Забытый царь

Глава 15 Лето 7198 (год 1690)

После отъезда сестры неожиданно во дворце наступила тишина. Как оказалось очень много людей уехало с сестрой.

Я понимаю, что с одной стороны я не совсем Федор Алексеевич, но и от того жителя двадцать первого века ничего не осталось. Как бы уже вписался в современную жизнь, а воспоминания из прошлого-будущего. Выглядели, как предсказания. Так что привык я к своей сестре, впрочем уехавшей по моему желанию.

Кстати Ивана Максимовича Языкова я тоже отправил. Послужил он мне немало, пора и в званиях и должностях расти. Присвоил ему чин полковника и отправил старшим над всеми слугами и охраной в Митаву.

Через какое-то время прибыл курьер от Марии. Сестра писала, что у неё всё хорошо, что она счастлива. Забегая вперед, скажу, что позже, когда отъезжал в войска, герцог Фердинанд прислал мне письмо с приблизительно такими же словами.

Как интересно, всего лишь хотел, получить государственную выгоду, а сделал двух людей счастливыми.

Кстати Маша прислала письмо, не только полное ах-ов и ох-ов. Но и с описанием жизни и быта Курляндии, герцогского дворца. Вкратце рассказала короткую историю семейства Кетлеров.

Не сразу понял, что меня зацепило, но отец нынешнего правителя Курляндии герцога Фридриха, хорошо поднялся за счет торговли. Это было самое богатое герцогство Европы.

В принципе примерно к подобному я и склонялся. Последнее время мы торговали не только в своих портах, что было дешевле, но и возили за рубеж. А это было значительно дороже.

Осталось определиться что будет «нефтью» семнадцатого — восемнадцатого века.

Список был короткий, но сырье можно сказать стратегическое. Конкурентов почти нет. Итак, лен, но лучше льняное масло и льняная ткань. А может даже одежда из льна. Дальше конопля, но опять же, лучше то что можно изготовит из конопли, например пеньку. А это с развитием мореходства, всегда будет иметь спрос пока есть парусники. Дальше деготь, и получаемый из него вар. Ну и поташ.

Вот четыре товара и производные из него, которые сделают Россию богатой.

Следующие события связаны с воспоминаниями из моего прошлого-будущего. Короче чтоб не запутаться, расскажу подробней.

Итак в той параллельности, где Федор Алексеевич умер и воцарился Петр. Петр начал воевать со шведами. Денег на войну не хватало. Повысил налоги. Сборщиков налогов, убили казаки атамана Кондрата Булавина. Его поддержал Игнат Некрасов.

Казалось бы что бояться, на царстве я, а не Петр. Значит если будет война со шведами, то пойдет по другому сценарию. Денег пока хватает. Булавина, пока он даже не атаман, а простой казак перевел в кубанское казачье войско.

Но всё же свербит. Надо бы и с Некрасовым Игнатом встретиться.

Встретился я с Игнатом в Воронеже, в моей ставке. Игнат был высокий крепкий широкоплечий казак. Впрочем в свои тридцать лет был уже атаман.

Выслушал меня внимательно. Я же предлагал переселяться на Дальний Восток, обещал освобождение от всяких налогов и прочую помощь. Также просил помощи, ибо войск мало, переселяются понемногу. Но надеюсь, что Игнат Федорович возьмет с собой побольше, да с семьями.

После мы помолчали немного.

— Дозволь, Государь, вопрос задать неудобный.

— Спрашивай, если знаю ответ, скажу.

— Сдаётся мне, Государь, что ты про меня знаешь, то что я и сам про себя не знаю.

— Особенный ы человек, Игнат Федорович. Любой человек, что становится атаманом, может вести людей за собой. Но ты, Игнат Федорович, особенный, одним словом своим можешь тысячи вести. Сейчас от тебя зависит, будешь ты мне служить или поведёшь людей против.

— Прости, Государь, не верится, что такое может быть.

— Доказательством, у меня, Игнат Федорович, могут быть такие же слова. Но если этим словам не веришь, чем те лучше?

Мы помолчали, немного. Я встал. Встал и атаман Некрасов.

— Я согласен, Государь.

Постарался, ни улыбкой, ни вздохом не показать, как я рад.

Потом съездил в Морское училище. Побывал на верфи, которая теперь стала значительно меньше. Ведь все корабли, с некоторых пор ставят в приморских городах.

Карета катилась по мощеной дороге, медленно покачиваясь. Андрея начало клонить в сон. И не мудрено встреча с Королем-Солнце вымотала его.

Общаться с другими влиятельными людьми было легко, в первую очередь потому что везде он отвечал сам за себя. За своё поведение, свои слова. Но русский царь относился к нему по дружески. Венецианский дож, как коллега по работе. Ибо оба были моряками. То здесь, даже отвечая на вопросы Людовика, о себе, о всё равно говорил от имени своей Родины.

