Загадки древних храмов или верните тело обратно!

1.

Алевтина Семеновна почувствовала ожегший болью ее обнаженную пятую точку шлепок увесистой ладони и резко вынырнула из вязкого удушливого забытья. Плохо понимая где она и что с ней случилось дернулась, пытаясь выбраться из неудобного положения, и поняла, что кто-то крепко придавливает ее к столу, удерживая руки в крепком захвате.

- Не дергайся, мелкая дрянь! – зло взрыкнули над ней. – Я покажу тебе, как дерзить! К тебе быстро придет понимание, кто тут главный и, что меня надо слушаться!

Если бы выдавали премию за самый ошеломленный взгляд, то она получила бы ее, заметно обогнав своих конкуренток. Сказать, что Алевтина Семеновна была в шоке – ничего не сказать. Уж сколько она всего успела увидеть за свои 79 очень разных лет, а такого даже представить себе не могла.

Она ведь только минуту назад шла с рынка домой…

И вновь попу обожгло увесистым шлепком, а бедро пронзило резкой болью от грубого щипка.

- Прекратите немедленно это… - попыталась грозно возмутиться она, но из горла вырвался лишь едва слышный хрип.

- Ты поставишь свою подпись под брачным договором, если не хочешь, чтобы в следующую нашу встречу я приказал тебя выпороть у столба, как какую-нибудь проворовавшуюся прислугу! – и еще один хлесткий шлепок достался и так уже горящей от ударов попе.

Это она – мелкая дрянь?! Выпороть у столба?! Что за чертовщина?! Что это за шутки?! Кто мог так насмехаться над ней?

Какой брачный договор? Ее ненаглядный дед, с которым они живут душа в душу уже 58 лет, был жив и здоров, на сколько это было возможно в возрасте 85-ти лет, когда она утром пошла на рынок за продуктами.

Неужели скрытая камера?! – с ужасом подумала она и, впервые, за последние 35 лет уж точно, к ее щекам прилил яркий румянец. Не хватало только на старости лет на весь мир голой попой посветить! Позор-то какой!

Ну она им задаст! Она до суда дойдет! Охальники! Это ж подумать только до чего развратники додумались! ...

Но когда и где они успели ее так ухватить? Что с ней сделали, что она ничего не помнит? Алевтина попыталась восстановить события последнего времени.

Перед глазами промелькнули картинки, как огромный черный внедорожник, который вывернул на встречную полосу, чтоб не сбить выбежавшую из-за автобуса девчушку, понесся виляя и пытаясь затормозить к противоположному тротуару, где стоит она, Алевтина Семеновна. Визг тормозов, сонм автомобильных гудков…

Попу в очередной раз обожгло болью, напомнив, что для воспоминаний она выбрала крайне неподходящую кампанию.

Не время выяснять детали всей этой аморфии. Сейчас главное, вырваться из захвата этого извращенца и понять, кто они такие, и куда следует бежать, чтоб потом так ответить, что больше этим беспредельщикам неповадно будет над пожилыми людьми так насмехаться!

Очередной болезненный шлепок и язвительный вопрос:

- Ты все еще не хочешь подписать бумаги?

Перестав обращать внимание на все странности происходящего и кипя от негодования, Алевтина извернулась и больно лягнула своего обидчика, попав каблуком ему по колену, с мстительной радостью услышала его болезненное шипение. Захват руки, удерживающей ее, заметно ослаб.

Воспользовавшись минутной растерянностью хулигана, Алевтина Семеновна рванулась в сторону, краем сознания отмечая удивительную для ее больной спины гибкость и уж очень могучее, «не городское» телосложение «воспитывающего» ее мужчины.

Как молодая козочка она скакнула к двери.

Комната больше всего напоминала кабинет из тех прошлых, еще довоенных лет, когда маленькая девочка Аля после школы забегала к отцу на работу в похожий кабинет, чтобы занести купленный у бабы Зои горячий пирожок, отчитаться, как прошел день в школе, и потом не спеша пойти домой делать уроки.

Недолго думая, Алевтина Семеновна рванула дверь на себя и перескакивая через ступеньки, побежала вниз, на первый этаж.

