Закатное солнце почти не слепило (СИ)

III. Глава 3

Да она сейчас набросится на Ангелу, будет тянуться к её горлу с безумным смехом. Учитывая длину конечностей монстра и наполненную силой плавность движений, смерть Риточки не будет мучительной: хрясь! и всё. Только брызги полетят на оставшихся в строю ласточек. Глупое избавление.

Она хочет, чтобы я её пощупала?! Пожалуй, самое время, вроде как уже и не противно, а храбрости больше, чем сейчас, не будет. Рита, продолжая смеяться, схватилась связанными руками за плечо человеческой части чудовища. Ангелла, запнувшись в хохоте, удивлённо глянула в глаза Рите и Рита тут же пропала.

Мгновение падения-вращения и почтальон снова смотрит в те же глаза самозваного лазутчика, только уже в отряде и у девушки нет чудовищных механо-инсектоидных ног, а есть вполне соразмерные, кстати очень красивые, обычные ноги, спрятаны под столом в столовой.

А должны быть другие ноги? Риточка слушает, что говорит Ангелла и отвечает ей, пытаясь на фоне вспомнить странный сон о большом и ржавом корабле, где её собеседница была хозяйкой команды черных водолазов, монстром, властным и насмешливым. Какая глупость! Рита хочет перебить Ангеллу, чтобы рассказать ей о странном сне, но ничего не получается, вместо этого она говорит, словно заученные, другие реплики: спорит о возможности существования параллельного мира.

Повернуть беседу в другое русло невозможно, она словно уже процарапана на пластинке пространства, по которому скользит игла времени. Рита мучительно чувствует предопределённость, но ничего поделать с ней не может.

— Всю человеческую историю вы сидели тихо у себя там в верхнем слое, — слышит свой голос почтальон, — а теперь, здравствуйте! Ты решила свалиться на голову именно нашему отряду. Ну это же неправдоподобно!

— Ну почему же тихо сидели? — Ангелла самодовольно откидывается на спинке стула и кладёт вилку подчёркнуто аккуратно на край тарелки зубьями. — Жанна д`Арк, например…

— Что? Это ты была?! — Рита заливается с собственной шутки, а Ангелла недовольно закатывает глаза.

— Нет, моя землячка. — В тон отвечает лазутчик.

— Уж скорее, «слоячка»! — Это откуда-то сбоку добавляет Таня Хизер, но обе блондинки не удостаивают её и одним взглядом на двоих, настолько они заняты друг другом.

Шутливая пикировка на минутку отвлекла Риту, но когда разговор вернулся в прежнее русло, она снова вспомнила о диком сне на корабле. На корабле? Ты хотела подумать: «О корабле»! Пожалуйста! То, что сейчас происходит — настоящее! Нет, это не сон, сон — там, где Ангелла — монстр!

Рита продолжает говорить свои реплики, игла скользит, но сердце девушки заколотилось сильно-сильно, снова наросла ясность, уже не первый раз в этом лагере. Она залила всё осознание прохладной свежестью вогнутой линзы и мысли почтальона Ласточек наконец освободились от патоки повторяющегося «настоящего», не в силах на волос изменить даже движения глаз, она переместилась вниманием, в центр сферической сцены, который был аккуратно у неё между бровей. Вернее, не у неё, а у её записи, разворачиваемой временем. Сама же Рита отчётливо понимала, что она сейчас на корабле, стоит, хотя может и лежит уже, на тёплой бардовой палубе, пахнущей морем и железом, а рядом находится существо — которое называет себя лазутчиком Ангеллой, как-будто из верхнего мира, на самом же деле оно — порождение мрачных пространств, чьё настоящее имя звучит, как крещендо, взятое блек-метал группой в кульминации живого выступления на Хэллфесте.

«А вы думаете блондинки не послушивают блек-метал?» — мысль рассмешила Мар-га-Риту, не запись, а настоящую, присутствовавшую в столовой только в качестве точки восприятия. Маргарита (почему её никто так не называет?) начала хохотать, но поскольку не имела собственного рта и даже собственного воздуха, то смех её стал пульсирующей вибрацией. Ха, ха, Ха! Напористой жужжащей синусоидой хохот раскатывался концентрическим кругами…

…ха-хах-ха, ха, Ха, хах! ха-хах-ха, ха, Ха, хах!ха-хах-ха, ха, Ха, ха-хах!..

