Запах снега

Глава шестнадцатая

Шалаш кто-то срубил так себе, — видно в лесу неизвестный рубщик не часто ночевал. Зато шкур здесь припасли вдоволь. Спать Лит вроде не хотел, но раз сказали отдыхать, нужно отдыхать. Пристроились с Ёхой спина к спине, вроде глаза только прикрыли, — уже кто-то пихал в спину.

— Чего, отход командуют? — вскинулся спросонок Ёха.

— Ишь, обрадовался, — прошептал Горец. — Не ори. Ты — со мной идешь, Лит — к Хозяйке. Не вздумайте в рост вставать, светло еще.

Действительно, день только начал гаснуть. Отряд прятался в роще неподалеку от Новой деревни. До «крестовых» было рукой подать. Если, конечно, они еще в лагере оставались.

Оказалось — ноги замерзли. Отвык в снегу спать, всё по комнатам чистым, по кроватям разлеживался. Возомнишь тут.

Сидя на корточках Лит начал скатывать овчины.

Ёха окончательно проснулся, и, клацая зубами, принялся задавать дурацкие вопросы:

— Слушай, Горец, куда это «с тобой»? А Лит не пойдет? Мы с ним вместе деремся. И Леди нам сказала…

— Угу, а тут я, злой бородач пришел, и друзей разлучать вздумал? — Горец ухмыльнулся в бороду. — Пошли. Нас здесь так густо осталось, что каждого отдельным приказом осчастливят.

Ёха остался с горцем и тремя замковыми стрелками, а Литу пришлось, где согнувшись, где на четвереньках, пробираться меж кустов по узенькой тропинке. В гнезде из веток и теплых плащей залегли благородные господа. Леди и господин Жозеф разглядывали в дальнозоркие трубы замок и скаты холма. Рядом, собравшись в кружок, шушукались молодые женщины — Дженни, водоплавающая Белка, и еще третья… Лит узнал третью, и ему немедленно захотелось уползти назад.

Леди Блоод была в белом, весьма похожем на егерские балахоны, плаще. Из-под плаща торчали носы теплых, подбитых мехом сапог. Красавица обернулась, и весьма ехидно глянула на углежога. Лита снова жаром вдоль позвоночника пробрало. Ну вовсе невозможные дарки на свете бывают.

Теперь на Лита смотрели все три женщины. Белка с любопытством, Дженни с каким-то странным сочувствием.

— Не смущайте парня, — не оборачиваясь, сказала Леди. — Иди-ка сюда, углежог.

Лит не без облегчения переполз к ней. Леди-Хозяйка была в маскировочном балахоне, стянутом в талии ремнем, отягощенным ножнами жуткого меча-кинжала.

— Значит, так. Мы с тобой люди простые, обойдемся без предисловий. В ночь атакуем. Или контратакуем. Фиг его знает, как назвать, — Леди раздраженно почесала окуляром дальнозоркой трубы бровь, перечеркнутую крошечным шрамиком. — Тебе, как человеку уравновешенному и рассудительному, предлагается принять участие в действиях штурмовой группы. У нас там тупо не хватает сил.

— Не тупости не хватает, а именно мужской силы, — уточнил господин Жозеф.

— Я именно это и имела в виду, — согласилась Леди. — Предприятие рискованное, если есть сомнения…

— Если у Леди нет сомнений, то у меня тем более… — пробормотал Лит, и, не выдержав, взглянул на Дженни.

— Королевская ведьма идет с нами и обеспечивает первый этап операции. Потом придется в основном на нашу сталь полагаться, — предупредила Леди. — «Крестовые» перебазировались в замок. Сколько их непосредственно в донжон набилось — пока неясно. Снаружи нас поддержат скоординированной атакой, но…

— Леди, вы бы чуть попроще парню объясняли, — пробормотал Жозеф.

— Я пока понимаю, — заверил Лит.

— Наш углежог нахватался лишнего от одного болтливого юного индивида, — Леди вздохнула. — Короче, нам придется порубиться в тесноте. И еще… психологически будет сложно. Так как?

— Если нужно, пойду. Вы правильно всегда командуете, — сказал Лит.

— Да ты льстец. Ладно, слушай…

До темноты Лит отдыхал, отчего порядком утомился. Без костра было совсем неуютно. Да еще мозги напрягать приходилось.

Этим утром «крестовые» вошли в замок. Неизвестно, что они думали по поводу исчезновения защитников, но уйти под защиту стен все-таки решились. Мост восстановить не успели, оттого у ворот «Двух лап» возник еще один лагерь из составленных дугой фургонов. «Крестовые» надеялись под защитой стен избавиться от изматывающих ночных наскоков «групп».

С «крестовыми» Литу было все понятно. Недоумевал углежог по поводу того, как собственно собирается Леди вышибить врага из замка. Не все углежогу объяснили. Задача-то понятна — малым числом проникнуть в замок (по тайному ходу, стало быть), захватить и удерживать донжон. Если забыть что его сутки назад почти без боя сдали, идея неплохая. Намерзшиеся «крестовые» в тепле размякнут, можно многих перерезать без шума. Но не две же сотни враз? Опомнятся, полезут отбивать. Какое-то время можно продержаться, но…

Тут самая непонятность и крылась. Не подтягивала Леди войско, а вовсе отводила. Селяне с Доком, что стояли за Старой деревней, отошли еще дальше к северо-западу. Им в помощь были отправлены бойцы проверенные, в бою себя хорошо проявившие. Горец со своими стражниками ушел, Ёха с Батом тоже. Госпожа Эле со своими стрелками перебралась аж за северные холмы. И остались вблизи замка всего три группы. Егеря с господином управляющим отдыхали в овчарне неподалеку от Старой деревни. Здесь, в кустистой роще, ждал господин Жозеф со своей женой молоденькой и охраной из преисполненного важности Мина. Ну и еще штурмовая группа к делу готовилась.

Тут Лит не знал, что и подумать. Штурмовать замки углежог сроду не примеривался, а уж от войны в такой компании и вовсе растеряешься. Нет, без Леди на штурм не пойдешь, это понятно. Только что-то войско сплошь женским получается. Дженни, госпожа Блоод, да женушка одноглазого. Слава богам, хоть сам Ква идет, а то хоть плачь. Нет, Лит с дамами держался прилично, стеснение в себе изо всех сил давил. Но как в такой компании можно рубиться? И вообще — ведь лезут дамы добровольно в самую мышеловку.

Ладно. Чего-то не досказали углежогу. Похоже, Леди желает, чтобы у замка как можно меньше своих людей осталось. Очередная тайна. Ну и ладно. Дженни знает, что они задумали. А раз она знает и идет, то оставаться в стороне совершенно невозможно.

Лит всегда старался быть рассудительным. Хотя нынче от такого хорошего свойства толку мало. Но Дженни, замкнутая и холодная как ледышка, углежогу верила. Лит это чувствовал, хотя никогда о таком не говорили. Оттого и ей верил. Нет, без сомнения очень глупо ведьме верить. Только кому же верить, если не ей?

Начало темнеть. Лит сидел, закутавшись в два плаща. Ветер шевелил ветви, изредка срывались и ложились на снег вымерзшие крылатки ясеня. Заскрипел снег под шагами. Лит вздохнул — она.

— Не окоченел, углежог?

— Нормально.

Дженни сунула другу кружку и большой ломоть хлеба с ветчиной.

— Ого, теплый чай? — удивился Лит.

— Из деревни принесли. Сосуд такой двойной. Термос называется, — объяснила ведьма, присаживаясь рядом и откидывая капюшон балахона. — Ты чего здесь один?

— Чтобы господам не мешать, — объяснил Лит, с наслаждением прихлебывая сладкий медовый чай.

— Ты не мешаешь. Нам доверяют, — тихо сказала Дженни.

Лит покосился на девушку. Понятно, что кому-то доверяют. Правда, одним чуть больше, другим чуть меньше.

— Ты глупости думаешь, — хмурясь, пробормотала ведьма.

— Вовсе нет. Я о тебе думаю.

— Я и говорю, — глупости.

— Не злись. Там рубиться вдрызг будут. Не надо бы тебе лезть.

— Я и не лезу, — на удивление мирно сказала Дженни. — Рубиться ты будешь. Я за спиной отсижусь.

— Ну, все равно. Там, в толкотне, что сзади, что спереди — все перепутается.

— Лит, это я сказала, что тебя взять можно, — мрачно призналась ведьма.

— Надо же, а я думал — Леди сама видела, что я могу кое-что, — с некоторой досадой пробормотал Лит.

— Про то она знает. Я сказала, что ты сдержанный. Это сейчас будет важно.

— Хм, ну ладно. Постараюсь оправдать доверие, — Лит взглянул в елочные глаза. — Слушай, а нельзя, чтобы ты совсем из-за наших спин ворожила? Ну, вот отсюда, например?

— Отсюда не получится, — ведьма улыбнулась, в сумраке мелькнули веселая весенняя зелень зубов. — Но я буду за спинами. Мне Леди строго-настрого приказала.

— И ты послушаешься?

— Она здесь главная. По достоинству главная. Ты ее еще знаешь плохо.

Лит пожал плечами:

— Вполне уважаю благородную леди. Меня, честно говоря, дарковская красавица беспокоит.

— Какая? Рыжая или черная? — ехидно поинтересовалась Дженни.

— Теа здесь причем? — удивился Лит. — Я её очень даже хорошо знаю. Вот ланон-ши… Как-то не по себе при ней. Она красивая и умная, я ничего не говорю, но…

— Это-то тебе не по себе? — со странным выражением прошептала ведьма. — Да во всей Медвежьей долине нет самца, так спокойно к ланон-ши относящегося. Ты же камень, углежог.

— Чего это я камень? — с беспокойством спросил Лит. — Я совсем не камень.

— Она сама так говорит. Держишь ты себя в руках. Уж она-то чувствует. Тебя потому с собой и берут.

— По-моему, я не до конца себя держу, — признался Лит.

— Не хвастай. Меня саму рядом с Блоод крутить начинает. Особенно поначалу, — прошептала Дженни. — Ты счастливый, что не чувствуешь ее, углежог.

Лит не мог поверить своим глазам — кажется, ведьма краснеть начала.

— Рот закрой. Глупо выглядишь, — одернула его Дженни. — Я с Блоод дружу. Так я думаю, по крайней мере. И идти нам вместе обязательно нужно. Поможем друг другу, а ты нас топором заслонишь. И потом, там будет кое-что, что мне обязательно увидеть нужно. И главное, почувствовать.

— Раз нужно, так пойдем. Только ты уж под стрелу не угоди…

Лесовик ты или нет, а заблудиться запросто можно. Вокруг бесчисленные лощины и заросли кустарника. Луна спряталась, Лит ориентировался в основном на белое пятно балахона Ква. Шпион шел впереди, но и его вели как маленького. Наконец, впереди показался откос кладбищенского холма. Пришлось ждать, присев на корточки. Стоял тот час ночи, когда до утра уже близко, но тьма еще и не думает светлеть. Час тяжелой дремы и холода.

За спиной Лита присела Теа. Разговаривать молодой женщине явно не хотелось, запрокинула лицо, из-под белого капюшона торчал только острый носик — словно звезды пыталась вынюхать. Но звезд не было, и настроение от этого вовсе не улучшалось. Вот за что стоило уважать одноглазого с его женушкой — воевать они совершенно не любили. Умели, но не любили.

Скрипнул снег, короткая цепочка двинулась вперед. Лит в последний миг узнал заросли у входа в подземный ход, но Леди довольно ощутимо подпихнула в спину:

— Давай-давай, лесоповал, двигай.

Лит нырнул в сухую тьму, кто-то придержал за локоть. Сзади проскользнула верткая Теа, потом Леди со своей глефой. Скрипнуло и стало окончательно темно.

— Дамы и господа, в целях экономии масла и ввиду отсутствия вентиляции, двигаемся на ощупь, — шепотом объявила Леди.

— Кэт, здесь свои. Не смотрят тайны, — прошелестела Блоод.

— Так веди тогда. Чего расселись? — сердито поинтересовалась Леди.

Хозяйка «Двух лап» теперь шла прямо перед Литом. Придерживаться за даму углежог счел неудобным, но её рука в латной перчатке сама нашла мужскую ладонь и властно положила на ремень. Лит плелся на буксире и в расстроенных чувствах думал, что от благородных женщин, даже потных и немытых несколько дней, пахнет как-то утонченно. Ох, вовсе не по себе становилось.

В компании красивых дам и без мертвеца на руках путь показался гораздо короче. Впереди остановились. Лита осторожно тронули за плечо — нужно было сесть. Придерживая топоры, углежог опустился на сухой пол. Где-то напротив присели Ква с женой. Лит чувствовал, как, чуть не задев по носу, качнул воздух длинный лук рыжей лучницы.

— Всем замереть, — приказы Леди лишь угадывались в неподвижной тишине. — Бло, что там?

— Засада. Шестеро. Дальше кухня. Там много. Полусонно возятся.

— Дженни начинает, — выдохнула Леди. — Потом ты. Остальные замерли…

Ни звука. Только запахи ремней, подтаявшего снега, духов. Лит чувствовал легкий отзвук ворожбы Дженни. Словно напевал в ухо кто-то ласково, нашептывал. Усыпляет ведьма. Самому Литу спать не хотелось, просто оказалось, что веки гораздо удобнее держать опущенными. Впрочем, во тьме все равно ничего не разглядишь. Хм, жаль, что Дженни никогда ничего не говорит так же нежно, как ворожить умеет. Хорошее у нее колдовство, нежное, уютное как мех дорогой. И сама она под броней мягкая, только обидчивая очень.

Рядом кто-то начал едва слышно посапывать. Семейство заснуло, что ли? Лит улыбался тьме. Наверное, весь замок сейчас в сон утянуло.

— Спят, — выдохнула Дженни. — Здесь все шестеро. И на кухне дремлют, но не крепко.