Ого! Как я, оказывается, могу! Есть еще порох в пороховницах! – восхитилась она своей неожиданной прыти, резво вылетев на крыльцо.

Окинула взглядом совершенно не характерный для города пейзаж, на автомате подхватила мешающиеся в ногах пышные юбки и устремилась к маячившим вблизи воротам.

Вначале бегом из этого содома, а потом уже анализировать все странности, выяснять личности хулиганов и писать жалобы и заявления в полицию.

Но не успела Алевтина сделать и шага от крыльца, как побег был ловко пресечен захватом поперёк туловища. Ее, словно пушинку приподнял над землей и запихнул подмышку огромный детина, раза в полтора крупнее и выше того, что кричал на нее в кабинете. Одной рукой крепко удерживая Алевтину Семеновну на внушительной высоте от земли, другой рукой мужчина отправлял меч в ножны.

Да что ж они тут все такие огромные! – пыхтя сердитым ежиком, подумала она.

- Полно те, барышня. Куда Вы собрались? По дорогам разбойники бродят, да и не гоже это знатной девице одной без сопровождения за ворота выходить. – пробасили у нее над головой.

- Отпусти меня, мерзавец! – задергалась в крепких мужских руках Алевтина.

Захват был хоть и мягкий, но профессиональный, не вырвешься. Пришлось, порыпавшись еще немного в запале, смириться со своим положением.

Обвиснув в руках своего «захватчика», она начала осознавать всю абсурдность ситуации. Какая барышня? Какие разбойники на дорогах? Какое сопровождение? Странные одежды, странный говор, странные претензии… Кто сейчас ходит с огроменными мечами по двору своего дома? Да и что это за дом такой, больше напоминающий роскошный готический замок? Кто носит кожаные доспехи поверх одежды? И на ней пышные юбки откуда?

Тут громко хлопнула входная дверь.

- Поймал, негодницу? Молодец, Лерон! Запри ее в башне, и чтоб глаз с нее не спускали! – часто дыша, на крыльцо прихрамывая вылетел уже знакомый Алевтине Семеновне любитель шлепать старушек по попе. – Не кормить! Один ковш воды в день, пока не образумится!

Выкрикнув последнее распоряжение, мужчина вытер платком взмокшую лысину и обессиленно привалился к столбу крыльца, кривясь от боли в ноге.

Ага! Получил на орехи, голубчик! Будешь знать, как распускать руки! – злорадно подумала Алевтина Семеновна.

- Не извольте беспокоиться, сударь! Будет исполнено. – пробасил в ответ верзила Лерон.

Перекинул Алевтину через плечо, как пушинку, и легкой походкой понес куда-то через весь двор, а затем по мрачной, узкой, темной лестнице наверх до единственной массивной узкой двери, расположенной под самой крышей строения.

Резкая встряска отозвалась острой болью в виске. К горлу подкатил комок горечи. Стараясь, как можно меньше дергать пульсирующей болью головой, Алевтина болталась кверху попой на плече Лерона и, пока он тащил ее в башню, разглядывала удивительную сюрреалистическую картину вокруг.

Хоть как-то логически объяснить увиденное не получалось. Это не спектакль и не розыгрыш, слишком достоверным было все вокруг.

Кони, воины в экипировке а-ля Средневековье, величественный замок, окруженный внушительной каменной стеной, странные, ни на что не похожие светильники на стенах…

Реализованные мечты чокнутого миллионера, помешанного на Средневековье? И зачем ему 79-летняя старушенция? Тоже не сходится.

Едва протиснувшись в узкий дверной проем со своей ношей, мужчина грубо скинул Алевтину с плеча на жесткую лежанку в маленькой комнатушке. И даже не обернувшись на ее сдавленный стон, вышел, лязгнув засовом.

Ловушка захлопнулась.

Дождавшись, когда утихнет вспыхнувшая от резкого приземления на дощатую постель боль в копчике, в избитой попе, в виске, и немного отпустит накатившая волна тошноты, она начала собирать разрозненные фрагменты случившегося в единый пазл.

