Затерянное племя ситхов

1

2975 лет до Битвы при Явине

– Готовься! Целься! Огонь!

Множество деревянных катапульт громыхнуло в унисон, могучий рокот разнесся по всей крепости. Совсем немного времени на перезарядку – и снова грохот. А затем еще. Этот шум отмечал каждые четверть часа в этом маленьком селении так же, как и в больших городах континента. По утверждению некоторых, он мог бы стать национальным гимном, но Аланциар и так изобиловал патриотическими песнями.

А здесь отличные стрелки, решила Куарра, осмотрев слаженно двигающихся стрелков, пока ее мунток приближался к крепости. Появление шестиногой неуклюжей рептилии с всадником-кешири не отвлекло курсантов. Пауза между выстрелами их прочных ручных баллист была короче, чем у большинства стрелков нагорной метрополии. Заслуга оружия или солдат? «Пожалуй, и того и другого», – решила она. Ее собственный округ Ухрар остался позади, в глубине материка. Кешири здесь, в крепости горловины Гарроу, которая перекрывала один из длинных отрогов, вдающихся в Западное море, и должны быть лучшими – это опасный район.

Куарра имела полное право тут находиться, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Коричневый с серым камзол, серебристые волосы собраны в тугой пучок – такой военный стиль был хорош для мест, откуда она прибыла, но здесь – действующая военная крепость. Она была знакома с тяжелой работой, но все давно изменилось…

– Стой там! – Капитан с багровым лицом, стоявший рядом с шеренгой, дунув в свисток, побежал к ней.

Куарра натянула вожжи и прикрикнула. Массивный мунток резко остановился, подняв в воздух облачко красного песка прямо в лицо подбежавшему офицеру. Тот, ругаясь, старался прочистить свой единственный глаз.

– Простите, – произнесла Куарра, хлопнув рычащую тварь по морде. – Мунтоки – это куча ног и тучи песка.

Капитан не улыбнулся:

– Документы!

– Меня уже проверили у восточных ворот. Как вы думаете, я…

– Документы! – Он поднял оружие.

Куарра решила, что оно наверняка заряжено короткими острыми стрелами, а не дешевыми стеклянными стержнями, какими стреляют курсанты.

– Ладно. – «Суровые они тут, на западе». Покопавшись в сумке, Куарра протянула капитану кожаную папку. – Проездные письма и документы.

Курсанты прекратили стрельбу, уставившись на нее с детским любопытством. Кеширские парни и девушки от двенадцати до пятнадцати лет, тщательно отобранные. Куарра переводила взгляд с одного юного лица на другое. Через год и ее старшая дочь станет курсантом. Она снова посмотрела на капитана, листающего ее бумаги. Может, он потерял глаз еще новобранцем. А может, и нет: он уже слишком стар для такой службы, что говорит только об одном: он хорош в своем деле. Ни один разумный командир не отошлет талантливого канонира из горловины Гарроу. Здесь все и было.

То есть, наоборот, будет.

– Военный комендант Куарра Тейн! – охнул капитан. Столь высокие регалии, видимо, испортят ему аппетит на весь следующий месяц. – Я задержал военного коменданта. Мне очень жаль, госпожа.

Появилось искушение поважничать перед офицером, но Куарра напомнила себе, зачем она здесь.

– Нет проблем, капитан…

– Руэн. Дивизия Сто восьмого учебного подразделения Юго-Западного управления.

– Не извиняйтесь, Руэн. Вы ведь на острие клинка. Или близко к этому.

В ее пропуске указывалось, что она следует на мыс Сопротивления. Гранитный конус – одна из самых западных точек Аланциара – возвышался на дальнем конце узкого полуострова, за крепостью. Многие сравнивали континент с лапой мунтока. Основная часть населения и промышленности находилась на возвышенностях огромного «бедра» на востоке. Пересеченный каналами регион Шанк тянулся на запад и оканчивался Шестью Когтями. Эти гористые полуострова почти параллельно тянулись в Западное море. На конце каждого Когтя стояли сигнальные станции, готовые к тому, когда грядет наконец страшный день.

Капитан, откашлявшись, свернул бумаги:

– Я удивлен, что вы не вернулись вместе с остальными высокопоставленными господами в преддверии Ритуального дня.

– Это неплохое время, чтобы посетить фронт.

Капитан подмигнул ей здоровым глазом:

– Военный фронт, мой фиолетовый зад! Я в основном занят тем, что не пускаю призывников за стены крепости. Береговая охрана ударит по любому снаружи, даже по своим. Тридцать лет, и это все, с чем я борюсь.

Куарра вернула документы в папку и указала на высокие ворота впереди:

– Мне туда?

– Если только не желаете поплавать.

Летающие верховые ящеры – уваки – в этих областях являлись прерогативой исключительно береговой охраны, да и морские перевозки в восточных и западных заливах, образованных Шестью Когтями, были крайне ограниченны. Так что на мыс Сопротивления можно было попасть только через военный лагерь в горловине Гарроу.

– Хорошей дороги. И будьте готовы!

– Будьте готовы, – ответила она, взяв в руки поводья.

Пустив мунтока рысью, Куарра направилась к западным баррикадам – много веков укрепления строились и перестраивались. Но ее взгляд не отрывался от сигнальной башни, возвышающейся между кольцами крепости. На башне вспыхивали и гасли искрящиеся огни, хорошо видимые на исходе дня. Она пристально всмотрелась в них, вновь вспомнив, зачем она здесь.

Все началось с сообщений, посланных три года назад через эту станцию. И сейчас, впереди, она впервые видела источник этих посланий. Когда огромные ворота открылись, пропуская ее, Куарра ступила на скалистую тропу. Мыс Сопротивления выступал из штормового океана, наполовину утонув в морском тумане. Одинокая постройка на вершине мыса мигала крошечными огоньками в ответ крепости, возвышающейся над Куаррой.

Пару секунд она раздумывала о том, чтобы повернуть назад по тому длинному пути, что привел ее сюда. Если она к ночи доберется до увакских стойл, то сможет вернуться в свой мир до того, как кто-то узнает об этой поездке. Куарра Тейн – жена и мать троих детей, военный комендант Ухрара, женщина, владеющая мистическими способностями, зовущимися Силой, что редкость среди кешири, хотела в тот момент оказаться где-нибудь в другом месте. Официально она находилась в рабочей поездке на военных фабриках Северного склона Аланциара, а не направлялась на тайную встречу непонятно куда и неизвестно с кем.

Позади нее возобновилась стрельба, короткие выстрелы синкопировали со вспыхивающими впереди огнями. Почти загипнотизированная вспышками и грохотом, она почувствовала, как путь ее стелется перед ней. Было что-то, что она должна сделать.

Куарра глубоко вдохнула и пустила мунтока в галоп.

Лучше бы оно того стоило.

Солнце низко стояло над Западным морем, но Куарра не ошибалась. Где-то там была тьма. Оттуда, с запада, тянуло подлостью и обманом, ненавистью и страхом.

Но Защитники, создавшие Аланциар и весь Кеш, хорошо обеспечили свой народ. Шесть Когтей были действительно похожи на когтистую лапу, скалистые мысы вздымались зубчатыми вершинами. Столетиями заливы были оживленными гаванями судов береговой охраны, а часовые на уваках парили над головами. Со временем на всех шести полуостровах возвели действующие укрепления.

Здесь, на мысе Сопротивления, все еще можно было увидеть открытые ветру развалины тех ранних крепостей. От руин, раскиданных перед сигнальной башней, мало что осталось, – очевидно, войска горловины Гарроу когда-то практиковались здесь в стрельбе. Большинство форпостов забросили, когда боевые силы стянули на более крупные отроги к северу. Пусть те полуострова не заходили так далеко на запад, как мыс Сопротивления, но склоны там были выше, а гавани – шире; и, находясь севернее, они лучше защищали массив Аланциара. С тех пор как возвели новые укрепления, воздушные и морские патрули перенесли ближе к береговой линии. Народ Аланциара прятался, и было бы ошибкой случайно разбудить Разрушителей, заплыв слишком далеко в море.

Силуэт сигнальной башни вырисовывался впереди – алебастровый цилиндр, окруженный стеной. Огороженные выступы на самом верху смотрели во всех направлениях, система огненных сфер расположилась на колоннах над восточным балконом. Спешившись перед стеной, Куарра нашла столб и привязала мунтока.

– Туман опускается, – сообщил открывший ворота кешири лет шестидесяти. Половины зубов у него не хватало. – Будет буря.

Увидев его, Куарра побледнела. Куцые восковые волоски оканчивались забавными завитушками за ушами, а пуговицы униформы еле сдерживали знатное брюшко.

– Вы Йоган Хальдер?

– К сожалению, нет, – ответил встречающий. – Он в башне. Я с ним работаю.

Куарра с облегчением выдохнула про себя:

– Вы мыслевестник?

«Я – да, – сказал он через Силу. – А вы?»

Куарра закрыла глаза и послала мысленный утвердительный ответ. Она сразу же вновь распахнула глаза и увидела, как старый кешири улыбается.

– Рад встретить того, кто обладает таким же даром, – произнес он. – Но я с трудом услышал вас. Вы устали?

– Долго ехала верхом. – Куарра потянулась.

Уже давно она не использовала Силу для работы. В последнее время она обращалась к ней, только когда играла со своими детьми, чтобы знать, передадутся ли им ее редкие таланты. Это было просто материнское любопытство; Призывной совет в конце концов точно вычисляет детей, обладающих даром.

Сняв сумку из плотной ткани со спины мунтока, Куарра достала папку с документами:

– Вы посмотрите?

– Нет необходимости, – весело ответил мыслевестник. – Наши друзья из крепости не позволили бы вам зайти так далеко, будь что-то не так.

Он вышел наружу с вещами в руке:

– Если все пойдет как обычно, они на каждых воротах будут обыскивать меня по часу. Лучше идти сейчас, пока не закрылся офицерский клуб.

Вздохнув, Куарра сунула документы обратно. Взяла в одну руку сумку, другой махнула мыслевестнику, и ворота за ней захлопнулись. Ну вот, она на месте.

Куарра неуверенно пересекла лужайку перед открытой дверью, ведущей в башню. Она слышала пение внутри, эхом разносившееся вверх по высокому каменному цилиндру. Сжав тонкие ручки сумки, Куарра шагнула внутрь и огляделась. Деревянная лестница спиралью поднималась вверх, почти теряясь из виду. Деревянные ступени представляли собой забавное зрелище. Их, видимо, не раз меняли, а недавно кто-то начал красить лестницу, понемногу меняя цвет: получился эффект вихревой радуги.

В стенах круглой комнаты были двери, ведущие в остальные части здания. В воздухе витал запах еды – что-то готовилось на маленькой кухне; две открытые двери, находящиеся бок о бок, вели в скудно обставленные спальни. И последний проход шел вниз – оттуда и доносилось пение.

«Хоп, хаарроой, жить с тобой! – выводил баритон, становясь все громче. – Море – мой дом, и пусть я скитаюсь, но всегда возвращаюсь…»

– Правда? – Куарра остановилась перед дверью. – Я такого не слышала.

– Моряцкая песня. Они здесь бывают, – пояснил короткостриженый кешири, его большие руки были заняты книгами. – Куарра, да?

– Виновата. – Она с глухим стуком опустила сумку. – Помочь тебе?

– Нет проблем. – Он прошел мимо. У него была грубоватая лиловая кожа и клочковатая, тщательно подбритая серебристая борода. Одетый в форму мужчина был вдвое тяжелее ее и довольно грузен.

И он моего возраста? Долго же он взбирается и опускается по этим лестницам.

– Прости, что не встретил тебя, – сказал мужчина и опустил на расшатанный стол огромную стопку книг. – Я был внизу, в библиотеке. Кстати, ты припозднилась. Я люблю почитать во время еды. – Он шагнул в каменную арку, где обнаружился стеклянный горшочек, медленно кипящий над почти прогоревшим углем. – Рагу всегда здесь. Хочешь есть?

– Нет, спасибо. – Куарра прислонилась к арке. – А ты…

– Ох! – Мужчина уронил ложку и вытер руки. – Прости. Йоган Хальдер. – Он встряхнул ее руку. – У нас тут негусто по части столичных манер.

– Все в порядке, – сказала Куарра, еле выдавив из себя улыбку: рукопожатие оказалось крепким. Внезапно смутившись, она потянула свою руку назад. – У вас здесь есть библиотека.

– Вроде того! – Йоган улыбнулся и вывел ее наружу. – Я добираюсь до горловины Гарроу в выходные, а иногда путешественники кое-что оставляют. Здесь особо нечем заняться. – Он указал вверх, туда, где заканчивались крашеные ступени. – Иногда прочие сигнальные станции передают новости, когда нет другой информации. Но это медленный способ чтения.

Куарра понимала, о чем он говорит. Ее собственные беседы с Йоганом начались три года назад, когда она была в обычной командировке в Кереббе – центре военных поставок выше по каналу, впадающему в один из заливов Шести Когтей. Там кузен показал ей накопившиеся за месяцы рассказы, которые передавал в свободное время сигнальный офицер с пограничья. Куарра прочитала все, очарованная игрой слов и искренностью, с какими описывалась жизнь на краю света. Когда ее кузена перевели, она стала посылать сообщения с сигнальной станции Ухрара, уже от себя.

И это изменило ее жизнь. Они отправили друг другу более тысячи посланий. Почти все его сообщения прибывали ночью и ждали ее на работе каждое утро. Вскоре она стала брать их с собой в командировки, тайно перелистывая, когда монотонность рабочих будней становилась невыносима. Нерегулярность переписки давала ей возможность продумывать ответы, которые она посылала ему перед тем, как отправиться домой. Куарра старалась описывать свою жизнь захватывающе; в конце концов, когда доверие возросло, она стала делиться переживаниями по поводу работы и семьи. Куарра даже радовалась тому, что доступ ее к сигнальной системе ограничен, иначе ее разглагольствования стали бы невыносимы. Но Йоган все всегда понимал и длинными ночами отправлял вдумчивые и красноречивые ответы.

И вот она здесь, у него. Куарра много раз представляла Йогана – в башне, окутанной туманом на самом краю безопасного мира. Она не разочаровалась, и он явно проявил к ней внимание. Заметив вешалку, Куарра сняла верхнюю одежду, открыв парадную форму. Форма была необходима для поездки, но остальные знаки отличия она оставила на своем рабочем столе. Ей и без явного напоминания о своем высоком статусе было неловко.

– Ты встретила Белмера?

– Да, – ответила Куарра, посмеиваясь. – Я испугалась, что это ты.

– Нет, но я отсылал для него романтические сообщения под своим именем. – Йоган рассмеялся. – Шучу. Единственная истинная любовь Белмера – выпивка.

– Не совсем то, что требуется от мыслевестника на фронте, не так ли?

– На дежурстве он, разумеется, не пьет. – Йоган потянулся за ее сумкой. – Давай это мне.

Куарра смотрела, как он ставит ее сумку между двумя дверьми, ведущими в спальни. Это казалось почти флиртом. Они не обговаривали вопрос о том, где она будет спать во время своего визита, – было как-то недосуг. Но получилось даже забавнее, чем представлялось.

– Не взыщи за обстановку. Мы в самом конце проверочных маршрутов, и оба – старые холостяки. Можешь представить…

– У меня трое детей. Видел бы ты мой дом, когда муж слишком долго отсутствует, – сказала Куарра, немедленно пожалев об этом.

– Твой муж – Брю, не так ли? Как он?

– Прекрасно, – ответила Куарра. Жаль, что она вообще упомянула его. Глупая, глупая! Она резко отвела взгляд. – Как насчет экскурсии, которую ты мне обещал?

– Буду рад показать тебе тут все, хотя смотреть особенно не на что. Но все по порядку, Куарра. Идем.

Он махнул ей, чтобы она следовала за ним. Куарра не сразу поняла, что он имеет в виду. Смущенная направлением собственных мыслей, она последовала за ним вверх по винтовой лестнице на сигнальную башню. Куарра тряхнула головой, задумавшись о своей психической устойчивости: «Я не могу в тридцать быть такой, как в четырнадцать! Откуда такое волнение?»

2

– Вот тут и творится волшебство, – сказал Йоган, помогая ей взобраться в маячную комнату. – Так, что у нас здесь?

Точно за дверью, обращенной на запад, на деревянной опоре размещались цилиндры разных размеров. Они состояли из нескольких сланцевых колес, посаженных на центральный штифт, с контурами, разделяющими окружность каждого колеса на равные части. Йоган выбрал один из цилиндров среднего размера и вставил его поперек держателя на верстаке. Раздался щелчок. Быстро – сказывался опыт – он набросал послание в контурах, идущих поперек цилиндра – по одному символу в каждом отделении, – вращая барабан, когда добирался до конца каждого контура. Закончив, он вытянул из цилиндра небольшой блокирующий стержень, надписанные колеса свободно прокрутились. Сбросив положение колес наугад, он вернул блокирующий стержень и записал десятизначный номер нового положения барабана.

– Тут будет короткий код, – пояснил Йоган.

Выдернув цилиндр из держателя, он вышел на восточный балкон. На парапете был установлен каркас, поддерживающий массивную систему огненных сфер. Все, кроме одной, повернуты внутрь – неактивное положение.

– Пожалуй, лучше тебе прикрыть глаза, – предложил он.

Куарра остановилась в дверях, наблюдая за работой Йогана. Он запустил вращение, и система, сверкая, ожила. Блеснул один оранжевый огонек, затем другой, посылая свет далеко на восток, в сгущающуюся тьму. После первого сигнала руки Йогана заметались от одной заслонки к другой, открывая и закрывая огни – белые, золотые, оранжевые, зеленые. Когда-то она учила, что они означают, – это была часть базовой подготовки. Но только профессионал мог посылать сигналы так же быстро, как опытный аланциарский связист. Около пяти минут ушло у Йогана на передачу адресного кода, а после он приступил непосредственно к сообщению.

– А ты хорош.

– Практика, – отозвался он, изредка поглядывая на цилиндры с шифрованным текстом. – Многовато мороки для того, чтобы просто сообщить: Белмер Кеттан неделю будет спать на полу таверны, прибыл его сменщик.

– Ты не упоминал мое имя?

– Ни к чему, – улыбнулся Йоган, а его руки продолжали работу. – Ты просто еще один безымянный боец Великой цели.

«На этих выходных наши „великие цели“ могут разниться», – подумала Куарра, понадеявшись, что в этих огнях ее румянец не слишком заметен.

Отвернувшись от резких вспышек, она разглядывала пустую комнату. С учетом наблюдателей, сигнальщиков и фонотипистов штат большинства материковых сигнальных станций насчитывал не менее четырех работников. А многих, передававших сигналы в нескольких направлениях, и того больше. Начиналось это с системы предупреждения, а стало информационным хребтом государства. По сети передавалось все: от прогноза погоды до обновлений оперативных данных флота. Шли десятилетия, враг так и не появился, и многие начальники стали использовать сигнальную сеть для передачи личных сообщений – как они с Йоганом. Сеть была одним из величайших достижений современности, но нагрузка на нее все возрастала, и Куарра ожидала, что Военный кабинет прикроет отправку личных сообщений в любую минуту.

«Ладно, – подумала она. – Сейчас-то я здесь».

– Где работает мыслевестник? – спросила она.

– Иногда здесь. Иногда на балконе или во дворе, – ответил Йоган, вернувшись. Передача сообщения завершилась, он начисто протер цилиндры влажной тряпкой. – Внизу есть уединенная комната для медитации, но это, кажется, для таких, как ты, значения не имеет.

– Верно. – Она вспомнила. – Ты не можешь использовать Силу.

– Меня вполне устраивает мой способ передачи посланий. – Он указал на дверь. – Закат?

Вот так Куарра оказалась на западном балконе, высоко над шумящим прибоем. Ее жизнь сейчас шла сама по себе. Сознательных решений она больше не принимала. Снаружи, как и обещалось, между низкими облаками и горизонтом полыхало оранжевое солнце.

– Коралловые отмели на юге еще красивее. У нас есть весельная лодка – увидишь утром. – Йоган появился рядом с бутылкой и стаканом. – Из тайника Белмера. – Он налил Куарре. – Прости, стакан всего один. Белмер пьет из бутылки, – подмигнул он и сам сделал глоток.

– Так вот чем вы тут занимаетесь, парни, – произнесла она. – Вы просто сидите здесь круглый год, пьете…

– И переписываемся с замужними женщинами.

– …пьете и переписываетесь с замужними женщинами, пока Великий враг таится под водой. – Она сделала маленький глоток и улыбнулась. – Знаешь, а я ведь военный комендант. Могу и рапорт написать.

– Положусь на свою удачу.

Солнце поблекло, и облаков уже не было видно. Поднялся ветер, и Куарра бочком подошла ближе к перилам, где он пил.

– Ты никогда не был женат?

– Нет, и ты это знаешь. Мы выяснили это во втором письме.

Куарра усмехнулась. О своем семейном положении она рассказала только в двенадцатом.

– Наверное, сложно завести семью на краю мира.

– Край мира, – повторил Йоган, повернувшись к океану. – Мне это нравится.

– Прости, это задевает тебя?

– Нет ничего плохого в том, чтобы служить здесь. Это передовая. – Сжав ее плечи, он развернул Куарру к океану. – Видишь – там буй. Именно оттуда две тысячи лет назад пришел Вестник. Где-то там, за ним, скрывается величайшее зло, какое Кеш когда-либо видел. Зло, о котором мы знаем. Я могу быть на материке, передавать чьи-то заурядные письма – или я могу быть здесь и каждую ночь говорить миру о том, что пока еще все в порядке.

– Сильно. – Она допила и поставила стакан на перила. – Ты писал мне об этом однажды. – «Нет, даже несколько раз, – вспомнила она. – Это хорошая причина, чтобы служить именно здесь».

Он кивнул.

– А сейчас, – проговорил Йоган, поставив бутылку, – почему ты здесь?

Куарра рассмеялась:

– Меня призвали, как и всех остальных!

– Я не об этом. – Он повернул ее к себе, взгляд его темных глаз был серьезен. – Что ты делаешь здесь?

– Что… – Куарра запнулась, опешив от перемены тона. – О чем ты?

– Думаю, женщина твоего положения может найти дело и поинтереснее, чем болтать с рядовым офицером Сигнального корпуса на краю мира.

– Может, мне хотелось увидеть океан?

Он улыбнулся, но не засмеялся.

Она выдохнула и пробормотала:

– Брю.

– Брю. Что твой муж снова натворил? Что-то с Учебным управлением, я думаю.

– Он учит стариков стеклодувному делу.

– Ну, это…

Куарра отвернулась, когда Йоган замолчал, подбирая слова.

– Я уверен, у него с ними много работы, – сказал он наконец.

– Учитывая головные боли? – Куарра слабо улыбнулась. – Брю ненавидит это. Они ветераны, но, несмотря на отставку, они все же должны делать что-то для Цели, как и все мы. Так что этих капризных старикашек отправили на завод, и каждый из них считает, что он лучше Брю. И почему бы им так не считать, если у Брю вообще никакого звания нет… – Голос Куарры становился все тише.

– Но он приспосабливает людей к какой-то работе. Все, что можно сделать, разве нет?

– Нет. – Она покачала головой. – Или да. Возможно, это все, что он может, но он никогда не узнает, потому что не пытается. Брю хороший отец, он прилично содержит дом, несмотря на мою постоянную занятость…

– Но он не тот мужчина, за которого ты бы снова вышла.

– На самом деле вышла бы. Это проблема. Двадцать лет назад я начала как простой служащий, потом стала мыслевестником, потом инспектором снабжения, сейчас я военный комендант. Выше военного коменданта только градоначальник. Я тоже не слишком любила свою работу, но всегда искала путь к чему-то лучшему. А вот у Брю не хватает мужества даже на то, чтобы отчитать этих ископаемых, чья власть закончилась еще до Древнего Катаклизма!

У Куарры перехватило дыхание. Она писала об этом, но сейчас не была ограничена в словах. Она не хотела этого делать, не хотела жаловаться на Брю. Это было нечестно по отношению к нему, и не за этим она сюда приехала.

А зачем?

– Знаешь, – проговорил Йоган, – это не так плохо, если относиться к этому правильно. Здесь тоже ничего особенного не происходит, но многое мне нравится, и я могу рассказать об этом. Каждое мое послание отсюда – это маленькая история, если говорить о суждении…

Йоган не закончил фразу, потому что Куарра наконец-то поняла, зачем она здесь. Он не отверг поцелуй. Йоган опирался спиной на балконные перила, Куарра прижалась к нему и поцеловала настойчивее. Сейчас она чувствовала огромное облегчение, находясь здесь и делая то, что делала, после стольких месяцев и стольких слов. Время разговоров прошло.

– Куарра.

Имя мягко прозвучало в воздухе. Он притянул ее ближе. Она повернула его голову и легко коснулась губами щеки, открыла глаза…

…и увидела огромную каплю, выплывающую из тумана.

– Йоган!

