Занимательная география

Глава 6. Дьявольские жалобы

Дьявол всегда просыпался с восходом солнца, как только светило бросало первые золотые лучи на красные черепицы пражских крыш. Он жил на верхнем этаже дома на главной площади города. Давно прошли те времена, когда нечистый был могуч и управлял людскими судьбами, уже как пятьсот лет он предпочитал обывательскую жизнь.

Невысокий, всегда одетый по последней моде, этот маг внушал соседям доверие. Его не считали ни злым, ни добрым, скорее предприимчивым, потому что выбирал себе слуг на первом слое. Такой роскоши не мог себе позволить не то, что ни один маг в Праге, но и во всем мире. За эту странность интеллигента со Староместской площади многие боялись и старались миновать его дом стороной. Немало слухов ходило о Дьяволе. О том бреде, что придумали на первом слое и вдохновлено рассказывали туристам, и говорить не стоит. Маг недавно был у обывателей и купил одну из книжек, чтобы читать в качестве анекдотов.

Все дело в том, что перевести кого-либо с первого слоя был в состоянии лишь Венсеслас, но и тот за всю свою жизнь не узнал об оной способности. Несомненно, Дьявол в иерархии магов стоял намного выше первого в мире некроманта и умел не только вызывать умерших из немагического мира, а переводить на второй слой живых людей.

Некоторые волшебники, недоучки, отчисленные из школы магии за плохое усердие к учебе, любили рассказывать легенду о том, что Дьявол пьет силы волшебников, те умирают, а он, великий и могучий, продолжает жить и сеять зло во всем мире. Особенно любили хвастаться неучи тем, что они, единственные и неповторимые, сражались с самым сильным магом планеты и отдали ему все силы, а теперь вынуждены уйти из школы из-за утраты магических способностей. Разгильдяям охотно верили, а проверить их слова на деле боялись.

Никто не обращал внимания на то, что, несмотря на присутствие Дьявола, мир не провалился в тартарары, не объяла его всепоглощающая тьма, а сам нечистый продолжал жить так, как ему нравится: набирал себе слуг на первом слое, приводил их на второй, и каждое воскресенье ездил в карете в Дельвитуnote 15 за кефиром. Так и жили у него в квартире бедный студент, доктор Фауст, семья архитектора и прочие люди, некогда продавшие ему душу.

В то майское утро довольный выспавшийся маг как всегда встал с постели и почистил зубы. Ничего, казалось, не могло испортить его настроения. Жена архитектора приготовила хозяину завтрак, а сама, перекусив яичницей, ушла к себе в комнату.

Кто бы знал, насколько хорошо сложится ее жизнь после того дня, как она, тогда еще беременная, прошла по Карлову мосту, чтобы принести мужу обед. Увидев ее, счастливую, архитектор побледнел и чуть не упал в обморок. Он сказал, что Дьявол заберет душу того, кто первым пройдет по отремонтированному мосту. Мог ли ее муж тогда предположить, что грозный работодатель – добрый маг, который научил Катинку бытовым фокусам и даровал восемьсот лет жизни и продолжительную молодость. Люди на первом слое боялись неизвестности, и по сему и проклинали великого ни за что.

А Дьявол наслаждался яичницей от Катинки. В этот раз пожилая уже женщина решила приготовить ему сырную. Объеденье! Пальчики оближешь! Не то, что зеленые мороженки по двадцать пять крон за шарик, что она делает для туристов на первом слое. А приезжие и не знают, какую злую шутку придумал Дьявол – туда пурген подмешивает, и глумится над несчастными туристами, которые вынуждены коротать время в уборной вместо экскурсий. Кстати, деньги за эти заведения тоже в кошелек магу идут.

И тут Дьяволу испортили настроение. На первом этаже его квартиры раздался телефонный звонок. Несмотря на то, что старику было за семьсот, он не брезговал благами цивилизации, и обустроил квартиру не только телефоном с определителем номера, но и плазменной панелью, новым компьютером и прочей бытовой техникой.

– Ян, – крикнул он, и в столовую вошел высокий молодой блондин в черной мантии.

Маг кивнул в сторону лестницы, и слуга понял, что от него хочет хозяин.

Это сейчас Яну было пятьсот восемь. Попал он к Дьяволу двадцатилетним студентом. Парень приехал в Прагу из деревни, поступил в Карлов университет на медицинский факультет и прекрасно там учился. Только денег студенту доставалось немного. Жить на что-то было нужно. Вот и пришлось ему снимать 'дурную' квартиру на Староместской площади. На первом слое говаривали, что жил там некогда доктор Фауст, что продал душу Дьяволу. Вот и боялись люди, что их тоже заберут, и не хотели снимать сие жилье. А бедному студенту – отрада найти крышу над головой в центре города за гроши. Невдомек было людям с первого слоя, что маг разборчив в выборе слуг, и кого попало на квартиру не приведет. И студентом Яном не заинтересовался, просто деньги у него брал, пока школяр не стал учиться магии по книгам Фауста и добиваться больших успехов. Ну, уж коли ты волшебник, то вход на второй слой тебе заказан. Дерзай! И студент рад стараться, получив в награду магическую силу, работу дворецким у самого могущественного мага в мире и тысячелетнюю жизнь.

В свои пятьсот с хвостиком слуга выглядел лет на тридцать (по меркам первого слоя), однако, взгляд этого 'молодого' человека был излишне мудр для мальчишки.

– Господин Дьявол, вам Фифочка звонит, – протараторил Ян, вбежав в столовую, а потом добавил, – это срочно.

– Блудная дочь! – выругался он, утирая губы салфеткой.

Можно считать, что день испорчен раз и навсегда.

Диалог с Фифой был недолог, но разозлившийся не на шутку отец велел ей как можно быстрее лететь домой, а не заниматься, как он выразился напоследок, клонированием европейских городов.

– Срочно карету, – крикнул Дьявол, стоя в гостиной, – едем в Град к Юлиусу.

Алина поднялась. Темное помещение с высоким потолком. Нет, даже с высоченным. Таких в России ни на первом, ни на втором слое она не видела. Тридцатиметровые своды угнетали. Готика. Доводилось ей смотреть на подобное в учебниках, но будучи запечатленными в фотографии, объемы не впечатляли. Витражи на окнах, словно живые картинки, переливались яркими красками в лучах предзакатного солнца. Памятные моменты чьей жизни изобразил мастер из тысяч разноцветных стекол, девушка догадывалась. На первом слое, скорее всего, там выложены библейские сюжеты, а тут… жизнеописание великого некроманта Венсесласа и могущественной волшебницы Лины. Не любила Алина средневековый стиль, но сейчас она с заинтересованно рассматривала большеголового беловолосого человека в темно-фиолетовом плаще и женщину в длинном красном платье. В руках у нее был изображен большой алый шар. Волшебница сразу поняла, что это самое распространенное заклинание всех времен и народов – файербол. На соседнем витраже женщина сидела у колыбели, человек в плаще стоял у нее за спиной, а над их головами летал рой маленьких желтых дракончиков с ладошку размером. При взгляде на третий витраж она вздрогнула, будто былое вернулось к ней. В профиль стоит невысокий человек в темно-фиолетовом, он пронзает длинной желтой пикой девушку, а ее партнер, или муж, как выяснила Алина по первым двум картинкам, воздал руки к небу.

Она видела этот витраж раньше. Всю свою сознательную жизнь. Эта картинка стала ее навязчивым сном, который приходил в дни тяжелых болезней, когда она лежала под капельницей в полубреду, и она видела его и накануне смерти родителей, и собственного ухода в другой мир. Алина, затаив дыхание, пристально вглядывалась в каждую стекляшку витража, и ей начало казаться, что картинка оживает уже не во сне, а наяву. Волшебница закрыла глаза и представила. Хотя ничего выдумывать и не нужно было: тот же зал, куда она выволокла Дэна по порталу. Напротив алтаря стоит человек в черном. Нет, в руках он не держит не пики, а кинжалы. Зато вокруг девушки – золотое сияние. И она пропадает. Позже исчезает и маг с серебристыми волосами, а чернец, вскинув голову, смеется так, как это делают злодеи в голливудских фильмах. И тоненький детский голосок вдруг шепнул Алине на ухо: 'Посмотри в ее лицо, и в его, и ты поймешь, ты вспомнишь'. Куда смотреть – если видение прошло. Волшебница стояла напротив обычного готического витража, а по щекам ее текли слезы.

