Законы Рода. Том 4

Глава 21

Ох, не было печали… Почти сутки смертной скуки прошли, и вот в один миг… убийцы пришли по мою душу. И убийцы обломались. Убийцы передохли почти все. Только две девахи остались. Одну связал — вторая проснулась. Вторую скрутил, первая заёрзала… И всё это под бухтение стариков и галдёж Фомы, который требовал поскорее отправить его на шоколадное обёртывание…

— Да не пищи ты! Дай лучше листик и ручку…

Я написал на бумажке записку, вручил её Фоме:

— Отнеси её Кену и Юле.

Само собой, хороший враг — мёртвый враг, но нам, прежде чем закончить это дело, надо выудить все тайны из наших несостоявшихся наёмниц, что сами себя по большей части и погубили… Ещё и грибы эти, будь они неладны…

Дуэль с лидером наёмниц выдалась знатная. Можно сказать, эталонная. Во мне аж кровь вскипела от жажды битвы, настолько хороша она оказалась. И я даже чуть не умер пару раз. Нет, риск был минимальный, я не идиот. Но если бы я воевал не на полную, а как в академии, то, вполне вероятно, остался бы здесь лежать в воде или на травяной подстилке.

Девушка использовала саблю. Быструю и поющую, длинную и изогнутую, стремительную и крепкую, сделанную из изменённых материалов. Мы сошлись с ней в ближнем бою десяток раз, демонстрируя своё мастерство и не позволяя друг другу заполучить преимущество. Но я был воителем, я был магом. Мужчиной, в конце концов.

Она явно надеялась на свои навыки и технику. Но когда поняла, что мои боевые способности не уступают её собственным, то запаниковала и стала драться грязно. Наёмница, вооружившись короткими кинжалами, брызгала в меня водой и пыталась ударить мне в пах либо печень во время своих пируэтов.

В воде особо не попрыгаешь. Наёмница это знала и умело пользовалась этим. Только я был быстрее, мой удар — тяжелее, и я сам давил, порой избегая удара кинжалом в самый последний момент.

Изредка наши атаки касались защитных покровов друг друга, уменьшая их плотность. Она действительно была хороша, быстра и непредсказуема в своих выпадах. Она выкладывалась, пожалуй, на все двести процентов.

А затем случился конфуз, который меня вывел из себя и закончил нашу дуэль. Пулемётчица не померла и, будучи полуживой, умудрилась вытащить пистолет и выстрелить мне в спину. Старик успел предупредить меня, но в тот момент я ничего не мог поделать, и пуля пробила слабый покров, впиваясь в моё тело.

Думая, что я повержен, моя противница ринулась в лобовую атаку из всех своих последних сил. Я остановил её: заблокировал руку и увёл вниз, но она всё-таки дотянулась кинжалом до моего лица, оставив кровавый порез от виска до подбородка.

— Сдохни, сучёныш! — радостно вопила она, а затем получила отрезвляющий удар лбом по носу, ломающий не только носовую перегородку, но и её надежды на победу.

Откинув эту дуру, повернулся к дуре-пулемётчице, чей пистолет после первого выстрела заклинил, и швырнул в неё огненный шар из эфира. Пламя охватило мускулистое тело и — тишина…

— Что?.. Как это возможно?.. — ошарашенно смотрела любительница сабли, как зарастает шрам на моём лице.

Хм. Если Кен это может, то и я могу, само собой. Да и повреждение пустяковое на самом деле…

Девушка воткнула саблю в корень давно погибшего дерева и, опираясь на оружие, попыталась подняться, но я резким ударом ноги выбил саблю, и девушка поцеловала влажную землю.

— Эта дуэль закончена. А теперь будь хорошей сучкой и засни ненадолго, — холодно заявил я и врезал наёмнице так, что ей ещё долгое время будет нехорошо, если я решу, чтобы она пожила подольше.

Арт: Пленница из Чёрных гвоздик №1

Арт: Пленница из Чёрных гвоздик №2

И вот теперь, связывая их, я думал, как быть дальше. Пулемётчицу, вернее, её останки, — на грибную поляну. Со стариками поболтать, пленных допросить. Ну, и грибы ещё эти прикончить бы… Не нравятся они мне.

