Засланец Божий 2

Глава 18

Дождь на улице херачил как не в себя. Земля под ногами начала раскисать и чавкать, словно я топтал мокрую трясину. Ноги вязли почти по щиколотки. Я подвесил над головой хоровод из светляков, чтобы хоть немного различать окружающие предметы, и так то еле заметные в темноте, а тут еще и вода заливала глаза.

Обстановка вокруг напоминала зомбиапокалипсис. Деревенские, вяло покачиваясь, лунатили дружно в одну сторону, поскальзываясь, падая и вновь поднимаясь и продолжая свое упрямое поломничество. А, вон, вижу и Леху с братьями-ликанами. Тоже прут, неглядя. Я догнал воина и, перегородив ему путь, похлопал его по щекам.

— Леха, проснись, ты обосрался!

Ноль реакции. Даже не глядя на меня, жрец обогнул меня, словно я был просто каким-то нелепым препятствием и продолжил свой путь.

— Блять, че делать будем? — спросил я оставшихся в сознании спутников.

— Предлагаю пройти вместе со всеми и посмотреть, кто их зовет. — ответил Гартаил.

— Тогда придется идти впереди и дорогу делать. — задумчиво почесал я тыковку. — Там же и так трясина вокруг пруда, а после дождя, наверное, и вовсе — грязевой бассейн. Только как?

— Я бы могла замораживать землю перед людьми. Наверное. — задумчиво склонила голову набок магичка. — Только не знаю, как некроформа отреагирует на ливень.

— О, ну тут щас сообразим чего-нибудь! — ехидно потер я руки.

И, врубив ульту алкаша, хотел было сотворить зонтик, но подумал, что это будет неудобно, магичке нужны свободные руки. И тут вспомнил головные зонтики. Ну, такие, прозрачные, у них еще ободок есть вместо ручки, на голову надеваются. И сотворил такой. И легкий полиэтиленовый дождевик-накидку. Нахлобучив головной убор на Увалию, я обернул ее водоизолирующим плащом и, напоследок, высушил ее платье привычным методом превращения воды в воздух. Дождевик надулся, как воздушный шарик и чуть было не начал взлетать, но излишки газа быстро вышли наружу.

— Ну, вот! Теперь в тебя дождь не затечет! — похлопал я ее по плечу. — И градом какать не придется.

— Благодарю. — кивнула Увалия и перекинулась в некроформу. Дождевик сразу покрылся корочкой льда, как и наголовный зонтик.

— А я тогда буду сушить землю огнем. — сказал я, зажигая в одной руке огнемет, а во вторую поудобнее перехватывая анх. — Устроим песнь льда и пламени! Вот, и погодка на нашу сторону начала вставать!

Дождь действительно тем временем начал стихать, из психанувшего тропического ливня превращаясь в нормальный дождик средней полосы.

— Гарик, я так понимаю, у тебя все та же политика похуистического невмешательства, пока враги не возьмут нас за жопу изнутри? — уточнил я у эльфа.

— Посмотрим. — прищурившись в даль, задумчиво ответил древний ящер.

Таким образом, подсушивая и подмораживая дорогу загипнотизированным ходокам, мы довели их… Хотелось бы сказать, до оргазма. Но нет. До кладбища. Серьезно. Я то думал, мы к водоему пойдем, однако толпа, покачиваясь прошествовала в обход к погосту. Шум в голове от голосов и музыки стал в несколько раз сильнее и иногда даже мешал думать. Место захоронения мертвецов располагалось на холме. А ровнехонько под этим самым холмом находился тот самый пруд. Пруд? Да это вполне себе небольшое озерцо нахрен! Я то привык к таким прудикам, метров пятьсот в длину от силы, и глубиной по шею. А тут внушительный такой водоем! Дождь почти утих, бросая на нас редкие капли, а тучи уже расходились клочками, освобождая обзор звездам и луне. И в свете ночного светила была отлична видна гнилая поверхность уже не пруда — болота. Ряска, камыши, коряги. И какая-то лохматая поебень, выбравшаяся из воды на зыбкий склизкий берег.

Да, однозначно, раньше ЭТО было бобром. Однако сейчас это была хреновина ростом с корову. Шерсть топорщилась и издали напоминала шкуру дикобраза. Бешеные глаза горели красными огоньками, и нет, это не луна отсвечивала. Они светились изнутри. Огромные когти, смотревшиеся на лапах, как перчатки Фредди Крюгера. И шипастый плоский хвост. И зубы. У нормальных бобров спереди два резца торчит. А тут с десяток острых, иглообразных клыков.