Всему свое время – решила она. Коли сон постоянно приходит к ней, то настанет момент, когда воспоминание скажет: 'Я вернулось!'. А пока были другие заботы, например, Дэн.

Некромант лежал лицом вверх и тяжело дышал.

– Эй, где мы? – тряхнула его за плечи Алина, оглядываясь по сторонам, испугавшись, что в зале обитают призраки умерших священников или вампиры, жаждущие свежей крови.

Обстановка, кстати сказать, наводила именно на такие мысли. Маг приподнялся на локтях и огляделся.

Его любимого дракона забросило прямо на золотые трубы органа, и неугомонный писатель валялся там хвостом вверх, не собираясь приходить в сознание как минимум ближайшую четверть часа. Ну хоть одно 'пробуждение хозяина' этот ужасный поэт проспал, а то бы целую главу навалял на тему доброй волшебницы и спасенного мага.

– Это храм Святого Вита, или просто школа некромантии и алхимии.

Второе не заинтересовало Алину, зато про первое она нашлась, что ляпнуть:

– Витаса? В честь этого визжащего уже и соборы возводят?

– А, – махнул рукой Дэн, – этот ваш московский кастрат с жабрами и в подметки нашему Виту не годится. Молодой еще… да неопытный.

Девушка от такого заявления глаза вытаращила и, забыв о том, куда прибыла, о Фифе и даже об отрубленных руках злодейки, уселась рядом с некромантом и начала расспрашивать о предке (или тезке) Витаса. Он попытался отнекаться, но после десятой слезной просьбы настырной девицы ему пришлось рассказывать легенду.

Оказывается, в Праге некогда жил голосистый парень, который пел лучше всех на свете. И звали его Витом. Великий некромант Венсеслас велел построить зал, в котором творческая личность могла бы самовыражаться. Но когда зодчие соорудили половину замка, один из завистников утопил певца во Влтаве. Строительство приостановили. А через двести лет Вит вернулся. Вышел из вод речных и направился к своему недостроенному концертному залу. В то время замок отошел к алхимикам и некромантам.

Певец не обиделся на них. Тем более, его существование на втором слое разрешалось лишь в темное время суток. Так вот, безлунными ночами, как гласит легенда, Вит и помогал строителям завершить собор. Поэтому фасад школы некромантов и выполнен в другом стиле, потому что времена были уже другие.

– Сам Вит облюбовал себе вон ту комнатку, – Дэн показал на дверь, которую в церквях использовали место для исповедей. – И поет там. Его непревзойденный фальцет радует обитателей Пражского града уже не одну сотню лет. Многие волшебники всё еще спорят, гадают, откуда у него такой голос. Ходят слухи, что утонувшего певца позвали к себе русалки, и он пел им в течение двухсот лет. И делает это до сих пор, по ночам отлучаясь домой. Однажды, когда он уснул рядом с органом, самые догадливые алхимики осмотрели тело, и обнаружили под его ушами жабры. С тех пор многие бездарные певцы прыгают с мостов в реки, чтобы русалки подарили им то же самое, что и Виту, но ни один еще не вернулся обратно с подобным даром.

– Э-э-э-э! Опять сплетни без меня травите, – возмутился пришедший в себя дракон.

Он хотел было встать на задние лапы и подойти к хозяину и Алине, но свалился на орган, и музыкальный инструмент взвыл добрым десятком труб. И тут питомца муза посетила, он сел за орган и стал пытаться сыграть что-нибудь стоящее. До Баха, конечно, далеко, но 'Финская полька'note 16 с двадцать пятой попытки у него получилась.

– Так вот, – продолжал некромант, махнув рукой в сторону начинающего музыканта, – этот ваш московский Вит операцию себе сделал, жабры в больнице ему вшили, он даже в Москва-реку не прыгал, побрезговал, мол, грязная вода там. Но эльфы не русалки, эффекта ноль. Вот и позорят подобные оперированные личности имя Святого Певца! Правда, на первом слое совсем не знают о песнях нашего гения, и приписывают ему другие заслуги. Ну и ладно, хоть в анекдотах для туристов не высмеивают хорошего певца, и то радует.

Дэн встал. Холодный каменный пол, а он босяком. Некромант, переминаясь с ноги на ногу, побрел к выходу, и Алина с драконом-неудачником последовали за ним. Да-да, несостоявшийся музыкант бросил учёбу игре на органе ради того, чтобы не отставать от хозяина.

Через три метра ходьбы по холодному полу магу захотелось либо надеть обувь, которой поблизости не просматривалось, либо побыстрее выскочить на накаленную теплым майским солнышком площадь перед школой. Поэтому Дэн и вылетел на улицу, сбив у двери спокойно входившего скелета в белой мантии.

– Уй, прости, Эльрик, – виновато ухнул он, подняв с пола череп и отдавая его владельцу.

Костлявый аккуратно приспособил голову на место и недовольно сверкнул красными огоньками в пустых, с первого взгляда, глазницах.

Согреться не удалось, и некромант покорно сел на последний ряд, пригласив к себе Алину, дракона и скелета.

– Что же ты, Шпатни, балуешься, словно ребенок малолетний, – грозно спросил скелет, – мало того, что десять минут назад ты был на Урале, так ты еще привел сюда, в Град, незнакомку!

Дэн улыбнулся и представил Алину скелету. Последний оскалил белоснежные зубы и протянул гостье руку. Волшебница аккуратно сжала кости Эльрика в ладони, боясь повредить кисть. Если череп так легко снести, то и остальные части тела, вполне возможно, держатся на соплях. Однако она ошиблась, и рука скелета не собиралась превращаться в конструктор, как бы крепко ее не сжимали.

– Лина, – сверкнув глазами, вдруг вымолвил скелет, не сводя красных огоньков глаз с волшебницы.

– Да за кого вы меня тут держите? Фифа, Дэн, а теперь еще и штатный скелет школы магии! – возмутилась девушка и уселась на спинку скамьи, словно в парке.

Тут же костлявая рука Эльрика опустилась ей на плечо, и он попросил девушку успокоиться.

– Лина – это возлюбленная великого некроманта, которого звали Венсесласом на втором слое, а на первом – королем Карлом IV, – начал скелет. Предка нашего пана Шпатни.

Дэн и дракон довольно кивали. Откуда ей было знать, что историю жизни Венсесласа в школе некромантии проходили сначала в первом классе, потом во втором, и так далее, до окончания учебы. Словно дедушка Ленин местного масштаба.

После того, как некромант рассказал скелету о том, что Алина уже немного знает о жизни великого, тот спросил:

– А ты помнишь, Лина, зачем Венсеслас изучал переход между вторым и третьим слоем? Почему он искал вечную жизнь?

Девушка лишь зевнула:

– Попса! Лина умерла, а влюбленный некромант хотел вернуть любимую навеки. Вон и картинки на окнах на эту тему. Не пойму только, почему он не мог ее призвать и жить с ней долго и счастливо. Умерли бы они тогда в один день и час, как во многих сказках на первом слое говорится.

– Отличная память! – обрадовался скелет.

– Ню-ню, – ухмыльнулась девушка, – пересказ среднестатистического фентези-романа.

Это высказывание, на ее удивление, обидело всех троих, даже дракона. Последнего, скорее всего, из-за негативного отношения к его любимому литературному жанру.

– Ты очень похожа на Лину, даже если и говоришь, что ты – не она, – тихо сказал Дэн, – я еще тогда, в аэропорту, удивился, что легенда пришла спасти меня.

Девушка хоть и мечтала в детстве о подобных вещах: стать лучше всех, самой сильной, – но сейчас ей расхотелось вспоминать нежный возраст и тогдашние наивные мечты. Очень мило: сначала умираешь, потом проваливаешься на второй слой, затем все твои желания претворяются в жизнь в виде боевых заклинаний, а в довершение банкета ты можешь ходить в мир обывателей как на прогулку, а заодно шутя провешивать порталы на пять тысяч километров и отрубать руки противным ведьмам. Так кто же эта Лина, если, даже не помня ничего о своей предыдущей реинкарнации, девушка могла без проблем использовать далеко не самую слабую магию? Ей стало страшно.

