Занимательная география

Глава 5. Желающая бессмертия

Пик, пик, пик, пик… отсчитывал сердечные удары медицинский аппарат. Алина стояла у окна в полной темноте и смотрела на серебряный серп луны, мерцающие звезды, ночной город, подъезжающие к двери приемного покоя машины неотложки.

Она всегда любила верхние этажи. Но сейчас ни красота ночного пейзажа, ни приятный майский ветерок, ворвавшийся в открытое окно, не радовали девушку. Там, у нее за спиной, в коме лежал ее новый и единственный на втором слое друг, тот, кто очень ей понравился с первого взгляда, тот, к которому ее тянула неведомая сила, тот, с кем она не успела еще толком познакомиться.

В свете луны она могла лишь разглядеть грубоватые черты его лица, взъерошенную челку, контуры плеч и резиновую трубочку капельницы в правой руке.

Он жив, а значит, Фифа продолжит на него охоту. Он жив, но в любой момент может умереть, стоит только эльфу-медсестре нажать несколько кнопочек на системе жизнеобеспечения.

Алина в детстве и юности смотрела немало бразильских сериалов, в которых сестры-злодейки, воспользовавшись вниманием родственника или друга больного, либо дырявили капельницу, либо меняли давление воздуха в дыхательной подушке. Подобное, естественно, вело к летальному исходу пациента, если тот, конечно, не притворялся смертельно больным. Правда, были в сюжетах тех фильмов и чудесные исцеления после экстремального отключения системы, но жизнь не сказка, ее не выдумаешь, даже если вокруг тебя – фантастический роман.

А еще из книжек волшебница знала и другое: существуют заклинания полного исцеления. Но, увы, фантастика – всего лишь сказки, сложенные сочинителями с первого слоя мира, а на поверку целебная магия справляется только с травмами и борется с простудой и гриппом, как объяснили Алине медсестры. Снять паралич после электрошока может лишь традиционная медицина, магия тут бессильна. А раз так, то Дэну суждено валяться в больнице до тех пор, пока он не придет в себя.

Какой бы сильной ни была боевая магия, как бы ни развили свои запретные некогда науки некроманты и алхимики, но ни один из разделов допущенной Советом к использованию волшебной силы не шел против природы и закона равноценного обмена. Медицина способна ускорить заживление травмы, может срастить сломанную кость или вылечить кариес без бормашины, но состояние комы – вне знаний этой науки, и поэтому выводить из него маги-лекари умели лишь отлаженным на первом слое методом.

Черный дракон, свернувшись калачиком, спокойно спал в углу. Может, и переживала животинка за хозяина, но вида не подавала. Или же писатель устал работать ручкой в тетрадке? Глаза смыкались и у магички. Но на сердце у нее было неспокойно. Внутренний голос подсказывал: не засыпай, а то лишишься его. И она колдовала себе очередную чашку кофе. А что поделать, если единственное, имеющееся в палате – вода из-под крана. Вот из нее волшебница и делала чудодейственный напиток. Выпив чашечку-другую, она продолжала смотреть на ползущую по экрану прибора синусоиду кардиограммы.

Когда Алина заснула, она не помнит. Вот она сидела у кровати бесчувственного некроманта, и вдруг она обнаружила себя стоящей в длинном темном коридоре, где метрах в трехстах от нее горит свет. Но сколько бы она ни шла, свет не приближался. Девушка уже начала смотреть на землю, не находится ли она на движущемся в противоположную сторону эскалаторе. Да нет же, под ногами твердая поверхность, но коридор никак не хочет заканчиваться.

Такое однообразие вокруг можно встретить лишь в метро. Но в отличие от увиденного, перегоны тоннелей андеграунда не превышают одного километра.

– Где я? Дэн? Дракон? – крикнула она в пустоту.

Но в ответ ей отозвалось лишь эхо.

Девушка бросилась бежать. Она спотыкалась о камни, то тут, то там, невесть откуда появляющиеся, падала иногда, набила не один синяк, и даже колготки порвала об острую скалистую породу, но, несмотря на все это, продолжала двигаться туда, где брезжил свет. Он не хотел приближаться. Чем быстрее бежала волшебница, тем дальше становился конец тоннеля.

– Дэн?! – обессилев, крикнула она, падая на колени и держась правой рукой за стену, а левой схватившись за грудь, пытаясь успокоить разболевшееся вдруг сердце.

