Заложники темпорального ниппеля

Глава 25 Наступила зима

Подготовка послушников по воинским дисциплинам поглощала львиную долю времени и у Лёшки, и у Сашки, и у Натальи, проводившей занятия по стрельбе из арбалетов. Даже Нюта каждый день давала урок фехтования. Ей пришлось немало попотеть, пока сама научилась действиям против бойца со щитом в левой руке. Но знания и приёмы, наработанные к двадцать первому веку — хороший багаж. Если подойти к этому творчески и не забыть использовать щит как еще один поражающий фактор, то многое получается достаточно эффективно.

Скажем, укол в лицо заставляет соперника поднять щит. В этот момент можно, например, пнуть его в коленку, если отразить своим щитом встречный удар, сделав одновременно быстрый шаг вперёд. Это, конечно, только один приём из многих, что она изобретала, проверяла и отрабатывала с учениками. Двое против одного, один против двоих, со щитами и без, против копья или топора — шаг за шагом разбирались самые разные «композиции».

Дело в том, что обращаться с саблями прибывшие на учёбу юноши умели. И их умения заметно превосходили начальный уровень, так что обучаться пришлось не с азов. Более того, приёмы наработанные за века и адаптированные к вооружениям и защитной амуниции тринадцатого века, были реально нужными и важными. Многие из них для Нюты вообще оказались в новинку. Однако по части колющих ударов курсанты не дотягивали до нужных кондиций, вот ими, прежде всего, и обогащался арсенал их приёмов.

Игнас учил конников перестроениям и совместному маневрированию по ситуациям, которые они с Лёшкой проигрывали на столе. В конюшне монастыря уже находилось более десятка лошадок, простаивать в праздности которым не давали ни дня. Вообще-то, их могло быть сколько угодно — ученики ведь прибыли верхом. Но местные кормовые ресурсы не беспредельны — Григорий Иванович и так оплакивает каждый клок сена. Так что большинство животных отправили назад, на родные пастбища.

Глядя на интенсивные тренировки, Сергей Анатольевич хитро улыбался и изредка подсказывал разные неожиданные вещицы — в вопросах вооружения и тактики средневековых войск он разбирался неплохо, да ещё и читал кое-что, листая книжки или перерывая материалы, записанные на компьютерные диски.

А вот Ника держалась ото всего этого в стороне. Служанки, наложницы и жёны учеников собирались в просторной комнате, где пряли, ткали, валяли войлок и шили. А она слушала их разговоры, записывая сказания и баллады, при этом сама вязала носки, варежки и тёплые горловины — помаленьку обшивали всех подряд. Порушенные Сашкой традиционные отношения, основанные на принципах родоплеменного строя, в быту не совсем умерли и большинством воспринимались так, как будто весь монастырь и есть один большой род, занятый решением общей задачи.

Мужчин несложно подчинить воинской дисциплине — они, словно кабаны, прут к своей цели — обретению воинских навыков. Ни потеря статуса в пределах микромира семей, ни реквизиция части имущества — приведенного с собой скота — ничто их не остановило. Встали в строй и не пищат. А вот с женщинами приходится действовать обходительней. Результат, конечно, тот же самый — полная и безоговорочная мобилизация. Но оформлено это как девичьи посиделки за рукоделием. Скажем, на зарядки-гимнастики они выбегают не все, на занятия по подготовке санинструкторов тоже являются по желанию. Даже к приёму пищи некоторые не выходят — питаются отдельно Элементы бардака, увы, имеют место, и как с этим бороться никто не знает. Так и оставили, как сложилось.

Развод по оборонительным позициям на стенах и учебные тревоги по занятию этих самых позиций Лешка произвел неоднократно. Тренировал личный состав гарнизона до тех пор, пока не начало получаться быстро и бесшумно. Но боевых металлических пуль учащимся ни разу не показал. Их уже наотливали — выплавить свинец было несложно, однако для всех учеников арбалеты так и остались просто игрушкой, блажью учителей. Правда, игрушкой сложной, — ни один не смог припомнить мастера, способного такое повторить.

Грешным делом и Сашка и Лёшка тайком даже мечтали о том, что кто-нибудь нападёт на их теперь неплохо защищённое укрепление, а они ка-а-ак… Однако, до обители по-прежнему никому не было никакого дела. Только пациенты продолжали наведываться. И если в связи с этим доктору требовался помощник — он немедленно извлекался хоть из оборонительного строя, хоть из наступательного. И мчался мыть, брить, держать, стерилизовать, и всё, что требовалось. Игры в войнушку, всё-таки на втором гвозде.