Мужчина в панике взглянул на нее, испугавшись, что пересек черту. Однако, увидев ее глаза, он обернулся к океану.

– Что это?

Приближаясь, темная тень становилась четче. Пузатая, округлая, как хорошо поднявшийся – только огромный – бисквит, по высоте не уступающая сигнальной башне. Сверкающий узор казался чуждыми злыми лицами. Что-то болталось под этой тушей: огороженная платформа, никак не меньше пакетботов, что ходят по каналам. И было что-то еще по обе стороны, оно двигалось почти в унисон с ветром. Конструкция в целом была искусственной, но – Куарра чувствовала волнение в Силе – там была и жизнь.

Это был воздушный корабль.

– Их там два! – крикнула она, дергая Йогана за жилет.

– Нет! – закричал он в ответ, указав на облака к северо-западу. – Три!

На долю секунды они прижались друг к другу, ошеломленно глядя на корабли.

– Что нам делать?

– То, что должно. – Йоган отпустил ее и бросился внутрь.

– Подожди. Что ты делаешь?

– Ответ прост. – Он схватил пыльный барабан с самого верха деревянного постамента. Это был самый первый цилиндр, надписанный столетия назад, когда сигнальная станция только открылась, и нес он только одно незашифрованное слово да адресный код мыса Сопротивления.

Там не было кода назначения, послание предназначалось всем.

– Я не посылал срочных сообщений со времен того тайфуна, что пронесся шесть лет назад. – Йоган поспешил на восточный балкон. – Надеюсь, мне поверят! – Орудуя осями, он оглянулся на Куарру, застывшую в дверях. – Куарра, чего ты ждешь?

– В смысле?

– Ты мыслевестник. Сигнальные станции получат сообщение не так скоро. Ты должна позвать!

Она замерла, внезапно осознав, где она и что делала, когда все произошло. Она так старалась сохранить все в тайне. Ее голос дрогнул.

– Но… меня не должно здесь быть.

– Куарра!

У нее не было выбора. Это случилось. ЭТО случилось, если местоимение имело какое-то значение для Аланциара. Возмущение в Силе стало сильнее. Отвратительнее. Темнее.

Теперь Куарра знала, зачем она здесь. Необходимости стоять лицом к материку не было, но она повернулась, закрыла глаза и сконцентрировалась.

валась. Да, на густонаселенном северо-востоке были те, кто ожидал ее вызова и мог его передать. Одно слово. Слово, которого Аланциар боялся два тысячелетия – с тех пор, как Вестник вышел на остров вблизи их берегов.

– Ситхи!

3

Эделл Врай многого ожидал, глядя на землю впереди. Он не собирался о чем-то сожалеть.

Двадцать пять лет работы предшествовали этому дню – величайшему в истории человечества на Кеше. В конце концов Эделл, высший повелитель Племени и капитан экспедиции ситхов, сделал это. Он открыл новый мир, но лишь немногие были здесь, чтобы это увидеть.

«Кто-то должен это записать, – подумал капитан. – Очень плохо, что мы не взяли писца».

Эделл ухватился за перила на носу гондолы и сощурился, вглядываясь в темноту на востоке. От подзорных труб, которые установили его кешири из конструкторских дворов, толку было мало. Он ожидал, что на новой земле будет много света, как записали камеры «Знамения» во время смертельного падения корабля на Кеш. Но виднелись только черные громады, вздымающиеся, словно ребра, пронзившие иссушенный труп.

– Отрегулируйте скорость! – приказал он экипажу на корме. – Мы в нескольких километрах. Неизвестно, какой будет ветер у берега.

– Есть, капитан!

Возникшее было разочарование рассеялось. Капитан. Титул Яру Корсина, пришедший с ним на Кеш. Среди ситхов не было капитанов две тысячи лет; а командовать можно было разве что фермерскими плоскодонками из раковин горника, плавающими по рекам. Априори считалось, что тот, кто найдет способ пересечь море, тот и будет удостоен чести вести экспедицию, но удача улыбнулась Эделлу, только когда он почти разменял пятый десяток. Он ведь был совсем молод, когда все начиналось. Стройный, энергичный, с аккуратно уложенными светлыми волосами, он состоял членом «Золотой судьбы», куда входили самые дальновидные из Племени до Кризиса. Ему нравилось думать, что он до сих пор молод: его возможности возросли и, как главный инженер, он стал важным лицом в государстве.

Но за последнее десятилетие он почти отчаялся достичь своей цели. Слишком многое пошло не так.

Расстояние было проблемой. Кешири, с которыми столкнулся Корсин, жили на Кеште, одиноком материке среди океана. Так говорили они сами, то же подтверждали и экспедиции ситхов. Но эти совместные знания были ограничены выносливостью уваков. Как и ранее Нештовар, ситхи много раз летали в океан; те, кому удалось вернуться, говорили, что море простирается во всех направлениях и нет островов, на которые можно приземлиться. Местами попадались рифы, но неглубоко, – возможно, можно, здесь когда-то была суша. Но даже если какой-нибудь всадник и пересек океан на спине увака, никто об этом не рассказал. Ситхи, разумеется, знали, что этот мир круглый; даже местные кешири сами вычислили это. Но получалось, что была Кешта, и больше ничего.

Огромная карта верховного повелителя Корсина, хранившаяся под Храмом, дала ответы на некоторые вопросы. Там на самом деле была земля, и большая. Но карта также показала, насколько она далека, к сожалению безнадежно далека. Западное направление было короче, но сложнее из-за сильных течений. Единственный путь лежал на восток.

Сейчас в Таве снова восседал верховный повелитель, и Эделл был дружен с ним еще с тех пор, когда старик служил смотрителем дворцового музея. Варнер Хилтс не был математиком, но работал с математиками и уважал их. Будучи подростком, Эделл провел много дней, изучая с ними методы строительства больших сооружений. Поэтому, как только началась Реконструкция, Хилтс именно Эделлу поручил решить проблему транспортировки. И решить ее навсегда: в одной-единственной поездке смысла не было. Транзит необходимо наладить для массовых перевозок. Другой континент, увиденный Корсином, был населен. И за его открытием планировалась оккупация.

Последовали годы экспериментов. Лодки не рассматривались: в джунглях Кешты не было древесины, способной выдержать натиск бурных волн. Кусты хеджарбо росли в изобилии, но их ветки едва защищали от дождя кеширских фермеров. Они не смогли бы противостоять давлению, с которым столкнется корпус корабля. Воссо и некоторая другая твердая древесина из внутренних областей была слишком плотной для того, чтобы держаться на воде. Другие породы оказались слишком мягкими.

Эделл изучал эти материалы в течение второго десятилетия своей работы, надеясь найти хоть что-то подходящее для путешествия. Провал следовал за провалом; многие его помощники, недовольные отсутствием результатов, превратились в соперников, пытаясь найти собственное решение. Хилтс сделал его одним из самых молодых высших повелителей в истории, чтобы обеспечить доступ ко всем ресурсам, но на политику или семью времени у Эделла не оставалось. Он отказывался сдаваться. Его предки летали среди звезд. Сила могла превозмочь законы природы. Ситхам под силу пересечь какую-то лужу!

Решение, к которому он в итоге пришел, было далеко от инженерного искусства, скорее уж что-то из области алхимии. Возможно, так и было. Горячие трещины Сессала испускали разнообразные ядовитые газы, в том числе и метан. Эделл с помощниками собрал метан в стеклянные сосуды, изготовленные кеширскими ремесленниками, и, используя простую воду, отделил водород – самый легкий из известных элементов. Когда производственная линия была налажена, Эделл создал конструкцию, которую газ мог нести в воздухе. И вновь кеширские мастера оказались способны решить задачу, разработав чрезвычайно тонкий герметичный материал, не боящийся давления. Форма «подъемного колокола» Эделла доказала свою стабильность, и он добавил гондолу, изготовленную из нескольких крест-накрест уложенных слоев хеджарбо, достаточно прочную, чтобы выдержать вес экипажа и багажа. Что не могло плавать, сможет полететь.

Три года ушло на то, чтобы добиться этого, а потом – снова неудача. Не было способа контролировать направление движения, шары были отданы на волю капризных и яростных океанских ветров. Сильные воздушные потоки в Южном полушарии Кеша могли оказаться отличным подспорьем, но они были непредсказуемы. На юге любые изменения в состоянии Сессала или других вулканов могли послать летунов куда угодно. Иногда обманчивые южные ветра несли всадников вверх и вверх, предположительно обрекая их на гибель среди бескрайних полярных льдов. А севернее, как они полагали, экваториальные ветра просто гнали всадников на смерть в штилевой зоне океана; никто не вернулся из испытательных полетов.

Наконец в начале этого года под давлением врагов, недовольных его непомерными расходами, Эделла осенило. Шар должен быть не меньше, а больше. Достаточно велик, чтобы нести вес двух или более уваков, висящих на кормовых ремнях, прямо под килем гондолы. Ни один увак не смог бы преодолеть такое расстояние своими силами, но несомые в воздухе звери могли отдыхать, кормиться и даже спать, когда в них не было нужды. Их крылья производили достаточно движущей силы, чтобы контролировать направление, с условием, что управляющий ими пилот верно чувствует ветер.

Эделл шагнул к правому борту гондолы и посмотрел вниз, сквозь тьму, на мычащего ящера, болтающегося в своей упряжи. Зверь был сбит с толку положением, в котором оказался, но крыльями хлопал исправно.

– Похоже, правобортный делает свое дело, – сказал Эделл. – Как левобортный?

– Счастлив и сыт, – ответила Пеппин, пилот «Чандры» и наездница уваков из упряжки корабля. – Просто скажите, куда вы хотите.

Капитан улыбнулся. Уваки действительно смогли перенести их через океан – так, как и представить никто не мог!

Вернувшись на середину палубы, Эделл почувствовал, как крепчает ветер. Соленый бриз. Они спускались, начав стравливать газ несколько минут назад, когда заметили землю. Чуть севернее из облаков выплыли еще два корабля экспедиции. Отлично. Его маленький флот завершил перелет, все суда на месте.

«Чандра», «Лиллия» и «Дэнн Итра». Эделл не хотел давать воздушным кораблям имена в честь верховных повелителей начала Века разложения. Но, по мнению верховного повелителя Хилтса, это было своевременно. Годами восстанавливалась связь Племени с его основателями, а сейчас их правитель почувствовал, что необходимо реабилитировать и других деятелей их истории. Даже тех, кто действием или бездействием внес вклад в хаос, что начался после них. Жившая давным-давно Чандра Китай была памятна лишь закрытием местного зоопарка. Но все же она была здесь; ее фамильную печать из мыльного камня прочно закрепили на корпусе гондолы. Конструкция корабля украшений не предполагала. И если потребуется уменьшить вес судна, чтобы набрать высоту, благородная леди Чандра станет первым кандидатом на выброс.

Тонкие красные огни замигали на палубах «Лиллии» и «Дэнн Итры» – световые мечи. Эделл ответил на сигнал. Они все увидели землю и сбросили скорость. Эделл плохо знал других капитанов – сумасбродство с точки зрения политики, – но они будут слушаться его приказов. Каждый корабль нес десять человек экипажа: капитан, пилот, провидец и пятеро воинов плюс два кеширских посла. Знакомые лиловые лица могут понадобиться, если они вступят в контакт с туземцами. Но этого не планировалось. Эделл собирался исследовать Большую Кешту с воздуха, а после вернуться на западное побережье своей родины, преодолев относительно небольшой океан. Как только станет ясно, что карта Корсина – не выдумка, сюда направится гораздо больший, уже почти готовый флот.

Эделлу это было выгодно. Оставив битвы другим, он получит славу первооткрывателя, приведя «Чандру» прямо в Тав, где все скептики смогут наблюдать его прибытие с заката.

Это о времени.

Сидящая впереди пилота темнокожая женщина лет двадцати громко спросила:

– Отправить образ, капитан?

– Да.

Эделл наблюдал, как Тэйма, одна из лучших среди ситхов в мысленной проекции через Силу, концентрировалась. Она передавала лишь ощущения – чувство успеха, достижения цели. Считалось, что для Силы расстояние не имеет значения, но еще никто из Племени не посылал сообщение через полмира. Сейчас послание содержало простые эмоции. Позже у них будет время для более сложных экспериментов.

– Сделано, – доложила Тэйма, самодовольно ухмыляясь, словно напоминая всем: она только что совершила нечто беспрецедентное для Племени на Кеше.

Эделл закатил глаза и вернулся на нос. С ситхами всегда так. Каждое собрание, не важно, сколь малочисленное, становилось демонстрацией талантов. Он внезапно почувствовал чуть больше уважения к Яру Корсину. Звездолет, должно быть, был кошмаром, из которого невозможно сбежать. Ничего удивительного, что на «Знамении» был личный кабинет для капитана. Эделл уже не раз в течение путешествия желал уединения.

«А еще „Чандре“ не хватает хорошей обзорной площадки впереди», – снова подумал он, добравшись до одного из крепких кожаных канатов, соединяющих гондолу и газовый шар. Он, как и остальные ситхи, бесстрашно забирался наверх, но Эделл уже добавил площадку в свой мысленный список будущих усовершенствований.

Ухватившись затянутыми в перчатки руками за канат, он начал подтягиваться, но его остановил окрик сзади:

– Капитан!

Эделл оглянулся в темноту и увидел хмурящуюся Тэйму:

– Что еще?

– Там много всего происходит, – ответила телепатка, прижав пальцы к вискам. – В этом месте. Много эмоций. Много энергии. – Она нахмурилась.

– Ты просто читаешь нас, Тэйма, – фыркнул капитан.

– Нет, высший повелитель. Это там. – Женщина указала вперед.

Эделл прищурился:

– Не понимаю, о чем ты.

Он взобрался по канату и вгляделся вперед. Глыбы на востоке были больше, чем острова, – языки длинных полуостровов, а между ними – заливы. На вершинах нескольких мысов в молочной черноте виднелись строения – высокие и прямые. Высунувшись наружу, Эделл вытянул шею и увидел крошечные разноцветные огоньки, подмигивающие сквозь легкий туман, покрывающий землю. Огоньки померцали, меняясь, и исчезли.

Где ярко освещенные города, о которых писал Яру Корсин? Покачиваясь на ветру, Эделл пытался сфокусироваться, чтобы почувствовать через Силу то, о чем говорила Тэйма. Но он уловил только напряжение, опасение, предвкушение и волнение – все это могло исходить как от ситхов рядом с ним, так и откуда-то еще.

Он обернулся к своему экипажу:

– Причин для беспокойства нет…

Хрр-рррр-рясь! Над его плечом вспыхнул огонь. В небе, в километре к северу, взорвалась «Лиллия»!

Эделл, ослепленный, чуть не выпустил канат. Пытаясь удержаться, капитан ухватился за веревку руками и ногами и с трудом сфокусировал взгляд. На месте газового шара «Лиллии» распускался огненный цветок, а гондолы нигде не было видно.

– Всем остановиться!

Также находясь по левому борту, но ближе к «Чандре», «Дэнн Итра» закачалась и повернулась. Эделл тоже почувствовал крен, когда «Чандру» поволокли уваки, решившие, что пора удирать.

– Пеппин, возьми под контроль этих зверей!

Воздушный корабль задрожал.

Все уже были на ногах, кто-то пытался помочь штурману, кто-то таращился на взрыв, превратившийся в дождь из пепла, осыпающий океан далеко внизу. Мысли Эделла заметались.

– Это просто молния! – закричал он. Все знали, насколько летуч водород; электрические разряды всегда представляли опасность. Он вспомнил о поднявшемся ветре. Не было обычного предгрозового волнения, но, возможно, это связано с близостью земли и особенностями местной погоды. Вот почему у них было три корабля. Глубоко вдохнув, он на секунду почувствовал облегчение… пока снова не посмотрел вниз и не увидел ярко сверкающий снаряд, устремившийся вверх с земли. Трехметровое черное копье с пылающим наконечником по дуге летело к «Дэнн Итре».

Бу-ууум! Эделл закрыл глаза, горячая ударная волна оторвала его от каната. Высший повелитель с шумом неуклюже грохнулся на палубу, его правое колено пробило верхний настил из хеджарбо.

«Чандра» завертелась, канаты, соединяющие гондолу и шар, натянулись. Эделл пытался подняться, когда услышал крик увака. Нет, не увака «Чандры» – он понял это, добравшись до перил. Поврежденная гондола «Дэнн Истры», беспорядочно кувыркаясь, летела вниз, а за ней, практически плавно, следовал сквозь клубящиеся облака шар с порванной оболочкой. Эделл почти сумел взобраться на перила, через Силу приказывая оставшимся на «Дэнн Итре» прыгать, но с земли ударил еще один снаряд; он разбросал обломки в воздухе, разорвав все на мелкие кусочки.

Эделл чувствовал смерть своих ситхов, но было и кое-что еще. Силу использовали против него! Стрелять настолько точно возможно лишь при одном условии. Но кто-нибудь слышал о кешири, способных использовать Силу?

– Капитан, они стреляют по нам!

Ниже, казалось, кричал сам воздух. Капитан схватился за перила и выругался. Это был действительно исторический момент. Как и Яру Корсин, Эделл Врай и его ситхи вступили в первый контакт с аборигенами нового континента.

Но на этот раз туземцы оказались сильнее!

4

Снап-крак! Массивная катапульта мыса Бдительности выстрелила снова, ее механический голос эхом разнесся через залив к сигнальной станции на Сопротивлении.

– Да! Да! – закричал Йоган со станционной башни, прыгая на месте. Он, волнуясь, производил шума больше, чем взрывы. – Получи!

Куарра, потрясенная действом, разворачивающимся на северо-западе, вцепилась в перила. О первом воздушном корабле напоминал лишь прогорклый смог высоко в небе. От второго, после неудачной встречи со снарядом, остался желтоватый столб дыма, спиралью уходящий вниз.

Ситхи. Ситхи! Куарра проклинала себя за то, что не почувствовала их грозного приближения. Ее работа, весь ее мир пребывали в состоянии готовности, а она позволила себе отвлечься. Ее ошибка! Но кто знал, как это будет? Никто на Аланциаре не касался зла ситхов. До того момента, несколько минут назад, когда она открыла свой разум, чтобы послать сообщение об опасности на материк. Куарра почувствовала их: извивающиеся щупальца тьмы, тянущиеся в ночь, абсолютно уверенные в том, что она слабее, чем они, и в своем абсолютном успехе.

«Успех». Она даже почувствовала слово, застывшее на чужих губах.

После этого было уничтожено два воздушных корабля, но кто знает, сколько их еще у ситхов? Кто знает, сколько их всего? Воздушные корабли не упоминались в «Хрониках Кешты» – книге, рассказывающей обо всем, что известно о темной стороне мира. Если у ситхов есть воздушные корабли, почему они не использовали их раньше? Где новые? Это проверка?

Если так, то силы Аланциара прошли ее. Над водой взвился еще один снаряд, пронзивший ночь свистящим облаком.

– Точно! Точно! – гудел Йоган. – Убирайтесь-ка с этим домой!

Куарра вскинула голову. Домой! Она стремглав помчалась обратно в башню.

И тотчас врезалась во что-то довольно твердое. Согласно общему приказу, часть светильников в башне уже погасили, а она забыла, где стоит верстак Йогана. Сейчас он, кажется, был на ней – или она на нем. Куарра закрутилась, стараясь выпутаться. Барабаны Йогана падали со своих держателей, громыхая по полу возле нее. Куарра выругалась, но голос ее утонул в звуке выстрела с противоположного берега.

Йоган снаружи веселился:

– Уничтожьте их! Уничтожьте их!

Куарра думала о том же. Она стиснула зубы и пнула верстак. Развернувшись, перебралась через попа́давшие предметы и, спотыкаясь, двинулась к лестнице.

– Куарра, это надо видеть! – Просунув голову внутрь, Йоган обнаружил, что она исчезает в темном провале лестничной клетки. – Куарра?

Гондола тряслась во мраке.

– Поторопитесь, идиоты!

Все, кто находился на «Чандре», швыряли сейчас припасы за борт в отчаянной попытке, набрав высоту, увеличить расстояние между воздушным кораблем и катапультой на берегу. Укрепления, возвышающиеся над заливом, щетинились орудиями, но дальность их выстрелов была ограниченна. Дабы избежать смерти в огне, можно и поголодать.

И Племя узнало бы, что́ здесь прячется.

– Тэйма! Пошли сигнал тревоги!

Мельком взглянув на палубу, Эделл увидел, как телепатка опустилась на колени. Сложно концентрироваться, когда «Чандру» так яростно болтает стараниями обезумевших уваков.

Женщина оперлась одной рукой о каркас гондолы и пронзительно закричала: из-под ног вырвались белые гейзеры, разрывая на куски и ее, и настил из хеджарбо.

Эделл испуганно смотрел на то, как падает Тэйма. Когда «Чандра» вновь стала крениться, он перепрыгнул через зияющую дыру, приземлившись возле того, что осталось от телепатки. Тэйме уже ничто не могло помочь – ее тело было разорвано десятками сияющих камней. Он пригляделся к снарядам.

Алмазы!

Услышав в ночном небе над «Чандрой» рев увака, Эделл решил, что одному из ящеров удалось вырваться из упряжи, но увидел, как зверь, развернувшись, начал преследование. Это не ошибка – именно со стороны увака были сделаны фатальные выстрелы. И когда ящер приблизился, Эделл разглядел сквозь мрак кеширского всадника с длинной трубой на плече.

– Берегись!

Эделл нырнул назад над дырой, и в этот момент сзади послышался механический треск. Облачко сверкающих камней по дуге взлетело – некоторые драгоценные снаряды пронзили корму гондолы, другие невидимыми пронеслись выше. Внизу уваки «Чандры», не перестававшие вопить, вдруг резко смолкли.

Капитан увидел, как атаковавший набрал высоту, присоединяясь к двум другим, вооруженным так же. Глаза Эделла расширились. У кешири были воздушные войска!

Куарра пропустила половину ступеней, буквально слетев вниз, пока наконец не перепрыгнула через перила в темноту. Благополучно приземлившись на пол башни – по крайней мере, в этом Сила ей помогла, – она устремилась на кухню, даже не помня, что ищет.

Йоган быстро спустился за ней:

– Куарра!

– Я должна идти, – сказала она, бездумно мечась из комнаты в комнату. – Где мои вещи? Мне нужны мои вещи.

Йоган, присев на лестницу, озадаченно смотрел, как она носится мимо него. Он указал на пол перед дверями в спальни.

Нащупав в темноте сумку, Куарра поднялась. Она наступила на ручки, ткань треснула, и ее багаж с глухим стуком снова оказался на полу. Из порванной сумки вывалилась одежда.

Снаружи тоже послышался шум. Йоган задрал голову, разрываясь между желанием посмотреть на уничтожение древних врагов и беспокойством за женщину, копошащуюся в темноте. Решал он недолго. Йоган нашел Куарру на четвереньках, тщетно запихивающую вещи в уже негодную сумку. Он опустился на колени позади нее:

– Куарра, ты не можешь никуда идти! Мы послали сообщение. Мы здесь в безопасности.

– Ты здесь в безопасности, – возразила она, ища последнюю деталь из рассыпавшегося нижнего белья. Посмотрев налево, она обнаружила ее в руках смущенного сигнального офицера. – Я здесь не в безопасности, потому что меня здесь нет.

Йоган озадаченно посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду?

Она выхватила у него свою вещицу:

– Мой муж считает, что прямо сейчас я на Северном склоне!

– Я отослал лишь краткое сообщение. Что они могут подумать?

Куарра мрачно посмотрела на него. Снаружи снова раздался грохот, означавший новую потерю ситхов.

Йоган наблюдал, как она сворачивает то, что осталось от сумки.

– Но ты говорила, что Брю не военный, – произнес он. – Не думаю, что он что-то выяснит.

Прижав к себе вещи, Куарра развернулась и схватила Йогана за руки.

– Йоган, встреча с тобой, – быстро заговорила она, – одна из лучших вещей, что со мной случилась. Ты очень светлый и искренний. – Куарра перевернула его руки и сжала их крепче. – Но там происходит самое значительное, что когда-либо случалось, и мы с тобой видели это с балкона! И это я передала мысленный сигнал! – Она отпустила его руки и встала. – Скоро здесь будет много народу, – продолжала Куарра, взмахнув руками. – И каждый на Кеше узнает, кто был здесь, когда пришли ситхи. А я не могла быть здесь.

– Эта история…

– Молчи об этом!

Йоган встал:

– Куарра, если начальство направило тебя сюда, они уже знают, что ты здесь…

– В том-то и дело. Никто меня не посылал. – Она медленно прошла мимо него к двери. Освещенная сзади тусклым уличным светом Куарра с грустью обернулась к мужчине. – Я сама заполнила бумаги, чтобы попасть сюда. Я заимствовала транзитную печать контролера, чтобы проштамповать проездные документы.

– Ты смогла это сделать?