– Ладно, Эльрик, – положил скелету руку на плечо Дэн, – Она скоро сама вспомнит. Найти бы еще и того, кто ее вызвал. Венсесласа. А пока у нас с ней есть для магистра Юлиуса ценная добыча.

Он сощурился, словно хитрая кошка, и проговорил по слогам:

– Руки. Розовой. Фифы.

Скелет на радостях вскочил и, стуча зубами, пояснил, что Юлиус сейчас отдыхает, а поутру обязательно примет и Дэна, и Лину, и отрубленные руки.

– То есть, их как трофей возьмет, – поправился Эльрик, направляясь к двери.

Алина вспомнила о конечностях и сходила в центр зала, чтобы завернуть отрубленные кисти Фифы в большой кусок ватмана, забытый кем-то из студентов под столом. Затем Дэн проводил девушку к себе в комнату, и пока он переодевался, она устроила добычу в морозильнике у некроманта.

Он сначала было поморщился, от такого наполнения холодильника, но после того, как волшебница пообещала вычистить всё от грязной крови Фифы, согласился. Не оставлять же мертвую плоть вонять на все общежитие.

Осмотр достопримечательностей Дэн решил отложить на утро, потому что вымотанная созданием портала Алина, завидев диван, свалилась на него и уснула, что даже пушечный выстрел не мог ее разбудить.

Алина стояла на мощеной улочке, рассматривая одноэтажные домики, изрисованные причудливыми загогулинами. По окружности каждой из них кто-то написал то ли заклинания, то ли формулы: одни были кривые, простенькие, но по некоторым плакали страницы книг по искусству. Даже надписанные под крышами номера домиков зачастую сложно было разглядеть, столько кругов постарались нарисовать их хозяева.

– Граффити, что ли? – усмехнувшись, спросила она у Дэна.

Шутка не удалась, и тот обиженно буркнул:

– Нашла с чем сравнивать! Тлетворное искусство первого слоя никогда не стояло наравне с наукой.

Хотя, схожего было много. И граффити, и алхимические круги расшифровывать сотни лет можно. Смысл же начертанного понятен лишь автору рисунков.

– Вообще, Золотая улочка на первом слое – наиотвратнейшее место, – добавил маг, – кто-то из их умельцев пронюхал-таки, что у нас тут жилища алхимиков, и благодаря этому сюда приходят толпы туристов. Так ты знаешь, что догадались сделать на первом слое?

Алине не составляло труда прогуляться на немагический слой и посмотреть, но она решила угадать.

– Ларьки с хламом для туристов! – выпалила она.

– В яблочко! – подмигнул некромант. – Зато магистр Юлиус тут воровством промышляет…

– Да? – удивилась Алина. – Вор, значит? А я подумала, что директор школы – порядочный маг.

Дэн лишь ухмыльнулся. Ню-ню, порядочный. А кто цифровые фотоаппараты перепродает? А сотовые телефоны? Каждый зарабатывает по-своему. Мудрый человек, триста лет от роду, а ведет себя как дитя малое. Говорят, это последствие его юношеской аферы с сестрой.

Кстати, и плату за вход на улочку берут сами алхимики. Ходят слухи, что так они на реактивы зарабатывают, а все доходы честные ученые оставляют в пивнушке 'У Швейка'.

– Алхимия – это наука, – перевел маг разговор в другое русло. – Чем-то она сродни некромантии. Поэтому наши школы и находятся в одном замке. Только мы призываем души, а алхимики – творят неживую материю.

Алина посмотрела на возвышающиеся черные башни храма святого Вита. Дэн, предвосхитив ее вопрос, отрезал:

– Нет, это не церковь, и не музей, это главное учебное здание. Одну башню занимаем мы, другую – алхимики. Уживаемся, как-никак. А на первом слое – это снова… догадаешься с трех раз?

– Музей! – выпалила волшебница. – И на сборы со входных билетов вы покупаете средство для мытья витражей.

Какая же она догадливая, дивился некромант, но по ее глазам он заметил, будто девушка хотела узнать кое-что еще.

– Да, мучает меня один вопрос, смешной, наверное, – промямлила она, глядя под ноги. – Читала я на первом слое книжку, 'Гарри Поттер' называется.

Дэн чуть не рассмеялся:

– А, про Хогвартс? Известный колледж для колдунов! У нас туда много талантливых ребятишек катается. Ну, тех, кому науки не даются, нет собственного источника силы. Они только и могут, что артефактами пользоваться.

Что же, Лукьяненко переврал о слоях и магах, почему бы Роулинг не перепутать школу волшебников с колледжем для колдунов. Магичка шла в сторону главного учебного здания двух самых лучших в мире школ и рассуждала об этом вслух. Дэн иногда поддакивал, хотя временами и опровергал ее суждения, основанные на книжках первого слоя. Так он поведал ей, между волшебником (или магом) и колдуном – огромная разница, или, иначе говоря, пропасть.

Маг наделен собственной силой, как Алина, и может действовать сам, без помощи артефактов. Колдун же силы не имеет, а полагается лишь на заряженные предметы. Но было бы ошибкой сказать, что это простой человек, использующий разные волшебные штучки. В отличие от населяющих первый слой обывателей, этот вид людей наделен очень сильными телепатическими и прочими способностями, позволяющими извлечь силу из артефакта и использовать ее. Поэтому колдунов и не отвергает второй слой. Однако очень много из них рождается и в немагическом пространстве. Англичане придумали способ, как можно их оттуда забрать, и это описывалось в книгах про Гарри Поттера. Колдуны – единственный вид магов, способных к перемещению между слоями, однако в немагическом мире Совет строго запрещает им применять свои незаурядные умения. Если же колдуна не распознать, то так он и умрет, не зная о своем даре. Конечно, будет бедняга дивиться, что смог однажды предсказать смерть любимой морской свинки или падение сосульки в сугроб у окна, но на большее он просто-напросто не окажется способен.

– А интересная на первом слое литература, – заключил некромант, наконец, когда они остановились напротив самого большого дома, который сам по себе являлся алхимическим заклинанием. – Когда пойдем на первый слой, вытащишь? Просто весело почитать, что там еще про нас наврали.

– Придется украсть целую книжную полку, – улыбнулась Алина, – еще скажи, что и миры Терри Праччета где-то имеются в наличии.

– Чего не слышал, того не слышал. Этот дом видишь?

Дэн показал ей на изрисованное здание.

– Этот дом – сам по себе – алхимический круг, – констатировал он. – Легенды гласят, что в четырнадцатом веке алхимики хотели создать живого человека, им удалось сотворить бездушное тело, но не получилось призвать душу. И тогда один из магов вызвал в это тело душу умершей матери. Так появились называющие себя некромантами.

Алина с восхищением смотрела на домик, пыталась прочитать формулы, узнать очертания знакомых предметов, а Дэн все рассказывал.

Дом, напротив которого они стояли, и был первой лабораторией по созданию человека, а нарисованный на его стенах круг, и есть формулы генерации людского тела. Тем первым некромантом как раз был великий ученый и маг, король и просто гений, почитаемый и по сегодняшний день, Венсеслас.

– Чего ты на меня смотришь, как баран на новые ворота? Я исключение! – улыбаясь, замахал руками Дэн.

Мимо них пробежал маленький блондинистый мальчик. Присев на корточки, он нарисовал на земле небольшой, радиусом в сантиметров тридцать, алхимический круг, и насыпав посреди него горстку песка, одним прикосновением руки к краю превратил бесформенную кучу в маленького игрушечного голема.

– Последователь раввина Лэва, – буркнул некромант, – читала сказку?

– Нет.

– Ну, то, что продают туристам, я бы тоже читать не стал, как-нибудь при случае я расскажу тебе, ладно?

Девушка кивнула, а после с любопытством продолжила изучать дом, являющий собой алхимический круг.

– А если, – в ужасе предположила она, – какой-нибудь десятилетний парнишка приложит свою руку к стенам этого дома? Получается, в любой момент можно создать человеческое тело?