Во второй половине января значительная часть учащихся испросила разрешения отлучиться на загонные охоты, что проводились в их стойбищах. Родственники прислали за ними гонцов с лошадьми. Естественно, этому никто не препятствовал. Недели две примерно треть народа попеременно отсутствовала, зато возвращались все довольными с баранами и мешками зерна. Запасы провизии в кладовых даже превысили первоначальные, накопленные осенью объёмы.

А потом начался лесоповал. Наталья давно наметила зрелые деревья, причём уже не поблизости от дома, а по маршрутам многочисленных летних и осенних вылазок. Свалить мотопилой лиственницу или ёлку — дело недолгое, как и обрубить с неё сучья. А потом пара десятков крепких послушников выносила хлыст из чащобы — и на сани. И к лесопилке под навес. В этом году масштабы заготовки брёвен с самого начала были заданы избыточные. Лёшка довольно потирал руки, глядя на подрастающие штабеля. Явно что-то необычное замышлял. Это притом, что его любимая цитадель так и стоит недостроенной — не любит он в морозную погоду вести каменную кладку.

Вообще-то кузница не простаивает. Детали для арбалетов, сажалки из полученных в последней «посылке» труб. Косы, лопаты, вилы — много инвентаря требуется большому хозяйству. Люди, живущие по окрестностям, заглядывают со своими инструментальными затруднениями. Кто с износившимся серпом, кто накопил старого металла и желает, чтобы его перековали на новый нож, топор или ещё что-то нужное. Сам Лёшка уже подготовил ребят, что и без него справляются с простыми работами, так что сам только изредка заглядывает присмотреть за тем, как идут дела а, главное, за ротацией кадров у горна и наковальни. Для него обучение послушников — приоритетная задача. А выручка за услуги — просто сопутствующий фактор. Иной раз не только даром делают, но даже из своего материала.

Сергей Анатольевич много что примечает, но с расспросами пока к парню не подступает. Знает, что всё тут творится недаром, с каким-то прицелом, и даже ухмыляется порой довольно. Он последнее время в своих вечерних повествованиях, пропустить которые обитатели монастыря полагают за большое несчастье, налегает на примеры эффективности совместных действий. Притчу про метлу, переломанную по прутикам, рассказал. А потом принялся за анализ тактики Римского легиона — вот уж где от чёткого взаимодействия бойцов и подразделений успех зависел в огромной степени.

Скажем, мало кто знает, что в определённый период бойцы второй линии, прикрытые щитами гастатов, практически безнаказанно выбивали атакующих дротиками, которые неустанно подносили им триарии — солдаты третьей линии. Разумеется, такой сценарий применялся только против определённых противников. В других ситуациях римляне действовали иначе, но от индивидуальных действий успешность зависела относительно слабо — вот к этому финалу и вёл все свои «проповеди» историк.

А потом послушники вдохновенно реализовывали новые знания по команде «конница слева», или «отход». Сложные маневры без потери строя удавались им теперь значительно лучше, видимо стали вкладывать душу в то, чтобы не потерять слитности построения. Даже укрытие из щитов при угрозе обстрела из луков стало у них получаться значительно быстрее и плотнее, чем раньше.

А ещё были разведывательные поиски, длительные переходы как пешком, так и верхом, маскировка, скрытый отход и демонстративное паническое бегство. Бывшие десантники в содружестве с профессором готовили из ребят бойцов серьёзно и всесторонне. В сумме, если сформировать отряд «на выход», получалось около полусотни вполне приличных бойцов. Остальные три десятка тоже неплохи, но до желаемого уровня пока не дотягивают. А вот те ребята, которых откомандировали окрестные шаманы, для сражения в чистом поле годились ограниченно. Зато на стенах и в тесноте между строениями полагаться на них можно было вполне. Молодые же наездники, сбежавшиеся сюда в сентябре, становились воинами хоть куда.

Лёшка придумывает доспех для формирующегося воинства. Металла в его распоряжении маловато. Лидия Васильевна электролизом делает несколько килограммов превосходного железа каждый месяц — естественно, что идёт оно на ответственнейшие детали арбалетов. По сложности эти изделия превосходят дульнозарядные кремневые ружья, до которых этому миру доходить ещё несколько веков.

