Законы Рода. Том 4

Глава 16

Поместье графа Ирисова.

Ирисов Ромуальд Семёнович — глава рода, и буквально на днях он перешагнул через сорокалетний рубеж. Он сидел в кресле у камина и размышлял о будущем. Будущем своей семьи, рода, империи… Он это делал каждый день, и в это время никто, даже его жена и дети, не могли войти в личный кабинет статного и успешного по всем меркам мужчины, что за прошедшие семь лет укрепил силу и могущество рода.

Войти к нему могли посреди дум лишь два человека, и они оба были на полпути к двери кабинета. Ромуальд уже слышал, как скрипит старый, специально оставленный паркет под их могучими шагами.

Его отец, прежний глава рода, что на пике собственного могущества передал правление сыну, чтобы сосредоточиться на собственном развитии, и его старший брат, который не имел столь большого таланта, как Ромуальд, но зато был искусным интриганом. Не без его помощи род достиг нынешнего статуса, когда даже намного более древние рода вынуждены с уважением относиться к ним. Но не все. Далеко не все…

Дверь медленно открылась.

— Рома, сын, надо поговорить.

— Нам предстоит обсудить вопросы будущего нашей семьи, я так полагаю? — поднялся и поприветствовал родичей граф, приглашая занять места в креслах у камина.

— Всё так, дорогой брат, — кивнул Юлиан, сел в кресло и соединил ладони домиком.

— Я даже предполагаю, о чём именно пойдёт речь. Светловы отказались приносить извинения и как-либо заглаживать вину за то, что сломали Пашке руку. Верно?

— Именно так. Более того, они обвиняют нас в намерении похитить их дочь и причинить ей вред. Они даже успели заполучить видео из ресторана. Думаю, это было подстроено, чтобы окончательно разорвать с нами все отношения, — ответил Юлиан и посмотрел на своего отца. — Даже вмешательство отца ни к чему не привело. В ответ лишь трое старейшин Светловых дали миру знать о себе, появившись на вступительном турнире в академию.

— Вот как? — удивился Ромуальд. — А почему именно там?

— Тот нищий ублюдок, что сломал руку моему племяннику… Он участвовал в турнире. Возможно, опасались, что кто-то вроде меня или моих людей захочет вмешаться и устроить несчастный случай. И они были недалеки от истины, — ухмыльнулся Юлиан.

Глава рода Ирисовых от этих слов лишь нахмурился. Нет, ему было плевать на организацию покушения. Его брат знает в этом толк и может всё обставить так, чтобы на род это никак не повлияло. Больше его беспокоил тот факт, что какой-то сопляк, привлечённый и нанятый Светловыми для охраны их дочери, поступает в академию.

— Значит, то, что он иностранец, правда? Любопытно… И как прошёл турнир?

— Он победил. Хотя был слабейшим. Четвёртый ранг мага и воителя. Но при этом, признаться, мальчишка не лишён талантов.

— Ещё бы, раз он победил, — хмыкнул Ромуальд. — Слышал, там участвовало несколько монстров, с которыми и я не факт, что справился бы… Значит, он скрывает свою силу?

— С этим непонятно. Но магия у него противная — яд с водой, токсин. Хорошо, что твой сын не получил от него дозы. Отделался лишь переломом. И у него отличная подготовка, отличные боевые навыки. Ещё искра воителя со стихией молнии. Но самое главное… — понизил голос Юлиан, — он использует боевых фамильяров и может перемещаться, словно порталами. Ты знаешь, я ненавижу приукрашивать чьи-то заслуги. Но этот юнец… Жаль, что Светловы нашли его первыми. Такой безземельный и нищий ярл нам бы и самим пригодился.

— Хватит его расхваливать. — Отец двух братьев схватился за подлокотники кресла и сжал их так, что те заскрипели. — Он причинил вред члену рода. Он должен понести наказание. Если Светловы прикрывают его именем, значит, они тоже желают разделить его участь. Наша честь попрана дважды менее чем за год. И всё одним и тем же родом. Если мы хотим, чтобы нас уважали, мы должны заставить их извиниться и понести наказание. Светлова Елена станет женой Павла, но не главной, а второй — в качестве наказания. Малец этот, раз он такой распрекрасный и перспективный, — должен сдохнуть. Ты установил за ним слежку?

— Конечно, отец. Но он умудрился улизнуть. Впрочем, мы знаем, где он живёт, так что скоро найдём его вновь, — почтительно склонил голову Юлиан.

— Улизнуть? Может, он ещё и слежку заметил?

