Замок похищенный

Квинз

Джереми Хохстадер услышал за открытым окном сигнал полицейской рации и понял, что скоро его накроют.

Это был далее не то чтобы явственный сигнал, а секундный писк настраиваемого передатчика. Но шел он прямо из-под окна, со стороны узкой тропинки вдоль многоэтажного дома; машине по ней не проехать. Следовательно, источником является переговорное устройство; а это значит, что у дома появились полицейские в штатском; а это, в свою очередь, означает, что один из них стоит у пожарной лестницы, отрезая Джереми единственный путь к отступлению. А вот это, наконец, говорит о том, что через несколько минут в дверь его квартиры постучат тяжелым кулаком.

Вообще-то он не был параноиком. И в обычное время, увидев у дома полицейскую машину, не обратил бы на нее никакого внимания. Но он знал, что Марка ДиФилиппо арестовали.

Марк ДиФилиппо, помимо всего прочего, поставлял Джереми наркотики. В вину ему вменили только хранение, но Джереми слышал, что арест произвели федеральные агенты, и это вызвало у него подозрения. Наверняка за ДиФилиппо числились и более крупные дела. Очевидно, чтобы откупиться от обвинений в торговле наркотиками, он сознался в более тяжких преступлениях: нелегальном подключении к телефонным линиям внутри штата, скачивании денег с чужих банковских счетов, незаконном пользовании номерами кредитных карточек; преступлениях, совершенных на компьютерах и прочем оборудовании, которыми была заставлена квартира Джереми на четвертом этаже в доме без лифта. Они хотели прижать ДиФилиппо, чтобы выйти на хакера. На него, Джереми.

Вещественные доказательства валялись повсюду. Кругом: на столах, полках, полу и даже на холодильнике — высились готовые развалиться штабеля дискет с нелегальными программами. Одни Джереми написал сам, другие «загрузил» — проще говоря, украл, — а третьи скопировал, наплевав на авторское право Соединенных Штатов. Но нарушение авторских прав — даже «злонамеренное нарушение» — являвшееся, строго говоря, уголовным преступлением, было наименьшей из его провинностей.

Должно быть, ДиФилиппо заговорил.

Да, этот итальяшка с плоской, как пицца, физиономией наверняка начал петь, как Карузо. Все им выложил. Все номера счетов сообщил, и про все махинации рассказал, и про «троянцев» <Программы с компьютерными вирусами. — Прим. ред.> , и про спекуляции — в общем, ничего не утаил.

Наркотики!

Эти мысли в одну секунду промелькнули у Джереми в голове, когда под окнами его квартиры пискнула полицейская рация. Соскочив со стула, парень разгреб хлам на кофейном столике и вытащил полиэтиленовый пакетик, наполовину заполненный белым порошком. Он кинулся в туалет, высыпал содержимое пакетика в унитаз и спустил воду. Затем сполоснул пакетик и выкинул его в окно.

Теперь, по крайней мере, срок он получит только за хакерство, наркотики не приплетут.

Если не найдут марихуану. А она... где?

Чувствуя, как бешено колотится сердце, Джереми порылся в своих вещах, но ничего не обнаружил. Да, впрочем, какая разница; в его берлоге и так полным-полно контрабанды: травки, распиханной по банкам в кухонных шкафах, «колес», спрятанных в заплесневевших недрах дивана и засунутых в пыльные залежи под кроватью. Все, что найдут, будет незамедлительно отправлено в лабораторию и получит ярлык: «незаконно». Джереми сам не помнил, что у него где валялось. Он обитал в этом логове два года и хозяином был никудышным. Чувствуя подступающую к горлу тошноту, хакер откинулся в кресле перед «Макинтошем» и уставился в безжизненно-серый монитор, казавшийся таким же пустым и унылым, как и его жизнь.

Он не стал тратить время, анализируя, почему ему взбрело в голову, что копы скоро постучат в дверь. Не было нужды выглядывать в окно, чтобы увидеть, как полицейский перекрывает спуск с пожарной лестницы. Джереми знал, что так и есть.

Несколькими этажами ниже на лестнице загрохотали тяжелые шаги. Донесся звук хриплых голосов и снова — похожий на пуканье сигнал рации.

Вот чем все заканчивается, подумал Хохстадер. Несмотря на его блестящий ум — а он всегда блистал своими умственными способностями, — ему предъявят обвинение в крупном уголовном преступлении, затем суд... и тюрьма.

В тюрьму Джереми садиться решительно не хотелось, эта участь страшила его больше любой другой. Он был молод — всего-то двадцать три года, — хилого телосложения и без малейшего намека на храбрость. В тюрьме он не выживет. Его поимеют по полной программе и выбросят, как фантик от конфеты. Самое меньшее, что ему грозит, — это СПИД.

Джереми был о себе невысокого мнения, хотя и знал, что его считают одним из лучших хакеров в городе. Еще немного, и он стал бы преуспевающим независимым консультантом по микрокомпьютерным системам. Он уже выполнил несколько заказов для мелких брокерских контор на Уолл-стрит, в основном по рекомендации дядюшки Джорджа, независимого биржевого аналитика. Но ему мешали возраст и внешность: Джереми выглядел лет на пятнадцать. На работу в компанию его не возьмут. Диплома у него нет. Из Колумбийского университета его исключили два года назад.

Так что, когда с деньгами становилось туго — а если Джереми пускался в загул, их не оставалось вообще, — он подключался к Интернету и, используя краденые номера кредитных карточек, перекачивал деньги на свой счет. ДиФилиппо в конце концов заинтересовался происхождением зелени и пригрозил перекрыть Джереми кислород, если тот не поделится информацией.