Доменный процесс, способный обеспечить тоннами металла, затевать нежелательно — людей в эти работы впрягать нужно очень много, так что такое производство в тайне не сохранить. Следовательно — монголы наложат лапу на плоды этих трудов. Так не годится. В небольших же печках доброго металла ему никак не выплавить — не умеет он. Это свинец добывается просто, но из него кольчугу или панцирь делать не хочется — мягкий и тяжелый металл.

Тёща уверена, что в их положении имеет смысл только электролитическая металлургия, тем более, гидроресурсы под боком, причём расположены очень удобно, а используемая схема отбора мощности от водного потока устраивает их по всем показателям, и даже рыбе не мешает.

Вот чего у них нынче в изобилии, так это шерсти. Баранов они скушали и закоптили очень много. Поэтому доспехи примитивно сваляли из войлока — мастериц в этом деле среди подруг воспитанников нашлось достаточно. Они даже соревновались в искусстве получения пластин нужной формы и их последующего соединения в цельные длинные куртки и выступающие из-под их края детали штанов. Тут не всё так просто, как может показаться на первый взгляд — ведь и верхом и в пешем строю амуниция должна быть одна. Ну не принято во время военных действий менять костюм для верховой езды, на облачение пехотинца. А для человека в седле и для пешего бойца в нижней части доспеха имеются отличия.

Ситуация осложнялась необходимостью нашить на всё это карманы снаружи и изнутри, причём — сплошным слоем, да ещё и так, чтобы внутренние перекрыли места, где граничат между собой наружные. А потом в них были вложены и зашиты дощечки. Лёшка с Сашкой долго кололи копьями и рубили саблями болвана, обряженного в первый экземпляр доспеха. А потом его обстреляли лучшие лучники. Осмотр результата привел ребят в некоторое уныние. Лучше, чем совсем ничего, заключили они по зрелом размышлении, и дали команду на изготовление такого снаряжения для всех послушников.

Войлочно-деревянные латы вскоре стали обязательным облачением для личного состава при всех тренировках. К этой амуниции просто привыкли, как к обычной одежде. Надо признаться, зимой в холода это не так трудно. Зато летом в жару в таком облачении можно свариться в собственном соку. Хотя, в металлическом доспехе изжаришься с таким же успехом.

После визита батюшки Мууса прибытие гонца в их обитель не было редким явлением. Более того, Сергей Анатольевич даже состоял в переписке с этим человеком. Его интересовали новости, а государева «писца» — возможные прогнозы развития событий. Убедить кого бы то ни было в отсутствии у историка дара предвидения никак не удавалось. Поэтому ответы составляли, порой, всей командой, беря за образец формулировки астрологических прогнозов, что отыскались на каком-то из случайно прихваченных дисков. Так чтобы было, вроде и понятно, но, в то же время, случись что не так, то всё равно соответствие текста прорицания любому варианту развития событий оставалось бы возможным. Главную же мысль — не ссориться с Чингисханом и Джучи — проводили через все рекомендации красной чертой. Кажется, это не особенно отклонялось от «генеральной линии», которой каган продолжал придерживаться.

Поэтому появление мчащегося во весь опор всадника никого не удивило. Вестник. Ворота распахнули, лошадку придержали и повели вокруг стен, чтобы «остыла», едва прибывший спешился. Тот оказался не с юга, из столицы, а с севера, из окрестностей Тарнига, подвергшихся набегу. Одного из учеников отец призывал вернуться домой, чтобы с оружием в руках встретить неприятеля.

Сашка, слышавший разговор, просто и совершенно бездумно объявил общий сбор — сигналы его огромного бубна все читали уверенно, поэтому уже через четверть часа личному составу раздавались арбалеты и тяжелые сумки со свинцовыми пулями. Ещё через десять минут полусотня выступила в поход. Лёшка подоспел уже тогда, когда отряд скрылся за лесочком на той стороне реки — а то бы он в корне пресёк эту инициативу — ну, куда им ввязываться в стычки между местными феодалами!

Ситуация усугублялась тем, что накануне из родных стойбищ учащихся подогнали их боевых коней, чтобы провести тренировки большим массивом участников сразу. Вот теперь и вышло всё сразу большим массивом участников. А остальные просто не успели разобраться в происходящем — в кутерьме сборов была четкая оттренированная многочисленными репетициями целенаправленность, устремлённость, не располагающая задавать вопросы тем, кто в этой кутерьме не задействован. Они давно привыкли не лезть под ноги тем, кто выполняет распоряжения Хранителя Покровительницы. Все дружно и организованно выполняли чёткие команды. Зато теперь — пустые конюшни и строй снаряженных в пеший поход послушников, которым лошадок не досталось.