А дальше стало не до рассматривания этой ошибки природы, потому что неожиданно ожило кладбище. Вообще, называть это кладбищем уже язык не поворачивался. Несмотря на то, что находилось это место на холме, магическое болото почти уничтожило место упокоения мертвых. Мокрая грязь, трясина, лужи вонючей зеленой гнилой воды. То тут, то там, из этого болота торчали груды камней. Это типа надгробий. У местных принято выкладывать над могилками небольшие пирамидки из камней, как пояснила Увалия. Не больше, чем по пояс, чтоб в порывах писькомерства живых сородичей процесс не превратился в возведение эпических зиккуратов. Однако, люди и тут находили способы показать свою крутизну. Нанимали каменьщиков двухметрового роста, те подвязывали пояса до подмышек… Но все-равно пределы были. Вот эти самые пределы в основном из грязи и торчали. Пирамидки поменьше уже поглотила стихия.

И тут из этих самых пирамидок начали всплывать прозрачные человеческие силуэты. И хор в голове вспыхнул с новой силой.

— Валька! Сделай забор из сосулек! Надо кладбище упокаивать, пока народ там не потонул! — выкрикнул я некромантке.

Та кивнула и, взлетев в воздух, начала метать сосулины, выстраивая частокол, отделяющий толпу от погоста. Однако, люди хоть и были одержимы, наткнувшись на преграду, они начали пытаться обойти ее. Пришлось окружить стадо частоколом полностью.

— Какие есть идеи, что делать с кладбищем, пока люди не поняли, что фигня какая-то, и не начали грызть стены? — спросил я у спутников.

— Для начала одолеть королеву мертвых! — раздался хриплый голос за спиной.

Я аж подпрыгнул на месте, в воздухе разворачиваясь и выхватывая эльфийский трофейный лук. Нахрена он мне без стрел, я, естественно, подумал уже после и достал еще и снаряд из колчана.

Передо мной на задних лапах стоял бобрище. Или, бобриха? Судя по тому, что мутант обозвал себя королевой и по отсутствию каких бы то ни было мужских признаков, это было так. Увалия медленно, спиной вперед и не отрывая взгляда от монстра, поплыла назад, подальше от потенциального поля боя.

— Кто ты и что тебе нужно от деревенских? — уже предполагая ответ, спросил я у животинки.

— Я дух мести! Я возмездие! Я воплощение ночных кошмаров! — прорычала бобриха.

— Эх, сюда бы Леху с его противопафосным пиздюлëм. — вздохнул я. — Розинга, это ты?

Ничего не ответив, воплощение кошмаров с ревом бросилось на меня. Ну ок. Я врубил берсу и, ускорившись, отпрыгнул в сторону. Дождавшись, пока монстр встанет на лапы, я хотел было запрыгнуть ему на загривок, но неожиданно земля под ногами потеряла какую-либо упругость и превратилась в жидкую кашу. Жидкую даже по моим меркам ускоренного восприятия. Я потерял равновесие и, пока пытался сгруппироваться в своем замедленном падении, чтобы не плюхнуться в грязное месиво на четвереньки, из хляби прямо перед лицом всплыл темный пузырь и лопнув, окатил меня какой-то черной жижей. И в этот самый миг меня выкинуло из берсы. Охренеть! Эта поебень бафы снимать умеет! Кажись, мне щас пизда.

Бобер зарычал, разворачиваясь в мою сторону и готовясь к прыжку, но в этот момент жалобно пискнул и грохнулся мордой в грязь. Над кладбищем поднялся возмущенный вой призраков, а хор в голове ослабил давление. Из туши монстра один за одним выныривали, проходя насквозь, призраки. С десяток, не больше, но они вылетали из груди жалобно воющего мутанта и снова залетали обратно со спины. Развернувшись, бобриная морда рявкнула и поскальзываясь, ринулась в сторону Увалии.

Э, нет! У нас один маг на пати, не позволю! Да и сиськи у нее норм. Сиськи в обиду не дам! Я их еще не жамкал! Вскинув лук, я наложил стрелу и, почти без прицеливания, просто лупанул в бобра. Благо, что мимо такой мишени с трех метров промахнется только слепой нубас. Стрела вошла под лопатку почти по самое оперение. Монстр споткнулся и заревел. В этот миг призраки на погосте опять завыли и ринулись на взлетевшую в воздух Некромантку. Так что магичка отозвала своих подконтрольных духов на собственную защиту, уходя в глухую оборону и возводя вокруг себя оболочки магических щитов.