– Нет, – отрезал Дэн, – не получится. Сто лет назад один, действительно, десятилетний мальчик приложил руку к стене этого дома. Он принес сюда все вещества, необходимые для создания человеческого тела. И привел друга, начинающего некроманта. Они хотели воскресить умершего отца маленького алхимика. Знаешь, что случилось? Этот круг требует гораздо большей силы, чем была у ребенка. Во времена Венсесласа созданием человеческой плоти занималось пять взрослых опытных алхимиков, а не один недоучка. В итоге сиротке оторвало правую руку, а присутствующего рядом друга-некроманта расплющило по стенке внутри дома. Багровое пятно, оставшееся от мальчика, до сих пор смыть не могут.

– Так вот откуда пошли легенды о красном пятне? – ужаснувшись, спросила Алина, заходя в дом.

Действительно, на стене справа от двери багровело большое пятно. Такой цвет не имеет даже свежая кровь, что и говорить о веществе столетней давности.

– Не знаю, что за легенды ходят на первом слое, но кровь маленького некроманта навеки лишила этот дом алхимической ценности. Круг действует только тогда, когда он нарисован без ошибок, а тут… как видишь, полстены закрашено. Кстати, однорукий алхимик до сих пор живет в Граде, и все еще надеется вернуть себе отнятую часть тела. Это лучший профессор школы Алхимии, между прочим. Магистр и декан факультета человеческой трансмутации. Но… пойдем вниз, к речке посидим.

Замки в двенадцатом веке строили на высокой горе, чтобы никто из врагов не смог забраться за городские стены. А внизу всегда текла либо речка, либо создавали искусственный водоем. Не было в те далекие времена сигнализаций, вот и пользовались подручными средствами. Встретил бы людей прошлого теперешний житель замка, точно бы сказал столько 'ласковых', что больше никто не осмелился бы строить свои крепости на вершинах холмов. Не предполагали те, кто сейчас покоится и миром, что городские стены превратят в общежития для учеников, а занятия будут проводить в храмах и базиликах.

Дэн, произнеся заклинание левитации взлетел на красную черепичную крышу корпуса алхимиков, отделявшего Пражский град от обрыва. Это для людей на первом слое высокая стена – великая преграда, магам – это всего лишь развлечение, тренировка. Девушка тоже взлетела на стену. Но тут ее взор упал на дракона, который… о, Боже, принялся прикладывать лапы к алхимическому домику.

– Ничего, – махнул рукой некромант. – Круги способны активировать лишь алхимики, и наш горе-поэт не сможет создать и мухи.

Дракон обалдело визжал, изрыгая пламя. Наверняка, чувствовал он себя величайшим алхимиком.

Но тут оба чуть не свалились со стены. Прямо на двух магов летела карета, запряженная тремя серебряными единорогами. Дэн схватил Алину за талию, и они спрыгнули с крыши на улочку, где все еще пытался алхимичить его питомец.

– Что это такое? – в ужасе глядя вслед пролетевшей карете, спросила волшебница.

– Не что, я кто. Дьявол собственной персоной, – вздохнул маг.

Алина поняла, не очень жалует оную личность некромант. А тот взял девушку за руку и сказал, что нужно срочно бежать к Юлиусу, ибо гость явился про его душу. Так новоприбывшая и познакомилась с самим Дьяволом.

Когда они подошли ко входу в школу, на площади собралась целая толпа студентов: те, что в синих мантиях – некроманты, в красных – алхимики. Все школяры с восхищением смотрели на сверкающих на солнце единорогов с изумрудными глазами.

– Единороги – вымирающий вид, – шепнул на ухо Алине Дэн, – поэтому так и выпялились на тройку. Дьявол шикует…

Она лишь покорно кивнула. И правда, об этих очаровательных животных она читала только в фантастических романах, каждый автор описывал их по-своему, но ни один не смог передать той красоты и грации, что довелось увидеть волшебнице на втором слое. Настоящие единороги были похожи на лошадей, только с серебряной шерстью, огромными глазами и длинным хрустальным рогом на лбу.

– Пошли, пошли, потом погладишь, – толкнул ее в спину Дэн.

В толпе младшекурсники, обратив внимание на некроманта и его спутников, принялись перешептываться, делиться школьными сплетнями. Но некроманту так и не суждено было узнать, чего же такого занятного поведали студентам по поводу его командировки и преследования Фифы.

И они вошли в храм Святого Вита.

Магистр Юлиус сидел у алтаря и крутил в руках маленький цифровой фотоаппарат. На лице главного некроманта Чехии играла детская улыбка. Он щелкал камерой, прихватывая в объектив виды зала, а иногда фотографировал и свое собственное лицо. Увидев ученика и его спутницу, магистр подлетел к ним, запечатлел вошедших в файл, и начал показывать чудо техники.

– Смотрите, ребятки, что я утащил с первого слоя – пять мегапикселей, зеркальная оптика, смарт-карточка на два гигабайта, макросъемка, а еще…

– Магистр Юлиус, – серьезным тоном сказал молодой некромант.

– Нет, Дэн, ты только посмотри, двадцатикратный зум… – чмокая губами, продолжал наставник.

Точно, нужно отобрать у него игрушку. Как только фототехника попадала в руки магистру, он забывал обо всем на свете.

– К вам Дьявол явился.

– О, какие гости! – взвыл Юлиус. – Обязательно надо сфоткать. Нет, ну вы только посмотрите, какое чудо техники. А то у нас на втором слое до сих пор телефоны все со встроенными пленочными камерами продают. Нет, Дэн, ты представляешь?

И магистр, не слушая воплей ученика по поводу высокого гостя и не обращая внимания на незнакомку-волшебницу, продолжал расхваливать украденную камеру.

– Фу, фетишизм какой-то, – фыркнул вошедший Дьявол, презрительно глядя на довольного старикашку.

И тут Юлиус, наконец-то, посерьезнев, зыркнул в сторону гостей: и на некроманта в новой синей мантии, и на его подругу, которую Дэн успел снабдить зеленой накидкой гостя, и на сопящего черного дракона (догадайтесь с трех раз, чем он занимался), и, самое главное, на стоящего у входа хрупкого старичка во фраке.

Тот, специально громко стуча тростью, прошествовал через весь зал и встал лицом к лицу с магистром, извлек из нагрудного кармана пенсне и нацепил его на нос.

– Я тебе покажу фетишизм, старый хрыч! – надулся главный некромант школы.

Они еще перекинулись несколькими колкими фразочками, и Дэн пояснил Алине, что эти двое уже двести лет как поругались.

– Значится так, – начал интеллигент, рассевшись на скамейке. – Мне дочка звонила, сказала, что в больницу попала. Знаете, почему?

– Скажите еще при смерти она, и вам требуется куча некромантов для ее оживления. – магистр был недоволен.

– Нет, что вы, пан Юлиус, – развел руками маг, – я прекрасно знаю, что некроманты надорвутся призывать с третьего слоя даже маленького ребенка.

Дэн обиделся на такое заявление, но промолчал. Алина одобрительно посмотрела на него, но тоже ничего не стала говорить, потому что девушка от одного слова 'Дьявол' трепетала как лист осиновый. А образ интеллигента не давал ей покоя. Этакое дежа-вю, будто она видела его раньше, и что встреча эта ей должна была запомниться надолго.

– Пан Шпатни, – Дьявол указал тростью в стону некроманта, – отрубил моей Фифочке руки в портале.

Юлиус от удивления бровь поднял. Он ожидал всего, что угодно, но чтобы розовая барышня, запросившая его ученика для опытов, оказалась дочерью самого Дьявола, наставник даже и не предполагал. Ему было всего-навсего триста лет от роду. В детстве он, вообще, не интересовался новостями магического мира, поэтому и пропустил столь знаменательное событие, как рождение дьявольской дочери. Так что гостю пришлось объяснять, что дитя его родилось тридцать лет назад и о своем происхождении умалчивает, чтоб не портить анкетные данные.

А после интеллигент и все присутствующие в зале стали невольными слушателями длинного монолога магистра о том, что некроманты не могут провешивать порталы, ибо подобное умение дано лишь телепортам и, как исключение, очень сильным боевым магам по специальной лицензии.

– Простите, господин Дьявол, – нашла-таки храбрости Алина, чтобы заговорить с ним, – но вашу дочь никто не просил засовывать руки в закрывающийся портал! Тем более…

– А вы бы, пани, помолчали, – рявкнул он на нее, – гостья, а наглеет.