— Мирославушка, а ты тута какими судьбами-то? Чай, в столицу подался? — поинтересовалась бабушка Нина.

— Да, всё верно. Студентом академии стал. Извините, что при таких обстоятельствах с вами встречаемся… То убийцы, то грибы вот проклятые…

— Да, везёт тебе, внучок. Ну, убийцы эти не самые страшные. Обычная наёмничья сволочь… Ты в кармашке глянь. Там будет чегой с символом их… У старшой так точно.

Я влез во внутренний карман наёмницы и нашёл маленькую записную книжечку. Почти пустую…

— Две чёрные гвоздики нарисованы…

— Тю-ю-ю! Эти мымры и к нам в империю сунулись? Петь, надо сыну-то сказать, чтобы прошерстил эту сволочь… Нам и так тут не слишком спокойно живётся, так ещё всяка шваль будет переть, — посмотрела на деда Петра продавшая мне его копьё и щит воительница.

— Да, Нинок, надо бы… Как в город вернёмся, так и скажем ему. Ток базу бы выяснить, где они держат…

— А это мы скоро! Уважаемые, спасибо вам ещё раз за всё. Я бы хотел допросить их и выяснить, где база, почему они меня убить хотели, кто заказчик…

Только было хотел извиниться и попросить уйти, так как допрашивать при них я не могу, как меня старики удивили ещё раз…

Пётр для начала переместился к пулемётчице и сам закинул её тело на грибную поляну, рядом с которой разрыв пространства окончательно зарос, как будто его и не бывало.

— Грибочки прямо знакомые… Нинок, помнишь, мы такую же поляну три дня ковыряли и выкапывали, чтобы прихлопнуть? Вдесятером воевать с этими грибами приходилось круглые сутки… Здорово мы тогда умотались…

— О, вы знаете, как их убить окончательно?

— А чаго ж не знать… Увальни эти за границу выйти не могут. Только палками своими и железками в нашу сторонку тыркать да злобно зыркать могут. Это ж усё один организм. Главная тута у нас грибница. А она разумная… Чем более развиты́е эти монстрилы со шляпками, тем она сильней и разумней, значится. Жрёт всё, что попадётся. Чует, где может открыться разлом. Любит такие места. Здесь жратвы для неё навалом… Грибы её если прихлопнуть, то она обратно в себя вещества питательные втянеть и перестроить их в два счёту… Считай, бесполезно убивать… Хотя сжечь ещё можно…

— Она на мой яд почти не реагировала…

— Ну, то такова её суть, что ей вся пакость и гадость не особо-то и мешаеть. Она ж всеядная. Даже яд жрёт. Чтобы такуя прибить, надо до источнику полянки докопаться… А он глубенько. И поляна гляди, какая здоровая… Тяжко будет. Надо огневиков звать. Пусть спалят всё к чёрту.

— Какой спалят⁈ Бес тебя попутал, что ль? Тут торфянка! Потом пол-области будет в дыму, а всё вокруг в пожаре… Маги ж так палить будут, что всю воду тут высушат, и огонь дальше поползёт, остолоп ты старый!

— Чё разоралася? Умная такая — сама предложи чагой тады!

— Доложить надо, а там умные люди сами усё сделают!

Хм… Разумная, говорите… И всё это её части, вырастающие из её грибницы по переданным ею магическими каналами ресурсам?

— Достопочтенные! Спасибо вам за науку… Думаю, я смогу сам справиться с этой гадостью.

— А взгляд-то какой хитренький… Чегось удумал, мальчишка? — улыбнулась бабушка. — Петя, видишь, какого я паренька для твоих ребят подобрала!

— Да, они хорошо себя чувствуют, хорошо. Молодец ты, Нинок, — кивнул дед.

— Эм, а что вы имеете в виду?