— разрывая сцену на детали, пространство между которыми заполняла пустота. Стол был на месте, столовая — на месте, голограммы Риты и Ангелы по-прежнему друг напротив друга, но пустота, не имеющая измерения, раздвигает всё, как океан трещины во льдах…

— А ты интересная, Маргарита — произносит уже в затопившей всё тьме голос монстра.

Рита поняла, что это уже не иллюзия, а вполне натуральное чудовище говорит ей прямо в ухо. Но темнота настолько уютна, наполненная эхом вибраций её смеха (ха-хах-ха, ха, Ха, хах), что девушка отказывается совершать хоть какое-то волевое действие, чтобы отогнать её. Она даже не знает, открыты ли у неё глаза и в каком положении находится тело. Собственные мысли и, как ни прискорбно, голос Ангелы, всё что здесь есть.

Нет, она совершенно не хочет выплывать на поверхность из внутренней глубины. Пусть монстр говорит, что хочет, Риточке совершенно фиолетово!

— Я когда просила меня трогать, совершенно не грудь свою имела ввиду. — Говорит ей Ангелла тем игривым тоном, который всегда обозначает обратное.

— Что!? — Вскричала Рита в голос, который услышала ушами, к которым, как и ко всем остальным частям тела, экстренно прошло подключение. В глазах, да они открыты, посветлело, рывком вернулась чувствительность в руках и ногах, которые незамедлительно выполнили прыжок назад, а руки бросили то, что они держали, чтобы это ни было.

Рита отдавила кому-то ноги и, чуть не завалив, приземлилась на пятую точку. Над ней склонились бледные лица девчонок. Как будто они были тяжело больны. «Да, у нас у всех опасный бред и от него не сбежать», — подумала почтальон. У неё колотилось сердце, а гусиную кожу со стоящими дыбом волосками покрыли большие капли пота

— Что случилось? За что я её держала? — Последний вопрос был не понят подругами по несчастью.

— Ты взяла её за руку, она тебе что-то прошептала на ухо, и ты тут же закричала и рванулась назад. — Пояснила Марина и бросила мрачный взгляд вперёд, на паукообразную хозяйку дредноута.

— За руку. — Рита села и зло посмотрела на тело Ангеллы, зависшее перед ней.

— Да, не волнуйся, ты по-прежнему непорочна. — Ангелла улыбалась так, что ей хотелось дать по морде. — Извини, лучше ничего не придумала, чтобы быстро достать тебя оттуда. Кстати, если сможешь впредь входить в то внутреннее пространство, а ты сможешь, если хорошенько вспомнишь ключ-вибрацию, лучше места для отдыха и медитации не найти. Ещё там можешь пережидать пытки. Вставай, — Ангела протянула Рите руку, — больше не будет фокусов с тобой.

Почтальон отпрянула, поползла назад и ей помогли подняться девчонки.

— Что ж, обидно. Как ты понимаешь, это был и символичный жест тоже. Надеюсь, если я созрею для серьёзного предложения руки, а может быть и сердца, ты подумаешь еще раз.

— Да ты больная! — Выкрикнула Рита в лицо монстру. — Что ты тут за фокусы вытворяешь и главное зачем?

Ангелла серьёзно посмотрела на Риточук, затем обвела холоднеющим взглядом весь отряд и вздохнула.

— У нас ещё полно времени на болтовню, я надеялась провести его приятно, но придётся переходить к делу, раз вы так настаиваете.

— Я не настаиваю! — Марина попыталась улыбнуться. Чудовище вернуло ей улыбку, но без былого энтузиазма.

— Отвечаю на вопросы в порядке поступления. — Ангелла убрала щупальца, которые держали отряд в полукольце. Девчонки облегчённо вздохнули. Те чёрные существа, похожие на людей — мне не слуги, а скорее пальцы, которыми я шевелю по желанию. У них мозгов, как у тараканов: без меня с голоду не умрут, но… потом умрут, когда доступная еда кончится. Идеальные солдаты для того, кто умеет ими управлять.