Его не было рядом, но почему-то Алина чувствовала присутствие некроманта, что ее тянет именно к нему. В душу закрался страх, что если она не найдет его в этом коридоре, то погибнет. После того, как она очутилась в магическом мире, то поняла, что не умерла, и может запросто скончаться в любой момент, как и при жизни слоем выше. Больше всего на свете волшебница Алина хотела жить. Чувство не обмануло, и стоило девушке в отчаянии закрыть глаза, как коридор растворился, и она очутилась в огромном зале в стиле рококо, наполненном дурманящим розовым запахом.

Она, открыв рот, поднялась и уставилась на потолок из стекла приятного пурпурного цвета. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь него, наливались красивейшим розово-оранжевым оттенком. Нет, то был не витраж, а однотонный потолок с золотыми рамами. Из-под высоких, почти в двадцать метров (что, кстати, не свойственно стилю рококо) сводов, к земле свисали ярко-красные плющи. Причудливые листья этих растений Алина не могла ни с чем спутать, но цвет… Наверное, как решила для себя девушка, на втором слое плющ просто-напросто волшебный, и его листья принимают цвет, наиболее подходящий для конкретного интерьера.

По стелющимся вдоль стен листочкам расселись красивейшие бабочки с большими крыльями. Они так мелодично пищали, что девушка заслушалась. Волшебство! Идиллия!

Там, куда не добрался вездесущий плющ, хозяева дворца (а иначе эту залу назвать было проблематично) повесили белые, кристально чистые тюли, и покрыли сие великолепие блестками, на кои смотреть при солнечном свете глаза болели.

Алина несмело шагнула. Хрясь… что-то раздавила она широким каблуком ботинка. Ее обувь на каучуковой подошве совсем не вписывалась в обстановку залы, как, впрочем, и весь ее наряд. Девушка удивленно посмотрела под ноги: пол устелен розовыми лепестками. Так вот откуда этот слащавый запах.

– Не бойся, у меня много роз, – услышала она елейный женский голос. – Я все равно саван каждый день меняю.

Таким тоном обычно говорят в своих первых интервью новоиспеченные звездульки с эстрады, за которых немало заплатили богатенькие родители.

Девушка начала мотать головой, пока не остановилась взором на высоком белом троне метрах в десяти от того места, где она стояла: там и восседала особа, обладательница напевного голоска.

На вид ей было не больше двадцати. Личность определенно звездной наружности, с силиконовыми грудями и безумно длинными, почти до колен, вьющимися розовыми волосами. Ее красоте обзавидовалась бы любая актриска, не то, что невзрачная простушка Алина. Рядом с таким великолепием новосибирская девушка выглядела не лучше бомжа из подземного перехода. Она почему-то начала думать, раз ее волосы черные, значит они с рождения грязные, несмотря на то, что она их моет каждый день хорошим шампунем. А что одежда? Розовая принцесса никогда бы не стала носить шмотки от модельера по имени 'Made in China'. Такие, как она, брезговали подобным хламом. Им бы в дорогие бутики…

Несмело Алина рассмотрела то, что очень сложно было бы назвать одеждой: две орхидеи на груди у принцессы и поясок из таких же цветов, с трудом прикрывающий даже интимные места, от которого до пола свисала прозрачная посыпанная блестками органза. Подобные костюмы на первом слое показывали лишь в модных программах, и предназначались для подиума, а не повседневной носки.

Принцесса вальяжно развалилась в кресле-троне, выпячивая перед гостьей силиконовую грудь, будто желая показать: Алине подобной красоты никак не светит. Положив ногу на ногу, она сбросила чуть ли не на голову гостье шлёпанец на высоком каблуке, который тоже, как и одежда принцессы, был украшен живыми цветами.

Магичка аккуратно, чтобы не повредить лепестки, подняла туфельку: каблук из чистого хрусталя. Как будто она попала в сказку про Золушку. Только, это… про какую-то неправильную, избалованную.

– Надень! – протянула принцесса ногу в ее сторону.

Гостья посмотрела в глаза неженки. Томный, не отягощенный никакими заботами стеклянный взгляд светло-серых, сверкающих на солнце, словно алмазы, глаз.

Будто загипнотизированная, Алина надела туфельку на ее ножку: ни одной мозоли, никогда эта мягкая-мягкая пяточка не знавала натоптышей и бурситов, а ногти разукрашены такими узорами, на которые в педикюрном кабинете потратили бы часа два.

