Законы Рода. Том 8

Глава 21

Похищать людей — плохо. Очень плохо. Но тут надо понимать одну простую вещь — это были не какие-то случайные люди. Не дети, не женщины. Исключительно мужчины. Главы родов или приближённые к ним. Мои враги.

Король не просто выполнил своё обещание… Он дал мне в руки спасательный круг, которым я совсем скоро воспользуюсь. Теперь у меня на руках есть видео, аудиозаписи, письма, подписанные главами родов. Причём не все письма электронные, перехваченные благодаря взлому почтовых серверов. Одно было вполне себе реальным, с магической печаткой рода. Правда, меня оно не касалось. Зато в нём мои «любимые» Гаврилины из Краснодарского княжества, что разменяли мой род на монету и привилегии здесь, в столице, а ещё попутно получили больше контроля над Грачевскими, обсуждали возможность устранения моего брата Владимира, единственного из известных членов рода на момент написания письма. Составили его, если верить дате, сразу после освобождения брата из подземелий Дворца Псиоников.

Каждый из тех, кто стал жертвой моего варварского и порочащего графскую честь нападения, был не лучше и не хуже Гаврилиных. Я давно знал, что у меня много врагов. Но судьба меня с ними особо не сталкивала, за редким исключением.

Основные, можно сказать, силы моих врагов располагались в двух местах: Краснодарском княжестве или же здесь, в столице. Сутки я и Бортников ловили гадов. Подгадывали момент, захватывали. Я вырубал их своим ядом, что парализовал не хуже нейротоксина, цеплял ошейники, и мы сбегали. На глаза старались не попадаться. В крайнем случае вырубали стражников, что окружали высокородных персон. И хоть они мои враги, но черту я не переходил. Все пленники живы, накормлены и даже не побиты.

В Кремле сейчас много разговоров обо мне идёт. И все они нехорошие… В основном требуют найти, арестовать, четвертовать, сжечь мозги псиониками и всё в таком духе. Но вот какое дело… А за что меня арестовывать? Ну, письма я написал. Это косвенная улика. Ну, может, где и заметили, как похищают людей, и смогли связать меня и Бортникова, который, к слову, после откровенной беседы о целях данной операции и моих целях на будущее предварительно принял моё предложение и присоединился в качестве союзника в грядущей войне родов. А ей — быть. Не захотят со мной воевать — так я сам её объявлю. С таким количеством доказательств посягательства на жизнь и честь моего рода я в своём праве. И они теперь тоже. Но это если сумеют доказать мою причастность к похищениям.

В общем, чего уж говорить… Я пошёл ва-банк. И собираюсь хорошенько встряхнуть этих засранцев, которые долго, очень долго безнаказанно говорили о моём роде нехорошие слова и, что ещё хуже, делали вещи, подрывающие саму возможность нашего существования.

С кем-то мы издавна имели конфликты. Кто-то решил, подобно стервятнику, броситься на наш род после того, как его едва не «отменили» решением Стефании. Подобная наглость и дерзость… Впрочем, не мне сейчас об этом говорить. Но, хочу заметить, я не дурак. Романовых, равно как и их кровных родичей в других родах, я не трогал. Те, кто решают судьбу империи, могут иметь ко мне бесконечно много претензий, но реальных оснований для того, чтобы назвать изменником, нет. А если и придумают чего-нибудь, то им придётся пойти на Капонарию. А там, с имеющейся у меня доказательной базой и союзниками, ещё попробуй определи, на чьей стороне правда. Решать там всё будут члены Большого совета империи, состоящего из всех боярских родов. И со многими у меня контакт налажен.

Я ждал полуночи, чтобы отправить очередное послание через Фому и встретиться с Зубовым. Он, к моему счастью, всё ещё поддерживал меня, несмотря на всё то безобразие, что я устроил. Поэтому мне нужно было с ним побеседовать.

Романов Константин, хоть и с ним мне хотелось пообщаться с глазу на глаз, был слишком неуловим и опасен. И с того момента, как я начал действовать, ни любовью, ни уважением он ко мне не воспылал.

— Фома, давай, — кивнул я в сторону конвертов, что предназначались известным мне главам Тайного совета.