— Хорошо. А у нас кто дрыхнет? Лесовик? — поинтересовалась Леди.

— Это мой задремал, — виновато прошептала Теа. — Он усталый.

— Ничего, может и к лучшему. Надеюсь, ты его вовремя растолкаешь. Бло, твое время забавляться. Постарайся направленно. Остальным держаться отвлеченно, — напомнила Леди.

Хозяйка сидела рядом с Литом и он ощутил ее беспокойство. Да, магия у ланон-ши была особенная, углежог и сам опасался опозориться.

Началось. Плавно и неудержимо навалилось такие сладкие и неприличные мысли, что застонать хотелось. Ну жуть просто, вот отпихиваешь их каждый день, отгоняешь…

Возбуждение с вожделением. Лит не знал, как правильно назвать, но жаркое смятение накатило бурно и неудержимо.

Только протяни руку. Нога у светловолосой длинная, сильная, в тоже время легкая. Ну и что, что благородная? Сейчас и утонченная леди протестовать не станет. Просто погладишь по бедру прекрасному. Она же тебя за колено держит или нет?

Кто-то пополз по проходу, отдавливая ноги.

— Ведьма, чего бегаешь, сбиваешь? — хрипло охнула Хозяйка.

— Ничего, моя леди. Я лучше здесь посижу, — злобно прошептала Дженни.

Лит сжал ее дрожащие горячие пальцы. Наверное, болят ладошки.

— Господа, — донеслось сладкое и хищное шипение ланон-ши. — Не театр. Мешаете.

— Работай, желтоглазая, — сквозь зубы процедила Леди…

Жарко было в узком подземелье. Лит чувствовал, как уткнулась ведьма лбом в его шею. Совсем не в себе елочная девушка. Да и кому легко? Разве что супругам. Вцепились друг в друга, целовались беззвучно. На всех напирали желания несбыточные, выворачивали темное и тайное, плоть распирающее. Хозяйка свою глефу тискала, заклепки на окованной шее оружия ласкала. Лит мучился — неприлично все это, а куда деваться? Магия, магия дарковская…

Губы касались пальцев тонких. Ломанных, разбитых, заживших и снова ломанных… Всегда бы целовал, лишь бы не было боли в хвойных глазах. И Дженни прижималась все крепче, тоже мучилась. Много ли силы у девушки уставшей? Вот в губах у нее сила оставалась. Сладкие губы, жадные…

— Бло, кажется, хватит, — с трудом выдохнула Леди.

— Могу еще. Гуще.

— Язва ты нимфоманская, — непонятно выругалась Леди и рывком выпрямилась. — Так, личному составу придти в себя, дурь стряхнуть.

На полу спешно завозились супруги-шпионы. И когда разлечься успели, непонятно. Дженни отстранилась осторожно. Зачем-то поправила шапку углежогу. С шапкой все было нормально. Вот в других местах…

— Мы с Ква. Потом Лит. Теа прикрывает, — командовала Леди. — Блоод с Дженни — поддерживаете истому пока возможно. И да вразумят вас боги не высовываться!

— У нас дисциплина, — заверила ланон-ши, незримо улыбаясь.

Скрипнул, открываясь, проход. В щель хлынул свет, показавшийся ослепительным. И густо пахнуло нечистым жильем. Даже удивительно — Лит такую вонь разве что по камерам Кэкстона помнил.

Проскользнула в щель Леди, за ней одноглазый. Лит на миг оглянулся — Дженни смотрела огромными глазами, почему-то очень жалобно.

…Знакомый подвальный коридор. Квазимодо уже скользнул в тот конец, где лестница уводила наверх. Леди неслышно шла в другую сторону — там, за невысокой баррикадой из бочек и скамеек замерли трое «крестовых». Один вздрагивал во сне, уткнувшись лбом в ложе взведенного арбалета. Двое других сидели, привалившись к стене. Один спал, улыбаясь чему-то приятному. Глаза другого были приоткрыты, — слепо уставился прямо на беззвучно приближающуюся воительницу, а грязные пальцы машинально гладили древко копья.

Литу захотелось заорать — «Да бей же его быстрее!». Но Леди шага не ускорила. Так же плавно прислонила глефу к стене, словно танцуя, перешагнула баррикаду. «Крестовый» бессмысленно заулыбался — явно видел молодую женщину, но ждал от этой встречи нежданной чего-то приятного. Только когда изогнутый меч-кинжал с легким шорохом покинул ножны, на мужском лице отразилось смутное изумление. Перчатка Леди бережно накрыла лицо воина, сталь древнего клинка одним движением раскрыла горло от уха до уха.

Видимо смерть вспугнула сладкие грезы. Сосед умершего вздрогнул, раскрыл глаза. Арбалетчик начал поднимать голову…

За спиной Лита скрипнула тетива лука. Нет, шумно будет…

Лит успел. Арбалетчик смотрел прямо на него, но осознать ничего не смог. Лит крепко обхватил его голову, зажимая рот. Нож — тот самый, с медным кольцом у «пяты» — вонзился в горло. Брызнула кровь на стену. Лит оглянулся: Леди опускала на скамью второго, из щели вскрытого горла с легким бульканьем лезли розовые пузыри.

— Ты запрокидывай сильнее — тогда не напачкают, — прошептала зеленоглазая убийца и улыбнулась.

Лит кивнул.

Неслышно подошел Ква. Его женушка держала на прицеле лестницу.

— Тех я сделал, — одними губами произнес шпион, взглядом оценивая лежащий на бочке арбалет. — Наверх идем?

— Ну не возвращаться же, — прошептала Леди. — Самострел ведьме отдай. Она вроде опыт имеет.

Прошли мимо тайной двери — проем вел прямиком в сплошной камень. Видно, опять магия.

— До прихода егерей не высовывайтесь, — напомнила Леди обеим ворожеям…

…В кухне Лит зарезал шестерых. Много здесь было воинов. Одни лежали у теплой печи, других дрема и неприличные грез прямо на пол усадили. Толстый мечник посапывал, держа в руках разломленный хлебец. Пришлось потрудиться. Ква в резанье глоток оказался виртуозом. Его женушка, отложившая лук, не отставала. У углежога и благородной дамы дело шло помедленнее. Кухня наполнилась неясным звуками хрипов умирающих, капающей крови, сучащих в предсмертных конвульсиях ног. Зарезанных приходилось какое-то время придерживать, пока не утихали…

Теа скользнула к двери, присела прислушиваясь. Леди вытирала углом оборванного плаща свое оружие и перчатки. Глянула искоса:

— Прости, углежог. Грязноватое занятие.

— Что ж теперь. Отмоемся, — прошептал Лит. Смотреть на жуткую кухню ему совершенно не хотелось.

— Ш-ш! Там их много, — сердито махнула рукой от дверей Теа.

— Наверх все равно идти. Снаружи сигнала нашего ждать будут, — хладнокровно прошептала Леди…

«Крестовых» было не много, а очень много. Идти приходилось перешагивая через руки и ноги, оружие и мешки. Воинство спало. Должно быть, и не слишком много колдовских чар было в том крепком сне. Армия устала. Заросшие многодневной щетиной исхудавшие лица. Корки нарывов и помертвевшие темные пятна обморожений. Вонь грязной обуви, немытых тел и гноя. И густой аромат рвоты. Кажется, весь замок захватчики облевали. Видно, не зря про незримого сторожа болтали — не впрок чужая провизия гостям пошла…

«Крестовые» спали вповалку в каминном зале и на лестнице, в комнатах и коридорах. Укрывшись изодранными плащами, деревенскими овчинами, войлоком и мешками, найденными в разграбленных кладовых. Смертельно усталое, наконец-то согревшееся войско…

Переступая через похрапывающих копейщиков, Лит думал, что Леди ошиблась. «Крестовых» здесь не полторы сотни. Их же здесь как червей в трухлявом летнем моховике. Стоит одному проснуться… Попросту затопчут…

Лазутчики медленно поднимались в башню. Даже на узких ступеньках лестницы неловко пристроились спящие. Дверь в маленькую спальню была приоткрыта, оттуда доносился храп. Из комнатки, что в замке привыкли называть «Детской», несло кислой вонью. Лит опасался глянуть на Хозяйку.

На площадке под люком, выводящим на дозорную площадку, было пусто — здесь сильно сквозило. Но слышны были шаги наверху. Теа показала два пальца — двое часовых. Леди пожала плечами и прислонила к стене глефу. Древний серый клинок вновь медленно покинул ножны. Ква поспешно замотал головой. Прав одноглазый — шумно получится. Леди насмешливо приподняла бровь — иные варианты имеются? Ква глянул на углежога. Лит согласно кивнул, состроил слабоумную рожу, потом показал на Леди и отрицательно покачал головой. На «крестовых» воинов, ни Хозяйка, ни Теа никак не походили. Дальше мужское дело.

Квазимодо скользнул вниз и вернулся со светлым плащом. Лит завернулся в ужасающе грязную тряпку, накинул на голову капюшон. Ква одобрительно похлопал по кресту-решетке, вышитому на плече. Лит сдвинул поудобнее топор и шагнул к лестнице. Старые дубовые ступени чуть скрипнули. Лит тверже топнул, и толкнул люк над головой. Заперто, поганка их заешь. За спиной простужено кашлянул Квазимодо:

— Ну чего там?

— Так померзли, небось. Или спят, — мрачно отозвался Лит, дергая люк.

— Эй, это вы, господин Зюмлис? — удивленно спросили сверху.

— Да разве его добудишься? — прохрипел Квазимодо. — Вы отмыкать будете или мы обратно спать идем?

Стукнул запор, люк поднялся.

— Вы нас менять, что ли? — с надеждой спросил часовой.

— Ух и холодина, — пробормотал Лит, не поднимая головы. — Ступайте вниз. С утра всем приказано… — углежог уже выбрался на площадку. Нож скользнул из рукава в ладонь, и Лит ударил в бок воина, начавшего недоуменно распахивать рот. Второго, пытавшегося направить замерзшими руками копье, пришлось пнуть в пах. «Крестовый» ахнул, сгибаясь. Метнувшийся из люка Квазимодо обхватил часового за голову, и по рукоять вогнал четырехгранный клинок даги под лопатку несчастного.

Лит уложил свою жертву на промерзшие камни. Часовой еще дергался, пытался отвести чужую руку, зажимавшую рот комом плаща.

Теа стояла с луком наготове, Леди опускала крышку люка.

— Пока все хорошо, — жизнерадостно сообщил Квазимодо и покосился на Лита, вытирающего нож. — Ловко ты. Значит, это им привет от Щета?

— Хороший был человек, — пробормотал Лит.

— Это точно, — одноглазый огляделся. — Хоть здесь ничего не испоганили. Правда, жаровни нет.

— Зато внизу даже чересчур тепло, — хмуро заметила Теа.

Леди только сплюнула, и достала из куртки колдовской фонарь. Маленький, круглый, не больше кинжальной рукояти. Лит на всякий случай отвернулся.

Мигнул узкий луч, еще и еще раз. Ответили почти сразу. Вспыхнула и замигала крошечная искорка в далекой роще. Чуть позже ответили совсем уж издалека, — со склона приречного холма на северо-западе.

— Теперь ждем, — процедила Леди. — И думаем, чтобы такое учинить с этими грязнозадыми…е…х, нах…, в рот оттянутыми.

«Может и вправду Ёхина родственница?» — подумал Лит.

Пот стыл на лбу. Наверху ветерок пробирал до костей. Лит поглядывал на костер, горящий у зияющего пролома ворот, там толклось трое часовых. В Западной башне тоже угадывалось шевеление.

— Лавки из столярной жгут, — пробормотал Ква, глядя на костер. — Это сколько же убытков?

— Хоть ты помолчи, — буркнула Леди. — Маскхалат у тебя сзади… Точно на живодерне забавлялся.

— Сел неудачно, — Квазимодо погладил щеку со шрамами. — Слушайте, а долго они идти будут?

— Белка говорит, они чуть медленнее живых. Что тут от лагеря идти? Их же закопать не успели, — Леди стояла мрачнее тучи.

— Что-то мне жутко, — призналась бесстрашная Теа.

На Лита тоже накатило недоброе. И вовсе не в предстоящем сражении было дело. Ледяной ветер нес безжизненный холод. Тьфу, ерунда какая — не черемухой же пахнуть ночной зимней стуже? Ох, как там Дженни сидится?

Как тягостно время тянулось. С неба начали срываться снежинки — тоже вялые, неживые.

Часовые у ворот насторожились. Невнятный возглас донесся с Западной башни. Выскочил, побежал по стене косолапый человечек:

— Глаза протрите! Идут же!

Десятник у ворот, пытавшийся что-то разглядеть во тьме, заорал:

— Тревога! Язычники на штурм лезут!

Стражники бросились приваливать к невысокой баррикаде, перегораживающей проезд во двор, обгорелые столбы, сорванную дверь конюшни. Снаружи, у фургонов, кричали команды — там сторожил десяток «крестовых».

— Наконец-то, — с облегчением вздохнул Квазимодо, и завопил во все горло: — К оружию! Наступают!

В донжоне послышался шум — просыпалось недорезанное воинство. У ворот зажгли несколько факелов.

— Глупо, — меланхолично заметила Леди. — Сами себя слепят.

— Так им же страшно, — пробормотала непохожая на себя Теа.

Лит, наконец, заметил подступавшего к замку союзника. По дороге двигалась толпа. Без огней, и, кажется, без оружия. Неспешно, растянувшись от дороги до середины подъема, шагали люди.

«Не люди», — поправил себя Лит. «Мертвяки».

Во дворе замелькали факелы, бряцало оружие. Очумевшие спросонья «крестовые» пытались выстроить щитоносный строй.

— Их явно действиям фалангой пытались учить, — пробурчала слегка повеселевшая Леди.

