пообещал ей Борисов.

— Кровь не водица, — пробормотала Ханнали и набилась к ним в компанию.

Два демонолога из местных работали у Архина на подхвате, чертили знаки и расставляли какие-то предметы. Борисов взрезал себе руку, плеснул кровью внутрь круга, следя, чтобы она не попала на защитный контур и Архин выкрикнул заклинание призыва.

— По праву родства и власти, праву силы и крови, призываю тебя! — прогремело в заклинательном зале.

Вспышка и внутри круга появилась Палмер. Демонические рожки, крылышки и хвостик не скрывали ее наготы и вздувшегося "до подбородка" пуза. Груди отвисли, набухли, с одного из сосков стекала капля молока. Более того, Палмер появилась лежа на спине, с широко раздвинутыми ногами, выгибаясь, словно в родовых корчах.

— Помоги мне, Аргус! — простонала она. — Помоги! У меня будет двойня!

— Даже не думай! — прорычала Ханнали, хотя Борисов вообще не пошевелился.

— Я помогу! — рванула вперед Пинки, выставив руку. — Я пробью твой запор и тебе станет легче!

Звякнула цепь, Пинки отлетела к Хомяку, который скалил зубы в сторону Палмер.

— Я смотрю яблочко от яблони недалеко упало, — усмехнулась Палмер, приподнимаясь.

Пузо ее качнулось, словно собираясь перевесить демоницу вперед.

— Прими свой истинный облик! — рявкнул Архин, глядя на Палмер через какой-то монокль.

— Утрись, — презрительно бросила бывшая баронесса. — Ты забыл, что у тебя нет права родства и крови!

— Но у меня есть право силы!

— И защитный круг. Поэтому вы все еще живы.

— Я так понимаю, игры кончились? — спокойно спросил Борисов.

— Они только начинаются, — ухмыльнулась Палмер, дотягиваясь раздвоенным языком и слизывая каплю молока. — Разумеется, если ты не уступишь никому трон и не удалишься в изгнание.

— Это ловушка, команданте, — тут же просвистела в ухо Ханнали.

— Я знаю и никому не собираюсь уступать трон.

— Тогда в положенный срок родится твой наследник, имеющий право на часть земли в твоей Империи, — сообщила, скалясь, Палмер. — Он откроет нам двери нашей темницы и поведет в крестовый, а-ха-ха-ха-ха, поход на битву за освобождение этого мира и нашего владыки, Пожирателя!

— Ты уверена? — спросил Борисов.

Ему очень хотелось поговорить о Пожирателе, но вначале следовало сбить спесь с Палмер. Возможно, что это вообще была не Палмер, а какой-нибудь демон, умеющий изменять формы. Если ребенок Борисова и Палмер был так важен, то им точно не стали бы рисковать.

— Что ты сможешь этому противопоставить? — оскалилась Палмер. — Призыв этого смешного гнома?!

— Я ведь и обидеться могу, — заметил Архин, проводя ногтем по лезвию топора.

— Меня повысили в ранге! — воскликнула Палмер гневно. — Спроси у своих демонологов, сумеют ли они призвать будущую княгиню демонов!

Борисов посмотрел на двух демонологов, те, бледные, мотали головами, пятились прочь.

— Но ты все равно явилась, — хмыкнул Борисов.

— Если ты откроешь нам врата добровольно — будет легче. Тебе ничего не грозит.

— Ну да, ну да, из-за метки, — сделал вид, что задумался и даже внутренне признал поражение, Борисов.

Отозвал всех в сторонку, якобы посовещаться и обсудить условия сдачи, Ханнали тут же накрыла всех щитом.

— Команданте, ее надо убить, — тихо заметил Архин. — Прямо здесь и сейчас. Не знаю, с чего демоны так подставились, но это наш единственный шанс.

— Нет, не единственный, — возразил Борисов.

Убить, конечно, можно было. Но можно было и пошантажировать демонов возможностью освобождения, взамен требуя убрать метку. Ну да, они лишь слуги Пожирателя, ну так и Борисов не бог.

— Умеет тут кто составлять указы? Правильно оформлять их, чтобы потом никто не подкопался?

Квальво остался в Хогвартсе. Наверное, он уже выздоровел после того нападения, но все равно, послать за ним порталом, не вызывая подозрений Палмер, было просто невозможно.

— Я умею! — пискнула Пинки. — Но в награду я хочу… я хочу…

Взгляд ее пробежался по собравшимся, остановившись на Хомяке, а затем на самом Борисове.

— В глаз дам, — пообещал он.

— Демоницу! — выпалила Пинки, благо та не могла их слышать.

— Годится, — усмехнулся Борисов. — Пиши. Императорский указ, титулы там мои и все, что положено, проставь.

Пинки застрочила бодро, невесть откуда достав перо, бумагу и чернила.

— Любая демоница и обладательница демонической крови, носящая во чреве своем ребенка Императора, автоматически становится его женой. Дата, печать, и, — Борисов взял перо, — моя подпись.

Указ не засветился, но Борисов ощутил в подсознании новую нить. Почуяв неладное, Палмер растаяла было, но Борисов дернул за нить и вернул ее в круг. Надо заметить, Палмер тоже дергала за нить, но метка "Проклятый Богами" удержала Борисова на месте.

Обладатель метки "Проклятый Богами" призвал княгиню демонов!

Совершен подвиг силы! + 10 уровней, титул "Укротитель Демонов".

Магия Призыва улучшена: любое существо, призванное из другого мира, пробудет рядом с вами столько, сколько вы сами захотите.

— Ну вот, — ухмыльнулся Борисов, — совсем другое дело.

И теперь у него было шесть жен. Шесть, а не пять, чтобы не было аналогий с Халкегинией.

— Подойди сюда и не причиняй никому вреда, — приказал он Палмер и тут же развернулся к Пинки. — Она вся твоя.

— Моя! Собственная! Демоница! Аргусик, ты лучший! — возопила Пинки ультразвуком. — Срочно! Клещи мне, купель со святой водой и шипованный хлыст! Розовый!

— Ну вот, — повторил Борисов, усмехаясь, — пойдемте. Не будем мешать девочкам развлекаться.

Глава 3

Борисов подошел к окну, выглянул, наполовину ожидая увидеть там призрак Валанко или толпу сердитых русалок внизу. Пусто, чисто, лишь волны Акварио бились о камни. Сзади звякнули цепи.

— Аргус, неужели ты сможешь нанести вред нашему ребенку? — хриплый голос Палмер.

— Я? Да никогда, — отозвался Борисов равнодушно.

Кольнуло где-то в пояснице. Хмидия. Большой отряд детей богов… не просто отряд, со святынями и жрецами. Неугомонные поклонники Высшего Пантеона. С ними куча местных, уровнями повыше, вроде бы.

— У нас проблемы в Хмидии, — заметил он, пересылая ощущение карты Арнэль.

— Муж мой, — сказала она не слишком уверенным голосом.

Это было что-то новенькое, неожиданное и даже пугающее, и Борисов обернулся. Арнэль, в своих легких доспехах, шлеме и с мечом у пояса. Палмер в цепях. Хомяк, которому подносят блюда с мясом. Хихикающая Пинки. Все как обычно.

— Какую награду ты вручил бы тому, кто обезопасил бы всю южную границу Империи?

— Он… или она, — улыбнулся Борисов, — мог бы просить у меня все, что пожелает.

— Все?

— Все, что в моих силах, — заверил ее Борисов.

— Тогда я попрошу, — Арнэль вскинула голову, — чтобы ты присоединил к себе Темную Империю моего отца и возглавил ее! Я завоюю ее, даю тебе в том слово, муж мой, и обеспечу тебе 500-й уровень, необходимый для занятия трона!

Борисов задумался для вида, но на самом деле и так все было ясно. Темная Империя нависала тучей над северными границами Альбиона, то есть Сиесты. Верх там взяли жрецы Тавоса, одного из богов Высшего Пантеона, даже не думавших прекращать свой крестовый поход против Осквернителя. Надо брать — без вариантов.

— Гномы Кенома согласились вступить с нами в союз и я ударю от их хребта, в обход Зиртании, с выходом на Изумрудную гряду, цверги которой тоже согласятся пойти под руку Жаклин, — начала объяснять Арнэль, неправильно истолковав молчание. — Мы отрежем десяток вольных городов и пару королевств, а также — после прохода через твердыни Ошмара — получим выход к Семицветному Ансамблю.

Семь сильнейших королевств материка Кварики, старейшие и могучие, опора силы детей богов.

— Я не сомневаюсь в тебе, — медленно ответил он, — но мне показалось, что ты хочешь попросить что-то еще.

Магия призыва, связь между ними, подсказывала ему эти слова.

— Да, — не стала спорить Арнэль. — Но я хотела вначале вернуться с победой.

— Говори сейчас! — потребовал Борисов. — И здесь!

— Уже две твои жены, муж мой, беременны, — ответила Арнэль. — Я хочу, чтобы ты стал Императором… Темным Императором и хочу родить тебе двойню, мальчика и девочку.

— Кто-то очень любит папочку-у-у-у, — свистящим издевательским шепотом протянула Палмер.

— За это я накажу ее отдельно, — пообещал Борисов Арнэль. — Разве не говорила ты, что походная жизнь лишила тебя возможности родить?

— Бог Жадности велик и могуч, он отбирает и он одаривает, — ответила Арнэль спокойно.

— Ладно, — ответил Борисов после паузы. — Езжай, разберись, побеждай, награда будет твоей, даю в том слово.

Арнэль выметнулась из зала, донесся крик "Портальщиков!" и "Поднимайте троллей!" Борисов неожиданно вспомнил, как собирался поставить во главе троллей барона Дромбоса и представил, как тот требовал бы аналогичную награду.

— Эй, я тоже хочу родить! — крикнула Пинки. — Говорят, это очень больно! Хочу сразу пятерых!

— А ты знаешь, что дитя, зачатое от демона разрывает утробу матери при рождении? — вкрадчиво обратилась к ней Палмер. — Я уже не говорю об огромных, шипастых, истекающих зловонием фаллосах демонов…

Глаза Пинки закатывались при перечислении и Борисов привычно отвесил ей оплеуху. Как только подданные терпели ее столько времени? Вопрос риторический, так как Борисов смутно догадывался — как. Кредит доверия при восхождении на престол, который затем неуклонно падал. Не исключено, что Пинки сознательно "проедала" этот кредит, желая насладиться муками и насилием со стороны взбешенной толпы подданных.

— Сегодня ты будешь находиться с другой стороны конца, — пообещал он Палмер, прищелкнув пальцами.

Хомяк уже торопился, нес в пасти совершенное творение демонологов, священников и магов любви. Искусственный член, заряженный священной водой. Она называлась как-то иначе, но Борисов даже не вникал, вода и вода, разъедает демонов, словно кислота, чего еще надо?

— Ты же сказал, что не навредишь ему!

— Я — нет, а она — да, — указал он кивком головы на Пинки, которая уже "одевалась", горя предвкушением, облизывая и кусая губы.

Палмер тоже кусала губы, но Пинки и не думала спрашивать разрешения, сразу вонзилась в демоницу. Практически на том же месте, где Борисов несколько дней назад брал Валанко в этом зале, в той же позе и туда же. Ухватила Палмер за рога, словно на родео, зубами закусила хвост, обгрызенный и надкусанный.

— Укфофение ффой фемонифы! — последовал невнятный, из-за хвоста во рту, выкрик.

Борисов бросил взгляд — Пинки пребывала на седьмом небе от счастья, двигала бедрами так, словно собиралась пробить стенку — покачал головой. Затянул с отправкой обратно в Хогвартс, с перевоспитанием безумной королевы, но что поделать? Срочные и еще более срочные дела. Но теперь, когда Далиус захвачен, когда Арнэль предложила план спасения южных границ… нет, еще надо было заняться флотом, русалами Акварио и их местью за Валанко, и взятием Морании и демонами.

— В конце тебя растворит, — любезно сообщил Борисов, присаживаясь на корточки рядом с Палмер.

Та смотрела исподлобья, подёргиваясь, в такт хрусту рогов и крыльев. Взгляд ее был полон злобы.

— Мы бы могли договориться полюбовно, — заметил Борисов, — но вам обязательно надо было поиметь и подоминировать. Ну что же, теперь мой черед. Ты согласна принести клятву?

— Чтоб ты…

Борисов саданул ее в челюсть, выбив пару зубов. Не потому что он был так крепок, просто Магия Призыва давала ему особую власть.

— Неправильный ответ. Ты согласна принести клятву?

— Да, — сплюнула кровью Палмер.

— Пинки, стой, — но та и не думала останавливаться.

Хомяк ухватил ее, оттащил в сторону, Пинки продолжала дергать бедрами, пыталась цепляться руками за крылья, рога и хвост Палмер.

Борисов, не слушая воя Пинки, сунул Палмер под нос бумажку с клятвой. Нерушимой клятвой не причинять вреда, не использовать ребенка против Борисова, не являться без разрешения и так далее, и так далее. По рецептам лучших демонологов, как в рекламе.

— Так, с этим разобрались, — вздохнул Борисов, пряча клятву.

Пинки, смирившись с невозможностью выбраться из пасти хомяка, активно занималась самоудовлетворением, явно собираясь забрызгать себя и Хомяка святой водой. Слишком много тараканов в голове и слишком много свободного времени, подумал Борисов мимоходом.

— Теперь самое главное — новое соглашение.

— Соглашение?

— Вы — слуги Пожирателя, мечтающие освободить его. Снимите с меня метку "Проклятого богами" и ваша мечта осуществится.

— Да? — нахмурилась Палмер.

— Да. Я покину этот мир и твоя клятва станет недействительна.

— И все?

— А ты хотела, чтобы я сделал за вас всю работу? — не скрывая сарказма в голосе, поинтересовался Борисов. — Поборол Высший Пантеон и освободил Пожирателя? Тоже, конечно, способ освободиться, но вы-то тогда нахрен нужны? Нет уж, если хотите подставлять жопы своему повелителю, извольте потрудиться. Передай остальным вашим главным, что условия очень просты — вы снимаете с меня метку, я помогаю вам.

— Но мы не можем снять метку!

— Вы — слуги Пожирателя Миров и не можете пожрать одну метку? Тогда вы тем более не нужны.

Он вытащил императорский указ и порвал его, разрывая связь с Палмер. Та оскалила клыки, но клятва была уже принесена.

— Проваливай и возвращайся, когда придумаешь, как быть полезной, — бросил ей Борисов.

— Но я не смогу вернуться без твоего разрешения!

— Когда надо было заскочить мне на член, ты была гораздо изобретательнее, так что уверен — справишься, — заверил ее Борисов. — А теперь проваливай!

Палмер скрылась с ревом и воем, а Борисов покачал головой, пробормотав под нос:

— Столько возни, времени и сил. Надеюсь, эти хвостатые осилят что-то, кроме пиздежа про боль.

— Как видите, больше мы не можем обвинить Аргуса Филча в том, что он женат на демонице.

— (ленивым тоном) Да вы и раньше не смогли бы. Магия Призыва и все тут, какие еще жены.

— (возбужденно) Такая возможность прижать его сорвалась! Это даже не крестовый поход, все бы поднялись!

— Еще одна идиотская идея, как сделать Аргуса Филча сильнее?

— Но…

— Я запретил любые действия. Вы что-то делали?

— Нет.

— Отлично, это уже что-то. Демоны — всеобщие враги и раз Осквернитель якшается с ними, то он еще больше враг, это вы хотели предложить?

— Да.

— Ответил бы я в рифму, попутно характеризуя все ваши инициативы по остановке Филча. Демонологи призывают демонов, они что, всеобщие враги?

— Но он же… Осквернитель!

— С титулом "Укротителя демонов"! Да его за это в жопу поцелуют, вон, пожалуйста, уже целуют (жест в сторону экрана).

— (с унынием в голосе) Это Пинки, она не в счет. Не спрашивайте, кто ее разрабатывал, виновные уже наказаны. Это должен был быть веселый квест, с оттенком садо-мазо, без переступания черты.

— А Филч обратил его к своей выгоде, избавившись от контракта на убийство.

— (с надеждой в голосе) Возобновить контракт?

— (яростно) Ничего не делать! Наблюдать! Записывать каждую секунду! Но ничего не делать! Хватит, наделали уже, сидим в куче наделанного, разгрести не можем. Хорошо хоть рейтинги пока зашкаливают и идет усиленный донат, только это нас всех и спасает. Все ясно?

— Да. Наблюдать, записывать и ничего не делать, даже если Филч решит уничтожить мир!

— (с сарказмом) Правильно. Молодцы. Наконец-то дошло. Все свободны.

Глава 4

Борисов шагнул через портал и замер, не узнавая собственного дворца.

— А ты сильно изменилась за лето, — произнес он, переведя взгляд на Мариэтту.

Та изменилась вместе с дворцом, превратившись в грозную воительницу, сейчас склонявшую колено перед Борисовым. Вместе с ней, едва не проломив пол, встали на одно колено восемь каких-то грудастых и жопастых баб-переростков, полностью без одежды, но зато с оружием в руках.

— А, подарки от восьми племен троллей, — вспомнил Борисов.

— Мои сестры не дожили до этого момента, — сказала Мариэтта, выпрямляясь, — но я подготовила помощниц! Они готовы принести вам клятву, мой Император!

— Я принимаю ее, — небрежно отозвался Борисов.

К ниточке связи с Мариэттой — не такой, как с женами — добавились еще восемь. Обожание, восторг, поклонение Хомяку. Борисов прищелкнул пальцами, указал на Пинки.

— Пиши новый указ.

Мариэтту во главе охраны, восемь троллих с ней, этого будет достаточно теперь, когда ассасины убрались и дворец не потребует особых мер защиты. Ддос остается верховным магом, выделить СУД — Службу Укрощения Демонов, Архина во главу, выделить ему людей и ресурсы. По лицу Мариэтты катились слёзы, видно было, что она готова отдать жизнь за Императора Аргуса прямо на месте.

— Ваше Величество! — с обидой в голосе закричал протолкавшийся Квальво.

Придворные тоже пытались протолкаться, но Хомяк лязгнул пастью, троллихи сомкнули ряды, в общем, разнаряженной толпе пришлось отступить. Пока что.

— Пойдешь на повышение, — ответил ему Борисов.

Квальво растерянно заморгал, затем поклонился. Борисов и сам пока не знал, куда пристроить полурослика-секретаря, но дел было много, применение найдется точно. Соратников, проверенных и надежных, остро не хватало.

— Именем Жадности! — раздалось повелительное.

Троллихи расступились, вперед вышел Левозуб, в сверкающих жреческих одеяниях, сопровождаемые другими жрецами, с лоснящимися рожами. Левозуб тоже не выглядел голодающим, по правде говоря.

— Ваше Величество! — вскинул руку Левозуб, словно собирался стукнуть Борисова золотым скипетром. — От этой грязной и гнусной еретички несет демонами! Мало того, она находится рядом с божественным Хомяком…

— Слава Божественному Хомяку!!! — раздался слитный выкрик, Борисов аж оглох на правое ухо.

— И оскверняет его своим присутствием и дыханием!

Палец его указывал на Пинки, разумеется, полуголую Пинки в ошейнике, с цепью, тянущейся к лапе Хомяка.

— Это моя жена, вообще-то, — заметил Борисов.

Так-то он был согласен с Левозубом, но рисковать не хотел. Терпеть повернутую на сексе, боли, вере и удовольствиях девицу было легче, чем орды ассасинов. Да и с Палмер она помогла управиться, без Пинки представление вышло бы не таким убедительным и действенным.

— Все равно, я требую!

— Не так быстро, — предостерегающе бросил Борисов. — И не здесь.

Троллихи сомкнулись стеной, отсекая жрецов и пропуская внутрь кабинета только Левозуба.

— Ее присутствие здесь обязательно? — сверкнул глазами Верховный Жрец в сторону Пинки.

— Я грязная еретичка! — тут же взмолилась та, складывая руки перед грудью. — Помойте меня! Накажите меня! Я раскаюсь! Я приму новую веру и пройду обряды очищения! Особенно те, где надо наказывать демонов! Я могу наказывать еретиков, могу вспарывать им грудные клетки, могу вырывать сердца и заливать их кровью алтари! Дайте мне войско, я пройду огнем и мечом от океана до океана во славу Бога Жадности! Я уже люблю его и готова принести клятву!

Она попробовала поцеловать Хомяка под хвост, тот слегка прижал Пинки лапой и зарычал.

— Вот с такими кадрами приходится работать, — вздохнул Борисов.

За спиной его стояла Мариэтта, грозной статуей богини войны. С этой метаморфозой еще предстояло разобраться, но Борисов точно знал, что она охраняет. Достаточно на текущий момент.

— Теперь послушай, Левозуб, — сказал Борисов, меняя тон. — Да-да, засунь на секундочку в свою шерстяную жопу эти титулы и звания и все остальное, поговорим просто, как раньше.

Он прищелкнул пальцами, на столе появились выпивка, закуска и сигары. Мгновение спустя Борисов понял, что опять воспользовался Магией Призыва, но работала она пока что только в пределах дворца. Если он сможет улучшить магию дальше, укрепит связь с Империей, то и границы воздействия расширятся.

— Мы были в одной команде, — продолжил Борисов, выпуская клуб табачного дыма, — у тебя было неснимаемое проклятие, у меня было и осталось неснимаемое проклятие. Я помог тебе, а ты вдруг взялся чваниться и надувать щеки. Империи Сиесты будет плохо без Хомяка и Бога Жадности, но она выживет.

Теперь выживет, добавил он мысленно.

— А вот Бог Жадности никому нахрен, кроме меня, не нужен. Сидел себе в безвестности и снова туда же отправится, если ты будешь так надувать щеки. Ты там как, на прямой связи с шефом, или мне нужно будет в храм топать, нос золотой статуе тереть?

Левозуб замер, от него начало исходить ощущение небывалой мощи, а Мариэтта шагнула вперед, прикрывая собой Борисова.

— Ты — наглец и хам, — заявил Левозуб.

— Просто сразу расставляю акценты, — ответил Борисов, делая жест Мариэтте отойти. — А то так и норовят на шею или на член забраться и сразу начать кататься на мне.

— Как ты собираешься бороться с Высшим Пантеоном без меня?

— Как ты собираешься выживать без меня? — спросил Борисов. — Сколько лет ты провел тенью тени в толще камня?

Левозуб молчал, сверкая глазами. За его спиной сверкал глазами задравший голову Хомяк. Борисов и рад бы был заняться чем-то другим, но Жадности или его жрецам внезапно захотелось остренького.

— Мои подданные останутся моими поданными, но что будешь делать ты без верующих? Без притока мощи к тебе?

— Ты не посмеешь.

— Договорюсь с детьми богов, — отмахнулся Борисов. — Не все верят в богов Высшего Пантеона, но все хотят титулов и земель. Всё? Закончили меряться пиписьками? Поговорим о деле?

— Поговорим, — ответил Жадность устами Левозуба.

— Метка проклятого богами. Мне нужно от нее избавиться.

— Я уже говорил и повторю, для этого мне надо занять твое тело! — воскликнул Левозуб. — Нет, ты должен добровольно уступить его мне!

— А ты потом откажешься выселяться, — хмыкнул Борисов. — Плавали — знаем. И я так не понял твоей одержимости моим старческим телом.

— Я сейчас нахожусь в чужом теле и владелец его мне доверяет!

— Конечно, он же Верховный Жрец! Если Верховный Жрец не доверяет своему богу, — откровенно развеселился Борисов. — В общем, снять метку с меня ты не можешь. На кой хрен ты тогда мне нужен? Поедать проклятия врагов? Допустим. Но права обострять и что-то требовать тебе это не дает!

— А если я сделаю то, что дает мне такое право? — вкрадчиво спросил Левозуб.

— Только не говори, что тоже хочешь от меня двойню! — передернуло Борисова. — Кстати, на кой ляд ты вернул Арнэль фертильность?

— Люди жаждут оставить после себя след, потомство. Разве не за этим ты завел себе столько жен?

Борисов лишь вздохнул, подавляя желание обозвать собеседника дураком.

— Она воззвала ко мне и я откликнулся, — продолжил Жадность, — даровал свое благословение. Теперь тролли будут слушаться ее беспрекословно!

— Да они и так ее слушались.

— Жена Великого Посланца не то же самое, что Могучая, Озаренная Знаком Бога.

— Ладно, хрен с ней, все равно ей вначале надо победить. Так что ты там собрался сделать и попросить взамен? Сразу тебе скажу, ни одна победа не стоит моего тела!

Борисов откинулся в кресле и замер. Смысл лишаться метки ценой тела? Определенно, Жадность держал его за какого-то дурачка.

— Объяви меня единственным богом…

— Нет, — отрезал Борисов, не дослушав.

Терять союзников из числа детей богов он не собирался.

— Я могу объявить тебя главным, объявить тебя покровителем, но и остальные боги, исключая Высший Пантеон, будут почитаться и им будут открываться храмы.

Потому что нет храмов, нет возрождения, а нет возрождения, нет и детей богов. Борисов рассчитывал достигнуть такой точки, в которой его империя сможет обойтись без помощи детей богов, но до того момента ссориться не собирался. Тем более, что одна из его жен была из детей богов.

— Хорошо, так тоже пойдет, — ответил Жадность. — Но нужна будет территория побольше, привычная к покровителю. Темная Империя подойдет. Ведь ты же собирался захватить их? Издашь указ.

— Захват за мной, указ — тоже мой, а где твой вклад?

— Я войду в Высший Пантеон и остановлю этот идиотский крестовый поход против Осквернителя, — спокойно ответил Жадность. — Кстати, очень странно, что весь Высший Пантеон внезапно сошелся во мнениях. Богам в нем полагается постоянно враждовать.

Борисов не стал ничего говорить. Если они и правда были в игре и здесь всем заправляли другие дети богов, то… в общем, надо было валить отсюда как можно быстрее, пока его самого к чему-нибудь не принудили.

— Это подходящая оплата, — согласился Борисов. — Без крестового похода и ассасинов можно будет перестать метаться и заняться обустройством страны.

Им и так занимались, вообще-то, восстанавливали разрушенное, добывали золото троллей, прокладывали дороги, перераспределяли запасы с новоприобретенных провинций, бывших королевствами. Но все это было не то, латание штанов перестановкой заплаток, тогда как требовалось шитье новых.

— Разве ты не собираешься захватить весь мир? — спросил Жадность.

— И сделать тебя единственным богом? — хохотнул Борисов. — Вот это я понимаю, правильная жадность! Годится. Договорились. И скажу своему жрецу, чтобы отстал от моей жены. Я сам ею займусь.

— Да ты только обещаешь! — крикнула Пинки.

Сияние в глазах Левозуба угасло, ощущение мощи исчезло.

— А теперь к насущным делам, — сказал ему Борисов. — Храмы, пожертвования, молитвы за Императора, десятина, верующие и прочая помощь молодой Империи.

Глава 5

Глава 6

— Таким образом, поступления от продажи золота из месторождения в Тролльем Хребте полностью перекрывают суточную потребность Империи Сиесты в деньгах, а после ввода в строй завода по чеканке монет — начнутся поступления в казну, — бодро докладывал Квальво.

Борисов назначил его новым казначеем, сообщим полурослику доверительно, что доверяет ему, потому и повышает, и вообще, казначей бедным быть не может, иначе начнет воровать, так что пусть берет помощников и действует. Место Квальво, секретаря и девочки на побегушках, заняла Пинки.

— Заводы — это хорошо, — сказал Борисов, жестом показывая Квальво, что достаточно.

Каждый подъем Борисова в уровнях повышал благосостояние всей Империи и разоренные земли — весь Южный Альбион и часть Северного — отчасти восстановились, благодаря этому. Еще недостаточно, для полного процветания, но в планах Борисова стояли еще присоединения земель и королевств.

— Деньги с учетом постройки храмов? — спросил Борисов.

— Нет, — тут же вскинулся Квальво.

На этом производственном совещании присутствовали практически все соратники, старые и новые, кто смог выбраться, а также трое глав клана из числа детей богов и императрица Манько.

— Имрэль? — перевел взгляд Борисов.

Не было смысла ставить его на пограничные крепости и корпус стражи, пока что хватало самого Борисова, связи с Империей, порталов и племен троллей. Поэтому Имрэлю он поручил строительство крепостей и храмов, особенно храмов Жадности, дабы тот набирался сил. Как агенты М, так и рейнджеры кошачьего герцога, да и сами дети богов, все доносили, что поклонники Высшего Пантеона готовят нечто могучее и страшное.

Не те летучие отряды, с которыми они вели партизанскую войну, пытаясь покусать Сиесту и войско Арнэль, а именно что целую армаду. При высших жрецах, способных взывать напрямую к богу, храмовых войсках, с бойцами 400+ уровней, и так далее. Но точно никто ничего указать не мог, так как эти же самые жрецы вовсю использовали божественные умения для маскировки.

— Четыре малых храма в день, — сообщил тот, — и один большой в неделю, при условии, что будут деньги, люди и маги. Верховный Жрец обещал предоставить своих людей.

— Истинно так! — вскинул руку Левозуб.

— Большой — это как на горе над Хогвартсом? — уточнил Борисов.

Хогвартс тоже претерпел изменения, столица Империи, как-никак. Стал еще шире, мощнее, самодовольнее, если такое слово уместно в отношении города. Окружающие скалы "сожрало" вместо них появились районы и дома, хозяйства и производства. Скала с Храмом Хомяка осталась, возвышаясь одиноким утесом, то ли божественная мощь ее сохранила, то ли так и было задумано.

— Да, — ответил Левозуб. — Один на город, десять жрецов, полная защита от проклятий любого другого божества.

— А если их будет несколько?

— Наш Владыка не всемогущ, — воздел руки Левозуб. — Пока что. Поэтому храмы ему надо ставить первейшим же делом, по всей Империи! Нужно отобрать храмы всех других богов и перековать жрецов в них! Всю мощь могучей армии Императрицы Арнэль нужно пустить на сокрушение ближайшего из врагов, Тавоса и его Темной Империи!

Дети богов нехорошо так оживились, зашептались, затем заговорила Манько:

— Муж мой, я считаю и мои советники (Арагорн, Крондор и Дагорат кивнули) согласны, что это плохое решение. Жадность — бог-покровитель Сиесты, хорошо, но боги не исчерпываются Высшим Пантеоном!

— Я тоже так считаю, — улыбнулся Борисов, — поэтому ты ими и займешься.

— Я? — растерялась Манько. — Кем?

— Детьми богов из числа тех, кто поклоняется богам в первой сотне. Они злы, они упорны, они мечтают занозить Высший Пантеон, так что они наши союзники. Нужно…

— Но они другие дети богов, не из на… не из клана, в общем! — воскликнула Манько.

— На территории Империи Сиесты есть дети богов, — пояснил Борисов. — Ты занимаешься ими. Чтобы они не пытались наскочить толпой нам со спины, чтобы не буянили и не жгли города, выступали совместно с нашими войсками, чтобы не обижали население и их не обижали в ответ, все это на тебе и твоих советниках. В остальном все то же самое, те, кто помогает Империи и показывает результат — тех поощряем, кто не помогает, тем даем пинка.

— Я, я, я отличный дипломат! — вскинула руку, словно на уроке Пинки. — Поручи это мне!

— Главное не перепутать врагов с друзьями, кого плеткой, а кого трахать, — пробормотала Ханнали, пребывавшая в каком-то обкуре.

— Я могу совмещать! — обрадовалась Пинки. — Я мастерица! Мой Император, вы же…

— Тихо, — рыкнул зло Борисов.

Ведь говорил с ней об этом перед заседанием! Нарывается на порку, не иначе.

— Если ты решишь прижать всех — твое право, — сказал он Манько. — Захочешь брать с них деньги или одаривать титулами — действуй. Я буду смотреть на результат.

— Да, мой Император, — потупилась Манько.

— Так что никаких отъемов храмов, — ткнул пальцем Борисов в Левозуба. — Узнаю, что зажимаешь союзников, скормлю Хомяку! Не надо сверкать глазищами, помощь будет. Жаклин, молодец, отличная работа, ты уже можешь просить о награде.

Жаклин погладила живот и мечтательно улыбнулась.

— Но нужна будет еще помощь. Те из гномов, цвергов, карликов, кто идет к нам в горы и на производства, кто захочет, пусть отработает "религиозный налог", назовем его так. Месяцок на строительстве храмов, сразу полное гражданство и работу на производстве без ограничений.

— Не слишком ли круто? — нахмурился Левозуб, в котором на мгновение проглянул прежний жадный казначей с проклятием.

— Пусть жрецы проверяют их на плохие помыслы, за месяц управитесь поди? У нас есть кому заниматься разведкой и контрразведкой, но не хватает силового наполнения. Так, Бутка…

— Еще лечится, — радостно подсказала Пинки.

— … у меня кончилась пыльца из южных пустынь, — пробормотала Ханнали.

Из жен отсутствовала только Арнэль, продолжавшая огнем и мечом прорубать дорогу на юго-восток, как она описывала Борисову.

— Бутка займется спецгруппами диверсантов, для работы по соседям. Аврэль — ты ему в этом поможешь. Жалко, Барраэль сгинул при Кворше, можно было поручить ему.

— Мне казалось, что моя задача — охранять вас, мой Император, — пропел темный эльф.

Полуэльф Алютик, бывший придворный бард, посмотрел на Аврэля с интересом, начал что-то прикидывать в уме.

— Контракт ассасинов прерван, служба охраны короля распущена, — отрезал Борисов. — Гном Архин возглавит научную группу по исследованию демонов, назовем ее так. Магической Гильдии Сиесты — оказывать ему полную поддержку во всем.

— Во всем? — бархатным голосом переспросил Ддос, бывший жрец и недавний маг-недоучка.

Он тоже вырос в уровнях и теперь сидел в балахоне архимага, а рядом стоял посох, с навершием в виде какого-то мерцающего камня. Мощь, магия, уверенность в себе.

— Во всем, — повторил Борисов. — Также поможете магами на строительстве храмов.

— Количество магов Гильдии конечно.

— Я так вообще один, — парировал Борисов, — так что берите с меня пример — крутитесь. Маги нужны повсюду, думайте, открывайте курсы, привлекайте, заманивайте со стороны, мне нужен результат! Так, на чем мы остановились — ах да, служба расформирована, так что ты, Аврэль, перейдешь в спецкорпус. Моей непосредственной охраной займется Мариэтта (та и сейчас стояла за спиной) и ее ученицы, восемь троллиных принцесс или кто они там были. Дуболом!