Поняв, что к чему, Лёшка тоже недолго размышлял. После нескольких не увенчавшихся успехом попыток связаться с Сашкой по рации, вооружился, и возглавил колонну. Собственно, лошадок на своё воинство он просто набрал в трёх ближайших деревнях — привыкли тут люди давать монастырским транспорт, даже ссорится ни с кем не пришлось. Так что от передовой группы отстали они всего часа на два, поскольку двигались энергичной рысью по следу — явственно выделяющейся полосе потревоженного копытами полусотни лошадей снега.

Белый Июс перешли по льду, спешившись и ведя лошадей в поводу. Едва выбрались на берег, тут и началось. Куча верховых, обогнув возвышенность, несётся прямо на них. Впереди удирают послушники, а за ними целая толпа с улюлюканьем мчится, размахивая арканами. Только передние лошадки преследователей скачут с пустыми сёдлами, а остальные догоняющие всадники время от времени рушатся на землю. Наши подпускают преследователей буквально на верный выстрел, и валят их из арбалетов.

Лёшка построил своих верховых шеренгой вполоборота — так удобней стрелять — и распорядился валить неприятеля по мере готовности, не сходя с места. Удирающие, увидев подкрепление, смекнули и приняли правее, увлекая погоню под выстрелы в левый бок. Лёшкин карабин разбирался с неудобными всадниками, и с теми, кто пытался удрать, а основную массу его орёлики валили, словно в тире. Сашкина полусотня тоже замедлилась и уменьшила радиус разворота, чтобы следующие за ними лошадки притормозили. А, поскольку вперёд стрелять удобней, чем разворачиваясь на скаку, группу преследования выбили из сёдел очень быстро. На этом этапе бой походил на расправу.

Десятка полтора чужаков ушло. А честное воинство принялось за мародёрство. Коней переловили и навьючили на них не только оружие, но и одежду и обувь, что постаскивали с убитых. Раненых было с десяток — им остановили кровь, перевязали — чай выучку все прошли. Потом вернулись дозорные, доложили, что лагерь налётчиков, окружённый повозками, зашевелился и собирается сняться с места. Поторопились к месту событий и увидели, как ещё с десяток верховых стремительно удирают, бросив своё добро.

Впрочем, добро оказалось вовсе не их. Это пленники и погруженный на арбы разный скарб, добытый грабежом по пути сюда. Среди освобождённых людей некоторые ученики нашли знакомых, завязались беседы, потом пожаловала группа вооружённых всадников, собиравшихся в соседнем стойбище, чтобы дать отпор налётчикам, отыскался тут и батюшка, посылавший в монастырь за сыном. Начинался форменный базар. Лёшка кивнул Сашке, бубен зарокотал построение. Ха! Дисциплинированные послушники всё побросали, словно подброшенные пружинками, выстроились, рассчитались. Все в строю. Прихватив повозку для раненых «синеблузники» выступили к месту постоянной дислокации.

Почему синеблузники? А не получилось у них этой зимой другой краски. Зато от стрел в спину защита получилась очень приличная. Преследователи, как выяснилось, не только арканами размахивали, кое-кто стрелял из луков и попадал. Хорошие лучники по окрестностям встречаются часто, а уж среди тех, кто пошёл в набег, все такие. Из иной спины не по одной стреле извлекли, или выковыряли обломок костяного наконечника. И были попадания даже в голову, но деревянные ведёрки, что на скорую руку собрали для игры в войну с деревянными пулями, выдержали это испытание. Ранений, угрожающих жизни никто не получил. Все остались в сёдлах.

Раненых до монастыря довезли только шестерых. И лишь двух Нюте удалось спасти. Обильные внутренние кровотечения, а время зимнее. Потом практически весь личный состав участвовал в показательных вскрытиях тел и разбирал ошибки, допущенные при перевязках. Заодно с анатомией наглядно познакомились. А еще возбуждение от упоения победой инструкторы выводили из бойцов потом. А то парни уверовали в своё оружие и сильно заподозрили себя в непобедимости. Так что марш броски, завершающиеся атакой крутого откоса, маневры в пешем и конном строю, стрельбы, учебные бои и хозяйственные работы, выполняемые в темпе вальса — конца-края не было активным действиям, направленным на восстановление равновесия неокрепших юношеских душ с окружающим миром.