– На самом деле нет! Помогло то, что ему семьдесят семь и у него слишком хорошие связи, чтобы его послали на работу… не знаю, на стекольный завод!

– Так не было приказа на смену Белмера?

Белмер! Мысли завертелись в голове. Нет, она не называла Белмеру своего имени, даже мысленно. Может, он как раз сейчас идет назад, если только войска в горловине Гарроу не задержали его. Она мысленно вернулась к капитану и его стрелкам. Вспомнит ли он ее имя? Они ведь тоже могут подняться по тропе в любую минуту. Как ей разминуться с ними?

– Я должна идти! – Она выбежала прочь.

– Подъемный колокол поврежден!

Предупреждение Пеппин не стало для Эделла сюрпризом. Водород с шипением сочился сквозь проколы в газовой оболочке. «Плохо», – подумал Эделл. Ладно еще, у кеширских солдат, снующих вокруг, – сейчас их было трое – не было тех огненных копий, что убили их соратников. Но «Чандра» теряет высоту и скоро вновь попадет в зону обстрела катапульт. Выбора не было. Надо спустить баллон, пока это не сделали за них.

Эделл пробился вперед. Где-то там, в трясущемся мраке, был трос, с помощью которого можно сдуть шар, если хватит времени. А всадники на уваках развернулись для новой атаки.

– Правый и левый борт! Приготовьтесь отклонить огонь! – закричал он. – Никаких световых мечей – используйте Силу!

Не было времени выяснять, могут ли активированные световые мечи вызвать взрыв.

Два увака слетелись с двух сторон, их всадники выстрелили в ночь градом сверкающих шариков. Но когда ситхи через Силу блокировали поток, появился третий всадник и стремительно нырнул к гондоле.

Передняя часть треснула от удара самоубийственной атаки, круша печать Чандры Китай и людей, оставшихся на носу. Два члена экипажа погибли мгновенно. Эделл ухватился за перила в тот самый момент, когда лопнули передние канаты. Остатки гондолы перевернулись, теперь только задние крепления связывали ее со сдувающимся шаром. Еще один воин вместе с кеширским послом исчезли в темноте.

Обломки «Чандры» неслись к земле, их яростно болтало под шаром, заложниками которого они стали. Эделл видел над собой вращающиеся лица, все отчаянно цеплялись за что придется. Внизу широко раскинулся темный залив, словно готовясь поглотить их. Вдали Эделл вновь услышал предательский свист, с каждой секундой становившийся все пронзительнее. Он закричал своим, приказывая отцепиться от корабля, и сам наконец разжал пальцы, похоронив свою мечту во вспышке жара и света.

О южный берег полуострова бились волны, на севере продолжался хаос. Все катапульты Шести Когтей дружно палили в небо, ища последний воздушный корабль. Йоган стоял в открытых воротах, держа двумя руками учебную баллисту. Здоровенная конструкция из каменного дерева с тугими эластичными лентами представляла собой стандартный боевой образец.

Так давно ожидаемая война гремела на севере, за заливом, а Куарра блуждала по холму, вертя головой во все стороны. Ее порванная сумка валялась на земле.

– Куарра, что случилось? – спросил Йоган, широкими шагами поднявшись к ней.

– Мой мунток. – Она помахала остатком кожаного ремня. – Проклятая скотина перекусила привязь и убежала!

Йоган опустился на колени, разглядывая следы на красноватом песке:

– Взрывы его напугали. Ты можешь позвать его?

– Могла бы, знай я его имя. Я взяла его на ферме в Тандрае!

– Ты не узнала его имени?

– Я взяла его на время. Ты когда-нибудь слышал об аренде мунтоков?

Йоган посмотрел на нее с недоумением:

– И твоя работа – поддерживать военную организацию Ухрара?

– Извини, это мой первый роман на стороне!

Поставив точку в споре, Куарра почувствовала какое-то движение в Силе. Она ощутила тень над Йоганом, еще не увидев ее, и попыталась оттолкнуть его через Силу.

Слишком поздно! Огромная туша врезалась в песчаный склон, забилась, ударившись о землю. Сбитая ударом с ног, Куарра тут же вскинулась и увидела прямо перед собой зеленый безжизненный глаз гиганта.

– Увак! – закричала она, с трудом поднимаясь на ноги. Потянулась во мрак, ощупывая песок вокруг чудовища. – Йоган! Ты в порядке?

Над ее головой, на северо-востоке, с жутким грохотом взорвался последний шар. Куарра едва заметила взрыв, она ползала вокруг гигантской туши и наконец нашла Йогана – его придавил тяжелый хвост чудовища.

Взрыв осветил фиолетовое лицо, Йоган, ослепленный, смотрел вверх, с его губ сочилась кровь.

– Кажется, я нашел твое животное, – проговорил он, кашляя. – Но ты вроде… Ты говорила о мунтоке… а не об уваке…

5

Облака разошлись, и солнце вновь засияло на стеклянных шпилях Тава. Эделл в одиночестве поднимался по мраморным ступеням, ведущим во дворец. Не было свиты, приветствующей его, не было парада, отмечающего его прибытие.

Внутри, в атриуме, где три крупные фракции дрались четверть столетия назад, Эделл увидел дружно работающее Племя. Ситхские повелители и мечники сгрудились над копией секретной карты Корсина, устроенной на огромном столе в центре комнаты. Эделл часто видел ее, когда планировал свою экспедицию, но его путешествие уже завершено.

– Мои повелители, мечники, я вернулся! – проговорил он. За столом никто не двинулся. Он позвал снова. И снова.

Наконец повелители послали к нему кого-то. Даже не ученика, а всего лишь неофита, втрое моложе Эделла. Подросток усмехнулся:

– Что тебе надо?

– У меня есть новости. – Эделл выпрямился. – Я был на новом континенте и вернулся с триумфом.

– С каким триумфом?

– Я добрался туда. Я доказал, что он существует.

– Вести устарели, – сказал мальчишка, все еще усмехаясь. – Завоевание идет полным ходом.

Между повелителями, стоящими спиной к нему, появилась брешь. И Эделл разглядел на карте множество значков: войска ситхов, их воздушные корабли.

Эделл наморщил лоб:

– Не ожидал, что вы начнете захват так быстро.

Неофит ничего не ответил.

– Отлично, – продолжил Эделл, ступая вперед. – Я готов помочь…

– Нет. – Неофит активировал световой меч и преградил ему путь.

Спины сомкнулись, и Эделл больше не видел карты.

– Мое место здесь! – запротестовал он. – Я подтвердил существование континента!

– Ну и что? Это мог сделать любой.

– Я создал воздушные корабли!

– Которые мы смогли построить и без вас.

– Но я высший повелитель Племени ситхов…

– Истинный ситх будет что-то делать, – возразил неофит, – а не просто глазеть по сторонам. А вы – всего лишь ремесленник.

Два мощных охранника, остававшиеся до того не замеченными, схватили Эделла сзади.

– Гоните его прочь. Ему здесь не место.

Эделл задохнулся и открыл глаза. Хватаясь за мокрый песок, он тяжело выкашливал воду из легких. И как долго, спрашивается, он бредил? Казалось, что долго, но вряд ли прошло больше нескольких минут. Посмотрев на запад вдоль изрезанной береговой линии, он увидел четырех своих спутников, точно так же прибитых к берегу и карабкающихся на сушу. В километре к северо-востоку на воде все еще догорало все, что осталось от «Чандры». Он и его товарищи упали незамеченными точно к северу от сигнальной башни; воздушный шар нес обломки гондолы дальше на восток. Прищурившись, Эделл увидел дергающихся под ними уваков, на противоположном северном берегу залива вспыхивали огни.

«Они не знают, что мы еще здесь, – подумал он. – У нас есть шанс».

Эделл стремительно поднялся. В синяках, промокший, но в остальном целый и невредимый, он, пошатываясь, двинулся вдоль берега навстречу остальным. Пеппин, погонщица уваков; Ульбрик и Дженнс – воины; и кешири, имени его он не знал. Пятеро вместе с Эделлом. И это все, что осталось от экспедиции в тридцать человек?

– Забираемся! – указал он на каменные развалины.

Там, на западе, стояла высокая белая башня, окруженная стеной. Приют или логово врагов? Он не знал, но сооружение было меньше, чем на северном полуострове, – может, отсюда кто-нибудь и стрелял, но не сейчас.

– Не используйте световые мечи, – прошептал он. Тьма всегда была другом ситхов, а сейчас – особенно.

Воины первыми добрались до вершины. И Эделл услышал громкий треск.

– Высший повелитель!

Эделл взобрался выше и увидел на земле Ульбрика, тот зажимал кровоточащую рану на бедре. Чуть выше, за тушей увака, прижималась к земле женщина-кешири, на ней явно была униформа. Она стреляла из диковинного оружия блестящими осколками. Дженнса выстрелы миновали, он нырнул в укрытие за полуразрушенный барак. Эделл слышал, как бьются при ударе заряды. Стекло, понял он, как и лезвия шиккаров. Даже опаснее, о чем свидетельствовал стон Ульбрика.

Женщина заметила Эделла и повернула свое оружие в его сторону. Высший повелитель отпрыгнул как раз вовремя. Сколько у нее зарядов? Не хотелось бы выяснять. Припав к земле, он сложил руки в виде чаши и коснулся поверхности с помощью Силы, отвечая на атаку кешири струей песка. Женщина оказалась готова к этому, но вот ее оружие стрелять отказалось. Эделл потянулся к шиккару, закрепленному на ремне…

…но получил жестокий удар невидимой силой. Колени Эделла подогнулись, он упал на спину, потеряв лезвие. Женщина оказалась возле кинжала через полсекунды, схватила оружие и стремительно набросилась на него. Эделл поймал руку с кинжалом и увидел ее глаза. Они оказались больше и шире посажены, чем у знакомых ему кешири, и были полны гнева и страха.

Черпая Силу из ее эмоций, Эделл мощно оттолкнул кешири. Женщина отлетела назад и выронила кинжал. Пеппин и Дженнс мгновенно подскочили к ней и, схватив, прижали к земле.

Поднявшись на ноги, Эделл осмотрел нападавшую. Кеширская женщина, примерно его возраста. Одета в камзол из дубленой кожи – почти броня, такого он никогда не видел. Мертвого увака позади нее он опознал как несчастного правобортного с «Чандры», а рядом с ним лежал бесчувственный мужчина-кешири, одетый так же, как и женщина, за исключением того, что камзол наполовину завернулся вокруг его тела.

Эделл взглянул вверх, на огороженную стеной башню. Кто-нибудь видел схватку? Он махнул рукой послу-кешири и посмотрел на Ульбрика.

– Я разберусь с этим, – сказал Эделл, расчехлил свой шиккар и двинулся к раненому мужчине.

– Не трогай его, грязный ситх!

Все посмотрели на пленницу. Эделл запнулся:

– Ч-что ты сказала?

Пытаясь вырваться, женщина повторила:

– Я сказала, не трогайте его, вы…

– Я слышал, что ты сказала. – Эделл жестом приказал Пеппин закрыть кешири рот. – Я просто удивился, услышав, как ты это говоришь.

Никто не знал, на каком языке говорят туземцы скрытого континента. Лучшее, на что он надеялся, – древний кеширский диалект, если были какие-то доисторические контакты между двумя культурами; его посол знал несколько наречий. Но она говорила на языке, который принес на Кеш экипаж «Знамения»! Правда, с сильным акцентом.

Успокоившись, женщина с серебристыми волосами посмотрела снизу вверх на Пеппин и заговорила на этом языке снова:

– Вы хотите освободить меня.

Пеппин усилила захват:

– Только не говорите…

– Да, – перебил ее Эделл, и его золотистые глаза расширились от удивления. – Я был прав. Я почувствовал это в океане – и снова, когда увидел, как она дерется. Эти кешири умеют использовать Силу. Или, по крайней мере, конкретно эта кешири. – Он оглянулся на странное деревянное ружье, лежащее на песке. – У них есть какое-то непонятное оружие.

– Мы приготовили его для вас, – подала голос прижатая к земле пленница.

– Приготовили для нас? Как вы вообще о нас узнали? – Эделл вгляделся во тьму. – Кто здесь еще?

– Целый отряд!

Эделл фыркнул:

– Ложь.

Наконец-то передышка. Допустим, местные кешири и могут использовать Силу, но эта женщина немногого достигла в ментальной защите. Хорошее предзнаменование.

– Твое имя… Куарра. И ты одна.

Куарра взглянула на него и вздрогнула. В стороне, приходя в себя, закашлялся ее товарищ-кешири. Ее взгляд метнулся к нему.

– Ты не хочешь его смерти, – продолжил Эделл. – Хорошо. Я использую это. Обоих в башню, живо.

– Осторожнее с ним! – крикнула Куарра. – Ваш чертов увак упал на него и сломал ему ребра!

– Вы сами навлекли на себя эту беду. – Эделл хрустнул костяшками пальцев. – И готовы навлечь еще больше.

– Не думаю, – возразила Куарра, когда ее вздернули на ноги. – Вы видели, что там произошло! Вы никогда не сможете прорвать нашу защиту.

– О, думаю, сможем. – Эделл указал на проем в стене. – Вы оставили ворота открытыми для нас, видите?

Эделл соображал, как бы унести немаленького туземца, – тут потребуются двое. Он тут же вспомнил о собственном раненом воине. В тени, у стены, жертва Куарры неуклюже ковыляла, опершись на плечо слуги-кешири. Импровизированный бинт вокруг правой ноги Ульбрика был полностью пропитан кровью.

– В каком он состоянии… как там тебя?

– Я – Теллпа, высший повелитель, – ответил кеширский ученый. – В ноге мечника Ульбрика застряло много осколков.

– Нам, возможно, придется двигаться быстро. Он может идти?

Ульбрик стиснул зубы от боли.

– Это нелегко, высший повелитель, – сказал молодой ситх. – Не думаю.

Эделл посмотрел на воина, а затем повернулся к Куарре. Он улыбнулся ей, развернулся, активируя световой меч. Алая вспышка – и голова Ульбрика отлетела в сторону. Теллпа избежал не предназначавшегося удара ему, но не смог не испачкаться.

– Спрячьте тело! – приказал Эделл, деактивируя оружие. Это место не просматривалось с залива, так что свидетелей, кроме них, не было.

– Он же один из вас! – в ужасе пробормотала Куарра.

– Да, – мягко проговорил Эделл, минуя ворота. – Не забудь это. – Он оглянулся на трех своих оставшихся людей. – Положите мужчину внизу. Я хочу подняться и оглядеться.

– Скоро здесь появятся другие, – предположила Пеппин.

– Значит, надо поторопиться. Нужно больше информации. Свяжите женщину и отведите наверх. Она, возможно, будет в состоянии рассказать мне о том, на что я смотрю.

Световые мечи!

Связанная Куарра сидела напротив перевернутого верстака Йогана, украдкой разглядывая главаря ситхов, осматривающего маячную комнату, и похожее на обрубок оружие у него на поясе, мягко отражающее свет лампы, которую он принес. Световые мечи описывались в «Хрониках Кешты», и даже ходил слух, что один такой давным-давно привез на Аланциар Вестник. Если это и было правдой, то находился древний меч в самых тайных архивах материка, спрятанных под землей рядом с главной штаб-квартирой Военного кабинета в Сас’минтри. Куарра задалась вопросом, работает ли еще реликвия как оружие этого человека? Волшебный луч энергии, который не разобьется при ударе.

Пожалуй, ситхи действительно были Разрушителями из легенд. Или их приспешниками. Или их созданиями.

«Хроники» описывали людей, но это не смогло подготовить ее к тому, что она увидела, – к тому, что люди так отличаются друг от друга. Такое разнообразие в цвете кожи и волос по сравнению с сиреневыми тонами кешири. Сложно было поверить, что Эделл, с его волосами цвета солнца, принадлежит к тому же роду, что и женщина по имени Пеппин, щеголяющая огненно-красной гривой. Они не были безобразными, не были похожи на чудовищ, но «Хроники» предупреждали аланциари и об этом.

Главарь ситхов нетерпеливо склонился над своим слугой:

– Нашел что-нибудь, Теллпа?

– Нет, высший повелитель, – ответил старый кешири, тщательно рассматривая бумаги на полу неподалеку от того места, где она сидела.

Теллпа раздражал Куарру больше всего. Он был кешири, и все же не таким: с низким лбом и узким лицом. Еще одна ветвь древа кешири, но удаленная от него. Раз люди так различаются, значит они все из разных мест?

И как может кешири помогать поработившим его ситхам?

– Ты не должен повиноваться им, Теллпа, – зашептала она. – Здесь кешири свободны!

Теллпа непонимающе посмотрел на нее.

– Не обращай внимания! – рявкнул Эделл. – Мне нужно знать, как правильно послать сигнал!

Куарра усмехнулась. Добравшись до маячной комнаты, Эделл заметался с балкона на балкон, изучая ночной пейзаж. Увиденное ему явно не нравилось. На западе и на юге чернел океан; в заливе на севере сновали вооруженные разведчики. И со всего полуострова, уходящего на восток, подтягивались к воротам крепости в горловине Гарроу войска, готовясь выступить вверх по тропе, к ним. Со слов ситха, огненные шары зажглись как там, так и во всех крепостях к северу, помогая поисковикам. Хороший знак, решила Куарра. Аланциари больше не боялись нападения воздушных кораблей и зачищали территорию.

Единственным, что принесло пользу главарю ситхов, стало прибытие еще двух воинов, очевидно выброшенных с воздушного корабля, как и он сам. Они не пострадали и пришли к западной вершине мыса Сопротивления со стороны залива. Теперь ситхов стало шестеро. Но если они не желали встречи с войсками, идущими с востока, их время истекало.

– Сигнал, Теллпа! Сигнал!

– Я уже говорила, что знаю все коды, – подала голос Куарра.

Стоявший у сигнального аппарата Эделл посмотрел на нее и усмехнулся:

– Не думаю, что доверю тебе отправить сигнал.

– Тебе выбирать, – ответила она.

Он приказал поднять ее наверх, рассчитывая на то, что раз Йоган в его власти, то она будет сотрудничать. Но, даже имея такой рычаг давления, ситх был полон подозрений.

Эделл вернулся в маячную комнату и сердито уставился на сигнальные цилиндры. Потом порывом Силы разбил их о каменную стену.

«Хорошо, – подумала Куарра. – Он дал трещину».

– Я– нет, – произнес Эделл, повернувшись лицом на юг. В открытые двери он заметил что-то далеко на горизонте и быстро шагнул наружу. – Теллпа,

Теллпа, иди сюда. Ты видишь то же, что и я?

Кеширский раб присоединился к своему хозяину на балконе:

– Корабль, господин!

Куарра вздрогнула. Только суда береговой охраны ходили по Западному морю, но на коралловых рифах в Южном проливе работал рыболовный флот. Опуская массивные каменные якоря, чтобы бороться с быстрым течением, корабли и их ныряльщики пропадали в проливе неделями. Они не должны были заплывать так далеко на запад, но капитаны, обязанные выполнить квоту по заготовке морепродуктов, зачастую срезали углы.

– Это хорошо. – Эделл указал на юго-восток. – Ты видишь, где он? Держу пари, они не видят сигнальную башню той крепости, что рядом с нами. – Он похлопал Теллпу по плечу. – Давай, быстро. Спусти ее вниз!

Заставив Куарру подняться, раб потянул шнур, стягивающий за спиной ее запястья, и толкнул Куарру вперед. Она посмотрела вниз, в открытый проем лестничной шахты, – вот он, путь. Было легко оступиться и совершить смертельный прыжок. Страшно представить, но сейчас ей следовало бы поступить именно так. Аланциари не могут помогать ситхам. Она и так уже рассказала слишком многое, просто открыв рот. Куарра сделала шаг в воздух, ее ботинок навис над пустотой. Что-то должно было случиться…

Нет. Она подумала о своих детях и о раненом, возможно, умирающем Йогане внизу. Нет, должна быть причина, по которой она оказалась здесь и сейчас. И была надежда. Войска придут. Ее брак, может, и не переживет их прибытия, но нет ничего хуже людей. Вновь воспрянув духом, она последовала вниз по лестнице следом за Теллпой и его хозяином.

Недавно прибывшие воины появились из подвала, нагруженные, как недавно Йоган, книгами и свитками.

– Архивы, высший повелитель!

– Здесь? – Эделл внимательно рассмотрел пергаменты. – Принесите их. Могут пригодиться.

Куарра едва подавила смех. Она воображала, что было в библиотеке Йогана. Половина, вероятно, приключенческие истории или романы. Вдруг вспомнив о нем, она огляделась. Из жилых помещений раздался стон.

Эделл подтолкнул ее туда:

– Можете не пытаться устроиться поудобнее.

Йогану, конечно, удобно не было. Ситхи бросили его на пол, полностью проигнорировав кровать. Но сейчас его лицо было не таким бледным. Он потерял сознание, когда на него свалился увак; потребовались все ее навыки в Силе, чтобы сохранить ему жизнь. Куарра опустилась рядом с ним на колени. Ее руки были связаны за спиной, и все, что она смогла сделать, – поцеловать его пораненную щеку.

Он был очень слаб, но все-таки узнал ее.

– Я не так представлял тебя в своей спальне, – прошептал он, глотая слова.

– Молчи.

Йоган услышал чужие голоса снаружи и попытался встать, превозмогая боль. Женщина легко толкнула его обратно. Он запыхался от напряжения.

– Там… ситхи?

– Да, – прошептала она, ласково касаясь его лица. – Но сейчас у них большие проблемы. Нам просто надо подождать…

– Нет нужды, – вмешался Эделл, появившись в дверях. Он усмехнулся. – Досадно нарушать идиллию двух любящих сердец. Но мы нашли лодку. И нас ждет еще одно путешествие – всех нас!

6

Облака разошлись, и солнце вновь засияло на стеклянных шпилях Тава.

– Не могу смотреть на это, – признался старик, прикрывая глаза. – Все это чертово стекло было плохой идеей!

– Да, верховный повелитель.

Серьезная кешири хлопнула в ладоши, и вторая служанка потянула шелковый шнур. Работники на крыше дворца опустили темные шторы, закрывая витражные окна атриума.

– Слишком уж здесь жарко, – проворчал их господин, стирая несуществующий пот с морщинистого лба. – Пойду-ка я в свой кабинет.

– Да, верховный повелитель.

Слуги, склонившись, отступили в ниши, давая ему проход. Варнер Хилтс, глава Затерянного Племени ситхов на Кеше, проследовал в небольшую комнатку, где он провел половину своей жизни. А почему нет? Он был верховным повелителем, но наряду с этим продолжал оставаться хранителем. Комната принадлежала ему, как и все комнаты теперь. И если ему захочется присесть за старый стол, заваленный древними свитками, и глотнуть своей настойки, он так и сделает.

В последнее время все, чего он хотел, – это одиночества. Он считал, что давно выполнил свои основные обязательства. Он вернул Племени стабильность и восстановил здание, которое любил за его былое великолепие. Все остальное – скука. В восемьдесят лет Хилтс окончательно потерял интерес к управлению Племенем, а осуществление великой миссии он передал в надежные руки еще двадцать пять лет назад. Всем этим могут заниматься и другие.

Его супруга Илиана, бодрая и энергичная в свои пятьдесят девять, полностью взяла на себя политику. Хранитель – верховный повелитель для большинства оставался фигурой почитаемой, но в среде ситхов даже буханка хлеба могла приобрести врагов, попади она на трон. Все выказывали ему уважение, и никто не смел бросить прямой вызов, но Хилтс был не столь наивен, чтобы считать себя неприкосновенным. Хотя если он станет достаточно дряхлым, то, пожалуй, не распознает удара лезвия среди остальных старческих болей.

Однако сейчас у власти традиционалисты – и Хилтс нашел уникальную возможность, чтобы все-таки просыпаться по утрам. Четверть столетия прошло с тех пор, как он в последний раз читал Завет Корсина в Таве, и пришло время читать его снова. Но древнее записывающее устройство уничтожено, призрачный Корсин никогда вновь не произнесет свои последние слова. Несмотря на разгром архива во время Великого кризиса, текст Завета все еще существовал. Библиотеки в Орреге и Эльварносе избежали тотального разрушения, и в любом случае Хилтс помнил речь наизусть, хранил ее в своем сердце. Только вот это же сердце – по-прежнему достаточно сильное, несмотря на прошедшие годы, – подсказывало ему, что предсмертное сообщение Корсина в данный момент абсолютно не ко времени для его народа.

Так что Хилтс с командой писцов принялись за работу над новой речью. Частью манифест напоминал слушателям, что значит быть ситхом; частью был правовым документом, утверждающим иерархию высших повелителей, повелителей, мечников и напоминающим о порядке наследования по степени родства. Но главным в документе и тем, что волновало пожилого правителя больше всего, был раздел родословных людей Кеша. Все они восходили к Дому Ниданта с Тапани. Хилтс именно эту работу, а не титул верховного повелителя, считал величайшим своим достижением.

