Хорошее утро начинается с кружки кофе, а плохое — со злого Кэтсу. Еще с шести утра зло в лице абрэ проснулось непонятно с какого перепуга. Юноша присел на край кровати, тихо вздохнув. Глаза сами по себе закрывались, а сознание активно протестовало. Головная боль напоминала, что, даже таким сильным магам требуется маломальский отдых и здоровый сон. Он зарылся пальцами в волосы, немного сжав их, задумываясь. В последние дни все слишком закрутилось. Ему, как главной опоре, необходимо придумать решение проблемы с минимальными потерями среди магов. При этом нельзя забывать о их повседневной работе, без которой все сломается куда быстрее, чем Двар соизволит явить себя. На плечо легла рука. Юноша повернулся в пол оборота, глядя на сонную Джун.
— Что случилось? — девушка зевнула, прикрывая рот рукой.
— Ничего, забей. — Кэтсу поднялся, накидывая на себя черный халат, чтобы не смущать Сару обнаженным торсом. — Спи дальше, тебе нужен отдых.
— Тебе тоже. Давай я сварю настойку?
— Сам сварю. Набирайся сил. Твое тело еще слишком слабое. — юноша ушел в кухню, включая плиту. Он поставил на огонь небольшой котелок с водой, начиная ползать по полкам в настенном шкафчике, доставая несколько склянок. Сара молча сидела на стуле, наблюдая за действиями мага. Кэтсу смешал пять разных видов засушенных трав, помешивая деревянной ложкой, добавляя туда горсть свежих ягод клубники.
— Голова болит? — все же спросила Сара. — Просто так ты клубнику не ешь…
— Не люблю ее. — отозвался Кэтсу. — Без нее от головной болит не избавится, к сожалению. — юноша присел на стул, закрывая глаза.
— Это все потому, что ты слишком много думаешь. — Джун не могла снова уснуть, пока Кэтсу бдит и страдает. Она присела на табурет, попутно завязывая пояс фиолетового махрового халата, снова зевая. Юноша ничего не ответил, лишь недовольно фыркнул, поскольку та не послушала его, упрямо идя следом. В прочем, так всегда было. Упрямство родилось вперед нее. — Что тебя беспокоит?
— Сегодня должен вернуться разведывательный отряд. От них многое зависит… Я не могу перестать думать о Гильсберте. Такое ощущение, что мы что-то упускаем.
— Просто ты до сих пор не можешь отпустить его. Надежда всем нужна, она дает смысл жить, не позволяет отчаиваться.
— Вот давай без таких речей, ты же знаешь, как я их не люблю. — Кэтсу недовольно нахохлился. Он помешал месиво, раздавливая ягоды. Юноша ушел в комнату, а Джун лишь тихо вздохнула. Не только она упряма. С таким человеком очень сложно найти общий язык, переубедить тоже.
— Тяжело тебе с ним жить. — Джун взглянула на Сару.
— Я привыкла с детства к вам обоим, поэтому без разницы.
— И правильно сделала. — Кэтсу вошел уже в плаще. Он выключил сваренное месиво, кидая его в блендер, перемалывая в кашицу неприятного вида и вкуса. Юноша недовольно поморщился, залпом выпивая месиво. Горячая пища, также как любой другой предмет для него, как и для другого мага, проблемой не были: тепло поглощалось без проблем. — Я ушел. — Кэтсу убежал с такой скоростью, что ни одна из присутствующих дам рот открыть не успела.