— Я! — встрепенулся тот. — Меня тоже в спецкорпус? Диверсии, как в Пронансе?

— Отличная вышла диверсия, — согласился Борисов, — но ты возглавишь — назовем их внутренние войска. Или ОМОН, особый магический опиздюливательный наряд.

Он покосился на детей богов, те ухмылялись.

— Цель — слежка за детьми богов и их опиздюливание, если те будут нарушать.

Ухмылки исчезли.

— Никакого произвола, все должно быть по правилам и закону. А когда здесь настанет порядок, тогда твои бравые парни применят свои навыки опиздюливания на детях богов вне Империи.

Манько и советники опять зашушукались.

— Да, мой Император! — оскалился Дуболом, аж корой покрылся от радости.

— Муж мой, должны ли мы хранить в тайне эти сведения? — спросила Манько.

— Конечно нет! Я для того и сообщаю, чтобы вы разнесли новость об ОМОНе, хоть чуточку да сократим число долбодятлов-нарушителей. Так, пропаганда и политика. Нужно сменить вектор, потом обсудим.

Праймо Квадис просто кивнул, зато кентавр Нагалопникус неожиданно возмущенно взоржал.

— Ваше Императорское Величество! Ваша… слишком мощная политика в последних приобретениях вызвала возмущение у соседей!

— Ты хочешь сказать, что я не могу больше поглощать королевства?

— М-м-можете, но тогда поднимутся все соседи! Под страхом поглощения!

— Понятно, отправь им официальные бумаги, мол, пять королевств попытались поиметь меня, я в ответ поимел их.

— Я могу предоставить доказательства, — прошептала Пинки так, чтобы ее услышали.

Снова смешки.

— Потом мы, конечно, поимеем и этих соседей, но сейчас третий фронт нам ни к чему. Добавь, мол, если кто захочет добровольно присоединиться, то ему будут всяческие льготы и прочее.

Нагалопникус кивнул и начал записывать.

— Посажу в комнату с мягкими стенами, — прошептал Борисов на ухо Пинки, придавливая ей плечо и горло. — Угомонись, дура.

— Так, дела у Венсана на севере не слишком хороши, но он держится. Ридер?

— Наращиваем производство, — кивнул тот. — Императрица Жаклин обещала бумажный завод по производству свитков в ближайшее время. Людей не хватает.

— Да, — вздохнул Борисов. — Общая беда, ни людей, ни сил, ни времени. Графиня Маурелл?

— Во вверенном мне Хогвартсе все в порядке, — расплылась та в теплой улыбке.

— Вот! Вы тоже заслуживаете награды, Арианна.

— Для меня награда служить вам и Империи.

— Да поцелуйтесь уже, — пробормотала Ханнали.

Борисов поднялся и сказал:

— Все молодцы, так держать. Мариэтта, сходи за купальником, мы отправляемся на берега Акварио.

Глава 7

Волна, бежавшая на берег, неожиданно взметнулась, разделяясь на сотни острейших плетей. Мариэтта шагнула вперед, клинок в ее руках удлинился и вспыхнул огнем, испаряя воду. Хомяк подбежал, оставляя вмятины следов, и с интересом начал всасывать в себя воду, словно собирался выпить все озеро.

Вода опять взметнулась, превращаясь в женскую фигурку.

— Уходи, Осквернитель! — не слишком внятно пропела фигурка.

Лапа Хомяка, достигшего размеров молодого слона, ударила по фигуре, прошла сквозь нее.

— Как интересно, — сложил руки за спиной Борисов, — а я собирался сам спуститься в озеро.

— Спустись! Мы покажем тебе мощь глубинного водоворота!

— Взять, — бросил Борисов и Хомяк всосал в себя фигуру, словно порцию коктейля, заурчал довольно.

Рядом поднялась еще фигура.

— Он так может сожрать все озеро, — бросил Борисов. — Выпьет, словно бульон, а обитателями закусит.

Он ожидал возражений, но фигурка всмотрелась и кивнула. Видимо, в способности Борисова перекрыть все реки, ведущие в озеро, внизу не сомневались.

— Аргус, — тихо произнесла Мариэтта, — я ощущаю приближение врагов.

Она стала чем-то иным, не совсем человеком. Словно Лобзик о двух ногах и с классной жопой, овладевший всеми боевыми искусствами и горящий желанием защитить Борисова. И если восемь троллих за спиной были сделаны из камня, то Мариэтта, казалось, состояла из стали пополам с магией.

— Возможно, вначале придется подраться, — кивнул он. — Но постарайся не убивать, мне все равно нужно будет с кем-то провести переговоры.

Но угроза Хомяка неожиданно сработала, даже не пришлось призывать Бодрую Квакушку и ронять ее с небес в озеро, этаким четырехсотуровненым тузом из рукава.

— Королева Валанко Мидарт была моей родственницей, троюродной племянницей.

— А Бутка был моим боевым другом и соратником, — пожал плечами Борисов. — Да, не очень хорошо вышло, но убивать Валанко я не собирался.

— Ты опозорил ее! Королеву Далиуса!

— Нет уже Далиуса, осталась только моя Империя. Мы можем воевать, а можем дружить. Сейчас моя Империя воюет на два фронта и вряд ли потянет третий, с вашим озером, но и вы не сможете выйти на берег далеко.

— Почему это?

Борисов послал мысленную команду Арнэль и воздух рядом заискрился, превращаясь в портал. Оттуда, стройными шеренгами, в бронях, с щитами и дубинами, начало выходить одно из племен скальных троллей. Выйдя целиком, они развернулись синхронно, топнули ногой, стукнули рукой о грудь, взревев что-то про Хомяка, потом отсалютовали.

— Вот поэтому, — пояснил Борисов с любезной улыбкой, мысленно восхищаясь Арнэль.

Новая команда и тролли утопали обратно в портал. Ответное мысленное восхищение Арнэль и волна обожания вкупе с желанием и это при том, что она обзывала его уродливым стариком! Скорее всего, дело было в каком-то детском комплексе влюбленности в папочку, Борисов решил не разбираться — все равно остальные жены такие же, с комплексами на всю голову.

— А потом войны закончатся, — продолжил Борисов, — моей победой, конечно же, и я вернусь на берега Акварио, зная, что в нем живут враги.

— Мы объявили тебе водоворот!

— Так давайте подеремся, — равнодушно отозвался Борисов. — Я отравлю половину озера, набью морды вашим русалам и поимею королеву в жопу, чтобы уравнять с Валанко. Утесов для сброса вниз вокруг хватает. Этого достаточно будет, чтобы отменили водоворот или все же придется осушить весь Акварио? Я понимаю вашу обиду за родственницу, но я готов принести любую клятву, что хотел лишь дружить с пятью королевствами. А они решили, что гибель Альбиона неминуема перед натиском Темной Империи и попытались поиметь меня. Я поимел их.

— И теперь все ваши соседи, включая нас, недовольны! Мы можем создать альянс и ударить всей нашей мощью!

— Можете, — не стал спорить Борисов. — Но смотрите, Кеном согласился дружить и мы дружим. Аньтара, Флимбония, Гарнд, а также те, кто примыкает к Морании, долины Вейсса и Рудундон, Цольна за Зиртаном, и кто там еще, Истор? Да, Истор. Немалая сила. Чедан, контролирующий исток Данга. И дальше семицветный ансамбль, дети богов и боги Высшего Пантеона. Вообще могучая сила. Темная Империя. Тоже сила.

— Сила, — повторила настороженно королева русалок.

Если это вообще была королева. Стоявшие вокруг воины с трезубцами и маги с посохами, казалось, вообще ни на что не реагировали. Все это наводило на мысль, что сюда прислали пачку водяных големов или клонов, кто их разберет.

— Пятеро королевств тоже думали, что они сила и легко съедят свой кусок Альбиона, который вот-вот будет раздавлен неодолимой силой. Не повторяйте их ошибки. Мне не интересно озеро Акварио как таковое — только как путь дальше, к морю, по Дангу. Но мне интересна дружба с вами, русалами и русалками Акварио и возможная помощь.

Из крупнейшего озера континента вытекало несколько мелких рек и одна крупная, Данг, устремляющаяся на запад, к океану. Или морю, а потом океану, так далеко Борисов в карты не заглядывал.

— Вдоль Данга много королевств и крепостей, городов и препятствий. Вы надеетесь, что мы поможем вам проложить путь силой?

— Нет, ну что вы, — улыбнулся Борисов, — я и сам пройду вдоль берега, а также посшибаю рога всем по пути.

Все равно надо было поглотить еще королевств и усилить своих.

— Но если будет озеро и верфи и беспрепятственный путь по реке, то я смогу быстрее достигнуть моря и русалов в нем.

— Вы в курсе, что у нас с ними смертельная вражда?! — от королевы едва не пошел пар.

Желеобразные, волнистые очертания женской фигуры с хвостом неожиданно стали четче, острее.

— Нет, но это даже к лучшему, — ответил Борисов. — Хотите, я помогу вам их истребить?

Долгая пауза, тишину которой нарушал только шум прибоя. Пинки, под предлогом освоения новых обязанностей, заманила к себе Квальво и теперь требовала от него демонстрации секса на рабочем месте. Полурослик пытался отбиваться, но ростом не вышел, а Пинки проникновенно вещала ему, что секс на рабочем месте так и не освоила, а мама-королева де, только наказывала ее плеткой. Квальво верещал и пытался не дать стянуть с себя штаны.

— Я не понимаю тебя, Аргус Филч, Император Сиесты, — наконец медленно проронила королева русалок.

— Морские или океанические русалы держат под водой Фонтан Юности, — ответил Борисов. — Темная Империя ходила их воевать, но ничего не добилась. Стало быть, просто так фонтаном они не поделятся, а он мне нужен. Вообще, мне нужно бессмертие, но его нет в мире Триэма.

— Нет, — кивнула королева.

— Раз они не поделятся, то придется их воевать. Раз вы злейшие враги, почему бы нам не помочь друг другу?

— Фонтан Юности, — задумчиво повторила королева. — Это в Горячем океане, к востоку от Кварики, а Данг ведет на запад. Вы не в ту сторону завоевывать собрались.

— У меня не слишком богатый выбор, работаю с тем, что есть, — покривился Борисов. — Темная Империя имеет туда выход?

— Да. Вы собираетесь завоевать Темную Империю?

— Придется, иначе они не угомонятся. И мое предложение в силе. Дружба или хотя бы нейтралитет сейчас, совместное уничтожение океанических русалов потом. Помощь, конечно, если кто-то вам будет досаждать на берегах Акварио. Данг я вам отдать не могу, сами понимаете, корабли, мосты, торговля и прочее.

— Едва мы выплывем в море, как наши враги набросятся на нас. Обогнуть половину Кварики и потом воевать? Исключено!

— Не проблема, — задумался на секунду Борисов. — Когда я завоюю Темную Империю, можно будет открыть порталы прямо туда, в Горячий океан. Ничего, из пресной воды в соленую?

Королева лишь хмыкнула презрительно.

— Можно вырыть озеро, — указал он на Хомяка, — или подобрать существующее. Все условия, снабжение, помощь в истреблении и закреплении, а мне взамен доступ к Фонтану.

Вода, словно одежда или кожа, неожиданно схлынула с королевы, являя настоящую русалку. Чешуя на хвосте, заменяющем ноги, блестела, верхняя половина оставалась обнаженной. Борисов испытал легкий укол ностальгии, до того она напомнила ему его жену, королеву Тиффанию, с ее могучей грудью. Разве что у Тиффании не было этой прозелени, да и рыбой от нее несло не так сильно.

— Это очень, очень щедрое предложение, Осквернитель, — произнесла она, — но нам потребуется еще помощь.

— Еще кого-то осквернить? — проворчал Борисов.

— Детей богов и поклонников Высшего Пантеона, что придут карать нас за союз с тобой.

— Это можно, — не стал возражать Борисов, — этих я завсегда готов осквернить.

Если бы Хогвартс не оставался близок к границе, стоило бы перекинуть Арнэль сюда, превратить Акварио во внутреннее озеро империи Сиесты.

— И еще, — задумчиво произнесла королева, проводя взглядом по фигуре Борисова.

— Женитьба? — поинтересовался Борисов, проводя взглядом в ответ.

Как-то же на свет появилась Валанко?

— Глаз за глаз, хвост за хвост, закон равного воздаяния, — произнесла королева русалок. — Это минимум, без которого не прекратить водоворот. Ты причинил боль Валанко и теперь я…

— По закону равного воздаяния, — Борисов дернул струну магии, выдергивая к себе Пинки, которая как раз, хохоча, уговаривала Квальво расслабиться и ощутить себя Жаклин. — Мы — муж и жена, две половинки одного целого, слившиеся вместе перед лицом и с одобрения Венедиты.

Пинки, как и королева русалок взирали растерянно, голый Квальво отскочил за Сыкару, возглавлявшую троллих по праву того, что ее подарили Аргусу Филчу первой.

— Также она была на тех переговорах, с которых начались война и возмездие, приведшие к падению Валанко! — торжественно провозгласил Борисов.

— Аргус, я…

— Ты хотела заниматься дипломатией? — перебил ее Борисов. — Отлично, ты — главный дипломат Империи!

Пинки радостно взвизгнула и подпрыгнула, словно забыв, что она одета только наполовину и только что собиралась поиметь полурослика-секретаря прямо на рабочем месте.

— Твое первое задание — уладить конфликт с русалами Акварио, восстановить мир между нашими народами и договориться о сотрудничестве. Мариэтта.

Та шагнула вперед и Пинки полетела прямо в королеву русалок, чуть не сбив ее с ног и крепко влипнув в объятия. Мелькнула волна и все русалы вместе с Пинки и королевой пропали, как и не было.

— Поздравляю, ты снова мой секретарь, — бросил Борисов Квальво, тот вздрогнул и сжался. — Не волнуйся, секса на рабочем месте не будет.

Глава 8

— В который это уже раз? — спросил сам себя Борисов под нос и тут же ответил. — В третий. Ладно, говорят, бог троицу любит.

Внизу продолжали шествовать легионы Темной Империи, под неумолчный бой барабанов и завывания каких-то священных дудок. Тащили походные храмы, повсюду мелькали жрецы Тавоса и разносились молитвы.

— Ладно, давай обратно, пока нас тут не заметили, — проворчал он сопровождающему магу, одному из подчиненных Ддоса.

Тот кивнул, тут же открыл портал обратно, прямо к походному шатру Борисова, где уже должны были собраться военачальники. Атака Империи была, ну не то чтобы неожиданной, но неприятно согласованной с другими нападениями по всей границе. Никаких сомнений, Высший Пантеон, сохраняя видимость вражды, перешел к координации действий. Борисов немедленно рванул на север, связавшись мысленно с Арнэль и приказав ей удвоить, утроить нажим на юге, дабы оттянуть силы от Сиесты.

— Аргус! — как удар клинком.

Рука Мариэтты швырнула его прочь, восемь троллих, словно на соревнованиях тут же построились "домиком", закрыв Борисова своими телами. В следующее мгновение полыхнуло, даже сквозь каменную преграду тел троллих, рвануло так, что земля вокруг затряслась. Каменный купол из тел развалило и Борисов увидел, как Мариэтта прикрывает его своим телом, отражая какой-то сгусток темноты.

— Держись! — Лобзик в руке дернулся, раз, другой, третий.

Пули были бесполезны, но верный Хомяк, раскидав чесальщиц пуза и подносителей мяса, уже примчался, злобно рыча и скаля огромные клыки. Красные глаза его пылали, шерсть стояла дыбом. Хомяк без раздумий прыгнул вперед, прямо в черную дыру, начал рвать ее когтями и клыками, кусать и выжирать, истошно завывая.

— Пысланиц! — скрежеща каменными зубами, заорала ему почти в ухо одна из троллих. — Зыщищайде пысланца!

Борисов аж головой затряс, оглох на правое ухо. Троллихи сдвинулись, Борисову едва ли не в лицо надвинулась огромная каменная жопа.

— Отходим! — скомандовала Мариэтта. — Уводите Императора!

— Нет! — рявкнул Борисов. — А ну, расступись!

Связь с Мариэттой и с ними отличалась от связи с женами, но какой-то мысленный канал магии призыва сохранялся. Борисов послал ощущение, что Хомяк справится, опасность позади и каменные ягодицы расступились, перекатившись гранитом мускулов. Впрочем, при таких размерах и фактуре, обнаженные троллихи не воспринималась женщинами и не вызывали соответствующих мыслей. Несмотря на это во дворце нашелся какой-то собрат Пинки по разуму, возжелавший каменной плоти, и он даже выжил, хотя до сих пор лежал в больнице.

— Расступись! — повторил Борисов зло, протискиваясь вперед.

Нечего оттягивать момент и мяться, словно школьница! Разобраться, как именно Империя сумела подсунуть бомбу с тьмой, можно будет и позже, сейчас важнее другое.

— Бляди сраные, — выругался он. — Да чтоб вас!!

Ноги и хвост Венсана лежали рядом с оторванной головой герцога Алуасского, остальные части тела военачальников отсутствовали. Рядом в луже крови ворочался Дромбос, которому, похоже, тоже крепко досталось. Хомяк сбил комок разумной тьмы на землю, навалился сверху, жрал, раздуваясь на глазах. Подбежавшие жрецы Жадности, во главе с Левозубом, читали молитвы, выкрикивали что-то на неизвестном Борисову языке.

Мариэтта помогала Хомяку, разила огненным мечом, поглядывая за спину, на Борисова.

— Разведку в воздух! — рявкнул Федор Михайлович, оглядываясь.

Атаки на Империю отдались ударами в печень, в желудок, в ребра. Божественные проклятия и силы, не иначе. Взгляд Борисова метнулся к Левозубу, щека дернулась. Нет, всю границу не прикроешь, везде храмов не поставишь. Надо разбить войско Тавоса, отразить всё, при этом не отвлекая Арнэль, которой приходится еще труднее.

— Разведку в воздух! — помчался, вереща, какой-то курьер.

Большую часть магов-портальщиков забрала с собой Арнэль, остальных берегли для важных маневров. Хлопки крыльев, три грифона взмыли, следом взлетел еще какой-то бесстрашный маг.

— Добейте это говно, — зло процедил сквозь зубы Борисов, — и отнесите в сторону погибших. Новую карту мне. Барона Дромбоса — в лазарет.

Ханнали и Имбаниэль были там, равно как и корпус целителей, и вскоре им предстояло поработать. Чего добивалась Империя, было понятно — они боролись с Осквернителем.

— Здесь может быть небезопасно, — заметила Мариэтта. — Наверняка сосуд с элементалем тьмы поднесли сюда под божественным сокрытием.

Ну да, бог тьмы Тавос, тьма — сокрытие, подумал Борисов устало. Рано, рано распустил службу охраны! Нет, не так. Служба охраны короля — король жив и здоров, Аргуса Первого спасли. Неверная постановка задачи. Но караулы и стража вокруг лагеря не могли бороться с божественной магией. Жрецы Жадности стояли, но им не хватало мощи. Мощи. А чтобы мощь была, нужно победить Темную Империю.

— Так охраняйте, — проворчал Борисов.

Мысленная связь с Манько.

— Что там случилось?

— Диверсия, с жертвами, — коротко объяснил Борисов. — С вашей стороны все готово?

— Готово. Некоторые уже скучать начали.

— Ничего, сейчас взбодрятся. Вы держите центр в одиночку, только дети богов.

— Что-о-о-о?

— И держите его до упора, до того момента, когда ловушка захлопнется.

— План был другой! Как я его теперь буду объяснять? Клан и советники ладно, а остальным мне что говорить?

— Противник наконец подтянул серьезные божественные силы, — неохотно ответил Борисов, — поэтому надо прихлопнуть их всех здесь.

— А нас, значит, не жалко?

— Вы возродитесь, — не стал отрицать Борисов, — жители Империи — нет. Но я не поэтому отвожу свои войска. Чтобы захлопнуть ловушку — потребуются все силы, нет, я не могу отозвать Арнэль! У нее сейчас свое сражение, еще важнее нашего. Единовременные удары, координация Высшего Пантеона между собой. Так что, если кто из детей богов, поклоняющихся первой сотне, готов бить, то сейчас самое время.

— Да ничего еще не готово, но я передам, — вздохнула Манько.

— Удержитесь — считай, что я тебе должен, — серьезным тоном произнес Борисов. — Без шуток. Пообещай детям богов — кто будет драться всерьез, тем полное гражданство. Кто внесет значительный вклад — земли. Совершит подвиг — сразу получит титул.

— Ой, у меня квест… да, муж мой, я поняла, — всерьез ответила Манько.

Борисов отключился от мысленной связи, оглянулся. Троллихи все так же продолжали прикрывать его телами, Мариэтта бдила у входа в шатер. На столу раскатывали карту.

— Заместителя Дромбоса сюда, а также Бутку, — скомандовал Борисов.

Проверка Хомяка, тот, взрыгивая, дожевывал последнюю конечность. Поглотил, раздобрел, напитался божественной энергией. Пускай чужой, но божественной. Самое то для диверсии в тыл врага, благо Хомяк не забыл жрецов Тавоса.

Вызвать Палмер и демонов?

Мысль была соблазнительна. Очень соблазнительна. Враги выкатили проклятие тьмы, он им подкинет демонического ежа в штаны. Но Борисов сдержался, не в последнюю очередь из-за понимания — такое не скроешь. Одно дело, когда где-то далеко, вдруг происходит прорыв Бездны, и другое, когда здесь, в стане врагов Осквернителя неожиданно выбегает толпа демонов. Да еще и в тот момент, когда сам Осквернитель там.

Нет, Палмер — средство на самый крайний случай, когда даже призыв Арнэль не спасет. Пинки развлекалась с русалками, да и хрен с ней, пусть принимает наказание за Империю, три раза в день, по столовой ложке перректально.

— Жаклин?

— Я беспокоилась за тебя, Аргус! — волна страсти, нежности, желания. — Ощутила опасность.

— Было немного.

— Мне прибыть на помощь? Темная Империя? Вас окружили?

— Сражение еще даже не началось, — проворчал Борисов.

Вот еще, явилась беда, откуда не ждали. Даже если связь усилилась только с Жаклин, из-за искренности ее любви, все равно и того много. Опять жены, потом дети, Империя, завоевание мира, все то, от чего он устал в Халкегинии. Только теперь еще и минус бессмертие. И уродливые жены, с тараканами в голове. Нет, местами отдых был ничего так, но положения в целом это не спасало.

Валить, валить из Триэма.

— Ты же знаешь, как я тебя люблю?

— Знаю.

— Мы все тебя любим! Я встану в строй рядом с тобой!

— Нет! Занимайся производством! Это важнее всего сейчас!

— Но я в нем ничего не понимаю! — неожиданно чуть не расплакалась Жаклин.

— Ты — императрица, у тебя есть советники и ты хочешь процветания Сиесте, этого достаточно.

— Да, Аргус. Ты же победишь?

— Победю.

— Возвращайся с победой и мы подготовим тебе вечеринку-сюрприз. Только ты и мы, твои жены.

Борисов содрогнулся от мысли, что ему опять несколько часов подряд придется трахать кучу мяса. Да еще и имеющего претензии друг к дружке. Хорошо, хоть королевы, ставшие императрицами, не пытались вцепиться в горло друг дружке, так, недолюбливали на расстоянии.

— Ладно, разберемся после победы, — проворчал уклончиво Борисов.

— Конечно, конечно, все не отвлекаю! Я скажу нашему сыну, что ты передавал ему привет!

Связь прервалась, а Борисов процедил сквозь зубы.

— Женщины.

— Что женщины? — спросил Ддос, смачно откусывая кусок от яблока.

— Говорю, надо всех женщин из войска Темной Империи взять в плен и поработать над увеличением населения. Думаю, солдаты это охотно поддержат.

Ддос лишь пожал вальяжно плечами.

— Так чего звал? — спросил он.

— Я звал? — Борисов потер лоб.

— Не звал? — нахмурился Ддос. — Хмм, я был уверен… а, понятно. Побочный эффект магии призыва. Интересно, с этим стоит разобраться!

— Не хочешь разобраться с войском Темной Империи, которое…

Полог шатра отлетел, гонец едва не зарезался о меч Мариэтты.

— Ва-ва-ва-ваше величество! — заорал он. — Разведчики вернулись! Легионы идут быстрым шагом, практически бегут сюда!

— Отлично, зови сюда разведчиков, — осклабился Борисов. — Время еще есть, подготовим отличную ловушку. Ты как?

— Меня выгнали из жрецов, — еще раз пожал плечами Ддос. — А Тавос сам меня бросил. Не вижу причин не врезать хорошенько.

После чего смачно откусил еще кусок яблока.

Глава 9

Глава 10

— Ваше Величество…

— Вижу, — устало вздохнул Борисов. — Не преследовать.

Войско Темной Империи было разбито, но не уничтожено. Примерно половина его сейчас отступала, даже сохраняя подобие порядка и строя. Половина — это на глаз, на деле наверняка будет и больше. Таланты полководца помогли, центр из детей богов удержался, но затем в дело вступила божественная сила.

Победа, да, но не такая, после которой исчезла бы угроза.

— Выслать летучие отряды и диверсантов, пусть пощипают их за бока, — скомандовал он.

Толку с того вряд ли будет много, но хоть что-то. Войскам Борисова теперь и самим требовалось время на то, чтобы прийти в себя, залечить раны, восстановить численность и прочее. Только дети богов могли сражаться хоть сейчас, но им не хватало уровней, серьезно не хватало, как показала битва.

— Я могу достать их на привале, — самоуверенно предложил Ддос. — Один удар сверху и они провалятся к демонам.

— Или ты провалишься, — проворчал Борисов, — и где мне тогда искать Верховного мага?

Удар Ддоса проломил оборону, позволил дубинкам великанов Дромбоса погулять по черепам жрецов Тавоса. Перелом в битве, но для победы этого все равно оказалось недостаточно.

— Возвращаемся в Хогвартс, — скомандовал Борисов.

Борисова мыли, терли, переодевали, а он едва замечал, погруженный в раздумья.

— Ваше Величество, — донесся голос Мариэтты. — Вам надо поесть.

— Что? — Борисов очнулся, посмотрел на накрытый стол.

Так, ага, прислуга носилась вокруг, под строгим взором Мариэтты, троллихи где-то там тоже охраняли. Накрытый стол, дымящиеся блюда, какие-то напитки.

— Садись, поешь, — пригласил Борисов Мариэтту.

— Благодарю, но я теперь не нуждаюсь в пище или воде, — склонила голову та.

Борисов пожал плечами и приступил к трапезе. Разобраться, что там случилось с Мариэттой можно было и потом. Сейчас нужно было срочно придумать какой-то способ против Высшего Пантеона. Первый кавалерийский наскок детей богов был отбит, вот только весь Южный Альбион обратился в развалины. И если бы не Арнэль и скальные тролли, кто знает, чем бы все закончилось.

Теперь подтянулись не-игроки, "неписи", уровнями выше, умениями серьезнее. Способные вызывать к себе чуть ли не бога вживую. Войско ладно, с ними Борисов разобрался бы и без Арнэль и троллей, но эти божественные дела. Ассасины? Нет, Каора не даст.

— Как-то странно тихо, — заметил Борисов.

— Всем придворным, явившимся с визитом, было отказано, — сообщила Мариэтта. — Также дети богов пытались добиться встречи с вами, путем подачи официальных заявлений, прошений и при помощи подкупа вашего секретаря.

— А тебе взятки не давали? — с любопытством осведомился Борисов, отрезая себе кусок мяса.

Рука дернулась бросить его Хомяку, но тут же остановилась. Хомяк с его нынешними размерами двухэтажного автобуса под столом точно не поместился бы.

— Пытались, но получили отказ, — ответила Мариэтта.

— Всем отказ, интересно, — произнес Борисов.

— Вам нужно отдохнуть после битвы и восстановить силы. К тому же подобные визиты сразу после крупных сражений опасны возможностью покушения.

— Да уж, — помрачнел Борисов, припомнив взрыв походного шатра.

Опрокинул одним махом бокал вина, скривился.

— Вроде разобрались с ассасинами, если их, конечно, Каора не погонит снова в бой, — пожаловался Борисов Мариэтте. — Но все равно покоя нет.

Воспоминания о битве были еще свежи в памяти и Борисов снова поморщился. Нет, он все сделал правильно, запел и через песню усилил связь с поданными Империи вокруг, послал им приказы, сумел добиться победы. Все указывало на то, что магию призывов надо развивать, довести до такой степени, чтобы он ощущал не только вторжения в Империю и не как смутные покалывания в организме. Ощущать подосланных убийц, едва они пересекут границу.

Но опять, ни времени, ни сил.

Борисов покосился на Мариэтту, но та стояла статуей. Охраняла. Молча и не давая советов. Идеальная женщина просто.

— А надо, чтобы врагам не было покоя, — продолжал рассуждать вслух Борисов. — Точно!

Он вскочил и заходил мимо стола, затем развернулся и остановился возле огромного окна. Хогвартс еще разросся, стал пышнее и красивее, а он до сих пор даже по улицам ни разу не проехал. Все на бегу, на скаку, некогда остановиться и подумать. Вот как сейчас.

Понять, что давление извне спало и изменилось. Вместо ассасинов Каоры фанатики из числа верующих. Вместо сжигающих все на пути орд — диверсии и партизанская война. Возможность стать сильнее самому и сделать Империю сильнее. Возможно, не пренебрегай он поглощениями, битва у Аларана сложилась бы иначе, хватило бы той малости, чтобы войска Темной Империи не вырвались из окружения.

И раз давление спало, то значит появились ресурсы и силы, чтобы нанести ответный удар.

Возможно, стоит засесть в столице и никуда не ездить. Навести порядок в делах, показаться горожанам, повстречаться с придворными. Не хватало еще внутреннего мятежа в самый ответственный момент! Диверсии, диверсии — да, бить надо в самое сердце. Плевать на детей богов, их Борисов уже перерос, но не плевать на их богов.

Высший Пантеон, храмы на всех континентах, миллионы верующих, мощь и сила, и жрецы-неписи, способные эту самую мощь высвободить. Диверсии и убийства, нужно выкосить верхушку… да, причем направить гнев в другую сторону.

— Но и традиционными способами пренебрегать не стоит, не так ли? — спросил в пространство Борисов.

Мариэтта не ответила, да Борисов и не ждал ответа. Мысли толкались в голове, терлись, гранили друг друга, выстраиваясь в новый план действий.

— Квальво — подготовить отчет о нашей Гильдии Убийц, — сказал Борисов.

Потянулся мыслью и минуту спустя в зале появилась Манько.

— Муж мой, — склонила она голову, распространяя вокруг себя запахи пота и крови.

Муж, мысленно отметил Борисов. До сих пор Манько не спешила с супружеским долгом, в отличие от Жаклин, Арнэль и Пинки. Не уклонялась, но и не лезла первой. Что-то изменилось? Решила пробиться вперед? Интриги детей богов, желающих расширения влияния? Да он и так им всего даст, лишь бы работали!

— Жена моя, — в тон ей ответил Борисов. — Не желаешь ли снять броню, помыться и отдохнуть после битвы? Я могу потереть тебе спинку.

— Если такова будет ваша воля, муж мой, — с притворным смирением потупила взор Манько.

— Воля моя, — повторил задумчиво Борисов, снова оборачиваясь к окну и виду на Хогвартс. — Воля моя будет такова, что ты возьмешь на себя все вопросы, связанные с детьми богов в Империи.

Вот вам расширение влияния и полномочий, а также загрузка на двадцать четыре часа в сутки. Присматривать, конечно, все равно надо будет, поправлять и прочее, но это не то же самое, что самому тащить весь этот воз. Тем более с дурными детьми богов, в которых нет верности подданных.

— Они там моего бедного травмированного душевно Квальво осаждают просьбами о встречах, например. Храмы им, нарушения в городах, земли и титулы, войска, все, связанное с детьми богов, теперь будет на тебе.

— Да муж мой, — смиренно ответила Манько. — Мне придется обзавестись огромным штатом помощников.

— А ты еще не обзавелась? — притворно удивился Борисов, сделав вид, что не понимает.

Ничего, пускай дети богов встраиваются в структуру Империи, набирают влияния и веса и прочего. На все это потребуется время и в это время они будут исправно трудиться на Империю. Неписей на бунт они не поднимут, пример Пинки это ясно доказывал. Жаклин по промышленности, Ханнали по здравоохранению, Арнэль — войска, так что от власти Борисова дети богов не отрежут. Пинки оставалась под вопросом, но, возможно, стоило оставить ее на демоническо-тюремном направлении.

— Мой клан помогает мне, — заметила Манько.

— Да-да, — махнул рукой Борисов, — конечно, верные люди — это всегда важно. Твои люди — ты и набирай. Но за их ошибки и отвечать будешь именно ты.

Он помолчал, но Манько тоже молчала.

— Ты видела, на что способны враги, — произнес Борисов. — Так не пойдет. Я не могу обнести Сиесту стометровыми статуями Хомяка, которые жрали бы любые божественные проклятия. Врага надо ослабить. Я знаю, что вы не по этой части, но дети богов не исчерпываются вашим кланом. Я слышал есть и другие, занимающиеся диверсиями, убийствами и всем прочим. Даже в Ветреной какие-то Вольные Воробьи пытались меня достать.

— Бесчестный клан, — презрительно бросила Манько.

— Отлично, мне нужны бесчестные, — повернулся Борисов. — Те, кому плевать на богов, и кто с удовольствием взорвет, например, главный храм Каоры, где он там находится. Это второе — мне нужны карты Триэма, материки, океаны, указания главных храмовых комплексов и городов, в общем, сведения о враге. Третье: всякие бесчестные и продажные наемники — это хорошо, но есть же и профессионалы? Из-за конфликта с Каорой мне заказан вход к ассасинам, но детям богов — нет. И четвертое — награда. Тот или те, кто сможет выбить любого из богов из Высшего Пантеона, получат в подарок королевство.

Как с ассасинами — формальность переименования и оп, заказ отменен. Выбьет кого-то из объявивших крестовый поход, авось тот и закончится чуть раньше, чем обещал Жадность.

— Королевство? — сдавленным голосом произнесла Манько.

— С титулом короля и прочими делами, полной независимостью — я верну одно из поглощенных королевств, выведу из состава Империи — и клятвой с моей стороны никогда не завоевывать и не поглощать это самое королевство. Разумеется, наглеть в ответ тоже не надо будет, но это уже технические детали соглашения. А мне главное — результат!

Раз дети богов так жаждали титулов, то что они смогут за место короля? Не подчиненной Императрицы, а вольного короля?