– Завидно? – глядя сверху вниз, словно на рабыню, спросила принцесса.

– Нет! – твердо ответила волшебница, поднимаясь на ноги, потому что посчитала зазорным ползать словно змея подколодная у несравненной красавицы.

– Да завидно же, вижу! – протянула та. – Не видела еще ни одной девушки, которой не было бы завидно.

А, собственно, чему завидовать-то? Алина не стала поддаваться чувству подавленности, которое мучило ее даже на первом слое, когда она видела кого-нибудь, хотя бы капельку красивее ее. Да не достичь ей неотразимости принцессы, не сидеть ей на этом троне, как не видеть обратной стороны луны. Да, мечтала она стать красавицей, но никогда не помышляла превращаться в зазнавшуюся звездульку. Была у нее подружка Катька. Ее отец на 'Фабрику звезд' устроил за такие деньги, за которые сирота Алинка бы лучше себе машину купила. Так эта подружка тоже нос как задрала, так и стала говорить, что всем, а Алине в первую очередь, ее лавры спать не дают. А девушка из принципа решила, что таким, как Катька, завидовать не будет, даже если она лучше подружки поет и на телевидение ее никогда не приглясят. На этой почве она и поссорилась с зазнайкой. И не жалеет. А теперь еще один страдающий звездной болезнью экземпляр имеет наглость надменно смотреть ей в глаза и обвинять в черной зависти. Даже если Алиной и овладело это гадкое чувство, то оно улетучилось с первыми словами розововолосой особы.

Да ни за что бы девушка и не стала завидовать подобным людям. Ведь они так несчастны: с виду живут красиво, а на самом деле, каждый их поход в уборную становится известным всем сплетницам.

– А тебе не скучно? – тяжело вздохнув, спросила Алина.

Девушка на троне такого вопроса вовсе не ожидала, хотя тут же нашлась, как обидеть гостью.

– Ты дерзкая, ведьма-оборванка, – скорчила она противную слащавую рожу.

– Тебе бы не на стульчике сидеть, а в 'Тропиканке' сниматься, или даже в этом… 'Розовые сопли сеньориты Лауры', – подметила волшебница.

Шутка, которую Алина считала, бросила как нельзя более кстати, очень сильно разозлила принцессу. Она вскочила с трона, что чуть цветочки с бедер не свалились и, топнув ножкой, заорала:

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?

Девушка настолько картинно открывала при этом рот, что Алина волей-неволей рассмеялась, и еще больше взбесила собеседницу.

– Смейся, смейся, оборванка, скоро придет тот час, когда весь мир станет жить так же, как я. Беззаботно! Никому не нужно будет зарабатывать деньги, рожать детей, беспокоиться о похоронах близких. И все потому, что я всем обеспечу вечную жизнь!

– Эй, – прервала размышления принцессы Алина, – ты чей сценарий в Голливуде спёрла?

– Сама придумала, – надула губы красавица. – Неужели твоих мозгов не хватает, чтобы понять, как прекрасна вечная жизнь?

А то как же, миллионы лет просиживать один и тот же трон и нюхать розочки. Интересно, а этой фифе через неделю не надоест вся ее затея? Стоп! Волшебница схватилась за голову. Только что она в своих мыслях назвала эту женщину…

– Уважаемая Розовая Фифа, – поклонилась она, – а не спрашивали ли вы у вампиров, каков вкус вечной жизни?

Та никак не отреагировала на имя, которым нарекла ее Алина, и лишь хлопнула в ладоши. И тут же в залу вбежало существо, до боли напомнившее волшебнице Горлума из трилогии Толкина.

– Ыть, – Фифа позвала его.

Жалко, что не Голм-голм. А так похож на падшего хоббита.

– Зачитай список желающих обрести вечную жизнь!

Серо-буро-малиновое лысое существо, покрытое странной розоватой слизью, навроде киселя, и одетое в пропитанную тухлой водой набедренную повязку, взяло из рук хозяйки свиток и, развернув его, начало читать по слогам, как первоклассник, стоя на табуретке, декламирует стишок Дедушке Морозу.

– Я, я, еще сто раз я, и тысячу раз, а потом…

– Агент Смит, пятьсот копий, – ухмыльнулась Алина, припоминая 'Матрицу', а Фифа уставилась на нее, вопрошая взглядом: 'И как ты догадалась?'