Парень решил все же проверить свои мысли, что терзали его вот уже очень давно. Все это время он ждал и надеялся, но теперь, когда стало понятно, что Гильсберт не вернется, смысла соблюдать рамки приличия нет. Кэтсу направился на окраину города магов. Даже в такое раннее время жизнь здесь кипела. Кто-то бежал в столовую за перекусом, а трудоголики питались кофе, направляясь за новыми заданиями. Здесь никогда не бывает идеальной тишины. Разные люди, разной национальности, патрулирующие разные районы своих стран. Мало кто остается здесь на постоянную основу, лишь заходят взять миссию и отметиться о ее выполнении. Поскольку в каждом городе есть свой филиал, обычно маги тусуются там. Первое время взгляды напрягали, обескураживали, но теперь он успел привыкнуть, что стал местным «зверьком на потеху публики», перестав обращать внимание на любопытных, даже не скрывающихся, магов. За столько времени, видимо, не привыкли. Юноша быстро добрался до нужного дома. Одноэтажное каменное строение на отшибе. Да, не любил он соседей, ой как не любил. С момента исчезновения никто не посмел зайти внутрь, мало ли, что там может поджидать. Дверь, как ожидалось, под заклинанием защиты. Стоило коснуться двери, отображался фиолетово-прозрачный барьер, переливающийся перламутром. По нему, медленно и неспешно, плавали руны разного размера. Прозрачные, беловатые, черные. Кэтсу начал махать пальцами, перемещая их в стороны, выбирая из общего количества лишь определенные: альгиз, уруз, беркана, дагаз, лагуз, наутиз. Они засияли беловатым оттенком, соединяясь меж собой, создав став на защиту дома. Поскольку он не был долговечен, Гильсберту пришлось внести в него свои коррективы. Юноша не знал, что именно тот добавил, поэтому просто приложил ладони к получившемуся рисунку, направляя сильный поток энергии, чтобы пробить защиту. Никто из обычных магов не сможет выйти на такой уровень, кроме него, именно поэтому купол дал трещину. Став распался, и защита рухнула.
Кэтсу подошел к двери, выбивая ее с пинка. Дом уже покрылся пылью и паутиной. Некогда красивые зеркала стояли, скрытые серым полотном, а ковер и подавно потемнел. Невольно захотелось чихнуть. Юноша почесал нос, отправляясь внутрь строения. Небольшая кухня, уборная и комната учителя. Даже гостиной нет, сразу виден уровень гостеприимства. Многочисленные записи, чертежи, бумаги, книги заклинаний, валялись по всему помещению. С потолка свисали разные травки, сушеные ягоды, перья, череп кошки… Так вот куда Мурри подевалась! В прочем, история давняя и на данный момент значения не имеет. Кэтсу махнул пальцами, заставляя валяющиеся вещи подняться, отряхнуться от пыли, подлетев к нему поближе. Судя по записям, Гильсберт упорно занимался изучением зеркал по всем возможным источникам. Среди чертежей нашелся один, применяемый для первоначального портала. В него были внесены личные коррективы и домыслы, как можно стабилизировать проход. Юноша отодвинул стул, садясь за стол, кладя на него чертеж, начиная изучение и сверку написанного с книгами.
Раскладывая впереди и сбоку книги, Кэтсу не заметил небольшой блокнот в картонном переплете, столкнув его локтем. Юноша поднял его, открывая с первой страницы. «Слабые места и возможные способы уничтожения Двар». Данное исследование привело в смятение, а последующее прочтение тем более. Многие иллюстрации рассказывали в целом о строении и способностях рапидов, далее шли предположения о изменении внешности под влиянием большого количества энергии, рассуждения и, в конце, предположительные способы ее извлечения из тела Двар. Он быстро пробежался глазами по содержимому, забирая блокнот с собой, тут же направляясь в кабинет Реквиаля. Внутри уже находились Вивьен с Джун, но больше всего его удивило наличие Лолиты и Алекса. Юноша тут же недовольно нахмурился.
— Почему они здесь? — сделав акцент, произнес Кэтсу.
— Раз они знают о происходящем, будет лучше успокоить их, как и вас. — спокойно отозвался Реквиаль. — Разведывательный отряд доложил, что Двар до сих пор запечатана. То, с чем столкнулась Джун, может быть проекцией души.
— А что это? — спросил Алекс.
— Я читала об этом. — влезла Лолита. — Это сгусток желаний и мотивов, принимающий вид хозяина. Проекция не может быть создана сразу, она накапливается в течении длительного периода, а будучи под печатями, ей потребовалось куда больше времени. Это твой клон, но движимый только определенной целью. Фактически, даже будучи запертой, она может продолжать что-то делать.