Судя по виду Манько — очень, очень многое.

Глава 11

Борисов прошел было мимо камер, собираясь спуститься ниже, в подземелье к Бодрой Квакушке, затем остановился, всмотрелся и покачал головой. Попытки Пинки устроить тут себе личное секс-подземелье были пресечены на корню, но слухи все равно пошли. Обстановка в камерах сохранилась, кандалы, плети, дыбы, козлы, кресты, вроде того, на котором висел сам Борисов в подземельях столицы Хмидии.

Жаровня и клещи, с ручками в виде членов.

— Убрать все это нахрен отсюда, — распорядился Борисов.

— Что прикажете с ними сделать, Ваше Величество? — подскочил и склонился один из тюремщиков.

— Раздайте бомжам и нищим, пусть занимаются любовью, а не воровством, — проворчал Борисов.

— В столице Империи нет бомжей и нищих!! — вытянувшись в струнку и старательно втягивая толстый живот, отрапортовал тюремщик.

— Да ну? — изумился Борисов. — Надо будет похвалить графиню Маурелл.

Сделать ее герцогиней. За заслуги и… да, за секс с императором, какого хрена. Вот кого надо брать в жёны, в старшие жены, чтобы все утерлись.

— Так что делать с содержимым камер?

— Отнесите в ближайший храм да пожертвуйте, — махнул рукой Борисов.

Он пошел дальше, в сопровождении неизменной Мариэтта и две троллихи, Тутары и Зыгары. Судя по виду тюремщиков их каменные обнаженные телеса как раз проняли до самой глубины души. Борисов неожиданно понял, что затягивает возвращение Арнэль еще и по этой причине, из-за троллих. Придут восемь вождей, спросят, как их подарки Великому Посланнику, и обидятся, что он еще не употребил этих "юных прелестниц, с телом, подобным вкуснейшему граниту".

Может, к Хомяку их приставить?

— Так, дальше я пойду один, — сказал он Мариэтте на границе подземелья.

Та явно осталась недовольна, но против воли Борисова не пошла. Ощущала, что в подземелье, куда никому нет доступа и где главный босс — призыв самого Борисова — ему мало что угрожает. Знала бы об истинной цели визита, обязательно увязалась бы следом.

Беда просто с этими демонами, думал Борисов на ходу.

Какая-то болотная мелочь чавкала под сапогами, задувал теплый и влажный ветер. Только упомяни демонов, как все сразу хватались за оружие и начинали бормотать молитвы. Общественное порицание и презрение, да что там, даже титул Осквернителя Борисову прилепили. Ну, казалось бы, ты и так уже Осквернитель, твори, что хочешь, ан нет. Ближайшие верные соратники переживают, уговаривают не делать и даже не думать о контактах с демонами.

Пинки.

— Пинки, Пинки, девочка с картинки, — фальшивя, пропел Борисов.

Следовало признать, что быстрого решения "проблемы Пинки" нет. Нужно было или вкладывать силы и время, вычищая тараканов из ее головы, либо махнуть рукой и просто поставлять ей все то, что нравилось Пинки. Слова на нее не действовали, обещания наказания тоже. Договор с подводными жителями был уже давно согласован и выверен, и даже подписан втайне, а Пинки развлекалась напропалую с русалами и русалками, начиная с самой королевы.

Если бы не опасность потери Империи… нет, рисковать было нельзя.

— Явись, Хомяк, — взмахнул рукой Борисов, дойдя до нужной пещеры.

Хомяк, причесанный, завитый и сытый, явился, сразу заняв изрядную часть пещеры. В других он вообще бы не поместился, потому Борисов и отказался от мысли провести ритуал в камере "секс-подземелья". Хомяк повертел головой, обнаружил вместо жриц и чесальщиц любимого хозяина и сразу радостно оскалился. Через него обо всем узнает Жадность, да и плевать, бог и так был в курсе отношений Борисова с демонами.

Тревогу Жадность до сих пор не поднял, хотя Борисов и не исключал, что в будущем все эти фактики послужат для шантажа. Жадность, хоть и не был любимой младшей женой, но хотел тела Борисова с такой страстью, что легко мог бы затмить всех пятерых жен, вместе взятых.

— Явись, Пинки, — вскинул руку Борисов.

Здесь, конечно, пошло тяжелее, но он сжал нить и дернул, ощущая, как вливается в него магическая энергия подземелья, транслируемая через Бодрую Квакушку. Жаба-босс тоже явилась, своими лапками, заняв еще изрядную часть объема пещеры.

Пинки, мокрая и обнаженная — не считая ожерелья на груди и ракушек, прикрывавших пах и задницу — появилась в центре пещеры, продолжая танцевать "зажигательный танец живота".

— Аргус!! — закричала Пинки радостно, потом ойкнула. — Договор!

— Не волнуйся, уже давно все подписали, — заверил ее Борисов.

— И ты ничего мне не сказал?!

— Я просто не мешал тебе развлекаться, метать икру и все такое.

— Все равно, я обиделась! — отвернулась Пинки с возмущенным видом, сложив руки на груди.

Уставилась гневно на Жабу и Хомяка, которые взирали на нее сверху вниз.

— Мда, меня же разорвет, но как заманчиво, — облизнулась Пинки, забыв обо всем и глядя на член Хомяка. — Это же угодное богу деяние, да?

Вот в кого надо вселиться Жадности, подумал Борисов. Занял бы тело Пинки, сделал его божественным и трахался хоть с драконами, не боясь лопнуть.

— Эй, у меня есть для тебя работенка, — сказал Борисов. — Нужно призвать демоницу!

— Контакты с демонами неугодны богам, — отмахнулась Пинки. — И я на тебя обиделась!

— И что мне нужно сделать, чтобы ты перестала обижаться? — вздохнул Борисов.

С соратниками было бы легче, но они бы не одобрили призыва демонов. Дети богов — так тем более, еще растрепали бы всем. Пускай Борисов и свел вместе Архина с Ридером и писцами, но не вызывая подозрений получил только свитки антидемонических барьеров. Разорвав связь с Палмер, он лишил себя магии призыва, что было необходимо в тот момент, но мешало в этот.

— Что тебе нужно сделать? — заинтересовалась Пинки.

Она обернулась, окинула предвкушающим взглядом Борисова.

— Ты же у нас любимчик Жадности, гм, а ты не мог бы стать его аватарой и тут же овладеть мной?

— Зачем? — ошарашенно спросил Борисов.

— Я бы родила полубога, а уж тот бы расстарался ради мамочки, — оскалилась Пинки. — Но в общем-то роды тоже подойдут, ты же мой муж перед лицом Вердиты, точно, нам срочно нужно зачать ребеночка, это угодно богам!

Она легла на спину и широко раздвинула ноги, ракушки сами упали вниз.

— Ты так себе всю спину обдерешь, — заметил Борисов.

— Я знаю.

Как меня занесло на эти гаремные галеры, тоскливо подумал Борисов, приближаясь к ней и расстегивая пояс. Опять жены, дети, секс в неподходящих местах, да еще и в теле старика. Хорошо хоть уровней набрал, укрепил.

Рука Пинки перехватила, направила ниже.

— Ты же вроде детей хотела? — удивился Борисов.

— Хочу, чтобы была тройня! — уверенно ответила Пинки, придвигаясь ближе. — Слышишь, Бог Жадности?! Клянусь тебе в верности, если ты обеспечишь мне тройню!

Борисов невольно бросил взгляд вверх, на Хомяка.

— Чтобы мне всю жопу разворотило, чтобы роды проходили в демонических муках, каких только и заслуживает такая похотливая грешница, как я! — Пинки снова понесло, но теперь в другую сторону.

— Даже бог не даст тебе возможности родить через жопу! — раздраженно ответил Борисов, которому неприятно задувало в голую задницу.

Хотя кто их знает этих богов? Но видимо Пинки была не так важна для Жадности и Хомяк молчал.

— Да? — удивилась Пинки. — А мне казалось, что рожают через то же отверстие, куда… ну это… но я все равно хочу тройню!

Борисов отодвинул руку Пинки и молча приступил, думая о том, что можно было просто заткнуть ее и ждала бы потом родов тройни через рот.

— Итак, что мне нужно сделать? — сыто облизнулась Пинки, даже не думая вставать.

— Призыв на крови, — мрачно сообщил Борисов. — Палмер.

— И я снова смогу поиграть с ней в жреца и демоницу?

— Не забывай, что она не моя жена и какая-то там княгиня демонов.

— Я как-то пыталась призвать Бельбезуба, — тут же радостно осклабилась Пинки. — Помереть в муках от секса с князем демонов! Это же угодное богам деяние?

— Сомневаюсь, — покачал головой Борисов. — Вот если бы кто другой призвал, а ты оказалась бы невинной жертвой, тогда еще может быть.

Он доставал свитки и раскладывал их в центре. Барьер, а если что Жаба и Хомяк помогут. Демоны готовы договариваться, но лучше подстраховаться.

— Ты же наверное, — Пинки сунула мизинец в рот, попытавшись принять вид какой-то невинной то ли девочки, то ли жертвы, — хочешь сохранить эти призывы в тайне?

— Хочешь дожить до разрыва всего от родов? — поинтересовался Борисов, поднося ей к лицу Лобзика.

Дробовик проворчал, что нечего, мол, обнажать его без нужды, мог бы просто скормить дуру Хомяку.

— Не наглей, — посоветовал Борисов, — ты и так мне портишь команду и отношения с детьми богов. Хочешь наслаждаться прежней жизнью? Приноси результат!

— Я всего лишь хотела попросить отправить меня на переговоры с жрецами Высшего Пантеона, — обиженно произнесла Пинки, поднимаясь. — Ты меня в камеру не сажаешь, так хоть они посадят! Пострадаю за Империю и мужа! Ты же должен был держать меня в цепях и истязать, а ты что сделал?!

— Послал тебя к русалам, где тебя наказывали три раза в день, как ты и хотела, — пожал плечами Борисов.

То, что она попутно развратила королеву русалок и склонила ее к подписанию договора, Борисов говорить не стал. Еще начнет орать про долги и должность дипломата.

— В цепях тебя не держали, но даю слово, на следующих переговорах обязательно. Тебя отправят послом, которого будут держать в цепях, хлестать плеткой, насиловать три раза в день и требовать отречься от чего-нибудь.

— О! — обрадовалась Пинки и захлопала в ладоши. — Давай-давай-давай!

— Даю, — ответил Борисов, извлекая нож, резко взрезая руку поперек и подставляя чашу.

Глава 12

Арианна лежала рядом, могучая, голая, раскрасневшаяся и Борисов неожиданно ощутил, что ему хорошо и спокойно рядом с ней. Простая, надежная женщина, без тараканов в голове, всегда готовая поддержать и согреть.

— Надо бы тебя сделать герцогиней, — произнес Борисов, поднимаясь.

Закурил, выпуская дым в окно покоев Маурелл, словно окуривая Хогвартс.

— За что? — удивилась Арианна.

— Я слышал, что в столице не осталось бомжей и нищих.

Он повернулся, бросил взгляд. Маурелл, подперев голову рукой, лежала на боку, словно пышнотелые дамы с картин Рубенса.

— В этом нет моей заслуги, Аргус, — вздохнула она, — просто столица начала сами расти, а нищие пропали.

— Но пропали же! На улицах порядок, стража бдит, горожане довольны, разве это не твоя заслуга?

— Скажут, что титул мне достался за то, что сплю с тобой.

Она поднялась, подошла и прижалась сзади к Борисову, тепло дыша в затылок. На мгновение Борисову захотелось бросить все, удалиться прочь и дожить остаток дней рядом с Арианной, не ломая голову над судьбами стран и миров, не лавируя между многочисленными богами и женами, просто наслаждаясь домашним покоем и уютом.

— Пусть говорят, — вздохнул Борисов, — плевать. Давай поженимся, станешь старшей над всеми.

— А я хотела попросить отпустить меня, — вздохнула в ответ Арианна.

— Что? — Борисов развернулся к ней, демонстрируя столице голую императорскую задницу. — Отпустить?

— Не по мне эта задача, — вздохнула Арианна, снова прижимаясь к Борисову.

Ощущение покоя и уюта вернулось. Рыхлое, пухлое тело, которое было так приятно тискать и Борисов не стал отказывать себе в удовольствии, дал волю рукам.

— Ва… Аргус, — пробормотала Арианна, — надо ли? У тебя еще столько дел!

— Именно! — чуть повысил голос Борисов, даже не думая останавливаться. — Масса дел, которые никак не заканчиваются, бесконечная битва, вначале за королевство, теперь за империю. Каждый соратник в этой битве на вес золота и сколько их уже погибло. А ты хочешь уехать!

— Аргус!

Борисов повалил ее, навалился сверху, словно хотел утонуть в ней, как в перине. Дымила недокуренная сигара, постанывала Арианна, где-то за дверью кряхтели троллихи охраны.

— Ох, Аргус, — пробормотала Маурелл, вздрагивая всем телом.

Они сновал лежали рядом и снова Борисов поднялся, ухватил сигару. Посмотрел на Арианну, распластавшуюся по кровати и сказал:

— Нам всем досталась задача не по нашим плечам, но если не мы, то кто? Хорошо, я вижу, что ты не хочешь, забудем о женитьбе.

Жаль, жаль, конечно, подумал он. Арианна Маурелл подходила ему лучше, чем любая из жен в трех мирах. Схожесть возрастов и психологического состояния, а тело, да плевать на него. Как ни изощряйся, а оргазм всегда одинаков. Бессознательное решение сделать Ханнали старшей женой было верным, с феечкой они сходились возрастом и опытом. Арианна была бы еще лучше, как старшая жена, но если не хочет, то пусть так. Не стоило терять такую женщину из-за подобных пустяков.

И в то же время, осознал Борисов, выпуская клубы дыма, не мог он взять и остаться с Арианной. Триэм, в котором нет бессмертия, нет, надо было бежать из этого мира. Если получится — прихватить с собой Маурелл, а если нет… то нет. Бессмертие! Вот что важно. Сколько он уже гонится за ним и никак не догонит, так как вечно мешаются необходимость выжить и государственные дела? И жены? Так что никаких новых жен, кроме Арианны, если та передумает.

— Но если передумаешь, то просто скажи, — произнес он, не оборачиваясь.

Вздох.

— Ты станешь герцогиней, не просто управляющей столицей, — продолжал рассуждать Борисов, — а чем-то большим. Термин пусть придумают все эти придворные бездельники. Отдельный гарнизон в столице. Укрепить стены. Еще храм Жадности. Полный доступ во дворец и расширенные права, вплоть до возможности повесить кого угодно, включая моих жен.

В спину Борисову потянуло недоумением.

— У меня полно врагов, могущественных врагов, вплоть до сильнейших богов.

Сердце его пропустило один удар. Возможно, стоило отпустить Маурелл? Чтобы ее не убили из-за проблем самого Борисова? Проклятье. Неужели она стала настолько дорога ему? Да, стала. Только чтобы понять это, пришлось вначале обзавестись пятью женами. Отсылка прочь не спасет, он все равно будет навещать Арианну. Отдельное указание спецслужбам, да, точно.

— Мариэтта, что сейчас за дверью, бережет мое тело, но есть еще и Хогвартс, — Борисов махнул рукой, указывая на ночную столицу за окном. — Сердце Империи. Ты будешь беречь его, Арианна.

— Я сберегу его, Аргус, — серьезным тоном отозвалась Маурелл.

Возможно, стоит разместить здесь одно из племен скальных троллей, подумал Борисов. Жаклин и ее цверги, отдельный оборонительный пояс столице. Диверсия в шатре была только началом, в следующий раз божественная бомба может рвануть прямо в столице.

— Отлично, завтра получишь указ. А теперь мне пора.

Арианна вздохнула всем телом, но промолчала, поднялась и начала поиски одежды Борисова.

— Итак, — произнес Борисов, глядя на собеседников, — довольно мы сидели в обороне.

Он кинул на столик бумаги, информацию, принесенную Манько. Высший Пантеон, в лицах и цифрах. Распределение по Триэму, главные храмы, верховные жрецы и верующие. Возможности и проклятия.

Командир рейнджеров протянул мягко пушистую конечность, вчитался в ближайший свиток, приглаживая усы. М задумчиво укусил палец.

— Эта задача может оказаться нам не по зубам, — заметил он. — И она может вызвать ответную эскалацию.

— Может, — не стал спорить Борисов и спросил в ответ. — Сколько диверсий предотвращено? Сколько убийц перехвачено? Нет, нет, не надо цифр, но не мы начали эту эскалацию. Мы просто ответим, ударим под дых и пока враги будут хватать ртом воздух, мы… остановим эскалацию.

— Было бы неплохо, — сдержанно заметил М, — а то ситуация постепенно выходит из-под контроля. Слишком большие масштабы, приходится наращивать свой штат и чем больше сотрудников, тем выше вероятность промаха. Речь, разумеется, идет о штабе, управляющей верхушке.

— Разумеется, — кивнул Борисов, — и ваши заслуги неизмеримы, хотя и не видны публике.

— Мой дворец очень дауже виден, — усмехнулся командир рейнджеров, положил свитки обратно. — Цеули поняутны, но будет непростоу. Многоу славных паурней поляужет под стенауми храумов.

— Нет-нет, — повел рукой Борисов, извлекая новую порцию свитков.

Палмер, рогатая и брюхатая, помогла изготовить их, когда Борисов после призыва описал свои намерения. Непростая задача, но кровь Борисова, отданная добровольно, помогла.

— Каждый из них надо активировать под стенами главного храма каждого из Высшего Пантеона, — произнес Борисов, не выпуская свитки из рук. — Вам нужно будет поработать вместе, чтобы, во-первых, доставить свитки туда, во-вторых, не привлечь внимания. Никто не должен связывать случившееся с Империей Сиесты.

— Непростая задача, — задумался М. — Нам не нужно знать содержимое свитков?

— Это разовый контракт призыва, — спокойно ответил Борисов.

Призыв его самого, благо свитки были начертаны именно его кровью. Ну а дальше все просто, дедка за бабку, то есть Борисов призывает Палмер, а бабка за внучку — та, будучи княгиней демонов, призывает орды своих подданных. Палмер аж просияла, когда услышала, забормотала что-то про то, что эти «жадные старперы теперь пойдут навстречу». В общем, решала какие-то свои задачи и раз интересы совпали, можно было не сомневаться: призыв пройдет без проблем.

Вот дальше было неясно, хватит ли демонам времени и мощи призваться в достаточном количестве, все ж таки главный храм одного из сильнейших богов. Но тут внезапно на выручку молчаливо пришел Жадность, которому все не терпелось набрать дополнительной мощи, буквально откусить ее от соседей по божественными делам. Разумеется, мощь он набирал для себя, переложив на Борисова последствия возможного раскрытия его связи с демонами, но тут уж у Фёдора Михайловича выбора не было.

Вся эта тема с демонами мало того, что была опасна, так еще и смердела невероятно. Имейся любой другой вариант, как насрать в шаровары всему Высшему Пантеону, чтобы тот не сразу опомнился, Борисов немедленно им воспользовался бы.

— Кого именно, вам знать не следует, но те, кто активирует свитки — умрут, — продолжал Борисов. — Имеются и дополнительные условия — активировать их надо в полнолуние, в полночь или около того. С разницей в пять минут, в общем, за полчаса до полуночи и заканчивая получасом после полуночи.

Призыв, перемещение, ритуал призыва, открытие врат, вынос главного храма. Палмер заверила, что сил у демонов хватит и если потребуется, они могут заполнить весь Триэм телами слоем толщиной в десять метров. Борисов отлично понял и недосказанное — если провести диверсию у одного храма, то остальные примут меры, поэтому требовалось разом накрыть всех. Потери среди демонов его, конечно же, ничуть не волновали, в отличие от своих людей.

— Поэтому везде лучше всего привлечь местных, сыграв их втемную, — сказал он. — Или пообещав деньги, титулы или что там их привлекает. Платить все равно не придется, а не наших не жалко.

— Не напороться бы на контрразведку противников, — укусил палец М. — Я так понимаю, операцию надо провести в ближайшее полнолуние?

— Было бы идеально, но если не получится, то не получится. Скрытность важнее, а в том, что вы приложите все силы, я не сомневаюсь, — спокойно ответил Борисов. — И в том, что вы верите мне.

Довольно трудно доказывать, что ты призвал демонов ради блага Империи, да Борисов и не собирался этого делать. Конечно, на него будут показывать пальцем, но раз доказательств не будет, то хуже тоже не будет. И без того он Осквернитель в глазах Высшего Пантеона и всех, кто им поклоняется. Если бы не вражда между богами Высшего Пантеона, уже втоптали бы в землю, по правде говоря.

— Ну и конечно, противодействие на земле Империи Сиесты и в окрестностях. В этот раз враг не столько живые, сколько боги и главной целью должны стать проводники их воли. Жрецы и жрицы.

Борисов чуть прищурился.

— А наших жрецов Жадности надо, наоборот, охранять сильнее вдвойне.

— Мы проиграем эту войну, — покачал головой М. — Нам не хватит сил.

Командир рейнджеров кивнул.

— Нам надо врезать врагу под дых, щелкнуть его по носу и продержаться, а потом война закончится. Верьте мне, так и будет.

Синхронные кивки показали, что ему верят.

Глава 13

Башни на берегу, перекрывающие начало Данга, приближались мучительно медленно. Видно было, как на верху башен бегают фигурки, доносился скрип и скрежет воротов, поднимающих цепь, закрывающую вход в реку.

— Поднять флаг, — бросил Борисов, чуть повернув голову.

Взметнулось знамя Империи: гора, склоны которой образовывали кирка и дробовик. На горе, как на троне, восседал Хомяк в короне, скалил огромные клыки и пялился красными глазами.

На башнях забегали втрое быстрее, взметнулись какие-то флаги в ответ.

— Нас вежливо просят проваливать, — прозвучала расшифровка сигнала. — Или они применят силу.

Борисов лишь усмехнулся. Обдумав все, как следует, он решил, что можно и расширить слегка Империю Сиесты в эту сторону, вдоль Акварио. Только замаскировать все под помощь русалкам, да делать вид, что ему нужен выход к морю и свободный проход по реке.

На самом деле ему было плевать, кого жрать, лишь бы сожрать и нарастить уровней Империи. Но вот беда, если начать жрать всех подряд, действительно мог возникнуть третий фронт с этой стороны. Поэтому он решил напустить тумана и связался с королевой русалок, прямо спросив, кого нужно выбить с берегов.

Армия русалов сейчас плыла внизу, готовая к атаке.

— Ускорить темп, — приказал он. — Быть готовыми к атаке!

— Ускорить темп! Щиты держать!

— Ускорить темп! Щиты держать! — покатилось над кораблями.

Так, корабликами, можно даже сказать озерными баржами, никак не боевыми кораблями. Но все равно — первая продукция верфей бывшей столицы бывшего Далиуса, благо русалы не мешали.

Синхронный удар весел, выкрики, всплески. С башен сорвались камни, взмыли в воздух грифоны и виверны. Вспыхнули щиты, валуны с громкими плюхами отлетали в воду, несколько русалов всплыли кверху брюхом, оглушенные. Весла били по воде, стучали барабаны, с башен сорвался дождь стрел и еще камни, окутанные магией.

Щиты проломило, две баржи начали тонуть.

— Вот за это и не люблю морские сражения, — проворчала Ханнали, сидевшая на плече Борисова. — Мокро, сыро, утонуть как чихнуть, а взлетать опасно.

Стрелы застучали по тем щитам, которые не проломило камнями, вспыхивая в полете. Каждая десятая пробивалась, втыкалась в паруса и палубы, ранила гребцов.

— Ну все, думаю достаточно для прецедента, — усмехнулся Борисов. — Обоснования нашей невиновности.

— Они же обещали применить силу, — повернулась к нему Ханнали. — Какое еще обоснование? Они в своем праве!

— А вот и нет, — продолжал веселиться Борисов. — Озеро — это владения русалов! И они ранили почетного гостя королевы Диданко! Напали первыми, ранили, а мы только ответили.

Он вскинул руку, направляя магию призыва и Бодрая Квакушка плюхнулась в Данг, разом перекрыв собой половину течения. Волна, поднятая явлением жабы босса, вскинула и подхватила корабли, стоявшие возле башен, швырнула их прямо в озеро. Грузившиеся на них экипажи и солдаты падали, разбивались, орали, пытались как-то отвернуть, но тщетно. Русалы на ходу дырявили им днища, нападали, проламывали борта магией воды, кололи трезубцами или просто утягивали вниз.

Квакушка тоже не сидела без дела, шлепала лапами, добивая корабли, что остались на месте. Лучники, маги и катапульты на стенах начали разворачиваться в ее сторону.

— Бре-ке-ке!! — оглушительно взревела Квакушка, взмывая в воздух.

Обрушилась на одну из башен, та затрещала и накренилась, но устояла. Лапы Квакушки выбили часть стены, пасть ее щелкнула, проглатывая всех, кто попался. Затем она скользнула в озеро, подняв новую волну, ударившую о берег.

Не сбавлявшие темпа баржи одна за другой врезались в берег, оттуда прыгали солдаты, бежали к башням. Сверху стреляли и орали, снизу отстреливались и тоже орали, в воздухе гремели магия и команды. Борисов неторопливым шагом сошел с корабля, в окружении охраны из троллих и Мариэтты, зашагал к башне, сложив руки за спиной.

— Зря стараешься, не оценят, — проворчала Ханнали.

Молния, сорвавшаяся с ее пальцев, ударила в каменный зубец, расплавила его. Сверху донесся вопль.

— Вот так! — выкрикнула Ханнали. — Мы, феи, хороши как в атаке, так и в обороне! И в обычной жизни нам равных нет!

— Да они вообще гордиться должны, что им пятки императрица поджарила, — согласился Борисов.

Ханнали засопела, похоже, заподозрив издевку.

— Эй, в башне! — крикнул Борисов. — Давайте поговорим!

Кричать, что говорить тут не о чем, никто не стал. На водной глади озера продолжалось избиение, а войско Борисова уже высадилось практически полностью, без особых потерь. Доносилось фырканье и брекекеканье Квакушки, наслаждавшейся заплывом.

— Сейчас, чтобы вам легче было, — хмыкнул под нос Борисов.

Призыв Хомяка, вознесение на его голову на высоту башни — метров так на двадцать примерно, если глазомер не подводил Фёдор Михайловича. Устроители башен знали свое дело, да вот беда, божественных Хомяков, способных изменять свои размеры по желанию, как-то не учли. Жадность, правда, опять заканючил свою песенку, как он хочет тело Борисова и как тот станет могуч и неистов с божественным телом, но потом все же добавил возможностей Хомяку.

Дружбы и приязни это, разумеется, не добавило. Борисов уже неоднократно ломал голову, что делать, но так ничего и не придумал — его союз с Жадностью (и наоборот) был не от великой любви, а по расчету. Едва исчезнет нужда друг в друге, как сразу разбегутся, в лучшем случае или вспыхнет конфликт, в худшем. При этом Фёдор Михайлович сам, своими руками всемерно усиливал Жадность, тем самым приближая оный конфликт.

В общем, куда ни крути, повсюду жопа хомяка.

— Думаю, вы в курсе, кто я, — хмыкнул Борисов. — В общем, дела обстоят так — вы убегаете из башен и отдаете их добровольно или мой Хомяк их съест. Возможно, даже вместе с вами, если вы не успеете сбежать.

— Но тогда у вас не будет башен!

— А они мне и не нужны. И моим добрым друзьям из Подводного Акварио, — Борисов выделил голосом два последних слова, — они особенно не нужны. И им, и мне, нужен свободный для судоходства Данг.

Комендант утер лоб и Борисов его отчасти понимал. Но понимание не означало, что Борисов развернется и уйдет. Нет, ему нужны были захваты, погромы, уровни, локальные войны под прикрытием русалов. Флот, река и Фонтан Юности — в перспективе, для которой ему требовалось как можно крепче подружиться с русалами.

Например, побить всех их врагов на берегах Акварио.

Спешно прибывший первый советник короля Чедана, минотавр с огромными рогами, тут же попробовал забодать ими Борисова. Почти буквально.

— Это война! — объявил Перес Лотрас, так звали советника.

В доказательство своих слов он стукнул кулаком и наклонил голову, словно собираясь ткнуть рогами.

— Война, — согласился Борисов.

Их разделял стол, поставленный прямо на берегу Акварио, так что в теории Перес мог и достать рогами. Тоже неплохой вариант — нападение на переговорах. Любая отговорка и уловка, чтобы увильнуть от войны с Сиестой, и короли вокруг ими воспользуются.

— Вы не можете себе позволить сейчас третий фронт!

— Не могу, — снова согласился Борисов.

— Так зачем вы приплыли?

— Помочь моим друзьям — русалам, — повел рукой Борисов, затем наклонился и прошептал. — По правде говоря, я подумываю сделать предложение королеве Диданко и объединить наши владения.

Перес отшатнулся, на его бычьем лице отразилось отвращение.

— Мы уже воевали с Подводным Царством! — зашел с другого угла Перес. — И победили! Против вас поднимется коалиция королевств!

— Насколько я помню, — задумчиво прищурился Борисов, — соседние королевства не хотели, чтобы их поглощали насильно. Так я и не поглощаю. Просто заехал в гости к королеве Диданко и помог ей. По-дружески. Не как Император Сиесты, а просто друг.

— Что? А это что? — указал он рукой на войско.

— Мои телохранители, почему-то многие хотят меня убить, — усмехнулся Борисов.

Перес, конечно, был прав, два основных войска Сиесты воевали на севере — против Темной Империи — и на юго-востоке, где их вела Арнэль. Плюс еще силы отвлекались на внутренние дела, охрану границ, противостояние диверсиям и так далее. Бюджет трещал по швам, чуть накопленные деньги снова лились рекой сквозь пальцы.

Но Пересу об этом знать было необязательно.

— У меня нет армии, да, но у меня есть мой верный Хомяк. А войско, — Борисов указал рукой на озеро. — Мне его дала королева Диданко. По-дружески.

На самом деле она, скорее всего, хотела пырнуть его ножом в спину, для чего притворялась другом. Но на этот счет у Борисова имелись Лобзик и Мариэтта.

— Мне… мне надо поговорить с королем Чедана, — утер лоб Перес.

— Конечно. Пока Хомяк не проголодался, вашим башням и цепям ничего не угрожает.

Нагловато, конечно, но с этими мелкими корольками можно было себе такое позволить. Даже с помощью детей богов они никак не смогли бы моментально ворваться в пределы Империи.

Борисов налил себе вина и отпил.

— Он что? Собирается проводить массовые вызовы демонов?

— В самую дырочку. Причем рядом с главными храмами богов Высшего Пантеона.

— Твою мать. Мать твою. Игроки нас порвут на британский крест.

— Может того… помочь?

— Как?

— Послать «видения» жрецам от имени богов, предупреждающие об опасности. Первую сотню богов привлечь к крестовому походу. Провести видеосъемки, чтобы весь Триэм узнал, как Осквернитель якшается с демонами. Да мало ли! Перехватить его свитки по пути, в конце концов!

— Толковые идеи.

— Так, сейчас напишу заявку.

— Напиши заодно заявление на увольнение по собственному желанию.

— Чего это?

— Не помнишь, как в прошлый раз всем отмерили мега-клизму?

— Помню.

— Помнишь, какой был приказ?

— Помню. Наблюдать, записывать, ничего не делать.

— Так чего ты предлагаешь делать?!

— Но ты же сам сказал, что игроки нас порвут на британский крест!

— Порвут. А начнем делать, начальство порвет. А не сделаем, так начальство порвут, а уж оно с нами поделится, по доброте души.

— Так что тогда делать?!

— Как что?! Писать бумажки! Все задокументировать, официальные письма начальству, доклады, аналитику какую-нибудь сваять, чтобы потом демонстрировать. Чем больше бумаг, тем чище и целее жопа.

— О-хо-хо, бюрократия. Не люблю бюрократию. И порванную накрест жопу не люблю.

— Пиши, давай, а я пока над докладом начальству подумаю.

Глава 14

— Что творите вы, Император?! — прозвучал за спиной гневный возглас.

— Вот именно, Император, — проворчал Борисов, оборачиваясь.

Про хомячий половой орган он добавлять не стал. Левозуб, еще более пышный и блестящий стоял, в окружении жрецов и служек, и все они гневно сверкали глазами и расшитыми золотом одеждами. За их спинами толпились храмовые воины, разных рас и народов, но все как на подбор могучие, мускулистые, с молотами в руках.

— Слово Императора тверже стали, — произнес Борисов, скрещивая руки на груди.

Лобзик ощущал неявную опасность, исходящую из толпы. Похоже, эти фанатики вполне могли переступить черту и забить даже Императора. Верные сыны Империи, соратник Левозуб, все они сменились слугами Жадности, который, в полном соответствии со своим именем, жадно требовал, чтобы поклонялись только ему.

Сценарий Темной Империи, где Император пал жертвой жрецов Тавоса, стоял перед глазами.

— Я обещал целительнице Имбаниэль, что она станет Верховной Жрицей Живы в моей Империи, если поможет, приведет детей богов, особенно целителей. И она привела. Ни монетки не взяла из моей казны, причем.

Сама Имбаниэль, со смиренно-блудливым видом стояла рядом. Впрочем, Борисов не стал развивать тему дорогих одеяний, отвлечения крепких мужчин от войны, потому что это было бесполезно. Левозуб легко мог сослаться на указания Жадности, а еще проще — мог показать на статуи Хомяка, хранящие столицу. Лерген, Астуа, Моноталь уже обратились в прах и пепел. Да, это были не самые крупные города, но они были. Входили в Империю Борисова и от одной мысли, что кто-то кидается божественными ядерными зарядами в города, в ЕГО города, у Фёдора Михайловича из горла рвался рык, а глаза наливались красным, не хуже Хомяка.

— Вы дали слово, что она станет Верховной Жрицей, но не обещали строить ей стометровый храм!

— Да ладно, тут и полсотни не будет, — проворчал Борисов.

— Это расплата с ней за ее блудливое тело?! — выкрикнул Левозуб.

Хотя бы обвинениями в похоти и многоженстве кидаться не стал, так как Жадность их официально «разрешил».

— Это что, вспышка ревности? — хмуро поинтересовался Борисов.

Мариэтта и Сыкара с Унтарой стояли рядом, но если дело дойдет до замеса толпу на толпу, они не помогут. Позвать остальных он тоже не успеет, все решит то, чью сторону займет Хомяк. Разожравшаяся туша сейчас лежала рядом с Имбаниэлью и громко по-хомячьи мурчала, так как будущая Верховная Жрица Живы чесала ему за ушами.

