Захрепиха

Глава 1

Когда показался знакомый поворот, у Николая ёкнуло сердце.

Зря он согласился на эту поездку! Зря нарушил данное деду слово.

Николая ничто не тянуло в деревню, кроме деда у него не осталось другой родни. Он скучал лишь о доме — добротном и крепком, построенном ещё прадедом. Сохранился ли он прежним? Выдержал ли испытание временем?..

Мысленно повинившись перед дедом, он свернул на заросшую колею и сбавил ход. До знакомого ориентира оставалось совсем немного. Интересно, она так и сидит на месте? Или давно истлела, превратилась труху?

— Ну, где уже ваша Глушь? — недовольно спросили позади. — Далеко ещё ехать?

— Минут двадцать, — вздохнул Николай и поймал в зеркальце чуть насмешливый взгляд блондинки.

— Скорей бы уже. — брюнетка в бархатной накидушке страдальчески сморщилась. — Скучная выходит экскурсия. Согласна, Люсёк?

— Не ной, Нати! Ты подзакисла дома. Небольшая встрясочка пойдёт нам на пользу!

— Твою бы энергию да в космос! — пробормотала брюнетка. — По твоей милости мы прослушали жуткие трещотки, насмотрелись на разрисованные деревяшки, и вот теперь прёмся в совершенную глухомань.

Блондинка хмыкнула и замурлыкала незнакомый мотивчик. В дороге она не умолкала ни на миг — хрипловато пересказывала бородатые анекдоты, восторженно пялилась на проносящийся мимо пейзаж, не забывая ласково подтрунивать над недовольной подругой. Лёгкая и искрящаяся, в широченных штанах и паре маечек, надетых одна на другую, она выглядела удивительно молодо и свежо. Будто провела в машине на три часа, а всего лишь несколько минут.

Вторая смотрелась посолиднее, была явно постарше. В бархатном балахоне, брючном костюме из льна, обвешанная драгоценностями и умело подкрашенная, казалось, она собралась посетить светский раут, а не забытую деревню среди лесов.

В городке, где обретался сейчас Николай, дамочки тоже смотрелись чужеродно. Разительно отличались от местных женщин и внешностью, и манерой себя держать.

— Припёрлись за экзотикой, а что у нас интересного? Только твоя Глушь. Свози, брат! Денежки лишними не будут. — упрашивал Серый по телефону.

— Сам и вези, — отнекивался Николай. — Ты же знаешь, я слово дал!

— Да вы ж всего на денёк! Познакомишь с деревней, к бабке на постой определишь, а утром обратно.

— К какой бабке?

— Откуда мне знать? Сам решай. А то у тебя перекантуетесь. Дом, небось, так и стоит.

Серый подступал снова и снова, но Николай упрямился, отнекивался, как мог. Он согласился лишь тогда, когда Серый заявил, что поедет тоже. Совсем забыл про умение приятеля сливаться в последний момент! Поэтому и трясся теперь в старом уазике, а не в Серёгином любимом джипе.

— Вот это мощь! — прошептала вдруг бархатная брюнетка.

Она заворожённо смотрела в окно на стремительно приближающийся ориентир.

Сросшиеся у земли узкая ель да могучая берёза почти совсем не изменились. Разве что прибавилось мха на растрескавшейся огрубелой коре. И во множестве появились грибы, буроватыми наростами лепившиеся до самого верха.

Она была там. Сгорбившись, сидела у ствола. Вся как будто усохла, сильнее пригнулась к земле. Когда-то пёстрое платьишко выцвело, светлая косынка посерела. Дерюгу, представляющую лицо, из машины было не углядеть.

Она. Первая из наряжух. Захрепиха.

В деревне о ней говорили с почтением, считали своей хранительницей. Никто из стариков не мог вспомнить, откуда она взялась и сколько уже сидит.

— Остановите, капитан! — потребовала блондинка. — Я должна рассмотреть эту куклу!

Выпрыгнув из салона, размашистым шагом направилась к неподвижной фигуре.

— Началось. — пробормотала брюнетка и вздохнула. — Пожалуй, я тоже прогуляюсь. Хочется немного размяться. Изящным движением она скользнула из машины, поправила накидушку, достала из сумочки очки.

Николай прикурил и выбрался следом. Нужно было соблюсти ритуал — проявить уважение, поклониться, оставить небольшое подношение. Он приготовился, конечно. Припас для хранительницы скромный гостинец. Развернув салфетку, неуклюже пристроил возле захряпы пару ломтей пористого чёрного хлеба и лук.

— Зачем это? — Люська вздёрнула изящно очерченные брови.

— Нужно. — не стал объясняться Николай.

— А поподробнее? — продолжила наседать она. — Прикармливаете чучелко? Или просто шаманите мимоходом?

— Ритуал такой. На удачу. — нехотя буркнул Николай.