Волшебница обиделась и ушла в другой конец зала, где села на скамейку рядом с драконом. С дьяволами лучше не спорить, а то если не развоплотят, то душу твою прихватизируют. Вряд ли папочка воспитаннее доченьки, даже если и выделывается.

– Между прочим, – заявил Дэн, – это был Линин портал.

Дьявол бросил недовольный взгляд в сторону обиженной.

– Лина, говоришь? – удивился Юлиус, глядя на ученика обалделыми глазами.

– Ну да, – спокойно ответил тот, – сильнейший боевой маг Венсеслас живет среди нас. Правда, Лина ушла на третий слой, а вернулась с первого.

– Ужас, я даже не смогу ее развоплотить за ненадлежащее обращение с моей дочерью! – взвыл Дьявол. – Пятьсот лет назад мне это не удалось, а теперь, когда я отошел от дел…

Пятьсот лет… Алина закатила глаза. Кем-кем она быть не хотела, там это пятисотлетней старушенцией. Но слова мага откликались в каждой клетке ее тела, будто напоминая о былом. И вновь к ней вернулось видение. Человек в черном у алтаря. Он стоял как раз в том месте, где в двадцать первом веке устроился Дьявол, и лицо его как две капли воды было похоже на черты теперешнего гостя, только моложе. А потом та же сцена – исчезающая девушка, растворяющийся в воздухе седовласый маг и смеющийся чернец. Как будто память открывала перед ней воспоминания: страницу за страницей.

Когда Алина вывалилась обратно в реальность, Дэн успел взять ситуацию в свои руки и попытался объяснить гостю о бесперспективных планах его дочери по поводу вечной жизни на втором слое. Хотя и тут интеллигентный злодей нашелся:

– Коли не сможем развоплотить пани Лину, мы это сделаем с тобой.

Он ткнул тростью в сторону некроманта.

– За что? Что я гениален и не нуждаюсь в обучении детским фокусам?

– Нужно же кого-то казнить за причинение вреда моей дочери. Пани Лину я не смогу, дракона – не интересно, магистра закон не позволяет трогать. А больше никто в истории с Фифочкой не участвовал.

– Знаете, уважаемый Дьявол, вы не отыгрывайте роль плохого дяди, – встряла-таки Алина. – Вы бы лучше занялись воспитанием дочурки, и ее образованием. А то сидит в Варне, искажает пространство, что нас в какую-то деревню на первый слой выбрасывает, но это еще ладно. Она мечтает о розовом рае для группки избранных за счет жизней других.

– О! Мой давнишний проект! – восхитился Дьявол, а взгляд его при том был хитер, как у кота, сожравшего банку сметаны без позволения хозяина.

А то, что он сказал после, повергло всех присутствующих в шок.

– Знаешь, пани Лина, пятьсот лет назад я сам пытался создать нечто подобное. Я заключил контракт с тобой и магом Венсесласом, но ты все испортила, и тебя пришлось заслать на первый слой, Венсеслас наложил на себя руки, так что рая у меня не получилось. Кроме того, ты, пани Лина, сумела запечатать одну штуковину так, что никакими магическими силами ее не вернуть. А ведь целую ветвь науки угробила.

Вот те на, новая версия легенды об этой сладкой парочке. Алина шмыгнула носом. Так, получалось, что ее предыдущую реинкарнацию пытался купить Дьявол. Однако дело его не выгорело, и оба мага погибли. Теперь же, спустя пятьсот лет, все возвращалось на кругу своя. Она – Лина, сгинувшая давным-давно волшебница, переродившаяся в обычную девочку на первом слое. Где-то бродит и влюбленный в нее Венсеслас. Ну, и со стороны оппонента – наследница Фифа.

Мысли давили на мозг девушки, и она решилась продолжить разговор с Дьяволом.

– Знаете, папашка, я польщена вашим упорством и передачей семейного дела. Но дочурку-то воспитывать надо. За что боролась, на то и напоролась. Я, понимаете ли, провешиваю портал на пять тысяч километров. Как мне сказали, я прилетела сюда с Урала. Вы хоть представляете, сколько мне сил на это надо?

– Конечно! С такими способностями можно было бы и мой проект осуществить.

Юлиус недовольно фыркнул. Ему вовсе не нравилось, что задумал Дьявол, но еще больше магистр не мог пережить того, что этот вшивый интеллигент перебил его разговор с учеником. А перебил ли? Учитель ведь не успел и начать болтать с Дэном.

– Вот видите, – парировала волшебница, – и как считаете, уважаемый, у меня могли остаться силы для того, чтобы вывесить еще и табличку над порталом 'Осторожно, двери закрываются'! Я спасала Дэна, и никого не заставляла совать руки в дверь. Не лифт.

– Но ты же воспрепятствовала исполнению бриллиантовой мечты моей Фифочки. Рай на земле… ты, безмозглая ведьма, когда-либо видела, чтобы Дьяволы грезили о рае? А ведь мой род – добрые, несмотря на фамилию.

– Я боевой маг, а не ведьма!

Эти слова, будто лезвие, прошлись по ее душе. Опять дежа-вю, такое чувство, что именно эту фразу она когда-то очень давно произносила, стоя там же, где и сейчас, сжав руки в кулаки, нахально сверля черные как смоль глаза невысокого человека.

И тут встрял Юлиус:

– Позвольте, выясняете отношения в моей школе, а меня даже в курс дела ввести не удосужились.

И тут волшебница рассказала магистру все, что она слышала на вилле у Фифы. Дэн увлеченно внимал пересказ всего произошедшего, пока он был без сознания и в плену. Чем больше говорила его подруга, тем мрачнее становился магистр, а под конец рассказа, он уселся на алтарь и, исподлобья глядя на всех присутствующих, изрек:

– Почтенные гости, я не пойму пана Дьявола и его Фифу. Если они хотят устроить заповедник для вечноживущих, то зачем заключать договор с Линой.

– Я поражаюсь, вы настолько глупы, магистр, – фыркнул интеллигент, – пани нам нужна для ремонтирования тел. Некромант – чтобы призвать умерших. Элементарно же, пан Юлиус. Кроме того, цена влюбленного в пани некроманта возрастает во сто крат: он воскрешает возлюбленную, а сам погибает. Получается вечно живущая могущественная волшебница, способная починить тела жителей нашего заповедника, а заодно и своё.

Услышав про влюбленность, некромант раскраснелся и отвернулся.

– А насколько глупа твоя Фифа, не думал? – язвила вовсю та самая могущественная волшебница.

За нее все уже решили, и ей до колких замечаний насчет влюбленности было до лампочки.

– Она собиралась создать свой рассадник вечноживущих только благодаря жертве некроманта. Никакой волшебницы она убивать не хотела, и призывать никого с третьего слоя не просила. Она и представить себе не могла до некоторых пор, что я и есть ваша гениальнейшая пани Лина.

Тут Дьявол разозлился не на шутку. Он вскочил со скамейки и начал нервно ходить кругами вокруг Юлиуса и Дэна, размахивая тростью над головой. Он ругался не на русском, на котором он беседовал с Алиной, и даже не на похожем на него чешском. Изредка, правда, нечистый высказывался не очень приятными словами в адрес глупой дочери. После того, как приступ гнева прошел, некромант спросил аккуратненько, а что, собственно случилось.

– Лина. Она не могла вернуться на второй слой! – сверкнув глазами, Дьявол уставился на некроманта. – Пока Венсеслас…

– Бесстрашный великий… – протянул Дэн.

– Вообще, – встряла она в разговор, – коли я многопрофильный маг, то почему бы мне не вылечить вашу дочь, уважаемый Дьявол. Руки Фифы при мне. Но взамен я потребую дорогого: свернуть операцию по организации рассадника вечной жизни.

– Много просишь, пани, – вздохнул хитрый интеллигент. – Ты хоть представляешь, что такое 'Дело Жизни'?

В школе она слышала на уроках о 'Деле Жизни' писателей, ученых и прочих великих, но у нее за двадцать три года не нашлось еще ни одного такого дела. Не производство же кириешек оным называть, и не воспитание Костика. Эхх, бедный братец, остался он один, страдает, а она тут в волшебной Праге с дьяволами болтает.

– Не представляешь, – прямо прочитал ее мысли интеллигент, глянув в глаза девушки, – ты мою Фифочку излечишь, а мы отложим исполнение нашего проекта на сто лет, договорились?