— И как же остановить проекцию? — Ал перевел взгляд с Лолиты на Реквиаля.
— Ее легко рассеять. Тем не менее, это не значит, что с проекцией Двар будет легко справится. Судя по расскажу Джун, она обладает теми же особенностями, что сама Двар. Разница лишь в том, что использовать атакующие силы у нее не должно получится. Тем не менее, она обладает длинными когтями, и ничто не помешает ей разорвать душу на кусочки, не подлежащие восстановлению. Необходимо проверить целостность печати и наложить дополнительные, поэтому Вивьен и Кэтсу отправятся к месту содержания. Разведка уже устанавливает место положение проекции.
— А что делать нам? — спросил Алекс. — Мы можем чем-то помочь?
— Ваша лучшая помощь — остаться здесь и тренироваться. Я понимаю, вам интересно посмотреть на нее, но я не могу пустить неподготовленных детей в столь опасное место. Джун остается по причине плохого физического здоровья, и займется вашей подготовкой. Кэтсу и Вивьена на месте будет ждать Оракул. Свободны.
— Будет сделано. — Вивьен вышел из кабинета первым. До выхода из помещения он не проронил ни слова. Впервые они не поцапались сразу после получения задания. Больно тихий и задумчивый вид Кэтсу заставлял беспокоиться. Обычно после такого ничего хорошего не случается. — Что ты узнал? — спустя длительную паузу юноша все же решил поинтересоваться.
— Я был в доме учителя. Он проводил исследование Двар. Я давно думал в ту же сторону. Существа, поглощающие других, разрываются от перенасыщения энергией. Почему не разорвало ее? Она же сравнима с бомбой замедленного действия. Ее наоборот должно было распереть во все стороны от такого объема, а на деле кожа да кости.
— И то верно. Не думаю, что тут возможен парадокс… Хотя, кто знает. Может, она применила какое-то заклинание. Или очень древнее, или слишком новое. Даже если мы определим его, снять будет слишком опасно. Высвобождение такого количества разной энергии станет губительно для астрала, к тому же, может задеть физический план.
— В любом случае надо узнать, как. — Кэтсу направился в медицинский корпус, где парни оставили свои тела. В отличие от других магов, абрэ, находясь в любой из форм, всегда мог открыть портал, в силу увеличенных способностей. Путь до местонахождения Двар был не близкий. Благо, души свободно могут летать, поэтому потраченное на дорогу время сокращалось в разы. Пролетев над крышами домов, зарослями дикий растений иномирья, парни оказались на краю обрыва, близ Черного Леса. Даже небо над ним стало непроглядной тьмою, где обитают хищные твари. Не даром ее запечатали именно здесь: все маги, и в целом, жители тонкого плана, стороной обходят на столько обширные области концентрации темных существ. Вивьен завис в воздухе, вынимая из книги свой любимый серебряный меч. Его лезвие покрылось различными скандинавскими рунами, излучая приятный, мягкий свет. Темные как огня боялись энергии света, поэтому путь, освещенный им, становился безопасен. Кэтсу иногда поглядывал на недовольно урчащих тварей, прижимающихся к земле, стволам деревьев, выглядывающим из-за них. Злятся, а напасть не могут. Если же нападут, им же хуже будет.
И вот, перед ними предстал холм. Высокий, широкий, словно изнутри его распирало. Старинный замок иногда покачивал отрывающимися ставнями, а под широкими внешними подоконниками из каменных блоков все также мирно свисали корабельные цепи. Из дырок в черепице выглядывали забавные, пухлые существа с коричневатой кожей и большими щечками. Они смотрели глазками-щелочками на пришедших, недовольно пошкрябывая маленькими пальцами с присосками по крыше. Когда-то здесь жила прекрасная девушка, в чарующем своей красотой лесу… Но ее погубили собственные желания, как и все деревья в округе. Рапиды не придумали ничего лучше, как создать тюрьму для Двар в ее собственном доме. Прогнившие половицы неприятно скрипели от каждого шага, а практически все вещи внутри обратились в прах. В гостиной, над камином, висел портрет юной девушки, отличающейся своей красотой, и ее родителей. Она стояла в элегантном, темно-фиолетовом платье, сложив руки у груди, мило улыбаясь.