— Я уже заменил группу и наказал виновных. Правда, они уверяют, что никто ничего не понял…

— Идиоты… Ладно. Светловы — сильный род. Не слабее нас. Это будет настоящим испытанием. Но за нами справедливость. За нами правда. И это наше преимущество. Многие рода, как обычно, останутся в стороне, а союзников и у нас, и у них хватает. Ромуальд, подготовь отчёты об их интересах и владениях, особенно за Москвой. Источник их богатств за пределами столицы. Стоит забрать в качестве компенсации за их дерзость и наглость некоторые заводы и шахты. Тогда они станут банкротами и вылетят из дорогой Москвы. Они ещё сами приползут к нам на коленях, прося о пощаде. Юлиан, следи за ними и мальчишкой. Найди способ избавиться от него, чтобы впредь неповадно было всякому мусору на наших родичей руку поднимать. Ну а я займусь поиском союзников к предстоящей войне…

Старик поднялся, окончательно определив, что ждёт род в будущем. Если драка неизбежна, бить нужно первым — так он считал. Да и многие аристократы так считали. Но не Светловы. И он знал это. Пора было им показать, что старые рода должны здраво оценивать своё место в этом мире, а не как Берестьевы, которых устаревшие убеждения свели в могилу.

— Худопалов на приём просился… Можно и проявить ему милость? Заодно узнаю, что планируют Грачевские со своим расширением графства… Я бы изменённые сады Берестьевых выкупил с удовольствием. Да только ухаживать там за ними некому… — полушёпотом высказывал вслух свои мысли старик, двигаясь на выход из поместья.

— О чём думаешь? — тихий и спокойный женский голос у моего уха, заставил оторваться от мыслей.

Маша лежала рядом со мной и вычерчивала пальцем круги на моей груди.

— О дне грядущем. Думаю, ещё один день оставим на завершение дел, а там поедем к излому новому тренироваться, — ответил я.

В итоге решил с вещами отца не затягивать. Уже завтра я верну их себе, и пусть они там все хоть перероют носом землю. Ничего из реликвий своей семьи я им не отдам!

— Это и есть твоё развеяться на природе, да? — опустилась Маша чуть ниже и положила руку на так и не исчезнувшие, а зарубцевавшиеся шрамы на моей груди.

— Ага. Юля от Москвы с ума сходит. Я её слишком мало знаю и не уверен в том, как она поведёт себя в критической ситуации. Так что пойдёт с нами. Ты как хочешь. Тебе указывать я не в праве. Кен хоть и носится много по разным делам, а всё равно я вижу, как он впадает в депрессию от шумного города. Не привык он к этому. Да и я сам уже задыхаюсь, если честно. Каждый день испытываю вспышки агрессии. А выплеснуть её, к сожалению, не всегда удаётся. Хорошо, в турнире поучаствовал. Хоть немного сбросил напряжение. Только это лишь полумера. Битвы там были так — понарошку.

— Какой ты кровожадный… Монстров тебе да битвы не на жизнь, а на смерть подавай. А знаешь, я даже за! Я тоже хочу отправиться в первый настоящий боевой поход. А то в этих Горликах только и сидела, тренировалась да нашествия изредка отбивала. Боевого опыта практически нет. А так, рядом с тобой… Уверена… — положила она мне голову на плечо и натянула повыше одеяло, — что ничего не случится.

— Ну, я не самый везучий в этом плане. Одно моё путешествие через разлом чего стоит.

— Ты стал сильнее, опытнее. Уверена, сейчас всё будет иначе. Да и это не Сибирь. Тут и военных, и воителей с магами столько, что в очередь придётся вставать, чтобы добраться до излома.

— Это да… Вечером, пока ехал, читал, что изломы в Московской области появляются в среднем один-два раза в год. И знаешь, что ещё я узнал интересного?

— Что?

— Изломы формируются в самых слабозаселённых местах. Поэтому их так много у нас в Сибири, а также в пустынях, пустошах и степях, где климат неблагоприятный и людей мизер живёт.

— А раньше вообще почти не было…

— Да. Раньше изломы были столь редки, что за ними шла настоящая охота. Найти, зачистить, оцепить и не закрывать, чтобы собирать растения и прочие материалы… Тогда они были своеобразными шахтами и пещерами сокровищ, а теперь…

— Как ты думаешь, почему так происходит? Как это остановить?

— Не знаю, Маш… Чего не знаю, того не знаю. А ты что, боишься?