Весь путь, что проделали от русского Архангельска до французского Гавра Андрей Иванович, у своего помощника учил французский язык.

Проэкзаменовал его посол Шереметев Борис Петрович.

В дороге Андрей слушал, о чем говорят французы. В некоторых случаях вставлял слова. Но дорога закончилась, как ни странно не в Версале основном жилище Короля-Солнце, а в замке Сен-Жермен.

Как рассказал Борис Петрович, именно в этом замке появился на свет Людовик четырнадцатый. Названный тогда Луи-Дьёдонне, что означало данный богом.

Со временем Людовик построил Версаль и про этот замок, казалось забыл. Но встречать с русским адмиралом приехал сюда.

Когда на французском языке русский адмирал, сказал.

— Не сочтите за оскорбление. Ваше Величество, но может нам лучше общаться сидя.

На что, на мгновение задумавшись, а потом улыбнувшись Людовик сказал.

— Я запомню это.

Дело в том, что Людовик был скажем так ниже среднего роста. А русский адмирал возвышался среди всех. Людовик же, как и всякий невысокий человек, облеченный властью пытался скрыть свой рост. И он оценил предложение Андрея, ведь сидя они стали почти одного роста.

Тогда то король удалил всех придворных, и они разговаривали с глазу на глаз довольно долго. Единственное, что слуги носили кофе и пирожные.

И вот Андрей Иванович возвращался к своей эскадре. Карету сопровождали десяток мушкетеров гвардии короля Франции.

Перед Гавром их экипаж догнал адмирал де Турвиль.

Когда то они уже общались в Средиземном море. Потом здесь, покидая замок Сен Жермен два адмирала перекинулись парой слов. И вот им предстоит вместе воевать против островитян.

Французский адмирал пересел в карету к русскому.

Де Турвиль был не только адмирал, по рождению он был Анн Илларион граф де Турвиль. Но графская карета всё-таки немного попроще, чем карета короля, в которой ехал Андрей. К тому же это не просто король, а Король-Солнце.

Впрочем, ехать оставалось не более пяти лье. Так что весь разговор, был посвящен предстоящему выходу в море.

В этот раз я решил День Рождения отменить поскромнее. Нет никаких объективных причин, для скромности нет. Просто в следующее лето, мне исполнится тридцать, дата круглая, тогда и можно будет оторваться.

Кстати на фоне Дня Рождения вспомнилось «Поле Чудес» с его музеем. Правда у царей и королей сейчас всё в хранилища складывается. Музеи ещё не придумали. Хотя для кого, это всё выставлять. Простолюдины сами не пойдут. А вельможам, может это и интересно будет.

И тут мне стукнуло, даже удивительно, как я мог забыть знаменитая Петровская кунсткамера была открыта, через восемь лет от сегодняшнего дня.

Конечно Кунсткамера не совсем то что я хочу. Хотя если хорошо подумать, пока ещё не решил, что точно хочу.

В музее «Поля Чудес», были забавные подарки. В Кунсткамере необычные и редкие. Дареные же мне вещи надо будет, очень строго охранять.

А может зарисовывать? Но чтоб не искать художников, надо свою Школу Искусств открывать. Не только художники, но и музыканты, композиторы. А то вон в Европах, творят, что хотят. А здесь, что захочешь сотворить, надо в тех же Европах искать.

Вообще-то я уже понастроил учебных заведений.

Во первых Славяно-греко-латинская школа. Морское училище в Воронеже. Недалеко от Измайлова, пехотное, кавалерийское и пушечное училища. Военные делились на два филиала. Один просто учат военному делу, чтоб уж совсем необстрелянные в битвы не шли. Второй готовил командиров. При этом несмотря на боярские звания учащихся выходили из училища не только не поручиками, даже не прапорщиками. Обычными унтер-офицерами. Юмор в том, что в войсках были унтер-офицеры из простого сословия. Да одни получали звания через училища, другие, через участие в битвах.

Не знаю как это будет в будущем, но сейчас и те, и другие унтера были равны.

Разница была лишь в одном. Ставшие унтер-офицерами из солдат, воспринимали свою должность, как наставник молодых солдат. А унтер-офицеры из дворян, считали своё звание, как первый шаг к генеральскому.

Впрочем из простых унтеров многие поднимались до прапорщиков и даже поручиков. А вот выше стопорилось.

И если продолжить разговор об училищах. То были ещё филиалы мастеровых училищ. Здесь очень важно, понять что ученые кузнецы или плотники мне даром не нужны. Это если можно так выразиться плотник-архитектор или кузнец литейщик. Короче учились мастера с намеком стать инженерами.

