Захрепиха

Глава 11

Наташу спасли оберег и Люська. Острые ногти мертвяка только царапнули кожу, а уже кулон уже полыхнул золотым, выпустив в нежить сноп сияющих игл.

От неожиданности и шока Наташа продолжила сидеть в траве, а вокруг пучилась земля — мытари торопились выбраться наружу, чтобы не упустить добычу.

Из опасной ловушки девушку выдернула Люська, заругавшись, потащила обратно к ёлкам.

Натэла стояла в напряжении — сцепив руки, смотрела неотрывно, словно посылала беззвучный приказ, пыталась сдержать пробудившихся не ко времени мертвяков.

— Куда ты попёрла! Пятая точка зачесалась? Приключений тебе мало? — негодование Люськи встряхнуло Наташу, помогло сконцентрироваться на случившемся.

— Мы вместе пошли! — выдохнула она, — на разведку.

— Суперская разведка! Тебя едва не сожрали!

— Что здесь у вас? — к ним подбежал Николай. Он пропустил момент нападения, подумал, что дамы не поделили что-то между собой.

— Маленькая разборка, — отмахнулась Люська. — Поспорили из-за крестов.

— Из-за чего? — озадачился Николай.

— Крестов, — повторила за подругой Натэла. Она чуть дрожала и поминутно оглядывалась назад, но никто больше не пытался выбраться из земли, за ёлками было тихо.

— Да что случилось-то?? Вы странно выглядите.

— Ещё бы не странно, — фыркнула Люська. — Место располагает!

— Почему на могилах поставили палки? И что означают верёвочки? — Натэла приобняла себя руками, пытаясь согреться.

— Я как-то не думал… — Николай посмотрел вокруг словно другим взглядом. Заброшенный погост и впрямь производил странное впечатление, а он даже не заметил того поначалу! Возле дедова холмика тоже пристроили крепкий дрын с наверченной чёрной тряпицей поверху. Иных опознавательных знаков там не было. Как же он понял, чья это могила? Как же нашёл правильное место?

— Что за… — чертыхнулся Николай. — Вы как хотите, а я к бабкам. Пусть объясняют, что к чему!

— Они не веруют, да? — Наташа вполне пришла в себя, чтобы задать следующий вопрос. — Поэтому здесь ни церкви, ни крестов! Не по-человечески всё, неправильно.

— Может и так, — Николай повернул в сторону деревни. — Говорю же — не знаю. Не думал про это раньше.

— Успокоилась? — Натэла взяла Наташу под руку.

— Кажется… да. Вот только поверить никак не получается!

— А что же прошлый опыт?

— Он словно сон, — призналась Наташа. — Не моё всё это. Не могу! Не умею управлять силой оберега!

— Учись! — Люська чуть подтолкнула девушку в спину. — Хочешь-не хочешь, а с ним придётся взаимодействовать!

— Я это уже поняла. Без кулона мне физически плохо.

— Вот видишь!

— Но с ним я тоже беспомощна! Когда меня схватили эти, — Наташа оглянулась на оставшийся позади погост, — я растерялась! Не знала, что нужно делать!

— Учись! — вновь повторила Люська. — Вы должны синхронизироваться!

Улочка в Глуши пустовала. Быстро пробежав по ней, Николай свернул к домику Фины. На стук никто не отозвался. Ветхая дверка была не затворена, и, чуть помедлив, он решился зайти. Внутри было голо и заброшено. Будто давным-давно никто не появлялся здесь, не вёл незатейливое хозяйство.

Как они выживают? Что едят? Где берут силы? Тревожные мысли вновь закружили в голове. Николай медленно прошёлся по комнатушке, заглянул в скрытый от глаз чуланчик, поддел ногой валявшиеся грязные чугунки.

В доме Игнатовны всё повторилось снова. Грязь и пыль. Паутина и пустота. Куда они все подевались? Не прячутся же от него??

Желание разобраться в происходящем подстёгивало Николая — он преисполнился решимости расспросить старух про деревенские дела. И про погост, на котором вместо крестов торчали непонятные вешки.

У тётки Таи за дверью говорили — что-то выкрикивала Раиса, плакал детский голосок. Тревожить их не хотелось, но выхода не было, и Николай тихонечко постучал.

— Чего тебе? — высунулась растрёпанная тётка.

— Ты баб Фину не видела? — поздоровавшись, спросил Николай.

— Тебе зачем?

— Поговорить нужно.

— Ну, если поговорить, так жди. В лесу они. С Игнатовной вместе.

И прежде, чем Николай успел задать новый вопрос, Тая захлопнула дверь.

Ждать совсем не хотелось, но не искать же их в лесу? Мало ли в какую сторону могли двинуть бабки. Разве что дойти до Захрепихи? Они наверняка навещают фигуру, как это делал когда-то дед.