Ей никто не ответил. И Лит, и Ква с женой не могли оторвать взглядов от поднимающейся толпы. Мертвых «крестовых» было много, не меньше, чем живых. Покойники шагали довольно слажено, но смерзшаяся одежда, нелепо торчащие волосы и опущенные, бессильно раскачивающиеся пустые руки — все это наводило такой ужас, что хотелось бежать без оглядки.

Лит знал, что они мертвые. Где-то на холме стояла Белка — великая некромантка, поднявшая и направившая эту жуткую рать. Маленькую Белку бояться было странно, и Лит старался держать себя в руках. «Крестовые» ничего про некромантию не знали, и тем острее они чувствовали подступающий ужас, от которого тянуло завыть и бежать, бежать…

Лит сообразил, что пятится, и остановился. Ему на ногу немедленно наступила Теа.

— Извини. Трясусь я как псина последняя, — прошептала лучница.

— Ничего, — сказал одноглазый, держащий ее за руку. — Сейчас начнем, и полегче станет.

— Это наш замок, — напомнила Леди. — Мертвых мы отсюда выставим быстрее, чем живых.

Лит кинул на Хозяйку короткий взгляд. Она стояла, опираясь о глефу, с застывшей на чувственных губах зловещей полуулыбкой. Благородная леди ненавидела живых «крестовых», куда больше, чем мертвых.

Немногочисленные стрелки «крестовых» уже заняли места на стенах. Часовые от фургонов благоразумно отступили во двор. Вразнобой щелкнули арбалеты…

— Я смогу свалить вот того, — Теа показала на человека в хорошем плаще, стоящего на стене в окружении трех щитоносцев. — Наверняка, сотник.

— Без суеты, — прошептала Леди, жадно вглядываясь в происходящее во дворе. — Что нам сотник? Нам лорд Эйди нужен. Где он, это чмо, претор опереточный? Я его, суку, узнать должна. Виделись. Что мне тогда стоило его… — Хозяйка оборвала сама себя. — Теа, еще нам тот лучник нужен. У которого отличные серо-красные стрелы.

— Помню, — Теа оскалилась. — Так с кого начинать?

Внизу в донжоне истошно завопили.

— Спохватились, что личного состава маловато, — усмехнулась Леди. — Ну, мы так и рассчитывали.

Внизу орали и стучали, словно там уже во всю бой кипел. К дверям донжона побежали со двора.

— Да где же этот претор хренов? — с досадой пробормотала Леди. — В Южной башне устроился, гад лицемерный?

На стене встревоженно закричали — приближающийся к замку враг падать под арбалетными «болтами» не спешил.

Теа потянула носом:

— Кэт, снизу горелым пахнет.

— Они, что, сами себя подпалили? — вот сейчас Леди испугалась.

— Жиром несет. Кухня или кладовые? — сузила глаза Теа.

Лит прыгнул к люку.

— Куда? — Леди ухватила его за плащ.

Лит без церемоний отбросил цепкую руку, каблуком ударил по засову:

— Они там погореть могут.

— Да постой, хоть шлем напяль. Может, не узнают.

Придерживая на голове шлем, спешно содранный с мертвеца, Лит скатился по дубовой лестнице. Здесь запах чувствовался сильнее — действительно, жирное горело и горло забивал липкий дым. Но, слава богам, лестницу еще было видно. Лит запрыгал по каменным ступеням.

«Не узнают», как же. Первый же «крестовый», на которого Лит наткнулся в душной дымке, ухватил за капюшон плаща, начальственно заорал:

— Куда?! Почему пост оставил?!

Лит ответил ударом ножа. Мелькнули изумленные глаза, щека, заросшая седой щетиной.

Дальше.

Из комнаты лезли воины, путаясь в плащах и копьях:

— Что здесь? Десятник?

— Бьют нас! — заорал Лит в лицо какому-то юнцу. — Полный замок дарков невидимых! Режут и жгут по живому. Меня вот в бок…

Согнувшиеся над еще подергивающимся десятником оглянулись в изумлении. Лит выдернул руку из-под плаща — с топором, понятно. Снизу вверх — одному в голову, потом в пах другому. Где вам тут с копьями развернуться. «Крестовые» полезли еще откуда-то. Лит, в бешенстве от того, что дорогу преграждают, рубил без раздумий. Путь вроде очистился, уже на втором этаже углежог оказался. Сзади тоже никто копьем ткнуть не норовил. Стой, а это кто?

— Полегче, — предупредила смутная фигура и указала глефой. — Я за тылом присмотрю. Ты рубись, не отвлекайся.

— Понял, леди, — Лит зашагал по скользким ступенькам, спотыкаясь о трупы. Дыма больше вроде бы не становилось, но легкие уже заполнились жирной гарью, кашель теснил грудь. Ничего, главное, за плащ никто не хватает. Надоели, б… упертые…

Худо пришлось на первом этаже. «Крестовых» здесь толпилась уйма. За своего почему-то опять не приняли. Пришлось прорубаться. Ох и густо перли…

— Насмерть нужно. Смотри, ткнет снизу подраненный.

— Так и подрубай вернее. Лезвие потом выправишь, что щербин жалеть.

— Да уж старайся. Поганка дело…

С братом дело пошло, конечно, легче. Лит шел по коридору, рубя двумя руками. Быстро рубил, быстрее уже и нельзя. Пространство очищалось от стены до стены. Хрустели щиты, отлетали руки, пустые, и с тесаками. Лопались черепа, мялись и слетали шлемы. Чуть побыстрее и пояростней врага работал углежог. Торопился.

Краем сознания (Своего? Братового?) Лит ощущал, что следом идет Леди. Добивает недобитых, порой и свалить кого-то впереди успевает. Баловство, конечно, эта глефа длинномерная, но порой пользу приносит.

Каминный зал. Дым, смутный отблеск огня в камине. Тела. Эти уже знакомые, неподвижные.

— Леди? Как?

— Нормально. За тобой, как за бульдозером.

Впереди кто-то кашлял, поминая Светлого. Лит развалил затылок со шлемом, отбросил другого воина под благородную глефу. Еще кто-то мелькнул в сальном дыму, — притупившийся топор отсек кисть с тесаком, обратным ударом разворотил грудь…

Спуск в подвал. Еще лежат. Не дергаются. Что-то много.

— Здесь осторожнее. Дамы могут быть.

— Понятно. Смотри не напугай. Озверел.

Впереди что-то тускло горело и чадило.

— Поберегись! Бло, вы где?

Мимо, кренясь под тяжестью огромного котла, проскочила Хозяйка. Плеснула на горящее. Зашипело, поднялось облако пара. Лит задохнулся в кашле. По лбу шлепнула мокрая тряпка:

— Закройся, человек-топор.

Лит прижал мокрый ком к носу. Где Дженни? Успели удрать?

Леди ругалась где-то в дымной пелене. Лит расслышал, что ей отвечают.

Дженни и желтоглазая Блоод сидели на трупах в торце коридора. Дыма здесь было поменьше. Ведьма держала взведенный арбалет. Воинственная ланон-ши сжимала по кинжалу в каждой руке.

— Ну и что за херня? — глухо осведомилась из-под тряпки Леди.

— Дым. Мы как в трубе коптились, — пояснила Блоод.

— Так драпать нужно было.

— Ты сколько не дышать можешь? — спокойно осведомилась ланон-ши. — Если бы не добежали по ходу? Наглухо закрыть пришлось. Сюда вышли.

— А кто поджечь додумался?

— Кажется, случайно, — прокашляла Дженни, пытаясь разглядеть углежога. — Они светильник на разлитый смалец или масло уронили.

— Бардак, — кратко подвела черту Хозяйка. — Пошли, пока нас снова не зажали.

Надо было пробиваться наверх, на башню, но у каминного зала наткнулись на «крестовых». В короткой сшибке зарубили двоих, третьего догнал «болт» из арбалета Дженни, и мечник рухнул в проеме входной двери. Снаружи доносились вопли и шум боя. Лит и Хозяйка не сговариваясь бросились к двери. Углежог отволок в сторону труп, Леди лязгнула массивным засовом.

— Теперь зачистим, — деловито сказала Леди. — Где Энгус с егерями застрял?

Зачищать, собственно. не пришлось. У бельевой наткнулись на прячущегося «крестового». Выхватывать тесак тот и не пытался. Заверещал «я коновал, коновал!» и повалился в ноги Леди. Благородная дама отвесила крепкий пинок:

— Да что ж ты такой вонючий, коновал? Руки давай, урод.

Лит скрутил пленнику руки. Тот не сопротивлялся, только начал повизгивать, ощутив присутствие ланон-ши.

— Заткнись. Аше тебя потом отдадим, — пригрозила Леди. — Она тебя подвесит за… Уморил лошадок, гнида.

Пленного запихнули в кладовую. Блоод осталась присматривать за дверьми. Остальные поспешили наверх…

Вокруг донжона шел бой. Самый неуклюжий бой, который приходилось видеть Литу. «Крестовые» рубили своих мертвых собратьев. Мертвецы, одинаково равнодушные и к целости собственной мерзлой плоти, и к отчаянью своих бывших товарищей, тупо стремились повалить и затоптать любого дышащего. Не слишком это им удавалось — замерзшая плоть была малоподвижна и неуклюжа. Но во двор мертвая толпа вломилась, остановить её копьями было невозможно, расчленять твердых мертвяков короткими тесаками оказалось опасным занятием. Надо отдать должное, первый приступ паники и ужаса «крестовые» преодолели. Воины, разделенные донжоном на два отряда, пытались остановить напор мертвой толпы. Иногда кто-то из живых оказывался схвачен ледяными руками. Товарищи отчаянно пытались его отбить. Иногда удавалось, но если человек падал под ноги мертвецов, то чаще уже не вставал. Со стен мертвых расстреливали арбалетчики, но был ли от этого какой прок, разглядеть не удавалось.

Теа, с луком и наложенной на тетиву стрелой, обернулась, глаза у нее были перепуганные:

— Я стреляю. Осторожно. Стрелы берегу. Кэт, что будет, когда внизу живые кончатся?

— Да все будет нормально, — озабоченный Квазимодо бегал от зубца к зубцу. — Кэт, объясни ей.

— Мужу нужно верить, — проворчала Леди, разглядывая жуткую толкотню во дворе. — Умертвия сами остановятся, когда Рата сочтет нужным. Вы лорда-претора засекли?

— Из Южной башни командует, — Квазимодо выругался. — Не достать его там. И погодников там прячут.

— Было бы странно, если бы иначе сделали, — Хозяйка судорожно сглотнула. — Да что ж за газовая атака? Дышать нечем. Когда они протухнуть успели?

— Это не они, — дипломатично намекнул Квазимодо. — Я тебе как-то рассказывал…

— А, так это углежог родственников призвал? — Леди глянула на Лита. — Прости. Запамятовала.

— Я помоюсь, — пробормотал Лит, мучаясь под любопытно-сочувствующими взглядами Теа и ведьмы.

— Перестань. Твой братец стоит того, чтобы малость позадыхаться. Рубитесь вы с ним просто чудовищно, — Хозяйка прислушалась. — Энгус явился?

— Да орет внизу наш господин управляющий, — подтвердила чуткая Теа. — Разглядел, значит, как там псы нагадили.

— Лесоповал — за мной, — скомандовала предводительница, прыгая в люк…

Энгус топтался в дверях каминного зала, плюясь понятными и непонятными проклятьями. Прекрасная супруга пыталась обнять его и утихомирить. Чуть дальше жалась четверка егерей, обвешенных колчанами со стрелами.

— Да уймись! — рявкнула Леди. — Подумаешь, напачкали чуть-чуть.

— Кэт, нас же всего сутки не было! — рычал управляющий. — Да пустите меня, я их…

— Чуть позже. Прекрати орать. А вы чего встали? К бойницам второго и третьего этажа. Уясните обстановку. Стрелять по команде. Да и в штаны случайно не наделайте. Там зрелище… специфическое.

Егеря, кажется с облегчением, бросились к лестнице.

— Утих? — поинтересовалась Леди у сопящего от негодования управляющего.

— Да как же так? Мы годами старались, а теперь… И что у них сдохло? Не может так все за сутки протухнуть.

— Это не они, — Леди неожиданно хлопнула Лита по плечу. — Это наш углежог внутренние резервы подключил. Видишь, пеньков сколько? Все он постарался.

— Правда? — управляющий окинул взглядом трупы. — Может повыветрится?

— Не слушай. Он грубый. Нервный, — Блоод погладила углежога по другому плечу. — Ты вовсе не пахнешь. Преувеличивает.

Можно от единственного прикосновения поглупеть до состояния чурки сучковатой? Вполне можно — подсказал остаток умишка углежогова.

— Нашла время эксперименты экспериментировать, — одернула подругу Леди. — Мы наверх. Вы дверь охраняете. Пора в дело вступать, пока наше воинство холоднокровное окончательно на фарш не перевели…

Ударил донжон разом. В два счета сбили шестерых арбалетчиков со стен. Лишь двое укрылись в Западной башне, да еще один, подстреленный, успел в разгромленную Надвратную заползти. Потом взялись за десятников и всех живых, кто побойчее выглядел. Бить было удобно — «крестовые», тесня остатки воскресших мертвяков к воротам, подставляли донжону спину. Внизу сообразили, что их бойцы от стрел падают с некоторым опозданием. В темном дворе, при неверном свете факелов разобраться и вправду было трудно. Но сообразили, возник ряд щитоносцев, товарищам спину прикрывающих. Остальные с удвоенной яростью принялись рубить упрямых мертвяков. Орали со двора нелицеприятно, но Литу прислушиваться было некогда. Успел сбегать вниз, найти два мешочка с «болтами». Ква, отобравший у ведьмы трофейный арбалет, не уставал ругать «криворукое полено», но бил точно. На пару с женушкой они такое смертоубийство учинили, что куда там простому топору сравниться. Егеря, засевшие на этажах, тоже не ленились — двор, заваленный совсем мертвыми и только что помершими телами, шевелился изрубленной и проткнутой плотью, стонал и выл…

Потом Литу пришлось и самому делом заняться. В дверь донжона начали колотить столбом, схваченным вместо тарана. Дверь была добротная, держалась, но доводить дело до крайности осажденные не хотели. Отбивались с галереи. На «крестовых», орудующих тараном, летели камни и скамьи, тяжелые горшки с цветами и табуреты. Лит с Хозяйкой швырялись, господин Энгус метал дротики, прекрасная ланон-ши усердно подтаскивала утварь и камни. «Крестовые» не выдержали, бросив столб, отбежали за угол. Воя, полз за товарищами воин с перебитыми ногами…

По макушке чиркнуло. Лит, давно потерявший и шлем неудачный, и свою шапку любимую, с опозданием присел.