Но если Жадность отдаст приказ, Хомяк сожрет и самого Борисова.

— Заветы Творца! Творца, отца Жадности! — провозгласил Левозуб, потрясая руками.

— Ладно, да будет Жадность мне свидетелем, я не спал с одной из детей богов, стоящей здесь Имбаниэль и не строил ей высокий храм в обмен на услуги доступа к ее телу.

Левозуб замер, похоже получил «смс-ку от шефа». Чем дальше в лес, тем лучше Борисов понимал, почему Жадность вылетел из первого Высшего Пантеона и оказался предан забвению на долгие тысячи лет. Ревнив и жаден, безумно жаден, вплоть до потери здравого смысла и разума. Эта история с храмом наверняка перерастет в попытки шантажом заполучить тело самого Борисова, мол, если Жадность воплотится, то милостиво разрешит храмы других богов.

Как будто Борисову было до них дело.

— Все равно это недопустимо! — провозгласил Левозуб, снова патетично потрясая руками.

Массовка из жрецов, служек и воинов молчаливо кивала, потея на жарком солнце. Из почти достроенного храма выходила «команда Имбаниэль», дети богов, конечно, настраиваясь на драку. Борисов мысленно матерился, думая о том, что ему еще гражданской войны не хватало. С расколом среди жен, до кучи. Та же Арнэль, за обещание возможности забеременеть, выступит на стороне Жадности и наступит всем карачун, благо скальные тролли Жадности же и поклонялись.

Выходил все тот же парадокс, о котором Борисов думал недавно. Он должен был усиливать Жадность, чтобы выжить, но усиление Жадности неизбежно приведет к конфликту с ним, в котором выжить уже не получится. Поэтому Борисов «вспомнил» о своем обещании Имбаниэль, благо она действительно привела целителей, да и помогала без обмана.

— Дети богов завистливы и неразумны! — провозгласил Левозуб громко, не стесняясь слушателей. — Каждый захочет такой же храм своему богу! А ведь Жадность — бог-покровитель Империи Сиесты! Мы не можем допустить умаления славы и веры нашего бога!

Поэтому и приперлись с молотами, неожиданно понял Борисов. Идиоты. Начнут ломать храм и всё, всё пойдет по пизде. Войско детей богов, кто поклоняется первой сотне, отколется, а то еще и перемахнет к врагам, устроит замес прямо посреди Сиесты, спеша урвать кусочек. Не просто гражданская война, такая, в которой Борисову придется своими руками разрушить половину Империи.

Из-за глупости и Жадности.

— Да не будет умаления вашему богу! — крикнул Борисов зло.

Левозуб засверкал и заискрился, Борисов смотрел, не уступая. «Вашему богу», да.

— Всем стоять! — вскинул он руку, ощутив, что еще мгновение и полыхнет.

Левозуб отдаст приказ, Мариэтта его порежет и понесется вскачь, не остановить.

— Я приду в главный храм и сам поговорю с Богом Жадности, — произнес он, сверля взглядом Левозуба. — До того момента никого не трогать! А всех, у кого есть время торчать тут без дела, лучше отправлять на стройки новых храмов!

— Их обязанность — сопровождать Верховного Жреца! — воскликнул Левозуб.

То ли уловил что-то, то ли еще сигнал получил сверху, но развернулся, пошел прочь. Служки и жрецы потянулись следом, в окружении храмовых воинов. Собственная армия посреди Империи.

— Какие страсти, — томно произнесла Имбаниэль, подходя ближе и покачивая бедрами. — Похоже, мы… я должна вам, Император Аргус Первый. Желаете, чтобы я расплатилась с вами своим телом?

Борисов смерил ее злым взглядом, но тут же взял себя в руки. Знал же, с кем связался.

— Должна? Это хорошо, — произнес он. — Станешь Верховной Жрицей — организуешь мне сеанс связи с Живой.

— С вашей меткой, Император? — встревожилась не на шутку Имбаниэль. — Вас убьет вместе с храмом!

Чертова метка, опять бессильно подумал Борисов. Демоны сраные тоже не осилили ее снять, начали блеять и мемекать, мол, им вселиться надо, и если Борисов пустит в свое тело князя демонов. Как будто у него съемная квартира с почасовой оплатой, а не тело! Пустить одновременно Жадность и князя демонов, пусть подерутся, а он добьет победителя лопатой!

Пожиратель этот демонский. Где гарантии, что выпустив его, Борисов получит избавление от метки? Он стремится наебать демонов, те хотят наебать его, иногда даже буквально. Но мысль про одновременное вселение была интересной.

— Тогда сама вознеси ей молитву или пообщайся напрямую, как там у вас все происходит, — проворчал Борисов.

— О чем?

— А то ты не догадываешься, — усмехнулся Борисов. — Вот об этом блядстве, что сейчас приходило в роскошных одеждах. Если ты думаешь, что это мои разборки — то ты ошибаешься. Не станет меня и эти фанатики сожрут всех вокруг, как мой Хомяк.

Хомяк вскинул голову, презрительно фыркнул. Жрал он теперь исключительно магические деликатесы и вражеских жрецов, которых ему подносили со всеми поклонами. Сотня девственниц в прозрачных одеждах чесала его, мыла, убирала за Хомяком, когда тот валялся в храме. Не будь в нем божественной частички, давно уже потерял бы способность ходить или вообще помер от ожирения и разрыва сердца.

— Ты же хочешь сохранить пост Верховной Жрицы? Действуй, действуй. Вокруг бегают еще дети богов, может кто-то из них придумает выход. Сотня богов — не один.

— Сомневаюсь, — покачала головой Имбаниэль. — Навлекать гнев своего бога? Ради чего?

— Про метку ты знаешь. Тот, кто сумеет ее снять, тот бог станет новым покровителем Империи Сиесты.

Хомяк поднял голову, зарычал. Борисов вперил в него ответный взгляд, как бы говоря «у тебя еще есть шансы, Жадность, действуй».

— В ближайшее или не очень время, но я уничтожу и поглощу Темную Империю, — спокойно произнес Борисов, глядя на Имбаниэль. — Потому что двум нашим империям не ужиться на одном материке.

Рот Имбаниэль округлился от перспектив. Стоящие за ней дети богов тоже выпучили глаза. Кто-то уже строчил остальным, на что собственно и рассчитывал Борисов.

— Разумеется, не только бог получит преференции, но и тот из числа детей богов, кто приведет его. Он получит все, что захочет.

— Всё? — усомнилась Имбаниэль. — Даже Империю?

— Даже Империю, — кивнул Борисов.

Потому что он сам в это время уже будет уносить ноги прочь из мира Триэма. Плевать на разборки, на Империю, пусть берет, кто хочет или пусть тут всех сожрут демоны, трижды плевать! Прихватить Арианну и валить, валить, валить.

— Причем вполне легитимно. Если это будешь ты, Имбаниэль, то, например, мы поженимся и ты станешь Верховной Императрицей, стоящей выше остальных. Вот и основание. Затем я уйду, а ты останешься правительницей Империи.

Которая к тому времени, вполне возможно, будет занимать весь материк Кварики. Борисов промолчал об этом, но видел, что Имбаниэль и так все поняла. Равно как и окружающие дети богов. Маловероятно, что кто-то извернется, уж больно поганой была метка, но все же — шанс. Величина приза заставит всех рвать жопу, придумывать, изощряться.

— Это лишь пример, разумеется, но главное, что способы есть.

— А разве это не будет означать войны с жрецами Жадности? — спросила Имбаниэль.

— Война с ними все равно будет, — признал Борисов. — Слишком жадны и непременно захотят скушать всю Империю. Я может и хотел бы от них избавиться, но из-за метки все остальные боги смотрят косо. Не хотят общаться, насылают проклятия и все такое. Некоторые вон целый крестовый поход объявили.

Который должен был остановить Жадность, но только войдя в Высший Пантеон.

— Понятно, — чуть прикрыла веки Имбаниэль. — Тогда нам стоит поторопиться, чтобы я быстрее стала Верховной Жрицей и быстрее смогла обратиться напрямую к Живе.

Она тоже играла в какую-то свою игру, плела интриги, но Борисова это устраивало. Пока он мог, вступая в альянсы с одними союзниками против других, продвигаться к цели, его все устраивало.

Глава 15

— Приветствую вас, Император Аргус Первый, — сладко улыбнулась Мезида из клана "Вольных Воробьев".

Низкий поклон с демонстрацией сисек. Борисов взирал скучающе, затем сказал:

— В первую нашу встречу ты вела себя наглее.

— Если вам нравятся наглые, сильные женщины, Император, я могу быть такой, — еще улыбнулась Мезида.

Взгляд ее стрельнул в сторону Мариэтты и двух дежурных троллих, но те стояли каменными статуями.

— В каком-то смысле да, мне нужны наглые сильные женщины, — задумчиво произнес Борисов.

Реакция Мезиды была вполне ожидаемой, радостно-похабная улыбочка.

— И мужчины, гномы, кентавры, великаны, русалы, — продолжал он.

Улыбочка чуть погасла.

— Речь, разумеется, идет не о сексе, — небрежно пояснил Борисов.

Для этого с головой хватало жен. Да что там, сейчас его дожидалась Жаклин с докладом о производстве, заводах, фабриках и шахтах. И то, что она приперлась лично, означало, что после или во время доклада они займутся сексом. Возможно, она будет вместе с Манько, раз уж та ловко и умело нашла путь к сердцу и прочим органам цвергушки.

— Но ты же не забыл нашей первой встречи, Аргус, — неожиданно перешла к фамильярности Мезида. — Неужели ты не хочешь сделать меня императрицей?

Наглости Воробьям было не занимать, что в прошлом, что сейчас.

— Почему бы и нет? — с задумчивым видом соврал Борисов. — Как только принесешь мне столько же пользы, сколько любая из моих жен, то пожалуйста.

Левый глаз Мезиды чуть дернулся, то ли лихорадочно прикидывала варианты, то ли писала своему клану. Борисов наблюдал с выражением легкого интереса на лице, размышляя о том, не сделать ли ему подобное постоянной практикой. Чтобы дети богов и прочие из трусов выпрыгивали, стремясь нанести пользы не меньше остальных. Империя резко расцветет и усилится, а что касается удовлетворения в постели, можно прибегнуть к магии Призыва. Транслировать ощущения на остальных, пусть радуются и не пристают.

— А какую пользу принесла Пинки? — спросила в ответ Мезида.

— О, до Пинки вам в жизни не добраться, — заверил ее Борисов. — Осильте хотя бы уровень Манько. И кстати о Пинки, она, как любимая младшая жена, получила право первой брачной ночи со всеми будущими женами.

Неплохая страшилка может выйти, подумал Борисов. Если уж Пинки решил не трогать, так надо обращать на пользу ее репутацию.

— БДСМ-игры между девочками, ах, ну ты и проказник, Аргус, — стрельнула глазками Мезида. — А говорил, что тебя все это не интересует!

Игры с демоницами тебе устроить, подумал зло Борисов.

— Я говорил, что секс сам по себе слишком скучен, чтобы за него давать титулы и земли. А вот за полезные дела — почему бы и нет? Разумеется, с вашей репутацией и черным списком придется потрудиться чуть больше остальных, но зато по специальности.

— По специальности?

— Разве вы не наемники, специализирующиеся на диверсиях, грабеже, ударах в спину и прочем? — сделал вид, что удивился Борисов. — Странно, Манько рассказывала мне совсем иное.

А также предлагала не связываться с этими "отбросами детей богов", указывая, что есть масса кланов-наемников с хорошей репутацией. Борисов не стал отказываться, предложил ей связаться с этими кланами, указав сразу, что оплата будет в основном орденами, титулами и землями. Швах с деньгами продолжался и если бы Арнэль не слала добычу караванами — каждый день — вполне возможно, что Империя Сиесты уже бы обанкротилась.

— Манько, — усмехнулась Мезида. — А ведь на ее месте могла бы быть я!

— Могла бы, — согласился Борисов. — Если бы вела себя не так нагло и нормально предложила бы сотрудничество и потом сдержала бы условия договора. Поэтому оплата вам, если мы договоримся, будет по факту выполнения договора.

Хорошо быть вольной пташкой, но и репутация кое-что да значит. Даже если Воробьи откажутся, слухи все равно пойдут, подтянутся другие жадные и беспринципные кланы, желающие подзаработать в легкую, получить титулов и убежища на землях Сиесты или просто "кинуть" Аргуса Филча. Борисова это устраивало, так как все равно вначале кланам предстояло показать дела — диверсии в тылах всех, кто напирал на Империю Сиесты.

Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

— И как это будет выглядеть? — поинтересовалась Мезида. — Приносить по кирпичику из каждого разрушенного храма?

Сообразила на ходу или знала заранее? Впрочем, догадаться было нетрудно, решил Борисов.

— Или головы убитых жрецов? Головы всех убитых врагов?

— Надо всего лишь делать — убивать моих врагов, творить хаос в их делах. Найдется, кому проследить и все описать, — заверил ее Борисов.

— И нам дадут земли и титулы?

— Вашему клану, да и остальным, будет выделена особая область на границе.

Этакая Запорожская Сечь, а заодно карантин, чтобы не разносили заразу по всей Империи.

— Проявите себя с лучшей стороны, докажете делами пользу, там можно будет и о женитьбе поговорить.

— Отлично, нас это устраивает, — кивнула Мезида. — Никаких правил, никакой морали, никакой сдержанности.

— Никаких правил, — согласился Борисов, — в отношении врагов Империи Сиесты. Внесете основной вклад в повергание кого-то из богов Высшего Пантеона и ты сразу станешь старшей женой, даю тебе в том слово Императора.

Глаза Мезиды снова вспыхнули, почти буквально. Задача, разумеется, была практически невыполнима: одному клану, даже первому в списке отморозков Кварики, такое не потянуть. Но если они сколотят союз отморозков да возьмутся сообща, останется только руки потирать да подбадривать.

— Это очень… мощный приз. Могу ли я авансом выразить благодарность клана и насосать прощения?

Говоря это, она подходила ближе, избавляясь от брони и призывно раскрывая рот, облизывая губы. Борисов уже собирался отдать команду, когда вперед неожиданно шагнула Мариэтта. Не просто шагнула, моментально оказалась за спиной Мезиды, приставила ей меч к горлу.

Сыкара и Зыгара синхронно встали перед Борисовым, закрывая его своими телами.

— Ну вот, — вздохнул Борисов, — все веселье испортили. Что у нее там?

Пальцы Мариэтты сдавили тисками челюсть Мезиды, извлекли оттуда капсулу.

— Вытяжка из белых северных грибов, убивает при попадании на слизистые.

Только сама Мезида возродилась бы, а Борисов нет. Так, по крайней мере, думали убийцы, все еще не знающие о благословении Бога Жадности, нейтрализующем любой яд. Мезида пыталась что-то сказать, извивалась всем телом.

— Хомяк, — скучающим тоном произнес Борисов.

Подобное уже происходило несколько раз, хотя и не с детьми богов, так как Борисов спихнул их всех на Манько. Та стремительно набирала "вес", наращивала влияние, а самое главное — брала на себя кучу дел. Хомяк подошел, слизывая с Мезиды нагрудную повязку и "подгузник". Затем отрыгнул какую-то острую спицу и еще булыжник грязно-серого цвета.

— Проклятие Хвори, — с отвращением произнесла Мариэтта.

Борисов отдал команду и Хомяк радостно слизнул булыжник, затем смачно рыгнул в лицо Мезиде, передавая проклятие воздушно-капельным путем. Мариэтта тоже рисковала заразиться, ну, так Борисов думал, пока не выяснилось, что ей не страшны проклятия, яды и все прочее.

— Спица с огненным зарядом, — добавила она.

Воткнул и вспыхнул, да, от такого благословение Бога Жадности не спасло бы.

— Понятно, значит, их уже купили и расставили ловкую ловушку.

Мезида что-то прохрипела, но Мариэтта продолжала сдавливать ей челюсть, не давая нормально говорить.

— Либо они решили добавить личных оттенков заданию, так сказать, поквитаться за прошлое, да еще и за чужие денежки. И опять просрали свои возможности. Стоило бы, конечно, позвать парочку молодых голодных минотавров из охраны, чтобы они изнасиловали как следует, да боюсь, ей только в радость это будет.

Мезида билась и вырывалась, демонстрируя, что не в радость, совсем не в радость.

— С другой стороны, можно пригласить Дуболома, чтобы он, так сказать, пару палок кинул, поджаривая пятки, — продолжал отрешенно рассуждать Борисов.

Игра на публику, но Мезида, похоже, верила. Лишение подгузника всегда действовало деморализующе на детей богов.

— Но самые лучшие палачи — дети богов, так что, пожалуй, стоит пригласить Манько и ее советников, дабы они поработали вдумчиво. Выпытали всю информацию. Думаю, за несколько суток справятся. А если не поможет, можно пригласить троллей из войска Арнэль, они говорят, любят молодое человеческое мясцо, насиловать и жрать одновременно. С другой стороны, ну что может знать такая пленная? Не проще ли сразу отдать ее на пытки и насилие, может, скормить Хомяку по частям, все равно все ценное уже забрали.

Произнося эти слова, Борисов вернулся мыслями к Манько. Ханнали была слишком стара, цинична и мала для секса, Арнэль находилась далеко и слишком чтила заветы Творца, но Манько вполне могла взяться за обработку Пинки. Цепи, хлысты, садо-мазо, БДСМ-игры, то, на что намекала Мезида. Чем не выход? Дети богов ищут способы усиления своего влияния, Борисов им подарит такой способ, пусть поработают от души. Все будут довольны, а Борисову меньше головной боли.

— Это нечестно! — заорала Мезида, когда Мариэтта освободила ей рот. — Нечестно! Я подаю жалобу!

— А еще можно отрубить руку и ногу, отрезать груди и язык и пустить в таком виде за пределы Империи. С табличкой на шее "я пыталась навредить Аргусу Филчу". Раны прижечь магией и молитвами, чтобы никто вылечить не смог. Не надо сверкать глазенками, ведь могли бы соблюдать договор, вести себя прилично, не покушаться на меня. Занесите клан "Вольные Воробьи" в черный список Империи Сиесты. Навечно.

— Да, Ваше Величество, — кивнул Квальво.

Вот уж кто не отрывал взгляда от голого тела Мезиды.

— Я все скажу! Скажу! — заорала Мезида, когда захват снова ослаб.

— Отлично, — поднялся Борисов и кивнул Квальво. — Запишешь все. Если почувствуешь напряжение в теле, не стесняйся, трахни ее, как следует. А потом снова записывай. Или совмещай, если у нее рот не будет занят, конечно. Если она тебя удовлетворит, как следует, а моей разведке понравятся ее сведения, можете подарить ей легкую смерть.

— Слава Императору Аргусу!! — вскочил радостно Квальво.

Глава 16

— Ваше Величество? — пробасил барон Дромбос.

— Начинайте, начинайте, — отмахнулся Борисов, — я здесь лишь наблюдатель.

И спаситель, если битва резко пойдет не так. Но что поделать, нужно было или торчать все время на передовой, пуская в ход таланты полководца, или искать замену погибшему Венсану. Арнэль медленно, но верно, словно каток, продвигалась вперед, при этом ухитряясь не терять связи с Империей. Не только мысленной, с Борисовым, но и физической.

Закрепившись в горах Кенома и на Изумрудной Гряде, в цитаделях Ошмара, она направляла отряды, перекидывала караваны, получала еду и снаряжение из Империи и отправляла взамен деньги, золото, драгоценности, артефакты и пленных.

Партизанской войне она противопоставила партизанскую войну и удерживала нить снабжения с Сиестой, а Борисов своими захватами вдоль берегов Акварио помогал ей, дополнительно распыляя и оттягивая силы врага. Уровни и общее усиление Империи — включая войско Арнэль и ее саму — тоже пришлись весьма кстати.

— Сигнал к атаке! — крикнул Дромбос.

Вспышка взмыла в небо, разлетаясь фейерверком с изображением Хомяка. В лагере войск Темной Империи зазвучал сигнал тревоги, началась беготня. Откуда-то из-под земли выскакивали фигуры, все в грязи и глине, вскидывали полотна свитков.

Ридер, стоявший рядом, аж подался вперед, потирая руки в нетерпении. Золотые лучи били из свитков, скрещиваясь над лагерем легионов, рассеивая собой фонтаны тьмы, бьющие оттуда.

— Катапульты! — крикнул Дромбос.

— Катапульты! — понесся крик дальше.

Скрип и грохот, огромные катапульты выдвинулись из укрытий, помчались вперед, влекомые какими-то огромные животными. Великаны Дромбоса подталкивали их, грохот и стук катков, несомненно уложенных заранее. Обстоятельность имперцев сыграла против них, правда… следовало признать, что тут Борисову просто повезло. Граф Тибурдох, равно как и еще несколько талантливых военачальников (не настолько, как Арнэль, но Борисову бы хватило) остались верны Императору Ангабору и потому погибли.

— Давай-давай-давай! — заорал Ридер неожиданно.

— Что там такое? — спросил Борисов.

— Бомба из свитков! Свиточная бомба! Всегда хотел построить одну такую и построил, ха-ха! — Ридер снова потер руки, словно собирался оттереть с них чернила.

Он и сам был, как свиточная бомба: весь увешан ими. Одежда, броня, даже на теле светились татуировки, каждая из которых могла вместить в себя еще свитков. Борисов подумал озадаченно, что возможно не стоило давать такого доступа, но потом махнул рукой. Зато Ридер в кратчайшие сроки наладил выпуск свитков и бумаги, не сношал мозги проблемами, трудился сверхурочно и так далее. Одна сплошная польза.

Бомба тем временем врезалась в укрепления лагеря легиона и снесла их.

— Жадная Бомба! — заорал Ридер радостно.

Дромбос выкрикнул команду, войска побежали вперед, под сиянием магических щитов. Бомбы били в лагерь, сносили валы и насыпи, пожирали частокол. Ридер же почему-то смутился, повернулся к Борисову.

— Это ваш Хомяк навеял, — признался он.

Хомяк, которому разминали лапы Сыкара и Ормара, чуть приподнял голову, фыркнул одобрительно, но тут же снова развалился в блаженстве. Крепкие каменные руки троллих мяли, тискали и чесали его. В сущности, с вражеским войском он мог бы справиться в одиночку, сожрав весь лагерь, если бы не жрецы Тавоса. Вот их, в отличие от военачальников, в легионах Темной Империи стало еще больше, и поэтому Дромбос вынужден был прибегнуть вначале к нейтрализации божественной части.

— Как он выжирал просеки на поле боя, я сразу подумал, что такой бы эффект да в свитки! Чтобы вас не отвлекать, — радостно объяснял Ридер. — Все равно, конечно, вышла недешевая вещь, но Верховный Жрец Левозуб помог, выделил мне сотню жрецов, чтобы те молились и напитывали свитками, потом еще соединяли, ну это уже технические детали, это неважно. Главное — вот оно! Вначале нейтрализуем вражеских жрецов, эффект тот же самый, что от храмов Хомяка в столице, когда ее атаковали. Потом бомбами сносим преграды и чих-пых, войско на войско и уж в этом мы точно сильнее!

Борисов только покачал головой. Темная Империя может, и потеряла стратегов, но выучка легионов никуда не делась. При атаке на лагерь им не требовалось стратегировать, только держаться проверенной временем тактики. Свитки рассеяния не будут работать вечно, а потом в дело вступят жрецы Тавоса.

Собственно, примерно так сейчас и действовали остальные боги из Высшего Пантеона: направляли своих жрецов, дабы те прикрывали войска. К счастью, никто из них, кроме Тавоса, больше не располагал империей поблизости и не мог направить войско целой страны. Армии детей богов — основная сила первого вторжения, опустошившая Южный Альбион — теперь вынужденно выступали на вторых ролях, слишком многое потеряли, слишком ослабели по сравнению с Сиестой.

Но от этого яростная божественно-партизанская война без правил не становилась слабее.

— Свитки ограничены по времени, — повернулся к ним Дромбос, — но едва войска завяжут бой прямо в лагере, как выступят спецгруппы Бутки и Аврэля.

Борисов кивнул. Вообще он предполагал их использование за границами, но разве не хвасталась Темная Империя, что каждый лагерь — все равно, что территория самой темной империи?

— Их цель — жрецы и только жрецы, — продолжал пояснять Дромбос.

— А что насчет путей отхода? — поинтересовался Борисов.

Даже без жрецов легионы вполне могли сбиться в кучку, вырваться и отступить. Небольшие пополнения и они снова станут в строй, а значит, эта тягомотина войны, набегов и разрушений будет тянуться и тянуться.

— Перекрыты в двух направлениях. Сейчас там маги Гильдии открыто роют рвы и ставят ловушки, все равно ни легионы, ни жрецы им помешать не могут.

— Хорошо, — одобрил Борисов.

Битва за лагерь легионов была в самом разгаре, бежали через поле лучники. С вышек лагеря в их сторону летели стрелы и заклинания, Дромбос бросил в бой "бомбардировщиков". Виверны пикировали сверху вних, метали что-то, распространявшее облака дыма. Маги легионов отвечали, но все равно отвлекались и теряли время.

Сам Борисов пустил бы лучников сразу за пехотой, чтобы били в упор, а потом выбросил из тылов ударный кулак, который оседлал бы валы и позволил лучникам обстреливать сверху вниз. Отвлекающий удар магов в тыл, ну и так далее. Но Борисов сдерживал себя — во-первых, это были не его мысли, а таланта полководца, а во-вторых, только начни и придется самому командовать всеми битвами.

— Порталы сзади! — разнесся истошный выкрик.

Попытка подражания Арнэль не прошла, маги Ддоса схлопнули портал, отрезав отряд врага, который тут же оказался истреблен. Тем не менее, Темная Империя подготовила и засаду, попыталась контратаковать войско Дромбоса в тыл.

— Все, кто верен Империи — за мной! — заорал Дромбос, вскидывая дубину.

Великаны и тролли неслись толпой, втаптывали сопротивление в землю. Дубины, руки и ноги так и мелькали, войска Борисова пытались огрызаться, сбиваться в кучки, но тщетно. Оказаться с другой стороны "троллячьего катка" было… неприятно, но весьма поучительно.

— Барон, что вы делаете? — нахмурился Борисов.

— Контратакую! Если их не остановить, то они прорежут наши ряды и выручат легионы!

— А если их остановить, то мы понесем невосполнимые потери! Империя велика, на каждый наш легион она выставит пять!

— Разжалуйте меня, Ваше Величество, но после битвы!! За Императора-а-а-а-а!

Над головами летели катапульты, сородичи Дромбоса швырялись ими во врага, стремясь хоть как-то замедлить продвижение. Катапульты разлетались, раня чужих и своих в равной мере. Борисов не успел их остановить, как катапульты кончились и великаны помчались в атаку, сотрясая землю. Битва великан на великана, оглушающие удары дубинами, грохот, треск и рев.

— Всем в лагере отступить! — скомандовал Борисов и сам не услышал своей команды.

Разведка проморгала, зло подумал он. Разведка с обеих сторон проморгала друг друга. Требовалось наращивать разведку, в дополнение к уже имеющимся агентам, контрдиверсионным мероприятиям, шпионажу и прочему. Тактическую разведку, такую, как у Арнэль, которую невозможно было застать врасплох.

Следовало просто уже закончить эту бесконечную войну.

— Сигнал к отступлению тем, кто в лагере!!! — заорал Борисов в ухо подручному Дромбоса.

Тот кивнул, суетливо вытащил еще ракеты-сигналки и магия устремилась в небо, окрашивая красным и желтым. Битва великанов и троллей продолжалась, но люди, гномы, эльфы, кентавры и прочие начали отходить, стягиваться к Борисову, словно к магниту. Парочка дурных троллей прорвалась на их плечах, но Сыкара и Ормара перехватили их, а Мариэтта тут же нашинковала в капусту.

— Сбиться в строй! — начал командовать Борисов. — Лучники и маги на середину! В атаку на лагерь Империи!

Все же пришлось командовать, подумал он зло. Дромбос, очевидно, не годился. Хороший командир отряда, он не дотягивал до стратега. Опять перебирать полководцев? Так и так вытащил самых лучших, а их убили!

— Ваше Величество! — последовал возмущенный ор. — Мы не бросим вас!

В ответ Борисов прищелкнул пальцами и Хомяк начал расти. Выше троллей, выше великанов, выше пятиэтажного дома. Кровожадная и прожорливая зверюга, неостановимая в своем натиске ничем, кроме божественных сил. Хомякозавр.

— Слава Хомяку! — загремело радостное над полем боя.

В следующий раз враги не попадутся в такую ловушку, значит, надо истребить всех, думал Борисов, наблюдая за стремительным полетом в прыжке Хомяка над полем боя. Они пробуют повторять старое, могут перейти и к изобретению нового. Разведка и еще раз разведка. Где взять военачальников? Перевербовать врагов? Кинуть клич от имени Арнэль? Но хотя бы удается отбиться, потянуть время, стать еще сильнее.

Дети богов. Среди них он не искал полководцев. Доверить им все северное войско? Под присмотром, как с Дромбосом? Возможно. Дружественный клан и Манько, пусть постараются. Еще титулы и земли? Нужен пятисотый уровень, а он…

Поздравляем, вы достигли 400-го уровня!

Получено умение "Наставник!"

Ваши подчиненные быстрее растут в уровнях и обучаются!

Магия призыва улучшена! Ваши призывы охотнее подчиняются вам и быстрее обучаются!

Ну, возможно, не так уж все и безнадежно, подумал Борисов.

Глава 17

Борисов оторвался от отчета казначея за месяц и задумчиво посмотрел на принесшего ему очередную стопку бумаг Квальво. В голове слегка гудело от цифр и Борисов решил переключиться.

— Ну что, понравилась тебе Мезида? — спросил он.

— Да, — ответил Квальво, слегка смутившись.

Ну да, дворец, жена, дети, высокий пост, а он, словно оголодавший после годовой осады наемник, девушку из числа детей богов отпялил. Мезида тоже сочла, что секс, пусть и не слишком добровольный, лучше пыток и отработала со всем старанием. Всех заложила, кроме родного клана, и счастливо уехала на перерождение.

Мстить Вольные Воробьи не пытались, свалили, будто и не было их.

— Хочешь перейти на это направление? — спросил Борисов. — Внутренняя безопасность, работа против детей богов, шпионаж, слежка, допросы, противодействие?

— Я? — изумился Квальво. — Так я же ничего в этом не понимаю!

— Ничего, научишься, наставников мы тебе дадим, М прикроет, обучит, хотя и не в поле. Отчеты и доклады ты писать умеешь, важность информации понимаешь, предан лично мне, что немаловажно. Дети богов плохих фигур не берут, врагов у меня на тысячу лет хватит, особо красивых можешь ходить и допрашивать лично.

— Я женат, — вздохнул Квальво. — И люблю свою жену. Корю себя за то, что поддался моменту. Ходил в храм Жадности, а жрец меня спросил, жадно ли я любил Мезиду. Я сказал, что жадно и он ответил, мол, это богоугодное деяние, нечего терзаться. Может мне ей женитьбу предложить?

— Еще один на мою голову, — закатил глаза Борисов. — Слушай, а чего ты тогда Пинки сопротивлялся, раз вы оба такие набожные?

— Так она и хотела поступить противоестественно!

— Слушай, есть идея, — оживился Борисов. — Выделим тебе ту часть, что с секс-подземельем, дадим Пинки в подчинение. Пытки и секс, слом детей богов, тебе пачкать руки не придется. Пинки будет тебе подчиняться, можешь в ответ нагнуть ее.

Квальво отшатнулся, упал вместе с креслом.

— Она же ваша жена, Ваше Величество! — воскликнул он.

— В храм, значит, ходишь, — постучал пальцем по столу Борисов, — и в Жадность веришь?

— Верю! — истово ответил поднявшийся Квальво, осеняя себя каким-то знаком.

— Ладно, займись сбором данных, мне нужен будет следующий отчет: количество правонарушений, совершенных детьми богов в Сиесте, а также количество покушений, со стороны детей богов же, с самого дня появления Империи. Раскладка по кланам, расам, полу — все это неважно, просто цифры — вот дни, вот преступления. И да, добавь еще туда раскрытые и предотвращённые. Свяжись с Дуболомом и запроси у него данные по его ведомству.

— Будет исполнено, — сдержанно поклонился Квальво. — Мне поискать кандидатов на ту роль, что вы мне предложили?

— Не надо, — сказал Борисов.

Он хотел добавить "Дуболом и возглавит", но остановился. Ненависть Дуболома могла наломать дров. Сам он был нужен, требовалась хорошая такая дубина против детей богов, дубина, которая не постесняется, когда придет момент, ударить. Но давать ему власть в пределах Империи? Внутренние войска — это хорошо, но прямо доверять ему всю внутреннюю безопасность?

Тут стоило поразмыслить.

— Не надо, — повторил Борисов. — Иди.

И привлекать детей богов тоже не дело, продолжал размышлять Борисов. Как он ни пытался отвертеться, но внешние обстоятельства вынудили — пришлось массово пустить детей богов в королевство, а затем в Империю. Империя подросла в уровнях, это хорошо, но детей богов выкидывать рано. Пока еще рано. Конечно, среди них есть недовольные. Конечно, среди них есть засланцы и агенты. Раньше, на фоне закрытости Альбиона и проблемы ассасинов это было не так заметно, но теперь.

Борисов задумчиво помассировал переносицу.

С этой проблемой сталкивались все короли и прочие правители в Триэме. Дети богов, бессмертные и расползающиеся, как тараканы. Влияние, воздействие, репутация. Только Ангабор избежал этих проблем, получив взамен "вечную" войну с детьми богов и постоянные проблемы на границах. Да, Темная Империя была сильнее детей богов, но бессмертные тараканы продолжали бегать и тревожить ее.

Внутренняя безопасность. Завоевать Темную Империю. Остановить крестовый поход. Фонтан Юности и усиление своего тела. Разобраться со жрецами Жадности, чтобы не наглел, но, не доводя до возврата крестового похода. Завоевать и поглотить всю Кварику, все королевства, герцогства, княжества, города, все, что встречается. В процессе завоевания выпнуть детей богов, когда те неизбежно начнут возмущаться. Они уже возмущаются, а потом начнут возмущаться еще сильнее, потому что люди всегда всем недовольны.

Поглощение усилит его, усилит Империю Сиесты, позволит обойтись без детей богов.

