Забытый Путь

Глава 35. Клеопатра

— Пойдем, — произнесла Клеопатра и двинулась прочь, перешагнув через отрубленную ногу Тарасова.

Остановившись у входа в нижнюю камеру, Лера застыла в ожидании, взглядом попросив меня потерпеть. Вскоре я — с помощью чуткого слуха пса — различил слаженный топот ног.

В коридоре показалась группа рабов — не менее трех десятков человек, — которая несла массивный золотой саркофаг, установленный на многочисленных перекладинах. Едва только они пронесли мимо нас золотой гроб и установили его на пол, Клеопатра взмахнула рукой и загремели кости высушенных скелетов, рассыпающихся прахом — в живых не осталось ни одного раба.

— Вперед пройди, — сосредоточенно произнесла девушка. Я заметил, что она с трудом сохраняет самообладание, прикусив нижнюю губу так, что та практически обескровилась.

Когда я сделал пару шагов, оказываясь первым, Лера нажала на выступ в стене — и за ее спиной задвигались плиты, смещаясь и полностью перекрывая проход. Взглядом показав мне двигаться вперед, девушка пошла следом, через каждые несколько метров активируя выступы в боковой кладке, после чего стены приходили в движение, полностью перекрывая проход.

Миновав полого поднимающийся коридор, ведущий к нижней камере пирамиды и сейчас полностью исчезнувший, ставший монолитом, мы оказались в центре строения. Выйдя на свет — в это раз Клеопатра двигалась впереди меня, — направились к раскинутому поодаль богатому шатру. Внутри было многолюдно — у походного трона ожидали свою царицу советники и военачальники, сновали украшающие яствами стол слуги, стояли наготове рабы с опахалами, суетились рабыни около шикарной ванны.

— Все прочь, — жестким голосом произнесла Клеопатра — и тут же все советники, слуги и рабы разбежались, обгоняя друг друга, загремели доспехи покидающих шатер воинов.

«Сними с меня все», — вдруг с томными и чарующими интонациями прозвучал у меня в голове голос Леры. Столкнувшись с ней взглядом, я увидел, что глаза ее практически вернулись к прежнему состоянию — вот только по краю зрачков словно клубились миниатюрные клочья мрака.

— Быстрее! — уже вслух произнесла девушка, маняще приоткрывая ротик и шагнув вперед, невероятно, но в ее голосе я почувствовал отголосок паники.

Два мутных камешка в черепе, венчавшем ее диадему, вдруг наполнились темнотой, и, протянув руку, я попытался было снять украшение — но Лера вдруг зашипела, как кошка, и попыталась отстраниться. Понимая, что происходит что-то странное, я рванулся вперед, не обращая внимания на то, что девушка завизжала и вцепилась в меня ногтями, и все же сорвал диадему. Лера в это миг словно взъярилась, забившись в моих руках — причем, судя по ощущениям, она боролась не столько со мной, сколько сама с собой. Обхватив девушку, избегая метнувшихся к глазам острых ногтей и вовремя повернувшись боком — так что удар коленом пришелся в бедро, — я рванул пряжку ремней на груди Леры и потянул вверх, пытаясь сорвать и их, и наплечники. Девушка взвизгнула, рванулась, чтобы высвободиться, но я уже перехватил ее руки, развернул спиной к себе и сильно дернул — болезненный вскрик, и наплечники полетели в сторону.

Сопротивление Леры сразу ослабло, она теперь отбивалась вяло — и когда я смог снять с нее широкий пояс и положил девушку на кровать, она уже практически без помех позволила расшнуровать и стянуть ее высокие сапоги. Оставшись в задранном, собравшемся у горла рваном платье — пострадавшем, когда я снимал наплечники, Лера свернулась калачиком, неожиданно заходясь в рыданиях. Присев рядом, я притянул ее к себе и чуть-чуть добавил силы в ладони, согревая девушку, — ее кожа была по-прежнему невероятно холодной.

Некоторое время мы молчали, замерев в неподвижности, — Лера беззвучно плакала, спрятав лицо в руках и прижившись ко мне, я пытался осмыслить все то безумие, которое произошло за последние полчаса.