— Осторожнее! — Леди, сидя за парапетом, пнула каблуком расколовшуюся от удара о стену стрелу с полосатым оперением. — Где же он, гад, пристроился? Поймаю суку — на кол посажу.

Не успел Лит удивиться жуткой шутке, как случилось совсем уж нежданное. Во дворе в голос завопили. Вопили, понятно, живые. А мертвые, еще стоящие на ногах, словно проснулись. Полезли прямо на клинки, хватаясь ледяными пальцами за сталь, не обращая внимания на копья. Лит видел, как здоровый мертвец в развивающихся обрывках светлого плаща обхватил разом двоих мечников, увлек на камни. Копье, пронзившее мертвяка насквозь, совсем ему не мешало. Взбесившиеся мертвецы лезли так, словно им новую жизнь посулили. Строй «крестовых» рассыпался, воины сами себя защитить пытались, спины товарищей открыв. Но из донжона не стреляли. Уж слишком ужасающим было зрелище…

Во дворе поднимались только что убитые. Лит, онемев, смотрел, как встает «крестовый», лишь миг назад упавший со стрелой в груди. У него под ногами шевелился, пытался ползти обрубок, лишенный обеих рук и ноги…

— Белка где-то рядом. Перестарается девочка, — пробормотала побледневшая Леди.

Наверху, на караульной площадке, завизжала Теа.

— Ты давай к ним, мы внизу дверь закроем, — заорала мгновенно пришедшая в себя Леди.

Лит поскакал по ступеням вверх. На пути торчал застывший в нерешительности мертвец. Бессмысленно открытые глаза, широкая рана на груди, с торчащими обломками разрубленных ребер. Пришлось валить второй раз. Лит на всякий случай отсек обе руки и голову. В комнате рядом трещала мебель, там дрались. Визгливо от испуга ругался Бемби. Судя по всему, там и сами управятся…

Лит взлетел по лестнице. На дозорной площадке Ква сцепился с восставшим часовым. Теа пыталась оторвать мертвеца от мужа, без особого толка била в бесчувственную печень ножом. Дженни как палкой лупила дротиком мертвого врага по загривку. Лит с маху отхватил мертвяку ногу, рванул за плечи, отрывая от шпиона. Миг, и мертвец безмолвно полетел за парапет.

— Туда его, — с чувством прохрипела Теа. — Одного мы сами скинули. А этот цепкий.

— Как же «туда»?! — сварливо возразил задыхающийся Ква. — В нем моя дага осталась.

— Потом подберешь, — Лит глянул на ведьму, и скатился по лестнице. Снизу доносился шум схватки. Во дворе взвыл и разом осекся рог «крестовых»…

Дверь в каминный зал успели запереть, но по коридору лезли мертвяки из подвала. Леди рубила их глефой, Энгус полосовал мечом, но в тесноте управиться было трудно. Под ноги упорно подкатывался безрукий мертвец. От него отбивались каблуками. За спинами друзей подпрыгивала Блоод, взвизгивая:

— Осторожно! Кусаются!

— Дайте-ка… — промычал Лит…

От плеча до пояса, наискось. Начисто рассечь не получалось, но мертвецы как-то сразу теряли в бойкости. Вбивая смутную фигуру в темноту коридора, Лит подумал, что напористость в мертвецах уже не та, соловеют потихоньку…

— Все, кажется, — объявила Леди, глядя как мертвый мечник сам садится у стены.

Лит опустил топор. В темноте что-то слабо ворочалось, но тоже утихало. Похоже, некромантская магия иссякла.

По лестнице скатился Крыс с тесаком в руках. Балахон на егере развивался клочками.

— Моя леди, мы того… управились.

— Вижу, — Леди пыталась отереть глефу. — Потери?

— У нас нет. Ква кричал, что «крестовые» из замка наружу прорвались.

— Давайте по местам. А мы глянем…

— Ушли, — с досадой доложил Квазимодо. — Через ворота прорубились. Человек двадцать, не больше. Мы только двоих уложить успели. Да Дженни с десяток запутала, в конюшню завернула. Они там заперлись вроде.

— Живые? Дохлые?

— Я дохлых не могу, — слабым голосом пояснила ведьма. — Живые там.

— Это хорошо, живые нам понадобятся, — Леди окинула взглядом двор, заваленный неподвижными и слабо шевелящимися телами. — Что с лордом-претором?

— Не заметили, — виновато признался одноглазый. — Через ворота не проходил.

— Я его хотела в конюшню, — прошептала Дженни.

Лит смотрел на нее, и так жалко девочку становилось, что…

В ворота, перепрыгивая через бревна и трупы, влетела невысокая фигура. Бесстрашно пнула вяло потянувшегося к ней мертвеца и, в негодовании воздев короткие лапы, завопила:

— Ушли они! Леди, вы где? Ушли «крестовые»!

— Да мы уже в курсе, — крикнула Леди. — Что шныряешь в одиночку?

— Так ушли же! — Мин даже запрыгал от расстройства, размахивая тесаком. — Не успел я перехватить, что б мне лапы пооткручивало. Ушли с Южной башни. И этот, как его? Преторатый с ними. Человек двенадцать, по веревке сползли и прямо к реке. Эх, не догнал я!

— Горячку не пори, догоним.

Лит присел рядом с ведьмой:

— Какие пальчики?

— Мизинец и безымянный, — жалобно прошептала Дженни.

— Сейчас дощечки приготовлю.

— Не нужно. У меня на поясе готовые возьми. И бинт там…

Леди распоряжалась:

— Энгус, давай сигнал. Вы остаетесь на хозяйстве. Народ возвращаем в Дальнюю деревню. Сейчас еще посмотрим, что за крысы в нашу конюшню забились… — Хозяйка замолкла на полуслове, нырнула в люк.

В мертвый двор входили двое. Высокого господина Жозефа узнать было нетрудно, да и фигурку поменьше, обессилено опирающуюся на его руку, узнали все.

— Она очень сильная, — без всякой зависти прошептала Дженни. — И это совершенно иная магия.

— Ну и слава богам, что иная, — Лит принялся бинтовать пострадавшие пальцы подруги.

У ворот Леди обнимала едва стоящую на ногах некромантку. Лит подумал, что эту девушку с чудесной улыбкой могут любить только очень смелые люди.

Поспать удалось совсем коротко. Пока снегом мылся, пока с пленными разобрались. Потом Леди погнала отдыхать. Попадали с егерями в амбаре — оказалось самое чистое место. Стояли две жаровни. На попонах, под шкурами было тепло. Намучавшаяся Дженни ровно дышала в щеку. Лит обнимал ведьму, придерживал её замотанную руку. Егеря лежали по другую сторону, изредка мощно свистел носом Крыс, поскуливала во сне исцарапанная мертвяками Крокодилка. Во дворе разговаривали, что-то стучало — «Две лапы» начинали приводить себя в порядок…

Разбудил спавших Мин:

— Эй, завтрак-то готов.

Егеря завозились. Снаружи на кого-то шумел Энгус. К утру народу в замке явно прибавилось.

Собственно, было уже не утро, а середина сумрачного дня. Мостовая двора была почти сплошь залита кровью, но трупы и обрубки тел исчезли. На стене стоял часовой из людей Горца. Самого старшего стражника Лит встретил у Речной башни — там пока соорудили что-то вроде столовой. Входить в донжон еще не рекомендовалось.

— Да, наделали вы здесь делов, — с уважением заметил Горец.

— Так, хм, общими силами, — пробормотал Лит.

— Я понимаю. Вообще говорю. Ты иди, каша уже готова. Как у ведьмы-то рука?

— Залечим, — заверил Лит.

За завтраком выяснилось, что есть новости. Охотники во главе с Эле перехватили часть «крестовых». Двоих подстрелили, четверых взяли в плен. Остальные беглецы оказались умнее — по старой дороге не двинулись, сразу ушли за реку. Охотники шли по следам до места, где остатки разбитого воинства соединились. Видно, успели «крестовые» заранее об отступлении условиться. Говорили, что Эле пришла в ярость, что всех повязать не смогли. Суровая родственница у Аши.

После завтрака Лита позвали к Леди. Пошли вместе с Дженни. Господские апартаменты временно разместились в Южной башне, наскоро очищенной от следов пребывания «крестовых».

Леди явно не успела отдохнуть, но выглядела веселой:

— Как здоровье? Какие мысли?

— Я, конечно, пойду, — сказал Лит. — Доделать-то нужно.

— Собственно, я иного ответа и не ждала. Мы с тобой, углежог, привыкли дела доделывать.

— Я тоже пойду, — заявила Дженни, пряча забинтованную кисть под плащом.

Леди склонила голову к плечу:

— Если настаиваешь — пошли. Королевской ведьме я отказывать не могу. Но ты нам немножко жизнь осложнишь. Рисковать людьми мы не будем, поэтому охота будет долгой. Шагать по холоду целыми днями придется. Если кто не совсем здоров…

— То есть, мне в замке сидеть лучше? — упрямо глянула Дженни.

— Без обид. Не совсем ты сейчас готова, — мягко сказала Леди. — А здесь тебе прямое дело. За ночь добавились двое раненых. Док с тобой поработать хотел. А за углежога не беспокойся. Вернется в целости и сохранности. Мы с Ква проследим. Мы вообще в лоб лезть не собираемся. Загоним как волков шелудивых, без прямого боя и лишней спешки.

Вышли ранним утром. Вернее, выехали на санях, считай, полным обозом. Только не все в к охоте были допущенны, что и понятно. Дженни оставалась в замке. Накануне Лит так и не понял, обиделась она или нет. Вот Ёха — тот точно оскорбился. Орал, что вместе издалека шли, и нужно друзей держаться, а не во втором эшелоне их бросать. Лит не возражал, просто сказал, что приказ такой. Ёха еще поплевался, но вопить перестал. Лит отдохнул, как приказывали, наточил топоры, привел в порядок одежду. Крыс принес белый балахон и меховой мешок для спанья. Под многочисленные советы Ёхи подогнали все эти обновки под рост углежога. Потом Ёха отправился стражу нести, а Лит, поразмыслив, рискнул подстеречь во дворе Хозяйку. Леди глянула благосклонно:

— Вопрос?

— Просьба, — Лит смущенно вздохнул. — Наверное, господин Жозеф с госпожой Рататоск отбудут скоро?

— Это верно. Торопятся. У них дела, знаешь ли. Отдохнут и двинут.

— Понимаю. Нельзя ли им мое глубочайшее уважение передать? От меня и от Малого. Мы их часто вспоминали. И госпожу Лот-Ту, естественно. Ну и всем речникам поклон.

— Передам обязательно, — Леди смотрела с интересом. — Возможно, когда-нибудь и вместе за столом посидим. Речники в «Двух лапах» каждый год бывают. Жаль, сейчас запарка. Ладно, иди, отдыхай.

Теперь Леди дремала в санях, обняв теплого Цуцика. Уже переехали реку, двигались вдоль опушки. Впереди поднимался дымок, стояла застава из селян-охотников. Лит взглянул на Дженни, вздумавшую провожать — ехала на следующих санях. Девушка-елка молча погрозила пальцем.

— Сберегусь, — шепотом заверил Лит.

Выгрузились у шалаша с костром. Многочисленные следы уводили в орешник. Охотники доложили последние новости. Собственно, никаких новостей не имелось. Вблизи «крестовых» не видели. Ушли на северо-восток.

— Ну, пора прогуляться, — сказала Леди, разбирая снаряжение.

Цуцик без промедления устремился в лес. Отряд двинулся за псом. Четверо егерей, Леди, Мин. Пятеро селян-охотников — эти проводят отряд и после полудня повернут обратно. Хмурые Ква с женой — один из их рыжих отпрысков умудрился простыть, оставили несчастное дитё в соплях. С Малым все было в порядке, хотя надо было бы проведать. Лит ничего говорить не стал — Дженни сама догадается. Просто поправил висящие у пояса снегоступы и махнул рукой.

Дженни, стоящая рядом с возчиками, приподняла забинтованную ладошку. Эх, и чего она рукавицы не надевает?

Шесть дней. Сплошь снег и мертвецы…

Догнали «крестовых» на второй день. Двигались беглецы довольно медленно. Возможно, их задержала неуклюжая попытка спрятать следы. Снегу колдуны-погодники навалили действительно много, но его огромное пятно преследователи обошли, и еще до темноты обнаружили свежие следы. Впрочем, Цуцик мог вести и через снег.

Первого мертвеца нашли на третий день. Раненый замерз ночью. Лит мельком взглянул в желто-белое лицо. Леди и Ква обсуждали, простой ли это воин или ценность имел? Труп лежал раздетый донага, товарищи лишь закидали умершего снегом. Да, без одежды разобрать должность и чин покойника было трудно.

— Пошли, — сказала Леди, поглядывая на еще теплые кострища. — Куда они, суки, денутся?

От замка ушло тридцать три «крестовых». Полураздетых, без запасов провизии, без подходящего для охоты оружия. Лит на их месте остановился бы и дал бой. Но, видно, имелась у них причина убегать…

Утром пятого дня на месте ночевки «крестовых» нашли два тела. Егеря дружно решили, что одному из мертвецов помогли умереть. Ква утверждал, что именно этот-то человечек при жизни и «знался с зельем». У шпиона была отличная память на лица.