Вскоре после того, как началась Реконструкция Хилтса, он и другие исследователи стали публиковать все, что они недавно обнаружили в текстах: от разрозненных приказов Наги Садоу до послания Такары Корсин своему сыну. В древних записях первого экипажа «Знамения» встречались непонятные ранее ссылки; теперь они обрели смысл. Люди Племени занимали не последнее место в Галактике – и, что возмутительнее всего, они были много древнее, чем сами ситхи.

С помощью кеширских писателей, куда более красноречивых, чем он сам, простое изложение событий превратилось в поэзию, призванную внушать Племени гордость. Не сумев добиться верховной власти в секторе Тапани, люди Дома Ниданта отправились искать другую, более великую судьбу, но попали в ловушку и стали рабами ситхов в Стигийской Кальдере. И все же предки Племени не могли долго прозябать на дне, особенно после того, как они изучили философию ситхов и возможности темной стороны Силы. Да, экипаж «Знамения» попал на Кеш случайно, как и их предки в пространство ситхов, – но тогда не было аварии. Первые годы пребывания Племени на Кеше послужили, в сущности, временем обновления: люди стали правителями и хозяевами, быстро и по праву избавившись от красных ситхов. Если бы беженцы с Тапани уже умели использовать Силу, когда попали в Стигийскую Кальдеру, история была бы совсем другой!

Не важно – Племя писало собственную историю здесь и сейчас. Что бы ни случилось с Нагой Садоу и его соплеменниками за последние два тысячелетия, люди, которые в конце концов покинут Кеш, будут независимыми. Новые ситхи, рожденные старыми людьми. У Хилтса был соблазн использовать свой Истинный Завет для того, чтобы публично упомянуть членов Племени, являющихся потомками нидантов, но он передумал. Они, может, и начинали как часть межзвездной торговой корпорации, но их идентичность состояла теперь в том, что они сделали с момента прибытия.

Годы назад название «Затерянное Племя» несло ауру неудачи. Сейчас эти слова напоминали обо всем, чего они добились. Потерявшись, Племя нашло гораздо больше.

– Это хорошо, – сказал Хилтс, пергамент зашуршал в его бледных руках. – Достаточно хорошо. – Он опустил свитки на единственное свободное на столе место. Жаль, что тебя здесь нет, Джей. Ты любил мои истории.

– Варнер, ты выглядишь как уродливый увакский хвост!

– А?

– Я не понимаю, – сказала Илиана Хилтс, вплывая в комнату. На ней было атласное платье, украшенное самоцветами. Потрепав Варнера по щекам, рыжеволосая супруга верховного повелителя нахмурилась. – Мы пригласим лучших специалистов по коже для тебя…

– Я их всех прогнал. – Хилтс помассировал челюсть. – Они хотели посадить мне на кожу деревья.

– Это органическая припарка, Варнер. Они профессионалы. Они приводят в порядок лучших людей.

– Ну, теперь они приводят в порядок айсберги.

Наклонив его голову, супруга поправила Хилтсу воротник.

– Твоя вспыльчивость производит впечатление на кешири? Потому что со мной это не работает.

– С тобой ничто не работает, дорогая. – Он усмехнулся ей снизу вверх, показав керамические зубы. – Это одна из истин, от которых я зависим.

Он так и не смог понять, любит ли его Илиана или ненавидит. Но это уже не имело значения. Они сработались. Он сомневался, что много пар на Кеше могут похвастаться подобным. Конечно, общий интерес проснулся в них только под угрозой смерти. Хилтс не мог сам бороться за себя, а Илиана, будучи супругой верховного повелителя, жива, только пока жив он. Но возможно, это то, что необходимо в отношениях ситхов.

– Вставай! – Илиана дернула его расшатанный стул так, что Хилтс едва не упал. – Ты нужен в тронном зале.

– Опять? Лучше полы мыть. – Он кивнул на почти законченный трактат. – Я нужен здесь. Здесь я приношу пользу.

Илиана вздохнула:

– Слова, слова. Целая куча слов. – Она ухватила его под мышки и заставила подняться. – Это все, что тебя волнует. Ты всегда был никчемным ситхом. Где твой гнев, твоя зависть?

– Я злюсь всякий раз, глядя в зеркало, и чувствую зависть всегда, когда смотрю на кого-то, кому еще нет семидесяти.

Илиана одернула его тунику и закусила губу:

– Придется пойти. Высший повелитель Корсин Бентадо просит об аудиенции.

Хилтс застонал:

– Я знаю, я живу слишком долго. – Он тоскливо посмотрел на пергамент. Так он никогда не закончит. – Просто отошли его.

– Сделала бы это с большим удовольствием, – заверила его Илиана, закатив глаза. – Но это ты поставил его во главе сил вторжения.

– И почему я это сделал?

– Потому что я тебе посоветовала. И потому, что занятый делом Бентадо много лучше, чем Бентадо, бродящий кругом и выискивающий возможность начать заварушку. – Женщина пожала плечами. – Но в основном потому, что я так посоветовала.

– Бентадо, – угрюмо произнес Хилтс. Человек, причинивший ему боль. – Вот Эделл Врай – умница.

– Ты послал его в экспедицию, Варнер, – напомнила Илиана, подталкивая его к двери. – А теперь пойдем. Я делаю многое, но я не могу делать все!

– Да благословит темная сторона твою семью, верховный повелитель, – провозгласил Корсин Бентадо.

Сидя в капитанском кресле «Знамения», Хилтс что-то невнятно пробормотал в ответ. Может ли темная сторона благословлять? Идиот.

– Как и всегда, для меня большая честь – посетить это место, побывать в святая святых Тава, – продолжал Бентадо, обводя тронный зал своей единственной рукой. Яру Корсин умер, так и не успев устроить здесь прием, и очень долго комната с высокими потолками оставалась закрытой, пока ее не отворил Хилтс. Бентадо не унимался: – Я с изумлением увидел новые стеклянные шпили. Это доказывает мои слова. Реконструкция Хилтса на Кеше только начинается. Но она достигнет звезд, где вы когда-нибудь вернете всем нам законную власть.

– Хорошо.

Высший повелитель Бентадо расхаживал перед восьмью ситхскими воинами, одетыми, как и он, в черную кожу. В свои пятьдесят выглядел он так же, как в молодости: лысый, с густой черной растительностью на лице. Хилтс подозревал, что с ним хорошо поработали «специалисты» Илианы. Каким должен быть человек, красящий брови?

– Вести, которые мы ждали годами, наконец прибыли, – заявил Бентадо. – Сквоб!

Бентадо повернулся к высоким дверям, куда протиснулся горбатый кешири с бумагой в руках. Стоящая позади верховного повелителя Илиана закатила глаза.

– Ну вот, – зашептала она в морщинистое ухо мужа, – теперь понятно, почему потребовались годы, чтобы доставить это сюда.

– Тихо! – шикнул Хилтс, стараясь не рассмеяться.

Это стало их шуткой пять лет назад, когда Сквоба настоятельно рекомендовали Бентадо на службу. Высший повелитель сделал вид, что в восторге от нового слуги, и охотно принял кривобокого кешири в свою до той поры полностью человеческую свиту. Они тогда гадали, далеко ли это зайдет, – и гадали до сих пор. Бентадо никогда не появлялся без своего невысокого помощника на буксире.

Бентадо взял бумагу и поднял ее вверх.

– Успех! – объявил он. – Наши телепаты услышали зов в Силе несколько часов назад. Мы узнали, что Эделл Врай нашел тайную землю Яру Корсина. Она существует! – Он скомкал пергамент затянутой перчаткой рукой. – Разведка удалась. Время нанести удар!

Хилтс посмотрел на жену. Ее источники сообщили о том же днем ранее, однако это не стало поводом развивать столь бурную деятельность.

– Мы должны дождаться Эделла.

– Верховный повелитель, большинство воздушных кораблей готовы. Мои экипажи укомплектованы и ждут. Согласитесь, если он в конце концов что-то нашел, стоит воевать в полную силу! – Бентадо развернулся к своим воинам. – Мы ожидаем вашей команды – нанести удар!

– Ты это сказал.

Потирая плечи мужа за спинкой кресла, Илиана усмехнулась:

– Он не говорил, что вы должны, верховный повелитель. Мои люди тоже это слышали. Только одно более или менее понятное сообщение. Но позже ощущались и другие эмоции. Удивление. Шок. Смятение. – Она сделала паузу. – А потом – ничего.

Бентадо повернулся к Илиане и поднял обрубок левой руки; полвека назад именно она лишила его конечности.

– Они нашли целый новый мир, консорт. Там наверняка многое могло их удивить, и они, вероятно, были в смятении, не зная, что делать дальше. Эделл Врай не воин. Он уважаемый человек, да, как и положено высшему повелителю. Но он всего лишь талантливый инженер. Он ждет прибытия моей армии, чтобы начать вторжение.

– А что, – усмехнулась Илиана, – если чудесные хитроумные корабли Эделла упали в океан?

– Эделл жив, – неожиданно стал на защиту Врая Хилтс. – Я бы почувствовал.

Илиана молча посмотрела на него. Она много раз говорила, что он и воду бы не почувствовал, даже находясь в озере.

Бентадо широко улыбнулся:

– Я разделяю вашу уверенность, верховный повелитель. Войско готово. Первые шестьдесят кораблей в воздухе и оснащены оружием.

Он опустился на колени, за ним и его люди. Маленький Сквоб сообразил, что происходит, слишком поздно и почти упал на пол, пытаясь последовать примеру остальных.

– Я прошу вашего позволения, – сказал Бентадо, склонив голову, – свершить нашу судьбу.

Хилтс моргнул:

– Мм… конечно.

Воины гуськом вышли. Прежде чем присоединиться к ним, кеширский слуга Бентадо снова поклонился перед троном – на сей раз более правильно. Хилтс мягко улыбнулся в ответ на его старания. Оставшись последним, Бентадо отдал честь верховному повелителю и вышел вслед за своими воинами.

Хилтс посмотрел вверх, на Илиану, и поднял тонкую белую бровь:

– Мы попусту тратим на него воздушный корабль. Этот человек сам по себе – баллон с газом.

– Он так спешит. – Илиана выглядела озадаченной. – Он должен дождаться Эделла, а то рискует утопить всех своих людей.

– Это беспокоит тебя?

– Вовсе нет, – ответила Илиана, направляясь к другому выходу в вихре кружев. – Он их сам отбирал. Любой человек Бентадо стоит того, чтобы утонуть.

7

Парусник звался «Невезение», и его кеширской команде действительно не повезло этой ночью.

Они ушли с южного берега полуострова – мыс Сопротивления, так звалось это место, если верить местной карте, – спустя несколько минут после того, как заметили корабль. Задержала их только доставка на борт пленников – Куарры и мужчины по имени Йоган. Женщина протестовала; мужчину лихорадило, он то приходил в себя, то терял сознание. Но Эделл нуждался в проводнике, и до сих пор ее муж – если он им являлся – служил отличным рычагом давления.

Успели вовремя: войска с горловины Гарроу прибыли, как только они скрылись в темных водах. Армия нашла башню пустой и разграбленной; тело Ульбрика сбросили в цистерну с водой. Между тем Эделл и остальные, с трудом преодолевая встречное течение, пробирались к кораблю, чтобы успеть добраться до него под покровом ночи.

Моряки-кешири действительно не знали о недавней битве, и гости оказались для них полным сюрпризом. Тем не менее дрались они как дикие звери. Ситхи взяли «Невезение» под контроль только к рассвету – защитники корабля, все как один, сражались до последней капли крови.

Осеннее солнце уже стояло в зените на севере. Последний из «невезучих» погиб, крича в агонии под пытками допрашивающих. Эделл стоял на носу корабля, когда Пеппин вышла из рулевой рубки, снимая на ходу перчатки.

– Что-нибудь узнали?

– Не так много, – ответила Пеппин. – Они довольно крепко скроены для рыболовов.

– Это, кажется, местная черта, – заметил он, оглядываясь на Куарру и ее друга, привязанных к мачте.

– Они ловили раков. «Невезение» должно было вернуться через неделю.

Эделл окинул взглядом берег. Сигнальных станций он не заметил, так что кешири не смогли бы позвать «Невезение», – и только с воздуха, с уваков, можно было увидеть, кто находится на корабле.

– Мы могли бы пробыть здесь какое-то время.

Пеппин, казалось, растерялась:

– Возможно, не придется, повелитель. У кешири неплохие карты местных течений. Так что, чтобы добраться домой, надо просто поднять якорь.

– Дом. – Эделл посмотрел вверх на одинокий квадратный парус, свернутый на реях.

Пеппин сможет разобраться с кораблем, тут все в порядке. Она не один год работала под его началом, впитывая знания. Они могли вернуться домой – и имело смысл сделать это как можно быстрее. Он завершил бы порученную ему миссию, и даже такой скромный трофей, как рыболовное судно, мог считаться достижением. Парусник был больше любого морского корабля Кешты.

Пеппин почувствовала его мысли:

– Корабль сгодится. Думаю, он сможет вместить пару сотен ситхов, даже больше. Морской путь легче, чем воздушный. – Она помолчала. – И безопаснее.

Эделл мысленно вернулся к их фееричному прибытию, а потом вспомнил сон, что привиделся ему на берегу, и помрачнел. Станет ли возвращение на «Невезении» его личным триумфом? Он ведь все потерял. Корсин Бентадо уже готовит следующую волну наступления. Черный Флот в двадцать раз больше его экспедиции. Дождется ли Бентадо его возвращения или выступит раньше?

Он знал ответ, а также то, что, будь Бентадо на его месте, он не поплыл бы спокойно домой. Но что еще можно сделать?

Эделл вновь посмотрел на пленников. О мужчине он ничего не знал, но вот женщина определенно занимала среди кешири высокое положение. Это доказывали документы, бывшие при ней, пусть ее поведение этому и не соответствовало. Она знала все об этой земле, этом Аланциаре. Она знала, как работают сигнальные станции, разбиралась в оружии. И глубоко в ней сидело то – чем бы это ни было, – что делало этих кешири такими сильными противниками.

Да, можно разузнать больше.

Эделл повернулся к Пеппин:

– Новый приказ. Слушай, а затем выполни в точности…

Куарра осторожно поглядывала на главного ситха. Она не слышала, о чем он говорит, но его бандитская шайка собралась вокруг – вся внимание. Эделл был куда ниже ростом остальных разбойников. Как он вообще оказался среди них, да еще и руководит? Возможно, решила она, благодаря той жестокости, что он продемонстрировал у сигнальной станции.

Тем не менее она дважды слышала, как к нему обращались «высший повелитель». В «Хрониках» упоминалось, что это весьма почетный титул. Услышав это в первый раз, она сочла, что они просто насмехаются над коротышкой, – для ситхов, кажется, такое отношение друг к другу было нормой. Но ее уверенность в этом пошатнулась, когда она заметила уважение, которое они выказывали к нему сейчас. Высший повелитель! Ситхи настолько малочисленны, что вот это – самое большое войско, какое только смог собрать один из их правителей?

Она надеялась на это, но беспокоилась, что над заливом видела лишь часть их войск. С севера могут прийти новые воздушные корабли, и плодородные угодья Западного щита окажутся под угрозой. Или, что еще хуже, корабли пролетят над полями к густонаселенным внутренним нагорьям. А там находится Ухрар. Будут ли в безопасности ее сослуживцы и ее семья?

Впервые за все это время она подумала о муже, о Брю. Он мало что смыслит в войне, точнее, в подготовке к ней. Что он скажет детям, когда завоют сирены?

Но одним поводом для беспокойства стало меньше: если старый капитан из горловины Гарроу не вспомнит ее имя, никто не узнает, что она была на мысе Сопротивления. Странно, но, похитив Куарру, ситхи спасли ее брак!

Но пленили они не только ее. Привязанный рядом Йоган то приходил в себя, то отключался. Ребра едва не проткнули ему легкие; Йогану повезло, что он выжил. Особенно после того, как ситхи на руках тащили его сюда. Его привязали к мачте, не позволив лечь; их плечи соприкасались, и Куарра через Силу чувствовала его страдания. Когда «Невезение» дергалось на якоре, Йогана пронзала боль.

Он вновь открыл глаза:

– Где я?

– Со мной. – Куарра постаралась подыскать слова, которые хоть как-то успокоят его. – Сейчас нас отпустят.

– Неправда! – Ситхский высший повелитель шагнул к ней. – По крайней мере, не для тебя, Куарра Тейн. Ты пойдешь со мной.

– Что? – Куарра натянула веревки и замерла, вспомнив, что они с Йоганом привязаны друг к другу.

Эделл сцепил руки перед собой:

– Это… первая встреча наших народов. И она оказалась неудачной. Вы оказали своим соседям плохой прием.

– Как же нехорошо!

– Воздаяние последует позже. Но мне хотелось бы больше узнать о вас.

– Обо мне?

– Обо всех вас, об Аланциаре. – Он махнул рукой на вершины гор, проступающие на северном горизонте. – Я хочу понять, кто и как управляет вами, и ты мне в этом поможешь, Куарра. Но на моих условиях. – Забрав у Пеппин свернутую карту, он подошел к поручню и поднял руку. – Там, на северо-востоке, есть небольшая бухта. Надежно закрытая горами. Мы с тобой поплывем туда. Ваша военная столица, если верить карте, в нескольких днях пешего пути оттуда. «Невезение» останется здесь, пока я не подам с гор сигнал о своем возвращении.

Куарра уставилась на него:

– Ты сошел с ума, вы не похожи на нас. И все знают, что вы здесь. Наши люди моментально вычислят тебя.

– Ты что-нибудь придумаешь, – вкрадчиво сказал Эделл, передавая карту своей помощнице. – Должна, если хочешь, чтобы твой драгоценный Йоган остался жив. Если я не вернусь через две недели, он последует за рыбаками на дно океана.

Куарра посмотрела на Йогана. Он снова потерял сознание. Она сомневалась, что он слышал хоть слово.

– Я не хочу оставлять его!

– У тебя нет выбора.

Вытянув шею, Куарра посмотрела на Теллпу:

– У вас тут есть ваш кеширскийраб. Пусть он будет твоим вьючным животным. Зачем тебе я?

– Не глупи. Мне нужен местный проводник, знакомый с территорией. Кешири

Кешири здесь, чтобы распространять свою веру – веру в нас. Но вы встретили нас войной. Я хочу увидеть, что еще у вас есть в запасе.

Она долго смотрела на Йогана перед тем, как повернуться к человеку.

– Есть возможность спрятать тебя, – сказала она. – Но я сделаю это при одном условии…

– Ты не в том положении, чтобы торговаться…

– …условии, что вы отвяжете Йогана от этой мачты. В каюте есть койки. Позвольте ему лечь. Иначе вы его убьете.

– Разумно, – кивнул Эделл. – Переместите его.

Ситхи сразу же шагнули вперед, чтобы отвязать кешири от мачты.

Почувствовав, что путы ослабли, Йоган посмотрел на Куарру мутным взглядом. Его лицо осветилось радостью, но на смену ей тут же пришло беспокойство.

– Куарра, я не понимаю, что происходит, – пробормотал он. – Но ты не должна ничего делать из-за меня. Я того не стою.

– Мне судить об этом, – возразила она. И снова внимательно посмотрела на людей. Не кешири, но, быть может, и не чудовища: они подвержены сомнениям и их решения не всегда правильны. – Думаю, у меня есть то, что как следует напугает ситхов и они уберутся туда, откуда пришли. – Она посмотрела на север. – У меня есть Аланциар.

8

Ситхи правили Кештой. Но Аланциар, насколько понял Эделл, был настоящей империей.

По Кеште легко было путешествовать незамеченным, просто избегая главных дорог. Здесь все оказалось сложнее. Листва – какие же здесь деревья! – была обрезана далеко вокруг приподнятых над землей каменных путей, а лесопосадки от дороги отделяли глубокие канавы. И с башен путевых станций открывался отличный обзор. Эделлу с Куаррой удалось невидимыми проскользнуть по отдаленной горной дороге темной ночью, но он сомневался, что они смогут таким образом преодолеть весь путь. Аланциар знал.

Пронзительный вой безостановочно разливался над холмами, несясь, казалось, со всех сторон. Эделл так и не привык к нему. Более громких звуков он никогда раньше не слышал. Куарра объяснила, что это сигнальные сирены, звук которых образуется, когда пар проходит по большим стеклянным трубам. Такие сирены были, пожалуй, в каждой деревне. И даже на четвертое утро после разгрома флотилии ситхов сирены все еще выли.

Они знали.

Увидев впереди очередную путевую станцию, Эделл поглубже натянул на лицо капюшон моряцкого плаща. Он все еще волновался по поводу маскировки. Аланциарская форма оказалась ему слишком большой, и Эделл решил использовать одежду моряков. Но Куарра настояла на широком плаще и темных очках, найденных ею на борту корабля, – чтобы спрятать его глаза. Еще немного повозиться с лицом – и маскировка готова, сказала она. Эделл не представлял, как это может сработать.

Но вот же, до сих работало. Первый день путешествия прошел тихо – они никого не встретили, пробираясь по лесистым горам к северу от бухты Меори. Но на второй день дорогу заполонили кешири – в основном солдаты, идущие на запад. Эделла с Куаррой часто останавливали, и каждый раз проверка проходила одинаково. Сейчас, на перекрестке, все должно произойти так же.

– Что вы здесь делаете? – спросил вооруженный часовой, глядя на Эделла.

– Один из исполнителей для Кереббы, – ответила Куарра, быстро показав свои документы.

– Сегодня вечером? Да, думаю, они не хотят нарушать традицию. Особенно сейчас! – Часовой отступил назад, к охранной будке, и кивнул на Эделла. – А он неплох. Проходите.

Убрав документы, Куарра повернула вверх по дороге, на север.

– Пойдем, – проворчала она Эделлу.

Высший повелитель двинулся за ней:

– О чем он говорил? Почему они пропускают меня?

– Увидишь.

Он дернул ее за камзол, и они оказались лицом к лицу.

– Ты не в том положении, чтобы хитрить со мной, кешири!

– А ты не в том месте, чтобы пугать меня, – парировала Куарра.

Оставшийся позади охранник путевой станции смотрел им вслед. В здании наверняка были еще кешири, да и сигнальная башня находилась в пределах видимости, недалеко от дороги.

– Я крикну: «Ситх!» – и ты умрешь, – холодно произнесла Куарра. – Наверное, тебя разорвут на куски.

Золотистые глаза Эделла, спрятанные за очками, расширились. Нехотя он отпустил ее, и они двинулись дальше. В этой женщине скрывалось больше, чем он думал.

Эделл уверился в этом час спустя, после долгого напряженного молчания. Он понял, что она была угрюма не только из-за того, что стала его невольным проводником.

– Я волнуюсь о своей семье. – Женщина оглянулась, бросив на него короткий взгляд. – Ты знаешь, что это, верно?

– Твоя семья. У тебя есть дети?

– Как сказать. Вы ведь их не едите, правда?

Эделл прищурился:

– На сигнальной станции не было детей. Их отослали?

Куарра молча взглянула на него.

И все встало на свои места.

– А, понимаю. У тебя есть муж, но это не тот фиолетовый здоровяк, – усмехнулся Эделл. – Похоже, я – не единственный твой секрет.

Она отвернулась, продолжая шагать:

– Вряд ли ситх может судить меня.

– Ох, я и не сужу, – отозвался Эделл, его золотистые глаза блеснули. – Только это говорит о том, что у вас с ситхами больше общего, чем вы думаете.

Две судоходные линии канала были разделены белой пешеходной дорогой.

– Широкий, – оценил Эделл. – Почти река.

– Когда-то это и была река. Мы ее перестроили.

Эделл смотрел, как пакетботы и баржи спешат вверх и вниз по каналу, запряженные животными, которых Куарра назвала мунтоками.

– Как лодки могут двигаться так быстро? – поинтересовался он. Эделл обдумывал идею создания системы транспортных каналов на Кеште, когда взялся за починку навесного водопровода, но в конце концов сдался. Облицовка не выдержала бы.

– Посмотри ближе.

Опустившись на колени, Эделл ощупал гладкий берег канала:

– Бетон!

Кешири на Кеште были знакомы с цементом – как сухой смеси, так и воды было в избытке, – но редко работали с ним, предпочитая полированный камень. Они не выставляли его напоказ, когда все-таки использовали. Но кешири Аланциара именно с его помощью выстроили внутреннюю речную систему.

– Это, должно быть, заняло века!

– У нас было время.

Эделл вслед за Куаррой пересек мост, вытерпев еще один загадочный разговор с часовым. Высший повелитель так и не выяснил, о чем они говорили, но и обмана со стороны Куарры не чувствовал. Она должна была привести Эделла в столицу и, кажется, выполняла свою часть сделки. Путешественники зигзагами двигались на северо-восток – к основной части континента. Куарра непринужденно рассказывала ему о своем мире, возможно надеясь, что это произведет на него впечатление.