Они довольно неплохо шифруются, но я знаю имена и личности большой части этих удивительных, властных и уважаемых людей, что, так или иначе, выходят из рода Романовых. Письма отправились ко всем из известных, кроме Зубова. С ним я поговорю тет-а-тет, как только Фома передаст конверты всем членам совета, о которых я ему рассказывал. К слову, вполне возможно, что все они сейчас сидят в Кремле, отчего моему капитану долго бегать не придётся.

К часу ночи пушистый вернулся.

— Ну что, капитан, все весточки отправил?

— Пи-пи.

— Перехватил их, уезжающих из Кремля?

— Пи. Пи-пи-пи…

— Ну, заметили и заметили. Не убили главное. Ты у нас парень шустрый, верно?

— Пи! — с самодовольной улыбкой плюхнулся на стол Фома и достал шоколадку, чтобы подкрепиться.

Ладно, пора дело сделать. Я достал телефон и включил его, не переживая за то, что вскоре его могут засечь спецы из разведки. Набрал министра обороны и стал ждать ответа. Бортников, вообще, много номеров знает по всей империи. Полезный помощник даже в таком вот деле.

— Слушаю.

— Константин Сергеевич, здравствуйте. Это Берестьев Максим.

— Который Краст?

— Он самый, — подтвердил я, прекращая все эти игры.

— И что ты хочешь, врунишка-похититель?

— Встречи.

— Полиции сдавайся. А там, быть может, и встретимся, — предложил он мне «выход».

— В своё время непременно так и поступлю. Как только узнаю, что я в розыске. Почему-то до сих пор не слышал, чтобы я что-то нарушил. Ну и давайте не будем юлить. Вы человек серьёзный, занятой, только с Тайного совета освободились. У меня тоже дел невпроворот. Но из всех них самое важное — это с вами пообщаться и объясниться. Также хочу раскрыть кое-какую информацию, которая, как я надеюсь, сможет легко разрешить возникший кризис недопонимания. Война и раскол не нужны ни мне, ни империи. Я патриот до мозга костей, и если вы мне после нашей встречи скажите сдаваться, то я так и сделаю. Вашему мнению я доверяю, ваше слово я уважаю, — заявил я, и долгое молчание воцарилось по ту сторону телефона.

— Где ты, — наконец спросил он, давая понять, что встреча всё-таки состоится.

— В Москве. Рядом с вашим домом. Жду, — посмотрел я на большой круглый стол из массивного дерева и заставленные коробками пыльные полки, — пока вы приедете.

— Конкретнее?

— Рядом с винным погребом, в комнате для настольных игр. О, любите игру «Изломы и Драконы»?

— Ах ты сволочь… Кто тебе разрешил там шастать?

— У вас богатая коллекция. И когда только время находите?

— А я его и не нахожу. Только коллекционирую. Ладно… Сиди там, не вылазь. Скоро буду.

Я по привычке уничтожил телефон и только после этого вспомнил, что больше в этом смысла не было. Ну и ладно. Зато разведка теперь знает, что я в доме главнокомандующего и что у меня с ним вскоре состоится встреча. А ещё они хрен внутрь без его разрешения попадут, что упрощает мне дело с побегом.

Ждать долго не пришлось. Ночь, кортеж, да и Зубов явно спешил. Уже через пятнадцать минут открылась дверь и внутрь вошли два бойца и сам Константин Сергеевич.

— Один? Ребятки проверят всё, чтобы ты глупостей не наделал, ладно?

— Я с хомяком, Ваше Сиятельство. Он меня отсюда унесёт, когда закончим.

— А друг твой новый где? — озирался Зубов по сторонам, смотря, все ли дорогие настолки на своём месте.

— У меня много друзей. Какой именно? — уточнил я, пожав плечами, поднялся со стула и показал, что без оружия.

Хотя я сам по себе оружие…

— Бортников, что за каким-то… Ладно. Его как раз можно понять. Ты ему жизнь спас и даже больше… Его честь. Девки бы погибли там, не будь тебя.

— Я просто делал то, что необходимо. Не надо превращать это в фарс. И коли позволите, я сам расскажу вам всё. И если у вас останутся вопросы, спрашивайте. Отвечу на всё, что разрешено Законом Рода.

— Говорят, ваши Законы одни из самых суровых, что только есть…

— Так и есть. К слову, они же и запрещают мне безумствовать, сеять хаос и разрушения, убивая всех налево и направо в своём доме. И под домом здесь стоит понимать империю.

— То есть… Все похищенные живы?