— Все боятся. Вдруг однажды эти изломы превратятся в бедствие, что накроет разом всю землю? Вдруг сама Земля затрещит и выпустит наружу миллиарды монстров? Как мы справимся?

— Не переживай. Императоры на этот счёт не переживают, и ты не переживай. — И чмокнул её в лоб. — Когда-нибудь найдётся гений или ещё какой великий человек, что разгадает эту загадку, и мы устраним угрозу. А сейчас мы просто должны прикладывать все силы, чтобы своевременно закрывать изломы.

— Им будешь ты.

— Что?

— Что слышал. Я верю, что у каждого из нас своя, особая миссия в этом мире. И твоя — разгадать эту загадку.

— Эх ты, фантазёрка… — прижал я её поближе и покачал головой. — Спать давай. На завтра у меня много планов.

Мне бы род с колен поднять, а она о всём человечестве говорит… Вот ведь мечтательница.

— А у меня никаких планов, — игриво пробежалась она пальчиками по груди и прикоснулась к моему подбородку. — Я слышала легенды о выносливости некоторых аристократов с севера… Интересно, это правда?

— Правда, — ответил я на её заигрывания и отбросил прочь мысли о предстоящем возвращении реликвий.

Ночь была слишком короткой для нас двоих…

— Босс. А что мы тут делаем?

— Наблюдаем… — тихо произнёс я, следя за дверью, ведущей на склад полицейского участка.

— А можно мне задать вопрос? — повернулась ко мне Юлия.

— Можно.

— Что со мной не так?

— Это надолго…

— Да ну нет! Ну как?.. Босс, я серьёзно! Неужели я такая некрасивая и так не нравлюсь вам? Или всё дело в том, что вы мой начальник? Вчера ночью я вас в одной полупрозрачной ночнушке встретила, чай с тортиком оставила, а вы даже не взглянули на меня. Ушли к этой Маше… — обиженно заявила Юля и осторожно, как бы невзначай переложила руку с коробки передач на моё сиденье.

— Ревность на боевом посту отставить. Почему у нас вообще что-то должно быть? — отодвинул я её руку, прервав наблюдение за объектом.

— Ну так… Я красивая. Вроде бы… Вы сильный и… тоже ничего такой… А в итоге ко мне только это животное подкатывает… Опять лифчик пропал. Но я так не выспалась, что даже злиться сил нет.

— А ты чего не спала?

— Так с вашими любовными утехами попробуй заснуть… — стыдливо отвела она взгляд и вцепилась руками в руль.

— Давай тебе чуть проясню ситуацию. Кен в тебя точно не влюблён. По определению не может. И подкатывать к тебе не может. Он маг, и это вообще-то не его тело.

— Что?

— А ты думала, я в киллеры дуболома возьму? Он может сменить образ. Даже на твой. И этот маленький секрет ты никому не должна рассказывать. Ладно? Тебе говорю только потому, что скоро вам предстоит одна операция и вам придётся действовать сообща. На задании ты бы всё равно об этом узнала. Подробностей прошу раньше времени не спрашивать, — остановил я её на полуслове, и она сжала свои алые губки.

— Нет, подождите! Что вы мне голову пудрите! Я задавала вам другой вопрос. Как вы смогли всё в итоге к работе свести?.. Сделаю, что скажете. Я вам уже говорила это не раз и доказывала на практике. Вот хоть сейчас, что бы вы ни сказали, я сделаю не задумываясь. Хотите проверить?

— Даже помолчишь и перестанешь задавать глупые вопросы?

Рыжая плутовка от моих слов надулась и посопротивлялась бурлящим внутри неё вопросам целую минуту.

— Я уродина, да? Вы не любите рыжих? Мне перекраситься, да?

— Да господи! Дай сосредоточиться на этих тупых дверях… — вздохнул я успокаиваясь. — Нравятся. Мне все нравятся. Я как гурман-сладкоежка — не остановлюсь на одном мороженном, а попробую их все. Сейчас вот доведу тебя до кипения и затащу в подворотню.

— Вот вам всё лишь бы шутки шутить… А пойдёмте.

— Куда? — удивился я, отмечая время выхода наряда охранников, которых двадцать минут назад сменили другие служивые.

Значит, пересменка в десять? Необычно…

— В подворотню.

— Достала…

Я открыл дверь и вышел на улицу.

— За мороженым пойдём. Уже утро, надо хоть что-то съесть.