Эделл старался быть осторожнее, чтобы не дать ей повода так считать; в конце концов, его народ пришел со звезд. Он годами изучал «Знамение», но так и не смог понять устройства его механизмов. Однако с водяными колесами, кирпичными крепостями и реками в бетонных берегах он разобрался быстро. Суть в том, что все это здесь было. Сложно поверить в то, что все это создали те же кешири, что и народ Кешты. Почему они стали такими?

– Мы пришли, – объявила Куарра. – Керебба. На сегодня все.

Керебба оказалась большим городом, и таких городов он еще не видел – тусклых и скучных. Бетон здесь использовали не только для строительства каналов; аланциари жили в мрачноватых коробах, построенных из него же. Когда солнце скрылось за серым горизонтом, давящая тьма затопила улицы. И, как обычно, раздался проклятый вой – еще громче, чем всегда.

– Не хочу ночевать в городе, – заявил Эделл, повысив голос, когда они вышли на городскую площадь.

– Мы далеко не уйдем. Дороги перекрыты.

– Они не были перекрыты прошлой ночью! О чем ты говоришь…

Эделл удивленно замолчал, увидев трубы на ближайшей крыше. Вой прекратился. Заинтересовавшись, он попытался подтащить Куарру поближе, но оказался в толпе кешири, молодых и старых, высыпавших на улицу. Большинство в форме, похожей на ту, что он видел во время пути, но не все. Некоторые были одеты довольно празднично, в яркие цвета. Кешири двинулись по проспекту, болтая и смеясь. На секунду ему показалось, что это люди…

– Вот он! – закричала Куарра, сдернув с Эделла капюшон.

Высший повелитель ошеломленно замер, пока все кешири вокруг поворачивались к нему. Рука потянулась к оружию, прикрепленному к тунике под плащом. Но когда он уже практически ухватил рукоять, толпа засмеялась.

Они хохотали. Кружа вокруг, они гикали и улюлюкали, указывая на беззащитную физиономию чужака – бледную, розоватую. Куарра нанесла немного самодельной краски на лицо Эделла, не скрытое очками, добавив черные полосы, призванные придать ему угрожающий вид. Сейчас, сорвав плащ, она стянула его вниз, выставляя на обозрение тунику и меч.

– Он великолепен! – крикнули из толпы. – Посмотрите, какого он цвета!

– У него даже есть световой меч!

Восторженные восклицания все чаще раздавались в толпе, но вскоре сменились насмешками. Обращенными не только к нему. Эделл, сбитый с толку, смотрел, как на улице появились одетые в черное кешири, их лица были окрашены в различные цвета; только сиреневых оттенков не встречалось.

Толпа обезумела:

– Ситхи! Ситхи!

Ряженые побежали к темной площади, где был установлен большой помост. У подгоняемого толпой Эделла не было выбора – он последовал за ними. И был ослеплен, когда наверху вспыхнул свет. Это зажглись огромные шары, установленные на мощных опорах. Они ярко горели благодаря какой-то люминесцентной субстанции, отраженной и усиленной в десятки раз. Сразу же осветилась вся Керебба.

«Огни, – думал Эделл, глядя вверх. – Корсин видел землю в огнях».

Он огляделся, сообразив, что потерял Куарру. Но нет, она была здесь, пробиралась к нему, самодовольно улыбаясь. Между тем кешири карабкались на помост, что-то затевая.

– Так вот почему они называли меня исполнителем. – Он взглянул на женщину. – Я туда не собираюсь.

– Тебе не обязательно, – махнула она рукой. «Ситхи» были и среди толпы; они рычали на гуляющих, а возбужденная, одетая в форму ребятня их освистывала. – Просто будь таким же противным, как и всегда.

Кешири поднимали на помост реквизит. Скалы. Раскрашенные волны. Большой парусный корабль. К ним присоединились двое в костюмах уваков.

– Вы вроде как находитесь в осаде, – произнес Эделл. – Но при этом устраиваете представления?

– Здесь и в каждом городе Аланциара. Это Ритуальный день. Его нельзя отменить из-за вашего вторжения. – Куарра надулась от гордости. – Особенно из-за этого.

– Это мне и в голову не приходило, – признался Эделл.

Кешири Кешты ставили сложные пьесы, одевались в роскошные одежды и выступали в мраморных залах. Меценаты не переводились, ведь театр использовали для пропаганды. Столичные труппы были на высоте, даже когда все вокруг пришло в упадок. Выступления прервались только во время беспорядков четверть века назад. Театр стал важной частью Реконструкции, распространяя вести о том, что обнаружил Хилтс в горном Храме. Но этот уличный театрик на помосте казался дилетантским, а такие костюмы были неприемлемы для Тава.

Эделл уже готов был все это озвучить, когда на помосте внезапно закачался игрушечный корабль, – изображали шторм. Фальшивые скалы преградили кораблику путь, и из-за них появилась женщина-кешири. Зрители зааплодировали. Она была одета в кожаную броню, а в руке держала светящийся стеклянный жезл, увенчанный сияющим шариком, – миниатюрная версия огней над площадью. Трясущийся корабль внезапно замер, его задняя часть упала на помост, открыв актеров, одетых так же, как команда «Невезения». Посмотрев на жезл, они съежились. Толпа примолкла.

– Я – Адари Вааль, и я – Рок Кеша!

– Адари! – Эделл не успел вовремя закрыть рот.

Кешири, стоящие рядом, повернулись к нему. Он замер, поймав сердитый взгляд Куарры. Эделл смолк и все внимание обратил на помост. Он спрашивал себя, правильно ли он расслышал.

С помоста прозвучал ответ:

– Я – Адари, Рок и Вестник. Спасительница и Потерянная Дочь. Союзник Сияющего Тоша, легендарного крылатого носителя милосердия, – декламировала актриса, исполняющая роль Адари. – Унесенная от дальних берегов, я вышла из океана с вестями страшными и удивительными. Я – Рок, восставший из моря, и я расскажу вам о грядущем потопе!

Эделл уставился на помост. Адари Вааль. Наперсница Яру Корсина. Или его игрушка – смотря кому верить. Женщина, которая пыталась поднять восстание кешири и нашла свою смерть в океане. Он осмотрелся. Зрители, казалось, слышали это и раньше. Некоторые беззвучно проговаривали слова вслед за актрисой.

– Народ Аланциара, за вашим горизонтом есть враги. Вы не видите их – ваши парусники не смогут доплыть до тех далеких берегов. Вы не слышите их, но они говорят о своем зле опасным шепотом, и слова их разносит ветер.

– Это все общие слова, – проворчал Эделл Куарре на ухо. – Она должна яснее излагать смысл.

– Это церемония, – прошептала Куарра. – Мы проводим ее каждые десять лет.

Десять лет Адари тайно сопротивлялась Племени, объяснила Куарра. А на помосте актриса рассказывала об этом самом Племени и о зле, которое оно несет. Тут из-за фальшивых скал появились актеры-ситхи. Зрители зашикали и застонали.

Адари подняла свой жезл к небу:

– Да, ситхи – Разрушители из предсказания, но не бойтесь! Ваш Аланциар одарен природой щедрее, чем Кешта! – Она пошла по краю помоста, указывая вдаль. – Гуще ваши леса – хорошие, крепкие деревья для кораблей. Джунгли Кешты дают лишь слабую древесину. У вас есть сильные звери – могучие шумшуры, быстрые мунтоки. Кешта знает только уваков.

– Остальных мы съели, – вставил ряженый ситх, заработав взрыв хохота. Выставив руки перед собой, он изобразил огромный живот и поковылял по сцене под унизительные крики и гиканье.

– Дурачье, дурачье!

Актриса, изображающая Адари, улыбнулась:

– Да, и это тоже. Народ Аланциара умнее. Из огненного киселя и зеркал вы создали сияющие сферы, осветив свои дома и дороги. Корабли по вашим каналам несут неподъемные грузы. Многого достиг Аланциар!

Эделл смотрел на зрителей, пока с помоста вещали об их успехах. До этой минуты он решительно не желал восхищаться Аланциаром, несмотря на высокий уровень его развития. Но сейчас, в окружении врагов, он почувствовал сильное волнение. Эделл рос в Племени, потерявшем свой путь. Все подвергалось сомнению. Потому он еще подростком увлекся архитектурой и техникой – там существовали правила, неизменные и неоспоримые.

Конечно, Реконструкция возместила ущерб, дала ситхам новую веру, но кешири Аланциара никогда не переставали верить, с тех самых пор, как Адари Вааль пришла к ним две тысячи лет назад. Рассматривая их лица, Эделл видел только уверенность.

Почему я не родился здесь?

– Я научу вас языку злодеев. Вы будете говорить на нем, как на родном, чтобы узнать их, когда они придут. И у меня есть для вас еще один дар, – сказала актриса, направив жезл на кеширских моряков. – Ситхи обладают могуществом, называемым Силой. Но эта мощь есть и внутри вас!

Когда сияющий шарик коснулся первого моряка, он сорвал с себя плащ и остался в белом атласном наряде, блистающем золотом.

– У меня нет этого дара. Но у вас он будет – и теперь вы знаете, как найти его. Вы – Защитники Кеша! – Она милостиво улыбнулась и обратилась к зрителям. – И вы тоже. Вы сражались в первой битве, – сказала она, добавив что-то новое, к явной радости зрителей. – Вы победили. И вы победите снова. Я объявляю этот день Ритуальным. Будьте бдительны! И однажды вы восторжествуете навсегда!

Толпа взревела в самовосхвалении. Эделл оцепенело уставился на Куарру: она одобрительно кричала и хлопала.

На помост взошел пожилой мужчина. Он назвался градоначальником Кереббы

Кереббы и вновь призвал всех к бдительности.

– Мы все видели эту драму. Но сейчас – особое время. Враг пришел. Ночью наши войска прочесали полуостров, ища следы нападавших. Враги вернутся, будьте уверены. Военный кабинет развернул противовоздушные силы на западе. Будет ли их столько же или больше – они погибнут. Гибель – вот судьба ситхов!

Толпа взорвалась криками, на сей раз более дружными, чем прежде. Кулаки единодушно взметнулись в воздух.

– Смерть ситхам! Смерть ситхам!

Это было уже слишком. Эделл схватил Куарру за руку и потянул ее прочь из толпы. Придя в себя, он снова надел плащ и натянул капюшон. Ему хотелось запрыгнуть на помост и убить хорохорящихся болтунов.

Он мог бы. Другие смогли бы. Почему не он?

Эделл с трудом взял свой гнев под контроль. Сейчас было не время, да и маленький станционный городок – не слишком удачное место. Если такие пьески играют повсюду, армия Бентадо в большой опасности.

А может, и все Племя.

– Выходим завтра, как только откроют дороги, – предупредил Эделл, спрятавшись в тени. – Я хочу увидеть этот Военный кабинет и точно узнать, что кеширская предательница рассказала вам о нас!

9

Куарру разбудили капли, падающие на лицо. Она открыла глаза. Сквозь пышную зеленую крону, нависающую над ней, проглядывало солнце Кеша. Теплые капли воды стекали по ее щекам.

– Сезон дождей в джунглях, – раздался позади низкий женский голос. – Даже когда дождь прекращается, вода остается в листве деревьев. Не стоит лежать на улице вот так, без шляпы.

Куарра протерла глаза и поморгала. На Аланциаре не было джунглей. Очевидно, проснулась она не дома. Но где?

Она села. Вокруг была грязь. Позади нее человеческая женщина в соломенной шляпе пересаживала цветы в глиняных горшках. Она казалась смуглее и моложе Эделла, ее каштановые волосы были коротко острижены.

– Надо пересадить далсу, пока земля еще влажная, – пояснила незнакомка, не прерывая работы. – Куарра, да? Тебе действительно следовало позаботиться о шляпе. И лучше носить короткие волосы. Арахнориды здесь ужасны.

Куарра напряглась, услышав свое имя:

– Ситх… поймала меня. Ты – одна из них.

Женщина фыркнула:

– Никогда не спускала кешири дерзких слов. Тебе повезло. Я стала мягче с тех пор, как мы переселились сюда.

В стороне, на поляне среди деревьев, Куарра увидела еще одного человека. Он обрабатывал мотыгой небольшую делянку. В неровном свете почудилось, что она видит Йогана, сильного, невозмутимого. Но это был чужак.

– Вы оба ситхи, – сказала она.

– Мы – ничто. – Женщина выпрямилась и повернулась лицом к кешири. – Мы здесь – ничто. Или ты. Я – Ориэль, зови меня Ори. А это – Джелф.

Пока она говорила, солнечные лучи запутались в тумане. Мир на секунду словно поплыл.

– Это не по-настоящему, – проговорила Куарра. – У меня видение в Силе. Или это сон.

– Никогда не думала, что есть большая разница, – сказала Ори.

– Вы живете в джунглях?

– Живу. Или жила. В джунглях время течет не так, как во снах.

Куарра посмотрела вниз и увидела человеческого малыша, пробирающегося по лужам. Ори подхватила ребенка раньше, чем он успел добраться до ее сада. Куарра услышала и другие детские голоса из-за хижины.

– У тебя есть дети.

– Трое. Как и у тебя.

– Верно. – Куарра не сомневалась, что это сон: ситхи не могли ничего знать о ее семье.

Ори передала испачканного, но счастливого малыша старшим детям. Целая жизнь была здесь, на поляне в джунглях. Пусть маленькая, но, кажется, полная.

– У меня, как и у тебя, тоже были обязательства, – заговорила Ори, не дожидаясь вопросов. – Я бросила их ради любви.

– Любовь? У ситхов? – Куарра прервала сама себя. – Извини, ты сказала, что не была…

– Я сказала, что сейчас я не ситх. Впрочем, я и раньше была не очень хорошим ситхом.

– А есть хорошие ситхи?

– Некоторым легче жить среди других, однако, если и так, они, пожалуй, тоже не очень хорошие ситхи. – Ори рассмеялась. – И да, я здесь не только из-за любви. У меня были обязательства, положение в обществе, как и у тебя. Я поняла, к чему это приведет. И мне это не понравилось.

Куарра посмотрела на убогую хижину:

– Это то, что ты выбрала взамен.

– Это убежище… – Ори взглянула на играющих детей и глубоко вздохнула. – Сейчас в мире почти не осталось укромных уголков. Я не знаю, останутся ли они вообще в будущем.

Плечи Куарры поникли. Из-за звонких голосов детей и звуков джунглей место казалось шумным, но она ощущала здесь то спокойствие, которого так часто жаждала в Ухраре.

– Я хотела бы жить обособленно, – сказала она практически сама себе. – Я так устала. Я смотрю вокруг, и все, что я вижу, мной уже сделано. Даже мои дети – я знаю, какой будет их жизнь, хотя они ее еще не прожили. – Куарра помолчала, потом продолжила: – Думаю, поэтому я и пыталась найти что-то новое. Мечту, к которой можно стремиться. Уверена, звучит плохо…

– Ох, можешь следовать за мечтой. – Ори оглянулась на мужа. Фермер кинул взгляд на женщин и улыбнулся обеим, прежде чем вернуться к работе. – Ты можешь следовать за мечтой, и ты можешь создать свой собственный мир ради одного. – Она взглянула на кешири. – Ты можешь долго жить в мечте. Но в конце концов…

– …в конце концов мир найдет тебя, – прошептала Куарра. И открыла глаза.

Они спали в сухой дренажной трубе, неподалеку от Кереббской канальной станции. Невозможно было уговорить Эделла остановиться в одной из казарм – ее официальный статус давал ей на это право. После спектакля в Ритуальный день он завелся, как ручная баллиста перед выстрелом.

Куарра не знала, хорошо это или плохо, – она видела, на что он способен. Но ведь почему-то он сейчас нервничает. Она была права: Аланциар стал великолепным оружием против Эделла. Чем дальше на север Куарра вела ситха, тем больше росла ее уверенность. Стало ясно, что, кроме тех, кто приземлился, у него больше никого нет. И когда они шли мимо заводов, она замечала, что Эделл раздумывает над тем, какое оружие здесь могут производить.

Но это не мешало ему играть в безразличие.

– Еще один уродливый поселок, – произнес он, когда они покинули Минрат.

– Не обманывай меня, ситх. Я чувствую ложь. Ты впечатлен.

Эделл взглянул в ее сторону:

– Признаю, в техническом плане ваши кешири превосходят наших.

– Ваших кешири?

– Конечно. Чьих же еще?

Куарра сердито вздохнула.

– Кешта – красивый тихий континент, – продолжал между тем Эделл. – Может, это и направило его жителей к искусству. Да, они сделали водопровод, но они сделали его красивым. – Он указал на канал впереди. – Если бы они, как и вы, больше думали о функциональности, наш водопровод продержался бы дольше.

– Он развалился?

– Нет, мы отремонтировали его. Но если бы его делали вы, у нас никогда не возникло бы с ним проблем. – Эделл посмотрел вдаль, будто взвешивая следующие слова. – Я думаю, – наконец заговорил он, – что «Знамение» приземлилось в неправильном месте.

Куарра покачала головой:

– Ты ничего не слушал в Кереббе? Вы – причина того, что Аланциар стал таким. Вы, ситхи, и угроза, исходящая от вас. Две тысячи лет мы готовились к вашему приходу. – Она оглянулась на серый город и посетовала: – Ты все-таки ничего не понял. Это вы сделали нас такими.

– Если ты думаешь, – усмехнулся Эделл, – что мы будем сожалеть об этом, то ты совсем не поняла нас.

К полудню они добрались до пасторальных пейзажей Западного щита. На просторных холмах Шанка было больше людей и больше селений. У берегов водных путей широко раскинулись фермы, мунтоки тащили по дорогам телеги, груженные сеном. Склон, полого поднимающийся к восточному плато – главной части континента, – разделяли ровные террасы. Урожай поспел, и высокие крепости были почти незаметны среди зелени и золота полей.

Взгляд Куарры проследил линию мигающих сигнальных станций, доставляющих новости с побережья в военную столицу Сас’минтри, находящуюся на западном краю плато. Нагорье почти не было видно: на востоке клубились облака. Сердце Аланциара надежно защитила сама природа – цепью зубчатых горных вершин. Куарра сочувствовала местным сигнальщикам и мыслевестникам. Жизнь Йогана, конечно, не назовешь увлекательной, но с его башни открывался вид более захватывающий, чем бескрайние поля зерновых.

После того сна она часто думала о Йогане. Куарра понимала, что его башня – это не укромная хижина в джунглях, и стала раздумывать об их отношениях в целом. Он был одинок, не был загружен работой, но именно она всегда первая писала ему. Из них двоих, несомненно, Куарра была более занятой. Но когда их переписка прерывалась из-за ее командировок, возобновляла ее всегда Куарра.

Возможно, он просто подстраивался под нее. А возможно, его это просто не заботило.

А о чем бы ему заботиться? Что, пусть даже высокопоставленная, женщина может дать заядлому холостяку, офицеру сторожевой башни? Ее одолели сомнения.

– Ты опять думаешь об этом сигнальщике, – фыркнул Эделл. – Тебе сложно скрывать это. Я, конечно, никогда не был женат.

– Это было бы нечто. Кто сможет жить с ситхом? Я поражена, что на Кеше еще остались люди.

Эделл расхохотался. Его мрачноватый, но искренний смех напугал Куарру.

– Я сам этому удивляюсь! Но предпочитаю создавать что-то за компанию с другими.

«Может, именно так он и стал высшим повелителем, – подумала Куарра. – Он закрылся. Может, никто, кто выходит из дому, не доживает там до пятидесяти».

Если отбросить в сторону то, что он – враг, ее, несмотря ни на что, впечатляла его энергия, даже если это плохо кончится. Она удивлялась тому, что после спектакля он не вернулся на «Невезение» и не уплыл. Очевидно, он считал, что этой информации мало для того, чтобы избежать потери лица после разгрома. У него наверняка были соперники; в «Хрониках» говорилось, что высших повелителей семь. Значит, он рискует, не принеся с собой ничего, кроме знаний?

«Я должен что-то сделать», – часто повторял он. Но что он мог?

Возможно, что-то и мог. Сила струилась вокруг Эделла и его соратников; среди аланциари такого не было. Использованию Силы, как и всему остальному, они учились у наставников, но знания их были, мягко говоря, поверхностными – только то, что смогла рассказать об этом Адари Вааль. Эделл же пришел из мира, где с этим даром были знакомы уже очень давно. Сколько же тайн Силы он знал?

Не одну, решила она. Они прошли весь этот путь не только благодаря ее способностям к блефу. Эделл что-то делал, незаметно приглушая разум тех, кто задерживал на них взгляд. Она видела его таким, каким он был. Другие же, если не буквально видели Эделла так, как ему хотелось, то просто не могли сосредоточить на нем внимание, отвлекаясь на что-нибудь другое.

«Было бы здорово научиться этому», – помечтала она. Но что бы там Эделл ни делал, скрывать его внешность больше невозможно. Ритуальный день закончился, и путешествующие в ситхских костюмах актеры тоже. Она указала вперед:

– Дойдем до переправы и найдем грузовое судно, которое идет вверх по каналу. Наслаждайся свежим воздухом, пока можешь, – придется ехать в компании ящиков.

– Долго?

– Это прямая дорога к Сас’минтри. День или два.

– День!

– Тебе еще повезло. Пока не построили дворец Вааль, Военный кабинет находился далеко внутри континента. Туда приходилось добираться целую вечность. Теперь это всего в паре дней пути от Ухрара. Но не волнуйся. Мы успеем вернуться к «Невезению», и ты выполнишь свою часть сделки.

Эделл посмотрел на один из пакетботов, быстро скользящий вниз по каналу без помощи мунтоков.

– Выглядят они не очень удобными, – посетовал он. – Конечно, ты можешь придумать что-нибудь получше.

Куарра закатила глаза:

– Мы не станем искать тебе роскошную каюту! Хотел путешествовать сам – летел бы повыше на своем корабле, не попал бы под огонь…

Уу-у-и-и-и-ии!

Вой раздался со всех сторон: включились сирены на башнях в полях, поднимающихся по склону. Куарра махнула в сторону сигнальных станций – огни мигали безостановочно. Дневной цветовой словарь был беднее, но она поняла, что ближайшая башня передает то же послание, что впервые послал на континент Йоган. Ситхи вернулись!

Одной рукой схватив ее предплечье, другой Эделл сдернул очки. И нетерпеливо вгляделся в низкий северо-западный горизонт:

– Они там.

– Я знаю.

Волнение, что Куарра почувствовала в маячной комнате Йогана, вернулось, усиленное в десятки раз. И мыслевестники теперь тоже кричали об опасности. Прибытие Эделла той ночью стало первой каплей. Сейчас приближалась буря. К ее удивлению, высший повелитель расстроился, казалось, сильнее, чем она.

– Слишком рано! Слишком рано! – Он замахал на небо руками. – Слишком рано!

10

Они явились смоляными пятнами на светлом небе, раздутой высоко над землей злобой. Грозный клин воздушных кораблей, каждый конец которого терялся за горизонтом, и над ними – еще несколько замыкающих судов. Корабли были больше, чем легкие разведывательные суда Эделла, и вдвое больше уваков тянуло их вперед. Роспись превратила воздушные шары в чудищ, скалящихся на фермерские поля. И у монстров были зубы: на носу каждой гондолы, сделанной из древесины воссо, крепилось острое копье.

Черный Флот Бентадо.

– Они пришли слишком рано, – повторил Эделл.

Основная часть флота была почти готова, когда он отправлялся в экспедицию, но Эделл надеялся, что они все-таки дождутся его возвращения. Его собственный перелет занял три дня; Эделл понимал, что раз Бентадо здесь, то вылететь он должен был сразу после того, как Тэйма сообщила об успехе.

Непредсказуемые идиоты! Почему верховный повелитель Хилтс позволил это? Эделл уже знал ответ: супруга Хилтса, Илиана, должно быть, с радостью сплавила Бентадо куда подальше. Но сейчас, когда корабли пересекли береговую линию и шли на снижение, политика уже не имела никакого значения.

Они просто пролетели над батареями береговых катапульт. Эделл в отчаянии искал, на что бы вскарабкаться. Были ли крепости в поле единственной защитой?

Ответом стал вспыхнувший воздушный корабль, за ним загорелся другой. Эделл не мог понять, чем стреляют, но огненные шары казались знакомыми. Грохот прокатился над засеянными полями, и весь западный горизонт заволокло дымом.

– Ох, чтоб тебя!

– Сколько их там? – спросила Куарра.

Он приподнял бровь:

– Ты – враг. Я не собираюсь рассказывать тебе…

– Речь не о войне, – она схватила его за плащ, – а о моей семье! Ухрар всего в нескольких днях пути от побережья. Эти штуки могут добраться туда за считаные часы!

Он не успел ответить – мимо промчалась запряженная мунтоками повозка с сеном. Она остановилась перед мостом, и несколько кеширских солдат спрыгнули на землю. Пока один распрягал зверей, остальные сбросили сено. Они опустили деревянные стенки воза, открыв оружие, похожее на то, из которого стреляла Куарра, только большего размера.