— Не то, чтобы я был поклонником внешности этих существ, но должен признать, раньше она выглядела куда симпатичнее. — Кэтсу никогда не мог воздержаться от комментариев, даже если никто их не просил. Он прошел к стене, взмахом пальцев отодвигая шкаф. За ним прятался потайной проход, ведущий внутрь холма. Вдоль его периметра, на деревянных полках, крепящихся прямо к основанию каменных стен, стояли книги. Разной толщины, старины, оформления. Многие просто валялись внизу, создав целый настил толщиной в несколько метров. В середине находилась она, окруженная овалами из каждого вида концентрированной энергии. Они медленно менялись местами, опускаясь, поднимаясь, прокручиваясь в разные стороны, каждый раз создавая новую частоту синхронизации, не позволяя подобрать ключ доступа. Рядом находился Оракул, мирно читающий одну из книг.
— Я уже заскучал. Успел даже почитать про жизнь… Э… — Оракул перевернул книгу на обложку. — Элиднер Стоун. Довольно скучно. И как ей хватало столько терпения и сил, писать каждую книгу? О жизнях скольких людей она написала…
— Это уже не имеет значения. — Кэтсу поднял взгляд на висящее над книгами существо, едва ли теперь это можно назвать девушкой. Длинная шея, обрамленная широким жабо из плотной темной ткани. Некогда длинные, пышные рукава ободрались, едва ли доходя до локтей, а кружева на плечах и груди местами порвались. От прекрасной юбки на картине остались лишь лохмотья, едва ли повторяющие некогда объемные формы, свисая лоскутами к испачканным, черным сапогам. Ее ноги слишком исхудали, поэтому те так и грозились упасть с них. А лицо… От него ничего не осталось. Острые скулы, ни намека на нос, даже впадин под глазные яблоки толком нет, что уж говорить о волосах. Неестественно вытянувшиеся руки обросли длинными, острыми когтями. От прежней девушки, с янтарными волосами, ничего не осталось. Кэтсу без каких-либо эмоций смотрел на нее, а вот в груди Вивьена что-то щелкнуло. Ему вдруг стало очень жалко ее. Пусть мотивы не на столько понятны им, на любое действие есть причина, часто незаметная окружению, но очень явная для совершающего это действие человека.
— Почему ты так смотришь? — спросил Кэтсу. — Ты в нестабильном эмоциональном состоянии.
— Просто подумал… Почему я, проживший чуть ли не в девять раз больше тебя, смог сохранить чувства, — Вивьен перевел взгляд на юношу. — а ты лишился их.
— С чего ты взял, что я лишился чувств? — он нахмурился.
— Что ты чувствуешь, глядя на нее? — Вивьен вновь устремил взгляд на создание.
— Желание уничтожить.
— А мне грустно. Возможно, поддержи ее кто, этого бы не случилось. Все проблемы можно решить простым разговором, но никто не выслушал, не был рядом. Я бы хотел помочь ей.
— И угробить еще больше жизней?
— В этом наша разница. Ты жестокий, Кэтсу. Тебе плевать на всех, кроме тебя самого.
— Хах, — он лишь усмехнулся. — если бы мне не было плевать на себя, я бы не стал абрэ. Я не боюсь умереть.
— Ты ведь не всегда таким был. Так почему?
— Иногда случаются необратимые вещи, Вивьен. Исправить можно все, кроме смерти. Именно поэтому мы сейчас здесь, чтобы эта тварь не уничтожила души невинных. Смерть после смерти… Страшнее и не придумать.
— Да, но… — Вивьен не успел договорить. Кэтсу схватил его за ворот, резко притягивая к себе.