Постепенно девушка успокоилась — но так и продолжала лежать, не показывая лица. Вдруг она гибко вывернулась, перекатившись на спину и потягиваясь, показав себя по всей красоте, и заговорила своим прежним голосом:

— Это [блин] [ужас] какой-то…

Глубоко вздохнув, словно пытаясь надышаться после долгого погружения, она взяла меня за руку и, потянувшись, присела, с мелькнувшим раздражением сорвав с себя остатки платья. Упруго поднявшись, она подошла к столу и взялась за кувшин с вином — плеснув в бокал так, что часть красной жидкости растеклась по скатерти.

— Будешь? — обернулась Лера и вздрогнула — неслышно поднявшись, я оказался рядом, так же наливая себе в вина.

— Напугал, — выдохнула девушка и в несколько глотков жадно выпила вино — так что тягучие капли потекли по подбородку, скатываясь на шею и грудь. Поставив на стол бокал — неаккуратно, так что тот упал, но не поднимая его, — Лера посмотрела мне в глаза. Мы стояли совсем рядом — а она еще и шагнула вперед, едва касаясь меня сосками приподнятой девичьей груди, поднимавшейся в такт ее глубокому дыханию.

Подарив мне долгий и интригующий взгляд, девушка отвернулась и несколькими жестами открыла интерфейс, делая видным мне экран изображения. Присмотревшись, я понял — идет трансляция с камеры ночного видения. В центре пустого и темного помещения стоял кокон путешественника, открытый. В углу сидел голый человек, обхватив колени руками.

Перемотав воспроизведение, Лера показала мне моменты записи, демонстрирующие, как Тарасов выходил из капсулы, как он ощупывал стены и заложенные кирпичом проемы дверей, как пытался кого-то звать. После Лера вывела на экран другой видеоролик, смонтированный в ускоренном воспроизведении — и я увидел, как рабочие закладывали кладкой двери и окна, усиливая их щитами, как подготавливали здание к превращению в саркофаг, и как в течение ночи многочисленные бетономешалки подъезжали на закрытую территорию какого-то учреждения, заливая раствором здание от подвала до крыши.

— Мой тебе подарок, — коротко глянула на меня Лера. — Капсула отключена. Он там умрет. А после, если по словам специалистов действительно бессмертный, как и ты — возродится в пирамиде. В нижней камере, где сейчас находится саркофаг. Буду держать тебя в курсе.

— Впечатляет, — сдержанно произнес я, еще не решив, как реагировать на происходящее и стараясь не смотреть на нагую девушку рядом.

— Знаешь, мне всегда было интересно… — вдруг почти промурлыкала Лера, меняя тон, — что такого нашла в тебе малышка Джули… ну, до того как ты, — показала неопределенным жестом Лера, явно намекая на мои недюжинные способности. — Вы же первый раз почти сразу переспали, в первые минуты знакомства, да?

Я чуть склонил голову и положил руку девушке на бедро. Едва касаясь подушечками пальцев кожи, повел вверх до талии, а после с определенным усилием убрал руку, не добравшись совсем немного до манящей груди. И только после посмотрел Лере в глаза:

— Знаешь… красивые девушки никогда не оставляли меня равнодушным. Но свой вопрос тебе лучше задать Юлии.

— Два раза я никогда не предлагаю, — вздохнув, сдерживая дрожь, произнесла Лера, на мгновенье с легкой улыбкой расширив глаза.

— Это очень печально, — совершенно не скрывая своих мыслей, ответил я.

Кивнув, Клеопатра отошла и, приблизившись к кровати, покрывалом вытерла пролившееся вино с груди и набросила на себя невесомое белоснежное платье, отороченные золотыми оборками.

— Жень, убери, пожалуйста…

Что убрать, я понял, хотя девушка не договорила. Пройдясь по шатру, собрал пояс, наплечники, диадему и сапоги и отнес их к массивному сундуку, положив их туда и захлопнув крышку.

— Спасибо, — странным, неуверенным голосом произнесла Клеопатра, не глядя на меня.