Ыть же, почесав в затылке, продолжил. В список предусмотрительно занесли разных знаменитостей с первого слоя. Не мудрено, что именно эти люди и возжелали чудесной жизни в дар от Фифы. Вот только имена несколько настораживали Алину: Гитлер, Муссолини, Торквемада, Понтий Пилат, Наполеон, Македонский, Чингисхан… Тираны ее мира. Далее еще сотни имен различных полководцев, писателей и политиков, полный список убиенных депутатов Государственной Думы России и их коллег из японского парламента. В самом конце значились Элвис Пресли, еще не умершие Майкл Джексон и Анна Курникова, солисты группы 'Руки вверх' и пара десятков ничего не значащих для Алины имен. Последним числился некто Дориан Грей.

– Всё! – торжественно заявил слизкий прислужник после продолжительного зачитывания списка.

– А как же остальные? – наивно поинтересовалась гостья.

– Тебе сколько лет, козявка? – сощурилась Фифа. – Два или полтора?

– Двадцать три, – уверенно ответила Алина, топнув ногой и растоптав добрый десяток розовых лепестков, чем сильно насмешила Ытя.

Хозяйка всего окружающего великолепия лишь ехидно улыбнулась, а потом, дико рассмеявшись, добавила:

– Не смеши мои коленки, лялечка. Вечной жизни достойны лишь избранные. Их определил естественный отбор. А такие черви, как ты, должны отдавать свои тела и души во их имя. И знаешь, чего мне не хватает, чтобы вернувшиеся с третьего слоя, который дураки вроде тебя зовут еще Царством Мертвых, жили вечно и беззаботно?

– Слушай, а ты не из Москвы ли родом? – выпалила волшебница.

У нее из ноздрей чуть пар не шел, словно у быка на корриде, от ярости.

– Нет, моя родина – Прага, а сейчас мы на моей вилле в Варне, если география – единственное, что тебя интересует.

Как девушка не любила, когда к ней относились как к ущербной, недоразвитой личности. Там, на первом слое, все вечно ссылались на ее слабое сердце. Она из-за болезни часто пропускала занятия в школе, и одноклассники все время глумились из-за того, что она вечно чего-то недоучила, а учителя говорили: 'Алина – больной ребенок!' И только Костик защищал двойняшку. Но чем чаще слышала она подобные слова, тем больше хотела стать здоровой, но, увы, ей это было не дано. А тут, на втором слое, она не успела и сутки пробыть, как Фифа уже несколько раз умудрилась ее унизить.

– Давай без лирических отступлений, – жестом красотка попросила внимания, – сейчас свершится то, о чем мечтали люди из прочитанного моим верным Ытем списка.

Девушка хлопнула в ладоши, и трое рабов в красных халатах, расшитых на манер одежды из сказки про Аладдина, повернули большой, с виду хрустальный, рычаг с малахитовым наконечником в противоположную сторону.

Раздался грохот, гостья подняла голову и увидела, на стеклянном потолке практически над троном Фифы открывается большая форточка, и оттуда медленно опускается деревянный столб, к которому привязан Дэн, облаченный в больничную робу.

Алина стояла, раскрыв рот, и не могла выдавить из себя ни слова. Некромант, будто колдун, приготовленный к сожжению, орлиным взглядом сверлил хозяйку виллы. Когда он успел прийти в себя? Неужели волшебница провела так много времени в бесконечном коридоре?

Он бросил беглый взгляд на напарницу, в котором она успела прочитать мольбу о помощи. Но как? Убить Фифу, тогда кучка последователей цветочной принцессы растерзает и ее, и Дэна заодно. Подойти к столбу и развязать веревки? Более глупые поступки совершают лишь персонажи американских комедий. Они еще говорят: 'Слушай злодей, посиди минутку спокойно, я освобожу своего друга, мы возьмем меч и убьем тебя'. А после этого злодей стоит и любуется происходящим, даже не удосужившись спросить, кто додумался написать такой гениальный сценарий.

Надо использовать магию, решила Алина. Какую именно – она еще не придумала. Её конек, боевая, вряд ли поможет. Один в поле не воин, на вилле Фифы – аналогично. Так что, если Дэн надеется на выручку, значит, надо напрячь мозги и придумать нечто оригинальное. В ассортимент поставленных ей заклинаний входит то, что должно спасти плененного некроманта. Но кто бы предоставил подробный каталог действующих боевых атак… Дэну-то известно, на что способна сотрудница новосибирского завода по производству сухариков. Он, наверное, полную инструкцию по пользованию 'боевым магом Алиной' прочитал, прежде чем познакомиться. Где раздобыл – не важно. Главное – изучил, и теперь требовал этого мага спасти собственную персону.