Зубастая монстрилла тем временем завела за спину одну из лап и, утробно рыча, вытащила стрелу из раны. Вместо крови хлынула какая-то зеленоватая жижа, похожая на болотную воду. Красное сияние злобных глаз усилилось, а из пасти закапала такая же гнилая вода, как из раны. Буду надеяться, что это я легкое пробил и это такая гнилая кровь изо рта у нее течет, а не отравленные слюни. Бобриха собрала эту жижу в лапу и провела кулаком перед собой полукругом, оставляя на земле дугообразную линию. Закончив рисовать дугу, она хлопнула перед собой раскрытой лапой плашмя по земле, и линия, вздымаясь, поползла ко мне нарастающей волной грязи. Не знаю, каким местом я в тот момент думал, но все, что мне пришло в голову, это вытащить медальон жреца из под майки.

— Во имя света! — выкрикнул я слова-активаторы священного защитного сияния.

Медальон сверкнул, разгоняя темноту. Что характерно, меня это сияние не ослепило, что неминуемо произошло бы, будь это фонарик с равноценной мощностью. Сияние столкнулось с темной волной и начало ее ослаблять. До моих ног докатился лишь небольшой валик грязи, разбившийся о мои говнодавы. Бобрилла сжалась, словно готовясь к прыжку и тихо урчала, но лишь опасливо щурилась от сияния амулета. Я отключил фонарик и, глядя на на не спешащего нападать мутанта, спросил:

— Может, уже все-таки поговорим?

— О чем? — прохрипела монстрилка. — Я отдала душу Тени за право мести!

— Ну, вот хотя бы об этом праве мести. — развел я руками и, убедившись, что нападать она пока не стремится, хорошенько прожарил небольшой клочок земли огнеметом и уселся на него, скрестив ноги. — И можешь отвести призраков от Увалии? Я уверен, что она справится, но зачем в пустую тратить силы обеих сторон?

— Пусть она отпустит порабощенных духов, и они перестанут на нее нападать. — проворчала Розинга. — Что ты хочешь от меня услышать, жрец?

— Ну, для начала… Расскажи, как ты додумалась до всего этого? — обвел я руками округу. — Про тебя не отзывались, как о колдунье, и магию ты вроде не изучала. Как?

— Налла. Целительница. — ответила, немного подумав, мутантка. — Когда я была у нее, она рассказала мне, как достучаться до Тени. А он уже дал силы, чтобы свершить месть! Ты хоть знаешь, что со мной сделал наш граф?! Это жабья морда!!!

— В общих чертах, мне рассказывали. — кивнул я.

— А эти… Эти… Сволочи! Сородичи, чтоб их мрак сожрал! — зарычала Розинга. — Никто даже не попытался возразить этой мрази! Они просто отдали меня ему! Этот урод выдумал право первой ночи год назад. Я первая, кого он заграбастал из нашей деревни, и никто из них даже не представляет, что он со мной делал! Он меня бил, резал, заставлял делать такие вещи, что… Что…

Казалось, что животное сейчас заплачет.

— Ладно, давай без подробностей, я сам дофантазирую. — поднял я руки перед собой.

— А мой муж! После моей смерти он даже ни разу не пришел ко мне на могилу!

— Ну так само собой. Он пошел мстить за тебя и жирный козел его казнил. — перебил я очередную тираду.

— Как… — Растерялся монстр. — А… А я думала… Он просто забыл обо мне…

— Так может, ты и в остальном тоже заблуждалась? — пошел я в атаку, видя растерянность утопленницы. — И вообще, а почему бы тебе было не отомстить за себя самому графу?

— И до него дошло бы! — рыкнула сжавшаяся бобриха. — После мести этим… Сородичам. После них я планировала расширить болота до самой столицы Лопьши и поглотить весь город. И скормить его танцующим призракам.

— И обречь на смерть кучу невиновных? — вставил свои пять копеек в разговор Гартаил.

— Все они виновны, раз согласны терпеть власть этого самодура! — рявкнула бобриха.