— Безусловно.

— Ну хорошо. Рассказывай, что ты там хотел рассказать. И побыстрее.

— Это не займёт много времени, ваше сиятельство.

Зубов махнул рукой, и двое стражей превратились в истуканов, замерев у входа. На стол лёг артефакт, похожий на пепельницу. Защита от прослушки… А этим двоим он, видимо, доверяет, как себе. Ну что же, пора рассказать, почему я решил остаться в России, когда на Берестьевых объявили охоту.

Мой рассказ начался с того самого дня, как я получил кольцо. Я оставил в стороне вопросы о том, как я сбегал, как прятался и получал новые документы. Я объяснял свои мотивы и поступки, не вдаваясь в детали.

— … Мне нужно было время. Мне нужно было набраться сил и изучить техники рода. Я не собирался, как глава рода, отказываться от титула и своего имени и сбегать за границу. Я хотел вызволить брата и наказать тех, кто нас оболгал, заставив Стефанию натравить на нас, не обдумав всё тщательно, наших врагов. Я стал вести своё расследование, параллельно набирая силу и вес, влияние и возможности…

Рассказывать о том, как и что я делал в столице, не стал. Он и так всё это знал. Вся моя деятельность была публичной, а грязные секреты пусть остаются секретами. Покажите мне род, в чьём шкафу нет скелетов.

Затем мы дошли до незапланированного путешествия в Болгарию. Тут я решил вставить немного предположений, так как доказательств никаких у меня не было. Тем более что Морозов мне всё рассказал по ситуации с моим братом лишь незадолго до моего «путешествия» по домам и имениям врагов моих.

— Я это обсуждал со своими союзниками и людьми, которым доверяю. И тут есть один очень странный момент, Константин Сергеевич. Незадолго до нашего переноса в Болгарию на моего брата нападают. Там, в Сибири. Правда, пытаются убить не его, а невесту. К счастью, нападавший умер, его план провалился. И он оставил после себя загадки. Например, у него в кармане было вот это кольцо.

— Хм…

— Я не пытаюсь обвинить Романовых. Скорее, выглядит так, что кто-то залез в их карманы и использует их власть в своих шкурных интересах. Затем, буквально через пару дней появляется маг крови невероятной силы и сотворяет заклинание, о котором я даже в книгах не читал и в сказках не слышал. И говорит, что это для меня проверка. И если я справлюсь и не умру, то он с радостью прикончит меня лично. Я не сразу связал эти два случая…

Я вздохнул и продолжил:

— Скажите, Константин Сергеевич, от кого пошла информация о том, что я и Владимир братья? Предоставили ли какие-то доказательства? Я понимаю нашу разведку, что превентивно борется с возможными рисками и угрозами, но начинать распространять слухи… Разведке это надо? Точно нет. Я знаю про раскол. Я читаю комментарии людей в интернете. Я слышу, что говорят другие аристократы, особенно из боярских родов. Для них это выглядит как преследование в попытке добить боярский род и последующая замена новым из числа сильных и богатых. И какой род будет следующим после моего? Ведь законы империи запрещают в боярские рода принимать новеньких, если хотя бы один из уже существующих родов будет против. Исключение — исчезновение либо исключение рода из числа боярских. Тогда решение за Романовыми. В общем, к чему я всё это… Вам не кажется, что кто-то дёргает за ниточки, имея доступ к секретной информации? Что кто-то, начиная с самой первой операции, во время которой погиб мой отец, только и делает, что тайно подливает масло в огонь, разделяя через Стефанию старые рода и новые? Я не хочу делать выводы за вас. Для меня ясно как день, что я буду спасать свой род любой ценой. И делать я это буду, как могу и как умею.

Я сделал небольшую паузу и посмотрел Зубову прямо в глаза.