Здесь было очень трудно. Консерватизм зашкаливал. Это в дешёвых книжонках, попаданец одним ударом по клавиатуре отправлял вчерашних селян на промышленные предприятия, к тому же растущие как грибы. А я не знал как объяснить мастеровым, привыкшим, к тому, что профессии надо учиться годами. Объяснять простому кузнецу, что ученик будет по сути его начальником я даже не пытался. Промышленная революция, пока только робко заглядывала на Русь.

Приходилось привлекать иностранцев. Но как понять, что кузнец из Саксонии, лучше кузнеца из Тулы.

За делами не заметил, как подошел День Рождения моей Агафьюшки.

Но буквально за день до этого события, веселый конный поезд ворвался в Москву, промчался вихрем по улицам и остановился у Измайловского дворца.

Это моя сестра Мария приехала рожать на Родину, привезя своих подружек и сестер.

Мария первая покинула карету, а за ней выпорхнула юная, стройная брюнетка.

— Прошу знакомиться, Государь, это моя племянница Шарлотта.

— Однако, Мария, стоило тебе ненадолго покинуть родной очаг и ты уже племянницей обзавелась.

— Это дочь Луизы, старшей сестры моего Фердинанда.

— Кстати, как там мой зятек?

— Фердинанд воюет с османами.

— Ну проходи, отдыхай. Не забыла, завтра у Агафьи День Рождения.

— Потому и спешили, Государь.

Я махнул рукой, мол отдыхайте. Сам же повернувшись, позвал ближайшего стольника.

— Скачи в Таганрог, ищи капитан-поручика Михаила Романова, то есть брата моего Петра. Где хочешь ищи, но чтоб как можно скорее был в Измайлово.

Идея была простая, познакомить Петра с этой Шарлоттой, ничего, что немка. Своих детей буду на русских женить, замуж выдавать.

Наступил День Рождения. Пошёл он не по привычному сценарию. Нет все поздравляли Агафью. Но так же стремились переговорить с Марией.

Мыслимо дело, чтоб сестра Государя замуж за границу вышла. Да потом вернулась, будто женщина может себе быть хозяйка. И вернулась не развелась, а просто ради того, чтоб на родине родить. И потом снова к суженому ехать.

Я было даже за Агафью переживать стал, вдруг ей это не понравится. Но она неожиданно, наклонившись к моему плечу, сказала.

— Пусть Маша, порадуется, у меня ещё дни рождения будут.

Я слегка приобнял, жёнушку, хоть и царь но не дело на глазах у всех обниматься.

— Молодец! Настоящая Государыня.

Был момент, когда Агафья привлекла внимание всех. Я в нарушение собственного приказа попросил принести подарки от Марии.

Ну конечно же это были наряды. Великолепные европейские платья. Тут же согнали кучу служанок, Мария сама кинулась помогать.

Нарядов было много, поэтому я на третьем платье прервал это дефиле.

Тут Мария что-то, сказала своей спутнице. Та отчаянно замотала головой. Тогда Мария подошла ко мне.

— Государь, моя племянница, Шарлотта-Доротея-София, очень хотела бы подарить вашей супруге брошь.

На первый взгляд, что такое брошь. Так милый аксессуар. Но эта брошь была очень дорогая и настолько же красивая.

Вот только как оказалось, Шарлотта совсем не знает русского языка. Краснея и смущаясь, она пролепетала, что вроде:

— Liebe Königin, ich freue mich sehr, dir diese Brosche zu schenken[1].

Но при русском дворе многие знают немецкий язык, так что никакого казуса не произошло.

Мне же было интересно смотреть на юную, восемнадцатилетнюю Шарлотту, котораявозможно станет правительницей одного из множества германских государств. И на свою двадцати семилетнюю супругу, в полной мере познавшую власть в Царстве Русском.

Вечерело. Праздник приближался к своему завершению. Так что мы с Агафьей, потихоньку исчезли. Тут должен признаться, возбужденный обилием женщин. Но всё-таки наверно красотой своей супруги я не сдержался. Так что наверняка в апреле будущего лета, нас ждет пополнение.

На русско-турецком фронте было затишье. Ну как затишье, турки очень хотели пробить нашу защитную полосу. Но, кстати мой личный указ, укрепляться и никакие провокации осман не обращать внимания. Офицер, который поведет войска в наступление, получит не орден, а наказание. Если после такого наступления, османы порвут линию обороны. Офицер будет разжалован в солдаты, а родня лишится части поместий. Казалось бы достаточно строго, но дуракам закон не писан.

В этот день была обычная атака осман. Как обычно её отбили. Что взбрело в голову этому поручику, но он поднял свою роту в контратаку. За ним поднялись другие роты. Надо отдать должное командирам, они пытались остановить.

Таким образом на маленькую кучку осман поднялся целый полк. Через какое-то время крики ура сменились на крики алла, Османы так долго выстраивали эту ловушку. И она сработала.

Моментально были разбиты батареи первой линии.