– Ага, – ехидно улыбнулась волшебница, – дождетесь, когда я умру, а потом попросите Дэна вернуть меня в этот мир, так получается? Зато руки марать о мое тело не придется, сама преставлюсь.

Дьявол покачал головой:

– Ошибаешься, пани Лина, волшебники на втором слое живут как минимум лет пятьсот. Через век ты станешь выглядеть на два или три года старше теперешнего облика, и все. Так что, все равно придется тебя убивать.

– А если я не соглашусь?

– Тогда мы убьем тебя сейчас, и попросим пана Дэна вернуть твою персону обратно.

– Ни я, ни кто другой из школы некромантии не станем участвовать в воскрешении могущественной волшебницы. Я скорее сам умру, нежели…

И тут чёрные глаза Дьявола округлились, и он уставился на некроманта, как баран на новые ворота.

– То же самое изрек пан Венсеслас пятьсот лет назад!

– Не дураком был, – холодно ответил Дэн.

Очень мило. И тут Алина пошла с козыря:

– Господин Дьявол, а вы русскую фантастику читали? Неужели вам не скучно? Сидите тут, рассказываете нам о своих дурацких планах, а вам не кажется, что у меня хватит ума придумать способ помешать вам? Вы, кстати, почтеннейший, не удовлетворяете ни одному пункту 'Правил поведения злодея'.

Последнее вывело хитреца из колеи. Несмотря на то, что фантастику, в том числе и русскую, нечистый читал в качестве анекдотов, он насторожился.

– А что это за правила такие?

– Значит так, – улыбнулась волшебница, торжествуя своей маленькой победой, – я лечу вашу дочь, вы отказываетесь от воскрешения умерших знаменитостей, а я вам подарю книжку с 'Правилами поведения злодея'.

Какое наивное предложение. На подобные условия соглашаются либо законченные идиоты, либо хитрые интриганы. И Дьявол искоса посмотрел на Алину. Девушка и глазом не моргнула.

– Ладно, – мяукнул старичок, потирая руки.

Точно, задумал очередную гадость, однако не говорит об этом. Волшебница довольно улыбнулась. Ничего, на этот раз победа на ее стороне, а дальше она начнет решать проблемы по мере их поступления. Так закончились ее первые дипломатические переговоры с самым сильным магом на планете.

– Фифа прилетит завтра утром, – тихо сказал Дьявол. – Пани Лина, приходите к нам домой, там и проведете операцию.

Девушка отрицательно мотнула головой, а потом внаглую настояла на школе некромантии. Юлиус было попытался противиться, но Алина удостоила его таким взглядом, что тот, трепеща, покорно кивнул головой. 'Тяготит меня это величие', – подумала магичка.

– Кстати, а договор? – вспомнила вдруг она. – А то я вылечу вашу незабвенную Фифу, а вы меня сразу же на третий слой отправите, а потом осуществите все гнусные планы.

– Нет, – улыбнулся Дьявол, – мне интересно прочитать 'Правила поведения злодея'.

Тут же он взмахнул рукой, и в воздухе повисла бумага, с начертанным договором. Там на чешском языке по пунктам перечислялись все требования Алины и условия оппонента. Дэн взял лист в руки и перевел содержание. Магистр Юлиус тоже прочитал и только когда он дал добро, волшебница взяла гусиное перо и, проткнув им вену на запястье, расписалась. То же сделал и Дьявол. Только кровь его, в отличие от волшебницы, была зеленой.

– Если когда я позову, не придешь, – грозно сказал он, испытующе глядя на магичку, – я тебя убью, а пан Дэн и его учитель воплотят в жизнь мою мечту.

– Приду! – пообещала она, положив руку на сердце.

Ее полные уверенности карие глаза будто сверкнули двумя золотистыми вспышками.

Дьявол развернулся и, широко шагая, вышел из зала. Некромант, магистр и волшебница Лина, то есть, Алина, смотрели ему вслед.

После того, как маг улетел, Юлиус целый час общался с гостьей, а Дэн с драконом отправились домой. Разговор их продлился бы дольше, если бы… вдруг в храм не вбежал ошарашенный некромант.

– Что случилось? – вытаращил на него глаза учитель.

Дэн в компании со скелетом Эльриком, стоял на пороге храма, тяжело дыша.

– Руки… Фифы… спёрли… из… моего… холодильника…

Алина тут же бросила разговор и, извинившись перед стариком, выбежала вслед за пришедшими.

Скелет и некромант так быстро шли в сторону общежития, что волшебница не поспевала за ними, путаясь в своей зеленой мантии. Подобный наряд одевала ее подруга, когда заканчивала университет. Алина как сейчас помнила парад выпускников новосибирского государственного, который ее попросили заснять на камеру. Только подруга ее не бегала в мантии, а шла в колонне, махая шапочкой. Тогдашней репортерше же выпала участь совершить кросс на двести метров с препятствиями в виде любопытных магов-первокурсников. Волшебница несказанно удивлялась, как Дэн и Эльрик не путаются в своих одеяниях, несутся словно спортсмены на олимпиаде, и вдобавок успевают обсуждать всякие мелочи насчет замков в комнатах и башнях, которые ввели на территории школы еще сто лет назад, когда алхимики обнаглели до такой степени, что принялись воровать у некромантов реактивы. До ушей девушки долетало не так много, но она успела уловить главное – то, что в школе называли замками – было весьма сильной ловушкой.

Магические запоры не имели ничего общего с теми железяками, которыми снабжают двери люди с первого слоя. Немагические приспособления тут называют засовами на ключе. Замок же – вещь страшная. По внешнему виду устройство не отличалось от банального магнитногозамка: такая же точно штуковина, в щель которой нужно вставлять пластиковую карточку-ключ. Зато при попытке взлома, через тело воришки проходил такой сильный электрический разряд, что жить расхочется.

– Замок не тронут, – констатировал Дэн, глядя на дверь.

Алина с Эльриком кивнули, и некромант вставил карточку в щель. Как только приглашенные вошли внутрь, все встали как вкопанные на пороге.

Когда волшебница впервые оказалась в гостях у друга-некроманта, его комната была аккуратно убранной, в углу стояли разобранный теннисный стол и рулон зеленого сукна, а маленький холодильник 'MagicFrost', обклеенный яркими магнитиками, она чуть не спутала со шкафом.

Теперь же теннисный стол выложили на диван, из-под которого выдвинули ящик. Увидев содержимое его, Алина хихикнула – под кроватью некромант держал полуразложившуюся мумию.

– Это муляж, чтоб грабителей пугать, алхимики за десять минут делают, – махнул рукой некромант, когда заметил полный ужаса взгляд волшебницы. – Хотя подумываю заказать в Каирском музее какого-нибудь малоизвестного фараона, ну, чтоб выпендриться.

Скелет хихикнул. Как поняла Алина, Эльрик впервые пришел в гости к самому странному ученику школы.

Перешагнув через две большие кучи поваленных с полок книг, вымазанных розовой слизью, она пробралась к открытому холодильнику.

Грабитель, как поняла волшебница, хотел не только забрать руки дьявольской дочки, но и хорошенько наесться. Всё, съедобное оказалось как минимум надкушенным, а хранившееся в нижнем ящике белое богемское вино, выпито. Алина от души рассмеялась, когда достала с верхней полки пустую перекушенную банку от кетчупа 'Чили'. Все, чего касался грабитель, было вымазано розовой желеобразной гадостью.

– Наш воришка-то – мазохист, – заметил тут же скелет.

– Хватит объедки разглядывать, – намекнул Дэн.

И волшебница заглянула в пустой морозильник, где на еще не успевшем растаять льду алели следы крови, как будто вор не заботился об оставленных уликах. На дверце морозильника красовалось три красных отпечатка: неудачно преступник взялся за пакет, и вытер руку о то, что подвернулось. Три маленьких пальца – поняла волшебница, изучая следы.

– Что, вызываем представителей Магического Совета? – холодно спросил Эльрик. – Проникновение в помещение по астралу, кража личного имущества…

– Нет, – отрезал Дэн, – не надо. Оно не наше, во-первых, а дьявольской дочурки, а во-вторых, пути проникновения вора нам не известны.

И он молча ткнул пальцем в сторону окна.