— Все те, кто был похищен, — виноваты. Виноваты передо мной, как главой рода, перед моей семьёй. Каждый из них. У меня есть компромат, подтверждающий это. И есть право объявить им войну. И я её объявлю, как только недопонимание с Романовыми будет улажено. Хотя, сперва объявлю ультиматум. Не согласятся — пусть готовятся к последствиям. Моя маленькая шалость покажется им детской забавой в таком случае. Но здесь и сейчас я готов отпустить всех их, если отпустят моих людей. Я не хочу лишних смертей и разрушений. Я вывезу людей из Москвы, и, если у кого-то ко мне будут претензии, я дал каждому повод и право объявить мне войну родов. И я приму вызовы, не колеблясь ни секунды! А за все свои поступки я готов лично ответить перед советом. Хотите — тайным. Хотите — общим. Я готов к Капонарии. И я готов служить империи. Да и всегда служил и действовал в её интересах. У меня с собой больше десяти тысяч комплектов османской униформы. Могу отдать вам для проведения любых диверсионных операций, какие только вы задумаете. Ещё есть их штатное оружие с боеприпасами к нему, каски, бронежилеты. Закидывайте людей в тыл, уничтожайте и захватывайте крепости. Используйте для сокрушительного удара в Болгарии. Под вашим столом лежит два ящика с секретными документами, забранными с пожарища их военного штаба. И ещё одно, самое последнее: я готов дать вам обещание.

— Какое обещание? Перестать создавать нам всем проблемы?

— Боюсь, это зависит от личного восприятия… Нет. Если совет пойдёт мне навстречу, закроет вопросы и выполнит маленькую, абсолютно ничего не значащую для него просьбу графа Берестьева, я кое-что подарю империи, — заговорщицки проговорил я.

— Что? — сурово глянул на меня Зубов, явно не любящий, когда с ним говорят полушёпотом.

— Сибирь. Я верну империи Сибирь.

На следующий день.

— Ну вот мы и встретились, Кощеевка… — Я стоял на въезде в деревню, смотря, как размеренно течёт здесь жизнь. — Тихо и спокойно. Но это ненадолго.

Я пошёл в покинутую усадьбу Ирисовых. Скромная, для отдыха тех из них, кто приезжал проверять фабрику. Временное жильё без особых изысков. Но сваливая, засранцы умудрились превратить дом практически в развалины. Даже обои содрали… Спасибо, хоть двери и окна оставили. Но это ладно. Главное, что места здесь не меньше, чем в московской усадьбе. Людей разместить хватит. Мои соратники после столь долгого сидения на одном месте с радостью займутся делом. Начнут восстанавливать этот дом, общаться с местными. А фамильяры… И для них место найдётся. Тут ещё речка рядом протекает, так что даже Хлоше будет где покайфовать. Надеюсь, мои монстрики людей не сильно испугают… И главное, чтобы новый щекастый управляющий фабрики и по совместительству главный дегустатор продукции не обожрался до потери сознания. Ему ещё предстоит отправиться со мной по делам.

— Пи, — дал знать Фома, что уже вернулся.

Раз он уже тут, то и моих людей должны были отпустить…

Так и вышло. Вскоре приехала военная колонна. Служивые начали выгружать вещи, захваченные моими соратниками из московской усадьбы, а там и Сокол с остальными выпрыгнули из грузовика.

Я встречал их с широкой улыбкой. Довольные, свободные, сытые и необременённые какими-либо ограничениями.

— ЯРЛ! — Радостный Дуб на бегу расставил широко руки, чтобы сграбастать меня в объятья.

— МИРОСЛАВ! ВЕРНУЛСЯ! А я-то думаю, чего это нас повезли куда-то! — обрадовался Сокол, пока я уворачивался от рук Дуба.

Уворачивался зря, ибо всё равно оказался в объятьях. Но хотя бы не здоровяка этого, а рыжей плутовки.

— Ну всё, всё, хватит. Задушишь! Эй, задушишь ведь… За… Кхе… Памагити-и-и-и… — взмолился я, и мне на помощь прибыл Кен.

— Юль, ты бы помылась, прежде чем жамкаться лезть. От тебя воняет — жесть!

— УБЬЮ!

На самом деле от неё очень даже приятно пахло цветочными духами. Просто каждый из моих фамильяров растёт и развивается. И Кен — не исключение. Правда, выбранное им искусство троллинга меня немного настораживает…

Я тепло поприветствовал всех и каждого, на ходу рассказывая, что им нужно будет сделать.

— Дом в порядок приводите. Денег не жалейте. Жанна, мы с тобой потом отдельно поговорим на эти темы. Когда я все вопросы закрою.

— Хорошо, — кивнула девушка в ответ.

— А мы тут надолго, — поинтересовалась Маша.

— Не знаю. Пару дней минимум. А максимум… Пока не могу точно сказать, когда я вернусь.

— Вернусь? Ты опять куда-то уезжаешь? — возмутилась она.