И несмотря на то что, вторая линия, не была готова. Всё-таки сопротивление усилилось. Уже это задержало осман. А дальше элементарное везение.

Сам командующий фронтом генерал майор Шеин Алексей Семенович, в соответствии с указом Государя, вел дивизию для обновления личного состава.

Но османы, так долго, ждали возможности перейти в атаку и чего-то добиться, что перли несмотря на пули и штыки.

Местами и вторая линия начала прогибаться. В один из таких прогибов устремились османы. Неожиданно командующий оказался один. Он выстрелил из пистолета, отбил удар сабли. Но остановить пулю не смог. То что его не искололи штыками разъярённые османы, просто развернулись и ударили наши стрельцы. Да-да здесь ещё были стрельцы.

Но уже скакали курьеры, уже подтягивалась подмога.

Удары драгун и гусар остановили и отбросили осман. Бой продолжался до самого вечера. В конце концов наши войска вернулись в свои окопы. Вот только возвращение это не было радостным, кругом трупы погибших товарищей.

Командование фронтом временно взял драгунский генерал майор Долгоруков Борис Федорович.

На счастье для Шеина его нашли достаточно быстро. Перевязали, извлекли пули. Алексей Семенович и сам не помнил, но у него было два огнестрельных ранения, удары от сабель, штыков. Однако был жив. И ближайшим кораблем отправлен в Воронеж, а оттуда в Москву.

Узнав о том, как чуть не пропустили турок в тыл, я рвал и метал. Наказывать было некого, судя по всему все виновные погибли. Тогда я вызвал почти весь Приказ Тайных Дел и велел поезжать в войска, учинить сыск. Но никого не наказывать. Сам решу по результатам сыска.

Приказал всех выживших офицеров с этого участка фронта доставить в Москву, отнюдь не для наград. А всех рядовых, тех кто остался без командиров и знамен, собрать вывезти в тыл. На основе этого отряда создать полк.

Шеин за время поездки, немного оклемался. Пытался при моём появлении встать, но я разрешил сидеть.

— Вот Алексей Семенович, указ ты мой не выполнил. Так что награждать тебя не за что. Но как говорят бился храбро и умело. Поэтому даю тебе еще один шанс. Поздравляю званием генерал-поручика.

— Благодарю, Государь и прости.

— Ну твоей непосредственно вины нет. Хотя строже надо спрашивать с подчинённых, чуть сам жизни не лишился. А теперь раздевайся.

Я осмотрел раны. Однако зрелище страшное. Но не надо медицинского образования, чтобы понять, что всё сделано хорошо.

— Одевайся Алексей Семенович и отдыхай.

На выходе стоял врач, который вылечил Шеина.

Из разговора я узнал о своём упущении. Все лекари при войске считались гражданскими.

Не сходя с места продиктовал писарю, что отныне Рязанцева Ивана Борисовича считать капитан-поручиком. А значит в соответствии с указом и дворянином. Также наградить орденом «Служение Отечеству».

Отдал указание в Ратный Приказ. Всех лекарей в армии произвести в унтер-офицеры. Дальнейшее продвижение по службе соответственно заслугам.

Ну и тут же возникла мысль, учредить медицинскую академию. Давно пора.

Пока пусть собираются медики и делятся собственным опытом. А там и новые подойдут.

Все эти срочные дела прервались родами Марии. Родился мальчуган, которого назвали в честь деда, отца мужа, Якобом. Сразу же был послан курьер в Митаву.

Но счастливый отец приехал, только в середине зимы. Как оказалось, он был ранен.

Тут я серьезно задумался. Что-то меняя, я меняю всё. В прошлой истории Шеин начал свою карьеру позже и стурками так не воевали. Это сделал спустя почти сто лет граф Суворов. В той жизни и Шеин ранен не был.

Что касается Фердинанда и Марии. Мария никогда не была замужем и у неё не было детей. Фердинанд, отчаянно воевал, но никогда не был ранен, женился поздно, и детей у него не было.

Получается, давая кому то жизнь. Ведь самим фактом, что Федор Алексеевич не умер и не было стрелецкого бунта, многие люди остались живы. Теперь могут погибнуть другие.

Грустно, но ничего не поделаешь. Сам факт, что продолжает править Федор, а не Петр, уже многое меняет в мировой истории.

Кстати о Петре. Стольник, которого я послал искать Петра, выполнил моё поручение. Пусть поздно зимой, но Петр приехал зимой. На свой вопрос, почему я его вызвал получил ответ, быть как можно ближе к своей сестре, ей так трудно после родов. Петр удивился, у неё же муж, который о ней заботится. Ну будь поближе, к её окружению.

Кстати за время отсутствия, Петр возмужал, вытянулся.

Молодого стольника, который доставил Петра, я пока оставил при нем. Стольника звали Троекуров Иван Иванович и было ему двадцать лет.