— Оружие моё не простое, внучок. Если ты ему по нраву, оно и крепко́, и сильно́ будет, и выручит, когда надобно. Будешь глупости делать и вести себя не как ликвидатор, а как эти столичные выпендрёжники, и толку-то с него не будет.

— У вас что, живое оружие? — в шоке посмотрел я на деда.

— Ну что ты, внучок, — рассмеялся он. — Скажешь тоже… Чай я тебе не император, не Великий Хан… Откуда ж у меня живое-то? Но дух в копье и щите имеется, это да. Оттого и капризные бывают. Не каждому даются. А как ты думал, мы тебя нашли? Услышал я зов своячного оружия, вот и пошёл навстречу… А тут, вишь, как получилось… Раз копьё и щит в твоих руках крепко лежат и в бою не подводят, то и ты, значится, достойный человек.

Вот оно как… Теперь понятно, почему сперва было так тяжело с щитом и копьём, а некоторые ребята из отряда Сокола так и вовсе с ними не могли нормально передвигаться. И понятно, если старик не врёт, почему ему было плевать на этих дамочек, которые сражались против меня: он не мне доверяет, а своему оружию…

— Кстати, внучок. А где копьё-то? Щит красавец вот, лежит, отдыхает…

— У хомяка моего. В пространственном кармане…

— Ба… Ничё ж себе. Да ты прямо как Дартвол Австралийскый! Токмо у него не хомяк был, а волчица сумчатая… — удивилась баба Нина. — Надо тебя с сынком нашим познакомить. Заодно об этих гадинах из чёрной гвоздики расскажешь… А давай, коль уж мы тут, поможем тебе? Они же в вояки затесались? Тебе ни в жизнь не поверят, если ты их связанными приведёшь. А против нашего слова-то командир не пойдёт.

Хм, а кто у них сыночек? Я помню только, что хилый, не воитель он, потому щит и копьё ему не положены…

— Извините, а кто ваш сын?

— Сашка-то? Так это, первый заместитель нашего светлого главы службы разведки, Константина Игоревича Романова…

— Ух… Ничего себе… Это же… Багратион Александр Петрович? А вы, стало быть, Багратион Нина, простите, не знаю вашего отчества…

— Васильевна я. Да, это я. И муженёк мой, Багратион Пётр Николаевич. Но больше его знают как ликвидатора Петра Потрошителя.

Мне на секундочку стало дурно от таких вестей… Багратион! Тот самый! Легендарный! Второй человек в разведке нашей империи, сразу после Романова Константина Игоревича, члена имперской династии Романовых, троюродного брата прошлого императора…

— Пи!

— Мирослав!

— Босс!

А вот и моё подкрепление примчалось. Отлично! Только теперь надо думать, что говорить и делать при таких вот свидетелях… Старички оказались ох какими непростыми… Тот факт, что они оба Воины Духа, теперь не самый шокирующий. Лично для меня, по крайней мере.

— Ребята, познакомьтесь… Это бабушка Нина и дедушка Пётр. Очень сильные и уважаемые люди, — тут же я намекнул, что им надо вести себя, как полагается, даже несмотря на то, что рядом водятся двухметровые накачанные грибы и валяются две связанные верёвками девицы. Спасибо запасливому Фоме за верёвку…

— Апчхи!

— Будьте здоровы, — синхронно пожелали мы все бабуле.

— Да ладно, Нин, ты всурьёз? Псионик? Красноволосая эта, да?

— Агась… Надо же. И где ты её откопал, внучок? — удивилась бабушка Нина.

А затем дошло и до меня. Удивился не только я, но и сама Юля в шоке хлопала глазами.

— Где псионик? — выдал я и начал оглядываться.

— Ох, не юли, малец… Я эту породу хорошо знаю. Не один месяц в их подземелье провела… С тех пор у меня аллергия. Чхаю, как передо мной появляются… Только вот не припоминаю я ни одной рыжей в их рядах. Даже среди новеньких…

Бабуля исчезла, и сверкнула сталь. Нечеловеческая скорость!

— Ой… — испугалась Юля, а я лишь успел понять, что бабуля срезала прядь волос моей подчинённой.