— Расскажи, пожалуйста, что произошло. Я не совсем понял, — повернулся я к девушке.

— Да я сама [очень сильно удивилась], — откровенно озвучила свои эмоции Лера и присела на кресло с высокой спинкой. Движения ее вдруг стали плавными, грациозными — она вновь приняла позу, как и на троне в нижней камере пирамиды: сидя полубоком, положив подбородок на ладонь и закинув ногу на ногу так, что я невольно отвел глаза — в этот раз задравшееся платье открывало взору слишком многое. Голос девушки обрел прежние, чарующе-властные интонации:

— Чтоб ты знал, вот это вот: «мальчики, деритесь»… это точно была не я, — возвращаясь к обычной позе, закончила Лера уже нормальным голосом. — У меня к тебе будет просьба. Очень серьезная.

— Слушаю.

— Если я впредь надену эти доспехи, не поставив в известность тебя или Юльчика, сделай все возможное, чтобы их с меня снять. Мне кажется, так будет лучше для всех. Договорились?

Не отвечая, я внимательно посмотрел на Клеопатру. Она кивнула, видя невысказанный вопрос, и начала рассказывать:

— Все должно было быть не так. Мы еще позавчера договорились с Юлей и Ребеккой, что я вместе с тобой беру Мемфис, мы захватываем Хорса, и ты, воспользовавшись его энергией, открываешь портал в первое отражение. Но… я не вылезала из божественных доспехов с самой Битвы, и они… деформируют сознание. Понимаешь, для достижения результата всегда есть несколько путей. И я действовала просто с иезуитским коварством и лицемерием — договорилась с Тарасовым, что он сдает мне город, а я дарю ему тебя. Он знал, что ты бессмертный — и очень обрадовался возможности спрятать тебя, теперь уже навсегда.

— И он тебе так легко поверил?

— Я предоставила ему необходимые гарантии, — вздохнула Клеопатра, явно ошеломленная своими недавними поступками — одновременно с рассказом она сама осознавая произошедшее.

— Какие? — не мог я не спросить.

— Если у тебя получится оказаться в первом отражении, тогда сам узнаешь в ближайшее время, обещаю. Если не получится — то это будет не очень нужная и опасная для меня и тебя информация. Такой ответ подойдет?

— Вполне.

— Так вот, гарантии… — повторила Клеопатра, еще раз покачав головой, и продолжила: — У меня было все рассчитано настолько, что каждое изменение в плане было бы только в плюс. К примеру, если бы ты проиграл в поединке Тарасову — я бы все равно заставила его сбежать в первое отражение, а после того как спасла бы тебя, показала, что сильнее и имела выбор, кому помогать — ведь за Игорьком стоят серьезные люди, у которых после произошедшего нереально подгорит.

— Тебя это не затронет?

— У меня все рассчитано, — вновь пожала плечами Лера и обхватила голову руками, выругавшись несколько раз, как после ночной гулянки, когда постепенно возвращаются воспоминания об экстравагантных поступках.

— А где мне теперь взять энергию для открытия портала, тебе божественные доспехи подсказали? — сухо поинтересовался я, отвлекая девушку от размышлений о своем поведении в минувшие сутки, за которые она, судя по всему, успела немало сотворить.

— У своих тамплиеров конечно же, — подняв глаза, даже удивилась Клеопатра, — они владеют адскими вратами — отправившись в Муспельхейм, ты окажешься в центре своей стихии. Бери не хочу.

Некоторое время я молчал, после чего кивнул и задал еще один вопрос:

— Я должен был помочь тебе не только справиться с Тарасовым.

— С тамплиерами я уже договорилась. Мемфис остается мне, но они получили право на постройку четырех своих храмов — одного в Александрии и трех по течению Нила.

— Под гарантии? — изогнул я бровь точь-в-точь так, как это любит делать Ребекка.

— Я пришла в Новые Миры, чтобы добиваться всего самой, — отвернувшись, задумчиво произнесла Клеопатра и вдруг посмотрела на меня прямо: — И знаешь, у меня ведь получалось. А сегодня ночью все это закончилось — я сама обратилась за помощью, которую, впрочем, мне всегда рады оказать и давно этого ждали. Но знаешь… наверное, время пришло. Ведь я доказала, что могу справиться и сама, — подытожила вдруг девушка, улыбнувшись и словно стряхивая груз с плеч. [Черт], — вдруг выругалась она, явно вспомнив что-то.

