Заложники темпорального ниппеля

Глава 19 Эти летние вечера

Навес, под которым весной сохли израсходованные летом саманные блоки, стал любимым местом, где население «поместья» собирается по вечерам. Тут нет ветра, а лучи заходящего солнца свободно проникают под крышу, создавая уютную обстановку. Поэтому здесь стоит стол, за которым обычно ужинают. И именно здесь Сашка мучает историка неудобными вопросами.

— Так, Сергей Анатольевич, почему к нам до сих пор не приехал никто, чтобы обложить данью?

— А некому приезжать. Насколько я понимаю, наложить лапу на наше имущество могут только три всадника, что владеют ближними посёлками. Западные границы их наделов соприкасаются с этими местами, так что через годик-другой твоя мечта о визите вооружённого отряда может осуществиться целых три раза.

— Почему так долго? — Сашка, конечно шутит. Но существо вопроса интересует всех.

— Они сейчас заняты. Ведь хакасское войско только что освободилось от усмирения шадов на северных территориях. А сейчас они будут торопиться в Монголию, чтобы участвовать в нападении на тангутов.

— Так они что, служат Чингисхану?

— Саша, забудь о картинках, врисованных в твою голову средствами массовой информации. Национальное самосознание, патриотизм и другие высокие понятия будут придуманы позднее. А здесь и сейчас действиями людей руководят их интересы. Воин никогда не откажется от добычи — именно ради неё каждый из них посвящает жизнь совершенствованию воинских навыков. Это, как ты знаешь — тяжкий труд, который никому невозможно перепоручить. А надел, которым обеспечил всадника здешний каган, способен просто прокормить его и его коня да обновить снаряжение. Но, получив долю награбленного в процессе победоносной войны, он может стать действительно богатым человеком. Ведь в монгольском войске это действительно солидный куш. Собственно, именно благодаря щедрой доле в добыче, определённой для каждого участника своих завоевательных походов, Чингисхан имел солидный человеческий резерв прямо на покорённых территориях.

Так что даже не сомневайся, пока имеется грозное войско, идущее в набег, тумен киргизов будет в его составе. Может быть, даже не один. От «усмирённых» с севера тоже немало бойцов влилось в ряды усмирителей.

— Это что же получается? — недоумевает Сашка. — Каган Хакасии допустил чтобы его земли остались беззащитными, а войска ушли обогащаться?

— Во-первых, вероятные налётчики только что усмирены и напуганы, — поправляет парня историк. — Во-вторых — таковы обычаи этого времени. А в-третьих, каган не станет ссориться с собственным войском, а, тем более, с Чингисханом. Не забывай, здешний властитель полновластен лишь в меру, позволенную ему Джучи, который теперь управляет этим землями по воле своего отца и повелителя — хозяина Великого Монгольского Улуса.

— Тогда непонятно, почему хакасы восставали, — не сдаётся Сашка. — Если интересы здешней знати совпадают с интересами Великого Монгольского Улуса, то чему они могли сопротивляться?

— До этого времени мы ещё не дожили, — улыбается Сергей Анатольевич. — Через четыре года, когда Джучи пойдет воевать, в места, которые нынче называют Семиречье или Джеты-Су — это между озёрами Балхаш и Иссык-Куль — то через наши места но пройдет легко и непринуждённо. А вот в тысяча двести восемнадцатом, когда сам Чингисхан двинется на Хорезм, тут будет что-то неладное. Мне кажется, недовольство вызовет то обстоятельство, что местное войско не возьмут в набег, где ожидается богатая добыча, а попытаются послать на усмирение немирных киргизов, которые живут севернее — то есть тех самых шадов, феодалов, с усмирением которых только что покончили. Не иначе, те, как раз, соберутся с силами и попытаются «зажать» дань. Или просто, узнав, что они усилились, Потрясатель Вселенной оставит прикрытие в тылу своей армии для обороны важного промышленного района в Минусинской котловине.

— То есть, Вы хотите сказать, что первое восстание на самом деле будет вызвано недовольством киргизского воинства тем, что его не берут на грабёж?

— Это лишь предположение, — «успокаивает» собеседника историк. — Ну сам посуди, кто станет восставать, когда более чем стотысячная армия расположена неподалеку. По крайней мере, в этой стороне. Зная не понаслышке, насколько быстро перемещается конница хозяев этой земли. Мирные пахари и пастухи? Ремесленники? Вряд ли. Им без разницы кому платить подати, тем более что её размер связан чаще с искусством сокрытия добра, чем с определёнными значениями или пропорциями. А вот если, скажем, Чингисхан попытается увести со своим войском мастеровых, чтобы они в походе чинили оружие и амуницию, тогда возможен всплеск недовольства. Не знаю я наверняка. Это только через одиннадцать лет выяснится.

Зато из похода, что будет предпринят осенью, привезут богатую добычу. Потому что во всех известных документах о походе на тангутов это обстоятельство подчеркивается.