— Хорошо, одного вычеркиваем, — сказала Леди с некоторым сомнением.

Лит её понимал. Как можно в такой мерзлой колоде узнать человека, которого видел издали? Тут и лица нет, одна ледышка.

Тридцать…

Ближе к вечеру Теа подстерегла отставшего копейщика. Тот как брел, так и сунулся в снег со стрелой между лопаток. За убитым никто не вернулся, но и отставать от отряда «крестовые» перестали.

Ночью Мин и пара егерей — Крокодилка и Пескарь, подобрались к лагерю и застрелили часового. «Крестовые» пытались преследовать стрелков, и, отступая, егерям удалось ранить еще одного. Мин, раздосадованный тем, что на его долю ничего не досталось (обоих «крестовых» подстрелила девушка-егерь) рвался не давать спать врагу всю ночь, но Леди не пустила. Пусть сами собой дохнут.

Утром, рядом с опустевшим лагерем, Цуцик отыскал два тела, спрятанных под берегом ручья.

Двадцать восемь…

День выдался солнечным, морозец крепко пробирал. Двигались по следам, ветер дул в спину так, что, как выразилась Теа — «даже задница звенела». Лит уже подумывал об остановке на обед, как чуть не убили Леди…

Командирша шла третьей, сразу за Крысом. Цуцик увлеченно вынюхивающий следы, опережая отряд шагов на двадцать. Вдруг что-то звякнуло, Леди покачнулась. Лит успел увидеть празднично торчащее из сугроба оперение стрелы. Опять серо-красное.

— Лечь! — рявкнула Леди, падая на тропку.

Лит упал в снег, и сообразил, что стреляли из зарослей тальника, что тянулся вдоль спящего подо льдом ручья. Цуцик уже устремился туда с рычанием, прыгая по глубокому снегу.

— Назад, твою…!

Пес хозяйку уважал, остановился. Леди ползла к зарослям очень быстро, широко разводя колени и словно вжимаясь в снег. Лит полз следом, пытаясь догнать. Не слишком-то получалось, да еще мысли мелькали неприличные. Задняя часть Хозяйки, даже в белом балахоне, выглядела… интересно. Лит поспешно призвал себя к порядку. Левее ползли Крокодилка с Пескарем. Вторая пара егерей пыталась обогнуть заросли тальника справа. Теа прикрывала тыл, а одноглазый с Мином поспешили к опушке леса.

До зарослей первым добрался Цуцик. В тальнике никого уже не было. Виднелись только следы. Вот здесь стрелок поджидал, расстелив на снегу плащ. Вот перекусывал — хрящик колбасы и несколько сухарных крошек. Вот лунка от колчана. Выстрелил и ушел, вернее, убежал — широкие отпечатки следов уводили по заснеженному руслу ручья.

— Догоним? — спросил Пескарь.

— Нет. Он или рассчитал, что оторваться успеет, или в засаду заведет, — Леди сняла шлем, посмотрела на свежую царапину и покачала головой: — Этого ловкача непременно на кол.

— Слава богам, что ты шлем не сняла, — пробормотал Квазимодо.

— А ты?! Полумордый, немедля кольчугу надень, — немедленно взъярилась Теа.

— Одену, одену, — шпион полез в заплечный мешок.

Леди разглядывала колбасный хрящик.

— Неужто они столько жратвы запасли? — недоверчиво спросил Крыс.

— А что? Они хитроумные, вон как ловко из замка улизнули. Догнать и порезать всех разом, — решительно взмахнул лапой Мин. — Подумаешь, колбаса у них. Удивили.

— Возможно, хотят удивить, — сказала Леди, носком сапога отправляя хрящик в кусты. — Наш друг претор вполне способен пожертвовать и последней сосиской.

— Да, сытыми они не выглядят, — согласился Бемби. — Догоним — узнаем.

— Несомненно. Но тактику будем менять, — Леди смотрела на озаренный солнцем лес. — Нужно к нашим беглым серьезнее отнестись.

Дальше шли разделившись. Лита, к его удивлению, взяла с собой Леди. Третьим в группе был Цуцик. Мин пошел с супругами. Егеря действовали обычными парами.

До темноты несколько раз видели пробивающуюся сквозь снег цепочку «крестовых». Леди разглядывала их в дальнозоркую трубу. Близко подойти не удавалось.

Ночью группы преследователей собрались на совет. Над костром булькал котелок. Цуцик, взявший свою долю ужина неразогретой, патрулировал окрестные заросли.

— Крепкие парни, — с некоторым уважением сказал Пескарь, поглядывая в сторону невидимых из ложбины костров лагеря «крестовых».

— С этим у них все в порядке, — заверил Крыс. — Ума бы им побольше. Сидели бы сейчас дома.

— Умный у них кто-то есть, — заметил Квазимодо, насаживая на прут промерзшую лепешку. — Сделать бы его, сразу проще станет.

— У них минимум двое умных, — уточнила Леди. — Господин претор и этот шалун лесной. Удастся — валите их в первую очередь. Обойдемся без допросов и прочих формальностей.

Ночью товарищей разбудил стоявший на страже Бемби.

— Там война идет.

Со стороны лагеря «крестовых» доносились крики.

— Странно, — сказала Леди, судорожно зевая. — Мин, ты здесь?

— Что я анархист глупый? — обиженно отозвался коротышка, выглядывая из теплого мешка.

— Нет, ты весьма сознательный анархист. Спасибо Аше. Интересно, что у наших друзей стряслось? Ладно, утром узнаем.

Снег повалил на рассвете. Лит, стоявший на страже, подсунул в костер сучьев. Снег падал пушистый, обильный. Все вокруг покрылось нетронутой белизной. Коконы спальных мешков, луки в чехлах и мешки-рюкзаки стали очень похожими холмиками. Один из холмиков зашевелился, сел отряхиваясь. Навострил уши.

— Что, встали наши соседи? — спросил Лит. — Значит, и нам пора.

Цуцик согласно зевнул.

В лагере «крестовых» осталось четыре трупа. Один оказался почему-то выкопан из снега и валялся под дубом. Кажется, с его ягодиц и бедер была срезана плоть.

— Это что, они людоедством занялись? — с ужасом спросила Крокодилка.

— Хрен их знает, — Леди разглядывала остальные трупы, вырытые из глубокого снега егерями. — У этого башка разбита. А тому руки переломали. Дрались за вырезку? Или у нас союзник объявился?

Двадцать четыре…

Следы отыскивали долго. «Крестовые» пытались запутать преследователей, свернув строго на восток. Но снег был глубок, и на снегоступах двигаться было куда удобнее. Преследователи разошлись веером. Под вечер на след вышли Крыс с Бемби и подали сигнал.

К снегоступам Лит приноровился быстро, да и идти с Леди было легко — шаг похожий. Двигались на струйку дыма. Цуцик скакал по снегу, утопая чуть ли не по уши, но успевая заглянуть в заросли и принюхаться ко всем нужным запахам. Неутомимый зверь.

— Лит, а ты о чем разговариваешь, когда брат приходит? — неожиданно спросила Леди.

— Так о жизни в основном. Советуемся. Только он не совсем чтобы приходит. Он же всегда со мной.

— Хм, ну да. Я просто подумала, что иной раз очень хочется с умершими поговорить. К тебе еще кто-то приходит? Друзья, родственники?

— Друзья у меня, слава богам, вроде все живы. Вживую поболтать можно. А родственники не приходят, — Лит вздохнул. — Я когда на могилы прихожу, вроде как и разговариваю. Даже с Грызом. Собачка у меня была. Давным-давно.

— Ну, на могилках я и сама разговариваю, — Леди вздохнула. — У меня друзей умерших хватает. Но это же иное. Я вот когда-то с покойной бабушкой встретилась. Очень полезный был разговор. Но то особый случай.

— У мертвых только умные мысли остаются, — заметил Лит.

— Это точно, — Леди улыбнулась. — Когда-нибудь наговоримся. Но спешить незачем. Есть у нас еще дома дела.

Ночью Крыс всадил стрелу в часового «крестовых», вялую погоню завели в ельник и свалили еще двоих. Одного застрелила Теа, другому шариком расшиб голову Мин. «Аж глаза на елку брызнули», — засвидетельствовал Бемби.

Двадцать один…

Днем попали в засаду Пескарь и Крокодилка. День выдался сумрачный, с плохим липким снегом. Лит с Леди двигались высоким берегом реки, часто останавливаясь и очищая снегоступы. Вдруг Цуцик, изнемогший в борьбе с мерзким снегом, навострил уши. Лит тоже услыхал крики. Орали на другом берегу, где-то там двигались егеря.

Леди без слов махнула рукой. Вмиг скатились с берега — пес кувыркался серо-белым клубком, люди спускались примерно тем же способом. Как ни торопились, успели только к развязке. Крокодилка стояла на коленях, с луком в руках следя за заснеженным орешником. Рядом сидел, привалившись спиной к стволу, Пескарь и сдавленно ругался. В его плече, на два пальца от подмышки, торчала стрела.

— Мы двоих догнали, — щерясь мелкими зубами, объяснила Крокодилка. — Они вроде отставшими казались, или в засаду засевшими. Мы подкрались. Одного свалили, а тут стрела в спину. Засада, оказывается, не там была.

— Второй из приманки где? — не разгибаясь спросила Леди.

— Да вон уходит, — мотнула подбородком Крокодилка.

«Крестовый», ссутулившись под плащом, брел по поляне. Его заметно шатало.

— Лит, ты бы его остановил, — пробормотала Леди, доставая нож и тщательно завернутый в вощеную бумагу бинт. — Только сам под стрелу не угоди.

Первым догнал воина Цуцик. Забежал спереди, оскалился. «Крестовый» ни обойти пса, ни достать тесак даже не пытался. Упал на колени, медленно обернулся. Литу показалось, что он никогда не видел столь исхудавшего человека. Бородка кудлатая, словно прямо по кости росла. Глаза пустые, давно мертвые.

Лит ударил аккуратно…

Девятнадцать…

Сидели у костра молча. Пескарь ругаться уже устал. Руку ему хитро примотали к груди. Может от расстройства, или от бальзама, лоб раненого усеяли крупные капли пота. Рана была неопасная, только в зимнем лесу неопасных ран не бывает.

— Значит, так, — хмуро сказала Леди. — Дойдете. Не в первый раз. До реки, потом по ровному льду, у холмов срежете. Собственно, всё лучше меня знаете. У Медвежьей кострами посигналите. Патрули помогут. Без спешки, провизию мы дадим. Ты, Крокодилка, за товарищем присмотришь, ну и еще… — взгляд командирши остановился на Мине.

— Я?! — коротышка всплеснул лапами. — Я, конечно, пойду, если приказ. Но не по-честному это. Что я, хуже других дерусь?!

— Лучше, — так же хмуро заверила Леди. — С тобой как раз три полноценных бойца получится. К тому же ты у Аши и Дока всяких медицинских полезностей набрался. Волки увяжутся — повоешь с ними хором, убедишь, что свои гуляют. В общем, дел тебе хватит. Не отдыхать идете.

Мин шумно вздохнул:

— Конечно. Я понимаю. Нужно.

— Не кручинься. Летом я тебе разведку обещаю в эти самые места. Можешь сразу считать, что у тебя крайне ответственное задание. Как раз присмотришься к ориентирам.

— Да, и как дойдете, в первую очередь к нашим соплякам зайди, — озабоченно сказала Теа. — Если они не лечатся и Ашу не слушают, то пусть на новогодние подарки и не рассчитывают. И еще…

Мин принялся записывать поручения огрызком дорогого грифельного карандаша. Лит подумал, чтобы такого умного передать своим, но ничего не придумал. Привет коротышка и так передаст, а подробности похода Ёха у него и сам выспросит. Оба не дураки поболтать.

На десятый день вышли к берегу длинного озера. Следы «крестовых» уводили к островку, заросшему соснами. Группы преследователей собрались на берегу. Цуцик бегал у кромки льда, принюхивался.

— Погода портится, — сказала Теа, поглядывая на небо. — Холодать начнет.

Пока сквозь облака проглядывало алое вечернее солнце. Ветер нес легкую поземку по чистому льду.

— Пошли, а? — сказал уже подумывающий об ужине Крыс.

Лит тоже поглядывал на подстреленного утром оленя. Сушеное мясо и вкусное подсоленное сало уже в горло не лезли. Особенно, после того как лепешки кончились. Жареная свежатинка очень даже к месту будет.

— Сейчас идем, — Леди всматривалась в остров. — Слушайте, зачем они туда поперлись? Напрямую быстрее. Уж не засаду ли удумали? Или лед нестойкий? Крыс, вы тут уже ходили. Мысли есть?

— Мы год назад вот до тех холмов дошли, — егерь показал на западные возвышенности. — Озеро нормальное. К западу отсюда река впадает. Течение, наверное, есть, но сейчас-то лед крепкий — воз с камнями выдержит. Уж какие сейчас полыньи? А если засада, так куда они потом с острова денутся? Не совсем же они отупели, чтоб самим нарываться.

— Кто их знает, — с сомнением заметила Леди. — Не пойму, как они еще ноги волочат. Ладно, идем осторожно. Егеря — вперед, Цуцик с вами. Мы следом. Супруги прикрывают.

Протока была шагов в триста. Егеря уже были на середине, когда Лит с Леди спустились на лед. Лед был почти прозрачен, снег начисто вымело, но идти не слишком скользко. Плечи Лита отягощал олень.

— Не тяжело? Может вместе возьмем? — спросила Леди. — А то канешь в воду вместе с ужином.

— Нет, до ужина я тонуть и вовсе отказываюсь, — заверил Лит. — Потом посмотрим, посоветуемся.

Леди засмеялась.