Самым сложным оказалось выявить и разобрать допущенные ошибки. Ну, никак не давалось им хотя бы одну отметить хотя бы в чьих-нибудь действиях. Так что с чистым сердцем отругали каждого бойца за то, что они, раззявы, ничего не примечают, и не за чем не смотрят.

Какой разговор по поводу проведённой операции произошел между Лёшкой и Сашкой — этого Наташа не знает. Возможно, что никакого и не было. Бывший санинструктор действовал просто как солдат — узнал о том, что у соседей беда и, не размышляя о возможных последствиях, помчался на выручку, рационально распорядившись имеющимися у него средствами. Лёшка на его месте размышлял бы не долее, и, наверняка, поступил бы также безрассудно. А то, что сам он сразу отправился выручать товарища вовсе не удивительно — после того как она увидела его выпрыгивающим из стенки в этот мир, из которого нет обратной дороги, только ради того, чтобы помочь ей, она вообще-то, наверное, в него и влюбилась по настоящему.

Тем удивительней было видеть сцену, которую доктор Анна Михайловна устроила Сашке за баней. Специально отвела парня подальше от чужих глаз и закатила скандал. Наташа развешивала постирушку на площадке над пещерой, потому и видела, как бедному расцарапывали лицо, крутили ухи, вырывали волосы и ещё какими-то изощрёнными способами делали больно. Потом провинившийся обнимал и успокаивал свою мучительницу, и подглядывать стало неинтересно. Утром оба участника вечернего конфликта вышли из Нютиной спальни, а все сделали вид, что так всегда и было.

Зима, всё-таки, время относительно спокойное в окрестных поселениях. Большинство людей занято делами в тепле своих домов и юрт. А вот у Сергея Анатольевича постоянные хлопоты — к нему зачастили, как он их именует, бродячие философы. На самом деле никакие они не философы, и вовсе не бродячие. Это главы родов, живущих по окрестным землям. Только приходят эти люди пешком и в скромной одежде, а не приезжают верхом в сопровождении свиты. Вроде как они — просто странники, ищущие общения и переночевать потому, что путь их не близок и ведёт к постижению истины.

Понятно, что приют они получают, после ужина с удовольствием слушают истории, что рассказывает Сергей Анатольевич, а потом задают разные вопросы. Бывает, что и беседа завязывается, а то и полемика. Вот и сегодня сразу четыре таких «пилигрима» слушают печальную историю хеттского государства. Великие царства гибли во все эпохи, огромные народы снимались с места и отправлялись на поиски земель, обитатели которых оказывались в этот момент неспособны противостоять их натиску и, либо сгонялись с насиженных мест, либо были вынуждены потесниться, чтобы постепенно слиться с завоевателями.

Те из присутствующих, кто слушает не первую лекцию, уже заметили закономерности, к котором подводит их лектор.

— По всему получается, что побеждают те, кто пасёт тучные стада, — осмеливается сделать вывод один из старших слушателей. — Они завоёвывают тех, кто выращивает хлеб и кормится ремёслами.

— Таких примеров много, — соглашается историк. — Но много и других. На самом деле в выигрыше народ, сумевший объединить усилия наибольшего количества людей. Ведь цивилизация — это не только богатство или знания. Прежде всего, это умение эффективно сотрудничать. Великий Рим, слава которого докатилась и до наших мест, подчинил себе многие народы, обладая армией, составленной из крестьян. А на юге уже многие годы китайцы питаются растениями, которые год за годом сажают на одних и тех же полях, и земля их, сколько её ни завоёвывают, по-прежнему густо населена и обильна, а города богаты.

Нынешний завоеватель будет всю свою жизнь добиваться покорения этой страны, положив на это труды всей своей жизни. Только его потомки одержат окончательную победу, взойдут на престол, и даже будут править около столетия. Но страна от этого только усилится, потому что люди, её населяющие умеют ладить друг с другом, объединяя труды для решения общих проблем. Их традиции запрещают причинять вред другим ради собственной выгоды и велят исполнять повеления того, кто печётся о благе многих, даже поступаясь собственными интересами.

На сегодня, пожалуй, хватит. И ученики и «пилигримы» услышали достаточно для одного раза. Опытный педагог не станет продолжать речи, заваливая важную информацию второстепенной.