— Не крашенная. Значит, кто-то сторонний. Любопытно…

— Бабушка Нина, а можете никому не говорить о том, что здесь случилось. Пожалуйста…

— Не знаю, внучок… С чего бы мне? Тут такие дела творятся… Грибы повылезали, наёмницы эти криворукие в империю пробралися, псионик неизвестный появился… Не признай тебя копьё и щит Петра, я бы, пожалуй, сперва тебя бы самого схватила такого подозрительного, а после и сыну бы доставила.

— Да ладно тебе, старая. Нормальный парень. А баба егойная… Ну, псионик. Так даже лучше, что она не из тех ведьм. Во мне только любопытство разыгралося. Помнишь, как с пятнадцать годков назад Коваль чуть на шпионке монгольской не женился… Шо за свадьба-то была, а? Тридцать два трупа!

— Тридцать один… Невесту его откачали, когда она яду хлебанула, и в казематы… Ну, теперь-то понятно, зачем тебе эта девица здесь и как ты пытать этих прохвосток собрался, — с прищуром посмотрела на меня бабуля.

— А давайте, раз вы любите всё интересное, я с вами договорюсь. Если я удивлю вас, то мы с вами становимся друзьями и забываем всё, что здесь произошло. И вы никому ничего не говорите. Вы же на пенсии, так? Зачем прерывать заслуженный отдых из-за этих пустяков?

— Пустяков, говоришь? Кто ж знает, чем это всё закончится… Петь, а ты что стоишь лыбишься?..

— Копьё рядом. Оно счастливо. Токмо жалееть, что им так редко бьются… А значит, Мирослав — наш парень. Я ничего не видел. И сыну ничего не сболтну. Ликвидаторы должны помогать друг другу. Даже сберегать личные тайны, — подмигнул мне старик.

— Бабушка Нина. Ну, вы же знаете: я не сволочь и не паскуда. Только меня самого после всего этого в казематы к дознавателям-псионикам отправят и не посмотрят, что ярл я заграничный. А мне так тут понравилось… Я вот свой род хочу основать, землю эту беречь, монстров бить! В академию уже поступил даже!

— Ох, сердце моё не на месте… Чую я, с тобой что-то вечно будет происходить. Не шастають убийцы эти за абы кем… Ладно, давай, рыжая, пытай их, узнавай всё, а там я и подумаю… И ещё. Чем ты там удивить меня хотел, внучок? Давай так: если я и впрямь поражена буду, то, как и дед мой, обо всём, что сегодня увидела, забуду…

— Спасибо, бабушка! Спасибо! Юля, готовься работать, Кен, Фома — с вас кляпы. И верёвки проверьте. Может, у них нож где складной под одеждой… Я не успел досмотреть, — отдал я указания с улыбкой и двинул к грибной поляне.

Если это монстр, значит, я смогу его подчинить! А если действительно разумный — вообще сказка! А уж грибница там или ещё что — мне плевать. Эфир, магия контроля…

Спустя пять минут подготовки начал затоплять бледно-зелёным эфиром всю поляну, выжигая из грибницы обычную ману, что она использовала для создания своих воинов.

Из плюсов: она не дёргается пока что, и я могу спокойно поддерживать заклинание. И пропасть в момент, как Фома, не может. Из минусов…

Рукой потянулся к мешочку и вытащил несколько зёрен. Моих запасов маны словно и не было… Эта гадость очень сильна и очень прожорлива. Чтобы заменить всю её ману своей, придётся потратить куда больше энергии, чем я рассчитывал. И поддерживать эфир в грибнице в дальнейшем будет тем ещё испытанием. Надеюсь, я справлюсь…

Грибы в какой-то момент начали кидаться в меня всем подряд, ведь выйти за пределы полянки они не могли. Я прикрылся щитом, продолжая подчинять грибницу. Через минуту обстрел прекратился: грибы пропали.

Мелькнула мысль, что у меня уже практически получилось, и я закинул очередное зёрнышко в рот, и продолжил сосредоточенно вливать энергию в грибницу. Лучше бы зелье взял… И отвлечься, блин, даже не могу, чтобы Фому позвать. Максимум способен медленно двигать одной из рук. Не ожидал, что будет так сложно.