— Манько, ты мне нужна, — произнес вслух Борисов, дергая за ниточку связи, мол, готовься.

Завоевав Кварику, надо будет сделать передышку. Короткую — решая, куда нанести дальнейший удар. Русалы, да, русалы, отомстившие своим океаническим собратьям, вот кто поможет. Завоевание мира, Пожиратель и освобождение, до этого бои, дипломатия и усиление. Ключевое сейчас — Темная Империя и прекращение крестового похода.

— Манько, — повторил Борисов, вливая энергию в призыв.

Как он это делает, Фёдор Михайлович и сам не взялся бы объяснить. Просто знал, что может, как на пульте кнопку нажать и телевизор включить.

— Да-да, — проворчала та, появляясь, но тут же постаралась придать лицу деловой вид. — Случилось что-то срочное по моей части?

— В каком-то смысле, — проворчал Борисов и пояснил. — Недовольство среди детей богов растет. Титулы, деньги и земли хотят все, а работать за них, так не все.

— Мне создать полицию для детей богов из числа детей богов? — предложила Манько.

А также дополнительно усилиться и прорасти в силовые структуры империи, отметил для себя Борисов. Почти как с Жадностью, только мягче в исполнении. Взаимовыгодный союз, усиливающий друг друга, с намерением детей богов потом вонзить ему нож в спину.

— Нет, пока еще рановато, — усмехнулся Борисов, — но идея мне нравится. Меньше меня в жадности обвинять будут. У вас нет на примете толкового стратега, который мог бы возглавить войска северной группы? Ах да, вы же не присутствуете в Триэме круглосуточно, жаль, жаль.

Он словно бы рассуждал про себя, но Манько отреагировала и Борисов окончательно уверился, что дети богов — союзники, что-то плетут за его спиной. Вне Триэма, чтобы ни подслушать, ни подсмотреть, но плетут.

— В общем, у меня проблема по той твоей части, которая относится не к детям богов, а к статусу жены.

Манько напряглась. Борисов сделал вид, что не заметил.

— Ты, наверное, не в курсе, раз больше дружишь с Жаклин, — произнес он.

Очень тесная дружба, вплоть до того, что Манько переодевалась в Филча и играла его роль в постели.

— Но младшая жена страдает.

— Пинки страдает? — хохотнула Манько. — Постой, ты серьезно? Так врежь ей как следует по попе, она сразу и обрадуется!

— Во-о-о-от, — протянул Борисов, — именно об этом я и хотел тебя попросить.

— Чтобы я ее шлепала по попе?

— Именно так.

Некоторое время они сидели друг напротив друга, внимательно разглядывая.

— Ладно, сдаюсь, — вздохнула Манько. — В чем подвох?

— Нет подвоха, — просто ответил Борисов. — Я и Пинки заключили брак перед лицом Вердиты, богини любви, входящей в Высший Пантеон. Сама знаешь, они там мне немного объявили крестовый поход и развода мне не дадут, ни Вердита, ни ее жрецы. Убивать ее не собираюсь, да, я не хотел этого брака, но раз уж он есть, то он есть, тем более, что она тоже носит в себе моего ребенка. Троих.

Ход был удачным, Манько сразу расслабилась, разве что не заугугукала.

— Троих. Нелегко будет с ее фигурой.

— Ты же знаешь, Пинки, — усмехнулся Борисов, — чем больнее, тем лучше. Вообще собиралась через жопу рожать, нет-нет, это не шутка. Никакого воспитания и знаний в этом вопросе. Она хочет плетей, кандалов, боли, работы на благо Империи, наказаний, родить с ужасной болью, чтобы ее взяли в плен и она пострадала за нас всех и еще хочет сдаться вражеским дипломатам на ближайших переговорах. Чтобы те держали ее в цепях и зверски насиловали, выпытывая тайны.

— И ты хочешь ее вылечить?

Борисов покачал головой.

— Сколько лет потребуется на прочистку всего того засохшего дерьма, что ей залила в голову ебанутая мамаша? А действовать нужно сейчас. Мягонько, спокойно, секс-подземелье вон простаивает, кандалы там меховые, плеточкой по попе, без членовредительства, чтобы ее отпустило немного и она не бежала навстречу насилию и не вредила ребенку.

— Трем.

— Тем более, — кивнул Борисов. — Самое главное — лечение нужно с чего-то начинать, а у меня нет на это времени и сил, но и доверить кому попало такое я не могу.

— Но почему я?

— А кого мне еще просить? Ханнали? Так та будет тушить свои самокрутки о Пинки, тушить и лечить, все станет только хуже. Жаклин? Так она ни хрена не смыслит в подобном, будет только блеять и бояться лишний раз пальчик прищемить. Арнэль? Запишет Пинки себе в армию, попытается сломать через колено, все окончательно пойдет вразнос. А ты сможешь, справишься, дашь ей секса и плетей, сможешь мягко заменить в ее сознании фигуру матери. Я верю в тебя.

Возможная власть над еще одной женой оказалась слишком вкусной приманкой.

— Конечно, Аргус, муж мой, — улыбнулась Манько. — Раз ты веришь в меня, я займусь лечением Пинки.

Глава 18

Трехметровая Палмер, пузатая, рогатая, с отвисшими грудями и мохнатыми руками, нарочито непривлекательная, аккуратно опустила кубок на стол. Чуть поодаль Пинки объясняла очередной демонице, что она честная жена, Аргусу не изменяет, поэтому самой демонице нужно нагнуться и не сопротивляться изгнанию злого духа. Дескать, когда демоница очистится, Аргус обязательно возьмет ее в жены.

— Ты же понимаешь, что теперь не сможешь сделать меня своей женой одним лишь указом? — грубым басом вопросила Палмер.

— Да я и не собирался, — пожал плечами Борисов. — Мне и пяти жен за глаза хватает.

— Странно, — нахмурила огромные, мохнатые брови Палмер, почесала со скрипом рог, — а зачем тебе тогда талант "Соломон"? Не будешь управляться с тысячей жен?

— Знала бы ты, как меня все это заебало, — искренне вздохнул Борисов.

Палмер всхрюкнула, загоготала.

— Что касается тебя, то у меня есть СУД — служба управления демонами — так что и на тебя найдется призыв, если что.

— А, гном Архин, ну как же, — оскалилась Палмер. — Рано или поздно он оступится и его душа станет нашей!

— Ну а я тем временем предпочитаю считать, что сотрудничество, основанное на взаимной выгоде, гораздо прибыльнее, чем принуждение силой.

Пинки тем временем, нагнув демоницу и отшлепав ее за плохое поведение, любовно смазывала свою "двустволку".

— Один из лучших наших проектов, — хихикнула Палмер, указывая взглядом на нее.

— Теперь ей будет заниматься Манько Аблигация, — сообщил Борисов любезно, салютуя бокалом.

— Не проболтается?

— Обязательно проболтается, для чего, по-твоему, весь этот спектакль? — Борисов указал кивком головы на процедуру "изгнания злого духа". — Про операцию с храмами она не знает, остальное поможет засунуть ее в службу экзорцистов и подкатить ежа под бок Левозубу.

Палмер чуть прищурилась, кивнула.

— Не боишься, что ее верность перейдет к Жадности?

— Она не будет проходить посвящения в жрицы, но даже если пройдет. Да и хуй с ней. Жадность и так знает, что я веду с вами дела и надеется меня на этом подловить потом. Ладно, что у нас по основным операциям?

— Двенадцать легионов готовы обрушить свой гнев на смертных, во главе каждого будет князь демонов, все знают о рисках и понимают, что действовать надо будет без всякой жалости. Сроки очень сжатые, вполне возможны отступления от плана.

А также не срабатывание свитков из-за близости к центрам божественной мощи, вздохнул мысленно Борисов. Впрочем, на этот счет у него имелась одна мысль, навеянная Ридером и его бомбами. Либо обратиться к Левозубу и его жрецам, дабы те обработали свитки призыва, подать все под соусом борьбы с божественными врагами.

— Владыки Бездны считают, что твой план очень поможет нам, — продолжала Палмер, глядя на Пинки и демоницу, и засунув руку между ног. — Поэтому они готовы пойти тебе навстречу, Аргус Филч.

— И? — спросил Борисов, чуть приподняв брови.

— Князь демонов вселится в тебя и преобразует тело в демоническое, в котором уже сможет пожрать метку, потому что мы все прокляты богами. Разумеется, он выпустит на волю легионы демонов, но вряд ли это станет проблемой — о твоей связи с нами и без того догадываются многие.

— Они могут догадываться о чем угодно, вплоть до оргий в секс-подземельях с маленькими карликами и удовлетворении троллих из охраны, — проворчал Борисов, которому лишь недавно сообщили и о таких ходящих о нем слухах. — Но пока это лишь слухи, они лишь слухи. Не говоря уже о том, что князь этот ваш, преобразовав тело и пожрав метку, поди первым делом метнется в мир демонов и только там "освободит" меня?

— А ты как думал, дорогой? — оскалилась Палмер.

Смотрелось жутковато, по правде говоря, к тому же от нее почему-то несло мокрой псиной.

— Спал с нами, заделал мне ребенка, обращался за помощью, проводил призывы? Конечно же, твоя душа принадлежит нам!

— Так дело не пойдет, — покачал головой Борисов.

— Ты же хочешь избавиться от метки, не мы, — снова улыбнулась Палмер, не прекращая орудовать рукой между ног.

Подловили, ага, зло подумал Борисов. Секс-экзорцизм Пинки подходил к концу и к счастью в этот раз она обошлась без взываний "Аргус!" Подловили, подловили, постучал он пальцем по столу в такт мыслям, типа все сугубо добровольно — хочешь избавиться от метки, вот тебе способ и никто не обещал, что он понравится. Нет, он не сомневался, что демоны попробуют его наебать, но не так же откровенно? Или они были уверены, что Борисову некуда деваться? Ах да, еще шантаж раскрытием связи с ними.

Архин и СУД, надо будет озадачить их, решил Борисов.

Связь с демонами скрыть открытой связью с демонами, операцию с храмами провести, в остальном не доверять, метку пока не снимать. В общем, все как раньше, с поправкой на ветер.

— Вы же хотите завоевать весь мир и чтобы вам открыли врата, не я, — улыбнулся в ответ Борисов.

А не уступят, он и так завоюет весь мир. Не потому, что хочет, а потому что просто иного выхода не будет.

— Так что напрягитесь, подумайте еще, чтобы способ устроил меня, а там хоть весь мир сожрите.

Палмер вытянула волосатую руку, на ладони лежал багровый кристалл.

— Э, нет, ребята, все это мы уже проходили, — ответил Борисов, не спеша протягивать руку в ответ.

— Мы предлагаем тебе способы избавления от метки, предлагаем связь и защиту, — пробасила Палмер. — А ты отказываешься.

— Это все равно, что я вызвал бы тебя насильно, поработил, надел ошейник и не давал вернуться в бездну, называя защитой и связью. Избавил бы от лишней обузы — ребенка, уверяя, что тебе это только во благо, легче в связь вступать будет. Ну же! Вы там совсем закисли в своей бездне, неудивительно, что вас хватает только на случайные прорывы, во время которых вам стучат по рогам! Нужно, чтобы кристалл не фонил демонами, хотя бы. Я уж не говорю про стирание метки без овладения телом и открытия прохода легионам демонов! Я еще раз говорю — сотрудничество должно быть взаимовыгодным, иначе это просто нагибание и жадность!

— Я изгнала злого духа, — сообщила Пинки, облизывая пальцы.

Взгляд ее недвусмысленно уперся в Палмер.

— Да-а-а-а, тут придется поработать, — протянула Пинки. — Для начала сбреем все волосы… нет, оторвем при помощи воска! Воск будем капать с храмовых свечей! Затем спилим рога под корень!

— А также отмоем в бочке со святой водой, — кивнул Борисов. — Толковый план. Сходи за свечами.

Пинки умчалась, счастливо что-то напевая, а Борисов развернулся к Палмер.

— Забирай свой ебучий кристалл, поиметую демоницу и убирайся.

— Ладно, ладно, — проворчала Палмер, извлекая откуда-то черный шарик, весь покрытый слизью. — Перед операцией с храмами раздавишь в руке, я получу сигнал. Я передам твои просьбы владыкам, но согласятся они или нет, не знаю.

А в другие разы она относила себя к числу владык, подумал Борисов. Нет, определенно демоны заржавели там внизу, никакого творческого подхода. Над этим стоило поразмыслить.

— Конечно, — улыбнулся он.

Палмер ухватила ручищей подручную и скрылась.

— Эй, я не нашла свечи, но зато есть факел! — примчалась обратно Пинки и тут же обиженно остановилась. — Ну-у-у-у-у во-о-о-о-т, опять все убежали!

— Идем, — вздохнул Борисов.

Однажды все это закончится, подумал он. Однажды.

Борисов отложил в сторону очередной лист со сводкой о детях богов. Все это медленное закипание говна в кастрюльке вызывало у него противоречивые чувства. С одной стороны, Империя Сиесты подросла в уровнях и бунт детей богов ничем особо не угрожал. С другой, все равно изливалась вонь, а также оставалась опасность, что внутренние враги стакнутся с внешними.

— Скажи, — обратился он к неизменно торчащей рядом телохранительнице, — если бы меня похитили и вселили внутрь демона, то что бы ты сделала?

— Освободила, потом обратилась к демонологам. Если бы демона изгнать не получилось, зарубила бы, — не моргнув и глазом, ответила Мариэтта.

— Ты же вроде клялась меня охранять? — с любопытством спросил Борисов.

— Вас, Ваше Императорское Величество, — кивнула Мариэтта. — Невозможность изгнания демона означает, что это уже не вы, а демон, угроза Империи.

Насильственное изгнание демона, подумал Борисов. Экзорцизмы. Пинки. Внедрение ее к Левозубу, но в то же время, в то же время, почему бы и нет? Если демон вселится в него, заберет метку, а потом будет изгнан? Возможно ли такое? Он сделал себе пометку "поинтересоваться у Архина и Ддоса".

— А если бы в меня вселился бог? — продолжал расспросы Борисов.

— Бог? — растерялась Мариэтта.

Да, вот как изгнать бога? Особенно, если он того не хочет? Возможно, об этом стоит разговаривать с Имбаниэль, сделал еще одну пометку Борисов. Отдать тело Жадности, дабы тот поглотил метку, потом сразу тюк по голове и тащить прочь, в храм Живы на экзорцизм. Метки нет, противодействия богини нет… но кто сказал, что Жадность сразу поглотит метку? Кто сказал, что он вообще сможет? Те же демоны — кто сказал, что они справятся?

Тем не менее, это был хоть какой-то план, с хоть какими-то шансами на реализацию. Требующий добровольной отдачи тела, верности со стороны тех, кто будет потом изгонять демонов и богов из тела Борисова. Хреновый, в общем, план, но все же без необходимости завоевания мира, уничтожения всех богов и освобождения неведомой хтонической срани, способной сожрать весь мир целиком.

— Понятно, спасибо, Мариэтта, — кивнул ей Борисов.

Мнением троллих он интересоваться не стал. Позвал Квальво и распорядился:

— Сообщи Дуболому, Аврэлю и Бутке, что я жду их через час.

Глава 19

Улицы и площади были запружены народом, горожане орали "слава!" и здравицы Арнэль и Аргусу, едва ли не кидались под ноги армии, шествующей с триумфальным парадом через столицу.

Борисов, в пышной накидке, с короной на голове и скипетром в руках, взирал на шествие с высоты стены дворца. Попутно он озирал Хогвартс, который стал еще пышнее, шире и многолюднее. Борисов больше не выходил на улицы столицы, потому что ему было просто некогда. О Хогвартсе он читал в утренней сводке новостей, подаваемой Квальво, да слышал из уст Арианны, вперемешку с наслаждением ее телом.

Легко можно было составить ложное впечатление о столице.

— Открыть ворота! — приказал Борисов. — Приветствовать победителей! Объявить всей Империи выходной день и гуляния!

Можно было бы даже три дня объявить, чего уж там. Проблема денег и рассыпающегося в руках бюджета (даже с поправкой на умеренную толковость нового казначея) внезапно решилась, за счет Арнэль. Решение не дергать ее и не отбирать у нее войска окупило себя, буквально. Сложнейшая операция, вкупе с битвой, продолжавшейся двое суток и пожалуйста. Казна всего семицветного ансамбля захвачена и переправлена в Хогвартс, Империи ее, даже без иных поступлений хватит на целый месяц! Противники разгромлены, пленные захвачены, вот только те земли Борисов брать так и не рискнул.

Пока что он медленно, но верно пожевывал соседей, по чуть-чуть поднимая уровни, опасаясь того, что слишком широкие приобретения растянут границу и сделают Сиесту уязвимой раньше времени. Вот потом, после решения вопроса Темной Империи и Высшего Пантеона, укрепив тыл, разобравшись с бурлением внутри, можно будет и начать хапать с двух рук.

Впрочем, теперь, когда Арнэль вернулась, всегда можно было перебросить троллей подавлять бурление.

— Слава Аргусу Первому!!! — прокатилось над столицей.

Борисов лишь усмехнулся и начал спускаться вниз. Свита из разнаряженных придворных (не все из них были бездельниками, стоило признать) потянулась следом, не пересекая черты из восьми троллих охраны и Мариэтты, охранявших самого Борисова и его жен. Также присутствовали верные соратники, принарядившиеся по такому случаю.

— А я смотрю, твои жены приструнили этих девиц, — вальяжно заметила Ханнали, опять восседавшая на плече.

Борисов не стал оглядываться, усмехнулся.

— Пристроил Пинки к делу, отправлял к ней всех этих юных герцогинь и графинь, жаждущих потрясти телесами перед носом. Парочка первых дурех даже добровольно пошла с ней в ее это подземелье, и все, как отрезало.

Квальво после Мезиды тоже укрепился в верности жене, перестал брать секс-взятки и работать стало как-то спокойнее и тише. Ну да, придворные бухтели, что император там не слишком обращает на них внимание, но самые ловкие и умные все же сообразили, что надо делать. Их пример — труда на благо Империи и внимания Борисова — постепенно распространялся, увлекая за собой общую массу бездельников.

Желающих посношать ему мозг пустой болтовней Борисов тоже отправлял к Пинки.

— Слава Императрице Арнэль!

— Долгих лет Империи!!

— Слава победителям!!

Крики становились все громче, колонна войск приближалась к воротам дворца, из которых как раз выходил Борисов. Ехавшая впереди на белом коне, Арнэль, в неизменной легкой броне, спрыгнула ловко. Тут же припала на одно колено прямо перед Борисовым и громко сказала:

— Император Аргус Первый! Ваше поручение выполнено! Враги Империи повержены в прах!

Толпа вокруг и за спиной взорвалась было криками, но тут же стихла.

— Встань, ко… императрица Арнэль, жена моя, — произнес Борисов, протягивая ей руку.

Несмотря на смену статуса, он продолжал по привычке именовать их королевами, а государство Альбионом. Возможно, в будущем, после захвата всей Кварики, стоит переименоваться обратно, подумал Борисов, помогая Арнэль подняться. Та попыталась было сопротивляться, но Борисов по мыслесвязи практически приказал ей подняться.

— Не ты, а мы должны преклонять перед тобой колени, — провозгласил он, — вознося хвалу победительнице и спасительнице Империи!

Встал на одно колено, целуя руку растерявшейся Арнэль. Громкий шум, словно волна, отхлынувшая от берега: все вокруг опускались на колени.

— Слава Арнэль!

— Слава!!! — грянуло над Хогвартсом и дворцом.

— Слава! — поддержали войска, ударяя мечами о щиты.

— Сылава! — закричали тролли, ударяя кулаками по броне.

В этом оглушающем водовороте криков и похвал, Арнэль стояла, растерянная и слегка дрожащая, а по щекам ее бежали слезы. Борисов обнял ее и сообщил по мыслесвязи, не пытаясь переорать толпу.

— На тебя смотрят.

— Пускай смотрят. Я так долго ждала этого дня!

Ощущение нежности, страсти, легкой растерянности и нетерпения захлестнули Борисова.

— Оу, полегче, — пришел посыл от Ханнали. — Из меня аж чуть нектар не полился!

Крики толпы стихли и голос Арнэль прокатился над головами.

— Я должна выразить свою благодарность тому, без кого эта победа была бы невозможна! Богу Жадности!

Новый посыл по мыслесвязи, волна страсти такая, что казалось, даже троллихи сейчас напустят лужицы нектара. Толпа вокруг бесновалась и восхваляла Жадность, Аргуса и Арнэль.

— Вы все беременны, — пришла мысль от Арнэль.

— Ханнали — нет, — бесцеремонно указала Манько.

— Это дело между мной и Аргусом, прошу остальных не вмешиваться.

Борисов перехватил нити управления магией мыслеречи, благо дворец и остальные жены остались позади. Ехать на Хомяке во главе парада было немного непривычно, а беснующая толпа вокруг слегка нервировала. Кто-то даже попытался прыгнуть в пасть Хомяку, но Борисов вовремя удержал божественного питомца.

— Ты хочешь заняться этим прямо в храме? — спросил он, не забывая махать рукой и улыбаться.

— Не хочу, но надо, — ответила Арнэль со вздохом. — Бог Жадности ответил на мою молитву, явил мне откровение. Зачатие должно происходить на жертвенном алтаре главного храма.

А вот Пинки он ничего не являл, подумал Борисов. То ли не счел нужным, то ли она сама была не так важна. Перетянуть Арнэль на свою сторону, ловкий ход, ловкий. И вечная благодарность за детей, да, хреноватый расклад. Войско пойдет за Арнэль, а она сама за кем пойдет?

— Я не верю в богов и следую заветам Творца, — пришла мысль от Арнэль. — Моя верность всегда с тобой, муж мой.

Борисов приободрился, взглянул веселее. Знал ли о ее мыслях Жадность? Возможно. Зачем тогда ему это? Ответ только один — воздействовать на будущих детей. Долговременная партия, возможная подготовка будущих аватар, если "Аргус Филч" так и не уступит ему тело.

— И я выполню свою часть нашего уговора, — ответил он.

Они уже подъезжали к главному храму, откуда как раз выходил Левозуб. Толпа за спиной, наоравшись и насмотревшись, постепенно рассасывалась, устремляясь обратно в Хогвартс, пить, гулять и праздновать. Стоило бы приказать магам устроить салюты и фейерверки, подумал Борисов, слезая с Хомяка.

— Войскам отдыхать, — бросила Арнэль, спрыгивая с лошадки.

Ее помощники, которых у нее вечно была целая куча и которых Борисов даже не пытался запоминать, начали действовать.

— Я готова, — сказала Арнэль.

— Я готов, — повторил за ней Борисов секунду спустя, уловив, чего от него ждут.

Ох и не хотелось же ему заходить в храм Жадности и участвовать в этих церемониях. Как бы вся эта история с жертвенным алтарем не оказалась ловушкой на его тело. Но Арнэль обозначила свою позицию и поэтому сейчас Борисов не мог отступить. Если Арнэль и армия выступят на стороне Жадности, то все, проще добровольно Империю отдать, чем мучиться. Но в нынешнем раскладе, когда она за Борисова, имелся шанс побарахтаться, вломить Жадности в будущем.

Только пережить церемонию.

— У нас тоже все готово, приступим же! — кивнул Левозуб.

Получил новости и указания напрямую от Жадности, сообразил Борисов. Чем-то будущие дети были важны богу, ну ладно, вопрос мог и потерпеть. Пока они еще родятся, пока вырастут, сто раз все успеет поменяться. Либо Жадность замыслил комбинацию, при которой Борисов не успеет ему помешать.

Их завели в Храм и усадили в одну огромную бочку-купель, а набежавшие жрицы принялись намывать их, сопровождая действие молитвами. Судя по уровню умений, эта же бригада занималась помывкой Хомяка. Самого Хомяка отвели чуть в сторону, кормили и поклонялись, зверюга урчала довольно и милостиво принимала подношения.

— Ты стал крепче, — заметила Арнэль, разглядывая обнаженное тело Борисова.

— Ты тоже, — ответил он, зная причину.

Уровни и еще раз уровни, общее повышение их. Империя росла и росли уровни Борисова, и, соответственно, наоборот.

— Но я все еще уродливый старик? — спросил он с иронией.

— Ты муж мой и потому прекрасен, — ответила Арнэль.

Волна страсти и жара от нее усиливалась, причем никакой фальши в них не ощущалось. Кажется, захлестывало даже жриц вокруг, так как движения их и помывка стали слишком интимными. Борисов не сомневался, что тело Филча не подведет, но все равно, публичная процедура убивала всякую страсть, даже жар Арнэль не слишком помогал.

Затем их вытащили, вытерли и накинули какие-то просторные балахоны, повели к алтарю. Во главе его посадили Хомяка, а жрецы Жадности, во главе с Левозубом, встали вокруг, затянув молитвы. В процессе еще рукоблудием займитесь, подумал зло Борисов, подводя Арнэль к алтарю. На нем лежало какое-то одеяло, похоже "священное", из выпавшей шерсти Хомяка.

Вряд ли с организмом Арнэль все было настолько плохо, вспомнить хотя бы неснимаемое проклятие самого Левозуба. Нет, вся эта история с омовением, алтарем и жрецами нужна была для воздействия в процессе зачатия, в который уже раз подумал Борисов. В храме было не слишком жарко, да еще и поддувало сквозняками откуда-то.

Пару плеток, убрать одеяло и мизансцена для Пинки готова.

— Вознесите молитву Жадности и приступайте! — провозгласил Левозуб. — Благословение его сегодня с вами!

— Бог Жадности, благослови мое лоно детьми, зачатыми в браке от любимого мужа, — отозвалась Арнэль, задирая подол и раздвигая ноги.

Любовные игры оказались заменены молитвой, прекрасно, саркастично подумал Борисов.

— Ты прекрасна, жена моя, — сообщил он Арнэль, тоже задирая подол. — Да будут дети наши похожи на тебя!

Глава 20

Едва завидев входящую в один из залов дворца Манько, Борисов понял — сейчас будет очередной раунд борьбы за влияние и власть. В следующее мгновение какой-то тихий голосок внутри прошептал: "Немедленно отдели ее от остальных и трахни так, чтобы она на ногах не могла стоять". Наверное, это и был тот самый талант "Соломон", помогавший управляться с женами.

Борисов не стал никого никуда тащить, устроился поудобнее в кресле и закурил.

— Табачный дым вреден для будущих детей, — заявила Манько, помахивая рукой.

Шедшие за ней следом Жаклин и Пинки (причем Пинки все время пригибалась, словно собиралась то ли стать на четвереньки, то ли понюхать "под хвостом" у Жаклин") синхронно закивали. Ханнали громко хрюкнула, Арнэль же повернулась недоуменно:

— Откуда ты это знаешь?

— Боги нашептали, — чуть понизив голос, ответила Манько.

Даже если бы Борисов не знал, кто такие на самом деле дети богов, одной этой сцены хватило бы, чтобы разом вызвать лавину подозрений. Арнэль же тем временем просто кивнула и укоризненно посмотрела на Борисова.

— Ты зачла ребенка под благословением бога, — парировал Борисов, — неужели ты думаешь, что ему повредит какой-то дым?

На самом деле еще и часа не прошло, со времени бурного соития в храме, но раз Жадность так расстарался, то, наверное, обеспечил беременность. И еще на самом деле целью слов Борисова была Манько: нехитрый, но действенный приемчик, увести разговор в сторону, чтобы человек потерял терпение и вывалил все, что задумал.

— Не стоит испытывать божественное чудо, — наставительно заметила Манько, тоже садясь в кресло.

Ага, подумал Борисов, она и не собиралась скрывать. Жаклин приручила, Пинки немного обработала, теперь решила и Арнэль прикарманить, на почве детей. Возможно, он совершил промашку, выдав ей Пинки. Возможно, промашку совершила Манько, решив, что ухватила "бога за бороду".

— И к вопросу о чудесах, богах и детях, — сказала она, поправляя платье. — Аргус, муж наш, теперь все твои жены беременны. Все, кроме Ханнали.

Голосок внутри опять понес какую-то чушь, про то, что старшей женой надо ставить Арнэль.

— Чего это тебя волнует моя беременность? — грубым тоном спросила Ханнали.

На самом деле оно, конечно, все равно было пищанием маленькой феечки, но Борисов как-то научился различать оттенки этого писка. Наверное, сказывался богатый опыт общения.

— Наша дружная семья построена на любви к Аргусу Филчу, — подчеркнуто скромно ответила Манько, потупив глазки. — А Аргус Филч, наш Император, всегда руководствуется принципом пользы и вклада в общее дело. Каждая из нас вносит свой вклад в развитие и процветание Империи, кует победы и заводы, обеспечивает труд и занимается дипломатией, лечит и помогает. Аналогичный вклад мы вносим и в нашу маленькую Империю, нашу семью, где каждая из нас ублажает своим телом нашего повелителя и готовится родить ему наследников.

Заход был стопроцентно верным, вот только у Борисова он вызвал совершенно противоположную реакцию. С Ханнали не надо было спать и она не стремилась родить ему наследника. По-хорошему, стоило бы дать пинка всем женам, оставить Арнэль и Ханнали, добавить Арианну и жить спокойно. Но сейчас это было уже невозможно. Жаклин не тронь — горные народцы все за ней, а это не только производство, крепости в горах, строительство, но и хорошая такая часть армии. И добыча золота.

Пинки тронь, так можно лишиться Империи. Манько — детей богов. Вот Манько как раз можно было бы выпнуть, но нет, он обещал и кланы сдержали свое слово. Репутация Императора — это если и не все, то очень много. Упадет вера подданных в него, поднимет голову жречество и Жадность. Сколько соратников, стоящих на ключевых постах, усомнятся в Аргусе, если он нарушит слово?

— Ханнали была со мной еще в Ветреной, — произнес Борисов мрачно. — Даже Жаклин не может похвастаться этим.

— Когда это было, — пустила слезу Жаклин. — Давно. А мы любим тебя сейчас! Мы не хотим ссор в нашей семье! Чтобы у всех всего было поровну! Чтобы мы были равны!

— И любили друг друга! — добавила Пинки, быстро закивав.

— Оригинально, — еще мрачнее изрек Борисов.

Посмотрел на Арнэль. Они обсуждали захват Темной Империи, но теперь ясно было, что на уме у Арнэль только дети и семья. Она же еще собиралась отойти от дел, припомнил Борисов, и посвятить себя детям.

Однако и сдавать Ханнали он не собирался.

— Что это за саботаж? — спросил он строго.

— Это не саботаж, — всхлипнула Жаклин. — Я уже давно собиралась поднять этот вопрос! Только Арнэль не было, а теперь она приехала! Только мне смелости не хватало, а Манько все высказала! Спасибо, Манько, ты лучшая!

И стрелки ловко переведены на Жаклин.

— Консумация брака и рождение детей, это по заветам Творца, — произнесла Арнэль медленно.

Вот ее точно нельзя было заподозрить в сговоре, но Манько похоже была не так простодыра, как пыталась выглядеть. Начни сейчас говорить про Темную Империю, начнутся сопли и слезы и вопрос все равно вернется к детям. Спасение жизни со стороны Ханнали, когда его отравили еще в Ветреной? Так каждая из жен так или иначе спасала ему жизнь.

Голосок в голове зашептал, что нужно срочно устроить оргию со всеми женами, а Ханнали чтобы обеспечивала любовной магией. Только вопроса с Ханнали это не решит, лишь отсрочит и Манько снова начнет копать, прикрываясь другими женами. И не предъявишь ничего, обоснование более чем солидное, он же сам всегда и везде говорил про пользу и прочее.

Заикнись про неудачный момент, так в ответ потребуют ставить их в известность о всех делах.

— Под разговоры о дружной семье и пользе, вы лишь рушите семью и саботируете дела, — попытался пристыдить Борисов.

— Мы лишь хотим равенства и мира в семье.

— То есть, если Ханнали будет наравне с вами?

— То мы по-прежнему будем считать ее старшей уважаемой любимой женой, — опять потупила взор Манько.

Борисов посмотрел на Ханнали, феечка злобно зыркнула в ответ, мол, не выйдет. Борисов же опять подумал, что сам толкнул Манько на этот путь, выдав ей в подчинение Пинки. Некого винить.

Но и уступать он не собирался.

— Хорошо, — сказал он. — Я понял. Я вас услышал. Можете идти.

— А как же? — растерянно спросила Арнэль.

— Дорогая, ты же сама показала — дети важнее, — улыбнулся и развел руками Борисов, хотя больше всего ему хотелось просто взять дробовик и расстрелять всех. — Теперь я буду думать над этой проблемой.

— Но как же? — вскинулась Манько.

— Мы же хотим мира, гармонии и детей в семье? — еще шире улыбнулся Борисов. — Вы внезапно озадачили меня, теперь мне нужно время, чтобы решить эту проблему, раз уж выяснилось, что она проблема.

Манько сообразила, что если она будет настаивать, то теперь не поддержат уже ее. Даже не стала напоминать, что Борисов ей должен, просто спросила:

— И сколько тебе нужно времени?

— Недели я думаю хватит, — небрежно ответил Борисов.

Когда двери за ними закрылись, он метнул в стену бокал с криком:

— Дуры! В такой момент!

— Борьба за власть и влияние, — меланхолично заметила Ханнали. — Отдай ты ей пост старшей жены, я никогда за него не цеплялась.

Она парила в воздухе на спине, пускала струйки дыма.

— Нет уж, — фыркнул Борисов. — Пусть утрется. Давай думать над способами.

— Ты серьезно? — чуть приподняла голову Ханнали.

— Более чем!

— А я чет устала в последнее время, — призналась Ханнали.

— Да, я заметил. Медовый месяц как раз поможет развеяться.

Это было неправильно, но Борисов уже ощущал, что "закусился". Хрен с ней, с Манько, даже если способа не найдется, форсировать завоевание Темной Империи, а потом выпнуть детей богов под сраку. Пинки в темницу, только обрадуется. Арнэль плевать, а Жаклин. С Жаклин он разберется, хотя бы способом голоса из головы, выебет так, что та ходить два дня не сможет.

Возьмет Арианну вместо Манько и пусть все утрутся.

— Ты увеличивалась, — припомнил он. — Когда защищала меня во дворце.

— И что? — вяло спросила Ханнали.

— Поработаю рукой, ты увеличишься, консумируем, всё.

— Взрыв Пыльцы так не работает. Я просто заляпаю все вокруг еще и твоим семенем.

— Хомяк может увеличиваться и уменьшаться. Через связь Магии призыва передать свойства тебе, — продолжал придумывать Борисов.