Под навесом сейчас все обитатели поместья. Мальчишки слушают разговор своего наставника с уважаемым человеком, боясь шелохнуться. А еще нынче ночью Григорий Иванович покажет им звёзды через свою трубу. Лешка молча сгибает из стального прутка хитрые загогулины, поглядывая на строгий ошейник, снятый с Туки. Только звенья парень делает значительно крупнее, а концы прутка, что должны впиваться в шею, имеют длину в полторы ладони. И на самих этих изделиях несколько больше петель непонятного назначения. Собранная конструкция размерами напоминает тракторную гусеницу, только ажурную.

— На слона готовишь? — интересуется Лидия Васильевна.

— Не выдержит, пожалуй, слона, — самокритично откликается зять. Он сейчас сосредоточен и, кажется, весь ушел в работу.

— Так что же выходит, Сергей Анатольевич, мы тут ни в какие исторические события не вмешаемся? — не унимается Сашка. — И государство это обезлюдеет.

— Понимаешь, Саша, — до тысяча двести семидесятого года этому народу ничего ужасного не угрожает. А вот когда чингизиды покорят Китай и воцарятся там, положив начало династии Юань, то пришлют сюда своего наместника. И годика через три в этих землях начнётся что-то неладное. Не знаю, как ты, но я до той поры не доживу.

— Наши дети доживут, — вступает Ника. И головы присутствующих поворачиваются в её сторону. Она очень мило краснеет. Понятно — женщины позднее зададут ей разные вопросы. Но Лёшка известный дундук и тугодум совершенно не проникшись значимостью момента, вдруг продолжает разговор с тёщей.

— Это вместо водяного колеса, генератор крутить. А то на нашу пилу никакой горючки не напасёшься.

— А как ты вращение из воды наверх поднимешь? — Григорий Иванович сразу насторожился. — Не будешь же генератор под воду опускать!

— Не буду. Это рискованно. Протечка в сальнике и всему кирдык, — соглашается зять. — Через вал выведу вертикально — всё равно понадобится повышать обороты, так что без редуктора не обойтись. А шестерни не размокнут и не сгорят, да и заменить их не так сложно, как обмотки перематывать.

А Сашка продолжает свои разговоры.

— Быть того не может, чтобы за столько лет мы ничего не смогли сделать для будущего этой страны.

— И что же такого ты можешь предложить? — историку нравится мысль самому помучить неугомонного хитрыми вопросиками.

— Скажем, вооружить здешнюю армию огнестрельным оружием. Порох ведь в Китае наверняка уже делают.

— Так это самое оружие остальные тут же переймут. После первой битвы. Пойми, Саша, побеждает не тот, у кого больше войск или совершенней оружие, а тот, кто лучше организован. Сейчас это — Великий Монгольский Улус благодаря, не побоюсь этого слова, гению Чингисхана. Ведь победить Китай, имеющий огромное отлично обученное войско силами малочисленного кочевого племени — задача немыслимая, если здраво рассудить.

— Организация, говорите, — Сашка задумался. — Так может быть стоит здесь то же самое организовать. Почту наладить, регулярную армию.

— Понимаешь, не дадут нам ничего такого сделать. Тут давно всё поделено — и земля, и власть, и влияние. Местной знати незачем что-то менять. Трудолюбивое население и их прокормит, и на дань наработает. У населения нет причины для неудовольствия — они всегда так жили, а правителям это комфортно. При таком положении дел любое государство теряет монолитность. Вот если бы каган наметил себе какие-то цели, способные увлечь всех, тогда бы, конечно народ удалось сгоношить на совместные действия. В общем, в эту эпоху от личности правителя зависит практически всё. Таких людей, как Александр Македонский или тот же Чингисхан потому и помнят, что они не только восхотели, но и смогли остальных убедить в том, что исполняя их желания, достигнешь чего-то нужного тебе самому. Поэтому у них многое получилось.

Лешка собрал свою гусеницу и надел её на два квадратных вала, расположенных на параллельных круглых, ясное дело, осях. К «тракам» шарнирно прикрепил лиственничные дощечки, которые свешивались с нижней стороны бесконечной ленты, а наверху они падали горизонтально все в одну сторону, потому что в другую их не пускали упоры — те самые концы прутка. Торчали они не внутрь, как на ошейнике, а наружу. Вот это устройство и установили на дно реки рядом с переброшенными через неё брёвнами.

И всё заработало. Свесившуюся с нижней стороны бесконечной ленты дощечку тащило течение, и она, упёршись в торчащие наружу концы прутков, увлекала всю цепь. Дойдя до заднего вала, отклонялась, при подъёме своего шарнира, а затем и совсем ложилась, не препятствуя движению против течения вместе с верхней поверхностью «гусеницы», которое обеспечивалось лопатками других «траков», прижатыми к упорам внизу.

На настиле, переброшенном через неширокое русло, смонтировали генератор, соединив его с вертикальным валом повышающей клиноремённой передачей. А вот проводов, чтобы дотянуть линию до усадьбы им явно не хватало. Поэтому лесопилку перетащили к реке, подключили, и всё заработало.

— Это как же так у тебя сразу всё так ловко вышло, — поинтересовалась вечером Лидия Васильевна. — Ведь надо было точно посчитать и площадь лопаток, и скорость вращения вала и мощность.