Николай не стал заводить машину, отправился до места пешком. Предупреждать своих знакомых не стал — ещё не улеглась злость за дикие их высказывания про воскресшего деда.

Расстояние он преодолел быстро. Лес успокоил Николая, всколыхнул частицы детских воспоминаний и радостей. Где-то в этих местах они ходили с дедом за травами. Собирали ягоды, искали грибы. Дед рассказывал о лесном зверье как о людях, учил, что с уважением к ним нужно, а ещё — с оглядкой.

— Осторожность в жизни важна, внучок! — повторял Николаю частенько. — Не стоит лезть, куда не надобно! Помни про то, не забывай!

А он забыл! Нарушил уговор, не сдержал данное когда-то слово! Да что теперь сожалеть! Как вышло, так и пойдёт…

Прошло совсем мало времени, и вот уже вдалеке показалась Захрепиха. Согнувшаяся фигура так и сидела, привалившись к стволу, а возле неё стояла небольшая группа.

Там были Игнатовна и Фина. А с ними кто-то незнакомый. Другой.

Николай приостановился было. Вгляделся внимательнее, не желая обозначать себя раньше времени, и внутри вмиг всё подёрнулось льдом!

У Захрепихи был его дед!

Николай не мог это принять, не мог поверить глазам!

Там, впереди, стоял его дед!

До боли знакомый, единственно родной человек был совсем рядом!

Дед! Его дед! Живой! Настоящий!

Не раздумывая ни минуты, Николай ринулся к нему.

— Деда! Дед!! Как же такое может быть??

Дёрнувшись от неожиданности, дед медленно повернулся. Он сильно сдал, ссохся как мумия. От густых когда-то бровей остались отдельные волоски. В запавших глазах мелькнуло одно только сожаление — не радость.

— Вернулся, значит… — прошамкал он. — Не стоит ничего твоя клятва!

— Дед! — Николай почему-то мялся, не решался обнять старика. — Но как же, дед?! Ты разыграл меня тогда, что ли??

— Не стоит ничего твоя клятва… я как лучше хотел… для тебя лучше…

— Дед! — Николай продолжал вглядываться в старика. — Как ты жил без меня?? Ведь тяжело было!

— Пойдём мы, Фина. — обратился дед к старухе в чёрном. — Закончите сами. Ты знаешь, что делать.

Фина молча склонила голову да дёрнула за подол Игнатовну, не давая той что-либо возразить.

Дед медленно направился к деревне. Его пошатывало, ноги волочились с трудом.

— Давай помогу, — Николай был растерян подобным приёмом. После поразительной встречи он ещё не пришёл в себя. Не мог поверить увиденному, не мог понять своё отношение к произошедшему!

— Спроси, если хочется, — не оборачиваясь, разрешил дед. — Да я всего не открою. Не вправе я говорить о таком, внук!

— Что происходит, дед?? Ты жив!! Зачем тогда разыграл представление?!

— Деревня наша непроста. Да ты и сам теперь понял…

— Ни черта я не понял! Что у вас тут творится-то??

— Нечистика не поминай! Он, вона, за елкой крутится. Приманишь — копытом в лоб огребёшь. — дед каркнул от смеха и закашлялся.

— Где ты живёшь сейчас?

— У себя и живу.

— Но как же… — вспомнив кисет да табачный дух, Николай осёкся.

— Мне много не надобно. Что Тихон подкинет, то и потребляю.

— Тихон!.. Он нам грибов сушёных приволок. Их невозможно есть без обработки.

— Напрасно ты… он старается, хозяйствует как может.

— Но тебя не было в доме! Почему ты не показался мне сразу!

— Не думал я показываться, уж прости. Не решился напугать твоих знакомиц.

— Как не думал? Совсем??

— Совсем.

Дед снова заперхал, раскашлялся не на шутку. Опершись о ствол, долго потом не мог отдышаться.

— Давай, помогу! Обопрись на меня.

— Оставь! Я привык сам.

— Тебя бы врачу показать…

— Чудилка! Я сам себе врач. Кого хошь на ноги поставлю! Или позабыл про мои умения?

— Помню, дед. Хорошо, что всё так повернулось. Сюда семья приехала. Может, им тоже поможешь?

— Баба с девчонками?

Прозвучавшее слово неприятно резануло, и Николай поправил деда:

— Женщина. Раиса. У неё двойняшки…

— И что?

— Там проблемы. А на одну из девочек захряпу поставили. Ты должен знать.

— Знаю. Это и есть помощь.

Николай хотел возразить, да дед не позволил. Обернувшись к внуку, повторил с сожалением:

— Зачем только приехал… я берёг, растил… Эх, Николаша, клятвы надо держать!