«Снегопад скоро кончится. Рождества в этом году не будет. Понял? Ну же, выкладывай Санта Клаусу, где ты достаешь деньги, чтобы расплатиться за дурь».

Когда Джереми все ему рассказал, ДиФилиппо захотел войти в дело. А остальные подробности уже не имеют значения.

«Ведь я — всего лишь очередная единица в статистической сводке о наркотиках», — пришла в голову Джереми горькая мысль. Просто сюжет телевизионной криминальной хроники. Как глупо. Как банально.

«Я пристрастился к наркотикам и потерял работу, жену, детей...»

Джереми любил коку, но отнюдь не газированный напиток. Он питал слабость к кристаллическому алкалоиду, вырабатываемому из высушенных листьев кокаинового кустарника, — кокаину. Кокс, снежок, конфетка в нос... (список можно продолжать). Он начал с того, что дышал порошком, запихивая его себе в нос, затем дошел до уколов в вену с добавкой героина для усиления эффекта. Балдеть было отвязно, балдежно и приятно — чертовски приятно. И никакого вреда, если не зацикливаться, следить за анализами и не перебарщивать.

Да и вел он себя осторожно, но в одну ловушку все-таки угодил. С деньгами. Все из-за своих привычек. Попался, как младенец.

Да он и впрямь младенец. Никак не может вырасти.

Расскажи это судье.

Охватившее хакера оцепенение сменилось паникой. Грубые голоса и грохот шагов раздавались уже с лестничной площадки этажом ниже.

Джереми вскочил и побежал к двери, по пути почти рефлекторно схватив ноутбук марки «Тошиба». Распахнув дверь, он выбежал из квартиры и ринулся вверх по лестнице, прижимая к груди маленький компьютер, словно пакет со школьным завтраком.

Сзади до него донеслись голоса, шаги, стук, а затем выкрики:

— Он смылся!

— В окно не выпрыгнул!

— Может, на крыше?

— Он что, Карлсон?

До крыши оставалось четыре пролета. По пути наверх Джереми, охваченный слепым ужасом, не думал ни о чем. Но, очутившись на гудроновом пространстве крыши, он наконец задал себе вопрос, куда же бежит.

Разумеется, бежать было некуда. Он это знал и знал также, что ареста и тюрьмы ему не пережить.

Он подошел к краю крыши и скользнул взглядом по облицованной плиткой стене. Кто-то карабкался по черной от сажи пожарной лестнице. Джереми разглядел лишь лысеющее темя и желтую футболку, но он знал, кто это: полицейский. Мужчина что-то кричал в рацию. На дорожке внизу никого не было. Полицейской машины позади здания Джереми не увидел, равно как и нигде больше в обозримом пространстве. Но сколько нужно копов, чтобы сцапать одного субтильного двадцатитрехлетнего придурка, застрявшего на подростковой стадии развития?

Три. Два — чтобы держать придурка, и один — чтобы выколачивать из него дурь. Так просто, для развлечения.

Стало ясно, что делать. Ему не выкарабкаться, и про свои права он может забыть. Все его многочисленные счета будут блокированы, поэтому его ждет общественный защитник, а не опытный наемный адвокат, который, возможно, сумел бы добиться оправдания, или, по крайней мере, условного срока, или еще какой-нибудь поблажки. Нет, легкая участь ему не светит. Лучшее, на что он может надеяться, — не очень строгий режим содержания. Но и этого ему не выдержать.

Джереми охватил страх. Такой дикий страх, что он был готов на все, лишь бы убраться подальше. Испариться. Исчезнуть.

Он осознал, что стоит уже на самом краю крыши, глядя вниз, на выложенную безжалостными твердыми кирпичами дорожку в восьми этажах под ним. Он качнулся вперед. Сможет?

Сможет, если закроет глаза. Он так и сделал и, прижимая к груди компьютер, шагнул с крыши в пустоту.

Удар последовал как-то слишком быстро, и хакер ничего не понял. Ударился он сильно, но не так сильно, как следовало. Он должен мешком костей и дерьма валяться на дорожке. Но ощущение какое-то другое...

Где он, черт побери? Джереми сел и огляделся. Он находился в коридоре какого-то здания, но не своего дома. Слава богу, компьютер не пропал: красновато-коричневый чехол с ноутбуком валялся в двух футах от его правой руки. Парень покрутил головой. Позади него растворялось в полумраке продолжение коридора. А вот впереди оказалась и вовсе загадочная картинка — за каменной аркой виднелась... крыша многоэтажного здания. Только неестественно скособоченная, с наклоном вправо и куда-то в сторону. Под каким-то дурацким углом. Так где же он, черт возьми?

На крыше появился полицейский в желтой футболке и наклонился, пристально глядя вниз, на дорожку. Джереми уставился на него, но тот его поначалу не заметил. А потом поглядел, прищурился, несколько раз моргнул и снова вперился в Джереми взглядом.

— Что, во имя всего...

Затем и крыша, и здание, и полицейский исчезли, сменившись коридором со стенами, выложенными темным камнем.

Воцарилась тишина.

Джереми протер глаза и снова осмотрелся. Ничего не изменилось. Он сидел в помещении, похожем на церковь или на замок. Не имея ни малейшего понятия, как сюда попал.

Он долго не двигался, ощущая странную пустоту в голове. Потом дотянулся до компьютера и начал медленно подниматься на ноги. Задница болела, но не сильно. Голову он не ушиб, это точно. Где бы он ни был, здесь очень тихо. Он прислушался. Ничего. Ни голосов, ни тяжелых шагов полицейских. Ничего.

Джереми повернулся спиной к арке и медленно двинулся по длинному темному коридору.