— Фу-ух… Ну вот и всё. — Я вытер вспотевший лоб и рухнул в воду, тяжело дыша… — Опять изжога…

— А что это ты сделал, малец? — навис надо мной старик с моим копьём.

И когда только с Фомой договорился, чтобы он её вытащил?

— Секунду… отдышусь…

Я приподнялся и с трудом встал, держась за голову, которая кружилась от неожиданно долгого процесса подчинения.

— Дамы и господа, уважаемая чета Багратионов, вот мой новый фамильяр. Грибница, выходи… Сворачивайся и превращайся в комок. Сейчас в ведро тебя засунем, а потом я на своём участке выпущу. Будешь охранять, — радостно улыбнулся я, представляя, как мою усадьбу охраняют многочисленные здоровенные двухметровые бессмертные увальни в шляпах.

— Нин… Шебутной-то малец… На голову битый… Нельзя его отпускать… Сейчас он растениеподобную Химеру приручает и служить стражем заставляет, а завтра что?

— Да, Петенька… Не ожидала я, что такое скажу, но рано нам на пенсию… Тревожно мне за Россию-матушку стало… Только вот и слово своё держать надо. Удивил так удивил… Как быть-то?

— Так давай с ним пойдём. Тогда мы всегда будем знать, что он робит. Какое ещё безумство затеял…

— А вдруг у него жить негде?

— Ну надо же ему где-то грибницу эту поселить и выгуливать…

А их, походу, моё мнение мало интересует… Вот ведь встретился на свою голову. Ладно, я всё равно хотел быть тихим и незаметным. Только выяснить надо, кто меня заказал, и решить, что делать с наёмницами этими… А с наследием Берестьевых и аукционом, видимо, я в пролёте. Хотя… есть ещё шанс, что мне удастся реализовать свой план с незаметным перемещением по столице. Всё-таки за мной следят, возможно, как раз люди их сына, оценивая, насколько я подхожу её величеству в качестве глупого жеребца.

— Мирослав… Извини, что отвлекаю… — позвала Юля. — А с какой из них начинать? И что спрашивать?

— Пойдём, внучка, я помогу и расскажу, какие вопросы задавать таким вот мымрам наглым, — улыбаясь, повёл её к пленницам Пётр.

— Апчхи… Ох…

— Будьте здоровы.

— Спасибо. А ты с этой… магичкой под одной крышей живёшь, да?

— Да… Но дом большой. Есть гостевые домики, есть разные входы, чтобы меньше пересекаться, — начал прикидывать я, как мы все будем уживаться.

А чего я парюсь-то? Если эти двое будут жить со мной под одной крышей… Душа расцвела безумной улыбкой.

Шиш всем моим врагам. Никто ко мне в дом не сунется! Никто не пойдёт против Багратионов. Слишком уж репутация у их сына… впечатляющая. А мне это будет прекрасным алиби, если удастся всё провернуть!

Рядом в лужу шлёпнулся грязный комок белых нитей. Так вот как выглядит основа грибницы, её сердце и мозг. Здоровая, конечно… В ведро такая не влезет.

Я наклонился, поднял грибницу, напоминающую свёрнутый белый ковёр, испачканный грязью, и закинул на плечо.

— Ты ведь умная, да? Всё поняла, когда я мыслеобразы тебе отправлял? Будь паинькой, и каждый из нас получит, что желает. Тебе много вкусной и сытной еды, мне — верный страж. Ты будешь жить и эволюционировать, а я вместе с тобой не буду переживать, что кто-нибудь влезет в мой дом и атакует тех, кто мне дорог. А как вырастешь и я верну свою вотчину, так тебе огромное раздолье будет для роста. Там такие земли… Ещё излом стабильный рядом есть. Ну, был по крайней мере. Монстров можно растить и есть на завтрак, обед и ужин.

Разумная грибница от моих слов зашевелилась и начала ёрзать от предвкушения.