— Неплохая идея, — одобрила Ханнали, — только ты, милый, уж извини, нихера не архимаг в магии Призывов, чтобы подобное осуществить.

Борисов, тем не менее, попробовал, но ничего не вышло.

— Ладно, давай думать дальше, — сказал он. — Не может быть, чтобы ничего не придумали за тысячи лет. Божественная помощь… гм, ладно, проехали, не будем влезать в эту область. Хотя, почему бы и нет? Как говорила Арнэль, Бог Жадности отбирает и Бог Жадности дает. Почему бы ему не дать тебе тело?

— Потому что идет он нахуй? — спросила в ответ Ханнали. — Тавос отвернулся от меня и я разочаровалась в богах. Возможно, поэтому мне так грустно.

— Ладно. Может быть, провести ритуал какой-нибудь?

— Постой-постой, — потерла крошечный лоб Ханнали. — Ритуал. Ритуал. Был какой-то древний ритуал связи с Дылдами, вроде тебя, кому нравились крошечные феечки.

— О, отлично! Давай проведем его! Что нужно?

— Нужно, нужно, нужно, — забормотала Ханнали, глядя в потолок. — Ритуал. Божественный, да, ритуал богини, которой мы поклонялись во тьме веков до Тавоса. Тогда мы были воистину кровавыми и темными! А ритуал… извини, не помню деталей, он тоже затерян во тьме веков.

— Но ты слышала о нем. В родном племени? Отлично. Значит, туда мы и отправимся. Остальным скажем, что я отправился знакомиться с твоими родителями.

Ханнали захохотала безумно, изо всех сил, рассыпая пыльцу, и Борисов решил, что это хороший знак.

Глава 21

Конечно, надо было просто взять и уехать, но разумеется, не получилось.

— Я и восемь моих учениц отправимся с вами, — безапелляционно заявила Мариэтта.

— Мне нужно, чтобы ты осталась и охраняла остальных, особенно ее, — указал он на Арнэль.

Без дочери Ангабора Темную Империю не захватить, да и даже с ней все будет далеко не прогулочкой по парку.

— Ты зря споришь с ней, — откликнулась Арнэль. — Она лишь функция при Императоре, как Гость. Помнишь Гостя?

— Помню. Функция? — нахмурился Борисов.

— Это приложение к титулу Императора. Отцу нужен был могучий и неуязвимый посол для переговоров с врагами, он получил Гостя. Тебе нужна была охрана и защита, ты получил Мариэтту.

Борисов озадаченно потер подбородок. Это, конечно, многое объясняло, но в то же время добавляло вопросов.

— И куда ты собрался? — поинтересовалась Арнэль, отрываясь от карты.

— На родину Ханнали.

— В самое сердце Темной Империи? — изумилась Арнэль. — И ты не хочешь брать с собой охрану?

— В сердце?

— Почему, по-твоему, империя зовется Темной? Потому что она началась с них, с темных фей, которые в те времена были теми еще хищницами. Вроде скальных троллей в моем войске сейчас.

Борисов снова потер подбородок, затем признался:

— Я думал, они где-то на отшибе живут.

— Так и есть, — кивнула Ханнали. — Земли моего народа заповедны и находятся вдали от шума и суеты Темной Империи, хотя и внутри ее.

— Так что туда так просто не попасть. Но у меня есть одна идейка, раз уж заговорили об этом.

— То есть стоит взять ее с собой? — Борисов посмотрел в сторону Мариэтты.

— Обязательно возьми. Что бы ты ни собрался делать, она всегда будет за тебя.

Борисов вообще собирался в поездке провернуть план "Демоны и храмы", раз уж подвернулась возможность и как раз подходило полнолуние. Вдали от всех ускользнуть и вернуться, пока Ханнали спит. Меньше глаз, меньше шума, всего меньше, особенно риска выдать себя.

— Хорошо, раз ты так говоришь — то возьму. Но восемь учениц останутся и будут охранять тебя и остальных!

— Да у меня своих троллей хватает, — усмехнулась Арнэль, — но как скажешь.

Мариэтта лишь склонила голову, признавая волю "императора Филча".

Без огненных вспышек и прочерчивания неба появился Гость, словно бы проигнорировав все защиты дворца.

— Я услышал ваше согласие, госпожа, — поклонился Гость.

— Императором будет мой муж, — указала Арнэль на Борисова.

— Как пожелаете, только прошу — быстрее. Я слабею с каждым днем. Ваши сторонники уже практически уничтожены.

— Ты пронесешь моего мужа в сердце Империи, на земли темных фей и потом вернешь, а я тем временем подготовлю планы и войско. Мы ударим с пяти сторон и сожмем Империю в кулаке, но это уже частности.

— Когда окажетесь на территории Темной Империи, позовите меня мысленно и я явлюсь, — сообщил Гость Борисову, после чего исчез, словно и не было.

Борисов лишь пожал плечами, храм Тавоса и без того был последним в списке мест для атаки. Отличный способ отступления, а Ханнали можно будет подобрать и по дороге. Или опоить и посадить за пазуху, пусть спит. Или спросить саму Ханнали, когда та вернется — улетела давать поручения своим целительницам.

— Я опять перед тобой в долгу, — признал Борисов, целуя Арнэль в макушку.

— Тогда значит не задерживайся, — ответила та. — Темная Империя это вам не какая-нибудь Орания, тут придется изрядно попотеть и действовать надо будет вдвоем. Хотела бы я отправиться вместе с тобой, но дела, дела.

— Со мной? — изумился Борисов. — Зачем?

— Медовый день, на месяц все равно рассчитывать не приходится, — спокойно ответила Арнэль, — и засвидетельствовать консумацию брака. Мало ли что.

Борисов дернул щекой, подумав, что злость отупляет. Не продумал некоторые моменты.

— И опять я перед тобой в долгу, — признал Борисов, снова целуя ее в затылок.

— Тогда я попрошу тебя уничтожить Тавоса и привести империю, наследие моего отца, к процветанию.

— Именно так я и собирался поступить.

Борисов как-то подсознательно ожидал немного другой просьбы.

— Иди, муж мой, — обернулась к нему Арнэль, — делай, что задумал и побеждай. После въезда в Эрдван и коронации, я возьму с тебя свой медовый день, не сомневайся.

Борисов улыбнулся ей и отправился к следующей жене — словно и не собирались они только что все вместе на "семейный совет".

— Ты дал мне поручение, Аргус, и тут же отменяешь его? — удивилась Манько.

Она старательно скрывала тревогу и нервозность, явно думала о том, не последствия ли это ее демарша против Ханнали. Борисов ранее еще не определился на этой счет, но слова Арнэль о свидетельнице неожиданно расставили все по местам. Манько, Жаклин и Арнэль — трудились на своих местах, а вот Пинки все же оставалась пока самой бесполезной из всех королев. В будущем, под боком у Левозуба, да, она будет приносить пользу, а пока что нет.

"Гамбит Ханнали", похоже, был задуман давно, вот только случая не подворачивалось, а обрабатываемая Жаклин все не улавливала намеков. И Борисов сам подтолкнул события, вручив Манько поводок от ошейника Пинки. Арнэль с ее желанием детей и Жадность со своими жадными планами тоже внесли лепту, все сошлось в одной точке и Манько решила рискнуть. Наверное.

— Мне нужна будет свидетельница консумации брака, — пояснил он.

— Главное, чтобы не участница, — неожиданно хихикнула Манько. — Береги свой тыл, Аргус!

Особенно от тебя, мрачно подумал Борисов. Ему очень хотелось спросить, чего же не хватало Манько и главам кланов, но сдержался. Люди увидели возможность практически безопасно ухватить еще кусочек власти, продвинуть Манько в старшие жены, и тут же протянули загребущие ручонки.

Однажды он им отрубит эти ручонки, но потом, не сейчас.

— Спасибо за совет.

— А куда ты отправляешься?

— На далекий остров в Горячем океане, русалы Акварио подсказали, есть там одна штука. Заодно проведем медовый день в тропическом раю.

В каком-то смысле Борисову предстояла медовая ночь. Мысли о мести всем этим божкам, за тех, кто погиб от рук их последователей, мести за всех убитых соратников и помощников, за Скрыника, за Барраэля, за Ллеонила, вызывали в Борисове радостную ярость и возбуждение.

— Я рада за вас всех, — улыбнулась Манько, похоже взявшая в себя руки. — Возвращайтесь и мы откроем тут клуб беременных!

Точно, ни одной больше новой жены, кроме Арианны, свирепо подумал Борисов. Пусть силовой захват королевств дает меньше уровней, зато с ним можно обойтись без беременных королев.

— Разумеется, не в ущерб делам, — торопливо добавила Манько.

— Теперь у тебя будет больше времени, — ответил Борисов. — Готовьтесь, нам предстоит поход на Темную Империю и я жду, что войско детей богов будет на острие атаки.

Говорить про Жаклин и утешение в ее объятиях он не стал, решив не перегибать палку. Если стоящие за Манько умны, они поймут, что их план не сработал и угомонятся. Если не поймут, то чистка новой империи просто начнется раньше.

— На острие атаки? — переспросила Манько растерянно.

Похоже, ей очень сильно хотелось связаться с главами клана "Алые дети Света" и спросить у них совета.

— Разумеется. Ведь дети богов уже давно осаждали Темную Империю, не так ли? Вспомнить хотя бы наши первые встречи с тем же Крондором, дети богов атаковали пограничные крепости, пытались проникнуть и прорваться силой. Объединенные силы их захватили город на границе Империи.

— Дафнию, — подсказала Манько.

— Вот-вот. Бились за него с Империей. Теперь нам предстоит поход и захват столицы Империи, неужели дети богов останутся в стороне?

— Но… эм-м-м… нам может не хватить мощи?

— Раньше это не смущало детей богов, а теперь условия даже улучшились.

Борисов делал вид, что не замечает растерянности Манько. В сущности, войско из детей богов и правда не имело значения, из-за разницы в уровнях. Но лучше пусть воюют за Сиесту, чем устраивают бучи внутри империи.

— Условия, разумеется, все те же: подданство Империи, земли, титулы, деньги — лишь бы проявили себя в сражениях. Ну все, будь умницей и не обижай Жаклин в мое отсутствие.

— Обижать Жаклин? — изумилась Манько. — Да мы же лучшие подруги!

— Вот и умница, — кивнул ей Борисов и ушел.

Забрать Пинки, забрать Ханнали и отправляться. Путь до границы с Темной Империей неблизкий, даже с портальщиками… а что, если взять их с собой? Полечить Ханнали старым добрым насилием, все равно она отвернулась от Тавоса? Пинки и без того замешана в связях с демонами, от того, что она увидит атаку на храмы, хуже уже не будет. Возможно, ее даже прибьют там, пока она будет "изгонять зло" из какого-нибудь молодого жреца. Это же не расторжение брака супругами, так? То есть Империя, построенная на Хмидии и Альбионе — останется.

Но все равно риск.

Нет, разумнее будет отправить Ханнали и Пинки сразу на родину феечки, но сколько заряда осталось у Гостя? Не откажут ли его батарейки в самый неподходящий момент? Борисов задумался, затем расхохотался и хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Если Магомет не идет к горе, то ему пишут в гору!

Незачем таскать за собой жен, рисковать ими и сообщать лишнюю информацию. Нападение и отход от храма Тавоса сразу на родину Ханнали. А уже там призвать к себе жен и начать разбираться в древней культуре темных феечек и их ритуалах. Опять же тащить легче будет, энергии меньше уйдет и все остальное.

Одна сплошная польза, в общем, и даже без старого злого насилия в лице феечки.

Глава 22

Вся идея строилась на призыве на крови, потому что кровь — не водица. Процедура неоднократно обсуждалась с Палмер и даже проводились репетиции в подземелье под дворцом. Поэтому, едва Борисов ощутил призыв, он не стал сопротивляться, наоборот, расслабился и позволил ему унести себя. Раздавленный черный шарик так и остался в Хогвартсе.

— Сюрприз! — правая рука Борисова, с ножом в ней, взрезала горло призывателя.

Левая метнула на землю "свиток жадности", поглощающий все вокруг и тем самым скрывающий ритуал Борисова от жрецов в храме. Рядом с главным храмом время жизни "свитка жадности" измерялось секундами, но Борисову больше и не требовалось, так как кровь — не водица и у него имелось дважды кровное родство с Палмер: через ребенка и через кристалл связи.

Нож прочертил борозду по руке, ноги в это время чертили фигуру, из крови призывателя самого Борисова. Капля крови в центр, выкрикнуть формулу призыва, устремляя энергию на установление связи. В первый раз труднее всего, потом Палмер должна была обеспечить его энергией. Ну и Хомяк тоже.

— Молодец! — рыкнула Палмер, вылезая из разлома в фигуре.

Она стала еще демоничнее, рога толще, фигура уродливее.

— Волей своей дарую тебе свободу, — произнес Борисов.

Палмер тут же развела руками и трещина в земле резко расширилась, зазмеилась в сторону храма. Она вышла за пределы сокрытия "свитком жадности", в храме тут же зазвучала тревога. Били колокола, вспыхивал свет, бежали жрецы и храмовая стража, но они все равно опоздали.

Разлом вспыхнул и оттуда хлынул поток демонов. Плотный, словно в метро в час пик, и каждый из демонов тут же кидался заклинанием, проклятием, изрыгал какую-нибудь гадость или просто пытался насадить ближайшего жреца на рога. Костяная чешуя и оружие в руках, демоны в момент превратили в кровавый фарш храмовую стражу, врубились толпой в ворота храма. Часть полезла на стены, стремясь перевалить их или забраться в окна.

Вспышка! Демонов испепелило и отбросило, рассеяло, грохот священной магии и выкрики молитв возобладали на мгновение.

— Есть! — пророкотала сверху Палмер.

Борисов невольно бросил на нее взгляд, успел увидеть раздвоенный язык, исчезающий во рту. Бывшая обольстительная баронесса стремительно демонела. Или демонизировалась? В общем, врастала в общество.

— Явись, Хомяк! — выкрикнул он.

Хомяк явился и немедленно рванул с места. Антидемоническая защита на стенах храма, а также их толщина не задержали его ни на секунду. Двадцатиметровый Хомяк просто проломил все преграды, сожрал их моментально, и демоны хлынули следом в пролом, завывая и рыча. Кровь хлынула рекой, практически буквально.

Верховный Жрец Алиниты повержен!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 405!

Даровал ли Жадность свою силу или демоны прикрывали, но Хомяк даже не поцарапался. Проломился через храм, сожрал всех на своем пути, да еще и поделился с Борисовым опытом и энергией. Теперь, когда верховные жрецы были сожраны Хомяком, никто не успеет сломать щит Палмер до полного истребления храма, а стало быть и сообщить о присутствии "Аргуса Филча с питомцем" будет некому.

Просто, дерзко, не совсем надежно, правда, ну и плевать.

— О да! О да! — рычала Палмер, гнусно хохоча и изрыгая клубы вонючего дыма.

С когтей ее и рогов то и дело срывались заклинания, в поддержку второго князя демонов и его легиона.

— Наш ребенок родится сразу сверхмогучим!! — проорала она сверху.

— Надеюсь, мне не придется присутствовать при родах, — скривился в ответ Борисов.

Палмер лишь захохотала, а Борисов позволил очередному призыву унести себя к следующему храму. Щит Палмер, к счастью, ограждал лишь от попыток жрецов воззвать к Алините, а все остальные защиты давно уже рухнули.

— Сюрприз, — еще одно взрезанное горло.

Рука, фигура, повторить призыв. Борисов не смотрел на убитого, не желая даже задумываться, был ли тот из людей М или кем-то из местных. Он знал, на что шел и знал, что потом демоны попробуют взять с него за это цену.

В этот раз прошло все легче, он бурлил энергией и Палмер ей бурлила, вылезла легче, щит поставила быстрее.

— Есть!

— Явись, Хомяк!

Зверюга сразу прыгнула в гущу битвы, а Борисов подумал, что Жадности стоило бы вселиться в Хомяка. Идеальный же сосуд!

— Есть!

— Явись, Хомяк!

Палмер стала еще крупнее, между ног у нее откуда-то взялся вздутый, шипастый фаллос тошнотворного вида. Хомяк ринулся в битву, ломая храм Вердиты, и мелкие демоны немедленно откуда-то притащили Палмер одну из жриц. Та орала и пыталась молиться, но тщетно — Палмер стукнула ее лапой, сорвала одежды и немедленно начала насиловать, урча от удовольствия. Жрицу вздуло, затем разорвало и Палмер с наслаждением слизнула кусок плоти с лапищи.

Борисова затошнило.

— Хочешь? — спросила Палмер. — Жрицы Вердиты обучены всякому, возьмем одну в плен для тебя, выдрессируем.

— Ну нахер, — искренне ответил Борисов, — лучше убейте всех!

Нет, он понимал, с кем связался, но такая наглядная демонстрация… определенно, демоны не только закисли у себя в бездне, но еще и ни хера не понимали в пиаре и имидже. Конечно, когда тебя ненавидит весь мир, то можно не напрягаться, враги и так сами прибегут, только успевай перерабатывать на фарш. Но когда ты притворяешься своим, мир захватить все же легче, а потом уже можно ударить в спину и заняться переработкой фарша.

— Как скажешь, дорогой, — растянула губищи в кровавой улыбке Палмер. — После этой ночи для тебя все что угодно!

— Не кажите, гоп, — проворчал Борисов.

Узкие временные рамки давили, но похоже до Борисова подобных безумцев не находилось. Либо Хомяк стал просто невероятно силен, махом сносил охрану, разом харчил верхушку и главного жреца, ослабляя защитников. Энергия и кровища хлестали во все стороны, уровни летели вверх, храмы и боги менялись один за другим.

Ни разу Борисову не пришлось обнажать Лобзика и защита Мариэтты тоже не пригодилась. Легион демонов и сама Палмер заботливо прикрывали его, а врагов рвали, проклинали, насиловали и пожирали. Пинки здесь была бы, как дома, это да. Сам Борисов, опять же знавший, что будет, взирал на происходящее хмуро, не отворачивался, дабы запомнить как следует — вот что будет, если он даст демонам свободу.

Технически, он и сейчас ее дал, но боги и их последователи были пока еще слишком сильны. Наверняка, первый прорыв уже ликвидирован, легион демонов перебит, проход запечатан и так далее. Анонимности Борисова это не угрожало, крови его там была лишь капля и все эманации затерла Палмер, когда вылезала из пролома.

Но, если он выпустит демонов на территории Сиесты, где некому будет давать отпор. Если он выпустит их где-то в пустыне, где некому будет давать отпор. То они сожрут, зарежут и изгадят весь мир, так же, как сейчас, на его глазах. Даже такой говенный мир, как Триэм, где не было бессмертия, не заслуживал подобной участи.

Поневоле задумаешься, стоит ли связываться с Пожирателем?

— Есть!

— Явись, Хомяк!

Предпоследний храм, перед Тавосом, храм Забавы, богини Хаоса.

Борисов продолжал размышлять над дилеммой, готов ли он отдать мир демонам в обмен на бегство отсюда, особенно, если в Триэме останется Арианна. И что делать, если союз с демонами и Пожирателем окажется единственным способом избавления от метки?

Он неожиданно рассмеялся, найдя ответ, и тут же нахмурился. Если убить всех богов и некому будет сдерживать его, то кто удержит Пожирателя?

— А-ха-ха-ха! — загоготала рядом Палмер, откусывая голову очередному жрецу.

Заметив взгляд Борисова, пояснила:

— Это ж хаоситы! От них всегда так забавно в голове и пузе становится, словно вам бутылку вина выпить. Или легкого наркотика употребить. Из горла будешь?

Она протянула обезглавленное тело, из которого хлестала кровь.

— Я ж не демон, — пожал плечами Борисов.

— Бу-у-у-удешь, — прогудела Палмер. — Из тебя вышел бы отличный князь демонов! И мы могли бы вместо растить нашего сыно-о-о-очка!

— Далось вам всем мое тело! — возмутился Борисов. — Жадность домогался, теперь вы, а оно мне и самому дорого и нужно!

— Жадность домогался, — хмыкнула Палмер. — Хочешь расскажу почему?

— А ты взамен попросишь мое тело?

— Догадливый какой. На время рассказа о том, почему бог Жадности хочет твое тело. При этом я поклянусь в рассказе воды не лить, говорить строго по делу и излагать только факты.

— Заманчиво, конечно, — сделал вид, что задумался Борисов, — но нет.

— А-ха-ха, Аргус, а ты влюблен в свое тело! Никому не хочешь отдавать! Я бы вот тебе свое тело охотно отдала!

Борисов еще раз смерил ее взглядом: живот, рога, размеры, шерсть, копыта, полный набор половых органов и покачал головой. Будь у демонов бессмертие он бы еще допустил на секундочку мысль стать одним из их князей (вылезти наверх и обломать всем рога), но бессмертия у них не было. Пускай проклятие и считало их другим миром, все равно они были частью Триэма, в котором не имелось бессмертия.

— Я подумаю, — вежливо пообещал он.

А подумав, откажусь, дополнил Борисов. Ситуация с демонами воняла не хуже, чем с Жадностью и тайна, чего он так хочет тела Борисова, не стоила такой цены. Тело старое и не бессмертное, зло думал Борисов, чего его домогаться? Не из-за метки же!

— Подумай, — расплылась в улыбке Палмер, закусывая еще одним хаоситом и тут же замирая. — Проклятье!

— Что?

— Забава что-то ощутила и идет сюда! Быстро! Следующий призыв!

Борисов хотел сказать, что это не в его власти, но тут же ощутил жжение в животе.

— Плевать на остальных, — тряслась Палмер, — меня, меня быстрее вызывай! Подумай о нашем ребенке!

— Постоянно о нем думаю, — мрачно ответил Борисов, позволяя призыву унести его к храму Тавоса.

Глава 23

— Итак, господамы, весь наш хитрый план окончательно отправился Хомяку под хвост. Думаю, не открою большой тайны, если скажу, что к этому давно все шло. Надо было сразу идти ва-банк, сразу после объявления крестового похода, но мы промедлили, разделились, дабы не рисковать репутацией и не дожали нападение на Хогвартс, не решились рискнуть всем. Теперь мы пожинаем плоды той нерешительности. Надеюсь, ни у кого нет сомнений, что недавние атаки на главные храмы наших богов из Высшего Пантеона — дело рук Филча?

— Там были демоны. Это дело рук Филча, никто не спорит, но там были демоны. Мы ничего не докажем.

— Именно. Мы мало того, что ничего не докажем… давайте, взглянем на ситуацию в целом. Смотрите. Филч стремительно расширяет свои владения, ломая игрокам квесты. Администрация утверждает, что все в рамках механизма поглощения королевств. Ну, ни один из игроков еще не стал Императором, проверить никак не получится. Арнэль поломала нам семицветный ансамбль, вы же помните, сколько труда было вложено в репутации и укрощение и квесты? На этом крестовом походе против Филча все кланы и игроки потеряли кучу денег, снаряжения, я уж не говорю о нервах и прочем. Все наши попытки в диверсии и проклятия оказались впустую. Жрецы-неписи и войска лишь тратились впустую, а у нас падала репутация. А теперь наши люди в тылу врага сообщают, что Филч намерен захватить Темную Империю.

— Что?

— Как?

— Никто не знает, но эти удары по храмам — сами понимаете. С учетом того, что у него есть Арнэль, войско и выросшая в уровнях Империя Сиесты — задача вполне посильная. Филч уже неоднократно демонстрировал признаки "проекта адмов", которые тупо ему подыгрывают. Например, с Каорой и ассасинами. Почему не был возобновлен контракт на убийство Филча? Администрация Виртуала молчит.

— Они пишут об открывшихся возможностях. Титулах. Указывают на Манько Аблигацию.

— Только забывают при этом, что возможности открылись, когда Филч был слаб, а сейчас он силен. В одну калитку нагнул всех в три стороны и это после разгрома половины Альбиона! И что это за чит, когда Империя его растет в уровнях каждый день? Простые мать их крестьяне с вилами в руках 200+ уровня! Уже и воды напиться не попросишь, а квесты хрен осилишь. Но администрация молчит.

— Пишут, что все в рамках игрового процесса.

— А что они должны были писать — "мы абасрались, прастити нас"? И, вот все видят карту, да? Кто считает, что Филч остановится после Темной Империи? Теперь смотрим на карту Кварики. Какого он уровня будет, когда сожрет материк? 1000-го?

— Надо бежать с материка.

— Или прогибаться под него.

— Терять репу с богами и все накопленное.

— Все согласны, что это уже нихуя не развитие и не нормальный игровой процесс? Адмы может и хотели выкатить ивент, на титулы и движуху, но в результате мы все в говне, а они… они тоже будут в нем же.

— Предлагается что-то конкретное?

— Да. Сворачиваем крестовый поход и уносим ноги, это раз. Потери репутации, вещей и прочего не сравнятся с тем, что мы потеряем, когда Филч возьмется за нас всерьез. Агитация среди игроков, рассказы о реальном положении вещей, указание на эти ночные нападения, это два. Пусть там никто ничего не докажет, но все должны знать, что Филч и демоны, как Джонсон и Джонсон. И самый серьезный пункт, который три. Шумиха в реале. Администрацию Виртуала заваливаем горами жалоб, все официально, шаблоны, бланки, формулировки, все надо подготовить, разослать, чтобы любой мог ими воспользоваться. Выкладываем на сайтах, которые не подконтрольны адмам. Но это лишь часть шумихи. Форумы, сайты, передачи, стримы, видосики — волна потного говна о произволе адмов должна захлестнуть интернет. Чтобы эти пидоры вспотели и убрали Филча. Либо компенсировали нам все, а также добавили уровней. А то сейчас получается натуральный Потный Гарри — Филч ходит, где хочет, его Хомяк жрет и гадит, где хочет, как миссис Норрис, а мы как те детишки из Хогвартса. Дамблдора нет и Филч кого хочешь заковывает в цепи, бьет плеткой и сношает.

— Говорят, у одной из его жен есть секс-подземелье!

— Ты что, не ходил в раздел "Пинки" на форуме?

— Ходил, но ты что, правда веришь, что игроки могли там снимать? Насилие со снятыми подгузниками, а они улыбались и снимали?

— Думаешь, среди игроков мало мазохистов и любителей фемдома?

— Господамы, давайте про это потом, а? Сейчас на повестке дня другое. Адмы втравили нас в этот бардак, заявив крестовый поход и даже не дав нам возможности выбирать.

— А что, если слабость Филча в начале похода была мнимой? Чтобы заманить нас всех в этот блудняк, а потом начать то, что происходит сейчас? Мы начнем катать жалобы, а адмы нам шлеп по сайту! Типа, надо было сразу отказываться!

— В таких делах не бывает типа или не типа. Есть формулировки, лицензии, соглашения, адмы должны были официально предупредить и дать возможность отказаться, без репутационных потерь. Как минимум. Если они хотят нагибать нас в игре, то там мы бессильны — это их игра. Но мы можем нанести ответный удар в реале, юридически, информационно, вломить по их репутации. Это потребует не меньшей координации, чем в игре, а также общего согласия — расходы предстоят немалые — но лично я считаю, что дело того стоит. Ходить каждый день в Триэм, чтобы нас там избивали, как детишек, не доставляет никакого удовольствия. Все согласны? Отлично. Тогда для начала сосредоточимся на сворачивании операций и шумихе, а на следующей встрече решим, в какую сторону будем гнуть в требованиях к Виртуалу. Первую игровую забастовку Триэма торжественно объявляю открытой!

— Трехкратный салют смайликами!

— Почему об этом не сообщили заранее?

— Вот служебные записки, одна, вторая и третья.

— Так-так. Надеюсь, вы ничего не предпринимали?

— Запаниковавший стажёр успел послать "предупреждение" Забаве, но тут же получил по рукам, буквально. Сейчас он отстранен от работы, строчит объяснительные и рыдает. Просто чудо, что Филч не выпустил демонов по всему миру!

— (ворчливо) Чудо, как же. Это хитрожопое порождение системы просто преследовало какие-то свои цели. Где он сейчас?

— На землях Темных Фей.

— Что? Как?!

— Император Ангабор, от него осталась функция. Гость.

— Почему его не развеяли раньше?

— Был приказ ничего не предпринимать! Мы ничего не предпринимали! Вот служебная записка с указанием на необходимость исправления!

— И конечно же проигнорированная.

— Теперь можно что-то делать?

— (устало) Нет. Ничего не делать. Все наши прошлые деяния лишь усилили Филча. Разве что стереть его из игры, но от этого упадет материк. А что, у вас есть идеи?

— Есть. Божественные откровения — записи нападений на храмы. Ручная регулировка ненависти к демонам, впрочем там и регулировать особо не придется, новости о нападении сами все сделают. Регулируем Жадность — жречество нападает на Филча. Подкручиваем его жен, из числа неписей, чтобы верность Филчу вошла в противоречие с ненавистью к демонам. Они бездействуют, Филча крутят и сажают в темницу, потом казнят. Переворот совершен, все рады, мы избавились от Филча.

— (вздох) Где же вы раньше были.

— Так вы одобряете наш план?!

— Одобряю. Но! Сидеть и ничего не делать! Ни-че-го! Только наблюдать и записывать!

— Но вы же сказали…

— Я знаю, что я сказал. Прошлые одобрения с немедленными действиями привели к тому, что меня разбудили среди ночи и я вынужден наблюдать, как толпа демонов громит к херам весь игровой процесс. Даже думать не хочу, какое цунами говна завтра, нет, уже сегодня, захлестнет корпорацию. Только поэтому я поставлю вопрос о нейтрализации Филча на повестку следующего собрания директоров компании. Когда они одобрят эту нейтрализацию, с полным понимание про и контра такого решения, когда будет выпущен отдельный приказ. Вот тогда этот приказ спустят вам, а вы его выполните. Это правильная организация процесса, а не ваши забеги "ааа, давайте срочно убьем Филча, насрав на последствия".

— Потребуется время.

— Вот это уж точно не ваша головная боль. Прикрыли жопу бумажками? Вот и сидите, выполняйте приказ ничего не делать с Филчем, только наблюдать. Хватит этой инициативы, расхлебать не можем! Представляйте себя на месте Филча — убьете его просто так и сами умрете. Не буквально, но с работы полетите с такой черной меткой, что вас даже в дворники не возьмут. Кто бы ни позвонил, кто бы ни начал чего-то от вас требовать, требуйте письменного приказа… нет, заворачивайте на меня, сразу. Даже не пытайтесь слушать, просто переключайте и все! И еще.

— Да?

— Вы, конечно, молодцы, что жопу прикрыли бумажками и ничего не делали, но это не отменяет факта моего начального недовольства. Ужасно не люблю вскакивать по ночам и ничего этого не было бы, если бы изначально не полезли с инициативами.

— Вначале все было сделано по инструкции!

— Когда игра упадет и будут назначать виновных, этот аргумент, несомненно, вам поможет. Так что можете заранее запасаться смазками и кремами, потому что я ими точно пользоваться не буду. Можете еще сидеть и молиться, чтобы эта ситуация внезапно сама развернулась к удовлетворению игроков и пользе корпорации. Попросите о божественном чуде. Потому что ничто иное эту ситуацию уже не спасет.

Конец переговоров.

— (ворчание операторов) Сам приказал ни хуя не делать, наверху проебались, а мы все равно останемся крайними!

— Да, выебут нас похлеще, чем Филч своих жен. Может и правда помолимся?

— Кому? Интернету? Давай лучше наблюдать за Филчем, а то будет с нами то же самое, что он сейчас с Пинки проделывает.

Глава 24

Борисов проснулся от того, что рядом, над самым ухом, громко всхрапнул Хомяк. Вскинулся, вспомнил события прошлой ночи и оглянулся. Пинки спала, уткнувшись носом куда-то в живот Хомяка и бесстрашно ухватившись за его шерсть. Где-то рядом с Борисовым тоненько, словно комар, посвистывала Ханнали.

— Доброе утро, — раздался голос Мариэтты.

— Не сказал бы, что оно доброе, — проворчал Борисов.

Как ни странно, от ночевки на голой земле тело не болело и не ломило. Так, легкая утренняя скованность, исчезающая после похода до деревьев и умывания в ближайшем ручье. Когда он вернулся, уже потрескивал огонь и потирала глаза проснувшаяся Пинки.

— Аргус! — резко оживилась она. — Мы вчера не попробовали стоя на Хомяке!

— Куда в вас столько влезает? — вздохнул Борисов.

Мариэтта подала ему кружку с горячим напитком на травах.

— Да, как-то я не додумал этот момент, — признал Борисов. — Так что нам лучше быстрее найти сородичей Ханнали.

— Они вон там, — указала Мариэтта куда-то влево. — Чуть-чуть не долетели.

— Да, некрасиво получилось, — вздохнул Борисов.

То ли Забава предупредила остальных, то ли просто уже шум пошел к тому моменту, из-за нападений на храмы других богов. В общем, с храмом Тавоса не вышло так легко, как с остальными, легионам демонов не дали толком развернуться и Борисов предпочел срочно свалить экспрессом вглубь Темной Империи. Из-за срочности Гость подхватил его, Мариэтту и Хомяка и немного надорвался в процессе транспортировки. Затем еще сам Борисов сглупил, тут же призвав Ханнали и Пинки. Феечка заявила, что в темноте все равно ничего не видит и не скажет, туда они попали или нет.

Пинки, разумеется, немедленно повела себя как Пинки, пришлось еще трудиться над ней.

— Он восстановится? — спросил Борисов.

— Без Императора на троне — нет.

— А когда я стану Императором, как оно произойдет? Ты останешься и станешь сильнее? Вас будет двое? Гость заменит тебя?

— Этого я не знаю, — равнодушно ответила Мариэтта. — Я рождена служить и охранять, а не знать все на свете.

Борисов еще раз посмотрел на нее, но расспросы прекратил. Все равно на храмах он не добрал уровней до 500-го, да и Темную Империю они еще не победили. Будет время разобраться потом.

— Так ты говоришь — феечки вон там?

— Совсем рядом, — кивнула Мариэтта. — Они прилетали ночью, я сказала им, что вы нанесете визит утром.

— Молодец, — одобрил Борисов.

Прихлебывая горячий напиток на травах и глядя куда-то мимо Пинки, которая то ли делала зарядку, то ли танцевала стриптиз, он задумался о своей команде. Старые соратники словно бы отдалились, но только потому, что каждый делал свое дело, внося вклад в общее. Нужны были еще люди, гномы, эльфы, кентавры, неважно — в общем, живые, чтобы прикрыть все направления. Чтобы он мог доверять им и знал — они справятся и не дадут Империи развалиться.