Эделл замер. Он думал, что там, на западе, – это просто туман. Присмотревшись, он понял, что это неправильный – снизу вверх – дождь. В небо летели горящие копья и осколки стекла, выпущенные из таких же замаскированных передвижных орудий, спрятанных в полях. Совсем рядом раздался треск – это выстрелила катапульта у моста, тут же завизжал испуганный мунток.

– Поторопись! – закричала Куарра и бросилась к домику канальной станции.

Верхушка сигнальной башни переливалась всеми цветами, передавая донесения корректировщиков. Заставив себя двигаться, Эделл побежал за Куаррой. Еще больше взрывов загрохотало на севере и юге.

– Будь он проклят! – Эделл сплюнул. – Слишком рано!

– Ты о чем?

– Я о Бентадо, другом высшем повелителе. Он не должен был выступать до моего возвращения! Дождавшись меня, он узнал бы о вашем стреляющем огнем оружии – и обо всем остальном!

Себя Эделл тоже проклинал. Он ведь беспокоился о том, что Бентадо попытается атаковать в ближайшие недели – захочет попытаться. Вот почему Эделл остался, надеясь получить достаточно информации для того, чтобы предотвратить очередное поражение. Но Бентадо выдвинулся немедленно, и, что хуже всего, он забрал почти все готовые воздушные корабли – на поражение не рассчитывали. Укрывшись за канальной станцией, Эделл наблюдал за тремя огромными воздушными кораблями, находящимися в паре километров отсюда. Оба стремительно теряли высоту, их шары были пробиты. Один взорвался, другой быстро лишился всей своей подъемной силы и перевернулся, вывалив своих кричащих пассажиров на поле.

Из крепости на северо-западе вырвалось сверкающее облако, полетевшее в горящие обломки третьего воздушного корабля. Снова алмазы! Обломки рухнули в поле, где катапульта безжалостно их обстреляла. А Эделлу оставалось только смотреть. Бедствие исторического масштаба разворачивалось полным ходом, и он стал если не участником, то свидетелем происходящего. По крайней мере, удары наносились не слишком близко…

– Берегись!

Огненная катапульта из повозки дала залп рядом, но не задела сигнальную станцию. Через секунду последовал еще один удар. Это кренящийся воздушный корабль врезался в башню. Оторвавшись, его гондола стремительно падала в сторону канала. Освободившийся от веса дырявый шар, вертясь и подпрыгивая, полетел через поле на восток.

Куарра молча сорвалась с места и понеслась на север, через мост. Эделл с криками «Куарра, Куарра!» в панике бросился за ней. Напуганные мунтоки, освободившись из лодочных упряжек, помчались по дороге вдоль канала и сбили его с ног. Высший повелитель вверх тормашками полетел в воду.

Вынырнув, он ударил кулаком по солоноватой воде и снова закричал:

– Куарра!

Вскарабкавшись по скользким стенам, Эделл побежал вверх по ступеням к погрузочной площадке. Небо заволокло черным дымом. На всех уходящих к океану полях горели обломки воздушных кораблей, и еще более густые столбы дыма поднимались из-за горизонта. И на земле около упавших судов виднелись человеческие фигурки. Некоторые не двигались, другие метались с мерцающими световыми мечами в руках.

Нападая или отступая? Он не видел, но чувствовал через Силу эмоции обеих сторон. Чистая преисподняя. Разгром шел полным ходом!

– Умри, ситх!

Эделл обернулся на знакомый голос, но угроза предназначалась не ему. Возле бетонной площадки на северном берегу канала одетый в черное ситх сражался с невидимым противником. Этот человек не был ему знаком. Эделл запрыгнул на платформу позади воина и активировал меч. И тут он увидел противника мужчины: Куарра! Стоя над телом кешири, Куарра стреляла в наступающего ситха из солдатской ручной баллисты. Воин легко парировал снаряды световым мечом.

– Неофит! – закричал Эделл, скидывая капюшон. – Сюда!

Куарра перестала стрелять. Она удивленно посмотрела на него, но ее противник удивился еще больше:

– Высший повелитель Врай!

– Вот именно! – Эделл повысил голос, чтобы его расслышали в окружающем шуме. Он шагнул вперед. – Что вы здесь делаете? Вы должны были дождаться моего возвращения и завершения строительства остального флота!

– Высший повелитель Бентадо приказал…

Молодой воин не закончил – он заметил, что Куарра подняла оружие, – и, бросившись вперед, сломал деревянное устройство. Потом развернулся для следующего удара… Эделл и Куарра, одновременно потянувшись к Силе, зашвырнули изумленного ситха в поле, его световой меч полетел в другую сторону.

Эделл развернулся к Куарре, держа остатки разбитого оружия:

– Ты зачем в него стреляла?

– Это моя работа! – закричала она, опустилась на колени и бережно приподняла кешири, чьим оружием воспользовалась. Эделл видел, что этот воин был еще совсем юн. – Я заключила сделку с тобой, повелитель ситхов. И больше ни с кем!

Эделл шагнул было к ней, но очередной взрыв – еще ближе – сбил его с ног. Посмотрев вверх, он увидел парящий неподалеку огромный воздушный корабль – самый большой в Черном Флоте. Отмеченный эмблемой Корсина Бентадо, флагманский корабль «Яру» летел к восточным нагорьям, его гондола дымилась от копий, проткнувших днище.

Эделл Врай моргнул. Да, все верно, это «Яру» исчезает за восточным горизонтом. Секунду спустя вспышка света и грохот объявили о его прибытии – или падении – на плато.

Эделл схватил Куарру за руку:

– Быстро, за ним!

– Не собираюсь! – отшатнулась она.

– Они пошли на восток – нам все равно туда!

– План изменился. – Куарра встала. Ее лицо страдальчески скривилось, когда она увидела, что творится на полях. – Началась война! Я должна убедиться, что мои люди в безопасности, что мои дети в безопасности!

Она побежала сквозь дым к мосту, в ту сторону, откуда они пришли.

Эделл снова натянул капюшон и бросился в погоню.

– Я видел твой округ на карте! Он на юго-востоке от столицы – два дня пути оттуда, ты сказала. И по меньшей мере три дня отсюда. Он в стороне от нашего пути!

– Меня это не волнует. Мне надо домой!

– А как насчет твоего драгоценного Йогана?

Услышав это, Куарра остановилась у сигнальной станции и посмотрела вверх:

– Я не знаю, что с этим делать. – Ее голос сорвался, когда она увидела сигнальные огни. – Я не могу сделать все. Но я должна.

Эделл сглотнул. Ситхи на полях были разорваны в клочья или пронзены стеклянными снарядами кеширских стрелков. Аланциар и раньше представлял опасность для человека. Сейчас все стало еще хуже. Он плотнее надвинул капюшон и подошел к Куарре:

– В любом случае надо выбираться отсюда. – Эделл хлопнул ее по плечу. – Хорошо. Сначала мы пойдем туда, куда надо тебе. Но затем мы пойдем туда, куда надо мне!

11

Сирены снова выли, уже три с половиной дня; и казалось, они стонали еще громче. Куарра уже притерпелась к постоянной головной боли. «Половина населения кипятит воду для сирен, – думала она, – а другая половина делает ушные затычки, чтобы не оглохнуть!»

Но это были ее сирены, сирены Ухрара. Стоя в полночь на темной городской улице, она чувствовала гордость за то, что все работало так, как и было задумано. Они годами к этому готовились, но всегда оставался вопрос, сработают ли огромные стеклянные трубы, когда начнется настоящее вторжение. Они получили очень громкий ответ.

Весь Аланциар отлично себя показал. Они с Эделлом бежали от битвы, но исход ее не вызывал сомнений. Шестьдесят из раскинувшихся широким полумесяцем ситхских кораблей были сбиты почти над всей территорией материка. Из Шести Когтей битва задела только два северных, ограничившись в основном Западным щитом, – топографическое название себя оправдало. Крепости и катапульты в полях уничтожили бо́льшую часть ситхских захватчиков в воздухе. Остальные упали на землю, где столкнулись с превосходящими силами противника. Отчеты мыслевестников сообщали о том, что кое-где еще остались ситхи, и сигнальные башни продолжали безумно перемигиваться. Были выжившие ситхи реальностью или вымыслом – это ее не касалось. Она направлялась домой. Куарра, пользуясь своими полномочиями, реквизировала мунтоков и повозку. Никто не собирался мешать передвижению военного коменданта в ее родном регионе. Эделл ехал сзади, прячась под пологом. Она прибыла домой на закате, после трех дней и ночей пути.

В тот вечер, проезжая по Ухрару, она почувствовала себя намного лучше. Ее дети спали в общественном убежище там, где им и положено было находиться, и куда она заглянула в первую очередь. Ее сотрудники отлично выполнили всю работу, собрав в убежище всю округу; семья Куарры пребывала там фактически уже неделю – со времени первой атаки Эделла.

Ее заместитель, казалось, был даже слегка разочарован прибытием начальницы. Отсутствие Куарры позволило ему поблистать в роли руководителя. Но сейчас это ее не волновало. Брю она искать не стала: дети в безопасности, а с учетом того, сколько истратили стеклянных снарядов, его, скорее всего, отправили на завод в ночную смену.

Выйдя из кабинета, Куарра посмотрела вверх, на вспыхивающие огни сигнальной башни, и глубоко вдохнула. Повозка стояла рядом в темноте. Эделл сидел сзади и ел то, что Куарра смогла незаметно принести ему.

– Твоя семья в безопасности, – сказал он. – Ты довольна?

– Да.

– Лжешь. – Он швырнул наружу кость. – Идем. Мы сделали этот крюк для тебя, но мне это может дорого обойтись. Едем в Сас’минтри.

Она взобралась на козлы и взяла поводья. Эделл скользнул в темноту повозки, спиной к ней, спрятав лицо во мраке.

Колеса загрохотали по каменной дороге, вокруг расстилалась тьма. Пока не миновала опасность воздушных атак, отсутствие освещения – для всех, кроме сигнальных станций, – было обязательным. Наконец Куарра заговорила:

– Что ты имел в виду, когда сказал, что у меня с ситхами больше общего, чем я думаю?

– Я говорил, – помолчав, ответил Эделл, – о твоем стремлении к самосовершенствованию и о твоей нетерпимости к чужой слабости. Я не шучу. Ты никогда не бываешь довольна. Думаю, это делает тебя хорошим чиновником…

– Военным комендантом.

– …и хорошим организатором. Ты понимаешь, что надо делать, и ты ожидаешь, что это будет сделано. Отсутствие честолюбия для тебя – это неуважение не только к себе, но и к другим. И к тебе.

Куарра промолчала.

– Твой муж… Я почти вижу его лицо, когда ты думаешь о нем. Он – ничтожество. Он никогда не был и никогда не хотел быть лучше, чем он есть. Он тянет тебя вниз. Пожалуй, это и привело тебя к тому сигнальщику, Йогану. Но пусть он и может предложить чуть больше, он тоже просто случайный попутчик. – Высший повелитель глотнул из бутылки. – Знаешь, я наблюдал за ним, пока он был моим пленником. Он носит форму, но он зритель, а не актер. Ты можешь остаться с ним, но ты быстро устанешь и от него.

Куарра уставилась во тьму:

– В нем есть больше того, что ты сказал.

– Может быть, но в тебе гораздо больше. Ты перерастешь его – и он потянет тебя вниз, как увак на моем воздушном корабле. И тебе придется бросить его.

– Да, я видела, что вы творите со своими, – сказала Куарра, вспомнив массивную тушу, которая свалилась на Йогана. – Забудь об этом. Я не собираюсь делать подобный выбор.

– Хорошие новости. Потому что, как и с воздушными кораблями, чем ты становишься больше, тем больше можешь и унести. Сила не только в том, чтобы, чтобы иметь выбор. Сила в том, чтобы суметь решить, нужно ли вообще выбирать. У тебя может быть муж и семья – и любовник в башне. Ты можешь подняться еще выше, и твое слово будет законом.

Куарра моргнула:

– Что, служа тебе?

– Да. Но также служа самой себе. Ты можешь стать ситхом, Куарра. Это всего лишь вопрос веры. Нельзя стать истинным ситхом, таща на себе кого-то еще, а разорвав бесполезные связи, ты сделаешь первый шаг.

– Я на твоем месте была бы осторожнее, – предупредила Куарра. – Тебя, ситх, и твои воздушные корабли можно уничтожить.

Зевнув, Эделл растянулся в повозке. Куарра оглянулась на Ухрар и подумала о том, что она только что сделала. Эделлу она ни о чем не сказала.

Куарра отправила сообщение, задав вопрос, абсолютно понятный в свете недавних событий. Что делать, если ей в руки попадет повелитель ситхов?

Ответный сигнал из Сас’минтри пришел незамедлительно: «Приведи его к нам. Мы знаем, что делать».

Не могло быть яснее – и не было власти выше. Послание пришло под официальным кодом Военного кабинета. Этот приказ получат сейчас все военные коменданты. И что это значит? Конечно, они хотят пленить всех выживших ситхов. Но везти их в столицу? Может, в засекреченных главах «Хроник» нашли описание того, как можно без опаски держать ситха в плену.

Может, они хотели устроить казнь или изучить ситхов.

Куарра оглянулась на спящего Эделла. Она успеет отвезти его во дворец Вааль – что бы ему там ни было нужно – и вернуться в бухту Меори, чтобы спасти Йогана. Но даже если она приведет Эделла в ловушку, то все равно сможет вернуться за Йоганом – и на этот раз с ней будет вся военная мощь Аланциара.

Куарра спасет Йогана – и, сделав свою работу и даже больше, станет героем.

Ты прав, повелитель ситхов. Я могу получить все.

12

Сас’минтри основали много столетий назад. Он стал еще одним военным форпостом на краю плато, с видом на простирающиеся к океану просторы Западного щита. Находясь между прибрежными горами и промышленным центром, он оказался в центре сигнальной сети Аланциара: лучшее место для Военного кабинета.

Еще десять лет назад главы различных военных, промышленных и образовательных управлений заседали по отдельности. Дворец Вааль в Сас’минтри собрал их всех в скучном кирпичном одноэтажном здании, совсем невзрачном, если не считать большую белую башню в широком, огороженном стеной дворе. В отличие от башни Йогана на мысе Сопротивления, сигнальные огни башни дворца Вааль располагались на нескольких этажах и отправляли послания во все направления. Обитатели дворца Вааль могли связаться с любой точкой Аланциара: от верфей на далеком северо-востоке до охранников в собственных воротах.

Посмотрев на башню, стражник в коричневой форме повернулся к Куарре. Он говорил громко, чтобы перекричать сигнал тревоги:

– Мне велели впустить вас, военный комендант. – Военный постучал по телеге мечом. – Вас обоих, – добавил он с боязливым презрением.

Ворота открылись, и мунтоки втащили повозку внутрь. Створки еще не захлопнулись, а Эделл уже выглядывал сзади, из-под парусины:

– Нас обоих? Что это значит?

– Я… я не знаю. – Куарра запнулась, слезая с сиденья. Световой меч все еще был при ситхе. После долгой поездки из Ухрара она чувствовала ломоту в костях и все больше усиливающееся беспокойство Эделла; она надеялась, что волнение слегка притупит его восприятие в том случае, если их ожидает ловушка.

Куарра уже готова была к тому, что их встретит отряд стрелков. Но двор, за исключением повозки, был пуст. В воздухе висел неприятный запах. Наверху, на башне, спокойно мигали сигнальные огни.

И двери дворца Вааль были широко распахнуты.

– Мне это не нравится, – пробормотала она сама себе.

– Нас уже двое. – Эделл спрыгнул на землю. Схватив Куарру за плечи, он повернул ее лицом к себе. – Они ждут не только тебя, верно? Они ждут и меня.

Куарра смотрела куда угодно, только не на него; слова давались ей с трудом.

– Ты никогда не говорил мне, что собираешься здесь делать. «Посмотреть страну, посетить столицу, увидеть Военный кабинет». – Она пожала плечами. – Я – чиновник, Эделл. Я не могу просто взять и провести тебя через главный вход.

Эделл мрачно смотрел на нее еще секунду перед тем, как расплыться в улыбке:

– Нет, это я проведу тебя через главный вход. – Он сбросил плащ на землю и активировал световой меч. – Как всегда, ты первая.

Кешири в холле были мертвы уже по меньшей мере день, может, больше. Куарра узнала форму – сначала пара охранников, дальше в здании, вперемешку, администраторы и помощники. Штурма явно не было. Никаких свидетельств борьбы. Только застигнутые врасплох искалеченные кешири. Некоторые ожоги показались ей похожими на раны от световых мечей. Но не все.

Она прикрыла ладошкой рот:

– Я работала с этими людьми.

– И ничего больше, – произнес Эделл, переступая через трупы. Он осторожно заглянул в коридор, ведущий вниз. – На этом этаже ничего нет, не так ли? Все важное под землей.

– Да, – подтвердила Куарра, жалея, что не захватила оружие из своего кабинета. К Эделлу она привыкла. Но здесь присутствовало нестерпимо давящее ощущение зла. И оно усиливалось.

У подножия лестницы горели светильники. Миновав вестибюль, Куарра с Эделлом вошли в нарядную – если не считать мертвого часового возле гобелена – приемную. На гобелене была изображена пожилая женщина-кешири. Ее тонкие белые волосы обрамляли усталое, почти болезненное лицо.

– Удивительно некрасивая дама, – отметил Эделл.

– Ты так говоришь только потому, что знаешь, кто она, – парировала Куарра. – Адари Вааль.

Она много раз стояла в этой комнате, ожидая приема в Военном кабинете, восхищалась гобеленом, рядом с которым всегда дежурил часовой. Это был поздний, почти предсмертный портрет великой кешири, а не изображение молодой женщины из исторических очерков. Но было в ней так много стойкости, что Куарра каждый раз, глядя на гобелен, гордо вскидывала голову.

Однако сейчас портрет лишился своего почетного караула – его страж был мертв, как и все остальные. Штаб Военного кабинета превратился в морг, почти все правительство Аланциара лежало на столе или под ним. И снова – никаких признаков борьбы. Кто бы это ни был, он пришел ночью и захватил всех врасплох.

– Нет. – Золотистые глаза Эделла расширились. – Его здесь нет. Иди за мной.

– Кого?

– Просто иди за мной – и будь рядом!

Корсин Бентадо сидел на стуле с высокой спинкой и был похож на арахнорида из джунглей, восседающего в центре паутины. А паутина была велика. Куарра только что назвала это помещение «окном в мир», и Эделл с самого начала был уверен, что нечто подобное существует. Все сигнальщики должны были пересылать свои сообщения через какой-то центр. Он предполагал наличие нескольких небольших узлов – разумный шаг с точки зрения скорости передачи и обилия посланий. Но военный характер устройства Аланциара предполагал жесткую централизацию. Сообщение с мыса Сопротивления в горловину Гарроу передавалось напрямую, но сигнал, предназначенный более отдаленному адресату, сначала проходил через центральный узел.

То есть через это помещение, в котором и расположился Бентадо. Повелитель сильно изменился: его голова была покрыта ожогами – не смертельно, но болезненно; от густых бровей почти ничего не осталось – их сильно опалило; мундир был испачкан красным и сиреневым.

– Ты выжил, – констатировал Бентадо, его был голос еще грубее, чем помнил Эделл. – Я так и думал. Я тебя почувствовал. Заходи, Врай. Глянь-ка, что я тут творю.

Эделл шагнул в дверной проем, по бокам которого стояли воины Бентадо. Обеспокоенная Куарра осталась позади.

– Позови своего проводника, – сказал Бентадо и, поморщившись, встал. – Она – причина того, что ты здесь.

Эделл деактивировал световой меч и взял Куарру за запястье, чтобы ввести ее внутрь. Помещение оказалось тем самым узлом, о котором он догадывался. Большой круглый зал, погребенный под башней, с курьерами, что носились по лестницам вверх и вниз, доставляя сообщения.

Сквозь квадратные – метр на метр – решетки в потолке проникал свет, падая на приподнятую над полом площадку в центре комнаты. Там находилась огромная карта Аланциара, удивительно похожая на ту, что была во дворце в Таве. Только на этой карте, помимо всего остального, была обозначена и сложная сеть сигнальных станций и крепостей.

Эделл посмотрел на курьеров. Некоторых он узнал – это были члены экипажа «Яру», но встречались и люди с других судов. Большинство – воины, но он заметил и нескольких послов-кешири, в том числе Сквоба, который как раз передал своему прихрамывающему хозяину ворох пергаментов.

– Жесткая посадка, – объяснил Бентадо. – Мы срезали гондолу, как только очистили вершину хребта. – Он оскалился разбитыми зубами. – Твой водород оказался плохой идеей.

– Он доставил нас сюда, – напомнил Эделл, пытаясь осознать происходящее. Он был своим – здесь, среди ситхов. Но все же что-то пошло не так. Эделл приблизился к карте, а затем оглядел помещение. – Здесь много всего. Но это не может быть центром всей сети.

– Нет. Есть еще по крайней мере тринадцать зданий в этом городе, где обрабатывают сообщения. Мы нашли одно после посадки – и оно привело нас сюда. Веришь ли, кое-где даже принимают послания через Силу. Но все важное направляется сюда – и исходит отсюда. Когда мы нашли это место, оставалось лишь незаметно проникнуть внутрь. – Бентадо рассмеялся. – Я обычно оставляю такие тонкости другим. Но тут пришлось поработать собственными руками – результат ты мог видеть снаружи.

Эделл посмотрел вверх, на лестницу, ведущую в башню:

– Вот как вы собрали всех выживших.

– И тебя. – Бентадо кивнул на Куарру. – Благодаря сигнальной станции мы контролируем все, даже не запирая ворот. Как-то кешири принесли нам продовольствие, но эти идиоты вместе с продуктами оставили во дворе и пленников!

Эделл посмотрел на Куарру. Она прикрыла рот руками, на ее лице застыло изумление. В огромных глазах появилось понимание. Организация, сделавшая Аланциар сильным, стала его слабостью. Эделл чуть поразмыслил над этим; частично именно из-за этого его так влекло в Сас’минтри. Но Бентадо прибыл первым и с теми же намерениями. Слава будет принадлежать ему.

– Отмените тревогу везде, – приказал Бентадо. Сквоб пошаркал обратно к подножию лестницы с приказом. Меньше чем через минуту пронзительный вой над Сас’минтри стих. Вскоре он стихнет и по всему континенту. – Всем быть в полной готовности к тому моменту, когда прибудет следующая волна.

– Следующая волна? – переспросил Эделл.

– Следующая волна ситхов. На Кеште еще остались воздушные корабли. Думаю, мы скоро их увидим.

Эделл поднял брови:

– Тогда нам нужно предупредить их, пока они не вылетели. Кешири слушаются твоих приказов. Но, боюсь, они будут стрелять по нашим кораблям, несмотря ни на что!

– Согласен. – Бентадо хищно улыбнулся. – И это именно то, чего я от них хочу.

13

Эделл пошатнулся:

– Ты хочешь, чтобы местные кешири уничтожили наши корабли?

– Не наши корабли. – Бентадо остановился у гигантской карты. Дюжина миниатюрных копий воздушных кораблей располагалась на западном краю. – Они уничтожат корабли Племени.

– Но мы тоже часть Племени.

– Разве? – Шрам над глазом Бентадо дернулся.

– Мы столько времени потратили на восстановление, – сказал Эделл, краем глаза заметив, что Куарра внимательно наблюдает за ними со стороны. – Не вижу смысла снова рвать его на части.

– Не играй в невинного. Ты и твои люди из «Золотой судьбы» раздирали Племя на части годами, как и мои люди. – Он указал на ситхов в комнате. – Проклятье, Эделл! Ты был прав тогда, во время Кризиса, когда пытался уничтожить храм!

– Это было не лучшим моим деянием.

– Нет, конечно нет. Но я не предлагаю уничтожать то, что мы восстановили. Я говорю о Втором Племени здесь, на Аланциаре.

– Втором… – поразился Эделл. Ему такое и в голову никогда не приходило.

ходило.

– Это просто, – объяснил лысый мужчина. – Там невозможно добраться до трона, пока жив Хилтс. И Илиана… – Его рот зло скривился, имя королевской супруги получилось у него намного длиннее, чем было в действительности. – Она проследит за тем, чтобы Хилтс жил, пока ты и я не станем слишком стары. – Бентадо захромал вокруг карты. – Ты сам сказал, что кешири здесь лучше наших, – и я имею в виду не этого выродка, что подарил мне Хилтс. – Он хлопнул тяжелой рукой по искривленному плечу Сквоба. – Яру Корсин нашел скульпторов и художников. Мы нашли расу воинов. Строителей и оружейников!

– Аланциари – это что-то, – согласился Эделл, кивнув на Куарру. – Удивительный народ. Но они тоже кешири. Потенциал есть и у народа нашего старого континента.

– А у тебя есть две тысячи лет, чтобы он проявился? – фыркнул Бентадо.