Дошли почти до середины. Лит оглянулся — Теа с мужем сошла на лед с высокого берега. Ничего, скоро можно будет на ночлег остановиться. При мыслях о горячей сочной оленине рот наполнился слюной…

Когда в лицо ударило жаром, мелькнула дурацкая мысль, что костер уже кто-то развел. Капюшон балахона надуло ветром, Лит инстинктивно зажмурился — ветер был таким горячим, что того и гляди глаза выжжет. Впереди кто-то орал, под ногами оглушительно трещало…

— Бросай! — рявкнула Леди. — Шире и назад отходим!

Лит не рассуждая сбросил с плеч оленью тушу, бросился вбок, подальше от командирши. Под ногами змеились трещины, лед словно вспухал. На острове, между стволами сосен стояли люди, тянули руки к протоке. Крыс и Бемби, присев на лед, стреляли из луков. Там, между сосен кто-то упал…

Нужно было отходить. И обойти остров, тогда никто из гадов не уйдет.

Лит перепрыгнул трещину, на лед плеснуло светло-зеленой водой. В спину дуло и палило нестерпимым жаром.

— Стой! — выругаться Леди не успела.

Впереди лед трещал и лопался. Узкая, шагов в тридцать, полоса дробилась сетью трещин. Ближе к берегу было еще хуже — там, на течении, лед вставал дыбом. Лит видел как Ква и Теа пытались устоять на льдине. На миг казалось, что им удастся, но в спину ударил новый порыв обжигающего ветра. Теа, пытаясь удержаться, упала на четвереньки, лопнувшая льдина начала опрокидываться… Одноглазый прыгнул ближе к жене, успел схватить протянутый лук, но тут обе льдины перевернулись, плеснула тяжелая вода…

— Сбейте их!!! — орала на все озеро Леди.

Лит успел сообразить, что это она егерям кричит. Да, нужно «крестовых» удержать. Сам углежог прыгал по колеблющемуся под ногами льду. Трещало оглушительно, от прыжков расходились ветвистые трещины. Дальше будет еще хуже. Лит рванул с себя балахон. Потом как-нибудь починим. Вырвал из-под ремня, содрал, обрывая пуговицы, куртку. Топорище подбадривало, хлопало по бедру. Не утопить бы…

Лит прыгал резвее дикого козла. Вон они, — на светлом мелькнула голова Ква. Одноглазый пытался одной рукой отпихнуть льдину, — его зажимало в узкой полынье. Но тяжелый лед наезжал, ломал руку. Мелькнула голова и исчезла. Лишь льдины шевелились как живые, плескала по ним светлая вода…

Лит чувствовал, что Леди бежит где-то за спиной, левее, там, где лед не затронула магия «крестовых». Нет, не бросит.

Место, где Ква мелькнул в последний раз, Лит запомнил отчетливо. Чуть ближе к берегу четкая отметка темнела. Ага, это Теа успела колчан отбросить…

Лит подпрыгнул и всем весом ухнул в щель что пошире. В первый миг показалось, что в пустоту попал. Нет, вода кругом. Обжигающая, не хуже чем магия проклятых погодников…

Темновато здесь было. Свет падал извилистыми линиями. Похоже на окно, что в «Двух лапах» видел — витраж называется. Течение сразу почувствовалось. Сильное. Э, поганка-дело. Могло и унести супругов. Дальше никаких трещин не видно, сплошь панцирь ледяной. Хотелось вынырнуть, вдохнуть. Здесь еще можно, протиснуться в щель, дохнуть заката алого. Только потеряешь утопленников. Да где же они?!

Ква выглядел темным пятном. Слабо дергались ноги. Даже смешно — словно растянул его кто — одна рука за кромку льда уцепилась, другая в темноту тянется. Ага, лук не бросил. Есть там, где-то в темноте, и даркша остроносая…

Разжалась рука одноглазого, когда Лит уже рядом был. Потянуло фигуру растопыренную дальше во мглу речную. Лит нырнул глубже, ухватил за сапог. Слава богам, Ква пинаться не думал. Висел спокойно.

Дальше что? Взбивал Лит воду и ногами, и рукой свободной, только светлое пятно, трещина манящая, не приближалось. Эх, рядом же! Ударил углежог воду, как врага личного, дернул топор. Глухо стукнуло по льду, застонал Лит в воду. Еще раз врезал, зацепился «бородой» топора за кромку. Не раскрошить бы лед. Подтянулся. Рядом щель, трется лед… А дальше? Сам вынырнешь, а тех утащит. Тяжелые супруги, даром что скромно в последние дни ели.

Наверху скрипело и топало. Леди. Звякнуло, стукнуло. Что она делает? Лед толстый. За топор ухватится — все равно не вытащит.

В глазах темнело. Человек дышать должен. Даже вонючий углежог.

Плеснуло. Лит увидел ноги в сапогах, балахон пузырями вздувшийся. Вот и Хозяйка утопиться вздумала.

Лита крепко ухватило за ворот и ремень, дернуло, отрывая от единственной опоры. Утащит же под лед! Но Леди почему-то не тащило, держалась она крепко, тянула на себя. Лит крепко стукнулся макушкой, но в следующий миг оказался над водой. Глотнул.

— Тяни! — орала в лицо Леди.

Лит, похоже, оглох, но догадался. Тянул одноглазого за ногу безвольную. Леди помогала. Грудь ее обхватывала веревка. Перехватили Ква за штаны. Леди хрипела, удерживая спиной пытающуюся сомкнуться льдину. Лит нырнул, держась за ее ногу, скользнул вдоль тел, нащупал ледяную руку, намертво вцепившуюся в лук. Дернул. Теа всплыла легко, в широко открытых глазах столько ужаса — не измерить.

— Пихай её! — кричала Леди.

Лит попытался подсадить отяжелевшую молодую женщину. Теа цеплялась за лед пальцами в мокрых перчатках, потом оперлась подбородком, выползла мокрой бесформенной ящерицей. Попробовали поднять Ква — этот вылезать не хотел, тянул на дно. Леди, рыча ругательства, выдернула из-за пояса утопленника боевое железо, вышвырнула на лед клинки. Задирая кольчугу с намокшим и ставшим свинцовым поддоспешником поднатужилась. Теа ухватила мужа за капюшон. Разом будто полреки на лед выпихнули…

Лит подсадил командиршу, ухватился за веревку. Раз! Древко закрепленной плашмя за вбитые в лед ножи глефы соскочило и стукнула Леди по заднему месту.

— Твою…! Ты мне еще в задницу воткни. Это ж для моральной поддержки установлено.

Руки у Леди были сильные, Лит выполз на лед.

Скрипели и терлись друг о друга льдины. У острова кричали и лаяли — там шла драка. Теа трясла неподвижного мужа.

— Спокойно! — рявкнула Леди. — Память отшибло?

Теа, скуля, перевернула одноглазого на живот, попробовала подсунуть колено ему под живот. Руки ее плохо слушались.

— Дай-ка я, — Леди отстранила молодую женщину, бросила утопленника себе на колени.

Мучить Ква смысла не было. Синие губы, не дышит, глаза, и целый и пустой, закрыты — покойник.

Леди, стиснув зубы, безжалостно встряхивала труп. Опущенная голова Ква моталась, изо рта полилась пенная озерная вода.

— Так, — Леди, как куклу, швырнула мертвеца на спину. — Мешок!

Теа подсунула под лопатки покойнику мешок-рюкзак. Леди двумя руками уперлась утопленнику в грудь, сильно надавила: — Раз!

Оказалось, в Ква еще много воды имеется. Побежала по бледному подбородку, по сеточке шрамов.

— Два!

Леди с яростью качала грудь покойника, отсчитывая что-то непонятное. Ква лежал неподвижный, выглядел белее льда.

— Давай! Твой муж!

Теа зажала покойнику нос, припала поцелуем к синему рту. Нет, не поцелуем — воздух вдувала. С отчаяния, конечно.

— Дай! — Леди снова надавила на грудь умершего.

Лит успел подобрать топор, маленький тоже уцелел за поясом — чудно, но не утопился. Надо бы живым помочь, на острове все еще кричали — егеря дрались с «крестовыми»…

На счете «шестнадцать» одноглазый плюнул водой прямо в лицо потянувшейся с «вдувным» поцелуем жене. Дыхание вырвалось с громким хрипом. Одновременно Ква открыл глаз. Взгляд шпиона был довольно бессмысленный.

— Ага, я говорила, что моряки в лужах не тонут, — прохрипела Леди.

Теа одновременно скулила, визжала и плакала. Одноглазый потянулся к ней мокрой синей рукой.

— Очухивайтесь. Углежог, согреваемся, — Леди вскочила на ноги, одновременно подхватила со льда шлем…

Бежать в мокрых штанах было трудно, но Лит отстал не поэтому. Бегала командирша еще лучше, чем мертвых воскрешала…

Влетел углежог на остров, когда дело уже заканчивалось. На снегу валялись трупы, краснела не успевшая замерзнуть кровь. Лит помог Бемби уложить упорного костистого копейщика. Потом оглушил пытающегося уползти колдуна-погодника. Двое «крестовых» убегали по льду. Крыс свалил из лука колдунишку. Последний, высокий, в темной куртке, удирал какими-то лисьими прыжками.

— Этот мой! — рыкнула Леди, выскакивая на лед. Цуцик устремился за беглецом еще раньше. — Костер разложите! Зазвеним.

Это было правильно. Стоило остановиться, и Лит почувствовал, как смерзаются сапоги. Зубы заклацали, пришлось поэнергичнее рубить сучья.

— Догнали, — сказал Бемби, поглядывая в сторону берега.

Лит и не сомневался, что догонят. Пес настиг «крестового» еще на льду, ловко запрыгал вокруг, уворачивался от меча. Подлетевшая Леди ударила древком глефы, выбивая клинок. На миг склонилась над упавшим и коротко взмахнула глефой.

«Не лучник, и не лорд», — догадался Лит.

Леди и пес уже бежали обратно.

— Их здесь одиннадцать было, — сказал Крыс, разжигая костер. — Видно кто-то ушел. Слушайте, а как вы не потонули? Мы уж решили, что всё, на дне вы все.

— Да мы и пытались потонуть, — Лит бросил охапку сучьев. — Но озеро вашу Леди взять не решилось.

К острову брели Ква с женой, волокли мешки и оружие. Лит вспомнил об ужине. Пока бегал, подбирал тушу и всякие разбросанные вещички, озеро накрепко замерзло. Только узор трещин и напоминал о происшедшем. Ну, прямо как щека у Ква.

Лит рысцой добрался до острова.

— Давай сюда, углежог, — еще издали заорала Леди. — Подожди с деликатесами, а то штаны сломаются.

С одеждой действительно было не очень — колом вставала.

Все искупавшиеся сидели у пылающего костра полуголые, кутаясь в плащи, снятые с трупов. Одноглазого вообще засунули в спальный мешок. Бемби пристраивал у огня мокрую одежду.

— Вот, нашел, — Лит протянул командирше красиво расшитую шапочку-подшлемник.

— Спасибо. А то у меня волосы к шлему мигом примерзли, — Леди засмеялась. — Когда-то клялась без шлема не воевать, теперь вот чуть не облысела из-за клятвы. Да ты разоблачайся, не стесняйся.

Лит все-таки стеснялся. Тем более пришлось сесть под один плащ с Леди, а она там была… Ну, горячая в общем. Но, ничего, Крыс тут же сунул серебряную господскую фляжку.

— Да я не пью, — неуверенно возразил Лит.

— Лечись давай. Профилактика — великое дело, — Леди пихнула локтем. — За ныряльщиков всех мастей.

Лит глотнул. Ничего. Джин сейчас лекарство, а Леди — не леди, не женщина красивая, а просто боевой товарищ.

Цуцик шнырял патрулем, на огне уже жарилось мясо. Оживший Квазимодо рассказывал историю про южных ныряльщиков за жемчугом. Леди вспомнила другую историю — как они с Блоод и Энгусом в горах над пропастью «связкой сосисок» висели. Тогда их горная богиня спасла.

— Полумордый, я тебе крикнула, чтобы бросил, — неожиданно сказала Теа. — Почему держал? Ты сам выплыть мог.

— Как же я один выплыву? И что я потом делать буду?

— Детей воспитывать, — сурово сказала супруга, поправляя взъерошенные волосы. — У них хоть один родитель должен остаться.

— Вот ты в следующий раз и оставайся, — сварливо заявил одноглазый. — Умная какая. Между прочим, лук ты не бросила.

— Как же я к предкам без лука приду? — растерянно изумилась Теа. — У нас на Холмах так заведено не было. И в могилу лук кладут. Ты зачем меня дразнишь?

— Я?! — изумился шпион. — Да я как раз о детях думал.

— Ты не думал. Ты тонул, — возмутилась любящая супруга.

— Эй, многодетные, — насмешливо сказала Леди. — Нечего спорить. Сразу поцелуйтесь, все равно к тому придете.

— Леди права, — рассудительно заметил Ква. — Вы нас извините. У нас нервы. Мы не каждый день тонем.

Они и в правду поцеловались. Лит подумал, что стройная грациозная Теа и когда-то крепко побитый жизнью одноглазый рядом смотрятся нелепо. Но порознь их и вообще представить нельзя.

— Да, все это замечательно. Бодрящее купание, диетическая оленина без хлеба, — заметила Леди. — Но четверо наших друзей ушло.

— Должно быть восемь, — заметил Крыс, не так давно научившийся считать и по праву этим гордящийся.

— Следы четверых, — сказала Леди, глядя на далекий берег. — Похоже, или замерзших тел мы не заметили, или нам кто-то помогает.

Снова навалило снегу, и отряд потерял следы. Тщетно группы расходились и прочесывали лес. Местность была совершенно незнакомая. Появились холмистые гряды, среди которых могли затеряться любые следы, тут даже Цуцик был бессилен. Вечером преследователи собрались в лагере.

— Надо было их еще у нас в долине ночью атаковать, — сокрушалась Леди, сидя у костра. — Не пришлось бы в такую даль тащиться. Хотелось без риска справиться. Вот черт! Ладно, пусть с претором его Светлый разбирается. А вот лучника обидно упускать. Вот куда они свернули?