А чего, вообще, думать! Первый слой, и нет проблем.

– Знаешь, зачем мне нужен некромант? – нахально спросила Фифа у Алины, чем выбила девушку из рассуждений о заклинаниях. – Живой, мертвый, без разницы, и именно этот.

Дэн привязан к столбу, Словно пленник индейцев голодных, Но никто не поможет ему Избежать действий Фиф хладнокровных!

– Ура! У меня рифма получилась!

Из-под потолка свалился черный дракон и протянул хозяйке виллы вырванный из тетрадки листочек. Алина даже и сообразить не успела, что добрых полчаса графоман ошивался где-то в другом месте.

– Откуда ты взялся? – вскрикнула она.

– От верблюда, – фыркнул дракон недовольным тоном, будто его бросили посреди грязной дороги. – Такого большого, мохнатого, вонючего, одногорбого, который меня привез.

– Он вывалился из того же портала, что и ты, – ласково заметила Фифа, – я его по неосторожности забыла закрыть за Дэном, и потянуло вас, призванных, за своим мастером.

Портал… крутилось в голове у Алины. Значит, волшебники могут не только ходить в немагическую реальность, но и преодолевать большие расстояния порталами. Зачем же тогда самолеты? Странный второй слой. Интересно, способен ли боевой маг провесить маленький убогий портальчик, чтобы сбежать с поля боя хотя бы на пару километров? А какой маг тогда Фифа, если смогла организовать портал от Москвы до Варны? Наверняка, телепорт. Впрочем, чего судить о ней, если у нее на посылках маги разных специальностей, пади, имеются.

– Когда ты начинаешь логически мыслить, – нежно пропела нахалка, – твое лицо становится особенно некрасивым. Впрочем, ты и так уродина. Мне даже стыдно держать такую плоскогрудую, дистрофичную, с узкими бедрами рабыню.

Алина лишь ухмыльнулась, мол, знаю, но все равно неприятно. Дракон сидел у ее ног и продолжал строчить героическую поэму.

– Так сказать, зачем мне нужен некромант? – повторила вопрос Фифа, поглаживая цветочек, прикрывающий правую грудь.

– Давно пора! – ответил за других дракон. – А то у меня в поэме целый авторский лист воды. А мне суть, мясо подавай!

– Принести дракону колбасы или корейки, – щелкнула пальчиками хозяйка, а потом, когда Ыть побежал на кухню, она перешла к делу. – Мне нужен некромант для того, чтобы вызванные им люди могли жить вечно! Если мастер, призвавший их, уйдет в Царство Мертвых, то отозвать души будет некому! А у меня во дворце, между прочим, живут почти все, когда-либо призванные Дэном.

Некромант, услышав это, поднял усталый взгляд на томную Фифу.

– Я же их отозвал! Всех, кого ты мне показала, приведя сюда!

– Не все так просто, мой мальчик.

Девушка встала с трона и, о, Боги, потрудилась подойти к Дэну. Она была метра в два ростом, поэтому ей пришлось немного наклониться, чтобы ткнуться губами в его нос.

– А вот и не отозвал, – процедила она и поцеловала мага в губы.

– Не трожь его! – вскрикнула Алина, готовая броситься на Фифу с кулаками.

Пришедший с кухни с катушкой сосисок склизкий уродец тут же встал на ее пути к хозяйке.

– Ах, какая ревность, – вздохнула та, отворачиваясь от Дэна, – а ведь он бы предпочел мое тело, нежели твое… Руки я каждый час мою, в отличие от некоторых.

Алина же в это время стояла, сжав кулаки от злости, и чуть ли не скрипела зубами. Так ее не оскорбляла даже зазнайка Катька.

– Я их проводил, – не унимался некромант.

– На них не было защиты Магического Совета, – напомнила Фифа и подмигнула, – а значит, любой мог похитить душу по дороге. Например, я.

– Так ты некромантка? – маг был удивлен.

Она картинно поправила прическу и вернулась на трон.