Эделл оглянулся на людей – охранников в дверях. Они все слышали, но ничего не делали. «Его люди», – сказал Бентадо. «Его отобранные экипажи», – сообразил Эделл. Как много пришло туда из старой Лиги корсинитов Бентадо? Почему он не обратил на это внимания?

Бентадо пробежал затянутой в перчатку рукой по поверхности карты:

– Это прекрасно, ты знаешь. Идеальное решение. У ситхов одна проблема. Мы стремимся к единоличной власти. По-настоящему свободным можно быть только тогда, когда все оковы разрушены, когда никто не сможет ограничивать тебя, сопротивляться тебе. Идеальный ситх должен контролировать все и вся. – Он Силой поднял маленький воздушный кораблик. Суденышко воспарило в воздух, словно настоящее. – Но как осуществлять такой контроль? Слишком много переменных. Слишком много рабов, желающих не только твоей славы. Слишком много ситхов, которые действуют против тебя. – Легкое движение запястья, и маленький воздушный кораблик кувырком полетел через стол. – Преисподняя!

Эделл промолчал. Бентадо часто высказывался в таком духе. Человек на сцене был частью труппы.

– В юности, – продолжал Бентадо, – я думал, что Яру Корсин нашел решение. Помнишь? Он обманул поверивших в него кешири. Он не победил – он пришел и просто повернул ключ. Он все сделал правильно, но потом начал ошибаться. Результатом стала его собственная смерть – и потерянное тысячелетие. Но здесь… – Бентадо замолчал, поднимая модель сигнальной станции, – здесь я смогу начать все заново и все сделать правильно. Как и Корсин, я упал с неба на эти берега. Здесь уже есть готовое государство, мне остается только протянуть руку и взять его, подчинить. И здесь нет ситхов.

Эделл взвесил его слова. Что бы он ни думал о Бентадо, сама идея представлялась интересной. Одному-единственному повелителю ситхов не подчинить себе целый народ – если только он уже не подчинен. В Аланциаре все было отлажено, народ привык к жесткой регламентации и постоянной боеготовности. Только на вершине, не разрушив системы, оказался спасшийся повелитель ситхов.

– Хорошая идея, высший повелитель, – сказал наконец Эделл. – Очень хорошая. Кто-нибудь должен вспомнить о ней, когда мы займемся захватом Галактической Республики.

Бентадо улыбнулся.

– Есть лишь одно препятствие к ее осуществлению, – добавил Эделл. – Ты здесь не единственный ситх.

– Мои люди верны мне. Они будут работать на меня.

– И как долго, в таком замкнутом пространстве? Они люди. Они не могут выйти наружу, или кешири сразу заметят их.

– Они не заметили тебя!

– Ему помогли, – впервые за все время заговорила Куарра. – Вынужденно помогли. Я обещаю, что никто не поможет вам, когда вас найдут. – Она свирепо ткнула пальцем в сторону выхода. – И вы убили наше правительство. В конце концов кто-нибудь придет сюда.

Эделл увидел разочарование на лице своего соперника. Нет, так далеко Бентадо не продумывал. И он, как и Куарра, не знал о том, о чем знал Эделл.

– Следующие воздушные корабли могут появиться раньше, чем ты думаешь. Надо решить, как обеспечить их безопасность. Твой план – он интересен. Но мы достигнем большего, сохранив единство.

– Тогда пусть выиграет то Племя, что сильнее!

– Нет. Мы не будем делать это снова. – Эделл мельком взглянул на Куарру, указав ей глазами на выход. Увидев, что она начала двигаться, он подошел к охранникам. – Высший повелитель Бентадо установил контроль над кешири этого континента. Вы поможете ему до того, как прибудет подкрепление. Затем мы будем работать вместе, чтобы укрепить власть здесь во имя Племени и верховного повелителя Хилтса.

Бентадо испустил раздраженный вздох:

– Ты всегда был занудой, – и скомандовал охране: – Взять его!

Воины Бентадо подались вперед, но Эделл уже двигался, активировав световой меч. Одним широким ударом он рассек обоих, расчистив путь.

– Куарра, бежим!

Куарра проскочила в дверь мимо Эделла. Тоже собираясь выйти, он обернулся… и закричал. Куарра в ужасе смотрела на огни, осветившие темный вестибюль. Из «окна в мир» выступил Корсин Бентадо, одна его рука светилась странными голубыми завитками энергии. Эделл заколебался под натиском и выронил свой световой меч.

Взгляд Куарры метнулся к полу. Так и есть: ситхи не удосужились забрать у мертвого кешири оружие! Бросившись на землю, Куарра схватила самозаряжающуюся ручную баллисту, перекатилась и выстрелила. Стеклянные заряды миновали Эделла. Бентадо взвыл от боли – один из осколков попал в обрубок его левой руки. Световое шоу закончилось.

Эделл упал навзничь, воздух вокруг него все еще потрескивал. Куарра поймала его свободной рукой, выстрелив вновь. Бентадо и его слуга Сквоб отпрянули назад. Баллиста разрядилась, и Куарра Силой притянула к себе упавший меч Эделла.

Они петляли в лабиринте коридоров, Куарра помогала идти шатающемуся ситху. Она разбивала все светильники, встречавшиеся на пути; тьма, для разнообразия, стала ее союзником. Куарра слышала голоса ситхов Бентадо в коридоре, прямо позади них, но она знала, где находится. Куарра не все поняла из разговора ситхов, но она должна была предупредить всех снаружи об опасности!

Пыхтя, она добралась до приемной перед штабом Военного кабинета. Здесь была лестница, ведущая на поверхность. Но тут Эделл, все еще не отошедший от атаки Бентадо, упал. Куарра не знала, что сделал с ним Бентадо, но Эделл точно никогда раньше с подобным не сталкивался.

Она попыталась помочь ему сесть и вспомнила, как точно так же пыталась помочь Йогану на мысе Сопротивления. Сколько же дней прошло? Куарра поднялась, пошатываясь:

– У меня нет времени, Эделл! Я должна идти.

Эделл громко закашлялся:

– Что… о чем ты говоришь?

– Я должна всех предупредить, и не пытайся меня остановить. Мне надо спешить! Прошло десять дней с тех пор, как мы покинули корабль. Даже на уваке дорога до бухты Меори и «Невезения» займет не меньше двух дней. – Она попыталась помочь Эделлу подняться. – Пожалуйста, пойдем со мной! Если мы не доберемся туда вовремя, твои люди убьют его.

Высший повелитель согнулся от боли. Куарра постаралась удержать его, но не смогла.

– Я пойду одна, если…

– Нет, постой, Куарра. Это… важно. Останься, помоги мне…

– Я не могу! – Куарра поднялась и посмотрела в сторону лестницы. – Я должна идти!

Она уже ступила на первую ступеньку, когда услышала его крик:

– Куарра, их там нет!

– Что?!

– Я соврал тебе, что «Невезение» остается, чтобы ты помогла мне, – признался Эделл, пытаясь сесть. – Я отправил их домой.

– Домой? – Она уже была возле него. – Куда домой?

– На Кешту. На наш континент.

– С Йоганом?

– Если он жив, – прохрипел Эделл. – Вряд ли он самостоятельно покинул корабль. Они отплыли, как только мы сошли на берег.

– Да чтоб тебя!

Куарра снова метнулась к лестнице – и застыла. Сверху послышался звук шагов. Это люди Бентадо, спрятавшиеся наверху? Из темного прохода донеслись голоса.

Сзади Эделл пытался встать на колени. Его световой меч все еще оставался у Куарры.

– Куарра, они убьют нас обоих. Тогда все потеряно!

Куарра замерла на мгновение, не зная, что делать. Она вернулась к Эделлу – он снова упал. Приподняв его, Куарра взглянула на двери, а потом уставилась на гобелен. Адари Вааль строго смотрела на нее, а голоса становились все ближе. Она взмолилась: «Рок Кеша, сохрани свою дочь!»

И почувствовала колебание в Силе – слабое, как легкий вздох, пришедшее от гобелена.

Глаза Куарры расширились. Да! Она не успела испугаться, что совершает кощунство, не было времени. Коснувшись гобелена, Куарра потянула ткань в сторону – и увидела темный провал спрятанной позади него комнаты. Закинув руку Эделла на плечо, она решительно шагнула в пустоту.

14

И снова Куарра ухаживала за раненым, а рядом шныряли ситхи – второй раз за две недели. Только места слишком сильно разнились. Она находилась не на сигнальной станции Йогана или на палубе корабля; она была в святая святых всего Аланциара – в библиотеке Адари Вааль.

Ситхи шумели где-то снаружи, за гобеленом. Можно было различить не меньше трех голосов. Она не могла выйти, но все еще оставался шанс предупредить своих. Куарра часа два пыталась связаться через Силу с другими мыслевестниками, пренебрегая опасностью того, что ситхи могут почувствовать ее присутствие. Сила осталась единственной возможностью связи, которую ситхи не могли контролировать… или она так думала. Погружаясь в Силу, она задыхалась от гневных эманаций ситхов и страха собственного народа, достигшего за последние дни критического уровня. Но никто так и не услышал ее. Куарра очень устала, была напугана.

И злилась. Злилась, долгими часами глядя на крепко спящего после тяжелых испытаний Эделла. Он врал ей все это время. Куарра имела представление о ломаной линии южного побережья. Там почти не было селений и крепостей – его и так надежно обороняли покрытые снегом горы. Ничто не мешало «Невезению» уплыть. Но с приходом осени на юг моряки аланциари покидали Южный пролив из-за прихода быстрых полярных течений, несущих холод и лед. Сможет ли неопытный экипаж выйти в Восточный океан? Предупредит ли их Йоган или будет молчать, решив утопить ситхов и погибнуть самому? А если он предупредит их, станут ли они слушать?

Куарра вздрогнула, сообразив, что не может предсказать поведение Йогана. Она вообразила, что хорошо знает его, но на самом деле все, что у нее было, – это кипа писем и короткая беседа. И она ведь практически перевернула всю свою жизнь из-за него.

А что Эделл? Он и его люди перевернули весь ее мир. Но она все равно его спасла, несмотря на его ложь. Почему? Куарра вспомнила о том, что произошло в «окне в мир». Эделл казался не таким, как Бентадо. Они оба убийцы, только Эделл – строитель, а не воин. Впрочем, разве ситхов интересует что-то, кроме них самих? Разве не завоевания – смысл существования ситха?

Она не верила Эделлу. Но и бросить его не могла. Что с ней происходит?

Куарра спала урывками, часто просыпалась, когда из-за гобелена доносились голоса, но они не приближались. Утром в комнату из наклонной вентиляционной шахты в потолке проник свет. Шахта сужалась кверху, шанса выбраться через нее на поверхность не было. Но свет дал Куарре возможность хоть чем-то заняться, пока высший повелитель спал. Она потянулась за книгой.

Экземпляры «Хроник Кешты» были в каждом доме. Едва научившись читать, дети первым делом знакомились с записями бесед о прежней жизни рудоискательницы, о том, как она боролась за свободу. Основой для постановки спектаклей, только в более свободной трактовке, служила эта же книга. Но у Адари Вааль были и другие работы. Некоторые из них представляли собой биографические заметки о ситхах; в других подробно описывался ее родной континент. Значительная часть трудов была посвящена сходству и различию минералов двух континентов; однако даже самые преданные Вааль ученые не слишком жаловали эти материалы. Единственное, что представляло там интерес, – это теория о том, что Аланциар и Кешта разъединились вследствие Древнего катаклизма.

Но книга, которую Куарра держала сейчас в руках, не относилась ни к одной из этих категорий. Страницы были заполнены не каллиграфическим почерком профессионального писца, а какими-то каракулями. Собственноручная запись Адари? Это казалось невозможным, но Куарра листала страницы с особой осторожностью. Писала ли его Адари Вааль собственноручно, или он являлся древней копией – записи были уникальны. Куарра никогда даже не слышала о подобном. Это были личные воспоминания Адари.

Куарра нетерпеливо скользила взглядом по строчкам; подобное волнение она испытывала, читая послания Йогана. В записях много говорилось о сыновьях Адари, и слова были наполнены раскаянием, особенно когда речь шла о Тоне, оставшемся на Кеште. Было несколько колючих фраз о матери Адари, Эвлин, и совсем немного про ее брак с Жари. Куарра перевернула страницу. Здесь рука писавшего ускорилась, буквы наклонились. Эта запись рассказывала о Яру Корсине, капитане «Знамения» и первом верховном повелителе Племени.

В первый раз Корсин коснулся разума Адари издалека, задолго до их первой встречи, и она упомянула, что случилось это не единожды. И всякий раз это лишало ее сил. Куарра понимала, о чем говорит Адари. Она чувствовала это, когда пыталась ментально связаться с кешири, лишенными способностей к Силе. Правда, подобные случаи были редки. Это не всегда срабатывало, да и большой нужды не было. Будучи мыслевестником, она связывалась только с теми, кто тоже использовал Силу. Как-то Куарра попыталась коснуться разума мужа и в ответ получила от него тошноту и боль. Стала ли Адари первой кешири, коснувшейся Силы? Куарра представляла себе ее ужас.

И этот ужас отражался на каждой следующей странице. Адари описывала ревность Сиелы, жены Яру. Мысленная злоба давила на нее всякий раз, когда Яру не было поблизости. Правда, даже его присутствие не всегда останавливало Сиелу; Адари писала, что он наслаждался, наблюдая за их противостоянием. Но это скорее было проявлением мужского самолюбия, отмечала она, а не ситхской злобы. Больше всего раздражало Адари то, что она сознательно терпела все это. И не только для того, чтобы получить информацию:

У Яру самый острый ум, какой я когда-либо встречала. Разговор с ним как один из его поединков на световых мечах; с ним я чувствовала себя по-настоящему живой. Даже сейчас, спустя десятилетия, я помню, что, едва проснувшись утром, уже начинала предвкушать новую встречу. Идя рядом с ним, когда остальные – кешири и ситхи – опускались на колени, я ощущала себя в центре мироздания.

Но я никогда не забуду и другое. Ту боль, что испытала, когда Сиела и остальные рвали мой разум в тот первый день, в горах. Яру силен, умен и привлекателен, он пользуется этим, чтобы управлять другими – чтобы управлять мной. И он – правитель ситхов, а подобное требует непомерного тщеславия и крайней жестокости. Этот человек убил собственного брата ради своего спокойствия. Если Яру все еще жив, то, вероятно, стал еще хуже. Он – зверь.

Я была еще молода, когда стала частью выгодной сделки. Трудность состояла в том, что я оказалась в неравном положении еще до ее заключения. Пусть любая женщина, столкнувшаяся с ситхом, остерегается: сильной женщине не место рядом со зверем. Особенно если он без поводка…

Куарра захлопнула книгу, внезапно успокоившись.

Она понимала, почему этот текст не был общеизвестен, несмотря на то что все остальное было обязательным к прочтению. Правитель ситхов соблазнил ее. И Рок Кеша проявила слабость.

Куарра посмотрела на Эделла, чуть пошевелившегося во сне. Его световой меч до сих пор был у нее. Она могла уничтожить по крайней мере одну угрозу – для ее народа и, возможно, для нее самой. Эделл не нравился ей, но и ненависти к нему она пока не испытывала. И он мог сыграть на этом. Да он всю поездку этим и занимался. И сейчас Куарра могла со всем этим покончить.

Но у нее остались вопросы.

– Просыпайся, – сказала она тихо, толкая его.

Эделл приглушенно застонал:

– Они все еще там?

– Да. Трое или четверо. Ты сможешь справиться с ними?

Он приподнялся на локте и поморщился:

– Нет. Но мы, наверное, сможем. – Эделл посмотрел на свой меч в ее руках. – Познакомилась с этим?

– У меня есть вопрос, – сохраняя серьезное выражение лица, сказала Куарра. – Ты сказал, что придут еще люди. И что, как и ты, они служат кому-то еще. Этот кто-то так же зол, как и Бентадо?

Эделл удивился вопросу и внимательно посмотрел на нее:

– Нет. Он – нет. Верховный повелитель стар, но мудр.

– Ты любишь его, – удивилась Куарра. – Он твой друг.

Почти разозлившись на себя, Эделл слегка улыбнулся:

– Да, я так считаю. Если жить под властью ситхов, то лучше, если править будет он или я, чем Бентадо. Поверь мне, у нас бывали и похуже.

– Водопровод. Ты говорил, что он сломался. Это из-за таких правителей?

– И их соперников. Тысяча лет хаоса, Куарра. Если Аланциар, как и я, идет по пути созидания, нельзя позволить, чтобы такое повторилось вновь. Ты должна помочь мне.

Она внимательно посмотрела на него – и решилась. «Адари была права, но и я права тоже. Некоторые звери лучше остальных».

– Ладно, – сказала Куарра, поднимаясь. – Но кое-что надо прояснить. Я помогаю тебе не ради тебя и не ради себя. Я собираюсь остановить Бентадо и исправить ситуацию. Я делаю это для своего народа.

– Это все равно что для себя, – усмехнулся Эделл. – Но мы позже поспорим о философии ситхов. Пора за работу. Надо лишить Бентадо связи, но стоит нам выбраться наружу – твои кешири разрежут меня на кусочки. То же самое они сделают, если ты отправишься за помощью, а они найдут меня здесь. Если раздобудем твою баллисту, то можно разбить огненные шары на сигнальной башне…

– Слишком долго!

– …а потом уже и те и другие попытаются разрезать нас на куски. – Эделл вздохнул. – Я уверен, ты уже пыталась позвать на помощь через Силу?

Куарра кивнула.

– Значит, единственный путь остановить Бентадо… это остановить Бентадо. – Эделл сцепил руки, глубоко задумавшись.

«Он так всегда поступает, – поняла она. – Холодный расчет, а не грубая сила».

Золотистые глаза распахнулись секунду спустя, их взгляд был направлен вверх.

– Ладно, я придумал. Но драки не избежать. Плохо, что меч всего один.

Куарра встала:

– Нет проблем. Если они перенесли сюда архив Адари Вааль, где-то здесь должен быть еще один световой меч.

– Значит, она его украла.

– Ну и молодец! – Куарра подмигнула. – И нам это на руку. Всегда хотела опробовать это оружие.

15

– Замечен воздушный корабль, – сообщил Сквоб. – На западном побережье, недалеко от порта Мелефос.

– Первый, – произнес Бентадо. Скрипя белыми зубами, он вытянул из запястья стеклянный осколок. – Кешири стреляют в него?

– Нет, мой господин, – пискнул слуга. – Судно слишком высоко. К нему направились стрелки на уваках с алмазными зарядами.

– Пусть сообщат, как только собьют. Дайте всем команду стрелять, как только увидят противника. Мы оставили Хилтсу шестнадцать воздушных кораблей. Надеюсь, он отправил все!

Эделл поморщился, наблюдая за тем, как ситх выковыривает еще один окровавленный осколок. Глядя вниз на «окно в мир» из вентиляционной шахты, он почти чувствовал боль Бентадо. Осмотрев шахту, наклонно тянущуюся вверх из тайного архива, Эделл предположил, что подземный бетонный бункер, в котором день и ночь находилось довольно много кешири, должен быть оборудован вентиляционной системой. Подземных помещений под кирпичным зданием и сигнальной башней было много, и шахты из некоторых комнат по необходимости шли под углом и пересекались между собой. Он уже видел подобную систему вентиляции в некоторых древних постройках в Таве. Аланциари использовали бетон, но конструировали так же, как и кеширские архитекторы Кешты.

Ближе к поверхности шахта сужалась, так что выбраться по ней из бункера не представлялось возможным, но, забравшись внутрь, Куарра обнаружила ход метр на метр, ведущий вниз. Он оказался достаточно широк, чтобы ползти по нему, и шел под углом то вверх, то вниз, пока не вывел их к казармам и кладовым. Мерзкая вонь подсказала им, что они оказались над штабом Военного кабинета. И вот сейчас, пробравшись по параллельно идущим шахтам, они находились над убежищем Бентадо.

– Где сообщения из порта Мелефос? Что так долго?

Покрытая шрамами лысина Бентадо появилась прямо под Эделлом, когда мужчина наклонился над картой.

Так ничего не выйдет!

Уперевшись в решетку, Эделл с помощью Силы потянулся вниз и опрокинул несколько миниатюрных фигурок. Вздрогнув, Бентадо наклонился, чтобы подобрать их, – и в тот же миг Эделл, сцепив ноги, выбил сапогами деревянную решетку. Один высший повелитель свалился на другого. Эделл, впечатав голову Бентадо в поверхность карты, перекатился через копии ферм и активировал свой световой меч. Куарра прыгнула вниз и приземлилась в паре метрах от стола, напугав маленького Сквоба.

Эделл повернулся и увидел женщину из экипажа, одетую в черное, которая бросилась на помощь Бентадо. Он оттолкнул ее назад, прибегнув к Силе, но эта заминка дала Бентадо возможность прийти в себя. Мощный ситх схватил Эделла за лодыжку и яростно швырнул его на карту. Эделл покатился по изображению равнин, круша по пути миниатюрные модели.

Куарра рванулась к ним. Она была знакома только с фехтованием на штыках, древний краденый меч вращался в ее руках, словно лопасти ветряной мельницы. Бентадо активировал свое оружие и отразил ее атаку. Его нога неловко уперлась в модель горного хребта. Эделл скатился с карты навстречу еще одному защитнику Бентадо. Кинувшись вперед, он пронзил воина мечом.

– Эделл! Башня!

Эделл оглянулся и увидел, что Куарра взбирается по лестнице. Сквоб уже добрался туда и исчез из виду.

– Нет! – закричал Бентадо, ковыляя за ней так быстро, как мог. – Чтоб тебя разорвало, женщина!

Эделл кинулся следом, убив по дороге еще одного воина в черном. Все плохо! Куарра сможет сообщить с башни о Бентадо, но это навлечет на его голову все кеширское войско.

– Куарра, нет!

Эделл нашел задыхающуюся Куарру в нижней маячной комнате. Бентадо швырнул ее о стену, выбив из рук световой меч.

– Отойди, Эделл! – Лысина Бентадо блестела от пота, он поднес меч к шее Куарры. – Если эта краснорожая что-то для тебя значит – отойди!

Эделл скосил глаза. За деревянной винтовой лестницей, идущей вверх, прятался Сквоб.

– В эту игру можно играть вдвоем. – Эделл схватил горбуна.

– Сквоб? – Бентадо рассмеялся. – Делай с ним что хочешь. Я найду себе другого кешири. Тут их целый континент. – Он усмехнулся. – А что, эта особенная?

– Забудь обо мне, Эделл! – заорала Куарра. – Заруби этого подлого гада!

– Только шевельнись – и она умрет!

Эделл глубоко вдохнул и отступил. Он опустил меч, но не деактивировал его.

– Она может помочь, Бентадо. Это грубо – придя в гости, убивать хозяев.

– Дурак! – Бентадо швырнул его с помощью Силы.

Эделл отлетел к противоположной стене и впечатался головой в бетон. Меч вылетел из его руки.

Бентадо ногой отбросил оружие Эделла прочь и толкнул к нему Куарру. Сквоб, успокоившись, вылез из своего укрытия, и Бентадо приказал ему поднять древний световой меч Куарры:

– Держи это. Я сам позабочусь об этой парочке.

Он подошел к поверженным противникам. В его руках горел световой меч.

Дернулся канат, свисающий в лестничном колодце, зазвенели стеклянные колокола. Сквоб, подняв древнее оружие, повернулся к своему хозяину:

– Пришли вести.

– Ну так выясни, что там.

Сквоб, хромая, преодолел с десяток ступеней и взял лист пергамента еще у одного кеширского слуги Бентадо.

– Из порта Мелефос сообщают, что корабль приземлился, – доложил Сквоб.

– Ты имеешь в виду, они его сбили?

– Нет, сообщают – приземлился.

– О чем ты говоришь? – разъярился Бентадо. – Я дал команду стрелять!

Сверху передали еще одно сообщение. Сквоб просмотрел его, потом еще раз:

– Сообщение от верховного повелителя Хилтса, господин. Он извещает о своем прибытии.

Эделл, так и не пришедший толком в себя, удивленно посмотрел на Куарру. У Бентадо отвисла челюсть.

– Передайте, – заорал он тем, кто находился наверху, – что Корсин Бентадо и кешири Аланциара приветствуют его. И дайте приказ войскам убить их всех немедленно!

Шли секунды, сверху раздавался стук сигнального аппарата. Наконец к ним с недоуменным видом спустился кешири.

– Ну? Что?

– Верховный повелитель Хилтс прислал только одно слово, мой господин, – доложил он, выпрямившись и шагнув вперед, – «Приветствую».

Глаза Бентадо широко распахнулись.

– «Приветствую»?

Эделл в замешательстве посмотрел на него. А черные глаза Сквоба сузились, когда он услышал это слово.

На шее Бентадо вздулись вены. Ситх в ярости взмахнул мечом:

– Они играют со мной? – Он повернулся, нависая над своими пленниками. – Это какой-то…

Вжик!