Мысли его переместились к жёнам. Арнэль вроде была удовлетворена, Ханнали — неясно, пусть она и говорила регулярно, как было бы здорово вернуться. "Утереть нос" такой командой? Возможно, вернуться сюда уже после завоевания Темной Империи. Жаклин — довольна, но слишком связана с Манько, ладно. Пинки, Пинки, с ней он тоже дал маху. Квест "укрощение строптивой королевы", но она-то стала императрицей!

Опять побить ее головой об стену? Или хотя бы не сваливать ежедневную порку Пинки на других. С чего она вообще его так волнует? Борисов допил, отдал кружку Мариэтте и нашел ответ. Все та же чертова хозяйственность, сколько лет уже прошло, как он не завхоз, даже Хогвартса, ан нет, не отпускает. Сама мысль, что он покинет этот мир, а его сожрут демоны или Империя развалится, вызывала чуть ли не физическую боль. Хозяйственная жилка подталкивала обустраивать, улучшать, завоевывать, а также добиться того, чтобы Империя не развалилась после его ухода.

— Вот уж не было печали, — вздохнул Борисов.

— Что? — хмуро спросила Ханнали.

Она сидела, обняв руками крошечную чашечку, и вид у нее был такой, словно ее ломало от отсутствия дозы.

— Да я все про имперские дела думаю, — махнул рукой Борисов. — Не бери в голову.

— Все плохо?

— Да не сказать, что все плохо, — задумался Борисов, — но и хорошим тоже особо не назовешь.

Пинки, устав выгибаться и наклоняться, подошла ближе и села рядом, прямо на низенькую, жесткую траву.

— А твои сородичи они как? Сильно жестокие? — поинтересовалась она у Ханнали.

— Раньше нам не было равных в свирепости и злобе, — ответила феечка, — все трепетали, заслышав трепет наших крыльев. Но затем образовалась Темная Империя и мы стали миролюбивее. Не настолько, чтобы превратиться в светлых фей, этих любительниц мира и нектара, и наши воительницы до сих пор охраняют города и крепости, наводят на врагов ужас своей магией.

— Я думаю, Пинки, спросила это, чтобы узнать, насколько сильно ее накажут, если она обоссыт какую-нибудь вашу святыню, — усмехнулся Борисов. — Или засунут королеву себе между ног.

— Эй! Какая отличная идея! — подпрыгнула Пинки.

— Ты забыла, что мы прибыли сюда с миром и дружбой, а не затем, чтобы тебе делали больно.

— А вот Манько не забывала об этом!

— Из-за твоей Манько мы здесь и торчим! — разозлился Борисов.

— О! Ты накажешь ее, да? А меня? Я ведь тоже помогала ей! И Жаклин, о, Аргус, ты просто обязан наказать Жаклин!

— Так сама ее и накажи, — посоветовал Борисов, поднимаясь. — Все, хватит на эту тему. Время не ждет, идем.

Пинки молча радовалась, что-то там прикидывая на пальцах, Ханнали мрачно сопела в ухо Борисову. На Хомяка он забираться не стал и тот просто мирно шлепал рядом. Внутри него все еще побулькивало божественными энергиями с ночи и потому Хомяк был настроен удивительно мирно.

На всякий случай Борисов еще мысленно послал ему запрет кушать фей и их дома.

— Мы обязательно вернемся сюда, с пышной свитой, в золотых костюмах и все склонятся перед тобой, императрицей, — сказал он Ханнали. — Закури, тебе станет легче.

— Думаешь, я так сильно нервничаю? — спросила в ответ Ханнали, все же доставая самокрутку.

— Выглядишь ты точно не лучшим образом.

— Просто я, — Ханнали вздохнула и махнула ручкой. — Что ты видишь вокруг?

— Поля с цветами. Лес. Реку. Лужайки с этой странной травой и каких-то странных созданий на них.

— Это наши кобылки, помесь лошадей с кузнечиками. Мы доим их и хмелеем с молока, как вы от крепкого алкоголя.

— А как же?

— Курить пыльцу придумала лично я, — с ноткой гордости отозвалась Ханнали. — Но дело не в ней. Я не узнаю местности вокруг.

— Нас доставили не туда? — встревожился Борисов.

— Нас доставили правильно — впереди мое родное племя, — Ханнали выдохнула дым прямо в ухо Борисову, словно хотела, чтобы колечко вышло с другой стороны. — Но я не узнаю этих мест. Ты понимаешь, Аргус? Не узнаю! Возможно, я порхала по этим лужайкам, но забыла их! Прошло столько лет, что я забыла, когда покинула эти места!

— Погоди, ты же сказала — что впереди твое родное племя, — нахмурился Борисов.

Оглянулся еще раз, но нет, пейзаж не изменился. Лес, река, лужайки. Хомяк слева, Мариэтта справа, Пинки за спиной. Может, вокруг наведенная иллюзия, морок, установленный врагами? Возможно, Тавос за ночь выстроил тут ловушку руками своих слуг?

— Да, потому что родная кровь ощущается всегда, но, Аргус, — голос Ханнали дрогнул, словно рассыпался. — Я же забыла всех там! Столько лет прошло и они забыли меня! Я вернулась в родной дом, но он чужой и там меня ждут чужаки!

Феечка разрыдалась взахлёб и Борисов остановился. Придержал бьющуюся в конвульсиях Ханнали, чтобы та не упала с плеча. Подал сигнал Хомяку и тот чуть подрос, вышел вперед, укрывая их от возможных взглядов из поселения впереди.

— Если подумать, то не так уж все и плохо, — начал рассуждать вслух Борисов. — Никто не вспомнит, как ты чихнул в детстве и из тебя вылетела очередь соплей. Не будет называть тебя по школьному прозвищу. Не будет руководствоваться образом, из которого ты давно уже вырос. Все будут судить по нынешнему виду: Императрицы Ханнали, старшей жены, могучей магички и целительницы, жизненный опыт которой превосходит все племя, вместе взятое.

— Спасибо, Аргус, — утерла рукой Ханнали лицо, — но не надо.

— Если ты о претензиях Манько, то пусть она засунет их себе в жопу, — хладнокровно продолжил Борисов. — Ты спасла мне жизнь еще в Ветреной, без тебя она никогда не стала бы не то, что императрицей, даже обычного безземельного титула не получила бы. Если хочешь, мы можем прямо сейчас развернуться и вернуться. Все останется, как было, даю тебе в том слово. У кого есть претензии — могут утереться и молчать, а начнут выступать, получат два ствола Лобзика в нос и рот.

— Спасибо, Аргус, — повторила Ханнали, еще раз утирая лицо и теперь улыбаясь. — Неужели ты готов на гражданскую войну и раскол ради меня?

— Ради тебя — готов, — кивнул Борисов, снова возвращаясь мыслями к Арианне.

Вот из кого надо было набирать гарем. Из старых, опытных, циничных теток. Секс и внешность тут играли бы второстепенную роль, а на первом месте были бы опыт, ум и знание жизни. Такие, скорее всего, даже детей с него вымогать не стали бы или обставили бы все тихо.

— А я ради тебя тоже готова, знаешь ли! — неожиданно воскликнула Ханнали. — Так что вперед! Пусть все утрутся!

Глава 25

Подходя к поселению феечек, Борисов ощущал себя Гулливером в стране лилипутов. Поселение представляло собой привольно раскинувшуюся рощу кустов — домов, с редкими небоскребами-деревьями. Вместо утоптанных дорог внизу росли цветы.

— А зимой что? — полюбопытствовал Борисов.

Они находились еще севернее Альбиона, хотя и не в областях вечной мерзлоты.

— Здесь не бывает зимы, — ответила Ханнали, — благодаря нашей магии. Говорят, раньше тут вообще были пустыни и круглый год светило жаркое солнце, но тогдашние феи все поменяли, так как им нужны были растения и цветы.

— Цветы, — задумчиво повторил Борисов.

— У нас одна основа со светлыми, — неожиданно зло ответила Ханнали, — но мы еще едим и мясо, а они только нектар! Цветоедки поганые!

Борисов не успел ничего ответить, так как из поселения им навстречу выпорхнуло несколько феечек. Охранницы и какая-то местная королева или просто важная шишка, решил Борисов. По крайней мере, у старшей были такие же выцветшие крылья, как у Ханнали.

Она облетела их вокруг, чуть ли не села на голову Борисову, затем сказала:

— Меня зовут Арзали. Ты — Враг Империи и Осквернитель, Враг Тавоса. Но ты прибыл сюда без армии и тебя доставил Посланник Императора. Ты муж одной из дочерей нашего племени, знаменитой Дымной Ханнали, и дочери Императора. Ты сам Император и тебя слушается божественный Хомяк, способный истребить наше поселение быстрее, чем мы выпьем чашу кобыльего молока. Мы могли бы напасть на Врага Империи, но ты истребишь нас быстрее, чем прибудет помощь. Мы могли бы попросить помощи у Тавоса, но его жрецы убили Императора Ангабора, с которым мы заключали договор.

Борисов слушал, охреневая. Сходил, называется, подтвердить брак.

— Возможно, твое появление это знак судьбы, — произнесла Арзали. — А возможно и нет. Но я несу ответственность за всех темных фей здесь и поэтому говорю тебе, Аргус Филч. Мы поможем тебе всем, чем сможем, если ты не войдешь в поселение и поклянешься не трогать его. Затем мы разойдемся и будем жить, как и раньше, каждый сам по себе.

Борисов задумался, посмотрел на Ханнали, которая глядела куда-то в пространство, расплывшись в такой блаженной улыбке, словно разом выкурила целый ящик своей травы. Ах да, точно, она же мечтала и постоянно твердила о своей мечте: вернуться и утереть всем нос. Вернулась и тут же услышала, что она знаменитая! Главное не уточнять, в каком ключе, а то еще выяснится, что тут не любят курильщиков.

— Я не собирался трогать ваше поселение и убивать кого-либо, — честно ответил он, принеся требуемую клятву. — Сами видите, я даже женился на темной фее Ханнали, сделал ее старшей женой, главной над Императрицами. Стал бы я делать что-то подобное, если бы не любил темных фей?

— Высокие способны на что угодно, — не менее честно ответила Арзали. — Наши дочери, живущие в городах и крепостях Высоких регулярно возвращаются и рассказывают истории. Но тебе я почему-то верю.

Борисов не стал усмехаться. Таинственные уровни и умения заставляли людей, фей и прочих верить ему, идти за ним. Здесь, конечно, вышло не все гладко (а мог бы и сам догадаться, что не стоит летать в сердце вражеской страны), но вышло же! Остальное уже дело техники.

— Я готов подкрепить эту веру делами, — произнес Борисов, наклоняя голову. — Ведь я прибыл сюда с просьбой помочь мне воссоединиться с любимой женой Ханнали и подтвердить брак не только духовно, но и телесно. Сами понимаете, из-за разницы в размерах это затруднительно сделать, но Ханнали вспомнила, что существует какой-то древний ритуал.

Пинки попробовала подползти ближе, но Хомяк придавил ее лапой.

— Не обращайте внимания, — посоветовал Борисов, глянув вниз. — Это младшая жена, молодая еще и поэтому такая… игривая. Ритуал, в общем, помогающий полюбить феечку.

Молодые феечки — охранницы что-то там запищали друг другу, но это, похоже, была лишь зависть. Или желание воссоединиться с Борисовым.

— Надо полагать, о существовании такого ритуала вам поведала многоуважаемая Дымная Ханнали?

— Именно так, — кивнул Борисов.

Ханнали на его плече надувалась так, что казалось сейчас лопнет. Помимо этого, из кустов и деревьев поселения выглядывали любопытные феечки, указывали на Ханнали, восхищенно охали и ахали.

— Уважаемая Ханнали покинула наше племя уже давно, — произнесла Арзали. — До нас доходили слухи о ее подвигах, но назад она так и не вернулась.

— Меня же изгнали, — буркнула Ханнали, отвлекаясь от любования.

— Вас никто не изгонял.

— Значит все, пора на покой. Совсем старая стала, даже это забыла, — пригорюнилась Ханнали, похоже решившая сегодня устроить себе "эмоциональные качели". — Что, правда, не изгоняли?

Арзали медленно покачала головой.

— Я говорю это лишь потому, что вы покинули поселение молодой и не возвращались. Если бы вы хоть раз вернулись, то вошли бы в число старейшин и услышали бы про ритуал.

— Да я даже деталей не помню!

— Потому что их знают только старейшины. Знаете ли вы, что племя темных фей — это основа, корень, то семечко, из которого выросла Темная Империя?

— Арнэль мне об этом говорила недавно, — кивнул Борисов.

— А рассказывала ли она вам, как зародилась Темная Империя и почему каждый, каждый Темный Император, после восхождения на престол навещает нас, но все из них возвращаются?

— Нет, — удивился Борисов. — Минуточку, сейчас спрошу.

Он связался мысленно с Арнэль.

— Твой отец рассказывал что-то о посещении темных фей после того, как он стал Императором?

— Нет, — ответила Арнэль. — Он навещал их? Первый раз слышу. Вы как там? Помощь нужна?

— Договорились вроде без драки, но с этим ритуалом, похоже, не все так просто.

— А при чем тут ритуал женитьбы и Императоры?

— Похоже, именно это мне и предстоит узнать.

Да уж, призывать сюда еще жен точно не стоило. Вообще, интересный способ может выйти, задумался на мгновение Борисов. Контракт с отрядом, призыв на месте.

— Нет, не рассказывала, она и сама первый раз о таком слышит.

— В те далекие времена мы были воистину темны, потому что молились Тавали, темной богине, которая требовала жертв и крови и взамен давала нам мощь. Первый Император, искавший способа увеличения силы и расширения территорий, прибыл к нам и предложил богине сделку: она дарует ему мощь, а взамен он и все его подданные будут поклоняться тьме. Тавали отвергла его предложение и началась битва. Армия Императора повергла и рассеяла темных фей, а сам он победил Тавали. Не саму богиню, конечно, ее аватару в теле темной феечки, которую звали Сонтарли.

Фигасе, какие темные тайны всплывают в закоулках Империи, подумал Борисов.

— Да, он победил, потому что Первый Император был могуч. Богиня даровала Сонтарли свое тело и та сумела своими ласками вымолить прощение, своей богине и нашему племени. Император переиначил Тавали в Тавоса и сделал его богом тьмы, чтобы поклонялись ему, а не нашей богине. Но он просчитался, Тавали осталась богиней тьмы и сохранила свою мощь, хотя молились ей только мы. Поэтому каждый Темный Император, получив корону, вначале приходит сюда и отправляется в святилище, где его встречает страж богини. Он должен победить стража, подтверждая свое право на престол и напоминая о подвиге первого Императора. Поэтому мы, с одной стороны, заповедное сердце Империи, а с другой — забытое сердце.

Ханнали утерла пот со лба, Пинки о чем-то там мечтала, Мариэтта смотрела бесстрастно. Хомяк скалился.

Борисов размышлял об услышанном. Выходила какая-то вычурная схема — похоже, в легенде за века ее существования потерялась пара кусочков. Например, первый Император проиграл, но полюбившая его феечка умолила богиню все равно даровать ему мощь. Поэтому императоры прибывают сюда и проходят инициацию или как оно там называется, вместо того, чтобы стереть всех с лица земли и не рисковать. Те, кто не приходят, лишаются короны под крик "Следующий!"

А то, что сама Арзали рассказывала фальшивую версию, так та за века могла приобрести статус истинной. Непонятно, правда, было, зачем переименовывать Тавали в Тавоса, но раз богиня тьмы сохранила силу, то это могли быть просто две ипостаси — мужская и женская — одного и того же. В таком раскладе все выходило хреново, Тавос ему точно помогать не будет.

Либо феечки просто не могли воспринять в те времена концепцию мужского бога и верили в женщину. Так все и прижилось, а потом уже и легенд насочиняли. Или еще что-то случилось.

— И что, Императоры не пытались изменить такой порядок вещей?

— Пытались, — улыбнулась Арзали. — Самые глупые из них перестали быть императорами. Те, что поумнее, вовремя отступились. Самые умные даже не брались.

Ага, подумал Борисов, все-таки тут есть какой-то подвох и зависимость. Возможно, завязка на божественные силы. Едва Император хрюкает что-то против феечек, как лишается трона, упрощенно говоря. Все это перекликалось с тем, что жрецам Тавоса, бога тьмы, удалось убить Императора.

Арнэль ничего не говорила об этом ритуале после коронации… потому что сама о нем не знала. Божественные откровения кандидатам в Императоры? Возможно. Они планировали взять столицу и поглотить Темную Империю, но поглощение шло через коронацию. Еще надо будет подтверждать все у феечек? Или Сиеста поглотит Темную Империю и ритуалы пропадут? Объявить себя кандидатом в Императоры уже сейчас? Нет, вот это Арнэль знала и Борисов не добрался еще до 500-го уровня, для такого объявления. Ладно, хрен с ним с объявлением о кандидате, может жрецы Тавоса и прочие сразу их ощутят и обнаружат Борисова?

— Х-хорошо, — потер он лоб. — Но мы же вроде говорили о ритуале, помогающем двум влюбленным сердцам воссоединиться?

Он в принципе догадывался об ответе, но иногда не помешает прикинуться дурачком.

— Так этот ритуал часть легенды, которую я вам только что поведала, — вздохнула Арзали. — Та часть, где богиня даровала Сонтарли свое тело. Но для ее осуществления вам надо вначале попасть в святилище, а чтобы попасть в святилище надо победить стража.

— И в чем подвох? — нахмурился Борисов, оглядываясь на Хомяка.

— Это надо сделать голыми руками.

Глава 26

Над полянкой рядом с поселением феечек повисла мертвая тишина.

— Аргус, может ну его, а? — задумчиво протянула Ханнали. — Меня помнят, все хорошо, Манько обломаем?

— Если бы не рассказ о коронации Темных Императоров, я бы так и поступил, — ответил Борисов. — Я правильно понял, без подтверждения в святилище мне не быть настоящим Темным Императором?

— Не быть. Если ты вообще сумеешь взять Эрдван и найти жрецов Тавоса, готовых короновать тебя.

— Ничего, мои жены справятся, — ухмыльнулся широко Борисов, глянув на Пинки. — Стало быть, если следовать легенде, страж — аватара богини?

— Да, — кивнула Арзали. — Его надо победить голыми руками, затем войти в святилище и обратиться к Тавали. Примерно половина Императоров не сумела пройти стража, а они были уровнем выше тебя, Аргус Филч.

— И что тогда происходит? Коронуется следующий Император?

— Да и он отправляется сюда. Страна не может без Императора, но им должен быть достойный. Победители, как правило, начинали готовиться заранее, укрепляли тело, оттачивали выносливость и боевые приемы, тренировали магию.

— А, магию стало быть можно, — улыбнулся Борисов. — А магию призыва?

— Ты должен войти в круг со стражем без оружия и победить его с тем, с чем вошел. Императоры прибывали сюда с охранниками, подобными ей, — Арзали указала на Мариэтту, — но богиня не пускала их дальше. Хомяка тоже не пропустят.

— А жену?

— Если они считаются, как призыв, то нет, не пропустят. Схватка один на один, как была у Первого Императора.

— Погоди-ка, так если магию можно, то почему бы не пронести с собой меч в какой-нибудь татуировке?

— Все останется за пределами круга, — покачала головой Арзали. — За многие века Императоры перепробовали все и ни одно оружие пронести не удастся. Только магия, та, что внутри тебя, без пополнения резервов, только потому, что такая магия считается частью тела. А проводя призыв, ты призываешь нечто извне.

— Ммм, вот теперь понятно, — закивал Борисов.

Все равно какая-то фигня выходила, но не спорить же теперь с феечками из-за этого?

— А броня?

— Броня это тоже оружие, так что нельзя. И все вот этот, — Арзали обвела рукой, — придется снять и оставить. Если вы, конечно, рискнете бросить вызов стражу.

— Теперь понятно, чего такая высокая смертность, — проворчал Борисов. — Голыми руками заломать аватару, это из-за того, что Первый Император бился голыми руками?

— Своей магией, — вскинула пальчик Арзали.

— Поехали отсюда, Аргус, — снова предложила Ханнали.

— Принесите меня в жертву! — предложила Пинки. — Пока страж будет ненасытно терзать мое юное тело, вы проскочите в святилище!

— Думаю, таких дураков тоже хватало, — посмотрел на нее сверху вниз Борисов. — Если судить по легенде, то нужно вначале силой подтвердить свое право обращаться или приказывать богине — то есть одолеть ее аватару. А вот потом уже все остальное. Поэтому забежав в святилище, ты лишь наоборот, усилишь ее гнев.

— А вы разбираетесь! — радостно рассыпала пыльцу Арзали.

— Ага, было у кого научиться, — помрачнел Борисов.

Он уже немного устал так стоять, да и в Хомяке нарастало нетерпение. Но в то же время, эта история с коронацией не давала Борисову покоя. Если он не честный император, а завоевателем пришел, что тогда? Сунется сюда претендент, а богиня его схарчит? И все вторжение рассыпется? Или не рассыпется, а помощник завоевателя станет Императором, придет сюда и все повторится по кругу, пока толковые враги не закончатся, а вторжение не провалится?

Нет-нет, это все было не то.

— А вот то, что я не Император, а все равно пришел сражаться?

— Мы слуги и дети богини, — потупилась Арзали. — Мы решаем, кого пропустить, а кого нет.

А кто не подходит, вроде Императора-завоевателя, тому сверху прилетает божественной киянкой, подумал Борисов. Он прямо физически ощущал, что эти мелкие чего-то крутят-вертят, недоговаривают, но в то же время вступать с ними в открытую конфронтацию не хотел. Не для того прибыл, не стоило оно такого риска.

— Ты прибыл с благородной целью, поэтому мы тебя пропустим. Но тебе все равно придется сразить стража, прежде чем ты войдешь в святилище и обратишься к богине.

"Вот оно!" подумал Борисов. Нападавшие на Империю никогда не получили бы благословения, то есть не стали бы Императорами. И им пришлось бы завоевывать Темную Империю силой или стирать ее с лица земли, так как верными подданными они бы точно не стали. А он сам? Со своей меткой "Проклятого богами"? Что ему скажет Тавали, если он вдруг сумеет извернуться и победить стража, которого 500-уровневые Императоры побеждали только раз из двух?

— На мне метка "Проклятого богами", — указал он.

— Первый Император и богиня Тавали искренне хотели убить друг друга, — подумав, ответила Азрали. — Но они все же нашли в себе силы помириться.

Или Император просто отодрал феечку во все дыры, обессилел и махнул рукой, подумал Борисов.

— Любовь — великая сила, — изрекла наставительно Арзали. — А ты пришел сюда именно ради нее. Но решать, конечно же, тебе. Наше дело — лишь пропускать или нет, и объяснять, если потребуется.

— Аргус, давай вернемся, — опять повторила Ханнали. — Богиня взбесится из-за метки и аватар тебя просто прибьет! Дело того просто не стоит!

— Я рад, что ты переживаешь за меня, — улыбнулся Борисов, играя на публику. — Я тоже люблю тебя и твоя любовь будет мне защитой!

— Ты что, — начала возмущаться Ханнали, но получив мысль от Борисова заткнулась.

Еще не хватало рассориться перед лицом этих феечек и получить отказ в пропуске. Еще раз улыбнувшись Арзали и извинившись, он отвел всех в сторону. Феечки-охранницы Арзали сразу стали сплетничать с утроенной силой, да и из поселения вылезли обитательницы.

— Вот тебе щит, — взмахнула рукой мрачная Ханнали. — Ну, что такого ты не мог нам сказать мыслью?

— Они, — Борисов качнул головой в сторону феечек, — должны видеть спектакль, какая у нас тут великая любовь и волнение.

— А на самом деле?

— На самом деле любовь и волнение лишь часть всего этого, — признал Борисов. — Но я не могу уйти. Мне нужна эта победа. Жаль, что я не знал всего этого раньше.

— Это моя вина, — вздохнула Ханнали, опечаленно свесив голову.

— Нет, — махнул рукой Борисов. — Все вышло как надо, я узнал заранее, до того, как я и Арнэль взяли бы штурмом Эрдван и попробовали поглотить Темную Империю. Завоеватель, да с меткой "Проклятого богами", эта Тавали в жизни не признала бы меня и убила во время ритуала.

— Я ей не позволила бы! А потом мы просто стерли бы с лица земли всю Темную Империю! — воинственно воскликнула Мариэтта.

— Стерли бы, — кивнул Борисов. — Но сколько сил, средств, времени понадобилось бы на это? На нас давят снаружи, внутри зреет мятеж, не хватает денег и средств заткнуть все дыры, только повышения уровней и спасают. Нам не дают прочно встать на ноги и поглощение Темной Империи для того и замышлялось, чтобы обрести опору. Вместо опоры же опять начались бы изматывающие бесконечные бои, более того, Жадность не вошел бы в Высший Пантеон и не прекратил бы крестовый поход. Ассасины временно притихли, но надолго ли? Демоны спросили бы должок. Рано или поздно Сиеста пала бы…

— Ты, — указала Ханнали.

— Что, прости?

— Ты пал бы, Аргус. Ты и есть империя. Без тебя все развалится.

Кого другого Борисов просто попросил бы вытащить язык из жопы, но Ханнали?

— Неважно, главное, что вы поняли — в нынешнем состоянии невозможно вести войну. С присоединением Темной Империи и отрубанием крестового похода — можно. Но для этого нужно благословение Тавали. Придя завоевателем, я в жизни его не получил бы, но сейчас есть шанс! Сыграть на легенде, зайти со стороны любви, тем более, что так оно и есть! Договориться с Тавали, оградить твои позиции, Ханнали, как старшей жены, а попутно можно будет поднять тему и Императорства.

— И что будет, если она откажет?

— Арнэль станет Императрицей, — пожал плечами Борисов. — Да, слияния не будет, но будут варианты, мирное сосуществование, союз двух империй — главное, что не бесконечная война. И мы все это можем выяснить заранее, не рискуя практически ничем!

— Кроме твоей жизни! — опять возмутилась Ханнали.

— Да у меня ее и не будет, если мы не решим проблему Темной Империи! — возмутился в ответ Борисов.

— Ты стар и не умеешь драться!

— Если страж начнет одолевать — я вмешаюсь, — заявила Мариэтта. — Мелкая богиня, я порублю стража и ее слуг, Хомяк уничтожит святилище!

Борисов лишь покачал головой. Мелкая богиня не утверждала бы Императоров. Нет, они явно имели дело с одной из граней или ипостасей Тавоса. Двойная ненависть? Возможно. Тогда как раз имело бы смысл снести это святилище и развалить Темную Империю. Но если это грань Тавоса, то он просто возведет рядом новое святилище.

— Они мои родичи, — нахмурилась Ханнали.

— А ты моя старшая жена, я за тебя! — подпрыгнула Пинки. — Руби нас обеих!

— Никто никого рубить не будет! — скомандовал Борисов. — Инициатива и желание защитить — это прекрасно, но мы тут ходим по лезвию бритвы над пылающей пропастью. И то хорошо, в другом варианте просто упали бы в пропасть и все. Так что никому ничего не предпринимать, ясно?

Он развернулся, подошел к Арзали и сказал:

— Я готов рискнуть ради любви к Ханнали. Где святилище?

Глава 27

Святилище располагалось в отдельной рощице за поселением, которая была скрыта магией феечек.

— Выйди в круг, — указала Арзали на полянку, окруженную могучими деревьями, — и страж появится.

Святилище на другом конце полянки не впечатляло, мягко говоря. Покосившаяся древняя изба, без курьих ножек, с наполовину провалившейся крышей, заросшей мхом.

— Хорошо, — ответил Борисов, снимая с себя броню, артефакты и меч.

Ступил на вытоптанную полянку, осторожно, словно пробуя воду ногой. Он ожидал громов с неба, но вместо этого получил сообщение:

Арена "Святилище Тавали" активирована!

Обнаружена метка "Проклятый богами"!

Богиня разгневана!

Страж максимальной сложности призван!

Магия вошедшего на арену подавлена!

Все оружие удалено за пределы арены!

Вокруг арены воздвигнут барьер, дабы никто не помешал поединку до смерти!

Из воздуха выпрыгнул страж и Борисов чуть челюсть не уронил. Это был он сам, но времен Халкегинии: молодой, здоровый, полный сил, с могучим телом.

— Слушай, давай поменяемся телами! — не выдержав, крикнул он.

— Мне не нужно твое старческое тело, — ответил страж, подходя ближе. — Я молод, крепок, обладаю всеми твоими навыками и умениями! Богиня Тавали милосердна — не сопротивляйся и я просто сверну тебе шею.

— Толковый план, — кивнул Борисов. — Только ты забыл одну вещь.

— Какую?

Страж был уже совсем близко.

— Неважно, насколько ты молод и хорош, главное — у кого дробовик!

Лобзик выстрелил и голова стража разлетелась. Зрелище вызвало у Борисова противоречивые чувства, а в голове завертелись колесики мыслей: если богиня способна создавать молодых двойников, то можно ли с ней договориться и переселиться в одно из них.

Ты сильно рисковал, — проворчал Лобзик.

Не слишком, — отозвался Борисов.

Никто не воспринимал Лобзик, как оружие — кроме детей богов, конечно — и выстрелы его игнорировали любую броню и защиты, плевали на разницу в уровнях. Едва Арзали заговорила о голых руках и поединке без оружия, как в голову Борисова сразу пришла эта идея.

Поединок на арене "Святилища Тавали" завершен!

Вы можете войти в святилище и обратиться к богине!

— Ох, не нравится мне эта формулировка, — проворчал Борисов, жестом подзывая Ханнали.

Еще один плюс к старости и опыту, подумал Борисов, когда Ханнали просто подлетела и опустилась на плечо. Не надо долгих объяснений и рассказов.

Святилище тем временем преобразилось, превратившись из землянки с дырявой крышей во вполне себе ладно выглядящий храмик. Крышу венчала фигура темно-красной феи, с палочкой в одной руке и куском мяса в другой.

Он шагнул внутрь святилища и вот тут-то, и раздались громы.

— ВЫ ПРИШЛИ!!! ИМПЕРАТОР И ФЕЯ, СВЯЗАННЫЕ УЗАМИ БРАКА, ЛЮБВИ И ЗАБОТЫ ДРУГ О ДРУГЕ!!! ПРИШЛИ, ДАБЫ ПРОСИТЬ МИЛОСТИ БОГИНИ И ЕЩЕ БОЛЬШЕЙ ЛЮБВИ!!! ДРЕВНЕЕ ПРОКЛЯТИЕ СНЯТО!!! ИМПЕРАТРИЦА ФЕЙ ЯВИЛАСЬ В ЭТОТ МИР!!!

Скрытый квест "Император и Фея" выполнен!

Вы получаете опыт…

Получен уровень: 470!

— Императрица Фей? — переспросил Борисов, моргая и встряхивая головой.

Мало того, что голос с неба оглушал и бил по мозгам, так еще и это сообщение чуть не ослепило.

Ханнали, тоже похоже оглушенная, висела в воздухе, медленно махая крылышками и не отвечая. На голове ее медленно формировалась золотая корона. Также, прямо посреди святилища соткалась из ниоткуда фигура, подобная той, что украшала крышу святилища. Метровая темная фея, от которой несло мощью, жутью и запахом крови.

— Ханнали не верит в меня и я не могу даровать ей свое божественное тело, дабы скрепить вашу любовь телесными узами, — пророкотала фея.

Интересно, подумал Борисов, захват моего тела Жадностью относится к дарению? Поэтому он хочет моего согласия, что не может захватить его силой?

— Поэтому я даровала ей титул Императрицы Фей, всех фей этого мира, дабы любовь ее новых подданных возместила ей утрату! Ну и еще потому, что ее любовь помогла снять с меня древнее проклятие, наложенное еще первым Императором. А теперь обращайся с просьбой, Император Аргус Филч, и просьба эта будет услышана!

— Да мы вообще-то за этим и пришли, за божественным телом, способным увеличиваться в размерах, — озадаченно ответил Борисов.

— Не в моих силах даровать что-то тому, кто не верит в меня и не готов добровольно впустить в свое тело.

— А можно как-то обойтись без божественного тела? — спросил Борисов. — Просто увеличиваться и уменьшаться в размерах?

— Без божественного тела процесс будет сопровождаться болью. БОЛЬЮ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ! Резкий рост в десятки раз, затем уменьшение, представь, что тебя схватили бы великаны, вначале растянули насильно, а затем, передумав, сжали бы обратно, спрессовали до прежнего размера. И каждое увеличение и уменьшение будет сопровождаться этой болью.

Борисов оскалился.

— С вашего разрешения, богиня Тавали, я прибегну к магии?

Феечка в воздухе махнула рукой. Борисов дернул за нить, втаскивая в святилище Пинки.

— Мы связаны с ней узами любви, — пафосно изрек Борисов, — клятвой перед лицом Вердиты.

— Я вижу, — кивнула аватара Тавали. — Магия призыва и любовь.

— И она не против взять себе боль превращения.

— Не против? — феечка-аватара подлетела ближе. — Ты не против?

Пинки, которой Борисов уже объяснил все мысленно, даже ответить не могла, тряслась от возбуждения и предвкушения, вывалив язык.

— Не против, — констатировала феечка.

Корона на голове Ханнали закончила свое формирование и жена Борисова "ожила".

— Что? Как? Я? — она пощупала корону, затем склонилась перед богиней. — Благодарю тебя, о всемогущая!

— Готовы ли вы подтвердить свой брак делом и омыть это святилище волнами любви?! — громко вопросила та в ответ.

— Да, — ответила Ханнали.

— Да, — пожал плечами Борисов.

— Д-д-д-д-д-д-д-д-д-д-д-а-а-а-а-а!! — стуча зубами, выкрикнула Пинки.

— ДА БУДЕТ ТАК!!!

Феечка исторгла из себя фейерверк пыльцы и прямо на глазах Борисова Ханнали начала расти, а Пинки уменьшаться. Крики боли и экстаза становились все тоньше и тоньше, пока они окончательно не поменялись местами. Ханнали стала женщиной — пожилой, растерянной женщиной ростом примерно с Борисова — а Пинки превратилась в орущую юную феечку.

— Это…, - Ханнали шагнула и пошатнулась, едва не упала, но Борисов подхватил ее. — О-о-о.

— Что?