— Мерзость какая, — процедила Рита.

— Да. То есть почему?

— Не люблю тараканов!

— И чёрт с ними. Далее: кто я такая? Это трудный вопрос. В двух словах всего не рассказать, могу показать, если вы дотронетесь до меня, например, — в Риточку стрельнул озорной взгляд, который сразу пропал, — возьмёте за руку. Есть желающие?

Молчание, чуть ли не сопение.

— Тогда поверхностно, говорю специально шаблонами. Я тёмный властелин, прибывший в ваш мир в поисках новых перспектив. Я — основной конкурент тех, кто сейчас будет прорываться из моего мира в ваш там, на берегу. Я предлагаю сотрудничество, хоть и не с кем не сотрудничала вот уже 30 лет… — через небольшую паузу она добавила с горькой неохотой, — …и 5 месяцев, и 12 дней.

— Ты хорошо сохранилась, если тебе уже за тридцать, — сказала Рита, чтобы заполнить повисшую грустную паузу.

— Да, неплохо, — Ангелла снова убрала волосы с лица, только теперь не кокетливым, а каким-то замедленным движением, стирая нахлынувшие воспоминания. — Мне на самом деле под восемьдесят.

Теперь охнул весь находящийся в сознании отряд. Те, кто отключился, так и оставались недвижимыми, в их сторону начали обеспокоено поглядывать. Монстр своей напористой болтовнёй вселила уверенность, что убивать сейчас не будут, поэтому появилось возможность подумать не только о себе.

— С ними всё в порядке, — поймала взгляды Ангелла, — они даже нас слышат. И, поверьте, чувствуют они себя куда лучше вас. Для меня сознания живых существ осязаемы, я могу дотягиваться до них энергетическим органами, которые вы не видите. Кстати, эти великолепные ноги, — девушка подняла одну паучью лапу, демонстрируя чёрный коготь, похожий на широкую лакированную косу, которой она смело смогла бы косить подсолнухи, — являются важной частью этой системы, а не только помогают мне ловко бегать и пугать вас.

— Тебе восемьдесят! — Произнесла поражённая девушка, одна из подруг-блондинок Риты. Главное в этом спиче она для себя выделила.

— Где-то так.

— «Где-то так» и даже без дней и месяцев? — Скептически спросила почтальон.

— Это не важно. Совсем не важно, сколько тебе лет и зим, если ты вполне обосновано собираешься жить вечно. — Ангелла нервно постукивала передними ногами. — А вот предательство, — она сжала кулак так, словно что-то раздавила в нём. Будь у неё в ладони камень, он бы сейчас превратился в крошку, — предательство требует щепетильного подхода, если тебе дорога твоя счастливая вечная жизнь! Короче, кто хочет навсегда остаться юным и в восемьдесят, и в восемьсот выглядеть, как я?

— Я, пожалуй, не откажусь. — Робко подняла вверх руку блондинка, к ней присоединилась Марина и, после кратких колебаний, еще несколько девушек.

Ангелла с горящими глазами и раздувающимися ноздрями держала паузу, глядя на группку напуганных, но уже не до смерти, девушек, как Цезарь на свои легионы. Спустя долгую минуту руки не подняли только Рита и лежащие в странной отключке девчонки.

— Кстати, они тоже за. — Хозяйка корабля дёрнула подбородком в сторону распластавшихся на палубе тел. — Они всё слышат и уже передали себя в моё чуткое руководство. Им нравится.

— В восемьдесят выглядеть как ты? — Протянула задумчиво Рита. Она отметила, что совсем не боится чудовища, по крайней мере тем безотчётным животным ужасом, которого заслуживает уродливое существо из другого мира. Она видит в ней человека и только сознанием понимает, что это опасный псих, а душой чувствует странную симпатию: «Мы могли бы стать хорошими подругами». — Стильные лапы тоже прилагаются?