– Я думал, что раз мое жилище в башне, обросшей плющом, то никто не посмеет, однако…

Дэн и Эльрик уставились на разбитое окно. Девушка подошла к ним и посмотрела вниз. Там простиралась гигантских размеров смотровая площадка, с которой открывался наикрасивейший вид Праги, и росли клёны. Дэн, действительно, жил в высокой башне. Когда она поднималась в квартиру некроманта по винтовой лестнице, то не обратила внимания на то, насколько высоко он жил.

Через красивый изумрудного цвета плющ, закрывающий словно бархат каменную кладку башни почти до окна, пролегла 'дорожка' из разорванных стеблей и листьев, вымазанных розоватой слизью. Этим путем и спускался из комнаты грабитель. Вполне возможно, что и поднимался. Алина, рассмотрев это, позвала Дэна и Эльрика, и те принялись внимательно рассматривать листья.

– Вот вандал! Флоры его не простят! – шепнул скелет.

Девушка, услышав новое название, тут же поспешила расспросить, кто это такие. Оказывается, Флорами на втором слое звали волшебниц-ботаников. В отличие от садоводов из немагического мира, они специальными заклинаниями были способны довести растение до цветения за считанные часы. Почему они не заметили порванного плюща и не подлечили его, Эльрик так и не понял, и отправился выяснять обстоятельства.

– Дьявол не соблюдает договор с первой же минуты, – грустно сказала Алина.

– Нет, – сухо ответил Дэн, с жалостью глядя на разорванные плющи, – договор, скрепленный кровью, невозможно нарушить даже ему. Знаешь, что произойдет, если расписавшийся, увильнет от ответственности или подставит партнера?

– Развоплотится? – округлив глаза, спросила волшебница.

Он кивнул в ответ. Хоть в чем-то фантастические книжки не врали. Но волшебница так и не могла понять, кому пригодились отрубленные конечности дьявольской дочери.

– Да мало ли, – вздохнул некромант, – у него столько доброжелателей, узнай хоть один, что у нас в холодильнике лежат руки дочурки их недруга, они бы выкрали их при первой же возможности и затребовали с нечистого выкуп. При условии, что кому-то известно, чья дочь Розовая Фифа.

Волшебница отошла от окна и уселась на коврик дракона, потому что писатель неизвестно где пропадал и пока не донимал скрипом пера и зачитыванием своих творений.

– Выкуп выкупом, но это значит невыполнение договора с моей стороны и развоплощение. Это на руку Дьяволу. Понимаешь? Неужели 'доброжелателям' это нужно? Они спят и видят, как бы насолить ему, а не исполнить его мерзкие планы.

Дэн вздохнул. Одно противоречит другому.

– Значит, дело не в нем, – озвучил очевидный вывод некромант.

Он убрал брошенную на диван крышку стола и пригласил Алину устроиться в более пригодном для поддержания беседы месте. Она послушалась.

Он достал из кармана листок и начал рисовать схему. Дьяволу не выгодно самому нарушать условия договора, потому что его развоплотят по приказу Магического Совета. Даже его 'Адская Неприкосновенность' и статья: 'Дьяволы – исчезающий вид' не смягчат приговора. Враги, коих у нечистого, несомненно, много, тоже не могли украсть ручки Фифы, потому что в этом случае исполнилась бы бриллиантовая мечта их оппонента. 'Претворение в жизнь гениальных планов Дьявола', как заметил Дэн, не является статьей уголовного кодекса, несмотря на то, что реализации оных не желает никто, кроме самого мага и ближайших его родственников.

– Теперь возьмем доченьку, – причмокнул губами некромант, выводя имя Фифы рядом с папашкиным.

– Она сама не может использовать магию, – сразу заметила Алина, – следовательно, она не в состоянии провесить портал и добирается с Урала на самолете или поезде. Или при помощи телепорта. Поэтому Дьявол и позовет нас только тогда, когда его замечательная наследница заявится.

– Так, а почему с Урала? – возмутился Дэн.

– А я откуда знаю? Есть у Дьявола Варна на Урале, – улыбнулась волшебница. – Та деревня, из которой мы попали сюда, помнишь? Так она носит свое имя в честь болгарского курорта.

– Занима-ательная гео-р-гафия, – ухмыльнулся некромант.

И тут, пнув дверь лапой, в комнату ввалился счастливый черный дракон и стал читать стихотворное описание случившегося с плющом. Оба его невольных слушателя сперва чуть уши не заткнули, но когда графоман принялся за четверостишие:

Чудик, слизью обмазанный, В набедренной повязке грязной, С мешком из целлофана на спине, Перебегал из-под куста под куст.

– Ыть! – хором вскрикнули Дэн и Алина.

– Слушай, дракоша, – погладил по спине питомца некромант, – так и быть разрешаю тебе и дальше занудствовать со стихами.

– А литературную премию не выпишешь? – животное было больше, чем просто довольно.

– Как-нибудь в другой раз, ты где видел Ытя?

Дракон прыгнул на табуретку, и словно ребенок перед Дедом Морозом, начал декламировать:

Растет в саду такое древце невысокое, Корни которого запутаны, Сильнее проводов в компьютере Программиста пьяного.

– Слушай, а без рифм и метафор, где? – вскипел хозяин.

Но писатель пропускал его просьбы мимо ушей, и не желал сворачивать литературные чтения.

Из Града выйдете на север, И по мосту пройдете, Ну и по руку правую, Сады вы президентские найдете!

Дэн схватился за голову: графомания неизлечима!

– Спасибо за рифму, дракоша, пошли-ка, а то придется слушать весь его роман в стихах, – взяла мага за руку Алина.

Он кивнул и спрятал за пазуху листок с ходом расследования. Они втроем вышли из комнаты, а некромант вытащил из подвального склада мотоцикл 'Ява'. Его спутница сначала было удивилась, что байк почему-то именно реактивный, ведь по конструкции совершенно не отличался от аналогичного на первом слое.

Через минуту некромант уже мчался на своем волшебном транспортном средстве в сторону садов. Алина сидела сзади и крепко держалась за его талию, а дракон летел рядом. Она сперва удивилась, что животное смогло взлететь на своих маленьких, совершенно непригодных для этого крыльев, но позже заметила, что на спину он надел ранец с антигравом. Тетрадку со стихами дракон крепко прижимал к груди.

Пока Дэн не запускал реактивный двигатель, и мотоцикл мага ничем не отличался от обывательского транспорта.

У входа в сады стояли две расплаканные Флоры. Это были милейшие создания, девушки, внешне очень сильно похожие на Фифу, только с изумрудными, а не розовыми волосами, и одевались магички-ботанички в длинные голубые платья с белыми кружевными передничками. Взглянув на них, волшебница сразу догадалась, кто был матерью дьявольской дочурки.

– Что случилось, милые? – затормозил Дэн у входа.

– Ванда-а-ал! – завыли ботанички хором.

Что и следовало ожидать.

– Метр ростом, три волосины на голове, в одной набедренной повязке, весь как слизняк, да? – спросила их волшебница.

Флоры кивнули и синхронно высморкались в большие кружевные платки. Алина и Дэн переглянулись.

– Фифа сама наняла его? – подозрительно спросил некромант.

– Вряд ли, – вздохнула магичка, уткнувшись носом в его широкую спину, – Она любит цветы, а этот плющи в твоей башне испохабил, теперь еще сады портит…

– Зато он понял, как может выслужиться перед хозяюшкой, – не замечая внимательно слушавших весь диалог Флор, продолжал маг, – представляешь, если ты не выполнишь договора с Дьяволом, то его дитя добьется своего, так? А если она узнает, кто ей помог вылечиться, тут же наградит преданного Ытя.

– Все верно, – согласилась волшебница, – только Фифа пока не знает о нашем договоре. Что, если она по неведению попросила выкрасть конечности?

Хранительницы сада потупились, и та, что повыше, тихо заметила:

– Если бы вандал был слугой Розовой Фифы, то он бы не посмел трогать сады!

– Догоните его и сдайте под трибунал, – добавила вторая девушка.

Ден с Алиной кивнули, и некромант нажал на газ. Ботанички было удивились, что по их саду проедутся на мотоцикле. Та, что повыше, указала было на знак 'Пешеходная зона', но коллега махнула рукой и шепнула, мол, пусть ловят, как могут.