— Имеет смысл резервы подключить, — сказал Квазимодо, переглядываясь с женой.

— Хм, с тактикой подобных действий я знакома слабо, — с сомнением заметила Леди. — Какие плюсы, и какие минусы?

— Нюх, — пробурчала Теа. — Зато стрелять я не смогу.

Лит сообразил, что молодая женщина жутко смущена.

— Ну, раз вы считаете такой подход целесообразным, утром попробуем, — сказала предводительница.

— Зачем ночь терять. Я сейчас пробегусь, понюхаю, — пробормотала Теа.

— Так — все отвернулись. Любопытство неуместно, — скомандовал Квазимодо.

— Да мы уже видели, — заметил Крыс. — Чего здесь такого?

— Рожу отверни! — рявкнула Теа.

Лит отвернулся вместе со всеми. Любопытство, конечно, мучило, но не лишком. По собственному опыту знал — дарки существа обидчивые.

— Цуцик, морда твоя бесстыжая, — сердито зарычала Теа.

Шуршала одежда.

— Только ты уж поосторожнее, места неизвестные, — озабоченно попросил одноглазый.

— И что ты говоришь?! — удивилась Теа неожиданно хриплым и невнятным голосом.

— Полагаю уже можно проявить уместный интерес? — осведомилась Леди.

Все обернулись. Квазимодо сворачивал одежду жены, а рядом с ним сидела огромная лиса.

У Лита дух захватило. Не от размеров зверя, а от красоты. Дивная лиса оказалась — пышный темный мех в свете костра драгоценно сиял, прекрасные уши стояли торчком, а хвост…

— Вот я вас, госпожа Теа, уже не первый раз вижу, — почтительно сказал Крыс, — но так и не разберу, когда вы милее: в женском обличии или в теперешнем?

— Комплимент? При живом муже? — насмешливо прохрипел зверь.

Узнать Теа вполне было можно: морда, в смысле, лицо лисье, странным образом сохраняло черты жены одноглазого. Она и есть, несомненно. Только до чего же нарядная, роскошная…

— О шубах ни слова! — предупредила лиска. — Не терплю!

— Да ты что, мы просто любуемся, — заверила Леди.

— Это можно, — снисходительно согласилась Теа и внезапно подпрыгнула высоко и грациозно. Видимо, рада была своему четырехлапому состоянию. Цуцик тоже безмолвно, но в явном восторге, скакал рядом — ему преображение даркши очень нравилось.

— Пойду я, — скрывая нетерпение, прохрипела лиса. — С северо-запада начну.

— Теа, осторожнее, — жалобно попросил одноглазый.

— Глупить не буду, — лиса одним прыжком скрылась в ельнике.

Цуцик помчался догонять.

— Проводишь и назад, — завопила вслед Леди.

Вернулась лиска еще до рассвета. Лит только заступил на стражу, сменив Бемби. Ночь прошла спокойно, давно вернувшийся Цуцик, дремал, привалившись боком к спальному мешку Леди. У костра сидел Квазимодо, видимо так и не ложившийся спать.

Лиса бесшумно вынырнула из кустов. Лит дернулся с опозданием. Цуцик приподнял голову, зубасто улыбнулся. Лиска уже сидела рядом с мужем.

— Ну, детка, результат есть? — спросил шпион, нежно кладя руку на пышный загривок.

Теа не возражала:

— Следы я, пожалуй, нашла. Но пройти далеко не удалось.

— Опять погодники? — взволновался Ква.

— Нет, кто-то за мной пошел, — лиска плотнее обернула задние лапы огромным хвостом. — И, самое странное, я не поняла кто именно. Но уж точно не «крестовый».

— Съесть хотел? — ужаснулся Ква.

— Вряд ли. Двуногий, — Теа в задумчивости почесала лапой ухо. — Но не вег-дич — я их вонь за тысячу шагов чую. В общем, я выяснять не стала. Похоже, он быстрый, а меня кое-кто просил быть осторожной.

— И правильно просил, — одобрил шпион.

— Действительно, раз следы нашлись, значит, завтра все выясним, — тактично заметил Лит. — Вы бы отдохнули, пока время имеется.

— Я отдохнула, — блаженно призналась лиска. — Как хотите, но кицунэ двадцать дней жить двуногой просто неспособна. Ужасно я себя чувствовала. Вот Цуцик понимает…

К следу вышли довольно быстро. «Крестовые» резко свернули к западу, но обмануть лису им не удалось. Теа вела уверенно и неутомимо. В полдень людям пришлось остановиться на короткий привал. Перекусили, двинулись дальше. Вокруг простирались каменистые пустоши, поросшие низкорослым лесом. На севере высились белоснежные вершины гор. Вероятно, это были южные отроги знаменитых Лысых гор.

Миновали лощину и вдруг цепочку следов «крестовых» пересек новый свежий след.

— Вот — это тот самый, ночной, — Теа села. — Незнакомый запах. Кто скажет?

— Крупный парень, — сказал Крыс. — Похоже, вдвое покрупнее нашего углежога. Про нас, карликов, уж и не говорю. Обувь старая. Шел налегке, но сам крепкий.

— Мы похожий след еще до озера видели, — напомнил Бемби. — Но там он старый был. Мы спешили, особо не разгадывали.

— Но определенно не «крестовый»? — на всякий случай уточнила Леди.

Вопрос был зряшный. Всех четверых «крестовых» преследователи отлично знали по следам. Две пары простых сапог — тот что покрупнее, нес что-то тяжелое и чуть заметно косолапил. Пара хороших сапог кэкстонской работы — Ква уверял, что знает даже мастерскую, где ту пару заказывали. На благородных шьют, значит, это и есть лорд-претор, побыстрей бы у него ноги отсохли. И еще охотничьи сапоги — это, стало быть, лучник, до которого все преследователи так добраться мечтают.

— А этот или сам себе шил, или на каком-то хуторе обувку наскоро слепили, — сказал Ква, разглядывая отпечаток крупной незнакомой ноги.

— Не суть, где шили, — заметила Леди. — Похоже, он желает, чтобы мы знали о его присутствии.

— Зачем? — удивился Крыс. — У него свои дела. У нас с «крестовыми» свои. Хотя зачем этот чужой в лесу в одиночку бродит?

— Это мы здесь чужие, — прохрипела Теа. — А он, возможно, местный. Он хитрый.

— Ночью ты ему все-таки хотела в спину зайти? — с возмущением уточнил Ква.

— Слегка проверили друг друга, — уклончиво пояснила лиска. — Как без этого, лес все-таки.

— Двигаемся, только осторожно, — сказала Леди.

На подъеме лиска и Цуцик одновременно замерли. Впереди следы уводили в заросли боярышника.

— Стоит, — прохрипела Теа.

— Вижу, — Леди всматривалась в неподвижные заснеженные заросли. — Попробую поговорить. Будьте наготове, но целиться погодите. Не слишком на засаду похоже.

— Он быстрый, — предупредила Теа.

Леди кивнула, и, оставив глефу воткнутой в снег, неспешно направилась к зарослям.

Егеря чуть разошлись, держа наготове луки. Лит и Ква, не сговариваясь, ослабили ремни заплечных мешков — если что, атаковать нужно сразу и налегке.

— Вы, кавалерия, в обход наметьтесь, — вполголоса сказал Квазимодо.

— Слушаюсь, милорд полководец, — насмешливо прохрипела лиска.

Атаковать и идти в обход не пришлось. Леди постояла у зарослей, о чем-то беседуя с кустами боярышника. Потом рядом с Леди возникла фигура и они вместе пошли к отряду. Незнакомец великаном все-таки не был, всего на голову выше Леди. Но крепкий парень, этого не отнимешь.

Они подошли ближе и Лит понял, что это не парень. В смысле, парень, но не человек. Слишком широкий в плечах, со слишком серой кожей. Лицо гладкое, с квадратным подбородком, и какими-то очень четкими скулами. Запавшие глаза. Мощные, обнаженные по локоть руки. Вместо куртки, лохмотья, в которых с трудом можно узнать обрывки «крестовых» плащей. На плечи наброшена оленья шкура.

— Слушайте, это вроде тролль? — довольно испуганно прошептал Крыс.

Незнакомец подошел ближе, и стало понятно что, несмотря на мощное телосложение, он ужасающе худ и ободран. Голодный, если сказать прямо.

— Это Олле. Тоже охотник. И дичь у нас одна, — кратко объяснила Леди.

Тролль вроде как кивнул, приветствуя всех сразу и уставился на лиску.

— Весьма приятно, — храбро прохрипела Лиска. — С троллями нам охотиться не приходилось.

— Вот и славно. Попробуем, — сказала Леди. — Придется поторопиться. Олле говорит, что наши друзья уходят в ущелье, которое зовется Цепкой. Другого зимнего прохода через кряж поблизости нет. Попробуем опередить.

Шли быстро. Тролль вел напрямик: пересекли реку, с крутыми скалистыми берегами, поднялись на лобастые скалы. Заснеженные ели здесь каким-то чудом цеплялись за гладкий камень. Леди подгоняла, тролль перебрасывался с ней короткими фразами, на остальных людей не смотрел вообще. По-видимому, на его некоторую симпатию могли рассчитывать четырехногие бойцы отряда, по крайней мере, на Теа и Цуцика он изредка косился с интересом. Вообще тролль оказался крепким существом. Ноги у Лита всерьез подкашивались. Немного успокаивало, что Бемби и Крыс чувствовали себя ничуть не лучше. Ква еще держался, про Леди и говорить нечего. Вообще-то странно, что благородные дамы могут быть повыносливее углежогов и охотников…

Бемби поскользнулся и съехал с валуна вместе с пышным пластом снега. С трудом опираясь на копье встал.

— Слишком гоним, — пробормотала Леди. — На драку сил не хватит.

— Рядом, — отчетливо сказал тролль. Голос у него был вибрирующий, низкий, словно со дна ручья говорил.

Литу очень хотелось вернуться к ручью, что миновали не так давно. У ледового каскада, по которому журчала голубая вода, удалось целый миг посидеть, дав отдохнуть ногам.

— Рядом, — повторил тролль, указывая на вершину ничем не примечательной скалы. Пальцы у дарка были крепкие, с короткими, гораздо более светлыми, чем кожа, ногтями. Рукавиц тролль наверное сроду не носил, но ногти были ровные, аккуратные. Правильная лапа, даром что четырехпалая. Лит подумал, что нужно перед возвращением в замок собственные «грабли» в порядок привести. Не ногти — копыта свинячьи.

Ну, это если сил вернуться в Медвежью долину хватит — Литу прямо таки нестерпимо хотелось сесть на снег.

— Прости, господин Олле, нам перекурить требуется, — пробормотала Леди.

— Уйдут. Я чувствую, — без выражения сказал тролль.

— Уйдут и… с ними. Рано или поздно достанем. А менять жизнь на жизнь мы не станем.

Тролль смотрел на молодую командиршу непроницаемо.

— Если удерут, мы их летом возьмем, — заверила Леди. — Все равно к Кэкстону идти придется.

— Я сейчас пойду, — сказал тролль. — Они мне больше должны.

— Потом с процентами возьмешь, — сипло пообещал Квазимодо. — Долги — дело святое.

— Я пойду, — тролль поправил дубовую палицу за поясом. — Мне нужно.

— Да подожди, — морщась, сказала Леди. — Ты ранен, а нам они не меньше, чем тебе нужны. Сейчас перегруппируемся. Крыс и Бемби — с пожитками остаетесь. Догоняете по следам. Углежог…

— Я могу, — выдавил Лит, снимая мешок.

— Тогда давай. Брата зови — сейчас самое время, и вперед.

— Как вы без луков? — мрачно спросил Крыс. — Могут и не подпустить.

— Давай мне, — Леди подхватила лук и колчан. — Я еще не все забыла.

— Ах, не вовремя я хвостатая, — сокрушенно прохрипела Теа. — Может мне…

— Тебе полдня отдыхать после обращения нужно, — напомнил Ква. — Уж давай так.

Тролль молча полез на уступ.

— Давайте. Финишный рывок, — Леди перекинула ремень колчана через плечо…

Этот рывок Лит забыть уже никогда не смог. Башка отупела, размышлять о том, ранен ли двужильный тролль, или Леди что иное имела ввиду, сил уже не было. Лезли, позли, карабкались в гору. Не только люди, но и Цуцик уже едва шевелились. Лишь тролль и гордая лиска не собирались подыхать. Лит даже не заметил, когда брат пришел на помощь.

— Еще немного. Вот-вот спуск пойдет. Держись.

— Сам не оступись. Загремишь вниз, опозоришься.

Последний карниз, открылась узкая долина. И преследователи почти сразу увидели беглецов. Четыре крошечные фигурки пересекали нетронутую белизну снега. Двигались с трудом, увязая и пробивая дорогу по пояс в обманчиво мягкой пелене. Еще далеко, нужно спуститься, потом догонять, догонять, барахтаться в сыпучем снегу. Но вот они, уже видны…

— Там проход. Туда идут. Зачем? — тролль показывал на смыкающиеся далеко впереди скалы.

— Догоним, спросим, — Леди сплюнула, утерлась…

Лит катился вниз рядом с Цуциком. Псу было легче, мог шаром скрутиться. Углежогу приходилось держаться за топоры. Снег был везде: в сапогах, за шиворотом, в рукавах и под штанами… По лицу хлестнул колючий можжевельник. Наконец, остановились. Цуцик заскулил в отчаянии — он утопал в сыпучем снегу чуть ли не по уши.

— За мной скачи, — тупо предложил Лит.

— К тропе! — приказала Леди, барахтаясь в снегу.

Оказалось, все идут за троллем. Великана шатало, но он пер через снег, будто заколдованный. Шли наперерез следам «крестовых», сами беглецы уже скрылись в ложбине у подножья скал.