Ангелла захохотала:

— Это на твоё усмотрение! Но, думаю, о доработках организма пока говорить рано. А вот немного усовершенствовать ваш ум — прямо сейчас могу.

— Не смей больше соваться в мои мозги!

— У-тю-тю! — Ангелла сделала шутливый жест указательным и средним пальцем, словно показывая «козу» ребёнку. — Я всего-то хотела посмотреть на себя, ту которая на берегу. — И дальше она уже обращалась ко всем поверх головы Риточки, как на трибуне, приподнявшись на паучьих лапах.

— Я похитила вас, чего тут скрывать, как заложников. Скоро, уже сегодня днём, тут начнётся неслабая заварушка, в которой куролесить первыми будут ваши военные. И можете не сомневаться, что как только они поймут, с чем столкнулись, я говорю обо мне, они ненадолго задумаются, перед тем как уничтожить нас всех вместе, превратив в дым корабль, а воду под ним в перегретый пар. Для уверенности. — Чудовище жестом показала вспыхнувшее облачко. — Но это будут только цветочки. Когда они узнают, кто наступает на берегу, это будет чуть позже, но тоже сегодня, они остеклят весь берег, все эти горы раздробят.

— Остеклят, это как? — Спросила Марина. — Оградят всё стеклом? — Рита даже поморщилась от такой глупости.

— Нет, взорвут тут к чёртовой матери мегатонную бомбу, а потом еще одну. Для уверенности. Скалы станут оплывшим гладким шлаком-стеклом.

— Никто ничего не будет взрывать! — Выпалила Рита. — Ты пересмотрела дешёвой фантастики. У нас даже испытания давно не проводят.

— Наивная. — Ангелла наклонила голову, смотря на почтальона снисходительно, как учитель на тупого, но любимого ученика. — Проводят. Просто зачем говорить громко о том, что неприятно слышать. Ваше общество так устроено — сплошная ложь. И о вашем лагере скажут, что его накрыло извержением вулкана, снесло цунами или раструсило землетрясением — что-нибудь придумают.

— Какая-то бессмыслица — всё — от начала до конца. — Ритп схватилась руками за голову. — Стой, стой. Ты нас взяла в заложники, потому что военные уничтожат твой корабль, потому что ты взяла нас в заложники? Да ты шизофреник!

— Нет, я не больна на голову. Корабль уничтожат просто, потому что он есть тут, когда обнаружат его, в страхе перед неизвестным, а сделают это на несколько часов позже, чем должны были бы, ведь у меня есть вы — заложники, дети, невинные девушки! Такая драма по всем новостям!

— А как же вулкан?

— Из-за меня вулкан не прокатит, придётся вписывать террористов с ядерным фугасом. Ваши правители будут только в ладоши хлопать, получив такой повод для усиления контроля и снижения уровня жизни рабов. Но вам-то какая разница? Я предлагаю однозначный выбор: оставаться в роли заложников, которым гарантирован неизбежный и скорый конец, либо стать моей командой, а там, кто его знает, может быть так сдружимся, что проведём вместе пару-тройку столетий.

— Стать твоей командой тараканов? — Рита не хотела поддаваться инфернальному очарованию Ангеллы, её невообразимых предложений, но уже поняла, что эти попытки — не более, чем судороги рыбы, бьющейся о доски причала, под неожиданно застывшим взглядом рыбака, занёсшим дубинку, чтобы оглушить, убить, съесть — сделать всё, что он собирается и помешать ему может только чудо… Например то, что он стал разговаривать с рыбой…

— Нет, ещё тараканы мне не нужны. На этом корабле я могу их штамповать сама. Мне нужны настоящие люди, те, кто добровольно, понимая собственное благо, испытывая ко мне хоть немного симпатии, будет сотрудничать. Для начала кое-кто из вас вернётся на берег… Стоп, стоп!.. шшш! — Ангелла приложила палец к губам и резко поднявшийся гвалт девчонок, почуявших освобождение, так же резко стих. — Это будут они. — Разочарованные взгляды, в которых не осталось и тени сочувствия, устремились на трёх девушек, всё ещё пребывающих без сознания. Правда, и завидовать им никто не завидовал, слишком странное сложилось у них положение. — …и расскажет о вас — несчастных заложниках. У нас появится пара лишних часов и этого времени хватит…

Неожиданно Ангела замерла, её щека дёрнулась, словно от прикосновения невидимого комара. Она вытянулась на членистых ногах, вознёсшись над палубой на четыре метра и тревожно уставилась в сторону берега.