— Что еще такое? — спросил я, удивившись очередной интонации ошеломленной Леры.

— Да я этого… хм, пригласила на обед сегодня.

— Кого «этого»? — нейтрально поинтересовался я.

— Волкова, — отведя глаза, сказала Лера негромко.

— Это который из Федерации…

— Который из Федерации, — повторила, перебивая меня Лера, явно раздраженная.

— А зачем он тебе? — искренне удивился я.

— Когда составляла планы порабощения вселенной… — коротко кивнула Клеопатра в сторону сундука, в котором лежали божественные доспехи, — решила, что он может быть полезен.

— Воу, — не сдержал я восклицания, — а как?

— Ну как может быть полезен влюбленный в девушку мужчина, — задумчиво пожала плечами Клеопатра.

— И сейчас…

— Пообедаю с ним, — девушка по-прежнему избегала моего взгляда, рассуждая больше сама с собой, — если с порога скажу «друг, извини, сегодня у меня дела», он обидится, а мне это…. Так! — вдруг выпрямилась девушка, наконец глядя мне в глаза, и начала говорить негромко, но четко: — Чтоб ты знал, Юля мне подруга в десять раз больше, чем ты друг. Поэтому… вот это вот все недавнее, если бы ты согласился, ничем бы не закончилось, ясно? Считай это эхом, — коротко кивнула Клеопатра в сторону сундука с доспехами.

— Понятно, — покивал я, стараясь сохранить серьезный вид. Старательно закрываясь, чтобы девушка не почувствовала эхо моих мыслей о том, что ситуация, когда абсолютно голая девушка стоит рядом с молодым человеком своей подруги, предлагая ему переспать, даже без воздействия доспехов божественного владыки подземного царства может иметь десятки пренеприятнейших исходов — и для обеих девушек, и для молодого человека.

— Хотя как знать, — подтверждая мои мысли, вдруг полностью — как и я, — закрыла свои эмоции Лера, подмигнув с загадочной улыбкой.

— Мне нужно было еще кое-что узнать у Тарасова.

— Нейроблок некой Екатерины Шавченковой, — опередила меня Клеопатра. — Я уже узнала.

— И где он? — напрягся я.

— Он уничтожен.

Внимательно глядя в глаза Клеопатре, я медленно вздохнул, осмысливая услышанное.

— Гарик мне сказал, что он уничтожен, — полностью снимая доспех духа, произнесла Клеопатра, и я почувствовал, что она не врет. — Но когда… если ты окажешься в первом отражении, это информацию можно легко проверить, и я готова тебе помочь.

— Он не сказал, что послужило причиной?

— Когда ты забрал ее из дурки, заинтересованные лица сразу узнали об этом. Девушка ведь стала очень неудобной фигурой, и ее решили устранить. Но она, как оказалось, бессмертна — и кроме всего прочего в момент уничтожения блока была в роли богини царской тиары. Казус исполнителей — сам знаешь, хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.

— Ясно. Мне пора, — кивнул я, намереваясь развернуться к выходу.

— Жень.

— Что?

— По поводу моей просьбы.

— Если ты не предупредишь меня или Юлию о том, что намереваешься надеть божественные доспехи, я предприму все усилия, чтобы избавить тебя от них.

Клеопатра резко поднялась с кресла, за несколько быстрых шагов оказалась рядом и мягко поцеловала в щеку.

— Спасибо, — кивнула она на прощанье.

Выйдя из шатра, я вышел на широкую улицу и увидел, как в город вдали въезжает небольшой отряд тамплиеров. Доспехи и накидки рыцарей были серы от пыли, но среди безликой массы воинов выделялся белоснежным цветом плащ девушки — явно горбящийся на спине — там, где находились спрятанные под тканью крылья.

Мне предстоял совсем непростой разговор. Вернее, нам предстоял совсем непростой разговор.