Дело приобретало совсем уж худой оборот. Все это совсем не было похоже на шутки молодых идиотов-хулиганов. Те запирать и удерживать ее не стали бы. Поулюлюкали вслед, посмеялись, да и забыли о жертве своей злой шутки.

Столь масштабную фантасмагорию ради розыгрыша одной резвой старушки никто не стал бы устраивать, как и красть ее, чтобы поиграть в БДСМ…

Что нужно от нее бандитам тоже пока не ясно. Согласие на брак? - Да глупость это полнейшая! Группа шизофреников!

Но сидеть и дожидаться, пока ее объявят в розыск, найдут и спасут от этих психов, она была не намерена. Ее полыхающая пятая точка буквально кричала, что это не игра, и сматываться отсюда надо, как можно скорее и дальше.

Эх, как говорится, спасение утопающих дело рук самих утопающих.

Прикидывая так и эдак варианты своего освобождения, Алевтина Семеновна, простукивая стены, обходила доставшиеся ей во временное пользование владения.

Окно зарешечено, дверь крепкая, запор надежный. Открыла хлипенькую дверку, за которой обнаружилась аскетичная ванная комната. Ничего лишнего - душ со странным краном для умывания и стульчак, неизвестно каким образом прикрученный к стене.

Так и не найдя при осмотре никаких зацепок, чтобы можно было незаметно покинуть это скромное жилище, женщина решила слегка передохнуть, освежиться и вновь уже более детально исследовать свою камеру предварительного заключения.

В висок все также долбился дятел, во рту ощущалась противная горечь, попа ныла, болела и горела огнем. На предплечье наливались внушительных размеров синяки. Все указывало на то, что за нее взялись всерьез.

Освоившись с необычной системой подачи воды, настроила ее так, чтобы холодная вода текла тоненькой струйкой. Побрызгала водой себе на лицо, прополоскала рот. И вот тут Алевтина Семеновна впервые прочувствовала то, о чем ей давно уже сигнализировала интуиция, и окончательно перепугалась, до подкашивающихся коленок, до головокружения и сбитого дыхания.

Одно дело, странное окружающее пространство, сумасшедшие надзиратели и совсем другое, когда странной становишься ты сама!

Во рту у нее были собственные живые зубы, а не протезы! Руки, плескавшие на лицо воду, выглядели молодо, гладкая кожа, аккуратные ухоженные ноготки, ровные пальчики. Никакого артроза! Спину не ломит, ноги не ноют…

Это не ее тело!

Тайные эксперименты на людях по омоложению? Пересадка мозга в молодое тело? Кто она теперь? И как в эти эксперименты вписываются картинки Средневековья и ее отшлепанная задница? А главное, она ведь прекрасно понимает местную речь, хотя чувствует, что говорят не по-русски… Ой, что-то ей совсем дурно!

Семья у нее была большая и дружная, внуки частенько заглядывали к ним с дедом, проведать, пошептаться о том, о чем с родителями не поговоришь, а еще полакомиться теплыми пирожками только из духовки, да разнообразными салатиками.

Алевтина готовить любила, внукам всегда была рада, выискивая на сайтах постоянно что-то новенькое, чтобы побаловать их. На планшет, подаренный ей на день рождения, нарадоваться не могла и серфила в инете не хуже внучек.

В общем от жизни не отставала, старалась быть современной, «продвинутой» старушкой.

Поэтому и про фэнтези, попаданок, БДСМы и «очень откровенно» знала. Смеялась и радовалась с героями книг. А порой спорила с внучками, чуть ли не до хрипоты.

Может она и старая, но тоже женщина и про «разнообразие в сексе» понимает уж не меньше своих соплюшек, и голову им задурить всякими извращениями не позволит. Игры – это одно, а образ жизни по БДСМовски – совсем другое!

Ноющая попа безжалостно напомнила в какой «игре» она только что поучаствовала. Позорище! …

Не о том ты, Алька, думаешь! – одернула сама себя.

Перевела взгляд на свои тоненькие ухоженные длинные пальчики и еще сильнее нахмурилась, у нее есть проблемы посерьезнее, чем участие ее голого зада в подпольном порно.