— Наташа считала, — улыбнулся Лёшка. — Она в школе хорошо училась. Моё дело — руками работать.

— А интересно, выпрямителя у нас нет?

— Вроде, не брали с собой.

— У меня есть зарядное устройство для автомобильного аккумулятора. Там, я слышала, внутри выпрямитель имеется. Я его случайно прихватила вместе с бесперебойником для компьютера, — откликнулась Ника. Даже жалко — такую тяжесть напрасно тащила, они у меня в одном кофре лежали, что обычно беру с собой в поле, — обратившись к содержимому сундука, она достала умеренного размера не такой уж массивный ящик с двумя стрелочными приборами на лицевой панели.

— Интересно, что это за чудо-юдо? — Лёшка с удивлением прочитал надписи. — Слушай, откуда он у тебя взялся.

— Это мой бывший притащил с работы и приладил для зарядки аккумуляторов в гараже. А потом он так у меня и остался.

— А ведь, чтобы этого зверя запитать нашего генератора не хватит. Тут киловатта на три мощность нужна.

— Ничего, Лёшенька, — почти мурлычет от удовольствия Лидия Васильевна, — я его на все напряжение разгонять не буду. Хватит мне и трети на первое время. Да здесь и функция регулировки ограничения выходного тока имеется. Управлюсь на первое время. А генератор, конечно, надо бы помощнее. Интересно, смогут нам его раздобыть?

— Так для него еще и привод побольше потребуется. Тогда, пожалуй, сразу и сварочный аппарат будет нужен, — рассуждает Наталья. — Интересно, Сергей Анатольевич, этот Ваш коллега, что продаёт часть добычи коллекционерам, денег у него на наши аппетиты хватит?

— Боюсь, что нет. Коллекционные предметы ценятся за редкость, неповторимость. Поэтому просто увеличивать объёмы посылок в будущее неразумно. Думаю, имеет смысл подумать о чём-то особенном, об утерянном подлиннике известного документа, например.

— Ну уж нет, Серёжа, даже и не думай. — останавливает его Ника. — Если поднимется ажиотаж — всё всплывет. В дырку между временами полезут разные аферисты, а мы останемся без поддержки.

— Кстати, как вы думаете, этот ход долго ещё будет работать? — интересуется Григорий Иванович.

— А вот, сколько проработает, столько и ладно, — «успокаивает» его супруга. — Мы ни на что повлиять не можем. Да и на первый взгляд, проживём и без него. Только перцу надо не забыть попросить и ванилину, и сухих дрожжей.

Больной дедушка так и не собрался помереть. Паралич его тоже ни в какую не разбивает. Он просто тихонько живёт, выполняя предписания Богини Исцеления. Пьёт полагающиеся чаи, гуляет по окрестностям думая о возвышенном и вспоминая хорошие моменты в своей долгой жизни. У него свой режим. Время от времени Нота его осматривает и никаких сдвигов ни в какую сторону в его состоянии не обнаруживает. Ну и ладно.

Бывший хозяин его и внука заезжал пару раз, опять привозил зерна, со стариком потолковал. Странный, однако, человек. Сашка расспросил паренька, что раньше был его кыштымом, почему это он такой добрый. Оказалось — сын у него от болезни умер больше года тому назад. А они были приятелями. Вот он, видно и грустит таким образом. Хотя, раньше тоже не злобствовал. Зато младшего своего сыночка Анюте для осмотра предъявил, и долго выспрашивал, чем мальца кормить, а чем — лучше не нужно. А что тут присоветуешь — только про мытьё рук перед едой, да про кипячение воды для питья.

Лидия Васильевна, пока не велась распиловка досок, поколдовала под навесом с горшками и блоком питания, и показала Лёшке маленькую металлическую пластиночку.

— Уверена, чистого марганца ты отродясь не видал.

— На картинке как-то видел, но руками точно не трогал.

— Истину глаголешь. Металл этот твёрд до хрупкости. То есть, наоборот — хрупок от твёрдости. Короче, не терпит он деформации. Зато, если подмешать его к железу, да не поскупиться — то совсем неплохая сталь получается, — чувствуется, что хочется женщине всыпать в Лёшкину бестолковку то, что не влезло в неё в школе. Хотя, про сплавы железа с марганцем там, кажется, ничего толком не было.

— А откуда он у Вас? — парню действительно интересно.

— Электролиз, двоечник, электролиз. Тихий и мирный электролиз из простого хлористого марганца.

— А он то у Вас откуда взялся? — Лешка недоумевает.

— Та самая соль, которой ты солишь еду, из чего она состоит? — это уже похоже на настоящий урок химии.

— Натрий хлористый. Так Вы его тоже электролизом раздербанили? — осеняет парня.

— Уфф! Ну, хотя бы догадался, — Лидия Васильевна ещё со школы помнит «сообразительность» данного индивидуума, и не ждёт от него слишком многого. — Только теперь нам понадобится железная руда. Лучше всего та, что имеется в окрестностях бывшего Абакана. Её в районе Красного озера копали, помнишь, писали про раскопки в том районе? А потом милости прошу ко мне на урок химии.