Вот они следы, вернее, глубокая борозда в снегу. «Крестовым» тоже приходилось туго. И как у них сил достает? Уже плюются чем-то рыжим — снег в кляксах.

— Еще чуть-чуть, — Леди пыталась подбодрить своих.

— Лит, дай я тебя чуть-чуть нюхну, — простонал Квазимодо. — Твой брат живо мозги прочищает.

— Нюхни разок, — с трудом выговорил Лит. — Вообще-то мне самому мало.

Одноглазый прерывисто засмеялся, Леди тоже прыснула, и даже лиска, барахтающаяся в глубоком снегу, затявкала. Хихикая, и качаясь как пьяные, рвались сквозь зыбучий снег. Лишь тролль все так же молча падал, вставал, и снова шагал вперед.

— Возьмем, — прорычала, давясь смехом, Леди. — Возьмем, мать их…

Выбрались из ложбины, впереди был каменистый подъем, усеянный обломками скал и погребенными под снегом кустами можжевельника. Дальше возвышался отвесный обрыв. Но, очевидно, проход там все-таки был, потому что две фигурки упорно карабкались по белому подножью.

— Стоп! Их двое, значит… — закончить Леди не успела. Свистнувшая стрела задела ее плечо, ударила одноглазого в грудь. Ква, охнув, сел в снег. Лиска прыгнула к нему:

— Что?!

— Кольчуга своих денег стоит, — одноглазый уже вскочил, щеря свои замечательные зубы. — Возьмем их, детка!

Цуцик молча прыгал, ныряя в снег с головой. Леди рвалась сквозь снег, как сквозь воду. Безмолвно шел напрямик тролль. Теа, зарываясь в снег, утопая, лишь взметывался пышный хвост, обходила заросли слева…

— Ты-то что?! Стоять будешь?

— Зачем стоять? По центру пойдешь.

Из зарослей вывалился согнутый человек — в одной руке нож, в другой тесак. На лице, заросшем клочковатой бородой, бессмысленная улыбка. И дело его бессмысленное — лишь задержать хотел, под стрелу подставить.

— Ложись!

Это Леди кричала, но Лит даже раньше в снег сунулся — ноги запутались. Остальным падать и не пришлось — хвостатых и так в снегу не было видно, тролль кланяться и не думал, одноглазый на четвереньках полз. Собственно, стрела, вылетевшая непонятно откуда, уже над Леди прошла…

…Дубина тролля ударила «крестового» в плечо. Тот, так и не успев взмахнуть тесаком, отлетел прямо к Литу. Дохнуло сладковатым, — орехи нутта жевал беглец, что ли? Углежог взмахнул топором, из-под лохмотьев капюшона «крестового» брызнуло красным…

— Бежит! — крикнул Ква, отплевываясь от снега.

Лит успел увидеть высокого человека — тот бежал, сбивая снег с кустов длинным луком. Следом взметнулось из снега длинное темное тело, вытянулся распушенный хвост. Теа ударила лучника в спину, сбила. Тут же налетел Цуцик. Рычали, рвали. Человек завопил, выхватил нож. Упала на грызущуюся кучу Леди, вывернула руку с ножом…

— Вяжите!

Лит на ходу расстегнул ремень. Квазимодо уже плюхнулся рядом, метко дал барахтающемуся человеку в зубы. Леди уже бежала дальше, выковыривая из прорезей шлема снег. Тролль шагал далеко впереди, на лучника он отвлекаться не желал…

Скрученый человек перестал барахтаться, прохрипел, пуская красные слюни:

— Я сдаюсь.

— Да быть не может! — изумился Ква, и еще разок врезал стрелку под дых.

— Успеешь поговорить, пес, — прохрипела Теа, щелкая зубами.

Пленник, корчась от боли, изумленно выкатил глаза.

— Пошли, пошли! — лиска скакнула вперед.

— Цуцик, охраняй, — Лит проверил, как стянуты руки пленника.

Пес пхнул врага передними лапами, угрожающе зарычал.

— Он же мне горло… — в ужасе завопил стрелок.

— Значит, тебе повезет, — буркнул Лит, шагая вдогонку за товарищами…

Двое последних «крестовых» взабрались уже до середины скальной стены. Карабкались медленно, отягощенные заплечным мешком. Леди и тролль подходили к подножью, остальные порядком отстали.

— Опять за тебя другие работать будут.

— Ничего, пусть вся слава им достанется. Главное, стрелка повязали.

Но догнать Ква с женой все-таки хотелось. Нехорошо самым отстающим быть. Цуцик хоть при деле остался.

«Крестовые» застряли у верхней расщелины. Наверное, это проход и был. Может, не могут пройти дальше? Тем лучше.

Долетел крик. Кажется, Леди кричала. Рассмотреть издали Лит не мог, но вроде бы командирша хватала тролля за руку. Ква с женой тоже почему-то встали. Засада?!

…Когда на склоне вспыхнуло бледное пламя, Лит еще ничего не понял. Толкнуло в ноги, углежог, и так стоявший не слишком уверенно, сел в снег. Потом долетел плотный вздох, и за ним грохот, от которого заложило уши. Над скалой вспухло черное облако дыма, смешалось с пеленой поднятого снега. Потом склон начал скатываться вниз…

…Леди выкопалась сама, тролля вытаскивали сообща. Он дышал, из крепкого носа вяло текла кровь. Поволокли подальше от еще дышащего снегом склона, дарк был тяжел, как дубовый кряж. Наконец, зашевелился:

— Смотреть…

— Сиди, мы проверим…

Лит раскладывал костер. Ква пытался удобнее устроить молчащего тролля. Леди и Теа ушли к склону.

— Я бы с костром помог, — сказал озябший связанный лучник. Кто-то из хвостатых откусил ему ухо, но выглядел «крестовый» довольно спокойным. Даже морда не слишком исхудавшая.

— Сиди и молчи, — посоветовал Лит.

— Да чего ты крысишься? — мирно спросил пленник. — Небось, егерь? Ну и я такой же.

Бить людей Лит научился. «Крестовый» скорчился, хватая воздух ртом.

— Я не такой, — пояснил Лит.

Плелись по тропке навьюченные Крыс с Бемби. От скальной стены вернулись дамы-разведчицы.

— Не подняться, — пробурчала Леди. — Обвалилось все. Без веревок точно не подняться. Не готовы мы к скалолазанию.

— Я утром пойду, — сказал тролль.

— Может их разорвало? — прохрипела Теа. — Так тряхнуло, даже лапы подкосились.

— Претор хитер. Мог и уйти, — сказала Леди. — Но это не имеет значения.

— Имеет, — выковыривая из ноздрей обрывки бинта, пробормотал тролль.

— Война только начинается, — мягко сказала Леди. — Мы придем туда, к ним. Сейчас подыхать нет смысла. Сам подумай — дело не в одном человеке, и не в нескольких сотнях. Если мы мира хотим, нужно делом всерьез заняться и вычистить гнойник.

— Мне не нужен мир, — сказал снегу тролль.

— Будет время поразмыслить. До мира еще далеко. Залечишь дырки, весной продолжим охоту.

Тролль упрямо молчал.

На следующий день никто никуда не выступил — сил не имелось. Даже Цуцик предпочитал лежать у костра. Лечили тролля — в спине того сидело две стрелы. Лит, не без ужаса, смотрел на корешки обломанных древков — любой бы человек давно сдох. Крепкая порода.

Теа, решившая, что пора обратиться в двуногое состояние, дремала у костра. Оказывается, даже оборотням меняться не так-то просто. Леди с одноглазым допрашивали лучника. Оказалось, тот вовсе и не поборник Светлого, а потомственный проводник из «серых». За серебро работал. Слушать его было неохота, и Лит прогулялся с Крысом — поставили силки на зайцев. Нужное дело — остатки вяленого мяса доели утром.

Ужин был легким. Чай с травами и горсть сухих яблок. Тролль сидел, смотрел на обрушившийся склон.

— Олле, пошли с нами, — сказала Леди. — У нас Док тебе живо спину в порядок приведет. Здесь оперировать — безумие. Весной в поход выступим, вразумим сметенные Светлым умишки боголюбцев. Будет чем заняться.

— Я весной приду, — едва слышно сказал тролль.

— Олле, хочешь дурить — дури, — сердито сказала командирша. — До весны наверняка околеешь. Мы, конечно, и без тебя повоюем. Но глупо получится. Война в два дня не кончится. Нам союзники нужны.

— У троллей нет союзников.

— Если нет, так будут. Мир меняется. То затейник Светлый умы сотрясает, то вот это, — Леди кивнула в сторону склона. — От нас зависит, каким дальше мир будет.

— Зачем мне мир? Моей семьи больше нет, — пробормотал Олле. — Троллей в горах больше нет.

— Полагаю, ты заблуждаешься. В любом случае, ты-то есть.

— Действительно, — сонно заметила Теа. — Мой народ Холмов тоже весь ушел. Но продолжение имеется. Хоть и с жидковатой кровью, — лиска сощурилась на мужа.

— Всё что могу — делаю, — прочувственно заверил одноглазый. — В меру сил. Знаешь, Олле, мы когда-то немного попутешествовали — мир на удивление велик. Прогуляйся с нами в «Две лапы». Подлечимся, поговорим, планы на весну проработаем.

— Пойдемте, господин Олле, — неожиданно для себя сказал Лит. — Я тоже вроде как в гости в замок заехал. Теперь вот прогуливаюсь, ума набираюсь. Очень познавательно. Люди там хорошие, дарки — вообще, нет слов. И кормят обычно весьма недурно.

Егеря захихикали. Тролль смотрел с некоторым изумлением.

Утром тронулись в путь. Цуцик считал, что благоразумнее выйти к местам чуть побогаче живностью, остальные склонялись к тому же мнению. Тролль шагал задумчиво, видимо, не до конца решился приглашение принять.

Пленник двигался налегке — высокий, узколицый, в себе уверенный. Тролль на него не смотрел, остальные поглядывали изредка, ждали решения командирши.

Подходили к роще, когда лучник сам заговорил:

— Леди, вы позволите мне предложение высказать? Что ж я налегке иду? Могу и нести что-нибудь. Да и руки мне можно развязать. Куда мне бежать? Кстати, парни ваши неправильно силки ставят. Так здесь кроликов не ловят.

— Правда? — пальцы Леди играли ремнем шлема, висящего у бедра. — Что еще хорошего скажешь?

— Много чего, — пленник улыбнулся разбитыми губами. — Я весь север исходил, до самого Амбер-Озера добирался. Повидал многое. Служу честно, в Кэкстоне, если угодно, извольте справки навести. Свое серебро сполна отрабатываю.

Леди кивнула:

— Верю. Но нанимать мы тебя, пожалуй, не будем. Слишком сноровисто ты проигрывать умеешь. Нам такие ловкие не ко двору. Мы глуповатые, вечно рогом упереться норовим.

Лучник слегка сбился с шага:

— Так что со мной будет-то?

— Тебе что больше нравится — сосна или клен?

— Леди, вы о чем?

— К предкам тебе пора, — просто сказала командирша.

Лучника повесили на опушке. Наемник до конца не верил, криво улыбаясь, говорил, что ошибку благородная леди делает, что полезного человека не ценит.

Потом, когда шли лесом, безжалостная Теа заметила:

— Не врал. Полезный ублюдок. Лук от него хороший остался.

— Да видала я его, полезного, на… — пробормотала Леди. — Сука. Пусть спасибо скажет, что про семью не спросила. Я за Даллапа могла и выжечь всех.

Может это и для тролля говорилось, но Литу не по себе стало. Иной раз Леди уж очень упертого Ёху напоминала.

Охотились, шли потихоньку, а без всяких кривуль, вынюхиваний и поисков следов, получалось споро. Тролль шагал без устали, своей дубинкой сбивал птиц чуть ли не влёт. И поверить было трудно, что в спине две стрелы несет. Только кашлял иной раз красным.

Вышли к своей реке. Егеря окончательно повеселели, Цуцик рыскал по кустам. Теа с супругом обсуждали неотложные семейные дела. Лит в последние дни отчего-то порядком разговорился с троллем. Олле больше в горах жил, лесом весьма интересовался. Лит, в свою очередь, много любопытного про Лысые горы узнал.

Наконец, дым увидели. Застава…

Все ускорили шаг. Цуцик без оглядки рванул вперед.

— Вот мерзавец, — сказала Леди и улыбнулась. — Вечером дома будем. Олле, ты сразу к лекарю пойдешь. Он хоть и вполне человек, но спокойный и опытный. И не такие спины видел.

— Мы проводим, — заверил одноглазый. — У нас малолюдно, мирно.

— Да, щенков я попридержу, — поддакнула Теа.

— Курочку сварим, яички всмятку, — супруг облизнулся.

— Зажарим сразу дюжину курок — ты детей забыл, — возразила лиска.

Егеря высказались за рагу с бараниной, Литу почему-то захотелось пива.

— Молока. Целую кружку, — задумчиво сказала Леди.

Егеря принялись объяснять троллю разницу в сортах знаменитых Ашиных колбас. Леди пошла рядом с углежогом:

— Ну как прогулка, Лит? Затянулась слегка. Жестковатые у нас нравы?

Лит пожал плечами:

— Как в лесу.

— Вообще-то, мы стараемся быть цивилизованными. По возможности. Какие планы на будущее?

— Там видно будет. Не все от меня зависит. Вы мне что-то предложить хотите? В егеря?

— Ну, взяла бы не задумываясь. Но ты человек серьезный и свободный. А они, — командирша кивнула на спины егерей, — они только в лесу гулять могут. Прошлое у них… с пятнышком.

— Так то не мое дело, — неловко сказал Лит.

— Я не о том. Доверяем мы им. И тебе, собственно, тоже. Так что Медвежья долина тебя всегда примет. И лесопилку мы строим, и уголь с дегтем позарез нужны. Про боевой топор и не говорю. В общем, сам смотри. Ты человек рассудительный.

— Спасибо, Хозяйка.