Девушки попятились, тоже начали оглядываться, но кроме тёмного высокого борта ничего не увидели. Рите показалось, что она услышала рокот отдалённого грома.

Небо ясное, так что это не гром.

Порыв ветра сбил с плеч прямые волосы Ангеллы. Её лицо снизу казалось сверхъестественно красивым, принадлежащим ангелу, который услышал трубный глас. Она посмотрела сверху на девчонок, в её взоре горел безумный азарт и плескалась ледяная решимость. Риту мороз пробрал между лопаток под этим взглядом, как будто она увидела нечто величественное. Пожалуй, так оно и было: прямо сейчас, перед отрядом глупеньких Солнечных Ласточек начиналось нечто, по сравнению с чем вся их предыдущая жизнь станет лишь бледным сном.

Ещё один отдалённый раскат грома, теперь яснее. Спустя секунду волосы монстра, жгущего сверчеловеческим взглядом палубу, подпрыгнули под новым порывом.

— А оно началось! — С удивлением архангела произнесла обнажённая дева на паучьих лапах. — Началось, пока мы тут болтали. — Восхищение её нарастало с каждым словом. — Врата открыты, девчонки! Я ошиблась на полдня, как дура. Думала, самая умная. А проход распечатывают сейчас с двух сторон! Никого подозрительного на берегу не замечали? Кроме меня, естественно. — Спросила она, театрально перейдя с небесного набата на громкий шёпот.

Раздался страшный срежет — это закрывалось «забрало» орудийной башни. С лязгом плита встала на место, и выпрямившаяся Ангела медленно повела головой в сторону. Её движение продублировалось воем привода и башня неестественно быстро и чётко повернулась, следуя за застывшим взглядом девушки.

— Будем импровизировать! — крикнула Ангела и всю палубу сотрясла крупная дрожь, от которой подогнулись коленки. Под слоями железа ожили огромные двигатели. Крупная вибрация тут же сменилась лёгким гулом, а к небу потянулись первые чёрные дымы.

— Что случилось? — Рита похолодела. Она только-только высохла от солёной воды, согрелась, как снова вся кожа пошла мурашками. — Какие врата? Кто через них идёт? Такие, как ты?

— Такие как я? Ах-ха-ха-ха-ха! — Ангелла закинула голову, словно собралась завыть на луну, и визгливо хохотала. «Она точно сумасшедшая», — подумала почтальон. Монстр резко оборвала самодовольный шизофренический визг и, буравя взглядом отряд Ласточек, ответила инфернальным контральто: — Таких, как я больше нет! Сюда идут такие как вы. Утопия. Так они себя называют. И я единственная защита этого мира от Утопии!

Отдаленные раскаты теперь стали похожи не на гром, а на грандиозный камнепад. Корабль слегка приподнялся на волне и так же медленно опустился. Горячий ветер над палубой хлопнул еще каскадом порывов и задул с ровной силой.

— А как же мы? — На почтальона ласточек накатило ощущение, что она песчинка, беспомощно скользящая внутрь вселенских жерновов.

— Вы? — Рита пожалела, что снова обратила на себя жгущий взгляд, она хотела закрыть голову руками, спрятаться от него, как от солнца. — Вы со мной!

В небе появилась комета с дымным хвостом, она беззвучно увеличивалась в размерах, сияя росчерком сварки, ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы покрыть расстояние от горизонта. Корабль лязгнул свистящим взрывом и навстречу комете выстрелила молния, над морем возник огненный шар и воздух разорвался всё заполняющим месивом из громов. Сквозь вату и звон в ушах Рита снова услышала дикий смех Ангелы и её торжествующий крик:

— А вот и ваши пожаловали!