— Ну если на удачу… — протянула Люська и зашарила в сумочке. — Если на удачу-у-у… тогда… вот!

Вытащив яркую косметичку, извлекла на свет связку ключей, блестящую пудреницу и, наконец, плитку тёмного шоколада. Пододвинув её к захрепихе, усмехнулась легонько:

— Угощайся!

Не удержав пудреницу, весело махнула рукой.

— Забирай и её. Вдруг, пригодится.

— Не надо, Люсёк! — брюнетка заметно напряглась. — Тебе всё хиханьки, а это чужой обычай. Не стоило с ней так панибратски.

Двумя пальцами она приподняла склонённую голову, всмотрелась в плоский блин тряпичного лица. Ни одной чёрточки не было прорисовано на нём. И всё же казалось, что захрепиха тоже рассматривает их, внимательно изучает каждого.

— Откуда она взялась? Кем посажена? — пустилась расспрашивать Люська.

— Не знаю, дед не говорил, — Николай отшвырнул бычок, заторопился. — Идите к машине. Нужно ехать.

— Из чего её сделали? Одежду на ней меняют? — Люську было не остановить.

— Вроде из дерева… — буркнул Николай, с силой громыхнув дверцей.

— Нати. Ты едешь или как? — Люська обернулась на подругу.

— Еду, — тихо откликнулась та и направилась к ним.

Брюнетка выглядела побледневшей и немного осунувшейся. Когда уазик дёрнулся с места, скривилась, массируя виски.

— Ты в порядке, Натэл? — заволновалась Люська.

— Вполне. Только голову прихватило…

— Возьми! — Люська вытащила из сумки-мешка блестящую упаковку. — Прими сразу две!

— Запить нечем… Само пройдёт.

— У нас закончилась вода, капитан? — вознегодовала Люська.

— Закончилась. Вы выпили всё.

— Вас не учили делать припасы? Посмотрите, может что-то завалялось в багажнике?

— Послушайте! Не зовите меня капитаном! — взорвался Николай. — И о своих припасах впредь думайте сами!

— Какой пассаж! Какие страсти! — вполголоса пробормотала Натэла. Люська же никак не среагировала на его возмущение. Снова зарывшись в сумку, вдруг охнула и испуганно округлила глаза.

— Ключ, Нати! Я потеряла ключ!

— Который?..

— Маленький. От шкатулки. Наверное, выронила возле захряпки. — Люська подтолкнула Николая в плечо. — Разворачивайтесь, капитан. Полный назад!

— Не получится, — злорадно пробормотал тот. — Здесь слишком узко.

Дорога и вправду была неширокая. По сторонам колеи густо разросся незнакомый кустарник. Некуда было ни съехать, ни повернуть.

— Тогда я сама! — почти на ходу Люська вывалилась из машины, помчалась в сторону захряпы. Благо, что они уехали совсем недалеко — сросшиеся деревья не успели скрыться из глаз.

— Вам здесь неспокойно? — неожиданно спросила Натэла. — Жалеете, что согласились нас довезти?

— Как сказать, — замялся Николай. — Я давно не был в Глуши, не знаю, что там теперь. Да и вообще… Ваша подруга умеет уговаривать.

— Да, Люсе отказать трудно, — кивнула Натэла. — Она сейчас просто в ударе. И раньше-то была шебутная. А теперь стала совсем неуправляемая.

— Вы говорите о ней как о подростке.

— В душе все мы дети. Неправда ли? — улыбнувшись, Натэла повторила вопрос. — Чего вы боитесь, Николай? Расскажите мне. Не нужно скрывать.

— Вы ошибаетесь.

Откровенничать с брюнеткой не хотелось. Не стоило говорить ей о жизни в Глуши, делиться домыслами и сплетнями. Даст бог, они управятся быстро. И завтра вернутся обратно в городок.

— Я жду, Николай, — мягко повторила Натэла, но он ничего не успел ей ответить. К машине подскочила растрёпанная Люська, выпалила отрывисто:

— Они пропали! Хлеб, пудреница — там ничего нет!

Словно в подтверждение Люськиных слов тревожно зашумел ветер, и вдалеке кто-то будто заперхал, хохотнул грубовато.

— Садитесь! — резко потребовал Николай. — Нужно ехать.

— Но как такое возможно? — Люська послушно плюхнулась рядом. — Кто мог забрать эти вещи?

— Здесь всё возможно. — Николай дал по газам, отправляя уазик вперёд. На душе сделалось тоскливо и гадко. Зачем он только повёлся на деньги? Почему не смог отказать!

Ветер усилился. Скрывая солнечный свет, закачались высокие кроны. А двигаться стало полегче — колея заметно расширилась. Почти исчезла трава, поредели кусты, что росли вдоль обочин.

Они проехали еще немного, когда из-за деревьев выскочила фигурка в надвинутом на лицо капюшоне. Отчаянно размахивая руками, бросилась машине наперерез.