— Я и не знала, что прикосновения так приятны…, - Ханнали подняла взор и добавила лукаво, — муж мой.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вот это да! Обалдеть! А вот так? И вот это? А еще? — доносился писк Пинки.

Она носилась вокруг, словно напилась энергетиков, пищала и непрерывно сыпала пыльцом, колдовала что-то и снова сыпала пыльцой.

— Идем, я подарю тебе свою девственность, — гоготнула Ханнали, подпихивая Борисова ближе к алтарю.

Когда тот успел вырасти, Борисов не заметил. Но выглядел алтарь ничего так, словно мягкое травяное ложе с цветами, не та ерунда с камнями в храме Жадности.

— Погоди, ты серьезно? — спросил Борисов. — Ты что, ни разу ни с кем?

— У нас нет мужчин и размножаемся мы через опыление друг друга, — ответила Ханнали, срывая с себя и Борисова одежду. — Не то, чтобы я разбиралась, так и не вернулась в поселение, не возлегла в цветке ни с кем, но судя по описаниям, все это и близко не стояло!

Тут до Борисова неожиданно дошло. Ханнали получила человеческое тело, соответствующее ее возрасту внешне, да, но внутренне? Вполне возможно, что она получила заряд гормонов от Пинки, как та получила крылья и пыльцу от Ханнали, и уж Пинки-то всегда была готова трахаться день и ночь напролёт. Обычно-то к возрасту Ханнали гормоны уже успокаиваются, а она тряслась, словно девочка-подросток перед тем, как в первый раз залезть в трусы к парню.

Хотя тут вернее было бы без "словно" — натурально первый раз.

— Не стояло, — хихикнула Ханнали, протягивая руки как раз в трусы.

— Не волнуйся, — заверил ее Борисов, — с этим проблем не будет, потому что ты прекрасна.

Пожилая тетка, с огромными ляжками и пузом — феечка явно ела слишком много сладкого — обвисшей морщинистой грудью, но все равно, она действительно была прекрасна. Как-то вот Борисова в последнее время переключило, соответственно возрасту, на таких теток. Нет, ухватить ту же Пинки за молодую жопку было приятно, но и в пожилых, вроде Арианны и Ханнали, обнаружилось свое, особое очарование.

— Давай уже! — нетерпеливо вскрикнула Ханнали. — Лиши меня девственности повсюду!

Недостаток опыта она возмещала нетерпением и страстью молодости, в воздухе что-то еще витало, дополнительно возбуждающее, и Борисов быстро добрался до финала. В решающую минуту сзади раздалось громогласное:

— Трах-тибидох! Фея Пинки спешит на помощь!

И что-то начало протискиваться ему в задницу. Борисов замахал руками, заорал "Кыш, извращенка!", развернулся, пытаясь избавиться от Пинки и заливая семенем алтарь.

— Божественная миссия выполнена! — радостно заорала Пинки, отлетая прочь. — А теперь давайте, разочек за папу, разочек за маму и разочек за детишек!

— Тьфу ты, — сплюнул Борисов, снова разворачиваясь к Ханнали.

И во второй раз Пинки сорвала им миссию, только в этот раз она подлезла и начала щекотать анус Ханнали своей палочкой, а та от хохота вырвалась и выгнулась, и Борисов опять залил алтарь.

— Слушайте, ну сказали бы! — воскликнул он в сердцах. — Я бы просто добровольно все удобрил!

— Должно быть искреннее намерение оплодотворения, — закатила глаза феечка-аватара.

— Тьфу ты, — повторил Борисов.

Потом они посидели и покурили с Ханнали и она заявила, мол, сто раз все видела, сейчас исполнит на практике и потянулась ртом вниз. Борисов отодвинул ее, пока все не отгрызла, перевернул на живот и в этот раз добрался-таки до финала, под хохот и стоны Пинки, которую Ханнали крепко, до хруста, сжимала в руке.

Вы получаете новый титул "Возлюбленный Императрицы Фей"! +100 к Харизме!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 480!

Отношения с расой фей улучшены! Магия Призыва улучшена!

— Ну вот, — удовлетворенно выдохнул Борисов, слезая с Ханнали. — Теперь можно и возвращаться.

Глава 28

— Итак, — сказал Борисов, — неделя еще не прошла, брак консумирован, в свидетельницах Пинки и богиня Тавали.

Он указал рукой на Ханнали, которая летала, что-то намурлыкивая под нос и, кажется, пыталась вязать. Улучшение магии Призыва дало Борисову обратный перенос и он, прямо от темных феечек, вернулся домой. Немедленно созвал всех жен, на новое собрание.

— Еще у кого-то есть возражения или претензии по семейной иерархии? — спросил он, поглядывая на Манько.

— Это чудо, Аргус, просто чудо! — воскликнула Жаклин, утирая слёзы радости.

— Но как, Холмс? — не удержалась Манько. — Нет-нет, я вижу статус "беременная", но все равно, как? И как она будет рожать?

— Точно так же, как она будет спать с Аргусом! — радостно выкрикнула Пинки. — Превращаясь в человека! А я буду в это время феечкой! Буду нести всем возмездие и щекотушки и магию любви своей палочкой!

Манько содрогнулась, Борисов вздохнул. Пинки уже все уши ему прожужжала, что надо регулярно трахать Ханнали, дабы сама Пинки могла превращаться в феечку. На резонное замечание, мол, а как же тройня, Пинки лишь отмахнулась, что нет еще ничего, так как она не впустила Жадность в свое сердце. Статус "беременная" у нее, тем не менее, присутствовал, но Борисов решил, что это не его проблемы.

Вот не его и все тут.

— Держи свою палочку при себе, — проворчала Манько под нос.

От нее исходило нетерпение, похоже, она торопилась сообщить остальным детям богов об изменениях.

— Что у нас там с войском детей богов?

— Аргус? Тебя не было, да суток не прошло! Часть ночи и это утро!

— Тем не менее, я успел ослабить наших врагов, поднять почти сотню уровней, подтвердить законность брака с Ханнали, а также обзавестись новым титулом, — ухмыльнулся Борисов.

— Это каким еще? — заинтересовалась Манько.

Борисов продолжал ухмыляться. Когда они вышли из святилища, феечки просто повалились в траву перед Ханнали. С Борисовым же ушли все эти рассказы про Врага Империи и прочие глупости. Обожание, восхищение, желание угодить. Парочка юных и восторженных феечек даже попытались набиться в свиту к Ханнали, мотивируя это тем, что они могут поддерживать ее крылышки во время секса.

Это были юные и глупые феечки.

— Понятно, — потарабанил пальцами Борисов, — спрашивать об изменениях, значит, бесполезно. Подготовка к войне продолжается. Алютик там новую песню мне написал? Не знаете? Ладно, спрошу его сам.

Все равно дальше планировался сбор соратников и обсуждение вопроса расширения команды. Чтобы каждый продвинул парочку талантливых уже своих соратников или подчиненных, в которых абсолютно уверен. Просто Борисов понял, что беззаботные времена порхания команданте и сбора соратников уже не вернутся, ведь Империя будет только шириться.

Впрочем, он планировал присмотреться к придворным, которые делами показывали свою пользу.

— Песню? — изумилась Жаклин, явно вообразив себе что-то романтичное.

— Для войны и подъема духа солдат, — ответил ей Борисов.

Прошлая импровизированная переделка "И вновь продолжается бой" была неплоха, но если подготовиться заранее, то будет еще лучше! В войне с Темной Империей — каждое лыко в строку — и следовало торопиться, пока Высший Пантеон еще в легком ступоре.

— Погоди, — словно очнулась Арнэль, — ты — Императрица Фей? Та самая Императрица, из легенд?

— Во плоти и пыльце, — хихикнула Ханнали, щелкая ноготком по короне.

— Так чего же мы сидим? — вскочила Арнэль.

— Точно! Давайте все по очереди превращаться в феечек и щекотать Аргуса сзади! — заорала Пинки. — Это та-а-а-ак весело!

Все посмотрели на нее изумленно.

— Не советую, — бросил Борисов. — Будет очень больно. Так больно, что Пинки там весь пол нектаром залила.

Все снова посмотрели на Пинки, которая старательно покраснела и захихикала.

— Это было богоугодное деяние!

— Так что там с сидением и Ханнали? — вздохнул Борисов, потому что с Пинки всегда все съезжало на богов, разврат и боль.

— Ханнали — Императрица Фей, она может приказывать любой фее. Любой. И те послушаются ее, независимо от того, в кого они верят, кому служат, какие клятвы давали. Приказ Императрицы Фей превыше всего.

— Так-так, — оживился Борисов.

— Охрана Эрдвана — там повсюду феечки. Темные в основном, конечно, но это неважно. Я разделила армию, собираясь имитировать атаку с пяти направлений, дабы распылить силы Темной Империи. Любая концентрация сил с их стороны приводила бы к котлу, окружению и уничтожению. Я планировала наступать на Фестору, Антийск и Бороту, делая вид, что мы хотим захватить тамошние рудники и пробиться к цвергам и гномам. Но теперь все эти планы можно аккуратно свернуть в трубочку и отдать Хомяку.

— Они нам не потребуются?

— Неа, — расплылась в улыбке Арнэль. — Сегодня мы возьмем Эрдван и немедленно коронуем тебя Темным Императором!

— Сегодня? — изумился Борисов, затем спохватился. — Ты же не в курсе, там еще надо будет потом тащиться обратно в это святилище, снова сражаться со стражем, да и уровней у меня не хватает.

— Но завтра может быть уже поздно, не так ли? — улыбнулась в ответ Арнэль. — Жрецы Высшего Пантеона придут в себя и могут ударить чем-то, что выжжет половину Кварики. Или они поймут, что ты что-то там сотворил в святилище Тавали. А не поймут, так Тавос им подскажет.

Борисов напрягся, но Арнэль не спешила вскакивать и рубить его мечом за связь с демонами. Возможно, просто отложила разговор на потом, дабы вначале заняться стратегией, а потом уже тактикой. В общем, устраивать разборки после победы, а не перед лицом врага, теряя время.

— Все упомянутые тобой проблемы, Аргус, решаемые, в отличие от времени.

— Командуй, — кивнул Борисов.

— Пока я буду собирать армию обратно в кулак и проводить ложные атаки на границе, Ханнали предстоит попасть в Эрдван, — заговорила Арнэль. — Если у нашей разведки есть там агенты, способные незаметно открыть прямой портал — то так и поступим. Если нет — будет выделена особый отряд, группы Бутки, мои диверсанты, массовый телепорт внутрь Империи, веером, расхождение по городам и весям, с продвижением вглубь. Вкупе с атаками на границе — признак нашего крупного наступления, диверсии в тылах. По факту это будет лишь маскировкой заброски Ханнали. Последняя из групп, продвинувшаяся дальше всех, посадит ее на почтовую химеру-курьера и та помчится к Эрдвану на максимальной скорости, не жалея себя.

— Да я и сама могу пролететь, — заметила Ханнали.

— Слишком медленно. Слишком большие расстояния. К вечеру уже надо быть в Эрдване. Так что защитные заклинания и маскировка, лучшая, какая есть. В столице — приказ тамошним феечкам открыть нам ворота и портал, собственно к столице.

— Или я могу переместиться к Ханнали обратным призывом и жахнуть каким-нибудь свитком, а там твои портальщики подхватят, — предложил Борисов.

— Отличная идея, так феечки смогут выполнять свои обязанности, не возбуждая подозрений, чтобы потом внезапно ударить в спину и открыть ворота. Не надо обольщаться, даже так — битва будет кровавой. Мы должны стремительно захватить столицу, разрушить храмы Тавоса, взять дворец. Поэтому приказ будет немного другой. Ханнали, ты запоминаешь?

— Запоминаю, — проворчала та.

— Если удастся быстро переместиться в Эрдван, можешь не спеша облететь всех и не забывай, что твоя корона может тебя выдать, — заговорила Арнэль.

Борисов опять восхитился такой предусмотрительностью.

— Возьму с собой шапочку, — проворчала Ханнали. — И прикажу, чтобы мне не кланялись.

— Молодец! Помимо ворот, нам потребуются порталы к храмам Тавоса и во дворец, в окрестности дворца, напрямую туда мы не попадем. Хотя… теперь, когда отец мертв, а нового Императора не выбрали, — задумалась Арнэль. — Но нет, не будем рисковать. Мы должны быстро подавить жрецов, войска, гильдию магов, добраться до дворца и захватить его, чтобы столица считалась захваченной. Затем коронация и поглощение, ладно, только коронация.

И ведь не факт, что сработает, подумал Борисов. В других королевствах ведь был не только захват столицы, но и предварительный разгром войск, фактически победа, поэтому "коронация силой" и смена верности не встречали препятствий. А здесь Империя еще не разгромлена, даже близко разгром не начинался. Но Арнэль дочь Ангабора, Тавали они помогли. Но Тавос в смертельных врагах. Борисов поверил бы Арнэль, но та была не в курсе ритуала у темных фей, так что наверняка могла не знать и другие детали о передаче власти.

Но она была права в том, что не следовало совать хер в осиное гнездо — то есть нападать на храмы. А если уж сунул, так выжимать из ситуации максимум. Тем более — новый титул Ханнали, открытые ворота, да чтобы Арнэль и не справилась в таких условиях? Портал — самое слабое место, так можно поспорить первыми выбегут скальные тролли, с ходу сожрут все вокруг.

— Но никто не мешает сразу после коронации прибыть туда порталом, феи тебя пропустят, еще раз сразишь стража, проведешь ритуал, тем более, что Тавали перестала на тебя сердиться. И все, потом поглощение, все войска, жрецы, враждебно настроенные горожане сразу исчезнут.

И Жадность станет мощнее, опять подумал Борисов. Ведь сам же распинался перед Ханнали как важно быстрее все закончить, а когда Арнэль показала, что это возможно, тут же начал колебаться.

— Весь север будет наш, — кивнул Борисов, — и можно будет сразу послать войска, прорубиться с севера на юг, снова к семицветному ансамблю и в этот раз поглотить их! Заодно округлим границы.

Глаза Арнэль блеснули, ноздри затрепетали от возбуждения. Голосок в голове тут же начал подсказывать, что ее надо удовлетворить, дабы вечером, во время битвы, она не отвлекалась.

— Но даже не будь всего этого, — сказал Борисов, отмахиваясь от голоска в голове, — я бы все равно пошел вместе с тобой. Потому что обещал тебе месть Тавосу и его жрецам.

Арнэль снова раздула ноздри и вскочила, увлекая за собой Ханнали, а Борисов остался размышлять, сможет ли Жадность сожрать этот дурной талант, не затрагивая всего остального?

Глава 29

Дом впереди разлетелся каменными обломками, в проломе возник великан, закованный в броню.

— Империя! — взревел он, перекрывая грохот магии и треск лопающихся в огне бревен.

Словно стая мелких истребителей вперед порхнул отряд феечек, закружился рядом с великаном дырявя его раскаленную броню. Великан, не обращая на них внимания, рвался вперед, круша дубиной. Хомяк молча прыгнул вперед, вонзая клыки в броню.

— Аргус, пора, — зазвучал в его голове голос Арнэль.

— Вперед, в атаку на дворец! — крикнул Борисов, но его не услышали.

Где-то рядом троллихи охраны сдерживали натиск отряда имперских войск, чуть дальше феечки Ханнали пытались отогнать огонь, и с другой стороны шла отчаянная мясорубка, дети богов против минотавров. Не войск, просто жителей столицы, но детям богов хватало.

— Манько, сигнал к атаке, — скомандовал он мысленно.

Борисова оставили в тылу, как координатора, придали ему вспомогательное войско — из числа детей богов. Арнэль с ходу врубилась семью колоннами в столицу, восьмую, с жрецами Жадности, направила на храмы Тавоса. Имперцы не ожидали атаки и предательства фей, но все равно успели ответить чем-то божественным. Часть столицы словно корова языком слизала, вместе с жителями, войсками и двумя племенами скальных троллей.

В образовавшийся пролом устремились войска Темной Империи, едва не окружили Борисова, но Арнэль подоспела на выручку. Тем не менее, ритм атаки на Эрдван оказался сломан и вот уже час шло натуральное бодалово за столицу, с таким ожесточением и размахом, что казалось, города потом просто не останется. Борисов и войско детей богов отошли в сторону, но имперские войска все равно просачивались к ним, наседали, пытались добраться и Арнэль отвела им новую роль. Отвлекателей и заманивателей, приманки в общем.

— Какой еще атаке, нас тут давят, как виноград в бочке! — пришел панический ответ.

Все, как предвидела Арнэль, вздохнул мысленно Борисов. Что за женщина! Чудо, просто чудо, что она тогда, под стенами Хогвартса, дрогнула и оказалась слаба на передок, прямо говоря. Неудивительно, что правители пяти королевств были так уверены в победе Темной Империи. Да и хрен с ними, подумал зло Борисов, нечего было бычить с ходу.

— Хомяк! — крикнул он больше по привычке.

Тот оторвался от "шашлычка" — пожирания великана прямо посреди пылающего дома, быстренько втянул дубину, словно лапшинку, и поскакал к Борисову. Грохот схваток и огня усиливался, следовало бы отступать дальше по окраине, но Арнэль ждала атаки на дворец.

На дворец, где даже самые мелкие слуги были 300+ уровня.

— Держитесь! — послал он мысль Манько.

Пинки вынырнула из огня, прикрываемая феечками, и сама Ханнали подлетела ближе. Жаклин тоже была тут, сражалась во главе войска цвергов и гномов, прикрывая тылы троллям Арнэль.

— Держитесь! — снова крикнул он, но теперь уже троллихам охраны.

Те вцепились в шерсть Хомяка и их начало поднимать в воздух. Хомяк раздувался, становясь больше любых великанов, выше домов, превращаясь в настоящего хомякозавра рекс. Дома вокруг трещали и падали, под натиском тела Хомяка, вокруг стаей мошкары вились феечки.

— На дворец! — крикнул Борисов, указывая Хомяку цель.

Тут же отправил Манько еще одно предупреждение, но толку от него вышло мало. Увязшие в битве дети богов не видели, что происходит, не имели времени сбежать или просто отскочить в сторону. Хомяк же тем временем помчался катком разрушения, просто по прямой к дворцу, не выбирая дороги.

Точнее говоря, там где он бежал и пролегала новая дорога. Пасть его была раскрыта, поглощая стрелы, копья, мечи, защитников Империи, дома, заклинания, камень дорог, проклятия и детей богов. Лапы его крушили и доламывали не сожранное, оставляя огромные воронки — отпечатки. Цепляясь за шерсть, украшениями-косичками болтались троллихи, медленно забираясь выше, к Борисову.

Сам Борисов тоже держался за шерсть, но одной рукой и на загривке, во второй руке удерживая Лобзик.

— Сверху! — крикнула Мариэтта одновременно с лязгом металла о металл.

Вскинутый ею щит отразил атаку, тут же начав распадаться прахом. Ханнали выкрикнула что-то яростно на фейском, вскидывая свою палочку. Отряды фей устремились снизу вверх, атакуя синхронно, изрыгая настоящие колонны пыльцы и света. Небо словно расцвело фейерверками, на фоне которых были отчетливо видны отряды магов на мантикорах и пегасах, в сопровождении огромного угольно-черного пятна.

— Они привели черного дракона! — взвизгнула Ханнали истерично, едва ли не в ультразвуке. — Поверить не могу, они притащили черного дракона в столицу!!!

От нее разило паникой и страхом, как в прошлый раз, когда какие-то создания ночи навалились во время битвы, припомнил Борисов. Воевали они, кажется, против той же Арнэль.

— Алиенсика!! — прогремело в небесах.

Спираль тьмы и режущего глаза света вспорола воздух, выжигая все на своем пути. Одним ударом Ддос смел треть отряда на мантикорах, а маги его Гильдии добавили еще, магических ракет и лучей.

— Что с ним не так? — спросил Борисов, уже не глядя на дворец.

Хомякозавр продолжал мчаться и жрать, дети богов бежали следом, но практически все сейчас неслись, задрав головы.

— Сейчас увидишь, — Ханнали дрожала так, что ощущалось даже через броню.

Воздушный отряд Темной Империи разметало, смело, словно мусор с пола после хорошего взмаха метлой. Несколько магических шаров ударило в угольно-черное пятно и то изменило направление, перестало медленно лететь в сторону Борисова. Где-то вдалеке ударил мощный взрыв, еще один, к небесам вознесся гейзер огня, рельефно очертивший стометрового черного дракона.

Настоящий град заклинаний ударил в него, но дракон даже не почесался.

— Они неуязвимы для магии! — орала Ханнали в ухо, царапая его коготками до крови. — Считалось, что их всех истребили в двух Небесных Войнах! Наверняка эти идиоты-жрецы разбудили одного, чтобы покарать тебя!

Холодок пробежал по спине Борисова. Разбудили после того, как он выпустил легион демонов на главный храм Тавоса. Чем ответят остальные одиннадцать богов из Высшего Пантеона? Знали ли об этом демоны?! Знали! Подставили, чтобы потом снисходительно предложить свою помощь загнанному в угол Аргусу Филчу. Вам мешают враги? Откройте путь и наши орды демонов спасут вас!

— Как же их истребили, если вот он? — крикнул в ответ Борисов.

Почему-то связно общаться мыслеречью не получалось, зато крик даже немного успокаивал.

Дракон в небесах выдохнул… нет, это даже на реку не тянуло. Гольфстрим или Млечный путь огня было бы более корректным сравнением. Группу Ддоса накрыло и снесло с небес, и Борисов заорал, едва не упав с Хомяка. Мариэтта придержала его, но Борисов даже не заметил, так как его застилало багровой пеленой ярости, лишающей рассудка.

Еще один! Еще один соратник!

— ПОДНИМИТЕ МЕНЯ!!! — орал Борисов, надсаживая горло. — ПОДНИМИТЕ!!! Я ЕМУ ГОРЛО ПЕРЕГРЫЗУ!!!

Что-то орала Ханнали, отгоняя своих феечек, Мариэтта держала Борисова за руки.

— ЧТО УГОДНО!!! ТИТУЛЫ, ДЕНЬГИ, ЗЕМЛИ!!! — орал Борисов детям богов.

Кто-то смелый даже сунулся, но Хомякозавр развернулся, клацая пастью. Затем Борисова ударило заклинанием и окатило холодной водой, и приступ ярости схлынул, сменившись гудящей злобой, не мешающий работе мозга.

Жест, вскрик, изменение Ханнали и Пинки.

— Ты что творишь? — заорала ему Ханнали. — Это же для любви!

— Нагибайся и держись за Хомяка! — рыкнул Борисов.

Как ни странно, Ханнали нагнулась, а Хомяк сразу пошел плавнее. Дракон ревел в небесах, орали защитники столицы, гремело сражение, улюлюкали и свистели дети богов.

— Вверх! — заорал Борисов Пинки. — К башке дракона! Там тебя ждут страх, ожоги и боль!

— Я запрещаю! — заорала Ханнали, подмахивая бедрами, но в этом облике короны на ее голове не было.

Использовать других фей? Нет, даже так им страшно. А Пинки — нет. Дракон изогнулся, ударил новой струей огня, на фоне которой взлет ракеты-феечки был виден особенно отчетливо.

Аргус! — ударило в голове криком-призывом Арнэль.

Я работаю над этим! — рыкнул в ответ Борисов.

Где-то за драконом соткалась тьма, повторяя его очертания и тут же рассеялась, словно бы сожранная на ходу. Битва жрецов продолжалась, Ханнали и Хомяк наращивали темп, дворец был уже совсем близко.

Есть! — выкрикнула в мыслях Пинки.

Немедленно Борисов ухватился за ее нить магии, рванул в небеса, закончив то, что начал с Ханнали, прямо на голову дракона.

— Жалкая Букашка!! — взревел дракон, протягивая лапу.

— Хуяшка! — заорал в ответ Борисов.

Он побежал по чешуе головы и Лобзик в его руке стрелял, словно автомат, непрерывно, очередью, на расплав стола. Коготь на лапе приближался, руку жгло, Борисов орал и бежал, орал и стрелял. Дракон промахнулся когтем, попробовал перевернуться, но Пинки помогла, удержала его феечковой магией, а Борисов все бежал и стрелял, а затем, едва дракон перевернулся обратно, заорал:

— Явись, Бодрая Квакушка!

Жаба-Босс 500 уровня хряпнулась на череп дракона, ослабленный расстрелом из дробовика, вбила кость внизу и расплескала мозги в жижу. Дракон немедленно начал падать и Борисов отменил призыв Квакушки, а его самого подхватила Пинки.

Мгновение и они снова были на Хомяке, где Ханнали поправляла подол.

Защитники дворца неслись в атаку, когда мгновение спустя на них сверху упал дракон.

Черный Дракон Бич Небес повергнут!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 499!

Дракон не только раздавил защитников, но еще и проломил ограду. Дети богов ринулись в атаку с радостными воплями. Многие из них, пробегая мимо, явно снимали, как Пинки и Ханнали превращаются обратно, другие орали что-то скабрезное самому Борисову.

Мгновение спустя первую волну нападающих смело отпором защитников дворца.

— Тьфу ты, — сплюнул в сторону дракона Борисов, — одного уровня всего не дотянул!

Явно из-за того, что не добил дракона, дав ему убиться в падении. Защитники дворца сметали детей богов, как натуральных детей, жгли феечек Ханнали и даже не думали сдаваться, несмотря на фиаско с драконом.

— Вечно все самому делать приходится, — вздохнул Борисов. — Хомяк, кусь-кусь!

Глава 30

— Может, это и к лучшему, — меланхолично заметил Борисов.

Ярость схлынула, оставив лишь опустошение и слабость.

— Что именно? — повернулась Арнэль. — Да не сюда, ближе ставьте, чтобы кровь под коврами осталась!

— Что не дотянул уровня, — пояснил Борисов. — Коронуем тебя, шансов, что проскочит — больше. Ты же дочь Ангабора, а не какой-то там Осквернитель.

— Пинки! Пинки, твою ж пополам! Действуй уже!

Пинки, которой и так было хорошо, лишь отмахивалась и не шла никого пытать. Арнэль повернулась к Борисову:

— Расскажи мне еще раз про стража.

— Завтра, может быть, его заломаем?

— Нет! Как ты не понимаешь! Время утекает сквозь пальцы! Сколько потеряли при подготовке! Во время штурма! Теперь теряем время! Еще немного и коронация сорвется, так как нам придется отбиваться от легионов! А ведь еще надо успеть до этого стража сбегать!

Борисов лишь пожал плечами и поднялся, сказав:

— Тебе виднее.

Он прошел к жрецам Тавоса, которых подвешивали и растягивали на пыточных приспособлениях, рявкнул:

— Вы чего творите? На хрена сюда все это притащили? Да еще и кучки жира развешиваете?

— Уйди, Осквернитель! — крикнул один из жрецов Тавоса. — Тебе не сломить нашей веры!

Борисов неожиданно припомнил плен у Тибурдоха, злоба взметнулась волной внутри.

— Стоило бы позвать сюда Архина да вызвать вам сотню демониц, посадив под барьер. Чтобы трахали вас прилюдно, день и ночь, пока души ваши не отойдут в руки бездны!

Один из молоденьких жрецов содрогнулся, другие явно готовы были пострадать за веру.

— Убрать отсюда все это говно! Коронация будет, а не шоу пыток!

Подручные и даже жрецы Тавоса смотрели растерянно. Дети богов ржали вдалеке и тыкали пальцами. Не все, конечно, большая часть разбежалась по дворцу, собирать сокровища, пока можно.

— Но освящение жрецом Тавоса…, - пролепетал кто-то.

— Меня, Осквернителя? — рыкнул Борисов.

Все забегали и засуетились, понесли дыбы и клещи и жрецов обратно. Вообще-то изначальный сценарий был именно таков, повторить то, что случилось в Хмидии, где Пинки заставила одного из жрецов Вердиты обвенчать ее с Борисовым. Вот только не учли, что там она была полноценной королевой, да еще и к тому же потратила кучу времени на нагибание этих самых жрецов, возможно даже буквально, возможно даже с демонстрацией им науки любви.

Но сейчас Борисову пришла в голову идея получше.

— Аргус, — стремительным шагом подошла Арнэль.

— Спокойствие, — ответил он. — Мне нужен твой лучший портальщик и две минуты времени. Жрица богини, которая утверждает Императоров на престол, тебя устроит?

— О! А если она не согласится?

— Она феечка. А у нас есть Ханнали, — спокойно ответил Борисов. — Может даже со стражем не придется драться. Там, конечно, все от расположения богини зависит, но голыми руками много не навоюешь. Хотя ты вот как раз можешь, у тебя же есть это, укрепление тела.

Которым он так и не занялся. Ничего, еще немного, еще чуть-чуть.

— Плюс портальщик уже будет знать координаты.

— Действуй! — и Арнэль совсем не в образе звонко чмокнула его в щеку.

Дальше все неожиданно завертелось легко, словно жрецы Тавоса были именно тем мелким камушком, что сдерживал весь механизм. Мариэтта помнила координаты, объяснила, портальщик с третьего раза попал, куда нужно. Арзали, с которой они распрощались буквально несколько часов назад, расхохоталась и заявила, мол, всегда готова помочь Императрице.

Разумеется, пышность, позолота и величавые речи в церемонии коронации отсутствовали, но это было не главным. Арнэль взяла столицу Империи, что называется, "на меч". Она достигла 500-го уровня, благодаря связи с Борисовым и тому, что он рос в уровнях. И она была дочерью Ангабора, предыдущего Императора. Возможно, будь здесь Гость, прошло бы легче, но обошлось и так.

Те, кому не хватало убедительности аргументов за императорство Арнэль, выглядывали в окно, видели труп черного дракона, на котором пировал Хомякозавр, рыком отгоняя мелюзгу из числа детей богов, и сразу соглашались, что да, довод более чем весомый.

А Борисов подумал, что надо было не Квакушку призывать, а Хомяка на голову дракона.

Хотя, в общем-то, и так неплохо вышло.

— И от лица богини Тавали я подтверждаю и утверждаю Арнэль из рода Истортов Императрицей Темной Империи! — провозгласила Арзали, рассыпая радугу пыльцы.

Зал, в котором "неписи" мешались с детьми богов, взорвался радостными выкриками, воплями, кто-то метал заклинания прямо в потолок. Поднялся такой бедлам, что слышал весь Эрдван, та его часть, что не догорала и не была уничтожена в битве, во всяком случае.

— То есть не надо будет биться со стражем? — спросила Арнэль.

— Пожалей стража, дитя мое, — рассыпалась в смехе Арзали. — Буквально утром твой муж разнес ему голову, а теперь еще и ты хочешь его добить?! Это у вас семейное? Нет, не надо биться, это благословение и дар богини Тавали, за то, что твой муж снял с нее древнее проклятие.

— Муж мой, — повторила Арнэль, глядя на Борисова весьма голодным взглядом.

Затем она вскинула руку.

Половина зала стихла сразу, вторая — в основном из детей богов — чуть позже.

— Я, Императрица Арнэль, добровольно склоняюсь перед тем, благодаря кому стала возможна эта победа! Перед тем, кто победил меня и показал, что я могу любить! Перед моим мужем, Аргусом Филчем!

В толпе раздались крики "Ура Филчу!", "Хогвартс форева!", "Гермиона, ты сильно изменилась за лето!", но быстро стихли.

— И я добровольно еще раз приношу ему присягу верности, клянусь всегда и везде следовать за ним, в любви и болезни, победах и смерти, потому что именно он и есть истинный Император!

Скрытый квест "Папина дочка" выполнен!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 500!

Ваши отношения с Императрицей Арнэль: обожание, преклонение и верность до гроба.

Вы получаете уникальный талант "Убийца Гигантов"!

Арнэль не просто согнулась, она встала на колени, склонив голову и поцеловала колено Борисова, словно ставя печать на свою присягу верности.

Квест "Передача власти" запущен!

Условия выполнения квеста: добровольное предложение вам короны Темной Империи, 500-й уровень, отношения с правителем/правительницей Империи — обожание и преклонение, благословение богини Тавали.

Условия квеста выполнены!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 510!

Поздравляем! Вы стали Императором Темной Империи!

В зале стояла мертвая тишина, похоже, все видели, как корона перешла Борисову.

— Божечки мои я щас описаюсь, — пискнул кто-то из детей богов.

И новый писк и лязг, оглушительный в стоящей почти мертвой тишине.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Впервые в истории Триэма две Империи сливаются в одну!

Империя Сиесты ликует, приветствуя своего нового Императора, Аргуса Филча!

Аргус Филч получает титул Вечного Императора!

Одновременно с этим сам Борисов получил сообщение о слиянии двух Империй и что он получил 600-й уровень и какое-то там умение из разряда управления государством. Но с этим можно было разобраться и позже, главное же — вот оно! Удалось! Сиеста сожрала Темных! Впору было пускаться в радостный боевой гопак, с коленцами и шлепками себя по бедрам. Борисов посмотрел на застывшую, словно загипнотизированную толпу, и передумал танцевать.

Не поймут.

Но не успел он предложить всем выпить, как снова звякнуло, еще оглушительнее первого раза.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Бог тьмы Тавос пал и выбывает из Высшего Пантеона!

Бог-покровитель империи Сиесты, Жадность, занимает его место!

Крестовый поход против Аргуса Филча, короля Альбиона, прекращен!

Быстро тут у них, подумал Борисов. Чих-пых, верующих сдал, верующих принял, выбыл, приподнялся. И боги, похоже, были упертее ассасинов, те отступили после переименования Альбиона в Сиесту, а Высший Пантеон все бодался рогами, покоя не давал.

— А как же, зло поглотит мир? — пробормотал кто-то в толпе.

— Очнись, оно его уже поглотило, а что не съело, так доедает, вон, в пролом выгляни, — ответил ему собеседник.

— Муж мой, — поднялась Арнэль.

Грудь ее вздымалась, она смотрела на Борисова так, словно хотела изнасиловать прямо здесь и сейчас.

— Думаю, теперь мы можем себе позволить пару медовых дней, — усмехнулся Борисов.

— А медовый месяц?

— Когда завоюем весь мир, конечно.

Они поцеловались, толпа вокруг начала орать здравицы, "Горько" и "Слава!", а феечки осыпали их пыльцой.

Борисов даже позволил себе немного расслабиться — самое страшное теперь было позади.

— Твою мать! Пиздец! Код красный! Код красный!

— Да какой к черту красный? Код коричневый!

— Почему?

— По цвету дерьма, в которое мы вляпались! Срочно звони шефу!

— А ты?

— А я пойду повешусь. Или хотя бы куплю смазки.