— Ну да… У всего есть своя цена… — улыбнулся ей.

— Кхм… Простите, что прерываю… — подошёл к нам из военного внедорожника мужчина в зелёном военном костюме. — Особый уполномоченный военной полиции полковник Дацкий. Вы помните уговор?

— Помню, помню. Пять минут подождёте?

— Не задерживайтесь, граф, — кивнул он и вернулся к машине.

— Мирослав, объяснишь, что происходит? — попросил Сокол.

— Если вкратце, то мы все готовимся к войне родов. Воевать, правда, долго не придётся. Думаю, пары сражений хватит, чтобы заставить всех наших врагов капитулировать.

— Воевать? С кем? Мальчишка, что ты успел натворить? — Дед Пётр подошёл ко мне, хмуря брови и смотря так сердито, будто я его помидоры с грядок стащил.

— Не переживайте. Всё будет не просто хорошо, а замечательно! И всё, что я наворотил, скоро, очень скоро исправлю.

Я посмотрел вдаль — туда, откуда по шоссе ехали военные колонны Светловых, Золотарёвых, Волжских и других родов, что согласились, за небольшую плату с моей стороны, а некоторые и вовсе бесплатно, выделить охрану Кощеевке на время моего отсутствия.

— Хочу кушать… Помидорок нет. Паштета нет. Жизнь — боль… — сказала и потянулась сонная Виви, которую я даже не узнал.

Нет, я, конечно, знаю, что дети быстро растут… Но не настолько же! Она уже выглядит как полноценная выпускница лицея благородных девиц! На лет пятнадцать минимум. А вообще, и восемнадцать можно дать смело. Из-за её ушей и клыков тяжело определить её возраст…

— Как же ты выросла-то без папки…

— О, привет, па. Дай денег! — протянула она руку.

— Тебе зачем? — ответила я, снова оцепенев.

— Надо.

— Ну тогда держи, — протянул я кошелёк.

Виви уже хотело было его схватить, но я резко сменил направление, и кошелёк оказался в руках Юли.

— Юля, следи, чтобы нормальные вещи покупала. А то сейчас начнётся: чипсы, конфеты… Мне потом где стоматолога на её клыки искать? Эй, мужик! Ты куда вещи понёс⁈ Стой… — окликнул я парня в жёлтой ветровке, и тот обернулся.

— А?

— Чё, это кто? — удивился я, глядя на незнакомца.

— Это Жужжа, — подойдя, ответила мне Гри, которая стала ещё человечнее, чем перед моим болгарским путешествием.

— Мать моя… Ладно. Я постараюсь очень быстро вернуться. И уже ВЫ расскажете мне, что с вами случилось, пока меня не было. Из деревни никуда не выезжайте. Войну мне пока не объявили, но напакостить легко могут. Вспомните нашествие мертвецов… Это был только один обиженный род. А сейчас их несколько больше.

— Сколько? — серьёзно спросил Сокол.

— Пятнадцать.

— НИ… чего себе! — воскликнул Кен, помогая соколятам разгружать машины с нашими вещами.

— И что, все такие же сильные, как Ирисовы? Кто именно? А какого?.. — полетели один за одним вопросы от парней.

— Не все, но некоторые даже посильнее будут, — только и ответил я, понимая, что если всё в подробностях расскажу, то они усадьбу не просто в порядок приводить начнут, а начнут сооружать мини-цитадель.

— Но зато у графа Берестьева есть верные союзники! — заявил Бортников, появляясь из тени, и полные удивления взгляды всех сосредоточились на нём. — А ты им что, ещё не рассказывал?

— Как-нибудь в следующий раз. Ну или ты расскажи, если хочешь, — пожал я плечами и пошёл в сторону машины с указывающим на часы «особым уполномоченным».

«Щёлк!»

На руке оказался антимагический браслет, а на запястьях — крепкие наручники из изменённой стали.

— Босс! — Тут же бросили заниматься делами мои соратники и ринулись ко мне. — Что это всё значит?

— Просто у каждого действия есть свои последствия, у каждой ошибки — своя цена. Не переживайте, я скоро вернусь, — улыбнулся всем и сел в авто, что повезёт меня на приватную беседу с представителями Тайного совета империи.

— Мне бы вашу уверенность, граф… — вздохнул человек Зубова, закрывая за мной дверь.