— Кончай свои сентиментальности! — он оттолкнул парня, от чего тот оступился и упал, глядя на юношу перед собой. — Если бы ее можно было спасти, ее бы спасли. Она не хочет быть спасенной, она хочет силы. А сила, увы, требует жертв, колоссальных жертв, Вивьен. И твоя сестра хороший тому пример. Правда, не видел я, чтобы ты больно убивался по ней.
— Тц… — Вивьен поднялся. — У нас были очень плохие отношения, если тебя так это волнует!
— Мальчики! — Оракул вмешался. — Я, конечно, прекрасен, но не драться же из-за меня! Давайте вы успокоитесь, и все же вернетесь к тому, для чего сюда пришли. — спокойно произнес юноша.
— Твое самолюбие выше этого холма. Не лезь! Я научу этого придурка уважению. — огрызнулся Вивьен, он замахнулся на Кэтсу мечом, всерьез нападая на него. Юноша успел увернуться, отскочив в сторону.
— Я со стеной разговариваю?! — возмутился Оракул.
— Драться удумал? — Кэтсу ухмыльнулся. Он взял рукав за манжету, пропуская через него энергию, кидаясь на Вивьена. Юноша успел заблокировать удар мечом.
— РАЗОШЛИСЬ БЫСТРО! — выкрикнул Оракул, направляя на них руки, резко разводя их. Парни разлетелись по разные стороны стен. Из-за удара тела о полки, с них посыпались неровно стоящие книги, засыпая обоих чуть ли не с головой. — Вот как вас двоих куда-то отпускать? Вы же всегда найдете причину подраться. Я тут шучу, понимаете ли, пытаюсь вас отвлечь, а вы только усугубляете ситуацию! Перед вами неимоверное сильное создание, от пробуждения которого зависят жизни ни одной реальности! Будьте, пожалуйста, серьезнее.
— Ай… — Вивьен потер ушибленный затылок. Длинная челка каштанового оттенка закрыла серые глаза. Он поднялся, поправляя ее. В облике души юноша повыше был, поэтому таким уж маленьким его назвать нельзя. Парень оперся о полку, кидая взгляд на поднявшегося Кэтсу. Между ними встал Оракул, упираясь руками в бока, недовольно глядя то на одного, то на другого.
— Да как вас вообще можно в пару ставить?! Вы не только не поможете мир спасти, но еще и уничтожите его дополнительно! Свет и тьма, самое ужасное сочетание. Вы две противоположности. Есть в вас хоть что-то схожее?!
— Иногда мне очень хочется обнять его… До хруста. — ответил Кэтсу. — Да так, чтобы больше ходить не смог.
— Хочу вскрыть тебе грудную клетку и проверить, есть ли там сердце. — отозвался Вивьен.
— Понятно, садизм вас объединяет. — Оракул тяжело вздохнул, потирая переносицу. — Господи, за что мне это? Нет, Господи, ты мне ответь! — юноша легонько топнул, от чего с верхних полок упало еще несколько книг, прямо на дурные головы обоих. — А теперь соизвольте укрепить печати.
Кэтсу ничего не ответил. Он подошел к темно-фиолетовому овалу, берясь за него обеими руками. Также сделал и Вивьен. Они направили свою энергию в них, заставляя светиться. Оракул наблюдал со стороны, контролируя процесс. Эти двое невыносимых постоянно заставляли его понервничать. Кто знает, когда один из них сделает не тот выбор, запустив целую цепочку необратимых событий. Больше всего волновало нестабильное поведение Кэтсу. От него можно ожидать чего угодно. Никогда не знаешь наверняка, по какой причине рванет. Маг, обладающей силой, превосходящий все ожидания. Разумеется, Реквиаль сильно переживает, ведь в случае чего, он может не только предотвратить конец света, но и начать его. Никто не знает, что творится в дурной головушке парня. Кэтсу увеличил поток, образуя на овале три сферы с руническими связками: Эваз-Альгиз-Иса; Лагуз-Ансуз-Уруз-Кано-Ансуз-Альгиз; Иса-Кано-Халагаз-Кано-Иса, накладывая поверх каждой пентаграмму и наделяя каждый из концов стихией так, чтобы те были друг другу параллельны: в левом луче вода, в правом огонь. В нижнем левом земля, а в нижнем правом воздух. Верхний луч возглавлял свет, а сердцевину заполнила тьма. Юноша убрал руки.