Сбоку от душа на стене висело простенькое зеркало, в которое можно было рассмотреть себя до плеч. Алевтина развернулась к нему лицом и решительно взглянула на свое отражение. Из этого зеркала из-под копны ярко рыжих разметавшихся в беспорядке кудрей на нее смотрела золотисто-янтарными глазами молоденькая курносая симпатичная девчушка лет 17-18. В глазах девушки плескался ее собственный страх вперемежку с удивлением.

Алевтина Семеновна дотронулась до виска, пульсирующего острой болью. В зеркале девушка, задев окровавленную прядь рыжих волос, тоже коснулась виска, на котором был четко виден свежий, глубокий, едва затянувшийся подсохшей корочкой, шрам, по неровным краям которого запеклась разводами кровь. Щека тоже была вся в мокрых кровавых разводах.

Осознать и связать воедино Средневековье, странных «хулиганов», внедорожник и себя, всю в синяках, с горящей огнем задницей, смотрящуюся в зеркало яркими, огромными янтарными глазами молоденькой девушки, Алевтина еще как-то сумела, а вот спокойно принять такой поворот судьбы уже нет.

Ее сил хватило лишь на то чтобы, едва переставляя ноги, отойти от зеркала, в голове мелькали короткие воспоминания из жизни девушки. Хватаясь мокрыми руками за стену, как за свое спасение, она медленно осела на пол, а затем и вовсе завалилась на бок, теряя сознание.

Государство Рейнмария. Замок герцогства Камеван.

- Не расстраивайся, Ри, дорогая, мы обязательно съездим еще раз на праздничную ярмарку, как только ты поправишься. – герцогиня Камеван поцеловала свою непутевую 17-летнюю дочь, и, сочувствующе улыбнувшись ей, вышла из комнаты.

Она всегда так сокращала ее имя, когда та болела или капризничала.

А вечером поместье наполнили конский топот, звуки множества голосов и спустя несколько минут вбежала служанка, вся в слезах. Коротко поведала ей, что прибыли дознаватели с плохими вестями, хотят ее видеть, и принялась готовить ее к приему посетителей.

В этот день Айрика потеряла всю свою семью.

Кто-то устроил на пощади кровавую месть, больше похожую на бойню. Кому хотели отомстить следствие пока не разобралось, но больше половины посетителей ярмарки, и ее родные в том числе, оказались жертвами этих озверевших сумасбродов.

Спустя неделю, в замок герцога Камеван на правах опекуна, въехал щеголевато одетый мужчина средних лет. Его внешний облик и поведение выдавали в нем человека порочного, злоупотребляющего спиртными напитками, резкого и невоздержанного на язык.

Многих удивило назначение лорда Дардэ, кузена известной своими скандальными выходками жены графа Пауви, правнука бабки герцога Камеван от одной из ее дочерей, опекуном единственной прямой наследницы титула и земель герцогства Камеван, юной Айрики.

Но возмущаться и опротестовывать назначение смельчаков не нашлось. Двое близких друзей семьи погибли на ярмарке вместе с ними, а остальным судьба юной герцогини Камеван была глубоко безразлична.

Спустя еще два месяца от прислуги, некогда добросовестно работающей у родителей Айрики, не осталось и трети. На их место лорд Дардэ набирал странных людей, родом деятельности которых можно было предположить охрану или военную службу, но никак не уборку, работу садовником или помощь на кухне.

А еще спустя неделю лорд Дардэ, и так с первых дней опекунства во всем ограничивший права юной наследницы, пригласил Айрику к себе в кабинет и потребовал подписать ее согласие на брак с третьим сыном графа Пауви. Известным повесой, хулиганом и грубияном.

Естественно, Айрика отказалась от такого сомнительного счастья. Тогда лорд Дардэ посадил ее на две недели под домашний арест в Северную башню замка Камеван, оставив из занятий только рукоделие, и держал впроголодь, надеясь этим вынудить Айрику подписать брачный контракт.

Сегодня он вызвал ее в кабинет и вновь повторил свое требование, только теперь не ограничился словесными угрозами.

- Ты все равно подпишешь эту бумагу, маленькая строптивица. – сжимая ей подбородок и заставляя смотреть ему в глаза, шипел мужчина, стоя напротив нее.