Пройдясь по улочкам, мы нашли только-только открывшуюся кафешку и взяли по стаканчику мороженного. Я, как нормальный человек, взял стаканчик с парой шариков и каким-то вареньем сверху, а эта рыжая бестия…

— Ты специально взяла лёд и сейчас пытаешься меня соблазнить? — приподнял я бровь, удивлённо глядя за её движениями языком.

— Нет…

— Не ври.

— Да.

— Боже мой, Юля… Твоя ценность заключается в твоей исполнительности, приверженности и способностях.

— Вы не знаете и половины о моих способностях, — с вызовом посмотрела на меня девушка, а меня пробило на смех от столь наглой попытки соблазнения.

Ещё немного — и она начнёт голой врываться в мою комнату… Зачем? Для чего? С какой целью? Сперва мне было просто забавно её игнорировать и смотреть, как она злится, но сейчас это уже перешло ту грань, когда это было смешным.

— Юля… Я не прикоснусь к тебе, пока не пойму причины твоей активности. Чем больше ты пытаешься меня соблазнить, тем хуже для тебя. Дело не в красоте, не в соблазнительности или чём-то таком.

— Можете… Прочитать мои мысли… Там будут все ответы на ваши вопросы. Честные и искренние.

Блин, засранка… Этого я делать не умею, в отличие от сильных псиоников.

— Моя сила более странная, чем ты себе представила. Она подобна многограннику, и каждая грань имеет свои особенности. Псионика — не моя сильная сторона, как ты себе представила. Моя сильная сторона — защита от неё. Я возвращаю врагам, атаковавшим меня, их же силу, ещё и помноженную на мои возможности. Тогда не я тебя взял под контроль, а ты, атаковав меня, отдалась мне целиком и полностью.

— Я… Так и думала. Только отголоски мыслей… Я так не умею делать.

— Это последствия ментального контакта между нами. В чём точная причина этого, не знаю. Скорее всего, просто случайность, — вздохнул я. — Давай закроем эту тему. Сила моей контратаки не всегда мной контролируется. В тот раз тебе повезло. Могла и умереть. Мозг бы попросту расплавился, — начал я её пугать, чтобы она не пыталась лезть мне в голову в будущем.

Впрочем, у меня были кое-какие мысли насчёт псионики и эфира. Быть может, однажды я сам попрошу её атаковать. Чем больше я познаю эфир, тем яснее вижу, что эта сила практически безгранична и способна влиять буквально на всё. Просто многие знания были забыты или утеряны, а некоторые возможности даже и не открыты.

— Я просто хочу свой кусочек женского счастья… Сперва я… Я, как дура, хотела соблазнить вас просто ради своих целей. Влюбить, манипулировать, использовать… Но, оказалось, что я дура. Была и остаюсь… Меня просто тянет. Я не знаю почему. Вот, например, парень в костюме деловом идёт. Богатый, деловой. Важная шишка. Перстень родовой на пальце… Он щёлкнет пальцами, и к его ногам упадут десятки красавиц на любой вкус. Такой уж у нас мир. А я смотрю на него и вижу — такое ничтожество. Такого слабака и выскочку… А всё потому, что мне есть, с кем сравнивать. Я же общалась с Кеном, пока вас не было… Он рассказывал, как вы ему жизнь спасли. Как вы сами в Сибири выживали… И ещё кого-то вывести оттуда умудрились. Вот бросить этого лощённого в такие условия. Выживет он? Справится? Да чёрта с два! На первой же Химере штаны обгадит. А может, и Гидре… Эх, дура я… Хотела влюбить и использовать. А в итоге сама…

— Да. Это ты зря… А вот за откровенность — спасибо. Я это ценю.

— Всё равно не понимаю, почему вы на отношениях со мной табу поставили.

— Я не ставил его. Но как ты верно заметила, ты вела и ведёшь себя, как дура. А дур я предпочитаю держать на расстоянии. Только и всего. А теперь доедай своё безобразие и пошли прогуляемся вокруг квартала. Фома… — позвал я своего верного товарища, и тот появился. — С тебя всё разведать, как в тот раз. Встречаемся в машине.

Просто спереть вещдоки можно, но глупо. Надо понять, как они охраняются, и совершить подмену по возможности, чтобы это не вскрылось слишком быстро. Так что продолжаем разведку.

Хомяк кивнул и уставился на мой стаканчик с мороженным. Один из шариков был шоколадным.

— Пи!

— Два, не больше. Ещё не хватало, чтобы у тебя горло заболело!

Купил ещё один стаканчик с всего-лишь одним шариком и поставил перед хомяком.

— Держи, разведчик… Сделаешь дело, получишь вторую порцию.