— А как ты смотришь на такое предложение. — решил я предложить сделку Розинге. — Мы отдаем тебе графа на растерзание, а взамен ты отпускаешь деревенских и убираешь заболочивание округи? Там, кстати, среди одурманенных зовом, четверо моих людей. Понимаю, что по ошибке зацепило, но все же.

— И сколько мне ждать? — яростно хлестнула шипастым хвостом по земле монстерка.

— Думаю, уже этим днем его жирная тушка должна прикатить в деревню лично. — усмехнулся я.

— Почему ты так считаешь? — недоверчиво рыкнула бобриха.

И я кратко пересказал ей историю с разбойничьими головами.

— И вот, судя по рассказам об этом моральном уроде, я думаю, что он лично приедет. Во-первых, если он решит отдать деньги, то уверен, что такой как он не доверит никому такую сумму и повезет денежки лично. Во-вторых, я сам не верю в его щедрость и думаю, что он захочет меня наебать. Типа, денег в казне таких нет, и вообще он бедный и несчастный, с хлеба на воду перебивается. Поэтому надо сперва получить награду от правителя, а потом он уже великодушно поделится со мной. И даст слово графа, после чего укатит телегу с трофеями в неизвестном направлении. И в-третьих, я думаю, что он просто припрется сюда со всей дружиной и попробует просто отобрать головы силой. А потом, когда не получится, перейдет ко второму, а потом к первому, когда поймет, что никто ему на слово не верит.

— Знаешь, это вполне в его духе. — задумчиво проворчала бобриха. — Хорошо. Я согласна. Приведите или притащите его к пруду, и деревенские будут жить. Но до той поры они будут тут. Призраки будут держать их разумы до заката. Если до той поры я не получу обещанного, то они погибнут, и первыми я самолично убью твоих чужаков!

— Клянусь Мардукором, до закаты ты получишь желаемое. — кивнул я и красная вспышка подтвердила, что клятва принята.

— Принято. — кивнул монстр и зачапал по раскисшей грязи к пруду.

— А если граф не приедет завтра в деревню, что ты будешь делать? — спросила подошедшая, вновь принявшая человеческий облик, Увалия.

— Ну, думаю, Гарик не откажет в помощи? Слетать до города да принести самую жирную и уродливую тушу в городе сюда?

— Не откажет. — усмехнулся Гартаил. — Но я подозреваю, что твоя уверенность строится опять на каком-то предчувствии?

— Ну да. Моя внутренняя гадалка шепчет, что он тут объявится.

— Что ж. — кивнул эльфодаркон. — Я уже убеждался в твоих способностях провидения. Посмотрим, что будет завтра.

И мы пошагали обратно в деревню. Ну, не сидеть же тут до утра? Пусть и не хотелось оставлять спутников в лесу на кладбище, мокрых и продрогших, но не отбивать же их с боем? Тем более, что босс уже принял клятву. Единственное, что я сделал, это запрыгнул в клетку к зомбированным и создал по центру небольшую дизельную буржуйку с запасом топлива. Маны на это ушло дохренища, если бы не анхи — даже не хватило бы собственных запасов. Надеюсь, до утра им обогревателя хватит.

Добравшись до гостевой избушки, я взял кружечку пивка и, превратив ее в кружечку коньячка, выпил залпом и, закусив остывшим мясным рагу, грохнулся спать.

Утро наступило ближе к обеду. Очухавшись, я вышел во двор и, достав из колодца ведро воды, умылся методом обливания. Зачерпнув дома из бочонка остатки пива, я похмелился и даже начал немного радоваться жизни.

— А где Валька? — спросил я у скучающего возле окошка Гартаила.

— Со скотиной возится. — флегматично ответил он.

— Че, Леха вернулся?

— Нет. Он все там же, вместе со всеми жителями деревни. А в каждом доме осталась скотина без присмотра. Надо было открыть все хлева, выпустить животинок, задать еды, подоить. Она с самого рассвета там уже возится. Хозяйств то тут не меньше пятнадцати, времени много уходит.

— А ты че не помогаешь?

— Да мне все равно. Это она из крестьян вышла, не может видеть, как скотина страдает. Я ей сказал, что за день ничего страшного не произойдет. А ей жалко. Ну, и пусть возится, коль уж так хочет.

Тем временем на улице послышался грохот железа и топот копыт.

— О, а вот, видимо, долгожданный граф. — встрепенулся Гартаил. — Ну что, идем встречать почетную делегацию!