Глаза Бентадо расширились до невозможности, когда световой меч, пронзив спину, нашел его черное сердце. Ситх медленно осел на колени, а затем упал лицом вниз.

Маленький Сквоб посмотрел на своего неподвижного хозяина. Опустившись на колени, горбун-кешири деактивировал украденное Адари Вааль оружие и забрал меч мертвого Бентадо.

Эделл с трудом разомкнул губы:

– Сквоб?

– Я уверен, что семья Хилтс найдет для вас лучшие приветствия, высший повелитель Врай. – Горбун поклонился и протянул Эделлу оружие. – И я уверен, он хотел бы поприветствовать вас лично.

16

Белый воздушный корабль величественно опустился на главную площадь Сас’минтри. Того же размера, что и «Яру», «Доброе Знамение» в остальном полностью отличалось от него. На месте черных страшных узоров – инкрустированное золотом изображение могучего крылатого существа с изогнутым в довольной улыбке клювом. Оболочку шара украшали драгоценности и кисти. Гондола была обтянута шелком – словно пушистые облака опустились с небес и парили над головами замерших по стойке смирно кеширских солдат.

Куарра стояла на приветственной трибуне вместе с выжившими членами городского правительства. Эделл находился тут же. Он не скрывал нетерпения и с большой радостью смотрел на воздушный корабль.

– Этот великолепный корабль сделал ты? – спросила Куарра.

– Да. Но они немного изменили внешний вид. Быстро сработали.

Корабль уже побывал в порту Мелефос. Он начал снижаться над морем из опасения попасть под обстрел кеширских катапульт. Затем на переднем балконе появились пассажиры, они приветствовали подлетевших на уваках стрелков. Теперь эти пассажиры прибыли сюда. И Куарра уже знала, кто это.

У перил стоял Йоган Хальдер. Он был одет в свою аланциарскую военную форму и внешне выглядел совсем здоровым.

– Кешири Аланциара! – закричал он. – Я был за океаном. Позвольте рассказать о том, что я увидел!

Над рядами повисло молчание.

– Меня увезли от родных берегов эти люди. Мы знаем их как ситхов из оставленных нам описаний. Меня увезли силой, и я был полон решимости, несмотря ни на что, защищать Аланциар. Как только показалась земля, мне завязали глаза, но я успел увидеть впереди цветущую страну Адари Вааль. Меня сразу отправили вглубь материка. Некоторые из похитителей ушли вперед, и к нам присоединились другие. – Он положил руки на перила. – Я снова был полон решимости ничего не говорить, как бы меня ни пытали. – Выражение его лица смягчилось. – Но когда мы прибыли в мирный каменный город, меня освободили. Я имею в виду – совсем освободили. Я мог беспрепятственно ходить по улицам. И какие это улицы! Великолепный, сияющий город со стеклянными шпилями, вздымающимися в небеса, я никогда не видел более красивого места. Город жил – и там были только кешири!

В толпе раздался ропот.

– Я знаю, о чем вы подумали, потому что я думал так же. Вестник говорила нам, что земля на самом деле не принадлежала им, что кешири не были по-настоящему свободны. Но я нигде не увидел людей. Даже те, кто меня похитил, исчезли вскоре после моего освобождения. Я не хотел разговаривать с живущими там кешири. Они выглядели как мы, но ведь они жили под гнетом ситхов. Как они могли быть похожи на нас? – Йоган театрально развел руками. – Но я не заметил никакого гнета. Я видел ремесленников, проводящих дни не на каторге, а творящих на улицах. Живопись. Скульптура. Музыка и пение, которые у нас звучат только по праздникам, там раздаются повсюду. Я решил, что люди инсценировали праздник, чтобы обмануть меня. Но шло время, и я понял, что это – их обычная жизнь. Со мной поздоровались кеширские ремесленники. Догадавшись по моей одежде, что я чужак, они стали расспрашивать о моей земле. Но я ничего не сказал. Они не расстроились, а с радостью заговорили о своем мире, подтвердив, что все мною виденное – действительно их обычная жизнь. Я спросил о людях. Они показали мне древнее мраморное здание с высокими стеклянными башнями, назвав его дворцом. Там, сказали они, живут Защитники!

Толпа взволнованно загудела. Йоган протянул вперед руки, ладонями вверх:

– Да, да, я знаю. Вестник говорила нам, что ситхи обманули народ Кешты, назвавшись Защитниками из легенд. Услышав о Защитниках, я попытался объяснить им это. Спорить со мной никто не стал. Вместо этого они предложили мне погулять по городу – он называется Тав, как и писала Адари, – и пообщаться с его жителями. Понимая, что они действительно верят в то, что говорят, я все же старался открыть им глаза. Я рассказал об Аланциаре и о том, как мы готовимся к приходу ситхов. Я описал нашу жизнь и наши достижения. И ответом… – Йоган сделал паузу, – …стала жалость. – Он повысил голос. – Жалость о том, что столько лет прожито в беспокойстве и страхе. Жалость о том, что столько времени потрачено на тяжелую, скучную работу, а не на искусство. И еще они пожалели нас потому, что мы никогда не знали людей и мудрость, которую они принесли со звезд. Люди, которые, как мне сказали, не правят кешири, а живут в своем дворце, проводя время в тихом созерцании. Я спросил, могу ли я попасть во дворец, чтобы самому убедиться в этом. Они охотно проводили меня туда, и я был приветливо встречен. Там действительно жили люди, которых мы называем ситхами. У них не было оружия, все свое время они проводили в медитации. Меня отвели в зал к их правителям. Они сидели в кругу, и ни один не возвышался над другим.

«Его рассказ – это искусство», – подумала Куарра. Как и те письма, что он присылал ей. Это и привлекло ее к нему в первую очередь. А сейчас он находился в центре всеобщего внимания.

– Я молчал, – продолжал Йоган. – И они заговорили первыми. Они приветствовали меня на Кеште и извинились за то, что я попал к ним таким печальным образом. Я пересказал им те истории о появлении их народа на Кеше, какие поведала нам Адари. Они знали про Адари Вааль и сказали, что она не ошибалась, говоря об опасности. Среди них в те ранние дни были злодеи: слуги Разрушителей, скрывающие свою истинную сущность!

Толпа тревожно загудела.

– Они тоже знали о том, чего боялась Адари. И темные создания были свергнуты в тот день, когда она покинула свою родину, чтобы достичь Аланциара. Если бы Адари подождала один день – только еще один день! – Йоган замолчал, его горло пересохло. Молчали и все остальные, ожидая продолжения. – Буквально на следующий день все те, кого она боялась, были уничтожены, и ее предупреждение потеряло смысл!

Войска дружно встрепенулись. Нет! Нет!

– Да, так они сказали. Все, что мы делали, бессмысленно. Я не поверил в это, не хотел верить. Но они рассказали кое-что еще. О том, что сейчас, спустя две тысячи лет, подлый слуга Разрушителей снова появился среди их народа, угрожая существованию всего живого. Его изгнали с Кешты, но он построил воздушные корабли и отправился на поиски другой земли, чтобы захватить ее.

– Воины в черном! – крикнули из толпы.

– Да, – подтвердил Йоган. – Теперь я знаю, что они напали на Аланциар, пока я гостил на Кеште! – Шум стал громче, и ему пришлось повысить голос. – Я спросил о первом воздушном корабле, который мы видели, – то был корабль Эделла Врая, чьи воины пленили и похитили меня. Люди сказали, что Врай – верный друг, он отправился на поиски преступников. Его поразили скорость и мощь нашего оружия. Врай испугался, что мы тоже служим Разрушителям. И вот почему, друзья мои, они доставили меня на Кешту – чтобы убедиться в том, что мы не ужасные враги из легенд! После этого я наконец заговорил. Рассказал им, что мы на стороне добра и будем сопротивляться любому злу, если оно придет к нам. И мы не заслужили их гнева. Нет, не Аланциар!

– Йоган, спаси нас! – закричали в толпе.

– И люди – ситхи – были рады этому. Они предложили нам помощь!

Раздались радостные крики, аплодисменты, а к Куарре постепенно приходило осознание происходящего. Он – новый Вестник. Йоган стал новой Адари, только его истории восхваляли ситхов!

Куарра посмотрела на внимающую ему толпу, торопливо переводя взгляд с одного лица на другое. Они верили Йогану. История была невероятной, но он был одним из них.

«Собственно, как и я», – подумала Куарра. И ей тоже было что рассказать.

Украдкой взглянув на Эделла, Куарра повернулась к перилам. Она ощущала полное бессилие с того момента в башне над дворцом Вааль, как Эделл взял под контроль экипаж Бентадо и сигнальные установки. У нее так и не появилось возможности хоть кого-нибудь предупредить. Но здесь находились лучшие части аланциарского войска – в паре шагов от трибуны. Может быть, еще не все потеряно. Если Эделл попытается закрыть ей рот, это положит конец их представлению. Пока еще есть какие-то сомнения…

– Но об этом лучше говорить не мне. – Йоган отошел в сторону, чтобы пропустить кого-то вперед. – Вот тот, с кем все вы должны встретиться!

У перил появилась белая фигура. Человек, старик с острым клювом, одетый в мантию, украшенную драгоценными камнями и перьями. Он поднял свои руки-крылья и посмотрел в небо. Узнав Светлого Тоша, легендарное крылатое создание из мифов, толпа ахнула.

Только Эделл широко распахнул глаза и громко рассмеялся. Потом ехидно взглянул на Куарру:

– Верховный повелитель Хилтс!

– Народ Аланциара, я пришел к вам как рожденный Кешем слуга Светлого Тоша, – заговорил старик. – Мне более двух тысяч лет. Люди – мои дети, и вы тоже. Ваш Вестник – Адари Вааль была моей кеширской дочерью. Ее помыслы были благими, но она не разобралась во всем до конца. – Он положил на плечо Йогану пернатую руку. – Этот сын Аланциара говорит правду. Среди моего народа были слуги Разрушителей, но они не служили мне. Мы прогнали их! Когда вы так тепло встретили меня в порту Мелефос, мое сердце расцвело, пока я не услышал страшную историю о том, что изгнанники напали на вас и убили ваших великих правителей. – Он грустно склонил голову.

Об этом уже знали, но вот выказанная человеком печаль всех заинтересовала. Хилтс прищурился, разглядывая трибуну, и указал на Куарру:

– Однако злодеи и их главарь были уничтожены благодаря усилиям моего помощника и одного из аланциари – отличного воина!

Тысячи глаз обратились к Эделлу и Куарре. О поражении Бентадо тоже было известно, но многие удивились, увидев вместе ситха и аланциари. Человек, тайно уничтожавший на Аланциаре Разрушителей!

– Мой народ чувствует вину за все, что произошло. Помощь прибудет в ближайшие дни. Люди и кешири в белых одеждах помогут восстановить разрушенное и наведут мосты между нашими мирами.

Аплодисменты становились все громче, Хилтс распростер руки-крылья:

– Вместе мы сможем понять друг друга и сделать Кеш лучше для всех нас!

Толпа одобрительно заревела. Куарра огляделась. Здесь были кешири, способные использовать Силу. Они внимательно смотрели на старика. Но ни один не поднял тревогу.

– Они не чувствуют в нем злобы, – пояснил Эделл, – потому что в нем ее нет.

– Но он нас обманывает, – возразила Куарра.

– А может, вы хотите быть обманутыми. Вы как ваши катапульты. Они были взведены столько лет, ожидая выстрела. Теперь, когда снаряд запущен, можно заняться чем-нибудь еще – послушать милую историю, например.

Она посмотрела вверх. Да, рассказ Йогана был чудесен. Что она сможет теперь сказать?

Корабль снизился, и ее бывший корреспондент опустил на землю трап.

– Это не вся моя история, но мне нужно добраться до сигнальной станции. Нужно рассказать всем. И если вы не возражаете, – Йоган широко улыбнулся, – я хотел бы отправить ее сам!

Йоган шагнул из гондолы в толпу. Куарра спустилась с приветственной трибуны, но не могла пробраться к нему – вокруг столпились любопытные кешири. Она бросилась вперед, тщетно пытаясь догнать толпу, потом запрыгнула на каменную ограду.

– Йоган! – закричала Куарра.

Он повертел головой влево-вправо, пока не заметил ее. Улыбаясь, Йоган указал одной рукой на нее, а другой на себя.

– Мы поговорим, – проговорил он одними губами, прежде чем умчаться к сигнальной станции, что стояла на краю главной площади.

Эделл улыбнулся:

– Добро пожаловать, верховный повелитель.

Аланциари отступили назад и теперь собирались в большие группы вокруг кеширских послов, спустившихся с «Доброго Знамения». Людей с Хилтсом не было – они прибудут позже, на следующих кораблях. Верховный повелитель крепко обнял Эделла и заговорил, приникнув морщинистыми губами к его уху.

– Это хуже всего, что я когда-либо делал. – Он помахал клювом.

– Костюм или полет на воздушном корабле?

– И то и другое.

Эделл оглянулся на огромное судно. Верховного повелителя, летающего на уваках, еще никогда не было.

– Корабли позволят летать тем, кто не может оседлать увака. Можно сделать многое…

– Люди Кеша уже достаточно возгордились, мой мальчик, – перебил его Хилтс, встряхивая перьями своего плаща. – Но с этим мы не объединим континенты. У них есть что-то вроде морских судов?

– В заливах. Мы не знаем, сколько из них смогут пересечь океан, – они просто никогда не пытались, – ответил Эделл. – Очевидно, Пеппин на «Невезении» это сделала.

– Конечно. Я надеялся увидеть с ними тебя, но мне сказали, что ты пошел в разведку. Что, как оказалось, к лучшему. Хорошо, что ты прислал нам разговорчивого парня и коллекцию его книг. Там по большей части романтическая чепуха, но было и это. – Хилтс вытащил из-под плаща книгу. – Это экземпляр «Хроник Кешты». Из него мы узнали о том, чему нам придется противостоять. О том, что аланциари знают о нас.

– Завещание Адари Вааль, – покачал головой Эделл. – Побег этой кешири принес много вреда.

– Не так много, как ты думаешь, – улыбнулся Хилтс. – Твои люди смеялись надо мной и моими историями. Но истории важны. Они могут быть оружием – для обеих сторон. Твой лейтенант прочитала книгу во время плавания и полетела с ней в Тав, как только они высадились на берег. Очевидно, что все кешири были когда-то едины. Даже мифы про Защитников и Разрушителей одинаковы. И теперь, как и тогда, – он постучал по клюву, – надо было просто предстать пред ними в соответствующем обличье. И выбрать роль для Бентадо.

– Но флот Бентадо к тому времени уже покинул Кешту!

– И не было смысла звать упрямого глупца обратно. Мы понимали, что он даст Аланциару бой, которого этот народ так давно ждет. И вполне возможно, выиграет. Так что мы это использовали. Он, его корабли и люди олицетворяли зло. Мы выбрали иную ипостась, – хитро улыбнулся Хилтс. – К счастью, ты прислал нам объект для испытаний.

К тому времени как повозка с Йоганом добралась до Тава, объяснил Хилтс, Племя уже скрылось, а в городе остались только самые преданные кешири. Когда их новый посол полностью поверил этой игре, не составило труда выбрать нужный облик для Аланциара в целом.

– Команда Бентадо выглядела угрожающе. Но я – добрый старый человек.

– Одетый в мантию из белых перьев!

– Я сделал это для Племени. – Хилтс прищурился. – Я читал твои послания о рассуждениях Бентадо. Ну, это только вопрос времени. Хорошо, что ты был здесь и позаботился о нем.

– Я начал, но прикончил его Сквоб.

Старик убрал перышко со своего лица и улыбнулся:

– Преданный маленький Сквоб – еще одна идея Илианы. Это совет для тебя, мой мальчик. Когда верховный повелитель ситхов шлет свои приветствия – беги!

Эделл рассмеялся. Но внезапно пришедшая на ум мысль заставила его нахмуриться.

– Все это может произойти снова, верховный повелитель. Ситхам нужна цель. А наша миссия выполнена.

– Разве? – Хилтс покачал головой. – Захват новых рабов – не победа. Любой хам с ножом может сделать это, как и поступили первые ситхи с нашими предками с Тапани. Но как сделать так, чтобы тебе служили охотно? Сейчас – это наша цель. И она потребует всех наших усилий. Об этом думал Яру Корсин, и мне это подходит.

– Вы, разумеется, правы.

– Разумеется, я прав. Я стар. – Хилтс притянул своего протеже ближе и взял его за руку. – А теперь позволь мне кое-что рассказать тебе об истории. Я работаю над

17

Многие хотели увидеть владыку людей, оказавшихся не такими, как ожидалось. Но Куарра не осталась, чтобы приветствовать верховного повелителя. Эделл решил, что она отправилась за Йоганом, но никто не видел ее на главной площади.

Позже он узнал, что она помогала приводить в порядок дворец Вааль. Сквоб и остальные кешири Бентадо по приказу Эделла заняли все основные сигнальные башни – до прибытия одетых в белое людей-помощников. Спустя несколько дней после свидетельства Йогана некоторые из них появились в Сас’минтри, олицетворяя собой доброту и услужливость. Эделл свободно передвигался по улицам в своей белой тоге: не захватчик, не повелитель, а великодушный гость. Ситхи были щедры и ласковы, они привезли из-за океана дивные дары, а вести по Аланциару разносились быстро.

Сейчас для Хилтса Эделл стал, по сути, правителем Аланциара. Но придется потратить годы на улыбки и дружбу, чтобы их власть была полностью принята и открыто признана. Высший повелитель столкнулся с теми же проблемами, что и экипаж «Знамения», но его работа здесь была более сложной. В каждом селении, на каждой ферме они сталкивались с кеширскими изобретениями, неизвестными на другом конце планеты. Все нужно оценить. Кое-что внедрить на Кеште; парусные суда определенно заменят опасные воздушные корабли. Станут доступными обширные области Кеша на севере, отсутствующие на древней карте Корсина. Может, там еще больше туземцев и больше тайн? Открывающиеся перспективы будоражили.

Шли разговоры о том, чтобы насыпать в океане пару искусственных рифов, где смогут останавливаться уваки, летящие с одного континента на другой. Материки когда-то были едины. Можно объединить их снова.

Корабли – это одно, но от некоторых аланциарских механизмов следует отказаться. Ситхи исподволь, но настойчиво призывали местных жителей в знак доверия сжечь катапульты, большие и маленькие. Это было необходимо не только затем, чтобы разоружить аланциари. Миллионы вооруженных кешири – слишком большой соблазн для амбициозных ситхов.

Работа предстояла огромная. И он знал, кто ему нужен. Та, что быстро завоевала его восхищение и уважение. На Кеште никто не вызывал у него таких чувств.

Эделл нашел Куарру во дворце Вааль. Уборка еще не завершилась, но Куарра была во дворе, там, где она оставила повозку, и кормила мунтоков.

– Здесь становится многолюдно, – сказала она, заметив его.

– Будет еще больше людей. И еще больше дел. Ты видела своего друга-сигнальщика?

– Мельком. – Она опустила ведро с кормом. – Кажется, у него тоже дел невпроворот.

– Он займет почетное место в нашем обществе, как наш первый гость с Аланциара. – Эделл посмотрел на алебастровую башню. – Йогану будут доверять слепо, как Адари Вааль. В каком-то смысле мы поменяли ее на него.

Куарра не ответила. Она привязала седельную сумку к одному из мунтоков и отстегнула его от упряжки.

Эделл шагнул к ней:

– Можешь, конечно, присоединиться к нему – или заняться чем-нибудь еще. Верховный повелитель Хилтс впечатлен тем, как вы используете Силу. Вы ведь фактически самоучки. Он всегда хотел присоединить кешири к Племени, со всеми нашими титулами. – Эделл взял Куарру за руку и пристально посмотрел ей в глаза. – Куарра, для тебя открыто много дорог.

– Нет, – сказала она, чуть улыбнувшись, и убрала руку. – Только одна.

В конце концов, после всех этих трудных, почти невозможных решений, последнее оказалось самым легким.

Сейчас, любуясь закатом, пока ее мунток трусил по улицам города, Куарра наконец поняла, зачем она поехала на мыс Сопротивления в тот осенний вечер. Она, словно лодка, все плыла в одном направлении по каналу своей службы. Как бы далеко она ни продвинулась, ее истощало точное понимание того, что будет дальше. При их военном строе многие годами жили с теми же проблемами.

Но появились ситхи, и народ оживился. Всем вдруг открылись новые заманчивые перспективы. Только Куарра все так же знала, что ждет ее впереди. Она одна видела ситхов такими, какими они были.

Но не Йоган. Ее друг с края земли оказался сейчас в центре мира. Он обещал, что они скоро поговорят, но так и не связался с ней. А она не стала его искать. Он был занят сейчас. Бывший профессиональный отшельник летал на «Добром Знамении» по городам Аланциара, рассказывая историю своего путешествия. По этому рассказу, с помощью актеров и поэтов с Кешты, уже поставили спектакль, заменивший представление об Адари Вааль. Адари нашли в скалах, а он жил на скале, прежде чем увидел истину. Йоган Хальдер являл собой истинный Рок Кеша.

Куарра поняла, что он никогда не был настоящим стражем. Йогана привлекала деятельность, которая была почти забыта после появления Адари Вааль. Сейчас она возрождалась вновь. Старые патриотические представления, проходящие каждый Ритуальный день, заменят новыми. И показывать их будут ежедневно. Снова потребуются и рассказчики, и скульпторы, и костюмеры, и актеры. Все, что оттеснили в сторону, готовясь к войне, теперь возвращалось с поразительной скоростью. Ситхи потихоньку воодушевляли и поощряли все это, культивируя мнение, что Аланциар потерял два тысячелетия в своего рода коллективном безумии.

Это охотно принимали ее друзья, соседи и сослуживцы. Куарра опасалась, что в конце концов только она и будет помнить Адари. Действия Бентадо явно были продиктованы ситхской злобой, но войска Варнера Хилтса показали себя с лучшей стороны. Объединение шло полным ходом. Ситхи жестоко, но ловко обманули Йогана и весь Аланциар. Разубедить хоть кого-то было сложно. Куарра не раз пыталась тайно переговорить с теми из правительства, кого знала. Но все, что она получала в ответ, – это скептицизм, который больше пригодился бы по отношению к ситхским байкам. Ее слова не воспринимали всерьез даже те, кого она прежде уважала за их проницательность. Никто не хотел слушать еще одну Адари. И в конце концов Куарра сдалась.

Она запомнила последнее предупреждение Адари. И возможно, стала последней из тех, кто внял опальному Вестнику. В своих воспоминаниях Адари говорила, что, находясь рядом с Яру Корсином, надеется узнать то, что сможет освободить ее народ. Она в какой-то степени преуспела в этом, научив народ Аланциара тому, что знала. Но Адари также призналась и в своей слабости. Рядом с Корсином она на какое-то время стала Спасительницей. Ее почитали более, чем тех кешири, которые мучили ее в прошлом. И она поменяла скучного и противного мужа на пусть опасного, но очень умного и интересного собеседника.

Эделл Врай предоставил Куарре ту же возможность. Впереди было много работы, и Эделл нуждался в ней. И в некотором смысле Аланциар тоже нуждался в ней. Куарра могла бы многое сделать лучше, могла бы смягчить переход и даже принести на Аланциар медицинские знания ситхов. Эделлу казалось, что этого достаточно. Разве не лучше быть помощником высшего повелителя ситхов, чем народным героем кешири?

Нет. Женщина-из-сна, Ориэль, рассказала ей, что так и не смогла убежать от неизбежного. А народ Куарры и пытаться не собирается. Она тоже может принять все это. Но это не значит, что она будет стремиться к нему. Адари дала ей ответ. Куарра похлопала по книге, лежащей в седельной сумке. Она забрала ее из архива. Да, одни звери лучше других, но они все же звери. Оставайся со своим собственным.

Брю в сумерках протирал огненные сферы на веранде их дома в Ухраре.

– Кажется, у тебя выдались бурные каникулы, – заметил ее муж, погасив светильники.

– Можно и так сказать. – Она спешилась. – Как работа?

– Очень хорошо. – Мужчина сдержанно похлопал стеклянные шары и улыбнулся. У него сейчас было много работы. Как и у всех мастеровых – ситхов интересовали их технологии. – Дети рады были вернуться домой. Они еще больше обрадуются встрече с тобой.

– У меня есть сюрприз для них.

Куарра опустилась на колени, чтобы привязать зверя, а Брю, насвистывая, поднялся по ступеням к дому.

Куарра посмотрела на дом, потом окинула взглядом улицу. Она знала, как проведет остаток своей жизни, и знала, как проживут жизнь ее дети. Она останется здесь, будет помогать им и своему городу столько, сколько просуществует ее служба. На самом деле, больше делать нечего.

Куарра обратила взор к звездам, загорающимся в небе. Ситхи дадут им новые имена. Она надеялась, что где-то среди звезд живут истинные Защитники, готовые спасти свой народ.

Но готова была ошибиться.