Айрика была хоть и молода, но отнюдь не трусиха, не слабачка и не дурочка. Свои права она прекрасно знала. Криками, оскорблениями и угрозами заставить ее подписать самой себе приговор на унизительный мезальянс с потерявшим честь и совесть молодым прожигателем жизни было невозможно.

Не считая нужным в очередной раз повторять свой отказ, она молча дерзко смотрела на лорда Дардэ своими большими янтарными глазами, слегка прищурив правый глаз. Отчего возникало чувство, будто она про себя потешается над объектом наблюдения.

И тогда мужчина решил к словам добавить действие.

Будучи, не только любителем горячительных напитков, но и тренированным бойцом, лорду Дардэ не составило труда за шкирку, как котенка, выдернуть Айрику из кресла и толкнуть лицом к столу, в намерении показать ей, кто тут является хозяином положения.

Он рассчитывал унизить, подавить волю и напугать ее настолько, что она согласится подписать все, что лорд Дардэ ей подсунет.

Но Айрика и тут не сдалась.

Завязалась короткая драка, девушка сопротивлялась, как могла. Брыкалась, упиралась руками, царапалась, кусалась… В итоге, разозленный таким яростным сопротивлением, лорд Дардэ со всей силы ударил Айрику в живот и, пока она хватала ртом воздух, пытаясь сделать вдох, бросил лицом на стол, не замечая, что она виском сильно ударилась о массивную статуэтку, украшающую роскошный писчий набор, лежащий на столе.

Задрав юбки ее домашнего платья вверх, он сорвал с нее тоненькие кружевные панталоны и со всей силы шлепнул ладонью по голой попе. На мгновение ему показалось, что Айрика как-то странно затихла, но от следующего шлепка она резко дернулась, пытаясь вырваться из его захвата, и тогда лорд Дардэ, любивший развлечься с любовницами подобным образом, вошел в раж.

- Не дергайся, мелкая дрянь! – рыкнул он, обуреваемый злостью и похотью одновременно. – Я покажу тебе, как дерзить! К тебе быстро придет понимание, кто тут главный и, что меня надо слушаться!

Стараясь сделать строптивице как можно больнее он вновь со всей силы обрушил на аппетитную маленькую попку увесистый шлепок, да еще и грубо ущипнул ее за бедро.

Если он рассчитывал на слезы и мольбы о пощаде, то глубоко просчитался, получив в ответ лишь злое шипение.

Окончательно разозлившись и возбудившись от ее непокорности, неизвестно даже чего в его эмоциях было больше: злости или желания, лорд Дардэ преисполнился еще большим усердием в воспитании покорности и послушания у одной отдельно взятой юной герцогини.

- Ты поставишь свою подпись под брачным договором, если не хочешь, чтобы в следующую нашу встречу я приказал тебя выпороть у столба, как какую-нибудь проворовавшуюся прислугу! – продолжил он хлестать Айрику со всей силы по попе, и так уже бордовой от его ударов.

От безнаказанности ему отказали тормоза, и неизвестно, чем бы в итоге закончился его урок послушания, но неожиданно Айрике удалось извернуться и достать каблуком домашней туфельки ему по колену, заставив от резкой боли ослабить захват. Чем она не преминула воспользоваться и, вырвавшись из захвата, выбежала из кабинета.

Весь потный и красный от неудовлетворенности, боли и злости, прихрамывая, лорд Дардэ вылетел во двор замка. Такого позора он этой зарвавшейся мелкой герцогиньке не простит, она еще будет исполнять любой его каприз, ползая перед ним на коленях!

Молодец Лерон! Далеко паршивка не убежала…

Мельком отметив у беглянки кровь в районе виска, лорд Дардэ решил, что, если бы рана была серьезной, она не ускакала бы от него так резво, а значит тревожиться нет причины, но про себя отметил, что позже надо будет послать к ней кого-то из надежных людей, обработать рану.

- Не кормить! Один ковш воды в день пока не образумится! – выкрикнул он напоследок, сбиваясь на фальцет и кривясь от боли в колене. Хорошо она его приложила каблуком, дрянь. Ну ничего, смеется тот, кто смеется последним…