— Ого-ого-го-го! — Оракул аж присвистнул. — И для чего ты сделал рунические связки? Они ведь на нее не повлияют.
— Первая защищает от магического воздействия, как внешнего, так и внутреннего. Вторая нацелена на защиту от более сильного колдовства, а третья отразит любую магию обратно к магу. Пентаграмма со всеми стихиями как замок. Защита на защите. Ни Двар, ни кто-то другой, не сможет взломать их так просто. Даже если она сможет прорваться через остальные кольца, тьма не даст ей освободится. — Кэтсу кинул взгляд на Вивьена, ставящего обычные пентаграммы и пентаграммы Агриппы. Юноша не мог создать такую же мощную защиту, как бы ему ни хотелось. Закончив, он убрал руки, подходя к парням.
— Я не смог сделать такую же сильную защиту, но дополнительная все равно не помешает. Нужны сильнейшие стихийники для укрепления остальных колец.
— Наверняка Реквиаль уже их собирает. Что ж, я тут еще посижу, может придет кто. Почитаю немного. А вы идите. И без драк! Позорище. — Оракул смирил их недовольным взглядом, демонстративно усаживаясь широкую стопку книг, беря первую попавшуюся в руки. Кэтсу молча покинул помещение. Он остановился на крыльце, поднимая взгляд на небо, в котором летали маленькие круглообразные создания с кожаными крыльями. Они собирались в стаю, порхая над крышей. Жирненькие сохусы начали издавать кряхтящие звуки, пытаясь дотянутся до тех. Из леса иногда доносились раскатистые ревы созданий, не решающихся вылезти к дому.
— Успокоился? — Вивьен наблюдал за происходящим в небе. — Крылошмыги кучкуются. К чему бы это?
— Да кто их знает. — Кэтсу спустился вниз по ступеням. — Давай, белый рыцарь. Освещай нам путь.
— А тьма нынче сама с собой не справляется?
— Огонь огнем душат, да? — хмыкнул юноша. — Не в этот раз уж точно. Нам нужно вернутся и отдохнуть. Проекцию души, как никак, нам уничтожать. Кто знает, на сколько быстро.
— Да, пожалуй. — Вивьен вздохнул. Он поднял меч, но ладонь Кэтсу тут же легла поверх запястья, опуская ее.
— Ты потратил слишком много сил на печать, не так ли? Света во мне мало, но активировать меч смогу. Если ты потратишь слишком много сил, я твою выцветшую душу не потащу. — Кэтсу как всегда всем был недоволен. Он забрал меч, используя на нем магию света. На лезвии проявились руны, начиная сиять. Юноша направился сквозь лес пешком. Вивьену не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Как бы сильно они ни ругались, как бы сильно не ненавидели друг друга, душу мага грел тот факт, что, какой бы ни была ситуация, можно рассчитывать на помощь. Без лишних просьб. В любой тьме есть крупинка света, также как в любом свете прячется тьма. Две полностью противоположные стихии. Их существование невозможно друг без друга. Юноша молча шел за другом, освещающим им путь.
— Я чувствую, как ты улыбаешься мне в спину. — Кэтску произнес это как всегда недовольно, тем не менее, сам невольно улыбнулся, путь не на долго.
— А что, нельзя?
— Нельзя.
— Ты просто невыносим. — улыбка не сходила с его бледно-розовых губ. Все же, он перестарался. Его запас энергии не такой большой, поэтому использование больше половины начинает вредить здоровью души. Ее необходимо восполнить как можно быстрее. Юноша продолжал медленно шагать позади. Каким бы абрэ засранцем ни был, само его присутствие рядом успокаивало. Есть, на кого положится.