Тем временем некромант, никого не спрашивая, ворвался в сады и помчался по аллее вдоль обрыва вслед за драконом, который летел как раз в сторону описанного в стихотворении дерева.

Вскоре Алина заметила на траве знакомую розовую слизь. Ыть, действительно, вандал, он не пользовался мощеными дорожками, а передвигался по газону. Вообще, худой паршивец метрового роста не способен вытоптать траву, но вещество, стекающее с его тела, разъедало листья растений, оставляя вокруг ран противные пурпурные пятна.

– Обулся бы, – фыркнул Дэн, разглядывая проносящиеся мимо него поврежденные растения.

– Наверное, щелочь, которая выделяется из пор его тела, разъедает подошвы ботинок и ткань, поэтому и… Будь я алхимиком, разработала бы дезодорант для Ытя, – мечтала Алина.

– Дезик не помешал бы, – согласился некромант, – еще в Варне ощутил, что от него воняет, как от неправильно сваренного благовония.

Они остановились там, где левитировал дракон и посмотрели на деревце с перепутанными корнями, вымазанное слизью Ытя. Блестящий гель стекал по выступившим из земли корням заморского дерева, разъедая кору и оставляя после себя на этот раз синие пятна.

– Он прятался тут от меня, – сказал дракон.

– И куда он отправился? – сухо спросил Дэн, и его питомец, навострив уши, оглядывался вокруг.

Минуту спустя, несостоявшийся фантастический поэт уже стремительно летел по саду в сторону обрыва, а хозяин мчался за ним на мотоцикле. В процессе полета он коротко, в прозе, описал, как произошла встреча с Ытем.

После аудиенции с Дьяволом, когда Дэн отправился домой, дракон решил прогуляться по саду и написать несколько стихов о природе. Он влетел в ворота, поздоровался с дежурными Флорами, и направился в глубь сада, где нет человеческих построек. Он уселся на дерево и начал сочинять. И сразу же заметил существо, несущее полиэтиленовый пакет с мясом, как позже понял, с руками Фифы. Это был Ыть. Он бежал по траве, с его тела стекала слизь, отравляющая все живое вокруг. Существо залезло в корнявое дерево и затаилось там. Но не тут-то было: писатель спрыгнул с ветки и подошел к беглецу. И тут случилось невероятное. Дракон начал читать склизкому стихи, но тот оказался ненавистником поэзии и сбежал. Когда поэт увидел морду существа, он опознал прислужника Фифы и сразу же бросился звать хозяина на помощь.

После неудавшегося приобщения Ытя к поэзии, тот убежал, спрыгнул с обрыва и полетел к Малой стороне, прочь от Града, в центр города. Но назойливый писака довольно быстро вызвал подмогу. Если бы он не читал стихи хозяину, то получилось бы еще оперативнее и, возможно, все неприятности закончились бы прямо в Праге, но…

Когда Дэн увидел, как его питомец устремился вниз обрыва, то включил реактивный двигатель, и мотоцикл, на удивление Алины, взлетел. Скорость его не сильно увеличилась, зато топливо, очевидно, магическое, не позволяло упасть и разбиться.

– Так вот зачем нужен реактивный… – начала она, но некромант в ответ бросил лишь скупое 'ага'.

– Вон он! – закричал дракон, когда погоня обогнула замок школы и летела к реке.

Метрах в трехстах, уже почти спустившись с горы, над кронами деревьев мчалось маленькое существо, держа что-то у брюшка. Это что-то испускало странный газ наподобие драконьего антиграва, а на спине у преступника был прикреплен украденный пакет.

Когда Дэн и дракон уже почти настигли склизкого, тот кинулся в близлежащий переулок, с легкостью управляя пакетом с газом.

– Но при нем не было ничего, кроме мешка с конечностями! – крикнул дракон.

Ыть услышал это и огрызнулся, не сбавляя скорости:

– Слепня!

И тут же гаденыш свернул в узенький переулок.

– Шумахер долбанный! – в сердцах крикнула Алина.

На улочках Праги второго уровня встречались редкие прохожие. В основном маги, реже – скелеты или нелюди. Толстый одноглазый орк, владелец пивного ресторанчика, злобно глянул вслед летающему Ытю, мотоциклистам да дракону.

– Прага, – успевал комментировать ей Дэн, – очень красивый город. Радуйся, что видишь его на втором слое.

– Почему это?

– Тури-и-и-и-и-сты! – закатив глаза, протянул он.

Воришка, насладившись полетом, начал выделывать фигуры высокого пилотажа, издеваясь над не способным догнать его некромантом-мотоциклистом.

Под конец своего действа, Ыть вылетел на мост, украшенный статуями, как успел рассказать Алине Дэн, великих волшебников, алхимиков и некромантов прошлого. На первом слое мост называли Карловым, на втором – он носил имя Венсесласа, но название из немагического мира вытеснило истинное, и… впрочем, самый красивый в Праге мост стал называться Карловым везде.

Выйдя на прямую, прислужник Фифы набрал скорость, и… пропал.

– На первый слой! – скомандовал некромант, и его верная волшебница стала представлять, как окружающее теряет цвет.

Тогда ни Алина, ни Дэн не знали, как они просчитались. Перейти на первый слой у нее получилось, но… то, что девушка увидела там, привело ее как минимум в шок.

Она, провинциалка, родившаяся в Уфе, переехавшая в детстве в Новосибирск, ни разу в жизни не видела настоящей туристической достопримечательности, к которой стекаются любопытные со всего мира.

Толпы людей шли по широкому мосту, словно по пешеходной улице. Статуи на первом слое очень сильно отличались от тех, что успела разглядеть волшебница на втором. Как поняла Алина – это были уже не маги, а святые и Великие ее бывшей родины. У подножий памятников сидели художники, продавцы безделушек, шарманщики и прочие желающие наживиться на деньгах туристов.

– Блин! Забыл! Мы стали видимыми! – возопил Дэн, маневрируя между шарахающимися от реактивного мотоцикла людьми.

– Как? Это невозможно!

Он повременил с ответом, потому что чуть не врезался в мольберт художника.

– Видишь же, вполне возможно! – улыбнулся некромант, оглядываясь на спутницу.

Хорошо, хоть дракон не мог автономно переходить в немагический мир, а то бы туристы замучили его в качестве местной достопримечательности или предмета для фотографирования на халяву.

– Дело в том… – успевая вставить пару-тройку слов между маневрами, объяснял некромант, – Карлов мост, или мост Венсесласа, как у нас было принято до массовых набегов туристов, – такое специальное место…

– Куда прёшь!? – на чистом русском вопила толстая бабка, прижамая к животу маленького мальчика.

Маг постарался объехать ее и нажал на газ. Туристы разбегались от мчащегося на них мотоцикла, словно тараканы от дихлофоса.

– Короче, тут повышенная концентрация магии, и волшебники, сами того не желая, становятся видимыми.

– Ладно, ты видишь Ытя и дракона?

Волшебница пыталась всмотреться вдаль, но толпы туристов мешали, и она видела не дальше, чем до ближайшей статуи.

– Их тут нет!… Похоже… – разочарованно вздохнул некромант. – Возвращаемся!

Туристы могут гулять спокойно, несущийся мотоцикл растаял в воздухе, а на самом деле – материализовался на магическом слое. На следующий день в передаче 'Полтергейст' расскажут о странном происшествии в столице Чехии, но волшебников это ни капли не волновало.

– Эх, жаль магистр Юлиус не видел, как мы отжигали на мосту, – крикнул Дэн, когда ереактивный мотоцикл несся на всей скорости по второму слою волшебной Праги.

Дракон летел рядом, а вот Ытя не просматривалось.

– Где он?

– Ушел через портал! – перевел дух приземлившийся на статую некроманта Венсесласа дракон. – Я хотел это вам сказать, а вы отправились в банальность.

– Постой, дракош, – Алина слезла с мотоцикла, – но ведь Ыть – низшее существо, не способное использовать магию.

– В том-то и оно, – задумался некромант. – Куда он ушел?

– Очевидно же, прямо на Урал! – заявил его питомец, – я в портал успел разглядеть ту же полянку рядом с этой… копией Варны.

– Крут как якут! – ухмыльнулась волшебница.