– Нет. Я не настолько глупа, чтобы отдавать свою прекрасную жизнь кому-то еще. Я просто отговорила твоих мертвяков возвращаться домой, пообещав им вечной жизни. Были те, кто не послушались и ушли, но некоторые остались. Видел бы ты, как счастливы Жаклин и Кеннеди… Ну почему ты их по отдельности призывал, глупый мальчишка?

– Такова надобность, – буркнул Дэн. – Но я не пойму. Предположим, что душа может жить вечно. Хотя, и это не доказано, так как никто не вернулся еще из Царства Мертвых без блокиратора. Но тело износится лет через двести.

Фифа вынула из вазы, стоящей по правую руку от трона, длинную тоненькую палочку и затянулась, будто это была сигарета. В тот же момент взгляд принцессы стал совсем отчужденным, словно у наркоманки.

– Если они будут жить как я – не износится! – уверенно сказала она.

– Вечного двигателя не бывает! – крикнула что есть мочи Алина.

– Да заткнись ты со своей недофизикой с первого слоя, – брюзгливо посмотрела на нее Фифа, а потом попросила развязать руки некроманту.

Вот он, момент истины! Бежать сейчас или никогда! Волшебница представила, как тают колонны во дворце, становятся размытыми очертания стен, как краски теряют насыщенность, чтобы через секунду вновь вспыхнуть всей гаммой цветов. Последнее, что услышала Алина на втором слое, была фраза хозяйки всего безобразия:

– Призови всех оставшихся из этого списка, а потом я убью тебя!

И вот… Щелк… Магичка на первом слое. Однако странно: она стоит на узкой неразмеченной дороге, покрытой некачественным асфальтом, слева и справа – бескрайние степи, короткая, ярко-зеленая только взошедшая трава, редкие березки с тоько что проклюнувшимися светлыми листочками, сосенки… Родная Россия, а не Варна. Ну, нет в Европе подобных пейзажей. Она хоть и не была ни разу за границей, но картинки-то из учебника географии помнила.

Алина осмотрелась, обернулась и увидела не очень большую, но типично российскую деревню. На остановке автобуса, синего металлического шалашика, с которого облупилась половина краски, спало две вымытые месяц назад буренки, а за 'будкой' на лужайке усыпанной ярко-желтыми одуванчиками, паслось с десяток неухоженных коз. Все бы ничего, но у обочины дороги был вкопан указатель, где черным по белому на русском языке написано слово 'Варна'.

Табличка, небогатая деревня, степь, скотина, Варна… Она стояла, раскрыв рот от удивления. Мимо нее проехала 'Ока', испуская неприятные выхлопные газы.

– Так, – сказала девушка сама себе, – с географией можно и потом разобраться, а вот Дэна спасать нужно именно сейчас!

Она подошла к столбу. Некромант, должно быть, на втором слое стоит именно у него. Волшебница представила, как поселок становится бесцветным, а потом все вокруг наполняется оттенками розового. Получилось! Интуиция не подвела! Она стоит прямо за спиной у Дэна, и Фифа ее не видит из-за широких плеч некроманта.

Вообще, гламурная возжелательница вечной жизни для других оказалась весьма невнимательной и не заметила перемещения магички в параллельное пространство. Девушка, подмигнула дракону, озиравшемуся по сторонам, и животное, радостно крича, бросилось к ней. Зря.

– Сучка! – выругалась Фифа, вскакивая с трона.

Но гламурная ничего сделать не успела, волшебница одной рукой обняла за плечо Дэна, другую положила на голову животного, и увела обоих на первый слой, в русскую деревню с иностранным названием.

– Э-э-ы! Я представлял Варну несколько другой, – сказал, осмотревшись, некромант, – и… это… потеплее…

Вообще, на первом слое было градусов пятнадцать, но для человека, на котором надета лишь тонкая больничная роба, сползшая на одно плечо, это оказалось прохладно.

– Разберемся с деревушкой позже, – протараторила Алина, – нам нужно бежать.

– Куда? Баранов, что ли, оседлаем? – усмехнулся Дэн, переминаясь с ноги на ногу.

А кто сказал, что стоять на холодном асфальте босиком – приятно?

– Я провешу портал, – твердо сказала волшебница.

Откуда взялась ее уверенность – она не знала. Только в памяти ее всплыли отрывки из фантастических книг, и алгоритм создания прохода в пространстве возник в ее воображении.

После этого заявления лицо Дэна и выражение на морде у дракона можно было только фотографировать для обложки журнала 'Отпад года'. Если бы челюсть могла быть отвешенной до земли, то оба они именно это бы и сделали.

– Но из боевых провешивать порталы могла лишь самоинициировавшаяся Лина… Ты погибнешь!

– Нет, я смогу! – закрывая глаза, прошептала магичка.

Она представила, как на дороге, ведущей из Варны, вырисовываются очертания двери, и начертила в воздухе контур, подняв руки сначала вверх, а затем, разведя в стороны. Не прошло и мгновения, как изображенная дверь засветилась ярким желтым, и замкнутая область между контуром и дорогой исчезла, образовав черный проход в никуда.

Дэн и дракон стояли за спиной у волшебницы, не решаясь ни слова сказать, ни шага ступить. Они и не заметили, как у таблички с надписью 'Варна' вышла на первый слой и Фифа собственной персоной.

– Портал с первого слоя?! – она тоже рот открыла от удивления. – Лина, ты ли? Что за тело ты себе выбрала, Лина?

Дэн с драконом в ужасе обернулись. Нахалка шла прямо на них, к Алине, еще не закончившей заклинание. Недоделанный портал – страшная вещь, попав него, можно было очутиться в другом мире, если вообще, не пропасть в гиперпространстве навеки. Волшебница, конечно, этого не знала. Если Фифа успеет быстрее некроманта с драконом, то она имеет все шансы провалиться куда угодно.

– Отойди! – безо всякой галантности, что проявлял маг к Алине, толкнул он Фифу, что та, широко расставив ноги, свалилась на дорогу.

– Идем, – не замечая происходящего, сказала волшебница, направляясь в темноту двери.

Дракон прыгнул вслед за ней в образовавшийся портал, прижимая тетрадку к груди, а Дэн, схватившись девушке в плечи, уткнулся носом в затылок волшебницы. Она сделала еще один шаг и земля ушла из-под ног.

Магичка ловко перевернулась в объятьях некроманта и посмотрела в его счастливые желтые глаза.

– Куда! Моя мечтаааа! – раздался голосок Фифы, который легко можно было спутать с воплями резаной свиньи.

Алина, обнятая Дэном, падающая по порталу спиной вниз, успела увидеть, как гламурная принцесса засунула в закрывающийся проем обе руки, пытаясь открыть дверь. Но волшебный портал – это не лифт! Как только золотистый свет на краях потух, руки возжелательницы вечной праздной жизни оказались отрезанными от тела. Конечности полетели вслед за магичкой и ее компанией, изредка брызгая на падающих остатками крови.

– Куда летишь? – шепотом спросил некромант.

– В Арбат-Престиж! – пошутила девушка, продолжая слоган с рекламы парфюмерного супермаркета из ее родного мира.

– Нет, туда не надо. Летим в Пражский Град, только там Фифа нас не достанет.

Волшебница закрыла глаза, представляя замок, в котором она никогда в жизни не была. Только картинка из учебника географии возникла у нее в памяти. Нет, Град – вовсе не египетские пирамиды и не статуя Свободы, о которых каждый знает. Разбуди ее Костик на первом слое и спроси, как помнит ли она чешский замок, в жизни бы не вспомнила. Но образ готической постройки оказался вырванным из чьего-то подсознания, и вдруг у Алины возникло чувство, будто лет двадцать провела, стоя у витражных окон.

Дэн выбрал направление, и значит, очень скоро портал приведет их именно в названное некромантом место. Магичка это прекрасно чувствовала. Пусть ее портал отличался от коридора Фифы. Магия не способна воплощаться в однообразной форме. Она принимает тот вид, который представляет себе конкретный маг.

Все трое летели вниз, будто деревня Варна находилась далеко не на поверхности земли, а в космосе. Словно скоростной лифт уносил их, дракона и оторванные конечности Фифы все дальше. Гениальный писатель умудрялся и конспектировать в этой магической транзитной зоне.

Дэн крепко-крепко обнимал волшебницу. Она чувствовала, как его сердце будто бьется в ее груди, воздух, вдыхаемый в его легкие, попадает в ее. Она чувствовала, как он, склонив голову набок, тянется губами к ее тонким, покрашенным дешевой розовой помадой губам. Почему? Возможно ли влюбиться за считанные часы? Если он хочет поцеловать ее, обделенную жизнью и красотой, то пусть, что поделаешь, если у некроманта дурной вкус. По крайней мере, она, Алина, намного красивее полуразложившихся мертвецов.

Но… не тут-то было…